Инвективы саллюстия (Sallustii in Ciceronem et invicem Invectivae): рукописная традиция, издания, критика текста

Актуальность темы

и научная новизна исследования. В настоящей диссертации впервые представлена полная история текста, а также новое издание так называемых саллюстиевских инвектив, т. е. двух памфлетов I в. н.э., атрибуируемых античной и средневековой традицией Саллюстию и Цицерону и передававшихся на протяжении всей рукописной и печатной традиции с цицероновским и саллюстиевским корпусом.

Первой и основной задачей работы ставится составление нового критического аппарата к тексту инвектив на основе изучения рукописной традиции, а также колляции средневековых рукописей и ранних изданий. Для этого впервые был собран полный список рукописей и изданий, содержащих инвективы. В том, что касается общего анализа рукописей, уточнения их датировки и региона происхождения, а также рассмотрения сложных и испорченных мест в самих текстах (в первую очередь, интерполяций и лакун), используется традиционная и новейшая методология вспомогательных дисциплин: кодикологии и палеографии. Кроме того, одна из задач исследования может быть сформулирована как создание определенной теоретической и прикладной методологической модели для современных исследователей античных текстов.

Первая глава посвящена содержательной стороне инвектив и проблеме авторства. Структура второй главы, являющейся основной в работе, строилась по принципу разбора и анализа рукописной традиции инвектив и, следовательно, получившейся в результате колляции стеммы1. Последовательно разбираются ошибки «сверху вниз», т. е. архетипа со, субархетипов, а и (3, субархетипов л, <р, ф, у, х, 8, С и е. Далее следует анализ каждой рукописи отдельно на материале произведенных колляций и взаимосвязь этих рукописей с архетипом и субархетипами. В третьей главе продолжается рассмотрение истории текста инвектив, но уже на материале печатных изданий с первого.

1 Стемма приведена на с. 45. издания до новейшего. В четырех приложениях к работе представлены: список рукописей, содержащих саллюстиевские инвективы (приложение /), список изданий инвектив с XV по XX вв. (приложение 2), результаты колляции рукописей и изданий, содержащих инвективы (приложение 3), текст инвектив с новым аппаратом и переводом. Наконец, в приложении 5 впервые на русском языке представлен краткий терминологический словарь по критике текста.

История и методология текстуальной теории. Современное представление об античных текстах основано на фрагментарных папирусах, средневековых и гуманистических рукописях, а также изданиях эпохи Возрождения, бесчисленным количеством копий удаленных от оригиналов, ибо автографы античных авторов не сохранились. Папирусы саллюстиевских инвектив не засвидетельствованы, в средневековый период инвективы передавались как с цицероновским, так и с саллюстиевским корпусом, а в дальнейшем такая традиция была продолжена и издателями. Средневековые рукописи атрибуируют тексты древних авторов согласно уже сложившейся античной традиции2. В новое время, когда атетеза инвективы Цицерона против Саллюстия не подлежала более сомнению, вторую же инвективу часто продолжали атрибуировать Саллюстию, инвективы печатались в саллюстиевских изданиях. Последним таким изданием является оксфордское издание JI. Д. Рейнолдса3.

Первому критическому анализу текст инвектив подвергся в работе итальянского гуманиста С. Коррадо4 в 1537 г. Это исследование мало напоминает критику текста в современном научном ее понимании, работа отличается наивностью и упрощенным представлением о вопросе, однако трудно переоценить ее значение как некого начального и вместе с тем поворотного пункта в исследовании текста инвектив.

2 Основательный разбор принципов атрибуции и атетезы в классической филологии представлен в одноименной статье А. Н. Егунова в сб. «Древний мир и мы. Классическое наследие в Европе и России», СПб, 1997; 83−138.

3 С. Sallusti Crispi Catilina, Iugurtha, Historiarum Fragmenta Selecta, Appendix Sallustiana, ed. by L. D. Reynolds, Oxford (OCT), 1991.

4 Sebastiani Corradi In M. T. Cicerone Quaestura, Venetiis, 1537. Разбор этого исследования Коррадо см. ниже с. 22−25.

Первые шаги в направлении критики текста в научном смысле слова в Новое время были сделаны на основе изучения Нового Завета5. Известное понимание истории текста произведений было в науке и прежде, но тогда все представления держались на особой интуиции исследователя (история знает таких великих филологов, знатоков текста, как А. Полициано6, Эразм Роттердамский7, Ж. Скалигер8, Р. Бентлей и др.). Для рационализма XVIII в. были законны представления об истории текста произведения как об истории его «порчи», а задания текстолога сводились к «добыванию» авторского текста. Существенную роль в методологии критики текста сыграла работа Ф. А. Вольфа «Prolegomena.» 9, вышедшая в свет в 1795 г. Незадолго до этого (1788 г.) были опубликованы маргинальные схолии к «Илиаде», найденные в кодексе Venetus A (Marc. gr. 454). Схолии открывали новые страницы в истории александрийской школы критиков гомеровского текста. Именно это издание побудило Вольфа к написанию одной из важнейших работ в истории классической филологии, в первых главах которой освещены основные принципы критического подхода к тексту.

Многие ученые вносили свою лепту в постепенное становление теории критического разбора (recensio) на основе стемм. Однако во всей своей полноте она раскрылась в середине XIX в. в работах К. Лахмана, посвященных реконструкции ряда классических произведений, а также Нового Завета и текста песни о Нибелунгах. Классические принципы recensio и emendatio сформулированы и раскрыты Лахманом в предисловии к изданию Лукреция (Берлин, 11 850)10.

5 В 1721 г. Ричард Бентлей предложил новое издание, основанное на древних рукописях и Вульгате. Однако консервативное отношение теологов к вопросу задержало издание более чем на сто лет, и только в 1831 г. К. Лахману удалось осуществить этот замысел.

