Диплом, курсовая, контрольная работа
Помощь в написании студенческих работ

Семантическое поле эмотивности в русском языке: синхронный и диахронический аспекты: с привлечением материала славянских языков

Диссертация: Семантическое поле эмотивности в русском языке: синхронный и диахронический аспекты: с привлечением материала славянских языков
ДиссертацияПомощь в написанииУзнать стоимостьмоей работы

В отечественной лингвистике отмечался неоднократный «всплеск» интереса к названиям эмоций, поскольку в сравнении со многими другими реалиями действительности чувственные явления отличаются весьма широкой вербальной представленностью. В отношении к русскому языку этот факт, вероятно, можно объяснить экстралингвистическими причинами, в частности особенностями национальной психологии, шире… Читать ещё >

Содержание

  • Часть I. Теоретические проблемы эмотивности
  • Глава I. О понимании сущности эмоций в философии и психологии
    • 1. Философская интерпретация эмоций
      • 1. 1. Трактовка эмоций в трудах античных мыслителей
  • Эпикур, Платон, Аристотель)
    • 1. 2. Взгляды философов Нового времени на сущность эмоций
  • Т. Гоббс, Дж. Локк, Р. Декарт, Б. Спиноза, Д. Юм)
    • 1. 3. Разработка проблемы эмоций в творчестве представителей классической немецкой философии (И. Кант, Г. В.Ф. Гегель)
    • 1. 4. Решение вопроса о феноменологии эмоций в рамках современных философских доктрин (экзистенциализм, теория отражения)
    • 2. Психологические теории эмоций
    • 2. 1. Методологические основы разработки теории эмоций
    • 2. 2. Объективные и субъективные причины отсутствия общепринятой трактовки эмоций
    • 2. 3. Взаимосвязь эмоций и речевого мышления как отражение интегративного характера психической деятельности
    • 3. Принципы психологической и лингвистической классификации эмоций
  • Выводы
    • Глава II. Проблема эмоций и эмотивности в лингвистике
    • 1. Эмотивность как языковая категория
    • 1. 1. Эмоциональность уэ. эмотивность: к вопросу о терминах
    • 1. 2. Современные трактовки категории эмотивности
      • 1. 2. 1. Лексикоцентрические теории эмотивности
      • 1. 2. 2. Коммуникативная концепция эмотивности
      • 1. 2. 3. Психолингвйстический подход к определению эмотивности
      • 1. 2. 4. Концепция эмотивности, разрабатываемая в когнитивной лингвистике
    • 2. Соотношение языковых категорий эмотивности, экспрессивности и оценочности
      • 2. 1. Коннотация как лингвистический феномен
      • 2. 2. Экспрессивность и эмотивность: интегральное и дифференциальное
      • 2. 3. Взаимодействие оценочного и эмотивного содержания в семантике языковых единиц
    • 3. Способы репрезентации эмотивной семантики
      • 3. 1. Вербальный и невербальный каналы экспликации эмоций
      • 3. 2. «Язык выражения» эмоций и «язык описания» эмоций
      • 3. 3. Грамматико-интонационные и лексические средства репрезентации эмотивной семантики
    • 4. Эмотивный прагматический потенциал языковых единиц
    • 5. Семантическое поле как способ организации эмотивного лексикона
    • 6. Причины и закономерности семантических изменений
  • Выводы
  • Часть II. История поля эмотивности в русском языке с ориентацией на материал других славянских языков
  • Глава III. Эмотивная лексика и фразеология в древнерусском языке XI—XIV вв.
    • 1. Интра- и экстралингвистические факторы семантической специфики эмотивной лексики
    • 2. Состав поля эмотивности в древнерусском языке
    • 3. Семантическая диффузность как важнейшее свойство эмотивных единиц
    • 4. Содержательная характеристика эмотивных лексем
    • 5. Метафорическая репрезентация эмоций в древнерусском языке
    • 6. Параэмотивная лексика и фразеология в древнерусском языке
  • Выводы
  • Глава IV. Эмотивная лексика и фразеология в старорусском языке XV—XVII вв.
    • 1. Языковая ситуация в Московской Руси ХУ-ХУИ вв
    • 2. Изменения состава поля эмотивности в старорусском языке
    • 3. Семантическая история ядерных эмотивов в русском языке ХУ-ХУП вв
      • 3. 1. Основные направления семантической эволюции эмотивной лексики
      • 3. 2. Смысловое развитие глагольных предикатов эмоций
      • 3. 3. Содержательная динамика неглагольных эмотивов в старорусском языке
    • 4. Продуктивные модели метафорического переноса в процессе вторичной номинации эмоций
    • 5. Содержательные особенности эмотивной фразеологии
    • 6. Семантические процессы в сфере параэмотивной лексики и фразеологии
  • Выводы
  • Глава V. Эмотивная лексика и фразеология в русском языке ХУП1-Х1Х вв
    • 1. Основные направления развития русского языка национального периода
    • 2. Состав и количественная характеристика поля эмотивности. Источники пополнения эмотивного фонда
    • 3. Семантические изменения ядерных эмотивов в русском языке ХУШ-Х1Х вв
      • 3. 1. Общие закономерности семантической эволюции эмотивных единиц
      • 3. 2. История глагольных предикатов эмоций и их функциональных аналогов
      • 3. 3. Смысловые особенности не глагольных эмотивов и их функциональных аналогов
    • 4. Вторичные наименования эмоций в русском языке ХУШ-Х1Х вв
    • 5. Образная семантика эмотивных фразеологизмов
    • 6. Семантические изменения, характерные для периферийной зоны поля эмотивности
  • Выводы
  • Глава VI. Эмотивная лексика и фразеология 3 86 в современном русском языке
    • 1. Состав поля эмотивности в современном русском языке
    • 2. Структурные и содержательные особенности устойчивых сочетаний с эмотивным значением
    • 3. Ядерные компоненты поля эмотивности в современном русском языке
    • 4. Структурная организация поля эмотивности
    • 5. Образцы системной организации эмотивных микрополей
      • 5. 1. Микрополе радости
      • 5. 2. Микрополе печали
      • 5. 3. Микрополе любви
      • 5. 4. Микрополе ненависти
  • Выводы
  • Заключение
  • Список условных сокращений 425 Библиография
  • Приложение. Алфавитные списки эмотивов
    • 1. Список эмотивов в древнерусском языке 470 XI—XIV вв.
    • 2. Список эмотивов в старорусском языке XV—XVII вв.
    • 3. Список эмотивов в русском языке XVIII—XIX вв.
    • 4. Список эмотивов современного русского литературного языка

Семантическое поле эмотивности в русском языке: синхронный и диахронический аспекты: с привлечением материала славянских языков (реферат, курсовая, диплом, контрольная)

Эмоции представляют собой важнейшую сферу жизнедеятельности человека, поскольку выступают одной из ведущих форм отражения и познания действительности. Обеспечивая адекватную адаптацию человека к изменяющимся условиям внешней и внутренней среды, эмоциональные явления тем самым мотивируют, организуют и направляют все виды его деятельности, в том числе и языковую (речевую). Закономерный интерес исследователей к процессам манифестации эмоций в языке и речи привел к формированию нового научного направления — лингвистики эмоций (эмотиологии), векторы которой нацелены на эмоциональную среду бытования языка [Шаховский 19 942: 130]. Ежегодное появление десятков монографических и диссертационных работ, посвященных проблеме языкового отражения эмоций, с одной стороны, демонстрирует перспективность исследований в этой области, а с другой — свидетельствует о неудовлетворительном решении многих вопросов, которые ставятся в рамках данного направления. На современном этапе лингвистика эмоций активно разрабатывает теорию эмотивности языка, важной частью которой является общеязыковедческая проблема картирования эмоциональных миров различных этносов [Красавский 1992: 2]. Данная задача может быть успешно решена лишь при условии всестороннего изучения номинативной лексики эмоций, поскольку обращение именно к этому классу языковых единиц позволяет «приблизиться к пониманию специфики „эмоциональной картины мира“ и попытаться узнать, является ли такая „картина“ специфичной для разных языковых культур» [Мягкова 2000: 17]. Настоящая работа посвящена анализу закономерностей семантической эволюции эмотивов (имен эмоций) в русском языке на протяжении ряда веков, начиная с древнерусского периода и заканчивая этапом формирования и функционирования современного русского языка. Пристальное внимание к содержательной стороне эмотивных лексем вполне объяснимо, если иметь в виду то, что одним из фундаментальных принципов современной лингвистики, носящей полипарадигмальный характер, является не только антропоцентризм, но и семантикоцентризм [Кузнецов 2000: 173- Попова 2002: 75].

В отечественной лингвистике отмечался неоднократный «всплеск» интереса к названиям эмоций, поскольку в сравнении со многими другими реалиями действительности чувственные явления отличаются весьма широкой вербальной представленностью. В отношении к русскому языку этот факт, вероятно, можно объяснить экстралингвистическими причинами, в частности особенностями национальной психологии, шире — национального характера. Он может быть описан посредством формулы «культура + генотип», предполагающей наличие не только неосознаваемых культурных архетипов, которые усваиваются в процессе социализации, но и наиболее повторяющихся природных этнопсихологических черт индивидов (подробнее см. [Касьянова 1994]). Как свидетельствуют результаты социологических опросов, «портрет» русского человека во многом определяют качества, имеющие прямое либо опосредованное отношение к эмоциональной сфере: доброта, дружелюбие, широта души, доверчивость, открытость, отзывчивость, сострадание и т. д. [Сикевич 1996: 112]. Действительно, в ходе психолингвистических экспериментов установлено, что такие обозначения эмоций, как радость, любовь и счастье, относятся к ядру языкового сознания русских [Караулов 2000: 195]- более того, данные единицы входят в список шести слов, совпадающих в ядре языкового сознания представителей четырех славянских этносов (русских, белорусов, болгар, украинцев) [Уфимцева Н.В. 2000: 211]. В зарубежной лингвистике также ведется активное изучение семантического своеобразия обозначений эмоций. Несмотря на то что в работах российских и западных ученых акцентируются разные аспекты эмо-тивной лексики, можно вести речь о синхронности постановки наиболее важных проблем, касающихся анализа этого языкового множества. Так, для отечественного языкознания характерна следующая хронологическая последовательность изучения эмотивной лексики:

1. Первоначальный этап исследования был связан с именами A.A. Потеб-ни, Н. Я. Грота и других грамматистов. Их подход к обозначениям чувств нельзя назвать собственно семантическим, поскольку эти ученые занимались главным образом выявлением предметных ассоциаций, лежащих в основе номинации того или иного эмоционального феномена [Буряков 1979: 47].

2. В начале XX в. были заложены основы изучения отдельных групп лексики эмоций, в частности эмотивных предикатов, которые в трудах A.M. Пеш-ковского, Ф. Ф. Фортунатова, A.A. Шахматова получили название «глаголы внутренних, психических переживаний». Эти исследователи уделяли особое внимание категориальной семантике предикатов чувства, которая способна оказывать влияние не только на функционирование данных слов, но и на их вещественное содержание. Так, A.M. Пешковский, отмечая различия между предикатами весел и веселится, писал о том, что «при слове веселится нам представляются какие-то действия веселящегося человека <.> Ничего этого нет в слове весел <.>» [Пешковский 1938: 96]. Подчеркнем также, что в 20-ые гг. XX в. благодаря работам Б. А. Ларина в научный оборот входит сам термин «эмотивность» [Ларин 1974].

3. Активное теоретическое осмысление семантической специфики эмоти-вов и фактическое описание конкретных лексических групп начинается в 6070-ые гг. XX в. Данный этап был связан со стремлением лингвистов представить лексику эмоций в качестве самостоятельного класса слов, отличающегося от других языковых множеств как по линии значения, та к и с точки зрения формально-грамматических и функциональных признаков [Жуковская 1979; Крючкова 1976; Шапилова 1974 и др.]. В отличие от работ предшественников, поставивших во главу угла ассоциативные и формальные характеристики эмо-тивов, в указанных исследованиях был сделан акцент на содержательных признаках этих лексем. Тем не менее при анализе обозначений эмоций приоритет по-прежнему отдавался глагольным предикатам, так как именно они признавались изосемическим классом слов, наиболее адекватно выражающих денотативную эмотивную семантику. При этом особенно важным представлялось изучение смысловых связей между элементами ЛСГ предикатов эмоций, а также их разнообразных грамматических и синтагматических свойств (ср. выделение дистрибутивных классов глаголов чувства в работах С. Е. Мыльниковой, двучленных и трехчленных семантических моделей в исследованиях Н.И. Ша-пиловой и т. д.). В качестве основного исследовательского метода выступал метод компонентного анализа, с помощью которого выявлялись лексические и грамматические семы, образующие смысловую конфигурацию эмотивов.

4. Следующий этап изучения эмотивной лексики (70−90-ые гг. XX в.) определялся двумя характерными тенденциями. Во-первых, ученые приходят к осознанию того, что глаголы не являются единственным изосемическим классом слов с эмотивной семантикой, поскольку языковую категоризацию чувственной сферы осуществляют (хотя и не в равной мере) не только глаголы, но и существительные, прилагательные, наречно-предикативные формы, устойчивые сочетания (в том числе идиомы). Перечисленные классы слов становятся предметом отдельного анализа [Калинина 1999; Малахова 1987; Шахова 1980 и др.] либо рассматриваются в составе «развернутых», межчастеречных полей [Камалова 1994]. Во-вторых, усиливается интерес к функциональной семантике лексем со значением эмоций, в частности анализируются (1) типы синтаксических структур, в которых реализуется данное значение, (2) актантная структура предикатов эмоций, (3) семантические классы слов, замещающих позиции субъектных и объектных аргументов при данных предикатах, и т. д. [Другова 1985; Зализняк 1985; Лебедева 1992 и др.].

Западные ученые обратились к активному изучению эмотивной лексики несколько раньше, в 40−50-ые гг. XX в., причем для анализа привлекался словарный материал как одного языка [Maurer 1951], так и нескольких родственных языков [Reuning 1941]. Выделяется четыре хронологических этапа изучения лексики эмоций зарубежными исследователями (подробнее см. [Эйтчисон 1995]):

1. Этап цепей (1950;ые гг.), связанный с развитием структурной лингвистики. На данном этапе лексика рассматривалась как мозаика сцепленных между собой единиц, при этом главное внимание уделялось семантическим изменениям, при которых модификация значения одного компонента цепи влечет за собой «цепную реакцию» других компонентов.

2. Этап глобул (1960;ые гг.), который характеризовался попытками лингвистов разбить слова на базовые компоненты, или «изначальные глобулы» (семы). Развитие данных идей мы находим в работах А. Вежбицкой, предложившей толкования эмотивов при помощи универсальных понятий, имеющихся в лексике всех языков мира, — так называемых «семантических примитивов» типа 'чувствовать', 'думать', 'хотеть', 'случаться' и т. п. [см., например, Веж-бицкая 2001].

