Индивидуальные образные сравнения во французском языке: На материале художественной прозы второй половины XX века

Настоящая диссертация посвящена изучению психосемантики авторского образного сравнения.

На данный момент в лингвистике уже сложилась концепция сравнения как стилистической фигуры, характеризующейся разной степенью семантической притяженности компонентов. В этом ключе сравнением занимались и занимаются исследователи художественного творчества какого-либо автора. Показательны диссертационные работы Д. У. Ашуровой, С. М. Мезенина, JI.A. Абдушуку-ровой, Я. Г. Биренбаум, Е. А. Желунович, С. И. Исмаилова, И. З. Искандеровой, A.C. Бирюковой, И. Г. Пятаевой и др.

Понятие сравнения как элемента стиля присутствует в работах зарубежных исследователей: Р. Fontanier, Du Marsais, D. Bouverot, J. Cohen, Р. Bacry, M. Cres-sot, R. Georgin, H. Bonnard, T. Todorov, G. Molinie и т. д.

Сравнительная конструкция была полно изучена с точки зрения ее функции и формы (D. Bouverot, F. Brunot, С. М. Мезенин, М. И. Черемисина, Т. А. Тулина, С. Б. Асаматов, Т. Е. Гончарова, С. Я. Александрова, М. Арынов, Л. И. Байсара, И.Г. Пятаева).

Нашей целью было изучить образное авторское сравнение в психолингвистическом аспекте. Психолингвистика рассматривает слово не как единицу абстрактной языковой системы, а как единицу речевой (языковой) способности человека — его индивидуального лексикона. Поэтому мы считаем, что образное авторское сравнение следует рассматривать на семантическом уровне в плане личностных смыслов, т. е. присущего каждому человеку индивидуального взгляда на мир.

Рассмотрение языкового явления (авторского сравнения) в психосемантическом аспекте составляет научную новизну этой работы. Новым также является привлечение концепции К. Г. Юнга об архетипах. К. Г. Юнг первым из исследователей обратился к изучению коллективного бессознательного и первым коснулся вопроса об общих «концептах», связывающих мышление людей. Основываясь на теории о коллективных пра-образах, мы выявили несколько конкретных архетипов, характеризующих творчество практически всех изученных нами авторов (это архетипы воды, огня, пещеры, дерева, животного-тотема и др.).

Таким образом, авторское сравнение анализируется с целью выявления архетипических образов в значении субъекта образного сравнения.

В последнее время появилось достаточно много работ, поднимающих вопрос о статусе субъекта высказывания (См. работы Е. Ю. Артемьевой, Г. В. Кол-шанского, Б. А. Серебренникова, A.A. Залевской). В них уделяется достаточно много внимания субъективной картине мира человека, однако не исследуются причины появления тех или иных устойчивых образов и ассоциаций в мышлении человека, что и обусловливает актуальность нашей работы.

В соответствии с целью исследования в работе решаются следующие задачи:

— раскрывается статус небуквального сравнения и устанавливается его отличие от метафоры.

— раскрывается понятие «когнитивного поиска» и гипотетического мышления для рассмотрения сравнительной конструкции с неравнозначными компонентами.

— определяется специфика художественного текста и идиолекта писателя.

— раскрывается механизм «проекции» субъективных содержаний и его влияние на выбор субъекта и основания индивидуального сравнения.

— выделяются окказиональные семы, соответствующие личностным смыслам образа мира писателя.

— проводится семантический анализ компонентов индивидуального образного сравнения на основе теории об архетипах К. Г. Юнга.

В связи с задачами исследования, выделяются основные его методы: метод компонентного анализа, заключающийся в выявлении предельного составляющего компонента языковой единицы (семантемы) — семы и ее участия в создании ассоциативной оболочки сравнительного высказывания. Для решения отдельных задач работы применяется метод двоичного анализа, который строится на постепенном развертывании парных противопоставлений (например, архетипов «жизни» и «смерти» в творчестве некоторых писателей).

