А. В. Дружинин — критик

В современном литературоведении продолжается разработка проблем, относящихся к произведениям отечественной словесности, не получивших по разным причинам необходимого освещения. Такая работа не может ограничиться только «восстановлением» забытых имен или кратким обзором произведений. Нужны труды, углубляющие представления о литературных процессах классического периода. Необходимы концептуальные уточнения о вкладе в историю русской литературы писателей, критиков, творчество которых долгое время раскрывалось неполно, а то и прямо подвергалось искажению.

К числу таких авторов следует отнести Александра Васильевича Дружинина (1824−1864), одного из ярких представителей «артистической школы», которая представляла собою не «переходный», как обычно считается, а новый период в развитии русской критики.

Актуальность данного исследования тем и определяется, что литературно-критическая деятельность А. В. Дружинина, внесшего заметный вклад в сокровищницу русской критики XIX века, не нашла в отечественном литературоведении развернутой и системной оценки, хотя в последние годы появились публикации, где предприняты усилия по устранению указанного недостатка1.

Егоров Б. Ф. Борьба эстетических идей в России середины XIX века. — Л., 1982; он же: Проза А. В. Дружинина// Дружинин А. В. Повести. Дневник. — М., 1986; Скатов Н. Н. А. В. Дружинин — литературный критик// А. В. Дружинин. Литературная критика. М, 1983; Р я б ц е в, а Т.Ф. Дружинин-писатель. Автореферат диссертации кандидата филологических нук. — Л., 1980; Зельдович М. Г. Первая статьжбТГиёемском (атрибуция, проблематика, литературно-критический контекст) // Русская литература, 1987, № 2- П о и о в, а И. М. Купер в оценке А.В. Дружинина// Проблемы взаимодействия литератур: Межвузовский сборник научных трудов. Душанбе, 1982; Недзвецкий В. А. Русская литературная критика XVIII—XIX вв.еков// Курс лекций, МГУ. 1994; Фатеева Н. А. Произведения И.А. Гончарова в критических статьях А.В. Дружинина// Вестник Челябинского университета. Сер.2. Филология, Г997, № 1- Круп чанов Л. М. Александр Васильевич Дружинин// История русской литературы XIX века. 40−60-е годы. Учебное пособие под редакцией В. Н. Аношкиной, Л. Д. Громовой, М., 1998; Б у р, а н о к О. М. Дружинин о русской литературе и культуре XVIII века// А. В. Дружинин. Проблемы твор

И все же многие вопросы, такие, как генезис и сущность эстетической теории Дружинина, своеобразие его критического метода, значение критических оценок Дружинина в контексте эпохи и последующего развития литературы, его роль в совершенствовании «имманентных» аналитических свойств критики как науки и искусства, наконец, связь провозглашенных Дружининым принципов «артистической школы» с предшествующими периодами в развитии русской (Пушкин, Белинский) и западноевропейской эстетической мысли — все эти вопросы требуют специального рассмотрения. Поэтому при всех достоинствах отдельных статей, комментариев, послесловий, обзорных фрагментов, критик такого уровня, как Дружинин, заслуживает более обстоятельного рассмотрения. Нужны целостные обобщаю щи е труды: монографии, книги, очерки с достаточно подробными анализами его статей, литературно-эстетической позиции в целом, которая не всегда получала убедительную характеристику. Таких трудов в отечественном л и т ер, а т у р о в е д е н и и пока нет, или во всяком случае — они единичны, что нельзя не считать существенным пробелом в нашей филологической науке.

Отсюда и цель данной диссертации: раскрыть в системно-типологическом ключе своеобразие критической деятельности Дружинина как важного, исторически обусловленного звена (а не периферийной линии) в развитии русской критики середины XIX столетия, способствовавшей закреплению в отечественной литературе ее подлинно творческих завоеваний.

