Авторское сознание в лирике К.М. Фофанова

Представление о литературе как об особой форме творческой деятельности человека основывается на признании ее динамической природы, совмещающей механизмы эволюционного развития и революционных скачков. Именно поэтому изучение поэтического мира отдельных творцов остается одним из самых перспективных направлений современного литературоведения. Интересным и значимым это представляется в отношении творцов незаслуженно забытых. Анализ тематики, проблематики, образной системы, поэтики так называемых «поэтов второго ряда» помогает расширить представление о литературном процессе, с большей достоверностью воссоздать литературный контекст определенной эпохи. Особенно важно это по отношению к тем периодам, которые характеризуются крайней противоречивостью и неоднородностью, наличием ряда поэтов, которые во многом определяли умонастроения своего времени. Одним из таких творцов был Константин Михайлович Фофанов, который вошел в литературу как представитель поэзии эпохи «безвременья».

Становление творческого метода и мировоззрения К. М. Фофанова приходится на 1880−1890-е годы — «переходный» период в русской поэзии, «когда не было почвы не только для создания цельного жизнеутверждающего миросозерцания, но и для силы и глубины трагического отрицания. Бессилие, уныние, растерянность, раздробленность, хаотичность — основные черты жизненной и поэтической атмосферы."1 В 1880−90-е годы складывается разделение поэзии на три основные группы: «демократическое», либеральное направления и зарождающийся модернизм. Поэты-демократы продолжают развивать некрасовские темы, мотивы борьбы, гражданского протеста и подвига, призывают к изменению общественного строя (JI.H. Трефолев, Ф. Ф. Филимонов, П. Ф. Якубович, Д. Л. Михайловский, С.Д. Дрожжин), В поэзии С. Г. Надсона, А. А. Апухтина, А.А. Голенищева-Кутузова, К. Льдова, Д.Н.

1 Ермилова Е. В. Лирика «безвременья» (Конец века) // Кожинов В. Книга о русской лирической поэзии 19 в. Развитие стиля и жанра. — М., 1978 — С. 218−219.

Цертелева, напротив, утверждаются пессимистические настроения, меланхолия, скорбь, уныние, отчаяние. Представители модернизма (Д.С. Мережковский, Вл. Соловьев, М. Лохвицкая, К. Д. Бальмонт, В.Я. Брюсов), осваивая новые художественные формы, обращаются к транцендентальным вечным сущностям, противопоставляя мир земной идеальному.

Особенное место в этом литературном процессе занимает К. М. Фофанов, которого называют и «последним романтиком», и «неоромантиком», и предшественником символистов, что свидетельствует о разноплановости и неоднородности его творчества, об отражении в его поэзии черт переходной эпохи.

Среди современников творчество К. М. Фофанова получило противоречивую оценку. Крайне негативно о стихотворениях поэта отозвалась в печати народно-демократическая критика (Е. Гаршин, Вл.П. Кранихфельд, Н. К. Михайловский, П. Ф. Якубович и др.), которая обвиняла автора в отрыве от реальной действительности и злободневных событий, единодушно называя фофановскую поэзию «безыдейной», «бессмысленной», «бессодержательной». Е. Гаршин упрекал Фофанова в сосредоточенности на своих индивидуальных чувствах и переживаниях: «Его я, фигурирующее во всех стихотворениях, сосредотачивается на впечатлениях безусловно недостойных». По мнению критика, лирическая поэзия Фофанова является плодом «болезненного, испорченного воображения», «бредом души больной"1. П. Ф. Якубович отмечал наличие в поэзии Фофанова «больных» и «мистических струн» .

Демократическая критика отказывала Фофанову в наличии какого-либо устойчивого мировоззрения и убеждений. В частности, П. Ф. Якубович утверждал: «.беда Фофанова в том, что у него нет, в сущности, никакого миросозерцанияон не прочь, правда, при случае пофилософствовать — о жизни, о смерти, о вечности."1 Отсутствие здравого смысла и «сознательной мысли» в творчестве Фофанова отмечал Н. К. Михайловский, который упрекал.

1 Гаршин Е. Восходящее светило поэзии (стихотворения г. Фофанова) // Гаршин Е. Критические опыты. -СПб., 1888. -С. 250.

2 Гриневич П. Ф. (П.Ф. Якубович) Очерки русской поэзии. Изд-е 2-ое. — СПб., 1911. — С. 302, 306. поэта в том, что предметом изображения в его стихах становятся не гражданские мотивы, а «звезды» и «цветы"2. На иррациональный характер фофановской поэзии указывал и Вл.П. Кранихфельд: «Фофанов не принес с собой в литературу какой-нибудь идеи, которую он мог бы или должен был бы проповедовать, отстаивать, защищать"3. Критикуя Фофанова за безыдейность лирики, Вл.П. Кранихфельд назвал его музу — «музой снов», а самого поэта -«певцом мира чудес».

Негативная оценка поэзии Фофанова критикой демократического толка объясняется отсутствием в его творчестве социальных мотивов, ярко выраженного гражданского пафоса, общественного протеста.

Бессознательность и субъективность творческой манеры Фофанова отмечалась и критиками умеренно-либерального толка. К. Говоров, отрицая наличие «тенденциозной» направленности в его лирике, называет его «поэтом непосредственным, с пылкой фантазией и искренним чувством"4. Исповедальный характер творчества отмечает Пл. Краснов: «Фофанов поэт чувства. замыкается в себе и в высшей степени субъективен. склонен к пессимизму"5. Критик соотносит лирику Фофанова с поэзией французских декадентов: «Поль Верлен, Маллармэ, К. М. Фофанов и др. — до такой степени личны, что излагают в своих стихах настроения и ощущения, доступные только им одним, вследствие особенностей их поэтической натуры."6.

Аналогичные суждения были высказаны К. К. Арсеньевым и С. А. Венгеровым, причислявшими Фофанова к поэтам «чистого искусства». К. К. Арсеньев характеризовал Фофанова как поэта крайне субъективного, сконцентрированного на собственных эмоциях и впечатлениях: «Он почти не выходит из области личных настроений — личных (курсив автора — Т.М.) в тесном смысле слова, т. е. не зависящих от того, что совершается вокруг.

1 Гриневич П. Ф. (П.Ф. Якубович) Очерки русской поэзии. Изд-е 2-ое. — СПб., 1911. — С. 303.

2 Михайловский Н. К. Заметки о поэзии и поэтах // Михайловский Н. К. Поли. собр. соч. — Т. 6. СПб., 1909. — С. 599.

