Творчество И.И. Козлова в контексте русско-английских литературных связей

Целью настоящего исследования является анализ художественного наследия И. И. Козлова в контексте русско-английских литературных связей XIX в., выявление перекличек творчества русского писателя с английской поэзией и характерными тенденциями литературного развития в Англии, восприятие и отражение в его произведениях образов английского мира. В соответствии с целью исследования были поставлены следующие задачи:

1) рассмотреть особенности творческого восприятия И. И. Козловым мотивов и образов английской литературы XVI—XVIII вв.;

2) выявить традиции творчества Дж.Г.Байрона и байронические мотивы в лирике и поэмах И. И. Козлова;

3) установить преемственность произведений И. И. Козлова по отношению к творчеству английских поэтов-романтиков;

4) исследовать поэтическое творчество И. И. Козлова на английском языке (перевод отрывка из поэмы А. С. Пушкина «Бахчисарайский фонтан», стихотворение «То countess Fiequelmont»).

Актуальность исследования обусловлена перспективностью для сравнительного литературоведения, основывающегося на установлении русско-зарубежного литературного взаимодействия, изучения обстоятельств рецепции отдельными русскими писателями характерных черт литературной и историко-культурной инонациональной среды. Авторитетные исследования К. Я. Грота, Б. В. Неймана, Н. М. Данилова, Ц. С. Вольпе, И. Р. Эйгеса, И. Д. Гликмана, Е. Н. Купреяновой, Ю. Д. Левина, Б. О. Кормана, Л. И. Никольской, В. Э. Вацуро, G. Barratt, а также диссертации Э. А. Веденяпиной (1972), А. Н. Гиривенко (2000), В. Г. Мойсевича (2005), посвящены рассмотрению различных аспектов творческой деятельности И. И. Козлова. Традиционно исследователи обращаются к анализу романтической лирики и поэм И. И. Козлова во взаимосвязи с творчеством В. А. Жуковского, устанавливают особенности авторского сознания в лирической системе И. И. Козлова, подробно анализируют вершинные достижения русского поэта и переводчика («Вечерний звон», «На погребение английского генерала сира Джона Мура», «Венецианская ночь» и др.).

Международные связи творчества И. И. Козлова исследовали немногие отечественные литературоведы, среди которых следует, прежде всего, назвать авторов книг и статей об И. И. Козлове как переводчике Данте (И.К.Полуяхтова), А. Мицкевича (В.А.Ушаков, Н. К. Гудзий, J. Maliszewski) и Шиллера (Ю.Д.Левин). В контексте русско-английских литературных связей творчество И. И. Козлова в той или иной мере в разные годы изучалось В. И. Масловым, В. М. Жирмунским, М. П. Алексеевым, И. Р. Эйгесом, Ю. Д. Левиным, Л. И. Никольской, Д. Н. Жаткиным, В. И. Сахаровым, Т. С. Царьковой, А. Н. Гиривенко, В. Г. Мойсевичем, Т. А. Яшиной, G. Barratt, причем основное внимание уделялось байронизму И. И. Козлова, а также его переводам из Дж.Г.Байрона, Т. Мура, Ч.Вольфа. Вместе с тем недостаточно изученными остаются реминисценции и традиции английской литературы в произведениях И. И. Козлова, выполненные русским поэтом переводы из В. Шекспира, В. Скотта, В. Вордсворта, Т. Кэмпбелла и др.

В настоящее время в условиях очевидного усиления интереса к творческому наследию многих недостаточно изученных в прошлые десятилетия русских писателей XIX в. возникает также необходимость подробного рассмотрения всего многообразия международных связей их творчества. Вместе с существенным повышением общественной значимости международного литературного и культурного сотрудничества появляется потребность глубинного раскрытия основных тенденций указанного процесса с учётом коррекции устоявшихся представлений, происходящей в результате заполнения определённых лакун в сфере научного знания. Данная диссертация представляет собой первый опыт целостного изучения английских литературных влияний, испытанных русским поэтом И. И. Козловым и получивших прямое или опосредованное отражение в его творчестве. Именно поэтому в ней максимально возможно представлено всё- многообразие художественных деталей, характеризующих восприятие.

И.И.Козловым английских реалий и художественного мира Англии, причём учтены даже частности, характерные мелкие особенности.

Основные положения настоящего диссертационного исследования углубляют понимание, русско-английских литературных связей первой трети XIX в. на примере творчества И. И. Козлова, а также могут быть использованы при решении вопросов поэтики и стиля* писателяжанровой спецификиего основных произведений, рецепции им инонациональной литературы, во многом. остающихся до настоящего времени нерешённымикак в отечественномтак и в зарубежном литературоведении.

Источниками для. анализа послужили: **.

1) первоначальные: и окончательныередакцииварианты и наброски произведений И*И-Козлова на русском? и английском языках, в том числе его переводы стихотворений английских поэтов-:

2): оригинальные тексты произведенишанглийских поэтов, переведённые И.И.Козловымj.

