Лексика Ярослава Смелякова (к вопросу о творческой индивидуальности художника. 
Вопросы поэтики)

Актуальность проблемы исследования. В своем выступлении на июньском (1983 г.) Пленуме ЦК КПСС К. У. Черненко отметил: «Великий Октябрь уничтожил социальные и духовные оковы, которые столетиями душили творческие силы людей труда .

В ходе революционной борьбы и революционного созидания мужал," закалялся и рос советский человек — пламенный патриот и интернационалист, убежденный в правоте идеалов коммунизма. У нас есть все основания считать, что новый человек — это не только отдаленней идеал, но и реальность наших дней" '5'.

Это высказывание не случайно начинается знаменательными словами: «Великий Октябрь.11: именно Октябрьская революция создала нового человека и новый тип цивилизации на нашей планете.

Создание нового типа цивилизации — процесс всеобщий и всеобъемлющий, не оставивший без изменений практически ни одной грани человеческого бытия и человеческого сознания. Применительно к широкой сфере духовной жизни, искусства, литературы процесс этот означал прежде всего рождение нового типа художественного мышле- * ния, новых возможностей связи поэта и мира, новых способов проявления творческой индивидуальности художника.

Именно в силу утверждения свободы как одного из краеугольных камней нового человеческого общества Октябрьская революция стала и началом наиболее органичного, естественного, свободного развития творческого сознания писателя — участника истории мира, активного деятеля и борца, чьи идеи и чувства выступают в систе.

I Материалы Пленума ЦК КПСС 14−15 июня 1983 г. — М.: Политиздат,.

1983, с. 27.

— 4' ме художественных образов как индивидуальные духовно-художественные формы проявления общих исторических и эстетических тенденций мирового процесса «создания цивилизации нового типа» .

Это дает оснований утверждать, что исследование проблем творческой индвидуальности талантливого художника социалистического реализма не может не дать возможности установления как некоторых общих закономерностей духовного движения мира к новому типу общественного бытия, так и многообразия типов свободного художественного волеизъявления личности в условиях, созданных человечеством впервые в истории своего развития на Земле. Думается, актуальность исследований такого рода не может быть подвергнута сомнению.

Поэт Ярослав Смеляков может по праву быть назван одним из художников, рожденных Великим Октябрем и утверждающих его идеи как свои личные идеи — с позиций глубокого нравственного убеждения в исторической необходимости процесса освобождения человечества. Гражданственность его творчества, национальное своеобразие и интернациональная суть художественного мышления, действенное участие в пятидесятилетнем пути страны Советов, масштабность поэтического мира, редкий талант, проявляющийся с неизменной цельностью и постоянством творческого горения — все это обуславливает тот факт, что исследование общей проблемы творческой индивидуальности художника социалистического реализма в работе, посвященной анализу лирики Смелякова, обретает, так сказать, «двойную» актуальность. Думается, поэзия Смелякова, наследника и продолжателя гражданских, нравственных и эстетических принципов Маяковского, в максимальной степени может выразить идейно-эстетический смысл и внутреннюю творчески-индивидуальную структуру тех константных явлений, на которых, в частности, зиждется художественное содержание процесса «создания цивилизации нового типа» в XX веке. Ибо творчество Смелякова есть одно из наиболее талантливых лич— ностно-художественных, частных проявлений общих законов искусства нашего времени — времени, начатого Октябрьской революцией и продолжающегося сегодня.

Может быть, в силу и этих причин для исследования нами избрана именно лирика Смелякова — как вид поэзии, где общее выявляется в наиболее остро выраженной личностной форме, позволяющей раскрыть многочисленные каналы связи индивидуума и мира, детер-минаты выбора и развития конкретных, преломленных в сознании творческой личности художественных структур, определяемых и мировосприятием, и биографией, и гражданским темпераментом, и природой таланта поэта.

