Глагольные основы в адыгских языках: Структурно-историческая характеристика

Работа посвящена изучению адыгского глагольного корнеслова и системы словосложения. Во всех научных работах, посвященных системному исследованию грамматического строя адыгских языков, особое место занимает глагол, так как адыгский глагол по своей сложности представляет собой нечто грандиозное. Наиболее полно исследованы вопросы формообразования, категории, морфемный строй адыгского глагола. Определённое внимание уделено словообразовательным особенностям глагола. Каждый из крупных исследователей адыгских языков так или иначе ставил вопрос о структуре и истории адыгского корнеслова. Правда, преимущественное внимание при этом уделялось именным основам. Более или менее разработана система глагольного словосложения. Вместе с тем проблема структуры глагольного корня в его хронологическом преломлении до сих пор остаётся нерешённой.

Исследование механизма глагольного корня и основы немыслимо без опоры на выработанные современной компаративистикой методологические принципы и теоретическую базу. Поскольку каждая единица в языке представлена в постоянном процессе, наблюдение над нею должно осуществляться именно в этом процессе. Как замечает М. А. Кумахов, «.невозможно построить теорию корня безотносительно к разным хронологическим периодам развития языка» .1.

Подавляющее большинство глагольных корней в адыгейском и кабардинском языках сохраняет общеадыгское состояние и в семантическом, и в материальном плане. Имеющиеся расхождениявыпадение из языка глагольных корней, появление новых основ, семантические сдвиги — результат самостоятельного развития каждого из указанных языков. Модель общеадыгского глагольного корня не.

1 Кумахов М. А. Сравнительно-историческая фонетика адыгских (черкесских) языков. М., 1981, с. 256 подверглась существенным изменениям в современных адыгских языках. Практически все типы глагольных корней, как простые, так и сложные, представлены в каждом из языков и их диалектах. Значительную общность составляет фонемный состав и их сочетаемость в корнях глаголов.

В системе глагольного словообразования важное место занимает словосложение, редупликация и инкорпорация. Первые две модели, видимо, сложились ещё в общеабхазско-адыгскую эпоху. Инкорпорация, т. е. включение одной корневой морфемы в компонирующую, или прерывистую, основу могла появиться только на общеадыгском уровне. Об этом свидетельствует полное отсутствие подобной словообразовательной модели в абхазском, абазинском и убыхском языках (об этом подробнее см. соответствующую главу). Вслед за Г. В. Рогава и З. И. Керашевой нами в системе глагольного словообразования рассматриваются лексико-морфологические соединения типа хъаплъэ-къуэплъэн «озираться» — хьак1уэ-зек1уэн «бродить» и т. д.

В целом такие образования носят общеадыгский характер, а в ряде случаев есть основания возвести их к общеабхазско-адыгскому уровню.

Как сложные глаголы рассматриваются лексико-морфологические образования типа ыд-ымыдэми «согласен или нет», фэе-фэмыяшъоу «вроде хочет и не хочет» и т. д., которые состоят из повторяющихся глагольных основ, осложнённые различными морфемами. Тяготение таких единиц к лексикализации очевидно.

Общая характеристика работы.

Актуальность темы

Актуальность избранной темы определяется тем, что основополагающим элементом полисинтетических языков, к которым относятся и адыгские языки, является глагол, и тщательное его исследование является одним из условий выявления важнейших языковых закономерностей в морфемике, морфологии и синтаксисе языка. В изучении системы и истории адыгского глагола важное место занимает разработка вопросов, связанных с глагольным корнесловом и способами образования глагольных композитов и удвоений. Каждый из крупных исследователей адыгских языков так или иначе ставил вопрос о структуре и истории адыгского корнеслова. Правда, преимущественное внимание при этом уделялось именным основам. Более или менее разработана система глагольного словосложения. Вместе с тем проблема структуры глагольного корня в его хронологическом преломлении до сих пор остаётся нерешённой. Для определения структуры языка, его принадлежности к тому или иному морфологическому типу или группе родственных языков выяснение устройства корневой морфемы является исключительно важным.

Цель и основные задачи исследования. Цель данного исследования заключается в выявлении всех простых глагольных корневых морфем, способов образования композитов и редуплицированных глагольных основ в адыгских языках, их структурно-исторический анализ методами компаративистики.

