Диплом, курсовая, контрольная работа
Помощь в написании студенческих работ

Археологические памятники Сургутского Приобья

Диссертация: Археологические памятники Сургутского Приобья
ДиссертацияПомощь в написанииУзнать стоимостьмоей работы

Первый, пассивный или элементарный путь, — самый простой. Географическая карта здесь служит техническим средством или картографической основой (Там же, с. 66). Применительно к археологии данное направление соотносится с первой задачей, определенной A. J1. Монгайтом, и связано, прежде всего, с процессом систематизации и классификации археологических объектов при помощи их картографирования… Читать ещё >

Содержание

  • ГЛАВА I. ПРИРОДНО-ГЕОГРАФИЧЕСКИЕ ОСОБЕННОСТИ ТЕРРИТОРИИ СУРГУТСКОГО ПРИОБЬЯ
    • 1. 1. Палеогеографический очерк территории Сургутского Приобья
    • 1. 2. Очерк о физико-географических особенностях территории Сургутского Приобья. Г
  • ГЛАВА II. ОЧЕРК ИСТОРИИ АРХЕОЛОГИЧЕСКИХ ИССЛЕДОВАНИЙ СУРГУТСКОГО ПРИОБЬЯ
    • II. 1 Начало археологических исследований на территории Сургутского Приобья (конец XIX — первая половина XX в.)
    • II. 2 Археологические исследования на территории Сургутского Приобья с начала 60-х до начала 90-х гг. XX в
    • II. 3 Археологические исследования на территории Сургутского Приобья с 1994 г. до 2010 г
      • 11. 4. Культурно-хронологическая характеристика памятников Сургутского Приобья
  • ГЛАВА III. АРХЕОЛОГИЧЕСКИЕ ПАМЯТНИКИ СУРГУТСКОГО ПРИОБЬЯ
    • III. 1 Пространственная классификация памятников Сургутского Приобья
    • III. 2 Закономерности расположения археологических памятников Сургутского Приобья
    • III. 2−1 Памятники каменного века
    • III. 2−2 Памятники бронзового века
    • III. 2−3 Памятники раннего железного века
    • III. 2−4 Памятники эпохи средневековья и нового времени
    • III. 2.5 Сравнение пространственных характеристик памятников левобережья и правобережья р. Обь
  • ГЛАВА IV. АРХЕОЛОГИЧЕСКАЯ КАРТА СУРГУТСКОГО ПРИОБЬЯ: ИНТЕРПРЕТАЦИЯ И ВОЗМОЖНОСТИ ПРОГНОЗИРОВАНИЯ
    • IV. 1 Топография археологических памятников Сургутского Приобья как источник для интерпретации исторических процессов
    • IV. 2 Возможности прогнозирования выявления археологических памятников Сургутского Приобья

Археологические памятники Сургутского Приобья (реферат, курсовая, диплом, контрольная)

Археологические памятники — объективные археологизированные остатки прошлого (Шер, Мартынов, 2002, с. 21), раскрывающие эволюцию человеческого общества на огромном хронологическом промежутке времени. Набор данных, извлекаемых из археологического памятника как источника, достаточно обширен и разнообразен. Кроме этого, археологический памятник несет в себе не только историческую, но и географическую информацию (Тараканов, 2008, с. 411−412). Размещение памятника относительно природно-географических условий определяет его пространственные свойства. В этой связи археология уже достаточно давно активно взаимодействует с географией.

Интеграция археологической науки с географией привела к созданию не только новых междисциплинарных научных направлений (Косарев, 1988), но и развитию особых методов, в том числе метода ландшафтного анализа и археологической картографии (Монгайт, 1962; Вострецов, 1986, с. 135−147- Матющенко, 1999, с. 90).

Становление картографического метода, как способа моделирования того или иного явления, происходило на стыках картографии с науками о Земле и обществе (Берлянд, 1987, с. 58). Любые исторические явления, отображаемые на картах в виде системы условных обозначений, в географической науке составляют так называемые тематические карты, на которых отражается не только земная поверхность, но и различные проявления взаимоотношений человеческого общества и природной среды. Картографированием или картированием принято называть процесс нанесения на карту контуров, очерчивающих ареалы более или менее однородных явлений или точек, отражающих места положения объектов (Воробьева, Бердникова, 2007, с. 7).

Значение карты, как исследовательского инструмента в археологической науке, очень велико. По мнению Л. В. Лбовой археологические карты можно выделить в особую группу исторических карт — карты общественных явлений (Лбова, 1989, с. 181).

Методические основы составления археологических карт стали складываться во второй половине XIX века. Влиятельная австро-германская «антропо-географическая школа» предложила ввести формальное картографирование археологических предметов или объектов в качестве метода их исторической интерпретации. В 1874 г. на Стокгольмской сессии международного археологического конгресса были утверждены международные знаки для археологических карт (Миллер, 1934, с. 175- Монгайт, 1962, с. 17). В России вопросы методического характера по составлению археологических карт впервые обсуждались на V археологическом съезде, который проходил в Тифлизе. В результате в 1884 г. вышла работа Д. Н. Анучина под названием «К вопросу о составлении легенд к археологической карте России (по доисторической археологии)» (Анучин, 1884- Смекалов, Федоров, 2004, с. 4). С этого времени графическое представление археологических материалов на топографической основе стало неотъемлемым методическим приемом в археологических исследованиях.

Археологическую картографию А. Л. Монгайт называл «графическим методом изучения и изображения исторического процесса в пространстве по археологическим данным». Он же определил три основные задачи данного метода:

1. Установление, уточнение и изображение графического размещения археологических памятников на земной поверхности;

2. Обобщения и выводы в отношении общих или частных явлений общественной жизни в прошлом и локализация этих явлений;

3. Изучение, установление и изображение взаимосвязи общественных явлений прошлого с географическими факторами (Монгайт, 1962, с. 16−17).

В картографической науке выделено три основных направления использования карты как средства познания: пассивный, научно-отраслевой и ресурсно-оценочный (Леонтьев, 1981, с. 66−68).

Первый, пассивный или элементарный путь, — самый простой. Географическая карта здесь служит техническим средством или картографической основой (Там же, с. 66). Применительно к археологии данное направление соотносится с первой задачей, определенной A. J1. Монгайтом, и связано, прежде всего, с процессом систематизации и классификации археологических объектов при помощи их картографирования. Результатом является создание археологической карты справочного характера. Методическая основа для развития данного вида карт была заложена еще в начале XX века, а большую роль в ее разработке сыграли работы В. Ф. Смолина, A.A. Спицына, A.A. Миллера и A.A. Мансурова (Смолин, 1921; Спицын, 1927; Миллер, 1934; Мансуров, 1939). В этих работах, носивших инструктивный характер, рассматривалась последовательность создания карт, выбор топографической основы, разработка условных знаков и т. д. В итоге, в России развернулась активная работа по составлению археологических карт целых губерний, уездов и долин рек (Мансуров, 1939, с. 7). О необходимости создания археологических карт, прежде всего для охраны памятников, указывали в своих работах ряд исследователей, акцентируя внимание на том, что их составление является основной формой учета археологических памятников (Смолин, 1921, с. 2- Спицын, 1927, с. 3- Бадер, 1974, с. 7). Особых масштабов, в данном направлении, археологическое картографирование достигло в советское время, в связи с решением государственных задач по составлению «Сводов памятников истории и культуры, их регистрации и постановки на учет». В результате, в 80−90-х гг. XX в., в Западносибирском регионе выходят карты Новосибирской, Томской и Тюменской областей (Троицкая и др., 1980; Чиндина, Яковлев, 1990; Археологическое., 1995).

Научно-отраслевое направление связано с созданием детальных карг тематического характера (Леонтьев, 1981, с. 66). Основанные на многомерном анализе, тематические карты служат не только средством изображения, но и средством изучения (Леман, 1975, с. 132). Данного вида карты нашли широкое применение в археологии, а их значение, как метода в исторической интерпретации и научном познании, было раскрыто в работах А. Л. Монгайта и Л. В. Лбовой (Монгайт, 1962; Лбова, 1989). Археологическая карта рассматривается не только с позиции систематизации и иллюстрации археологических объектов, но и для решения вопросов «взаимоотношений человеческого общества и окружающей среды на любом временном отрезке» (Лбова, 1989, с. 181).

Карты третьего направления, или ресурсно-оценочного характера, в археологии пока еще не нашли должного применения, несмотря на то, что сочетание пространственных и временных аспектов обеспечивает более полное раскрытие тех или иных закономерностей (Леонтьев, 1981, с. 67−68). С помощью данного вида карт можно решать широкий круг исследовательских задач, в том числе прогнозирование обнаружения археологических объектов того или иного возраста. Прогнозное направление только начинает развиваться в археологической картографии. В качестве примеров можно назвать исследования по изучению геоархеологических объектов Байкальской Сибири и применение методики камерального зонирования в системе охраны объектов археологического наследия на территории Ханты-Мансийского автономного округа — Югры (Проблемы., 1996, С. 8- Беспрозванный, Вайсман, 2002, с. 400).