Методология исследования. Постановка в центр диссертации главным образом проблештворческой индивидуальности художника закономерно требовала точной методологической постановки самого исследования. Методологической основой работы являются важные положения марксизма-ленинизма о литературе и искусстве, о свободе творчества, о безграничном развитии творческой индивидуальности художника социалистического реализма. Б литературном деле, отмечал, как известно, В. И. Ленин, «безусловно необходимо обеспечение большего личного простора личной инициативе, индивидуальным склонностям, простора мысли и фантазии, форме и содержанию» *. Эти «индивидуальные склонности», особенности «мысли и фантазии», «формы и содержания» и составляют то, что определяет своеобразие художественного мира писателя, неповторимость его дарования, получающего в условиях социалистического общества максимальный.

I Ленин Б. И. О литературе: Статьи и речи. — М.: Гос.изд. худож. лит., 1957, с. 7.

— 6 простор и возможности развития таланта. «Партия, — отмечалось в Резолюции ХХ1У съезда КПСС по Отчетному докладу ЦК, — стоит за разнообразие и богатство форм и стилей, вырабатываемых на основе социалистического реализма. Она высоко ценит талант художника.» *.

Одной из важных задач современного литературоведения, вытекающих непосредственно из этих четких положений, является научное исследование «разнообразия и богатства форм и стилей» советского искусства, раскрытие тех исторических свойств социалистического реализма, которые обеспечили «простор мысли и фантазии» писателя, развитие его индивидуальной образно-стилистической системы и неповторимой художественной структуры его творений.

Скрупулезный анализ поэтики индивидуального, выражающего типичное, тем более необходим, что в настоящее время партия с особенной остротой ставит вопрос о пристальном и чутком внимании к подлинному таланту, нацеливая не только на бережное к нему отношение, но и глубокое, тонкое изучение выразительности, гармонии, красоты эстетического богатства, созданного художником. В партийных документах не раз подчеркивалось, что талантливое произведение литературы или искусства — это национальное достояние, способное передать потомкам память о нашем времени, его треволнениях и свершениях.

Все эти положения и высказывания являются принципиально важными для исследователя, приступающего к изучению проблемы творческой индивидуальности художника.

Творческое обоснование многих необходимых аспектов исследования этой проблемы мы находим в трудах известных советских ли.

I Материалы ХПУ съезда КПСС. — М.: Госполитиздат, 1972, с. 527. тературоведов, среди которых прежде всего должны быть упомянуты работы Ю. Н. Тынянова, М. М. Бахтина, Б. Эйхенбаума, Л. С. Выготского, В. В. Виноградова, Л. Я. Гинзбург, Д. С. Лихачева, М. Б. Храпченко, А. В. Чичерина, Н.К.Гея1.

В этих трудах, на материале творчества самых различных художников прошлого и настоящего убедительно показана несостоятельность отождествления творческого метода писателя и его мировоззрения, обоснована и утверждена марксистско-ленинская материалистическая концепция творческой индивидуальности, постигнута диалектика корреляции общего и индивидуально-особенного в художественном процессе, раскрыта методология исследования творческой индивидуальности художника в единстве его мировоззренческих и эстетических позиций.

I Тынянов Ю. Н. Проблема стихотворного языка. — М.: Сов. пис., 1965. Его же. Поэтика. История литературы. Кино. — М.: Наука, 1977.

Бахтин М. М. Вопросы литературы и эстетики. — М.: Худож. лит., 1975. Его же. Эстетика словесного творчества. — М.: Искусство, 1979.

Эйхенбаум Б.М. О поэзии. — Л.: Сов. пис., IS69. Выготский Л. С. Психология искусства. — М.: Искусство, 1968. Виноградов В. В. Проблема авторства и теория стилей. — М.: Наука, 1961. .

Гинзбург Л.Я. О лирике: Изд. 2-е, доп. — Л.: Сов. пис., 1974. Е: ез же. О литературном герое. — Л.: Сов.пис., 1979. Лихачев Д. С. Поэтика древнерусской литературы. — Л.: Худож. лит., 1971.