В соответствии с этим решаются следующие задачи: а) дан краткий обзор специальной литературы по исследуемой проблеме в рамках рассматриваемых языковб) дан анализ мнений, существующих в специальной литературе относительно критериев определения корнеслова и способов образования глагольных композитов в адыгских языкахв) выявлены основные типы простых и сложных основ в адыгских языкахг) прослежены пути исторического развития адыгского глагольного корнеслова с привлечением материала родственных иберийско-кавказских языков.

Научная новизна и практическая значимость исследования. Диссертационная работа представляет собой первое в адыговедении комплексное исследование глагольного корнеслова и способов образования глагольных композитов, охватывающее их структурно-семантические особенности и исторические пути формирования. Данный вопрос освещался и до нас в ряде работ специалистов, но объектом подробного монографического исследования становится впервые. Простые глагольные основы подразделяются на свободные и несвободные в зависимости от связанности с словоили формообразующими префиксами. Глагольные корневые морфемы рассматриваются с точки зрения их переходности — непереходности, лабильности и стабильности, статичности, инверсивности. Отмечаются семантические и структурные особенности расхождений между основами, определяются относительная хронология и причины возникновения различий в сравниваемых языках. По возможности привлекается для сопоставления материал родственных иберийско-кавказских языков, что способствует выделению в рассматриваемых основах окаменелых показателей грамматических классов, превербов и суффиксов — детерминантов.

Результаты исследования могут быть использованы при сравнительно-историческом изучении иберийско-кавказских языков. Данный в работе анализ структуры глагольных основ может стать составной частью этимологического и двуязычных словарей адыгских языков, с одной стороны, а, с другой, — могут быть применены в вузовской и школьной грамматиках кабардинского и адыгейского языков.

Методологической основой исследования явились принципы системно-функционального подхода к изучению проблемы глагольного корнеслова и словосложения, учитывающие сущностные характеристики языкавзаимосвязь и взаимообусловленность языка и мышления, понимание языка как антропологического феномена.

Поставленные в настоящем исследовании задачи во многом определили выбор методов и приёмов, выработанных сравнительноисторическим языкознанием. Это не исключает синхронного подхода при описании современного состояния адыгского корнеслова и словосложения. Но и в этом случае приходится прибегать к диахронии, т.к. при объяснении синхронного факта часто оказывается необходимым обращение к его исходному состоянию.

Источниками исследования послужили 1) различные словари адыгских языков — толковые, фразеологические, двуязычные, этимологические- 2) двуязычные словари родственных иберийско-кавказских языков- 3) фольклорные и художественные тексты- 4) собственные наблюдения.

В работе анализируется материал адыгских литературных языков, факты живой речи и диалектов, данные родственных и неродственных языков.

Апробация работы. Основные положения диссертации докладывались и обсуждались на международных, общероссийских, региональных, республиканских научных конференциях по иберийско-кавказским языкампубликовались в монографии «Структура и история глагольных основ в адыгских языках», в восьми статьях общим объёмом около 7 а.л.

Практической реализацией результатов многолетних поисков в рамках избранной темы являются разработки:

— программы по адыгейскому языку для школ (Майкоп, 1980);

— сборник диктантов и изложений для IV-VIII классов национальных школ (Майкоп, 1974);

— сборник диктантов и изложений для V-XI классов национальных школ (Майкоп, 1996);

— орфографический словарь адыгейского языка (Майкоп, 1994);

— стандарт-программа по адыгейскому языку (Майкоп, 1995);

— учебник адыгейского языка для Х-Х1 классов (Майкоп, 1997).

Работа состоит из «Введения», «Истории изучения вопроса», трёх глав:

Простые глагольные основы", «Способы образования глагольных 9 композитов», «Глагольная редупликация» и «Заключения». К работе прилагаются списки сокращений слов и использованной литературы.

О транскрипции.

Транскрипция, принятая в работе, основана на буквах адыгейского и кабардинского алфавитов.

Вместе с тем для простоты и максимальной унификации используются буквы этих алфавитов со следующими особенностями: а) для обозначения общеадыгских шипяще-свистящих спирантов вместо кабардинских жъ, щ, щ1 приняты буквы адыгейского алфавита жъ, шъ, ш1- б) кабардинские фарингальные абруптивы и адыгейские фарингальные глухие смычные передаются буквами къ, къув) лабиализация обозначается знаком у без указания краткостиг) диффтонгоиды передаются с помощью сочетаний йы, йэ, йа, уы, уэ, уад) в позиции после согласных буквы и, е обозначают чистый гласный звуке) полумягкие шипящие ш, ж кабардинского языка соответствуют твёрдым шипящим спирантам адыгейского и других языков.