3. Этап сетей (1970;ые гг.), поставивший в центр внимания логические связи между словами. Исследователи полагали, что анализ гипонимических, синонимических, антонимических отношений внутри лексических парадигм должен приводить к пониманию содержания слова. Однако впоследствии лингвисты пришли к пониманию того, что изучение подобных связей в сфере эмо-тивной лексики чрезвычайно затруднено. Эти трудности связаны с двумя моментами: 1) гиперо-гипонимические отношения эмотивных единиц не всегда осознаются носителями языка. Так, в ходе экспериментов было выявлено, что испытуемые не выделяют слово эмоция в качестве родового имени по отношению к названиям конкретных эмоцийнаоборот, видовые имена эмоций в сознании говорящих выступают как гипероним к слову эмоция- 2) имена эмоций не являются согипонимами в собственном смысле этого слова, так как частично совпадают друг с другом по значению [Эйтчисон 1995: 81].

4. Этап контейнеров (1980;ые гг.). Данному этапу в теоретическом плане предшествовала так называемая прототипическая концепция Э. Рош и ее соавторов, согласно которой внутри каждой категории существуют психологически наиболее выделенные объекты — центры категории, или прототипы [Семантика и категоризация 1991: 48]. Прототипы возникают как результат ряда психических процессов и затрагивают идеализированные когнитивные модели (ИКМ), лежащие в основе человеческой культуры и языка. Каждая ИКМ является комплексным целым, гештальтом, в котором используются четыре типа структурирующих принципов: пропозициональная структура, образно-схематическая структура, метафорическое отображение и метонимическое отображение [Лакофф 2004: 99]. Как полагают Дж. Лакофф и его соавторы, эмоции могут быть поняты путем исследования описывающих их метафор: например, гнев, гордость и другие эмоции концептуализируются как «горячая жидкость в сосуде» на основе общей метафоры «тело — это сосуд (контейнер) для эмоций» [Кбуесзеэ 1988]. Таким образом, в соответствии с концепцией контейнеров люди создают идеализированные когнитивные модели для объяснения своей эмоциональной жизни, а метафоры помогают эксплицировать эти скрытые модели.

В настоящее время наиболее продуктивными подходами к исследованию лексики эмоций признаются внутрисистемный (понятийный) и когнитивный, который в свою очередь представлен «метафорической» и «сценарной» разновидностями (о критике основных положений данного направления см. ниже). К примеру, в зарубежной и отечественной лингвистике последних десятилетий ведется активное исследование метафорических моделей, лежащих в основе образного осмысления эмоций [Апресян 2003; Брагина 2005; Зализняк 2000 ь Илюхина 2004; Красавский 2001; Лакофф, Джонсон 2004; Рахилина 2000 и др.]. Одна из основных задач данного направления заключается в выявлении типов семантической мотивации, которая отражает связь метафоры, обозначающей симптоматику эмоций, с тем или иным эмоциональным состоянием [Добровольский 1996; Черданцева 1996]. Авторы «сценарного» (или ситуативного) подхода к описанию эмотивной лексики сосредоточивают свое внимание на выявлении способов эксплицитной и имплицитной языкового выражения основных участников эмоциональной ситуации: носителя эмоции, самой эмоции и ее причины [см. Вежбицкая 2001; Вольф 1989; Кустова 2004; Силин 1988; Сулейманова 2001].

Вместе с тем, как отмечалось выше, наличие большого числа исследований, посвященных анализу обозначений эмоций, не является свидетельством того, что к настоящему времени этот пласт лексико-семантической системы русского языка изучен в полной мере. Авторы вышеназванных работ, как правило, рассматривают лишь синхронный аспект эмотивной лексики, при этом в качестве объекта анализа избираются разрозненные группы слов и/или сочетаний, называющих один вид либо один класс эмоций (например, эмоциональное состояние или эмоциональное отношение). Несмотря на то что в последние годы отмечается постепенное смещение фокуса исследовательских интересов, переход от описания синхронных смысловых отношений лексем к анализу закономерностей и (что гораздо важнее) внутриязыковых причин семантического развития целостных лексических объединений либо отдельных слов-полисемантов [см., например, Кезина 2005; Никифорова 2005 и др.], диахроническая перспектива наименований эмоций до сих довольно редко становится предметом лингвистического анализа. Исключением можно считать лишь небольшой ряд работ, однако их авторы не исследуют процессы формирования и развития эмотивной лексики русского языка как внутренне организованной системы, а рассматривают семантическую историю (иногда изолированные ее этапы) обозначений одного вида эмоций [Астахина 1991; Вертелова 2000; Виноградов 1999; Табаченко 1996; Цейтлин 1996] либо обращаются к историко-функциональному аспекту данных единиц [Камалова 1994; Чурмаева 1980; Шалыгина 2000 и др.]. Как справедливо отмечает И. Еленски, «ценность трудов подобного рода бесспорна, но ограниченность наблюдаемых явлений значительно снижает их пользу для исторической лексикологии, так как выявить новое в лексической системе определенного периода без исторической перспективы невозможно» [Еленски 1980: 1]. Таким образом, в своей работе мы стремимся преодолеть разрыв между довольно большим числом исследований, посвященных синхронному аспекту эмотивной лексики, и практически полным отсутствием работ, в которых анализируется история слов данной группы. При этом обозначения эмоций, рассматриваемые как системно организованное семантическое множество, исследуются, во-первых, в проекции на более раннее (доисторическое) языковое состояние (с опорой на праславянский и отчасти индоевропейский лексический материал), во-вторых, с учетом данных современных славянских языков. Актуальность нашей работы определяется необходимостью уточнения языковой категории эмотивности с учетом достижений современной лингвистики, а также многоаспектного исследования языковых единиц, обозначающих основные виды и классы эмоций.

Целью данного диссертационного сочинения является комплексный, ин-тегративный анализ семантики эмотивных лексем и фразеологизмов русского литературного языка в синхронном и диахроническом аспектах. Названная цель предопределяет постановку и решение следующих конкретных задач исследования:

1. Обобщение и критическое осмысление философской, психологической и лингвистической литературы по проблеме и определение исходной теоретической базы исследования, на основе которой осуществляется: 1) критический анализ современных исследовательских подходов к определению эмотивности и выявление специфической природы данной категории- 2) установление основных принципов взаимосвязи эмотивности с пограничными категориями экспрессивности и оценочности- 3) выявление способов репрезентации эмотив-ной семантики, в том числе частных (уровневых) механизмов языкового выражения эмоций- 4) характеристика закономерностей лексической экспликации эмоций и выбор критериев разграничения нескольких классов эмотивных лексем.

2. Установление основных тенденций семантической эволюции эмотив-ной лексики и фразеологии русского языка на протяжении Х1-ХХ вв. в проекции на материал индоевропейского и общеславянского праязыков, а также современных славянских языков (болгарского, чешского, польского).

3. Анализ итогов семантического развития поля эмотивности в русском языке и последующая общая характеристика структуры данного множества в его синхронном состоянии.

4. Построение динамической модели содержательных изменений эмотив-ной лексики и фразеологии русского языка с учетом как собственно языковых, так и экстралингвистических факторов, влияющих на данные процессы.

Методологическую базу нашего исследования составляют:

— положения философской и психологической теории эмоций о мотивирующей и организующей роли эмоциональных явлений в процессе жизнедеятельности человека (Платон, Аристотель, Р. Декарт, Б. Спиноза, И. Кант, Г. В. Ф. Гегель, В. К. Вилюнас, К. Изард, Я. Рейковский, C.JI. Рубинштейн, П. В. Симонов, К. Юнг и др.);

— тезис о системности языка как одном из основополагающих принципов его устройства и функционирования (А. Мейе, Ф. де Соссюр, Г. Гийом, JIM. Васильев, З. Д. Попова, И. А. Стернин и др.);

— положения лингвистической семантики о структуре языкового значения и его типологии, о полевой организации языковых множеств и принципах ее описания (Ю.Д. Апресян, Н. Д. Арутюнова, JI.M. Васильев, P.M. Гайсина, Ю. Н. Караулов, И. М. Кобозева, A.M. Кузнецов, Э. В. Кузнецова, З. Д. Попова, И. А. Стернин, A.A. Уфимцева, С. Г. Шафиков, Д. Н. Шмелев и др.);

— достижения современной лингвистики и психолингвистики в разработке проблемы языкового выражения эмоций (Ю.Д. Апресян, Л. Г. Бабенко, Л. М. Васильев, А. Вежбицкая, Е. М. Вольф, A.A. Залевская, H.A. Красавский, Е. Ю. Мягкова, JI.A. Пиотровская, В. И. Шаховский и др.);

— положения диахронической семасиологии о причинах и тенденциях семантической динамики языковых единиц (Г. Пауль, А. Мейе, М. М. Покровский, Г. Шпербер, В. В. Виноградов, В. Г. Гак, С. С. Майзель, Ю. В. Откупщиков, О. Н. Трубачев, С. Ульманн, Д. Н. Шмелев и др.);

— разработка представителями различных лингвистических направлений и школ проблемы влияния неязыковых (гносеологических, социокультурных, этнических и т. д.) факторов на семантику языковых единиц и ее изменение (A.A. Потебня, Т. И. Вендина, Вяч. Вс. Иванов, С. Д. Кацнельсон, В. В. Колесов, Д. С. Лихачев, М. М. Маковский, В. Н. Телия, Н. И. Толстой, В. Н. Топоров и др.).

Предметом исследования в данной работе являются словарные значения эмотивных единиц русского языка, рассматриваемые в их синхронном и диахроническом (эволюционном) аспектах. В качестве объекта анализа выступают лексико-фразеологические обозначения эмоций, представляющие собой множество языковых единиц, организованное по полевому принципу. Материал для исследования, общий объем которого составляет более 5000 единиц, был извлечен методом сплошной выборки из словарей различного типа: исторических, толковых, семантических, синонимических, антонимических, фразеологических словарей русского языка, толковых словарей славянских языков (болгарского, чешского, польского), двуязычных словарей, этимологических словарей, ряда коллективных монографий.

Решение указанных выше задач предполагает привлечение широкого спектра методов исследования. Прежде всего, в работе используются общенаучные исследовательские методы, в том числе анализ и синтез эмпирического материалаописательный метод, подразумевающий обобщение и последующую классификацию фактического материаламетод моделирования, позволяющий в эксплицитном виде представить наиболее значимые содержательные характеристики эмотивных лексем. При рассмотрении семантики эмотивов самыми действенными являлись внутрисистемные (структурные) методы, в том числе дефиниционный анализ, компонентный анализ, оппозитивный анализ, метод семантического поля. При исследовании исторической динамики эмотивных множеств, помимо структурных методов, использовались сравнительно-, исторический и сопоставительный методы. По мере необходимости применялись также элементы словообразовательного, контекстуального и количественно-статистического анализа.

Научная новизна исследования заключается в том, что в работе впервые:

1) проводится интегративный синхронно-диахронический анализ эмотив-ной лексики и фразеологии русского языка, рассматриваемой с точки зрения ее системной организации;

2) осуществляется экстраполяция полевого принципа на макрои микромножества эмотивов и дается развернутая характеристика состава и структуры данных множеств как в статическом, так и в динамическом аспектах;

3) построена модель последовательной семантической эволюции целостного пласта лексико-фразеологической системы русского языка;

4) выявлены основные закономерности семантического развития эмотив-ного фонда русского языка в течение десяти веков (Х1-ХХ вв.) в проекции на доисторическое (праславянское и отчасти индоевропейское) языковое состояние и на материал современных славянских языков (болгарского, чешского, польского);

5) при анализе синхронного и диахронического аспектов поля эмотивно-сти учитывается полный набор лексико-фразеологических наименований основных (базовых) эмоций.

Теоретическая значимость диссертации состоит в том, что проведенный нами многоаспектный анализ эмотивной лексики может способствовать решению ряда дискуссионных вопросов современной лингвистической семантики (статус категории эмотивности и ее соотношение с пограничными категориями оценочное&tradeи экспрессивностиструктура языкового значения и определение природы коннотативного компонентапринципы семантической классификации лексикиполевая организация лексико-фразеологических множеств и т. д.), исторической семасиологии и лексикологии (закономерности развития и функционирования лексической системы русского языка в целом и отдельных ее участковэкстралингвистические и внутриязыковые причины семантических измененийсистемный/асистемный характер содержательной динамики языковых единицмодели семантического развития лексико-фразеологических объединений полевого типа и т. д.), прагмалингвистики и психолингвистики (роль эмоциональных явлений в процессе речепорожденияспецифика речевого, в том числе спонтанного, выражения эмоцийэмотивный прагматический потенциал языковых единиц и т. д.).

Практическая значимость исследования заключается в возможности использования результатов работы в теории и практике вузовского преподавания: при разработке и чтении лекционных курсов по лексикологии русского языка, общему языкознанию, психолингвистике, спецкурсов по лексической семантике, исторической семасиологии, этимологии, лингвистике эмоций и т. д. Наблюдения над смысловой структурой эмотивов и критические замечания по поводу словарных дефиниций анализируемых единиц могут быть учтены в лексикографической практике при составлении толковых, исторических, синонимических, семантических словарей, концептуариев и т. д.

На защиту выносятся следующие положения:

1. Вербальное отражение эмоций подчиняется особым закономерностям, к числу которых относятся: 1) внутриязыковая идентификации и дифференциация эмоциональных явлений, основанная на интерпретации «наивных» представлений о них- 2) комплексный характер языкового выражения внутренних переживаний, проявляющийся в реализации инвариантной эмотивной функции на всех уровнях языка- 3) разграничение двух взаимосвязанных способов вербализации внутренних переживний — «языка выражения» эмоций и «языка описания» эмоций. Первый предполагает закрепление эмоционального (психологического) содержания в семантике лексико-фразеологических единиц (обозначений эмоций), второй — его передачу с помощью типизированных синтаксических, интонационных и других средств, выбор которых обусловлен коммуникативными задачами, стоящими перед адресантом речи.

2. Эмотивность представляет собой таксономическую категорию, посредством которой осуществляется языковая классификация чувственной сферы. Основным экспонентом категории эмотивности являются обозначения эмоций (эмотивы), совокупность которых образует семантическое множество полевого типа. По отношению ко всем периодам исторического развития эмотивной лексики можно вести речь о ее системной организации, которая проявляется в наличии иерарахической (ядерно-периферийной) структуры и ряда оппозиций, отражающих языковую интерпретацию различных аспектов эмоций: их субъективного качества (модальности), интенсивности, формы внешнего проявления и т. д. Системный характер носят также семантические процессы, обусловливающие количественные и качественные преобразования анализируемого поля. При этом изменения в содержании эмотивов, с одной стороны, подчиняются общим закономерностям развития словарного состава русского языка, с другой — характеризуются отчетливо выраженным своеобразием.