Теоретическое значение исследования заключается в подтверждении гипотезы о влиянии архетипов на языковое мышление индивида, а также в раскрытии механизма проекции на примере анализа субъекта, основания и объекта образного сравнения.

Практическое значение работы определяется возможностью теоретического и практического использования ее материала в теоретических курсах лексикологии и стилистики французского языка, а также на занятиях по анализу художественного текста. Полученные данные могут быть использованы в дальнейших исследованиях этого направления в лингвистике.

Материалом для исследованйя послужили 1050 примеров авторского использования сравнительного оборота, взятых из 26 произведений франкоязычной художественной прозы. При выборе авторов мы руководствовались, в первую очередь, особенностями стиля, проявившимися в приоритетном использовании образного сравнения. Важную роль играла и проблематика романа. Большинство авторов являются представителями реалистического направления. К. Симон — представитель Нового Романа. П. Брюкнер в своем творчестве сочетает традиции фольклора и авантюрного романа. М. Турнье и Ле Клезио мы относим к нео-романтикам, т.к. они строят свои художественные миры на грани реальности и вымысла. В их произведениях (Ле Клезио, М. Турнье и П. Брюк-нера) мы зафиксировали наибольшее количество образных сравнений.

Цель и задачи работы определили структуру диссертации. Она состоит из введения, двух глав и заключения. К работе прилагается библиография, состоящая из 213 наименований, и список анализируемых художественных произведе.

ВЫВОДЫ ПО II ГЛАВЕ.

1. В контексте проблемной литературы нами был проанализирован феномен образного авторского сравнения. Авторское сравнение было рассмотрено в свете теории архетипов К. Г. Юнга.

В сознании каждого человека содержатся те образы, которые восходят к многовековому духовному опыту поколений. Эти прообразы общие у всех людей, и они, частично, мотивируют индивидуальное видение мира человека.

Среди архетипов, лежащих в основе индивидуального видения мира французских писателей, мы выделили архетипы животных, птиц и змей, света и тени, воды и пустыни, огця, жизни и смерти, архетипы дерева и пещеры.

Индивидуальной особенностью видения мира явились образы «руки», «уха», «тишины и шума», сближающие мироощущение некоторых писателей.

Выявленные нами общие архетипы свидетельствуют о том, что видение мира современных людей (в нашем случае это творческие личности) достаточно устойчиво.

2. Выявленные нами архетипы воплотились в реализации личностных смыслов, которые, как мы это показали в 1 главе, и составляют основу большинства проанализированных нами образных сравнений. Анализ этих образных сравнений проводился по наличию окказиональной семы, которая, на уровне языка, явилась воплощением личностного смысла писателя. В свою очередь, личностные смыслы во многом были вдохновлены архетипическими прообразами, содержащимися в сознании творческой личности.

3. Мы установили, что большинство изученных сравнений являются «ориентированными», т. е. допускают сходство по формуле, А как В, но не наоборот. Семантическим центром сравнительной конструкции является субъект сравнения, сопоставление семантической структуры которого с семантической структурой объекта сравнения высвобождает окказиональную сему, т. е. личный, индивидуальный отпечаток мышления писателя, проявившийся именно в таком ассоциативном подборе.

Большинство выявленных сравнений являются индивидуальными с окказиональным семантическим компонентом. Это значит, что объект и субъект сравнения вступают в ассоциативные отношения, являясь далекими друг друга понятиями, и могут сравниваться только при условии «псевдополагания» (Н.И. Жинкин), когда такое сочетание «предполагается» верным. Условие «псевдополагания» осуществляется за счет союзного выражения comme si (наиболее часто употребляемого), который сам по себе указывает не на тождество, а лишь на возможное сходство. Новые значения, в отличие от метафорического трансфера, не образуются, однако они потенциально существуют, т.к. при сопоставлении несопоставимых понятий в мышлении писателя (и читателя) активизируется семантический поиск, в результате которого вырабатывается «ментальная модель» ситуации, в которой, А (может быть) похоже на В. Эта ситуация обусловливается только индивидуальным образом мира писателя (его пятого квазиизмерения — А.Н. Леонтьев).

