Рукописная литература Урала: наследование традиций и обретение самобытности
Беспрецедентное деяние Стефана Пермского, который изобрел азбуку и перевел книги Священного Писания на пермский язык, по логике Епифания Премудрого, повторяло филологический подвиг Кирилла и Мефодия — создателей славянской письменности — и служило зримым доказательством гуманистических устремлений пришедших в Пермский край миссионеров. Присоединение новых территорий рассматривалось в контексте… Читать ещё >
Содержание
- Часть первая
- Рукописный облик устного слова
- Глава 1. Старообрядческая письменность в духовном пространстве Урала
- 1. Старообрядческое творчество в историко-филологическом освещении
- 2. Литература и фольклор в рукописной традиции: синтез и противостояние
- Глава 2. Отреченные жанры в старообрядческой письменности Урала
- 1. Рукописные заговоры: обновление магического жанра
- 2. Апокрифический сюжет «Сон Богородицы» в пространстве устного и письменного слова
- Глава 3. Духовные стихи в рукописной традиции уральских староверов
- 1. Воплощение святости Бориса и Глеба в духовных стихах
- 2. «Стих о пьянице»: морализирующая сатира в старообрядческой огласовке
- Глава 4. История и эсхатология в прозе староверов Урала
- 1. Легендарная основа «Родословия» старообрядцев поморского согласия
- 2. «Комплютер-антихрист»: образ современной старообрядческой эсхатологии
- Часть вторая
- Рукописная традиция в строгановском культурном регионе
- Глава 1. Рукописная традиция в культурных гнездах XVII в
- 1. Концепт «культурное гнездо»: возврат из забвения
- 2. Сборник проповедей «Статир» в культурно-историческом контексте
- 3. Автор «Статира»: художественный образ и исторические реалии
- 4. Идея общественного совершенства в православной риторике «Статира»
- Глава 2. Рукописная библиотека культурного гнезда Слудка
- Ильинское XVIII-началаXIX в.: владельцы и состав
- Глава 3. Памятники литературы в рукописной традиции строгановских крестьян
- 1. «Молодецкая слава» казачества в исторической памяти народа
- 2. Проблема судьбы в сатирическом сборнике XVIII в
- 3. Рукописный лечебник XVIII в. из крестьянской библиотеки
- 4. Сборник латино-русских афоризмов из рукописного собрания строгановских крестьян
- Глава 4. Рукописное наследие строгановского служащего Алексея Пищалкина
- 1. Административные утопии главного члена правления
- 2. Народная герменевтика в сборнике фольклорных паремий 1869 г
Рукописная литература Урала: наследование традиций и обретение самобытности (реферат, курсовая, диплом, контрольная)
Художественное освоение исторического пути русской культуры на Урале, образное воплощение жизнедеятельности населения, его духовные поиски и драматические переживания выражены в памятниках словесности, познание которых открывает процесс обретения «духовной оседлости» (термин Д. С. Лихачева), столь необходимого для формирования единого российского духовного пространства.
В современном мировом литературоведении отчетливо высвечивается тенденция к изучению локальных проявлений словесного творчества, к выявлению самобытности культурного потенциала региона. На фоне явственной глобализации озабоченность сохранением собственного лица вызывает к жизни те направления в гуманитарных исследованиях, которые представляют оригинальность и историю формирования целостных культурных регионов. Осознание подобной необходимости отчетливо проявилось в создании в последней четверти века обобщающих исследований о национальных, региональных и краевых процессах развития литературы.
Не прошли мимо этой проблемы гуманитары уральского региона. Обобщающие исследования, начатые историками, завершились выходом «Истории Урала» (Т. 1. М., 1989; Т 2. М., 1990) и «Уральской исторической энциклопедии» (Екатеринбург, 1998). В работах исторического характера страницы, посвященные культуре и искусству региона, по традиции, занимали наименьший объем. Опытом филологических размышлений стало издание «Литература Урала: Очерки и портреты» (Екатеринбург, 1998). Но очевидно, что эти издания не могли восполнить сегодняшнюю потребность в осмыслении процесса формирования художественной словесности уральского региона, ее генетического разнообразия, исторической многофункциональности, воплощения в произведениях различных сословных интересов.
Закономерно появление проекта последних лет по созданию академической истории литературы Урала на базе соединений усилий литературоведов из л различных областей и краев. Задача проекта, его «идея-пафос» определяется желанием учесть «культурно-виртуальную целостность края, складывающуюся о исторически и не потерявшую своего значения сегодня». Но, если для печатной литературы XIX—XX вв.еков можно назвать в связи с открытием уральского текста целый ряд фундаментальных исследований (назовем лишь некоторых авторов: И. А. Дергачев, Г. К. Щенников, В. В. Абашейэ, Ю. М. Проскурина, Л. П. Быков, Н. Л. Лейдерман, Е. К. Созина и др. то литература, сохранившаяся в рукописной традиции Урала XVIIXX вв., изучена крайне недостаточно. В контексте поставленной задачи обращение к рукописной литературе способно открыть исторические корни особой энергетики уральского текста, его устремленности к самодостаточности, независимости суждений и оценок.
Хочется обратить внимание, что письменность для уральского регионане только фактор развития края, но и постоянный предмет рефлексии. Именно в письменности видели механизм созидания на далеких землях единого с православной Русью духовного пространства. Письменное слово позволяло ощущать приобщенность к общей истории и судьбе. Удаленность уральского региона стимулировала общую заботу переселенцев о насыщенности края книжностью и о развитии собственного письменного творчества.
Расширение русского влияния на восточные территории, начиная с конца XIV в., тесно сопрягалось с становлением и развитием в Пермской земле христианской письменности. Главным героем этого процесса был преподобный Стефан, ставший первым епископом Пермской земли. В «Житии» Стефана Пермского подробно разработана идея обретения православия язычниками-«пермянами» и превращения Пермской земли в неотъемлемую часть Руси. Автор «Жития» Епифаний Премудрый открывает новые горизонты для благодатной и богатой Пермской земли, народ которой приобщается к христианству на основе собственной письменности, созданной святителем. Автор рисует оптимистичную картину активного усвоения пермскими людьми грамотности, сначала в результате деятельности Стефана, а затем самостоятельного стремления «пермян» к просвещению «божьим словом». Пермская земля, в интерпретации писателя, наполняется книгами не только трудами святителя, но и переписыванием новокрестившимися «пермянами»: «И тако оттол£ другъ друга учаху гра-мот1* и, от книг книгу преписующе, умножаху, исполняющее"4.
Беспрецедентное деяние Стефана Пермского, который изобрел азбуку и перевел книги Священного Писания на пермский язык, по логике Епифания Премудрого, повторяло филологический подвиг Кирилла и Мефодия — создателей славянской письменности — и служило зримым доказательством гуманистических устремлений пришедших в Пермский край миссионеров. Присоединение новых территорий рассматривалось в контексте духовного обновления северо-восточных земель, что предвещало осознание образа Руси как главного оплота и хранителя православия 5. Образ пермской земли, входя в топос русской культуры, контекстуально оказывался воплощением апостольского служения и зримым символом возможностей христианского слова, превосходящего силу любого оружия. Писатель создает запоминающийся образ Пермской земли, люди которой утолили «двойной голод» — духовный и житейский: «Глад же, глаголю, не токмо еже не сущи житу, но еже и другий глад приспЬ не менши перваго — еже отинудь не слышати Слова Божия». Запоминающиеся слова: «Не о хлЪб$> бо, — рече, — единЪмъ живъ будет челов^къ, но о всяком глагол15, исходящем изъ устъ Божии» 6 (Ср.: Втор. 8: 3), которые находит Епифаний, оценивая деятельность Стефана, становятся коннотацией пространственного образа Пермской земли, заселенной приобщенными к христианской письменности пермскими людьми.
Несмотря на то, что в реальности пермская азбука и почти все написанные на ней книге были утрачены, с конца XIV в. в национальном сознании присутствует своего рода культурно-исторический миф о земле на востоке Руси, насыщенной христианской книжностью и открытой для просвещения. Высокая нота, взятая Епифанием при создании образа Пермской земли, отозвалась для населения в символике герба Пермской губернии, где был изображен медведь с Евангелием на спине.
Особенности письменности на урало-сибирских землях формировались миграционными потоками и были исторически обусловлены характером жизненного уклада переселенцев. Важнейшие культурные традиции были привнесены новгородскими крестьянами и купечеством, стихийно переселявшимися в пограничные с русским севером районы начиная с XIII в. Северная часть Древней Руси на период ордынского нашествия оказалась территорией спасительного свойства, где сохранялись древние и писались новые рукописи.
