Бусы населения Средней Оки эпохи Великого переселения народов как исторический источник

ДиссертацияПомощь в написанииУзнать стоимостьмоей работы

Содержание

ГЛАВА I. ОБЗОР ИСТОЧНИКОВ
ГЛАВА II. ОСНОВНЫЕ ПРОБЛЕМЫ ИЗУЧЕНИЯ РЕГИОНА СРЕДНЕЙ ОКИ ЭПОХИ ВЕЛИКОГО ПЕРЕСЕЛЕНИЯ НАРОДОВ
ГЛАВА III. ИСТОРИЯ ИЗУЧЕНИЯ БУС ЭПОХИ ВЕЛИКОГО ПЕРЕСЕЛЕНИЯ НАРОДОВ
ГЛАВА IV. ТИПОЛОГИЯ БУС
ГЛАВА V. ХРОНОЛОГИЯ
ГЛАВА VI. ХИМИЧЕСКИЙ СОСТАВ СТЕКЛА
ГЛАВА VII. ЗОНЫ РАСПРОСТРАНЕНИЯ БУС
И ВОПРОСЫ ИХ ПРОИСХОЖДЕНИЯ
ГЛАВА VIII. РАСПРОСТРАНЕНИЕ БУС В ЛЕСНОЙ ЗОНЕ РОССИИ И ВОЗМОЖНЫЕ ПУТИ ИХ ПОСТУПЛЕНИЯ
ГЛАВА IX. К ВОПРОСУ О ФОРМИРОВАНИИ НАБОРОВ БУС

Бусы населения Средней Оки эпохи Великого переселения народов как исторический источник (реферат, курсовая, диплом, контрольная)

Актуальность темы

Основанием для решения проблем истории Среднего Поочья эпохи Великого переселения народов являются вопросы хронологии и периодизации его древностей. С ними неразрывно связано изучение этнической и социальной истории населения бассейна Средней Оки, а также характера и направления его культурных связей. Не менее важной задачей является изучение истории данного региона в общеевропейском контексте, его роли и места в этнополитической ситуации, сложившейся в Европе в эпоху Великого переселения народов. Все эти проблемы связаны с необходимостью синхронизации древностей лесной зоны Восточной Европы с общеевропейской шкалой. Основой для этих исследований должен быть тщательный анализ вещевого комплекса культуры рязано-окских могильников, оставленной племенами, заселявшими в первой половине — середине I тыс. территорию бассейна Средней Оки. Последние два десятилетия эта работа активно ведется исследователями, при этом изучаются, прежде всего, изделия из металла. В то же время бусы, являющиеся крайне информативной категорией археологических находок для решения большинства обозначенных проблем, до сих пор не подвергались специальному изучению.

Бусы являются ценным археологическим источником, скрывающим в себе уникальную информацию. Это обусловлено, во-первых, тем, что эта категория относится к массовым находкам, в отличие от большинства вещей, которые нам удается обнаружить при археологических раскопках. Следовательно, при их обработке возможно применение статистических методов, что делает выводы, полученные в результате изучения этого источника, более надежными. Во-вторых, проведенное изучение бус Окского региона рассматриваемой эпохи позволяет предполагать, что подавляющее их большинство на данной территории является импортом. Это обусловлено особенностями большей части материалов, из которых изготавливались эти украшения. Большая их часть выполнена из стекла. Процесс стекловарения требует как специальных условий и сырьевых материалов, так и специфических знаний и навыков мастеровэто обусловило отсутствие повсеместного распространения стеклодельческих мастерских в I тыс. н.э. В это время они известны лишь в Ближневосточном и средиземноморском регионах. Начиная с позднеримского времени, известны также европейские мастерские — провинциально-римские и византийские (Галибин, 2001; Щапова, 1998). Происхождение природных материалов, бусы из которых встречаются на территории лесной зоныянтаря, гагата, сердолика, гешира и пр., также говорит о том, что эти изделия или материал для изготовления являются привозными (Ковалевская, 1998).В первой половине — середине I тыс. н.э. эта категория находок представляет собой самый массовый импорт на территории лесной зоны.

Возможность использования бус в качестве хронологических индикаторов была неоднократно доказана как отечественными, так и зарубежными исследователями. (Tempelmann-M^czynska М., 1985; Казанский, Мастыкова, 1998; Бобровская, 1999; Siegmann, 2002; Legoux, Perin, Vallet, 2004; Mastykova, Pilet, Egorkov, 2005 и др.). Как импорты, они являются показателем направления культурных связей населения. Современные методы исследования позволяют установить происхождение бус, прежде всего, стеклянных. И, наконец, бусы являются элементом костюма, как традиционного, так и престижного интернационального (Mastykova, Pilet, Egorkov, 2005). Следовательно, они могут стать объектом исследования как источник по этнической истории и как показатель социокультурного развития общества.

Таким образом, комплексный вещеведческий анализ бус Среднего Поочья, разработка хронологии их бытования, выявление зон производства и характера их поступления на территорию окского бассейна в эпоху Великого переселения народов является одной из наиболее актуальных задач археологии лесной зоны Восточной Европы.

Географическими рамками исследования является территория бассейна Средней Окив рассматриваемую эпоху этот регион был заселен финскими племенами с яркой и самобытной материальной культурой, получившей в литературе название культуры рязано-окских могильников. Для проведения ряда сравнительных исследований привлекался также материал с сопредельных территорий, в первую очередь, с памятников лесной зоны России — Окско-Сурского междуречья, Среднего Поволжья и Прикамья.

Хронологические рамки исследования определены как эпоха Великого переселения народов. Временные границы этой исторической эпохи дискуссионны. Традиционно к ней относят период, начиная с гуннского нашествия в Европе (375 г.), а также время существования и распада державы Атиллы и последовавшие за ней миграции на европейской территории, т. е. начиная от 375 г. и заканчивая концом V — началом VI в. н.э., т. е. временем наступления эпохи Средневековья. Согласно другой точке зрения, началом эпохи Великого переселения народов принято считать маркоманнские войны 166−180 гг. (Буданова, 2000, с. 27). Понимание процессов, происходивших в это время в Европе, в ряде случаев невозможно также без привлечения материалов предшествовавшего периода. В широком смысле, эпохой Великого переселения народов можно считать все первое тысячелетие, когда на протяжении всего времени относительно мирные периоды сменялись нашествием разноэтничных племен, среди которых особенно выделялись германские племена, в первую очередь, готы, гунны, праболгары, хазары и другие (Плетнева, 2003, с. 6).

Большая часть памятников, материал с которых был привлечен для выполнения работы, датируется III — первой половиной VII вв., при этом финальный этап бытования бус берет начало в конце V в., т. е. в постгуннское времядревности VI — первой половины VII вв. являются его логичным продолжением. Нижняя хронологическая граница одного из исследованных памятников, Кошибеевского могильника, в настоящее время определяется рядом исследователей как рубеж I/II вв.- этот период отражает стадию сложения и формирования рязано-окской культуры (Ахмедов, Белоцерковская, 1998; 1999). Эти материалы также рассматриваются в работе, так как данный памятник, фиксирующий начальный этап формирования сложившейся здесь культуры, является ключевым для понимания рязано-окских древностей.

Цели и задачи исследования. Целью исследования является комплексное изучение и введение в научный оборот бус населения Средней Оки эпохи Великого переселения народов, изучение динамики их поступления в лесную зону и определение возможных регионов производства.