3. К числу специфических направлений исторической динамики эмотивов относятся такие сложно взаимодействующие тенденции, носящие стабильный характер, как: 1) частичное преодоление изначального синкретизма в семантике названий эмоций (в частности, диффузности их значения) — 2) дифференциация и специализация собственно эмотивных и пограничных значений (эксплика-тивного, каузативного, квалификативного и т. п.) — 3) тенденция к нечеткости, размытости внешних и внутренних границ поля эмотивности, результатом чего является его активное взаимодействие с другими семантическими множествами и наличие большого числа вторичных наименований эмоций, образованных в соответствии с регулярными моделями семантической (метафорической) деривации типа «физиологическая/физическая сфера человека —> эмоции», «социальная сфера человека —> эмоции», «оценочная сфера —> эмоции», «природный мир —> эмоции" — 4) утрата многозначности полисемичными эмотивами, сужение и конкретизация их значения.

4. В процессе смыслового развития эмотивной лексики как системы определяющими являются как собственно языковые, так и экстралингвистические факторы. В числе первых можно назвать процессы перегруппировки эмотивных единиц, вызванные утратой старых элементов и вхождением новых, активность словообразовательной и семантической деривации и т. д., результатом чего является возникновение синонимических, антонимических, конверсных и иных групп, оппозиций некаузативных и каузативных эмотивных глаголов, предикатов, обозначающих различные способы действия, и т. д.- в числе вторых отмечается постепенное усложнение внутренней психической организации индивида, актуализация вторичных («культурных») эмоций, связанных с межличностным (социальным) взаимодействием людей, и др.

5. Сравнительно-исторический анализ названий эмоций в русском языке на протяжении всей истории его развития, а также их параллелей как в индоевропейском и общеславянском праязыках, так и в современных славянских языках свидетельствует о широкой количественной представленности данных единиц и их многообразных смысловых и формальных связях. Это позволяет говорить не только о принадлежности эмотивов к ядерной части лексической системы, но и о постоянной актуальности эмоциональных явлений в процессе жизнедеятельности человека.

Апробация результатов работы. По теме диссертации опубликовано более 50 работ, общий объем которых составляет около 50 п.л., в том числе две монографии: «История эмотивной лексики и фразеологии русского языка» (Уфа, 2004), «Семантическое поле эмотивности в русском языке: диахронический аспект (с привлечением материала славянских языков)» (Уфа, 2006), а также подготовлено электронное учебное пособие «Лингвистика эмоций» (Уфа, 2005). Основные положения диссертационного исследования были представлены в виде докладов и сообщений на научно-практических конференциях: международных (МГУ, 2003 г., 2005 г.- ИЯ РАН, 2004 г.- МГУС, 2006 г.- СПбГУ, 2006; Башкирский ГУ, 2006 г.), всероссийских (ИЛИ РАН, г. Санкт-Петербург, 2002 г.- Башкирский ГУ, 2003 г.), региональных (Башкирский ГУ, 2003) и др., а также на заседании семинара «Язык и ментальность» (МГУ, 2005 г.). Разработка отдельных положений диссертационного исследования поддержана грантом РГНФ-Урал № 06−04−84 403а/У. Диссертация была обсуждена на заседании кафедры общего и сравнительно-исторического языкознания Башкирского государственного университета (май 2006 г.).

Структура диссертации определяется поставленными в ней целями и задачами, а также спецификой анализируемого материала. Работа состоит из введения, двух частей, содержащих шесть глав, заключения, библиографического списка и приложения, представляющего собой полный алфавитный список эмотивов с указанием хронологических границ их фиксации.

Выводы.

1. Иерархическая организация поля эмотивности в современном русском языке обусловлена наличием гиперо-гипонимических отношений (отношений последовательного подчинения и соподчинения) между его компонентами. В основе его структуры лежат оппозиции эмотивов, которые могут быть выявлены путем пошагового разбиения этого множества на составные элементы — парадигмы, противопоставленные по таким признакам, как форма эмоционального явления, положительный/отрицательный знак эмоции, субъективное качество эмоции, ее интенсивность и т. д. Как показал анализ фактического материала, поле эмотивности характеризуется нерегулярностью оппозиций по некоторым содержательным компонентам. Например, наиболее подробному языковому членению подвергается такая денотативная область, как эмоциональное состояние: среди выделенных нами семантических множеств большая часть приходится на долю лексико-фразеологических единиц со значением состояния. Асимметрия наблюдается также при обращении к классам эмотивов, называющих разные (в том числе противоположные) по знаку чувства. Наши данные подтверждают упомянутую выше гипотезу В. И. Шаховского о наличии семантической универсалии, в соответствии с которой эмотивов с отрицательной оценочной семантикой в словарях разных языков в количественном отношении больше, чем с положительной. Действительно, в русском языке количество названий отрицательных эмоций намного превышает группу антонимических лексем и фразеологизмов. Например, внутри семантического класса «эмоциональное состояние» представлено шесть микрополей эмотивов со значением негативных эмоций и одно микрополе, включающее названия позитивных чувств. Более того, парадигма эмотивов переживания объединяет в себе обозначения лишь отрицательных эмоциональных процессов (обиды, стыда, страдания). Отсутствие четких противопоставлений отмечено нами и при анализе конкретных микрополей. Так, наблюдается преимущественная детализация высокоинтенсивных эмоций: эмотивы с данным значением зафиксированы почти во всех микрополях, в то время как языковые единицы, обозначающие низкую интенсивность чувств, входят в состав лишь отдельных множеств, образуя незначительный пласт эмотивной системы. Высокая интенсивность эмоций передается главным образом с помощью идиом, которые выражают это значение путем образной интерпретации многочисленных внешних признаков эмоций, чаще всего физиологических (ср.: сердце надрывается, волосы становятся дыбом и т. д.).

2. Глубина структурации отдельных микрополей в составе поля эмотив-ности в современном русском языке зависит как от экстралингвистических факторов (степени познания того или иного эмоционального явления), так и от внутриязыковых причин (парадигматических и синтагматических отношений эмотивов). Несовпадение таксономической глубины микрополей особенно наглядно проявляется в группе аспектуальных предикатов, обозначающих различные количественно-временные способы действия, а также в сфере параэмо-тивной лексики и фразеологии со значением внешней экспрессии эмоций.

3. Поле эмотивности в современном русском языке представляет собой недостаточно четко структурированное, открытое множество с диффузными внутренними и внешними границами: а) отсутствие однозначных смысловых противопоставлений внутри поля эмотивности объясняется (1) онтологической сложностью, неопределенностью самой сферы номинации, (2) лексической лакунарностью, которая особенно заметна при сравнении частеречного состава отдельных микрополей. Размытость внутренних границ анализируемого поля проявляется, во-первых, в возможности вхождения одних и тех же единиц в состав разных парадигм (такова значительная часть параэмотивных лексем и фразеологизмов) — во-вторых, в наличии так называемых пустых множеств (ср. отсутствие оппозиций по такому аспекту, как положительный/отрицательный знак эмоции, в составе эмотивов переживания или нерегулярность противопоставлений по данному признаку в сфере эмотивов состояния) — б) нечеткость внешних границ эмотивной лексики определяет возможность ее пересечения с рядом смежных полей абстрактной и конкретной лексики: полем оценки, отношения, интеллектуальной и волевой сферы, качества, речи, поведения и т. д. Кроме того, вхождение в состав поля эмотивности вторичных обозначений эмоций обусловливает его связь с многочисленными группировками конкретной лексики: полем физиологического состояния (перен. болеть, тошно), состояния среды (перен. пасмурный, перен. отуманиваться/отуманиться), движения (перен. расколыхать, перен. трястись), горения (перен. разжигать/разжечь), кипения (перен. кипятиться), давления (перен. гнести, перен. давить), света (перен. сиять), цвета (перен. темнеть/потемнеть) и т. д.

Заключение

.

Названия эмоций представляют собой обширный пласт лексико-фразеологической системы русского языка, содержательная специфика которого может изучаться с различных точек зрения: синхронной и диахронической, системной и функциональной и т. д. В данной работе был реализован многоаспектный синхронно-диахронический подход к семантике эмотивов, позволивший выявить некоторые общие закономерности языковой категоризации эмоций. Так, был сделан вывод о комплексном характере вербального представления внутренних переживаний, который проявляется, во-первых, в наличии разноуровневых эмотивных знаков, во-вторых, в том, что в процессе передачи эмоциональной информации оказываются задействованными не только смысловые, но и формально-структурные ресурсы языковых единиц. Это дает основание говорить о своеобразной «грамматике эмоций», которая объединяет в себе разноплановые явления фонетического, морфологического, синтаксического и интонационного порядка. Их важнейшими характеристиками можно признать, во-первых, конвенциональность семантики, следствием которой является потенциальная неоднозначность их интерпретации в отрыве от контекста, во-вторых, сложность определения конечного числа этих элементов, во многих случаях имеющих ситуативную (в том числе окказиональную) природу.

Еще один важный вывод имеет отношение к внутриязыковой идентификации и классификации внутренних переживаний, результатом которой является наличие многочисленных лексико-фразеологических обозначений эмоций, осуществляющих языковую интерпретацию разнообразных аспектов эмоций: их субъективного качества, интенсивности, становления и прекращения, внешнего выражения и т. д. Совокупность обозначений эмоций представляет собой системно организованное множество, а именно группировку полевого типа, внутри которой выделяются значительные по объему макропарадигмы языковых единиц со значением состояния, переживания, отношения, в свою очередь включающие в себя ряд частных микрополей. Иерархическая организация поля эмотивности отражает способы языкового членения соответствующей денотативной области, а именно: разграничение ядерной его части, которая формируется за счет эмотивов, обозначающих собственно эмоциональные явления, и периферии, образуемой наименованиями невербальных признаков эмоций (мимических, кинетических, фонационных и т. д.). Вместе с тем ядерная зона поля эмотивности является неоднородной по своему содержанию, поскольку одни ее участки «выделены» более других, что обусловлено как количественными, так и качественными характеристиками названий эмоций. К первым относится численность языковых репрезентантов той или иной эмоции, которая свидетельствует о «статусе» последней в иерархически организованной эмоциональной картине мира, отраженной в русском языке. Так, наибольшие количественные показатели характерны для микрополей радости, печали, страха, раздражения, страдания и др., то есть базовых эмоций, формирующих ядро чувственной сферы и, следовательно, определяющих ее специфику. Качественная сторона особой «выделенности» данных эмотивов заключается в том, что именно они демонстрируют основные, системообразующие семантические особенности названий эмоций в целом.

Историческая эволюция эмотивной лексики протекает в русле общих закономерностей развития словарного состава русского языка: с одной стороны, происходит непрерывный процесс утраты избыточных (дублетных) форм, образованных в результате реализации различных моделей словопроизводства, что ведет к распаду синонимических группс другой — обогащение микрополей новыми языковыми единицами, которое создает предпосылки для возникновения новых смысловых отношений между членами парадигм. Увеличение состава эмотивов происходит в процессе формальной и семантической деривации в основном за счет внутренних ресурсов, что подтверждает тезис С. П. Обнорского и Ф. П. Филина об исконно русской, общенародной основе современного русского языка. Семантические изменения эмотивов определяются утратой многозначности полисемичными словами, сужением и конкретизацией их значения. При этом, как правило, исчезают значения, которые непосредственно не связаны с отражением внутреннего состояния человека, тогда как эмотивные значения, фиксируемые словарями в качестве основных, сохраняются на протяжении всего исследуемого периода. Это свидетельствует о принадлежности эмотивов к тем пластам лексики, которые составляют основной словарный фонд русского языка.

Как показал анализ фактического материала, семантическая динамика эмотивов определяется рядом специфических тенденций, которые на протяжении Х1-Х1Х вв. отчасти противодействуют друг другу: 1) тенденция к синкретическому выражению пограничных значений, в частности статального и релятивного, статального и квалификативного, статального и каузативного и т. д. Этим объясняется диффузность семантики эмотивов, способных одновременно обозначать целый спектр сходных либо различных по содержанию эмоций, а также их внешних признаковдейственность данной тенденции обусловлена, в частности, таким неязыковым фактором, как онтологическая «размытость» внутренней сферы. 2) тенденция к дифференцированному обозначению различных аспектов эмоций (их субъективного содержание, степени интенсивности, длительности, формы внешней экспрессии и т. д.), которая определяет наличие многочисленных оппозиций эмотивов (каузативные — некаузативные предикаты, исходные эмотивы — инхоативы — финитивы и др.) — 3) тенденция к нечеткости внешних и внутренних границ поля эмотивности, вследствие действия которой оно активно взаимодействует с другими семантическими множествамирезультатом действия этой закономерности является существование большого числа вторичных наименований эмоций (не менее 30% от общего числа эмотивов) — наиболее регулярными можно считать такие модели семантической (метафорической) деривации, как «физиологическая сфера человека —» эмоции", «физическая сфера человека —> эмоции», «социальная сфера человека —> эмоции», «природный мир —> эмоции» и т. д., при этом процесс метафоризации активнее всего затрагивает микрополя, компоненты которых обозначают эмоции негативного плана (печаль, страдание, обиду, презрение и т. д.). В исторической перспективе становится менее актуальным тип семантических сдвигов «от абстрактного —> к абстрактному», в связи с чем происходит постепенное уменьшение вторичных эмотивов, в основе которых лежит метафорический перенос «оценочная сфера —> эмоции», тогда как семантические модели, отражающие «наивно-языковые» ассоциации чувственных явлений и реалий физического мира, сохраняют свою продуктивность на протяжении всего анализируемого периода.

Эмотивы разной частеречной принадлежности наряду с общими семантическими чертами демонстрируют ряд отличительных особенностей. Так, именные эмотивы гораздо чаще, чем глагольные, обнаруживают следующие тенденции: а) к совмещению в рамках семантической структуры нескольких эмотив-ных либо пограничных значенийб) к синонимизации семантических структур в целом. Среди глагольных эмотивов отмечается значительно большее число вторичных названий эмоций, а также единиц, нерасчлененно, целостно обозначающих эмоцию и ее внешнее выражение. Кроме того, именно глагольные эмотивы иллюстрируют своеобразие языковой интерпретации чувств, которая носит неоднозначный, подчас противоречивый характер. Так, поле эмотивности характеризуется нерегулярностью оппозиций по некоторым содержательным признакам. Например, наиболее подробному языковому членению подвергается такая денотативная область, как эмоциональное состояние: среди выделенных нами семантических множеств большая часть приходится на долю лексико-фразеологических единиц со значением состояния. Асимметрия наблюдается также при обращении к классам эмотивов, называющих разные (в том числе противоположные) по знаку чувства.