Достижение поставленной цели осуществляется в ходе решения следующих задач: чества. К 175-летию со дня рождения. Межвузовский сборник научных трудов. — Самара, 1999; Алдонина Н. Б. Творчество А. Мицкевича в восприятии А.В. Дружинина// Актуальные проблемы изучения и преподавания литературы в вузе и школе. Межвузовский сборник научных трудов. — Самара, 2000; Карпенко Г. Ю. А. В. Дружинин и Н. Г. Чернышевский: встреча в «Белинском» // Возвращение Белинского: литературно-художественное сознание русской критики в контексте историософских представлений. -Самара, 2001.

1. Определить характер и значение литературно-эстетических взглядов Дружинина как целостной системы («артистическая школа»), на основе которой Дружинин дал яркие и глубокие анализы многих выдающихся произведений первой и второй половины XIX века (Пушкин, Гоголь, Гончаров, J1. Толстой, Островский, Тургенев, Фет и др.), а также ряда произведений зарубежной классики XVIII — начала XIX веков.

2. Раскрыть понятие «чистого» искусства, исходя из объективных литературных реалий 40−50-х годов XIX века и собственных разъяснений критика, а не только (и не столько) из трактовок этого принципа его противниками.

3. Определить типологические особенности критического метода и место Дружинина в ряду других видных русских критиков XIX века.

4. Показать сложность, а подчас и противоречивость литературной позиции А. В. Дружинина в защите творческой свободы художника, не отрывающего свое искусство от общественной жизни, но и не подчиняющего его напрямую «дидактическим» целям, ориентированным на сиюминутные, скоропреходящие интересы.

5. Раскрыть мастерство Дружинина-критика, его тонкое эстетическое чувство в анализе выдающихся творений русских и зарубежных авторов, масштабность его характеристик историко-литературного процесса 40−50-х годов XIX века.

6. Обозначить новизну и перспективность усилий Дружинина в разработке «модели» эстетических критериев, близких к понятию художественного универсализма, осмысляемого с учетом лучших достижений и традиций русской и западноевропейской литературы.

7. Исследовать главные свойства поэтики критических статей Дружинина, показать их жанрово-стилистические особенности и на основе этого определить эстетико-методологические парадигмы его деятельности, направленной на утверждение в русской4литературе высших форм художественности, в их числе — реализма.

Научная новизна работы заключается в том, что впервые в истории отечественного литературоведения предпринимается попытка дать развернутое и системное исследование важнейших критических работ А. В. Дружинина, посвященных русской и западноевропейской литературе, намечаются новые подходы в рассмотрении эстетических принципов «артистической школы», выявляются новые и не утратившие своей актуальности аспекты критических разборов Дружинина, проанализировавшего ряд крупнейших произведений русской литературы в пору ее реалистической зрелости.

В диссертации оспаривается легенда об «общественном индифферентизме» Дружинина, повторяемая в отдельных статьях современных литературоведов, показывается связь основных эстетических установок Дружинина с насущными нуждами русской литературы 50-х годов XIX века.

В исследовании выявляется ф е н ом е н концентрации идей критика о «чистом» искусстве как высшей и идеальной форме его художественного воплощения. Без учета данного феномена, как своеобразной реакции на вторжение в творческие сферы 40−50-х годов (в России и на Западе) ульт-раматермалистических и позитивистских теорий (О. Конт), невозможно объективно оценить с положительной стороны деятельность Дружинина-критика, вписывающуюся в дальнюю лерспективу развития литературы и искусства. «Явление, принадлежащее малому времени, может быть чисто отрицательным. Но в большем времени оно, а м бивалентно (выделено мною — Л.Ш.) и всегда любо, как причастное бытию» 1. В некоторой степени это можно отнести и к критическому наследию А. В. Дружинина. Часто оспариваемое современниками, оно востребовано сегодня — в пору интенсивной разработки эстетических основ словесного искусств.

Объектом исследования явилась история русской критики и литературы середины XIX века, предметом исследования — системно-концептуальный.