Храпченко М. Б. Творческая индивидуальность писателя и развитие литературы: 2-е изд. — М.:Худож. лит., 1972. Чичерин А. В. Идеи и стиль. — М.: Сов.пис., 1965. Гей Н. К. Художественность литературы. Поэтика. Стиль. — М.: Наука, 1975.

— - 8.

Научная новизна исследования. О Ярославе Смелякове написано немало. Вместе с тем бесспорно, что истинный талант, подлинная художественная индивидуальность дает исследователю слишком значительный материал, сосредоточивающий в себе целые пласты масштабных проблем, чтобы можно было углубленно раскрыть их на малом плацдарме статьи или даже монографии. Вспомним, что В. И. Ленин в «Философских тетрадях» отмечал неисчерпаемость индивидуального, в котором ощутимо бесконечное.

Естественно, в статьях и книгах о Смелякове (В.Винокурова, В. Дементьева, В. Ланиной, В. Огнева, Ст. Рассадина, Б. Соловьева, А. Туркова и других*), в диссертации Г. Губановой^ очень многое тонко раскрыто, точно подмечено, задан верный тон, подняты важные вопросы, связанные с художественными поисками Смеляковано здесь нет, да и, пожалуй, не может быть углубленного научного исследования закономерностей смеляковской поэтики, — нет по причинам, определяемым прежде всего конкретными задачами указанных статей и книг: дать (главным образом для широкого читателя) об.

1 Винокуров Е. Я. В. Смеляков. Избр. произведения: В 2-х т. — М.: -Худож.лит., 1976, с. 455.

Дементьев В. Ярослав Смеляков: Сильный как терн.- М.: Сов. Россия, 1987.

Ланина В. Поэзия строгой любви: 0 лирике Ярослава Смелякова.-М.: Сов.пис., 1965.

Огнев В. Большие ожидания.(Ярослав Смеляков). Поэзия и современность. — М.: Сов.пис., 1961, с. 255. Рассадин Ст. Ярослав Смеляков: Лит. портрет. — М.: Худож. лит., 1971.

Соловьев Б. Ярослав Смеляков. — В кн.: Смеляков Я. В. Стихотворения и поэмы. — Л.: Сов.пис., 1979, с. 5. Турков А. Со строгой любовью. Поэзия созидания. — М.: Сов. пис., 1962, с. 133.

2 Губанова Г. А. История и современность в поэзии Ярослава Смелякова. — Дис.. канд.филолог.наук. -М., 1978.

— 9- щий абрис и общее представление о поэте, рассмотреть движение его «нравственных координат» во времени.

Между тем возможен и даже необходим и иной путь исследования, кстати, «подсказанный» самим поэтом.

Размышляя о принципах расположения своего творческого наследия по разделам, Смеляков отмечал: «Может быть, взять за основу хронологию? Дескать, поглядите, как я писал в определенное время и как стал писать в другие годы. Но нет в моей работе таких резких граней» '1'.

Здесь точно уловлена и выражена самим поэтом та константность его художественности, которая позволяет и делает необходимым исследование в первую очередь не изменяющихся, а именно неизменных свойств поэтики Смелякова как структурных и системных основ его творческой индивидуальности. Из всех, кто писал о Смеля-кове, лишь один Ст. Рассадин в своей небольшой книге принял и утвердил этот принцип анализа смеляковского творчества, соответствующий не только многочисленным декларациям самого поэта, но и объективной истине. Однако в своем литературном потрете Ст. Рассадин (который, бесспорно, имеет право сам определять главные задачи и принципы строения книги) в большей степени интересуется проблемами развития «переменного», чем проникновением в глубины «постоянного». Нас же в первую очередь привлекает именно постоянное в художественном сознании Ярослава Смелякова — то, что он сам неизменно выделял как «самое главное», подчеркивая и повторяя это многократно, настойчиво и полемично:

I Смеляков Ярослав. Собр.соч.: В 3-х т. — М.: Молодая гвардия,.