Во все периоды существования эмотивной лексики и фразеологии в ее составе широко представлены языковые единицы со значением невербальной симптоматики эмоций, среди которых ведущее место принадлежит средствам обозначения и образного описания смеха и плача. Эти формы эмоциональной экспрессии доступны внешней фиксации, следовательно, носят социологизиро-ванный (конвенциональный) характер. Напротив, другие «телесные» признаки чувств, поддающиеся лишь интроспекции (дрожь, изменение температурных характеристик и т. д.), как правило, вербализованы ограниченным числом единиц.

Анализ эмотивного лексикона русского языка позволил сделать определенные выводы и о генетическом его своеобразии. Так, необходимо отметить наличие значительной доли лексики общеславянского происхождения, подтверждением чего являются многочисленные параллели из современных славянских языков. Это свидетельствует о том, что эмотивные единицы представляют собой один из древнейших пластов лексики, который к тому же характеризуется исключительным богатством входящих в него компонентов. В свою очередь, это объясняется большой актуальностью эмоциональных переживаний в процессе жизнедеятельности человека, которая обусловливает постоянную фокусировку внимания носителей языка на данной сфере.

Список условных сокращений.

• безл. — безличное употребление.

• болг. — болгарское.

• бран. — бранное.

• диал. — диалектное.

• дипл. — дипломатическое.

• др.-р. — древнерусское.

• един. — единичное.

• жарг. — жаргонное.

• и.-е. — индоевропейское.

• инф. — инфинитив.

• ирон. — ироническое.

• ит. — итальянское.

• книжн. — книжное.

• кн.-слав. — книжно-славянское.

• лат. — латинское.

• нар. — народное.

• нар.-поэт. — народно-поэтическое.

• нейтр. — нейтральное.

• нем. — немецкое.

• неодобр. — неодобрительное.

• обл. — областное.

• о.-с. — общеславянское.

• перен. — переносное.

• пол. — польское.

• поэт. — поэтическое.

• предикат. — употребление в функции предиката.

• презр. — презрительное.

• прост. — просторечное простонар. — простонародное разг. — разговорное ритор. — риторическое слав. — славянизм ст.-р. — старорусское тж. — то же уничиж. — уничижительное уст. — устаревшее фр. — французское церк., церк.-слав. — церковнославянское чеш. — чешское шутл. — шутливое.

Даль — Даль В. И. Толковый словарь живого великорусского языка. — М.: Гос. изд-во иностранных и национальных словарей, 1955. — Т. 1−4. Михельсон — Михельсон М. И. Русская мысль и речь. Опыт русской фразеологии. Свое и чужое. — СПб., 1902;1903.-Т. 1−2.

САР2 — Словарь Академии Российской, по азбучному порядку расположенный.-СПб., 1806−1822. -Ч. 1−6.

СДРЯ Х1-Х1У — Словарь древнерусского языка Х1-Х1У вв. — М.: Русский язык, 1988;1991.-Т.

Словарь 1847 — Словарь церковнославянского и русского языка, составленный Вторым Отделением Имп. Акад. наук. — СПб., 1847. — Т. СлРЯ Х1-ХУП — Словарь русского языка Х1-ХУП вв. — М.: Наука, 1975;2004. -Вып. 1−28.

СлРЯ XVIII — Словарь русского языка XVIII века. — Л.: Наука, 1984;2004. -Вып. 1−14.

СлЯП — Словарь языка Пушкина. — М.: Гос. изд-во иностранных и национальных словарей, 1956;1961.-Т. 1−4.

• Срезневский — Срезневский И. И. Словарь древнерусского языка: В 3 т.: Репринт. изд. -М.: Книга, 1989.

• СС — Старославянский словарь (по рукописям Х-Х1 вв.). — 2-е изд., стереотипное. — М.: Русский язык, 1999.