Яркое явление представляла собой книжно-рукописная традиция, сложившаяся на протяжении нескольких веков (XVI-XIX вв.) в землях, принадлежащих роду Строгановых на Урале. Особенностью развития в XVI—XVIII вв. Урала явилось возникновение укрепленных городков, в которых сочетались функции защиты и промышленного производства. Эти городки становятся культурными центрами, в них складывается городской тип культуры, ярчайшим проявлением которой будет Соликамск, городки строгановской вотчиныв XVII в., заводские центры Среднего Урала — в XVIII в.
Существенным для обогащения письменности явилось пришествие на Урал казачества во второй половине XVI—XVII вв. В недрах казачьей словесности соединялись письменные и устные традиции. Вершиной проявления творческой пассионарности казачьего сословия явились исторические повествования о походе Ермака и тема противостояния турецкому владычеству. В устных и письменных сочинениях описывалась небывалая храбрость, стойкость, любовь казаков к отечеству как основа могущества Русского государства, протянувшегося за Урал.
Освоение новых территорий включало в себя организацию ритуально-богослужебной сферы жизни населения. В каждом храме для совершения службы должно было наличествовать определенное количество книг. Их число зависело от величины храма, частоты совершаемых служб и состоятельности паствы. Решающими здесь были как забота государственной и церковной администрации, централизованно снабжавшей книгами монастыри и церкви, так и инициатива частных лиц (землевладельцев, промышленников, торговцев), членов церковных приходов. Храмовые и монастырские собрания складывались годами и состояли из печатной и рукописной продукции. Важным центром распространения письменности стал Тобольский архиерейский дом. Церковные иерархи заботились не только о доставке литературы из центра, но и организовывали переписку книг на местах. Многие из них в XVIIXVIII вв. становились известными авторами 1.
Заметное влияние на отбор и переписывание произведений литературы оказало старообрядчество, которое составляло существенную часть населения урало-сибирского региона. На протяжении нескольких веков староверие в разной степени оказывалось в оппозиции к церкви и светской власти, которые пытались репрессивными мерами привести старообрядцев в лоно официального православия. Утверждение собственной идентичности активизировало стремление к грамотности достаточно большой массы верующих, не желавших отказаться от своих убеждений и ищущих аргументацию для противостояния власти в сочинениях христианской традиции. Количество старообрядческих старопечатных книг и рукописей, бытовавших в регионе, вряд ли поддается исчислению. Несмотря на преследования и изъятие памятников книжности, староверы регулярно пополняли фонд необходимых книг, который, к тому же> постоянно находился в движении, обеспечивая различные духовные запросы старообрядцев (богослужебные, полемические, эстетические, бытовые). Письменность проникает в сердцевину народной культуры, что приводит к определенной раскрепощенности литературного творчества. В старообрядческих рукописях, при сохранении древнерусской книжности, создается собственный фонд сочинений. Наиболее яркой особенностью является обращение в старообрядческой письменности к фольклорной словесности. Письменную форму получают фольклорные жанры, традиционные жанры письменности обогащаются элементами фольклорной поэтики.
Обретение в XVIII в. Уралом нового лица, превращение его в край передовых технологий и небывалого развития заводского производства сопровождалось притоком нового типа книжности просветительского характера (называемой М. Н. Сперанским «прозападной»), связанной с техническими знаниями и научной картиной мира. В библиотеки при заводских училищах, в частные собрания местной государственной администрации, заводских специалистов и владельцев заводов входили книги художественного характера (переводные романы, поэтические тексты, описания путешествий и т. п.), экономические, философские и политические трактаты, книги по географии, истории, естествознанию, научно-технические сочинения. Преимущественно это были печатные о книги, но среди них встречаются рукописные сочинения. К сочинительству обращаются чиновники, производственники и собственники различного ранга. Но цель остается единой — создать образ делового, самостоятельного, независимого края, в развитии которого сочетаются частные и государственные интересы. Основными жанрами становятся переписка, имеющая статус публичного выступления, описания заводов, деловые документы, программы, в которых рисовалась широкая перспектива рождения нового российского общества на основе ответственности и творческой инициативы 9. Созданный в них идеал прогресса включал в себя не только экономическое развитие края, но, в немалой степени^духовное обустройство. Для века Просвещения это были тексты не исключительно производственно документального свойства, но широкого воспитательного и эстетического воздействия. В сочетании с имевшей широкое хождение старообрядческой книжностью это создавало пеструю картину словесности. Этот краткий обзор показывает, насколько велико и разнопланово письменное наследие, представленное в книжно-рукописных собраниях Урала.
Состав рукописей, написанных в одно время, но генетически относящихся к разным пластам культуры (ученой, профессиональной и простонародной), кардинально различен. Пересечение различных литературных традиций могло быть внутренне конфликтным, но духовный поиск, основанный на различных творческих и мировоззренческих установках, имел потенциальную возможность для дальнейшего развития культуры.
Изучение истории русской словесности Урала оказалось возможным в результате большой собирательской и исследовательской работы, которая велась в регионе, начиная с XVIII в. Собирать книги и рукописи с научными целями начинает В. Н. Татищев. Основатель Екатеринбурга, выполняя правительственную программу преследования староверов, совмещал выявление старообрядческих скитов с собирательской деятельностью. По-видимому, ему удалось создать библиотеку старопечатных книг и рукописей, часть из которых он использовал в своих сочинениях по истории 10. К сожалению, подробные сведения о его собирательской деятельности и описание рукописной библиотеки отсутствуют. Известно, что посещающие Урал в XVIII—XIX вв. исследователи-путешественники (Г. Ф. Миллер, Берх), чиновники (Г. Спасский), краеведы (В. Н. Шишонко) открыли целый ряд важнейших для изучения духовной культуры Урало-сибирского региона памятников письменности.
Первую общественно значимую коллекцию рукописей собрали члены Уральского общества любителей естествознания (УОЛЕ), которое было открыто в Екатеринбурге в 1870 г. Члены общества — а это были наиболее активные представители интеллигенции города — занимались изучением истории, археологии, этнографии, записывали и публиковали фольклорные произведения. Они сумели организовать постоянно пополняющуюся последними новинками научную библиотеку, поставили вопрос о систематическом изучении архивов (Н. К. Чу пин) и сборе древних книг и рукописей. На открытой по инициативе УОЛЕ в 1887 г. Сибирско-Уральской промышленной выставке были продемонстрированы древние книги, собранные на Урале. Коллекционировал древние рукописи и передал их потом в музей УОЛЕ Д. Н. Мамин-Сибиряк 11. Писатель использовал рукописную литературу в своем творчестве. Так, например, в его личном архиве (ОМПУ) хранится рукописная копия старинного травника с рецептами излечения травами и текстами заговоров. Собранные членами УОЛЕ древние книги после роспуска Общества оказались в Госархиве Свердловской области (ГАСО) и в Историко-краеведческом музее Екатеринбурга 12.
В конце XIX в. сбором рукописей и архивных материалов занималась гу.
13 бернская ученая архивная комиссии, открытая в Перми в 1888 г.. Найденные членами комиссии книги и документы ныне хранятся в различных хранилищах Перми (областном краеведческом музее, архиве, областной библиотеке им. А. М. Горького). Информативными коллекциями обладают и другие хранилища.
Урала. Крупнейшее из них — Тобольское, где сохранялись реквизированные церковной властью старообрядческие книги и рукописи 14.
Систематический сбор древнерусских книг и рукописей на среднем Урале в XX в. был инициирован в 1959 г. Сотрудниками и студентами филологического факультета Уральского госуниверситета во главе с В. В. Кусковым была организована археографическая экспедиция в Пермскую область, и в научную библиотеку университета поступили первые рукописные и старопечатные книги. Начиная с 70-х годов, сбор рукописных и старопечатных книг возобновился> и многолетняя работа привела к формированию более чем пятитысячного собрания рукописных и старопечатных книг, хранящегося в научной библиотеке УрГУ, 5. Параллельно велась работа по составлению описаний территориаль.
16 17 ных собраний и разрабатывалась методика описания рукописей .
Степень научной разработанности проблемы. В определенном смысле последняя треть XX в. была наполнена интенсивным поиском рукописных и старопечатных книг, археографическими исследованиями охватывались огромные территории на севере России, в Поволжье, на Урале, в Сибири, на Дальнем Востоке и т. д. Составление описаний территориальных собраний давало бесценный материал для исследований книжно-рукописной традиции локального характера.