Актуальность темы

исследования. Территорию Сургутского Приобья в археологическом отношении можно считать достаточно изученной в сравнении с другими территориями таежной зоны Западной Сибири, где выявлено более трех тысяч археологических памятников. В последние годы появились обобщающие работы по древней истории Сургутского Приобья, в которых содержится общая схема культурно-исторического развития данной территории в древности и средневековье (Зыков, 2006; Карачаров, 2006; Кокшаров, 2006; Косинская, 2006; Чемякин, 2008). Тем не менее, при всем многообразии публикаций, разнообразии их тематики и рассматриваемых проблем, топографические характеристики памятников археологии Сургутского Приобья не выступали предметом специального анализа. Можно назвать несколько работ, авторы которых обращали внимание на расположение древних поселений Сургутского Приобья при характеристике локальных культурных образований. Например, к особенностям расположения неолитических памятников относится их приуроченность к надпойменным террасам рек и озер (Косинская, 2006, с. 17). Городища белоярско-васюганского этапа раннего железного века подразделяют на береговые и лесные (Чемякин, 2008, с. 67). Топография городищ X — XII вв. отличается в размещении на высоких мысовидных выступах террас, а памятников XII — ХУ-ХУ1 вв. на значительном удалении от берега и на труднодоступных возвышенностях (Карачаров, Чемякин, 2002, с. 57, 60). В топографии поселений вожпайской культуры исследователями было отмечено расположение на холмистых возвышенностях, естественных мысах, защищенных природными преградами — высокими склонами, логами (Археологические., 2009, с. 183).

В то же время, топографические характеристики археологических памятников являются важным источником в изучении проблем взаимодействия природы и человека в историческом прошлом, как в целом, так и в пределах отдельных территорий, в данном случае Сургутского Приобья. Если природная среда влияла на выбор места проживания и ведения хозяйства древнего человека, то следы этой деятельности должны отражаться в системе размещения памятников. Систематизация данных по расположению археологических памятников может помочь в воссоздании общей картины расселения и освоения древним человеком северных территорий Западной Сибири.

Помимо научной значимости, картографирование памятников археологии может иметь большое значение в решении практических вопросов, связанных с охраной археологического наследия. В условиях интенсивной хозяйственной деятельности, когда промышленное освоение территорий идет гораздо быстрее, чем их археологическое обследование, установление закономерностей в расположении памятников археологии может стать основой для составления карт прогнозно-оценочного характера.

Недостаточность традиционных методов выявления и охраны памятников археологии на современном этапе очевидна, особенно в условиях труднодоступности территорий. Примеры использования таких современных приемов, как аэрофотосъемка, космосъемка, дистанционное зондирование земли и т. д. в отечественной археологии единичны, тем более они не применяются для охраны памятников археологии (Афанасьев и др., 1999; Гарбузов, 2003). В зарубежных странах, еще в 80-х гг. XX в., в системе охраны для выявления памятников археологии с успехом использовались прогностические «модели красных флажков». В основу развития данного направления была положена гипотеза о закономерности расположения археологических памятников в зависимости от окружающей среды и социальных факторов. Вероятность обнаружения памятников археологии вычислялась с помощью математического моделирования с учетом ландшафтных различий между территориями, где есть памятник, и где его нет (Афанасьев, 2004).

На территории Ханты-Мансийского автономного округа — Югры с 1995 г. в системе охраны объектов культурного наследия сложилась, так называемая, процедура камерального зонирования, суть которой заключалась в выделении территорий с высокой и низкой степенью вероятности выявления объектов культурного наследия (Беспрозванный, Вайсман, 2002, с. 400). Оформление ее происходило в ходе практической деятельности, поэтому во многом она опиралась на опыт и интуицию исследователей. Со временем очевидными стали слабые стороны этой процедуры, в частности, отсутствие четких критериев «перспективности» или «неперспективности» определенной территории (Логвин, 2003; Зайцева, 2010). В связи с этим, на современном этапе назрела необходимость в совершенствовании данной процедуры, подведение под нее теоретической и методической базы, основанной на комплексном анализе всех факторов (палеогеографической и культурно-исторической ситуации). Труднодоступность, обширность и сильная заболоченность в течение весенне-летнего периода территории Сургутского Приобья делает более актуальным использование на ее пространствах дистанционных методов исследования, которые бы дополняли наземные наблюдения с последующей экстраполяцией на другие территории.

Объектом исследования настоящей работы являются археологические памятники Сургутского Приобья, а предметом исследования выступают закономерности их расположения с учетом хронологической и культурной принадлежности.

Целью настоящего исследования является раскрытие интерпретационных и прогнозных возможностей археологических памятников Сургутского Приобья через закономерности их расположения.

Исходя из поставленной цели, определены задачи исследования, которые включают в себя:

1. Охарактеризовать физико-географические условия территории Сургутского Приобья — палеогеографические, современные геоморфологические, гидрологические, климатические, почвенные, растительные и ландшафтные особенности;

2. Определить степень изученности (исследованности) территории Сургутского Приобья в археологическом отношении;

3. Картографировать археологические памятники Сургутского Приобья.

4. Разработать пространственную классификацию памятников археологии Сургутского Приобья;

5. Установить закономерности в расположении археологических памятников Сургутского Приобья с помощью математических методов исследования, выделить их общие и локальные особенности в пространственно-временном аспекте;

6. Разработать археологические карты Сургутского Приобья научно-отраслевого (локализация освоенных древним человеком территорий Сургутского Приобья) и ресурсно-оценочного (прогнозного) характера.

Территориальные рамки исследования определены границами Сургутского Приобья, региона, который в физико-географическом отношении находится в пределах Западно-Сибирской низменности. Не являясь географическим термином, название «Сургутское Приобье» широко применяется в археологической литературе. Впервые он был выделен JI.A. Чиндиной. Акцентировав внимание на гидрологическом принципе районирования Сургутского Приобья и социально-исторических процессах, связанных с освоением русскими Западной Сибири и созданием крупных административных центров в Сургуте, Нарыме и Томске, JI.A. Чиндина выделила три района: Томский (от южной границы региона до устья Чулыма), Нарымский (до устья Ваха) и Сургутский (до устья Иртыша) (Чиндина, 1991, с.

5).

Таким образом, термин «Сургутское Приобье» в совокупности представляет собой не только географическую, но и культурно-историческую область.

В археологической литературе отсутствуют четкие определения границ Сургутского Приобья, поэтому в рамках настоящей работы они обозначены следующим образом. Западная граница Сургутского Приобья определена верхним течением р. Б. Салым на водоразделе с р. Демьянка (правый приток р. Иртыш) и проходит по водоразделу р. Иртыш и р. Б. Салым. Далее она пересекает р. Обь и идет от устья р. Назым вдоль ее левого берега до верховьев, включая все левые притоки. В верховьях р. Назым граница поворачивает на восток и тянется вдоль верховий бассейнов pp. Лямин, Пим, Аган, Тромъеган и правых притоков р. Вах, тем самым, обозначая северную границу. Восточная граница Сургутского Приобья определена вдоль истоков р. Вах, р. Кульеган, Большой и Малый Юган. В территорию Сургутского Приобья включено только правобережье р. Вах. Далее, от устья данной реки, граница поворачивает на юг и от верховьев pp. Кульеган и Мал. Юган идет вдоль верховьев левых притоков р. Б. Юган — pp. Сугмутеньях, Лоольях, Епельпетьях до водораздела и верховьев р. Б. Салым. От устья р. Вах до верховьев р. Б. Салым граница Сургутского Приобья совпадает с административно-территориальной границей Ханты-Мансийского автономного округа — Югры. В целом, изучаемая территория маркирована следующими координатами: 58° 40' - 63° 25' с.ш. и 67°.

50'-85° 45' в.д.

На выбор указанных территориальных рамок повлиял тот факт, что Сургутское Приобье является наиболее изученным в археологическом отношении регионом, в сравнении с другими территориями севера Западной Сибири. Это предоставляет широкие возможности для более объективного обобщения материала, выявления закономерностей в расположении памятников археологии, использования математических методов и методов картографии.

Хронологические рамки исследования определены достаточно широко — от эпохи неолита до нового времени (V тыс. до н.э. — до XVIII в. н.э.). Рассмотрение географических особенностей расположения археологических объектов в широком хронологическом диапазоне позволяет максимально раскрыть их интерпретационные и прогнозные возможности, а также проследить динамику в характере расселения древнего человека на территории Сургутского Приобья.

Методология и методы исследования. Методологической основой работы является материалистическая концепция взаимодействия общества и природы, теоретические положения палеоэкологии в современной археологической науке, а так же общая теория познания, включающая принципы системного анализа. Одним из аспектов данного анализа является подход к объектам исследования как к части сложной динамической системы. Деятельность древнего человека, отраженная в топографии археологического памятника, рассматривается как один из элементов системы тесного взаимодействия человека с его внешней средой: природной и культурной.

