Обязательства. 
История государства и права зарубежных стран

По мере развития рыночных отношений в английском праве стали складываться простейшие формы, из которых впоследствии и развилось обязательственное право: обязательства из деликтов и договоров.

В английском праве проводилось различие между простым соглашением и договором (контрактом) как основанием возникновения обязательств.

Особенностью английского обязательственного права было то, что неисполнение обязательств рассматривалось как разновидность причинения вреда (деликта) и в соответствии с этим формировались способы защиты (иски). Одним из первых исков в судах «общего права» был иск «о долге» (action of debt). Однако основанием иска «о долге» было не обязательство по договору, а фактически полученная выгода, несправедливое обогащение одной стороны, поэтому он мог применяться в ограниченном числе случаев. Другой ранней формой стал иск «об отчете» (action of account), связанный с отчетом лица, которому были доверены чужие деньги, об их использовании. Первоначально данный иск применялся в отношениях между лордом и управляющим манора, впоследствии — в торговой практике, в деятельности товариществ. Гленвилль, рассматривая этот иск в ряду деликтов о «несправедливом удержании», обосновывал тем самым его использование и в случае займа, продажи, сдачи в наем, поклажи и пр. Иск of account был закреплен в статутах Эдуарда I 1267 и 1285 гг.

В судах «общего права» в XIII в. появился иск «о соглашении» (action of covenant), содержавший требование к должнику исполнить обязательство, установленное соглашением сторон, если оно скреплено печатью (deed under seal). Здесь определяющим моментом становился сам факт такого соглашения, порождающий правовые последствия. В XV в. в английском праве в качестве разновидности иска «о правонарушении» (trespass), целью которого была защита личности и собственности от посягательств, стал иск «о защите словесных соглашений», что стало возможным благодаря созданию фактически нового иска «применительно к данному случаю» (action on the case). Однако сфера применения и этого иска была не очень широка, так как сначала требовалось доказательство вины со стороны обязанного лица. Неслучайно такие иски применялись, например, для возмещения вреда от клеветы.

В XV в. требование вины отпало, и иски о правонарушениях (trespass on the case) стали применяться во всех случаях, когда имели место потери или вред, причиненные истцу, даже если они явились следствием простой небрежности или отсутствия «должной заботливости» со стороны ответчика.

Дальнейшее развитие договорного права связано с появлением иска «о принятии на себя» (action of assumpsit), который первоначально защищал лишь те соглашения, в которых ущерб был причинен самим фактом исполнения договора только одной стороной, при этом не давалось никакой защиты договорам, подлежащим исполнению в будущем. Ущерб мог быть причинен одной из сторон, когда, например, ожидая исполнения договора, она произвела какие-то расходы. Суды «общего права» стали учитывать эго обстоятельство и, расширяя сферу применения исков «о принятии на себя», переносили центр тяжести ответственности на сам факт нарушения обещания, на защиту договора как такового. В 1589 г. в решении по делу «Стенгбороу против Уоркера» суд провозгласил: «Обещание, данное в обмен на обещание, может быть основанием иска». Договор, таким образом, отрывался от своего деликтного происхождения. Отныне лицо, не выполнившее обязательство, взятое на себя за обещанный или данный эквивалент, должно было отвечать за все убытки, понесенные потерпевшей стороной.

Постепенно суды общего права выработали доктрину «встречного удовлетворения» как необходимого условия признания любого неформального договора. Всякий договор либо должен был быть заключен в форме письменного договора «за печатью», либо предусматривать «встречное удовлетворение» (consideration), выражающееся в определенной выгоде, полученной должником, или невыгоде (ущербе или ответственности) кредитора, связанной с договором.

В 1283 г. статут «О купцах» установил процедуру гарантии и принудительного взыскания долга. Кредитор в присутствии мэра города мог отдать в долг товар или деньги, при этом долговое обязательство фиксировалось в городских протоколах. Если должник не выплачивал долг, мэр мог без всяких судебных решений назначить продажу движимости должника на сумму долга, либо просто предписать передать соответствующую часть имущества должника кредитору. По второму статуту 1285 г. «О купцах» должник, просрочивший срок выплаты долга, подвергался аресту и должен был продать свое имущество в течение трех месяцев и выплатить долг. Если он этого не делал, шерифу предписывалось соответствующим судебным приказом реализовать имущество и вернуть долг кредитору.

В XVI в. было введено пропорциональное распределение имущества несостоятельного должника между его кредиторами. Если ранее данная мера применялась только в торговых судах к купцам, то теперь она стала применяться ко всем должникам. В 1571 г. закон позволил кредиторам, даже не прибегая к процедуре объявления несостоятельности (банкротства) должника, отменять его имущественные распоряжения, «сделанные с намерением отсрочить платежи, создать помехи кредиторам или обмануть их» .