Диплом, курсовая, контрольная работа
Помощь в написании студенческих работ

Комплекс древних и средневековых памятников Ингальская долина: Хронология культур, принципы взаимодействия человека и окружающей среды в контексте тематики изучения археологических микрорайонов

Диссертация: Комплекс древних и средневековых памятников Ингальская долина: Хронология культур, принципы взаимодействия человека и окружающей среды в контексте тематики изучения археологических микрорайонов
ДиссертацияПомощь в написанииУзнать стоимостьмоей работы

Методика исследования включает как традиционные для археологии методы изучения источников, так и заимствованные из арсенала точных и естественных наук. В работе широко использовались методы сравнительно-типологического и статистического анализа, позволяющие производить корректное сопоставление керамики и инвентаря рассматриваемых археологических памятников. В процессе рассмотрения относительной… Читать ещё >

Содержание

  • Глава 1. Общая характеристика Ингальской долины
    • 1. 1. История изучения древностей Ингальской долины
    • 1. 2. Физико-географическая характеристика Ингальской 25 долины
    • 1. 3. Археологические памятники Ингальской долины
  • Глава 2. Культурно-хронологические комплексы Ингальской 55 долины
    • 2. 1. Ингальская долина в эпохи каменного и меднокамен- 55 ного веков
    • 2. 2. Бронзовый век
    • 2. 3. Культуры раннего железного века и средневековья
  • Глава 3. Природа и человек: основные факторы взаимодействия
    • 3. 1. Принципы адаптации населения каменного и медно- 109 каменного веков к природным условиям Ингальской долины
    • 3. 2. Основные принципы взаимодействия человека и при- 129 родной среды в бронзовом веке
    • 3. 3. Основные принципы взаимодействия человека и при- 163 родного окружения в раннем железном веке и средневековье
  • Глава 4. Ингальская долина в контексте изучения археологиче- 187 ских микрорайонов
    • 4. 1. Современное состояние проблемы
    • 4. 2. Территориально-археологическое районирование Ин- 198 гальской долины
    • 4. 3. Археологический микрорайон и экологическая ниша 207 (к проблеме соотношения понятий)

Комплекс древних и средневековых памятников Ингальская долина: Хронология культур, принципы взаимодействия человека и окружающей среды в контексте тематики изучения археологических микрорайонов (реферат, курсовая, диплом, контрольная)

Предлагаемая работа посвящена всестороннему изучению комплекса древних и средневековых памятников «Ингальская долина», расположенного на площади Тоболо-Исетского междуречья, в 75 км к югу от г. Тюмени. В настоящее время Ингальская долина является одним из наиболее хорошо изученных комплексов Западной Сибири, не только с археологической, но и с палеогеографической точки зрения.

Тематика изучения археологических микрорайонов стала особенно актуальна в последнее время, хотя ее отдельные аспекты разрабатываются начиная с 20-х гг. XX в. В этой связи следует отметить работы С. А. Теплоухова в окрестностях с. Батени. В результате изучения памятников эпохи бронзы и раннего железного века исследователем была построена культурно-хронологическая колонка, впоследствии, верифицированная на древности рассматриваемых эпох всего Минусинского края [1927]. Начинания С. А. Теплоухова были продолжены М. П. Грязновым и другими участниками Красноярской археологической экспедиции. Важный вклад в изучение археологических микрорайонов внесли изыскания, проводимые в конце XX в. на Андреевском озере близ г. Тюмени и на Барсовой Горе в окрестностях г. Сургута [Чемякин, Зыков, 2004]. Результаты многолетних изучений Барсовой Горы нашли отражение в отдельной монографии [Там же]. Базой для нового витка изучения тематики археологических микрорайонов послужили изыскания коллектива омских ученых под руководством В. И. Матющенко, произведенные на площади Нижнетарского археологического микрорайона [2001]. Основным результатом детального исследования Нижнетарского микрорайона можно считать выработку новых методических приемов и принципов изучения тематики археологических микрорайонов. В результате объектом самостоятельного научного познания становятся не культуры и памятники, расположенные в пределах компактной ограниченной территории, а сам археологический микрорайон. Большое значение имеет факт, что благодаря работе омских исследователей существенно расширяется понятийно-терминологический аппарат археологии. Пристальное внимание начинает уделяться проблемам взаимоотношения человека и природной среды [Там же]. Вместе с тем, несмотря на активную разработку тематики, остаются нерешенными и неразработанными ряд важных проблем, как практического, так и методического плана. Именно последним обстоятельством определяются актуальность, новизна, цели и задачи предлагаемого исследования.

Актуальность темы

исследования определяется рядом обстоятельств. Во-первых, несмотря на активную разработку проблем, связанных с изучением тематики археологических микрорайонов, наметившуюся в последние годы [Археологические микрорайоны., 1994; 1997; 1998; 2004], до настоящего времени не выработано четкой методики изучения рассматриваемых образований. Под методикой изучения археологических микрорайонов понимаются и принципы, заложенные С.А. Тепло-уховым [1927], позволяющие рассматривать археологический микрорайон с позиции историко-культурной модели региона [Бобров, 1994], и позиция, согласно которой объектом научного изучения становятся не конкретные памятники и культуры, а сам археологический комплекс [Ма-тющенко, 1994; 1998; 2004].

Во-вторых, несмотря на хорошую археологическую изученность Ингальской долины, до настоящего времени нерешенными остаются многие остродискуссионные вопросы, связанные с проблемами абсолютной и относительной хронологии и реконструкцией особенностей этнокультурной ситуации для культур, функционировавших здесь на протяжении эпох неолита — средневековья. Особенно актуальным высказанное положение является для культурных образований неои энеолитического времени, а также для культур средневекового периода. Высказанное положение в равной степени относится не только к древностям Ингальской долины, но и к сопредельным районам Зауралья и Западной Сибири. Решение существующих проблем, как показывает практика, может быть осуществлено на материалах отдельно взятого археологического комплекса и, в последствии, при соблюдении должного уровня коррекции, спроецировано на сопредельные территории.

В-третьих, становление, развитие и последующие прекращение существования археологических культур и самостоятельных линий развития, во многом определялась динамикой изменения климата и окружающей среды. Весомость последнего обстоятельства признается абсолютным большинством исследователей культур древности и средневековья. Однако, объективные трудности, связанные с отсутствием и слабой репрезентативностью данных палеогеографии, далеко не всегда позволяют решить существующую проблему с надлежащим уровнем полноты. Ин-гальская долина, в этом отношении, представляет исключение из правил. К настоящему времени накоплен и проанализирован значительный фонд данных палинологии, позволяющих реконструировать особенности изменения ландшафтов и климата Тоболо-Исетского междуречья на протяжении огромного хронологического отрезка: эпох неолита — раннего железного века [Рябогина, 2003]. Обработаны и введены в научный оборот коллекции фаунистического материала, характеризующего хозяйство древних и средневековых жителей долины (см. напр. [Матвеева, Аношко, 2002; Матвеева, Волков, Рябогина, 2003; и др.]). Получена репрезентативная колонка радиоуглеродных датировок, маркирующих развитие древних и средневековых культур (см. напр. [Матвеев, Зах, Волков, 1997; Матвеев, Волков, 1999; Рябогина, Матвеева, Орлова, 2001; Матвеева, Волков, Рябогина, 2003]). В процессе проведения изысканий составлена геоморфологическая карта Ингальской долины. Уникальность полученных данных, при соблюдении комплексного подхода, способствует реконструкции наиболее объективной картины, связанной с особенностями взаимоотношения человека и природной среды на различных этапах истории Тоболо-Исетского междуречья.

В-четвертых, несмотря на несомненные успехи в изучение тематики археологических микрорайонов, достигнутые в последнее время, по мнению автора работы, остается очень много нерешенных проблем, связанных с проблемой соотношения понятий археологический микрорайон и экологическая ниша, отсутствием необходимых терминов, отражающих аспекты территориально-археологического районирования сложносо-ставных археологических комплексов.

Цель предлагаемого исследования состоит в раскрытии роли археологических микрорайонов (комплексов), на примере Ингальской долины, для всестороннего изучения культур древности и средневековья, включая принципы взаимоотношения человека и природной среды.

Задачи исследования включают. 1) Характеристику археологических культур Ингальской долины, существовавших на протяжении эпох неолита — средневековья. 2) Описание современных ландшафтных, геоморфологических и климатических характеристик Тоболо-Исетского междуречья. 3) Построение сквозной хронологической шкалы древностей Ингальской долины, функционировавших на протяжении эпох неолитасредневековья. 4) Реконструкция экономических моделей древних и средневековых культур Ингальской долины. 5) Выявление, на основании данных палинологии, археозоологии, геоморфологии, основных закономерностей изменения ландшафтно-климатических характеристик местности на протяжении эпох неолита — средневековья. 6) Определение общих и индивидуальных принципов адаптации древнего и средневекового населения к изменяющимся ландшафтно-климатическим условиям Тоболо-Исетского междуречья. 7) Разработка понятий и терминов, применимых к территориально-археологическому и хронологическому моделированию археологических микрорайонов.

Территориальные рамки исследования ограничены территорией Ингальской долины, занимающей площадь около 1500 км. В административном отношении рассматриваемый участок находится на территории четырех районов юга Тюменской области — Исетского, Заводоуковского, Ялуторовского и Упоровского — в 75 км к югу от г. Тюмени. Ингальская долина приурочена к низменности, образованной руслами рек Тобола и Исети. В физико-географическом отношении территория Тоболо-Исетского междуречья приурочена к северной части Зауральской лесостепи и обладает контрастными ландшафтными характеристиками. По берегам рек Тобола и Исети фиксируются плотные смешанные леса, сопоставимые с растительностью таежного типа. На обширных пойменных пространствах и равнинных участках междуречья преобладают лесостепные ассоциации, представленные открытыми остепненными пространствами, а также осветленными березово-осиновыми лесами и колками. В пределах очерченного ареала выявлено около 600 памятников археологии, представленных поселениями, городищами, курганными и грунтовыми могильниками, святилищем, существовавшими на протяжении огромного хронологического периода — эпох мезолита — позднего средневековья. Результаты новейших палеогеографических исследований свидетельствуют, что на протяжении многотысячелетней истории Ингальской долины ее ландшафтно-ютиматические характеристики существенно изменялись, варьируя от современных северо-лесостепных — до условий южного варианта лесостепи (андроновская эпоха) [Рябогина, 2003].

Хронологические рамки работы ограничены эпохами мезолитасредневековья. Наиболее древний памятник Ингальской долины — стоянка Остров-2, датированная эпохой среднего каменного века [Волков, Дрябина, 2001], по нашим представлениям, функционировала, начиная с рубежа VIII — VII тыс. до н.э. Наиболее поздние, средневековые культурно-хронологические комплексы Ингальской долины — юдинские и ба-кальские древности, традиционно датируются по XV в н.э. включительно [см. напр. (Археологическое наследие., 1995)].

Источниковый фонд диссертации составили археологические1, палинологические2, палеозоологические и иные материалы, накопленные за десятилетие комплексного изучения Ингальской долины. Кроме того, в работе широко использовались материалы, накопленные при раскопках памятников Тоболо-Исетского междуречья в 60 — начале 90-х гг. XX в., т. е. в тот момент времени, когда Ингальская долина, как особый археологический комплекс еще не была выделена. Вкладом соискателя в источ-никовую базу работы послужили материалы, полученные за 10-летнюю историю изучения древностей Ингальской долины. Среди них следует выделить археологические коллекции, происходящие с памятников, исследованных раскопками (главным образом, относящиеся к неои энео-литическому времени) и, выявленных в процессе проведения разведок. В особую группу источников следует выделить картографические материалы (ландшафтную и геоморфологическую карты Тоболо-Исетского междуречья), широко использовавшихся в процессе проведения исследования. Еще одним источником выступают материалы отчетов по итогам проведения раскопок и разведок в разные годы производившихся на территории Ингальской долины.

Методология работы базируется на всеобщей теории познания, включающей в себя принципы — системного анализа, предполагающего подход к объектам исследования, как к системной целостности, и изучению последних и их элементов во всей полноте взаимосвязейдиалекти.

1 Автор выражает искреннюю признательность А.В. и Н. П. Матвеевым, О. М. Аношко, Т. Н. Бахаревой, С. Н. Берлиной, П. А. Ведерникову, Т. С. Измер, О. Ю. Зиминой, B.C. Кондратьеву, С. Н. Цембалюк за возможность использования материалов раскопок и разведок, в том числе неопубликованных.