Основными задачами исследования являются: систематизация бус на основании материала, технологии изготовления, морфологии, цвета;

— создание для выделенных типов бус дробной хронологической шкалы, позволяющей определить время бытования различных их наборов на рассмотренной территории;

— изучение химического состава серии образцов стеклянных бус с целью определения регионов производства стекла, из которого они были изготовлены;

— сравнительный анализ бус, происходящих с территории Среднего ГТоочья, с находками из Северного Причерноморья, Крыма, Кавказа, Центральной, Восточной и Западной Европы, с целью уточнения датировок, полученных на основании металлического инвентаря, происходящего из рязано-окских могильниковвыявление на основании морфо-технологических данных и химического состава стекла возможных регионов, из которых бусы могли поступать в Поочье;

— сравнительный анализ наборов бус, найденных на Средней Оке, с наборами из других регионов лесной зоны — Окско-Сурского междуречья, Среднего Поволжья и Прикамья, с целью выявления зон распространения наборов, бытовавших в Среднем Поочье, и определения возможных путей поступления бус в Окский регион;

— анализ наборов бус на основании технологии их изготовления и химического состава, с целью выявления мест формирования наборов.

Археологические памятники, материал которых был использован при исследовании, представлен грунтовыми могильниками финского населения Среднего Поочья, получившими название культуры рязано-окских могильников. Основная источниковая база составляет 29 520 экземпляров бус, происходящих из 263 погребений могильников Кораблино (раскопки И. В. Белоцерковской и И.Р. Ахмедова), Заречье 4 (раскопки А. Н. Сорокина и И.В. Белоцерковской), Никитинский (раскопки Р. Ф. Ворониной и И.Р. Ахмедова)1, Кошибеевский (раскопки А. А. Спицына и В.Н. Глазова), Кузьминский, Борковский (раскопки А. В. Городцова, А. И. Черепнина и А.В. Селиванова), Курманский (раскопки Ф.А. Уварова). Эти памятники представляют разные территориальные группы культуры рязано-окских могильников. Для изучения зон распространения бус, встреченных на

1 Выражаю искреннюю благодарность И. В. Белоцерковской и И. Р. Ахмедову за возможность воспользоваться неопубликованными материалами их раскопок. территории Средней Оки, и установления их возможных путей поступления в лесную зону были привлечены также материалы с более широкой территории: в частности, автором были лично изучены коллекции бус из грунтовых могильников Нижнего Поочья, Окско-Сурского междуречья и отдельных памятников Среднего Поволжья и Прикамья .

Методика исследования. Основой работы является комплексный вещеведческий анализ бус Среднего Поочья. Применен традиционный для археологических исследований типологический метод, позволивший систематизировать бусы на основании морфологических и технологических признаков. Большая выборка бус позволила использовать методы статистической обработки. Для анализа ряда признаков использован метод построения полигонов распределения вариационных рядов. При разработке хронологической схемы бытования массовых типов бус была произведена сериация комплексов и применен метод относительной хронологии. Для изучения химического состава стеклянных бус была проведен эмиссионно-спектральный анализ (аналитик — к.т.н. А. Н. Егорьков, Лаборатория археологической технологии ИИМК РАН). Интерпретация результатов анализов некоторых типов бус производилась на основе результатов факторного анализа. Для выявления зон распространения различных типов бус, уточнения их хронологии, а также для решения проблемы их происхождения применяются картографический и сравнительно-аналитический методы, также ставшие традиционными для археологических исследований.

Научная новизна исследования заключается в том, что бусы территории Средней Оки эпохи Великого переселения народов ранее специально не изучались. Они впервые подвергаются комплексному

2 Искренне благодарю Р. Ф. Воронину, Р. Д. Голдину, О. А. Казанцеву, В. Н. Шитова и В. В. Гришакова за возможность ознакомиться с неопубликованными материалами их работ. морфологическому и химико-технологическому анализу. Статистически репрезентативная выборка этой категории находок позволяет применять широкий спектр методов анализа. Новаторство методического аспекта исследования обусловлено тем, что большая выборка изучаемой категории находок позволяет проверить, как различные методики исследования бус работают на материалах эпохи Великого переселения народов. Это касается, в первую очередь, возможностей интерпретации химического состава стекла, так как эта проблема является одной из наиболее дискуссионных (Щапова, 1983; 1989; 1998; Галибин, 2001).

В результате проведенного исследования разработана хронологическая шкала бытования бус на территории Средней Оки, а также намечены направления связей населения этого регионаполученные результаты могут быть соотнесены с итогами исследований, полученными на других категориях вещей, происходящих из Среднего Поочья, — в первую очередь, металлического инвентаря.

Практическая значимость исследования. Материалы и выводы диссертации представляют интерес для специалистов в области археологии эпохи Великого переселения народов. В результате проведенной работы бусы могут использоваться как хронологические индикаторы при работе с древностями Средней Оки IIIпервой половины VII вв., а также могут стать основой для построения хронологических шкал погребального инвентаря с сопредельных территорий лесной зоны. Результаты проведенного исследования могут быть использованы при создании обобщающих историко-археологических исследований и подготовке учебных пособий и специальных курсов ВУЗов, посвященных археологии Восточной Европы и истории ремесленного производства.

Апробация результатов работы. Основные положения диссертации отражены автором в ряде публикаций. Они также были изложены в серии докладов, обсуждавшихся на заседаниях Отдела охранных раскопок и Группы археологии великого переселения народов ИА РАН, на семинаре кафедры археологии исторического факультета МГУ им. М. В. Ломоносова, а также на ряде конференций: II Чтениях, посвященных памяти В. А. Городцова (Государственный исторический музей, г. Москва, 2003 г.), международном симпозиуме, посвященном эпохе Великого переселения народов (г. Ижевск, 2003), Третьих Халиковских чтениях (Казань — Болгар, 2004).

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Наиболее важным результатом работы можно считать создание системы относительной хронологии бус Среднего Поочья. Проведенное исследование делает возможным их использование в качестве хронологического индикатора для памятников Поочья. Возможно, в дальнейшем они могут быть использованы и для датировки древностей сопредельных территорий лесной зоны.

Итоги разработанной периодизации бус могут быть представлены следующим образом.

Для Кошибеевского могильника выделено три группы бус — А, В, С.

Группа, А представлена наборами, состоящими только из крупных золотостеклянных бус. Такие наборы встречаются в комплексах с вещами андреевско-писеральского круга и датируются концом I — II вв. н.э.

Группа С представлена золотостеклянными бисером и пронизями и изделиями красного глухого стекла, выполненными из отрезков тянутых трубочек и тянутых палочек. Погребения с этими наборами бус характеризуют вещи, типичные для классического комплекса рязано-окских могильников. Группа датируется серединой III — рубежом IV/V вв.

Группа В является переходной и представлена наборами, в которых сочетаются бусы групп, А и С. Аналогична и ситуация с хроноиндикаторами — здесь встречаются как вещи андреевско-писеральского круга, так и те, которые характерны для сформировавшейся культуры рязано-окских могильников. Группа датируется III — началом/первой половиной IV вв.

Для «классических» рязано-окских могильников выделено четыре основных группы бус и две — переходных.

Группа I представлена золотостеклянными бисером и пронизями, а также изделиями красного глухого стекла, выполненными из отрезков тянутых трубочек и тянутых палочек. Абсолютная датировка группы — IIIрубеж IV/V вв. По времени она синхронна группам В и С Кошибеевского могильника, однако ее отличает практически полное отсутствие крупных золотостеклянных бус.

Основу группы II составляет бисер, изготовленный из тянутых палочек при помощи отшибания («рубленый» бисер), сочетающийся с бусами, выполненными из отрезков тянутых палочек и в технике однократного обертывания. В некоторых из них присутствуют также бисер и пронизи, изготовленные из тянутых трубочек при помощи щипцов. На основании металлического инвентаря группа датируется рубежом IV/Vконцом V/началом VI вв.

Промежуточная группа I/II представлена наборами, в которых сочетаются бусы групп I и II. Она датируется концом IV — началом V века.

