Лиризм прозы М. Ю. Лермонтова

В настоящее время, как никогда ранее, б евязи с обостренным интересен ж практической необходимостью изучения внутреннего мира человека, особенно актуальным становится освоение того богатейшего наследия, того огромного содержания, которое характерно для русской классической литературы. Одно из вьщахщихся мест в ней принадлежит М. Ю. Лермонтову.

На наш взгляд, обращение к исследованию творчества Лермонтова приобретает особую актуальность и остроту в связи с тем, что именно он (наряду с Ф. М. Достоевским и Л.Н.Тодстш), пожалуй, более, чем кто-либо, ставит в центр своего творчества реальную сложность и противоречивость, многомерность и неисчерпаемость человека, делает предметен своего творческого процесса «диалектику души». Вопроо «е судьбе и правах человеческой личности» (В.Г.Белинский) составляет подлинный пафос лермонтовского творчества, И в этом смысле Лермонтов — наш современник по смыслу и направленности своих исканий: художественных, морально-нравственных, человеческих.

За последние десятилетия советское лермонтоведени" достигло значительных успехов. Литературоведение сделало очень много ч для раскрытия сокровенного смысла лермонтовского творчества. Труды Г. Л. Абрамовича [78, 79|, С.А.Андреева-Кривича [84−87], И. Л. Андронякова [88−89], В. А. Аргинова [95], Д. Д. Благого [110-III], Н. Л. Бродского [ш-11б], В. В. Виноградова [128, 129], Э. Г. Рврятейж [144, 145], Л. Я. Гннзбург [148], К. Н. Григорьяна [154−158], в.Н.Дгрылина [173, 174], В. А. Йарковича [279−581], Е. Н. Михайловой [290−291], А. Н. Соколова [343, 344, 34б] .Б. Т. Удедева [эб2−367], Н. М. Умансяой [368], Г. И. Фридяендера [380| ,.

А.В.Чичерина [39б], Б. М. Эйхеабаума [407−410] я многих других способствовали изучению эпохи Лермонтова, русской и западной литературы его времени" восстановление фактов его биографии, осознанию глубочайшего содержания его творчества и постижению своеобразия художественного мира поэта*.

Несмотря на большое число исследований, многообразие аспектов изучения, творчество великого художника все еще содержит немало вопросов для литературоведения* До овх пор некоторые проблею, без уяснения которых немыслимо понимание творческого метода писателя, раскрытие сущности его творчества, остаются споршши, не получили должного изучения и исчерпывающего анализа. Общий характер этих недостаточно исследованных проблем определяется прежде всего самим глубинным, трудно разгадываемым духом и сложной противоречивой спецификой творчества Лермонтова: его проникновенным лиризмом" заостренным психологизмом, особей чувствительностью и видению противоположных начал во внутреннем мире человека, удиви—тельной тонкостью и афористичностью передачи духовного мира человека, новаторскими жанровыми, тематическими в койпозициоешши особенностями его произведений, а также тем, что творчество гениального Лермонтова являет собой единую динамическую систему, диалектическое развитие которой обусловливается развитием личности художника, его мировоззрением, дойнами, эстетическими и нравственными исканиями, опосредованными важнейшими тезденциями времени.

Анализ проблем его творчества показывает, что по указанным и многим другим вопросам велась и до сих пор ведутся дискуссии. Причем, показательно, что в ряде случаев эти дискуссии характеризуются диаметрально противоположными позициями участников" Пак, например, были высказаны полярные и взаямоисклхналцие точки зрения на творческий метод центрального произведения лермонтовского.

5. творчества — романа «Герой вашего времени». С одной стороны, роман характеризуется как произведение, завервакщее творческую зволщию Лермонтова от менее совершенного метода" романтизма, в более совершенномуреализму. Сторонники этой концепции: В. А. Мануйлов [277- 278], Е. Е. Слащвв [з40- 34l] - считают «Героя нашего времени» про" доведением реалистическим, видя в нем отражение важнейших противоречий русской жизни ЗО-х годов и часто односторонне фиксируя те свойства, которые свидетельствую о выходе Лермонтова «на дорогу реализма», обходя вниманием вопрос о связи романа о проблематикой романтизма".

Исходя из концепции, до которой развитие русской литература, а 30-е годы шло от романтизма в реализму, не учитывая сложностей взаимоотношений романтизма ж реализма в их историческом развитии, В. А. Мануйлов полагает, что таким же путем — от романтизма к реализму — развивалось к творчество Лермонтова. В данном случае не учитывается, что романтизм не перестает быть живым явлением литературы ж даже не уступает место реализмуа иногда как бн из себя порождает новую художественную систему, отнюдь не обязательно растворяясь в ней.

Романтическую природу лермонтовского творчества вообще ж романа «Герой нашего временя» безоговорочно признает К"И#Григорьян [l54- 155- 157], утверждающий равноправное существование в руо-окой литературе романтизма и реализма. Исследователь убежден, что писателю, стоящему на позициях романтизма, не только доступна сама натура, но н обобщение, и типизация жизненных явлёний и процессов. К. Н. Григорьян считает необходимым ж возможным говорить об эволщии Лермонтова в рамках единой романтической системы, подчеркивая, что лермонтовский романтизм обогащается, усваивая достижения реализма* Не отрицая наличие в лермонтовском романе и творчестве в целее элементов реализма" ученый утверидает, что arm элементы не находят последовательного развития" оставаясь лишь алемента-ш, которые не выросли в эстетическую систему [l54] .

Таким образен, уже при обращении к проблеме метода видно" что спор велся преимущественно по типу «или-или»: или романтизм, или реализм. Такая альтернатива не совеем оправданна, поскольку способ решения данной проблемы должен быть диалектическим* Разные тенденции творчества Лермонтова должна браться в их единстве и взаимообогадаемоети. Сплав романтизма и реализма дает совершенно новую окраску всему творчеству поэта. Отдав должное тонким наблюдениям и аналогиям, проделанным исследователями" тем не менее следует признать, что их концепции не ливенн известной односторонности. Думается" что специфике лермонтовского творчества более соответствует позиция ученых, последовательно развиващих взгляд на творческий метод Лермонтова как на синтез романтизма к реализма. Последняя концепция изложена в трудах Р. И. Альбетковой [80−82], Н.А.1Удяева и И. В. Картамовой [l63], Д. Е. Максимова [27l], М. М. Уманской [368] «Б. Т. Удсдова [362−365] «убедительно и аргументированно доказывающих справедливость своих выводов*.

Величие Лермонтова Д*Б"Маквимов связывает в значительной мере о тем, что художник был и оставался романтиком до конца. К чисто романтическим особенностям творчества поэта ученый относит по-вишенную субъективность" наличие идеальных представлений^ соетав-лящих положительное содержание его поэзии" трагизм мироощущения. Становление реализма в творчестве писателя исследователь связывает с творческим проникновением в окружащий мир" с выходом автора в своем $ялософско-понхояогнческом анализе за пределы субъективности к объективной реальности социума и другого человека* С реалистическим поворотом соотносит Д. В"Максимов и появление у Лермонтова «народной Воесин» и «малых» лирических образов простого русского человека* Лин исследователя роман «Герой нашего времени» -произведение, стоящее на грани романтического к реалистического периодов в истории русской литературе и сочетающее, а себе черты обоих этих периодов [271] .

Близок в концепции Д. Е. Максимова и Г. М.'Фрвдлевдер [380−381], который утверждает, что романтизм Лермонтова возникает на пути скрещения романтического и реалистического направлений* Несомненный научный интерес представляет работа У. Р. Фохта [378]. Исследователь показывает, что развитие Лермонтова вяо не прямолинейноа е возвращением и романтическим произведениям при взаимопроникновении романтических и реалистических форс и средств изображения.

Оцной из наиболее убедительных аргументаций мнения о синтезе в романе романтизма и реализма является работа ИЦМ. Уманской «Лермонтов я романтизм его времени» [368]. В своем исследовании М. М. Уманская доказывает, что лермонтовский реализм вырастает из его романтизма я наследует свойственный романтизму глубокий психологизм, внутреннюю одухотворенность, лиризм, эпохальную широту обобщений, признание единства человека и природы, наличие подтекста, экспрессивность художественного слова! Романтизм, обогащенный реализмом, в свою очередь освобождается от художественных схем, штампов, преодолевает субъективность, абстрактность, декламацион-ность [368, е.252] .

В мов@гра|ви «М. Ю. Лермонтов. Творческая индивидуальность и художественные процессы» [365], основанной на конкретно-историческом, типологическом в «генетико-структурнся» подходе к литературным явлениям, В. Т"Удодов основательно, серьезно и убедительно доказывает тезис о синтезе художественных методов* Рассматривая движение литературы к реализму как усвоение реализмом воех достижений романтизма, а отнвдь не ваг их «преодоление*, ученый вводит в научный оборот термин «романтический реализм». Б. Т. Удодов утверждает, что «лермонтовский синтез в «Герое нашего времени» настолько органичен и равноправен, что в итоге он дает особнй метод, который не равен ни романтизму с «элементами» реализма, ни реализму с «элементами» романтизма, а представляет совершенно самобнтннй лермонтовский метод» [365, с.469].

Само лермонтовское творчество диктует единственно верный подход к решения вопроса: романтические и реалистические тенденции существует в произведениях художника зрелого периода и в его романе «Герой нашего времени» наравных и не просто синхронно, а, а тесном взаимодействии^ взаимопересечении. Романтизм Лермонтова вдохновлял лермонтовский реализмвидоизменяясь качественно, но не исчезал из его творчества совсем. Однако характер этого синтеза и его становление требуют исследования. В этой связи особую остроту и актуальность приобретает не изученной в достаточной степени, хотя и постоянно возникащий вопрос о творческой эволюции лиризма Лермонтова" Нельзя не признать важности вопроса', обусловленного взглядом на художественный мир Лермонтова как единый целостный организм, о взаимодействии лирической поэзии и прозы в творчестве писателя, о смысле этих двух «полюсов» — вопроса, напрямую связанного с проблемой своеобразия и эволщии творческого метода художника*.

В советском литературоведении сложился взгляд на лирику как на самостоятельный литературный род, характеризующийся особым построением художественного образа — образа-переживания, включающего в себя и мысль, и чувство, и другие черты сознания, психики, У истоков советской теории лирики труды Г. Н. Поспелова [316- 31?], Л. И. Тимофеева [З5б], Г. Л. Абрамовича ?77] • За два последние десятилетия появились работы, в которых сделаны заявки на современное, собственно научное, теоретическое решение проблем лирики*.

В трехтомную «Теорию литературы» вошка работа В.Д.Сквознико-ва «Лирика» [337], в которой автор признает «явно выраженную эмоциональность, присутствие чувства, эмоциональной взволнованности» неприменным атрибутом лирической поэзии. Вяесте с тем ученый справедливо считает, что отождествление лиризма и эмоциональности мельчвт лиризм и обедняет его. «Чувство играет первую по времени роль в формировании лирики», но является «лишь предосновой собственно лирического выражения характера» [337, с.174] Понятие «чувства», также как и наличие художественной мысли, по мнению ВД. Сквозникова, еще не образуют специфики лирического рода. 5&ин-отвенной родовой чертой лирики, не изменяющейся веками, является образ-переживание — «художественная мысль, выраженная в форме непосредственного переживания» [337, с.175] ?

Останавливая внимание на особенностях объективации переживания в лирике, В. Д. Сквозников формулирует важнейшее положение теории лирики. «Особенность лирики, — пишет он, — в том, что действительность, преломленная, а мыслях ж чувствах личности, субъекта, объективируется опять-таки в форме личного» [337, о .178] - Принципиальным отличием лирики от других литературных родов представляется литературоведу отсутствие в лирике «прогрессирующего отдаления образа от личности самого ооздателя». Лирическая мысль, «как бы далеко она не залетала в процессе объективации. непосредственно замыкается, а какой-нибудь точке личного переживания, непосредственного опыта автора» [337, с. Твз]. Внесенный работой В. Д. Сквозникова значительный вклад в разработку теории лирики, важность ж глубина содержащихся в ней выводов и обобщений все же не дает возможности согласиться с признанием ученым «ненужной схоластикой* разграничения между понятиями лирика (как род литературы) и лиризм (как некая субъективная стихия) [337, с .175]. Лиризм, на что обратил внимание в свое время В. Г. Белинский, является всеобщей закономерностью художественного творчествалирика же — самостоятельный литературный род, в котором лиризм может проявляться с наибольшей силой.

Самостоятельность лирики как литературного рода, в котором лиризм может проявиться максимально, отстаивает В. В. Кожннов, подчеркивая, что «лирическое произведение нельзя трансформировать в эпическое или драматическое* [220, с.44]. Говоря о специфике лирического рода, в сравнение с эпосом и драмой» исследователь обращает внимание на то, что лирика тяготеет к выразительному образу, подобно образам музыки. Не являясь, в сущности, искусством изобразительным" лирика допускает изобразительные детали, но они играют в ней подчиненную роль [22о] .

Решение многих насущных проблем теории лирики осуществляется в работе Г. Н"Поспелова «Лирика: среди литературных родов4 [31б] - Автора интересует вопрос о том, что составляет различие между основными литературными родами, вопрос о генезисе лирики как литературного рода, вопрос о ее специфике. Исследователь утверждает, что в лирике, в отличие от эпоса и драмы, в которых типизируются явления общественного бытия» типизируется общественное сознание" что нисколько не сужает границы художественного познания в лирике, ибо в сознании лвдей отражается весь мир их социального бытия и весь мир природы [316, с.'62]. Генезис лирики как литературного рода Г. Н. Поспелов видит «в возникновении ее как содержательной разновидности словесного искусства» [ЗХ6, с. в]. Принципиально важным представляется то, что автор считает необходимым различать лирику как род и лиризм как свойство пафоса, настроение, которое может характеризовать и лирическое, и этическое произведение, но не приближает их к лирике как роду. Лиризм исследователь определяет как свойство литературных произведений1″ в чем-то подобное лирике" но не относящееся пряно в ее родовой специфике • Лиризм может выражаться всеми сторонами художественного произведения, а непосредственно и особенно сильно — его предметной изобразительностью, словесным строем* Однако далеко не всякая эмоциональная выразительность может быть названа лиризмом. «Лишь пафос идейного утверждения жизни, заклкчапцего в себе эмоциональную возвышенность, достоин такого обозначения, так как он вызывает ассоциации, сближагщие его с традиционными представлениями о «лирике» [316, о*19§-.

Актуальные проблемы лирической поэгии на широком историческом материале рассматривает Л Л «Гинзбург в книге «О лирике» ?146]'. Литературовед видит специфику лирики в томчто человек присутствует в ней не только как объект изображения, но и как субъект, включенный в эстетическую структуру произведений в качестве дейст-венного ее элемента* Л Л. Гинзбург близко понимание лирики как поэтической переработки личностью разнородного жизненного опытам, но такой переработки, при которой личность эта с ее раздумьями, чувствамис ее отношением к совершающемуся всегда присутствует и воевда ощутима.

Несомненный научный интерес представляет работа Т. Й* Сильна" «Заметки о лирике» * Исследуя лирические жанры, автор выделяет как существенные черти лирики сложность и глубину, эмоциональную насыщенность и величайший лаконизм выражения*, минимум информационного материала и субъективность. «Темой лирического стихотворения, — утверждает исследовательница, — может бвть любое событие или явление внешнего мира», но при этом нужно, чтобн оно «стало фактом напряженной душевной жизни поэта» вовлекалось им в эту жизнь11 ?336″ сЛЗ] «Т. Й. Сильман подчеркивает, что взволнованность» привнесение субъективного элемента в изображение ни в коей мере не являются специфическими показателями одной только лирики, то есть она признает существование некоего начала, соприкасающегося некоторыми своими гранями с лирикой, но живущего в других формах искусства, в частности, в других литературных родах. Исследовательница останавливает внимание на элементах лирики в прозаическом тексте, выражающих момент наивысшего подъема, напряжения душевных сил, особой концентрации, результатом которой является формулировка эмоционально пережитого решения* Т. И. Сильман не исключает возможность взаимодействия эпического и лирического начал в живой непосредственной ткани литературного произведения, то есть изображения действительности как путем самородного ее раскрытия, так и через переживание, ею вызванное [ззб].

В сюжетном прозаическом повествовании усиление личностной окраски, не меняющей жанровой его природы, вносит в него так называемый лиризм" Лиризм^{авторское} выражение чувств, игры воображения, мыслей, интересов, душевных порывов, которые особо при-" тягательны в художественном произведении своей поэтичностью, му~ зыкой слов и выражений, особой ритмичностью. Бывают от начала до конца насыщенные лиризмом произведения* В других случаях лиризм обнаруживается только в эпизодах. Но всегда лиризм выступает как ннтерпре тирующий фактор эмоционально-смыслового значения явлений, составляет частные или отдельные моменты, элементы творчества вообще и отдельных произведений, в частности. Роль лиризма в образном отражении мира состоит в том, что через неге выоказнваются определенные негативные или позитивные суждения, индивидуальные отношения художника к миру" Можно сказать, что лиризм является показателем психологического состояния художника. Он оказывается и средством психологического анализа" эмоционального выражения материала, Пытаясь определить сложное понятие «лирическое» «современный исследователь А. Бучис соотносит его с лирическим родом: „Лиризм сопричастен с основной особенность®лирики“ призванной „услышать гармонию сфер и миров“ (Белинский), выразить индивидуальное восприятие гармонии бытия» [пв] ?'.

Как видим" проблема лиризма за пределами лирической поэзии представляет собой серьезную и не до конца исследованную проблему* Задача скорее поставлена" чем решена. Думается, что рассмотрение под этим углом зрения творчества Лермонтова поможет не только уяснению его художественной манеры" во и будет способствовать решению теоретических задач*.

Рассмотрение творческого наследия Лермонтова" анализ его убедительно свидетельствует" чтопожалуй" основной сущностной его характеристикой выступает всепронизыващий лиризм* В силу целого комплекса причин Лермонтов изначально сложился как лирик. Лиризм был неотъемлемым свойством его личности, существенной чертой его человеческого характера*.

Лиризм стал доминантой в творчестве Лермонтовавышел га пределы собственно лирического рода и продолжил жизнь внутри других литературных родов: эпоса и драмы, причем" настолько органично вошел в них" занял такое значительное место, что с именем Лермонтова стали связывать существующую в русской литературе традицию лирической прозы [189]*.

Лиризм — один из характернейших признаков лермонтовского стоя, и, безусловноистоки лиризма лермонтовской прозы коренятся в опыте Лермонтова-лирика" поэта* Поэтический опыт сказался во всех прозаических произведения^ оказался на самых разных уровнях*.

Лиризм проникает во все клетки художественной ткани произведений писателя" Система поэтических образов, сравнений, метафор, эпитетов, ритмика лермонтовской прозы, ее лаконизм, лирическая напряженность, афористичность «все это свидетельствует о родственности поэзии и прозы художника.