3) оригинальные и переводные произведенияанглийских, авторовполучившие в творчестве И. И. Козлова художественный отклик в виде реминисценцийпреемственности литературных традиций;

4) литературно-критические: публикации. XIX — начала XX в., осмысливающие творчество И: И. Козлова в контексте общего развития русской литературы и общественной мысли (В.Г. Белинский, Н. А. Полевой, Ф-В.Булгарин, Н. В. Гоголь, В. А. Жуковский, Ап.А.Рригорьев, А. В. Дружинин, Н. Г. Чернышевский, Ю. И. Айхенвальд и др.). s.

Новизна работы состоит в том, что в ней впервые представлен подробный целостный анализ творчества: И. И. Козлова в, руслетенденций развития английской литературы и художественной культуры и с учётом русско-английских историко-культурных и литературных связей-. Впервые даётся подробный сопоставительный? анализ переводных стихотворений И. И. Козлова («Романс Десдемоны», «Разбойник», «Беверлей», «Озеро мертвой, невесты», «Сон ратника»,. «Нас семеро», «Сонет» («Прелестный вечер тих, час тайны наступил.») и др.) и их английских оригиналов, созданных В. Шекспиром, В. Скоттом, Т. Муром, Т. Кэмпбеллом, В.Вордсвортом. В результате установлены значимые различия и выявлены индивидуально-авторские особенности, привнесённые в художественную ткань текста И. И. Козловым. Впервые в рамках диссертационного исследования осуществлено целостное изучение поэтического творчества И. И. Козлова на английском языке. Впервые проведена обобщающая работа, позволившая целостно рассмотреть проблемы «И. И. Козлов и Вальтер Скотт», «И. И. Козлов и Томас Кэмпбелл», «И. И. Козлов и английские поэты „озерной школы“ Вильям Вордсворт и Самюэль-Тейлор Кольридж», — до настоящего времени не было отдельных научных работ, посвященных этим проблемам, а обусловленный ими фактический материал фрагментарно, эпизодически включался в исследования, авторы которых ставили более широкие задачи. Впервые выявлен ряд значимых семантических, стилистических, экспрессивных и иных различий между оригинальными произведениями Дж.Г.Байрона и их русскими поэтическими переводами, выполненными И. И. Козловым. В итоге диссертация вносит определённое приращение научного знания в сравнительное литературоведение, в изучение международных литературных связей первой трети XIX в.

Теоретическая значимость исследования заключается в том, что целостно выявляется и получает научное обоснование процесс врастания творчества отдельного русского писателя в широкий международный литературный и историко-культурный контекст. Рассмотрение указанного процесса во всём многообразии его проявлений стало возможным благодаря подробному сопоставительному анализу произведений И. И. Козлова и предшествовавших им сочинений английских писателей, целостной характеристике творчества русского писателя на английском языке. Литературная деятельность И. И. Козлова представлена в диссертации не статично, а в процессе эволюции, связанной с изменением авторского мировосприятия, при этом учтены обстоятельства развития как отечественной, так и зарубежной литературы. Нами установлены, аргументированы и систематизированы факты преемственности многих художественных произведений И. И. Козлова по отношению к литературному творчеству его английских предшественниковучтены и отдельные факты влияния творчества И. И. Козлова на последующее развитие русской литературы. Произведения И. И. Козлова, созданные с «оглядкой» на английских предшественников, в диалоге с «чужим словом», предстают более сложными и содержательно глубокими, нежели это представлялось ранее, поскольку расширяется и уточняется эстетическая ретроспектива, ставшая основой для авторского самовыражения. Обращение к вопросам диалектики и динамики литературного развития, творческой преемственности на уровне мотивов, образов, художественного языка и др., рассматриваемым в рамках определенного темпорального и идейно-эстетического пространства, позволяет увидеть типологическую близость писателей, произведений, накапливает материал, способствующий уточнению представлений в области исторической поэтики русской литературы (концепция поэта, рок, поэтическая фразеология и т. п.).

В перспективе осуществлённая нами работа, несомненно, будет способствовать проведению новых научных исследований, углубляющих имеющиеся представления об И. И. Козлове и современной ему эпохе. В частности, заметно расширяются возможности лингвистического изучения творчества И. И. Козлова как носителя английского языка. Особого внимания также заслуживает восприятие переводных произведений И. И. Козлова отечественными и зарубежными композиторами, в частности, А. А. Алябьевым, А. Т. Гречаниновым, С. Монюшко и др. Большой интерес представляет и вопрос об использовании особо значимого для И. И. Козлова характерного образа-символа колокольного звона в русской поэзии XIX — начала XX в., выявление причин его долговременной популярности.