Группа III состоит преимущественно из ярко-красного цвета бус, изготовленных в технике навивки из хорошо разогретой стекломассы, чем обусловлена их достаточно аккуратная форма. В некоторых случаях они сочетаются с бисером и многочастными пронизями, выполненными из тянутых трубочек при помощи щипцов. Группа датируется второй третью V — концом V/VI вв.

В группу II/III выделено несколько наборов группы II, в которых присутствуют единичные экземпляры бус группы III. Она синхронна группе III.

Группа IV практически полностью представлена бусами, изготовленными в технике навивки. Диагностическими для этой группы, нехарактерными для более раннего времени, являются бусы темно-коричневого стекла, двухи трехчастные изделия, а также «винтообразные» формы, т. е. бусы, изготовленные из слабо разогретой стеклянной массы, на которых хорошо «читаются» ее витки. Эта группа является самой поздней и датируется концом V — первой половиной VII вв.

Для всех могильников — Кошибеевского и классических рязано-окских — выделено 4 этапа бытования бус.

Первый из них и хронологически, и по набору бус охватывает только древности Кошибеевского могильника и датируется концом I—II вв. Наборы этого периода представлены почти исключительно крупными золотостеклянными бусами. По данным химического анализа, стекло их изготовлено на соде, что позволяет предполагать их восточносредиземноморское происхождение. Наборы бус могли быть составлены в центрах производства (т.н. «образцовые комбинации»), или же поступать россыпью и снизываться в ожерелья посредником или населением лесной зоны.

Второй этап (III — рубеж IV/V вв.) в целом соответствует догуннскому времени и связан с древностями не только Кошибеевского, но и ранних стадий классических рязано-окских могильников. Его начало совпадает со временем значительных изменений в степи, где исследователями фиксируется сокращение сарматского населения, и в лесной зоне, где появляются новые памятники, в частности, большинство могильников Среднего Поочья. Этот этап характеризуется распространением бус красного стекла, которые становятся одним из основных элементов женского традиционного костюма рязано-окского населения. На данном этапе они сочетаются в ожерельях с золотостеклянными бисером и пронизями, которые по химическому составу близки «кошибеевским» крупным золотостеклянным бусам: они также изготовлены на основе соды, по т.н. средиземноморскому рецепту и могут иметь то же происхождение. Печеночно-красные бусы и бисер по химическому составу отличаются от золотостеклянных: среди них нет стекол, сваренных по классическому античному рецепту, на природной соде. В выборке встречено большое количество бус, изготовленных из стекла, сваренного на золе солончаковых растений аридной зоны востока, а также тех, состав которых невозможно интерпретировать однозначно (предположительно, это содовые изделия «тройной шихты», или сода получена путем выщелачивания золы). Все технологические группы изделий этого этапа представлены и зольными стеклами, и стеклами со «спорным» составом. Все встреченные на Средней Оке морфо-технологические типы находят аналогии в Северном Причерноморье, а химические типы печеночно-красных бус — в Западном и Северо-Западном Причерноморье и в целом тяготеют к дунайскому региону. Однако их происхождение не определяется на данный момент однозначно. Разница в химическом составе печеночно-красных и золотостеклянных бус говорит, видимо, о том, что они были изготовлены в разных производственных центрах. Следовательно, данные наборы не могли быть составлены в центрах производства бус. Возможно, они были снизаны посредниками. Учитывая факт наличия в среднеокских погребениях наборов, состоящих только из золотостеклянных или только из печеночно-красных бус, можно предположить, что наборы компоновались уже непосредственно среднеокским населением.

Время исчезновения наборов группы I определяется рубежом IV/V вв и по времени совпадает с гуннским нашествием, повлекшим за собой изменения культурной и этнополитической ситуации в Европе. Возможно также, что оно повлекло за собой прекращение существования некоторых стеклодельческих центров, так как данные изменения фиксируются не только на широкой территории в лесной зоне современной России, но, судя по всему, и в Центральной Европе — по наблюдениям М. Темпельманн-Моньчинской, значительное количество бус, близких рязано-окским, прекращают существование не позже первой половины V века (Tempelmann-Mqczynska, 1985).

В V веке бусы подобные наборы бус на Средней Оке уже не встречаются. Изделия, пришедшие им на смену и маркирующие третий этап (конец IV — рубеж V/VI вв.), отличаются от предшествующих не только по набору технологических схем, но и по химическому составу стекла. Они однородны по химическому составу и изготовлены из стекол, сваренных на золе солончаковых растений аридной зоны Востока. Традиционно подобные изделия рассматриваются в литературе как бусы сирийского производства (Щапова, 1989). Примечательно, что распространение этих наборов бус не ограничивается районом Средней Оки — они известны также в Среднем Поволжье и в Прикамьепо времени же оно совпадает с появлением в лесной и степной зонах находок ирано-сасанидского круга. Датируемые гуннским и постгуннским временем, данные бусы, видимо, попадали к населению лесной зоны при участии степного населениявозможно, что их появление в Европе связано с активностью гуннов на кавказском направлении, в частности, с их походами в Закавказье. В связи с этим можно предположить, что данные бусы по своему происхождению могли быть не только сирийскими, но и иранскими. Однородность наборов по набору технологических схем и набору основных стеклообразующих, а также их «неперемешанность» с прочими наборами бус говорит о том, что они могли быть составлены в зонах производства. Судя по тому, что разница в их химическом составе на уровне микропримесей все же читается, можно, видимо, говорить о том, что они были изготовлены в разных мастерских. Время бытования наборов бус группы II приходится на конец IV — рубеж V/VI вв., т. е. на гуннское и постгуннское время. Финал их существования, возможно, связан с изменением этнополитической ситуации в степи, в частности, с уходом гуннов. Он совпадает по времени с исчезновением Замятинского археологического комплекса, расположенного в острой луке Дона.

Четвертый, финальный, этап — конец V — первая половина VII вв. маркируется новыми наборами изделий, изготовленных в технике навивки. Предположительно, зона их распространения на европейской территории совпадает с зоной расселения готских племен, в частности, пришедших из Подунавья в Юго-Западный Крым и на территорию Северо-Западного Кавказа (могильник Дюрсо). Химический состав этих изделий неоднороден — среди этих бус есть и те, что изготовлены из зольных стекол, и те, состав стекла которых не интерпретируется однозначно. Однако близкие по основному составу, определяющему характер сырья, стекла также происходят из Дунайского региона. Скорее всего, эти бусы поступали в лесную зону россыпью и компоновались в наборы местным населением, комбинируясь с металлическими украшениями. Учитывая зону распространения данного типа бус в лесной зоне, которая ограничивается средним Поочьем и прилегающей к ней территорией, можно предположить, что они поступали сюда донским речным путем.

Из редких типов бус необходимо выделить полихромные стеклянные изделия. В ранний, догуннский, период из них наиболее распространены бусы с основой красного глухого стекла, выполненной в технике однократного обертывания и декорированные вставками-миллефиори, которые характерны для Кошибеевского могильника. Наибольшее распространение полихромные бусы получают, начиная со второй половины V века, и чаще всего встречаются в наборах группы IV. Бусы «редких» типов этого времени, встреченные на территории Средней Оки, как монохромные, как и полихромные, известны по памятникам Северного Причерноморья, Крыма, Северо-Западного Кавказа, Центральной и Западной Европы. По наблюдениям исследователей, некоторые из этих типов бус являются в памятниках эпохи Великого переселения народов принадлежностью привилегированных погребений и составляют часть средиземноморского костюма, интернационального в рассматриваемый период. К ним, в первую очередь, относятся т.н. «крапчатые» бусы, а также крупные округлые янтарные изделия, использовавшиеся как подвески к мечам (Мастыкова, Казанский, 1998; Mastykova, Pilet, Egorkov, 2002).