3 Кранихфельд Вл. П. В мире идей и образов. — СПб., — 1912. -T.2. — С. 188.

4 Говоров К. Современные поэты. Критические очерки. — СПб., 1889. — С. 5.

5 Краснов П. Н. Поэзия ума // Книжки «Недели». — 1897. — № 10. — С. 181.

6 Краснов П. Н. Тоска по людям//Книжки «Недели». — 1897.-№ 12.-С. 155. поэта"1. Пристрастным поэтом, оградившимся от реального мира, считал Фофанова С. А. Венгеров, писавший, что лирика Фофанова «представляет собою редкий образчик творчества, почти отрешенного от условий места и времени. Он живет в своем особом мире неясных видений и смутных настроений и отдается песнопению почти бессознательно."2.

К представителям «бессознательного» творчества относит Фофанова Е. Колтоновская, называя его «поэтом случайных, но, порой, изумительно красиво передаваемых настроений, тончайших, чаще всего мимолетных"3. По сути, критик отмечает импрессионистические тенденции в лирике Фофанова, доминирующую роль в его стихотворениях впечатлений и ощущений.

Поэтом-импрессионистом, изменяющим и эстетизирующим действительность, считал К. М. Фофанова В.Я. Брюсов. Глава русского символизма очень точно определил основной пафос лирики старшего современника: «.через всю поэзию Фофанова проходит. борьба двух начал: романтизма, зовущего поэта укрыться в «гротах фантазий», и человека наших дней, смутно сознающего все величие, всю силу, все грозное очарование современного мира"4. В. Я. Брюсов справедливо отмечал противоречивость творческого мышления и мировоззрения поэта, антитетичность его мировосприятия.

Поэзией резких и мучительных диссонансов", вслед за Д. С. Мережковским, назвал лирику Фофанова Б. М. Соколов, относивший поэта к предшественникам символизма (наряду с Ф. И, Тютчевым, А. А. Фетом, Н. Минским, Д. С. Мережковским и др.). По мнению критика, отличительными особенностями фофановской поэзии является ее импрессионистический, эмоционально-субъективный, а также мистический характер: «Лирика его искренняя, он тонко замечает и отражает в поэзии запахи, звуки, оттенки.

1 АрсеньевК.К. Критические этюды по русской литературе. — СПб., 1888.-Т. 2.-С. 148−150.

2 Венгеров С. А. Очерки по истории русской литературы. — СПб., 1907. — С. 141.

3 Колтоновская Е. Константин Михайлович Фофанов // Вестник Европы. — 1911. -№ 6. — С. 413.

4 Брюсов В. Поэты-импрессионисты // Брюсов В. Собр. соч.: В 7 т. — М., 1975. — Т. 6. — С. 327. красок. Многие стихи его прозрачны, легки. Он погружает в мир снов и 1 видении, произведения его окрашиваются томной и нежной печалью" .

Необходимо отметить, что вопрос о месте и роли К. М. Фофанова в русской поэзии впервые был поставлен Д. С. Мережковским, назвавшим поэта одним из ближайших предшественников зарождающегося символизма. Д. С. Мережковский увидел в поэзии К. М. Фофанова философию «нового» русского искусства: «Все предметы, все явления для него в высшей степени прозрачны. Он смотрит на них, как на одушевленные иероглифы, как на живые символы, в которых скрыта божественная тайна мира. К ней одной он стремится, ее одну поет! В современной бездушной толпе это больше, чем мистик, это — ясновидящий"2.

Высокую оценку творчеству К. М. Фофанова в свое время дали Б. Б. Глинский и П. П. Перцов. Б. Б. Глинский назвал К. М. Фофанова «самым талантливым и самым крупным из современных поэтов, прямым и непосредственным последователем поэтических заветов Пушкина». В отличие от критиков-демократов, неустанно указывавших на бессмысленность и безыдейность стихотворений поэта, Б. Б. Глинский увидел в лирике К. М. Фофанова общечеловеческое содержание, нравственно-философскую проблематику, «мир космический, таинственный,. мир духа, грез и настроений, мир Божьей благодати.», «чудный и светлый мир высших идеалов», «мир любви, правды и приближения к Богу». Отсутствие гражданских мотивов в поэзии К. М. Фофанова критик метафорически объяснял тем, что поэт «смотрел на мир не под углом зрения борьбы, а как на арену любви."1.

Одним из самых вдохновенных певцов русской поэзии" считал К. М. Фофанова П.П. Перцов, которым впервые было употреблено такое определение, как «фофановская эпоха». Именно этот критик период с 1887 года по 1895 год критик назвал «фофановской эпохой» в русской поэзии. К.

1 Соколов Б. М. Очерки развития новейшей русской поэзии.-Т. I. — М.-Саратов, — 1923.-С. 127.

2 Мережковский Д. С. О причинах упадка и о новых течениях современной русской литературы. — С. 214. поэтам-«фофановцам» П. П. Перцов отнес «молодых» поэтов, «не столько сознательно ему подражавших, сколько естественно впадавших в его тон"2. Самыми талантливыми из них критик считает С. А. Сафонова, Ф. В. Червинского и Д. П. Шестакова.

Таким образом, критиками конца XIX — начала XX веков творчеству К. М. Фофанова была дана довольно противоречивая оценка. Одни считали его поэзию бездарной и бессмысленной, новаторской только с точки зрения художественной формы. Другие, напротив, отмечали несомненный поэтический талант и мастерство, глубину философского понимания действительности. Справедливо по этому поводу пишет Е. З. Тарланов: «Обозревая восприятие творчества Фофанова современной ему критикой, можно легко видеть, что она была достаточно далека от того, чтобы представить разносторонне аргументированный и развернутый его анализ. История рецепции фофановской лирики русской критикой рубежа веков есть по своей сути история утверждения принципов диалектики в истолковании литературных явлений"3.

Литературоведами середины XX века творчество К. М. Фофанова оценивалось, как правило, негативно, поскольку они анализировали его лирику с точки зрения ее социально-общественной проблематики. Так, автор статьи, приуроченной к 25-летию со дня смерти поэта, однозначно утверждал, что поэзия К. М. Фофанова «забыта основательно и справедливо», потому что он был «чужд передовых течений общественной жизни своего времени», создавал в своих произведениях «мир иллюзий», «уходил от реальной жизни в поднебесье, в сферы божества, мистики"4. «Реакционным» романтиком, полностью отрешившимся от современной действительности, считал Фофанова М. Клеман: «Художественное зрение поэта сильнейшим образом обусловлено его романтическим мироотношением, носящим идеалистический.