Поставленные в работе задачи требовали применения различных методов:

1. Экологический и палеоландшафтный методы позволили проследить закономерности приспособления человеческих коллективов к окружающей среде путем выбора места для проживания и ведения хозяйства.

2. Общие и специфические топографические характеристики памятников, закономерности в их расположении устанавливались с помощью сравнительно-типологического метода и метода аналогий.

3. Картографический метод, с применением программного продукта Maplnfo, использовался при составлении археологических карт Сургутского Приобья справочного, научно-отраслевого и прогнозно-оценочного характера. Основной единицей картографирования в данной работе является археологический памятник. Содержание карты настоящего исследования раскрывается реестром (прил. № 1) с краткой характеристикой памятника, включающей следующую информацию: 1) название и тип памятника- 2) номер государственного учета в скобках- 3) краткое описание месторасположения, топографии и характерных микрорельефных признаков- 4) датировка и метод датировки- 5) автор открытия и история изучения- 6) ссылка на архивные и литературные источники. Название памятника указано по первоисточнику. Если имеется второе название, то оно указывается в скобках. На карте памятники обозначаются знаком в зависимости от назначения карты.

4. Методы математической статистики с использованием возможностей программного обеспечения Microsoft Excel (MS Office 2003) и STATISTICA использовались для обработки большого объема данных по топографии памятников археологии Сургутского Приобья, их систематизации, установления связей и сравнения. Определение показателей плотности распределения и среднего расстояния между археологическими памятниками выполнено в соответствии с методическими рекомендациями С. Л. Смекалова и Д. Л. Федорова (Смекалов, Федоров, 2004).

Источники. В рамках исследования было использовано три вида источников:

1. Археологические памятники. Для создания археологической карты Сургутского Приобья были картографированы 3300 памятников археологии, которые представлены поселениями, городищами, могильниками, стоянками, святилищами и производственными объектами. Для определения закономерности в расположении памятников археологии Сургутского Приобья статистическому анализу были подвергнуты данные о месторасположении 1421 объекта. Подробная информация об этих памятниках содержится в архивных документах (43% от общего объема известных памятников).

2. Архивные документы: отчеты о научно-исследовательских полевых археологических работах и учетная документация на памятники археологии Ханты-Мансийского автономного округа — Югры. В ходе работы были использованы архивные материалы, хранящиеся в научно-производственном архиве АУ ХМАО-Югры «Центр охраны культурного наследия» (г. Ханты-Мансийск), проблемной научно-исследовательской лаборатории Уральского государственного университета им. М. Горького (г. Екатеринбург), Музея археологии и этнографии ТюмГУ (г. Тюмень) и Института археологии РАН (г. Москва).

3. Географические атласы, включающие климатические, гидрологические, почвоведческие карты, карты ландшафтного районирования, растительности и животного мира.

Научная новизна диссертационного исследования представлена совокупностью следующих положений:

1. Предложен вариант периодизации истории археологического изучения Сургутского Приобья, который отличается от сложившейся в историографических работах схемы (Стефанова, Борзунов, 2002; Чемякин, Карачаров, 2002). В отличие от общепринятой схемы периодизации истории археологических исследований Сургутского Приобья, в основу которой положен хронологический принцип, автором диссертационного исследования за основу взяты такие критерии, как территориальная приуроченность изысканий в пределах Сургутского Приобья, направленность и масштабы исследований.

2. Определена степень археологической изученности территории Сургутского Приобья. На сегодняшний день, с учетом обследования пригодных для проживания участков, доля освоенной территории составляет около 35%.

При этом, следует отметить, что археологически территория Сургутского Приобья исследована неравномерно. Наиболее изученной можно считать центральную часть Сургутского Приобья. До сих пор на археологической карте «белыми пятнами» остаются такие территории, как западная (бассейн р. Назым), юго-восточная (бассейн р. Кульеган) и восточная (бассейн р. Вах).

3. Создана археологическая карта Сургутского Приобья, отображающая 3300 памятников, которая отвечает современному уровню археологического изучения данной территории.

4. Выделены с помощью методов статистического анализа признаки, характерные для топографии памятников археологии Сургутского Приобья, которые могут быть диагностирующими для создания прогнозно-оценочных карт и поиска археологических памятников.

5. Установлены закономерности в расположении памятников археологии Сургутского Приобья в широком хронологическом диапазоне (от неолита до нового времени) на основании комплексного анализа палеогеографических условий, культурно-хронологических процессов и данных по расположению памятников археологии, это: 1) приречный характер размещения- 2) расположение на террасах высотой до 5 м- 3) расположение в сосновых лесах и на супесчаных почвах- 4) расположение в нижнем течении рек- 5) расположение на расстоянии до 25 м от бровки террасы.

6. Установлены ключевые принципы пространственного освоения территории Сургутского Приобья в древности и средневековье: 1) дисперсный характер расселения- 2) консерватизм и традиционность в выборе мест проживания и ведения хозяйства с неолита до XVIII в., как следствиемикрорайональный принцип распределения памятников археологии.

7. Получены новые данные, позволяющие подтвердить существующее в науке мнение о преобладающей роли географического фактора в жизнедеятельности древних и традиционных обществ для территории Сургутского Приобья.

8. Разработана карта прогнозно-оценочного характера, в основу которой были положены установленные закономерности в расположении памятников археологии Сургутского Приобья. Данная карта позволила получить наглядные представления о потенциале территории Сургутского Приобья в плане возможного прогнозирования выявления объектов археологического наследия на неизученных территориях.

Практическая значимость. Закономерности в расположении археологических памятников Сургутского Приобья, выявленные в ходе исследования, могут стать основой для создания новых подходов при проведении мониторинга технического состояния археологических памятников в непрерывном режиме посредством космосъемки, в решении конкретных вопросов выявления и охраны объектов археологического наследия. Археологическая карта Сургутского Приобья справочного характера может использоваться при подготовке: 1) справочных изданий- 2) геоинформационной системы по учету памятников археологии в системе охраны объектов археологического наследия Ханты-Мансийского автономного округа — Югры- 3) документов для внесения данных по памятникам археологии в Единый государственный реестр объектов культурного наследия (памятников истории и культуры) народов Российской Федерации.

Кроме того, материалы диссертации могут быть использованы для подготовки соответствующих разделов музейно-выставочных проектов и лекционных курсов.

Апробация работы Основные положения и выводы работы получили апробацию в выступлениях на конференциях: «И (XVIII) Всероссийский археологический съезд» (Суздаль 2008) — Научно-практическая конференция по проблемам охраны объектов культурного наследия (Ханты-Мансийск, 2009) — Ш Международный Северный археологический конгресс (Ханты-Мансийск, 2010) — Экология древних и традиционных обществ (Тюмень, 2011). Отдельные положения диссертации изложены в 6 публикациях, в том числе одна — в рецензируемом издании. Кроме этого, автором реализовано применение усовершенствованной процедуры камерального зонирования при проведении историко-культурной экспертизы территорий Сургутского Приобья, подлежащих хозяйственному освоению. Результаты данной работы отражены в 24 отчетах о научно-исследовательской работе, подготовленных для согласования проектной документации по землеотводам под хозяйственную деятельность госорганом охраны объектов культурного наследия на территории Ханты-Мансийского автономного округа — Югры.

Структура работы подчинена решению поставленных задач и состоит из введения, четырех глав, заключения, списка литературы и архивных источников, иллюстративного и табличного приложения. Объем диссертационной работы составил 197 страниц, а так же 22 текстовых приложения, 111 таблиц, 62 рисунка. Список использованной литературы включает 177 наименований, архивных источников — 271 единицу.

Выводы о «перспективности» или «неперспективности» территории на предмет выявления археологических объектов строились на основании нескольких критериев:

— близость водоема, приустьевые участки рек, места впадения ручьев в более крупные реки, проточные озера;

— наличие участков, выделяющихся из общего ландшафта: беломошные боры, суходольные урманы и хорошо дренированные, не затапливаемые в паводок участки береговых террас и гривы.

На практике это выглядело следующим образом. С учетом данных критериев, на топографические карты наносились границы выделяемых «перспективных» и «малоперспективных» зон. «Перспективная» зона составляла, как правило, от 300 до 500 м от современного русла реки, а «малоперспективная» шла буфером и не выходила за пределы 300 м. Таким образом, территория до 1 км от русла крупной реки становилась потенциально перспективной в плане обнаружения объектов археологического наследия (рис. 58).

За прошедшие 15 лет в Ханты-Мансийском автономном округе — Югре был накоплен определенный опыт по использованию данного метода в прогнозировании выявления археологических памятников. В условиях активного хозяйственного освоения камеральное зонирование на территории автономного округа способствовало предотвращению разрушения нескольких тысяч памятников археологии, датированных в широком культурно-хронологическом диапазоне (X тыс. до н. э — XIX в. н.э.). В настоящее время отзонировано 31% всей территории округа (рис. 59).