Проза Лермонтова с важнейшей характеристической чертой ее г лиризмом ~ качественно новое явление, образованное в результате взаимопроникновения жанров. «Жанры, ~ утверждал М. М. Бахтин, — живут в тесном взаимодействии, изменяясь я дополняясь как представители творческой памяти литературы» [104, с.320] • Взаимопроникновение и взаимообогащение различных литературных родов также способствовало созданию совершенно особого художественного мира «* лермонтовской прозы. Опыты Лермонтова*яирика, вошедшие в его про* зу, определили взгляд на внутренний мир человека, помогая в изображении душ героя, давали возможность в прозе эмоционально конкретизировать ту или иную сюжетную ситуацию* Признание лиризма лермонтовской прозы, ее до некоторой степени обусловленности лирическим творчеством поэта стало общим местом» Ученые-лврмонтове"-ды старшего поколения отмечали лиричес1сйй характер ее. На лиризм прозы Лермонтова указывал И. Л. Андроников, заметивший, что поэтический опыт, накопленный в юные годы, сказался во всех произведениях поэта ?88] .

0 стилевой близости лирики и прозы М. Ю. Лермонтова, о родственности их высказывался К. Локс ?264] • В одном из наиболее глубоких исследований лермонтовской прозы, принадлежащем Е. Н. Михайловой, содержится важная и плодотворная мысль о том, что лиризм у Лермонтова является художественно-стилевым эквивалентом идеи личности, противопоставленной обществу [290] .

Особый лермонтовский лиризм, «горячий и горький лиризм обиды», окрашивапций все произведения поэта" его характеристик*, пейзажи, эпитета, лирические монологи, объективные образы, считает одним из соотавннх моментов творческого пафоса Лермонтова Д. Е .Максимов ?271]. Он воопринимает лиризм едва ли не как самое обобщенное выражение творческой личности Лермонтова. Конструктивную мысль о том, что ключом к уяснению лермонтовского творчества является его лирика, высказывает У. Р. Фохт, определящий Лермонтова как «лирика по преимуществу» С278] ¦

О поэтичности прозы Лермонтова, о зависимости ее от лирики, о лирико-романтической подоснове образов романа «Герой нашего времени* говорит Б. Т. Удодов, много и плодотворно изучащий творчество поэта [365].

В работах последних лет/ принадлежащих В. И. Коровину [228), ?230], В.0дияцову[з01], А. В. Чичерину [395] обращается внимание на лирическую основу поэтики произведений Лермонтова, что позволяет более глубоко осмнслить метод и стиль творчества художника, проследить его влияние на развитие русской литература.

Однако все эти высказывания, касающиеся признания лирического характера лермонтовской проза, часто носят характер декларативный, не находят подкрепления в конкретней анализе. До сих пор нет специального исследования «посвященного этой важнейшей проблеме .

Таким образом, можно выделить две основные особенности проблемы лиризма проза Лермонтова в настоящее время. С одной стороны, как мы показалибезоговорочно признается, что Лермонтов является «лириком по преимуществу», что лиризм — стержень его творчества. О другой сторона, очень часто эти декларированные высказывания не подтверждаются исчерпыващим анализом самого лиризма как такового, его особенностей, структуры, принципов, не говоря уже о его динамике, эволщии. Достаточно отметить в данном контексте, что даже в таком фундаментальном труде, как «Лермонтовская энциклопедия», нет специальной статьи «Лиризм». Все это создает достаточно парадоксальную ситуацию, когда-то, что признается главным и определяющим в творчестве писателя, изучено относительно хуже по сравнению с другими проблемами* Последнее как раз и заставляет обратиться к изучению лиризма прозн Лермонтова*.

Актуальность исследования определяется неизученностью проблемы, важной как для решения общих теоретических проблем, так и проблем творчества М. Ю. Лермонтова, а также необходимостью изучать художественный мир писателя как единую динамическую систему, диалектическое развитие которой обусловливается эволщией личности художника, его мировоззрения, идейными, эстетическими и нравственными исканиями, опосредованными важнейшими тенденциями времени.

Анализ проблемы лиризма показывает, что одним из наименее изученных аспектов является вопрос об зволщии — развитии лирического начала в прозе ЛермонтоваИсходя из этого цель данной работы заключается в том, чтобы на материале сравнительного анализа ранних произведений Лермонтова (лирики 1830−1837 гг., романов «Вадим» (1832−1834) и «Княгиня Литовская» (1836) и более позднего творчества (лирики 1837−1841 гг* и романа «Герой нашего времени» (1837−1840) рассмотреть специфику лиризма прозы Лермонтова, а также его развитие и эволюцию: выявить некоторые закономерности этой эволюции и определить ее значение для творчества Лермонтова в целом*.

Цель конкретизируется в следущих задачах: I. Рассмотреть историю развития и основных особенностей лиризма прозн М. Ю. Лермонтова в свете общей теории лиризма прозн 30-х годов ИХ века*.

2″ Выявить и изучить лирическое окружение ранних прозаических произведений Лермонтова (романов «Вадим» и «Княгиня Литовская»), показать особенности ранней лирики Лермонтова как генетически исходной для дальнейшей эволюции творчества Лермонтова.

3, Анализируя зрелое творчество Лермонтовавыявить традиции взаимосвязи раннего и позднего лиризма" а также раскрыть особенности проявлений лиризма в романе «Герой нашего времени» *.

Предмете" исследования, выступают ранние прозаические произведения Лермонтова в их взаимосвязи с произведениями зрелого периода, и особенно с «Героем нашего времени» .

Методологической основой исс^ад^яянд^ яшшт*^ теоретические положения классиков марксизма-ленинизма о литературе и искусстве, основные положения марксистско-ленинской диалектики, общеметодологические положения о единстве формы и содержания в художественном произведении, основные принципы литературоведческого анализа, сложившиеся в отечественной научной литературепосвященной теории русской прозы и лирической поэзии, а также принципы иоторико-гене-тичеокого и типологического изучения литературного творчества. и^олй^п^^стлирика 1830−1837 гг., романы «Вадим» и «Княгиня Литовская», лирика 1837−1841 гг., роман «Герой нашего времени», отдельные лиро-эпические произведения Лермонтова* Изучены теоретические трактаты и литературно-критические статьи 1800−1830-х гадов, посвященные проблемам взаимодействия лирической поэзии и прозы.

Научная новизна работы определяется постановкой и исследованием неразработанных до сих пор проблем развития лиризма прозы Лермонтова* Заявлены некоторые наиболее типичные особенности раннего и позднего лиризма прозы Лермонтова, и показана роль лирических начал в общем строе произведенийопределены особенности и конкретные направления эволюции лермонтовского лиризма*.

Исследована сущность я роль принципов историзма и психологизма, Обосновано положение о поэтическом характере прозаических произведений Лермонтова как специфике его романтизма".

Практическая ценность работы заключается в том, что ее материалы могут быть использованы в общих и специальных курсах, спецсеминарах о Лермонтове, на практических занятиях по истории русской литературы первой трети XII векаа также в проведении основных уроков и факультативных занятий в старших классах сред" ней школы".

Включение диссертационных материалов в учебные курсы будет способствовать большей действенности изучения творчества Лермонтова в плане формирования духовного мира подрастающего поколения" Цель и конкретные задачи определили собой последовательность изложения материала и структуру диссертации".

В первой главе «Проблема взаимодействия лирической поэзии и прозы в первой трети XII века и в лермонтовское время» выявляв ютоя основные существенные тенденции в развитии теории русской лирики в 1800—1830 годах XIX века* Рассматривается утверждение в *" сознании литераторов и теоретиков первой трети ИХ века принци" нов романтизмасрастание этих принципов с представлениями о лирическом творчестве" Прослеживается" как происходит процесс вхоаде" ния лиризма в прозу".

Во второй главе «Лирические источники и контекст прозы М.Ю.Лермонтова» выявляются важнейшие источники ранней прозы художника, определяется лирическое окружение и доказывается, что опыт Лермонтова-поэта в значительной мере сказался на формировании лермонтовского художественного историзма и психологизма, основные принципы которых сложились в ранней лирике поэта".

В третьей главе «Лиризм романа М"Ю"Лермонтова „Герой нашего времени? прослеживается связь романа с лирическим творчеством художникапоказывается взаимодействие романа с лирикой на уровне мотивов“ образов» композиции, сюжета* Предпринимается попытка анализа развития и структуры лиризма*.

Аироба^дя работы* Основные положения диссертации отражены в 4 статьях, опубликованных в процессе работы* Результаты исследования были изложены на межвузовской юбилейной конференции, посвященной 170*дотию со дня рождения М*Ю*Лермонтова (МОПИ, о&-~ тябрь 1984), на научных конференциях преподавателей Ярославского государственного педагогического института имени К.Д.Ушинско-го (1984, 1985, 1986, 1986).

Некоторые положения диссертации докладывались на аспирантских семинарах кафедры русской литературы МОШ им* Н*К*Крупской* Материалы и выводы диссертации использованы в курсе истории русской литературы (I половина), читаемом на фа^гльтете рус-? ского языка и литературы Ярославского пединститута, а также при разработке тематики спецсеминара и курсовых работ.

Структура работы. Диссертация состоит из трех глав, введения и заключения, изложенных на 19© страницах машинописного текста, содержит список литературы, включающий 414 наименований*.

ШВА X. ПРОБЛЕМА ВЗАИМСЩЙСТВИН ЛИШЧЕСКОЙ ПО36ИИ И ПРОЗЫ В ПЕРВОЙ ТРЕТИ XIX БЕКА И В ЛЕРМОНТОВСКОЕ ВРЕМЙ.

Первая треть XIX века в истории русской литературы — время острых эстетических и теоретических споров и дискуссий, в стороне от которых не стоял и М. Ю. Лермонтов. Он активно осваивал эстетические вкуем и теоретические взгляды своего времени, творчески осмысливая наиболее близкие для себя теоретические положения. Его эстетические принципы коренятся в эстетической мысли времени, уяснение основных тенденций в развитии которой во многом будет способствовать более глубокому пониманию творческого своеобразия Лермонтова.

Среди многочисленных эстетических (теоретико-литературных) течений как наиболее близкий поэту может быть выделен декабризм. Хотя Лермонтов во многом перерос своих предшественников, и идейно— эстетические традиции декабризма становятся в творчестве Лермонтова качественно новым явлением, его романтизм в цел еж шире и глубже романтизма декабристов по своей социальной и нравственной проблематике, тем не менее их наследие явилось одним из источников формирования мировоззрения Лермонтова* В пансионе при московском университете, где учился поэт, была жива память о подвиге декабристов, в ходу бвда запрещенная литература. Декабристская эстетика и та, что находилась в сфере ее влияния, воздействовали на эстетические вкуса поэта.

Определяя теоретикочкитературные течения, влияющие на Лермонтова, следует назвать и творческие установки А. С. Пушкина и пушкинского окружения — А. И-Дельвига, Д. В. Давыдова, Н*М.Язнвова, П. А"Вяземского, Е. А. Баратынского, О. М. Сомова.

В работах, посвященных М. ЮДермонтову, исследователи неоднократно подчеркивали связь творческих установок поэта с установками «Московского вестника» «отчасти „Современника“ — журналов* усердным и активном читателем которых он был* Однако до сих пор изучающие историю русской литературы не остановили своего внимания на возможности установления подобной связи о популярным изданием лермонтовского времени — „Московским телеграфом“ (1825−1834)» «•••Среди бесцветной жалкой журналистики того времени ои („Московский телеграф“ — О.И.) бш изумительным явлением. Каждая книжка его была животрепещущею новостью» и каждая статья в ней бола на своем месте, была кстати" , — писал В. Г. Белинский, считавший «Московский телеграф» лучшим журналом своего времени [5, с. 172, 178]. В первые годы литературный отдел журнала возглавлял П. А. Вяземский, руководивший литературной критикой. В «Московском телеграфе» печатались А. С. Пушкин, Е. А. Баратннский, Н. М. Языков, Ф. И. Глинка. %рнал выступал против нормативной эстетики классицизма, сковыванцей творческую свободу, утверждал романтические тенденции и отстаивал право писателя на новые современные формы, на свое понимание и изображение жизни. Изучение публикаций этого журнала позволяет обнаружить наличие связи между его эстетической программой и фодаируодейся эстетикой Лермонтова.

Наконец, близки и родственны Лермонтову были настроения и эстетические принципы В. Г. Белинского, на которого в момент критического пересмотра им теории «примирения с действительностью» огромное влияние оказало проникнутое бунтарским духом и мятежное лермонтовское творчество.

В данной главе диссертации предпринимается попытка выявить некоторые существенные тенденции в развитии теории русской лирики в I треть XIX века, особенно в 20−30-е годы’XIX века, то есть те годы, на которые приходится формирование Лермонтовапоказать, как в эстетическом сознании литераторов того периода все более укореняются принципы романтизма, ухе в 10-х годах ИХ века завоевавшего прочные позиции в русской поэзии, заложившего основы самостоятельной эстетики и добившегося ощутимых результатов в критике* Рассматривается теория взаимопроникновения* срастания принципов романтизма и принципов лирического творчестваобращено внимание на процесс обогащения лирики как эмоционального творчества мыслью, аналитическим отношением к жизни* Предметом исследования также станет процесс вхождения лирической стихии, порожденной романтизмом, в прозу, которая к середине 30-х годов выдвинется на первое место в русской литературе* Здесь же будет сделана попытка зафиксировать основные особенности общественно-литературной ситуации того времени как генетически исходной для формирования лермонтовского лиризма*.

§ I* Формирование романтической теории лирики в первой трети ХП века.

Первая треть XIX века вошла в историю русской литературы как время расцвета и господства романтизма, который был не только новым творческим методом и литературным направлением, но и новым мироощущением* Сущность русского романтизма как мировоззрения и художественного метода сказалась в характере литературы, в том, что «формой времени* (Белинский) становится лирика, оказавшаяся у нас наиболее подготовленной к усвоению новых литературно-эстетических задач, поставленных романтизмом, и которая вплоть до 30-х годов занимает господствующее положение. „Это решительно период стихотворства, превратившегося в совершеннейшую манию“ , — писал об этом времени В. Г. Белинский ?4, сЛОО] * В рассматриваемый период в лирической поэзии и лиро-эпике в значительной мере решаются задачи, стоящие перед русскойжгературой: выражение новых гражданских идей, раскрытие духовной жизни современного человека, анализ усложнившейся психики и изменившегося характера отношений личности с действительностью. Предметом для поэзии служат наиболее сложные философские, нравственные и политические вопросы существования и развития человеческой личности».

Лирику и романтизм в это время осознают как понятия близкие, родственные друг другу, что вполне объяснимо: и лирика, и романтизм проявляли глубокий интерес к рефлектирукщему сознанию личности, к «внутреннему человеку* (Белинский) • Внимание к этим сторонам человеческой личности способствовало более полному и разностороннему познанию внутреннего мира человека, которое не доступно было предшествующему искусству» Кроме того, в основе лирики как рода литературы и романтизма как литературного направления лежит обращенность к «жизни сердца», к некоей противоположности бессердечности внешнего мира, свидетельствухщей о широких духовных интересах, сильных и необычных страетях, способности сосредоточиться на внутреннем мире*.

Обращение к русской лирике первой трети ХИ века позволяет прийти к выведу о том" что эти годы для нее — время противоречий, переломов, споров" пмепцих важное теоретическое значение* Изменения" происходящие в лирике" в основе своей связаны с изменившимся пониманием личности" ее взаимоотношений с окружаицей действительностью" Этот процесс" имеющий ярко выраженную национальную окраску, связан сперва с переходом от рационализма к сенсуализму" а затем к романтическому идеализмуон шел от сентиментализма и классицизма к предромантизму и романтизму.

Романтизм асе настойчивее проникает в русское культурное сознание и уверенно утверждает важнейший принцип своей эстетики идею самоценной личности. На этом фоне вполне естественным представляется пере осмысливание русскими теоретиками вопросов лирической поэзии.

Романтическая теория лирики, сложившаяся в первой трети XIX века, меяее всего походила на стройную и законченную систему с четкой дефиницией основных понятийЭто относится и ко всей эстетической системе романтизма в целом. Теория создавалась в полемике о литературными «староверами», она вырастала из теоретических и критических разборов и статей К. Ф. Йаеева, В. К. Кюхельбехера, О.М.Сомо-ва, А. А. Бестужева, П. А. Вяземского, А. С. Пушкина, В. Г. Белинского. Позиция каздого из названных литераторов имеет свою специфику, но-каждый из них внес ленту в создание романтической теории лирики. Бе концепция воссоздается также в творчестве наиболее видных представителей русского романтизма*.

Серьезной исторической заслугой теоретиков и литераторов 20−30-х годов прошлого столетия следует признать то, что они, рассматривая лирику как самостоятельный литературный род, указали на большое значение в ней субъективного начала, понимаемого как отражение внутреннего мира человека вообще и как выражение в поэзии личности автора: того субъективного начала, которое было связано с преобладанием желаемого над реальным, мечты над жизньюговорили о первостепенном значении эмоционального и интеллектуального начал в лирике, о том, что в формировании лирики чувство играет первую по времени в творческом процессе роль, подошли к пониманию чувства как предосновы лирического произведения и мысли как необходимого условия его жизнивыделили в новой поэзии преобладание чувства над описанием. «У вас больше мыслей, у древних больше картин» , — утверждал К. Ф. Рылеев в статье «Несколько мыслей о поэзии» [31, с.220].

Поэзия древних превосходит новейшую в совершенстве соразме-ренностей, но уступает в силе стремлений и обширности объема", -отмечает анонимный автор статьи, помещенной в 1825 году в «Сыне Отечества» [59- 15, с.287] *.

Важнейшим шагом вперед теоретиков 20−30-х годов прошлого столетия стало то, что они отметили активную роль фантазии в создании лирического произведения, стремление художника говорить о свободе творчества^ понимаемой как право поэта строить художественный мир по собственным законамподошли к пониманию диалектики чувства* Эстетическая мысль била обогащена новым пониманием поэзии не как зеркального отражения жизни, а как свободного творчества, связанного с субъективными целями художника;

На ряду с признанием необходимости идейного философского содержания в лирической поэзии начинает утверждаться требование психологизма. Стихотворец должен быть тонким знатоком человеческих душ, умеющим передать самые разнообразные переживания, малейшие душевные движения* Невысокую оценку получает творчество писателей, останавливающих свое внимание на внешних проявлениях жизни человекапредъявляется требование как можно более глубокого раскрытия человеческой души* «Наша поэзия ударилась вообще в какое—то холодное, одностороннее прозаическое стихотворство, где не видно ни вдохновения, ни сердца, ни ума, а подражательность и бедность ума дошли до смешного» , — пишет «Сын Отечества» [59- 22, с. зоо]. х Здесь и далее при ссылке на периодическое издание первой трети XIX века в скобке после порядкового номера указывается номер издания, его выпуск или часть и страница.