1 Глинский Б. Б. Поэт божьей милостью (Памяти К.М. Фофанова) // Исторический Вестник. — 1911. -№ 6. -Т. 124.-С. 991,995.

2 Перцов П. П. Литературные воспоминания. 1890−1902 гг.-М., Л., 1933.-С. 154.

3 Тарланов Е. З. Константин Фофанов: Легенда и действительность. — Петрозаводск, 1993. — С. 29.

4 Без фамилии. Литературный календарь. К. М. Фофанов //Литературная учеба. — 1936. -№ 5. — С. 154. характер. Для лирики Фофанова чрезвычайно типичен идеалистический мотив противопоставления поэзии и прозы, мечты и действительности."1.

Подобно критикам конца XIX — начала XX вв., исследователи советского периода отмечали субъективно-эмоциональный и бессознательный характер лирики поэта. К. Н. Григорьян причислял К. М. Фофанова к поэтам «больного поколения», к лирике, пронизанной «унынием, отчаянием и бессилием». Поэтический мир К. М. Фофанова литературовед назвал «миром призраков и болезненных явлений"2.

В центре внимания советских литературоведов оказывалось, как правило, только идейное содержание поэзии К. М. Фофанова. Они однозначно относили его к приверженцам поэзии «чистого искусства», правда, отмечали присутствие гражданских мотивов в его ранней лирике. В частности, Г. А. Бялый утверждал, что «с самого начала своей деятельности и до конца ее Фофанов чутко слышал «вздохи нищеты больной» и не любил богатых и сильных, этих «выбросков природы», как он назвал их в одном из ранних стихотворений"3.

К художественным особенностям фофановской поэзии все исследователи относят ее импрессионистический характер, преобладание в стихотворениях поэта впечатлений, ощущений, эмоциональных описаний над размышлениями и философскими обобщениями. «Лирическая зыбкость образной структуры, мелодичный и легкий стих, а также любовь к снам, фантазиям, сказочным образам, ко всему, где содержалась некая недосказанность, делало поэзию Фофанова близкой импрессионизму», -отмечала Е.В. Иванова1.

Основной недостаток лирики К. М. Фофанова советские литературоведы видели в ее оторванности от реальной действительности, в присущем ей пессимистическом пафосе. По мнению Г. Цуриковой, поэт сознательно уходит.

1 Клеман К, Фофанов//К.М. Фофанов. Стихотворения.-Л., 1939.-С. 16−17.

2 Григорьян К. Н. Поэзия 1880−1890-х годов//История русской литературы. В 4-х т.-Л., 1983.-T.4.-C. 112.

3 Бялый Г. А. Поэты 1880−1890-х годов // Поэты 1880−1890-х годов. Библиотека поэта. — Л., 1972. — С. 49. от изображения современной жизни: «Поэзия Фофанова вся — наивный и восторженный порыв души, томимой скудостью жизни, в некий воображаемый идеальный мир красоты и гармонии, которым нет и не может быть места в окружающей поэта действительности, чуждой всему поэтическому"2.

Взрывом" романтической поэтики называет поэзию К. М. Фофанова Е.В. Ермилова: «Взрыв не только в том смысле, что сам он был последним поэтом, воскресившим в конце века романтическое мироощущение и соответствующие ему стилевые черты, но и в том, что элементы романтического стиля живут у него в осколках и обломках, в противоречивых столкновениях с элементами «некрасовской» традиции. ."3.

Однако не все исследователи отмечают отсутствие общественной направленности и социальной тематики в творчестве поэта. На наличие гражданского пафоса в лирике К. М. Фофанова указывает автор первого диссертационного исследования по творчеству К. М. Фофанова Б.Е. Черемисин. Предметом рассмотрения ученого является эволюция мировоззренческих взглядов поэта, связанная «с нарастанием демократических тенденций» в его лирических произведениях. Б. Е. Черемисин выделяет в творчестве К. М. Фофанова два периода: раннее творчество (1880−1890-е годы) и творчество в период первой русской революции (1905;1907 годы), утверждая, что на мировоззрение поэта повлияла революция 1905 года4. Основной акцент исследователь делает на общественной значимости поэзии К. М. Фофанова и анализирует «цикл тираноборческих стихотворений» поэта. В работе Б. Е. Черемисина, как справедливо подметил Е. З. Тарланов, «творческий путь поэта оказался не.

1 Иванова Е. В. Фофанов // Русские писатели. Биобиблиографический словарь. В 2-х т. — М., 1990. — Т. 2. — С. 347.

2 Цурикова Г. К.М. Фофанов// К. М. Фофанов. Стихотворения и поэмы. — М., Л., 1962. — С. 6.

3 Ермилова Е. В. Лирика «безвременья» (Конец века) // Кожинов В. Книга о русской лирической поэзии XIX века. Развитие стиля и жанра. — М., 1978. — С. 258.

4 Черемисин Б. Е. К. М. Фофанов. (Основные этапы идейно-творческой эволюции) // Автореф. дис.канд. филол. наук. — М., 1980. просто социологически упрощенным, но и подвергся политическому выпрямлению"1.

В современном литературоведении творческое наследие К. М. Фофанова рассматривается как синтез романтических («неоромантических», «постромантических»), импрессионистических и символических принципов и тенденций. Именно поэтому в поле зрения ученых оказывается сложное мировосприятие и мироощущение поэта «безвременья». Изучению творческого метода Фофанова-лирика, исследованию его индивидуально-поэтического стиля посвящена книга Е. З. Тарланова «Константин Фофанов: легенда и действительность» (1993). Эта монография представляет собой первую попытку анализа творческого наследия К. М. Фофанова в совокупности всех его составляющих и взаимосвязи. Рассмотрев идейно-эстетическое своеобразие прижизненных сборников стихотворений К. М. Фофанова, исследователь приходит к выводу о существовании четырех основных этапов художественной эволюции поэта. Первый этап Е. З. Тарланов связывает с началом творческой деятельности К. М. Фофанова, разработкой им собственной эстетической программы и датирует его 1881−1887 гг. Второй этап (1887−1889 гг.) ученый соотносит с «усилением трагической ноты как эмоциональной доминанты» в лирике К. М. Фофанова и «вызреванием в ней лирического героя нового типа». Вершиной творчества поэта исследователь считает третий период (1889−1896 гг.), поскольку в это время усиливается философско-эстетическое содержание и субъективно-идеалистическое начало в лирике поэта, «углубляется и детализируется интеллектуальный и психологический портрет лирического героя». Наконец, четвертый этап (18 971 911 гг.) знаменует собой «кризис и угасание» поэтической деятельности К. М. Фофанова, «утрату пафоса трагической недостижимости идеала и общего романтического умонастроения». Мысль Е. З. Тарланова о существовании определенных изменений в мировоззрении и идейно-эстетической позиции.