Выявленный в результате настоящего исследования фактический материал окажется полезным при последующем изучении в контексте русско-английских литературных связей художественного творчества других русских поэтов-романтиков, близких кругу В. А. Жуковского. Имеющиеся наработки будут несомненно содействовать в дальнейшем доскональному изучению переводов произведений И. И. Козлова, опубликованных в Англии в XIX—XX вв. Также перспективным представляется сопоставление переводов И. И. Козлова, сделанных с английского и других европейских языков, которое в конечном итоге позволит установить характерную общность и специфику.

Достоверность выводов диссертации обусловливается привлечением к рассмотрению максимально полного объёма материалов, свидетельствующих о рецепции И. И. Козловым элементов художественной системы английского романтизма, учетом преемственной связи писателя с предшественниками, современниками и авторами последующего времени. Она основана на результатах детального анализа реминисценций из произведений английских писателей в произведениях И. И. Козлова, осуществленных им поэтических переводов, а также на целостном рассмотрении системы фактов, обусловливающих преемственность литературных традиций, пришедших в творчество И. И. Козлова из английской поэзии. С целью дополнительной аргументации выводов диссертации привлекались эпистолярные и мемуарные материалы, литературно-критические статьи современников об И. И. Козловеимея, несомненно, и самостоятельную ценность, указанные материалы позволяют установить или уточнить обстоятельства, при которых поэтом осуществлялась рецепция творчества английских литературных предшественников.

Практическая значимость. Результаты исследования окажутся полезными при подготовке курсов лекций по истории русской литературы первой трети XIX в., истории зарубежной литературы XIX в., истории русской литературной критики, при разработке спецкурсов и спецсеминаров, а также при историко-литературном, стилистическом, текстуальном-комментировании произведений как самого И. И. Козлова, так и английских писателей, ставших его литературными предшественниками. Материалы диссертации могут быть учтены в исследованиях по истории русского художественного перевода, исторической поэтике русской литературы, русско-английским литературным и историко-культурным взаимосвязям. Представляется целесообразным использование результатов исследования при подготовке новых изданий сочинений И. И. Козлова и переводов произведений английских поэтов.

Методология диссертационного исследования основывается на значимых достижениях русской литературной науки и критики XIX—XX вв., современного отечественного и зарубежного литературоведения. В диссертации используются подходы и методы, выработанные исследователями созданной М. П. Алексеевым ленинградской сравнительно-исторической школы (Р.Ю.Данилевский, Ю. Д. Левин, П. Р. Заборов, Д. М. Шарыпкин, В. Е. Багно и др.), установившей множественность иновлияний на русскую литературу, развивавшуюся в тесной связи с литературами европейскими. Нами полностью разделяется концепция сравнительно-исторического рассмотрения литератур, согласно которой переводная литература включается в литературу оригинальную на ранних этапах ее развития. Из современных исследователей наибольший вклад в изучение русско-английских литературных связей внёс Ю. Д. Левин, основы научной концепции которого существенным образом повлияли на методологию нашего исследования. В диссертации также использован неоценимый опыт анализа взаимовлияний русской и инонациональной литератур, имеющийся в работах А. Б. Ботниковой, А. Н. Гиривенко, Я. И. Гордона, Н. Я. Дьяконовой, А. Н. Егунова, А. А. Елистратовой, Д. Н. Жаткина, А. М. Зверева, Н. М. Ильченко, Е. И. Клименко, М. Ю. Люстрова, В. И. Маслова, Л. И. Никольской, А. Н. Николюкина, Б. Г. Реизова, Н. А. Соловьевой, С. В. Тураева, А. В. Федорова, Т. А. Яшиной и др.

Настоящее исследование в существенной мере опирается на фундаментальные труды А. Н. Веселовского, В. М. Жирмунского,.

Н.И.Балашова, что позволяет раскрыть характерные особенности поэтики И. И. Козлова, осмыслить материал, связанный с функционированием некоторых типичных мотивов и образов (например, образ-символ колокольного звона), рассмотреть черты национального своеобразия в произведениях, понять специфику характеристик лирического персонажа и т. д. В соответствии с предметом исследования закономерно использовались культурно-исторический, историко-генетический и историко-типологический подходы. Воссоздание отдельных биографических реалий, нередко необходимое для объективного восприятия литературного текста, потребовало использования элементов социально-психологического метода. Необходимость развёрнутой литературоведческой интерпретации художественных текстов обусловила использование приёмов комплексного, проблемного, сопоставительного* анализа. В теоретико-литературном плане учтены значимые для диссертации положения теории М. М. Бахтина о диалоге и «чужом слове». Согласно принципу историзма отдельные факты и обстоятельства рассмотрены во взаимосвязи с другими, а также с учетом историко-литературного и культурного опыта.

На защиту выносятся следующие положения'.