Для транскрипции примеров, привлекаемых из других иберийско-кавказских языков, используются буквы адыгских алфавитов. Знаки латинской транскрипции передаются соответственно используемым источникам.

Выводы.

1. Одним из древнейших словообразовательных средств в адыгских языках является удвоение, или редупликация, основ или части основ. Способы образования редуплицированных основ в абхазско-адыгских языках во многом одни и те же.

2. По структурным признакам редуплицированные основы в адыгских языках делятся на два типа: полные и частичные. Частичное повторение корневого элемента — наиболее распространённое явление в адыгских языках. Для этого могут быть использованы изменения в начале и редков конце корневого элемента.

3. Как особый тип глагольных удвоений выделяются лексические образования, состоящие из двух цельнооформленных единиц, осложнённые различными морфемами. Тяготение таких единиц к лексикализации очевидно.

87 См. Рогава Г. В., Керашева З. И. Грамматика адыгейского языка. Майкоп-Краснодар, 1966, с. 295.

Заключение

.

Проведённый в предыдущих главах структурно-исторический анализ адыгского корнеслова позволил выделить 14 типов простых глагольных корней, а также сложные основы, образованные путём словосложения инкорпорации, и редупликации основ. Исследованный материал свидетельствует о том, что все эти типы были характерны для общеадыгского состояния.

Значительная часть простых глагольных корней имеет структуру «согласный+гласный» (206) или «согласный+согласный+гласный». Именно они обнаруживают наибольшую общность с другими родственными западно-кавказскими языками, а в ряде случаев — и с картвельскими. Исходная для адыгских языков структура корня СГ может быть осложнена древними классными показателями, потерявшими ещё в общеадыгскую эпоху свои функции, а также слиянием с корневой морфемой превербов, детерминантов — суффиксов. Как следствие фонетических морфонологических процессов (апофония, выпадение гласных на морфемном шве, наращение сонорных, расщепление аффрикат и т. д.) в составе корневых морфем образовались стечения согласных. Характерно, что трёхи четырёхсложные глагольные корни встречаются в небольшом количестве, а наибольшие различия между кабардинским и адыгейским языками наблюдается именно в корнях, имеющих многосложную структуру. Очевидна их вторичность, хотя факты свидетельствуют о том, что такая модель корня могла сложиться ещё в общеадыгскую эпоху.

Практически мотивирующая часть подавляющего большинства простых основ с многофонемной структурой этимологически возводятся к глагольным корням с более простой структурой.

Существенное влияние на структуру адыгского глагольного корня оказала переориентация его лабильного характера, постулируемый как общеиберийско-кавказское состояние (А.С.Чикобава), на стабильный. В результате этого процесса, наряду с небольшим количеством глаголов лабильной конструкции (около 100), образовалось множество глаголов с постоянной переходностью или непереходностью88.

Обращает на себя внимание наличие омонимов почти у каждой глагольной основы со структурой СГ и ССГ (число их у отдельных корневых морфем может доходить до 7). Сравнение с данными убыхского, абхазского и других родственных языков показывает, что чаще всего это результат инновационных процессов, начавшихся ещё в общеадыгскую эпоху. Развитая омонимия глагольных корневых морфем не вызывает проблем при реализации в речи, так как их чёткая смысловая дифференциация обеспечивается полисинтетизмом адыгского глаголакаждый из омонимов обладает особым набором аффиксов и их специфическим порядком распределения вокруг корня.

Словарь адыгских языков включает значительное количество сложных глаголов, словообразующая основа которых состоит из двух, а иногда трёх корней. Такие соединения обладают внешними и внутренними признаками слова, имеют своё лексическое значение, отличное от значений его составляющих. Основными моделями образования глагольных композитов являются инкорпорация и основосложение.

Понятие инкорпорации (или включения) глагольных основ в адыгских языках носит несколько условный характер: какой-либо корень включается не между другими корнями, а между превербом и глагольным корнем, т. е. включается в первичную89, или прерывистую90 глагольную основу, например: и-чъыи-хъа-гъ «заснул внутри чего-то». Здесьчъыи- (от чъыя-гъэ «заснул») включается в основу и-хьа-гъ «вошёл» .