1 Тарланов Е. З. Константин Фофанов: Легенда и действительность. — Петрозаводск, 1993. — С.33.

2 Тарланов Е. З. Константин Фофанов: легенда и действительность. — Петрозаводск, 1993. — С. 163−165.

К.М. Фофанова не вызывает никаких возражений. Однако, с нашей точки зрения, эволюцию нельзя сводить только к изменению его художественного идиостиля. Необходимо также отметить, что в работе Е. З. Тарланова содержится ряд ценных наблюдений над лирической составляющей поэзии К. М. Фофанова. К специфическим чертам фофановского лирического героя ученый относит «впечатлительную созерцательность», «ум сердца», «расплывчатость и неясность душевных движений», «романтическое умонастроение», «раздвоенность рефлектирующего сознания и устремленность к иррациональному"1.

Идейно-художественное содержание отдельных стихотворений К. М. Фофанова в контексте русской лирики «переходного» периода анализируется в монографии С. В. Сапожкова «Русские поэты „безвременья“ в зеркале критики 1880−1890-х годов» (1996). Ученый характеризует творчество К. М. Фофанова как яркий образец лирики «постромантизма» и «предсимволизма» и называет поэта «главой русской поэзии конца XIX столетия"2. Субъективность русской лирики 1880−1890-х годов С. В. Сапожков рассматривает «в смысле нового эстетического мировоззрения, нового качества эстетического идеала"3.

Плеяду поэтов, ориентированных в своей лирике на эстетический идеал постромантизма, ученый называет «фофановским течением» русской поэзии, на основе которого сложился уникальный феномен, получивший название «фофановской школы». К поэтам-«фофановцам» С. В. Сапожков относит С. А. Сафонова, М. А. Лохвицкую, Ф. В. Червинского, С. А. Андреевского, С. Г. Фруга, К.Н. Льдова4. Специфической особенностью лирики поэтов «безвременья» ученый считает ее «субъективный оттенок», «личностное начало», «искренность», преобладание «личных настроений» и «личностных молитв». Феномен «постромантизма» С. В. Сапожков характеризует как.

1 Там же, — С. 89.

2 Сапожков С. В. Русские поэты «безвременья» в зеркале критики 1880−1890-х годов. — М., 1996. — С. 39.

3 Там же — С. 39.

4 Сапожков С. В. Русские поэты «безвременья» в зеркале критики 1880−1890-х годов. — М., 1996. — С. 80. декларацию самоценности отдельного человеческого «я»", «единственно возможную форму личного творчества"1.

Вопрос о специфике авторского сознания в лирике К. М. Фофанова затрагивается в диссертации Т. И. Кондратовой «Поэтический мир Константина Михайловича Фофанова» (2000 г.). «Бессознательность» исследователь рассматривает как «особенность типа сознания поэта». Т. И. Кондратова указывает на противоречивость мировосприятия и творческого сознания лирика. По мнению исследователя, лирический мир Фофанова организуют оппозиции «сон» — «действительность», «жизнь» — «смерть», а также антитезы «поэзия» — «сон» и «проза» — «реальность"2.

Таким образом, все исследователи поэтического наследия К. М. Фофанова и русской лирики «переходного» периода отмечают крайнюю субъективность, индивидуальность, эмоциональность и бессознательность творческого мышления поэта и его последователей, сложность и противоречивость их мировосприятия, обусловленную эпохой «безвременья». Ученые единодушны во мнении, что на первый план в лирических произведениях Фофанова выходит самоценное, рефлектирующее сознание лирического «я», которое и является главным предметом изображения в творчестве поэта.

При этом открытым остается вопрос о способах выражения авторской субъективности в поэзии К. М. Фофанова, о формах воплощения авторского сознания в его лирических произведениях. На наш взгляд, выявление форм авторского присутствия в лирических текстах К. М. Фофанова позволит решить вопрос о специфическом облике лирического героя К. М. Фофанова, поможет выявить основы мировосприятия поэта как представителя эпохи «поэтического безвременья», уточнить особенности его видения мира и человека, определить структурные доминанты его лирической модели.

1 Там же. — С. 82.

2 Кондратова Т. И. Поэтический мир Константина Михайловича Фофанова// Автореф. дис.канд. филол. наук. — Коломна, 2000.

Перечисленными аспектами определяется актуальность нашего диссертационного исследования.

Проблема автора в художественной литературе является одной из актуальных и дискуссионных в современном литературоведении. Нередко в научно-критических работах в качестве синонима термину автор употребляются выражения «голос автора» (М.М. Бахтин), «авторское сознание» (Б.О. Корман), «авторская оценка» (Т.Т. Савченко), «авторское поведение» (А.А. Фаустов), «авторская активность» (М.М. Гиршман), «авторское присутствие» (С.Н. Бройтман), «авторская модальность» (П. Чудаков), которые, как нам кажется, свидетельствуют о стремлении исследователей подчеркнуть различие между личностью творца и ее художественным воплощением.

В литературоведении автор понимается как «носитель мироотношения, выражением которого является все произведение (или совокупность.

I 2 произведений)", «смысловой фокус текста». «Автор в произведении не выражен, on. проявлен (курсив автора — Т.М.) произведением, — справедливо по этому поводу отмечает современный исследователь поэтики лирического произведения С. Н. Бройтман, — и специфика его присутствия в художественном мире лучше всего улавливается понятием интенции, или ценностной экспрессии». Таким образом, автор-творец (первичный автор) в структуру произведения не входит.

Традиционно считается, что одной из форм выражения авторского сознания в поэтическом тексте является образ лирического героя. Данный термин был введен в научный обиход Ю. Н. Тыняновым. По мнению ученого, «лирический герой — посредник, миф о поэте, созданный им самим. Личность.

1 Корман Б. О. Опыт описания литературных родов в терминах теории автора (субъектный уровень)// Проблема автора в художественной литературе. — Ижевск, 1974. — Вып. 1. — С.219 — 220.