1. В отечественной критике XIX в. неизменно подчеркивалось значение английской поэзии, прежде всего, произведений Дж.Г.Байрона для формирования творческой индивидуальности И. И. Козлова. В частности, о причинах и степени влияния Дж.Г.Байрона на И. И. Козлова писали П. А. Плетнев, Н. А. Полевой, Н. В. Гоголь и др. Вместе с тем критика, ограничиваясь сопоставлением поэтического мира переводчика и переводимого им автора, не шла по пути сопоставительного анализа двух текстов, призванного выявить их сходства и различия. Во второй половине XIX в., уже после смерти И. И. Козлова, осуществлялось переосмысление его наследия с определенной исторической дистанции, позволившее дать вполне объективную оценку всего созданного поэтом.

2. В английской литературе XVI—XVIII вв. И. И. Козлова особенно привлекали трагедия В. Шекспира «Отелло» и поэтические произведения Р.Бёрнса. Влияние трагедии В. Шекспира выразилось в создании И. И. Козловым оригинального стихотворения «К тени Десдемоны», эпиграфом к которому стала знаменитая строка «Hast thou prayed.» («Молилась ли ты.»), и осуществлении перевода песни Дездемоны (акт 4, действие 3) под названием «Романс Десдемоны». В стихотворениях «Сельский субботний вечер в Шотландии» и «К полевой маргаритке, которую Роберт Берне, обрабатывая свое поле, нечаянно срезал жезлом сохи в апреле 1786 года», являющихся вольными переводами «The Cotter’s Saturday Night» и «То a Mountain Daisy, On turning one down with the Plough, in April, 1786» Р. Бёрнса, получили отражение патриотизм шотландского поэта, воспевавшего простых людей, наделенных высокими моральными качествами, а также его стремление показать силу любви и бессилие человека перед судьбой. Однако для русского поэта-переводчика также являлось существенным отражение собственного внутреннего мира, логике развития которого и был подчинен привлекаемый материал литературных первоисточников.

3. Из числа английских писателей наиболее значительное влияние на И. И. Козлова оказал Дж.Г.Байрон, мотивы и образы которого прочно вошли в творческий мир русского поэта. Байронические традиции, многочисленные реминисценции из произведений английского поэта могут быть отнесены к характерным особенностям творчества И. И. Козлова. В разные годы И. И. Козлов сделал 23 перевода из Дж.Г.Байрона, среди которых поэма «Невеста Абидосская», шесть отрывков из поэмы «Паломничество Чайльд-Гарольда», песня духа из драматической поэмы «Манфред» и др. Характерными чертами И. И. Козлова как переводчика Дж.Г.Байрона стали лексико-семантическое и стилистическое своеобразие интерпретаций многих произведений, отождествление образов поэта и его лирического героя. В оригинальных стихотворениях «Бейрон», «Венецианская ночь», «На отъезд»,.

К Валтеру Скотту" И. И. Козловым создан идеализированный образ Дж.Г.Байрона, «гражданина мира», неутомимого поборника свободы, предложившего новые художественные принципы и новые способы их решения.

4. Существенное место в творческом наследии И. И. Козлова занимают немногочисленные, но вместе с тем содержательно ё-мкие, глубокие переводы на русский язык произведений В. Скотта, Т. Мура, В. Вордсворта, Т. Кэмпбелла, Ч. Вольфа, причем многие из этих переводов до настоящего времени остаются непревзойденными («На погребение английского генерала сира Джона Мура», «Сон ратника», «Вечерний звон», «Бессонница»). Во многих случаях И. И. Козлов не только следовал за художественным оригиналом, но и вносил в переводной текст свое понимание жизни, созвучие современным российским событиям, характерные русизмы, что, в целом, вело к русификации интерпретируемых произведений. Предпочтительными для И.И.Козлова-переводчика в данном случае были собственно лирические тексты небольшого объема, нередко содержавшие мотивы неизбежности судьбы, веры в провидение, размышления о необходимости сохранения национальных традиций.

5. И. И. Козлов также выступал в качестве переводчика русской поэзии на английский язык, в частности, в 1824 г. перевел фрагмент поэмы А. С. Пушкина «Бахчисарайский фонтан» (стихи 135−154), опубликованный в 1830 г. в «New Monthly Magazine and Literary Journal». Отсутствие необходимой сжатости, очевидная бледность рифмы сочетались в переводе с мастерской передачей ритма подлинника, формированием замечательного, женственного образа пальмы при помощи изобразительно-выразительных средств. И. И. Козлову принадлежит также стихотворное послание на английском языке «То Countess Ficquelmont», адресованное графине Д. Ф. Фикельмон. Англоязычное послание Козлова в целом можно признать неудачным, ибо оно свидетельствовало о недостаточном знании поэтом английского языка, выразившемся в пропусках определенных артиклей, использовании нелепых инверсий.

Апробация работы. Результаты исследования были изложены в выступлениях на II Международной научно-практической конференции «Иностранные языки и литература в современном международном образовательном пространстве» (Екатеринбург, 2007), Международном литературно-образовательном форуме «Русский человек на изломе эпох в отечественной литературе» (Киров, 2007), V Международной научно-практической конференции «Прикладная филология и инженерное образование» (Томск, 2007), Международной научной конференции «Проблемы интерпретации художественного произведения» (Астрахань, 2007), Всероссийской научной конференции «Русь, Россия, Советский Союз: опыт и уроки развития международных связей» (Санкт-Петербург, 2007) и др. Основные положения диссертации нашли отражение в 7 научных публикациях, в том числе в «Вестнике Чувашского университета», входящем в перечень журналов, рекомендованных ВАК РФ.