Тем не менее, некоторые исследователи стали обращать внимание на определенные недостатки данной методики. Прежде всего, к ним можно отнести высокую долю субъективизма, когда «перспективные» и «малоперспективные» зоны выделялись интуитивно. Так же, нельзя не согласиться с мнением В. Н. Логвина относительно «неперспективности» болот и заболоченных территорий (Логвин, 2003, с. 22−23). Действительно, исследования торфяно-сапропелевых комплексов на территории самого заболоченного региона в мире только начинают проводиться, а объем археологических источников такого типа несоизмеримо мал (Чаиркина, 2009, с. 180- Визгалов, Карачаров, 2000, с. 168−175). Поэтому утверждать изначально, что болота любого типа это «неперспективные» территории некорректно. Тем более что данных, подтверждающих полное отсутствие памятников археологии в таких современных природно-географических условиях нет. Если памятники археологии не всегда возможно обнаружить на заболоченных территориях существующими методами, то для объектов этнографии — это более чем возможно. Ярким примером может служить территория расположения священного места на мысу оз. Выртльсам лор (бассейн р. Тромъеган), которая по камеральному зонированию в 2000 г. была отнесена к «неперспективной» зоне (Кондрашев, 2000, с. 83). Священное место было выявлено позже в 2002 г. в ходе проведения этнографической экспедиции (Рудь, 2003, с. 92). Можно отметить случаи, когда на территории, отнесенной к «неперспективной» зоне, были выявлены памятники археологии (Шатунов, 2002, с. 432).

Несмотря на слабые стороны данного метода, отказываться от его применения в системе охраны объектов археологического наследия на территории Ханты-Мансийского автономного округа — Югры нельзя, так как большинство территорий по-прежнему остается малоизученной, а хозяйственное освоение не сбавляет обороты. Чтобы избежать субъективизма в прогнозировании выявления памятников археологии на неизученных территориях, требуется в данной оценке перейти к математически просчитанным фактам. Разумеется, опыт, квалификация и научная интуиция играют важную роль в процессе познания, однако вряд ли они могут быть выдвинуты в качестве неоспоримых аргументов при обосновании отсутствия памятников на еще неизученной территории, например при ее отводе под строительство. Их доля должна быть сведена к минимуму, так как за такой системой доказательств, прежде всего, стоят юридические и финансовые вопросы сохранности памятника. Соглашаясь в целом с мыслью М. Ф. Косарева о том, что «любая формула статична и однозначна, тогда как исторический процесс динамичен и многозначен» (Косарев, 1984, с. 21), необходимо выработать механизм, ограничивающий фантазию и субъективизм исследователя обоснованными фактами.

Данные о закономерности в расположении памятников Сургутского Приобья могут усовершенствовать существующую методику выделения «перспективных» и «малоперспективных» зон в рамках проведения камерального зонирования территорий.

Как показывает статистический анализ закономерностей расположения археологических памятников на территории Сургутского Приобья, расстояние от памятника до водоема может быть гораздо больше, чем 1000 метров. Действительно, 41,38% памятников расположены на удалении до 300 м от современного водотока, однако 8,4% объектов расположены на расстоянии более чем 1000 метров (табл. № 19). Это подтверждает и расположение некоторых известных объектов, которые в ряде случаев оказались за рамками устоявшейся нормы относительно ширины «перспективных» зон (Шатунов, 2001, с. 20−21, рис. 86). К примеру, промысловые объекты Ай-Куйми 1, 2 и 11, расположенные в среднем течении р. Б. Юган, были выявлены в 2001 и 2003 гг. (Шатунов, 2001, 2002; Мызников, 2004). Между тем, территория, где были выявлены объекты, в 2000 г. была отнесена к «неперспективной» зоне.

Заключение

2000, с. 19, прил. 4, лист 2). Другой пример — поселение Протока Шитова 1 кулайской культуры оказалось за пределами «перспективной» зоны, выделенной в ходе камерального зонирования в 1998 году (Заключение, 1998, с. 13, прил. 6). Памятник был обнаружен в 2005 г. в аварийном состоянии при проведении натурного обследования территории, отводимой под строительство трассы автодороги по проекту «Подъезд к поселку Тундрино» (Погодин, 2006, с. 19−20, рис. 3, 69). Большая его часть была разрушена объектами, построенными ранее.

Кроме этого, закономерности расположения памятников Сургутского Приобья показывают, что характер распределения памятников различается: 1) в зависимости от расположения в правобережье или левобережье р. Обь- 2) в зависимости от распределения относительно поверхностных вод. Поэтому применение ко всем территориям одинакового подхода в выборе ширины «перспективной» зоны не корректно. В связи с этим, необходимо для каждой территории применять соответствующие критерии в прогнозировании выявления памятников археологии.

Точные данные по расположению памятников Сургутского Приобья относительно современных водотоков позволяют использовать их в прогнозировании выявления археологических объектов на неизученных территориях. Установленные закономерности расположения памятников Сургутского Приобья позволили определить максимальную ширину «перспективной» зоны от современного русла рек. Для правобережья р. Обь «перспективная» зона должна быть не менее: на р. Обь — 8500 мна притоках первого порядка — 1500 мна притоках второго порядка — 3000 мна притоках третьего порядка — 2600 мна притоках четвертого порядка — 700 мна притоках пятого порядка — 750 м. Для левобережья р. Обь устанавливаются несколько иные значения: на р. Обь — 8000 мна притоках первого порядка -3000 мна притоках второго порядка — 1300 мна притоках третьего порядка -1500 м (рис. 60). На притоках четвертого и пятого порядка левобережья р. Обь на современном этапе памятники неизвестны. При этом исключать их обнаружение в таких местах нельзя. По аналогии с правобережьем р. Обь можно применить те же критерии — 700 м от русла рек 4-го и 750 м от русла притоков пятого порядка. В ходе прогнозирования выявления памятников по берегам озер ширина «перспективной» зоны должна быть не менее 500 м (рис. 61).

Таким образом, закономерности по топографии памятников археологии могут служить основой для прогнозирования их выявления на неизученных территориях со сходными природно-географическими условиями. Прогнозирование выявления памятников отдельных эпох.

Необходимость поиска памятников различных археологических культур на территории Сургутского Приобья диктует сложившаяся ситуация их неравномерного распределения. Это отражается на уровне исторических обобщений и разработке культурно-хронологических схем региона.

В современных природно-географических условиях территории Сургутского Приобья в ходе прогнозировании выявления памятников археологии необходимо учитывать особенности топографии памятников различных культурно-хронологических периодов.

Так, к перспективным участкам выявления неолитических памятников можно отнести:

1. Пойму р. Обь, где уже выявлены такие памятники как селище Микишкино 5 (Микишкин бор 5) в правобережье и поселение Коим 1 в левобережье реки. В настоящее время это небольшие островки первой надпойменной террасы р. Обь.

2. Берега стариц современных водотоков, где уже обнаружено 32,02% неолитических памятников;

3. Светлохвойные сосновые леса.

При этом, нельзя исключать выявление неолитических памятников на заторфованных территориях, поскольку большая их часть в настоящее время расположена на низких гипсометрических отметках, а так же в темнохвойных и смешанного типа лесах.

В совокупности, неолитические памятники вероятнее всего обнаружить в пойме р. Обь, по берегам стариц притоков первого и второго порядка и в светлохвойных лесах на низких гипсометрических отметках. Участки выходов коренных пород так же могут служить надежными маркерами в процессе прогнозирования выявления памятников неолитических культур (рис. 62). Так, еще в 70-х гг. XX в. после проведения раскопок у д. Б. Ларъяк В. А. Посредниковым были проведены визуальные наблюдения валунов и галечников ледникового происхождения из слоя террасы р. Б. Пасал (левый приток р. Вах) (Зубаков, 1967, с. 13−14- Посредников, 1971, инв. 1230, с. 2). В результате были сделаны выводы о том, что они полностью соответствуют каменным неолитическим вещам с поселения (Посредников, 1972, инв. 4287, с. 12).

Для поисков памятников эпохи бронзы могут быть применены те ж е критерии, что и для памятников предшествующей эпохи, за исключением нескольких моментов. Во-первых, вероятность выявления памятников бронзового века на притоках второго порядка намного выше, чем в пойме р. Обь. При этом правые берега рек более перспективны, чем левые. Особо необходимо акцентировать внимание на озерах старинного происхождения, где в настоящее время уже обнаружено 31,62% памятников этого времени. В то же время, исключать возможность обнаружения памятников по берегам р. Обь, притоков первого, третьего и четвертого порядка нельзя. Во-вторых, к перспективным участкам можно отнести территории нижнего течения рек, юго-западные берега проточных озер и береговые террасы, шириной не более 100 м.

Наиболее перспективными участками для прогнозирования выявления памятников раннего железного века и средневековья могут выступать те же правые берега притоков второго порядка, приустьевые участки рек, юго-западные берега проточных озер и озер старичного происхождения, высокие террасы. Надежным индикатором наличия памятников эпохи железа могут выступать северо-восточные берега озер, так как в другие эпохи эти территории не осваивались.