6 Полициано считал, что рукописи, переписанные с некого сохранившегося экземпляра, теряют свою ценность, и успешно применил принцип eliminatio к некоторым рукописям цицероновских писем.

7 В 1508 г. Эразм ввел понятие «архетип», подразумевая, хотя и не в столь точном виде, как в современной науке, тот несуществующий текст, откуда произошли все существующие рукописи.

8 Скалигер сформулировал идею средневекового архетипа. В 1577 г. он из природы «испорченных мест» рукописей Катулла пытался вывести доказательство, что они имеют общего «предка», написанного докаролингским минускулом.

9 Wolf F. A. Prolegomena ad Homerum sive de operum homericorum prisca et genuina forma variisque mutationibus et probabili ratione emendandi, Halle, 31 884.

Lachmann K. In T. Lucretii Cari de rerum natura libros commentarius. Berlin, 31 866- 3−15.

Лахманом были открыты и сформулированы те принципы научной методологии, которыми пользуются современная текстология и критика текста. Теория эта, тем не менее, не совершенна, и вскоре у нее появились первые противники. Необходимая классификация рукописей проводилась Лахманом, его учениками и последователями с помощью известной теории «общих ошибок"11. Обратило на себя внимание однообразие стемм, построенных по принципу «общих ошибок»: стеммы в большинстве своем оказались раздвоенными, или дихотомными12. Каждая выпускала из себя две ветви, а те, в свою очередь, выпускали двойные ветви.

Критика системы Лахмана привела к обилию научной литературы, выявляющей общие недостатки механистической текстологии13. Наиболее значительной работой, освещающей ограничения стемматического подхода, по праву считается труд Дж. Паскуали14. Дело в том, что теория стемм слишком упрощает общую картину истории текста, и ее полезность весьма ограничена, несмотря на то обстоятельство, что с помощью этой теории издатель получает ответы на неизбежные вопросы о выборе правильной рукописи (или рукописей) для текста. Теория «общих ошибок» подразумевает, что чтения и ошибки передавались «вертикально» от одной рукописи к другой, т. е. от одной рукописи к копиям, которые были сделаны с этой рукописи. Однако чем глубже ученые исследовали вопрос, тем очевиднее становился тот факт, что традиция многих текстов, включая первостепенные и значительные, не может быть реконструирована с применением лишь метода стемм. Часто случается, что рукописи не могут быть разбиты на семьи и классы по принципу «общих ошибок», вследствие того что произошла контаминация, или «горизонтальная» передача текста. Читатели и переписчики античной и средневековой эпохи вовсе не обязательно делали копию лишь с единственного экземпляра. Напротив, если текст был испорчен, они сравнивали различные копии, вставляя.

11 Об эпохе и окружении Лахмана см. Reynolds L. D., Wilson N. G. Scribes and Scholars. A Guide to the Transmission of Greek and Latin Literature. Oxford, 31 991; p. 209−211.

Впервые критический анализ раздвоенности большинства стемм Лахмана предпринял Ж. Бедье. См. Bedier J. Tradition manuscrite du Lai de I’Ombrereflexions sur l’art d’cditer les anciens textes // Romania 54, 1928; 321−356.

13 Подробное изложение научной полемики по этому вопросу в первой половине XX в. см. в монографии Д. С. Лихачева «Текстология. На материале русской литературы X—XVII вв.еков» СПб., 2001; с. 16−29. <

Pasquali G. Storia del la tradizione e critica del testo. Firenze 11 934,21952. 6 в собственный текст те варианты и разночтения, которые сами считали подходящими или достойными упоминания15. Во многих рукописях этот процесс наблюдается наглядно в виде маргинальных или интерлинеарных схолиев.

Другой недостаток теории «общих ошибок» заключается в утверждении, будто все существующие рукописи восходят к одному архетипу, созданному в позднеантичный или раннесредневековый период. В действительности подробное изучение разных вариантов рукописей показало, что дело обстоит не так, и что традиция часто остается «открытой». Некоторые чтения будут опровергать стемму, не укладываться в нее, указывать на некий другой архетип. Так появляется новая линия традиции, ответвляющаяся от стеммы, с которой больше не переписывали копий, но которой продолжали пользоваться для сверки и исправлений некоторых чтений. Эти чтения стали вариантами внутри основной традиции, внесенными в ее архетип или в рукописи более позднего времени.

Характерно, что разочарование в текстологических приемах теории стемм почувствовалось особенно резко с возникновением папирологии: тексты папирусов часто не подтверждали ни реконструкции текстологов, ни теории архетипов в целом.

Новую оценку получают стемматическая теория К. Лахмана и история ее развития в трудах П. Мааса16 и С. Тимпанаро17. Краткая, но исчерпывающая работа Мааса освещает принципы стемматического построения до тонкостей и является необходимой настольной книгой любого текстолога. Тимпанаро идет дальше и останавливается на случаях, которые не рассматривал Маас, а именно примерах контаминации и исправлений (emendatio).

Последней значительной работой по критике и изданию текста стала о монография М. Уэста, в которой все теоретические построения подтверждены обширными примерами из Гесиода, Катулла, Овидия и др.

15 Порой мы имеем дело с текстами, где вся традиция контаминирована, начиная с ранних средневековых рукописей. Таким пример может служить история текста «Киропедии» Ксенофонта.

16 Maas P. Textkritik. Leipzig, 21 950.

17 Timpanaro S. La genesi del metodo del Lachmann. Padova, 31 981.

18 WestM. L. Textual Criticism and Editorial Technique. Stuttgart, 1973. 7.

В России истоки текстологии восходят к началу XIX в. Это не была работа с классическими текстами, однако на основе древнерусских текстов были сформулированы некоторые принципиальные опорные точки методологии. Принципы критики текста в русской науке были сформулированы А. Шлецером. Он называл ее «малой критикой», или «критикой слов"19. При этом он сам подчеркивал, что его собственные приемы всецело опираются на современную ему европейскую критику. Все рукописи воспринимались как равные, и из всех выбирались «лучшие чтения» для реконструкции первоначального текста.