Структура диссертации подчинена логике поставленных задач и включает в себя введение, три главы, заключение и библиографический список.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

.

Значительное влияние на становление творческой индивидуальности русского писателя первой трети XIX в. И. И. Козлова оказало знакомство с произведениями западноевропейских предшественников и современников — английских, французских, итальянских, испанских поэтов. Своим творчеством И. И. Козлов органично вписался в процесс международного литературного и культурного сотрудничества, активно развивавшегося в пушкинскую эпоху.

На фоне существенного интереса современников к французской и немецкой литературам несколько необычным было предпочтение, отданное И. И. Козловым литературе английской. Большинство переводов были сделаны русским поэтом именно с английского языка, имевшего в первой трети XIX в. весьма незначительное распространение в русском обществе. Многие мотивы, образы, художественные детали оригинальных произведений И. И. Козлова были непосредственно заимствованы из сочинений английских авторов, на что обращали внимание еще современники русского поэта, в частности, В. Г. Белинский, Н. В. Гоголь, Н. А. Полевой. На протяжении практически всей творческой жизни (с 1822 по 1838 г.) И. И. Козлов проявлял повышенный интерес к английской культуре и, оставаясь истинно русским человеком и оригинальным писателем, во многом воспринял английскую ментальность и образ жизни. Безусловно, в формировании данного восприятия ключевую роль сыграли литературная и культурная составляющие общего фона английской действительности, оказывавшие на И. И. Козлова самое непосредственное воздействие. Переводы, сделанные И. И. Козловым с английского языка, способствовали приобщению русского читателя к традициям и культурными особенностями другой, почти незнакомой страны.

На протяжении длительного времени русская критика акцентировала внимание на переводах И. И. Козловым произведений Дж.Г.Байрона в контексте такого общего явления эпохи романтизма, как «русский байронизм». При этом за общими суждениями традиционно не следовал столь значимый в данной связи сопоставительный анализ двух текстов, который позволил бы выявить особенности интерпретации английского оригинала русским переводчиком, нередко проявлявшиеся в русификации отдельных художественных деталей, изменении стихотворного размера и строфы, общем увеличении количества стихов перевода. Критика справедливо указывала, что И. И. Козлов, в отличие от многих его современников, обращался в своей работе непосредственно к подлинникам, избегая влияний французских и немецких переводов-посредников. Вместе с тем из этого правила были и свои исключения: в 1980;е гг. А. Н. Гиривенко установил наличие французского текста, ставшего посредником при работе И. И. Козлова над балладой «Озеро мертвой невесты» — переводом «А Ballad. The Lake of the Dismal Swamp» («Озеро Дисмал-Суомп») T. Mypaв 1990;е гг. В. Э. Вацуро выявил посредничество подражания Ш. Сент-Бева при. переводе И. И. Козловым «Тридцатого сонета» («Sonnet XXX») В. Вордсворта из цикла «Разные сонеты» («Miscellaneous Sonnets»), известного также и под другим названием, как «Вечер на пляже в Кале» («Evening on Calais Beach») — нами высказана гипотеза о посредническом влиянии немецкого перевода Фридриха де ла Мотт Фуке на появление «Романса» («Есть тихая роща у быстрых ключей.») И. И. Козлова, являющегося вольным переложением фрагмента из первой вставной поэмы «Лалла Рук» «Покровенный пророк Хорасана» («The Veiled Prophet of Khorassan») T.Mypa.

Сопоставляя поэтический мир переводчика и автора переводимого им текста, русские критики и литературоведы второй половины XIX в. смогли оценить деятельность И. И. Козлова с определенной исторической дистанции, однако во многом оказались под влиянием устойчивых представлений более раннего времени. В частности, байронизм полностью заслонил собой прочие английские влияния на русского поэта. Это отчасти оправданно, поскольку традиции Дж.Г.Байрона в творчестве И. И. Козлова были наиболее сильными, а количество и объем переводов из Дж.Г.Байрона — наиболее значительным. Вместе с тем русским поэтом были выполнены переводы произведений других великих современников — В. Скотта, T. Mypa, Ч. Вольфа, В. Вордсворта,.

Т.Кэмпбелла и др., ставшие (за редким исключением) интересовать t литературоведов только во второй половине XX в. Наименее изученными до настоящего времени оставались особенности творческого восприятия И. И. Козловым мотивов и образов английской литературы XVI—XVIII вв., прежде всего, произведений В. Шекспира и Р.Бёрнса.