2 Сердечно благодарю Н. Е. Рябогину. ческого подхода, обеспечивающего рассмотрение изучаемых процессов и явлений в развитииширокое использование принципов дедукции и индукции, обеспечивающих взгляд на изучаемые процессы от общего к частному и наоборотиспользование экологического подхода к изучению эпох древности и средневековья.

Методика исследования включает как традиционные для археологии методы изучения источников, так и заимствованные из арсенала точных и естественных наук. В работе широко использовались методы сравнительно-типологического и статистического анализа, позволяющие производить корректное сопоставление керамики и инвентаря рассматриваемых археологических памятников. В процессе рассмотрения относительной хронологии археологических культур использовался ареальный метод, предполагающий, что синхронное проживание носителей различных линий развития в рамках одной территории, найдет отражение в материалах изучаемых памятников. Данная методика предполагает, что единовременные разнокультурные объекты будут содержать инокультурный материал, отражающий контакты и взаимодействие их населения. В процессе проведения исследований использовались данные, полученные в процессе применения палинологического (анализ спорово-пыльцевых спектров) метода. Палинологический метод является наиболее эффективной формой реконструкции палеоклимата и палеоландшафтов. Анализ палинологических данных позволяет воссоздать целостную картину изменения ландшафтно-климатических условий Тоболо-Исетского междуречья на протяжении огромного хронологического отрезка, от эпохи неолита, до средневекового времени. При подготовке диссертации активно использовались данные, полученные в процессе применения палеозоологического метода. Палеозоологический метод, в отсутствие письменных источников, является базовым для реконструкции хозяйственной модели носителей древних культур. Анализ коллекций остеологического материала, происходящего с разновременных и разнокультурных памятников, позволяет выявить хозяйственную специализацию и уточнить многие дискуссионные аспекты системы жизнеобеспечения древнего и средневекового населения. На страницах работы нашли отражение результаты, полученные при применение геоморфологического метода, основанного на специфике локализации археологических объектов на местности и их вписанности в окружающий ландшафт. Нововведением, использовавшимся при написании диссертации, можно считать метод корреляционных сопоставлений, позволяющий избежать ошибок и неточностей, неизбежно накапливающихся в процессе независимого применения друг от друга археологических, палинологических, палеозоологических и др. методик [Волков, Рябогина, 2004]. В результате критического сопоставления результатов, полученных при помощи нескольких самостоятельных научных методов, удастся не только избежать ошибочного трактования многих явлений и процессов, сопутствующих развитию древних культур Ингальской долины, но и полнее понять природу возникновения ошибок, неизбежно накапливающихся в процессе независимого применения рассматриваемых методик.

Научная новизна работы определяется рядом факторов. Вопервых, на страницах диссертации вводятся в научный оборот археологические материалы, позволяющие поставить вопрос о выделении новых культурных образований, развивавшихся в эпохи энеолита и начального этапа бронзового века. Во-вторых, системный анализ, базирующийся на результатах комплексных исследований, позволяет предложить новый вариант модели, иллюстрирующий принципы взаимоотношений древних и средневековых популяций Тоболо-Исетского междуречья друг с другом и окружающей средой. Результатом проделанной работы следует считать выделение нескольких путей освоения Ингальской долины, предложенных носителями нескольких археологических культур, существовавших на протяжении огромного исторического периода, начиная с эпохи энеолита и, заканчивая средневековым временем. В-третьих, в диссертации вводятся в научный оборот ряд новых понятий и терминов, отвечающих за территориально-археологическое районирование сложносоставных археологических объектов. Отметим, что результаты, полученные в процессе комплексного изучения Тоболо-Исетского междуречья, могут быть распространены и на сопредельные территории Зауралья и Западной Сибири, отличающиеся сходной историко-культурной ситуацией.

Практическая ценность исследования заключается в том, что его результаты, при должном уровне коррекции могут быть с успехом применены к сопредельным территориям Зауралья и Западной Сибири, позволяя решить многие остродискуссионные проблемы, связанные с хронологией древних и средневековых культур, принципами взаимоотношения их носителей друг с другом и окружающей средой. Результаты исследования могут быть востребованы при подготовке обобщающих работ по археологии Зауралья и Западной Сибири, использоваться для разработки лекционных курсов, предназначенных для студентов-историков.

Апробация основных положений диссертации произведена на ряде всероссийских и региональных конференций, проходивших в г. Тюмени и Омске. Основные результаты исследования изложены в коллективной монографии и в тридцати пяти статьях. Диссертация прошла обсуждение на заседании гуманитарного отдела Института проблем освоения Севера СО РАН и диссертационного совета Кемеровского государственного университета.

Структура работы подчинена решению ее цели и основных задач и состоит из введения, четырех глав, заключения, списков литературы и сокращений, а также иллюстративного приложения.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

.

Резюмируя вышеизложенное, отметим, что в процессе подготовки работы автору удалось решить поставленные цель и задачи исследования. Достижение конечной цели — выяснение роли комплексного изучения археологических комплексов (микрорайонов) в процессе научного познания, была достигнута посредством решения нескольких промежуточных задач.

Рассмотрение археологических культур, развивавшихся на территории Тоболо-Исетского междуречья, позволило установить, что процесс освоения долины уходит своими корнями в эпоху мезолита, с которой связанны ранние культурные отложения памятника Остров-2 [Волков, Дрябина, 2001]. Наиболее поздние археологизированные объекты относятся к эпохе средневековья и представлены материалами бакальских и юдинских древностей (см. напр. [Матвеев и др., 2002; Матвеева, Бахаре-ва, 2004]). Установлено, что культурно-исторический фон, наблюдаемый здесь на протяжении многотысячелетний истории освоения междуречья, был, в целом, тождественен тому, который характеризовал сопредельные районы Зауралья и Западной Сибири. Следовательно, всестороннее, полное изучение определенного хронологического периода Ингальское долины позволяет, при должном уровне коррекции, распространить полученные результаты на материалы сопредельных территорий. Таким образом, нами еще раз документально подтвержден тезис, что археологический комплекс (микрорайон) может рассматриваться как историко-культурная модель региона (см. напр. [Бобров, 1994]).

Исходя из тезиса о теснейшей взаимосвязи и прямой зависимости этнокультурных и этногенетических процессов в эпохи древности и средневековья от динамики изменения природной среды (см. напр. [Косарев, 1991]) и ландшафтно-геоморфологических характеристик местности, нами были подробно охарактеризованы рассматриваемые параметры Ингальской долины. Установлено, что в современности Тоболо-Исетское междуречье приурочено к северной границе лесостепи. Ландшафтные характеристики комплекса контрастны и включают как площади поросшие растительностью степного и лесостепного типов, так и участки, занятые лесными ассоциациями. Геоморфологическое строение Ингальской долины также отличается сложностью. Здесь отмечены выходы нескольких самостоятельных гипсометрических отметок, представленных поймой, первой надпойменной террасой и ее останцами, второй, третьей и четвертой надпойменными террасами. Установлено, что на площади междуречья выделяются несколько самостоятельных участков, отличающихся особенностями ландшафтно-геоморфологического строения. Среди них выделены левобережная и правобережная пойма р. Тобол. Последний из рассматриваемых объектов локализован к югу от г. Заводоуковска. Это узкие участки поверхности, вытянутые длинной полосой вдоль современного русла реки. Ландшафтный фон территории представлен открытыми, остепненными, заболоченными пространствами. Аналогичные условия характеризуют левобережную пойму р. Исеть.

Ко второму типу геоморфологических объектов относятся — междуречная пойма Тобола и Исети, правобережная пойма р. Исеть и правобережная пойма р. Тобол, расположенная к северу от г. Заводоуковска. В рассматриваемых частях Ингальской долины, на фоне регулярно затопляемых пойменных пространств, фиксируются многочисленные останце-вые образования. Гидрологическая сеть, помимо двух больших рек — Тобол и Исеть, представлена их притоками — р. Большая и Боровая Ингала, Абицер и др., а также многочисленными старицами. Ландшафтный фон территории представлен открытыми остепненными пространствами в пойме и плотными сомкнутыми лесами, произрастающими на останцах.

Самостоятельные выходы первой надпойменной террасы сохранились на левом берегу р. Исеть, на приустьевом участке р. Ук, а также на правобережье р. Тобол, в районе с. Комарово. Ландшафты, характеризующие левобережье р. Исеть и приустьевой участок р. Ук представлены смешанными лесными массивами. На левобережном выходе террасы в районе с. Комарово, преобладает лесостепной тип растительности.

Основная часть Ингальской долины расположена на площади второй надпойменной террасы, которая может быть разделена на несколько самостоятельных ландшафтно-геоморфологических участков. Первый из них расположен в северо-восточной части долины, в районе сел Лыбаево — Шиликуль. Ландшафтный фон территории характеризуется полным преобладанием лесной растительностью. Гидрологические особенности местности определяются локализацией здесь нескольких современных озерных котловин и стариц. Следующий участок рассматриваемой поверхности расположен в междуречье Большой и Боровой Ингалы. В ландшафтном отношении здесь преобладают открытые луговые пространства. Водоемы представлены руслами Большой и Боровой Ингалы. Третий участок второй террасовой поверхности представляет озерно-болотную равнину, на фоне которой отмечаются многочисленные возвышенные, дренированные участки — останцы третьей надпойменной террасы. Лесные пространства, отмеченные здесь немногочисленны и, как правило, приурочены к берегам озер и болотных массивов. И, наконец, последний из описываемых ландшафтно-геоморфологических участков второй надпойменной террасы расположен в урочище Боровлянский бор. Ландшафтный фон данного участка поверхности представлен плотным сомкнутым лесом, на фоне которого фиксируются многочисленные верховые болота, которые вместе с небольшой р. Нияп образуют гидрологическую сеть урочища.

Своеобразными ландшафтными и геоморфологическими характеристиками обладает третья надпойменная терраса, расположенная на западной границе Ингальской долины. Основным ландшафтным фоном описываемого объекта являются открытые остепненные пространства, на фоне которых отмечаются осветленные березово-осиновые перелески. Гидрологическая сеть рассматриваемого участка представлена верховыми болотами.

И, наконец, последней гипсометрический объект Ингальской долины — четвертая надпойменная терраса, расположен на уступе высокой четвертой надпойменной террасы, на северо-западной границе комплекса. Современный ландшафтный фон этой территории представлен открытыми луговыми пространствами, которые в настоящее время распахиваются. Водных объектов на рассматриваемой поверхности нет.

Следующая задача исследования была подчинена выявлению закономерностей и связей между размещением памятников археологии, вмещающего их ландшафта и геоморфологических условий местности. Нами установлено, что памятники эпохи неолита, преимущественно, приурочены к территории современных смешанных лесов, расположенных на останцах первой надпойменной террасы р. Тобол и Исеть, первых надпойменных террасах р. Исеть и У к. Как правило, рассматриваемые объекты находятся на берегах небольших рек и старичных водоемов. Расположение памятников эпохи энеолита, в целом, повторяет особенности локализации объектов предшествующего хронологического периода. Аналогичная приуроченность характеризует и особенности расположения поселенческих комплексов начального этапа бронзового века, оставленных носителями ташковского культурного стереотипа. Диаметрально противоположная картина реконструируется для поселенческих объектов эпохи андроновской бронзы — алакульская, федоровская и черкаскульская культуры. Абсолютное большинство поселений этого времени находится на низких гипсометрических отметках, локализованных в пойме рек Тобол и Исеть, ландшафтное своеобразие которых определяется господством луговых ассоциаций. Своеобразную ландшафтно-геоморфологическую приуроченность демонстрируют поселенческие объекты, оставленные носителями археологических культур, развивавшимся на протяжении эпох позднего бронзового века — средневековья. Памятники рассматриваемых периодов приурочены как к открытым ос-тепненным участкам, так и к территории современных плотных смешанных лесов. Отметим, что памятники позднего бронзового века (пахомов-ская и бархатовская культуры) располагались в контрастных гипсометрических условиях — отметки высокой поймы, останцы и уступы первой надпойменной террасы, четвертая террасовая поверхность. Аналогичная ситуация характеризует и распределение поселенческих объектов раннего железного века и средневековья. К сказанному следует лишь добавить, что, начиная с раннего железного века поселения начинают возводиться на остепненной части второй надпойменной террасы.

Констатация рассмотренных фактов требовала объяснения, которое, однако, не было возможным без построения объективной хронологической шкалы древностей Ингальской долины и реконструкции динамики изменения природной среды на протяжении эпох неолита — средневековья.

В процессе реконструкции объективной хронологической шкалы Ингальской долины нами были использованы как материалы, происходящие с площади Тоболо-Исетского междуречья, так и данные сопредельных территорий, характеризующие особенности материальной культуры и хронологии тех археологических культур, носители которых осваивали территорию Тоболо-Исетья. Привлечение материалов сопредельных территорий происходило в случае недостаточности данных относительно тех или иных культур развивавшихся в Ингальской долине.