Так же, как и бусы массовых типов, эти изделия характеризуются неоднородным составом сырья, указывающим на разницу в традициях их изготовления. Для определения происхождения бус, окрашенных кобальтом, возможно использовать не только соотношение основных стеклообразующих, но и характер кобальтового сырья.

Догуннское время характеризуется широким распространением однородных наборов бус на территории Поочья и Среднего Поволжья, которые хорошо известны также в причерноморских, центральнои восточноевропейских памятниках. Начиная с гуннского времени, в лесной зоне выделяются различные зоны распространения бус, которые, видимо, поступали сюда из разных производственных центров и, возможно, разными путями.

В финале гуннского и в постгуннское время район Поочья представлял собой уникальную зону: бытующие здесь бусы не получили широкого распространения в лесной зоне за пределами данного региона. Эти изделия находят аналогии в тех памятниках Крыма и Северного Кавказа, где фиксируется присутствие готского населения.

Особенностью региона Среднего Поочья является практически полное отсутствие бус, изготовленных их камня и прочих природных материалов.

События эпохи Великого переселения народов, — в первую очередь, гуннское нашествие и его последствия — нашли свое отражение в комплексе материальной культуры и у «населения лесной зоны, в частности, на территории бассейна Средней Оки. Бусы, как наиболее массовый импорт, поступавший к финским племенам Поочья, являются одним из наиболее чувствительных индикаторов, реагирующих на эти события. В результате проведенной работы большинство типов бус могут использоваться в дальнейшем как датирующие находки. Однако они могут быть не только хронологическими индикаторами, но и показателем направлений культурных связей населения лесной зоны. Бусы рязано-окских могильников не только подтверждают западное и юго-западное направление связей населения этого региона, ранее доказанное на других категориях погребального инвентаряони свидетельствуют об изменениях в этой сфере, происходивших, по всей видимости, в степной и причерноморской зонах. Массовость этого источника, его комплексное химико-технологическое изучение позволили наметить направления этих связей. Для проверки полученных результатов необходимо изучение выборок бус, сопоставимых со среднеокской и обработанных по аналогичным методикам.