2 Тюпа В. И. Категория автора в аспекте исторической поэтики (к постановке проблемы)// Проблема автора в художественной литературе. Межвузовский сборник научных статей. — Устинов, 1985. — С.25.

3 Бройтман С. Н. Лирика в историческом освещении // Теория литературы. Роды и жанры: в 4 т. — М., 2003. -С. 439. поэта при этом обладает идеальным содержанием, отвлеченным от приобретенного жизненного опыта"1.

Иначе понимает термин «лирический герой» Л. Я. Гинзбург, которая особо подчеркивала тот факт, что образ лирического героя складывается из сюжетно-биографической протяженности поэтического «я». Согласно Л. Я. Гинзбург, лирический герой обретает внешность и неизменные черты характера, проходящие через все творчество поэта: «Говорить о лирическом герое имеет смысл тогда, когда он облекается устойчивыми чертамибиографическими, сюжетными». Следовательно, нет никаких оснований предполагать присутствие лирического героя в каком-то отдельном стихотворении, поскольку данный образ может сформироваться только в рамках определенного тематического комплекса или стихотворного цикла. Очень важным в этом отношении нам кажется концептуальное уточнение Л. Я. Гинзбург по поводу того, что лирический герой — это «не только субъект, но и объект изображения» .

Эта концепция получила развитие в теоретических трудах Б. О. Кормана, считавшего лирического героя «и субъектом, и объектом»: «Это и носитель сознания, и предмет изображения"4. Этим самым к системе художественных определителей лирического героя относится и важный содержательный компонент.

Наиболее обстоятельным и концептуально значимым, по нашему мнению, является определение лирического героя, данное И. Б. Роднянской: «Лирический герой, образ поэта в лирике (курсив автора — Т.М.), один из способов раскрытия авторского сознания. Лирический геройхудожественный «двойник» автора-поэта, вырастающий из текста лирической композиции (цикл, книга стихов, лирическая поэма, вся совокупность лирики) как четко очерченная фигура или жизненная роль, как лицо, наделенное.

1 Тынянов Ю. Н. Проблема стихотворного языка. Статьи. — М., 1965.

2 Гинзбург Л. Я. О лирике.-Л., 1974.-С. 155.

3 Там же. — С.

4 Корман Б. О. Литературоведческие термины по проблеме автора. — Ижевск, 1982. — С. 9. определенной индивидуальной судьбой, психологической отчетливостью внутреннего мира, а подчас и чертами пластического облика"1.

На наш взгляд, употребление термина «лирический герой» уместно лишь в том случае, если в творчестве того или иного автора обнаруживается единство сознания, сосредоточенность на определенном круге тем, проблем и мотивов. Таким образом, лирический герой — это конкретное единство, не сводимое к единичному случаю и существующее только в непосредственной взаимосвязи с целым циклом произведений определенного автора.

Наряду с термином «лирический герой» в литературоведении используется синонимичный ему термин «лирический субъект», заимствованный из философской эстетики Гегеля. По мнению немецкого философа, лирический поэт «может внутри себя самого искать побуждения к творчеству и содержания, останавливаясь на внутренних ситуациях, состояниях, переживаниях и страстях своего сердца и духа. Здесь сам человек в его субъективной внутренней жизни становится художественным произведением."2 Можно предположить, что под лирическим субъектом Гегель подразумевает носителя речи, представленного в форме личного местоимения «я» («мы»).

С.Н. Бройтман, развивающий свою теорию на основе гегелевских идей, определяет лирический субъект как «образ, который возникает в лирике и опосредованно соотносится с биографическим или эмпирическим автором"1. На наш взгляд, термин «лирический субъект» является наиболее подходящим для обозначения носителя речи в конкретном поэтическом тексте, поскольку лирический субъект (субъект речи) — это форма выражения авторского сознания, представленная местоимением «я» в каждом отдельном стихотворении с личной формой высказывания.

Вопрос о многообразии форм выражения авторского сознания в лирических произведениях является одним из наиболее разработанных и в то.

1 Роднянская И. Б. Лирический герой//Литературный энциклопедический словарь. — М., 1987.-С. 185.

2 Гегель Г. В. Ф. Эстетика: В 4-х т. — М., 1968;1973. — С. 501. же время самым дискуссионным в современном литературоведении. Первая классификация форм выражения авторского сознания в поэтическом тексте была предложена Б. О. Корманом. В книге «Лирика Некрасова» (1964) ученый выделил четыре основные формы воплощения авторского сознания (с точки зрения носителя речи): «собственно автор», «автор-повествователь», «лирический герой» и «герой ролевой лирики"2.

Однако данная классификация не может быть принята безоговорочно. В частности, вызывает возражение выделение такой формы авторского сознания в поэтическом тексте, как «собственно автор». Кроме того, подобное терминологическое определение Б. О. Кормана противоречит его концепции, согласно которой «автор непосредственно в произведение не входит: он всегда опосредован — субъектно и внесубъектно» .

В последующих работах, развивая теорию автора, исследователь разграничивает субъект речи («тот, кому приписана речь в данном отрывке текста») и субъект сознания («тот, чье сознание выражается в данном отрывке текста»). Кроме того, Б. О. Корман вводит понятие «точка зрения», под которым он подразумевает «отношение субъекта сознания к объекту», выделяя «прямо-оценочную точку зрения» (отношение субъекта и объекта), т. е. выраженную на субъектном уровне лирического произведения, и «косвенно-оценочную точку зрения» (пространственную, временную, фразеологическую и т. д.), т. е. проявляющуюся на внесубъектном уровне1.

Данное положение Б. О. Кормана представляется чрезвычайно важным для нашей классификации, в которой категория «автор» понимается как образ, складывающийся из совокупности субъектных и внесубъектых форм.

Следует отметить, что кормановская концепция стала отправной точкой для последующих исследований по проблеме автора. Так, Л. М. Биншток, опираясь на идеи Б. О. Кормана, выделяет такие субъектные формы выражения.

1 Бройтман С. Н. Русская лирика XIX—XX вв.еков в свете исторической поэтики. Субъектно-образная структура. — М., 1997. — С. 55.

2 Корман Б. О. Лирика Н.А. Некрасова. — Воронеж, 1964.

3 Корман Б. О. Опыт описания литературных родов в терминах теории автора (субъектный уровень)// Проблема автора в художественной литературе. — Ижевск, 1974. — Вып. 1. — С.219 -220. авторского сознания, как «собственно автор» (носитель мировоззренческой позиции, не обозначенный формой личного местоимения 1-го лица) — «собирательный лирический герой» (явленный местоименной формой «мы») — «автор-повествователь» (выраженный формой личного местоимения «я») и «лирический герой» (представленный в форме личного местоимения «я») .