Нами установлено, что наиболее древним культурно-хронологическим комплексом Тоболо-Исетского междуречья является ранний строительный горизонт памятника Остров-2 [Волков, Дрябина, 2001], датированный нами VIII — VII тыс. до н.э. Наиболее ранней неолитической культурой Ингальской долины, в настоящее время, может считаться кошкинская, период бытования которой ограничен нами серединой — первой третью VI — концом V тыс. до н.э. Следующим хроностра-тиграфическим этапом неолитического времени Ингальской долины, по нашему мнению, является сосновоостровский, датированный началомсерединой V тыс. до н.э. — последней третью IV тыс. до н.э. Близкими хронологическими рамками датированы боборыкинские древности, период функционирования которых, на наш взгляд, пришелся на последнюю треть V тыс. до н.э. — последнюю треть IV тыс. до н.э. Период бытования полуденских объектов Ингальской долины, по мнению автора работы, оказался синхронен боборыкинскому периоду истории.

Эпоха энеолита, как показывают материалы имеющиеся в нашем распоряжении, началась в лесостепном Притоболье в конце IV тыс. до н.э. Ранее нами было установлено, что здесь параллельно с хорошо известной науке андреевской культурой, развивались лыбаевские древности, выделенные по материалам Ингальской долины [Волков, 2002]. На страницах предлагаемого исследования нам удалось не только конкретизировать правомерность выделения лыбаевской линии развития, но и выделить два последовательных этапа ее эволюции — ранний и поздний. Основанием для хронологической дифференциации памятников лыбаевско-го типа послужили радиоуглеродные датировки и особенности материальной культуры исследованных объектов. Раннелыбаевский этап, по нашим данным, занимает хронологический интервал с последней четверти IV тыс. до н.э. по первую треть III тыс. до н.э. Памятники позднего этапа датированы нами интервалом с первой трети III тыс. до н.э. по последнюю четверть III тыс. до н.э. Период бытования андреевских древностей Ингальской долины ограничен в пределах первой трети III тыс. до н.э. — последней четверти III тыс. до н.э.

В эпоху начального этапа бронзового века в Тоболо-Исетском междуречье функционировали памятники, оставленные носителями ташковского культурного стереотипа. Нами был поставлен вопрос о возможности выделения новой линии развития, параллельной ташковской. Материалы, полученные при разведочном обследовании поселений Имбиряй-1 и Пономарево, свидетельствуют, что на протяжении рассматриваемого хронологического этапа в Тоболо-Исетье проживало население, украшавшее посуду в ямочно-текстильной манере [Волков, 2005]. Орнаментально-морфологические особенности керамики данных объектов позволяют с большой долей уверенности предполагать, что основную роль в становлении рассматриваемой линии развития сыграло население андреевской энеолитической культуры. Нижняя хронологическая граница бронзового века Ингальской долины была определена нами рубежом XXII — XXI вв. до н.э. С этого момента, по нашему мнению, начинается история ташковских и имбиряйских древностей. Ташковские памятники Тоболо-Исетского междуречья, как показывают данные археологии, завершился не позднее XVIII в до н.э. Период бытования имбиряйских комплексов, предварительно определен нами, теми же хронологическими рамками, что и ташковский.

В начале II тыс. до н.э. на территорию Ингальской долины проникают носители алакульской культуры, которые на раннем — чистолебяж-ском этапе развития [Матвеев, 1998; 2000], сосуществовали с ташковски-ми племенами. Последний факт доказывается материалами Тоболо-Исетья и сопредельных территорий и служит дополнительным аргументом в пользу гипотезы, высказанной А. В. Матвеевым [1995]. Финал развития алакульских древностей междуречья маркирован нами началом.

XVI в. до н.э. Отметим, что материалы Ингальской долины однозначно свидетельствуют о последовательном существовании алакульских, федоровских и черкаскульских древностей [Матвеева, Волков, Матвеев, 2005]. Высказанное положение лишний раз свидетельствует в пользу ранее предложенной гипотезы [Матвеев, 2000]. Таким образом, период бытования федоровских комплексов Тоболо-Исетья был датирован нами хронологическим интервалом с середины XVI в. до н.э. по конец XIV — начало XIII вв. до н.э. Генетическим преемником федоровской линии развития явились племена черкаскульской культуры, осваивавшие территорию междуречья с начала XIII по середину XI вв. до н.э. Соседями черкаскульских общин Ингальской долины, как это наглядно иллюстрируют археологические материалы, являлись носители пахомовского культурного стереотипа. Нижняя хронологическая граница данной культуры предварительно датирована нами серединой XIV в. до н.э., что не исключает возможности синхронного развития раннепахомовских общин с населением позднефедоровских объектов. Финал пахомовских древностей, по нашему мнению, совпал с моментом прекращения черкаскульской линии развития и, следовательно, датируется серединой XI в. до н.э.

Следующим хроностратиграфическим этапом на территории Ингальской долины является период функционирования памятников барха-товского типа. Автор солидарен с точкой зрения А. В. Матвеева о двух-компонентности бархатовских комплексов, сформировавшихся при совместном участии населения пахомовской и черкаскульской культур [20 006]. Мы также оглашаемся с концепцией о хронологической дифференциации бархатовских древностей на два последовательных этапаранний щетковский и поздний — красногорский [Матвеев, Аношко, 2001]. Материалы, происходящие с площади Ингальской долины, позволили нам датировать древности щетковского этапа интервалом с середины XI в. до н.э. по первую половину IX в. до н.э. Следовательно, возраст памятников красногорского этапа логично определять рамками с первой половины IX в. до н.э. по последнюю четверть — конец VIII в. до н.э.

Территория Тоболо-Исетского междуречья, как показывают археологические материалы, осваивалась носителями культур переходного времени от бронзового века к железному, представленные гамаюнскими и иткульскими древностями. Период бытования гамаюнских памятников в Тоболо-Исетье определен нами последней четвертью XI — серединой VII вв. до н.э. Иткульские памятники датированы концом VIII — началом VII — по конец V — середину IV вв. до н.э.

В эпоху раннего железного века Ингальскую долину населяли носители баитовской, гороховской и саргатской культур. Материалы Тоболо-Исетского междуречья показывают, что наиболее вероятным маркером нижней хронологической границы баитовских древностей является начало — первая четверть VII в. до н.э. Финал развития культуры сопряжен с началом проникновения в лесостепное Притоболья саргатских племен и, по всей вероятности, должен определяться V — началом IV в. до н.э. Ранние памятники гороховской культуры, по нашему мнению, должны датироваться, начиная с рубежа VII — VI вв. до н.э. Развитие гороховских древностей, в отличие от баитовских, не было прервано проникновением саргатских популяций. Рассматриваемая линия развития продолжает существовать вплоть до начала II в. до н.э. Основная часть истории раннего железного века Ингальской долины связана с жизнедеятельностью саргатских племен. Автор солидарен с точкой зрения Н. П. Матвеевой, наметившей в хронологии саргатских древностей три последовательных этапа — раннесаргатский (V — начало III вв. до н.э.), среднесар-гатский (вторая половина III в. до н.э. — II в. н.э.) и позднесаргатский (III — V вв. н.э.). С прекращением развития саргатских древностей эпоха раннего железного века Ингальской долины заканчивается.

С эпохой средневековья Тоболо-Исетского междуречья связан период функционирования бакальской и юдинской культур. Отметим, что данные, полученные при раскопках средневекового строительного горизонта Коловского городища, позволили поставить вопрос о пересмотре абсолютной хронологии бакальских древностей, датировавшихся до этого IX — XV вв. до н.э. Так, результаты радиокарбонного анализа отложений рассматриваемого времени предварительно позволяют удревнить нижнюю хронологическую границу культуры 675+35 г. до н.э. [Матвеев и др., 2002]. В случае дальнейшего подтверждения высказанной гипотезы будет заполнен огромный хронологический отрезок, протяженностью около четырех столетий, который до последнего времени являлся белым пятном как для лесостепного Притоболья, так и для сопредельных территорий. Отметим, что материалы Ингальской долины, в настоящее время, не дают оснований для пересмотра традиционной хронологии юдинских древностей, датируемых X — XIII вв. н.э.

Составление хронологической шкалы древностей Тоболо-Исетского междуречья предопределило решение следующей задачи предлагаемой работы — выявлению основных принципов взаимоотношения человека и природной среды применительно к каждому из рассмотренных хронологических периодов. Отметим, что динамика изменения ландшафтно-климатических особенностей Ингальской долины на протяжении эпох энеолита — раннего железного века реконструировалась по материалам нескольких разновременных и разнокультурных памятников археологии и природных разрезов [Волков, Рябогина, 1999; 2003; Матвеев, Рябогина., Семочкина, Ларин, 1999; Матвеева, Волков, Рябогина, 2003; Рябогина, 2000; Рябогина, Матвеева, Орлова, 2001; и др.]. В настоящее время палинологическая колонка Тоболо-Исетского междуречья, как по массовости проведенных анализов, так и по масштабам хронологического охвата может быть признана наиболее полной и подробной в.

Западносибирском регионе. Тем не менее, данные археологии, палеозоологии и геоморфологии позволили нам дополнить и конкретизировать представления о динамике изменения окружающей среды на протяжении нескольких наиболее слабо изученных хронологических отрезков. Высказанный тезис наиболее применим к эпохам неолита, энеолита и начального этапа бронзового века. В целом, была подтверждена высказанная ранее точка зрения, что за многотысячелетнюю историю освоения долины ее ландшафтно-климатические условия существенно варьировали — от северолеостепных до южного варианта лесостепи [Матвеева, Волков, Рябогина, 2003].

Следующим шагом, направленным на реконструкцию принципов взаимодействия человека и природной среды стало археологическое картографирование, позволившее выявить особенности ландшафтно-геоморфологической приуроченности древних и средневековых памятников междуречья и особенности их пространственной локализации. Нами установлено, что поселенческие комплексы эпох неолита — начального этапа бронзового века, в основном, приурочены к территориям, поросшим плотными смешанными лесами. Объекты рассматриваемого времени располагаются в непосредственной близости друг друга достаточно плотными скоплениями. Особенность поселений неои энеолитического времени следует считать их небольшую площадь, незначительность населения, проживавшего на их территории и недолговременность функционирования этих комплексов. Поселки, оставленные носителями культур андроновской бронзы, напротив, приурочены к открытым, остепненным участкам, расположенным в поймах рек Тобола и Исети. Пространственные расстояния между данными памятниками достаточно велики. Общее их количество значительно уступает объектам предшествующих хронологических периодов. В то же время, многие из рассматриваемых памятников представлены большими, долговременными поселениями. Иную закономерность ландшафтной и пространственной приуроченности демонстрируют поселения позднего бронзового века — средневековья. Памятники рассматриваемого времени располагались как на площади открытых остепненных участков, так и на территории плотных смешанных лесов. Расстояния, отмеченные между «лесными» памятниками, как правило, незначительны. В то же время, объекты, находящиеся на открытых участках располагались в значительном удалении друг от друга. Удалось наметить еще одну закономерность, отражающую особенности памятников рассматриваемых эпох. Поселения, локализованные в лесных условиях, представляют незначительные по площади и недолговременные объекты. В то же время, памятники, приуроченные к луговым ландшафтам, как правило, представлены значительными стационарными поселениями.

Сопоставление пространственной локализации разновременных и разнокультурных памятников археологии с особенностями хозяйства населения, оставившего их, позволили нам выявить три основных пути освоения Ингальской долины на протяжении эпох древности — средневековья. Первый путь, основанный на принципах присваивающего хозяйства с доминирующей ролью охоты и рыболовства, был предложен населением эпохи энеолита и просуществовал с небольшими изменениями вплоть до начального этапа бронзового века. Ориентация хозяйства на присваивающие отрасли экономики, предопределило первоочередное освоение территорий, поросших плотными сомкнутыми лесами, являющихся наиболее богатыми частями долины дикой фауной. Прямая зависимость носителей культур рассматриваемого времени от количества популяций дикой фауны, предопределила высокую мобильность населения. Именно данным обстоятельством определяется «кучное» расположение поселений данных хронологических эпох в наиболее залесенных частях Тоболо-Исетья и незначительное количество населения, проживавшего на их площади. Такой путь освоения подконтрольных территорий был назван нами «лесным».