Более историчен был И. Добровский, выдвинувший в начале XIX в. новую точку зрения: рукописи возникали одна за другой, и есть тексты лучшие и худшие в целом, а не в разночтениях. Возникла необходимость классификации отдельных рукописей, их разбития на группы и редакции. Именно этот метод наиболее близок лахмановской системе.

Спустя почти сто лет свою школу текстологов создал В. Н. Перетц. Он отмечал, что стеммы списков важны не только для восстановления первоначального вида памятника, «но и для установления его литературной истории"20.

Наконец, основателем отечественной текстологии по праву считается проникновенный исследователь текстов, от которого в значительной мере пошли новые современные методы в текстологии памятников нового времени"21, известнейший исследователь текстов А. С. Пушкина — Б. В.

Томашевский. На большом материале, собранном во время текстологического исследования сочинений А. С. Пушкина, Ф. М. Достоевского и А. Н.

Островского, в 1928 г. выходит его практическое руководство по изданию 22 текста. Несмотря на то обстоятельство, что исследование ученого посвящено современному художественному тексту, его методология может и должна быть.

19 Шлецер А. Нестор. Русские летописи на древнеславянском языке, сличенные, переведенные и объясненные А. Шлецером. СПб., 1809, с. 396.

20 Перетц В. Н. Из лекций по методологии истории русской литературы. Истории изучения. Методы. Источники. Корректурное издание на правах рукописи. Киев, 1914, с. 337.

21 Лихачев Д. С. Ук. соч.- с. 30.

Томашевский Б. В. Писатель и книга. Очерк текстологии. М., М928,21 959. 8 учтена при любого рода текстологической работе, в особенности, главы, посвященные истории текста и проблеме изданий, а также некоторые параграфы, связанные с прочтением рукописей и классификацией ошибок.

Базовая монография по текстологии на русском языке написана академиком Д. С. Лихачевым. Фундаментальный исследователь «Слова о полку Игореве», Лихачев посвятил долгие годы изучению истории русского летописания. Книга содержит основательную теоретическую часть, в которой освещается история текстологической науки, а также базовые определения основных понятий истории текста и техники издания текстов. Монография снабжена подробной библиографией по текстологии, что вплоть до сегодняшнего дня, несмотря на то обстоятельство, что работе уже более сорока лет, является одним из ее важнейших достоинств. К сожалению, преимущества работы Лихачева для филолога-классика этим исчерпываются. В его задачи не входило исследование текстологии античных авторов. Хотя методология Лихачева не может не оказать влияния на современного исследователя, материал русской литературы X—XVII вв., чему, собственно, и посвящена монография, существенно отличается от античных текстов, да и древнерусские летописцы мало походили на своих западноевропейских современников.

А. Н. Егунов24 рассматривает важнейший аспект применения филологических методов, а именно определение авторства спорных или безымянных произведений. Атрибуция начинается с установления текста с наибольшей точностью, одновременно идет конъеюуральная критика текста, т. е. оценка разночтений и возможных исправлений. Наряду с этими основополагающими принципами критического анализа в работе Егунова представлена историография проблемы. Рассматриваются исследования Скалигера, Петавия, Бентлея, Вольфа, Бека, Лерса, Радермахера, Лютославского и др., посвященные атрибуции и атетезе различных античных текстов. В конце статьи автор приводит список критериев, определяющих основания для атрибуции или атетирования. Исследование Егунова следует считать едва ли не единственной работой на русском языке, посвященной критике текста на материале античных авторов.

23 Лихачев Д. С. Ук. соч.

24 Егунов А. Н. Ук. соч.

Иначе обстоит дело в отечественной науке с разделом текстологии, занимающимся непосредственно изучением рукописей. Трудно переоценить вклад, внесенный в исследование латинской палеографии отечественной исследовательницей О. А. Добиаш-Рождественской и ее учениками. Создатель целой школы западной палеографии в нашей стране, Добиаш-Рождественская работала долгое время в Публичной библиотеке им. М. Е. Салтыкова-Щедрина над описанием западноевропейских рукописей. Наряду с составленным впервые каталогом с описанием латинских рукописей Щедринской библиотеки, она написала отдельное руководство к их изучению25, где впервые в отечественной науке были изложены основные принципы научного описания манускрипта, в котором соединились внешняя характеристика, характеристика декора, анализ содержания, последующих дополнений и изложение истории кодекса.

Многие начинания Добиаш-Рождественской продолжила ее ученица А. Д. Люблинская, которая стала заниматься не только практической частью латинской палеографии, но и теоретическими проблемами. Написанный Люблинской учебник латинской палеографии26 стал настольной книгой для поколений русских палеографов. Автор подробно разбирает разные виды письма за длительный временной промежуток (римское письмо I—V вв., письмо раннего средневековья VI—VIII вв., каролингский минускул, готическое письмо, гуманистическое письмо и письмо нового времени). Особую ценность представляет приложение с фотокопиями рукописей и описанием шрифта.

Различные средневековые и ренессансные рукописи — главным образом, французского происхождения — продолжила изучать Л. И. Киселева. Практическую ценность имеет ее работа, посвященная исследованию готического курсива27.

Таким образом, несмотря на очевидное отсутствие в отечественной науке работ по текстологии на материале античных авторов, сложившиеся традиционные школы текстологии и латинской палеографии создают мощный методологический фундамент для текстолога-античника.

25 Добиаш-Рождественская О. А. История письма в средние века. Руководство к изучению латинской палеографии. М., 31 987.

26 Люблинская А. Д. Латинская палеография. М., 1969.

27 Киселева Л. И. Готический курсив XIII—XV вв. JL, 1974.