Предложенная классификация не может не вызывать возражений, поскольку в ней не разграничиваются такие категории, как автор-повествователь и лирический герой. Исследователь не учитывает, что автор-повествователь не может функционировать в лирическом тексте в форме личного местоимения 1-го лица, так как само понятие «повествователь» предполагает косвенную форму высказывания.

На наш взгляд, наиболее концептуально обусловленная и непротиворечивая классификация способов выражения авторского сознания принадлежит С. Н. Бройтману, выделяющему следующие субъектные формы: лирическое «я» (лирический субъект), лирический герой, повествователь и герой ролевой лирики3.

Рассматривая поэтические произведения по принципу выделения носителя речи, С. Н. Бройтман выделяет три типа субъектной организации лирических стихотворений: «прямая форма высказывания» (от лица «я», от лица «мы» или от лица «я-мы») — «косвенная форма высказываний», при которой субъект речи воспринимает себя со стороны — как «другого» («ты», «он») — «синкретичная и диалогичная форма», включающая несобственно-прямую речь, игру точками зрения, голосами, ролевые стихотворения4.

Субъектная структура лирических произведений подробно исследуется Т. Т. Савченко. По мнению ученого, структуру лирического стихотворения организуют четыре составляющих: субъект речи, адресат речи, предмет.

1 Там же — С. 220.

2 Биншток Л. М. Субъектные формы выражения авторского сознания в лирике Ф.И.Тютчева// Проблема автора в художественной литературе. — Ижевск, 1974.-Вып. 1.-С. 69.

3 Бройтман С. Н. Лирика в историческом освещении // Теория литературы. Роды и жанры: в 4 т. — М., 2003. -С. 440.

4 Бройтман С. Н. Субъектная структура русской лирики XIX — начала XX вв. в историческом освещении // Изв. АН СССР. — Сер. лит и яз. — 1988. — № 6. — С. 528. изображения, объект изображения. Первичным компонентом художественного целого ученый считает субъект речи, «так как речевое слово <.> не бывает ничьимоно всегда кому-то принадлежит, кем-то произносится"1.

Ученый справедливо считает, что авторская субъективность в поэтических текстах проявляется прежде всего в организации их «субъектного строя» и «предметно-объектного мира», поскольку «именно в этой художественной речи — источник ее возможности воплощать авторскую личность и выражать авторское отношение, авторскую оценку"2. В монографии Т. Т. Савченко предложена классификация различных форм высказывания в лирическом произведении по их принадлежности носителю речи. Исследователь выделяет три разновидности высказываний, организующих субъектную структуру поэтического текста. К первой разновидности относится «личное высказывание», оформленное от лица «я», «мы" — ко второй — «повествовательное», в котором носитель речи местоименно не выраженк третьей — «смешанное», объединяющее первые две формы.

На наш взгляд, данная классификация является на сегодняшний день наиболее удачной, поэтому при рассмотрении форм выражения авторского сознания в лирике К. М. Фофанова и поэтов его «школы» (на уровне субъектной организации) мы будем опираться на методику Т. Т. Савченко.

Суммируя предложенные литературоведением концепции (С.Н. Бройтман, Б. О. Корман, Т.Т. Савченко), под автором мы будем понимать носителя концепции произведения, опосредованного в тексте субъектными и внесубъектными формами. К субъектным формам выражения авторского сознания мы будем относить лирического субъекта, лирического героя, повествователя (представленного в форме местоимения 3-го лица) и героя ролевой лирики. Под внесубъектными формами мы подразумеваем.

1 Савченко Т. Т. Субъектный строй русской лирики. — Караганда, 2000. — С. 194.

2 Там же.-С. 194. композиционные приемы и особенности поэтического текста (мотив, повтор, умолчание, антитеза, контраст, вариация, хронотоп) и художественно-выразительные особенности лирического произведения (лексические, синтаксические, стилистические).

Научная новизна исследования определяется спецификой подхода к творческому наследию К. М. Фофанова. До сих пор лирические произведения поэта анализировались в связи с изучением их идейно-эстетического содержания, индивидуального поэтического стиля, отдельные тексты интерпретировались исследователями в свете воплощенной в них мировоззренческой позиции. Мы же рассматриваем лирические стихотворения К. М. Фофанова с точки зрения субъектных и внесубъектных форм выражения авторского сознания.

Цель исследования состоит в изучении специфики мировосприятия и миросозерцания К. М. Фофанова посредством определения основных форм авторского присутствия в тексте стихотворений. Выдвинутая цель предполагает решение следующих задач:

1) проследить формы выражения авторского сознания в стихотворениях К. М. Фофанова на уровне их субъектной организации;

2) выявить внесубъектные формы выражения авторского сознания;

3) проследить особенности функционирования субъектно-адресатного и предметно-объектного комплексов;

4) рассмотреть изменения в мировоззрении лирического героя К. М. Фофанова, отражающиеся в субъектно-объектных отношениях его лирики.

На защиту выносятся следующие положения:

— субъектные формы выражения авторского сознания и их соотношение отражают процессы становления и изменения лирического субъекта К. М. Фофанова;

— соотношение субъектных и внесубъектных форм выражения авторского сознания определяет специфику мировосприятия К. М. Фофанова, поэта «переходной» эпохи;

— антитетичность мировоззрения К. М. Фофанова и рефлектирующий характер его творчества отражаются в субъектно-объектном и композиционном строе его стихотворений;

— способы выражения авторского сознания в лирике К. М. Фофанова обусловливают субъективно-исповедальный характер его творческой манеры;

— художественные особенности лирики К. М. Фофанова свидетельствуют об участии поэта в разработке основных принципов построения поэтического текста в рамках традиций русской литературы XIX века.

Материалом исследования послужило творческое наследие К. М. Фофанова, его поэтические сборники «Стихотворения» (1887г.), «Стихотворения» (1889 г.), «Тени и тайны» (1892 г.), «Маленькие поэмы» (1896), «Этюды в рифмах» (1896), «Снегурка» (1896), «Майский шум» (1896), «Монологи» (1896) и «Иллюзии» (1900 г.) Кроме того, к анализу привлекались произведения А. С. Пушкина, М. Ю. Лермонтова, Ф. И. Тютчева, А. А. Фета, а также поэтов «фофановской» школы, к которым вслед за учеными (Г.А. Бялый, Е. З. Тарланов, С.В. Сапожков) мы отнесли С. А. Сафонова, Ф. В. Червинского, С. А. Андреевского, С. Г. Фруга, К. Н. Льдова, И. О. Лялечкина.