Показать весь текст

Список литературы

Коллекция Курманского могильника. Раскопки А. Ф. Уварова 1888 г. // Фонды ГИМ. Инв. № 55 421.
Коллекция Борковского могильника. Раскопки В. А. Городцова, А. В. Селиванова, А. И. Черепнина 1892−95 гг. // Фонды ГИМ. Инв. № 39 251.
Коллекция Кузьминского могильника. Раскопки А. И. Черепнина. // Фонды ГИМ. Инв. № 39 250.
Коллекция Кошибеевского могильника. Раскопки А. А. Спицына 1895 г. // Фонды ГИМ. Инв. № 37 730.
Коллекция Кошибеевского могильника. Раскопки В. Н. Глазова 1902 г. // Фонды ГИМ. Инв. № 44 263.
Коллекция могильника Кораблино. Раскопки И. В. Белоцерковской 1986−1993 гг. // Фонды ГИМ. Инв. № 107 123, 107 416, 107 683, 107 807, 108 180, 108 331, 108 522.
Коллекция могильника Кораблино. Раскопки И. Р. Ахмедова 1994 г. // Фонды ГИМ. Инв. № 109 432.
Коллекция могильника Заречье 4. Раскопки А. Н. Сорокина 1991 г. // Фонды ГИМ. Инв. № 108 332.
Коллекция могильника Заречье 4. Раскопки И. В. Белоцерковской 1996, 1998, 1999, 2001 гг. // Фонды ГИМ. Инв. № 109 258.
Коллекция Никитинского могильника. Раскопки Р. Ф. Ворониной 1977−78 гг. // ИА РАН.
Коллекция Никитинского могильника. Раскопки И. Р. Ахмедова 2000−2002 г. //Фонды ГИМ.
Коллекция Абрамовского могильника. Раскопки М. Ф. Жиганова 1971, 1973−75 гг. // Фонды МРОКМ.
Коллекция Армиевского могильника. Раскопки М. Р. Полесских//Фонды ПОКМ. Инв. № 9786, 9787, 10 030, 103 319.
Коллекция Безводнинкого могильника // Тульский музей «Куликово поле».
Коллекция Иваньковского могильника. Раскопки Р. Ф. Ворониной // ИА РАН.
Коллекция Кужендеевского могильника // Фонды МРОКМ.
Коллекция Польно-Ялтуновского могильника. Раскопки В. Н. Шитова 1983 1987 гг. // МНИИЯЛИЭ.
Коллекция Ражкинкого могильника. Раскопки М. Р. Полесских // Фонды ПОКМ. Инв. № 8842, 9104.
Коллекция Селикса-Трофимовского могильника. Раскопки М. Р. Полесских // Фонды ПОКМ. Инв. № 11 061.
Коллекция Селиксенского могильника. Раскопки М. Р. Полесских // Фонды ПОКМ. Инв. № 8358, 8629, 8645, 8675, 8843, 9103,9495, 11 178.
Коллекция Старокадомского могильника. Раскопки В. Н. Шитова // Фонды МРОКМ.
Коллекция Тезиковского могильника. Раскопки М. Р. Полесских // Фонды ПОКМ. Инв. № 9381, ЮЗЗО.
Коллекция Шемышейского могильника. Раскопки М. Р. Полесских // Фонды ПОКМ. Инв. № 9148,11 518,11519.
Коллекция Шокшинского могильника. Раскопки В.Н.
Шитова 1983−1987 гг. // Фонды МРОКМ, МРМИИ.
Коллекция Желтухинского могильника. Раскопки В.Ф.1. Черникова // Фонды НОКМ.
Коллекция могильника Усть-Уза. Раскопки В.В.1. Гришакова // МПГУ.1. АРХИВНЫЕ МАТЕРИАЛЫ
Ахмедов И.Р. Отчет о раскопках могильника у села Кораблино Рязанского района Рязанской области в 1994 году // Архив ИА РАН. Р1. № 19 458.
Ахмедов И.Р. Отчет о работах Рязано-окской археологической экспедиции в Спасском районе Рязанской области в 2000 году // Архив ИА РАН. Р1.№ 23 418−23 419.
Ахмедов И.Р. Отчет о работах Рязано-окской археологической экспедиции в Спасском районе Рязанской области в 2001 году // Архив ИА РАН. Р1.№ 23 421−23 422.
Ахмедов И.Р. Отчет о работах Рязано-окской археологической экспедиции в Спасском районе Рязанской области в 2002 году // Архив ИА РАН. Р1.№ 23 601−23 602.
Белоцерковская И.В. Отчет о раскопках могильника у села Кораблино в Рязанской области в 1986 году // Архив ИА РАН. Р1. № 11 318, 11 318а.
Белоцерковская И.В. Отчет о раскопках могильника у села Кораблино Рязанского района Рязанской области в 1987 году // Архив ИА РАН. Р1. № 13 898−13 899.
Белоцерковская И.В. Отчет о раскопках могильника у села Кораблино Рязанского района Рязанской области в 1988 году // Архив ИА РАН. Р1.№ 14 654−14 655.
Белоцерковская И.В. Отчет о раскопках могильника у села Кораблино Рязанского района Рязанской области в 1989 году // Архив ИА РАН. Р1. № 14 302−14 303.
Белоцерковская И.В. Отчет о раскопках могильника у села Кораблино Рязанского района Рязанской области в 1990 году // Архив ИА РАН. Р1. № 15 504−15 505.
Белоцерковская И.В. Отчет о раскопках могильника у села Кораблино Рязанского района Рязанской области в 1991 году // Архив ИА РАН. Р1. № 16 607−16 608.
Белоцерковская И.В. Отчет о раскопках могильника у села Кораблино Рязанского района Рязанской области в 1992 году // Архив ИА РАН. Р1.№ 16 974−16 975.
Белоцерковская И.В. Отчет о раскопках могильника Заречье Спасского района Рязанской области в 1993 году // Архив ИА РАН. Р1. № 2 218 080−18 081.
Белоцерковская И.В. Отчет о раскопках могильника Заречье 4 в Рязанской области в 1996 году // Архив ИА РАН. Р1. № 20 573−20 574.
Белоцерковская И.В. Отчет об охранных раскопках могильника Заречье в Рязанской области в 1998 году // Архив ИА РАН. Р1. № 2 268 222 683.
Белоцерковская И.В. Отчет о раскопках могильника Заречье Спасского района Рязанской области в 1999 году // Архив ИА РАН. Р1. № 22 085−22 086.
Белоцерковская И.В. Отчет о раскопках могильника у деревни Заречье Спасского района Рязанской области в 2001 году // Архив ИА РАН. Р1.№ 22 564−22 565.
Айбабин А.И., 1990. Хронология могильников Крыма позднеримского и раннесредневекового времени // МАИЭТ. Вып. 1. Симферополь.
Айбабин А.И., 1999. Этническая история ранневизантийского Крыма. Симферополь.
Акимов Н.А., Гришаков В. В., 1990. Бусы Абрамовского могильника // Средневековые памятники Окско-Сурского междуречья. Труды МНИИЯЛИЭ. Вып. 99. Саранск.
Алексеева Е.М., 1970. Классификация бус некрополя у дер. НовоОтрадное // Поселения и могильники Керченского полуострова начала н.э. М.
Алексеева Е.М., 1975. Античные бусы Северного Причерноморья // САИ. Вып. Г1−12.
Алексеева Е.М., 1978. Античные бусы Северного Причерноморья // САИ. Вып. Г1−12.
Алексеева Е.М., 1982. Античные бусы Северного Причерноморья // САИ. Вып. Г1−12.
Амброз А. К., 1966. Фибулы юга Европейской части СССР // САИ. Д1−30. М.
Амброз А.К., 1968. Дунайские элементы в раннесредневековой культуре Крыма (VI-VII вв.) // КСИА. № 113. М.
Амброз А.К., 1970. Южные художественные связи населения Верхнего Поднепровья в VI веке // МИА. Вып. 176. М. С. 70−74.
Амброз А. К., 1971. Проблемы раннесредневековой хронологии Восточной Европы // СА № 3. М.
Амброз А. К., 1989. Хронология древностей Северного Кавказа. М.
Амброз А.К., 1992. Боспор. Хронология раннесредневековых древностей // Боспорский сборник I. М.
Амброз А.К., 1995. Юго-Западный Крым: могильники IV—VII вв. //МАИЭТ. Вып. IV. Симферополь.
Арсеньева Т.М., Безуглов С. И., Толочко И. В., 2001. Некрополь Танаиса. Раскопки 1981−1995 гг. М.
Афанасьев Г. Е., Рунич А. П., 2001. Мокрая балка. М. П. Ахмедов И.Р., 1995. Из истории конского убора и предметовснаряжения всадников рязано-окских могильников // Археологические памятники Среднего Поочья.
Ахмедов И.Р., 1997а. Уздечный набор из могильника Заречье 4 // Древности Евразии. М.
Ахмедов И.Р., 19 976. О месте поясного и конского убора и снаряжения всадника в погребальном обряде рязано-окских могильников // Погребальный обряд. Археологический сборник. Труды ГИМ. Вып. 93. М.
Ахмедов И.Р., 1998. Рязано-окские крестовидные фибулы // Исследования П. Д. Степанова и этнокультурные процессы древности и современности. Саранск.
Ахмедов И.Р., 1999. Воинские погребения гуннского времени на Средней Оке // 60 лет кафедре археологии МГУ им. М. В. Ломоносова. Тезисы докладов юбилейной конференции. М.
Ахмедов И.Р., 2001а. Воинское погребение из могильника Борок II // Тверской археологический сборник. Т. 2. Тверь.
