Эстетические аспекты развития хорового искусства на Руси

Актуальность исследования.

Пение в церковной жизни занимает особенное место: его своеобразие основано на понимании человеком православной культуры самой сущности музыки. Русскому человеку ближе выражение мысли и познание мира в форме произведений искусства, а не в виде сложных трактатов и выстроенных философских систем, — весь ход истории указывает на это. Общеизвестно, что искусство имеет большую силу воздействия на человека, чем наука, та информация, которую приносит нам искусство специфична: мир воспринимается через образы окружающей жизни и природы, которые заставляют чувствовать красоту, радость и горе людей.

Музыка — искусство, выражающее самые глубокие человеческие переживания с помощью звуков. Музыкальная культура — одно из проявлений эстетического в мире человека и вообще проявление человеческого существования. Она прямо воздействует на эмоции, и не требует специальных объяснений. Чувственный по своей природе вид искусства, музыка дает возможность человеку проникнуть в тот слой бытия, который находится за пределами слов и понятий. Музыка представляет собой часть духовной культуры человечества.

Хоровое пение имеет отличительные особенности, которые также нельзя упускать. Как пишет Холопова В. Н.: «Вокальные музыкальные формы требуют своего собственного метода анализа, отличного от подхода к формам инструментальным. Захватывая смысл слова, он становится методом анализа всего вокального сочинения в целом"1. С позиции музыковеда вероятно необходим другой метод анализа музыкальных форм, но, минуя классификацию и типологизацию таковых, мы обращаемся к целостности и обнаруживаем ее в хоровом искусстве. Иначе говоря, с позиции философско-эстетического анализа невозможно разделить сочетание имманентного аспекта — молитвы, и трансцендентногомелодии, являющихся сущностью единства слова и музыки в богослужебной певческой системе.

Невербальная природа музыки объединяет ее с сутью того, что происходит в церкви, с сущностью богослужебного действа. Богослужебная музыка, при истинной красоте звучания, проста. В эстетике христианства простота становится основой красоты. Самому Богу присуща простота, поэтому все простое угодно Ему. Простота выявляет потаенный смысл псалмов, молитв, своей гармонией помогает их запомнить. При этой простоте эстетичность — глубочайший онтологический принцип, имеющий византийские корни. Отсюда и символизм, и большое значение внутреннего мира человека. Переживание церковной музыки, как и всякое музыкальное переживание — внутреннее по своей природе. Оно предполагает не разделение мира на сознание и предмет, а их единство.

Чистота и возвышенность напева охватывает слух человека и преображенная, очищенная душа стремится к единению со звуковой гармонией. Радость причастности к Богу, духовный подъем, который испытывает верующий, ведет его к выполнению цели человеческой жизник духовности и к осознанию собственного назначения.

Эстетическое восприятие музыки связано не только с эмоциональной сферой, но еще социально обусловлено. Существуют стереотипы восприятия, имеющие исторический или национальный характер — иначе говоря, культурологические основания, и эти стереотипы формируют условные критерии восприятия музыкальной гармонии. Эмоции лишены сознательной мотивации, и процесс восприятия протекает неосознанно, отправляя осмысление к синтетически ассоциативным формам мышления. Однако культурологический анализ не задействует чувственно-интеллектуальную сферу, а значит, не может выявить, в отличие от эстетического анализа, почему испытываются те или иные переживания по поводу музыки.

Актуальность темы

исследования не в последнюю очередь определяется возрастающим интересом православного сообщества к синтетически ассоциативным формам мышления, которые, в противовес западному рационалистическому типу мышления, могут указать иные пути восприятия и познания.

К сожалению, в данном исследовании нет места для анализа последовательных исторических этапов развития русской средневековой эстетики и художественной культуры. Мы пытались понять истоки становления и развития самобытного эстетического сознания и художественного мышления в рамках средневековой русской музыкальной культуры. Поэтому нас интересовали те знания, которые имели начало в античной Греции и через раннее христианство, Византию и Древнюю Русь дошли в русле православной культуры до XX века. Возникли эти знания на идеях патристики и неоплатонизма, и мы пытались показать взаимосвязь духовного опыта византийской и древнерусской практики.