Данная работа является историко-литературным исследованием, в которой применяются сравнительно-исторический, историко-генетический методы, а также элементы структурального и лингво-поэтического анализа художественных текстов, использование которых предоставляет широкие возможности для научного изучения лирики К. М. Фофанова.

Практическая значимость диссертации заключается в том, что ее основные положения и результаты могут быть использованы в вузовских лекционных курсах по истории русской литературы XIX — начала XX вв, в спецкурсах и спецсеминарах, а также на практических занятиях, посвященных изучению творчества А. С. Пушкина, М. Ю. Лермонтова, Ф. И. Тютчева, А. А. Фета.

Апробация работы. Основные положения диссертации апробированы на научных конференциях: «„Поэтика“ литературных гнезд: филология, история, краеведение» (Спасское-Лутовиново — Орел, 2004) — «Творчество писателей-орловцев в истории мировой литературы» (Орел, 2004) — «Профессиональное и нравственное становление специалистов социокультурной сферы России: традиции, преемственность и перспективы развития» (Орел, 2005) — «Славянские чтения — 4» (Орел, 2005).

Структура и объем работы. Диссертация состоит из введения, двух глав, заключения и списка литературы, включающего 201 наименование. Объем работы — 182 страницы.

Заключение

.

Анализ поэтического наследия К. М. Фофанова в аспекте проблемы автора и рассмотрение способов выражения авторского сознания позволили установить, что преобладающей в творчестве поэта является субъектная организация стихотворений: личная форма высказывания (от лица «я») составляет 21,3% от общего количества текстов, субъектно-адресатная («я» — «ты») — 23,3%, смешанная («я» — «он», «она», «они») — 30,2%. Доминирование смешанной формы высказывания обусловлено спецификой мировосприятия поэта. В художественных текстах с данной формой высказывания отчетливо прослеживается смысловая оппозиция, построенная на конфликте лирического «я» с объектом или адресатом, представленными местоимениями «он», «она», «они».

Наиболее распространенной в лирике поэта оказывается оппозиция «я" — «он», отражающая противоречивость мировоззрения лирического героя К. М. Фофанова, которому свойственно раздвоение сознания, раскрывающее глубокие внутренние противоречия («Двойник», «Два гения», «Два беса», «Мне кажется порой, во мне страдает кто-то.» и др.) Отражение в лирике борьбы светлого и темного начал, добра и зла, божественного и дьявольского свидетельствуют о стремлении самого поэта постичь причины дисгармонии в собственном мировосприятии и во всем мироздании. Размышляя над несправедливыми законами бытия, Фофанов приходит к пониманию несовершенства мира и того, что истоки внутренних противоречий человека обусловлены двойственностью мироустройства.

Для лирического героя К. М. Фофанова первого периода творчества характерно представление о человеке как мельчайшей частице бытия, живущей по общим законам. Этим и объясняется зависимость индивида от мироздания, фатальная обреченность на внутреннюю борьбу и духовный разлад. Доброе и злое начала, заложенные в человеке, являются отражением противоречий божественной и дьявольской ипостасей во Вселенной. В стихотворениях рассматриваемого типа носителем речи предпринимается попытка познать истоки зла, осмыслить4собственное «я» в рамках единого мирового процесса. Антитеза «я"/"он» (я-другой), нашедшая воплощение в стихотворениях со смешанной формой высказывания, указывает на саморефлектирующий характер лирики Фофанова, свидетельствует о его включенности в общелитературный процесс 1880 — начала 1890-х годов. Подобная антитетичность сознания была свойственна и ряду современных Фофанову поэтов: К. Н. Льдову, С. А. Сафронову, С. Андреевскому, И. О. Лялечкину.

Противоречивость лирического героя К. М. Фофанова раскрывается и в стихотворениях, организованных субъектно-адресатными отношениями. Двойственность мироздания, по мысли поэта, определяет не только внутреннее состояние лирического субъекта, но и обусловливают его отношения с окружающим миром, другими людьми. Поэтому субъект и адресат всегда наделяются противоположными качествами и свойствами характера. Они принадлежат разным бытийным сферам (земное и небесное), если одному присущи идеалы, связанные с духовной сферой, то другой неизменно остается приверженцем земных страстей и пороков.

Система субъектно-адресатных отношений находит преимущественное отражение в любовной лирике поэта. В большей части стихотворений любовной тематики адресат речи неизменно идеализируется, субъект же речи наделяется негативными чертами, ему свойственна дисгармоничность, озлобленность, скептицизм («Друг, нам разная дорога.», «Звезды ясеня», «Когда удалившись от зол суеты.», «Смотрела ты порой на звезды.», «О келье мрачной и печальной.»). Различиями в мироотношении объясняется то, что обретение счастья оказывается невозможным ни для субъекта речи, ни для его адресата.

Пессимистическое мироощущение поэта с наибольшей полнотой проявляется в стихотворениях с личнойформой высказывания, в которых лирический субъект размышляет о противоречиях, заложенных в мироздании («По городу шел я безмолвно-печальный.», «Как я обессилен, как я уничтожен.», «Как могила чернел сумрак ночи сырой.» и другие). Для данных стихотворений характерен трагический пафос, потому что лирический субъект не соотносит себя ни с земным миром, ни с небесным. Он не принимает земную жизнь, наполненную пороками и страданием, не верит в возможность обретения гармонии в мире вечном. В центре стихотворений с личной формой субъектной организации оказываются размышления о жизни и смерти, соотносимые с земной и небесной ипостасями, которые в равной мере отрицаются лирическим героем. Для стихотворений с личной формой высказывания характерна особая острота скептицизма и индивидуализма: лирический герой ощущает свою бесприютность, предельную разобщенность с миром людей и не находит позитивные основы бытия.

Стихотворения с повествовательной формой выражения авторского сознания представлены двумя неравнозначными группами текстов: собственно повествовательная лирика (23,8% от общего количества текстов) и «ролевая» лирика (2,5%). Повествовательная форма высказывания предполагает объективацию изображения, свидетельствует о стремлении К. М. Фофанова вывести рассматриваемые проблемы за рамки личностного восприятия и подчеркивает универсальность размышлений о сущности бытия. Объектом лирических раздумий поэта в стихотворениях с повествовательной формой высказывания оказывается не мир отдельно взятого «я», а обобщенный образ современника («Многим», «Еще те звезды не погасли.», «Гимн отстрадавшим» и др.).