Романтическая эстетика утверждает прямую соотнесенность литературы, и в первую очередь лирической поэзии, с областью прекрасного, обращенного прежде всего к нравственной, духовной природе человеческого существования* «Истинные средства поэзии заключаются в глубоком знании сердца человеческого, в верном развитии страстей, в сильном чувстве описываемого предмета» , — читаем мы в «Московском телеграфе» в 1831 году [50- 42, с.25б] .

Московский вестник", давая высокую оценку творчеству А. С. Пушкина, среди его заслуг выдвигает на первое место «силу и точность в изображении не только «ппмит предметов, но мгновенных движений души человеческой, свою собственную чувствительность, сопровождаемую горькой усмешкой» [35- 7, с.203] .

Сам А. С. Пушкин, считавший поэзию «исключительно страсти» немногих, родившихся поэтами" [325, о лк], убежден, что искренность и вдохновение должны отличать истинное искусство. «Не убивай вдохновенного поэта» в себе, — требует от А. А. Дельвига. По мнению Пушкина, «холод предначертания, натяжка, принужденность» губительны для поэтического произведения [325, с.23- 337] .

Пушкин отстаивает необходимость выражения в поэзии сложной и противоречивой внутренней жизни человека. Превыше всего ценит он серьезное содержание, которое должно соединяться с лирической эмоциональностью. Высказываясь о прозе, требуя от прозаических произведений «мысли и мысли», он делает существенное дополнение и о том, что «не мешало бы и нашим поэтам иметь сумму идей гораздо позначительнее, чем у них водится» [325, с.39], ибо «умы не могут довольствоваться одними играми гармонии и воображения» [325, о, из] .

Одним из первых свое особое понимание лирической поэзии выразил О. М. Сомов в трактате «О романтической поэзии» (1823 г.).

О.М.Сомов провозглашает принципы романтизма, понимая их как свободу от стеснительных правил классицизма. В своей статье он, говоря о романтизме, характеризует лирику, что вообще свойственно критике первой трети XIX века. Критик высказывает мысль, что наиболее совершенны в художественном отношении те творения" которые разрушают всякие правила и предписания. Безусловная прелесть поэзии, в том числе и лирической, «состоит в новости, неожиданности мыслей, картин, положений. и выражений» (~32- с.235]. В духе романтизма О. М. Сомов утверждает, что никто не имеет права «заключать поэта в пределы мест и событий», а нужно предоставить поэту возможность следовать «внушению сердца и воображения» [32, с.235]. Поэзия романтическая представляет полную свободу выбора и изложения: ее область не только века оредней истории, но и разнообразный восточный мирглавная ее прелесть — народность и местность* Сомов призывает своих современников обратиться к русской природе, истории, обществу, открыть вокруг себя неисчислимые предметы вдохновения, найти поэтические средства" возводящие эмоционально, лирически отобразить их национальное своеобразие.

Отвергая «узы» нормативной эстетики, Сомов вместе с тем выступает против широкого распространения «унылой» элегической поэзии. Критик жалуется на однообразие мотивов лирических стихотворений, которыми были наводнены журналы и альманахи, и" конечно" его, в первую очередь, не удовлетворяют эпигонские, подражательные элегии, лишенные естественности, искренности, правдивости чувства. ". Что может быть ограниченнее, однообразнее тех стихов, которые ежедневно наводняют словесность нашу? Все роды стихов слились теперь в один элегический: везде унылые мечтыжелание неизвестности, утомление жизнью, тоска по чем-то лучшем, — выраженные непонятно, наполненные без разбору словами" схваченными у того или другого из любимых поэтов" [32, с.271]. Мечтал же Сомов услышать в стихах русских поэтов саше разнообразные мотивы и современные настроения. Истинная элегия вполне может выразить чувства нового человека. В действительности она открывала широкие возможности для исследования глубин человеческой души, была средством самовыражения, столь важного в творчестве романтического поэта* Кроме того, на основе традиционной элегии вырастала философская гражданская и историческая элегия* И эти новые гралданско-философские элегии, в которых отразилась острота восприятия несправедливости, обличительный пафос, в ходе поступательного развития литературы вытеснили «унылые» элегии* В рамках элегического жанра предпринимаются попытки поставить саше серьезные вопросы и проблемы, такие, как личность и обстоятельства — в творчестве Е. А. Баратынского, М. Ю. Лермонтова, А. С. Пушкина.

В трактате «О романтической поэзии» автор говорит о творческом воображении, рассматривая его как внутреннюю потребность души человеческой, которая скучает однообразием и ищет всегда нового, оказывающегося наиболее притягательным в искусстве* Творческому воображению художника докучает все обеденное, рутинное, мелкое, ^ подчеркивает критик* Воображение «отметает все обыкновенное, желает и требует только нового, небывалого» ?32, с.234]. Характеризуя лирическую поэзию, О. М. Сомов отмечает, что ее целью является погружение в мир творческой фантазии, открыващей новое содержание бытия. Поэзия, по мысли критика, требует порывов смелых, «поэтому весь мир идеальный и мечтательный есть собственность поэта» [32] *.

Значительный вклад в развитие романтичеокой теории лирики внесла статья критика декабристской ориентации ВД. Кшвльбекера «О направлении нашей поэзии, особенно лирической, в последнее десятилетие» (1824 г"). В. К. Кюхельбекер, которого отличает сложное, во многом «славяноросское» отношение к романтизму, донимает романтическую поэзию как поэзию, проникнутую идеей гражданского служения, основанную на национальных истоках. «Лирическая поэзия,-пишет он, — не что иное, как необыкновенно сильное, свободное и вдохновенное изложение чувств самого писателя» [25, с•191]. Критик распространяет на лирическую поэзию принципы романтизма, считая ее отличительным свойством субъективный характер — «изложение чувств самого писателя» (но чувств высоких, гражданских), он хочет видеть у поэта «силу» (из контекста следует, что автор имеет в виду «духовную силу», гражданскую мужественность поэта- «свободу» (свободу от заимствований, образцов и канонов) — «вдохновение» (понимаемое как искреннее воодушевление, как восторг, не преду ста-новленность и самобытность творческого сознания). Кюхельбекер осуждает подражательную литературу. По его мнению, «подражатель» не знает вдохновения: он говорит не из глубины собственного духа, а принуждает себя пересказывать чужие понятия и ощущения.

В статье «О направлении нашей поэзии, особенно лирической, в последнее десятилетие» подвергается резкой критике элегическая паосивно-мечтательная поэзия, засилье элегий, замкнутых в кругу ллчных переживаний и тем. Автор, солидаризируясь с О. М. Сомовым, попрекает элегиков ничтожностью тем, по которым они скорбят. Уже одно это обрекало в плавах критика элегию на низшее положение среди литературных жанров: ведь отрешенность от общественного гражданского содержания неприемлема для Кюхельбекера как представителя гражданской критики, искавшего в поэзии героического пафоса, вдохновлявшего на борьбу. По его мнению, «элегия • никогда не окрыляет, не ликует» ?25, с Л92]. Поэтому он так широко пропагандирует высокие жанры, оду, которая, как считает он, «одна совершенно заслуживает названия поэзии лирической*' [25, с, 191]. «Мнения твои кажутся мне неоспоримо справедливыми. продолжай говорить правду» , — присоединяется к позиции В. К. Кюхельбекера Е.А.Баратынский [63, с.149] .

Примечательно, что выступая против элегической поэзии, ставшей лейтмотивом русской романтической поэзии в 20-е годы XIX века, критик-декабрист ставит знак равенства между элегиями и романтизмом, точнее, его мечтательно-элегической линией. Романтизм и элегия по своим социально-политическим корням, действительно, имеют известную общность, строят мир «внутреннего человека». Романтизм, как известно, в своих начальных проявлениях складывался из осознания «несовершенства бытия» Ц.С.Пушкин), выраженного в виде жалобы, все возрастающего чувства неудовлетворения реальной действительностью, и, с другой стороны, тоски по иной идеальной жизни. Началом элегии, как правило, бывают жалобы на жизнь, на судьбу, на тщету поисков, на мимолетность блаженства.

Не признавая значимости «новейших элегий, в коих чувство уныния поглотило все прочие» [235, с.7б], Пушкин тем не менее не соглашается с отрицанием В. К. Кюхельбекером элегии как таковой. В 1827 году Пушкин писал о моде порицать элегии. Соглашаясь, что «вялые подражатели. Баратынского» (который, по мнению Пушкина, «первенствует в роде алогическом») несносны, он убежден, что «из этого еще не следует, что роды лирический и элегический должны быть иоклшены из разрядных книг поэтической олигархии» [325, с.175] .

Подобно тому, как Кюхельбекер уравнивает в названной статье элегию с романтизмом, критика 10−20-х годов ставит знак равенства мевду романтизмом и балладой, другим популярнейшим поэтическим жанром прошлого века, со всей наглядностью и полнотой воплотившим творческие возможности романтизма и ставшим формой раскрытия таких сторон реальности и мироощущения личности, которые не могли получить реализации в других литературных жанрах. Интерес баллады к чудесному, исключительному оказался весьма близок художественному сознанию романтиков* Баллада сыграла значительную роль в развитии русской литературы, повлияла на становление русской повести в ЗО-е годы, и сама оказалась очень чуткой к требованиям времени, усвоив непринужденную легкость повествования, сочетающуюся с эмоциональным лиризмом, усиленным драматизирующим началом.

Вопроса теории лирической поэзии заняли особое место в пропагандировавшем романтизм «Московском телеграфе», который в то же время, как справедливо отметил Н. А. Гуляев, критиковал «неистовых романтиков» и в этом приближался к В. Г. Белинскому. Деятельность «Московского телеграфа* с достаточной полнотой освещена в работах Н. АЛУляева [161], В. Д. Морозова [292], В. Н. Орлова [302], но тем не менее, остановиться на некоторых идейно-эстетических позициях этого издания, придерживающегося прогрессивных для своего времени взглядов, представляется необходимым. Это был журнал лермонтовского времени, он создавал ту атмосферу, в которой формировалась эстетика Лермонтова.

Издававшийся Н. Полевым с 1825 по 1834 год «Московский телеграф» баз одним из самых влиятельных серьезных и популярных журналов конца 20-х-начала 30-х годов ХИ века. А. С. Пушкин в 1925 г. называл «Московский телеграф» «лучшим из всех наших журналов» [325, с .109]. «Московский телеграф» имел четкую литературную и политическую программу — воинотвуще романтическую. Сотрудники «Московского телеграфа» вели борьбу за творческие принципа, которые бы отвечали требованиям современности, боролись с властью традиций, о приверженностью к правилам нормативной эстетики, зависящей от вкусов дворянской знати,.

Московский телеграф" и его издатель оказали существенное влияние на демократизацию литературно-общественного сознания, продолжив в известной мере традиции декабристов" Борясь за народность художественного творчества, за приближение его к истокам русской национальной жизни, «Московский телеграф» защищал принцип романтического историзма. На страницах журнала велась борьба за самобытную литературу, звучала критика творчества, лишенного народных черт и идей большого общественного значения.

Деятельность журнала, отличающаяся целенаправленностью и внутренним единством, получила высокую оценку В. Г. Белинского и Н. Г. Чернышевского. В стороне от журнала не стоял и Лермонтов.

На страинцах" Москоаского телеграфа" делались попытки осмыслить эстетическую природу лирического рода. В отатье издателя журнала Н. Полевого «Стихотворения Л. Пушкина» лирическая поэзия предстает как удел немногих, сильно и мгновенно воспламеняющихся душ. Творчеокий процесс создания лирического произведения, по Полевому, отличен от создания других родов. Он более кратковременный и, можно сказать, более субъективный* Лирическое произведение рождается мгновением, мимолетным вдохновением. В процессе создания лирического стихотворения активно участвуют чувства, фантазия и мысль поэта, но первые — преобладают. «Голова его (поэта — 0, К.) горит, сердце бьется часы, а не годы» [29, с.5вэ] .

Н.Полевой требует от поэзии индивидуального своеобразия. По его убеждению, у поэта должен быть «свой восторг», свое вдохновение, свой образ воззрения. Основной принцип романтизма — полная свобода индивидуального созидающего духа — сменил строгую регламентацию эстетических понятий в классицизме*.

Мысль о субъективности творчества была положена Н. Полевым в основу представлений о сущности романтизма, «В определенном, неизъяснимом состоянии сердца человеческого заключается тайна и причина так называемой романтической поэзии» [44- X, с.19). Здесь поэзия лирическая и романтизм тесно переплетаются.

Взгляды, близкие взглядам Н. Полевого, обнаруживаются в статье «Стихотворения Н. Языкова», напечатанной в «Московском телеграфе» в 1833 году. Автор статьи, исследуя лирический род, выделяет некоторые существенные черты его, среди которых эмоциональная на-оыщенность и лаконизм выражения. Существенной и важной представляется мысль об особом положении авторской личности в системе лирики, о выражении в лирике авторского сознания* ". Драматик и эпик бывают скрыты в своих произведениях, между тем как лирик выражает себя и только себя. он высказывает нам свои впечатления при взгляде на предметы. Представляя какое-нибудь лицо, заставляя говорить его, он всегда ставит себя на его место и высказывает нам свои мысли" [30, с.230] * Лирика, как видим, и здесь понимается как непосредственное выражение чувств личности, и отличие ее от эпоса и драны видится автору в ее субъективном характере. Поэт проникает в самую глубь человеческой душ, воспринимает различные ее проявления своим умом и как бы пропускает их сквозь призму своего сознания.

Очень значительным в контексте исторической эпохи представляется требование, которое предъявляет критик к лирическому поэту — требование современности. «Кроме того, что он человек, он еще сын какой-нибудь земвн и гражданин какого-нибудь века» [30, с.23о). Поэт, не знащий ни отечества, ни времени, остается равнодушным «при взгляде на свою природу, на могилы и деяния своих предков» [30, с.231], его не увлекают идеи, волнующие сограждан* Это положение оказалось чрезвычайно близким прогрессивным романтинам (эти идеи уже были высказаны декабристами), в том числе и Лермонтову, у которого всегда гражданский пафос и народность включены в художественное творчество.

В эстетике Н. Полевого и в эстетике «Московского телеграфа» большое значение имеет проблема соотношения мысли и чувства. Дурнел в своих публикациях призывает художников не ограничивать поэзию, не вменять ей в обязанности «описывать только порывы чувств высоких, любовь отеческую, детскую, примеры великодушия, пожертвования собой» ?45- 8, с. бэ]. Право на воспроизведение обыкновенного в лирическом творчестве стремится отстоять издатель и критик Н. Полевой, убежденный в том, что предметом поэзии должны служить явления, важные для всего человечества, а такие явления не всегда бывают высокими. Литераторы, — пишет «Московский телеграф», -не должны удовлетворяться «гремушками стихотворными и прозаическими», которые «льстят нашему слуху, но уже не кажутся нам краеугольными камнями литературы» ?45- 8, с .54]. Истинной поэзией не может считаться поэзия пошлая и пустая, угождающая вкусам светской публики. Подлинная поэзия лишь та, которая исполнена мысли, глубокого идейного содержания.

Романтизм 20-х годов тоже стремится осознать диалектику соотношения мысли и чувства — тем самым подготавливалась почва для романтизма М. Ю. Лермонтова как высшего достижения русского прогрессивного романтизма ИХ века. Говоря словами А. А. Бестужева, задача поэта стала состоять в том, «чтобы перевести мысль в чувство, сделать ее эмоционально доступной» .

Проблема соотношения чувства и мысли поставлена представителем философского романтизма Д. В. Веневитиновым в статье «Несколько мыслей в план журнала» (1831 г.). Осуждая безыдейную поэзию, развивая целую эстетическую теорию, направленную против легкой поэзии, он пишет: «Истинные поэты всех народов, воех веков были глубокими мыслителями, были философами, и, так сказать, венцом просвещения. У нас язык поэзии превращается в механизм, он делается орудием бессилия, которое не может дать отчета в своих чувствах и поэтому чуждается определительного языка рассудка. Скажу более: у нас чувство некоторым образом освобождается от обязанности мыслить, и, прельщая легкостью безотчетного наслаждения, — отвлекает от высокой цели усовершенствования» [21, с.218−2X9] .Осуждая отсутствие мысли в поэзии, Д. В. Веневитинов формулирует теоретические требования, которые он сам и его друзья стремились претворить в поэзии и которые получат всестороннее и глубокое развитие в творчестве М.ЮДерыонтова.

7 Веневитинова (вслед за А.С.Пушкиным) к впервые так отчетливо звучит мысль о необходимости синтеза мысли и чувства в художественном творчестве. Большое значение мысли в искусстве вообще и в поэзии"в частности, а точнее «гармонии ума и чувства» ?4, с .59] будет придавать В. Г. Белинский. «Чтоб стих был поэтический, — считает критик, — не только мало гладкости и звучности, но недостаточно и одного чувства: нужна мысль, которая и составит истинное содержание всякой поэзии» [Х4, с .12]. Именно в мысли видит критик эстетическую жизнь художественного произведения, в том числе и лирического. «Мысль для поэзии тоже, что масло для лампады: с ним она горит пламенем ровным и чистым, без него вспыхивает по временам, издает искры, дымится чадом и постепенно гаснет. Мысль всегда движется вперед, развивается. И поэтому творения поэтов (не говоря уже о великих) постепенно становится глубже содержанием, совершеннее формою» [14, с.23]. Однако, оценивая так высоко значение мысли в художественном произведении, критик признает, что без чувства нет поэзии. Критик пишет о диалектике Ом. заметку А. С. Цушкина «О прозе» [325, с.38]. чувства и мысли* Высокая художественность, по мнению Белинского, ровдается там, «где мысль уничтожается в чувстве, а чувство унич.

Итак, как было показано, в первую треть XIX века в русской эстетике и литературной критике происходят важные изменения, обусловленные процессами, происходящими в общественной жизни, в частности, изменявшимся полевением личности, ее взаимоотношений с действительностью* В русское культурное сознание все настойчивее и прочнее внедряется романтизм со своей доминирующей идеей личности как высшей ценности. Преобладавшим литературным родом в это время оказывается лирика с ее глубоким интересом к внутреннему миру человека как наиболее подготовленная к усвоению новых лите-ратурно-эотетичеоких задач, поставленных романтизмом.

Романтическая лирика вплоть до 30-х годов (до времени, когда станет осознаваться ее недостаточность и при всем ее прогрессивном значении некоторая односторонность и ограниченность в решении важнейших насущных задач нового времени) сохраняла господствующе е положение в русской литературе* Отодвинутая на второй план в 30-е годы прозой, она продолжает свое существование внутри других литературных родов" Таким образом, вхождение лирики в прозуодна из существенных и достаточно показательных закономерностей развития литературы, уже при самом своем начале получившая теоретическое осмысление, что станет предметом исследования в следующем разделе диссертации*.