88 См. Гишев Н. Т. Глагол адыгейского языка. М., 1989.

89 Термин, принятый в «Грамматике адыгейского языка», Рогава Г. В., Керашева З. И., Майкоп-Краснодар, 1966.

90 Термин, принятый в «Морфологии адыгских языков». Кумахов М. А., М., 1964.

Ни в абхазском и убыхском языках, ни в одном из грамматических исследований родственных адыгским иберийско-кавказских языков не удалось зафиксировать таких моделей образования сложных глаголов, которые характерны для адыгских языков. По-видимому, для праабхазско-адыгского языка не была характерна инкорпорация глагольных основ. В самих же адыгских языках наблюдается большое сходство в способах образования сложных глаголов. Можно заключить, что для исхода адыгских языков была характерна инкорпорация как способ образования глагольных композитов.

Другой способ образования сложных глаголов — основосложениев настоящее время менее характерно для адыгских языков. Но можно думать, что этот способ образования новых слов исторически был более продуктивным: сложные основы глаголов заменились описательными формами, что вообще характерно для развития языка9'.

Значительное место в лексике адыгских языков занимают глагольные удвоения и лексико-морфологические образования.

Классификацию сложных основ глаголов, состоящих из двух простых глагольных корней, целесообразно проводить исходя из вторых компонирующих основ. Это мотивируется, во-первых, тем, что число вторых компонентов узко ограничено, что облегчает возможность охвата всех видов композитов, во-вторых, они являются носителями характерных черт словообразовательных гнёзд одного и того же типа.

Композиты, образованные включением глагольного корня в компонирующую основу и-к1ы-щт «выйдет», имеют следующие основные значения: обозначают действие, направленное «изнутри» или «в сторону» от предмета (и-быбы-к1ы-гъ «вылетел», къ-и-куу-к1ы-гъ «крикнул изнутри») — действие, направленное вокруг предмета (р-и-щэ-к1ы-гъ.

91 См. Ломтатидзе К. В. О закономерностях исторического развития языков, Сб. «Вопросы теории и истории», 1952, с. 67 обернул") — действие, направленное «сбоку» от предмета (ды-р-и-дзэ-к1ы-гъ «отбросил в сторону») — действие, направленное «назад» (зэо-к1ы-щт «ударит назад») — указывает на неполноту действия (1у-и-щэи-к1ы-гъ «слегка приоткрыл»). Компонирующая основа и-к1ы-щт образует также абстрактные понятия (тхылъыр зэридзэк1ыгъ «перевёл книгу»). Сложные глаголы с образующей основой и-хъа-щт «войдёт» имеют такие значения: обозначают действие, направленное «в сторону» предмета или «вовнутрь» него (и-плъы-хьа-гъ «посмотрел вовнутрь») — действие, процесс, совершающийся «внутри» предмета или «возле» («над, около») него (и-сысы-хъа-гъ «расшатался внутри», т-е-чъыи-хъа-гъ «заснул над») — действие, направленное вокруг предмета (пы-шхы-хъа-гъ «обглодал») — абстрактные понятия (р-и-хъу-хъа-гъ «решил»).

Глагольные композиты с образующими основами ихьа-щт «войдёт» и и-к1ы-щт «выйдет», подвергаясь фонетическим изменениям, образуют простые основы с значением ориентации в сторону предмета и от него (иплъэщт <-иплъыхъащт «посмотрит вовнутрь» — рит1упщыщт <~рит1упщык1ыщт «выпустит»). «Флексия основы, вероятно, фонетическое явление, впоследствии использованное морфологией» 92. В связи с этим можно поставить вопрос о вторичности флексии основ глаголов типаридзагъ «забросил» иридзыгъ «выбросил» 93.

Глагольные композиты с образующей основой е-хы-щт «спустится» обозначают действие, направленное вниз (ет1ысэ-хы-щт «присядет») и в сторону от предмета (дэ-чъэ-хы-щт «побежит в сторону»). Их антонимами являются глагольные образования с элементоме (-йэ) и превербом дэ- (дэ-к1о-я-гъ «поднялся вверх»). Видимо, этот элемент восходит к некогда самостоятельному в языке глаголу94. В таких основах, как те-бгъэ-е-щт.

