Состав, структура и функционирование корпуса современных церковнославянских богослужебных текстов

Данная диссертация посвящена проблематике церковнославянского (далее — цел.) языка позднего русского извода, который представлен текстами, используемыми в настоящее время в богослужебной практике Русской Православной Церкви1.

Цел. языком мы, вслед за Е. М. Верещагиным, будем именовать язык, созданный свв. Кириллом и Мефодием, распространяя употребление данного термина на всю историю этого языка (Верещагин 1997, 297- ср. также пиккио 1995, 135−136). Термин «церковнославянский язык» достаточно хорошо отвечает требованию полнозначности (Гринев 1993, 35): внутренняя форма его указывает на то, что этот язык, во-первых, церковный (т. е. богослужебный), во-вторых, генетически славянский, что позволяет однозначно соотнести терминируемое понятие с конкретным объектом действительности, который может быть назван также кирилло-мефодиевским языком (см.: Верещагин 1997, 297−298). Ссылки на то, что цел. язык использовался не только как богослужебный, а с другой стороны, не только цел. использовался у славян в качестве богослужебного, не могут быть приняты как достаточное основание для отказа от термина «церковнославянский язык». В самом деле, богослужебная функция исторически и логически первична в истории этого языка и является его панхронической характеристикой (верещагин 1997, 298). Поэтому вполне оправданно обозначение языка наименованием его важнейшей функциинапротив, славянские языки, использующиеся в качестве богослужебных (например, польский, болгарский), являются полифункциональными языками, и богослужебная функция не является для них наиболее важной.

Исследованию цел. языка посвящены многочисленные монографии и статьипри этом, однако, функционирование его как языка церковного, богослужебного (в особенности в последние три столетия) остается недостаточно изученным, так как интересы большинства исследователей относятся к другим сторонам этого языка.

1 О ситуации в других славянских странах см., например, лабынцев, щавинская 1999, Кончаревиъ 2001, Терзиъ 2001.

Действительно, ранний цел., традиционно именуемый старославянским языком, вот уже двести лет изучается по преимуществу как древнейшая письменная фиксация одного из позднепраславянских диалектов и, соответственно, рассматривается в первую очередь как материал для славянской и индоевропейской компаративистики. Отсюда естественным образом вытекает повышенный интерес к исторической фонетике и морфологии при меньшей разработанности, например, лексикологии. Об изменениях во взгляде на старославянский, произошедших в последние десятилетия, будет сказано ниже.

Цел. язык Х1-ХУП вв. рассматривается в иной перспективе — а именно как литературный язык православных славян, хорватов и румын. Указанному периоду, рассматриваемому под таким углом зрения, посвящено большое количество работ. Однако поскольку в ХУШ-Х1Х вв. у славянских народов возникают литературные языки нового типа, постольку исчезает интерес исследователей к более позднему периоду существования цел. языка. И если цел. язык XVIII столетия еще рассматривается как «строительный материал» для формирующегося русского литературного языка, то XIX и XX вв. до недавнего времени не попадали в поле зрения исследователей2. Цел. язык этого периода обычно оценивается как мертвый и не представляющий интереса для изучения.

Не говоря о всей спорности применения понятия «мертвый язык» по отношению к цел., следует отметить, что и рассмотрение старославянского языка как материала для компаративистики, и рассмотрение цел. языка как русского (соответственно, болгарского, сербского и т. д.) литературного языка (или же литературного языка России, Болгарии, Сербии и т. п.) хотя и имеет право на существование, однако не соответствует главному предназначению этого языка. Цел. язык — прежде всего язык богослужения. Это его инвариантная и первичная функция. Именно как богослужебный он был создан во второй половине IX в. и именно как богослужебный он продолжает функционировать в начале XXI в. Все остальные его функции вторичны. Следовательно, надлежит осознать, что цел. язык — язык особого типа и.

2 В 2001 г. вышла монография А. Г. Кравецкого и А. А. Плетневой «История церковнославянского языка в России (конец XIX — XX в.)» (см. ниже раздел 1 Введения), на которую мы будем многократно ссылаться в дальнейшем. что его исследование предполагает учет специфического круга проблем и разработки специальных методов.