§ 2* Проблема лиризма прозы в литературной.

Известно, что в 30-е годы XIX века широко распространился взгляд на лирическую поэзию как на явление, уходящее в прошлое вместе с эпохой романтизма. А. С. Пушкин, рано начавший размышлять критике 30-х годов XIX века о современном состоянии литературы" о месте в ней лирической поэзии, уже в 1821 году, предсказывал, что настает время прозы* ". Век наш — не век поэтов" ?325, с.20]. Поэзия представлялась Душкину «доброй умной старушкой, к которой можно зайти, чтобы забыть на минуту сплетни и хлопоты жизни, повеселиться ее милым болтаньем, но влюбиться в нее — безрассудно. «?325, о.21]. Действительно, для возникновения такого мнения были определенные предпосылки* Лирическая поэзия, в которой связи с романтизмом сильнее, чем в других литературных родах, к середине 30-х годов теряет свое прежнее положение, уступив место прозе, открывавшей широкие возможности для максимально конкретного изображения условий, в которых действовали персонажи, для обрисовки их внутреннего мира, для анализа их переживаний и мотивов поступков* «Период новый еще в самом своем начале оказал решительную наклонность к прозе» , — отмечал В. Г. Белинский ?4, с.114]. Начинается процесс формирования русского классического реалистического романа. Именно 30-е годы стали временем осознания русской художественной прозы как высокого поэтического рода* Тем не менее ни лирика, ни романтизм не исчезают. В то время, когда уже создавались реалистические произведения Л. С. Пушкина, наблюдается новый расцвет романтизма в поэзии М. Ю. Лермонтова, создает свои романтические шедевры Ф. И. Тютчев. «Поэзия нашего времени по преимуществу роман и драма, но лиризм все-таки еще остается общим элементом поэзии, потому что он есть общий элемент человеческого духа. С лиризма начинается каждый поэт, также как с него начинается каждый народ» , — заключает В. Г. Белинский ?3, с*8з] .

Лирика не только не исчезает как самостоятельный литературный род, более того, она продолжает свою жизнь внутри других литературных родов, вступает с ними во взаимодействие, обогащая их, и обогащается сама, присваивая себе многое из того, что составляет содержание других литературных родов* Лирическая поэзия взаимодействует с прозаическими жанрами, и в результате проникновения в повесть и роман лирической стихии, рождается проза, окрашенная яркой эмоциональностью, обличающаяся глубоким проникновением во внутренний мир современного человека, в которой важно уже не толь-до событие, а «чувство, которое оно возбуждает» (В.Г.Белинский)* Прозаики заботятся о том же, о чем думают лирические поэты: о пере-даче душевных состояний и настроений* В этом отношении очень показательны произведения МЛ Лермонтова, А*А*Марлинского, Н*Ф*Пав~ лова, В*Ф*0доевского*.

На страницах журналов, издававшихся во второй половине 20-х-30-х годах XIX века: «Сын Отечества», «Соревнователь просвещения и благотворения», «Московский телеграф» активно ставился вопрос о поэтической прозе. В переведенной А. Бестужевым статье «Определение поэзии?! напечатанной в «Соревнователе просвещения и благотворения?, рассматривается проблема диалектической связи поэзии и прозы* «Стихотворство и проза в некоторых случаях сливается одно в другое, подобно свету и тени, • читаем мы в одной из публикаций журнала* - Едва ли возможно определить точные границы, где красноречие оканчивается, а поэзия берет начало* Да нет ни малейшей надобности их различать, когда сущность обоих известна» [27» с*34] *.

В «Московском вестнике» в 1828 году была помещена рецензия на альманах А*Дэльвига «Северные цветы» на 1826 год, в которой автор сожалеет о том, что в «Северных цветах» произведения ошибочно разделены на прозаические и поэтические: «Поэзия г это со~ держание, а не форма* Противоположностью прозы в этом отношении является не поэзия, а стихотворство «[35- 7, сЛЗО] .

Важным и очень показательным фактом, свиде тель ствупцим о внутреннем нроннкновеннн лирики и прозы, является то, что один и тот же автор обращается к созданию произведений и прозаических, и лирических. Причемв творчестве многих писателей обращение к произведениям разных родов происходит одновременно. Наглядным подтверждением этого положения является все творчество Лермонтова, в котором лирика выступает не только источником прозы, но и образует для нее своеобразный лирический контекст. йюокие художественные достижения романтической поэзии обрели непреходящие ценностиважнейшими завоеваниями были утверждение не только идеи самоценности и свободы человеческой личности, развитие психологизма, но и утверждение идеалов народностиобращение к национальным традициям, историческом прошлому, фольклоруВо-мантическое изображение действительности, также как и романтические идеи красоты, гармонии, любви, единства человека и природы, конфликтов человека и обществасыграли большую роль в подготовке и утверждении реализма".

Отдельные черта современной действительности могли быть передана только и именно романтической поэзией, давшей русской литературе, по образному выражению В. Г. Белинского, «душу и сердце*1. Очень важно было не утратить эти достижения и перенести их в сферу художественной прозакоторая начинает приобретать все большее значение: если в 20-е года интерес к прозе проявляли декабристы, «любомудры», то в 30-е года к прозе обращаются Л. С. Душкин, Н. В. Гоголь, М. Ю. Лермонтов. Гоголь в статье «О движении журнальной литературы» как несомненный факт отметил замену стихов дрозаичес-кпми сочинениями [23] .

Замену стихов прозой приветствовал как большой шаг вперед1, сделанный русской литературой, В-Г.Белинский. То, что в 1831 году созданы «Вечера на хуторе близ Диканьки» Гоголя н «Повести Белкина» Пушкина — не простое совпадение, а свидетельство этого начинающегося перехода, подчеркивавшее его временные границы.

Среди современников в 30-е годы распространилось мнение, что их время во многом «идет наперекор поэзии» ?51- 5, с. 107], а стихотворство напоминает им «промотавшегося наследника богатых родителей» [52- 2, с.331]. Н. Полевой в 1832 году констатирует закономерный факт преобладания прозы и видит в этом закон необходимости. Действительно, в 30-е годы в России запросы интеллектуальной лизни не могли быть удовлетворены поэтическими произведениями. Ни поэма, ни «ультраромантический род поэзии» — элегия ухе не могли вместить в себя ответов на все возникающие новые вопросы. Удовлет-ворить культурные и идеологические потребности времени суждено было прозе, В 1833 году «Московский телеграф», отмечая преимущественное положение прозы в русской литературе, связывает этот факт с состоянием действительности, «Проза собственное наше достояние, наше добро и зло, наш отличительный характер. Проза и в жизни, и в словесности преимуществует у нас» ?51- 5, с.330] ,.

В 1835 году В, Г, Белинокий писал, что «теперь вся наша литература превратилась в роман и повесть» [з, с.139]. Причину этого он видел в духе времени: проза вышла на первое место «вследствие общей потребности времени» (з, с. Т41] ,.

На фоне сложившейся историко-литературной обстановки нетрадиционно звучит мысль, высказанная Кс. Полевым в статье «Русские повести и рассказы», которая является, по сути, другой точкой зрения на судьбу лирической поэзии в России в 30-е годы. 'Это мысль о том, что «божественная искра, именуемая поэзией. живет и красуется, а новом великолепии, в новых формах: и одною из сих форм сделались романы и повести» [28, с.332]. Действительно, вся история русской прозы, повести и романа «подтверждает мнение о том, что формируется она не изолированно от поэзии, а в тесном с ней взаимодействии и вбирает в себя ее лучшие достижения, что лиризм как стихия входит в смежные жанры и меняет их облик. Уже Белинский заметил, что роман представляет собой „самый широкий“, оамый всеобъемлющий род поэзии», в котором содержатся все другие роды — и лирика в том числе. Критик очень точно подметил в своих статьях наметившуюся тенденцию к сближению литературных родов. Он писал: «В наше время поэт не может быть исключительно эпиком или драматургом. В наше время творческая деятельность является в совокупности всех сторон поэзии» (15, е.343] .

А.С.Пушкин, высказывая свои впечатления от только что прочитанных «Вечеров на Хуторе близ Диканьки» Н. В. Гоголя, наряду с их «веселостью, искренней, непринужденной, без жеманства, без чопорности» говорит как о величайшем их достоинстве об (их поэтичности. «А местами какая поэзия! Какая чувствительность» [235, с.358]. ч.

Тяготение родов к взаимопереходам и взаимовлияниям было отмечено Н. Полевым, который объясняет смешение родов следующим образом: «Мы, утомленные раздельностью родов. стремимся соединить их» [52- I, 0.79] .

В русской прозе первой трети XXX века находят отражение популярные поэтические жанры. В ней отчетливо звучит элегическая нота, сказавшаяся в отражении сложного комплекса ощущений, чувствований, тончайших поэтических настроений, едва уловимых психологических состояний. В литературу все настойчивее проникают темы личных переживаний человека, самые простые чувства вое более привлекают внимание авторов, но при этом личное жизнеощущение осложняется восприятием эпохи, обогащается новыми оттенками лирического чувства. Именно с элегией в значительной мере связано стремление выразить напряженность чувства с трагической окрашенностью, подлинная искренность, тончайший психологический рисунок*.

Таким образом, литературной критикой и эстетикой конца 20-х-30-х годов XIX века было зафиксировано начало нового витка сложного процесса вхождения в прозу лирической стихии, которая была порождена романтизмом, не заглушаицим ее ограниченностью идей, регламентом норм и канонов, которым должен был подчиниться писатель-классицист. Эта лирическая струя привносит в прозаические произведения особую поэтическую атмосферу, интерес к «внутреннему человеку», попытку проникнуть в самые потаенные уголки человеческого сознания, раздает веру в человека, в его возможности и внутренние рилы. Но в прозе эта стихия, естественно, приобретает новые черты, сохраняя тяготение к вдохновенной исповеди, ищущей форму для высказывания мира чувств, жизни сердца.

На путях зарождающегося реализма, в русле которого также шло утверждение русской прозы (как и в романтическом русле) вовлечение лирической стихии в роман и повесть, соединение эпического и лирического элементов становится неотвратимой необходимостью уже потому, что при передаче неискаженных картин действительности должна существовать «идеальная точка зрения», которая при воссоздании гнетущей действительности может быть представлена субъективностью художника. В. Г. Белинский, который в конце ЗО-х годов отрицал субъективность в искусстве, впоследствии упрекал писателей за недостаточность в их творчестве субъективного начала. Давая оценку творчеству В. А*Соллогуба, критик заметил, что «. слабая сторона его произведений заключается в отсутствии личного (извините — субъективного) элемента, который бы все проникал и оттенял собою, чтоб верные изображения действительности, кроме своей верности, имели еще и достоинство идеального содержания» .

16, с.212] .

На страницах журналов этого времени появляются попытки теоретически осмыслить процесс лиризации прозыпроцесс проникновения лирики в прозу, которому способствует открытие ценностей человеческой личности, появление таких социально-психологических мотивов, как конфликт со средой, попытки противостоять судьбе, чувство неудовлетворенности, вызов об1дественным порядкам. Литераторы и теоретики второй половины 20−30-х годов XIX века стремятся выявить своеобразие проявлений лиризма в прозаических произведениях, показать лиризм как неотъемлемую составную художественно-' го творчества* В этом отношении очень значительной представляется деятельность «Московского телеграфа». На страницах этого журнала настойчиво повторяется мысль о том, что поэзия может бить везде: «и в живописи, и в музыке, и даже в подвиге» [53- 5, с.15б], то есть поэзия понимается не только как чисто литературное явление, но и как эстетическое свойство самой действительности* «Поэзия есть повещукак повсюду ость воздух, вода и лвди» [33- 53, с.273] .

Одновременно с процессом вхождения лирической стихии в прозу начинает складываться теория лиризма как всеобщей эстетической категории* Примечательно, что сам термин «лиризм» появляется в теоретических и критических работах именно в 20−30-е годы XIX века. В эстетических трактатах начала столетия он не встречается. Объяснение этого, думается, можно искать в преобладавшем значении в этот период романтизмакоторому впервые открылась необычайная сложность, неисчерпаемость душевной жизнипротиворечивость человеческой натурыI' Человеккак известно, для романтиков — микрокосм, малая вселенная. Отовда — особая атмосфера утонченной духовности, столь характерная для романтиков, погруженность, а к глубины человеческого духа, напряженный интерес к страстям, тайнам души человеческой, к «ночной» ее стороне, тяга к интуитивному, бессознательному, характерные для романтической лирики тех лет и позднее нашедшие себе место в прозе.

Общую устремленность в лиризму отмечает Н.Полевой. Иду принадлежит мысль о том, что лиризм становится не только родом, но и определенным колоритом воех остальных родов как непосредственная форма выражения духовных устремлений. Понимая лиризм как отличительную черту современности, он пишет: «Лиризм потому силен в наше время, что мы начинаем новый период, а в начале новой жизни всегда дух человека изливается в лирическом пении» [б2- I, е.129] .

Литературоведение первой трети XIX века исходило из теоретической предпосылки, согласно которой литературные роды не существуют совершенно изолированно друг от друга, что «нет такого рода сочинений, который был бы совершенно чист по своей форме ••* Все роды более или менее смешиваются» [52- 2, с .82], что лиризм рождает не только лирику как поэтический род, но и входит составным началом в другие. С этой точки зрения, роман, произведение, как правило, прозаическое, предстает как творение поэтическое с выраженным лирическим началом. «Роман в наше время есть произведение поэтическое» , — утверждает «Московский телеграф» ?52- 2, с.83]. Учитывая, что, а то время слово «поэтическое» било близким понятию «художественное» и «прекрасное», можно предположить, что «поэтическое» в некотором смысле несет в себе также значение слова «лирическое». И самым очевидным доказательством этой мысли может служить практика романистов 30−40-х годов XIX века. На это указывал В. Г. Белинский, отмечая, что соединение в одном таланте про-, тнвоположннх родов поэзии не редкость в наше время [3,С.83| .

Роман, представший на рубеже 30−40-х годов ИХ века, осуществляет такое насыщение своего содержания субъективной энергией, которое было достигнуто лирической поэзией первой трети XIX века, В этом смысле роман М. Ю. Лермонтова «Герой нашего времени», стоящий у истоков русского прозаического романа прошлого столетия, по силе лирического тона, которой проникает собой эпическое повествование, может выдержать сравнение о лирическим стихотворением.

Мысль о романе как о жанре синтетическом, о проникновении лирики в роман заучит в «Московском телеграфе». «Воман. есть ни что иное, как поэма и драма, лиризм и философия в тысяче граней своих* [53- 17, с.419] .

Дня романа нужно немножко поэзии" , — утверждает пушкинский «Современник» [57- 3, с.49], то есть нужен тот поэтический пафос, который достигается соединением личностного начала о высокой идеей и который придает ему атмосферу страстного искания иотины, пыл мысли, стремление понять свое место в жизни. Роман становится лирическим излиянием, исповедью, дневником. В нем зачастую стираются границы между эпическим и лирическим способом повествования, сюжет растворяется в размышлениях автора, и выражение личных чувств становится одной из важнейших задач.

Отечественные записки", определяя жанр романа, также рассматривают поэзию как важнейшую часть его. «Роман — поэзия, поэзия и история вместе» [54- 5, с.7т]. Но вбирая в себя черты лирики, роман ни в коей мере не растворяется в ней, а обогащает и развивает возможности художественного изображения действительности. Эти изображения становятся более конкретными, точными, яркими, эмоционально многосторонними. Вешанные художественные средства его расширяются и заостряются.

Влияние романтической поэзии на прозу сказалось и на формировании романтической повести, которая в общем движении прозы предваряла роман, указывая путь к его созданию. Именно на материале истории русской повести, больше, чем на каком-либо другом, прослеживается взаимодействие между поэзией и прозой, влияние поэзии на прозу. Повести А.А.Бестужева-Марлинского, А. Ф. Вельтмана, Н. В. Гоголя, В. И. Даля образуют традицию поэтической прозы, которая развивается на основе стихотворных стилей. Именно с этой традицией связаны ранние опыты в прозе М. Ю. Лермонтова, в первую очередь, его «Вадим». Стиль этих произведений по образамфразеологии, синтаксису близок к стилю романтической лирики.

В литературной жизни ЗО-х годов XIX века повесть занимала такое значительное место, что С. Шевырев имел возможность и основание в 1835 году сказать: «Повесть есть вывеска современной литературы» [33, с. 121]. В. Г. Белинский в статье «О русской повести и повестях г. Гоголя» определяет повесть как жанр, вызванный к жизни возросшей динамикой эпохи, ее усложненностью, необходимостью отразить мироощущение современного человека, схватить многообразие действительности, ситуации, коэда одно мгновение вбирает, а себя существенный смысл совершающегося. Сила концентрации изображаемого, признание моментальности ее реакций на жизеннне явления роднит повесть с лирикой.

Примечательно, что понятие повести в первой трети XIX века равно могло быть отнесено и к роду поэтическому, и к прозе. Так, Е. А. Баратынский называет свою «Зцу» финлядцской повестью, а А. С. Пушкин «Домик в Коломне» именует то поэмой, то повестью. Эти колебания, естественно, не являются результатом безразличия автора, они свидетельствуют о глубинном внутреннем родстве родов и жанров.

Для русской повести 20−30-х годов характерны запутанность интриги, фрагментарность композиции, обращение к литературному опыту читателя. В них в значительной мере присутствует лиризм описаний, психологических характеристик. Речь героев подчас превращается в медитативные элегии. Названные особенности ассоциируются с романтической поэзией. Кроме того, в русской повести 30-х годов мысль часто выражается сгущенными поэтическими формулировками. Формулы, из которых состоит романтический лирический язык, переносятся в прозу. В языке прозаических повестей много выражений, которым без труда можно подобрать параллели в лирике 20−30-х годов.

В повести отражается и такая специфическая черта лирической поэзии, как присутствие в ней автора как субъекта изображения (а не только как объекта), включенного в эстетическую структуру произведения в качестве действенного ее элемента.

Таким образом, мы видим, что происходит процесс осознания и обоснования ооновного процесса литературного развития того времени — лирпэации прозы. Основу же для теоретического осмысления синтеза поэзии и прозы заложил В. Г. Велинский, перед которым в 30-е годы со всей очевидностью встали вопросы лиризма. Хотя они не занимают центрального места в его эстетике, тем не менее критик не оставил их без внимания а.

Теория лирики и лиризма формировалась В. Г. Белинским в статьях «О русской повести и повестях г. Гоголя», «О стихотворениях г. Баратынского», но больше всего в работах, посвященных творчеству Лермонтова.

В статье «О русской повести и повестях г. Гоголя» (1835 г.) Белинский одним из первых в русской критике подошел к теоретическому осмыслению лирического способа отражения действительности, и Проблема лиризма в эстетике В. Г. Белинского изучена в статье В. Н. Касаткиной [212].