Особенно ощутимые результаты были получены при описании книжно-рукописной традиции Русского Севера. Подход, сформированный в исследованиях ленинградской академической школы (работы В. И. Малышева, JL А. Дмитриева), был успешно реализован в позднейших исследованиях больших комплексов территориальных собраний, сопровождавшихся анализом местной традиции средневековых произведений (работы Т. Ф. Волковой, А. А. Амосова, А. Н. Власова, Ю. В. Савельевой и др.). Принципиально важно упомянуть достижения археографов Московской научной школы, составивших внушительное описание Верхокамского (Пермская область) собрания рукописных и книг 18. rr&bdquo—важным в контексте исследований диссертации является комплексный подход к изучению словесности, включавший в себя обращение как в рукописной, так и к устно-поэтической традиции региона, осуществленный в ряде изданий московскими археографами 19.
Существенными и во многом новаторскими являются разработки новосибирских исследователей книжно-рукописной традиции. Помимо постоянно пополняющихся описаний сибирских собраний 20, Новосибирский университетско-академический центр вводит в научный оборот старообрядческие сочинения как прошлого, так и недавнего времени (работы Н. Н. Покровского, Н. Д. Золь-никовой, Е. И. Дергачевой-Скоп, В. Н. Алексеева, А. И. Мальцева и др.). К настоящему моменту определена необходимость рассмотрения судьбы классических и новооткрытых текстов древнерусской литературной традиции в контексте духовных исканий староверов. Там, где позволяет источник, учитываются особенности согласий и локуса старообрядческого творчества21.
Немалый шаг вперед был сделан в изучении книжно-рукописной тради.
22 ции Урала. Особенно ярко, благодаря многочисленным работам Р. Г. Пихои, ол.
А. Т. Шашкова, В. И. Байдина, оказалась представленной старообрядческая книжность в источниковедческом аспекте. Догматические вопросы старообрядческого учения в сочинениях староверов представлены в исследованиях протоиерея П. Ж. Мангилева, рукописная традиция духовных стихов из старообрядческой среды много лет была предметом исследования М. Г. Казанцевой и Т. И. Калужниковой.
Однако, существенно в меньшей степени рукописные памятники изучены в филологическом аспекте, и это направление открывается в диссертации как перспективное и важное для познания разнообразия духовной культуры Урала, выраженного в феномене художественного словесного творчества.
Высказанные положения определяют актуальность темы исследования. Вне изучения рукописного наследия невозможно адекватное представление о творческой активности населения, особенностях мировоззрения, эстетических приоритетах и той картине мира, которая в разнообразии вариантов присутствовала в сознании населения Уральского региона. Традиция и самобытность рассматриваются как две взаимосвязанные стороны духовного творчества, получающие конкретное воплощение в зависимости от историко-культурного контекста.
Объектом исследования являются рукописные собрания, принадлежащие различным группам, населяющим Урала. Прежде всего, это старообрядческие памятники, собранные в полевых экспедициях с участием автора диссертации, и связанные с Уралом рукописи, обнаруженные в архивохранилищах Екатеринбурга, Перми, Москвы, Санкт-Петербурга, многие из которых впервые вводятся в научный оборот. Время создания и бытования рукописей протягивается от XVII к XX векам. Функционирование памятников имело, в первую оче-редцне столько эстетическую^сколько практическое применение и было связано с воссозданием и сбережением особого старообрядческого пространства, отделенного от греховного мира и мыслимого как необходимое условие спасения.
Выбор памятников, особенно в первой части диссертации обусловлен их близостью к фольклорному слову, которое явилось для старообрядческих авторов фактором, даровавшем жизнеспособность средневековой рукописной традиции. Подобное «срединное» положение памятников импонировало приобщенным к письменности неофитам из староверов, для которых корневой была фольклорная культура. Оптимальным в этом случае стало обращение к собранию рукописей научной библиотеки УрГУ, так как оно сформировалось в результате полевой работы с хранителями и создателями старообрядческой словесности. Рассказы староверов об условиях появления памятников и отношении к ним дополняли рукописные тексты.
Вторую жизнь в рукописной традиции обретали жанры «отреченного* характера (рукописные заговоры и апокрифы), обретали в большей степени книжную доминанту духовные стихи, что обусловило внимание к указанным жанрам в диссертации. Воссоздание целостного мироощущения и формирование убежденности в правильности избранного пути требовало создания системы авторитетов в границах конкретных согласий, Т рактовка исторических событий в аспекте христианского благочестия вызывает к жизни исторические сочинения в слиянии с агиографической задачей. К исследованию привлекается.
Родословие" староверов поморского согласия, сопоставление которого с архивными и фольклорными источниками позволяет увидеть направление художественной типизации в старообрядческой словесности.
Не менее показательным явилось обращение во второй части диссертации к рукописям XVII — XIX вв., возникшими в иной среде — культурных гнездах строгановского региона. Уникальная рукописная библиотека крестьян строгановской вотчины изучается как самодостаточный феномен. А наиболее художественно значимые тексты подвергаются системному анализу. Среди них входящие в «золотой фонд» русской литературы памятники демократической сатиры, исторические сочинения, лечебник и паремийные жанры.
Выявленные в рукописном собрании тексты исследуются на пересечении литературной и фольклорной традиций, и соответственно подвергаются как текстологическому анализу с выделением редакций, вниманием к культурно-историческому контексту бытования, так сопоставляются с фольклорными клише, в которых сконцентрирована народная образность. К сборникам, ориентированным на интересы «ученой» культуры и фольклорной традиции, отно.
25 сится рукопись с фольклорными афоризмами Алексея Пищалкина .
Целью исследования является выявление в рукописной литературе наследуемых традиций и становление самобытности, что, в целом7 характеризует своеобразие духовного пространства Урала и тяготеющих к нему территорий.
Достижению поставленной цели способствует решение следующих конкретных задач:
1. Выявить и описать рукописи, содержащие жанры, наиболее ярко характеризующие креативность старообрядческой субкультуры Урала.
2. Рассмотреть отражение в ''отреченных" жанрах системы древних верований и их христианскую адаптацию. Выявить генетически различные приемы поэтики в произведениях, учитывая особенности письменной и устной культуры слова.
3. Сделать текстологический анализ ряда произведений, установить факторы и носителей редакционного движения текстов, определяя специфику вариативности.
4. Изучить соотношение исторической основы и ее художественной типизации в жанре «Родословия» на основе использования исторических документов и с учетом исторической традиции старообрядческих сочинений.
5. Раскрыть особенности эсхатологических размышлений современных староверов на основе рукописных сочинений о приходе антихриста.
6. Определить особенности понятия «культурное гнездо», рассмотреть условия появления культурных гнезд в строгановском регионе XVII—XVIII вв. на основе историко-культурных достижений и своеобразного устройства строгановской вотчины.
7. Очертить круг проблем, решаемых в связи с изучением памятника XVII в. «Статир», разработать системный подход к тексту, рассмотреть появление произведения в контексте «культурных гнезд"(Соликамск, Орел-городок).
8. Определить особенности крестьянской рукописной библиотеки в связи с проблемой появления частных библиотек XVIII в. и отражения в них читательских интересов. Соотнести сюжетно-тематическое разнообразие произведений, своеобразие поэтики с запросами и вкусами владельцев и переписчиков собрания.
9. Рассмотреть фольклорные паремии из сборника Алексея Пищал-кина (1869 г.) и их толкование в контексте соотношения «ученой» и народной культур, на фоне рукописного наследия составителя определить этап развития российской словесности в уральском регионе.
10. Подготовить и опубликовать новые произведения и варианты известных древнерусских текстов, созданных на Урале (см. Приложение к диссертации).
Новизна работы состоит в привлечении к исследованию неизвестных или малоизученных рукописей XVII — XX вв. Впервые поставлена задача их рассмотрения для характеристики развития духовной культуры Урала. В центр исследования поставлены малоизученные проблемы, такие как: рукописное бытование устно-поэтических жанров, воплощение творческого начала старообрядческой субкультуры в рукописной литературе, значение культурных гнезд в становлении культуры Урала, феномен крестьянской библиотеки и крестьянской письменной традиции в строгановском регионе.
Методологическую и теоретическую базу диссертации составляют работы отечественных и зарубежных исследователей в области археографии, средневековой литературы, устно-поэтического творчества. В основу положен принцип системного подхода, который предполагает изучение рукописного материала в его целостности через связи различного характера. Изучение исторических корней образности в соединении с представлениями о бытовании текста, его функционировании в контексте региональной культуры сочетаются с исследованиями текстологического характера. Обращение к сравнительно-типологическому методу позволяет раскрыть взаимосвязи поэтики текста с литературной и фольклорной основой, что особенно важно, учитывая специфику материала. Столь же существенным оказывается обращение к герменевтике, тем более, что в памятнике представлен ее «народный» вариант, и к культурной антропологии, связанным с необходимостью обращения к судьбам творцов и хранителей рукописной литературы.
Теоретическая значимость работы заключается в выводах о соотношении традиции и инноваций в рукописных текстах, об локальных особенностях историко-литературного процесса, о влиянии характера бытования произведений на их поэтику и функции.