В настоящее время цел. язык — это язык текстов: печатные тексты являются основной формой существования этого языка, тексты же определяют его норму. Здесь факт текста есть (потенциально) факт языка. К сожалению, большинство вышедших за последние десять лет учебников и грамматик цел. языка основаны не столько на изучении текстов, сколько на предыдущих пособиях. Реальное исследование современного цел. языка возможно лишь при условии фронтального анализа функционирующих в настоящее время богослужебных текстов, с учетом особенностей конкретных изданий. Для такого анализа могут быть использованы методы корпусной лингвистики. На начальном этапе будут необходимы инвентаризация и систематизация текстов. Настоящая работа призвана способствовать решению этой задачи. * if.

Ниже во Введении мы кратко обрисуем направленность и результаты современных исследований цел. языка (раздел 1), осветим практические результаты дискуссии о статусе церковнославянского языка (раздел 2), дадим определение понятию «современный цел. язык» (раздел 3), наметим диахроническую перспективу филологических изысканий (раздел 4) и, наконец, сформулируем цели и задачи нашей работы и укажем материал исследования (раздел 5).

Ссылки на литературу даются Капителью, с указанием, как правило, года издания и страниц (например, Балашов 2001,15). Ссылки на печатные источники анализируемых текстов даются в квадратных скобках при помощи сокращенного обозначения с указанием страницы (например, [Троф., 22], [APC 1, 234]), при этом названия богослужебных книг выделяются жирным шрифтом (например, [КбМ, 15], [МО, 234]). Ссылки на интернет-публикации даются, как правило, в подстраничных сносках во избежание разрывов.

При необходимости различать в примерах черный и красный цвета красный цвет условно передается серым.

Все даты, если специально не оговаривается противное, приводятся по церковному (старому, юлианскому) календарю.

Выводы к Главе V.

1. Акафисты, буду1″! наиболее популярным и продуктивным гимно-графическим жанром, быстро возрастают в количестве. Из известных нам 400 акафистов около 80 (около 20%) были написаны в последние 10−15 лет, многие акафисты были впервые опубликованы или же изданы после перерыва в несколько десятков лет.

2. Увеличение числа представителей рассматриваемого жанра обуславливает возрастание их удельного веса среди богослужебных текстов вообще и текстов окказионального богослужения в частности и характеризуется появлением акафистов, создающих конкуренцию традиционным последова-ниям различного содержания.

3. Популярность акафистов объясняется простотой их поэтики, ясностью языка, доступностью (в техническом отношении) текста, а также наличием (в отдельных случаях) акафиста при отсутствии соответствующей службы: для 30 икон Богородицы при наличии акафиста (или даже двух.

13 Пушкин 1949,165.

14 Теоретически можно было бы рассматривать и обратный случай: Пушкин цитирует акафист (что, вообще говоря, сомнительно) — однако в исследовании об акафистах А. Попова (1903) это акафист не упоминается. Не исключено, что акафист в честь Озерянской иконы написан в 1990;е гг. (мы не располагаем какими-либо сведениями об обстоятельствах его возникновения) — в пользу этого предположения свидетельствует цитирование именно того стихотворения, которое, наряду с пушкинским же «Дар напрасный, дар случайный.» и «Не напрасно, не случайно.» митрополита Филарета, принято приводить в работах на тему «Пушкин и православие» — как в современных, так и в переизданных (см., например: антоний 1991, 25−26). акафистов) не имеется полной службы в Минеях (этим иконам соответствует 32 из 72 акафистов в честь икон Богородицы);

4. В 1995;1996 гг. в Санкт-Петербурге был издан трехтомник «Акафисты русским святым» (цел. кириллицей), содержащий 138 акафистов. В 2003 г. издательством Троице-Сергиевой лавры был выпущен сборник акафистов Богородице (60 акафистов, в русской транслитерации). Учитывая наметившуюся в последнее время тенденцию издавать цел. тексты в цел. графике и орфографии, можно ожидать появления в ближайшие годы новых крупных сборников акафистов, специально для этих изданий отредактированных и набранных цел. кириллицей. Не исключено, что со временем мы увидим собрание акафистов, расположенных — аналогично Минее месячной — в порядке календарного года.