Второй путь освоения Ингальской долины был предложен носителями культур андроновской бронзы — алакульской, федоровской и черка-скульской. Ориентация хозяйства населения на животноводческую деятельность предопределило первоочередное освоение открытых остепнен-ных пространств, благоприятных для выпаса стадных животных, а существенная аридизация климата — возведение поселенческих комплексов на низких гипсометрических участках. Новый путь хозяйственного освоения территории междуречья предопределил значительное увеличение радиуса контролируемых угодий, что, в свою очередь, сказалось на необходимости возведения значительных по площади долговременных поселков. Рассматриваемый способ освоения подконтрольных площадей получил наименование — «степного животноводческого».

И, наконец, третий путь освоения Ингальской долины предложенный носителями андроноидной пахомовской культуры, просуществовал без значительных изменений до эпохи средневековья. Особенности экономических моделей культур рассматриваемого времени определялись господством многоотраслевого комплексного хозяйства при ведущей роли животноводства. Многокомпонентность экономической системы предопределила яркие, самобытные черты особенностей локализации памятников данных эпох. Производящая животноводческая составляющая хозяйства, предопределяла необходимость включения в обиход открытых луговых участков поверхности наиболее благоприятных для выпаса стадных животных. В то же время, большое значение присваивающих отраслей обусловило широкое освоение территорий, поросших смешанными лесами. Двухкомпонентность экономической модели отразилась и на особенностях поселенческих объектов, локализованных в различных ландшафтных условиях Тоболо-Исетья. Памятники, расположенные на открытых луговых площадях, как правило, представляют долговременные, значительные по количеству проживавшего населения объекты. В то же время, поселения находящиеся в лесных условиях, отличаются небольшими размерами и недолговременностью существования, что было обусловлено значительной мобильностью населения, оставившего их. Данные, имеющиеся в нашем распоряжении, позволяют говорить, что рассматриваемый путь являлся наиболее рациональным и экономичным, так как использовал всю природную емкость лесостепи.

Рассмотрение археологических палеогеографических аспектов изучения Ингальской долины позволило сделать следующие выводы. Во-первых, удалось подтвердить высокую эффективность метода изучения археологических микрорайонов с позиции рассмотрения последних, как историко-культурной модели региона. Во-вторых, археологический микрорайон (комплекс) может рассматриваться не только как историко-культурная, но и палеогеографическая модель региона. Результаты, полученные в процессе подобного исследования, также могут быть, при должном уровне коррекции, спроецированы на сопредельные территории. В-третьих, изучение данной тематики позволяет создать еще одну информативную модель, иллюстрирующие особенности взаимоотношения человека и природной среды на протяжении различных хронологических этапов истории изучаемой территории. Полученные результаты также с успехом могут быть апробированы на материалах сопредельных территорий.

Решение следующих задач исследования было подчинено теоретическому блоку существующей проблемы, ставших особенно актуальными в последние годы. Нами были рассмотрены проблемы территориально-археологического районирования археологических комплексов (микрорайонов) и вопросы соотношения микрорайона и экологической ниши. В процессе решения первой из данных задач установлено, что плотные скопления памятников археологии могут быть разбиты на два уровня. Первый из них представлен объектами, имеющими простую территориальную структуру, за которыми может быть сохранено наименование археологических микрорайонов. Второй, представлен сложными, многоуровневыми скоплениями, имеющими сложную структуру. Именно к ним следует относить Ингальскую долину. Сложная структура рассматриваемых объектов заставила отказаться от применения к ним термина «археологический микрорайон», побудив нас преступить к поискам более точных терминов, отражающих суть явления. В процессе решения задачи нами была предложена новая схема районирования подобных объектов, представленная тремя основными уровнями — археотоп — археологический район — комплекс.

Разработка проблемы, связанной с проблемами соотношений понятий «археологический микрорайон» (комплекс) и «экологическая ниша» заставила нас отказаться от использования последнего. Данный термин был заменен определением «хозяйственно-экологической ниши» гораздо более точно и корректно отражающим суть существующей проблемы. В рамках разработки задачи удалось наметить два основных уровня хозяйственно-экологических ниш, первый из которых соотносится с конкретным поселенческим объектом, а второй с носителями изучаемой археологической культуры. Было установлено, что размеры и особенности хозяйственно-экологических ниш напрямую зависят от экономической модели конкретной археологической культуры и регулируются ими.

Резюмируя вышеизложенное, отметим, что цель и задачи исследования выполнены полностью. В процессе решения существующих проблем нами были определены два уровня, на которых базируются современные разработки — практический и теоретический. Изучение первого из них позволило существенно дополнить спектр задач, которые могут быть решены на его основе. Нами наглядно проиллюстрирован тезис, что археологический комплекс (микрорайон) может рассматриваться не только с позиции историко-культурной модели региона, но и являть собой модель информативную принципов взаимоотношения человека и природной среды, позволяя ответить на многие остродискуссионные проблемы, связанные с установлением последовательности и причинно-следственных связей этнокультурных и этногенетических процессов в регионе. Археологический микрорайон (комплекс) может также являться и палеогеографической моделью региона, отражая динамику изменения ландшафтно-климатических особенностей местности.

Разработка теоретического блока исследований находится на этапе своего становления, вследствие чего, информативность данного метода научного познания и его результативность существенно уступают возможностям первого метода.