Основные принципы текстологического анализа. Критика текста и техника изданий. Основной целью изучения текста является восстановление подлинника для его издания. Из сказанного вовсе не следует, что для издателя важен только первоначальный текст, а все промежуточные этапы не вызывают интереса. Наоборот, подлинник, не подтвержденный всеми «промежуточными этапами», скорее вызовет сомнения. Промежуточные этапы — это те десятки рукописей, дошедшие до нас, которые необходимо сверить, т. е. произвести колляцию. В рукописях, естественно, встречаются текстуальные расхождения, и ло одна из задач издателя — выбрать «правильное» чтение. Задача текстолога шире — изучить историю текста памятника на всех этапах его существования в руках переписчиков, редакторов, компиляторов, т. е. на протяжении всего того времени, пока текст памятника изменялся.

Лахмановская теория общих ошибок помогла объединять рукописи по семействам, устанавливать их филиацию («генеалогическое древо»), реконструировать архетип. Обычно древние списки дают лучшие чтения, но бывает и наоборот, когда поздняя рукопись восходит к более раннему и более исправному источнику. Различают проверку рукописного издания (recensio) и его исправление (emendatio).

После критического разбора инвектив С. Коррадо29 издателей почти не интересовали текстологические вопросы. Инвективы регулярно переиздавались постольку, поскольку никогда не понижался интерес к текстам Цицерона и Саллюстия. Первым научным изданием саллюстиевских инвектив с критическим аппаратом стало второе издание Саллюстия Г. Йордана30, именно в этом издании впервые появляется и текст инвектив. В том же году в статье31 в w.

Гермесе" Иордан дает разбор трех недавно найденных в Британском Музее новых рукописей инвектив32, добавив их к уже известным трем древнейшим.

28 В 1796 г. И. Я. Грисбах впервые установил, что из разночтений предпочтение надо отдавать более трудному (lectio difficilior), так как переписчик ошибался в сторону упрощения, заменяя редкое и необычное тем, что ему привычно.

29 См. выше с. 4, сноска 4.

30 С. Sallustii Crispi Catilina, Iugurtha. rec. H. Jordan. Berlin, 1876.

31 Jordan H. Die Jnvectiven des Sallust und Cicero I I Hermes XI, 1876- 305−331. '" .

32 Рукописи H, К и Hb. рукописям33. По методу Лахмана, Йордан вводит базовое деление рукописей на две семьи, найденные рукописи разбивает на группы, и получает первый вариант стеммы, в принципе верной, хотя и довольно примитивной.

Следующим критическим изданием было издание А. Курфесса34 1914 г., неоднократно переизданное и продолжавшее быть самым авторитетным изданием инвектив на протяжении почти столетия. Все последующие издания воспроизводили текст Курфесса. Курфесс использует 10 рукописей, то есть добавляет к рукописям Йордана еще 4 рукописи35, оставляя при этом йордановское дихотомное деление.

Наконец, последним изданием, которое и легло в основу анализа данной диссертационной работы, является издание известного английского текстолога JI. Д. Рейнолдса36. Рейнолдс много занимался критикой текста Саллюстия, ему принадлежит разбор рукописной традиции саллюстиевского корпуса и инвектив в коллективной монографии, подводящей итог целому направлению текстологических исследований37. Используя 16 древнейших рукописей инвектив38, Рейнолдс реконструирует стемму39, исходя из дихотомного деления Йордана. В издании Рейнолдс вновь возвращается к той же стемме, одновременно упростив и дополнив ее (в издании Рейнолдс ограничивается лишь И рукописями: AFKTXCDSEHM)40. За период после выхода в свет монографии ТТ (1983 г.) до появления издания в ОСТ (1991 г.) Рейнолдсом была найдена новая средневековая рукопись X, вошедшая в критический аппарат издания. У Рейнолдса, таким образом, получается две стеммы, одна более и одна менее подробная.

И Курфесс, и Рейнолдс в своих изданиях используют, главным образом, средневековые рукописи41. Собрав полный список рукописей, содержащих.

33 Рукописи А, Т и В.

34 Sallustii in Ciceronem et Invicem Invectivae, rec. A. Kurfess. Leipzig, 1914.

35 Рукописи M, E, P и V.

36 С. Sallustii Crispi Catilina, Iugurtha. rec. L. D. Reynolds. Oxford, 1991.

37 Texts and Transmission. A survey of Latin Classics, by L. D. Reynolds. Oxford, 1983; 341- 352. Монография, для краткости в дальнейшем именуемая ТТ.

38 Рейнолдс добавил рукописи F, G, С, D, S, R, О и исключил V.

39 7Т350.

40 Reynolds XXIII.

41 Курфесс учитывает одну позднюю ватиканскую рукопись (V), Рейнолдс считает ее лишней и сознательно исключает из стеммы. В рукописи V отчетливо видны следы контаминации, и она не является палимпсестом. саллюстиевские инвективы, мы получили некое новое представление об истории текста инвектив. Нами найдено 212 рукописей, содержащих инвективы. Из 29 существующих средневековых рукописей инвектив нам оказались доступными 2342, колляция которых и была произведена. Кроме колляции новых рукописей, была заново произведена также колляция всех приведенных в к* стемме рукописей, т. е. уже сверенных когда-то Иорданом, Курфессом и Рейнолдсом. Колляция в принципе своем подтверждает составленную Рейнолдсом стемму, внося в нее многочисленные корректуры.

Подверглись анализу также многие поздние рукописи. В тех случаях, когда это действительно необходимо, их чтения вошли в аппарат. По большей части, однако, как это обычно и происходит, рукописи являются точными копиями тех или иных средневековых списков. Но самый главный «недостаток» ренессансных саллюстиевских рукописей — их ярко выраженный контаминированный характер. Большинство имели доступ как к чтениям семьи а, так и к чтениям семьи р. Это отчетливо видно в первых печатных изданиях Саплюстия43. Издатели пользовались плохими, как отмечает Йордан44, рукописями, т. е. контаминированными и исправленными. Конъектуры поздних переписчиков так же мешают добраться до архетипа, как и бездумные ошибки средневековых писцов. Все эти соображения и привели к тому, что подробно рассмотрены, главным образом, все средневековые списки, на основании которых и построена стемма.