Бахтин М. М. Вопросы литературы и эстетики. Исследования разных лет. — М., 1975. — С.495. анализ критических статей А. В. Дружинина о русских писателях 40−50-х годов, а также о произведениях западноевропейской литературы, посредством чего определяется общественно-исторический и эстетико-культурологический смысл деятельности критика.

Методологической основой исследования явились труды и статьи русской и западноевропейской классики в* области филологии, эстетики и критики, а также современные идеи историко-генетического (В.В. Виноградов, Б. И. Бурсов, В. И. Кулешов. В. И. Коровин, И.И. Скатов), системно-типологического (М.Б. Храпченко Г. М. Фридлендер, М. М. Бахтин, JI.M. Крупчанов, В. Г. Одиноков, В.М. Маркович), функционально-аналитического (И.Ф. Волков, Б. Ф. Егоров, А. С. Курилов, В. Е. Хализев) методов исследования литературы и критики в их конструктивном единстве и различиях.

Апробация диссертации. Основные научные результаты исследования отражены в двух монографиях, а также в ряде статей, опубликованных в сборниках всероссийского и межрегионального значения. Диссертация обсуждалась на кафедре русской литературы Московского педагогического государственного университета, ее положения были доложены в докладах на Международных (Ульяновск — 1997, Москва — 2002, Пенза — 2001) и Всероссийских (С. — Петербург — 1999, Пенза -1994), а также на многих межвузовских и региональных конференциях.

Практическая значимость диссертации определяется тем, что ее материалы могут быть использованы для дальнейшей разработки общей концепции развития русской критики XIX века, а также в лекционных курсах по истории русской критики и литературы, йри подготовке спецкурсов и спецсеминаров, посвященных русской критике XIX—XX вв.еков.

Объем и структура диссертации. Диссертация состоит из введения, трех глав, заключения и библиографии, включающей в себя список использованной литературы и других материалов, включая архивные.

Заключение

.

Завершая исследование деятельности Дружинина-критика, мы приходим к выводу о том, что Дружинин внес значительный вклад в историю русской критики середины XIX века, а также в развитие самой литературы отмеченного периода.

Рассматривая критические статьи о русской и зарубежной литературе (более 30 статей) в типологическом аспекте, мы убеждаемся в том, что Дружинину удалось выработать определенную систему эстетико-теоретических представлений о сущности литературы и искусства, а также соответствующий метод критического анализа литературных произведений, который мы называем универсально-художественным.

Свою систему эстетико-теоретических представлений Дружинин именовал то «артистической» теорией, то теорией «независимого и свободного творчества». Однако во всех случаях он имел в виду в качестве важнейшего признака искусства способность писателя к «многостороннему» воспроизведению действительности во всех ее формах, выделяя в то же время как специфическую задачу искусства раскрытие «внутреннего мира» человека.

Это направляло анализы Дружинина в «сторону психологического реализма"1.

Приписываемая Дружинину долгие годы пропаганда «чистого искусства» как искусства, якобы оторванного от действительности и сосредоточенного на воспроизведении «узких», часто субъективных интересов эстетствующих прослоек общества, рассматривается нами как неточная (в лучшем случае) характеристика эстетических представлений критика. На самом деле постоянная апелляция к «чистому» искусству означала стремление Дружинина не допустить тяжелой зависимости литературы от прямого поучительства, нравственного или — еще хуже — политического дидактизма, отрица.

1 Б р о й д е A.M. Дружинин. Жизнь и творчество. Copengagen. 1986. — С.202. тельно сказывающегося на развитии искусства, цель которого «не наставление, а идеал» (А.С. Пушкин).

В этих устремлениях Дружинин опирался не только на поэтическую практику Пушкина и лучшие статьи Белинского, но и опыт западноевропейской эстетической мысли (от Платона до Гегеля и Гете) и достижения отечественной и зарубежной литературы.