В «ролевой» лирике К. М. Фофанова также отражается пессимистичность взглядов на мир. Используя традиции балладного и народного песенного жанра, автор соединяет мотивы любви и смерти и тем самым раскрывает противоречивость, заложенную в мироздании («Песня» («Скажите, где теперь друг дальний?»), «Песня» («Заперты ворота.»), «Молитва», «Умирающая невеста», «Грешница»). В «ролевой» лирике поэт обращается к воспроизведению чужого сознания, через которое показывает несовершенство мира. Одним из ведущих образов «ролевой» лирики становится образ смерти, что свидетельствует, по мысли автора, об обреченности человека на смерть. В стихотворениях с ролевой лирикой автор предельно дистанцирован от изображаемого, а авторская позиция прослеживается только на уровне художественной организации текста. Предметом изображения в «ролевой» лирике становится, в основном, женское сознание. Обращаясь к персонажам такого типа, автор показывает новый для его творчества уровень эмоциональной и психической организации. Героиня «ролевой» лирики обладает особым даром мирочувствования, способностью проникать за грани реальной действительности.

Анализ субъектной и повествовательной организации стихотворений К. М. Фофанова позволяет сделать вывод о присутствии в творчестве поэта устойчивого комплекса антитез, свойственных поэтическим текстам разной тематической направленности — философской, интимной, пейзажной. Структуру большинства произведений поэта организуют семантические антитезы мечта/действительность, поэзия/проза, сон/явь, жизнь/смерть, земля/небо, тело/душа, ум/сердце, день/ночь, весна/осень, человек/природа, которые отражают раздумья поэта не только над современной действительностью, но и над вечными вопросами человеческого бытия. Но, следует отметить, что перечисленные антитезы не являются характерными для всего творчества поэта. Если в ранней лирике антитеза была одним из ведущих элементов, организующих смысловую наполненность текста, то в последний период творчества прием противопоставления перестает быть доминирующим. Изменение художественной манеры К. М. Фофанова обусловлено эволюцией его мировоззрения: от трагичности мироощущения к обретению позитивных основ бытия и христианских ценностей.

Эволюция во взглядах лирического героя К. М. Фофанова находит отражение не только на содержательном уровне его произведений, но и на структурно-композиционном, в частности, в стихотворениях с личной и повествовательной формами высказывания. Смена форм высказывания (от «я» к «мы») отражает переход лирического героя от скептицизма и пессимизма к обретению духовных идеалов и нравственных ориентиров. Лирическому герою К. М. Фофанова присущи утрата смысла жизни, веры, духовных ценностей, неспособность обрести нравственные начала, утверждение бессмысленности земного существования, которое воспринимается им как череда страданий и потерь. Кроме того, ему свойственен крайний индивидуализм, сосредоточенность на собственном внутреннем мире, чувствах и переживаниях, на что указывает доминирование в поэтических текстах формы личного местоимения «я». В стихотворениях 1890−1900;х годов появляется обобщенно-личная форма «мы», подчеркивающая не только универсальный характер размышлений поэта, но и отказ от сосредоточенности на личных интересах («Что-то будет у нас впереди.», «В дороге», «Отче наш», «Есть ли, друг, в подлунном мире.», «От любви согрешить — значит счастье вкусить.», «Завещание», «В исканьи истины и Бога.» и др.).

Анализ субъектно-адресатных отношений позволяет выявить специфический облик лирического героя К. М. Фофанова и его духовную эволюцию. Лирический герой поэта — трагическая личность, постоянно испытывающая разрыв идеалов с действительностью, человек, утративший надежду в возможность обретения счастья и гармонии в любви. Именно поэтому в интимной лирике К. М. Фофанова 1880-х годов преобладает группа стихотворений, в которых объектом изображения становятся и субъект речи, и адресат. Постепенно (в лирике 1890−1900;х годов) противопоставление субъекта речи и адресата отходит на второй план, а на первый выходит изображение эмоционально-психологического состояния лирического «я». Лирический субъект объясняет свое внутреннее состояние объективными причинами и, как следствие, обретает душевный покой. Антиномичность «я» и «ты» исчезает, а их извечный конфликт выступает уже как факт прошлого («Твой гнев несправедлив.», «В день своего рожденья зачем ты не со мной.», «Прошла любовь, прошла гроза.» и ДР-).

Наиболее явно эволюция мировоззрения поэта прослеживается в стихотворениях с повествовательной формой высказывания. Количество текстов данной структурной организации значительно увеличивается в последнем поэтическом сборнике К. М. Фофанова «Иллюзии» (1900 г.), и это свидетельствует о том, что на смену субъективному, исповедальному творчеству поэта, в центре которого находилось лирическое «я», предельной сосредоточенности на собственном мире, приходит стремление объективировать переживания, соотнести собственные мысли и чувства с общим мироустройством. Лирического героя начинает интересовать судьба всего человечества. Это уже не «я» конкретного субъекта речи, а обобщенный собирательный образ, вбирающий в себя духовный опыт всего поколения. Поэтому и появляется форма местоимения «он», которая указывает на универсальный характер размышлений.

Анализ форм выражения авторского сознания позволяет выделить три этапа в творчестве поэта и в идейно-художественной эволюции его лирического героя. Первый этап — 1880-е годы — характеризуется трагическим отрицанием, неверием в возможность обретения счастья и гармонии. Стихотворениям К. М. Фофанова этого периода свойственен пессимистический пафос, настроения уныния, отчаяния, метафизической тоски и скуки. Лирический герой утверждает бессмысленность бытия и обреченность человека на смерть.

Второй этап — 1890-е годы. В это время в лирических произведениях поэта намечается переход от атеистического мироощущения к поискам божественной истины и положительных основ существования. О возникновении перелома в мировоззрении лирического героя свидетельствует отчетливо обозначившиеся в ряде его стихотворений мотивы пути (дороги), молитвы и раскаяния (покаяния). Лирический герой еще не обретает основ бытия, но он стремится постичь тайны мироздания, которые помогли бы ему познать свой внутренний мир, найти смысл жизни.

Третий этап — 1900;е годы — знаменует обретение лирическим героем К. М. Фофанова позитивного смысла бытия, душевного покоя и гармонии, источниками которых для него становится христианские ценности. Лирический герой приходит к мысли о существовании божественной истины и необходимости следования общечеловеческим идеалам любви, добра, красоты.