92 Керашева З. И. Особенности шапсугского диалекта адыгейского языка, Майкоп, 1957, с. 76.

Кумахов М.А. О соотношении морфемного строения слова и словообразования, В.Я., М., 1963, с. 120.

94 См. Рогава Г. В., Керашева З. И. Грамматика адыгейского языка, Майкоп-Краснодар, 1966, с. 291 набросится", зы-щи-дзы-е-щт «будет избегать» и т. д. элементе -усматривается как общий се (-йэ) в делативных глаголах.

При помощи компонирующей основы е-жъэ-щт «тронется, начнёт» образуется небольшое количество композитов с значением начала действия (е-чъэ-жъэ-щт «побежит»). Также незначительное число композитов, образованные при помощи нэ-сы-щт «достигнет» с основным значением достижения чего-то (н-и-хъы-сы-щт «донесёт» — нэ-1абэ-сы-щт «дотянется»). Такие глагольные образования не характерны для адыгейского литературного языка и имеют большее распространение в абадзехском диалекте и кабардинском языке.

Для адыгских языков характерны адитивные глаголы, образованные включением глагольного корня в несамостоятельную основу е-л/э (е-к1о-л1а-гъ «подошёл»). Элементл/э в качестве морфемы заимстовано убыхским языком (сы-к1ьа-л1а-н «я подхожу к чему-то»)95.

Ряд глагольных композитов образуется путём сложения двух глагольных корней. Таковы образования со вторым компонентомхьэ (от р-и-хъа-щт «занесёт») с основным значением действия, направленного вокруг предмета) ы-плъы-хьа-гъ «осмотрел» — къы-к1у-хъа-гъ «обошёл») и несколько образований со вторым компонентомido от к1ощт «пойдёт» (е-плъэ-к1о-щт «подсмотрит»), более характерные для кабардинского языка.

В адыгских языках образуется значительное количество глагольных композитов путём соединения именных и глагольных основ. Таковы соединения со вторым компонентом е-о-щт «ударит кого-то» (е-к1ыбэ-уа-гъ «ударил по спине») — о-щт «ударит вообще» (лъэкъо-о-щт «будет брыкаться») — и-к1ы-щт «выйдет» (къ-е-зэжъо-к1ы-щт «будет тесновато») — е-ш1э-щт «будет делать, прен. танцевать» (е-дэхэ-ш1э~щт «приласкает»).

93 Кумахов М. А. Убыхский язык. Языки народов СССР, т. IV, М., 1967, с. 703.

СОКРАЩЕНИЯ НАЗВАНИЙ ЯЗЫКОВ, ДИАЛЕКТОВ И ГОВОРОВ.

Абадз. — абадзехский (диалект адыгейского языка) Абаз. — абазинский Абж. — абжуйский (диалект абхазского языка) Абх. — абхазский Авар. — аварский Агул. — агульский Адыг. — адыгейский Анд. — андийский Арч. — арчинский Ахвах. — ахвахский Ашх. — ашхарский (диалект абазинского языка) Багв. — багвалальский Бацб. — бацбийский Беж. — бежетинский Бжед. — бжедугский (диалект адыгейского языка) Бзыб. — бзыбский (диалект абхазского языка) Ботл. — ботлихский Будух — будухский Гин. — гинухский Годоб. — годоберинский Греч. — греческий Гунз. — гунзибский Дарг. — даргинский др.-груз. — древнегрузинский занск. — занский инг. — ингушский каб. — кабардинский картв. — картвельскии крыз. — крызский лакск. — лакский лезг. — лезгинский мегр. — мегрельский (диалект занского языка) немецк. — немецкий рачин. — рачинский (диалект грузинского языка) русск. — русский рут. — рутульский сван. — сванский табас. — табасаранский тадж. — таджикский тап. — тапантский (диалект абазинского яхыка) темирг — темиргоевский (диалект адыгейского языка) тинд. — тиндинский убых. — убыхский удин. — удинский хакуч. — хакучинский (говор адыгейского языка) хварш. — хваршинский хиналуг. — хиналугский цах. — цахурский цез. — цезский чамал. — чамалинский чан. — чанский (диалект занского языка) чеч. — чеченский шапс. — шапсугский (диалект адыгейского языка).