Научно-практическая ценность данной работы. Собранный литературный материал и результаты исследования существенны для создания академической истории литературы Урала и для описания региональных рукописных собраний. Результаты могут стать надежной основой для спецкурсов и общих курсов по истории русской литературы и истории литературы Урала в вузовской программе. Многие главы диссертации актуальны для преподавателей средней школы. По материалам исследования разработаны и прочитаны (1999 -2005) два спецкурса для студентов Уральского госуниверситета: «Взаимодействие рукописной и устно-поэтической традиций в русской словесности Урала», «Рукописная литература Урала: проблема регионального подхода». Диссертационные материалы использовались в цикле лекций для учителей по истории культуры Урала (2003;2005, Институт регионального образования).
Использование результатов исследования. Апробацию основные положения диссертации получили в докладах и сообщениях на 22 научных конференциях (1987 — 2005 гг.). В том числе международных: «Христианское миссионерство как феномен истории культуры» (1996, Пермь,), «Народная культура, письменность, христианство» (1998, Нижний Новгород), «Изучение стран Восточной Европы» (2000, Тампере, Финляндия,), III Международна^ научно-практическая конференция «Старообрядчество: история и современность, местные традиции, русские и зарубежные связи» (2001, Улан-Удэ,), «Книга и литература в культурном контексте (2001, Новосибирск, НГУ, и ГПНТБ) «Сибирь: опыт освоения и путь в XXI век» (2005, Новосибирск, Институт истории СО РАН), «Древнерусское духовное наследие в Сибири. Научное изучение памятников традиционной русской книжности на востоке России» (2005, Новосибирск, НГУ и ГПНТБ СО РАН), всероссийских: «Дергачевские чтения: Русская литература: национальное развитие и региональные особенности» (1996, 1998, 2000, 2002, 2004, Екатеринбург, УрГУ), «Бирюковские чтения» (1987, 1988, 1998, Челябинск,), I Сибиро-Уральский исторический конгресс «Культурное наследие Азиатской России» (1997 г. г. Тобольск), «Археографические чтения» (1998, 2000, Екатеринбург, УрГУ), «Ремезовские чтения: Культура провинции».
2003, 2005, Тобольск), «Литература Уралаистория и современность» (2005, Екатеринбург, УрГУ и ИИиА УрО РАН), межрегиональных: «Сибирь на перекрестке мировых религий» (2001, Новосибирск).
Прочитан доклад на расширенном заседании сектора Истории литературы Урала Института истории и археологии УрО РАН (2005 г.), на заседании Ученого совета Объединенного музея писателей Урала (2005 г.).
Основное содержание диссертации отражено в двух монографиях (одна коллективная) и статьях, общим объемом более 68 п.л.
Структура и объем диссертации
Диссертация состоит из Вступления, двух основных частей, заключения, списка литературы и приложения. Каждая часть диссертации включает в себя 4 главы. В Приложении публикуются ново-найденные рукописные заговоры, пространная и краткая редакции апокрифа «Сон Богородицы», духовные и сатирические стихи, новые списки произведений древнерусской литературы из крестьянской библиотеки XVIII — XIX вв. («Повесть о взятии Азова», сатирические повести, лечебник, паремийные жанры и др.). Здесь же приведены описания использованных в диссертации рукописей, описание крестьянской библиотеки, список использованной литературы и справочный аппарат.
Автор диссертации осознает, что не все поставленные задачи решены с равной степенью подробности, дальнейшее описание рукописных собраний может дать не только новый материал, но и новые грани раскрытия своеобразия уральской литературы.
Примечания.
1 Например, см.: «Очерки русской литературы Сибири: В 2 т.» (Новосибирск, 1982), Домокош П. «История удмуртской литературы» (1983), «История удмуртской советской литературы: В 2 т.» (Ижевск, 1987;1988), «История коми литературы: В 3 т.» (Сыктывкар, 1979;1981), «История башкирской литературы: В 6 т.» (Уфа, 1990;1996)идр. л.
Проспект изучения см.: История изучения Урала: План-проспект / Отв. ред. Е. К. Созина. Екатеринбург, 2005. а.
Созина Е. К. Об «Истории литературы Урала»: предисловие к проекту // Литература Урала: история и современность. Екатеринбург, 2005. С. 8.
4 Святитель Стефан Пермский: К 600-летию со дня преставления / Ред. Г. М. Прохоров. СПб., 1995. С. 114.
5 Подробнее о смысловом наполнении акта изобретения письменности для пермских людей см.: Соболева Л. С. «Житие Стефана Пермского» Епифания Премудрого в историко-политическом контексте эпохи // Археографический альманах — 2005. Екатеринбург, 2005. С. 6−41.
6 Святитель Стефан Пермский: К 600-летию со дня преставления. С. 194.
7 См.: Литературные памятники Тобольского архиерейского дома XVII века. Изд. под-гот. Е. К. Ромодановская и О. Д. Журавель. Новосибирск, 2001. о.
См. например: Пирогова Е. П. Библиотеки Демидовых: Книги и судьбы. Екатеринбург, 2000.
9 См.: Соболева Л. С. Просветительские идеалы и публицистический пафос «Наказа» В. Н. Татищева // Уральский сборник. История. Культура. Религия. Екатеринбург, 1997. С. 153−162.
10 См.: Книги старого Урала. Свердловск, 1989. С. 18−31.
11 Воспоминания уральского краеведа JI. Хандроса о собирательской деятельности см.: ОМПУ (Екатеринбург), фонд Д. Н. Мамина-Сибиряка.
См. Дергачева-Скоп Е. И. Старинные рукописные книги в хранилищах Свердловска // ТОДРЛ. Л., 1971. Т. 26. С. 338−343.
Некоторые архивные дела и рукописные памятники были опубликованы в Трудах Пермской ученой архивной комиссии, начало печатанию которых было положено в 1892 г.
14 Описание см.: Дергачева-Скоп Е.И., Ромодановская Е. К. Собрание рукописных книг Государственного архива Тюменской области в Тобольске // Археография и источниковедение Сибири. Новосибирск, 1975. С. 64—143.
15 Описание первой экспедиции и обзор находок см.: Кусков В. В. Североуральская археографическая экспедиция 1959 г. // ТОДРЛ. М.- Л., 1962. Т. 18. С. 43233. Историю собирания рукописей и старопечатных книг Лабораторией археографических исследований УрГУ см.: Книги старого Урала. Свердловск, 1989.
16 См.: Памятники литературы и письменности крестьянства Зауралья. Т. 1. Вып. 1−2. Свердловск, 1991; Памятники литературы и письменности крестьянства Зауралья. Т. 2. Вып. 1−2. Екатеринбург, 1993.
См.: Описание рукописных книг. Метод, указания / Сост. С. А. Галишев, И. Л Манькова, Л. С. Соболева, А. Т. Шашков. Свердловск, 1989.
См.: Рукописи Верхокамья XV—XX вв. Из собрания Научной библиотеки Московского университета им. М. В. Ломоносова. Каталог / Сост. Е. А. Агеева, Н. А. Кобяк, Т. А. Круглова, Е. Б. Смилянская. М., 1994.
19 См.: Русские письменные и устные традиции и духовная культура. М.: Изд-во МГУ,.
1982.
См.: Панин Т. В., Титова Л. В. Описание собрания рукописей ИИФиФ СО АН СССР. Новосибирск, 1991; Рукописи XVI—XX вв. из коллекции Института истории СО.
РАН / Сост. А. И. Мальцев, Т. В. Панин, JI. В. Титова. Новосибирск, 1998.
Подобного орда системный подход нашел воплощение в работе: Юхименко Е. М.
Выговская старообрядческая пустынь: Литература и духовная жизнь: В 2 т. М., 2002.
См.: Пихоя Р. Г. Общественно-политическая мысль трудящихся Урала. Свердловск, 1987.
Список работ А. Т. Шашкова за 1974;2002 гг. см.: Уральский сборник. История. Культура. Религия. Екатеринбург, 2003. Вып. 5. С. 312−332.
24 Список работ В. И. Байдина за 1979;2002 гг. см.: Там же. С. 303−311.
См.: Соболева JI.C. Фольклорные паремии и народная герменевтика в рукописном сборнике строгановского служащего // Книга и литература. Новосибирск, 1997. С. 171−183.
Часть первая.
РУКОПИСНЫЙ ОБЛИК УСТНОГО СЛОВА.
ЗАКЛЮЧЕНИЕ
.
В представленной работе рассмотрены важные аспекты бытования рукописной словесности XVII—XX вв.еков на Урале в связи с проблемой наследование традиций и обретения самобытности. Обращение к рукописной литературе вызвано пониманием, что именно в этой части русской логосферы сплетаются интересы читателей и авторов, отражается творческий потенциал региона и выявляется пафос общественных настроений.