Этот образ мира, с одной стороны, индивидуален, что явствует из выявленных личностных смыслов. С другой стороны, он обусловлен архетипическими прообразами, общими для всех людей.

4. В ходе настоящей работы нами были выявлены общие архетипы, мотивирующие выбор субъекта образного сравнения. Также были проанализированы образные сравнения, не имеющие архетипических прообразов, а также несколько случаев, в которых основную роль в создании ментальной модели играет «основание» сравнения.

Можно сделать вывод о том, что если для выбора субъекта сравнения основополагающим является архетип, то для выбора основания сравнения (того признака, который мотивирует сходство) — личностный смысл, составляющий реальный образ мира писателя.

5. Авторское образное сравнение было рассмотрено в контексте современной художественной литературы, которая, во второй половине 20 века претерпевает ряд серьезных изменений.

В художественной литературе второй половины века наметилась явная тенденция начинать рассматривать художественное целое с отдельного его элемента. Такой подход к тексту обусловлен господством в 60−70-х годах во Франции идей структурализма. Согласно структуралистской доктрине, описание любого организма (текста или человеческой жизни) должно начинаться с отдельного элемента. Так в литературе прозвучала идея о невозможности существования цельного субъекта. Личность, таким образом, может выступать только во фрагментированном состоянии. Такая личность нуждается в языке как принятой в обществе модели мышления. Так, тезис структуралистов звучит: «Вне языка человека быть не может «. Таким образом, язык предстает некой самостоятельной сущностью, независимой от человека.

6. Художественная литература второй половины 20 века представляет новый тип личности — на смену рефлексирующему субъекту приходит субъект играющий. Формула Декарта «Я мыслю, следовательно я существую» переписывается на современного человека и звучит уже по-лакановски:" Я тот, кто думает: итак, я существую".

Индивидуальное образное сравнение является доказательством серьезных рефлексий современных авторов, что' проявляется, в конечном счете, в выборе субъекта и основания сравнения. Интеллектуальные поиски проявляют себя в увеличении числа возможных соответствий (что подтверждается большим количеством образных сравнений с окказиональным семантическим компонентом в современной прозе).

— 175 -ЗАКЛЮЧЕНИЕ.

Темой настоящей диссертации является авторское образное сравнение в художественной литературе Франции второй половины 20 века.

Исследование образного сравнения — наиболее удачный способ анализа образного мышления человека. В образном сравнении субъект сравнительной конструкции активизирует параллельный мир, который может и не соответствовать реальному, но который свидетельствует об интеллектуальных предпочтениях его создателя. Этот параллельный мир, ассоциативно присутствующий в каждом образном сравнении, уводит нас в «возможную» реальность. И читатель, и автор принимают правила «игры» (Н.И. Жинкин), в которой, А похоже на В. Это В и является ключом к архетипичному сознанию автора. Сравнение, как известно, является одной из основных операций мышления. Сравнивая, человек обозначает сходство и выявляет различия. Сравнение активизирует в сознании особую «ментальную модель», в которую входит изначальная позиция «А как В» и возможные пути ее решения (рассмотрения).

Образное сравнение, в отличие от образной метафоры, не отождествляет объекты, а лишь сопоставляет их, открывая неограниченные возможности для интерпретации. Такая формула, А как В, но, А не равно В, позволяет сопоставлять далекие друг от друга понятия. Мышление человека работает на поиск возможных соответствий. Так затрагивается и область коллективного бессознательного (содержащего архетипы), которая также привлекается в создание новой ментальной модели.

По гипотезе А. Н. Леонтьева, в образе мира человека присутствует так называемое «пятое квазиизмерение», содержащее систему значений этого мира. Система значений лежит вне предметно-логического мышления: она охватывает потенциальные значения слов. В основе этой системы значений, добавляем мы, лежат коллективные прообразы. В настоящей диссертации мы предположили, что основной единицей пятого квазиизмерения является понятие личностного смысла — такого смысла, который обрастает возможными личностными интенциями человека при его восприятии какого-либо предмета или явления окружающего мира. Это то личное, что привносится субъектом от себя, прибавляется к архети-пичным представлениям.