При этом он исходил из деления поэзии на реальную и идеальную, а поэтов — на субъективных и объективных" «Форму противопоставления „идеальной“ и „реальной“ поэзии принимало иногда в эстетике молодого Белинского противопоставление субъективности и объективности» , — отмечал А. Лаврецкий [239, с .117] •.

В.Г.Белинский писал: «Поэзия двумя, так сказать, способами объемлет и воспроизводит явления жизни, йи способы противоположны один другому» хотя и ведут к одной цели. Поэт или пересоздает жизнь по собственному идеалу, зависящему от образа его воззрения на вещи, от его отношения к миру, к веку и народу, в котором он живет, или воспроизводит ее во всей наготе и истине, оставаясь верен всем подробностям, ¿-фаскам и оттенкам ее действительности. Поэтому поэзию можно разделить на два, так сказать, отдела — на реальную и идеальную" [б, с. 141]. Впоследствии критик откажется от столь категорического делении и будет рассматривать субъективность и объективность в единстве*.

Взгляды В. Г. Бе лине кого на лирическую поэзию не были неизменными. Они претерпели определенную эволюцию* Примечательно, что даже в 30-е годы критик был склонен отдавать предпочтение поэзии реальной, объективной, а субъективность не была для него (особенно в конце ЭО-х годов) безусловным положительным элементом, и он отрицал сатиру, видя в-ней возможность для выражения авторской субъективности. В 40-х годах его взгляды изменятся. Разбирая стихотворения М. Ю. Лермонтова, он признает сатиру как лирический жанр и будет критиковать писателей за отсутствие или недостаточность субъективного элемента* Так, например, он упрекал за отсутствие личного начала В. Скот га и Ф. Купера*.

В статье «Стихотворения М.•Лермонтова» критик подчеркивал: «В наше время отсутствие в поэте внутреннего (субъективного) элемента есть недостаток» [хз, с.253] •.

Плавным для Белинского в лирике становится субъективное начало. Критик убежден в том, что художник не только обязан брать содержание из жизни, но в выборе уже должно отразиться субъективное отношение художника в предмету* Как справедливо указывал Л. Лаврецкий, «учение о прогрессивности». о поэте как передовой личности, отражающей в своем творчестве борьбу новых сил против старого, отжившего, «предчувствие будущего идеала «- вое это, несомненно, определило в эстетике Белинского и теорию лирики, и оригинальность, и самостоятельность этой теории» ?239, с. 139] *.

Лирическая поэзия для В. Г. Белинского — выражение субъективной стороны человека* Но критик, конечно, имел в виду не ту субъективность, которая «является признаком ограниченности таланта, говорящего о своих нравственных недугах и всегда одно и тоже», а субъективный элемент, избыток которого в таланте великом есть признак гуманности" [13, с.254], Предъявляя высокие требования к поэту, считая субъективность необходимым свойством поэзии, критик усматривает обобщающее типизирующее начало в лирическом образе* «Великий поэт, говоря о самом себе, о своем „я“, говорит об общем — о человечестве, ибо в его натуре живет все, чем живет человечество» [13, с*254] * Именно таким поэтом считал В*Г*Белинский М*Ю#Лермонтова, субъективность которого выражалась «в страстном заинтересованном принципиально оценочном подходе ко воему окружающему» [13, с .254] * Сам Белинский в примечаниях к статье «Стихотворения М. Ю*Лермонтова» объясняет значение слова «субъективность», отмечая, что оно означает «внутренний элемент духа» и не является выражением «ограниченности личности». Все это свидетельствует о том, что, считая субъективность важнейшей стороной лирической поэзии, критик ни в коей мере не лишает последнюю общественного адресата, а значительно расширяет ее границы.

Чрезвычайно важным представляется то, что лирика и лиризм существуют для Белинокого как два разные понятия, Первое существует для него как понятие родовое, а второе — как всеобщая эстетическая категория, как всеобщее эстетическое явление в художественном творчестве. То есть понимание лирики критик распространяет отнвдь не только на лирику стихотворную. «Лиризм, существуя сам по себе как отдельный род поэзии, входит во все другие, как стихия, живит их, как Огнь Прометеев живит все создания Зевеса», -утверждает он [15, с. ЗОО]. В результате проникновения в другие роды лирика из отдельного самостоятельного рода становится лиризмом — универсальным свойством искусства* Однако специфические особенности свои как рода поэзии сохраняет*.

Формируя теорию лирики и лиризма, В. Г. Белинский выявляет отличительные особенности лиризма «нашего времени». «Лирический поэт нашего времени более грустит и жалуется, нежели восхищается и радуетсяболее спрашивает и исследует, нежели безотчетно восклицает. Его песня — жалоба, его ода — вопрос* Если песнь его обращена на внешнюю природу, он не удивляется ей, не хвалит ее, а ищет в ней допытаться тайн своего бытия» [б, о* 146−147] * Изменения, произошедшие в лирике, обусловленные изменениями, произошедшими в общественной ситуации, приводят к тому, что лирическому поэту становится тесно в пределах лирических жанров, «и он переносит свой лиризм в эпопею и драму» [б, с*147] .

Значение лиризма в художественном творчестве Белинский оценивал очень высоко* По его мнению, «без лиризма и эпопея и драма были бы слишком прозаичны и холодно равнодушны по своему содержанию» [15, с. ЗОО] * Лишь ощутимо воплотившийся в художественном произведении «субъективный дух» должен быть солвдем, освещающим все создания поэта. Благодаря этому свойству" все произведения поэта приобретают «общую физиономию», отмечены только им присущей особенностью, ибо все они выходят из одного нераздельного «я». Именно лиризм отмечает В. Г. Белинский в качестве важнейшего достоинства произведений Н. В. Гоголя и М. Ю. Лермонтова. «Я забыл еще об одном достоинстве его (Гоголя — О.И.) произведенийэто лиризм, которым проникнуты все описания таких предметов, которыми он увлекается» [б, е.183]. Важнейшим успехом Гоголя критик считает то, что в «Мертвых душах» везде проступает авторская субъективность, та субъективность, «которая в художнике обнаруживает человека с горячим сердцем, симпатичною душою и духовно-личною самостию — ту субъективность, которая Не допускает его с апатичным равнодушием быть чуждым миру, им рисуемому, но заставляет его проводить через свою душу живу явления внешнего мира, а через это и в них вдыхать свою душу живу» [в, с.51]. В заслугу Гоголю ставит Белинский то, что субъективный пафос проявляется в его произведениях повсеместно, даже среди «рассказов о самых прозаических предметах» [в, с.52] .

Лирическое начало в художественном творчестве, как видно из анализа разборов и статей Белинского, связано о субъективностью художника, с его стремлением провести явления внешнего мира через овою личность. В творчеотве М. Ю. Лермонтова эта субъективность превращается в особый лермонтовский лиризм, становящийся основной сущностной характеристикой художественного мира поэта.

В лирике, в отличие от эпоса, в котором субъект поглощен предметом, он не только переносит в себя предмет, растворяет, проникает его собою, но и выводит из своей внутренней сущности те ощущения, которые пробудило в нем столкновение с предметом.

В статье, посвященной анализу романа М. Ю. Лермонтова «Герой нашего времени» (1840 г.), Белинский, отмечая лирический в основе свое! характер творчества Лермонтова, подчеркивает соединение в его таланте «лирической поэзии и довести современной жизни», органическое проникновение лирики и прозы поэта, вышедших «из одного и того же источника. — из глубины творческой натуры, чуждой всяких побуждений, кроме вдохновения» [з, с.82]. Лирическое стихотворение напоминает критику «Тамань», произведение в высшей мере поэтическое [з, 0*109] .

Для Белинского лирическая поэзия и проза Лермонтова представляют нераздельное целое, органическое единство, «Вспомните «Героя нашего времени», вспомните Печорина — этого странного человека, который, с одной стороны, томится жизнью, презирает ее и самого себя, носит в себе какую-то пропасть желаний и страстей, причемненасытимых, а с другой стороны — гоняется за жизнью, жадно ловит ее впечатления, безумно упивается отчаяниемвспомните его любовь к Бэле, к Вере, к княжне Мери и поймете эти строки:

Любить?. Но кого же? На время не стоит труда. А вечно любить невозможно" .

13, с*259].

Белинский, как видим" указывает не только на то, сколь сильно лирическое начало в творчестве Лермонтова, он подходит к мысли о лирических источниках и лирическом контексте прозы поэта, даже о соотнесенности отдельных лирических жанров с жанрами прозы, о лирической основе Лермонтова-прозаика. Все это представляется очень существенным, так как вне осознания глубинного процесса взаимодействия прозы и поэзии в творчестве художника невозможно объяснить его творческий метод*.

Обобщая материал, представленный в главе, необходимо заключить, что в русской литературе, эстетике и литературной критике происходят важные изменения, обусловленные процессами, происходящими в общественной жизни, в частности, изменявшимся положением человеческой личности в обществе, ее взаимодействия с действительностью, с изменением самой трактовки личности, В русское культурное сознание все настойчивее в прочнее внедряется романтизм со своей доиинирущей идеей личности как высшей ценности. Преобладающим литературным родом становится в это время лирика с ее глубоким интересом к внутреннему миру человека как наиболее подготовленная к решению новых литературно-эстетических задач, поставленных романтизмом.

Лирика продолжает свое существование и как самостоятельный литературный род и как компонент, составляющая внутри других литературных родов, В результате взаимодействия с прозой поэзия обога-" щается сама, поднимаясь на новую ступень в своем развитиии обогащает литературные роды, с которыми вступает во взаимодействие.

Вхождение лирики в прозу является важнейшим моментом развития литературы того времени. Складывается теория лиризма как всеобщей эстетической категории, в формировании которой значительная роль принадлежит В. Г. Белинскому. Критические статьи Белинского стали теоретической основой для осмысления синтеза лирики и прозы, о наибольшей полнотой осуществленного в творчестве М. Ю. Лермонтова.

Творчество М. Ю. Лермонтова в наибольшей мере отражает те существенные изменения в литературном процессе, которые происходят в первой трети ХН века. Так, формируясь изначально как лирик, романтик по преимуществу, М. Ю. Лермонтов отражает важнейшую особенность своего времени — лиризацию прозы, вхождение лирики в прозу, йиесте с тем он не просто отражает важнейшие тенденции развития современной ему литературы, во в значительной мере выступает ак-тившая началом развития, творцом этих основных тенденций. Особенно существенен вклад М. Ю. Лермонтова в качественное преобразование прозы путем проникновения в нее лирического начала. В силу этого, можно сказать, что М. Ю. Лермонтов явился тем художником, в творчестве которого наиболее полно отразился прогресс литературного процесса в целом, и в частности, поступательное развитие лиризма прозы.

ГЛАВА П. ЛИРИЧЕСКИЕ ИСТОЧНИКИ И ЛИРИЧЕСКИЙ КОНТЕКСТ ПРОЗЫ М* Ю.ЛЕРМОНТОВА.

Литературный путь М. Ю. Лермонтова начался в конце 20-х годов 112 века" в период господства в русской литературе романтической лирики" обусловленного прежде всего возрастанием роли и самосознания личности. С одной стороны" это было время жестких гонений на любое проявление свободомыслия" С другой стороны — время" обнаружившее силу декабристских идей* Россия после трагедии 1825 года это и «летаргия» которая давила на образованную часть" общества [бб], но это и свидетельство бессилия реакции заглушить оппозиционный голос протеста* Передовая дворянская интеллигенция, прямые наследники тех, кто создавал декабристские общества" живет напряженной внутренней жизнью* Усложняется психологический мир человека" все острее ощущавшего несоответствие своего внутреннего мира уродливым дисгармоническим отношениям в жизни* Напряженная работа мысли" «боренье дум», сосредоточенность на своем внутреннем мире приводит к пристальному углубленному самоанализу" самопознанию* Проблема личности начинает разрабатываться в плане психологическом, нравственном, философском* Лирика, в момент интенсивного развития которой появляется Лермонтов" формируется как сугубо романтическая. Причем" романтическая настолько" что (как было показано в первой главе) возникает вопрос о синонимичности отдельных форм лиризма и романтизма*.

В середине 20-х годов" по определению В. К. Кюхельбекера, «властителями дум» были В. А. Жуковский и К. Н. Батюшков. Они стали во главе романтической школы" основной чертой которой А. С. Цушкин назвал «гармоническую точность» * В литературе царил меланхолический романтизм Зековского, с вечным стремлением к идеалу, с верой в возможность преодоления зла духовным совершенствованием человека, с его социальной пассивностью. Однообразно элегическая, довольно отвлеченная, но сыгравшая важную роль в развитии психологизма в русской литературе поэзия — вот что встретил юноша Лермонтов. Наряду о этим, Батюшков со опоим особым поэтическим миром и специфически батюшковским неприятием сущего и особым, лишь ему присущим, выражением бегства от этого сущего — в атмосферу изящного эпикуреизма — вместе с Жуковским воспринимался Лермонтовым. Наконец, не могли остаться незамеченными начинащим поэтом вошедшие в русскую романтическую литературу представители дворянской интеллигенции, объединившиеся в 1823 году в Общество любомудров и имевшие перед собой цель заменить «правила неверные» целостной теорией изящного. Приверженцы субъективно-идеалистической немецкой филосо-$ои: Д. В. Веневитинов, И. В. Киреевский, А. С. Хомяков и др. пришли в своем кружке к идее «поэтической философии», породившей особый тип лирики — философской.

Романтизм Е.?.Баратынского, его лирика, выявляющая закономерности развития человеческого духа, его умение взглянуть на человека как бы со отороныФ.И.Тютчев, откликапцийоя на коренные проблемы бытия стихами, насыщенными антитезами — вот звезды первой величины на поэтическом небосклоне к моменту появления Лермонтова* И, конечно, декабристская романтическая лирика, яркая, неоднородная, но обладающая идейно-эстетической общностью: романтизм К. Ф. Рылеева, В. К. Кюхельбекера, А.А.Бестужева-Маряинокого, А. Одоевского — отличается гражданокой направленностью.

Таким образе", хотя, как известно, А. С. Пушкин к этому времени приходит к реализму и в своей лирике, все же можно сказать, что время формирования Лермонтова как личности и как художника совпадает со временем расцвета романтизма и романтической лирики. Проза в это время еще отставала и только к середине 30-х годов заняла ведущее положение.

В период своего становления русская проза находилась в тесном взаимодействии с лирической поэзией, испытывала на себе ее влияние и усваивала ее лучшие достижения. Ю. М. Лотман в одной из своих работ справедливо заметил, что «русская проза конца 1820—1830-х годов вырастала не из прозы предшествующего периода, а из поэзии.» [267, с .37]. Доя русской прозы изучаемого периода очень важны были процессы, происходящие в лирике, так как именно они влияли на формирование принципов прозаического повествования. На прозе отразилась напряженность исканий лирической поэзии, смелость вторжения в важнейшие нравственные и социальные вопросы времени, новая поэтическая образность, главной приметой которой становится синтез мысли и чувства современного человека.

В творчестве М. Ю. Лермонтова, являющемся своеобразным отражением развития русской литературы, а первую треть XIX века, и, в силу гениальности поэта, в известной мере определяющем это развитие, в связи с названными объективными причинами и в связи с причинами субъективными (психологический склад личности Лермонтова) лирика оказывается преобладающим родом, художественной доминантой. В силу личных особенностей художника: предрасположенности к романтизму и лирическому восприятию жизни, постоянной и очень выраженной тенденцией к рефлексии, самоанализу, исповедальности, монологичности и т. д. сам лирический род, лиризм как таковой, ближе всего Лермонтову. Несколько схематизируя, можно сказать, что, даже если бы ситуация и не предрасполагала к тому, чтобы Лермонтов стад лириком «по преимуществу», он все равно стал бы им в силу особенностей своей натуры. Но с другой стороны, ситуация была именно таковой, что она благоприятствовала обращению к лирике. Лермонтова лириком в известной мере сделала эпоха, «дух времени», которые формировали его убеждения, лирическое отношение к миру. Лиризм стал той специфической чертой" которая отличала все создания поэта, «К лиризму тяготеет он и в эпосе, и в драме, предпочитая и здесь непосредственную исповедь героя, внося в нее много своего, личного» [350, C. II4-II5] • Сам поэт в письме к М. А. Лопухиной признавал, что стиховая речь ему ближе, чем прозаическая: «Бот, что я написал. Зги два стихотворения выразят вам мое душевное состояние лучше, чем я мог бн сделать это в прозе» [72- 1У, о. Збэ] .*.

Однако откликаясь на потребности времени (Лермонтов в огромной степени обладал талантом общественной отзывчивости), а также ощутив недостаточность поэтических жанров для решения вопросов, стоящих на повестке дня, Лермонтов обращается к прозе. Кто проза — новый этап в развитии русской литературы, который был подготовлен всем ходом исторического развития России, с одной стороны, и опытом Лермонтова-поэта, с другойЛермонтов, говоря словами Б. М, Эйхенбаума, «подвел итоги классическому периоду русской классической поэзии и подошел к созданию новой прозы» [410, с, 15б] .

Проза Лермонтова множеством нитей связана с его поэзией, В одном из писем сам поэт указывал на лирический характер своей прозы: «,. Мой роман становится произведением, полным отчаяния, я рылся в своей душе, чтобы извлечь из нее все, что способно обратиться в ненависть, — и в беспорядке излил все это на бумагу: читая его, вы бы пожалели меня!» ?J7, о, 369]. Связь прозы поэта с его лирикой проявилась в общности мотивов, тем, в том, что идеи и к Лермонтов М. Ю. Собр. соч. В 4-х т. 2-е изд., иопр, и доп, -Л.: Наука, 1979. — 1981. Далее ссылки на это издание с указанием тома и страницы. конфликты, вокруг которых строилось лирическое творчество поэта, находят свое выражение в его прозев сходных художественных решениях поставленных проблем, Философские, социально-психологические, этические проблемы Лермонтов решает в разных жанровых формах, причем, как правило, сначала в лирике. Лирика является источником прозы поэта и образует для нее особый лирический контекст, в котором лермонтовская проза, несомненно, выигрывает в читательском восприятии, так как объективно появляются новые аспекты понимания характеров, ситуаций.

В основе главы диссертации лежит положение о том, что творчество Лермонтова представляет органическое художественное единство. Ставится цель выявить лирические источники ранней прозы поэта (романов «Вадим» и «Княгиня Литовская») и определить ее лирическое окружение — контекст* Выяснить, как опыт Лермонтова-поэта сказался на формировании важнейших особенностей его творчества — художественного историзма и художественного психологизма* Установить, оказывает ли влияние связь прозы с романтической лирикой (в плане формирования психологизма) на художественный метод Лермонтова в романе «Княгиня Литовская» .

1. Сочинения, Издание 2-е.

2. Ленин В. И. Полн. собр. ооч. Издание 5-е.П.