Избранное направление первой части диссертации о рукописном облике устного слова предопределило тип памятников старообрядческой словесности из собраний Свердловской области, в которых соединились традиции древнерусской литературы и фольклора. Религиозное движение старообрядчества, став выразителем народных умонастроений, экстренно приобщило к письменности многочисленных носителей традиционной крестьянской культуры. На пути ускоренного овладевания письменной словесностью создалась многожанровая самобытная литература, не совпадавшая с магистральным развитием русской литературы XVIII—XX вв.
Народное христианизированное сознания в наивысшей степени коррели-ровалось с фольклором в апокрифах и духовных стихах, зачастую обращающихся к одним и тем же сюжетам. Рукописная форма, обретаемая магической поэзией, связывается со средневековыми представлениями о сакральном значении алфавита, высоком спасительном предназначении письменности. Заговоры в контексте народного православия воспринимались как способ охраны спасительного пространства в мире антихриста. Оберегом и народной Библией становится апокриф «Сон Богородицы», обещающий доступное и гуманное средство обретения благодатного бытия. Апокрифу приписываются свойства сохранения человека и его хозяйства от всевозможных недугов и вреда, включая общение с властью, причем не только при чтении апокрифа, но при его наличии в доме или у человека.
Духовные стихи, получившие в старообрядческой среде второе дыхание, акцентируют внимание на родовых связях и видят в их нарушении катастрофическую угрозу православию. Такова семантика духовного стиха «Сон Богородицы», где Христос представлен как идеальный любящий сын. К родовому конфликту старшего и младших братьев сведено столкновение князей в духовном стихе о Борисе и Глебе. В условиях ожидаемого конца света, признаки которого видятся в утраченной Русью благодати, родовые связи оцениваются как устойчивая поддержка человека в его борьбе с враждебным миром. При определенной радикализме староверия, задатках радикализма апокрифы и духовные стихи давали ноту величайшего сочувствия к человеку, уверяли в возможности милосердия и прощения.
Старообрядчество драматически переживало расколотость русской веры, идея общего спасения была переориентирована на спасение индивидуальное. Осознание, что соотечественники отвергают путь к благодати, принимая власть антихриста, формировало противоречивые чувства отринутости и избранности. Состоянию трагического отделения от Святой Руси противостояло написание исторических сочинений — Родословий согласий (XVIII-XIX вв.). Создавался образ мира, в одной части которого господствовал грех и стремление к погибели, в другой — царствовала добродетель, жизнь героев Родословий указывала путь к спасению. Историческое полотно ткалось из сочетания эсхатологии и утопии. Святая Русь, оставшаяся в прошлом, воспринималась как утопический идеальный для православного человека мир. Преемственность веры определялась различными общественными институтами: от кровного родства, старчест-ва>.до ученической преемственности и особой духовной близости.
Рассмотрение «Родословия» поморского согласия, которое получает окончательный вид в 70-х годах XIX в., в сопоставлении с историческими документами и устными рассказами показало, что типологизация ситуаций и персонажей была направлена на создание мифологической истории староверия. Архетипические представления о жизни человека как части судьбы рода, о необходимости жертвенного начала для продолжения жизни оказались актуализированы в сочинениях староверов и соотнесены с жизнестойкостью согласий. Основа жизнестойкости согласия, его «истинность» виделась автором в наличии связи с дониконовской Святой Русью, реализуемой в биографии «царского секретаря» Игнатия Семеновича Воронцова. Историческим прототипом «страдальца» знатного рода явился беглый казак, участник булавинского восстания, ставший духовным авторитетом уральских поморов в первой половине XVIII в. Игнатий Воронков. Его личность и деятельность на Урале и в Зауралье получает еще большую канонизацию в фольклорных преданиях, существующих в поморском согласии. Рядом с героем «знатного рода» становится мученик за веру, погибший в Кушунской гари крестьянин Михаил Тельминов, потомки которого будут признанными лидерами поморского согласия в Зауралье (XVIII-XX в). Посланцу/- с Выга, которые крестили в старообрядческую веру Стефана Тель-минова, осознаются как духовные родители согласия.
Осознание староверами своего исторического пути, происходящее в жанре Родословий, явилось не только творческой находкой писателей, но и отражало старообрядческие чаяния о возможности воссоздания «истинного» православного пространства.
Эсхатологическая идея о произошедшем приходе антихриста в мир была в центре внимания староверов на протяжении нескольких столетий, обретая в новых условиях не только новые имена мировых злодеев, но и новые обличья. Переделка американского сочинения о компьютере, способном исчислить все человечество нанесением на руку каждого особого лазерного знака, вызвало неподдельный интерес старообрядца. Сочинение о «звере — комплютере» появляется в XX в. (80-е г.) у авторитетного прихожанина белокриницкого согласия Климентия Горбунова, жителя уральского села. Его стремление прочесть и переписать для прихожан текст, принадлежащий иной технически совершенной культуре, приводят к появлению в произведении «темных» мест. В этом видится связь с представлением об особом свойстве письменности, способной передать как свойства охранительного характера, так и черты враждебного мира. Непонятность текста в этом случае обусловлена непостижимой природой антихриста.
Во второй части диссертации рассмотрены рукописи, связанные с культурой строгановского культурного региона из хранилищ Перми (музей, архив, публичная библиотека). Их особенности становятся очевидными в контексте изучения «культурных гнезд», возникновение которых на протяжении XVII—XVIII вв. — самобытнейшие явления истории культуры строгановской вотчины. Обращение к оригинальной рукописи конца XVII в. — сборнику проповедей анонимного автора «Статир», возникшей в Соликамске и Орле-городке, приводит к заключению, что литературный процесс на востоке России был в духе времени. Смелость автора, его ориентация на западные образцы проповеднического искусства были обусловлены как защитой патрона — Г. Д. Строганова, владельца имения, так и феноменом нарождающегося • г предпринимательского, делового мира, свойственного региону.
Формирование читателя с новым кругозором, с более светскими и широкими представлениями отразила крестьянская библиотека сел Слудка — Ильин-ское (Пермская губерния) середины XVIII — начала XIX в., хранящаяся в Пермском областном краеведческом музее. В ней воплотились многогранность и сложность духовного мира крепостных крестьян строгановской вотчины, их исторические, суеверно-лечебные, беллетристические предпочтения. В пермском списке «Повести об Азовском осадном сидении"представлен вариант поэтической редакции памятника, в котором «сняты» излишние исторические подробности, усилена эпическая сторона текста. В уникальном сборнике с памятниками демократической сатиры, возникшими в XVII в., представлены различные аспекты судьбы человека: от успешных и поворачивающих жизнь к лучшему (Повесть о куре и лисице, Повесть о Шемякином суде, Повесть о бражнике) — в одних, до фатально неудачных — в других (Азбука о голом и небогатом человеке, Повесть о Фоме и Ереме). Конечные рассуждения должны привести читателя к выводу, что жизненный успех обеспечивается деятельностью самого человека, его ловкостью, хитростью, умом.
Надежда на свои силы приводит к неоднократному переписыванию в крестьянской семье Демидовых своеобразной домашней энциклопедии-лечебнику, где воедино соединялись рациональные советы, основанные на житейском опыте, и советы заклинательно-магического свойства, с присущей народному мировоззрению верой в возможности словом или ритуальным действием изменить судьбу.
Просветительская направленность в рукописях имеет самобытный аспект: освоение латинской образованности происходит через приобщение латинских фольклорных и литературных афоризмов к русским народным пословицам и поговоркам. Рукопись доносит до нас процесс перевода, разыскивание равнозначного латинскому русскоязычного эквивалента, доминирование над точностью передачи латинское афоризма: .- образного фольклорного высказывания.
Поиск нового героя в народной письменной традиции продолжен в деятельности администратора вотчинного правления Алексея Пищалкина (XIX в.). Его труды воплощают процесс развития письменной традиции Носители народной культуры усиленно приобщаются к культуре «ученой», свойственной образованный «верхам» общества. Пищалкин создает трактаты по исправлению крестьянской нравственности, в одном из которых он сам является главным положительным героем. В другом рукописном трактате — предлагает ряд мер против пьянства на ярмарке. В 1869 г. А. А. Пищалкин обращается к фольклору, собирает памятники народного красноречия и высказыванияпосвященные ви-нопитию, наряду с пословицами, поговорками, меткими выражениями, распространенными в Пермской губернии. Однако цель составленного им сборникане только запись популярных выражений, в его сборнике они соотнесены с системой положительных и отрицательных характеристик индивида, составленных им в соответствии с представлениями «ученой» культуры.