На семантическом уровне аналогом личностного смысла мы называем окказиональную сему. Поскольку образное сравнение свидетельствует об оригинальном видении мира писателем, мы стали называть такое сравнение образным с окказиональным семантическим компонентом.

Окказиональный семантический компонент — это окказиональная сема (относящаяся к потенциальным семам в структуре значения слова). Эта сема активизируется при сопоставлении неродственных понятий и свидетельствует о том, что у автора сравнительной конструкции данный вербальный знак высвобождает особые ассоциации. Такие ассоциации находят отражение в «основании» образного сравнения.

При сопоставлении далеких понятий в мышлении писателя (а также, и читателя) активизируется мыслительный поиск, в ходе которого выдвигается семантическая гипотеза о возможности такого сопоставления. Образ, являющийся результатом этого сопоставления, при наложении семантической модели, оказывается насыщенным личностным содержанием. На уровне языка это проявляется в активизации окказиональных сем.

Новый смысл не вербализуется, т.к. речь идет не об идентификации, а только об их сопоставлении. Окказиональное значение остается в рамках семантической гипотезы.

Сравнение с окказиональным семантическим компонентом характерно для писателей, исповедующих взгляд на мир человека как «дитя», а не как «хозяина» природы (Ле Клезио, М. Турнье), человека, который ищет природные, а-социальные возможности для самореализации.

Особенностью индивидуального сравнения является также участие метафоры в создании образа. Проанализировав несколько выражений, мы можем сказать, что сопоставление далеких понятий часто осуществляется через метафору, воплощенную в «основании» сравнения. Поскольку метафора и сравнение являются основными компонентами образного мышления человека, они «дублируют» друг друга в создании образа.

Следует отметить, что образное сравнение с окказиональным семантическим компонентом сравнительно нечасто встречалось в современной прозе (что обусловливает количество проанализированных сравнений — 1050, учитывая тот факт, что это количество приходится на 26 художественных произведений, а прочитано было гораздо больше — около 40). Это объясняется некоторой традиционностью человеческого мышления, несмотря на явное отличие творческого мышления писателя от способности мыслить человека другой професии. Не все ассоциации, которые высвобождаются при сравнении, могут конкретизироваться в слове. В большинстве случаев между компонентами образного сравнения наблюдалось некоторое сходство (в форме, цвете, запахе и т. д.).

Авторское образное сравнение было проанализировано в контексте современной литературы. Этот период нами был выбран в связи с интенсивной интеллектуальной жизнью французского общества. Этот период интересен сменяющими друг друга направлениями в искусстве и литературе, сменой научной парадигмы. Также этот период во Франции отличился творчеством и пиком популярности философов и мыслителей, которые повлияли и не перестают оказывать влияние на интеллектуальный климат Франции. В первую очередь, это Ж.-П. Сартр и психоаналитик Ж. Лакан.

Культурное сознание данного периода впитало несколько довольно серьезных и авторитетных идеи. В первую очередь, среди этих идеи нужно отметить новое рациональное прочтение формулы Р. Декарта. Эта формула изменилась под влиянием экзистенциальной философии. Согласно экзистенциальной философии, существование предшествует сущности. Это значит, что физическое существование человека предшествует интеллектуальному и духовному. Человек сам выбирает свою сущность. Поэтому новую концепцию познания сформулировал известный французский психоаналитик Ж. Лакан: «Я тот, кто думает: итак, я существую «.

После такого поворота в мышлении статус человеческой личности сильно изменился — он был развенчан структуральной философией. По словам структуралистов, человеческая личность в состоянии предстать не в целостном виде, а лишь во фрагментированном состоянии. Такие идеи повлияли на статус субъекта, в первую очередь, в литературе.

Литература

за неимением стержневого идеала, занялась экзистенциальным экспериментом. Основным орудием этих пертурбаций стал язык. Роль последнего, в противовес роли субъекта языка, сильно возросла. Без языка человека не существует — таков был новый постулат и без того возвеличивающего роль «знака» человеческого сознания.