5. Акафисты по своему языку нередко сильно отличаются от текстов как регулярного, так и окказионального богослужения — отличаются русификацией, причем в различной степени. Это обстоятельство вызывает нарекания со стороны любителей «чистого» цел. языка. Однако при надлежащем редактировании (которое должно заключаться не в славянизации текста, а в выработке единой для всех акафистов нормы) акафисты могут стать тем образцом, на который можно будет ориентироваться при исправлении богослужебных книг. А то, что существует настоятельная необходимость в таком исправлении, думается, ни у кого сомнений не вызывает.

Заключение

.

1. В начале XXI в. цел. язык оказался в парадоксальной, на первый взгляд, ситуации: с одной стороны, само его существование находится под вопросом, с другой — нельзя не видеть обилия новых цел. текстов, возникающих в наши дни1. Оба эти обстоятельства побуждают к исследованию и описанию всего нового вместе с тем старым, которое может уже в недалеком будущем переместиться в сферу интересов историка культуры.

Цел. язык функционирует в настоящее время в России как богослужебный язык Русской Православной Церкви. За последние три столетия область использования цел. языка существенно сократилась и налицо тенденция к дальнейшему ее сужению. Косвенным подтверждением этого факта может считаться непрекращающаяся дискуссия о целесообразности дальнейшего использования цел. языка в качестве богослужебного языка Русской Православной Церковью.

Вместе с тем с начала 1990;х гг. отмечается всплеск гимнографического творчества, в связи с чем в изобилии появляются новые цел. богослужебные тексты. Наиболее продуктивными жанрами (формами) ныне являются акафист, служба, тропарь и кондак, канон, молитва. Новые тексты, образуя вкупе со старыми единую систему, тем не менее нередко составляют им конкуренцию. Так, например, служба священномученику Игнатию Богоносцу (+107, память 20 декабря по старому стилю) оказалась фактически вы.

1 С точки зрения теории систем, возможно, никакого парадокса здесь нет: вполне вероятно, что цел. язык как семиотическая система и как составляющая социокультурной системы современного российского общества находится в точке бифуркации, т. е. в такой точке, которая делает последующее состояние системы принципиально непредсказуемым. Иными словами, система находится в состоянии кризиса и ищет путей выхода из этого кризиса. Как всегда в подобных случаях, имеется два варианта: либо система «выздоравливает», т. е. после необходимой перестройки внутренней структуры и определенного приспособления к внешней среде вновь занимает положение динамического равновесия, либо же разрушается. Можно сказать, что парадокс заключается не в состоянии системы, а в нашей неспособности оценить это состояние: если мы действительно имеем дело с точкой бифуркации, то нам это станет известно с достоверностью лишь после прохождения этой точки. тесненной службой праведному Иоанну Кронштадтскому (+1908), канонизированному в 1990 г., чья память пришлась на тот же день.

Последнее десятилетие XX в. может быть охарактеризовано как период новой децентрализации книгоиздательской деятельности, пришедшей на смену эпохе Издательского отдела Московской Патриархии и вызвавшей флуктуацию богослужебных текстов: некоторые из них на короткое время возникают, затем, не получив официального одобрения, исчезают, тогда как другие тексты претерпевают постоянное изменение и существуют в различных вариантах (в первую очередь это относится к акафистам).

С началом нового десятилетия становится заметна тенденция к упорядочиванию системы в целом, к стандартизации конкретных текстов. Это выражается, в частности, в активизации деятельности Издательского совета Русской Православной Церкви, в последние три года выпустившего новые издания Служебника, Требника и Типикона и подготовившего исправленное и дополненное издание служебных Миней. Таким образом, не исключено, что в обозримой перспективе наступит новая централизация.

Яркой особенностью новейшей эпохи, сближающей ее со временем деятельности солунских братьев и их учеников, являются взаимодействие и взаимовлияние локальных литургических традиций, интенсивные процессы межкультурной коммуникации. Не в последнюю очередь это проявляется в области обмена цел. богослужебными текстами в рамках Б1ау1ае ОгЙюс1охае и в переводе этих текстов за ее пределами. Известны переводы с цел. на (литургический) греческий, английский, немецкий, сербский и др. языки. Возобновляются также переводы с греческого на цел. Так, в 2000 г. была переведена служба на перенесение мощей праведного Лазаря Четверодневного (17 октября). В 2002 г. параллельно и независимо в Москве (по заказу французского православного монастыря ВиББу-еп-ОЙте) и в Йошкар-Оле был осуществлен перевод службы святителю Нектарию Эгинскому (9 ноября). В том же году был переведен акафист святителю Нектарию.