Возникающее в процессе изучения сравнение двух различных направлений в рукописной традиции уральского региона показывает, насколько многообразными были творческие поиски в духовной культуре. Старообрядчество стремилось сформировать собственную субкультуру на основе сохранения в культурном пространстве признаков Святой Руси. Креативный аспект народного православия состоял в неразрывной связи христианской литературы с устно-поэтической традицией.
Рукописные памятники, владельцами которых были строгановские крестьяне, свидетельствуют о стремлении к расширению кругозора за счет включения в репертуар чтения артефактов иного типа культуры (городской, латинской, прозападной). Это способствовало выработке, свойственного в большей степени не традиционной христианско-патриархальной культуре, а альтернативной «ученой», городской,.
Обращение к рукописному материалу открывает важные процессы становления самобытной русской духовной культуры на Урале, в которой воплощались различные историко-культурные интересы населения.
Список литературы
- Рукописные произведения из собраний Свердловской области
- НБ УрГУ, XI166Р/4165, л. 1).2. От внутренней болезни
- Стану я, р (аб) Б (ожии), благословясь, пойду, перекрестясь, из дверей в двери, из ворот в ворота.
- На океане-море стоит остров, на том острове стоит апостольския церковь.
- Подойду, я р (аб) Б (ожии) поближе, помолюсь и покорюсь Господу Богу.
- Берет Господи тук лук, коленую стрелу, стреляет Господи сыр дуб, расстреливат и раскалыват, во все стороны разбрасыват.
- Подойду я, р (аб) Б (ожии), поближе, поклонюсь пониже, поклонюсь и помолюся:
- Замок. Запру замком крепко и лепко, будте мои слова р (аба) Б (ожия) крепки и лепки.
- Крепче горючи, горючи камня горючего.
- НБ УрГУ, IX166Р/4165, л. 1−1 об.)л 1 3. От зубной боли
- Как етем трем царям в одной беседе не беседовати, на одной скамье не сеживати, одново кушания не кушивати, как у такова-та раба Божия зубам не болеть и не баливати. Трижды.
- НБ УрГУ, XV 232Р/1914, л. 1) лл оо. 5 0 т гнуса
- Осинка, осинка, однолеточек осинка, поди ты, осинка, выведи червей и© черныя овцы, ис правыя ноги. Не выведешь червей, трижды трою проклену, выведешь червей, сей час отпущу.
- Бу (ть) ты проклят, гнус поганой, проклинаю я тебя именем Господним, Крестом Животворящим.
- НБ УрГУ, XV232Р/1914 л. 1 об.)^ 6. От внутренней болезни
- Стану я раб божей, благословесь, умоюся чистою водою, утруся белою пеленою, пойду из дверей во двери, в чистое поле, под восток, под восгочнюю сторону, под млад светел месец.
- НБ УрГУ, XV 232Р/1914, л. 1 об.)7. «От пьянства, запоя, похмелья"л. 1 Заря-зарница, красная девица, сама мать и царица.
- Светел мисец, ясные звезды, возмите у меня раба (имя) бесоницу, бездремотницу, полуношницу. Среди ночи приди ко мне хоть красной ди (вицей) сама царица. (Рукопись обрывается).
- НБ УрГУ, XII174Р/4383 л. 1)8. „Наговоры сатане"л.2 об. г,
- Понесите мои наговоры за тридевять матиц, за тридеветь порог, за тридеветь ворот, за тридевять дорог, за тридевять рек, за тридевять мелких речек.
- Положите самому сатане на крыльцо.
- Тут ему питеры-едеры, сладки кушанье, аминь.
- Аз есть Христа Воскресил, воистена Христа, отступа от рыбы симя сила вражия. Не подступись ни дьявол, не еретик. Поди вниз на землю, аминь.
- НБ УрГУ, XII176Р/4375, л. 2 об.) 9. Заклинание сатане^ Пойду я к сатане, попрошу я у сатаны действие, чтобы мог я действовать, мрачить людей,
- Бога я клену, сатану хвалю.
- Дай мне, сатана, помогу — людей мрачить: покажу деньги, буть простаягумага, ис человека буть лошадь, корова, волк, медвидь из дерева, из протчих //, будь лошадь, корова, л. 4 об.
- Пойду я к огненному царю, помолюсь и покорюсь. Бога ненавижу. Огненный царь, пособи и помоги мне действовать, мрачить людей, из денег на 5 дней быть простой гумаге, деньги 5 дней.
- Сия история взята у самого сатаны. Ету историю нехто не может извести. Измараг камень крепок и чист, так же мои слова и лепки.
- Сию историю читай 9 рас // посреди самой ночи в (г)лухом време, в голпце, 6 об. в переднем угле.
- ГАСО, ф. 101, on. 1, д. 287, л. 4−6 об.)10. „От зубной боли“
- Месяц ты Месяцовичь, серебряные рожки, золотыя ножки. Л' ^ Сойди ты, месяць, утешь мою зубную боль, унеси ты боль лихую под небеса. Моя скорбь не мала не тяжка, а твоя сила могуча2, мне скорби не перенести.
- Вот зуб, вот два, вот три, вот четырь — все твои, бери. Возьми ты мою лихую болезнь. Аминь.
- Дай здоровия крепкаго, как сталь, а боль унеси с собой под облачную даль. Аминь.
- Иду я не улицею, не дорогою, а пустым пустырем, по оврагам, буеракам. Встречу мне заяс бежит. „Заяс, заяс, где твои зубы, отдай мне свои, а ты возьми мои“.
- Иду я дальше не путем, не дорогою, а бором сырым, темной чащей. Навстречу серый волк бежит. „Волк, ты волк, серый ты волчице, где твои зубицы? Отдай их мне, а мои возьми себе“.
- Иду я дальше, не землею, не водою, а полем чужим, лугом цветным. Навстречу мне старая баба идет. „Баба, ты баба, старая старуха, // где твоил. 1 об. зубы? Возьми ты волчьи зубы, о (т)дай мне свои гнилый, да больный“.
- Заговариваю я зубы у раба (имя) по сей день, по сей час, по сию минуту и вовеки веком. Аминь.
- НБ УрГУ, XII59Р/1384, л. 1−1 об.).11. „От лихорадки“
- Все двенадцеть лихорадок идите прочь от меня, л. 1 об. как дым от огня, разсейтесь и сгиньте в почине морской, во тьме под землей.
- НБ УрГУ, XII59Р/1384, л. 1 об.)12. „Молитва святаго великаго Сысоя от лихоратки“
- Господи Исусе Христе, Сыне Божии, помилуй нас, аминь.
- Отвещаша жены простоволосые, безпоясные:1.я — Черная, смертная. —2-я — Зеленая.
- И та буди // проклята молитвою Христовою, л. 3 об. — 6-я — Судорога называется, тяну жилы в руках и ногах.
- И та буди проклята молитвою Христовою.7.я, что называется, Усокие колют. Когда человек ложится спать, лица своего не перекрестит с молитвою Христовою, забывается, ложусь против сердца, колю в ребра.
- И та буди проклята молитвою Христовою.8.я — Пухота, пухнут ру//ки и ноги, брюхо надуваю, аки говяжий л. 4 пузырь.
- И та буди проклята молитвою Христовою. // л. 4 об. —12-я — злая Огненая. Разжигаю человека, голову и сердце, аки пещькирпичную. Кто умрет к этой скорби, угодник отцу нашему — Сатане. И та буди проклята молитвою Христовою.
- Господи Исусе Христе, Сыне Божии, помилуй нас, аминь. Вопроси, святый великий Сысой:
- Отрицаются жены простоволосые, безпоясные в видение лукаваго диавола:
- Во имя Отца и Сына и Святаго Духа Господа нашего Исуса Христа. Л' ^ Благослови, Господи, молитву говорить от огненного бою, от высоты небесныя, морския глубины, от каменной твердости.
- Господи Исусе Христе, Сыне Божии, помилуй мя, раба Божия, имярек.//л 17
- НБ УрГУ, XV 34Р/80, л. 16−18 об.)14. От оружия
- НБ УрГУ, XV 34Р/80, л. 10−10 об.)л. 10л. 10 об.л. 115. О сохранении пчел
- Повелите вы, святии Саватеи и Иоанн, вашими святыми молитвами и Духом Святым создал еси Господи на/с/ всех, аминь.
- Господи, царю небесный и творец и создатель небу и земли. Моря и вся, яже в них, сотворил еси // Ты, Господи, предаде нашего Адама супругу ему л. 9 Евву, от него же поидоша род человеческий и христианский. И дал еси Ты ему,
- Господи, и нам на земли вся плодовиты птицы, звери и рыбы морския, и взятыя пчелы от послания твоего.