Убедительно доказывая, что процесс становления и развития творческой индивидуальности Козлова, формирования приоритетов литературы русского романтизма может изучаться не только на материале оригинальных произведений русского поэта, но и на материале его переводов, современные исследователи, однако, не рассматривали традиции творчества английских писателей, реминисценции из английской литературы в авторских произведениях Козлова, оригинальное творчество Козлова на английском языке и др., что существенно обедняло общее представление о поэте, формирующееся в контексте русско-английских литературных связей XIX в. В свете сказанного представляют интерес выводы настоящего диссертационного исследования.

В объёмном художественном наследии В. Шекспира особенно привлекла И. И. Козлова песня Дездемоны из трагедии «Отелло» (акт 4, действие 3), переведенная русским поэтом в 1830 г. и известная как «Романс Десдемоны». В те же годы И. И. Козловым было также написано оригинальное стихотворение «К тени Десдемоны», открывающееся эпиграфом из трагедии «Отелло»: «Hast thou prayed.» («Молилась ли ты.»), во многом символически приоткрывающим смысл всего последующего текста. В трагедии Шекспира русского поэта привлекали близкие ему в человеческом плане темы скорби об утраченном счастье, рока, покорности судьбе, надежды на искупление греха и божественное прощение.

Одним из первых в России обратившись к творчеству Р. Бёрнса, И. И. Козлов при публикации в 1826 г. перевода поэмы Дж.Г.Байрона «Невеста абидосская» («The Bride of Abydos») предварил его эпиграфом из стихотворения Р. Бёрнса «Ае fond kiss». Для своих переводов «Субботний вечер в Шотландии» и «К полевой маргаритке, которую Роберт Бёрнс, обрабатывая свое поле, нечаянно срезал жезлом сохи в апреле 1786 года» И. И. Козлов избрал наиболее близкие ему по духу произведения Р. Бёрнса «The Cotter’s Saturday Night» и «То a Mountain Daisy, On turning one down with the Plough, in April, 1786», в которых русского поэта-переводчика привлекали патриотизм Бёрнса, воспевавшего высокие моральные качества обыкновенных поселян, размышления о силе подлинной любви и бессилии человека, вынужденного повиноваться воле провидения.

Зная о предпочтительном внимании И. И. Козлова к творчеству современных ему английских авторов, существенности для русского поэта возможности художественного отображения особенностей собственного внутреннего мира, обстоятельств окружающей действительности, можно утверждать, что приведенные факты обращения И. И. Козлова к наследию В. Шекспира и Р. Бёрнса свидетельствовали как о неизменной актуальности тем, затронутых в произведениях мировой классики, так и о возможности восприятия великих предшественников в качестве современников в силу вечности подлинного искусства.

Обратившись, вслед за В. А. Жуковским, к интерпретации художественного творчества Дж.Г.Байрона, И. И. Козлов снискал себе репутацию одного из ведущих русских байронистов: если В. А. Жуковский, подобно многим современникам, к середине 1820-х гг. в значительной мере утратил интерес к наследию великого английского поэта, то И. И. Козлов оказался «очарован» Дж.Г.Байроном до конца своих дней, о чем свидетельствуют байронические мотивы в его произведениях конца 1830-х гг. С учетом сказанного в работе показана необоснованность главенствовавшего долгие годы подхода к анализу байронических произведений И. И. Козлова сквозь призму творчества В. А. Жуковского (Ц.С.Вольпе, Л. Я. Гинзбург и др.).

Длительный, глубокий интерес И. И. Козлова к Дж.Г.Байрону подтверждается многочисленными конкретными фактами обращения русского поэта к переосмыслению художественных находок английского современника. В оригинальных: стихотворениях «К другу В<�асилию> А<�ндреевичу> Ж<�уковскому>», «Бейрон», «Венецианская ночь», «На отъезд», «К Италии» И. И. Козлов размышлял о человеческих качествах и творческих достижениях Дж.Г.Байрона, представавшего «гражданином мира», неутомимым поборником свободы. Упоминание о «вещем певце» Дж.Г.Байроне предельно значимо для стихотворения И. И. Козлова «К Н.И.Гнедичу». Эпиграфы из произведений английского поэта использованы И. И. Козловым в поэмах «Чернец» и «Безумная», стихотворениях «Сон» и «К Валтеру Скотту». Своими произведениями И. И. Козлов в существенной мере повлиял на формирование русского образа Байрона, гордого поэта-изгоя, обреченного на трагическое одиночество, страдания. И этот образ, отличавшийся от реального, воспринимался русским читателем и как историческая, и как поэтическая правда.