Сознание современного индивида подверглось влиянию многочисленных модных и тяжеловесных стереотипов. Среди них выделяется стереотип «потребителя» и стереотип «лицедейства». На первом плане оказалось зрелищное восприятие действительности.

Роль информации несоизмеримо возросла. Она просочилась и в художественную литературу, сразу обогатившуюся штампами и клише, которые стали называть «идеолектом». Это значит, что современный человек получает необходимую информацию об окружающем мире только через призму господствующей в обществе идеологической парадигмы. Конечно, не следует преувеличивать влияние этой идеологемы на индивида. Однако, это влияние распространилось в первую очередь на печатное слово, а значит — на литературу.

Среди господствующих идей распространенным штампом считается обозначать современный период жизни общества термином «постмодерн», предложенным Ж.-Ф. Лиотаром. Он включает в себя все подтенденции, как то: структурализм, постструктурализм, деконструктивизм, модернизм и постмодернизм. Эти направления не могли не сказаться на мировосприятии современного человека. Оно оказалось привязанным к печатному тексту. Как высказался Ж. Лакан, «подсознание структурировано, как язык».

Художественное творчество данного периода отличает несколько устойчивых тенденций. Во-первых, это попытки Нового Романа вновь обозначить субъекта в литературе. Поэтому из романа изгоняется образ автора, а читатель приравнивается к персонажу. Из произведений Новых Романистов нами был рассмотрен один роман К. Симона.

Ряд авторов работает в русле «семейного романа», т.к. через семейную хронику достовернее получается портрет поколения (Ж. Руо, Э. Базен).

По-прежнему высок статус социально и политически ориентированного романа, в котором через судьбу героя выводится эпоха (Ж.-М. Руар, М. Уэлле-бек, П. Ленэ, М. Деон).

Однако, необходимо сказать о романах, которые находятся на периферии по причине некоей маргинальное&tradeсюжета. Это романы П. Брюкнера, М. Турнье и Ж.-М.Г. Ле Клезио, отличающиеся оригинальностью видения мира и новизной темы.

Не является новостью тот факт, что человека чрезвычайно заботит проблема смерти и смысла жизни. П. Брюкнер трактует эту тему с точки зрения человека, нашедшего решение этого вопроса — таковы хозяева виллы «Гапок «, похищавшие молодых и красивых женщин, чтобы таким образом отомстить за собственную ущербность.

Герои романа «Парии» заброшены на полуостров Индостан, где вынуждены противостоять, с одной стороны, соблазну неведомого мира, с другой — болезням и опасностям, подстерегающим людей на пути к постижению тайн древней цивилизации. Так, растягивая границы допустимого, герои П. Брюкнера пытаются развенчать миф о беззащитности человека перед природой.

М. Турнье обращает эту беззащитность во благо. Его персонаж не хозяин, а дитя природы. Робинзон поселен вне цивилизации и освобожден от привычных устоев общественной жизни. Благодаря свободе от временных и общественных обязательств он превращается в дитя природы, которая его порождает и которую он питает в ответ собственным существом. Он чувствует себя «солнечным» человеком, одновременно «похожим» и отличным от себе подобных, способным на самопревращение и бесконечную жизнь.

Ле Клезио роднит с вышеназванными двумя писателями ощущение больших возможностей человека в этой жизни, которые он не использует. Ле Клезио задает своим героям другие приоритеты. Это люди, живущие как бы «изнутри», ориентирующиеся на вечные сущности: солнце, воду, землю. Правда то, что существует вечно, и нужно остерегаться того, что преходяще. Человек Ле Клезио — такое же творение природы, как животный и растительный мир. Он знает, что живет и хочет знать, зачем и как нужно это делать.

Как мы видим, современных писателей отличает разнообразные тематика и подход к человеку, который не является просто персонажем, а реальным действующим лицом, от которого многое зависит. Усилия авторов направлены на то, чтобы уберечь человека от популярных масок, которые «общество спектакля» (К. Видаль) любит надевать на своих персонажей.