- Как сам же Ты, Господи, повелением Твоим не пресыхает до оконьчания века сего, тако же, Господи, не вели переводитца пчелам моим у меня, раба Твоего имярек, во дворе, в лесе и на пчелнике, во всяком древе и деле до скончания века сего.
- Не дай, Господи, моих пчел портить не ведунам и еретикам, не дай, //л. 12 об. Господи, на снедение и погубление моих пчел зверям земным и всякой птице, и всякой гадине, ползающей и летающей, аминь.
- Замоли в святых отец наших, Господи, Исусе Христе Сыне Божии памилуй нас, аминь. „Пресвятая Трица“, а потом „Отче наш“, „Слава и ныне“, „Приидете поклонимся“, псалом „Господи, услыши молитву мою“, „Верую во единаго Бога Отца“.
- НБ УрГУXIV. 19Р./115, лл. 1−23)16. „Завет“ на кресте“
- Когда завет исполним, останвите сундук с казною на месте. Наш клад в1 ст. 2 ст. земле, как рыба в воде, ваш завет на вечную потеху стра (.) //3 ст. правило завета отговорщика на пети главах сего креста посреди литеров
- А.Б.В.Г.Д., а остальные рабы должны служатса отговорщика, как мы есаула //4 ст. по завету воинов выполнили, а тебя, Владычица, просим отрази супостата//тов, 5 ст. останови поклажу и открои нам, рабам, казну. Поклон дважды.
- Кода сундук с казною возмите, то сей крест избейте и засыпте свои завет6 ст. II7 ст. (.)сты, Илья, Сава, Фома, Михаил, Яков, Семен, Григорий, Сила, Фрол,
- Апокриф „Сон Богородицы“ Пространная редакция1.
- За семь дней Воскрисения Твоего пошел1 ты во град Иерусалим, воскресил праведнаго друга Твоего Лазаря.
- JI. 5 повелеша Пилату вести Тебя на пропятие, на гору Голгофу, и наложиша крест // нести.
- Евву свободил и рукописание адамово разодрал, и вся праведныя души вон извед JI. 10 об. во царствие Твое небесное веде. От разбойника.// в рай послал со крестом прежде всех, и вси праведницы за крестом и за разбойником в рай внидоша.
- И рече ей Господь Исус Христос: „Мати Моя, возлюбленная, Пречистая JI. 12 Богородица, воистину рекла еси, сей сон неложен, глаголю Тебе, Мати Моя // Пречистая Богородица“.
- Л. 15 об. //Глаголю вам всем, сыновом человеческим: „Аще кто и в домахправославною верою христианскою жывущих, господину, дому и жене, и детем
- НБ УрГУ, V109-P /1442, Л. 1−22) 'Испр., вркп.: пише- 2 Испр., вркп. апосштолом-3 Утрачен лист.2.
- НБ УрГУ. XV34-Р. /80. Л. 4 об.-6 об.3.1. Сон Пречистыя Богородицы“
- И поведоша Тя жидове на гору Голгофу, на кресте распяша Тя, руце и нозе ко кресту пригвоздиша, и желчию свиною во уста Тя напоиша, и в ребра Твоя Л. 4 об. Спасова копием прободоша. И тогда изыде // кровь и вода на спасение всему миру.
- Тогда рече ей Господь наш Исус Христос, Сын Божий: „Воистину, Мати JI. 8 моя, Пресвятая Богородица, праведен еси сон. // (че)ловек пойдет на брань, и того человека избавлю от ружия и стрелы летящия, и от раны кровавыя.
- Аще который человек пойдет на суд, и сон твой Богородицын с собою возмет, и судия того человека возлюбит и будет кроток и милостив, яко отец своим JI. 8 об. // чадом.
- НБ УрГУ VI. 161 Р. /999. Л. 1−9 об.)
- Краткая редакция апокрифа „Сон Богородицы"1.
- НБ. УрГУ, XV34 Р. Л. 10 об. -11 об.)2.
- Сон Пресвятой Богородицы“ Молитва
- Дева Мария спала-упочевала в день Иваново, в марте месяце уповала время у Петра в Иерусалиме. Привидеся сон еси страшный великий, велеки же грозный негодный про истенаго Христа, про вешнего Творца, про сына жываго, про тебя Царя, про небесного,
- НБ УрГУ, XII. 176 Р. /4363. Л. 1).
- ДУХОВНЫЕ СТИХИ „Сон Богородицы" — Риза нетленная, свеча непогасимая. Матушка, Присвятая Богородица, Где спала-почивала?- Во граде Ирусалиме,
- У истеннаго Христа на пристоле
- Под светлыми свечами, под петыми зверями.
- Мало спалось, много восвиделось.
- Привиделся сон страшсн и явен, и балмошен.
- На горе Ветянскои, над рекой, над Иорданью, 1. Стоит дряво кипариса, 1. На том дряве Кипариса,
- Мой Сын истенный Христос распят.
- Руцы и ножи гвоздем прибидошы,
- Святые ребра кописем протыкоша.
- Святая кровь на землю пролевавши, 1. Небе и земля потресавши.
- По всей земле рассылаешь!
- Тут плачется Мать Присвета Богородица Не плачьса Мать // Присвета Богородица. Спишем лик на икону, Поставим бож (и)ю церков (ь), Придет ангелы, придут арханделы, Придет вся сила небесная, Причестятса и перекрестятся, И Богу помолятся1.
- НБ УрГУ- XI 117.Р. /1974. Л. 1−1 об.)1. Испр. в ркп: момолятся1. Духовный стих о Борисе и1. Восточная державаславнаго Киева-града1. Велики Владимеръ князь.
- Он имелъ при себе онъ Г три. сына:1. Стареишаго Святополка, меньша же Бориса и Глеба.1. Разделяша же Росию всюсыновом своимъ на три части:
- Святополку уже Черниговъ-градъ,
- Борису и Глебу Вышний пределъ имъ.
- Преставшася Владимиръ-князь1. В дому своем благочесно.
- После его чада его разлучася своими грады.1. О злый ненавистник, враг богомеръсцый Святопокъ (так!), 1. Злыи советь онъ влагаетъ1. Убити Бориса и Глеба.1. Пославшаго посланикапосланный листъ написавшихъ
- На совет к себе призвавши, 1. На пиръшествомъ пировати.1. Поехавши к Святопоку.1. О злый ненавистникъ врагъ
- Стречаеть оно злый на поле,
- Онъ свирепо на них взираеть.
- Видяв же Борись беду свою,
- Онъ усердно к ногамъ припадоша,
- Онъ и слезы к слезамъ преливаша, 1. И умилно брату вещаша:1. О брате нашъ стареишии, 1. Великии князе Святополче!1. Или хощеши владети нами, 1. Или всею великою Росиею,
- Имей ты насъ в дому своемъ1. Верно слугами.1. И воспомяни отца нашего,
- Иже насъ с тобою породилъ, 1. И мы сущи верни млади,
- Не имамъ мы с тобою злаго порока.
- Не сотвори печали, иже рожшии матери нашей,
- И не сътрежъ класы несоздрелые, 1. Не пожни нивы недоспелые,
- И не сътрежъ, и не растерзай
- Сего винограда корення от сыры земли“
- О злый ненавистникъ врагъ, 1. Не можеть онъ видет
- Бого отецъ съ братомъ в любви.
- Немилостиво на них наскочиша, аки на класныхъ агнецъ,
- Бориса же копиемъ прободоша, 1. Глеба же ножем заклаша.
- Повергоша святыхъ телеса между колоды, 1. Поверзи их и вседоша жь1. На добрыя своя кони.
- Поехавши во славный во Вышъградъ.
- Под нимъ замля сколыбалась, 1. Аки волна морская.
- Вознесшися до небесъ, Сниде и до ада.
- Проявилъ Господь от святыхъ мощей
- Столпъ огненый и до небесе, 1. И внесоша святыхъ телеса
- Во славный великий во Вышъградъ, 1. И построиша во имя их,
- И свяшенную и каменную церковь.
- Благодать Богь даетъ от святых мощей, 1. Глухъму даетъ слышание, 1. Хромымъ даетъ хождение, 1. Немымъ глаголание, 1. Болящимъ исцеление, 1. Вернымъ поможение.
- УрГУ. собр. Филологов 25 Р./ 446. Л. 3−5)1. Стих о пьянице, глас 6“
- Радуется пьяница о склянице И уповает 1 на на вино, о, пияница! Стоят бочки дубовия, На них обручи березовыя, В них стоит вино кислое, Люди пиют его, сморча2, Нам того пить не дают! О пияница, богобоязливый человече! Положил заповедь божию: о -J
- Не пить было винца до смерти ,
- А 4 до конца4 заповедь божию не здержал:1. Увидал вино, задрожал, 1. С постели скочил, 1. Вином5 ус омочил, 1. О зело согрешил!1. Винцо пить разрешил1. Бутьто и греха в том нет.1. О пияница, скупый хозяин!