3. Белинский В. Г. Герой нашего времени. Сочинение М. Лермонтова // Собр. соч. в 9-ти т. Т.З. — М.: Худ.лит., 1978.С. 78−151.

4. Белинский В. Г. Литературные мечтания // Собр. соч. в 9-ти т. Т.1. — М.: Худ? лит., 1976. — С.47−128.

5. Белинский В. Г. Николай Алексеевич Полевой // Собр. соч. в 9-ти т. Т.8. — М.: Зфд. лит., 1982. — С.157−182.

6. Белинский В. Г. О русской повести и повестях г. Гоголя //Собр. соч. в 9-ти т. Т.1. — М.: Зуд-1 лит., 1976. — С, 138−184.

7. Белинский В. Г. О стихотворениях г. Баратынского // Собр. соч. в 9-ти т. Т.Т. — М.:^{уд.лит.,} 1976. — С- 185−192.

8. Белинский В.Г." Похождения Чичикова или Мертвые души" // Собр. соч. в 9-ти т. Т.5. — М.: Худ .лит., 1979. — С.43−56.

9. Белинский В. Г. Сочинения в стихах и прозе Дениса Давыдова // Собр. соч. в 9-ти т. -Т.З. М.: Худ.: лит., 1978. -С. 151−178.

10. Белинский В. Г. Стихотворения Владимира Бенедиктова //Собр. соч. в 9-ти т. Т.1. — М.: Худлит., 1976. — С. 193−208.

11. Белинский В. Г. Стихотворения Е. Баратынского //Собр. соч. в 9-ти т. Т.5. — М.: Худ, — лит., 1979. — С. 161−189.

12. Белинский В. Г. Стихотворения Кольцова // Собр. соч. в 9-ти т. Т.1. — М.: Худ. лит-, 1976. — С.209−215.

13. Белинский В. Т. Стихотворения М. Лермонтова //Собр. соч. в &—ТИ т. Т.З. — М.: Худ.лит., 1978. — C.2I6−278.

14. Белинский В. Г. Стихотворения Полежаева // Собр. соч. в 9-ти т. Т.5. — М.: Худ. лит., 1979. — С.7−43.

15. Белинский В. Г. Разделение поэзии на роды и виды //Собр. соч. в 9-ти т. Т.З. — М.: Зуд.лит., 1978. — С.294−352.

16. Белинский В. Г. русская литература в 1842 году //Собр. соч. в 9-ти т. Т.5. — М.: ЗудЗшт., 1979. — C. I90−223.

17. Бестужев A.A. Взгляд на старую и новую словесность в Воссии // Литературно-критические работы декабристов. М.: Зуд. лит., 1978. — С.37−55;

18. Бестужев A.A. Взгляд на русскую словесность в течение 1824 и начале 1825 годов // Литературно-критические работы декабристов. М.: Худ. лит-^, 1978. — С.69−78.

19. Бестужев A.A. О романтизме // Литературно-критические работы декабристов. М.: Худ.лит., 1978. — С.79−82.

20. Борн И. М. Краткое руководство к российской словесности. ¦ Спб., 1808. 162 с.

21. Веневитинов Д. В. Несколько мыслей в план журнала //Поли, собр. соч. М.:, 1934.

22. Гоголь Н. ВВ чем же, наконецсущество русской поэзии и в чем ее особенность // Собр. соч. В 7-ми т. Т.6. — М.: Худ. лит., 1978. — C.332−37I.

23. Гоголь Н. В. О движении журнальной литературы, в 1834и 1835 году // Собр. соч.- в 7-ми т. Т.6. — М: Худ. лит., 1978. — C. I5X-I70.

24. Кюхельбекер В, К, Поэзия и проза // Литературно-критические работы декабристов. М: Худ. лит., 1978. — С, 209−214,.

25. Определение поэзии. Перевод Л. Бестужева // Соревнователь просвещения и благотворения. 1823. — Я 3, — С. 117−125.

26. Полевой КО. Русские повести и рассказы // Московский телеграф. 1833. — № 2. — С.329−334.

27. Полевой Н. Стихотворения А. Пушкина // Московский телеграф. 1832- - № 4. — С.566−573.

28. Полевой Н. Стихотворения Н. Языкова Ц Московский телеграф. 1833- - Л 6. — С.228−236.

29. Рылеев К. Ф. Несколько мыслей о поэзии // Литературно-критические работы декабристов. М.: Худ .лит., 1978. — С.2Х8−223.

30. Сомов О. М. О романтической поэзии // Литературно-крити-чеокие работы декабристов. М.: Худ .лит1978. — С.234−273.

31. Шевырев С. Перечень наблюдателя // Московский наблюдатель. 1836. -1 4.Ш.

32. Московский вестник. Зуряал, издаваемый М.Погодиным. -М., 1827.

33. Московский вестник. Дурная, издаваемый М.Погодиным. -М., 1828.

34. Московский вестник. Журнал, издаваемый М.Погодиным. -М., 1829.

35. Московский вестник. Журнал, издаваемый М. Погодиным" -М., 1830.

36. Московский вестник. %рнал, издаваемый М.Погодиным. М&bdquo- 1831.

37. Московский наблщатель, журнал энциклопедический, -М, 1835.

38. Московский наблщатель, журнал энциклопедический, рМ" 1836.

39. Московский наблщатель, журнал энциклопедический. -М, 1837,.

40. Московский наблщатель, журнал энциклопедический. -М., 1838.

41. Московский наблщатель, журнал энциклопедический. -М., 1839,.

42. Московский телеграф, издаваемый Н. Полевым, М., 1825.

43. Московский телеграф, издаваемый Н.Полевым. М., 1826.

44. Московский телеграф, издаваемый Н.Полевым. м., 1827.

45. Московский телеграф, издаваемый Н. Полевым, м., 1828.

46. Московский телеграф, издаваемый Н. Полевым, м., 1829.

47. Московский телеграф, издаваемый Н.Полевым. м., 1830.

48. Московский телеграф. издаваемый Н.Полевым. м., 1831.

49. Московский телеграф" издаваемый Н, Полевым. м., 1832.

50. Московский телеграф, издаваемый Н. Полевым, м., 1833.

51. Московский телеграф, издаваемый Н.Полевым. м, 1834.

52. Отечественные записки. Спб., 1839.

53. Отечественные записки. Спб., 1840.

54. Отечественные запиеки. Спб., 1841,.

55. Современник, литературный журнал, издаваемый А.Пушкиным. Спб., 1836.

56. Соревнователь просвещения и благотворения. Спб, 1825,.

57. Сын отечества. Спб., 1825.

58. Сын отечества. Спб., 1826.

59. Сын отечества. Спб., 1827.

60. Сын отечества. Спб., 1828.17.

61. Баратынский Б. Стихотворения. Письма. Воспоминания. -M.: Правда, 1978. 478 с.

62. Бестужев-Марлинский A.A. Сочинения. В 2-х т. М.: Худ. лит., 1981. — T.I., — 483 е.- Т.2. — 590 с. '.

63. Едок A.A. Собр. соч. В 6-ти т. Л.: Худ.лит., 19 801 963.

64. Герцен, А .И. Полн. еобр. соч. в 30-ти т.

65. Гоголь Н. В. Собр. соч. В 7-тМИ т. М.: Худ. лит, 1976;1979.

66. Достоевский Ф-М. Полн. собр. соч. В 30-ти т. Л.: Наука, 1972;1988.v 69. Лермонтов М. Ю. Полн. собр. соч. В 5-ти т. / Ред. текста и коммент. Б. М. Эйхенбаума. М.: АсcbdenUcL 1935;1937.

67. Лермонтов М. Ю. Полн. собр. соч. В 4-х т./ Вступ. статья и примеч. И. Л. Андроникова. М.: Правда, 1953.

68. Лермонтов М. Ю. Сочинения. В 6-ти т. /Ред. Н. Ф. Бельчиков И др. М.-Л.: Изд-во АН СССР, 1954;1957.

69. Лермонтов М. Ю. Собр. соч. в 4-х т. /Ведкод.: В. А. Мануйдов (отв.ред.) и др. 2-е изд., иопр. и доп. Л.: Наука, I979-I98I.

70. Пушкин A.C. Полн. собр. соч. В 16-ти т. М.-Л.: Изд-во АН СССР, 1937;1950.

71. Йшеев К. Ф. Полн. собр. соч. Л.: Сов. писатель, 1971. -480 с.

72. Чернышевский Н. Г, Полн. собр. соч. В 16-ти т. М.: Гослитиздат, 1939;1953.

73. Чехов А, П. Несобранные письма. М.-Л.: Госиздат, 1927. 148 с. у.

74. Абрамович ГЛ.

Введение

в литературоведение. 6-е изд. -М., 1975.

75. Абрамович Г. Л. Герой нашего времени // Русский язык и литература в средней школе. 1934. — Л 3. — С.43−56.

76. Абрамович Г. Л. Трагедийная тема в творчестве Лермонтова // Творчество М. Ю. Лермонтова. 150 лет со дня рождения. 1814−1964. М.: Наука, 1964. — С.24−72.

77. Альбеткова Р. И. Изображение характера в произведениях Лермонтова Ц1 Учен. зап. Моск. обл. пед. ин-та, 1960. — Т.35. Труды кафедры русской литературы. — Вып.6. — С.13−43.

78. Альбеткова Р. И. Человек и природа в лирике Лермонтова. 1837−1841 //Традиции и новаторство в русской литературе. М., 1973. — С.58−75. — В надзаголовке: Моск. обл. пед. ин-т им. Н.К.КрупскоЙ.

79. Авдреев-Кривич С. А. Всеведенье поэта. М.: Советская Россия, 1983. — 253 с.

80. Андреев-Кривич С. А. Герой нашего времени //Литературная учеба. 1939. —? 10. — С.3−19.

81. Авдреев-Кривич С. А. Когда рядом история // Огонек. -1964. % 42. — С.14−15.

82. Авдреев-Кривич С.А. Лермонтов* Вопросы творчества в биографии. М.: Изд-во АН СССР, 1954. — 152 с.

83. Андроников И. Л. Исследования и находки. 3-е изд. М.: Худ.лит., Х968. — 209 е.

84. Андроников И. Л. Лермонтов в работе над романом о пугачевском восстании // Литературное наследство. М. Ю. Лермонтов. -Т.45−46. М., 1948. — С.289−300.

85. Анненков П. В. Литературные воспоминания. Спб., 1909. -590 с.

86. Анненский И. Об эстетическом отношении Лермонтова к природе // Книга отражений. М.: Наука, 1979. — С.242−251.

87. Аринштейн Л. М. Поэтический язык /I Лермонтовская энциклопедия. М., 1981. — С.441−444.

88. Аринштейн Л. М., Щемелева Л. М. Ивановский цикл // Лермонтовская энциклопедия. М., 1981. — С. 181−182.

89. Аристотель. Об искусстве поэзии. М.: Гослитиздат, 1957. -.183 с.

90. Архипов В. А. М. Ю. Лермонтов. Поэзия познания и действия. -М.: Московский рабочий, 1965. 472 с.

91. Асмус В. Ф. Вопросы теории и истории эстетики. М.: Искусство, 1968. — 654 с.

92. Асмус В. Ф. Круг идей Лермонтова Ц Литературное наследство. М. Ю. Лермонтов. Т.43−44. — М., 1941. — С.83−128.

93. Базанов В. Г. Очерки декабристской литературы. М.^Л.: Гослитиздат, 1953. — 417 с.

94. Базанов В. Г. Очерки декабристской литературы. Поэзия. -М.-Л.: 1ИХЛ, 1961. 427 о.

95. Бакинский В. Лермонтов и его герои // Литературный современник. 1939. — № 9. — С. 175−183.

96. I, Бахтин М. М. Вопросы литературы и эстетики" М: Худ. лит., 1975. — 502 с.

97. Бахтин М. М. Проблемы поэтики Достоевского. М.: Сов, Россия, 1979, — 317 с. 108, Бахтин М. М, Слово в поэзии и слово в прозе // Воп.лит. 1972. — 1 6, — С, 54−86,.

98. Бахтин М. М, Эстетика словесного творчества. М.: Искусство, 1979, — 426 о,.

99. Белкина М. А, «Светская повесть» 30-х годов и «Княгиня Лиговокая» Лермонтова // Жизнь и творчество М. Ю. Лермонтова, Сб. I М: ШХЛ, X94I, — С, 516−551.

100. Бем А. «Самоповторения» в творчестве Лермонтова //Историко-литературный сборник. Посвящ, В. Й, Срезневскому. I89I-I9I6. -Л, 1924. С.268−290.,.

101. Березнева А, Н, Русская романтическая поэма. Лермонтов. Некрасов. Блок. К проблеме эволщин жанра. Под ред. А. А. Дук, -Саратов: Изд-во Саратовского ун-та, 1976. 96 с.

102. Берковский Н. Статьи о литературе. М.-Л: Худ"лит, 1962, — 452 с.

103. Берковский Н. О романтизме // Искусство романтической эпохи, М.: Искусство, 1968. — С. 18−37.НО. Влагой Д. Д. От «Евгения Онегина» к «Герою нашего времени» // Проблемы романтизма. М.: Искусство, 1967. — C.293−3I9.

104. Влагой Д. Д. Пугачевский роман Лермонтова // Литературное обозрение. 1941. — Я 12. — С.61−65.

105. Борев Ю. Б. Системно-целостный анализ художественного произведения. О структуре и природе литературоведческого метода //Воп.лит, 1977. — Jfc 7. — C. II9-I42.

106. Бочарова А, К, Фатализм Печорина //Творчество М. Ю. Лермонтова. Сб. статей, поовящ. 140-летию со дня рождения М, Ю, Лермонтова. Пенза, 1965. — С.225−249.

107. Бродский Н. Л. М. Ю. Лермонтов. Биография. T.I. М.: Гослитиздат, I94I. — 348 с.

108. Бродский Н. Л. Поэтическая исповедь русского интеллигента. 30−40-х годов // Венок М. Ю. Лермонтову. М.-П., 1914. — С.56−110.

109. Бродский Н. Л. Философские основы поэзии ЛермонтоваН.Бродский. Избранные труды. Под ред. Н. К. Гудзия. М.: Просвещение, 1964. — C. I00-II7.

110. Бушмин A.C. Методологические вопросы литературоведческих исследований. Л.: Наука, 1964. — 227 с.

111. Ванслов В. Эстетика романтизма. М.: Искусство, 1966. -403 с.

112. Вацуро В. Э. Жанры // Лермонтовская энциклопедия. М.: Сов. энциклопедия, X98I. — С.160−162.

113. Вацуро В. Э. Ранняя лирика Лермонтова ж поэтическая традиция 20-х годов //Русская литература. 1964. — № 3. — С.46−56.Х24. Вацуро В. Э. Проза // Лермонтовская энциклопедия. М.: Сов. энциклопедия, I98I. — С.447−449.

114. Веденякияа Э. А. О типологической структуре образа героя русской романтической поэмы 20−30-х годов XIX века //Вестн.Моск.ун-та. Cep.IO. Филология" 1972. — Л I. — C.22−3I.

115. Венок М. Ю. Лермонтову. Юбилейный сборник, М.:Пг., 1914. — 384 е.

116. Виноградов В, В, Проблема авторства и теория стилей, -М.: Гослитиздат, 1961, 614 с*131, Виноградов И. Философский роман Лермонтова JI Новый мир. 1964, — «10. — С.210−231.

117. Волков И. Романтизм как творческий метод //Проблемы романтизма. Вып.2. — М.: Искусство, 1971; - С.19−62.

118. Вырылаев П. А. Лермонтов. Новые материалы к биографии. Изд. 2-е. Саратов: Приволжское кн. изд-во, 1976. — 160 с.

119. Галанов Б. Е. Хиводись словом. Человек, пейзаж, вещь* -К": Советский писатель, 1972. 184 с.

120. Гачев Г. Д. Развитие образного сознания в литературеТеория литературы" В 3-х т. Т.1. Основные проблемы в историческом освещении. Образ, метод, характер. М.: Наука, 1962. — С.186−311.

121. Гачев Г. Д. Содержательность художественных форм. Злое. Лирика. Театр. М.: Просвещение, 1968. — 303 с.

122. Гегель. Эстетика. В 4-х т. Т.З. — М.: Искусство, 1971. — 621 с.

123. Гербстман А. И. К вопросу о жанре, проблематике и композиции романа Лермонтова «Герой нашего времени» // Проблемы жанра в истории русской литературы. Л., 1969. — С.87−102.

124. Герштейн Э. Г. «Герой нашего времени» М. Ю. Лермонтова. -М.: Художественная литература, 1976. 125 с.

125. Герштейн Э. Г. Судьба Лермонтова. М.: Советский писатель, 1964. — 496 с.

126. Гинзбург Л. Я. О лирике. Изд. 2-е, доп. Л.: Советский писатель, 1974. — 406 с.

127. Гинзбург Л. Я. 0 структуре литературного персонажа //Искусство слова. М., 1973. — С.

128. Гинзбург Л. Я. Творческий путь Лермонтова. Л.: Художественная литература" 1940. — 224 с.

129. Глухов А. И. «Герой нашего времени» и «Евгений Онегин». К вопросу о творческом методе // Творчество М. Ю. Лермонтова. 150 лет со дня рождения. 1814−1964. М.: Наука, 1964. — С.285−310.

130. Глухов А. И. Эпическая поэзия М. Ю. Лермонтова. Саратов: Изд-во Саратовского ун-та, 1982. — 210 с. X5I. Грехнев В. А. О психологических принципах «Княгини Литовской» М. Ю. Лермонтова // Русская литература. 1975. — te I. -С.36−46, .

131. Григорьев A.A. Эстетика и критика. М.: Искусство, 1980. — 496 о.

132. Григорьян К. Н. К изучению романтизма // Русская литература. 1967. — Jfe 3. — С, 324т-144,.

133. Григорьян К. Н. Лермонтов и его роман «Герой нашего времени». Л.: Наука, 1975″ - 348 е.

134. Григорьян К. Н. Лермонтов и романтизм. М.-Л.- Наука, 1964. — 300 с.

135. Григорьян К. Н. Личность и судьба поэта // Звезда. -1974. & 10. — С. 191−206.

136. Григорьян К. Н. Роман Лермонтова «Герой нашего времени» вершина русской романтической прозн // М. Ю. Лермонтов. Вопросы жизни и творчеотва: Под ред. А. Н. Соколова и Д. А. Еареева. -Орджоникидзе: Сев.-Осет. кн. изд-во, 1963. — С.36−53.

137. Григорьян К. Н. «Ультраромантический род поэзии» //Русский романтизм. Л.: Наука, 1978. — С, 78−118.

138. Гриценко B.C. К вопросу о специфике романтического отражения действительности в искусстве. Киев, 1977.

139. Гуковский Г. А. Пушкин и русские романтики. М.: Художественная литература, 1965. — 364 с.