Показать весь текст

Список литературы

  1. P.M. К вопросам периодизации истории русского языка // Славянское языкознание. V1. Международный съезд славистов. Доклады советской делегации. — М.: Наука, 1973. — С. 5−24.
  2. В.А. Проблемы изучения функциональной стороны языка. М.: Наука, 1975.-275 с.
  3. Г. Ф. О соотношении оценочное&trade-, образности, экспрессивности и эмоциональности в семантике слова // Исследования по семантике: Межвузовский науч. сб. Уфа: Башкирский гос. ун-т, 1996. — С. 7684.
  4. К. Человек говорящий: вклад лингвистики в гуманитарные науки / Пер. с фр. М.: Едиториал УРСС, 2003. — 304 с.
  5. Э.С. Прагматика художественного слова. Ташкент: Фан, 1988.- 122 с.
  6. Н.Ф. Спорные проблемы семантики: Монография. Волгоград: Перемена, 1999. — 274 с.
  7. ВА. Социальный страх (опыт философского анализа). -Свердловск: Изд-во Свердловского ун-та, 1991. 172 с.10Анохин П. К. Эмоции // Психология эмоций. Тексты. М.: Изд-во МГУ, 1993.-С. 181−187.
  8. Ю.Д. Прагматическая информация для толкового словаря // Прагматика и проблемы интенсиональности: Сб. науч. тр. М.: ИЯ АН СССР, 1988.-С. 7−44.
  9. Ю.Д. Лексическая семантика. Синонимические средства языка // Апресян Ю. Д. Избранные труды. М.: Школа «Языки русской культуры», 1995,.-Т. 1.-472 с.
  10. Ю.Д. Интегральное описание языка и системная лексикография // Апресян Ю. Д. Избранные труды. М.: Школа «Языки русской культуры», 19 952.-Т. 2.-766 с.
  11. Апресян Ю. Д «Природные процессы» в сфере человека // Логический анализ языка. Избранное. 1988−1995 / Сост. и отв. ред. Н. Д. Арутюнова. -М.: Индрик, 2003.-С. 414−419.
  12. Аристотель. Сочинения: В 4 т. М.: Мысль, 1975. — Т. 3. — 613 с.
  13. Аристотель. Мотивы человеческой деятельности. Определение удовольствия // Психология мотивации и эмоций. М.: ЧеРо, 2002. — С. 26−32.
  14. ИВ. Стилистика: Современный английский язык: Учебник для вузов. 4-е изд., испр. и доп. — М.: Флинта- Наука, 2002. — 384 с.
  15. Е.Ю. Проблемы субъективной семантики. М.: Изд-во МГУ, 1980.- 128 с.
  16. Н.Д. Предложение и его смысл. Логико-семантические проблемы. М.: Наука, 1976. — 383 с.
  17. И.Астахина Л. Ю. История группы слов со значением 'игра, развлечение' в русском языке // Историко-культурный аспект лексикологического описания русского языка. М.: ИРЯ АН СССР, 1991. — С. 85−97.
  18. А.Н. Древо жизни: Избранные статьи. М.: Современник, 1982.-464 с.
  19. Л.Г. Лексические средства обозначения эмоций в русском языке. Свердловск: Изд-во Свердловского ун-та, 1989. — 184 с.
  20. Ш. Язык и жизнь / Пер. с фр. М.: Едиториал УРСС, 2003. — 232 с.
  21. А.Г. Функционально-прагматическая концепция текста. Ростов-на-Дону: Изд-во Ростовского ун-та, 1993. — 182 с.
  22. ЗТ.Блум Ф., Леызерзон А., Хофстедтер Л. Мозг, разум и поведение / Пер. с англ. М.: Мир, 1988. — 246 с.
  23. Л. Язык / Пер. с англ. 2-е изд., стереотип. — М.: Эдиториал УРСС, 2002.-608 с.
  24. Ъ9.Богатова Г. А. Словарь русского языка XI—XVII вв. среди славянских исторических словарей // Славянское языкознание. XII Международный съезд славистов: Доклады российской делегации. М.: Наука, 1998. — С. 69−83.
  25. В.В. Речевое общение. Прагматические и семантические аспекты: Учебное пособие. Ленинград: Ленинградский ун-т, 1990. — 88 с.
  26. В.В. Энергия эмоций. 2-е изд., доп. и перераб. — СПб.: Питер, 2004. — 474 с.
  27. Е.Ф. Языковая игра как форма выражения эмоций. Автореф. дисс.. канд. филол. наук. — Волгоград, 2002. — 18 с.
  28. A3.Болотов В. И. Эмоциональность текста в аспектах языковой и неязыковой вариативности (основы эмотивной стилистики текста). Ташкент: Фан, 1981.-116с.
  29. АА.Бондарко A.B. Основы функциональной грамматики: Языковая интерпретация идеи времени. СПб.: Изд-во С.-Петербургского ун-та, 2001. — 260 с.
  30. АА.Бондарко JI.B., Вербицкая Л. А., Гордина М. В. Основы общей фонетики: Учебное пособие. 4-е изд., испр. — СПб.: Филологический факультет СПбГУ- М.: Издательский центр «Академия», 2004. — 160 с.
  31. Аб.Брагина Н. Г. «Во власти чувств»: мифологические мотивы в языке // Славянские этюды: Сб. статей к юбилею С. М. Толстой. М.: Индрик, 1999. -С. 86−102.
  32. А1.Брагина Н. Г. Социокультурные конструкты в языке. М.: Гос. ИРЯ им. A.C. Пушкина, 2005. — 360 с.
  33. АЪ.Брызгунова Е. А. Эмоционально-стилистические различия русской звучащей речи. М.: Изд-во МГУ, 1984. — 116 с.
  34. А9.Булыгина Т. В. О границах и содержании прагматики // Известия АН СССР. СЛЯ. 1981. № 4. С. 333−342.
  35. М.А. К вопросу об эмоциях и средствах их языкового выражения // Вопросы языкознания. 1979. № 3. С. 47−59.
  36. Ф.И. О влиянии христианства на славянский язык. Опыт истории языка по Остромирову евангелию. М., 1848. — 211 с.
  37. К. Теория языка. Репрезентативная функция языка. М.: Прогресс-Универс, 1993.-501 с.
  38. .Ж. О загадке красоты грозы // Русистика. Славистика. Индоевропеистика: Сборник к 60-летию A.A. Зализняка. М.: Индрик, 1996. — С. 744−748.
  39. Г. А., Петров Е. С. Эмоции и поведение. Л.: Наука, 1989. — 144 с.
  40. Л.М. Семантика русского глагола: Учебное пособие. М.: Высшая школа, 1981. — 184 с.
  41. Л.М. «Стилистическое значение», экспрессивность и эмоциональность как семантические категории // Проблемы функционирования языка и специфики речевых разновидностей. Пермь: Изд-во Пермского ун-та, 1985.-С. 3−9.
  42. Л.М. Современная лингвистическая семантика: Учебное пособие. М.: Высшая школа, 1990. — 175 с.
  43. Л.М. Методы современной лингвистики: Учебное пособие. -Уфа: Изд-е Башкирского ун-та, 19 972. 182 с.
  44. Л.М. Категория оценки // Категории в исследовании, описании и преподавании языка. Самара: Изд-во «Самарский университет», 2004. -С. 245−249.
  45. А. Язык. Культура. Познание. М.: Русские словари, 1997. -416 с.
  46. А. Сопоставление культур через посредство лексики и прагматики. М.: Языки славянской культуры, 2001. — 272 с.
  47. У. О семантической структуре языка // Новое в зарубежной лингвистике. Вып. V. -М.: Прогресс, 1970. С. 163−249.
  48. Т.Н. Средневековый человек в зеркале старославянского языка. -М.: Индрик, 2002.-336 с.
  49. И.Ю. Этимологический комментарий к лексемам, составляющим семантическое поле печали в русском языке // Семантические единицы русского языка в диахронии и синхронии: Сб. науч. тр. Калининград: Калининградский ун-т, 2000. — С. 33−39.
  50. В.К. Психология эмоциональных явлений. М.: Изд-во МГУ, 1976.- 143 с.
  51. Ю.Вшюнас В. К. Основные проблемы психологической теории эмоций // Психология эмоций. Тексты. М.: Изд-во МГУ, 1993. — С. 3−28.71 .Виноградов В. В. Исследования по русской грамматике. Избранные труды. -М.: Наука, 1975.-559 с.
  52. А.Виноградов В. В. История слов (около 1500 слов и выражений и более 5000 слов, с ними связанных). М.: ИРЯ РАН, 1999. — 1138 с.
  53. Т.Г. Закономерности стилистического использования языковых единиц. М.: Наука, 1980. — 237 с.
  54. Е.М. Функциональная семантика оценки. М.: Наука, 1985. — 228 с.
  55. Е.М. Функциональная семантика. Описание эмоциональных состояний. Главы из книги // Функциональная семантика: Оценка, экспрессивность, модальность. М.: Институт языкознания РАН, 1996. — С. 137— 167.
  56. В. Простые чувства, аффекты, настроения // Психология мотивации и эмоций. М.: ЧеРо, 2002. — С. 80−90.
  57. JI.C. Проблемы общей психологии // Выготский Л. С. Собр. соч.: В 6 т. Т. 2. — М.: Педагогика, 1982. — 504 с.
  58. P.M. Лексико-семантическое поле глаголов отношения в современном русском языке. Саратов: Изд-во Саратовского ун-та, 1981. — 196 с.
  59. Гак В.Г. К проблеме общих семантических законов // Общее и романское языкознание. -М.: Изд-во МГУ, 1972. С. 144−157.
  60. Ю.Гак В. Г. Сопоставительная лексикология. М.: Международные отношения, 1977.-264 с.
  61. Гак В. Г. Синтаксис эмоций и оценок // Функциональная семантика: оценка, экспрессивность, модальность. М.: ИЯ РАН, 1996. — С. 20−31.
  62. Гак В. Г. Языковые преобразования. М.: Школа «Языки русской культуры», 1998.-768 с.
  63. Г. Принципы теоретической лингвистики / Пер. с фр. Изд. 2-е, испр. — М.: Едиториал УРСС, 2004. — 224 с.
  64. Т. Сочинения. М.: Мысль, 1964ь — Т. 1.- 583 е.- 19 642 — Т. 2. -748 с.
  65. В.И. Диалектика коннотации и денотации (Взаимодействие эмоционального и рационального в лексике) // Вопросы языкознания. 1985. № 2.-С. 71−79.
  66. И.Н. Невербальные компоненты коммуникации. М.: Наука, 1980.- 104 с.
  67. Горелов И. Н Соотношение невербального и вербального в коммуникативной деятельности // Общая психолингвистика: Хрестоматия. М.: Лабиринт, 2004. — С. 194−229.
  68. И.Н., Седов К. Ф. Основы психолингвистики. М.: Лабиринт, 2001.-304 с.
  69. JI.K. Коннотативные значения языковых единиц в стилистических фигурах // Словарь. Грамматика. Текст: Сб. статей. М.: ИРЯ им. В. В. Виноградова, 1996.-С. 342−351.
  70. Т. А. Роль эмотивной коннотации в семантике слова. Авто-реф. дисс.. канд. филол. наук. -М., 1987.-22 с.
  71. P.JI. Разумный глаз. М.: Прогресс, 1972. — 120 с.
  72. Т. А. Языковая игра: стереотип и творчество. Екатеринбург: Уральский гос. пед. ун-т, 1996. — 214 с.
  73. A.B. Символика животных в славянской народной традиции. -М.: Индрик, 1997.-912 с.
  74. А.Я. Средневековый мир // Гурееич А. Я. Избранные труды. Т.2. — М -СПб.: Университетская книга, 1999. — 560 с.
  75. Ч. О выражении эмоций у человека и животных. СПб.: Питер, 2001.-384 с.
  76. Девкин В Д. Немецкая разговорная речь. Синтаксис и лексика. М.: Международные отношения, 1979. — 254 с.
  77. Р. Избранные произведения. М.: Госполитиздат, 1950. -712 с.
  78. Р. Сочинения: В 2 т. М.: Мысль, 1989. — Т. 1. — 654 с.
  79. Р. Страсти души // Психология мотивации и эмоций. М.: ЧеРо, 2002.-С. 39−48.
  80. В.Г. Иноязычная лексика в истории русского языка XI—XVII вв.. Проблемы морфологической адаптации. М.: Наука, 2001. — 409 с.
  81. П.Н. Лексика русского языка и принципы ее описания. -М.: Русский язык, 1980. 252 с.
  82. У. Эмоция // Психология мотивации и эмоций. М.: ЧеРо, 2002.-С. 91−107.
  83. Д.О. Образная составляющая в семантике идиом // Вопросы языкознания. 1996. № 1. С. 71−93.
  84. .И. Эмоция как ценность // Психология мотивации и эмоций. М.: ЧеРо, 2002. — С. 273−285.
  85. К. А. Стилистика французского языка. JL: Просвещение, 1978.-343 с.
  86. Г. Л. Предложения с именами психических состояний. Ав-тореф. дисс.. канд. филол. наук. Саратов, 1985. — 19 с.
  87. А.И. О вариантности и синонимии в древнерусском словообразовании // Очерки по истории и диалектологии восточнославянских языков. М.: Наука, 1980. — С. 209−231.
  88. Й. Историческая лексикология русского языка. Велико Търново: Великотърновски университет «Кирил и Методий», 1980. — 294 с.
  89. О.П. Об иронии и метафоре // Облик слова: Сб. статей. -М.: РАН. ИРЯ, 1997. С. 48−57.
  90. П. Шоковые эмоции // Психология мотивации и эмоций. М.: ЧеРо, 2002.-С. 165−170.
  91. В. И. Поле брани: Сквернословие как социальная проблема в языках и культурах мира. Изд. 2-е, перераб. и доп. — М.: Ладомир, 2001.-349 с.
  92. В.М. Разыскания в области истории и предыстории русской культуры. М.: Языки русской культуры, 2002. — 760 с.
  93. А.Ф. Древнеславянская фундаментальная аксиология // Славянское и балканское языкознание. Проблемы лексикологии и семантики. Слово в контексте культуры. М.: Индрик, 1999. — С. 15−32.
  94. B.K. Внешние и внутренние факторы языковой эволюции. Изд. 2-е, доп. — М.: Едиториал УРСС, 2004. — 336 с.
  95. В.И. Когнитивно-прагматический подход к неологии // Когнитивно-прагматические аспекты лингвистических исследований: Сб. науч. тр. Калининград: Калининградский ун-т, 1999. — С. 3−9.
  96. О.В., Фомина З. Е. Экспрессивные и эмоционально-оценочные компоненты значения слова (к изучению оснований семантических процессов) // Семантические процессы в системе языка. Воронеж: Изд-во Воронежского ун-та, 1984. — С. 31−40.
  97. A.A. Специфика единиц и механизмов индивидуального лексикона // Психолингвистические исследования значения слова и понимания текста. Калинин: Изд-во Калининского ун-та, 1988. — С. 5−15.
  98. A.A. Введение в психолингвистику. М.: РГГУ, 2000. -382 с.
  99. A.A. Психолингвистические исследования. Слово. Текст: Избранные труды. М.: Гнозис, 2005. — 543 с.
  100. Зализняк Анна А. Функциональная семантика предикатов внутреннего состояния. Автореф. дисс.. канд. филол. наук. М., 1985. — 24 с.
  101. Зализняк Анна А. Заметки о метафоре // Слово в тексте и словаре: Сб. статей к 70-летию акад. Ю. Д. Апресяна. М.: Языки русской культуры, 2000.-С. 82−90.
  102. Зализняк Анна А. О семантике щепетильности (обидно, совестно и неудобно на фоне русской языковой картины мира) // Логический анализ языка. Языки этики. М.: Языки русской культуры, 20 002. — С. 101−118.
  103. Зализняк Анна А. Семантическая деривация в синхронии и диахронии: Проект «Каталога семантических переходов» // Вопросы языкознания. 2001. № 2.-С. 13−25.
  104. Зализняк Анна А. Любовь и сочувствие: к проблеме универсальности чувств и переводимости их имен // Зализняк A.A., Левонтина И. Б.,
  105. А. Д. Ключевые идеи русской языковой картины мира. М.: Языки славянской культуры, 2005. — С. 205−225.
  106. В.А. Семасиология. М.: Изд-во МГУ, 1957. — 322 с.
  107. Е.А. Язык как деятельность: Морфема. Слово. Речь. М.: Языки русской культуры, 2004. — 688 с.
  108. И.О. Эмоциональная значимость единиц ядра лексикона носителя английского языка // Психолингвистические проблемы семантики. Калинин: Изд-во Калининского ун-та, 1990. — С. 83−88.
  109. Иванов Вяч. Вс. Чёт и нечет: Асимметрия мозга и знаковых систем. М.: Советское радио, 1978. — 185 с.
  110. Иванов Вяч. Вс., Топоров В. Н. Славянские языковые моделирующие семиотические системы (Древний период). М.: Наука, 1965. — 246 с.
  111. Иванов Вяч. Вс., Топоров В. Н. Исследования в области славянских древностей. Лексические и фразеологические вопросы реконструкции текстов. М.: Наука, 1974. — 341 с.
  112. Изард Кэррол Э. Психология эмоций. СПб.: Питер, 2003. — 464 с.
  113. ЕЛ. Эмоции и чувства. СПб.: Питер, 2002. — 752 с.
  114. H.A. Образное моделирование сферы эмоций (к вопросу о механизмах переноса) // Категории в исследовании, описании и преподавании языка. Самара: Изд-во «Самарский ун-т», 2004. — С. 273−283.