Дружинин хорошо понимал, что как в XVIII, так и в XIX веке (по крайней мере, в первые десятилетия) через знакомство с лучшими произведениями западноевропейской литературы «опосредованно^ как принято говорить теперь, готовилась почва для создания и своей подлинно художественной литературы, содержанием которой может стать «русская действительность, жизнь русского общества, быт и нравы русского народа"1. Поэтому Дружинин обращается в конце 40-х начале 50-х годов к западноевропейской литературе не только как ее любитель и пропагандист, но и как аналитик, стремящийся уяснить наиболее важные стимулы художественного развития литературы, в равной степени значимые для иностранной и отечественной словесности.

Развитие Дружинина-критика, считает диссертантка, осуществлялось по принципу «бинарности», когда его статьи создавались в параллельном «режиме», то есть с одновременным охватом литературного процесса на Западе и в России.

Однако в этой бинарной структуре следует отметить известную «передвижку» частей: обзоры и анализы западноевропейской литературы осуществлялись на материале отошедших эпох (преимущественно XVIII века), а статьи о русской литературе строились, как правило, на только что появляющихся произведениях.

Вследствие этого в конце 40-х начале 50-х годов Дружинин пишет больше о западноевропейской литературе («Кларисса Гарлов» — Самуила Ри.

1 Троицкий В. Ю. Художественные открытия русской романтической прозы 20−30-х годов XIX века. — М., Наука, 1985. — С. 19. чардсона, 1849 г., «Векфильдский священник» — Оливера Голдсмита, 1850 г., «История маленького Жана де Сентре и дамы его сердца» — графа де Тресса-на, 1850 г., «Лес или Сен — Клерское аббатство» — Анны Радклиф, 1850 г.), а с середины 50-х годов сосредоточивается преимущественно на произведениях русской литературы.

Такую сосредоточенность мы объясняем, во-первых, тем, что в середине 50-х годов в критике обострились отношения между ее ведущими деятелями в связи с активизацией разночинно-демократического лагеря в разработке проблем литературы и искусства (выступления Чернышевского, Добролюбова и их сторонников). Обострение объясняется также и самим фактом появления в России высококлассных художественных произведений, которые привлекли Дружинина возможностью закрепить свои общественно-эстетические позиции.

Наибольший интерес представляют в этом плане статьи Дружинина о Пушкине, Гоголе, Лермонтове, Толстом, Писемском, Тургеневе, Островском, Гончарове, Фете и Некрасове, А. Майкове.

О каждом из этих писателей Дружинин сказал свое и во многом новое неповторимое слово. Он первый указал на глубину нравственного чувства Толстого, по-новому объяснил причину обломовского застоя, безкомпромис-но указал на недоработки в повестях и рассказах Тургенева, особо выделяя в нем его лирический дар, «поэзию жизни». Дружинин старался воссоединить пушкинскую и гоголевскую линии на единой творческой основе, защищая художественность как суверенную и наиболее высокую форму интеллектуального развития человечества. Дружинин тем самым осуществил своеобразный прорыв в теории русской критической мысли середины XIX века.

Быть может, не вина, а беда Дружинина в том, что его анализы не находили столь же широкого отклика, как выступления Чернышевского и Добролюбова. Это во многом объясняется тем, что статьи Дружинина были рассчитаны на хорошо подготовленного («тонкого») ценителя. Не менее важно и то, что критические анализы не были связаны так очевидно, как статьи Чернышевского и Добролюбова, с насущными нуждами широких демократических кругов.

Отношения Дружинина с представителями революционно-демократического лагеря носили обостренный характер в особенности по вопросу о путях развития русской литературы. Дружинин не принимал, исходя из своей концепции «многостороннего» воспроизведения жизни, поверхностного обличительства и не считал, что критическое (сатирическое) направление может и должно, как полагал Чернышевский, стать главным направлением в русской литературе. В особенности неприемлема была для Дружинина так называемая «дидактическая» тенденциозность в литературе и искусстве.