В поисках памятников нового времени необходимо более пристально обращать внимание на участки, поросшие темнохвойным лесом, так как встречаемость данного признака для этого времени достигает максимального значения. Кроме этого, ландшафтные особенности Сургутского Приобья нашли отражение в локальных топонимах, подчеркивающих ту или иную составляющую природной среды: материк, песок, сор, чугас, грива. Как правило, за такими природными названиями кроются природно-территориальные комплексы разного ранга (обычно урочища). Роль таких комплексов в повседневной жизни аборигенного населения высока, что позволяет выделять эти участки из обычного «ландшафтного» поля. Для целей настоящей работы это имеет не последнюю роль, т.к. подобные топонимы часто напрямую указывают на перспективность археологических поисков в данной местности, либо на благоприятное сочетание природных условий поблизости.

Это подтверждает и статистическая выборка (табл. № 110, 111). В местах расположения функционирующих или руинированных свидетельств материальной культуры аборигенного населения в настоящее время выявлено 7% памятников, из которых большинство датируются ранним железным веком и средневековьем.

Таким образом, на р. Обь вероятнее всего обнаружить памятники неолита и эпохи железа. На притоках первого порядка — поселения нового времени и средневековья. На притоках второго порядка — объекты железного века и нового времени. На притоках третьего порядка — неолитические объекты, поселения эпохи бронзы и нового времени. На притоках четвертого прядкапоселения эпохи раннего железного века.

В результате, в данной главе была рассмотрена возможность интерпретации и прогнозирования закономерностей в расположении археологических памятников Сургусткого Приобья. Для интерпретации использовались данные о месторасположении памятников относительно: 1. Объектов поверхностных вод территории;

2. Высоты террас;

3. Ландшафтных особенностей и расстояния до бровки террас.

Для раскрытия прогнозных возможностей были применены данные о современной растительности в местах расположения памятников и расстоянии между ними и современным водотоком.

Таким образом, картографирование археологических памятников Сургутского Приобья и рассмотрение их топографической приуроченности позволяет выходить на реконструкцию исторических процессов, в частности системы расселения и освоения территории с эпохи неолита (VII тыс. до н.э.) до нового времени (XVII-XVIII вв.) (рис. 63−67). Топография памятников археологии Сургутского Приобья является ценным источником в изучении проблем взаимодействия природы и человека в историческом прошлом.

Установленные закономерности расположения памятников Сургутского Приобья позволяют, с одной стороны, усовершенствовать существующую методику камерального зонирования, с другой — подойти к решению вопроса о прогнозировании выявления памятников на неизученных территориях, при условии индивидуального подхода в выборе соответствующих признаков по данным месторасположения уже известных памятников.