  115. Л.Н. Попытка лексикографического толкования группы русских слов со значением чувства // Машинный перевод и прикладная лингвистика. Вып. 13. М.: Изд-во Московского гос. пед. ин-та ин. яз., 1970.-С. 3−26.
  116. Л.Н. Лексикографическое описание русских выражений, обозначающих физические симптомы чувств // Машинный перевод и прикладная лингвистика. Вып. 16. М.: Изд-во Московского гос. пед. инта ин. яз., 1972.-С. 3−30.
  117. A.B. К вопросу о периодизации истории русского языка // Вопросы теории и истории языка: Сб. в честь проф. Б. А. Ларина. Л.: Изд-во Ленинградского ун-та, 1963.-С. 149−158.
  118. О.В. Коммуникативные стратегии и тактики русской речи. -Омск: Омский гос. ун-т, 1999. 285 с.
  119. История ментальностей. Историческая антропология: Зарубежные исследования в обзорах и рефератах. М.: РГГУ, 1996. — 254 с.
  120. ЮТ. К вопросу о взаимодействии отвлеченных имен существительных в древнерусском языке // Вопросы теории и истории русского языка. Саратов: Саратовский гос. пед. ин-т, 1976. — С. 65−72.
  121. ЕЛ. Лексико-семантическая тема «уныние меланхолия — задумчивость — забвение» в русском языке и культуре II половины XVIII в. // Логический анализ языка. Избранное. 1988−1995. — М.: Инд-рик, 2003.-С. 350−357.
  122. JI.B. Семантика абстрактных существительных, обозначающих состояние страха, и их употребление в форме множественного числа // Семантика. Функционирование. Текст: Межвузовский сб. науч. тр. Киров: Вятский гос. пед. ун-т, 1999. — С. 53−62.
  123. И. Сочинения: В 6 т. М.: Мысль, 1965. — Т. 4. Ч. 1. — 544 е.- 1966.-Т. 6.-743 с.
  124. В.И. Сложные речевые акты как речевые единицы. Авто-реф. дисс.. докт. филол. наук. Киев, 1989. — 39 с.
  125. Ю.Н. Показатели национального менталитета в ассоциативно-вербальной сети // Языковое сознание и образ мира: Сб. статей. -М.: ИЯ РАН, 2000. С. 191−206.
  126. О.П. Язык в свете основных понятий системологии. -Уфа: Изд-е Башкирского ун-та, 2002. 64 с.
  127. Касьянова К О русском национальном характере. М.: Институт национальной модели экономики, 1994. — 368 с.
  128. С.Д. Категории языка и мышления: Из научного наследия. М.: Языки славянской культуры, 2001. — 864 с.
  129. C.B. Семантическое поле цветообозначений в русском языке (диахронический аспект). Пенза: ПГПУ им. В. Г. Белинского, 2005. — 313 с.
  130. Э. Эмоции // Психология эмоций. Тексты. М.: Изд-во МГУ, 1984.-С. 93−102.
  131. Ф. Пробуждающееся мышление: У истоков человеческого интеллекта. М.: Прогресс, 1983. — 302 с.
  132. И.М. «Теория речевых актов» как один из вариантов теории речевой деятельности // Новое в зарубежной лингвистике. Вып. XVII. -М.: Прогресс, 1986.-С. 5−31.
  133. И.М. Лингвистическая семантика: Учебник. М.: Эдито-риал УРСС, 2000. — 352 с.
  134. Е.М., Шорина М. Н. Коэффициенты конкретности, образности и эмоциональности для 51 русского существительного // Психологические и лингвистические аспекты проблемы языковых контактов. -Калинин: Изд-во Калининского ун-та, 1984. С. 136−140.
  135. В.В. Мир человека в слове Древней Руси. Л.: Изд-во Ленинградского ун-та, 1986. — 311 с.
  136. В.В. Древняя Русь: наследие в слове: В 5-ти кн. Кн. 2. Добро и зло. Санкт-Петербург: Филологический факультет СПбГУ, 2001. -304 с.
  137. В.В. Философия русского слова. СПб.: ЮНА, 2002. — 448 с.
  138. E.H. Параметр оценки в психологической структуре значения 215 существительных // Психолингвистические проблемы семантики. Калинин: Изд-во Калининского ун-та, 1990. — С.67−73.
  139. Г. В. Паралингвистика. М.: Наука, 1974. — 81 с.
  140. Г. В. Соотношение субъективных и объективных факторов в языке. Изд. 2-е, стереотип. — М.: КомКнига, 2005. — 232 с.
  141. Л.Я. Сдвиг в значении как возможность фразеологизации словосочетаний на материале псковских летописей // Образование и функционирование фразеологических единиц. Ростов-на-Дону: Изд-во Ростовского ун-та, 1981.-С. 10−17.
  142. H.A. Терминологическое и обиходное обозначение эмоций. Автореф. дисс.. канд. филол. наук. Волгоград, 1992. — 17 с.
  143. H.A. Эмоциональные концепты в немецкой и русской лингвокультурах. Волгоград: Перемена, 2001. — 495 с.
  144. В.В. «Свой» среди «чужих»: миф или реальность? М.: Гнозис, 2003. — 375 с.
  145. Г. Е. Национальное и универсальное в семантике жеста // Логический анализ языка. Образ человека в культуре и языке. М.: Инд-рик, 1999.-С. 170−185.
  146. М.А. Семантика. М.: РГГУ, 2001. — 399 с.
  147. Л.П. Оценочный компонент в семантике иноязычного слова // Русский язык. Проблемы грамматической семантики и оценочные факторы в языке. М.: Наука, 1992. — С. 64−70.
  148. М.Л. О некоторых свойствах семантико-синтаксических классов слов глаголов эмоционального состояния и отношения // Русский язык для студентов-иностранцев. М.: Русский язык, 1976. — С. 44−61.
  149. A.M. Проблемы компонентного анализа лексики. М.: Наука, 1980.- 160 с.
  150. A.M. Некоторые теоретические проблемы семантики последних десятилетий // Лингвистические исследования в конце XX в.: Сб. обзоров. М.: ИНИОН РАН, 2000. — С. 173−185.
  151. Э.В. Лексикология русского языка: Учебное пособие. 2-е изд. — М.: Высшая школа, 1989. — 216 с.
  152. Г. И. Типы производных значений и механизмы языкового расширения. -М.: Языки славянской культуры, 2004. 472 с.
  153. JT.JJ. Динамика семантической системы языка и возможные аспекты показа ее в лексикографии // Проблемы исторической лексикографии. Л.: Наука, 1977. — С. 28−39.
  154. JI.JT. Последний период славяно-русского двуязычия в России // Славянское языкознание. VIII Международный съезд славистов. Доклады советской делегации. М.: Наука, 1978. — С. 241−263.
  155. С. Страх и трепет. М.: Республика, 1993. — 382 с.
  156. В.А. Невербальное поведение (социально-перцептивный подход). Ростов-на-Дону: Изд-во Ростовского ун-та, 1986. — 136 с.
  157. Дж. Лингвистическая семантика: Введение / Пер. с англ. -М.: Языки славянской культуры, 2003. 400 с.
  158. Дж. Женщины, огонь и опасные вещи: Что категории языка говорят нам о мышлении / Пер. с англ. М.: Языки славянской культуры, 2004. — 792 с.
  159. Дж., Джонсон М. Метафоры, которыми мы живем / Пер. с англ. М.: Едиториал УРСС, 2004. — 256 с.
  160. H.H. Избранные психологические труды. М. — Воронеж, 1996.
  161. .А. История русского языка и общее языкознание (Избранные работы): Учебное пособие. М.: Просвещение, 1977. — 224 с.
  162. Т.В. Выражение эмоций в английской и русской коммуникативных культурах // Язык и эмоции: личностные смыслы и доминанты в речевой деятельности: Сб. науч. тр. Волгоград: Изд-во ЦОП «Центр», 2004. — С. 3646.
  163. E.K. Причинно-следственные конструкции со значением эмоционального состояния человека и их речевые реализации. Автореф. дисс.. канд. филол. наук. -М., 1992. 18 с.
  164. JIeeu-Брюлъ Л. Сверхъестественное в первобытном мышлении. -М.: Педагогика-Пресс, 1999. 236 с.
  165. Леви-Строс К. Первобытное мышление. М.: Терра — Книжный клуб- Республика, 2002. — 392 с.
  166. ДШ. Семантика глаголов эмоционального отношения в современном испанском языке. Автореф. дисс.. канд. филол. наук. -Минск, 1982.-20 с.
  167. Левш (кий В. В. Типы лексических микросистем и критерии их разграничения // Научные доклады высшей школы. Филологические науки. 1988. № 5.-С. 66−73.
  168. A.A. Основы психолингвистики: Учебник. 3-е изд. — М.: Смысл- СПб.: Лань, 2003. — 287 с.
  169. А.Н. Потребности, мотивы и эмоции // Психология мотивации и эмоций. М.: ЧеРо, 2002. — С. 57−79.
  170. ГА. Лексико-семантическое поле любви в славянских языках // Разные грани единой науки: Ученые молодым славистам. — СПб.: Изд-во СПбГУ, 1996.-С. 179−188.
  171. Р.У. Мотивационная теория эмоций // Психология эмоций. Тексты. М.: Изд-во МГУ, 1993. — С. 145−159.
  172. ЛоккДж. Избранные философские произведения: В 2 т. М.: Соц-экгиз, 1960.-Т. 1.-734 е.- Т. 2.-532 с.
  173. Лук А. Н. Эмоции и чувства. М.: Знание, 1972. — 78 с.
  174. H.A. О соотношении понятий экспрессивность, эмоциональность, оценочность II Актуальные проблемы лексикологии и словообразования. Вып. 5. Новосибирск: Изд-во Новосибирского ун-та, 1976. -С. 3−21.
  175. H.A. Экспрессивность в системе, словаре и речи // Человеческий фактор в языке. Языковые механизмы экспрессивности. М.: Наука, 1991.-С. 157−178.
  176. А.Р. Основные проблемы нейролингвистики. М.: Изд-во МГУ, 1975.-253 с.
  177. У. Различение эмоции и чувства // Психология эмоций. Тексты. М.: Изд-во МГУ, 1993. — С. 107−112.
  178. М.М. Язык миф — культура. Символы жизни и жизнь символов. — М.: ИРЯ им. В. В. Виноградова, 1996. — 329 с.
  179. М.М. Системность и асистемность в языке: Опыт исследования антиномий в лексике и семантике. Изд. 2-е, стереотип. — М.: КомКнига, 2006.-216 с.
  180. Н.М. Семантика и функционирование лексико-семантической группы имен эмоций в современном русском языке. Авто-реф. дисс.. канд. филол. наук. -М., 1987. 16 с.
  181. В.А. Параметры экспрессивности текста // Человеческий фактор в языке. Языковые механизмы экспрессивности. М.: Наука, 1991.-С. 179−204.
  182. В. Язык и стиль // Пражский лингвистический кружок. -М.: Прогресс, 1967. С. 444−523.
  183. H.A. Русский язык в модели «Смысл Текст». Москва-Вена: Школа «Языки русской культуры», Венский славистический альманах, 1995.-682 с.
  184. Н.Б. Социальная лингвистика: Учебное пособие. 2-е изд., испр. — М.: Аспект-Пресс, 2000. — 205 с.
  185. Н.Б. Общее языкознание: Структурная и социальная типология языков: Учебное пособие. 2-е изд. — М.: Флинта, Наука, 2001. -312с.
  186. Н.Б. Семиотика: Язык. Природа. Культура: Учебное пособие. М.: Издательский центр «Академия», 2004. — 432 с.
  187. Н.Г. Системные связи в лексике древнерусского книжно-письменного языка XI—XIV вв.. М.: Наука, 1980. — 254 с.
  188. М.Ю. Отражение слова «душа» в наивной мифологии русского языка (опыт размытого описания образной коннотативной семантики) // Фразеология в контексте культуры. М.: Языки русской культуры, 1999.-С. 145−158.
  189. Ч.У. Основания теории знаков // Семиотика: Антология. -Изд. 2-е, испр. и доп. М.: Академический проект- Екатеринбург: Деловая книга, 2001. — С. 45−97.
  190. В.П. Искусство и наука общения: невербальная коммуникация. М.: ИП РАН, Центр «Искусство и наука», 1998. — 164 с.
  191. В.П. Русская метафора: Очерк семиотической теории. -Изд. 2-е, перераб. и доп. М.: ЛЕНАНД, 2006. — 184 с.
  192. Л.Н. О суггестивно-магической функции языка // Фатиче-ское поле языка: Межвузовский сб. науч. тр. Пермь: Пермский гос. ун-т, 1998.-С. 108−114.
  193. Е.Ю. Когнитивная теория эмоций: новые возможности исследования эмоциональности лексики // Психолингвистические проблемы семантики. Калинин: Изд-е Калининского ун-та, 1990i.-C. 110−115.
  194. Е.Ю. Эмоциональная нагрузка слова: опыт психолингвистического исследования. Воронеж: Изд-во Воронежского ун-та, 19 902. -110с.
  195. Е.Ю. Эмоционально-чувственный компонент значения слова: вопросы теории. Автореф. дисс.. докт. филол. наук. — М., 2000. -43 с.
  196. Н.Х. Словообразование сложных слов в русском языке Х1-ХУП вв. -М.: Изд-во МГОУ, 2003. 235 с.
  197. М.В. Основы лингвистической теории значения: Учебное пособие. М.: Высшая школа, 1988. — 168 с.
  198. О.В. Деловая письменность в истории русского языка (XI-XVII вв.): Лингвистические очерки. М.: Флинта- Наука, 2004. — 266 с.
  199. С.Е. Сердце и душа фольклорного человека // Логический анализ языка. Образ человека в культуре и языке. М.: Индрик, 1999.-С. 26−37.
  200. Е.Б. Семантическая структура слова в диахронии. -Волгоград: Перемена, 2005. 155 с.
  201. Т.М., Успенский Б. А. Языкознание и паралингвистика // Лингвистические исследования по общей и славянской типологии. М.: Наука, 1966.-С. 63−74.
  202. Новиков Л А. Семантика русского языка. М.: Высшая школа, 1982. -272 с.
  203. Н.С. Системность мышления и общая типология межполевых связей // Лексика, грамматика, текст в свете антропологической лингвистики: Тезисы докладов и сообщений научно-теоретической конференции. Екатеринбург, 1996. — С. 53−54.
  204. Н.С. Синтез синхронии и диахронии при объяснении аси-стемных языковых явлений // Семантика языковых единиц и категорий в диахронии: Сб. науч. тр. Калининград: Изд-во Калининградского ун-та, 2001.-С. 92−105.
  205. Т.Н. Экспрессивные переносные значения глаголов физического воздействия в русском языке // Экспрессивность на разных уровнях языка. Новосибирск: Изд-во Новосибирского ун-та, 1984. — С. 91−99.
  206. Э.Л. Эмоциональное состояние и речь. Киев: Вища школа, 1981.- 195 с.
  207. Э.А. Типология интонации эмоциональной речи. Киев -Одесса: Вища школа, 1986. — 160 с.
  208. Е.О. Исследование метафоры в последней трети XX в. // Лингвистические исследования в конце XX в.: Сб. обзоров. -М.: ИНИОН РАН, 2000.-С. 186−204.
  209. ОртониА., КлоурДж., Коллинз А. Когнитивная структура эмоций // Язык и интеллект. М.: Прогресс, 1995. — С. 314−384.
  210. Дж. Слово как действие // Новое в зарубежной лингвистике. Вып. XVII. М.: Прогресс, 1986. — С. 22−129.
  211. Дж. Перформативы констативы // Философия языка / Ред.-сост. Дж. Р. Сёрл: Пер. с англ. — М.: Едиториал УРСС, 2004. — С. 23−34.
  212. Ю.В. Очерки по этимологии. СПб.: Изд-во СПбГУ, 2001.-480 с.
  213. Е.В. Высказывание и его соотнесенность с действительностью: Референциальные аспекты семантики местоимений. М.: Наука, 1985.-272 с.
  214. Е.В. Семантические исследования (Семантика времени и вида в русском языке- Семантика нарратива). М.: Школа «Языки русской культуры», 1996.-464 с.
  215. E.B. Динамические модели в семантике лексики. М.: Языки русской культуры, 2004. — 634 с.
  216. А.Д. Лексико-морфологические средства выражения эмоций в онтогенезе речевой деятельности. Автореф. дисс.. канд. филол. наук. — М., 2002. — 24 с.
  217. А.Б. Радость и удовольствие в представлении русского языка // Пеньковский А. Б. Очерки по русской семантике. М.: Языки славянской культуры, 2004. — С. 61−72.
  218. З.М. Отражение «картины мира» в Словаре русского языка XVIII в. // Историко-культурный аспект лексикографического описания русского языка. М.: ИРЯ РАН, 1995. — С. 72−78.
  219. A.M. Русский синтаксис в научном освещении: Учебное пособие. -М.: Учпедгиз, 1938. 452 с.