Показать весь текст

Список литературы

  1. Н.А. Курганы и городища в Тюменском, Ялуторовском и Курганском уездах Тобольской губернии // Известия Императорского Археологического общества, 1861. Т. 2. Вып. 4. С. 220−228.
  2. Н.А. Проблемы истории андроновского культурного единства (по металлическим изделиям). Автореферат диссертации кандидата исторических наук. Л.: ЛГУ, 1979. 26 с.
  3. Н.Ю. Нелымский археологический микрорайон в бассейне р. Демьянка // Археологические микрорайоны Западной Сибири. Омск: Омский ун-т, 1994. С. 5−6.
  4. Н.А., Викторова В. Д. Неолитические жилища ЮАО-5 // Неолитические памятники Урала. Свердловск: УрО АН СССР, 1991. С. 161−183.
  5. О.М., Костомаров В. М., Рыжкова Ю. В. Разведочные работы в Имбиряйском микрорайоне археологического комплекса Ингальская долина// Словцовские чтения. Тюмень: Тюменский ун-т, 2003. С. 93−94.
  6. О.М., Матвеев А. В. Поселение Заводоуковское-9 // Словцовские чтения. Тюмень: Тюменский ун-т, 2002. С. 124−126.
  7. О.М., Матвеев А. В., Костомаров В. М., Рыжкова Ю. В. Большой Имбиряй-10 новый памятник пахомовской культуры в Ингальской долине // Словцовские чтения. Тюмень: Тюменский ун-т, 2003. С. 90−91.
  8. О.М., Матвеев А. В., Рыжкова Ю. В. Исследование курганного могильника Улановка в Ингальской долине // Словцовские чтения. Тюмень: Тюменский ун-т, 2003. С. 91−93.
  9. С.П., Муканова А. А. К характеристике природных условий Ингальской долины // Экология древних и современных обществ. Тюмень: ИПОС СО РАН, 1999. С. 16−19.
  10. Археологическое изучение микрорайонов: Итоги и перспективы. Воронеж: Воронежский ун-т, 1990.
  11. Археологические микрорайоны Западной Сибири. Омск: Омский ун-т, 1994. 102 с.
  12. Археологические микрорайоны Западной Сибири. Омск: Омский ун-т., 1997. 208 с.
  13. Археологические микрорайоны Западной Сибири. Омск: Омский ун-т, 1998. 88 с.
  14. Археологические микрорайоны Северной Евразии. Омск. Омский ун-т, 2004. 116 с.
  15. Археологическое наследие Тюменской области. Новосибирск: Наука, 1995. 240 с.
  16. А.П., Корчагин A.M., Миняйло J1.A. Основные черты геоморфологии сельскохозяйственной зоны Тюменской области // Природные ресурсы и размещение производительных сил Тюменского Приобья. Тюмень: Тюменский ун-т, 1980. С. 10−20.
  17. В.И., Асташкина О. В., Дрябина JI.A. Энеолитические комплексы поселения Велижаны-1 // Древняя и современная культура народов Западной Сибири. Тюмень: Тюменский ун-т, 1995. С. 29−38.
  18. А.Н., Волков Е. Н. Новые материалы к археологической карте Гыданского полуострова // Вестник археологии, антропологии и этнографии. Тюмень: ИПОС СО РАН, 2002. Вып. 4. С. 214−217.
  19. Т.Н., Кондратьев B.C. Результаты разведочных работ в низовьях реки Исети (Ялуторовский район) // Словцовские чтения. Тюмень: Тюменский ун-т, 2003. С. 96−98.
  20. Г. В. Иткульский очаг металлургии // Уральский исторический вестник. Екатеринбург: Институт истории и археологии УрО РАН, 2002. Вып. 8, С. 142−163.
  21. Г. В., Борзунов В. А., Корякова JI.H. Некоторые проблемы археологии раннего железного века Зауралья и Западной Сибири // Вопросы археологии Урала. Свердловск: Уральский ун-т, 1991. Вып. 20. С. 102−114.
  22. Н.Е., Воробьева Г. А., Ощепкова Е. Б. Проблемы районирования геоархеологических территорий (на примере долины реки Белой, Байкальская Сибирь) // Археологические микрорайоны Западной Сибири. Омск: Омский ун-т, 1998. С. 4−7.
  23. С.В. Обследование комплекса памятников в Исетском районе (Онуфриевский борок) // Словцовские чтения. Тюмень: Тюменский ун-т, 2003. С. 98−99.
  24. С.В., Матвеева Н. П., Чикунова И. Ю. Новые исследования на Коловском городище // Словцовские чтения. Тюмень: Тюменский унт, 2003. С. 99−100.
  25. Бобров В.В. AMP и общие проблемы западносибирской археологии (на примере Танайского археологического микрорайона) // Археологические микрорайоны Западной Сибири. Омск: Омский ун-т, 1994. С. 17−19.
  26. П.В. Физико-географические условия и ландшафтная структура Тарского Прииртышья / Нижнетарский археологический микрорайон. Новосибирск: Наука, 2001. С. 51−78.
  27. П.В., Жук А.В., Матющенко В. И., Татауров С. Ф., Та-таурова JI.B., Тихонов С. С., Толпеко И. В. Нижнетарский археологический микрорайон. Новосибирск: Наука, 2001. 256 с.
  28. В.А. Зауралье на рубеже бронзового и железного веков (гамаюнская культура). Екатеринбург: Уральский ун-т, 1992. 188 с.
  29. Н.Н. Доисторическое прошлое Курганского округа // Сборник материалов по изучению Курганского округа Уральской области. Курган, 1930. Вып. 1. С. 13−17.
  30. A.M. Методологические проблемы выделения археологических микрорайонов (AMP) // Археологические микрорайоны Западной Сибири. Омск: Омский ун-т, 1998. С. 14−18.
  31. Н.В. Стоянка карьер-2 памятник эпохи неолита // Археологические исследования Севера Евразии. Свердловск: Уральский унт, 1982. С. 13- 17.
  32. И.Б., Выборное А. А., Глущенко С. А. Поселение Ук-6 в Тюменском Притоболье // Исторические исследования. Самара: Самарский пед. ун-т, 1998. Вып. 2. С. 254−267.
  33. В.Д. Население эпохи железа лесной полосы Среднего Зауралья (опыт систематизации археологических памятников): Автореферат диссертации кандидата исторических наук. Свердловск, 1969. 20 с.
  34. В.Д., Зырянова С. Ю. Поселение боборыкинского типа на Андреевском озере ЮАО-5 // Вопросы археологии Урала. Екатеринбург: Уральский ун-т, 2002. Вып. 24. С. 67−89.
  35. Е.Н. Археологический микрорайон Ингальская долина в Тоболо-Исетском междуречье // Природа и цивилизация. Реки и культуры. СПб.: Европейский дом, 1997. С. 139−142.
  36. Е.Н. Археологический микрорайон Ингальская долина: модель взаимодействия древних и средневековых этнических коллективов и окружающей среды // Археологические микрорайоны Западной Сибири. Омск: Омский ун-т, 1998. С. 18−21.
  37. Е.Н. Археологический микрорайон Ингальская долина: особенности геоморфологического расположения поселений меднока-менного, бронзового и раннего железного веков // Экология древних и современных обществ. Тюмень: ИПОС СО РАН, 1999а. С. 105−106.
  38. Е.Н. К проблеме периодизации неолита Среднего Зауралья // Вестник археологии, антропологии и этнографии. Тюмень: ИПОС СО РАН, 19 996. Вып. 2. С. 10−13.
  39. Е.Н. О некоторых особенностях развития «прочерченно-накольчатых» культур эпохи неолита // XIV Уральское археологическое совещание. Челябинск: УрО РАН, 1999 В. С. 20−21.
  40. Е.Н. Раскопки поселения раннего железного века в Нижнем Приишимье // Экология древних и современных обществ. Тюмень: ИПОС СО РАН, 2000а. Вып. 1. С. 37−41.
  41. Е.Н. Новый памятник баитовской культуры в Нижнем Приишимье // Пятые исторические чтения памяти М. П. Грязнова. Омск: Омский ун-т, 2000. С. 27−28.
  42. Е.Н. Боборыкинский комплекс поселения Двухозерное-1 // Проблемы изучения неолита Западной Сибири. Тюмень: ИПОС СО РАН, 2001а. С. 12−25.
  43. Е.Н. Раскопки многослойного поселения Двухозерное-1 в Ингальской долине // Проблемы взаимодействия человека и природной среды. Тюмень: ИПОС СО РАН, 20 016. Вып. 2. С. 19−23.
  44. Е.Н. Археологические исследования в Казанском районе Тюменской области в 1998 1999 гг. // Вестник археологии, антропологии и этнографии. Тюмень: ИПОС СО РАН, 2001 в. Вып. 3. С. 226−231.
  45. Е.Н. Энеолитический комплекс поселения Двухозерное-1 // Вестник археологии, антропологии и этнографии. Тюмень: ИПОС СО РАН, 2002. Вып. 4. С. 57−70.
  46. Е.Н. Особенности ландшафтной приуроченности памятников саргатской культуры Тоболо-Исетского междуречья // Экология древних и современных обществ. Тюмень: ИПОС СО РАН, 2003а. Вып. 2. С. 109−112.
  47. Е.Н. Эколого-экономический аспект в развитии энеолити-ческих древностей Зауралья // Экология древних и современных обществ. Тюмень: ИПОС СО РАН, 20 036. Вып. 2. С. 112−114.
  48. Е.Н. Общая характеристика Ингальской долины / Древности Ингальской долины. Новые памятники бронзового и раннего железного веков. Новосибирск: Наука, 2003 В. Вып. 1. С. 8−25.
  49. Е.Н. Особенности системы расселения ташковских племен Ингальской долины (ранний бронзовый век) // Проблемы взаимодействия человека и природной среды. Тюмень: ИПОС СО РАН, 2004а. Вып. 5. С. 89−92.
  50. Е.Н. Поселение Имбиряй-1 // Вестник археологии, антропологии и этнографии. Тюмень: ИПОС СО РАН, 20 046. Вып. 5. С. 32−37.
  51. Е.Н. О путях освоения Ингальской долины в древности // Археологические микрорайоны Северной Евразии. Омск: Омский ун-т, 2004 В. С. 28−31.
  52. Е.Н., Ведерников П. А. Материалы к археологической карте Ингальской долины // Вестник археологии, антропологии и этнографии. Тюмень: ИПОС СО РАН, 2001. Вып. 3. С. 130−137.
  53. Е.Н., Дрябина JI.A. Культурно-хронологические комплексы памятника Остров-2 в Ингальской долине // Проблемы изучения неолита Западной Сибири. Тюмень: ИПОС СО РАН, 2001. С. 26−36.
  54. Е.Н., Измер Т. С., Кондратьев B.C. Разведочные работы 2002 г. в Ингальской долине // Вестник археологии, антропологии и этнографии. Тюмень: ИПОС СО РАН, 2004. Вып. 5. С. 195−200.
  55. Е.Н., Матвеева Н. П. Исследование комплексов каменного и меднокаменного веков в Ингальской долине // Вестник Тюменского государственного университета. Тюмень: Тюменский ун-т, 2001. № 1, С. 8690.
  56. Е.Н., Рябогина Н. Е. Археолого-палеогеографические исследования на гриве Остров // Экология древних и современных обществ. Тюмень: ИПОС СО РАН, 1999. С. 56−57.
  57. Е.Н., Рябогина Н. Е. К методике реконструкций природной среды голоцена на материалах археологических памятников (На примере Тюменского Притоболья) // Экология древних и современных обществ. Тюмень: ИПОС СО РАН, 2003. Вып. 2. С. 15−17.
  58. География Тюменской области. Свердловск: Средне-Уральское изд-во, 1972. 136 с.
  59. К. О курганах Тобольской губернии. Тобольск, 1879. 8с.
  60. И.Г. Культурно-хронологическая колонка памятников неолита и бронзового века Чилимского микрорайона // Археологические микрорайоны Западной Сибири. Омск: Омский ун-т, 1994. С. 25−28.
  61. С.А. Проблема культурных трансформаций в Урало — Иртышском междуречье // Археология Волго Уральских степей. Челябинск: Челябинский ун-т, 1990. С. 26−41.
  62. М.П. Древняя история племен Верхней Оби по раскопкам у с. Большая Речка // М.: МИА, 1956. № 48.
  63. М.П., Завитухина М. П., Комарова М. Н. Комплекс археологических памятников у горы Тепсей на Енисее. Новосибирск: Наука, 1980.
  64. JI.H. География этноса в исторический период. JL: Наука, 1990. 280 с.
  65. JI.H. Древняя Русь и Великая Степь. М.: ACT, 2002. 848 с. Дашковский П. Е. Павловский археологический микрорайон // Археологические микрорайоны Западной Сибири. Омск: Омский ун-т, 1998. С. 21−23.
  66. П.А. Жертвенные камни Зауралья // КСИИМК, 1948. Вып. 19. С. 12−21.
  67. Долу ханов П.М., Тимофеев В. И. Абсолютная хронология неолита Евразии (по данным радиоуглеродного метода) // Проблемы абсолютного датирования в археологии. М.: Наука, 1972.
  68. Л.А., Пархимович С. Ю. Поселение Гилево-8 // Неолитические памятники Урала. Свердловск: УрО АН СССР, 1991. С. 100−111.
  69. В.В., Корочкова О. Н. Поселение Пахомовская Пристань // Источники этнокультурной истории Западной Сибири. Тюмень: Тюменский ун-т., 1991. С. 50−63.
  70. Жук А. В. Батени под лопатой С. А. Теплоухова: Археологический микрорайон? // Археологические микрорайоны Западной Сибири. Омск: Омский ун-т, 1994. С. 29−33.
  71. Жук А. В. Генезис идеи археологического микрорайона // Археологические микрорайоны Западной Сибири. Омск: Омский ун-т., 1997. С. 43−75.
  72. М.П. Об одном архивном документе по истории Сибирской коллекции Петра I // СГЭ, 1974. Вып. 39. С. 34−36.
  73. М. П. Собрание М.П. Гагарина в 1917 г. в Сибирской коллекции Петра I // АСГЭ, 1977а. № 18. С. 41−51.
  74. М.П. К вопросу о времени и месте формирования Сибирской коллекции Петра I // Культура и искусство Петровского времени. Публикации и исследования. Л.: ГЭ, 19 776. С.63−69.
  75. В.Ф. Энеолит Урало-Иртышского междуречья. Петропавловск: АН Республики Казахстан, 1993. 246 с.