Современный роман отличает и еще одна устойчивая тенденция — та, которая и вдохновила настоящую работу. Это непреложная связь мышления современного человека с мышлением его близкого и далекого предков. Это архетипи-чный характер его мышления. Архетип — это, по выражению К. Г. Юнга, устойчивые образы, общие для мышления всех людей мира. Возникновение архетипов объясняется постоянно повторяющимся опытом человечества. Архетипические представления проявляются в мифах и легендах. Художественное творчествосамый богатый кладезь архетипов. Так, ни одно современное произведение не обходится без упоминания вечных материй: воды, земли, огня, воздуха, без обращения к животному и растительному миру, а также в каждом произведении на первом месте находится мыслящий индивид. Он живет в обществе и «питается» его мифами. Наиболее крупным мифом современного общества является миф «потребления» и «культ вещи».

Проследить наличие архетипов в мышлении современного человека мы и взялись на примере образных сравнений в литературе.

Итак, проанализировав 1050 индивидуальных образных сравнений, извлеченных из произведений современных французских авторов, мы выявили следующие архетипы их образного мышления: архетипы воды и огня, солнца и света, жизни и смерти, человека и животного (птицы, насекомого, рептилии), архетипы дерева и пещеры, архетип «объяснение явлений их противоположностью», а также сходные образы, сближающие мировоззрение некоторых авторов: образ пустыни, русла реки, корабля, травы, руки и уха, одежды.

Архетип воды встречается у всех авторов и символизирует текучесть человеческой жизни. Вода, дерево и пещера в разной степени являются прообразами зарождения жизни на земле. Это первоначала. Огонь и свет, в противовес темноте, обозначают энергетическое начало, солнечный источник энергии. Смерть в представлении современных авторов иногда напоминает замкнутое пространство (Д. Сальнав), этонеизбежность, тогда как жизнь построена, как опрокинутая пирамида (Ле Клезио). Объективно говоря, эти два феномена так и остались тайной, которую даже современный человек разгадать не в состоянии. Объяснение явлений их противоположностью характерно для человеческого мышления. Парадокс помогает проникнуть в сущность предмета, обнаружить скрытые возможности явления.

Довольно интересной чертой образного мышления М. Турнье и Ле Клезио являются образы руки и уха.

Рука" как субъект образного сравнения может считаться «рукой судьбы», нитью, которая связывает человека с космосом. Эта рука — собирательный образ, включающий понятие высшего разума, предвестника будущего и «указующий перст», знакомый еще по библейским мотивам.

Ухо" заменяет собой человека в романе М. Турнье. В «ухо» человек превращается, когда хочет услышать то, что ему шепчет природа. В такой момент он уже не царь природы, а ее молчаливый гость.

Другим «популярным» органом тела человека является «глаз». Этот образ достаточно сложен и многогранен, и поэтому интерпретировать его нужно, исходя из концепции произведения. Глаз отражает то, что происходит вокруг и в то же время «высвечивает» человека изнутри. Глаз, как и ухо, позволяет индивиду сообщаться с миром вечных сущностей. Это как пути проникновения в другой мир.

Таким образом, в проанализированных сравнениях мы нашли подтверждение гипотезе об архетипической характере художественного творчества. В каждом романе в той или иной степени встречаются коллективные пробразы, свидетельствующие об общей памяти людей, о накопленном поколениями опыте человечества.

К подобным выводам мы пришли, анализируя авторские образные сравнения на семантическом уровне, выделяя, где это было возможно, окказиональную сему субъекта или основания сравнения. Окказиональная сема помогала нам определить личностный смысл автора сравнения, позволяющий говорить об особенностях видения мира, о правдивости отношения к нему писателя. По удачному выражению С. Я. Маршака, стилистические фигуры и тропы (такие, как сравнение, метафора .) являются «вещественными доказательствами» подлинности чувств писателя (поэта), свидетельством того, что в произведении он выразил самого себя.

Такой психолингвистический подход к образному сравнению открыл перед нами немалые возможности в способе анализа скрытых возможностей человеческого мышления, которые наиболее полно проявляются в художественном творчестве.