  220. М.В. Семантические классы и формальная характеристика ментальных глаголов в русском и английском языках // Языковая картина мира. Кемерово: Кузбассвузиздат, 1995. — С. 18−20.
  221. М.В. Семантический синкретизм и синкретсемия в древнерусском языке. СПб.: Изд-во СПбГУ, 2000. — 16 с.
  222. JI.A. Эмотивное высказывание как объект лингвистического исследования (на материале русского и чешского языков). -СПб.: СПбГУ, 1994.- 145 с.
  223. Платон. Сочинения: В 3 т.-М.: Мысль, 1972. Т. 3. Ч. 2. — 678 с.
  224. Платон. Три начала человеческой души // Психология мотивации и эмоций. М.: ЧеРо, 2002. — С. 12−24.
  225. К.К. О системе психологии. М.: Мысль, 1972. — 216 с.
  226. М.А., Рутер O.A. Невербальные средства общения. -Ростов-на-Дону: Феникс, 2004. 352 с.
  227. М.М. Избранные работы по языкознанию. М.: Изд-во АН СССР, 1959.-382 с.
  228. Полевые структуры в системе языка. Воронеж: Изд-во Воронежского ун-та, 1989. — 196 с.
  229. Е.А. Человек как основополагающая величина современного языкознания // Научные доклады высшей школы. Филологические науки. 2002. № 3.-С. 69−77.
  230. З.Д., Стернин И. А. Лексическая система языка. Воронеж: Изд-во Воронежского ун-та, 1984. — 148 с.
  231. Р.К. Коннотативная паралингвистика. М.: Триада, 1998.-65 с.
  232. A.A. Слово и миф. М.: Правда, 1989. — 622 с.
  233. A.A. Мысль и язык. Киев: СИНТО, 1993. — 192 с.
  234. О.Г. Коммуникативные аспекты семантики. Киев: Вища школа, 1987. — 130 с.
  235. A.A. Предложения с эксплицитно выраженными эмотив-ными значениями и их формы // Предложение и текст в семантическом аспекте. Калинин: Изд-во Калининского ун-та, 1978. — С. 64−81.
  236. В.А., Ладанов И. Д. Язык мимики и жестов. М.: Сполохи, 1998.-212 с.
  237. Психология. Словарь / Под ред. A.B. Петровского и М.Г. Ярошев-ского. -М.: Политиздат, 1990. -494 с.
  238. Л.В. О функциях эмоций в мыслительном процессе // Вопросы психологии. 1979. № 1. С. 28−37.
  239. И.Ф. Страх и бесстрашие: ценности и модели поведения (на материале русских и французских сказок) // Логический анализ языка. Образ человека в культуре и языке. М.: Индрик, 1999. — С. 281−294.
  240. Е.В. Когнитивный анализ предметных имен. Семантика и сочетаемость. М.: Русские словари, 2000. — 416 с.
  241. О.Г. О понятии коннотации // Языковая система и ее развитие во времени и пространстве: Сб. науч. статей к 80-летию К. В. Горшковой. -М.: Изд-во МГУ, 2001. С. 43646.
  242. Я. Экспериментальная психология эмоций. М.: Прогресс, 1979.-392 с.
  243. Я. Исследование выражения эмоций // Психология мотивации и эмоций. М.: ЧеРо, 2002,. — С. 43946.
  244. Я. Эмоции и познание // Психология мотивации и эмоций. -М.: ЧеРо, 20 022. С. 447−461.
  245. Т.М. Психолингвистическое исследование функционирования многозначного слова. Уфа: УГАТУ, 2000. — 242 с.
  246. С.Л. Проблемы общей психологии. М.: Педагогика, 1973.-423 с.
  247. С.Л. Эмоции // Психология эмоций. Тексты. М.: Изд-во МГУ, 1993.-С. 160−170.
  248. Русская глагольная лексика: пересекаемость парадигм. Екатеринбург: Изд-во Уральского ун-та, 1997. — 287 с.
  249. Н.К. Язык и естественный интеллект. М.: Academia, 2005. — 640 с.
  250. P.C. К вопросу об эмоциональном фонде грамматики немецкого языка // Язык и эмоции. Волгоград: Перемена, 1995. — С. 37−49.
  251. И.И. Эмотивный компонент в значении глагола (на материале глаголов, обозначающих поведение) // Человеческий фактор в языке: Языковые механизмы экспрессивности. М.: Наука, 1991. — С. 114−136.
  252. Сартр Ж.-П.Очерк теории эмоций // Психология эмоций: Тексты. -2-е изд. М.: Изд-во МГУ, 1993. — С. 126−144.
  253. И.И. Введение // Человек в контексте культуры. Славянский мир. М.: Индрик, 1995. — С. 7−14.
  254. К.Ф. Становление дискурсивного мышления языковой личности. Психо- и социолингвистические аспекты. Саратов: Изд-во Саратовского ун-та, 1999. — 180 с.
  255. Семантика и категоризация. М.: Наука, 1991. — 168 с.
  256. Э. Избранные труды по языкознанию и культурологии: Пер. с англ. / Общ. ред. и вступ. ст. А. Е. Кибрика. 2-е изд. — М.: Издательская группа «Прогресс», 2002. — 656 с.
  257. .А. О связи семантических и синтаксических явлений (на материале глагольных предложений со значением состояния) // Вопросы синтаксиса русского языка. Ростов-на-Дону: Изд-во Ростовского-на-Дону гос. пед. ин-та, 1978. — С. 31−37.
  258. Л.А. Категория оценки и аспекты ее описания // Исследования по семантике: Межвузовский научный сборник. Уфа: Башкирский гос. ун-т, 1996. — С. 63−76.
  259. Сергеева Л А. Проблемы оценочной семантики. М.: МГОУ, 2003. — 140 с.
  260. Дж.Р. Классификация иллокутивных актов // Новое в зарубежной лингвистике. Вып. XVII. М.: Прогресс, 1986. — С. 170−194.
  261. Дж.Р. Введение // Философия языка / Ред.-сост. Дж.Р. Сёрл: Пер. с англ. М.: Едиториал УРСС, 2004. — С. 6−22.
  262. З.В. Национальное самосознание русских (социологический очерк). -М.: Механик, 1996. -208 с.
  263. А.А. Средства описания эмоционального состояния (на материале португальского языка). Автореф. дисс.. канд. филол. наук. М., 1988.-18 с.
  264. В.Б. Глаголы состояния с суффиксом -ова- в древнерусском языке XI—XIV вв.. // Исследования по словообразованию и лексикологии древнерусского языка. М.: Наука, 1978. — С. 53−84.
  265. П.В. Эмоциональный мозг. -М.: Наука, 1981. -215 с.
  266. П.В. Потребностно-информационная теория эмоций // Вопросы психологии. 1982. № 6. С. 44−56.
  267. Словарь русского языка XIX в.: Проект. СПб.: Наука, 2002. — 209 с.
  268. Е.В. Экспрессивные потенции отыменных глаголов в русском языке // Экспрессивность на разных уровнях языка. Новосибирск: Изд-во Новосибирского ун-та, 1984. — С. 81−90.
  269. Г. Н. Реальный и ирреальный мир толкового словаря (к вопросу о прагматическом компоненте слова) // 8сапёо-81ауюа / Тотш 39. 1993.-С. 167−178.
  270. Славянская мифология: Энциклопедический словарь. М.: Международные отношения, 2002. — 512 с.
  271. Славянские древности: Этнолингвистический словарь: В 5 т. М.: Международные отношения, 1995−2004. — Т. 1. — 1995- Т. 2. — 1999- Т. 3. -2004.
  272. А.И. Синтаксис английского языка. М.: Изд. лит. на иностр. яз., 1957.-286 с.
  273. К.П. Лексика имущественной сферы в русском языке XI—XVII вв.. М.: Наука, 1990. — 204 с.
  274. Ю.А. Эмоциональность или эмотивность? Или ни то ни другое? // Эмотивный код языка и его реализация: Коллективная монография. Волгоград: Перемена, 2003. — С. 25−27.
  275. Ю.С. О принципах исторического описания лексики русского языка нового времени (ХУШ-Х1Х вв.) // Русский язык. Проблемы художественной речи. Лексикология и лексикография. М.: Наука, 1981. -С. 125−134.
  276. Ф. де. Труды по языкознанию. М.: Прогресс, 1977. — 695 с.
  277. . Избранные произведения: В 2 т. М.: Госполитиздат, 1957.-Т. 1.-631 с.
  278. . Этика, доказанная в геометрическом порядке // Психология мотивации и эмоций. М.: ЧеРо, 2002. — С. 49−56.
  279. Ю.С. Константы: Словарь русской культуры. Изд. 2-е, испр. и доп. — М.: Академический проект, 2001. — 990 с.
  280. Ю.С., Проскурин С. Г. Концепт «действие» в контексте мировой культуры // Логический анализ языка. Избранное. 1988−1995. -М.: Индрик, 2003. С. 403−413.
  281. И.А. Лексическое значение слова в речи. Воронеж: Изд-во Воронежского ун-та, 1985. — 171 с.
  282. И.А. Семантическая основа экспрессивного словоупотребления // Проблемы экспрессивной стилистики. Ростов-на-Дону: Изд-во Ростовского ун-та, 1987.-С. 133−137.
  283. Ч. Некоторые прагматические аспекты значения // Новое в зарубежной лингвистике. Вып. XVI. М.: Прогресс, 1985. — С. 129— 154.
  284. P.C. Прагматика // Новое в зарубежной лингвистике. Вып. XVI. М.: Прогресс, 1985. — С. 419−438.
  285. П.Ф. Намерение и конвенция в речевых актах // Философия языка / Ред.-сост. Дж.Р. Сёрл: Пер. с англ. М.: Едиториал УРСС, 2004.-С. 35−55.
  286. Г. В. Проблема периодизации в исторической лексикологии русского языка // Вопросы исторической семантики русского языка: Лексика и синтаксис: Сб. науч. тр. Калининград: Калининградский ун-т, 1990.-С. 5−11.
  287. O.A. Семантика безличных моделей со словами категории состояния // Лингвистика на рубеже эпох. Идеи и топосы: Сб. статей. М.: Российский гуманитарный ун-т, 2001. — С. 117−143.
  288. Л.В. Из наблюдений над историей значения глагола восторгать // Вопросы исторической лексикологии и лексикографии русского языка: Межвузовский сб. науч. тр. Смоленск: Смоленский гос. пед. ин-т, 1996.-С. 68−75.
  289. Ф., Тайсон Р. Психоаналитические теории развития / Пер. с англ. Екатеринбург: Деловая книга, 1998. — 528 с.
  290. Е.Ф. К построению теории речевой коммуникации // Сорокин Ю. А., Тарасов Е. Ф., Шахнарович A.M. Теоретические и прикладные проблемы речевого общения. М.: Наука, 1979. — С. 5−147.
  291. В.Н. Семантика связанных значений слов и их сочетаемость // Аспекты семантических исследований. М.: Наука, 1980. — С. 250−319.
  292. В.Н. Коннотативный аспект семантики номинативных единиц.-М.: Наука, 1986.- 142 с.
  293. В.Н. О специфике отображения мира психики и знания в языке // Сущность, развитие и функции языка. М.: Наука, 1987. — С. 65−74.
  294. В.Н. Механизмы экспрессивной окраски языковых единиц // Человеческий фактор в языке: Языковые механизмы экспрессивности. -М.: Наука, 1991. С. 36−66.
  295. В.Н. Русская фразеология. Семантический, прагматический и лингвокультурологический аспекты. М.: Школа «Языки русской культуры», 1996.-288 с.
  296. Теория метафоры. Сборник. -М.: Прогресс, 1990.-511 с.
  297. O.K. Психология мышления. М.: Изд-во МГУ, 1984. -272 с.
  298. А.Н. Границы и структура лексико-семантического поля // Теория поля в современном языкознании: Тезисы докладов научнотеоретического семинара. Часть 3. Уфа: Изд-во Башкирского ун-та, 1994.-С. 3−7.
  299. С.М. Стереотип в этнолингвистике // Речевые и ментальные стереотипы в синхронии и диахронии: Тезисы конференции. М.: Институт славяноведения и балканистики РАН, 1995. — С. 124−127.
  300. Н.И. О реконструкции праславянской фразеологии // Славянское языкознание. VII Международный съезд славистов: Доклады советской делегации. М.: Наука, 1973. — С. 272−293.
  301. Н.И. О природе связей бинарных противопоставлений типа правый левый, мужской — женский II Языки культуры и проблемы переводимости. — М.: Наука, 1987. — С. 169−183.
  302. Н.И. Культурная семантика славянского *vesel- II Толстой Н.И. Язык и народная культура. М.: Школа «Языки русской культуры», 1995.-С. 289−316.
  303. Н.И. Славянские верования // Славянская мифология: Энциклопедический словарь. М.: Международные отношения, 2002. — С. 8−20.
  304. ИВ. Понятие «лакуна» в современной лингвистике. Эмо-тивная лакуна // Язык и эмоции. Волгоград: Перемена, 1995. — С. 50−60.
  305. В.Н. Первобытные представления о мире (общий взгляд) // Очерки естественнонаучных знаний в древности. М.: Наука, 1982. — С. 8−40.
  306. В.Н. Об одном архаичном индоевропейском элементе в древнерусской духовной культуре *svqt- II Языки культуры и проблемы переводимости. — М.: Наука, 1987. — С. 184−252.
  307. В.Н. Московские люди XVII века (к злобе дня) // Philologia slavica: К 70-летию академика Н. И. Толстого. М.: Наука, 1993. — С. 191 219.
  308. ТВ. Семантическая структура древнегерманской модели мира. -М.: Радикс, 1994. 190 с.
  309. И.Г. Эмоциональность в речи // Смысловое восприятие речевого сообщения (в условиях массовой коммуникации). М.: Наука, 1976.-С. 228−233.
  310. Т.А. О методах исследования семантики экспрессивного слова // Экспрессивность на разных уровнях языка. Новосибирск: Изд-во Новосибирского ун-та, 1984.-С. 100−113.
  311. И.А. Функционально-семантический подход в изучении проблемы языковой эмотивности // Язык и эмоции. Волгоград: Перемена, 1995.-С. 60−68.
  312. О.Н. «Молчать» и «таять» // Проблемы индоевропейского языкознания. Этюды по сравнительно-исторической грамматике индоевропейских языков. М.: Наука, 1964. — С. 98−110.
  313. О.Н. Славянская этимология и праславянская культура // Историко-культурный аспект лексикологического описания русского языка. 4.1. М.: ИРЯ АН СССР, 1991,. — С. 9−30.
  314. О.Н. В поисках единства. 3-е изд., испр. и доп. — М.: ИХТИОС, 2005. — 352 с.
  315. И.В. Прагматика несобственно-прямой речи. М.: Прометей, 2000. — 569 с.
  316. КС. О языке Древней Руси. 2-е изд., испр. и доп. — М.: Азбуковник, 2002. — 192 с.
  317. С. Семантические универсалии // Новое в лингвистике. Вып. V. Языковые универсалии. М.: Прогресс, 1970. — С. 250−299.
  318. Е.В. Фундаментальные способности человека и наивная «анатомия» // Вопросы языкознания. 1995. № 3. С. 3−16.
  319. Е.В. Проблемы исследования языковой картины мира: Аналогия в семантике. М.: Языки славянской культуры, 2003. — 224 с.
  320. .А. Общее и славянское языкознание // Успенский Б. А. Избранные труды. Т. 3. — М.: Школа «Языки русской культуры», 1997. -800 с.
  321. A.A. Семантика слова // Аспекты семантических исследований. М.: Наука, 1980. — С. 5−80.
  322. Н.В. Языковое сознание и образ мира славян // Языковое сознание и образ мира: Сб. статей. М.: ИЯ РАН, 2000. — С. 207−219.
  323. O.E. Язык эмоций в английском тексте. СПб.: Изд-во РГПУ им. А. И. Герцена, 2001. — 259 с.
  324. Ч. Об организации семантической информации в словаре // Новое в зарубежной лингвистике. Вып. XIV. М.: Прогресс, 1983. — С. 23−60.
  325. З.Е. Эмоционально-оценочная лексика современного немецкого языка. Автореф. дисс.. докт. филол. наук. М., 1996. — 66 с.
  326. Дж. Фольклор в Ветхом Завете. М.: Политиздат, 1990. -542 с.
  327. Р.Х. Фразеологическая картина мира: от мировидения к миропониманию. Уфа: Изд-во БГПУ, 2000. — 285 с.
  328. КВ. Системный подход к исследованию языка. М.: Прометей, МПГУ, 2004. — 282 с.
  329. В.К. Взаимодействие коннотативных признаков, созначе-ний в семантике слова // Лексические и грамматические компоненты в семантике языкового знака. Воронеж: Изд-во Воронежского ун-та, 1983.- С. 47−52.
  330. Хёйзинга И. Homo ludens: Статьи по истории культуры. М.: Прогресс — Традиция, 1997. — 416 с.
  331. Т.О. Формирование и развитие адъективной психологической лексики // Вопросы истории русского языка XIX—XX вв.: Межвузовский сб. науч. тр. М.: МГПИ им. В. И. Ленина, 1988. — С. 87−96.