  76. Зах В. А. Боборыкинский комплекс поселения Юртобор-3 в Нижнем Притоболье // Древняя и современная культура народов Западной Сибири. Тюмень: Тюменский ун-т, 1995а. С. 12−28.
  77. Зах В. А. Поселок древних скотоводов на Тоболе. Новосибирск: Наука, 19 956. 96 с.
  78. Зах В. А. Археологические исследования в Приишимье в 1997 г. // Вестник археологии, антропологии и этнографии. Тюмень: ИПОС СО РАН, 1999. Вып. 2. С. 146−150.
  79. Зах В. А. Шапкульские комплексы и керамика с гребенчато-ямочным и крупнонакольчатым орнаментом из Нижнего Притоболья // Вестник археологии, антропологии и этнографии. Тюмень: ИПОС СО РАН, 2002. Вып. 4. С. 26−36.
  80. Зах В.А., Зотова С. В., Панфилов А. Н. Древние могильники на Андреевском озере близ Тюмени // Древние погребения Обь-Иртышья. Омск: Омский ун-т, 1991. С. 13−42.
  81. Зах В.А., Матвеева Н. П. Поселение «8-й пункт» на Андреевском озере (о соотношении керамики с различными орнаментальными традициями в неолите Притоболья) // Вестник археологии, антропологии и этнографии. Тюмень: ИПОС СО РАН, 1997. Вып. 1. С. 3−8.
  82. Зах В.А., Скочина С. Н. Поселение Мергень-3 // Вестник археологии, антропологии и этнографии. Тюмень: ИПОС СО РАН, 2002. Вып. 4. С. 37−56.
  83. Зах В.А., Фомина Е. А. К вопросу о происхождении андреевской культуры // Вестник археологии, антропологии и этнографии. Тюмень: ИПОС СО РАН, 1999. Вып. 2. С. 14−21.
  84. Т.М. Взаимодействие культурных традиций в эпоху поздней бронзы (на примере Чилимского микрорайона) // Археологические микрорайоны Западной Сибири. Омск: Омский ун-т, 1994. С. 34−35.
  85. Г. Б. Бронзовый век Урало Казахстанских степей. Свердловск: Уральский ун-т, 1988. 184 с.
  86. М.Ю. Среда обитания, человек, археологический микрорайон // Экология древних и современных обществ. Тюмень: ИПОС СО РАН, 1999. С.159−161.
  87. О.Ю. Керамические комплексы городища Карагай-Аул-1 в Нижнем Притоболье // Проблемы взаимодействия человека и природной среды. Тюмень: ИПОС СО РАН, 2003. Вып. 4. С. 49−53.
  88. B.C. Археологические микрорайоны и их роль в изучении культур палеометалла Хакасско-Минусинской котловины // Археологические микрорайоны Западной Сибири. Омск: Омский ун-т, 1994. С. 3638.
  89. Т.С., Матвеев А. В. Исследование поселения Имбиряй-3 в Ингальской долине // Словцовские чтения. Тюмень: Тюменский ун-т, 2002. С. 142−143.
  90. A.M. Средневековые поминально-погребальные комплексы в Касьминском археологическом микрорайоне // Археологические микрорайоны Западной Сибири. Омск: Омский ун-т, 1998. С. 23−28.
  91. А.М., Сулейманов М. Г. Комплекс археологических памятников в долине реки Касьма // Археологические микрорайоны Западной Сибири. Омск: Омский ун-т, 1994. С. 39−43.
  92. С.С. Поселение Кожай-1. Алма-Ата: АН Республики Казахстан, 1988. 256 с.
  93. С.С., Логвин В. Н. Скотоводы Тургая в третьем тысячелетии до нашей эры. Кустанай: АН Республики Казахстан, 1997. 180 с.
  94. В.Ф. Поселение Исетское Правобережное // Неолитические памятники Урала. Свердловск: Институт истории и археологии УрО АН СССР, 1991.
  95. Л.С. Археологическая типология. Л.: ЛФ ЦЭНДИСИ, 1991.448 с.
  96. В.Т. Ташковская культура раннего бронзового века Нижнего Притоболья // Материальная культура древнего населения Урала и западной Сибири. Свердловск: Уральский ун-т, 1988. С. 29−47.
  97. В.Т. Неолит Среднего Зауралья. Свердловск: Уральский ун-т, 1989. 80 с.
  98. В.Т. Энеолит Среднего Зауралья: Андреевская культура. Препринт. Екатеринбург: Уральский ун-т, 1995. 62 с.
  99. В.Т. Взаимодействие культур и этносов по материалам археологии: поселение Ташково-2. Екатеринбург: Уральский ун-т, 1997. 132 с.
  100. В.Т., Варанкин Н. В. О соотношении кошкинских и боборыкинских комплексов (по материалам поселения на берегу Андреевского озера у г. Тюмени) // СА, 1984. № 1. 144−159.
  101. В.Т., Зырянова С. Ю. Неолитические культуры Среднего Зауралья: генезис, соотношение, взаимодействие // Проблемы изучения неолита Западной Сибири. Тюмень: ИПОС СО РАН, 2001. С. 46−56.
  102. В.Т., Рыжкова О. В., Шаманаев А. В. Ташковская культура: Поселение Андреевское озеро-13. Екатеринбург: Уральский ун-т, 2000. 160 с.
  103. В.Т., Устинова Е. А., Хлобыстин Л. П. Неолитическое поселение Сумпанья-4 в бассейне Конды // Древние поселения Урала и Западной Сибири. Свердловск: Уральский ун-т, 1984.
  104. С.А. Касьминский археологический микрорайон (история изучения памятников эпохи бронзы) // Археологические микрорайоны Западной Сибири. Омск: Омский ун-т, 1998. С. 31−33.
  105. П.М. Новые материалы сарматского времени на юге Тюменской области // Памятники Южного Приуралья и Западной Сибири сарматского времени. М.: Наука, 1972. С. 79−86.
  106. А.А., Скандаков И. Е. К вопросу о расположении памятников Тарского Прииртышья в связи с природными факторами // Археологические микрорайоны Западной Сибири. Омск: Омский ун-т, 1994. С. 44−45.
  107. B.C. Новые памятники на карте Ингальской долины // Вестник археологии, антропологии и этнографии. Тюмень: ИПОС СО РАН, 2004. Вып. 5. С. 204−206.
  108. О.Н., Стефанов В. И., Стефанова Н. К. Культуры бронзового века предтаежного Тоболо-Иртышья (по материалам работ УАЭ) // Вопросы археологии Урала. Екатеринбург: Уральский ун-т, 1991. С. 7092.
  109. JI.H. Ранний железный век Зауралья и Западной Сибири. Свердловск: Уральский ун-т, 1988. 240 с.
  110. JI.H. Золотой век Зауральской лесостепи // Уральский исторический вестник. Екатеринбург: Институт истории и археологии УрО РАН, 1997. № 4. С.76−101.
  111. JI.H., Стефанов В. И., Стефанова Н. К. Проблемы методики исследования древних памятников и культурно-хронологическая стратиграфия поселения Ук-3. Препринт. Свердловск: Институт истории и археологии УрО АН СССР, 1991. 72 с.
  112. М.Ф. Бронзовый век Западной Сибири. М.: Наука, 1981.278 с.
  113. М.Ф. Западная Сибирь в древности. М.: Наука, 1984. 244 с.
  114. М.Ф. Древняя история Западной Сибири: Человек и природная среда. М.: Наука, 1991. 302 с.
  115. П.А. Особенности хозяйства восточного склона Урала в раннем железном веке // Проблемы урало-сибирской археологии. Свердловск: Уральский ун-т., 1986. С. 89−96.
  116. П.А. Охота и скотоводство у населения лесостепного Зауралья в эпоху бронзы // Становление и развитие производящего хозяйства на Урале. Свердловск: УрО АН СССР, 1989. С. 84−104.
  117. П.А. Хозяйство Ташковской культуры // XIV Уральское археологическое совещание. Челябинск: УрО РАН, 1999. С. 82−83.
  118. П.А., Бобковская Н. Е. Костные остатки с черкаскульского поселения Ольховка в Приисетье // Вестник археологии, антропологии и этнографии. Тюмень: ИПОС СО РАН, 1997. Вып. 1. С. 127−132.
  119. К.Г. Паспортизирование археологических памятников и проблемы выявления AMP // Археологические микрорайоны Западной Сибири. Омск: Омский ун-т, 1994. С. 46−50.
  120. Краткий геологический словарь. М.: Недра, 1989. 176 с.
  121. Е.Е. Археологическое обследование памятников Еленов-ского микрорайона андроновской культуры // КСИА, 1962. Вып. 88. С. 84−92.
  122. Е.Е. Периодизация могильников Еленовского микрорайона андроновской культуры // Памятники каменного и бронзового веков Евразии. М.: Наука, 1964. С. 121−140.
  123. Е.Е. Относительная хронология андроновских поселений Еленовского микрорайона // СА, 1965. № 4. С. 40−51.
  124. Е.Е. Андроновская культурная общность (принципы выделения и установления хронологических этапов) // Культурный прогресс в эпоху бронзы и раннего железа. Ереван, 1982. С. 47−51.
  125. Н.С., Матвеева Н. П. Некоторые данные о минеральном статусе костных тканей людей раннего железного века // Экология древних и современных обществ. Тюмень: ИПОС СО РАН, 1999. С. 139−142.
  126. Г. А. Андроновская культура на Енисее. Л.: Наука, 1978. 191 с.
  127. А.В. Работы Тюменской экспедиции // Археологические открытия 1984 года. М.: Наука, 1986. С. 190−191.
  128. А.В. Хронология бархатовского комплекса Красногорского городища // Проблемы поздней бронзы и перехода к эпохе железа на Урале и сопредельных территориях. Уфа: Башкирский ун-т, 1991, С. 6365.
  129. А.В. История изучения археологических памятников юга Тюменской области / Археологическое наследие Тюменской области. Новосибирск: Наука, 1995а. С. 7−16.
  130. А.В. Первые следы взаимодействия алакульских и ташковских племен Притоболья // Древняя и современная культура народов Западной Сибири. Тюмень: Тюменский ун-т, 19 956. С. 48−52.
  131. А.В. Первые андроновцы в лесах Зауралья. Новосибирск: Наука, 1998.417 с.
  132. А.В. Зауралье в конце бронзового века и распад андронов-ского единства // Наука Тюмени на рубеже веков. Новосибирск: Наука, 1999а. С. 93−124.
  133. А.В. Новые данные о системе жизнеобеспечения черкаску льского населения Приисетья // Вестник археологии, антропологии и этнографии. Тюмень: ИПОС СО РАН, 19 996. Вып. 2. С. 121−123.
  134. А.В. Лесостепное Зауралье во II начале I тыс. до н.э. Автореферат диссертации доктора исторических наук. Новосибирск, 2000а. 50 с.
  135. А.В. Поселение Щетково-2 первый стратифицированный комплекс эпохи бронзы в Ингальской долине (предварительное сообщение) // Проблемы взаимодействия человека и природной среды. Тюмень: ИПОС СО РАН, 20 006. Вып. 1. С. 23−24.
  136. А.В., Аношко О. М. К проблеме хронологической дифференциации бархатовских древностей // Проблемы взаимодействия человека и природной среды. Тюмень: ИПОС СО РАН, 2001. Вып. 2. С. 29−32.
  137. А.В., Аношко О. М., Измер Т. С. Исследование новых памятников бронзового века в Ингальской долине // Проблемы взаимодействия человека и природной среды. Тюмень: ИПОС СО РАН, 2003. Вып. 4. С. 28−32.
  138. А.В., Бурлина Т. В. Бархатовская керамика Красногорского городища // Древняя керамика Сибири: типология, технология, семантика. Новосибирск: Наука, 1990, С. 99−114.
  139. А.В., Волков Е. Н. Исследование нео- и энеолитических памятников в Ингальской долине в 1998 г. // Вестник археологии, антропологии и этнографии. Тюмень: ИПОС СО РАН, 1999. Вып. 2. С. 124 125.
  140. А.В., Волков Е. Н., Ларин С. И., Адамов А. А., Зах В.А., Сладкова Л. Н. Разведочные работы в Ингальской долине // Вестник археологии, антропологии и этнографии. Тюмень: ИПОС СО РАН, 1997. Вып. 1.С. 150−152.
  141. А.В., Дрябина Л. А., Матвеева Н. П., Дегтярева А. Д. Рекогносцировочные раскопки в Ингальской долине в 1995 г. // Вестник археологии, антропологии и этнографии. Тюмень: ИПОС СО РАН, 1997. Вып. 1.С. 153−155.
  142. А.В., Зах В.А., Волков Е. Н. Исследование энеолитическо-го могильника Бузан-3 в Ингальской долине // Вестник археологии, антропологии и этнографии. Тюмень: ИПОС СО РАН, 1997. Вып. 1. С. 156 158.
  143. А.В., Зах В.А., Ларин С. И., Дрябина Л. А., Матвеева Н. П. Археолого-палеогеографическое изучение комплекса доисторических памятников на оз. Мергень // Археологические микрорайоны Западной Сибири. Омск: Омский ун-т, 1994. С. 59−63.
  144. А.В., Зах В.А., Ларин С. И., Дрябина Л. А., Матвеева Н. П. Доисторические культуры и палеогеография Мергенского археологического микрорайона // Археологические микрорайоны Западной Сибири. Омск: Омский ун-т, 1997. С. 76−114.
  145. А.В., Ларин С. И., Матвеева Н. П., Волков Е. Н. Комплекс памятников «Ингальская долина»: опыт ландшафтно-геоморфологического анализа археологического микрорайона // Словцовские чтения. Тюмень: ТОКМ, 1996. 126−128.
  146. А.В., Матвеева Н. П. Разведки и раскопки на среднем Тоболе // Археологические открытия 1981 года. М.: Наука, 1983. С. 215−216.
  147. А.В., Матвеева. Н. П. Исследования в междуречье Тобола и Исети // Археологические открытия 1982 года. М.: Наука, 1984. С. 219 220.
  148. А.В., Матвеева. Н. П. Саргатский могильник у дер. Тютри-на (по раскопкам 1981 г.) // КСИА, 1985. Вып. 184. С. 69−76.
  149. А.В., Матвеева Н. П. Ювелирные изделия Тютринского могильника (к проблеме Сибирской коллекции Петра I) // Антропоморфные изображения. Новосибирск: Наука, 1987. С. 191−201.
  150. А.В., Матвеева Н. П. Бронзовый котел из Савиновского могильника (Среднее Притоболье) // СА, 1988. № 1. С. 241−244.
  151. А.В., Матвеева Н. П. Тютринский могильник // Источники этнокультурной истории Западной Сибири. Тюмень: Тюменский ун-т, 1991. С. 104−139.