Две формы реальности имеют свое основание в философии неоплатонизма (Византия) и их наличие уже позволяет рассматривать образ, художественный или музыкальный, как смежное пространство — пространство символа. В христианском богословии, в соответствии с делением на горний и дольний миры, литургическое пение противопоставляется мирской музыке. Оно относится к области божественного и имеет божественное происхождение. Бог создает гармонию, которая отражается во всем мире, нисходит на землю через иерархию небесных чинов, от Херувимов и Серафимов к ангелам, архангелам и затем передается в откровении пророкам и святым. Поющий не творит песни, а переводит услышанное им ангельское пение, которое уже и в устах ангелов — не первообраз, архетип песнопения, а подобие к истине. Благодаря своему божественному происхождению пение становится предметом тщательного охранения.

Анализ древнерусских песнопений показывает сходства как с византийским кругом песнопений, так и с латинским хоралом. Знаменный распев — плод коллективного творчества многих поколений. Письменной фиксации распева — крюковой записи предшествовала древнегреческая теория нотации, затем нотация средневековой культовой монодии. Как и византийские культовые напевы, русский распев насчитывал восемь ладов (осмогласие). Число восемь в православной традиции — число вечности и будущего века. Осмогласный мелодический круг образует купол вечности, объединяющий собой календарный круг молитвенных текстов. Цикличность и ансамблевость — важнейшие приемы организации древнерусского певческого искусства. Мелодии исполнялись хором в унисон, без участия инструментов. Таким образом, создавалось особое пространство, помогавшее сознанию отрешиться от материального мира, увлекая ритмом и мелодикой.

Возможно, музыкальный образ еще более сложен для понимания, чем художественный, поскольку музыка — это особый язык, менее доступный, но обладающий не меньшей силой выразительности, и имеющий ту же цель — выведение сознания за пределы реальной действительности. Внешняя жизнь этого феномена выражается в сложном функционировании музыки в храмовом действе.

Эстетических исследований на тему православной хоровой музыки можно найти немного, поскольку хоровое пение, и, в частности, знаменный распев невозможно считать украшением богослужения. Распев не выполняет только Эстетическую функцию, по своей природе он литургичен, неотъемлем от^ церковной молитвы. Поэтому в диссертационном исследовании, в первую очередь, мы обосновываем обращение к теме с позиции эстетического анализа. Феномен богослужебного пения обнаруживает особый, сакральный, символический смысл, доставляет духовное наслаждение, имеет неоспоримую художественную ценность, а значит, может считаться явлением эстетическим. Трудность понимания каждой составляющей этого сложного и большого явления говорит о его предельной насыщенности. С этим связаны и сложности изучения богослужебного пения. Только в соединении с поиском духовных оснований певческого искусства, каковыми мы считаем исихазм и идею соборности, с изучением проблем культового искусства, а также. с исследованием конкретного музыкального материала, каковым стало «Всенощное бдение» С. Рахманинова, возможно раскрытие эстетических оснований русского хорового искусства. Той предметностью, которая необходима для всякого эстетического рассмотрения, в этом исследовании станет русское музыкальное церковное искусство, хоровое пение.

Степень разработанности проблемы.

Эстетическая функция музыки — явление очевидное и довольно хорошо изученное философами, культурологами, искусствоведами, музыковедами (работы М. С. Кагана, Яковлева Е. Г., Герасимовой И. А.). Существуют даже исследования по эстетике, посвященные поиску структурно-математических закономерностей в музыкальном искусстве.2 Эстетических исследований православной хоровой музыки существует мало. Были использованы ключевые для данного диссертационного исследования работы Лосева А. Ф., Бычкова В. В., а также работы Ю. М. Лотмана, Д. В. Лихачева, С. С. Аверинцева, где освещается важная проблема соединения слова и музыки в богослужебном пении.

Невозможно было обойтись без исследований, посвященных русской религиозной философии начала XX века: в работах Зеньковского В. В., Ванчугова В., Хоружего С. С. и Гулыги А. В. исследуются истоки русской философии и ее фундаментальные идеи — всеединство, соборность, исихазм, русская идея и др. и убедительно обосновывается поистине всемирное значение русской мысли, поднявшей на новый уровень христианскую богословскую традицию.

Цель и задачи исследования

.

Необходимо обнаружить и обосновать соответствие русского типа мышления, в котором одной из основ является идея соборности, особенностям хорового церковного пения. Показать традиционность этих особенностей, их укорененность и прочную, глубокую связь с русским мировоззрением и характером, показать, что знаменный распев отражает своеобразие русской культуры.