Показать весь текст

Список литературы

  1. , Д. Н. К вопросу о составлении легенд к археологической карте России Текст.1 / Д. Н. Анучин. — М.: Моск. Синодал. тип., 1884. — 9 с.
  2. Археологическая карта Башкирии. М.: Наука, 1976. — 264 с.
  3. Археологические и палеоэкологические исследования средневекового поселения Вынгаяха 7 (северотаежная часть бассейна р. Пур) / О. Е. Пошехонова и др. // Вестник археологии, антропологии и этнографии / ИПОС СО РАН. Тюмень, 2009. — Вып. 9. — С. 183−197.
  4. Археологическое наследие Тюменской области: Памятники лесостепи и подтаежной полосы / А. В. Матвеев и др. Новосибирск: Наука: Сиб. издат. фирма РАН, 1995. — 240 с.
  5. Археологическое наследие Югры в социокультурном процессе / А. В. Малышкин и др. // Археологическое наследие Югры: пленар. докл. II Север, археол. конгресса, 24−30 сент. 2006 г., г. Ханты-Мансийск. -Екатеринбург- Ханты-Мансийск, 2006. С. 132−149.
  6. , С. А. Четвертичный период в Западной Сибири / С. А. Архипов. -Новосибирск: Наука, 1971. 332 с.
  7. Атлас Ханты-Мансийского автономного округа Югры. Т. 2. Природа. Экология / Правительство Ханты-Манс. авт. окр. — Югры и др. — [отв. ред.: В. А. Дикунец и др.]. -М.: Талка-ТДВ, 2004. — 152 с.: карты.
  8. , Г. Е. Первые шаги «Космической археологии» в России (к дешифровке Маяцкого селища) / Г. Е. Афанасьев, М. Р. Зотько, Д. С. Коробов // Рос. археология. 1999. — № 2. — С. 106−123.
  9. , Т. И. Историческая топография поселений и система расселения северо-восточного Азербайджана (середина III тыс. до н.э. середина I тыс. н.э.): автореф. дис.. канд. ист. наук / Т. И. Ахундов. — Л., 1987. — 22 с.
  10. , О. Н. Вопросы учета, охраны и использования археологических памятников / О. Н. Бадер // Вопросы охраны, классификации и использования археологических памятников. М., 1974. — Вып. 7. — С. 4−12.
  11. , О. Н. Проблема смещения ландшафтных зон в голоцене и археология / О. Н. Бадер // Первобытный человек, его материальная культура и природная среда в плейстоцене и голоцене. М., 1974. — С. 225−230.
  12. , А. М. Методы использования карт в России конца XIX начала XX века / А. М. Берлянт // История развития тематического картографирования в
  13. Общее обозначение материала Текст. в библиографических описаниях печатных документов в дальнейшем не упоминается
  14. России и СССР: сб. науч. тр. / Моск. фил. Геогр. о-ва СССР — ред., пер., сост.: А. М. Берлянт, А. В. Постников. М., 1987. — С. 49−59.
  15. Болотные системы Западной Сибири и их природоохранное значение / О. Л. Лисс и др. — под ред. д.б.н., проф. В. Б. Куваева. Тула: Гриф и К0, 2001. -584 с.
  16. , Е. А. Северотаежное Приобье в эпоху поздней бронзы (хронология и культурная принадлежность памятников) / Е. А. Васильев // Археология и этнография Приобья. Томск, 1982. — С. 3−14.
  17. , Е. А. Энеолит и ранний бронзовый век средне- и северотаежного Приобья : автореф. дис.. канд. ист. наук / Е. А. Васльев. М., 1989. — 22 с.
  18. , Л. Н. Оценка природных территорий Тюменской области для жизни населения / Л. Н. Вдовюк, В. В. Козин // Проблемы географии Западной Сибири: сб. науч. ст. / Тюм. гос. ун-т, Геогр. фак. Тюмень, 1993. — Вып. 2. -С. 70−83.
  19. , Г. П. Объемно-графическое моделирование археологических объектов (на примере городищ Соровское 15 и Соровское 25) / Г. П. Ведмидь // Барсова гора: древности таежного Приобья. Екатеринбург — Сургут, 2008. -С. 275−282.
  20. , А. А. Голоцен как элемент общепланитарного природного процесса / А. А. Величко // Палеоклиматы позднеледниковья и голоцена: сб. науч. тр. / АН СССР, Ин-т географии — отв. ред. Н. А. Хотинский. М., 1989.-С. 5−11.
  21. , Г. П. Археологические памятники Салымо-Юганской болотной системы / Г. П. Визгалов, К. Г. Карачаров // Болота и люди: (материалы междунар. семинара «Болота и археология» 1.09.1998 г. 9.09.1998 г.). — М., 2000.-С. 168−175.
  22. , В. С. Растительность и климат голоцена Западной Сибири / В. С. Волкова, В. А. Бахарева, Т. П. Левина // Палеоклиматы позднеледниковья и голоцена: сб. науч. тр. / АН СССР, Ин-т географии — отв. ред. Н. А. Хотинский. М., 1989. — С. 90−95.
  23. , Г. А. Картография для археологов : учеб. пособие по работе с крупномасштаб. топограф, картами и созданию пояснит, записок для территорий исслед. / Г. А. Воробьева, Н. Е. Бердникова. Иркутск: Оттиск, 2007.-100 с.
  24. , Г. П. Археологические исследования и дистанционное зондирование Земли из космоса / Г. П. Гарбузов // Рос. археология. 2003. -№ 2.-С. 45−55.
  25. , П. П. К проблеме оледенений севера Западной Сибири / П. П. Генералов, И. Л. Кузин // Труды Западно-Сибирского научно-исследовательского геологоразведочного нефтяного института. Тюмень, 1979.-Вып. 146.-С. 10−25.
  26. , В. Ф. Барсова гора жемчужина древности / В. Ф. Генинг // Барсова гора: 110 лет археол. исслед. / МУ ИКНЦП «Барсова гора» — под ред. А. Я. Труфанова, Ю. П. Чемякина. — Сургут, 2002. — С. 7−8.
  27. , И. Г. Керамика эпохи поздней бронзы Нижнего Прииртышья / И. Г. Глушков, Т. М. Захожая — Сургут, гос. пед. ин-т. Сургут: ред. издат. центр СурГПИ, 2000. — 200 с.
  28. , А. В. Модель в культурологи / А. В. Головнев // Модель в культурологи Сибири и Севера: сб. науч. тр. / Урал, отд-ние РАН. -Екатеринбург, 1992.-С. 142−168.
  29. , Б. Н. Поездка в Салымский край / Б. Н. Городков // Ежегодник Тобольского губернского музея. Тобольск, 1913. — Т. 21. — С. 1−100 3-я паг.
  30. , С. М. География тайги Западной Сибири / С. М. Горожанкина, В. Д. Константинов. Новосибирск: Наука, 1978. — 188 с.
  31. , С. В. К вопросу о начале археологического изучения Барсовой горы (приезд цесаревича Николая в г. Сургут) / С. В. Горшков, Н. Н. Попов //
  32. Барсова гора: 110 лет археол. исслед. / МУ ИКНЦП «Барсова гора» — под ред. А. Я. Труфанова, Ю. П. Чемякина. Сургут, 2002. — С. 38, 39.
  33. , П. М. Хозяйство и расселение древнего населения юга Псковской области / П. М. Долуханов, А. М. Микляев // Человек и окружающая среда в древности и средневековье: (материалы совещ. 25−26 янв. 1983 г.). -М., 1985.-С. 52−58.
  34. , С. С. Гидрология Оби / С. С. Досанов // Физическая география и экология региона / Югор. отд-ние рус. геогр. о-ва, Югор. гос. ун-т, Ин-т доп. образования — под ред.: В. И. Булатова, Б. П. Ткачева. Ханты-Мансийск, 2006.-С. 107−125.
  35. , Е. Н. Керамика быстринской археологической культуры : (эпоха неолита) / Е. Н. Дубовцева // Пятые Берсовские чтения: сб. науч. ст. / Свердл. обл. краевед, музей. Екатеринбург, 2006. — С. 58−61.
  36. Западно-Сибирская равнина / С. А. Архипов и др. М.: Наука, 1970. — 280 е., 46 ил., 20 табл.
  37. , А. А. Стратиграфия четвертичных отложений Среднего Приобья / А. А. Земцов // Основные проблемы изучения четвертичного периода. М., 1965.-С. 37−42.
  38. , В. А. Стратиграфия новейших отложений Западно-Сибирской низменности и принципы климато-стратиграфической классификации : автореф. докт. дис. / В. А. Зубаков. Л., 1967. — С. 13, 14.
  39. , В. С. Почвенный покров Западной Сибири в атлантический период голоцена / В. С. Зыкина // Проблемы реконструкции климата и природной среды голоцена и плейстоцена Сибири / Ин-т археологии и этнографии СО РАН.-Новосибирск, 1998, — С. 171−174.
  40. , А. П. Первые исследователи Барсовой горы / А. П. Зыков // Барсова гора: древности таежного Приобья. Екатеринбург- Сургут, 2008. — С. 6−15.
  41. , А. П. Средневековье таежной зоны северо-западной Сибири / А. П. Зыков // Археологическое наследие Югры: пленар. докл. II Север, археол. конгресса, 24−30 сент. 2006 г., г. Ханты-Мансийск. Екатеринбург — Ханты-Мансийск, 2006. — С. 109−124.
  42. , Л. В. О каюковской археологической культуре / Л. В. Ивасько // Барсова гора: древности таежного Приобья. Екатеринбург — Сургут, 2008. -С.112−122.
  43. , Л. В. Укрепленное поселение каменного века Каюково 2 / Л. В. Ивасько // Материалы и исследования по истории Северо-Западной Сибири: сб. науч. тр. Екатеринбург, 2002. — С. 7−25.
  44. Изменения природной среды и климата в четвертичном периоде юга Западной Сибири / В. С. Зыкин и др. // Проблемы реконструкции климата и природной среды голоцена и плейстоцена Сибири / Ин-т археологии и этнографии СО РАН. Новосибирск, 1998.-С. 175−190.
  45. Исследования памятников эпохи бронзы железа на Барсовой горе / И. К. Кордюкова и др. // Археологические открытия 1978 года. — М., 1979. — С. 232, 233.
  46. , С. С. Исследование поселения Пьгхты I в 2001—2005 гг.. / С. С. Калиева, В. Н. Логвин // II Северный археологический конгресс: тез. докл., 24−30 сент. 2006 г., г. Ханты-Мансийск. Екатеринбург — Ханты-Мансийск, 2006.-С. 53, 54.
  47. , С. С. Работы на поселении Пыхты 1 / С. С. Калиева, В. Н. Логвин // Ханты-Мансийский автономный округ в зеркале прошлого: сб. ст.. -Томск — Ханты-Мансийск, 2006. Вып. 3. — С. 106−110.