Ахмедов И.Р., 20 016. Псалии в начале эпохи Великого переселения народов // Культуры Евразийских степей второй половины I тысячелетия н.э. (Из истории костюма). Самара.
Ахмедов И.Р., 2001 в. Работы рязано-окской экспедиции ГИМ АО 2001 г.
Ахмедов И.Р., в печати. Металлические детали декора жестких седел Восточной Европы гуннского и постгуннского времени. Вопросы происхождения и классификации.
Ахмедов И.Р., в печати — 1. Инвентарь мужских репрезентативных погребений III—V вв.н.э.
Ахмедов И.Р., Белоцерковская И. В., 1996а. Вещевые комплексы могильника Заречье 4 // Археологические памятники Окского бассейна. Рязань.
Ахмедов И.Р., Белоцерковская И. В., 19 966. О кошибеевской культуре // РА № 4.
Ахмедов И.Р., Белоцерковская И. В., 1998. О начальной дате рязано-окских могильников // Труды ГИМ, вып 96. М
Ахмедов И.Р., Белоцерковская И. В. 1999. Хронология Кошибеевского могильника // Научное наследие А. П. Смирнова и современные проблемы археологии Волго-Камья. М.
Ахмедов И.Р., Белоцерковская И. В., рукопись. Могильник Кораблино.
Бажан И.А., Гей О.А., 1992. Относительная хронология могильников Черняховской культуры // Проблемы хронологии эпохи Латена и Римского времени. По материалам Первых Тихановских чтений (Ленинград, 1988 г.). Спб.
Бажан И.А., Еременко В. Е., 1992. некоторые аспекты исследования хронологии могильников по методу П. Рейнеке // Проблемы хронологии эпохи Латена и Римского времени. По материалам Первых Тихановских чтений (Ленинград, 1988 г.). Спб.
Банк Г., 1979. В мире самоцветов. М.
Безбородов М.А., 1964. Исследование стекол из стеклоделательной мастерской III—IV вв. н.э. у с. Комаров // Матер1ал1 i дослщження з археологи Прикарпаття i Волинь Вип. 5. Кшв.
Безбородов М.А., 1969. Химия и технология древних и средневековых стекол. Минск.
Белоцерковская И.В. 1998а. Верхнеокские элементы в культуре рязано-окских могильников // Исследования П. Д. Степанова и этнокультурные процессы древности и современности. Саранск.
Белоцерковская И.В. 19 986. Головной убор из могильника Кораблино // Историческая археология. Традиции и перспективы. М.
Белоцерковская И.В., 1999а. Ажурные застежки из могильника Кораблино //Труды ГИМ. Вып. 103. М.
Белоцерковская И.В. 19 996. Лопастные подвески из рязано-окских могильников. // Научное наследие А. П. Смирнова и современные проблемы археологии Волго-Камья. М.
Белоцерковская И.В., 2000. Верхнеокские элементы в культуре рязано-окских могильников // Научное наследие А. П. Смирнова и современные проблемы Волго-Камья. М.
Белоцерковская И.В., 2003. Некоторые черты погребального обряда рязано-окских могильников // Проблемы древней и средневековой археологии Окского бассейна. Рязань.
Белоцерковская И.В., в печати. Нагрудные бляхи с крышкой из могильника Заречье.
Белоцерковская И.В., в печати 1. Женский погребальный инвентарь рязано-окских могильников в позднеримское время и эпоху Великого переселения народов.
Белоцерковская И.В., Сорокин А. Н. 1992. Исследование могильника Заречье 4. в 1991 г. // Археологические памятники Среднего Поочья. Рязань.
Бобровская О.В. 1999. Бусы и подвески раннего этапа Черняховской культуры (по материалам могильников) // 100 лет Черняховской культуре. Киев.
Бородкин Л.И., 1986. Многомерный статистический анализ в исторических исследованиях. М.
Буданова В.П., 2000. Варварский мир эпохи Великого переселения народов. М.
Вихляев В.И., 1977. Древняя мордва Посурья и Примокшанья. Саранск.
Вихляев В.И., 2000. Происхождение древнемордовской культуры. Саранск.
Воронина Р.Ф., 1983. Финский могильник у села Никитино // КСИА. Вып. 183. М.
Воронина Р.Ф., Зеленцова О. В., Энговатова А. В., 2005. Никитинский могильник. Публикация материалов 1977—1978 гг. М.
Воронов Ю.Н., 2001. Могилы апсилов. Итоги исследования некрополя Цибилиума в 1977—1979 гг. М.
Высотская Т.Н., Рыжова JI.A., 1999. Бусы могильника «Совхоз-10» («Севастопольский») // Древности 1997−1998. Харьков.
Галибин В.А., 2000. Химический состав стекла из памятников Восточной Европы (V-X вв.) // В. Б. Ковалевская. Компьютерная обработка массового археологического материала из раннесредневековых памятников Евразии. М.
Галибин В.А., 2001. Состав стекла как исторический источник. Спб.
Генинг В.Ф. 1970. История населения Удмуртского Прикамья в пьяноборскую эпоху // ВАУ. Вып. 10. Свердловск — Ижевск.
Гмыря Л.Б., 1993. Прикаспийский Дагестан в эпоху Великого переселения народов. Махачкала.
Голдина Р.Д., 1985. Ломоватовская культура в Верхнем Прикамье. Иркутск.
Голдина Р.Д., 2003. Тарасовский могильник I—V вв. на Средней Каме. Т. 1-Й. Ижевск.
Голдина Р.Д., Водолаго Н. В., 1990. Могильники неволинской культуры в Прикамье. Иркутск.
Голдина Р.Д., Королева О. П., 1983. Бусы средневековых могильников Верхнего Прикамья // Этнические процессы на Урале и в Сибири в первобытную эпоху. Ижевск. С. 40−72.
Городцов В.А., 1905. Материалы для археологической карты долины и берегов реки Оки // Труды XII АС, том 1 М.
Городцов В.А., 1909. Древнее население Рязанской области // Известия Отделения русского языка и словесности АН. Том XIII. Вып. 4. Спб.
Гороховский Е.Л., 1988. Хронология Черняховских могильников лесостепной Украины // Труды V Международного конгресса археологов-славистов. Т.4. Киев.
Гришаков В.В., 1993. Керамика финно-угорских племен правобережья Волги в эпоху раннего средневекорвья. Йошкар-Ола.
Гришаков В.В., 1998. Некоторые аспекты датирования Андреевского кургана в Нижнем Посурье // Исследования П. Д. Степанова и этнокультурные процессы древности и современности. Саранск.
Гришаков В.В., Тишкина А. Н., 2003. Бусы Селиксенского могильника // Поволжские финны и их соседи в эпоху средневековья. Проблемы хронологии и этнической истории. Саранск.
Гущина И.И., 1982. О локальных особенностях культуры населения Бельбекской долины Крыма в первые века н.э. //Труды ГИМ. Вып. 54. М.
Деопик В.Б., 1959. Классификация бус Северного Кавказа IV—V вв. // СА. № 3.
Деопик В.Б., 1961. Классификация бус Юго-Восточной Европы VI—IX вв. // СА. № 3.
Дзиговский А.Н., Островерхое А. С., 2000. Стеклянная посуда как историческое явление в памятниках скифо-сарматского времени Украины, Молдовы и Российского Подонья (VI в. до н.э. IV в. н.э.). Одесса.
Дмитриев А.В., 1979. Погребения всадников и боевых коней в могильнике Эпохи переселения народов на р. Дюрсо близ Новосибирска. СА. № 4.
Дмитриев А.В., 2003. Могильник Дюрсо эталонный памятник древностей V — IX вв. // Крым, Северо-Восточное Причерноморье и Закавказье в эпоху средневековья. IV — XIII века. М.
Елкина А.К., Елкина Е. И., Орфинская О. В. 2005. Исследование текстиля из Никитинского могильника // Воронина Р. Ф., Зеленцова О. В., Энговатова А. В., 2005. Никитинский могильник. Публикация материалов 1977—1978 гг. М. С.141−146.
Еременко В.Е., 1997. Кельтская вуаль и зарубинецкая культура. Опыт реконструкции этнополитических процессов III—I вв. до н.э. в Центральной и Восточной Европе. Спб.
Ефименко П.П. 1926. Рязано-окские могильники. Опыт культурно-стратиграфического анализа могильников массового типа // Материалы по этнографии. Т. З. Вып.1. JI.
Ефименко П.П. 1937. К истории Западного Поволжья в I тыс. н. э. по археологическим источникам // СА, вып. II. М.
Казанский М.М., 1999. О балтах в лесной зоне России в эпоху Великого переселения народов // Археологические вести. № 6. Спб.
Казанский М.М., 2001. Хронология начальной фазы могильника Дюрсо // Историко-археологический альманах. Вып. 7. Армавир -Москва.