- На доброе дело за пятачок дрожишь, А с6 полтиничком по винцо6 бежишь.7 7
- И день на день около бочи сидишь. За сия его винопитныя и трудная делао
- Дай ему, Господи, на плеча то кошель, Да лямки отрепныя,
- Да на ноги-то9 косыя лапти, оборы с узольями10, В руки-то осинову клюшку». О пияница, какую беду и страдание Горелка для тебя терпит12.13 13
- О, многострадальная премудрая и всехвалная горелка!
- Много она нужды претерпела1. От злодея винокура.
- Прошла она сквозь огни и воду, 1. И сквозь кривыя трубы-14 гр 141. ечет она в медныя котлы. Вознеслася еси премудрая и всехвалная горелка Пред мучителем своим! Не убоялася огненаго крещения, Ни купнаго15 варения И кривых трубы16.17 17
- Разночтения приведены по списку: НБ УрГУ. XI. 73. Р./ 1595. JI. 18 об. 21 об.
- КРАТКОЕ ОПИСАНИЕ ИСПОЛЬЗОВАННЫХ РУКОПИСЕЙ1. Заговоры
- Екатеринбург, НБ УрГУ, Шатровское собр. (XV). 232.Р./1914. Заговоры.
- XIX в., конец. 1 л. Бумага без филиграней и штемпелей, 4° (21,6×17,5). Переплет отсутствует. Письмо: примитивный полуустав. Описание см.: ППУ 1991. Т. 1. Вып. 1.С. 135.
- Екатеринбург, НБ УрГУ, Шатровское собр. (XV) 34.Р./80. Сборник апокрифов, молитв и заговоров. XIX в. 21 л. Бумага без филигранен и штемпелей. 8° (17,7×11,4). Переплет отсутствует. Письмо: полуустав. Описание см.: ППУ 1991. Т. 1. Вып. 1. С. 112−115.
- Екатеринбург, НБ УрГУ, Шалинское собр. (XIV) 19.Р./115. Заговоры о сохранении пчел. XIX в., первая половина. 23 л. Бумага без филиграней и штемпелей. 8° (17,0×11,3). Переплет отсутствует. Письмо: полуустав
- Екатеринбург, НБ УрГУ, Тюменское собр. (XII) 174.Р./4383. Заговор «от пьянства, запоя, похмелья» (фрагмент). XX в., вторая половина. 1 л. 4° (20,4×16,6). Бумага в клетку. Переплет отсутствует. Письмо: почерк1. XX в.
- Екатеринбург, НБ УрГУ, Тюменское собр. (XII) 59.Р./1384. Заговор от зубной боли. XX в. 2° (34,8×21,4). Переплет отсутствует. Письмо: примитивный полуустав карандашом.
- Екатеринбург, НБ УрГУ, Кировское собр. (XVII) 29.Р./832. Заклинание от сатаны. XX в., вторая половина. Бумага в клеточку, синие чернила. 16° (8,7×10,2). Переплет отсутствует. Письмо: полуустав.
- Екатеринбург, НБ УрГУ, Тюменское собр. (XII) 176.Р./4375. Апокриф «Сон Богородицы» и заговоры. XX в. 2 л., 4° (20,3×16,9). Переплет отсутствует. Письмо: примитивная скоропись.
- Екатеринбург, НБ УрГУ, Красноуфимское собр. (IV) 70.Р./309(2) «Молитва святаго, великаго Сысоя от лихоратки». XX в., первая половина. 6 л. 8° (14,5×10,4). Переплет отсутствует. Письмо: полуустав.
- Екатеринбург, НБ УрГУ, Талицкое собр. (XI) 166.Р./4166. Заговор. XX в. 1 л. Бумага тетрадная в клеточку. 4° (20,3×16,6). Переплет отсутствует. Почерк: скоропись карандашом XX в.
- Ю.Екатеринбург, ГАСО, ф. 101, on. 1, №. 287. Заговор и азбука. XIX в. (конец). 10 л. 16°. Переплет картонный. Бумага без филиграней и штемпелей. Письмо: полуустав.
- Екатеринбург, НБ УрГУ, Красноуфимское собр. (IV), 70.Р./309 (I). «Сон Богородицы». XX в., 8 л., 80. Полуустав, бумага тетрадная в линейку, переплет картонный.
- Екатеринбург, НБ УрГУ, Невьянское собр. (VI), 161.Р./ 999. «Сон Богородицы». XIX в. (конец), 160, 10 л., без переплета, п/у, чернила черные, утрачена верхняя половина 10 л. Следы реставрации, нач.: «Опочивала еси Пречистая Богородица в Вифлееме-граде.»
- Екатеринбург, НБ УрГУ, Свердловское собр. (IX), 176.Р./ 4363. «Сон Богородицы». XX в. (1945 г.), 22 л., 80, почерк индивидуальный. Запись: л. 1: «Сон Присветой Богородицы писан Ватановым Луней
- Ивановичем, 14 апреля, 1945 года». Состав: л. 1−18 «Сон Богородицы" — л. 18 — «Хождение Богородицы по мукам» (фрагмент).
- I. Сборники с несколькими вариантами апокрифа «Сон Богородицы»
- П.Екатеринбург, НБ УрГУ, Красноуфимское собр. (IV), 139.Р./753. «Сон Богородицы (фрагмент). XX в., 4 л., 8° (177 112), п/у, чернила черные, переплет утрачен. Л.1об.-2 — пустые, л.1 — Нач.: «.бысть луна в кровь приложися.»
- М.Екатеринбург, НБ УрГУ, Талицкое собр. (XI), 170.Р./4200. «Сон Богородицы» (фрагмент). XX в., 1 л., 16?, п/у, чернила коричневые. Нач.: «.на землю на чене (?) вертограда.».
- Духовный стих «Сон Богородицы»
- Духовные стихи о Борисе и Глебе
- Екатеринбург, НБ УрГУ, Шатровское собрания 83. Р./861. Сборник (кон.
- XVIII — нач. XIX вв.) 8. 270 л. Полуустав нескольких видов. JI. 83−86 — духовные стихи о Борисе и Глебе. Нач.: «Восточная держава славнаго Киева-града.» описание см.: ППУ 1991. Т. 1. Вып. 1. С. 112−115.
- Екатеринбург, НБ УрГУ, Шатровское собр, 1. Р./34, Сборник. XVIII в. (70-е гг.), 8°, полуустав, 407 л. JI. 228—230 об.—Стихи о Борисе и Глебе. Нач.: «Восточная держава славнаго Киева-града.» Описание см.: ППУ 1991. Т. 1, Вып 1. С. 89−91.
- Екатеринбург, НБ УрГУ, Шатровское собр, 80. Р./875. Сборник. Конец
- XIX —начало XX в, 8°, 79 л. JI. 65 об. — 69 об. — Стихи о Борисе и Глебе. Описание см.: ППУ 1991. Т. 1, Вып 1. С. 177−179.
- Екатеринбург, НБ УрГУ, Собр. филологов, 25. Р./446. Сборник. Сер. XIX в, 8°. 14 л. п/у трех почерков, 12 лл. JI. 3 — 5 — Духовный стих о Борисе и Глебе. Нач. «Восточная держава славнаго Киева-града.» (подробное описание см. выше)
- Сатирический стих о пьянице
- Родословие старообрядцев поморского согласия
- Екатеринбург, НБ УрГУ, Курганское собр. (V) 31. Р./651. Сборник старообрядческий. XIX в., 40−70 -е гг. 4°. 167 л., п/у и скоропись. JI. 140 — 165 об. — Родословие поморской веры.
- Екатеринбург, НБ УрГУ, Курганское собр. (V) 37. Р./678. Сборник старообрядческий, 4°, XX в. (50-е годы), 87 л., п/у. Составитель В. И. Федулов.
- Екатеринбург, НБ УрГУ, Курганское собр. (V) 96. Р./1209. Родословие поморской веры. Кон. XIX — нач. XX в. 4°. 40 л. п/у.
- Екатеринбург, НБ УрГУ, Челябинское собр. (XVIII) 187. Р./4156. Сборник. Нач. XX в. 4°. 552 л., п/у. JI. 409 — 424 — Родословие поморской веры.
- Сочинение о комьютере-антихристе 1. Екатеринбург, НБ УрГУ, Шалинское собр. (XIV) 110.Р. Сборник. XX в., конец 80-х гг. Ученическая тетрадь, п/у, синие чернила. 12 л. JI. 1−7 — Сочинение о компьютере-антихристе.