Что касается самой стеммы, то, несмотря на очевидные недостатки лахмановского подхода к тексту, нельзя не выделить основное его преимущество: некое системное представление о том хаотично дошедшем невеликом наследии средневековой письменности. Стемма помогает представить общую картину состояния текста, не давая ответа на все вопросы. Так, например, не ложатся в указанную схему рукописи N, Мр и I. Таким образом, находясь в явном меньшинстве, они не опровергают стсммы.

42 Добавлены колляции рукописей Q, L, I, N, Мр, Z.

43 См. ниже главу 3. Уже по изданию Альда Мануция очевидно, что оно основано на поздних контаминированных и исправленных рукописях.

44 Jordan Н. Die Invectiven des Sallust und Cicero I I Hermes XI, 1876- 305 f.

Рейнолдса, однако дополняют ее, внося дополнительные штрихи и заставляя помнить об известной ограниченности стемматического подхода.

Метод разбора соответствует лахмановской системе, т. е. последовательно разбираются сначала общие правильные чтения вопреки остальной традиции, а затем общие ошибки рукописей, в число которых входят, главным образом, эллипсы, перестановки, интерполяции и конъектуры. Так, часто происходит перестановка слов, особенно коротких. Приведем два примера, когда рукописи семьи [3 дают правильное чтение, в то время как рукописи семьи, а имеют перестановку: S II 13 haec cum (3] cum haec aHb: haec от., s.l. R S IV 14 se cicero [3] cicero se a: se cicero dicit I.

Такие же перестановки были в числе ошибок, подтвердивших существование субархетипа х: СИ 17 virsit QLHb.

С II 18 quoniam omnium] omnium quoniam QLHb.

Короткие слова также систематически пропускаются: S III 21 earn] illam N: от. x: civium.

Пропуски фраз по большей части вызваны наличием повторяющегося слова: С V 5−6 neque hercules. aestimavi от. тсТ, marg. add. К2. Предложение было пропущено из-за гаплографии (предыдущее предложение оканчивается на aestimaverunt).

Наконец, в конце каждой группы рукописей и рукописи отдельно приводятся общие описки, т. е. ошибки, случайно возникшие по разным.

45 О контаминации в рукописи Мр см. ниже с. 135−141.

14 причинам46. Такие общие описки имеют особое значение для больших групп рукописей, для древнейших субархетипов.

Одно из многих практических применений изучения текста — его издание. В приложении 4 приводится новое издание текста с новым критическим аппаратом47. Основным требованием к изданию текста Й. Дельц считает ясность48. Читатель должен иметь отчетливое представление о том, что известно издателю, и какое чтение он считает правильным. Такая ясность, несомненно, присутствует в издании Рейнолдса в значительно большей степени, чем в издании Курфесса. Однако ввиду недостаточного числа необходимых рукописей, аппарат Рейнолдса лишен многих интересных вариантов, в том числе и древнейших. В нашем аппарате также отсутствуют почти все описки переписчиков (за исключением особо важных для истории текста), в него вошли, главным образом, конъектуры, интерполяции, пропуски и перестановки, серьезно повлиявшие на последующие рукописи и издания. Кроме того, исправлены некоторые недоразумения с авторами конъектур в издании Рейнолдса, часто приводимыми неверно (так, конъектура, приписываемая Рейнолдсом Карриону, в действительности не принадлежит Карриону, конъектура, приписываемая Кортию, — не принадлежит Кортию и т. д.).

Известно, что свою работу издателю следует начинать со знакомства с хорошими изданиями античных авторов вообще и издаваемого автора в частности49. Для получения текста, представленного в приложении 4, был произведен анализ издания Йордана, изменений, внесенных Курфессом в издание Йордана, изменений, внесенных Рейнолдсом в издание Курфесса. Все изменения, вносимые в текст Рейнолдса, объясняются новыми данными колляции рукописной традиции.

46 Причины и классификацию ошибок наборщика разбирает Б. В. Томашевский (см. Томашевский Б. В. Ук. соч. с. 38−55). Большинством причин руководствовались и средневековые переписчики при тех же ошибках — пропусках букв, слов, заменах, перестановках и т. п.

47 Текст в своей основе покоится на издании Рейнолдса, однако в некоторых местах есть расхождения, которые оговорены в главе 2, посвященной детальному текстологическому разбору текста инвектив.

48 Delz J. Textkritik und Editionstechnik // Einleitung in die lateinische Philologie, hsg. von F. Graf. Stuttgart & Leipzig, 1997; 71.

И. Дельц в упоминаемой выше статье приводит лучшие за последние сорок лет издания, которые всячески рекомендует для ознакомления. (Op. cit. 72−73.).

Таким образом, благодаря тому обстоятельству, что текст имеет содержательно законченный характер и отличается небольшим размером, одновременно с представленной во второй и третьей главах историей текста в рукописной и издательской традиции, подготовлено новое издание текста саллюстиевских инвектив на основе колляции найденных рукописей. к" к" к.

В диссертации используются следующие сокращения50: Вретска = K. Vretska, Sail. Invektive und Episteln (Heidelberg 1961) Jachmann = G. Jachmann, Inv. Sail. (Misc. Acad. Berol. II, 1, 1950; 235−275) Jordan = H. Jordan (ed.) Sail. (1876) Kristeller = O. Kristeller, Iter Italicum (London 1963;1997) Kurfess = A. Kurfess (ed.) Sail. inv. (1914) Reynolds = L. D. Reynolds (ed.) Sail. (1991) TT= L. D. Reynolds (ed.), Texts and Transmission (Oxford 1983).