  152. А.В., Матвеева Н. П., Волков Е. Н., Рябогина Н. Е. Основные итоги первого десятилетия комплексного изучения Ингальской долины // Археологические микрорайоны Северной Евразии. Омск: Омский ун-т, 2004. С. 60−64.
  153. Матвеев А. В, Матвеева Н. П., Зах Е. М. и др. Хрипуновский могильник: новые сведения о северных андроновцах // Западная Сибирь -Проблемы развития. Тюмень: ИПОС СО РАН, 1994. С. 3−19.
  154. А.В., Матвеева Н. П., Крюкова Т. С. Новые памятники эпохи бронзы и раннего железного века в Ингальской долине (по итогам работ 1998 г.) // Вестник археологии, антропологии и этнографии. Тюмень: ИПОС СО РАН, 1999. Вып. 2. С. 126−135.
  155. А.В., Матвеева Н. П., Чикунова И. Ю., Аношко О. М., Измер Т. С. Археологические исследования в Ингальской долине // Проблемы взаимодействия человека и природной среды. Тюмень: ИПОС СО РАН, 2002. Вып. 3. С. 8−16.
  156. А.В., Чикунова И. Ю. Поселение Ботники-1 В на Нижней Исети // Вестник археологии, антропологии и этнографии. Тюмень: ИПОС СО РАН, 1999. Вып. 2. С. 44−50.
  157. Н.П. Работы Исетской экспедиции // Археологические открытия 1983 года. М.: Наука, 1985а. С. 224−225.
  158. Н.П. К вопросу о хронологии саргатских могильников Среднего Притоболья // Мировоззрение народов Западной Сибири по археологическим и этнографическим данным. Томск: Томский ун-т, 19 856, с. 59−81.
  159. Н.П. Работы лесостепной экспедиции // Археологические открытия 1984 года. М.: Наука, 1986. С. 191−192.
  160. Н.П. Ранний железный век Среднего Притоболья: Автореферат диссертации кандидата исторических наук. Новосибирск: ИИ-ФиФ СО АН СССР, 1987. 21 с.
  161. Н.П. Начальный этап раннего железного века в тоболо-ишимской лесостепи // Западносибирская лесостепь на рубеже бронзового и железного веков. Тюмень: Тюменский ун-т, 1989. С. 77−103.
  162. Н.П. Саргатская культура на Среднем Тоболе. Новосибирск: Наука, 1993. 175 с.
  163. Н.П. Ранний железный век Приишимья. Новосибирск: Наука, 1994. 152 с.
  164. Н.П. Эпоха раннего железа / Археологическое наследие Тюменской области. Новосибирск: Наука, 1995. С. 177−191.
  165. Н.П. Система расселения племен раннего железного века западносибирской лесостепи // Культурное наследие Азиатской России: Материалы I Сибирско-Уральского исторического конгресса. Тобольск: Тобольский пед. ин-т, 1997. С. 64−65.
  166. Н.П. Социально-экономические структуры древнего населения Западной Сибири (ранний железный век лесостепной и подтаежной зон): Автореферат диссертации доктора исторических наук. Новосибирск: ИАЭТ СО РАН, 1998. 46 с.
  167. Н.П. Исследование саргатского могильника Старо-Лыбаево-4 в Ингальской долине // Проблемы взаимодействия человека и природной среды. Тюмень: ИПОС СО РАН, 2000а. Вып. 1. С. 28−32.
  168. Н.П. Социально-экономические структуры населения Западной Сибири в раннем железном веке. Новосибирск.: Наука, 20 006. 399 с.
  169. Н.П. Расселение саргатских племен в Прииртышье // Проблемы взаимодействия человека и природной среды. Тюмень: ИПОС СО РАН, 2001. Вып. 2. С. 39−43.
  170. Н.П. Археологические памятники Ингальской долины / Древности Ингальской долины. Новые памятники бронзового и раннего железного веков. Новосибирск: Наука, 2003. С. 26−116.
  171. Н.П., Аношко О. М. Бархатовский комплекс Коловского городища // Вестник Тюменского государственного университета. Тюмень: Тюменский ун-т, 2002. № 2. С. 11−22.
  172. Н.П., Бахарева Т. Н. Раскопки Криволукского городища и проблема ареалов средневековых археологических культур в Притоболье // Проблемы взаимодействия человека и природной среды. Тюмень: ИПОС СО РАН, 2004. Вып. 5. С. 93−98.
  173. Н.П., Волков Е. Н., Матвеев А. В. Изучение этнокультурных ареалов и материальной культуры энеолита и бронзового века в Зауралье // Проблемы взаимодействия человека и природной среды. Тюмень: ИПОС СО РАН, 2005. Вьпг. 6. С. 118−128.
  174. Н.П., Волков Е. Н., Рябогина Н. Е. Древности Ингальской долины. Новые памятники бронзового и раннего железного веков. Новосибирск: Наука, 2003. Вып.1. 174 с.
  175. Н.П., Ларина Н. С., Колиух О. А. Опыт реконструкции рациона питания людей раннего железного века по данным химического анализа костных тканей // Вестник Тюменского государственного университета. Тюмень: Тюменский ун-т, 2001. Вып.1. С. 91−97.
  176. Н.П., Ларина Н. С., Колиух О. А. Некоторые данные о рационе питания населения саргатской культуры западносибирской лесостепи // Степи Евразии в древности и средневековье. СПб.: ИИМК РАН, 2002. Т. 2. С. 89−91.
  177. Н.П., Ларина Н. С., Билль К. В., Захарова Л. Е. Новые данные об особенностях питания саргатского населения Западной Сибири // Экология древних и современных обществ. Тюмень: ИПОС СО РАН, 2003. Вып. 2. С. 143−147.
  178. Н.П., Матвеев А. В., Хренов В. Я. Исследования Нижне-Ингальского-1 курганного могильника // Актуальные проблемы сибирской археологии. Барнаул: Алтайский ун-т, 1996. С. 61−64.
  179. Н.П., Орлова Л. А., Чикунова И. Ю. Хронология саргатского комплекса Коловского городища // Хронология и стратиграфия археологических памятников голоцена Западной Сибири и сопредельных территорий. Тюмень: ИПОС СО РАН, 2002. С. 88−95.
  180. Н.П., Чикунова И. Ю., Берлина С. В., Поклонцев А. С., Цембалюк С. И. Комплексные исследования Коловского городища // Проблемы взаимодействия человека и природной среды. Тюмень: ИПОС СО РАН, 2004. Вып. 5. С. 84−88.
  181. В.И. Археологический микрорайон как познавательная категория // Археологические микрорайоны Западной Сибири. Омск: Омский ун-т, 1994. С. 64−66.
  182. В.И. Археологический микрорайон в археологических исследованиях // Археологические микрорайоны Западной Сибири. Омск: Омский ун-т, 1997. С. 29−43.
  183. В.И. Культурно-хронологические и культурно-территориальные комплексы в AMP// Археологические микрорайоны Западной Сибири. Омск: Омский ун-т, 1998. С. 40−42.
  184. В.И. Экологический фактор функционирования археологического микрорайона (AMP) // Экология древних и современных обществ. Тюмень: ИПОС СО РАН, 1999а. С. 89−91.
  185. В.И. Один из путей углубленного исследования археологического материала и трансформации его в исторический источник // Гуманитарные науки в Сибири. Новосибирск: Наука, 19 996. № 3. С.32−35.
  186. В.И. Осмысление идеи археологического микрорайона / Нижнетарский археологический микрорайон. Новосибирск: Наука, 2001.256 с.
  187. В.И. Экологические проблемы изучения археологических микрорайонов // Экология древних и современных обществ. Тюмень: ИПОС СО РАН, 2003. Вып. 2. С. 148−150.
  188. В.И., Шерстобитова О. С. О методологических основаниях концепции археологического микрорайона // Археологические микрорайоны Северной Евразии. Омск: Омский ун-т, 2004. С. 64−65.
  189. Г. Н. Энеолит Южного Урала. М.: Наука, 1982. 328 с.
  190. Г. Ф. История Сибири. M.-J1., 1937. Т.1. 607 с.
  191. В.А. Некоторые аспекты хозяйства племен лесостепи Западной Сибири в раннем железном веке // Из истории Сибири. Томск: Томский ун-т, 1976. Вып. 21. С. 175−185.
  192. В.А. Угры и самодийцы Урала и Западной Сибири // Археология СССР. Финно-угры и балты в эпоху средневековья. М.: Наука, 1987. С. 163−235.
  193. В.А. Саргатская культура // Степная полоса азиатской части СССР в скифо-сарматское время. М.: Наука, 1992. С. 292−311.
  194. Мол один В. И. Эпоха энеолита и бронзы лесостепного Обь-Иртышья. Новосибирск: Наука, 1977. 174 с.
  195. Мол один В. И. Плоскогорье Укок уникальный археологический микрорайон Южной Сибири // Археологические микрорайоны Западной Сибири. Омск: Омский ун-т, 1994. С. 72−75.
  196. Мол один В.И., Бобров В. В. Предисловие // Проблемы неолита -энеолита юга Западной Сибири. Кемерово: Кемеровский ун-т, 1999. С. 38.
  197. В.И., Чернецов В. Н. Городище Андрюшин Городок // КСИИМК, 1953. Вып. 51. С. 93−98.
  198. М.Г. Происхождение раннесарматской (прохоровской) культуры. М.: Наука, 1974. 52 с.
  199. Нижнетарский археологический микрорайон. Новосибирск: Наука, 2001.256 с.
  200. В.В. Каменный век Марийского края. Йошкар-Ола: Мар-НИИЯЛИ, 1996. 180 с.
  201. .Б. О зауральских памятниках сылвенской этнокультурной области конца I начала II тысячелетия нашей эры // Ранний железный век и средневековье Урало-Иртышского междуречья. Челябинск: Челябинский ун-т, 1987. С. 133−143.
  202. .Б. Старо-Лыбаевское поселение // Материальная культура древнего населения Урала и Западной Сибири. Свердловск: Уральский ун-т, 1988. С. 141−152.
  203. Л.А. Голоцен Барабы. Новосибирск: Наука, 1990. 128 с.
  204. Охрана природы: Справочник. М.: Агропромиздат, 1987. 272 с.
  205. П.С. Путешествие по разным местам Российского государства. СПб., 1786. Ч. 2. Кн. 2. 571 с.
  206. С.Е. Исследование распределения керамики в слое Павлинова городища // Экология древних и современных обществ. Тюмень: ИПОС СО РАН, 2003. Вып. 2. С. 156−159.
  207. А.Н. Новый тип памятников раннего бронзового века в южно-таежном Тоболо-Иртышье // Западносибирская лесостепь на рубеже бронзового и железного веков. Тюмень: Тюменский ун-т, 1989. С. ISO-IS?.
  208. А.Н., Зах Е.М., Зах В. А. Боровлянка-2 памятник неолита и переходного от бронзы к железу времени в Нижнем Приишимье // Источники этнокультурной истории Западной Сибири. Тюмень: Тюменский ун-т, 1991. С. 25−50.
  209. А.Г. Первые животноводы Прикамья // Памятники древней истории Волго-Камья. Казань: Казанский ун-т, 1994. С. 39−48.
  210. Т.М. Бронзовый век лесостепного Притоболья. М.: Наука, 1985. 376 с.
  211. Т.М. Святилище-обсерватория новый тип памятника эпохи энеолита в Зауралье // Проблемы изучения духовной культуры древних обществ. Екатеринбург: Уральский ун-т, 1994. С. 85−90.
  212. Т.М. Проблема связей и смена культур населения Зауралья в эпоху бронзы (ранний и средний этапы) // РА, 1995. № 1. С. 1427.
  213. В.В. Сибирские древности. СПб., 1888. Т.1. Вып. 1. 80 с. (Материалы по археологии России- № 3).
  214. В.В. Сибирские древности. СПб., 1891. Т.1. Вып. 2. 59 с. (Материалы по археологии России- № 5).
  215. В.В. Сибирские древности. СПб., 1894. Т.1. Вып. 3. 160 с. (Материалы по археологии России- № 15).
  216. С.И. Сибирская коллекция Петра I. САИ, 1962. Вып. ДЗ -9.51 с.
  217. Н.Е. Палинологическая характеристика разреза Нижне-Ингальского-3 поселения в Ингальской долине // Проблемы взаимодействия человека и природной среды. Тюмень: ИПОС СО РАН, 2000. С. 1822.
  218. Н.Е. Природные условия Ингальской долины в бронзовом и раннем железном веках / Древности Ингальской долины. Новые памятники бронзового и раннего железного веков. Новосибирск: Наука, 2003. Вып. 1.С. 117−142.
  219. Н.Е., Ларин С. И., Семочкина Т. Г. Палеоэкологические условия обитания носителей доисторических культур Тюменского Притоболья (по данным спорово-пыльцевого анализа) // Экология древних и современных обществ. Тюмень: ИПОС СО РАН, 1999. С. 61−63.
  220. Н.Е., Семочкина Т. Г., Иванов С. Н. Реконструкция условий обитания населения Нижнего Приисетья в позднем бронзовом и раннем железном веках // Проблемы взаимодействия человека и природной среды. Тюмень: ИПОС СО РАН, 2001. Вып. 2. С. 33−38.
  221. К.В. Очерки древней истории Южного Урала. М.: Наука, 1967. 408 с.
  222. Н.С. Лесостепь: (Общая характеристика) // Физико-географическое районирование Тюменской области. М.: Московский унт, 1973. С. 144−173.
  223. Т.Г., Рябогина Н. Е. Палинологическая характеристика разреза кургана 15 Чистолебяжского могильника // Вестник археологии, антропологии и этнографии. Тюмень: ИПОС СО РАН, 1999. Вып. 2. С. 115−120.
  224. Т.Г., Рябогина Н. Е. Реконструкция палеорастительности в районе энеолитического могильника Бузан-3 (Ингальская долина) по палинологическим данным // Проблемы взаимодействия человека и природной среды. Тюмень: ИПОС СО РАН, 2000. С. 15−17.
  225. А.С. Поселение Заводоуковское-10 новый памятник бар-хатовской культуры лесостепного Притоболья // Проблемы бронзы и перехода к эпохе железа на Урале и сопредельных территориях. Уфа: Башкирский ун-т, 1991. С. 55−58