Казанский М.М., 2002. Пряжки раннесасанидской традиции в Северной Евразии // Первобытная археология. Человек и искусство. Сборник научных трудов, посвященный 70-летию со дня рождения Я. А. Шера. Новосибирск.
Казанский М.М., Мастыкова А. В., 1998. Германские элементы в культуре населения Северного Кавказа в эпоху Великого переселения народов // Армавирский краеведческий музей. Историко-археологический альманах. Армавир, М.
Казанский М.М., Мастыкова А. В., 2000. Центры власти и торговые пути в Западной Алании в V—VI вв. // XXI «Крупновские чтения» по археологии Кавказа (тезисы докладов). Кисловодск.
Казанский М.М., Мастыкова А. В., 2001. Центры власти и торговые пути в Западной Алании в V—VI вв. // Северный Кавказ: историко-археологические очерки и заметки. МИАР. Вып. 3. М.
Казанский М.М., Мастыкова А. В., 2004. «Царские» гунны и акациры: попытка археологической идентификации // Евразия. Этнокультурное взаимодействие и исторические судьбы. Тезисы докладов научной конференции. М.
Ковалевская В.Б., 1998. Хронология Восточноевропейских древностей V—IX вв. Вып. 1. Каменные бусы Кавказа и Крыма. М.
Ковалевская В.Б., 2000. Компьютерная обработка массового археологического материала из раннесредневековых памятников Евразии. М.
Кравченко Т.А. 1974. Шатрищенский могильник (раскопки 1966 69 гг.) // Археология Рязанской земли. М.
Краснов Ю.А. 1980. Безводнинский могильник. М.
Ланцетти А.Г., Нестеренко М. Л., 1987. Изготовление художественного стекла. М.
Леммлейн Г. Г., 1947. Техника сверления каменных бус из раскопок на Кавказе // КСИИМК. Вып. XVIII. М.
Леммлейн Г. Г., 1950. Опыт классификации форм каменных бус // КСИИМК. Вып. XXXII. М.
Лихтер Ю.А., 1988. Стеклянные изделия из могильника Оселивка // Могильники Черняховской культуры. М.
Лихтер Ю.А., Щапова Ю. Л., 1991. Гнездовские бусы. По материалам раскопок курганов и поселения // Смоленск и Гнездово. М. С. 244−259.
Львова З.А., 1973. Бусы I Поломского могильника // АСГЭ. Вып. 15. Л. С. 83−104.
Львова З.А., 1979. Технологическая классификация изделий из стекла // АСГЭ № 20. Л.
Львова З.А., 1980. Технологическая классификация изделий из стекла//АСГЭ № 21. Л.
Львова З.А., 2000. Технология изготовления северокавказских бус второй половины I тыс. н.э. // В. Б. Ковалевская. Компьютерная обработка массового археологического материала из раннесредневековых памятников Евразии. М.
Магомедов Б.В., 1979. Каборга IV (раскопки 1973−1974 гг.) // Могильники Черняховской культуры. М.
Малашев В.Ю., 2000. Периодизация ременных гарнитур позднесарматского времени // Материалы и исследования по археологии Дона. Вып. 1: Сарматы и их соседи на Дону. Ростов-на-Дону.
Мастыкова А.В., 1996. Бусы // Гавритухин И. О., Обломский A.M. Гапоновский клад и его культурно-исторический контекст. М.
Мастыкова А.В., 1999. О распространении янтарных грибовидных бус-подвесок позднеримского времени на юге Восточной Европы и в Закавказье // Сто лет Черняховской культуре. Киев.
Мастыкова А.В., 2001. Раннесредневековые бусы северокавказского могильника Клин-Яр III (по раскопкам B.C. Флерова) // Практика и теория археологических исследований. М. С. 56−104.
Мастыкова А.В., 2004. Стеклянные бусы комплекса поселений у с. Замятине // Острая лука Дона в древности. Замятинский археологический комплекс гуннского времени. М.
Мастыкова А.В., Казанский М. М., 2000. Центры власти и торговые пути в Западной Алании в V—VI вв. // XXI «Крупновские чтения» по археологии Северного Кавказа. Кисловодск.
Монгайт A.JI., 1961. Рязанская земля. М.
Морозов В.Ю., 1996. Пути проникновения сасанидских монет и художественных изделий в Поволжье и Прикамье // Культуры Евразийских степей второй половины I тыс. н.э. Самара.
Мошкова М.Г., 1989а. Позднесарматская культура // Степи Европейской части СССР в скифо-сарматское время. М.
Мошкова М.Г., 19 896. Хозяйство, общественные отношения и связи сарматов с окружающим миром // Степи Европейской части СССР в скифо-сарматское время. М.
Иевлев A.M., 1986. Биогеохмия. М.
Никитин Ю.В., 1979. Поделочные камни и их обработка. J1.
Никитина Т.Б., 1999. История населения Марийского края в I тыс. н.э. (по материалам могильников). Йошкар-Ола.
Обломский A.M., 2004а. Хронология Замятинского археологического комплекса // Острая лука Дона в древности. Замятинский археологический комплекс гуннского времени. М.
Обломский A.M., 20 046. Замятинский археологический комплекс «перекресток этнокультурных традиций» // Острая лука Дона в древности. Замятинский археологический комплекс гуннского времени. М.
Орфинская О.В., 2005. Исследование текстиля (из раскопок 1978 г.) // Воронина Р. Ф., Зеленцова О. В., Энговатова А. В., 2005. Никитинский могильник. Публикация материалов 1977—1978 гг. М. С. 147−156.
Плетнева С.А., 2003. Введение // Крым, Северо-Восточное Причерноморье и Закавказье в эпоху средневековья. IV XIII века. М.
Розанова JI.C. Результаты металлографического исследования железных предметов из Никитинского могильника // Воронина Р. Ф., Зеленцова О. В., Энговатова А. В., 2005. Никитинский могильник. Публикация материалов 1977—1978 гг. М. С. 123−126.
Розенфельдт И.Г., 1982. Древности западной части Волго-окского междуречья в VI—IX вв. М.
Румянцева О.С., 2005. Хронология и периодизация стеклянных бус могильника Кораблино // II Городцовские чтения. Материалы научной конференции, посвященной 100-летию деятельности В. А. Городцова в ГИМ. Труды ГИМ. Вып. 145. М.
Сарачева Т.Г., 2005. Технология изготовления ювелирных изделий Никитинского могильника. // Воронина Р. Ф., Зеленцова О. В.,
Энговатова А.В., 2005. Никитинский могильник. Публикация материалов 1977—1978 гг. М. С. 103−122.
Седов В.В., 1966. Рязано-окские могильники // СА, № 4. М.
Седов В.В., 1987. Племена культуры рязано-окских могильников // Финно-угры и балты в эпоху средневековья. М.
Селиванов А.В., 1895. О раскопках Борковского могильника // Труды IX АС. т.1. М.
Селиванов А.В., 1906. О древнейшем населении Приокского района, предшествовавшем славянской колонизации // Труды РУАК т.21.вып.2 Рязань.
Смирнов А.П., 1952. Очерки древней и средневековой истории народов Среднего Поволжья и Прикамья // МИА, 38. М.
Смирнов А.П., 1957. Некоторые спорные вопросы финно-угорской археологии // СА № 3 М.
Смирнов А.П., Трубникова Н. В., 1965. Городецкая культура // САН. Вып. Д1−14. М.
Спицын А. А 1901. Древности бассейнов рек Оки и Камы // MAP № 25. Рязань.
Сребродольский Б.И., 1984. Янтарь. М.
Степанов П. Д. 1965. Андреевский курган // Этногенез мордовскгого народа. Саранск.
Степанов П.Д., 1970. Древняя история мордвы-эрзи // Исследования по археологии и этнографии Мордовской АССР. вып. 39. Саранск.
Столярова Е.К. 1997. Химико-технологическое изучение стеклянных бус по материалам погребений из некрополя у с. Заозерное // Древности Евразии. М.
Столярова Е.К., 2001. Бусы могильника Бельбек IV // Поздние скифы Крыма. Труды ГИМ. Вып. 118. М.
Стоянова А.А., 2004. Бусы и подвески могильника Нейзац (по материалам раскопок 1996−2001 гг.) // Боспорские исследования. Вып. 5. Симферополь-Керчь.
Топал Д.А., 2000. Николаевский могильник траектория во времени и пространстве // Stratum. № 3.
Третьяков П.Н., 1966. Финно-угры, балты и славяне на Днепре и Волге. М.
Трубникова Н.В., 1953. Городецкая культура // Труды ГИМ. Вып XII. М.