  48. , К. Г. Археология нового времени севера Западной Сибири / К. Г. Карачаров // Археологическое наследие Югры: пленар. докл. II Север, археол. конгресса, 24−30 сент. 2006 г., г. Ханты-Мансийск. Екатеринбург — Ханты-Мансийск, 2006. — С. 125−131.
  49. , К. Г. Вожпайская археологическая культура / К. Г. Карачаров // Урал. ист. вестн. / Урал, отд-ние РАН. Екатеринбург, 2006. — № 14 (Спец. вып.). — С. 135−149. — (Материалы к II Международному Северному археологическому конгрессу).
  50. , А. В. Развитие региональной системы охраны археологического наследия Ханты-Мансийского автономного округа Югры / А. В. Кениг // Труды II (XVIII) Всероссийского археологического съезда в Суздале / НА РАН. — М., 2008. — Т. 3. — С. 127−129.
  51. , В. В. Дробное ландшафтное районирование Ханты-Мансийского автономного округа / В. В. Козин, Н. Н. Москвина // Проблемы географии и экологии Западной Сибири: сб. / Тюм. гос. ун-т. Тюмень, 1998. — Вып. 3. -С. 3−39.
  52. , В. В. Ландшафтное районирование среднего Приобья (уровень областей и провинций) / В. В. Козин // Проблемы экологии и географии Западной Сибири: сб. / Тюм. гос. ун-т. Тюмень, 1996. — С. 28−35.
  53. , В. В. Ландшафтно-типологическая структура Назым-Ляминской и Сургутско-Полесской провинции Западно-Сибирской равнины / В. В. Козин, Н. Н. Прусакова // Проблемы экологии и географии Западной Сибири: сб. / Тюм. гос. ун-т. Тюмень, 1996. — С. 65−79.
  54. , В. В. Тектоно-ландшафтное районирование / В. В. Козин // Проблемы географии Западной Сибири: науч. ст. / Тюм. гос. ун-т, Геогр. фак. -Тюмень, 1993.-Вып. 2.-С. 156−178.
  55. , С. Ф. Север Западной Сибири в эпоху раннего металла / С. Ф. Кокшаров // Археологическое наследие Югры: пленар. докл. II Север, археол. конгресса, 24−30 сент. 2006 г., г. Ханты-Мансийск. Екатеринбург — Ханты-Мансийск, 2006. — С. 41−67.
  56. , А. А. Климат, фитопродуктивность и палиноспектры: связи, распределение и методика палеореконструкций / А. А. Коновалов, С. Н. Иванов. Новосибирск: Гео, 2007. — 130 с.
  57. , М. Ф. Древняя история Западной Сибири: Человек и природная среда / М Ф. Косарев. М.: Наука, 1991. — 302 с.
  58. , М. Ф. Западная Сибирь в древности / М. Ф. Косарев. М.: Наука, 1984.-245 с.
  59. , М. Ф. Некоторые методологические и теоретические проблемы урало-сибирской археологии М. Ф. Косарев // Социально-экономические проблемы древней истории Западной Сибири: межвуз. сб. науч. тр. -Тобольск, 1988.-С. 3−19.
  60. , М. Ф. Некоторые особенности древней истории Томско-Нарымского Приобья в свете данных палеогеографии (II и I тыс. до н.э.) / М. Ф. Косарев // Совет, археология. М., 1971. — № 2. — С. 39−50.
  61. , М. Ф. Человек и окружающая среда в археолого-этнографическом пространстве / М. Ф. Косарев // Культурно-экологические области: взаимодействие традиций и культурогенез: сб. науч. ст. СПб., 2007. — С. 19−26.
  62. , Л. Л. Быстринская археологическая культура / Л. Л. Косинская // II Северный археологический конгресс: тез. докл., 24−30 сент. 2006 г. -Ханты-Мансийск, 2006. С. 56, 57.
  63. , Л. Л. Неолит таежной зоны Западной Сибири / Л. Л. Косинская // Археологическое наследие Югры: пленар. докл. II Север, археол. конгресса, 24−30 сент. 2006 г., г. Ханты-Мансийск. Екатеринбург — Ханты-Мансийск, 2006.-С. 16−40.
  64. , Л. Л. Памятники быстринского культурного типа в Сургутском Приобье (эпохи неолита) / / Л. Л. Косинская // Материалы по археологии Обь-Иртышья: сб. науч. тр. / Сургут, гос. пед. ин-т — под ред. А. Я. Труфанова. Сургут, 2001. — С. 12−17.
  65. , Л. Л. Сырьевая стратегия и камнеобработка как аспекты культурной адаптации : (по материалам неолитических памятников севера Западной Сибири) / Л. Л. Косинская // Урал. ист. вестн. / Урал, отд-ние РАН. -2010.-№ 2(27).-С. 13−24.
  66. , Л. Л. Чернореченское I поселение эпохи бронзы в г. Сургуте / Л. Л. Косинская // Археология Западной Сибири. — Нижневартовск, 1998. -С. 83−86.
  67. , Р. К. Поселения в прошлом ландшафте Литвы : автореф. дис.. канд. геогр. наук / Р. К. Кудиркене. Вильнюс, 1973. — 31 с.
  68. , И. Л. Новейшая тектоника территории Ханты-Мансийского автономного округа / И. Л. Кузин. СПб.: изд-во С.-петерб. картфабрики «ВСЕГЕИ», 2002. — 86 с.
  69. , И. Л. Проблема оледенений Западно-Сибирской низменности / И. Л. Кузин, Н. Г. Чочиа // Основные проблемы изучения четвертичного периода. -М., 1965.-С. 177−187.
  70. , В. М. Об использовании природных материалов в производственной деятельности хантов / В. М. Кулемзин // Особенности естественно-географической среды и исторические процессы в Западной Сибири. Томск, 1979. — С. 112−115.
  71. Курганы и городища Тобольского округа и их изучение: (краевед, инструкция). Тобольск, 1929. — 5 с.
  72. Ландшафты голоцена и взаимодействие культур в Тоболо-Ишимском междуречье / В. А. Зах и др. Новосибирск: Наука, 2008. — 212 с.
  73. , Л. В. Археологическое картирование: проблемы и опыт / Л. В. Лбова // Методические проблемы реконструкций в археологии и палеоэкологии. -Новосибирск: Наука, 1989. С. 181−190.
  74. , Т. П. Климатические ритмы голоцена юга Западной Сибири / Т. Г1. Левина, О. А. Орлова // Геология и геофизика. 1993. — Т. 34, № 3. — С. 3855.
  75. , В. А. Озера среднего Приобья / В. А. Лезин, Л. А. Тюлькова. -Тюмень, 1994.-278 с.
  76. , В. А. Реки Ханты-Мансийского автономного округа : справ, пособие / В. А. Лезин. Тюмень: Вектор-Бук, 1999. — 160 с.
  77. , Э. Роль тематической картографии в изучении окружающей среды / Э. Леман // Пути развития картографии: сб. ст. посвящ. 70-летию проф. К. А. Салищева / Моск. гос. ун-т. М., 1975. — С. 132−140.
  78. , Н. Ф. Тематическая картография / Н. Ф. Леонтьев. М.: Наука, 1981.-104 с.
  79. , А. А. Методика составления археологической карты / А. А. Мансуров. М., 1939. — 61 с.
  80. , А. И. Методы археологического исследования / А. И. Мартынов, Я. А. Шер. М.: Высш. шк., 2002. — 240 с.
  81. , А. К. Географические названия Тюменского Севера: краткий топонимический словарь / А. К. Матвеев. Екатеринбург: изд-во Урал. Унта, 1997.-192 с.
  82. , Н. П. Неолитический памятник в Сургутском Приобье / Н. П. Матвеева // Совет, археология. М., 1990. — № 2. — С. 127−135.
  83. , Н. П. Энеолитическая стоянка в Сургутском Приобье / Н. П. Матвеева // Вопросы археологии Приобья: сб. науч. тр. / Тюм. гос. ун-т. -Тюмень, 1979. Вып. 2. — С. 73−81.
  84. , В. И. Археологический микрорайон в археологических исследованиях / В. И. Матющенко // Археологические микрорайоны Западной Сибири: сб. науч. тр. / Омск. ун-т. Омск, 1997. — С. 29−43.
  85. , В. И. Археология на пороге эпохи великих археологических открытий / В. И. Матющенко // Третьи исторические чтения памяти Михаила Петровича Грязнова: докл. Всерос. науч. конф. Омск, 1994. — С. 67−71.
  86. , В. И. Экологический фактор функционирования археологического микрорайона (AMP) / В. И. Матющенко // Экология древних и традиционных обществ: тез. докл. конф., посвящ. 275-летию РАН / ИПОС СО РАН. Тюмень, 1999. — С. 89−91.
  87. , А. А. Археологические разведки / А. А. Миллер // Известия Государственной академии истории материальной культуры. Л., 1934. -Вып. 83.-215 с.
  88. , В. А. Культуры лесного Зауралья VII XIII вв. / В. А. Могильников // Финно-угры и балты в эпоху средневековья. Археология СССР с древнейших времен до средневековья в 20 томах. — М., 1987. — Т. 18. -С. 202−216.
  89. , А. Л. Задачи и возможности археологической картографии / А. Л. Монгайт//Совет, археология.- 1962. -№ 1.-С. 16−35.
  90. , В. М. Городища среднего Тром-Агана / В. М. Морозов, И. Н. Сосновкин // Вопросы археологии Приобья. Тюмень, 1976. — Вып. 37. — С. 89−103.
  91. , В. М. Поселения и жилища таежной зоны Зауралья и Западной Сибири в эпоху средневековья : автореф. дис.. канд. ист. наук / В. М. Морозов. Ижевск, 1994. — 22 с.
  92. , Н. Н. Ландшафтное районирование / Н. Н. Москвина // Атлас Ханты-Мансийского автономного округа Югры / Правительство Ханты-Манс. авт. окр. — Югры и др. — [отв. ред.: В. А. Дикунец и др.]. — М., 2004. -Т. 2: Природа. Экология. — С. 125, 126.
  93. , В. И. Археологические памятники севера Западной Сибири / В. И. Мошковская. М.: Наука, 1965. — 88 с. — (Свод археологических источников — вып. 3−8).
  94. , М. И. Голоценовые процессы в Западной Сибири и возникающие в связи с этим проблемы / М. И. Нейштадт // Изучение и освоение природной среды. М., 1976. — С. 90−99.
  95. , М. И. История лесов и палеогеография СССР в голоцене / М. И. Нейштадт — Академия наук СССР. М.: изд-во АН СССР, 1957. — 404 с.
  96. , Л. П. Растительность / Л. П. Паршутина // Атлас Ханты-Мансийского автономного округа Югры / Правительство Ханты-Манс. авт. окр. — Югры и др. — [отв. ред.: В. А. Дикунец и др.]. — М., 2004. — Т. 2: Природа. Экология. — С. 83.