  332. Е.Д. Нейропсихология эмоций: гипотезы и факты // Вопросы психологии. 2002. № 4. С. 50−62.
  333. Е.Д., Батова Н. Я. Мозг и эмоции. М.: Изд-во МГУ, 1992.- 180 с.
  334. И.Н. Об эмоционально-оценочной лексике // Научные доклады высшей школы. Филологические науки. 1980. № 2. С. 79−82.
  335. P.M. Сравнительная лексикология славянских языков X/XI-XIV-XV вв. Проблемы и методы. М.: Наука, 1996. — 232 с.
  336. С.Н. Синтаксические модели со значением психического состояния и их синонимика // Синтаксис и стилистика. М.: Наука, 1976. -С. 161−181.
  337. В.Н. Экспрессивная лексика: семантика и прагматика // Научные доклады высшей школы. Филологические науки. 1996. № 6. С. 62−71.
  338. Г. А. К реконструкции праславянской метафоры // Этимология. 1984. М.: Наука, 1986. — С. 211−216.
  339. УЛ. Значение и структура языка. Изд. 2-е, стереотип. — М.: Едиториал УРСС, 2003. — 424 с.
  340. Человеческий фактор в языке. Языковые механизмы экспрессивности. -М.: Наука, 1991.-214 с.
  341. Т.З. Идиоматика и культура (Постановка вопроса) // Вопросы языкознания. 1996. № 1. С. 58−70.
  342. Н.В. О путях изменения значений слов и некоторых лексико-семантических законах в диахронии языка // Семантические единицы русского языка в диахронии и синхронии: Сб. науч. тр. Калининград: Калининградский ун-т, 2000. — С. 175−192.
  343. Л.О. Порождение и восприятие межличностных оценок // Научные доклады высшей школы. Филологические науки. 1996. № 6. С. 42−53.
  344. М.И. Человек в древнерусских и византийских памятниках (лексикологический аспект) // Славянское языкознание. XII Международный съезд славистов: Доклады российской делегации. М.: Наука, 1998.-С. 569−591.
  345. H.B. Анализ текста при толковании древнерусских слов // Древнерусский язык. Лексикология и лексикография. М.: Наука, 1980. -С. 189−204.
  346. H.H. Структурно-семантический анализ группы глаголов внутреннего психического чувства // Вопросы лексики и грамматики русского языка. Вып. 1. Кемерово: Изд-во Кемеровского гос. пед. ин-та, 1974.-С. 109−116.
  347. С.Г. Типология лексических систем и лексико-семантических универсалий. Уфа: Изд-е Башкирского ун-та, 2000. — 260 с.
  348. A.M., Графова Т. А. Экспериментальное исследование реализации эмотивности в речевой деятельности // Человеческий фактор в языке. Языковые механизмы экспрессивности. М.: Наука, 1991. — С. 99−113.
  349. Л.И. Структурно-функциональная характеристика ЛСГ существительных «чувства, переживания» в русском языке. Автореф. дисс.. канд. филол. наук. Киев, 1980. — 24 с.
  350. В.И. Эмотивный компонент значения и методы его описания: Учебное пособие к спецкурсу. Волгоград: Изд-во Волгоградского гос. пед. ин-та, 1983. — 96 с.
  351. В.И. Категоризация эмоций в лексико-семантической системе языка. Воронеж: Воронежский ун-т, 1987. — 192 с.
  352. В.И. Что такое эмотивное значение? // Проблемы изучения слова. Семантика, структура, форма. Тверь: Изд-во Тверского ун-та, 1990.-С. 47−53.
  353. В. И. Типы значений эмотивной лексики // Вопросы языкознания. 1994j. № 1. с. 20−25.
  354. В.И. Языковая личность в лингвистике эмоций // Языковая личность и семантика: Тезисы докладов научной конференции. -Волгоград: Перемена, 19 942. С. 130−131.
  355. В.И. Лингвистика эмоций // Язык и эмоции. Волгоград: Перемена, 1995. — С. 3−15.
  356. В.И. Эмоционально-смысловая доминанта в естественной и художественной коммуникации // Язык и эмоции: личностные смыслы и доминанты в речевой деятельности: Сб. науч. трудов. Волгоград: Изд-во ЦОП «Центр», 2004. — С. 147−168.
  357. В.И., Жура В. В. Дейксис в сфере эмоциональной речевой деятельности // Вопросы языкознания. 2002. № 5. С. 38−56.
  358. В.И., Сорокин Ю. А., Томашева И. В. Текст и его эмотив-но-когнитивные метаморфозы. Волгоград: Перемена, 1998. — 148 с.
  359. Е.И. О соотношении категорий интенсивности и экспрессивности // Экспрессивность на разных уровнях языка. Новосибирск: Изд-во Новосибирского ун-та, 1984. — С. 60−65.
  360. JJ.A. Русская языковая личность: коды образной вербализации тезауруса. Волгоград: Перемена, 2003. — 312 с.
  361. Г. Х. Эмоции и чувства как форма отражения действительности. М.: Наука, 1971. — 222 с.
  362. Шмелев А.Д. Homo spuens: символические жесты и их отражение в языке // Логический анализ языка. Образ человека в культуре и языке-М.: Индрик, 1999.-С. 186−193.
  363. АД. Русский язык и внеязыковая действительность. М.: Языки славянской культуры, 2002. — 496 с.
  364. Д.Н. Очерки по семасиологии русского языка. Изд. 2-е, стереотип — М.: Едиториал УРСС, 2003. — 244 с.
  365. JI.B. Опыт общей теории лексикографии // Щерба Л. В. Избранные работы по языкознанию и фонетике. Т. 1. — Л.: Изд-во ЛГУ, 1958.-С. 54−91.
  366. Дж. Лингвистическое отражение любви, гнева и страха: цепи, сети или контейнеры? // Язык и эмоции. Волгоград: Перемена, 1995.-С. 76−91.
  367. Эпикур. «Эпикур приветствует Менекея» // Антология мировой философии: Античность. Минск: Харвест- М.: ACT, 2001. — С. 516−521.
  368. Юм Д. Сочинения: В 2 т. М.: Мысль, 1966. — Т. 1. — 847 с.
  369. Юнг К. Психологические типы // Психология мотивации и эмоций. М.: ЧеРо, 2002. — С. 609−622.
  370. М.А. Оценка в языковой картине мира // Вопросы стилистики. Вып. 26. Саратов: Гос. учебно-научный центр «Колледж», 1996. -С. 3010.
  371. Языковая деятельность в аспекте лингвистической прагматики: Сб. обзоров. М.: ИНИОН АН СССР, 1983. — 222 с.
  372. Языкознание: Большой энциклопедический словарь / Гл. ред. В. Н. Ярцева. 2-е изд. — М.: Большая Российская энциклопедия, 2000. — 688 с.
  373. П.М. Психология чувств. М.: Изд-во АПН РСФСР, 1956. -238 с.
  374. P.O. Лингвистика и поэтика // Структурализм: «за» и «против». М.: Прогресс, 1975. — С. 193−230.
  375. P.O. В поисках сущности языка // Семиотика: Антология. -Изд. 2-е, испр. и доп. М.: Академический проект- Екатеринбург: Деловая книга, 2001.-С. 111−126.
  376. Л.П. О звуках поэтического языка // Русская словесность. От теории словесности к структуре текста: Антология. М.: Academia, 1997.-С. 137−148.
  377. Вл. Проблеми на българския език. София: Издателство на Българската академия на науките, 1985. — 312 с.
  378. С. Българска семасиология. Велико Търново: Абагар, 1993.-272 с.
  379. И. Система от осиовни закономерности в характерологията на славянските езици // Закономерности на развитието на славянските езици. София: Изд-во БАН, 1977. — С. 7−36.
  380. Е. Някои смислови връзки на думите като фактор за ези-ково богатство и колорит // Въпроси на българската лексикология. София: Народна просвета, 1978. — С. 19−31.
  381. Grzegorczykowa R. Wprowadzenie do semantyki j^zykoznawczej. -Warszawa: PWN, 2001.- 160 s.
  382. Jordanskaja L., Mielczuk I. Konotacja w semantyce lingwistycznej i leksykografii // Konotacja: Praca zbiorowa / Pod red. J. Bartminskiego. -Lublin: UMCS, 1988. S. 9−34.
  383. Kovecses Z. Metaphors of Anger, Pride and Love. A Lexical Approach to the Structure of Concepts. Amsterdam / Philadelphia: Benjamins, 1986. -VI, 147 p.
  384. Kemper T.D. How Many Emotions are there. Wedding the Social and the Autonomic Components 11 American Journal of Sociology. 1987. № 93. P. 263−289.
  385. Leech G.N. Principles of Pragmatics. London, New York, 1983. — 250 P.
  386. Majer-Baranowska U. Z historii uzycia terminu konotacja II Konotacja: Praca zbiorowa / Pod red. J. Bartminskiego. Lublin: UMCS, 1988. — S. 185 202.
  387. Maurer F. Leid. Bern: Francke, Munchen Lehnen, 1951. — II, 283 p.
  388. Pajdzinska A. Jak mowimy ob uczucziach? Poprzez analiz^ frazeologizmow do j^zykowego obrazu swiata // J^zykowy obraz swiata. -Lublin: UMCS, 1999. S. 83−101.
  389. Reuning К. Joy and Freude. A Comparative Study of the Linguistic Field of Pleasurable Emotions in English and German. Snarthmore (Penn), 1941. -IX, 141 p.
  390. Russel J.A. Culture and Categorization of Emotions // Psychological Bulletin. V. 110, 1991. P. 42650.
  391. Tokarski R. Struktura pola znaczeniowego. Warszawa: PWN, 1977. -159 s.
  392. Ullmann St. Semantics. An Introduction into Science of Meaning. -Oxford, 1964.-278 p.
  393. Verschueren J. The Pragmatic Perspective // A Handful of Pragmatics. -Amsterdam / Philadelphia: Benjamins, 1995. Pp. 1−10.
  394. Volek B. Emotive Signs in Language and Semantic Functioning of Derived Nouns in Russian. Amsterdam / Philadelphia: Benjamins, 1987. -IX, 270 p.
  395. Wierzbicka A. English Speech Acts Verbs: A Semantic Dictionary. -Sydney etc.: Acad, press, 1987. VIII, 397 p.
  396. Wierzbicka A. Mowienie о emocjach. Semantyka, kultura i poznanie // J^zyk umysl — kultura. — Warszawa: Wydawnictwo Naukowe PWN, 1999. -S. 138−189.
  397. З.Е. Словарь синонимов русского языка. 5-е изд. — М.: Русский язык, 1986. — 600 с.
  398. С.Б. Болгарско-русский словарь. 3-е изд., стереотип. — М.: Русский язык, 1986. — 768 с.
  399. JI.M. Системный семантический словарь русского языка. Предикатная лексика. Т. 1. — Уфа: Гилем, 2005. — 466 с.
  400. Д., Стыпула Р. Большой польско-русский словарь. Изд. 2-е, испр. и доп. — М.: Русский язык- Варшава: Ведза Повшехна, 1980. — Т. 12.
  401. Н.В. Сравнительный этимологический словарь русского языка. -Тифлис, 1896.-461 с.
  402. В.И. Толковый словарь живого великорусского языка. М.: Гос. изд-во иностранных и национальных словарей, 1955. — Т. 1−4.
  403. В.М. Устойчивые глагольно-именные словосочетания русского языка: Словарь-справочник. 3-е изд. — М.: Русский язык, 1983. — 256 с.
  404. А. Материалы для словаря древнерусского языка. М., 1894. -234 с.
  405. В.П. Словарь фразеологических синонимов русского языка. М.: Русский язык, 1987. — 440 с.
  406. М.Р. Словарь антонимов русского языка. 4-е изд. — М.: Русский язык, 1988.-380 с.
  407. М.И. Русская мысль и речь. Опыт русской фразеологии. Свое и чужое. СПб., 1902−1903. — Т. 1−2.
  408. Новый объяснительный словарь синонимов русского языка / Под общим рук. акад. Ю. Д. Апресяна М.: Языки славянской культуры, 1999−2003. -Т. 1−3.
  409. С.И. Словарь русского языка. 20-е изд. — М.: Русский язык, 1988.-748 с.
  410. Словарь Академии Российской, по азбучному порядку расположенный. -СПб., 1806−1822.-Ч. 1−6.
  411. Словарь древнерусского языка Х1-Х1У вв. -М.: Русский язык, 1988−1991. -Т. 1−4.18 .Словарь русского языка Х1-ХУП вв. -М.: Наука, 1975−2006. Вып. 1−27.
  412. Словарь русского языка XVIII века. Д.- СПб.: Наука, 1984−2004. — Вып. 1−14.
  413. Словарь русского языка, составленный Вторым Отделением Имп. Акад. наук.-СПб., 1891−1916.-Вып. 1−5.21 .Словарь русского языка: В 4 т. / Под ред. А. П. Евгеньевой. 2-е изд. — М.: Русский язык, 1981−1984.
  414. Словарь синонимов русского языка: В 2 т. / Под ред. А. П. Евгеньевой Д.: Наука, 1970−1971.
  415. Словарь церковнославянского и русского языка, составленный Вторым Отделением Имп. Акад. наук. СПб., 1847. — Т. 1−4.
  416. Словарь языка Пушкина. М.: Гос. изд-во иностранных и национальных словарей, 1956−1961. — Т. 1−4.
  417. Словарь-справочник «Слова о полку Игореве» / Под ред. Б. А. Ларина. -М.-Л.: Наука, 1965−1984. Вып. 1−6.
  418. Соколов 77. Общий церковно-славяно-российский словарь или Собрание речений как отечественных, так и иностранных, в церковно-славянском и российском наречии употребляемых. СПб., 1834. — Т. 1−2.
  419. И.И. Словарь древнерусского языка: В 3 т.: Репринт, изд. -М.: Книга, 1989.
  420. Старославянский словарь (по рукописям X—XI вв.) / Под ред. P.M. Цейтлин, Р. Вечерки, Э. Благовой. 2-е изд., стереотип. — М.: Русский язык, 1999.-842 с.
  421. A.B. Словарь древнего славянского языка, составленный по Остромирову Евангелию, Ф. Миклошичу, А. Х. Востокову, Я.И. Бередни-кову и И. С. Кочетову. СПб., 1899. — 246 с.
  422. Р., Ковалева Г. Польско-русский словарь. Изд. 6-е, стереотип. — М. Русский язык- Варшава: Ведза повшехна, 1989. — 864 с.
  423. Р., Ковалева Г. Новый польско-русский словарь. М.: Русский язык — Медиа- Дрофа, 2005. — 723 с.
  424. В.И. Концептосфера внутреннего мира человека в русском языке: Комплексный функционально-когнитивный словарь. Уфа: Башкирский ун-т, 1998.-232 с.
  425. М. Этимологический словарь русского языка. / Под ред. Б.А. Ларина- пер. с нем. и доп. О. Н. Трубачева. 2-е изд. — М.: Прогресс, 1986. -Т. 1−4.
  426. П.Я. Историко-этимологический словарь современного русского языка: В 2 т. 5-е изд., стереотип. — М.: Русский язык, 2002.
  427. Чешско-русский словарь / Сост. А. И. Павлович. 8-е изд., испр. — М.: Русский язык, 1989. — 830 с.
  428. Ъ1.Чукалов С. К. Русско-болгарский словарь. Изд. 7-е, стереотип. — М.: Русский язык, 1986. — 911 с.
  429. Этимологический словарь славянских языков. Праславянский лексический фонд / Под ред. акад. О. Н. Трубачева. М.: Наука, 1974−2005. -Вып. 1−32.
  430. Анкова-Ничева К. Нов фразеологичен речник на българския език. София: Университетско издателство «Св. Климент Охридски», 1993. — 460 с.
  431. Л. Българско-руски речник. Варна: «Хирон 2000», 2000. -955 с. 41 .Нанов Л., Нанова А. Български синонимен речник. Второ допълнено и осъвременено издание. София: Хейзъл, 2000. — 648 с.
  432. А2.Речник на съвременния български книжовен език. София: Българска академия на науките, 1955−1959.-Т. 1−3.
  433. АЪ.Ма1у ьЪчтгку’етука polskiego / Рос! гес! акс.^ 8. Зкогиркл, Н. Аис1ег8кле^ Ъ. Еетрюкле]. Varszawa: Рапз1?0?е ^Уус1а?шс1?0 №ико?е, 1974. — 10 341. Б.
  434. АА^ом?у 51оутк ука polskiego / ИесЫсца паико? а Во§ ш1а? Оипа. -Varszawa: VILGA, 2005. 899 б.
  435. Рокоту J. Indogermanisches etymologisches Worterbuch. Francke Verlag
  436. Bern und Munchen, 1959. Bd. 1−2. 46. Siownik jqzyka polskiego. — Warszawa: Panstwowe wydawnictwo naukowe, 1978. -T. 1−3.
  437. Е.Э., Войнова JI.A., Кутина JI.JI. Очерки по исторической лексикологии русского языка XVIII века. Языковые контакты и заимствования. М.: Наука, 1972. — 432 с.
  438. Й. Историческая лексикология русского языка. Велико Търно-во: Великотърновски университет «Кирил и Методий», 1980. — 294 с.
  439. A.C. Лексика «Повести временных лет». -М.: Наука, 1975. 368 с. 52Мжелъская О. С. Лексика обиходно-разговорного языка Московской Руси
  440. XVI-XVII вв. (по данным иностранных руководств для изучения русского языка). СПб.: Изд-во СПбГУ, 2003. — 220 с.
Заполнить форму текущей работой

На отлично!