1977;1978. — Т. З, с. 342. В дальнейшем все ссылки — на это издание с указанием тома и страницы в тексте.

Кому — на смех, кому — на зависть, я утверждать не побоюсь, что в самом главном повторяюсь и — бог поможет — повторюсь. И даже муза дальних странствий, мне дав простора своего, не расшатала постоянства, а лишь упрочила его. 2,62.

Это стихотворение так и называется — «Постоянство», и зву чит оно не только как декларация, но и как клятва верности «самому главному» и самому себе.

Научная новизна данной работы, на наш взгляд, заключается прежде всего в том, что в ней впервые проведено по возможности скрупулезное структурное исследование подобных идейно-художественных констант поэтического мира Смелякова-лирика.

Это определило цель и конкретные задачи исследования, которые состоят в том, чтобы проникнуть в творчески-индивидуальные закономерности смеляковской поэтики, раскрыть сущность и художественную целесообразность ее многих важных и неизменных эстетических «молекул» — принципов лирической выразительности художника, способа создания лирического. характера, особенностей монологического и диалогического контакта с читателем, приемов воспроизведения неповторимого «душевного жеста». В работе ведется углубленный поиск внутренних оснований возникновения и постоянного использования избираемых поэтом художественных структурдетер-минатов и типов употребления своеобразной металогии, синтаксических построений, спонтанных, но осознанных законов движения идеи и эмоции (отрицание как импульс утверждения, антитетичность поэтического мышления, художественный парадокс), принципов разви.

— II тия смеляковской стилистики, связи условности и реальности, создания системы опорных образов, диалектики развития идеи от предмета к символу и т. п.

Не ставя перед собой задачи рассмотреть лирику Смелякова в ее хронологическом движении, автор диссертации тем не менее постоянно исследует ее движение во времени, связывая жизнь художественного сознания поэта (в формах, им избранных) с социально-историческими, общественными, нравственными явлениями, определившими возникновение и развитие тех или иных константных эстетических структур в поэзии Смелякова. Этим достигается, на наш взгляд, необходимый историзм работы о форме и ее роли в рождении творческой индивидуальности художника.

Горький писал: «Художник — это человек, который умеет разработать свои — личные — субъективные — впечатления, найти в них общезначимое — объективное — и который умеет дать своим представлениям свои формы» *. Маяковский отмечал: «Вопрос о С. Есенине 2 это вопрос о форме, о подходе к деланию стиха.» .

Вопрос о каждом большом поэте — это есть «вопрос о форме», это есть поиск тех «своих форм», которые и составляют способ духовного существования художественной индивидуальности.

Г. В. Плеханов подчеркивал, что в Гегелевой «Логике» раскрыто понимание формы «как «закона» предмета или, лучше сказать, его «строения» .

1 Горький М. Собр. соч.: В 30-ти т. — М.: Гос.изд.худож.лит., I949−1955. Т.29, с. 259.

2 Маяковский В. В. Полн.собр.соч.: В 13-ти т. — М.: Гос.изд. худож.лит., I955-I96I. — Т.12, с. 316.

3 Плеханов Г. В. Materialismus militaris. Избр. философские произведения: В 5-ти т. — М.: Изд. соц.-эконом, лит., 1963;1967. Т. 3, с * 239.

Б данной работе мы стремимся именно к такому пониманию формы смеляковской лирики — то есть прежде всего к исследованию ее внутренних законов через ее строение и структуру, через «атомные ядра» ее поэтики. Напомним слова Блока о том, что «душевный строй истинного поэта выражается во всем, вплоть до знаков препинания» *.