2. Как и в предшествующие века, цел. не используется в качестве языка повседневного общения, т. е. ему не свойственна функция межличностной коммуникации. Это обстоятельство имеет далеко идущие последствия, в том числе для нормы этого языка. С точки зрения теории коммуникации православное богослужение может быть охарактеризовано как автокоммуникация.

Своеобразие нормы цел. языка заключается в отсутствии кодификации. Цел. язык, в силу специфики своих коммуникативных и социальных характеристик, сильно зависит от каждого отдельного текста — и зависит в тем большей степени, чем более весомым и авторитетным этот текст является. Таким образом, роль носителей нормы выполняют не словари и грамматические руководства, а сами тексты.

Отсутствие кодификации обусловливает широчайшую вариативность в области орфографии и морфологии, причем эта вариативность с течением времени лишь усиливается. Вариативность наблюдается в средствах графического и акустического воспроизведения текстов: цел. тексты могут издаваться как в русской (гражданской), так и в собственно цел. графике, а орфоэпическая норма чрезвычайно размыта.

3. Современные церковнославянские богослужебные тексты в своей совокупности представляют собой динамично развивающуюся гетерогенную систему, характеризующуюся функциональным единством, сложной внутренней структурой и размытыми границами. Корпус современных цел. богослужебных текстов правомерно рассматривать как гипертекст, в котором между отдельными текстами установлены связи по смежности (контактные связи). Контактные связи можно разделить на синтагматические (собственно контактные) и парадигматические. Богослужебный гипертекст, базирующийся на контактных связях, может быть охарактеризован как неинтерактивный, статический, с открытой жесткой сетевой структурой.

В зависимости от особенностей функционирования богослужебные тексты могут быть разделены на тексты регулярного богослужения и тексты окказионального богослужения. Богослужебные книги содержат по преимуществу тексты регулярного богослужения.

Богослужебные тексты (в первую очередь это относится к текстам регулярного богослужения) находятся в одном из двух состояний: потенциальном или актуальном. Алгоритм актуализации (линеаризации) богослужебного текста находится в Типиконе. Как в потенциальном, так и в актуальном состояниях тексты характеризуются иерархической структурой. Богослужебные тексты могут соотноситься с одним или несколькими богослужебными циклами. Сложное взаимодействие богослужебных циклов — один из факторов (наряду с диалогичностью богослужения), обусловливающих гипертекстовый характер корпуса богослужебных текстов.

Цел. богослужебные тексты насыщены интертекстом, причем этот интертекст может отсылать от богослужебных к небогослужебным текстам. Узнавание интертекста в ряде случаев является условием успешной коммуникации.

Тексты регулярного богослужения в потенциальном состоянии находятся в богослужебных книгах, а также в различных сборниках богослужебных текстов и отдельных изданиях. Тексты окказионального богослужения содержатся в Требнике и — как и тексты регулярного богослужения — публикуются в сборниках и отдельных изданиях.

4. Богослужебные книги, как правило, включают в себя как оригинальный гимнографический материал, так и разделы, дублирующие полностью или частично другие богослужебные книги. Анализ содержания богослужебных книг позволяет сделать вывод о незначительной востребованности некоторых из нихс другой стороны, мы можем наблюдать процесс формирования новых книг.

Наиболее важным и интересным представителем текстов, обслуживающих регулярное богослужение, являются минейные тексты, которые образуют собственную подсистему и могут рассматриваться как корпус в составе корпуса всех цел. богослужебных текстов. Современный цел. ми-нейный корпус может быть представлен в виде трех концентрических кругов. Центральный круг образуют службы вселенским и русским святым, предусмотренные Типиконом 1682 г. Следующий круг — службы, которые включены в состав новейших изданий Минеи месячной и, однако, не могут служиться вместе с более ранними службами, так как совмещение 4 или 5 минейных служб церковным уставом не предусмотрено. Наконец, имеются службы, которые еще не вошли ни в одно из изданий Минеи месячной. Их статус не определен, в большинстве своем через синодальную богослужебную комиссию они не проходили, и использование их совершается явочным порядком, нередко — лишь в отдельных епархиях или даже храмах. Можно предположить, что большинство таких служб впоследствии будет включено (вероятно, после надлежащего редактирования) в состав Минеи.