140. Тулявв H.H. Литературно-эстетическая позиция «Московского телеграфа» // Вопросы романтизма. Уч.зап.Казанского ун-та. им. В. И. Ленина. I. I23. — кн.9. — Казань: Изд-во Казанского ун-та, 1963. — С.27−48.

141. Гуляев H.A. 0 формах романтической типологии//Проблеш теории и истории литературы. М.: Изд-во Московского ун-та, 1971. — С.150−158.

142. Гуревич A.M. Проблема нравственного идеала в лирике Лермонтова // Творчеетво М. Ю. Лермонтова. 150 лет со дня рождения. I8I4-I964. М.: Наука, 1964. — C. I49-I7I.

143. Гуревич A.M., Коровин В. И. Романтизм и реализм //Лермонтовская энциклопедия. М.: Сов. энциклопедия, X98I. — С.474−477.

144. Данилович М. Г. Женский портрет у русских романтиков первой половины ХН века // Русский романтизм. Сб. статей под ред. А. И. Белецкого. Л.: АслЯе^си, 1929 — C.88-II4.

145. Джрбашян З. М. Пути развития жанра баллады // Вестн. Ереван, ун-та, 1971. С.38−60.

146. Днепров В. Идеи, страсти, поступки. Из художественного опыта Достоевского. Л.: Советский писатель, 1978. — 382 с.

147. Докусов A.M. Роман «Вадим» М. Ю. Лермонтова // Учен зап. ЛГПИ им. А .И .Герцена. Т.ХШ. — C.33-I0I.

148. ДолШа Н. Портрет героя // В мире книг. 1970. — Л 2. -С. 39−40.

149. Дремов А. Романтическая типизация // Воп.лит. 1971. -A 4. — C. I00-II4.

150. Дурылин С. H, Как работал Лермонтов, М.: Мир, 1934, -128 о. ,.

151. Дурьшш С. Н. На путях к реализму // 2азнь и творчество. М. Ю. Лермонтова. Исследования и материалы: Под ред. Н, Л.Бродского. М: Ш, 1941. — С. 165−250.

152. Душна Л. Н. Поэтика романтической. баллады в период становления жанра: Автореф. дис, ,. кадд. фил. наук. Л., 1975, -19 с. — В надзаголовке: Ленингр. гос. пед. ин-т.

153. Дьяконова. H.H. Из наблюдений над дневником Печорина // Русская литература. 1969, — J6 4. — С. 115−125.

154. Евзерихина В. А, «Княжна Мери» и «светская повесть» 30-х годов // Учен. зап. Ленинградского пед. ин-та им, Герцена. Каф. рус, лит. X96I, — I.2I9. — С, 51−72.

155. Евзерихина В. А. Мастерство Лермонтова в «Тамани» //Вопросы методики литературы. Новосибирск, Х969. — С.51−63.

156. Европейский романтизм. М.: Наука, 1973. — 451 с.

157. Ермоленко С. И. Баллады М.Ю.Лермонтова в истории русского балладного жанра. Автореф. дис.. канд. филол. наук. Л., 1984. — 17 с, — В надзаголовке: ЛГУ.

158. Ефимова М. Т. Историческая тема в творчестве М. Ю. Лермонтова // Учен. зап. Сев.—осет.пед.ин—та. Филологический выпуск. — Т.18, 1949. C. I28-I7I.

159. Жирмунский В. М, Байрон и Пушкин. Л.: Наука, 1978. -421 с.

160. Жирмунский В. М, Композиция лирического стихотворения. -П.: Опояз, 1921. 107 с.

161. Жирмунский В. М. Теория литературы. Поэтика. Стилистика. Л.: Наука, 1978, — 408 с, 185. %равлева А.И. «Белеет парус одинокий .» //Русскаяречь. 1975″ - Jfc 3. — С.30−33.

162. Журавлева А. И. Влияние баллады на позднюю лирику Лермонтова // Вест. МГУ. Серия 9. Филология. 1981. — № I. — С. 13−20.187. %равлева А. И. Лермонтов и Достоевский // Изв. АН СССР. Сер. лит. и яз. 1964. — Т.23. — Вып.5. — С.386−392.

163. Журавлева А. И. Лермонтов и философская лирика 30-х годов // Филологические вауки. 1964. — № 3. — C.3-I4.189. %равлева А. И. Поэтическая проза Лермонтова //Русская речь. 1974. — М 5. — С.21−27.

164. Зайцева H.A. Взаимодействие поэтических и прозаических жанров в раннем творчестве Лермонтова. (К проблеме формирования психологизма) // Жанр романа в классической и современной литературе. Махачкала, 1983. — G.25−36.

165. Зайцева H.A. Особенности художественного психологизма М. Ю. Лермонтова в «Герое нашего времени» // НДВШ. Филологические науки. М., 1982. — & 2. — С.50−58.

166. Замотин И. И. Литературные течения и литературная критика 30-х годов // История русской литературы XIX века: Под ред. Д.Н.Овоянико-Куликовского. T. I, кн.2. — М.: Мир, 1918. — С.277−330.

167. Западов A.B. Как написана «Тамань» // Западов A.B. В глубину отроки. М.- Советский писатель, 1972. — С. 100−138.

168. Зильберт Б. А. К вопросу о роли романтических элементов в языке и стиле прозы М. Ю. Лермонтова // Вопросы стилистики. -Вый.1. Саратов: Изд-во Саратовского ун-та, 1962. — C. I9I-202.

169. Иезуитова Р. В. Баллада // Лермонтовская энциклопедия. -М., 1981, С.46−47.

170. Иезуитова Р. В. Баллада в эпоху романтизма //Русскийромантизм. Л.: Наука, 1978. — C. I38-I63. .

171. Из истории русского романтизма. Сб.статей. ВыпЛ. -Кемерово, 1971. — 368 с.

172. Иконников С. Н. О некоторых особенностях стиля зрелой лирики Лермонтова //Учен. зап. Моск. обл. пед. ин-та. Т.85. -Вып.6. Труды каф. рус.лит. — М., I960. — С.45−89.

173. Илюшин A.A. Лермонтов в истории русского стиха,//Вест. Моск. ун-та. Серия 9. Филология. 1984. — J6 5. — С, 31−39.200. йстория романтизма в русской литературе. В 2-х т. -М.: Наука, 1979.

174. История русской литературы. В 3-х т. М.: Изд-во АН СССР, 1968. — 1964.

175. История русской литературы. В 4-х т. Л.: Наука, 19 801 983.

176. История русской поэзии. Л.: Наука, 1968. — 556 с.

177. История русского романа. В 2-х т. Изд-во АН СССР, 1964. — T.I. — 641 с.

178. Калнберзина A.M. Художественное своеобразие романа М. Ю. Лермонтова «Герой нашего времени» //Учен.зап. Даугавпилского пед. ин-та. Т.8. Серия Филологическая. — Вып.5. — Даугавпило, 1963. — С.3−41.

179. Канунова Ф. З. Яанровое своеобразие повестей Бестужева 30-х годов. Светокие и морские повести // Проблема метода и жанра. Вып.2. Томск, 1974. — C. I3−29. .

180. Канунова Ф. З. Из истории русской повести. Томск: Изд-во Томского ун-та, 1967. — 188 о.

181. Канунова Ф. З. Эстетика русской романтической повести. -Томск: Изд-во Томского ун-та, 1973. 307 с.

182. Касаткина В. Н. Поэзия гражданского подвига. М.: Просвещение, 1987. — 237 с.

183. Касаткина В. Н. Поэзия Ф.И.Тютчева. М.: Просвещение, 1978. — 176 с. .

184. Касаткина В. Н. Проблема лиризма в эстетике В. Г. Белинского конца ЗО-х-начала 40-х годов // Вопросы метода и стиля. -Томск: Изд-во Томск. ун-та, 1963. С.18−33.

185. Кедровокий А. Е. Богоборческие мотивы в философской лирике Лермонтова // Вопросы истории русской литературы и методики преподавания ее в средней школе. M., 1964. — С.52−72.

186. Кирилюк Л. Ф. О некоторых выразительных, средствах в лирике М. Ю*Лермонтова // Творчество М. Ю. Лермонтова. Сб. статей,. поовящ. 150-летию со дня рождения М. Ю. Лермонтова. Пенза, 1965. — С.132−156.

187. Кирпотин В. Я. Вершины. Пушкин. Лермонтов. Некрасов. -М.: Худ .лит., 1970. С. 175−294.

188. Киселева Л. Ф. Переход к мотивированному, повествованию //Смена литературных стилей. М.: Наука, 1974. — С.299−344,219, Ксжинов В. В. Происхождение романа. Теоретико-истори-ческий очерк. М.: Сов. писатель, 1963. — 439 с.

189. Кожинов В. В. Роды и жанры литературы // Теория литературы. Основные проблемы в историческом освещении. М: Наука, 1964. — Кн.2. — С.39−49.

190. Комарова Н. А. Отвлеченная лексика, выражающая. понятия внутреннего аира, в прозе М. Ю. Лермонтова: Автореф. дис.. канд. филол. наук. М., 1963. — 17 с.

191. Комина Р. В. О соотношении понятий жанра и стиля //Проблемы типологии литературных произведений. Пермь: Изд-во Перм. ун-та, 1982. — С. З-ХО.

192. Компанеец В. В. Художественный психологизм как проблема исследования //^гсская литература. 1974. — № I. — С.46−61.

193. Копытцева Н. М. Жанровое своеобразие романа Лермонтова «Герой нашего времени» «» ХХУЩ Герценовские чтенияЛитературоведение. Научные доклады. Л., 1976. — С. II-16. .

194. Копытцева Н. М. «Герой нашего времени» М. Ю. Лермонтова. Поэтика психологического романа. Автореф. дис.. канд. филолог, наук. Л., 1977. — 25 с. — В надзаголовке: Ленинград, пед. ин-т им. Герцена.

195. Коровин В .И. Творческий путь Лермонтова. М.: Просвещение, 1973. — 286 с.

196. Коровин В. И. и Миллер О. В. Автобиографизм // Лермонтовская энциклопедия. M": Сов. энциклопедия, 1981. — С.23−24.

197. Котляревский Н. П. М.©.Лермонтов. Личность поэта и его произведения. Пг., 1915. — 435 с.

198. Кулешов В. И. Достижения и перспективы советского Лермонтове дения // Вест. МГУ. Философия, журналистика. 1964. В 6. C.3-II.

199. Купреянова E.H., Макагоненко Г. П, Национальное своеобразие русской классической литературы. Очерки и характеристики. -Л.: Наука, 1976. 416 с.

200. Кулешов В. Н. Типология русского романтизма //Романтизм в славянских литературах. М.: Изд-во Моек .ун-та, 1975. — С.6−28,.

201. Курдкмова Т. Ф. Пейзаж средство эстетического воспитания. На уроках литературы, г М.: Просвещение, 1965. — 158 с.

202. Кряжимская И. А., АринштеЙн Л. М. Княгиня Лиговская//Лер-монтовская энциклопедия. М.: Сов. энциклопедия, I98I. — С.225−226.

203. Лав редкий А. Эстетика Белинского. М.: Изд-во АН СССР, 1959. — С.209−214.

204. Лагутов В. Б. 2анр исторической баллады в русской поэзии конца 1830-х годов XIX века. Автореф. дис.. канд. филол" наук. M., 1972. — 18 с. — В надзаголовве МГУ.

205. Ланщиков А. Об искусстве композиции. Заметки критикаМастерская. В п. 2. — И.: Молодая гвардия, 1976. — С.125−138.

206. Лармин Б. Художественный метод и стиль. М.: Изд-во МГУ, 1964. — 102 с.

207. Левидов A.M. Образ-автор-читатель. Л.: Изд-во Ленингр. ун-та, 1977. — 360 с.

208. Левин В. И. Об истинном смысле монолога Печорина //Творчество М. Ю. Лермонтова. 150 лет со дня рождения. I8I4-I964. М.: Наука, 1964. — С.276−282.

209. Левин В. И. ''Фаталист" * &-шлог или приложение? //Искусство словаСб. статей. К 80-летию чл. кор. АН СССР Д. Д. Благого. М.: Наука, 1973. — C. I6I-I70.

210. Лейдерман Н. Л. Движение времени и закон жанра. Свердловск: Сред .-Урал. кн. изд-во, 1982. — 256 с.

211. Лейдерман Н. Л. О теоретических принципах изучения историк о-литературного процесса // Проблемы типологии литературного процесса. Пермь, 1980. — C.3-I7.

212. М. Ю. Лермонтов. Вопросы жизни и творчества. Сб. ст. /Под ред. А. И. Соколова и Д. А. Гиреева. Орджоникидзе: Сев.-Осет. кн. изд-во, 1963. — 136 с.

213. М. Ю. Лермонтов. Исследования и материалы / Ред. коллегия: проф. В. А. Малкин и др. Воронеж: Изд-во Воронеж, ун-та, 1964. — 263 с.

214. М. Ю. Лермонтов. Исследования и материалы /Ред.коллегия: акад. М. П. Алексеев и др. Л.: Наука, 1979. — 431 с.

215. М. Ю. Лермонтов. Проблемы типологии и историзма. Сб. науч. труд. /Под ред. проф. И. П. Щэблыкина. Рязань, 1980. — 104 с. В надзаголовке: Рязан. гос. пед. ин-т.

216. М. Ю. Лермонтов. Сб. статей /Под ред. Н. А. Глаголева. -М.: Учпедгиз, 1941. 244 с.

217. М. Ю. Лермонтов. Статьи и материалы. М.: Соцэкиз, 1939.88 с.

218. М. Ю. Лермонтов в воспоминаниях современников /Сост., подгот. текста и вст. статья и примечания М. И, Гилелъсова иB.Л.Мануйлова. М.: Худ. лит" 1964. — 583 с.

219. М. Ю. Лермонтов и литература народов Советского Союза. -Ереван: Йзд-во Ереван, ун-та, 1974. 350 с.

220. М, Ю. Лермонтов в русской критике. М.: Гослитиздат, 1951. — 294 с.

221. Лермонтовская энциклопедия /Гл.ред. В. А. Мануйлов. -М.: Сов. энциклопедия, 1981. 783 с.

222. Лисенкова Н. А. Влияние романтической мотивировки на формирование жанровой структуры исторического романа «Вадим» // Вопросы традиции и новаторства. Рязань, 1983.

223. Литературно-критические работы декабристов. Статьи /Сост., подгот. текста и примеч. Л. Г. Фризмана. М.: Худ .лит., 1978. — 378 с.

224. Литературное наследство. Т.43−44. М. Ю. Лермонтов. -М.: Изд-во АН СССР, 1941. 828 с.

225. Литературные жанры. Историческое развитие и современное состояние. Ереван, 1973^-498 с.

226. Лобкова Н. А. О своеобразии русской литературной баллады ХП века. Ритм и интонация // Вопросы литературы. Метод. Стиль. Поэтика. Вып.8. — Рязань, 1973. — С.3−22.

227. Лозовой Б. А. Баллада // Руоская речь. 1973, — Л 4.C.141−145.

228. Локс К. Проза Лермонтова // Литературная учеба. 1938. № 3. С.3−21.

229. Ломинадзе С, Поэтический мир Лермонтова, М.: Современник, 1985. 287 о.

230. Лосев А. Ф. Проблема символа и реалистическое искусство. М.:Искусство, 1976. — 368 с.

231. Лотман Ю. М. Пути развития русской прозы 1800−1810 гг. // Учен.зап. Тарт. ун-та. 1961. — Вып.104. — С.3−58.

232. Лотман Ю. М. Анализ поэтического текста. Структура стиха. Л.: Просвещение, 1972. — C.27I.

233. Луначарский A.B. М. Ю. Лермонтов //Классики русской литературы. М.: Гослитиздат, 1937. — С.175−189.

234. Маймин Е. А. О русском романтизме. Книга для учителя. -М.: Просвещение, 1975. 240 с,.

235. Максимов Д. Е. Поэзия Лермонтова. М.-Л.: Наука, 1964. • 268 с .

236. Максимов Д*Е. Об изучении мировоззрения и творческой системы Лермонтова // Русская литература. 1964. — Л 5. — С.

237. Манн Ю. В. Поэтика русского романтизма. М.: Наука" 1976. — 376 с.

238. Мануйлов В, А. Жизнь и творчество Лермонтова. Л.: Учпедгиз, 1939. — 1X2 с.

239. Мануйлов В. А. Лермонтов в Петербурге. Л: Лениздат, 1964. — 340 с*.

240. Мануйлов В. А, М.Ю.ЛермонтовБиография. М.-Л.: Просвещение, 1964. — 184 с.

241. Мануйлов В. А. Можно ли назвать Печорина сознательным поборником зла? // Проблемы теории и истории литературы. М, 1971. — С.219−226.

242. Ь&нуйлов В. А. Роман М.Ю.Лермонтова «Герой нашего времени». Комментарий. M.-JL.: Просвещение, 1966. — 276 с.

243. Маркович В. М. «Герой нашего времени» и становление peaлизма в русском романе // веская литература! 1967. — J& 4. -С.46−66.

244. Маркович В. М. И. С. Тургенев и русский реалистический роман XIX века. 1.: Йзд-во Ленингр. ун-та, 1982. — 206 с.

245. Маркович В. М. Проблема личности в романе «Герой нашего времени» // Изв. АН Каз.ССР. Сер. обществ, наук. 1963. -Вып.5. — С.63−75.

246. Материал У межд. съезда славистов. Вопрос 3 // Изв. АН СССР. Отд. яз. и лит. 1963. — * 4. — С.319−323.

247. Мелихова Л. С. Человек в поэме //Проблемы теории и истории литературы. М., .1971. — C. I88-I92.

248. Микешин A.M. Исторические судьбы русской поэзии. 4.1. Кемерово, 1973. — 212 с.

249. Микешин A.M. К вопросу о жанровой структуре русской баллады // Из истории русской и зарубежной литературы 19−20 веков. Кемерово, 1973. — С.3−29.

250. Милованова 0. Проблемы художественного историзма в русской критике пушкинской эпохи (1825−1830). Саратов: Изд-во Саратовского ун-та, 1976. — 77 с.

251. Миронов A.B. Минуты поэтических вдохновений. Проблемы психологии творчества. Ярославль: Верх.-Волжск, кн. изд-во, 1970. — 280 с.

252. Митрохина В. И. К анализу сатирического образа Грушниц-кого // Вопросы преподавания литературы в средней школе. М., 1967. — С.359−369.

253. Михайлова А. Н. Последняя редакция «Демона». Лит. наследство. — Т.45−46. — М.: Изд-во АН СССР, 1948. — С.11−22.

254. Михайлова E.H. Идея личности у Лермонтова и особенности ее художественного воплощения // Жизнь и творчество М. Ю. Лермонтова. Сб. I, Исследования и материалы. М.: Гослитиздат, 1941. -С.125−162.

255. Михайлова Е. Н. Проза Лермонтова. М.:1ИХЛ, 1957. -380 с.