Такая связь указывает на постоянное присутствие древних культурных смыслов, выражающихся в хоровом пении, в духовной жизни общества и человека. Нынешнее возрождение интереса к древнерусскому музыкальному искусству как к искусству, которое иначе организует звуковое пространство, показывает, что связь эта не прервалась и носит двухсторонний характер. Безусловно, нельзя говорить о доминировании в современном обществе черт соборного сознания: напротив, существует стремление к растворению в среде, стремление противопоставить личность обществу и всякое творчество может сегодня основываться на самовыражении и своеволии. С другой стороны, это же общество стремится к единству: человек причисляет себя к определенной группе, этим самым, подтверждая потребность к со-обществу — семье, роду, социальной группе.

Обращаясь к рассмотрению музыкального процесса, требуется понять, с какой позиции мы это делаем: очевидно, что теоретическую эстетическую проблематику лучше выразить с позиции слушателя. Позиция создателя музыкального произведения подразумевает внутреннюю эстетику мышления, позиция исполнителя вовлекает в живой процесс исполнения произведения, тем самым, подчиняя собственной логике, а позиция музыковеда расчленяет на элементы цельный организм музыкального произведения. Позиция слушателя, которую мы намеренно занимаем в данном исследовании, совмещает знания музыковеда, занимающегося вопросами русской средневековой духовной музыки, светского человека, владеющего методами теоретического музыкознания, а также знания православного человека, хоть и не священнослужителя и богослова, но верующего и стремящегося к пониманию церковных истин. Таким образом, задачи данного исследования:

— выяснить сущность хорового искусства, попытаться обнаружить духовные основания этого феномена и описать его жизнь в рамках культового искусства;

— проанализировать диалогическую природу хорового сознания, которая заключена в воссоздании целостного пространства храмового действа, как особой литургической реальности;

— представить анализ мелодики и ритма знаменного распева как основных частей, важных для понимания эстетичесюрс особенностей.

Основополагающими для нас стали понятия канон, символ, ритм, мелодика — они соединили виды церковного искусства между собой и связали певческое искусство с христианской традицией.

Методология работы,.

В качестве методологической основы использован метод восхождения ч от абстрактного к конкретному, принцип единства исторического и г логического.

Методы, использованные в работе, позволили с большей степенью адекватности проявить сложную картину существования хорового искусства на Руси в различных аспектах: философском, музыковедческом, культурологическом, историческом и собственно эстетическом.

Научно-практическая значимость работы состоит в том, что материалы и выводы исследования могут быть использованы для дальнейшего анализа данной темы. Настоящее исследование также может быть использо вано в учебной работе при подготовке, чтении лекций и проведении семинарских занятий по эстетике, религиоведению, занятий по истории музыки и хоровой литературе. «.

Материалы и выводы могут быть полезны для дальнейшего анализа проблем, связанных с рассмотрением знаменного распева и выяснением роли хорового искусства в современной культуре.

Апробация и внедрение результатов.

По теме диссертации опубликованы статьи:

1. Идея соборности в русской религиозно-философской мысли и искусстве (богослужение, иконопись, каноническое пение). // В сб. «Музыкальное искусство: исполнительство, педагогика, музыкознание». М., ГСИИ 2004 (0,3 п/л).

2. Формирование культовой музыки. // В сб. «Духовная культура в условиях переходного общества». М., 2004 (0,5 п/л).

Структура работы.

Диссертация состоит из введения, трех глав, заключения и библиографии.

Заключение

.

В диссертации было проведено исследование особенностей хорового искусства и для этого изучены проблемы взаимодействия с культовым искусством, а также исследован конкретный музыкальный материал («Всенощное бдение» С. Рахманинова). Для этого мы обратились к анализу знаковой нотации знаменного распева, были проведены попытки раскрыть эстетические аспекты развития русского хорового искусства, и проанализированы его духовные основания. Мы установили, что особенности русской церковной музыки связаны с философией соборности, проявлением которой является коллективное исполнение культовой музыки, переживание всех частей обряда единодушно.

Определяющими для теоретического осмысления этого феномена является то, что духовные основания православного певческого искусства основываются на идеях соборности и всеединства, а также обращены к византийской культуре, как одному из источников древнерусской культуры, поскольку в византийской культуре знание приобреталось, прежде всего, в форме эмоционально-эстетической информации.

Одним из главных выводов, к которому мы приходим, является выделение в богослужебной певческой системе двух основополагающих пунктов, с которых начинается восприятие и знание, избранного нами в качестве темы, феномена. Коротко можно выразить это в схеме: ритм, мелодия (исихазм) — хор, унисон (соборность).