На протяжении 1820−1830-х тг. И. И. Козлов сделал 23 перевода из Дж.Г.Байрона, среди которых поэма «Невеста Абидосская», шесть отрывков из поэмы «Паломничество Чайльд-Гарольда», песня духа из драматической поэмы «Манфред» и др. Несложно убедиться, что русский поэт-переводчик крайне избирательно подходил к произведениям Дж.Г.Байрона, смягчал их общественно-политическую проблематику, усиливал религиозные мотивы, говорил о необходимости духовного смирения, вводил более прямолинейные оценки героев, нередко отождествлял поэта и его лирического героя. Однако общая тональность текстов Дж.Г.Байрона была удачно сохранена И. И. Козловым, умело передававшим яркую экспрессию, художественную выразительность, образность английских — оригиналов. И только в очень немногих случаях излишняя растянутость переводов вела к утрате байроновского настроения, характерной экспрессии.

Отмечая лексико-семантическое и: стилистическое своеобразие интерпретаций И. И. Козловым многих произведений Дж.Г.Байрона, следует признать, что русский' поэт-переводчик никогда не стремился буквально следовать за подлинником. Вместе с тем принципиальные особенности поэтической структуры оригинала неизменно сохранялись Козловым, и этим его переводы отличались от переводов В. А. Жуковского, многих других современников, характеризовавшиеся вольностью интерпретаций. Однако при чтении переводов И. И. Козлова трудно не почувствовать общего отпечатка умонастроения русского переводчика, опоры на его жизненные представления, сформировавшуюся эстетическую концепцию. Переводные произведения И. И. Козлова в большей степени несут в себе отпечаток личности переводчика, нежели отпечаток личности автора оригинального текста, — и потому оказываются удивительно схожими переводы из таких разных поэтов, как Дж.Г.Байрон, В. Вордсворт, Т.Кэмпбелл.

Содержательно ё-мкие, глубокие интерпретации поэзии В. Скотта, Т. Мура, В. Вордсворта, Т. Кэмпбелла, Ч. Вольфа, успешно осуществленные в разные годы И. И. Козловым, занимают достойное место в его творческом наследии. Лучшие из переводов И. И. Козлова не только остаются непревзойденными до наших дней («На погребение английского генерала сира Джона Мура», «Сон ратника», «Вечерний звон», «Бессонница»), но и справедливо воспринимаются как органичная часть русской литературы. Более того, многие из переводных стихотворений И. И. Козлова могут быть по праву отнесены к числу вершинных достижений русской поэзии первой трети XIX в. Нередко становясь первым русским переводчиком того или иного произведения английской литературы, И. И. Козлов в силу своего мастерства и необыкновенного языкового чутья обусловливал многолетнюю популярность в России как конкретных произведений, так и их авторов. Это, прежде всего, относится к стихотворениям «На погребение английского генерала сира Джона Мура» и «Сон ратника», ставшим первоосновой известности в России таких английских поэтов, как Ч. Вольф и Т.Кэмпбелл. Знаменитый «Вечерний звон» И. И. Козлова, перевод «Those Evening Bells» Т. Мура, прочно вошел в сокровищницу русской литературы, получил непосредственные отклики в творчестве Е. П. Ростопчиной, Д. В. Давыдова, А. А. Фета, Я. П. Полонского, А. А. Блока, В. Я. Брюсова, А. А. Ахматовой и др.

Известны фольклорные записи «Вечернего звона», свидетельствующие о том, что предложенная И. И. Козловым интерпретация произведения ирландского поэта постепенно стала частью народной духовной культуры.

Предпочитая избирать для перевода собственно лирические тексты небольшого объема, традиционно включавшие в себя мотивы • роковой предначертанности судьбы человека, веры в провидение, размышления о необходимости сохранения исконных национальных традиций, многовековых духовных корней, И. И. Козлов нередко привносил в переводной текст отдельные особенности своего мировосприятия, исподволь подчеркивал близость представленных художественных образов и описаний событиям современной российской действительности, использовал характерные русизмы. В конечном итоге нередко получали отражение черты российского быта, родной природы, происходила определенная русификация интерпретируемых произведений.

В.Скотт воспринимался И. И. Козловым прежде всего как поэт, один из участников включавшего также Дж.Г.Байрона и T. Mypa знаменитого «поэтического триумвирата английского Парнаса». В этой связи примечательны выполненные И. И. Козловым переводы двенадцатой строфы из пятой песни поэмы В. Скотта «Мармион» («Marmion») и 16−18 строф из третьей песни его же поэмы «Рокби» («Rokeby»). Однако контекст известных упоминаний русским поэтом имени В. Скотта в оригинальном стихотворении «К Валтеру Скотту» и в дневниковых записях убедительно свидетельствует, что И. И. Козлов был хорошо знаком и с историческими романами великого английского современника («Айвенго», «Аббат», «Пуритане» и др.).