Текст везде цитируется по изданию Рейнолдса. Для удобства в работе с текстом при колляции были введены сокращения, оставшиеся в окончательном варианте текста диссертации. Буква S обозначает инвективу Саллюстия против Цицерона, С — инвективу Цицерона против Саллюстия. Вторая римская цифра указывает на номер страницы в издании Рейнолдса. Текст первой инвективы занимает в издании Рейнолдса 4 страницы (225−228), текст второй инвективы -9 страниц (229−237). Так, номера соответствуют: S I = 225, S II = 226, S III = 227, S IV = 228.

С I = 229, С II = 230, С III = 231, С IV = 232, С V = 233, С VI = 234, С VII = 235, С VIII = 236, С IX = 237.

Последняя арабская цифра указывает номер строки в издании Рейнолдса.

Например, «С IV 18» означает «Reynolds, in Sail. 232, строка 18». ***.

Автор считает приятным долгом выразить глубокую благодарность проф. Гансу-Христиану Понтеру (Фрейбург, Германия) за неоценимую помощь и.

50 Здесь указаны лишь сокращения, использованные в основном тексте. В приложениях список сокращений приведен отдельно, ввиду того, что там использовались особые работы.

16 поддержку при написании данной работы. За ценные советы, использованные в диссертации in toto, автор признателен проф. Майклу Винтерботому (Оксфорд) и проф. Паулю-Герхарду Шмидту (Фрейбург, Германия). Бесценную поддержку автору оказали проф. Йозеф Дельц (Базель), проф. Джеймс Дигль (Кембридж), госпожа Сьюзан Рейнолдс51 (Оксфорд), а также директора и служащие библиотек, в которых автор работал с оригиналами рукописей и ранних изданий:

Москва, Музей Книги Российской Государственной Библиотеки, Научная библиотека им. А. М. Горького МГУ им. М. В. Ломоносова Basel, Universitatsbibliothek.

Cambridge, Fitzwilliam Museum, Gonville and Caius College, Trinity College,.

University Library London, British Library Munchen, Bayerische Staatsbibliothek Oxford, Bodleian Library Padova, Biblioteca Universitaria Selestat, Humanistenbibliothek Venezia, Biblioteca Nazionale Marciana.

51 Мне приятно выразить особую признательность госпоже Сьюзан Рейнолдс за то, что она любезно позволила пользоваться рукописным архивом профессора JI. Д. Рейнолдса.

В работе исследована история текста саллюстиевских инвектив. Она представлена, во-первых, на материале рукописной традиции, с привлечением к реконструкции текста новых средневековых рукописей, а также колляций этих и прежде известных рукописей, которые, хотя считались изученными, однако в прежних аппаратах содержали изрядное число ошибок в колляций. Второй аспект истории текста инвектив — история печатных изданий с инкунабул до последнего современного издания. Первая задача диссертации — подробное изучение рукописной традиции и традиции изданий инвектив Саллюстия. Для этого впервые собран полный список рукописей и изданий, содержащих инвективы, и произведена колляция всех средневековых списков и ранних изданий. Еще раз следует подчеркнуть, что важным сопутствующим обстоятельством была возможность работать по большей части с оригиналами рукописей и изданий в библиотеках. На основе колляций рукописей и изданий выполнена вторая задача работы ;

составление нового критического издания текста с новым переводом. Естественно, при этом учитывались все предыдущие критические издания'.Кроме того, одной из задач исследования автор считает создание новой теоретической и прикладной методологической модели для исследователей античных текстов. Результаты такого исследования могут быть полезны как для составления общих курсов по текстологии и критике текста, так и для практических занятий с привлечением фотокопий рукописей и материалов, представленных в приложении 3. Во введении изложены основные методологические принципы текстологического анализа, критики текста и техники изданий. В нем также дается краткий анализ современного положения текстологии в отечественной и зарубежной науке.' Анализ современных изданий см. с. 11−15 и 163−164. Колляцию инкунабул и изданий XVI—XX вв.см. г. 1аву 3. Первая глава диссертации посвящена содержательной стороне инвектив и вопросу атрибуции. С опорой на авторитет Квинтилиана^ вполне определенно установилась античная традиция атрибуировать инвективу против Цицерона Саллюстию. Относительно же ответной инвективы против Саллюстия, кажется, не было никаких сомнений уже в античности. Условно текст передавался с саллюстиевским корпусом и именовался «инвективой Цицерона против Саллюстия». В 1537 г. итальянский гуманист Себастьяно Коррадо впервые ставит вопрос об авторстве инвектив и отрицает их принадлежность Саллюстию и Цицерону. В свете описанной далее дискуссии по вопросу авторства, длившейся более четырехсот лет, не подлежит сомнению тот факт, что обе инвективы принадлежат некому молодому декламатору эпохи Августа, а текст действительно был риторическим упражнением, одним из многих, и сохранился лишь благодаря тому обстоятельству, что передавался с корпусом саллюстиевских и цицероновских произведений. В античных риторских школах часто давали задачи составить речь или сочинение в эпистолярной форме от лица кого-то из известных ораторов. Атрибуировать эти безымянные упражнения какому-нибудь ритору невозможно, но их следует относить к целому направлению античного преподавания. Центральной частью исследования является вторая глава диссертации, рассматривающая историю текста саллюстиевских инвектив на материале колляций средневековых рукописей (X — нач. XIV вв.).Собрав полный список рукописей, содержащих саллюстиевские инвективы, мы получили некое новое представление об истории текста инвектив. Нами найдено 212 рукописей, содержащих инвективы. Была произведена колляция 23'' средневековых рукописей, которая позволяет подтвердить составленную Рейнолдсом стемму, хотя приходится внести в нес мгюгочисленные корректуры. Издатели XVI-X1X вв. пользовались плохими, как отмечает Йордан, рукописями, т. е. контаминированными и исправленными. Конъектуры поздних переписчиков так же мешают исследователю восстановить архетип, как и бездумные ошибки средневековых писцов. Все эти соображения и привели к тому.^ См. с, 21.^ Добавлены колляций рукописей Q, L, I, N, Мр, Z. что подробно рассмотрены, главным образом, все средневековые списки, на основании которых и построена стемма. Последовательно разбираются ошибки «сверху вниз», т. е. архетипа со, субархетипов, а и р, субархетипов т, ф, ф, у, х, 8, С и е. Далее следует анализ каждой рукописи отдельно на материале произведенных колляций и взаимосвязь этих рукописей с архетипом и субархетипами. Метод разбора соответствует лахмановской системе, т. е. последовательно разбираются сначала общие правильные чтения вопреки остальной традиции, а затем общие ошибки рукописей, в число которых входят, главным образом, эллипсы, перестановки, интерполяции и конъектуры. Наконец, в конце каждой группы рукописей и рукописи отдельно приводятся общие описки, т. е, ошибки, случайно возникшие по разным причинам. Такие общие описки имеют особое значение для больших групп рукописей и древнейших субархетипов. Традиция текста в средневековье разделяет текст на две ветви (семьи, а и р), при этом вторая (р) существенно объемнее, чем первая (а). К семье, а принадлежат 8 рукописей, в то время как к семье р — 15. Разделение отдельных рукописей на субархетипы внутри семьи, а представляется более или менее ясным, ибо все рукописи, кроме В, X и N — с некоторыми погрепшостями, — верно передают текст. Семью, а представляют два субархетипа — субахетип тс и субархетип <�р.Взаимосвязи рукописей внутри семьи Р оказываются менее понятными, частично по причине контаминации, частично по причине произвольного изменения текста в некоторых рукописях. Приведенные правильные чтения (с. ооо) в рукописях ЕМ или в аЕМ отчетливо показывают, что архетип р принимал в текст многочисленные вариаеты. Семью р представляют также два субархетипа ;