Это не значит, что абсолютно все «знаки препинания» -все проблемы смеляковской поэтики затронуты в настоящей диссертации — естественно, это невозможно в рамках одной работы о большом мастере. Как уже отмечено, нас интересовали в первую очередь принципы лирической выразительности Смелякова и образно-стилистическая структура его лирики, то есть те черты поэтики, в которых, нам кажется, наиболее полно и остро воплощены как личностный, нравственно-духовный мир художника, так и сущностные, самобытно воспринятые им категории социально-исторического, эстетического опыта и творческого метода.

Думается, этим в известной мере определена и практическая ценность настоящей работы, которая могла бы быть использована не только при чтении спецкурсов и профилирующих курсов по истории советской литературы, при составлении пропедевтических программ, касающихся проблем современной советской поэзии, вопросов теории (поэтики, стиля, художественной формы), но и в качестве одной из пока еще немногочисленных в нашем литературоведении попыток структурного анализа, проникновение в творческую лабораторию большого.

I Цит. по кн.: Светов Ф. Михаил Светлов — М.: Худож.лит., 1967, с. 96.

— I'3 мастера, конкретного решения проблемы творческой индивидуальности художника не только в общетеоретическом, айв исследовательском практическом ключе.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

.

Лирика Ярослава Смелякова выражает ооббый — индивидуально-своеобразный — и в то же время закономерный — детерминированный социально-историческими обстоятельствами — тип связи поэта и действительности, художника и времени. Конечно, подобный контакт, характеризуемый прежде всего взаимопроникновением личностного и гражданственного, индивидуального и общего, свойствен в той или иной степени многим советским поэтам. Тем не менее своеобычность и значение лирики Смелякова состоит, в частности, в том, что в ней художественная диффузия «капли» и «потока», единство душевного движения и движения времени явлены с особой лирической обнаженностью, искренностью и остротой, что объясняется, как мы могли убедиться в ходе исследования, именно свойствами творческой индивидуальности Смелякова, природой его таланта, опирающегося на принципы методы и мировоззрения, в наибольшей степени способных раскрыть возможности и направление развития дарования художника.

Назвав это явление «лирическим историзмом» Ярослава Смелякова, мы в своей работе стремились показать, что этот особый тип связи художника и мира находит выражение и во всей его образно-стилистической системе в целом, и в каждом отдельном ее компоненте — в самих структурных импульсах, сдвижениях и контрастах, в художественных конструкциях, деталях, их внутреннем сцеплении, движении, их причинно-следственной обусловленности, их поэтической жизни в лирике Смелякова.

Проблема взаимоотношения художника и времени не случайно ставится как одна из главных в работе о поэтике Смелякова. Вне этой проблемы, вне раскрытия сути «лирического историзма» поэта невозможно постигнуть особенности его творческой индивидуальности как художника, стоящего в определенном ряду советских поэтов, сформированных эпохой Октября, понимаемой широко — как эпоха «создания нового типа цивилизации» .

Первым в этом ряду, несомненно, был Маяковский. Смеляков не случайно цитировал любимого поэта: «Слабосильные топчутся на месте и ждут, пока событие пройдет, чтоб его отразить, мощные забегают настолько же вперед, чтобы тащить понятое время» .Развивая эту мысль, Смеляков продолжал «А что же остается нам: писать средние стишки или в ожидании топтаться на месте — так, что ли? Нет, надо пытаться заглядывать в будущее. Не каждого поэта научишь глядеть в будущее. Что ж, вероятно, и не каждому выпадает честь называться продолжателем дела Маяковского. Но кое-кто сможет понести его боевое знамя дальше и дальше» (3,101).

Думается, Смеляков был прав, когда без ложной скромности причислял и себя к этой когорте. Ведь он, как мы убедились, всегда «тащил понятое время» и относился к числу не «слабосильных», а «мощных» , — тех, в ком (скажем, используя слова К. Федина) «немного будущего есть». Исследование смеляковской поэтики сквозь призму творческой индивидуальности художника приводит к убеждению, что он был одним из наиболее последовательных продолжателей и наследников Маяковского. Суть здесь не в перекличках тем и способов их воплощения, не в сходном построении антитетичных образных рядов, опорных металогических, стилистических, ритмических художественных систем, а в самой духовно-эстетической позиции, определяющей корневые категории художественного сознания Смелякова. Он выступил как наследник Маяковского прежде всего в том смысле, что на новом этапе развития советской поэзии с максимальным напряжением сил выполнял задачу создания.