Трубникова Н.В., 1965. Древние мордовские племена в начале I тыс. н. э. // Этногенез мордовского народа. Саранск.
Трубникова Н.В., 1970. Некоторые погребения Кошибеевского могильника и черты общественного строя этого времени // Исследования по археологии и этнографии Мордовской АССР. Вып. 39. Саранск.
Уваров Ф.А., 1890. Курманский могильник // Древности. Труды ИМАО т. 14 М.
Уткин А.В., Черников В. Ф., 1994. Желтухинский грунтовый могильник // Проблемы средневековой археологии волжских финнов. Йошкар-Ола. С. 44−66.
Формозов А.А., 2004. Русские археологи в период тоталитаризма. М.
Хайрединова Э.А., 1995. Бусы из могильника Дружное // Проблемы археологии древнего и средневекового Крыма. Симферополь.
Хайрединова Э.А., 2002. Женский костюм варваров Юго-западного Крыма в V первой половине VI вв. // МАИЭТ. Вып. IX. Симферополь.
Худяков М.Г., 1933. Древности Камы по раскопкам А. А. Спицына в 1898 году // Материалы ИГАИМК. Вып. 2. JI.
Циркин А.В., 1995. В защиту Кошибеевской культуры // РА, № 1. М.
Черепнин А.И., 1895. Местная старина. Борковский могильник // Труды РУАК, т. IX вып.2. Рязань.
Черепнин. А.И., 1896а. Местная старина. Борковский могильник // Труды РУАК, т. X вып.2. Рязань.
Черепнин. А.И., 18 966. Местная старина. Борковский могильник // Труды РУАК. Т. X. Вып. 2. Рязань.
Черепнин. А.И., 1899. О рязано-окских могильниках // Труды X АС. Вып.1. М.
Шаров О.В., 1992. Хронология могильников Ружичанка, Косаново, Данчены и проблема датировки Черняховской керамики // Проблемы хронологии эпохи Латена и Римского времени. По материалам Первых Тихановских чтений (Ленинград, 1988 г.). Спб.
Шитов В.Н. 1988а. Кошибеевский могильник (по материалам раскопок В. Н. Глазова в 1902 г.) // Тр. МНИИЯЛИЭ, вып.93, Саранск.
Шитов В.Н., 19 886. Старокадомский могильник // Труды МНИИЯЛИЭ. Вып.85. Саранск.
Школьникова Н.А., 1978. Стеклянные украшения конца I тысячелетия н.э. на территории Поднепровья // СА. № 1. М.
Щапова Ю.Л., 1978. О происхождении некоторых типов позднеантичных стеклянных бус // Е. М. Алексеева. Античные бусы Северного Причерноморья. САИ. Вып. Г1−12. М.
Щапова Ю.Л., 1983. Очерки истории древнего стеклоделия. М.
Щапова Ю.Л., 1989. Древнее стекло: морфология, технология, химический состав. М.
Щапова Ю.Л., 1998. Византийское стекло. Очерки истории. М.
Щукин М.Б., Щербакова Т. А., 1986. К хронологии могильника Данчены // Рафалович И. А. Данчены. Могильник Черняховской культуры III—IV вв. до н.э. Кишинев. С. 177−212.
Aibabine А., 1993. La fabrication des garnitures et ceintures et des fibules a Chersonese, au Bosphore Cimmerien et dans la Gothie de Crimee aux Vie VHIe siecles // Outils et ateliers d’orfevres des temps anciens. Saint-Germain-en-Laye. P. 163−170.
Aibabine A., Khairedinova E., 1997. La necropole de Loutchistoe // Archeologie de la Mer Noire. La Crimee a l’epoque des Grandes Invasions IV-VIII siecles. Caen.
Andrea R., 1975. Mosaikaugenperlen. Untersuchungen zur Verbreitung und Datierung karolingenzeitlicher Millefioriglasperlen in Europa // Acta Prachistorica et Archaeologica. № 4. Berlin.
Berthelot S., 1995. Objets de parure en patte de verre et en ambre de la fin du Ille au VII siecle en Basse-Normandie // Archeologie Medievale. № 25. Paris.
Callmer J., 1977. Trade Beads and bead trade in Scandinavia ca 8 001 000 A.D. Lund.
Callmer J., 1997. Beads and bead production in Scandinavia and the Baltic Region c. Ad 600−1100: a general outline //Perlen. Archaologie, Technicen, Analysen. Bonn. P. 197−202.
Dekowna M., 1980. Szklo w EwropieWczesno-sredniowieczney. Wroczlaw- Warszawa- Krakow- Gdansk.
Gabuev Т., 2000. Mobilier d’une tombe de cavalier // L’Or des princes barbares. Du Caucase a la Gaule V siecle apres J.-C. Paris.
Godfowski K., 1970. Tne Chronology of the Late Roman and Early Migration Periods in Central Europe. Krakow, 1970.
Gratuze В., 2000. Etude chimique des verres de l’atelier de Beyrouth // Syria. Revue d art oriental et d’archeologie. T. 77. Beyrouth.
Guido M., 1999. The glass beads of Anglo-Saxon England c. AD 400−700: a preliminary visual classification of the more definitive and diagnostic types. London.
Hall M., Yablonsky L., 1997. Chemical analyses of glass beads found in two sarmatian burials // Archaeometry. V. 39. Part 2.
Heck M., Hoffmann P., 2000. Coloured opaque glass beads of the merovingians // Archaeometry. V. 42. Part 2.
Hunnowie gepidzi., 2005. Hunnowie gepidzi awarowie madziarzy i ich skarby. Lublin.
Jackson C.M., 2003. Roman glass-making at Coopergate, York? Analitical evidence for the nature of production // Archaeometry. V. 45. Part 3.
Kazanski M., 1994. La necropole gallo-romaine et merovingienne de Breny (Aisne). Paris.
Kazanski M., 1995. Les tombes des chefs alano-sarmates du IVe siecle dans les steppes pontiques // La noblesse romaine et les chefs barbares du IHe au Vile siecle. Paris. P. 189−206.
Kazanski M., 2000. La zone forestiere de la Russie et l’Europe centrale a la fin de l’epoque des Grandes Migrations // Die spatromische Kaiserzeit und die frtihe Volkerwanderungszeit in Mittel- und Osteuropa. Lodz. P. 406−459.
Kazanski M., Mastykova A., 2003. Les peuples du Caucase du Nord. Le debut de l’histoire (I VII siecle apr. J.-C.). Saint-Etienne.
Kokowski A., 1983. Periode Romaine Tardive, Civilisation de Cernjachov // IAP. Z. 50.
Legoux R., Perin P., Vallet F., 2004. Chronologie normalisee du mobilier funeraire merovingien entre Manche et Lorraine. AFAM.
Mastykova A., Pilet C., Egorkov A., 2002. Les perles m6diterraneennes de la necropole merovingienne de Saint-Martin-de-Fontainay (Calvados) // Bulletin de liason. № 26. Aries.
Sayre E.V., 1963. The international use of antimory and manganese in ancient glass // Advances in Glass Technology. Part. 2. New-York.
Sayre E.V., Smith R.W., 1961. Compositional Categories of Ancient Glass // Science. 133. No 3467.
Sayre E.V., Smith R.W., 1962. Archaeological chemical symposium. 3 rd. Athlantic City.
Siegmann, 2002. Bunte pracht Die Perlen Der Friihmittelalterlichen Graberfield von Liebenau, Kreis Nienburg/Weser, und Dorverden, Kreis Verden/aller. Weissbach.
Stawiarska Т., 1984. Szkla z okresu wptywow rzymskich z potnocnej polski. Studium technologiczne. Wroczlaw- Warszawa- Krakow- Gdansk- Lodz.
Stawiarska Т., 1985. Paciorki szklane z obszaru polski potnocnej w okresie wplywow rzymskich. Wroczlaw- Warszawa- Krakow- Gdansk- Lodz.
Stawiarska Т., 1987. Katalog paciorkow szklane z obszaru polski potnocnej w okresie wplywow rzymskich. Wroczlaw- Warszawa- Krakow- Gdansk- Lodz.
Tallgren F. M., 1929. Zur osteneuropaische archaologie // Finnisch-ugrische Forschungen. XX. Helsingfors.
Tejral J., 1988. Zur Chronologie und Deutung der friichen Volkerwanderungszeit im mittleren Donauraum // Archaeologica Austriaca. 72. 1988.
Tejral J., 1995. Die verbundeten Roms nordlich des pannonischen Limes und ihre Nobilitat der Spatanntike // La noblesse romaine et les chefs barbares du Hie au Vile siecle. Paris.
Tempelmann-M^czynska M., 1985. Die Perlen der romischen Kaiserzeit und der fruhen Phase der Volkerwanderungszeit im mitteleuropaischen Barbaricum. Mainz am Rhein.
Theune-Vogt K., 1990. Chronologische Ergebnisse zu den Perlen aus dem alamanischen Graberfeld von Weingarten, Kr. Ravensburg. Marburg.
Tite M.S., 1987. Characterisation of early vitreous materials // Archaeometry. 29, № 1. P. 21−34.

Заполнить форму текущей работой