субахетип ф и субархетип у. Сложную структуру имеет субархетип у. Он состоит из простого субархетипа х, представленного четырьмя рукописями, и составного субархетипа 8, представленного субархетипами ^ и е и рукописью Мр, Из новых рукописей, публикуемых впервые, в стемме представлены: • рукопись N = Brit. Mus. Add. 21 242, XIII в. • рукопись I = Harleianus 4927, II пол. XII в. • рукопись L = Laurentianus 45.2,1 пол. XII в. • рукопись Мр = Montpeilier, 413, XII—XIII вв. • рукопись Q = Cantabrigensis, Trinity Col., Ms. 1381 (О. 8.6), XII в. • рукопись Z = Seiestat 93, 7 (апс. 98), XllI в. Ярко выраженным контаминированным характером отличаются рукописи N и Мр, Несмотря на это обстоятельство, чтения рукописи N позволяют отнести ее к субархетипу тг, в то время как рукопись Мр — к субархетипу 5″. Полученное в результате колляций и анализа текста инвектив полное критическое издание с аппаратом и новым переводом на русский язык представлено в пршоэ/сении 4. Третья глава диссертации посвящена истории изданий инвектив с XV по XX вв. На протяжении четырех столетий (с editio princeps 1471 г.^ до первых критических в современном смысле изданий Орелли-Байтера-Гальма 1856 г.^ и Йордана 1876 г.') издатели пользовались весьма скудным количеством средневековых списков^. Большая часть изданий воспроизводит вульгату, а издатели, вносящие конъектуры, как правило, пользовались поздними контаминированными рукописями X1V-XVI вв. Текст инвектив передавался в изданиях, в основном, с тем же корпусом, что и в рукописной традиции, т. е. почти всегда присутствуют речи Цицерона против Катилины, якобы ответная речь Катилины против Цицерона. Часто тексту Саллюстия предшествует его биография, так называемая vita Sallmtii. В венецианских изданиях 1478 г. и 1490 г. к саллюстиевскому корпусу добавлены эпиграммы Марциала. С 1491 г. к саллюстиевскому корпусу в некоторых изданиях инвектив добавлено письмо Помпония Лета к Августину Матфею. Инкунабулы передают один и тот же текст, без существенных изменений. Предположительно можно восстановить, какими рукописями пользовались * См. подробный анализ указанных рукописей на с. 62−67 и с. 135−141.' Sallustius Crispus, Caius. De Catilinae coniurationeDe bello iugurthino. Venezia, Vindelino da Spina, 1471. Inc. V. 564 (1471), ff. 66'-70 Рейнолдс указывает кельнское издание (ок. 1471 г.) Венецианское издание, содержащее инвективы Саллюстия, — того же года, что и кельнское издание. Трудно сказать, какое из них может считаться editio princeps. Sallustius Crispus, Caius. De Catilinae coniurationeDe bello iugurthino. Venezia, Vindelino da Spira, 1471. Inc. V. 564 (1471), ff. 66'-70 * M. Tullii Ciceronis opera quae supersunt omnia ex recensione lo. Casp. Orellii. Editio altera emendatior. Opus morte Orellii interruptum continuaverunt 1. G. Baiterus et C. Halmius. Voluminis II. Pars H. Turici, [1856]. ' C. Sallustii Crispi Catilina, lugurtha, H. Jordan iterum recognovitBerolini, 1876.* До издания Йордана были известны только рукописи А, Т и В. издатели. Некоторые правильные чтения совпадают с правильными чтениями рукописей семьи а. Совпадают и общие ошибки с рукописями семьи а. Несколько раз, однако, издатели выбирают чтения рукописей семьи р. Понятно, таким образом, что издатели пользовались поздними (одной или несколькими) контаминированными рукописями, берущими большую часть чтений из рукописей семьи а. Существенную роль в истории текста сыфали editiones Aldinae. Издатели имели пшрокий доступ к различным рукописям'. Тем не менее, можно выделить некоторые направления, по которым они двигались в издании текста. Большая часть чтений совпадает с чтениями семьи р, а внутри семьи Р — с чтениями субархетипа у. Большая часть разночтений объясняется тем фактом, что издатели пользуются поздними рукописями эпохи Возрождения, неоднократно подверженными контаминации и исправлениям. Отсюда большое количество интерполяций, не представленных в средневековых рукописях. Лишь в немногих случаях разночтений издатели выбирают чтение архетипа оз. За основу были взяты чтения рукописей V и Мр, а также поздних контаминированных рукописей, заметно влияние рукописей субархетипа TZ. Следующие издания воспроизводят текст Альда (издание в 1551 г. в Лионе, Паула Мапуция со схолиями Альда II в 1564 г. в А1ггверпене, издание 1564 г. в Базеле, в 1555 г. в Венеции и др.). Значительную роль сыграла одна конъектура Альда Младшего, забытая издателями и принятая в текст под другим именем. Новые рукописные чтения представлены в издании Яна Грутера в 1607 г. во Франкфурте, Там впервые учтена конъектура Липсия, принятая впоследствии многими издателями'". Лейденские издания Эльзевиров (1634 и 1658 гг.) печатают текст по Альду и Гругеру. Со времени издания Антония Тизия (Лейден, 1659 г.) саллюстиевский корпус начинает передаваться и отдельно, без привлечения других авторов, т. е. без речей Цицерона, Катилины и пр. Новые рукописи, опять-таки поздние и контаминированные, привлекает английский издатель Йозеф Вассий (Кембридж, 1710 г.). В предисловии к изданию Вассий дает разбор основных предыдущих изданий, а в критическом аппарате ссылается на основные издания. Заслуживает ' Результаты колляции представлены в причозкетш 3 к работе. упоминания в этом издании также биография Саллюстия, написанная Жаном Ле Клерком (1657−1736). Издатель помещает ее вместо традиционных биографий Кринита, Сольда и пр. Наконец, первым критическим изданием Саллюстия становится издание Готтлиба Кортия (Лейпциг, 1724 г.). Кортий подготовил аппарат, внешне напоминающий классический критический аппарат, где приводятся разночтения и конъектуры. Им собраны также и несколько новых рукописей, на которые будет ссылаться Йордан при составлении своего издания" .Новые лейденские, правда, поздние рукописи добавляет в аппарат Зигберт Гаверкамп в двухтомном издании Саллюстия в Амстердаме в 1742 г. Текст вульгаты по Грутеру приводится Гаверкампом без изменений. В знаменитом издании Цицерона Орелли-Байтера-Гальма в Цюрихе текст инвектив подготовлен Георгом Байтером на основе колляции Флскейзена рукописи А, Гальма рукописей Г и в'^, а также издания Орелли 1826 г. Критический аппарат Байтера содержит чтения четырех рукописей (трех указанных средневековых и одной рукописи XV в.), а также несколько конъектур. Берлинское издание инвектив 1876 г. Генриха Йордана'" ^ появилось благодаря изменениям, произошедшим в филологии (в первую очередь, в немецкой.