— I'87 новой поэтической личности, нового поэтического «Я» , — задачу, решение которой исследователь справедливо связывает в первую очередь именно с деятельностью Маяковского, снявшего известное противоречие между «гражданской» и «чистой» поэзией: «Его Я грандиозно, но не романтической грандиозностью, при которой высокое Я противопоставлено низкому миру действительности, а иной грандиозностью, вмещающей в себя этот мир и ответственность за него» *. Именно поэтому применительно к Смелякову так органично звучат слова, сказанные о Маяковском: «В его системе, вместившей о самую актуальную „злобу дня“, все „низкое“ стало высоким» .

Мы стремились показать в диссертации не только эту преемственную связь самой корневой сути поэтических систем Смелякова и Маяковского, но и эстетическую закономерность и логику именно такого типа лирического самовыражения Смелякова, обусловленного как индивидуальностью его голоса, так и сходным отношением к миру и бытию, к искусству и человеку, — отношением, как мы уже отмечали, восходящим к новому строю сознания, рожденному Октябрем.

Обращаясь к социально-художественному опыту предшественников, Смеляков никогда не боялся упреков в несамостоятельности или подражании, он ощущал огромную энергию самобытности, способную всегда творчески раскрыть то главное, ради чего затеян разговор, — неважно, какие формы избраны для этого — «свои» или «чужие». Подлинный художник, он оставался самим собой, делая традиционное способом раскрытия своего «Я» и своего времени. Его новаторство, как мы могли убедиться, смело, поэтически точно, исторически обусловлено. «Чужая» идея, творчески воспринятая и сохраненная в оути, обретает у Смелякова поразительно личност.

1 Эйхенбаум Б. О поэзии. — Л.: Сов.пис., 1969, с. 304.

2 Там же, с. 306.

— 188 ную форму, национальную и индивидуальную, входит в биографию поэта, перекликается с написанными на сходную тему произведениями, смыкается с другими идеями такого же плана, — в общем, всегда делается у Смелякова зерном оригинального творческого поиска, взаимодействуя с обширным кругом константных духовных и эстетических ценностей всей его поэзии. Не только Маяковский, сопоставления с поэзией которого в нашей работе достаточно часты, — Пушкин, Лермонтов, Гейне, Светлов, Багрицкий, Кедрин, Бапцаров, П. Васильев, Корнилов, Пастернак — мудрые учителя Смелякова. Из огромного арсенала мировой поэзии и фольклора он избирает все, что волнует его самого, что может помочь ему выразить — и выразить всегда по-своему! — главное и общее для художников-гуманистов всех эпох и народов.

Вместе с тем именно в силу своей ярко выраженной творческой индивидуальности их ученик и продолжатель Ярослав Смеляков сегодня сам стоит в ряду талантливых учителей нашей поэзии.

Михаил Дудин верно сказал о Смелякове, что «его судьба начинает перерастать в явление национальной культуры» (1,22). Евгений Винокуров писал: «Истинные поэты — это те, у которых потолком в их стихах служит не потолок их комнаты в коммунальной квартире, а безмерно взлетевший купол, сквозь просветы в котором временами виднеется и само небо. Таким поэтом, на мой взгляд, является Ярослав Смеляков. Трудно учиться у такого поэта — разве можно учиться проникновению в суть?» *.

Нас привлекают две грани этого высказывания: во-первых, непреложное мнение о том, что Смеляков, действительно, — явление нашей поэзии, один из ее современных классиков, — у которых нуж.