Особое место в творческом наследии И. И. Козлова занимают его переводы из T.Mypa. Это не только знаменитый «Вечерний звон», но и другие, менее известные, но удивительно ярко и выразительно созданные переводные произведения, принесшие слепому поэту славу «русского Мура» — перевод фрагмента из первой вставной поэмы «Лалла Рук» «Покровенный пророк Хорасана» («The Veiled Prophet of Khorassan»), интерпретация стихотворения «Юноша-певец» («The Minstrel Воу») из пятой тетради «Ирландских мелодий» («Irish Melodies») и др. Мур воспринимался И. И. Козловым в двух ракурсах — как автор романтических произведений ориентальной тематики и как свободолюбивый певец своего народа, патриот родной Ирландии, боровшийся за независимость, сохранение национальной самобытности. Вместе с тем И. И. Козлову удалось передать не только патриотические настроения ирландского автора, но и его склонность к исповедальности, характерные мотивы мучений, страданий, враждебности окружающего мира, поиска смысла жизни.

Знаменитые переводы И. И. Козловым стихотворений «Похороны сэра Джона Мура при Корунье» («The Burial of Sir John Moore at Coruna») Ч. Вольфа и «Сон солдата» («The Soldier’s Dream») Т. Кэмпбелла были далеки от буквального следования оригиналам, — их характеризовали субъективизм, принципиальное смещение предмета описания с реального исторического события на душевное состояние лирического героя. Однако все это было психологически оправданно, поскольку позволяло показать и накал чувств, и ужасы войны, и особенности мировосприятия истосковавшегося по мирной жизни солдата. Более близки оригинальным текстам переводы И. И. Козлова из В. Вордсворта «Нас семеро» и «Сонет» («Прелестный вечер тих, час тайны наступил.»), привлекавшие русского поэта-переводчика ' темами религиозности, народности и «простоты», одиночества, человеческой разобщенности и внутреннего конфликта. Известен также факт обращения И. И. Козлова к творчеству другого поэта «озерной школы» С. Т. Кольриджа: в качестве эпиграфа к стихотворению «Прощай», являющемуся переводом из Дж.Г.Байрона, были взяты строки из поэмы С. Т. Кольриджа «Кристабель», получающие весьма оригинальную интерпретацию: если английский поэт в истории о двух разлученных утесах утверждал всю необратимость случившихся трагических перемен, то русский переводчик был не столь категоричен, избегал пафосности в описании.

Особой, до настоящего времени малоизученной гранью таланта И. И. Козлова стали его оригинальное поэтическое творчество на английском языке и попытки перевода русской поэзии на английский язык. Созданное русским поэтом на английском языке стихотворное послание графине Д. Ф. Фикельмон «То Countess Ficquelmont» в целом свидетельствовало о недостаточном знании И. И. Козловым английского языка, проявившемся в использовании нелепых инверсий, пропусках определенных артиклей, других грамматических и стилистических неточностях. В 1824 г. И. И. Козлов перевел для английских читателей отрывок из поэмы А. С. Пушкина «Бахчисарайский фонтан» (стихи 135−154), однако, хотя современники и считали этот перевод совершенным в плане передачи стиля, стихотворного размера и красоты подлинника, здесь вряд ли можно говорить о значительном успехе в виду отсутствия необходимой сжатости в изложении материала, очевидной бледности рифмы.

Проведенное нами исследование открывает пути для дальнейшего изучения творчества И. И. Козлова в контексте русско-зарубежных литературных и историко-культурных связей эпохи романтизма. В частности, представляют несомненный интерес реминисценции из произведений французской, испанской, итальянской, польской литературы, содержащиеся в поэзии И. И. Козлова. Отдельных больших исследований заслуживают переводы произведений И. И. Козлова, опубликованные в Англии в XIX—XX вв., взаимосвязи И. И. Козлова с А. Мицкевичем, восприятие переводных произведений И. И. Козлова отечественными и зарубежными композиторами, вопрос об использовании особо значимого для И. И. Козлова образа-символа колокольного звона в русской поэзии XIX — начала XX в. Несомненный интерес для исследователей могут представлять осуществленные И. И. Козловым переводы произведений Ф. Петрарки, Л. Ариосто, Т. Тассо, Ф. Р. Шатобриана, Ш. Мильвуа и др. Также перспективным представляется сопоставление переводов И. И. Козлова, выполненных с английского и с других европейских языков, которое позволит углубить представление о характерных особенностях творческой манеры Козлова-переводчика.

Наряду с углублением представлений об И. И. Козлове и современной ему эпохе неизбежно будет происходить установление новых фактов переводческой деятельности русского поэта. И. И. Козлов часто не указывал, что его произведение является переводным, а потому представляется весьма плодотворным пристальное изучение многих оригинальных стихотворений русского поэта на предмет выявления западноевропейских реминисценций и традиций и даже установления текстов-предшественников. Учитывая, что И. И. Козлов нередко пользовался книгами из библиотеки В. А. Жуковского, ныне хранящейся в Томске, имеет смысл исследование данной библиотеки с целью выявления круга чтения слепого поэта.

Проведенное исследование, несомненно, будут способствовать дальнейшему изучению в контексте русско-английских литературных и историко-культурных связей художественного творчества других русских поэтов первой трети XIX в., причем совокупность проблем, может рассматриваться как с литературной, так и с эстетической, философской, исторической, лингвистической точек зрения.