Диссертантка исходит из того, что критику не всегда удавалось провести четкую грань между дидактизмом и необходимостью анализов социальных явлений средствами литературы. Но Дружинин был прав в своих опасениях относительно возможности такой ситуации, при которой публицистическая и политическая декларативность может взять верх над художественным освещением жизненных явлений.

Дружинин полагал также, что представители так называемого гоголевского направления приспособили к своим целям отдельные стороны творческих достижений великого писателя, безмерно преувеличивают роль сатирического начала в русской литературе вообще, в произведениях самого Гоголя, в частности. Эта оценка «гоголевского направления», хотя и нуждается в известной корректировке, по существу верна и уж во всяком случае должна быть учтена сегодня при изучении творчества самого Гоголя. Сводить всю его поэзию, юмор к сатириче с ко м у смеху, к «бичеванию» — значит искажать глубинную суть художественного пафоса автора «Мертвых душ».

Успехи в развитии национальной литературы Дружинин связывал в первую очередь с наличием творческих талантов, питательным источником которых, по Дружинину, является духовный потенциал народа.

Все сказанное позволяет по-новому посмотреть на деятельность Дружинина-критика в середине 50-х годов. В ней не было часто приписываемой критику установки на отрыв искусства от жизни. Скорее наоборот: Дружинин стремился посредством искусства, посредством поэзии «схватить» очень подвижные, едва уловимые духовные ощущения, рождающиеся в сложном взаимодействии человека с природой, окружающей его средой и, конечно же, с тем, что называется нравственным самоопределением личности. Иначе говоря, Дружинин склонен был воспринимать поэзию как высшую форму воплощения идеи прекрасного.

Естественно, что при таком понимании поэзии Дружинин не мог (и не должен был!) придавать в искусстве столь же важное значение элементам отрицания, а тем более сатиры, поскольку сатира связана с изображением деформированных явлений, в которых искажено, а порою и полностью убивается гармоническое начало. И в этом случае Дружинина также нельзя упрекнуть в какой-то тенденциозности, а тем более примитивизме: в классических системных учениях об искусстве сатира всегда рассматривалась как вспомогательный род искусства (термин «род» употребляется нами в значении способа изображения явлений). Достаточно вспомнить здесь Гегеля, писавшего о том, что чувство, на котором основана сатира, «не создает ни подлинной поэзии, ни настоящих произведений искусства"1. Также и Белинский, хотя и признавал сатиру после выхода из «примирения» законным родом искусства, тем не менее даже в разборах поэмы Гоголя «Мертвые души» предостерегал читателя от прямого отождествления юмора Гоголя с карикатурностью, с преднамеренной установкой автора на собственно сатирический план повествования.

И в целом диссертантка приходит к выводу, что борьба Дружинина в условиях 50-х годов против «дидактизма», против подчинения литературы скоропреходящим общественно-политическим пристрастиям была исторически.

Гегель Г. В. Ф. Эстетика. — М., 1969. Т.2. — С.312.

328 оправдана. И нельзя не заметить, что русская литература второй половины XIX века в своих лучших образцах (Толстой, Гончаров, Тургенев, Достоевский, Тютчев, Фет и др.) все-таки избегла прямой наставительности. Она не пошла курсом публицистического обличительства и не торопилась приписывать себе роль «учебника» жизни. Она стремилась дать художественную картину жизни, объективно воспроизводя ее противоречивую суть.

Не пытаясь арифметически определить степень воздействия Дружинина на все эти процессы, скажем, однако, что общее направление его деятельности как критика было выбрано верно, а сам дух его выступлений совпадал с действительными потребностями русской литературы как искусства. Другое дело, что Дружинин не отстаивал и не мог отстаивать так страстно и последовательно интересы народно-трудовых сословий, как Чернышевский, в чем сказалось огромное преимущество последнего. Но задачи художественного и политического развития общества и страны не имеют синхронного сочетания. Хотя всегда надо помнить о том, что совершенствование духовной (в данном случае — эстетической) сферы дает в конечном счете свой ощутимый результат и в общественно-экономической деятельности народа.