I Винокуров Е. Я. В. Смеляков. Избранные произведения. — Т.2, с. 455. но учитьсяво-вторых, мысль о неповторимости этого явления, о своеобразии смеляковской поэзии «проникновения в суть» и взлета в небо, чему учиться не только «трудно», но, может быть, вообще невозможно, ибо нельзя «научиться» быть поэтом, художникомтворческой индивидуальностью.

Б своей работе мы стремились раскрыть многообразные грани этого понятия в непосредственном исследовании поэтики Ярослава Смелякова.

Если спросить внимательного и умного читателя: что главное, особенно привлекающее вас, представляющееся наиболее важный в индивидуальности Смелякова? — из всех ответов (а их может быть немало), думается, самым точным был бы: цельность.

Смеляков, как мало кто даже из больших поэтов, верен себе, и это проявляется в самой малой мелочи и в самых масштабных, общих закономерностях его творчества, проявляется настойчиво, упрямо, порой, кажется до назойливости навязчиво, но вызывая не раздражение, а уважение непоколебимой уверенностью и искренностью чувств, великим постоянством стремлений и идей, духовных и эстетических принципов, — именно тем, что именуется цельностью поэтического характера.

Это касается буквально всех компонентов его поэзии и поэтики, типа мировосприятия и способов мировоспроизведения, образной системы и структуры его творчества — всего, что, непрерывно видоизменяясь, обретая новые оттенки и формы, остается всегда органически «смеляковским» в своей духовно-художественной сути, в подходе к явлению, в манере его эмоционального раскрытия, в голосе, каким произносится стихотворная фраза, в интонации, подборе деталей, их расположении, их внутреннем движении к тому, ради чего затеян разговор — всегда^{разговор} о главном" .

— 190.

Постоянство, декларирумая поэтом закономерная повторяемость всего, о чем он говорит и что утверждает на протяжении творческой жизни, так же как и константные художественные формы этого утверждения, — свойство не просто личностное, воспитанное в себе Смеляковым, оно восходит, на наш взгляд, и к общественным корням советского народного характера, воплощаемого всем строем лирики. Именно в характере новой исторической общностисоветского народа, — хранящего верность главному и записавшего это главное и на своих знаменах, и на скрижалях отечественной истории, поющего о нем в своих песнях и повторяющего его своим потомкам, видится нам важное основание лирического характера сме-ляковского героя и константности духовно-художественных координат его поэзии, его творческой индивидуальности.

Дельность Смелякова как личности и как художника определяет лирическое единство его поэзии, в которой законы структурного строения поэтического текста и его контрастное художественное содержание органически связаны друг с другом таким образом, что избранная поэтом форма — в частностях и в целом — воспринимается как единственно возможный способ воплощения мысли и эмоции. Это обусловило анализ художественных систем и структур лирики Смелякова не как дискретных элементов формы, а как адекватно воплотившихся идей и чувств художника. На наш взгляд, решение проблемы творческой индивидуальности, углубленное исследование лирического единства творчества поэта требовали именно такого методологического подхода, являющегося наиболее плодотворным в работах подобного рода.

Целостность мировосприятия и мировоссоздания в лирике Смелякова приводит к тому, что она вся воспринимается как единая целостная художественная структура — не случайно мы говорили о своеобразии жанра смеляковской лирики, назвав ее «документально-биографической» и определив ее как протяженный во времени «лирический дневник», отразивший и всю жизнь поэта, и всю биографию его эпохи. Не случайно он писал о своей поэтической душе: «Вся она повторила Наше время и век.» (2,122).

Рассмотрение проблем поэтики Смелякова в их художественной связи и лирическом единстве приводит к выводу, что в его лирике движение всей поэтической системы организованно по принципу центробежности: от точки-эпицентра — к почти беспредельной окружности, от лирического «я» к историческому «мы», от образа конкретного героя (чаще всего самого поэта) — к понятиям масштабным, социально-глубоким, к философской символике, раздвигающей рамки пространства и времени. Такое структурное строение восходит, в частности, к постоянному стремлению художника сублимировать, духовно насыщать и динамически развивать создаваемые характеры, что позволяет ему расширить возможности лирического монолога до пределов патетической оратории, то есть, используя, казалось бы, узкий плацдарм лирического жанра, подниматься до обобщений почти эпических.