  97. , Л. В. Климат / Л. В. Петроченко // Физическая география и экология региона / Югор. отд-ние рус. геогр. о-ва, Югор. гос. ун-т, Ин-т доп. образования — под ред.: В. И. Булатова, Б. П. Ткачева. Ханты-Мансийск, 2006.-С. 21−35.
  98. , А. А. Каменный век на территории Северо-Западной Сибири / А. А. Погодин // Археологическое наследие Югры: пленар. докл. II Север.190археол. конгресса, 24−30 сент. 2006 г., г. Ханты-Мансийск. Екатеринбург — Ханты-Мансийск, 2006. — С. 5−15.
  99. Проблема четвертичных оледенений Сибири / С. А. Стрелков и др. // Основные проблемы изучения четвертичного периода. М., 1965. — С. 188— 205.
  100. Проблемы научной экспертизы и практики изучения геоархеологических объектов Байкальской Сибири: (методология, методы, рекомендации) / Г. И. Медведев и др. Красноярск- Иркутск — Улан-Удэ, 1996. — 54 с.
  101. , А. Д. История Советской археологии (1917 середина 30-х гг.) / А. Д. Пряхин. — Воронеж: изд-во Воронеж, гос. ун-та, 1986. — 284, 2. с.
  102. , А. X. Состояние охраны археологических памятников в Башкирской АССР / А. X. Пшеничнюк // Проблемы охраны памятников археологии в населенных местах. Ереван, 1980. — С. 143, 144.
  103. Реконструкция климата в плейстоцене и голоцене Сибири: методы и перспективы / С. А. Архипов и др. // Проблемы реконструкции климата и природной среды голоцена и плейстоцена Сибири. Новосибирск, 1998. — С. 10−32.
  104. , А. А. Из полевого дневника экспедиции на стойбище М. И. Мултановой (Сургутский район, река Волоктаягун) / А. А. Рудь // Ханты-Мансийский округ в зеркале прошлого: сб. ст. Томск — Ханты-Мансийск, 2003.-Вып. 1.-С. 92.
  105. , Ф. Н. Введение в историческую географию Среднего Приобья и его урало-сибирских окрестностей / Ф. Н. Рянский, Б. А. Середовских. -Нижневартовск: изд-во Нижневарт. гуманит. ун-та, 2007. -405 с.
  106. , А. С. Культурно-хронологические комплексы поселения Коим 1 / А. С. Сергеев, А. А. Погодин // Барсова гора: древности таежного Приобья. -Екатеринбург- Сургут, 2008. С. 170−194.
  107. , Б. А. Коэволюция человека и природной среды в Среднем Приобье в связи с биосферно-климатическими перестройками (поздний плейстоцен голоцен): автореф. дис.. канд. геогр. наук / Б. А. Середовских. — Ханты-Мансийск, 2011. — 22 с.
  108. , И. Я. Материалы о распределении курганов и городищ в Тобольской губернии / И. Я. Словцов // Известия Императорского Томского университета. Томск, 1890. — Кн. 2. — С. 76−97.
  109. Смекалов, С. J1. Геоинформационные технологии в археологических исследованиях / С. JI. Смекалов, Д. JI. Федоров — Балт. гос. техн. ун-т. СПб.: Военмех, 2004.-104 с.191
  110. , В. Ф. Опыт инструкций по составлению археологических карт / В. Ф. Смолин. Казань: Чуваш, отд-ние гос. изд-ва, 1921. — 16 с.
  111. , И. А. Полевая археология в Ханты-Мансийском и Ямало-Ненецком автономных округах: феномен роста / И. А. Сорокина // Урал. ист. вестн. / Урал, отд-ние РАН. Екатеринбург, 2010. — № 2 (27). — С. 111−119.
  112. , И. А. Полевые археологические исследования в России в 19 462 006 гг.: (по архивным материалам и публикациям) / И. А. Сорокина. Тула: Гриф и К, 2008.-244 с.
  113. , А. А. Разведки памятников материальной культуры : пособие для краеведов / А. А. Спицын. Л.: изд-во Центр, бюро краеведения, 1927. — 142 с.
  114. , В. И. Новые материалы по бронзовому веку Сургутского Приобья / В. И. Стефанов // Барсова гора: 110 лет археол. исслед. / МУ ИКНЦП «Барсова гора» — под ред. А. Я. Труфанова, Ю. П. Чемякина. Сургут, 2002. -С. 97−112.
  115. , Н. К. Археология таежного Обь-Иртышья : (Хроника полевых исследований на территории Ханты-Мансийского автономного округа) / Н. К. Стефанова, В. А. Борзунов — предисл. В. И. Стефанова. Екатеринбург: Академ-книга, 2002. — 136 с.
  116. Сургутское Приобье в эпоху средневековья / Н. В. Федорова и др. // Вопросы археологии Урала: сб. науч. тр. / Урал. гос. ун-т. Екатеринбург, 1991.-С. 126−145.
  117. , И. А. Материалы к археологической карте Нижнего и Среднего Приобья / И. А. Талицкая // Материалы и исследования по археологии / АН СССР. М., 1953. — № 35. — С. 242−357.
  118. , Б. П. Влияние оледенений плейстоцена на формирование ландшафтного рисунка Западно-Сибирской равнины / Б. П. Ткачев // Физическая география и экология региона / Югор. отд-ние рус. геогр. о-ва, 192
  119. Югор. гос. ун-т, Ин-т доп. образования — под ред.: В. И. Булатова, Б. П. Ткачева. Ханты-Мансийск, 2006. — С. 45−56.
  120. , Т. Н. Археологическая карта Новосибирской области / Т. Н. Троицкая, В. И. Молодин, В. И. Соболев. Новосибирск: Наука, 1980. — 183 с.
  121. , JI. А. О генезисе озерных котловин среднего Приобья / JI. А. Тюлькова // Проблемы географии Западной Сибири: сб. науч., ст. / Тюм. гос. ун-т, Геогр. фак. Тюмень, 1993. — Вып. 2. — С. 53−64.
  122. , Н. В. Итоги четырёхлетнего изучения поселений I тыс. н. э. Барсовой Горы / Н. В. Федорова // Вопросы археологии Урала / Урал. гос. унт. Свердловск, 1981.-Вып. 15.-С. 140−142.
  123. , Т. Ю. История археологических исследований на реках Большой и Малый Юган / Т. Ю. Фефилова // Барсова гора: древности таежного Приобья. Екатеринбург — Сургут, 2008. — С. 283−295.
  124. Физико-географическое районирование Тюменской области / под ред. проф. Н. А. Гвоздецкого. М.: изд-во Моск. ун-та, 1973. — 244 с.
  125. , JI. П. Вожпайская культура на Западном Таймыре и вопросы ее этнической интерпретации / JI. П. Хлобыстин // Ad Polus. СПб., 1993. -Вып. 10.-С. 19−27.
  126. , JI. П. Древняя история Таймырского Заполярья / JI. П. Хлобыстин — Рос. акад. наук, Ин-т истории матер, культуры. СПб.: Дмитрий Буланин, 1998. — 342 с.
  127. , Н. А. Голоцен Северной Евразии / Н. А. Хотинский. М., 1977. -199 с.193
  128. , Н. А. Дискуссионные проблемы реконструкции и корреляции палеоклиматов голоцена / Н. А. Хотинский // Палеоклиматы позднеледниковья и голоцена: сб. науч. тр. / АН СССР, Ин-т географии — отв. ред. Н. А. Хотинский. М., 1989. — С. 12−17.
  129. , Н. А. Корреляция голоценовых отложений и абсолютная хронология схемы Блитта-Сернандера / Н. А. Хотинский // Голоцен: сб. ст. -М., 1969.-С. 78−90.
  130. , Ю. П. Барсова Гора : археол. карта / Ю. П. Чемякин, А. П. Зыков. -Сургут- Омск: Оме. дом печати, 2004. 208 с.
  131. , Ю. П. Барсова Гора : очерки археологии Сургутского Приобья. Древность / Ю. П. Чемякин. Сургут — Омск: Оме. дом печати, 2008. — 224 с.
  132. , Ю. П. Древняя история Сургутского Приобья / Ю. П. Чемякин, К. Г. Карачаров // Очерки истории традиционного землепользования хантов: (материалы к атласу): науч.-ист. очерки. 2-е изд., испр. и доп. -Екатеринбург, 2002. — С. 7−74.
  133. , Ю. П. История изучения археологических памятников Барсовой горы / Ю. П. Чемякин, Н. В. Шатунов // Барсова гора: 110 лет археол. исслед. / МУ ИКНЦП «Барсова гора» — под ред. А. Я. Труфанова, Ю. П. Чемякина. Сургут, 2002. — С. 40−57.
  134. , Ю. П. Керамика эпохи финальной бронзы в Сургутском Приобье / Ю. П. Чемякин // Вопросы археологии Урала / Урал. гос. ун-т. Свердловск, 1981.-Вып. 15.-С. 97−91.
  135. , Ю. П. Поселение начала I тысячелетия до н.э. на Барсовой горе / Ю. П. Чемякин, С. Ф. Кокшаров // Древние поселения Урала и Западной Сибири / Урал. гос. ун-т. Свердловск, 1984.-Вып. 17.-С. 115−130.
  136. , Ю. П. Сургутское Приобье в эпоху бронзы и раннего железа / Ю. П. Чемякин // Культурные и хозяйственные традиции народов Западной Сибири: межвуз. сб. науч. тр. / I II НИ. Новосибирск, 1989. — С. 60−74.
  137. , В. Н. Древняя история Нижнего Приобья / В. Н. Чернецов // Материалы и исследования по археологии / АН СССР. М., 1953. — № 35. -С. 7−71.194
  138. , В. Н. Нижнее Приобье в I тысячелетии нашей эры / В. Н. Чернецов // Материалы и исследования по археологии / АН СССР. М., 1957.-№ 58.-С. 136−245.
  139. , JI. А. Археологическая карта Томской области. Т. 1 / Л. А. Чиндина, Я. А. Яковлев, Ю. И. Ожередов — Том. ун-т. Томск: изд-во Том. ун-та, 1990.-340 с.
  140. , Л. А. Древняя история Среднего Приобья в эпоху железа / Л. А. Чиндина- Том. ун-т. Томск: изд-во Том. ун-та, 1984. — 256 с.
  141. , Н. В. История изучения археологических памятников Барсовой горы / Н. В. Шатунов // Барсова гора: 110 лет археол. исслед. / МУ ИКНЦП «Барсова гора» — под ред. А. Я. Труфанова, Ю. П. Чемякина. Сургут, 2002. -С. 40−57.
  142. Шер, Я.А. О состоянии археологии в России (продолжение полемики) / Я. А. Шер // Российская археология. М., 1999. — №. 1. — С. 209−223.
  143. , Л. Р. Краткое сообщение об экскурсии на реку Салым, Сургутского уезда / Л. Р. Шульц // Ежегодник Тобольского губернского музея. -Тобольск, 1913.-Вып. 21.-С. 1−17.
Заполнить форму текущей работой

На отлично!