256. Морозов В. Д. Очерки по истории русской критики второй половины 20-х-30-х годов XIX века. Tcwcki Изд-во Томск. ун-та, 1979.

257. Мышковская Л. М. «Герой нашего времени» // Литературная учеба. 1941. — Л 7. — С.25−39.

258. Назарова Л. Н. Исповедь // Лермонтовская энциклопедия. -M., 1981. C.20I-202.

259. Наровчатов С. С. Лирика Лермонтова. Заметки поэта. -М.: Художественная литература, 1964. 129 с.

260. Недосекина Т. А., Вацуро В. Э. Поэма // Лермонтовская энциклопедия. M., 1981, — С.438−440.

261. Недосекина Т, А. Поэма «Последний сын вольности» //fyc-ская речь. 1974. — № 5. — С.31−34.

262. Неупокоева И. Г. Революционно-романтическая поэма первой половины XIX века. М: Наука, 1971. — 519 с.

263. Овсянико-Куликовский Д. Н, Лирика как особый вид творчества // Вопросы теории и психологии творчества. Т. Ш. Вып.2. -Спб., 1907, — 207 с.

264. Оциноков В. Г. Художественная системность русского классического романа. Проблемы и суждения. Новосибирск: Наука, 1976, — 196 с.

265. Оцивцов В. В. Заметки о прозе Лермонтова // Ясский язык за рубежам. 1981, — № 5. — С.18−24. .

266. Орлов В. Н. Очерки по истории русской журналистики. T.I. Л.: Изд-во ЛГУ им. Дцанова, 1950.

267. Ослина E. B* Взаимодействие лиро-эпических жанров в творчестве М.©.Лермонтова. Автореф. дис. .,. канд. филол. наук. -М., 1985, 19 с. — В надзаголовке: Моск. обл, пед. ин-т им. Н. К, Крупской,.

268. Пал И. О. О жанре. М.: Изд-во ВТО, 1962, — 95 с.

269. Переверзев В. Ф. Борьба за исторический роман в 30-е годы // Литературная учеба. 1935. — № 5. — С.4−29. .

270. Песков А, М, Турбин Б, Н. Антитеза // Лермонтовская энциклопедия. М., 1981. — С.33−34.

271. Песков A.M., Турбин В. Н, Дневник // Лермонтовская энциклопедия, М&bdquo- 1981. — C. X40-I4I.

272. Петров С. М.^сский исторический роман XIX века. М.: Художественная литература, 1964. — 439 с.

273. Петрунила Н, Н, «Вадим» // Лермонтовская энциклопедия, -М., 198I, С, 76−77,.

274. Пигарев К. В, русская литература и изобразительное искусство. Очерки о русском национальном пейзаже середины XIX века. М": Наука, 1972. — 124 с.

275. Пикоанов Н. К. Крестьянское восстание в «Вадиме» М. Ю. Лермонтова. Саратов: Приволжск. кн. изд-во, 1967. — 88 с.

276. Полукарова Л. В. Лирика Лермонтова. Автореф. дис.. канд. филол. наук. Воронеж, 1984, — 16 с,.

277. Поляков М. Я. В мире идей и образов: историческая поэтика и теория жанров. М: Советский писатель, 1983, — 367 с,.

278. Поляков М. Я, Цена пророчества и бунта. О поэзии XIX века. Проблемы поэтики и истории. М.: Советский писатель, 1975. -568 с.

279. Поспелов Г. Н, Вопросы методологии и поэтики. М.: Йзд-во Моск. ун-та, 1983. — 336 с.

280. Поспелов Г. Н. Лирика. Среди литературных родов. М.: Изд-во Моск. ун-та, 1976. — 208 с.

281. Поспелов Г. Н. Проблемы исторического развития литературы. М.: Просвещение, 1972. — 271 с.

282. Принципы анализа литературного произведения. М.: Изд-во МГУ, 1984.

283. Проблемы жанрового многообразия русской литературы XIX века /Под ред. проф. И. П. Щэблыкина. Рязань, 1976. — 130 с.- В надзаголовке: Вязан, пед. ин-т.

284. Проблемы мировоззрения и мастерства М. Ю. Лермонтова. -Иркутск, 1973. 168 с, — В надзаголовке: Иркут. ун-т.

285. Проблемы романтизма. В 2-х ч. М.: Искусство, 1967, 1971. — 4.1. — 360 е., 4.2. — 202 с.

286. Проблемы теории и истории литературы. Сб. статей, посвященный памяти проф. А. Н. Соколова. М.: Изд-во Моск. ун-та, 1971. 414 о.

287. Проблемы типологии русского реализма /Под ред. Н. Л. Степанова и У. Р. Фохта. М.: Наука, 1969. — 474 с.

288. Пульхритудова Е. М. Историзм // Лермонтовская энциклопедия. М.: Сов. энциклопедия, 1981. — С.202−204.

289. Цушкин-критик. М.: Сов. Россия, 1978. — 669 с.

290. Реизов Б. Г. Французский исторический роман в эпоху романтизма. Л.: Гослитиздат, 1958. — 567 с.

291. Решетова Л. И. О своеобразии психологизма в прозе М.Ю. Лермонтова//Проблемы психологического анализа в литературе. -Л., 1983. С.18−90.

292. Ритм, пространство и время в литературе и искусстве. -Л.: Наука, 1974. 299 с.

293. Родзевич С. Лермонтов как романист. Киев, 1914. ПО с.

294. Роднянская И. Б. Лирический герой // Лермонтовская энциклопедия. М., 1981. — С.258−262.

295. Рубанович А. Л. Проблема эстетического идеала в творчестве ЛермонтоваАвтореф. дис.. докт. наук. Л., 1974. — 44 с.

296. Рубанович А. Л. Проблемы мировоззрения и мастерства М. Ю. Лермонтова. Иркутск, 1973. — 167 с.

297. Сахаров В. И. Из истории русской романтической повести // Изв. АН СССР. Сер. лит. и яз. 1975. — Т.34. — № I. — С.36−45.

298. Сацюк И. Г. О некоторых сшетно-композиционных особенностях романа Лермонтова «Герой нашего времени» //Вест. Ленингр. ун-та.- 1980. Л 2. (Ист. яз. и лит. — Вып.1). — С.67−70.

299. Сердюк В. М. М. Ю. Лермонтов и судьбы русской поэмы. К постановке вопроса // Вопросы филологии. Фрунзе. — 1964. -Вып.2. — С.3−9.

300. Сильман Т. И. О лирике. Л.: Советский писатель, 1977. 233 с.

301. Сквозников В. Д. Лирика // Теория литературы. Основные проблемы в историческом освщении. Роды и жанры литературы. М.: Наука, 1964. — С.173−238.

302. Сквозников В. Д. Реализм лирической поэзии. Становление реализма в русской лирике. М.: Наука, 1975. — 368 с.

303. Скибин С. М. Внутренняя мотивация иронического подтекста в «Журнале Печорина» // Проблемы поэтики русской литературы XIX века.

304. Слащен Б. Е. О композиции и системе повествования «Бэлы» и «Максим Макоимыча» // Тезисы докладов на X научной конф. научно-препод. состава Киргиз, ун-та. Секция филол. наук. Фрунзе, 1961. С.32−33.

305. Слащев Е. Е. О поздней прозе Лермонтова и его замыслах в области прозы // Тезисы докл. У научн. конф. проф.-препод. состава Киргиз, гос. ун-та по итогам научно-исслед.работы за 1955 г. Фрунзе, 1956. — С.69−70.

306. Слащев Е. ЕПортрет и пейзаж в романе Лермонтова «Княгиня Литовская» // Учен. зап. филол. ф-та Киргиз, ун-та, 1964. -Вып.10. Славян, сб. 2. — С.99−107.

307. Соколов А. Й. 0 романтизме Лермонтова // Учен. зап. Моск. ун-та, 1946, Вьш.118. Труды каф. рус. лит. — Кн.2. — С.108−123.

308. Соколов А. И. Очерки по истории русской поэмы ХУШ первой половины XIX века. — М.: Изд-во Моск. ун-та, 1955. — 692 с.

309. Соколов А. И. Теория стиля. М.: Искусство, 1968. -223 с.

310. Соколов А. И. Художественный образ в лирике Лермонтова // Творчество М. Ю. Лермонтова. 150 лет со дня рождения. 1814−1964. М.: Наука, 1964. — C. I72−20I.

311. Соллертинский Е. Е. Пейзаж в прозе Лермонтова // Творчество М. Ю. Лермонтова. 150 лет со дня рождения, I8I4-I964- М.: Наука, 1964. — С.236−275.

312. Соллертинский Е. Е. веский реалистический роман первой половины XIX века. Проблема жанра. Вологда, 1973. — 176 с.

313. Соллертинский Е. Е. Форш повествования в романе Лермонтова «Герой нашего времени» // Уроки жанра. Вологда, 1969.С.31−62.

314. Соловьев И. М. Поэзия одинокой души // Венок М. Ю. Лермонтову. М.-Пг., 1914. — С.110−121.

315. Тертерьян И. Романтизм как целостное явление // Вод. лит. 1983. — Л 4. — C. I5I-I8I.352″ Теория литературы в связи с проблемами эстетики. М.: Высшая школа, 1970. — 379 с.

316. Теория литературы. Основные проблемы в историческом освещении. Роды и жанры литературы, М.: Наука, 1964. — 485 с.

317. Теория литературы. Основные проблемы в историческом освещении. Стиль. Произведение. Литературное развитие. * М.: Наука, 1965. 503 с.

318. Тимофеев Л.й. Виды стихотворной речи. Драматическое и лиро~эпическое стихотворение // Литературная учеба. 1938. Л 5. С.13³⁸.

319. Тимофеев Л. Й. Оеновы теории литературы. Изд. 5-е, яспр. и доп. г М.: Просвещение, 1976. 548.

320. Титов A.A. Художественная природа образа Печорина // Проблемы реализма русской литературы XIX века. М.- Л.: Изд-во АН СССР, 196I. — С.76—101.

321. Томашвский Б. В. Теория литературы. Поэтика. Изд. 6-е. S М.^Л.: Гослитиздат, 1931. 240 с.

322. Тураев С. В. Концепция личности в литературе романтизма // Контекст, 1977. М., 1978. — С.227−247.

323. Турбин В. Н. Пушкин. Лермонтов. Гоголь. Об изучении литературных жанров. М.: Просвещение, 1978. — 239 с.

324. Тынянов ЮЛ. Поэтика. История литературы. Кино. -М.: Наука, 1977. 574 с.

325. Удодов Б. Т. «Герой нашего времени» как явление историко-литературного процесса // М. Ю. Лермонтов. Исследования и материалы. Воронеж: Изд-во Воронеж, ун-та, 1964. — С. 3-II0.

326. Удодов Б. Т. К вопросу о лирическом герое Лермонтова // Вопросы поэтики литературы и фольклора. Воронеж: Изд-во Воронеж, ун-та, 1974. • С.73−90.

327. Удодов Б. Т. Герой нашего времени // Лермонтовская энциклопедия. М.: Сов. энциклопедия, 1981. — C. I0I-III.

328. Удодов Б. Т. М. Ю. Лермонтов. Художественная индивидуальность и творческие процессы. Воронеж: Изд-во Воронеж, ун-та, 1973. — 703 с.

329. Удодов Б. Т. Печорин: природное и социальное // Классическое наследие и современность. Л.: Наука, 1981. — C. I5I-I59.

330. Удодов Б. Т. Психологизм // Лермонтовская энциклопедия. М.: Сов. энциклопедия, 1981. — С.453−455.

331. Уманская М. М. Лермонтов и романтизм его времени. Ярославль, 1971. — 302 с.

332. Усок И. Е. Внутренние противоречия лирического героя Лермонтова // М. Ю. Лермонтов. Вопросы жизни и творчества: Под ред. А. Н. Соколова и Д. А. Еиреева. Орджоникидзе: Сев.-Осет. кн. изд-во, 1963. — С.160−175.

333. Усок И. Е. К спорам о художественном методе М. Ю. Лермонтова // К истории русского романтизма. М.: Щука, 1973. — С.283−302.

334. Успенский Б. А. Поэтика композиции. Структура художественного текста и типология композиции. М.: Искусство, 1970. -223 с.

335. Феддерс Г. Ю. Эволюция типа «странного человека» у Лермонтова по его драматическим произведениям, поэмам и роману «Герой нашего времени» в связи с перепиской и мотивами личной жизни писателя. Нежин, 1914. — 159 с.

336. Федоров A.B. Лермонтов и литература его времени. Л.: Художественная литература, 1967. — 364 е.

337. Федотов О. И. Лиризм высокого напряжения. О жанровом своеобразии поэмы Лермонтова «Мцыри» // Вопросы литературы. К160. летию со дня рождения М.Ю.Лермонтова* Вып.10. Владимир, 1975. — С.76−96.

338. Фингерт Л. Б. Принципы анализа художественных произведений // Учен, зап. Ворошилов, пед. ин-та. Серия ист.-филол. наук, 1957. ВыпЛ. — С. 117−176.

339. Фишер В. М. Поэтика Лермонтова // Венок М. Ю. Лермонтову. М.-Пг., 1914. — С.196−236.

340. Фомичев С. А. Спорные вопросы освещения литературного движения первой четверти XIX века // Вопросы литературы. К 160-летию со дня рождения М. Ю. Лермонтова. Вып. 10. Владимир, 1975. -С"76—96.

341. Фохт У. Р. Лермонтов. Логика творчества. М.: Наука, 1975. — 190 с.

342. Фохт У. Р. Пути русского реализма. М.: Советский писатель, 1963. — 264 с.

343. Фридлеццер Г. М. Лермонтов и русская повествовательная проза // русская литература. 1965. —? I. — С.33−49.

344. Фридледдер Г. М.

Литература

в движении времени. М.: Современник, 1983. — 298 с.

345. Фрвдледдер Г. М. Поэтика русского реализма. Очерки о русской литературе XIX века. Л.: Наука, 1971. — 294 с.

346. Фризман Л. Г. Жизнь лирического жанра. Русская элегия от Сумарокова до Некрасова. М.: Наука, 1973. — 168 с.

347. Харлап М. О стихе. М.: Художественная литература, 1966. — 150 с.

348. Ходанен Л. А. Время в романе М. Ю. Лермонтова «Герой нашего времени» // Вопросы художественного метода, жанра и характера в русской литературе ХЖ-Х1Х вв. Сб. трудов. M., 1975. -С.82−94. — В надзагсхловке: Моек. гос .пед"ин-т им. В. И. Ленина.

349. Холшевников В. Е. Анализ композиции лирического стихотворения // Анализ одного стихотворения, Л.: Изд-во Ленинградского ун-та, 1985. — С.5−49.

350. Храпченко М. Б. Горизонты художественного образа. М.: Художественная литература, 1982. — 344 с.

351. Храпченко М. Б. Художественное творчество, действительность, человек. Изд. 2-е. -.11: Советский писатель, 1978. 368 с.

352. Черепнин Л. П, Исторические взгляды классиков русской литературы, М.: Мысль, 1968, — 284 с,.

353. Черепнин Л. П. Историческая тема в творчестве М. Ю. Лермонтова // История СССР. 1964. — Jfi 5. — С.60−73.

354. Чернец Л. В. Литературные жанры. Проблемы типологии и поэтики. М.: Изд-во Моск. ун-та, 1982, — 192 с.

355. Чичерин A.B. Возникновение романа эпопеи. 2-е изд. -М.: Советский писатель, 1975. 375 g.393f Чичерин A.B. Достоевский: искусство прозы // Достоевский художник и мыслитель. Сб. статей. — М.: Художественная литература, 1972. — С.260−283.

356. Чичерин А. В, Идеи и стиль, М: Советский писатель, 1968, — 374 с.

357. Чичерин A.B. Очерки по истории русского литературного стиля. М.: Худ. лит, 1985. — 447 с.

358. Чичерин A.B. Ритм образа. Стилистические проблемы. -М.: Советский писатель, 1973. 278 с.

359. Чудков В. И. К вопросу о формировании жанра романтической поэмы // 2анр и композиция литературного произведения. -Петрозаводск, 1984. С.44−60.

360. Цейтлин А. Г. Мастерство Тургенева-романиста, М: Советский писатель, 1958. — 435 с.399″ Шаблий М. И. Жанровая специфика прозы М. Ю. Лермонтова: Автореф. дис.. канд. филол. наук. М., 1978. — 16 с.

361. Шаблий М. И. О жанровых особенностях «Вадима» М. Ю. Лермонтова // Проблемы метода и жанра. Вып.9. Томск: Изд-во Томского ун-та, 1983. — С.129−146.

362. Шевченко Г, Г. На путях становления русского социально-психологического романа. Постановка проблемы «героя века» в литературе 20−30-х годов XIX века // Учен. зап. Харьк. ун-та. 1962. Т.116. Труды филол. ф-та. — Т.10. — С.52−72.

363. Шевченко Г. Г. О своеобразии метода психологического анализа в романе М. Ю. Лермонтова «Герой нашего времени» // Учен, зап. Харьк. ун-та. 1962. — Т. 116. — Труды филол. ф-та. — Т. 10. С. 73−95.

364. Щеблыкия И. П. Об историческом колорите в романе Лермонтова «Вадим» Ц А. Н. Радищев, В. Г. Белинский, М. Ю. Лермонтов. Жанри стиль художественного произведения. Рязань, 1974. — С.101−110.

365. Щеблыкин И. П. Русский исторический роман 30-х годов XIX века // Проблемы жанрового развития в русской литературе XIX века. Рязань, 1972. — С.3−231.

366. Щвмелева Л. М. О русской философской лирике XIX века // Вопросы философии. 1974. — * 5. — С.90−100.

367. Эйдельман Н. Уход // Новый шр. -1987. «I. — С.98−125.

368. Эйхенбаум Б. М. Герой нашего времени Ц 0 прозе. Об. статей. Л.: Художественная литература, 1969. — С.231−305- 423−438.

369. Эйхенбаум Б. М. Лермонтов как историко-литературная проблема // Атеней. Историко-литературный временник. Кн.1−2. -Атеней, 1924. С.78-П2.

370. Эйхенбаум Б. М. Лермонтов. Опыт историко-литературнойоценки. Л.: Гослитиздат, 1924. — 168 с.

371. Эйхенбаум Б. М. Статьи о Лермонтове. М.-Л.: Изд-во АН СССР, 1961. — 372 с.

372. Эйхенбаум Б. М. Художественная проблематика Лермонтова // 0 поэзии Лермонтова. Л.: Советский писатель, 1969. -С.181−233.

373. Зяьсберг Я. Е. Основные этапы развития русского реализ' ма. Гослитиздат, 1961. — 176 с.

374. Язык и стиль произведений М. Ю. Лермонтова. Пенза, 1969. — 88 с. — В надзаголовке: Пензенск. пед. ин-т.