  226. И.Я. Материалы о распределении курганов и городищ в Тобольской губернии // Известия Императорского Томского университета. Отд. А, 1890. Кн. 2. С. 76−97.
  227. А.Ю., Худякова Г. И. Отчий край земля Казанская. Тюмень: Тюменский ун-т, 1999. 173 с.
  228. В.Ф. Стоянка Шапкуль-1 и особенности энеолита в лесном Зауралье // Вопросы археологии Приобья. Тюмень: Тюменский ун-т, 1976. С. 38−48.
  229. В.Ф. Мезолит и неолит лесного Зауралья. М.: Наука, 1980.220 с.
  230. В.Д., Тюлькова JI.A. Геологическая история и минеральные богатства Тюменской Земли. Тюмень: ИПП «Тюмень», 1996. 193 с.
  231. В.И. Неолитическое поселение Дуванское-5 // Неолитические памятники Урала. Свердловск: УрО АН СССР, 1991. С. 144−160.
  232. В.И. Поселения алакульской культуры Южного Урала // Материалы по археологии и этнографии Южного Урала. Челябинск: Ар-каим, 1996. С. 43−63.
  233. В.И., Кокшаров С. Ф. Северное Зауралье накануне бронзового века // СА, 1990. № 3.
  234. В.И., Корочкова О. Н. Поселения заключительного этапа бронзового века на р. Тобол // Древние поселения Урала и Западной Сибири. Свердловск: Уральский ун-т, 1984. С. 79−90.
  235. В.И., Корочкова О. Н. Андроновские древности Тюменского Притоболья. Екатеринбург: Уральский ун-т, 2000. 106 с.
  236. Н.К. Исток-4 неолитический памятник Тюменского Притоболья // Свердловск: Институт истории и археологии УрО АН СССР, 1991.
  237. В.Е. Носиловское-2 поселение // Вопросы археологии Урала. Свердловск: Уральский ун-т, 1975. Вып. 13. С. 115−138.
  238. В.Е. Классификация и периодизация западносибирских лесостепных памятников раннего железного века // Проблемы хронологии и культурной принадлежности археологических памятников Западной Сибири. Томск: Томский ун-т, 1970. С. 238−253.
  239. В.А. Реконструкция природного окружения Крохалевского археологического микрорайона в древности и средневековье // Экология древних и современных обществ. Тюмень: ИПОС СО РАН, 1999. С. 7174.
  240. И.А. Материалы к археологической карте Нижнего и Среднего Приобья // МИА, 1953. № 35. С. 242−357.
  241. Н.С. Керамика поселения Вишневка-1 в лесостепном Приишимье // Бронзовый век Урало-Иртышского междуречья. Челябинск: Башкирский ун-т, 1984. С. 104−113.
  242. С.А. Древние погребения в Минусинском крае // Материалы по этнографии. JL: Гос. Рус. Музей, 1927. Т. З. Вып. 2. С. 57−112.
  243. С.А. Опыт классификации бронзовых металлических культур Минусинского края // Материалы по этнографии. JL: Гос. Рус. Музей, 1929. Т.4. Вып. 2. С. 41−62.
  244. Р.А. Результаты споро-пыльцевого анализа / Поселение Кожай-1. Алма-Ата: АН Республики Казахстан, 1988. С. 233.
  245. С.С. Распространение археологических памятников поздней бронзы в Верхнем Приобье // Археологические микрорайоны Западной Сибири. Омск: Омский ун-т, 1994. С. 88−89.
  246. С.С. О подходах к решению проблемы изучения археологических микрорайонов // Археологические микрорайоны Западной Сибири. Омск: Омский ун-т, 1998. С. 62−63.
  247. С.С. Археологические микрорайоны: проблемы и решения / Нижнетарский археологический микрорайон. Новосибирск: Наука, 2001. С. 44−50.
  248. А.А. Поселение поздней бронзы Оськино Болото // Проблемы взаимодействия человека и природной среды. Тюмень: ИПОС СО РАН, 2001. Вып. 2. С. 24−28.
  249. А.А. Центральный Казахстан в эпоху бронзы. Тюмень: Нефтегазовый ун-т, 2002. Часть 2. 244 с.
  250. А.А., Волков Е. Н. Исследование раннего строительного горизонта поселения Оськино Болото // Проблемы взаимодействия человека и природной среды. Тюмень: ИПОС СО РАН, 2002. Вып. 3. С. 17−23.
  251. И.В. Изучение однокультурных памятников в аспекте исследования археологического микрорайона // Археологические микрорайоны Западной Сибири. Омск: Омский ун-т, 1998. С. 63−66.
  252. Т.Н., Бородовский А. П. Структура микрорайонирования археологических памятников на р. Уень в Новосибирском Приобье // Археологические микрорайоны Западной Сибири. Омск: Омский ун-т, 1994. С. 92−96.
  253. И.В. Мезолитическое местонахождение Звездный на южном берегу Андреевского озера // Ежегодник ТОКМ. Новосибирск: Наука, 1993. С. 170−182.
  254. И.В. Сазык-9 сезонное поселение эпохи энеолита в Тобо-ло-Исетском междуречье // Хронология и стратиграфия археологических памятников голоцена Западной Сибири и сопредельных территорий. Тюмень: ИПОС СО РАН, 2002. С. 103−113.
  255. Н.А. Голоцен Северной Евразии. М.: Наука, 1977, 199 с.
  256. С.И. Разведочные работы в Ялуторовском районе // Словцовские чтения. Тюмень: Тюменский ун-т, 2003. С. 132−133.
  257. Н.М. Зауральско Североказахстанская культурно-историческая область эпохи энеолита (проблемы энеолита Среднего Зауралья) // Уральский исторический вестник. Екатеринбург: Институт истории и археологии УрО РАН, 1997. Вып. 4. С. 26−39.
  258. В.Н. Древняя история Нижнего Приобья // МИА, 1953. № 35. С. 10−36.
  259. В.Н. Нижнее Приобье в I тыс. н.э. // МИА, 1957. № 58. С. 136−245.
  260. В.П. Геоархеологическое районирование палеолитических памятников Средней Сибири (бассейн Енисея) // Археологические микрорайоны Западной Сибири. Омск: Омский ун-т, 1994. С. 97−100.
  261. И.Ю. Пряслица Рафайловского селища как источник по изучению прядения у саргатцев // Вестник археологии, антропологии и этнографии. Тюмень: ИПОС СО РАН, 2002. Вып. 4. С. 119−127.
  262. А.Б. Микрорайоны эпохи поздней бронзы в лесостепном Барнаульском Приобье и кулундинской степи // Археологические микрорайоны Северной Евразии. Омск: Омский ун-т, 2004. С. 101−108.
  263. С.Н., Зырянова С. Ю., Шаманаев А. В. Комплекс боборыкинской культуры поселения Пикушка-1 // Вопросы археологии Урала: Екатеринбург, 2002. Вып. 24. С. 90−118.
  264. А.Ф. Энеолит Урала и сопредельных территорий: проблемы культурогенеза. Екатеринбург: Институт истории и археологии УрО РАН, 1999. 182 с.
  265. А.Ф. Первые предварительные итоги изучения Кокшаров-ского холма (по материалам раскопок в 1995, 1997−1999 гг.) // Проблемы изучения неолита Западной Сибири. Тюмень: ИПОС СО РАН, 2001. С. 162−169.
  266. О.М. Разведочные исследования в Ялуторовском районе Тюменской области. Отчет о полевых исследованиях в 2002 г. // Тюмень, 2003. Архив лаборатории археологии ИПОС СО РАН.
  267. О.М. Отчет о полевых исследованиях в урочище Некрасова избушка Ялуторовского района Тюменской области в 2003 г. // Тюмень, 2004. Архив ИГИ ТюмГУ.
  268. Т.Н. Разведочные исследования в Ялуторовском районе. Отчет о полевых исследованиях в 2003 г. // Тюмень, 2004. Архив лаборатории археологии ИПОС СО РАН.
  269. Д.А. Разведочные исследования в урочище Ак-Паш в Упоровском районе Тюменской области в 2003 г. // Тюмень, 2004. Архив ИГИ ТюмГУ.
  270. С.В. Разведочные работы в Исетском районе Тюменской области. Отчет о полевых исследованиях в 2003 г. // Тюмень, 2004. Архив лаборатории археологии ИПОС СО РАН.262
  271. Е.Н. Разведки и раскопки на севере и юге Тюменской области. Отчет о полевых исследованиях в 2000 г. // Тюмень, 2001. Архив лаборатории археологии ИПОС СО РАН.
  272. Е.Н. Отчет о разведках в Ямало-ненецком автономном округе и на юге Тюменской области в 2002 г. // Тюмень, 2003. Архив лаборатории археологии ИПОС СО РАН.
  273. Е.Н. Отчет о разведках в Упоровском районе Тюменской области в 2003 г. (урочище Боровлянский бор) // Тюмень, 2004. Архив лаборатории археологии ИПОС СО РАН.
  274. О.Ю. Разведочные работы в Ишимском и Заводоуковском районах Тюменской области. Отчет о полевых исследованиях в 2000 г. // Тюмень, 2001. Архив лаборатории археологии ИПОС СО РАН.
  275. Т.С. Разведочные работы в Заводоуковском районе Тюменской области. Отчет о полевых исследованиях в 2001 г. // Тюмень, 2002. Архив лаборатории археологии ИПОС СО РАН.
  276. Д.Н. Отчет о разведочных исследованиях по правобережью поймы р. Тобол Заводоуковского района Тюменской области в 2003 г. // Тюмень, 2004. Архив ИГИ ТюмГУ.
  277. А.А. Разведочные исследования в Упоровском районе Тюменской области в 2003 г. // Тюмень, 2004. Архив ИГИ ТюмГУ.
  278. B.C. Отчет о полевых исследованиях в 2003 г. Разведочные работы в Ялуторовском районе Тюменской области (северозападные окрестности с. Яр) // Тюмень, 2004. Архив лаборатории археологии ИПОС СО РАН.
  279. А.В. Изучение археологического микрорайона Ингальская долина. Отчет о полевых исследованиях в 1995 г. // Тюмень, 1996. Архив лаборатории археологии ИПОС СО РАН.
  280. А.В. Исследования могильника Бузан-3 в Ингальской долине. Отчет о полевых исследованиях в 1996 г. // Тюмень, 1997. Архив лаборатории археологии ИПОС СО РАН.
  281. А.В. Исследования в Ингальской долине. Отчет о полевых исследованиях в 1998 г. // Тюмень, 1999. Архив лаборатории археологии ИПОС СО РАН.
  282. А.В. Раскопки поселения Щетково-2 в Ингальской долине. Отчет о полевых исследованиях за 1999 г. // Тюмень, 2000. Архив лаборатории археологии ИПОС СО РАН.
  283. А.В. Отчет о полевых исследованиях поселения Щетково-2 в Ингальской долине в 2000 г. // Тюмень, 2001. Архив лаборатории археологии ИПОС СО РАН.
  284. А.В. Отчет об археологических исследованиях на территории Тюменской области в 2001 г. // Тюмень, 2002. Архив лаборатории археологии ИПОС СО РАН.
  285. А.В. Отчет об археологических исследованиях в Ингальской долине в 2002 г. // Тюмень, 2003. Архив ИГИ ТюмГУ.
  286. А.В. Отчет об археологических исследованиях на территории Тюменской области в 2003 г. // Тюмень, 2004. Архив ИГИ ТюмГУ.
  287. А.С. Отчет об археологических: исследованиях в Тюменской и Свердловской областях за 1989 г. // Свердловск, 1990. Архив КА УрГУ, ф. II, д. 475.
  288. Н.П. Отчет о полевых археологических исследованиях Исетского отряда Западносибирской археологической экспедиции ИПОС СО РАН в 1993 г. // Тюмень, 1994. Архив лаборатории археологии ИПОС СО РАН.
  289. Н.П. Отчет о полевых археологических исследованиях в Исетском и Заводоуковском районах Тюменской области в 1995 г. // Тюмень, 1996. Архив лаборатории археологии ИПОС СО РАН.
  290. Н.П. Отчет о полевых археологических исследованиях1998 г. в Заводоуковском районе Тюменской области // Тюмень, 1999. Архив лаборатории археологии ИПОС СО РАН.
  291. Н.П. Отчет о полевых археологических исследованиях1999 г. в Заводоуковском районе Тюменской области // Тюмень, 2000. Архив лаборатории археологии ИПОС СО РАН.
  292. Н.П. Отчет о полевых археологических исследованиях2000 г. в Заводоуковском и Исетском районах Тюменской области // Тюмень, 2001. Архив лаборатории археологии ИПОС СО РАН.
  293. Н.П. Отчет о полевых археологических исследованиях в Исетском и Нижнетавдинском районах Тюменской области в 2001 г. // Тюмень, 2002. Архив лаборатории археологии ИПОС СО РАН.
  294. Н.П. Отчет о полевых археологических исследованиях в Исетском и Нижнетавдинском районах Тюменской области в 2002 г. // Тюмень, 2003. Архив лаборатории археологии ИПОС СО РАН.
  295. Н.П. Отчет о полевых исследованиях в Исетском и Ялуторовском районах Тюменской области в 2003 г. // Тюмень, 2004. Архив лаборатории археологии ИПОС СО РАН.
  296. Ю.В. Разведочные исследования в Ялуторовском районе Тюменской области. Отчет о полевых исследованиях в 2003 г. // Тюмень, 2004. Архив ИГИ ТюмГУ.
  297. А.А. Археологические исследования на территории Ялуторовского и Абатского районов Тюменской области. Отчет о полевых исследованиях в 2000 г. // Тюмень, 2001. Архив лаборатории археологии ИПОС СО РАН.
  298. А.А. Археологические исследования на территории Тюменской области. Отчет о полевых исследованиях в 2002 г. // Тюмень, 2003. Архив лаборатории археологии ИПОС СО РАН.
  299. И.Ю. Отчет о полевых исследованиях 1999 г. Разведочные работы в Ялуторовском районе Тюменской области // Тюмень, 2000 г. Архив лаборатории археологии ИПОС СО РАН.
  300. И.Ю. Разведочные работы в Ялуторовском и Исетском районах Тюменской области. Отчет о полевых исследованиях в 2000 г. // Тюмень, 2001. Архив лаборатории археологии ИПОС СО РАН.
  301. И.Ю. Отчет о полевых исследованиях 2003 г. Охранные раскопки Коловского-4 селища и разведочные работы в Исетском районе Тюменской области // Тюмень, 2004. Архив лаборатории археологии ИПОС СО РАН.
Заполнить форму текущей работой

На отлично!