филологии) в XIX столетии. Под влиянием лахмановского метода Йордан составляет и первую стемму рукописей саллюстиевских инвектив. Критический аппарат Йордана построен на компиляции изданий Кортия и Орелли-Байтера Гальма, а также на чтениях новых средневековых рукописей. Йордан дает разбор трех новых рукописей инвектив — Н, К и H^ добавив их к уже трем древнейшим рукописям А, Т и В, известным по прежним изданиям. По методу Лахмана, Йордан вводит базовое деление рукописей на две семьи, найденные рукописи разбивает на группы, и получает первый вариант стеммы. Следующее после Йордана авторитетное издание инвектив с критическим аппаратом, неоднократно переизданное в течение двадцатого столетия, появляется в 1914 г. Это издание Альфонса Курфесса. Принципиально новое, дополненное рядом найденных Курфессом рукописей, издание стало основным и единственным «См.сн.7с. 168.'^ Описание и анализ рукописей см. с. 69 и 73 и приложение У с. 201.» См. сн.7с. 168. до последнего и лучшего издания Саллюстия — издания Л. Д. Рейнолдса'. Курфесс использует 10 рукописей, то есть добавляет к рукописям Йордана еще 4 рукописи (рукописи М, Е, Р и V), оставляя при этом йордановское дихотомное деление, Рейиолдс реконструирует стемму, используя 16 древпейпшх рукописей инвектив, исходя из дихотомпого деления Йордана. В издании Рейиолдс вновь возвращается к той же стемме, одновременно упростив и дополнив ее (в издании Рейиолдс ограничивается лишь 11 рукописями: AFKTXCDSEHM). У Рейнолдса, таким образом, получается две стеммы, одна более и одна менее подробная. Таким образом, полностью исследована история текста двух памфлетов I в. до Н.Э./Н.Э., традиционно передаваемых с саллюстиевским и цицероновским корпусом и потому атрибуируемых Саллюстию и Цицерону, так называемых инвектив Саллюстия против Цицерона и Цицерона против Саллюстия. Исследована (по рукописной традиции и истории печатных изданий) история текста инвектив Саллюстия, что позволило, с уточнением многочисленных рукописных и печатных разночтений, представить новое издание текста. Настоящая диссертация представляет собой, насколько известно, первое в мировой науке полное текстологическое исследование и критическое издание инвектив Саллюстия, основанное на тщательном изучении рукописной традиции и традиции печатных изданий с применением всех методов критического издания классических текстов." Sallusti Crispi Catilina, lugurtha, Historiarum Fragmenta Selecta, Appendix Sallustiana. Recognovit breviore adnotatione critica instruxit L. D. Reynolds, Oxonii, 1991." Рейиолдс добавил рукописи F, G, С, D, S, R, О и исключил V. Пользуясь случаем, я еще раз выражаю благодарность госпоже Сьюзан Рейиолдс за право пользоваться архивом проф.Рейнолдса.