Второй этап Смуты: гражданская война и иностранная интервенция (1606-1613 гг.)

Гражданская война и иностранная интервенция. Сомнительные легитимность и легальность власти нового царя вызвали раскол в верхах общества. В оппозицию к Василию и руководившему его действиями высшему боярству встало среднее боярство, поддержанное столичным дворянством и приказными людьми. Эта среда вызвала на свет появление второго самозванца — Лжедмитрия II (Михаила Молчанова), которого поддержали литовскопольские магнаты, казаки и восставшие южные города во главе с Путивлем, Тулой и Рязанью.

В гражданскую войну втягивались беглые крестьяне, холопы и «гулящие люди», которых под видом воеводы Лжедмитрия II возглавил бывший военный холоп князя Телятевского И. Болотников. К восстанию Болотникова присоединились дворяне, служилые люди и даже некоторые бояре. Его поддержал еще один самозванец — «царевич Петр» — холоп Илья Горчаков, выдававший себя за сына царя Федора. С большим трудом восстание было подавлено, но, чтобы привлечь на свою сторону дворян, В. Шуйский вынужден был издать в марте 1607 г. «Уложение о крестьянах», по которому вводился 15-летний срок сыска беглых. Летом 1608 г. Лжедмитрий II подошел к Москве и остановился в селе Тушине, где из оппозиционного боярства, дворян и приказных людей были созданы аналогичные московским Боярская дума и приказы.

Однако новому самозванцу не суждено было занять русский трон в связи с резким изменением международной обстановки.

Попытка получить военную помощь от Швеции, которая находилась в состоянии войны с Польшей, посредством заключения с ней «вечного союза» дала повод польскому королю Сигизмунду разорвать формально мирные отношения с Московским государством, объявить войну и осенью 1609 г. осадить г. Смоленск. Согласно феодальному праву польско-литовское дворянство обязано было покинуть Лжедмитрия II и прибыть к войску своего короля. «Тушинский вор», лишенный поддержки поляков, бежал и впоследствии в конце 1610 г. был убит. Тушинская дума вынуждена была отправить к польскому королю посольство боярина М. Салтыкова с просьбой об избрании его сына Владислава на московский престол.

В Смоленском договоре от 14 февраля 1610 г. о призвании королевича Владислава излагались положения по ограничению царской власти и увеличению полномочий Боярской думы и перечислялись юридические гарантии прав и свобод подданных. В договоре было закреплено, что привлечение к любым видам ответственности должно осуществляться строго по закону, определять вину подозреваемого и назначать наказание мог только суд. Положение о том, чтобы никто не наказывался без суда, повторено дважды, что говорит о широкой практике применения внесудебных репрессий в Московском государстве. Договор, как и крестоцеловальная запись В. Шуйского, вводил запрет на применение принципа объективного вменения по отношению к родственникам политических преступников. В текст был включен также пункт об административной и дисциплинарной ответственности и поощрениях служилых людей — «больших чинов людей без вины не понижать, а малочиновных возвышать по заслугам» .

Совершенно новыми для отечественного права явились требование о свободном выезде «для науки» любых лиц в другие «государства христианские» и положение о свободе совести и христианского вероисповедания (русский волен придерживаться православной веры, «лях — ляцкой», т. е. католической). Последний пункт был включен в договор в связи с опасениями насильственного насаждения католической веры среди русского населения.

Регламентация прав и привилегий носила ярко выраженный сословный характер. Договор обязывал будущего царя блюсти и расширять преимущества думных и приказных людей, столичных и городовых дворян и детей боярских, духовенства и частично торговых людей. «Мужикам хрестьянам» право передвижения строго запрещалось. Правовой статус холопов оставался неизменным.

Договор достаточно четко разграничивал властные полномочия царя, Земского собора и Боярской думы. Земский собор получал учредительные полномочия и право законодательной инициативы в принятии основных законов, связанных с вопросами государственного управления, которые подлежали утверждению царем. Боярская дума получала право издания текущего законодательства, т. е. обычных законов о налогах, жалованье служилым людям, поместьях и вотчинах и т. д. Эти законы также должны были приниматься с царского одобрения, вместе с тем царь лишался права введения новых налогов без согласия Думы. Думе также вручалась высшая судебная власть — впредь карать, лишать чести, отправлять в ссылку и понижать в чинах можно было только по приговору боярского суда. В компетенцию Думы передавались также царские прерогативы по решению дел о наследствах после бездетно умерших.

Смоленский договор от 14 февраля 1610 г. в момент его подписания не мог иметь юридической силы. Он был заключен посольством незаконного тушинского правительства и выражал интересы преимущественно столичного дворянства и чиновного приказного люда. Вместе с тем стал основой для заключения нового Московского договора от 17 августа 1610 г., определившего ход дальнейшего развития отечественной государственности периода Смуты.