С одной стороны, мы определили, что исихазм, как средоточие православной духовности, позволяет открыть ту грань сознания, которая не выявляется иными, более рациональными и реалистичными способами. Именно эти, разработанные исихастами принципы: неотрицание чувственности и признание художества, аскеза, молчание, духовные практики, молитва в глубинах души, — близки по воздействию, по результату воздействия мелодии и ритма в музыке. Роднит их та невербальная, неосознаваемая, хорошо структурированная информация, столь важная для духа, которая доставляется помимо воли и сознания.

С другой стороны, мы опирались на представление о том, что соборность — это единство церкви как организма, единение людей, характеристика сознания и поведения людей, взаимодействующих на этой основе. Этот принцип воплощает в себе гармонию свободы и необходимости, отсутствие жестко иерархизированного устройства, своеобразное синергетическое бытие. Церковь — органическое целое, это не механическое объединение частей, это «единство во множестве». Соборность предполагает сочетание свободы и единства многих людей на основе их любви к абсолютным ценностям.

Византийская культура, как один из источников древнерусской культуры, заложила основу древнерусскому музыкальному канону. Привнеся организованную музыкальную систему восьмигласия, Византия объединила единой линией драматургии все хоровое культовое искусство.

Во второй главе мы выделили основные принципы хорового искусства цикличность и ансамблевость, основаность на размеренной мелодической декламации, музыкальный унисон или монодия, отсутствие четкого метра и симметрии.

Унисонный характер пения и хор — симфоническое начало, единство любви и свободы, в основании своем имеет идею соборности, ведущую к идее всеединства, надиндивидуальности, связи с горним миром через символическое устройство.

Проанализировав все виды распевов, которые активно использовал Рахманинов в своей «Всенощной» мы приходим к тому, что композитор не просто цитировал древние песнопения, но и строил свой цикл по принципам древнерусской культовой музыки. Общими основаниями ставится линейность ритма, терцово-квартовая интервалика, отсутствие скачков в мелодии, безразмерность, подчиненность ритма слову, частая смена метроритма (знаменный распев), квадратность ритмической организации, вариационность (греческий и киевский распевы). При этом сохраняется логика литургического действа.

В процессе богослужения, которое совершается в особой, предельно эстет из ированной среде, свое полное бытие обретает православное соборное сознание. Как результат действия комплекса искусств, организуется художественная среда, реально и полно функционирующая только во время церковного действа Соборность в церковной жизни наиболее наглядно проявляется в единстве элементов культа во время богослужения или храмового действа.

Произнесение молитвы, пение тропарей и стихир, иконопись, организация архитектурного пространства — весь комплекс искусств, совершающийся во время религиозного обряда, представляет особый тип художественного творчества, «храмовое действо».

Храм это — сила, способная объединить разрозненные обломки, на которые распались мир и человек. Сегодня очевиден факт неблагополучия, противоречия окружающей жизни и также очевидна необходимость появления подобной силы. Для различных отношений к существованию такой силой становятся различные понятия, концепты: «сны» в психоанализе- «ирония», «игра» в постмодернизме, и т. д. Эти понятия обладают способностью объединения, являются идейной осью, узлом, вокруг которого собирается суть. Храм является жизненным центром на пути раскрытия человеку возможного единства его сознания. В данном случае не так важно, идет ли речь о П. Флоренском или о Г. Гессе. Главное, что эти концепты выражают собственные идеи относительно объединения потенций творческого индивида и всеобщих онтологических смыслов. Можно констатировать, что интерес к выбранной нами теме неслучаен — он находится в рамках, с одной стороны, православного сознания и, с другойсовременной культуры. Новая волна интереса к церковной жизни — это знак возрождения и нового отношения к церковной музыке.

Таким образом, храмовое действо как цельный, синтетический феномен, позволяет поставить церковное пение в общефилософский контекст и расширить, таким образом, круг эстетических проблем. Доминантой исследования в любом случае, останется принцип, соединяющий имманентный аспект — молитву, и трансцендентный — мелодию, образовывающих единство слова и музыки в богослужебной певческой системе.

В связи с этим, в дальнейшем, возможно исследование духовно-эстетических оснований музыкального искусства на Руси не только с позиций, предложенных в данной работе, но также с учетом исследования трудов отцов церкви (Византия), а также исследования способов организации богослужебных текстов, строения молитвы.

Так, намечаются пути потенциальных дальнейших исследований, которые будут необходимы для восстановления общей картины развития понятия хоровое пение, определения его места и значения с наиболее широких мировоззренческих установок.