Постигнутые художником законы развития общества, познанные им историко-философские связи явлений во многом определяют и структурные связи образной ткани его лирики, а точность социально-исторического мышления детерминирует единство стиля лирики Смелякова. Конечно, логика и стилистика, мировоззрение и поэтика лежат в нетождественных духовных рядах сознания, но ряды .эти не параллельны — они неизбежно и закономерно пересекаются в художественном опыте поэта, в чьем сознании проблемы формы, мастерства — и содержания, общественного звучания никогда не только не были разделены, но напротив, как мы могли убедиться, представля-. ли собой целостную субстанцию. «Настоящее мастерство, — подчеркивал художник, — лежит в социальной, общественной теме, в наибольшей полноте ее воплощения» (3,320). Эта декларация может показаться парадоксальной лишь тому, кто незнаком с лирикой Смелякова, для которого «наибольшая полнота» воплощения «социальной, общественной темы» есть, как мы убедились в ходе анализа его поэтики, наивысшая ступень развития творческой индивидуальности Мастера и высшая степень мастерства. Именно поэтому любой элемент формы — та или иная стилистическая фигура, обращение, эпитет, цветовой контраст, традиционный образ, анафора, звуковой повтор и т. п. — никогда не воспринимается у Смелякова как технический прием: это всегда воплощение «душевного жеста», точно выражающего тип творческого сознания художника в данной конкретной точке его «пересечения» с миром и временем. Другими словами, та или иная конструкция и художественная структура у Смелякова есть' особенность не просто образно-стилистического, а прежде всего концептуального своеобразия, о котором нередко забывают исследователи проблемы творческой индивидуальности художника, сведя ее лишь к «чистой» поэтике и вопросам формы.

Показывая, что художественность является «специфическим качеством подлинного искусства», Н. К. Гей справедливо утверждает: «оно (т.е. это качество. — Л.К.) охватывает все стороны искусства от концепции мира и человека до структуры образа, от творческого метода до простейшего элемента — отдельного слова» «*» .

Исследуя в диссертации лирику Ярослава Смелякова, мы стремились раскрыть творчески-индивидуальное содержание понятия «художественность». Конечно, в рамках одной работы невозможно охватить «все стороны» творчества даже одного художника, тем более такого своеобразного и значительного, как Смеляков. Но именно.

— 193 его «концепция мира и человека», раскрытая через образную структуру, суть его творческого метода, отразившаяся в каждом «атоме» поэзии, в каждом «отдельном слове», интересовала нас в первую очередь.

Вместе с тем подобный подход, нам кажется, позволил через «отдельное», «частное», индивидуально-преломленное — через раскрытие принципов лирической выразительности Смелякова, систему его главных, опорных образов, анализ микроструктур этой системы, исследование их социальных и личностных детерминатов — показать и некоторые общие закономерности движения художественности в литературе социалистического реализма: новый и все более развивающейся личноетно-общественный тип связи поэта и мирарезко возросшую гражданскую и нравственную активность художника, воинствующий характер его духовно-художественной позиции, выраженный новыми открытиями и поисками в сфере поэтикивнутреннюю свободу его творчества, развивающегося в соответствии с собственной эстетической концепцией и органически воспринятым методом социалистического реализмамасштабность, историзм, интернациональность, философскую глубину его художественного мышления, проявляющиеся в движении ярко выраженного национального стиля.

Лишь совокупность этих факторов с высокой поэтической техникой, оригинальностью формотворчества, своеобразием поэтики определяет место Смелякова в истории нашей литературы и меру его творческой индивидуальности как художника социалистического реализма. ооОоо—.