Минея месячная, будучи из всех богослужебных книг наиболее открытой по своей структуре, содержит также службы, которые, в соответствии со своим содержанием и календарной приуроченностью, должны быть перемещены в Триодь (Постную или Цветную) и в Минею общуюотдельные тексты предназначены для молебнов и относятся, таким образом, к области окказионального богослужения.

Современные издания Минеи месячной превосходят по объему дореволюционные издания в 2−2,5 раза. Однако в ближайшие десятилетия можно ожидать нового удвоения объема Минеи. Не исключено, что подобная ситуация стимулирует пересмотр Типикона и приведение его в соответствие с современными богослужебными потребностями.

5. Среди текстов окказионального богослужения выделяются акафисты. Использование акафистов (кроме акафиста «Избранной Воеводе.») не регламентировано уставом. Тем не менее, будучи наиболее популярным и продуктивным гимнографическим жанром, они быстро возрастают в количестве. По всей видимости, не менее 15% известных нам акафистов (всего их более 400) были написаны в последние 10−15 лет, многие акафисты были впервые опубликованы или же изданы после перерыва в несколько десятков лет.

Увеличение числа представителей рассматриваемого жанра обусловливает возрастание их удельного веса среди богослужебных текстов вообще и текстов окказионального богослужения в частности и характеризуется появлением акафистов, создающих конкуренцию традиционным последова-ниям различного содержания. Популярность акафистов объясняется простотой их поэтики, ясностью языка, доступностью (в техническом отношении) текста, а также наличием (о отдельных случаях) акафиста при отсутствии соответствующей службы.

Учитывая наметившуюся в последнее время тенденцию издавать цел. тексты в цел. графике и орфографии, можно ожидать появления в ближайшие годы новых крупных сборников акафистов, специально для этих изданий отредактированных и набранных цел. кириллицей. Не исключено, что со временем мы увидим собрание акафистов, расположенных — аналогично Минее месячной — в порядке календарного года.

Акафисты по своему языку нередко сильно отличаются от текстов как регулярного, так и окказионального богослужения — отличаются русификацией, причем в различной степени. Это обстоятельство вызывает нарекания со стороны любителей «чистого» цел. языка. Однако при надлежащем редактировании (которое должно заключаться не в славянизации текста, а в выработке единой для всех акафистов нормы) акафисты могут стать тем образцом, на который можно будет ориентироваться при исправлении богослужебных книг. * *.

Принимая во внимание предварительный характер нашей работы, не будет неуместным сформулировать в заключение ближайшие задачи, решение которых позволит продвинуться на пути изучения цел. языка как языка богослужения. При этом следует иметь в виду, что проблематика, связанная с цел. языком, уже в силу специфики его функций находится на пересечении лингвистики и литургики.

1) В синхроническом плане необходимо начать исследование собственно текстов на основе осуществленной в настоящей работе их инвентаризации. В частности, представляется важным изучение акафистов, в первую очередь их поэтики.

2) В диахроническом плане актуальной является задача проследить изменение с течением времени состава цел. богослужебных текстов и структуры корпуса, ими образуемого. В отдаленной перспективе следует стремиться к созданию текстологической истории каждого текста.

3) Ожидают своего исследователя богослужебные тексты, идентичные или подобные по содержанию цел. богослужебным текстам, употребляемые в других православных церквах — в первую очередь в церквах византийской традиции, а также в церквах, своим возникновением обязанных Русской Православной Церкви (Польская, Японская, Американская и др.). Заслуживают внимания переводы цел. текстов на другие языки (греческий, английский, немецкий и др.).

4) Для уточнения социолингвистических характеристик цел. языка будет полезным типологический анализс этой целью должны быть рассмотрены другие конфессиональные языки, в том числе функционирующие в нехристианских конфессиях.

5) Имеется также ряд важных прикладных задач. В первую очередь это создание учебных пособий (в том числе для высшей школы), адекватно отражающих грамматическую систему цел. языка. Не менее важным представляется работа по лексикографическому описанию цел. языкапервым шагом на этом пути мог бы стать орфографический словарь, который со временем должен перерасти в грамматико-орфографический, а в дальнейшем — лечь в основу цсл.-русского словаря.