Книгопечатание Московского государства второй половины XVI – начала XVII века в отечественной историографии

Актуальность исследования истории изучения начального этапа русского книгопечатания определяется той ролью, которую изобретение И. Гутенберга сыграло в жизни цивилизации в целом и каждого народа в отдельности. Оно стоит в одном ряду с изобретением колеса, денег, письменности и т. п. Выстраивая этот ряд важнейших достижений человечества, мы вряд ли ошибемся, поставив книгопечатание на одно из первых мест. Оно явилось поворотным пунктом в истории социума.

Отмечая особую роль книгопечатания в истории человечества, канадский философ, исследователь средств коммуникации и их влияния на развитие общества М. Маклюэн даже предложил термин «человек печатной культуры"1. В ходе размышлений о роли книгопечатания в жизни общества и его влиянии на различные сферы человеческого бытия он писал: «С Гутенбергом Европа вступает в технологическую фазу прогресса, когда изменение как таковое л становится архитипической нормой жизни общества» .

Революционный характер введения книгопечатания заключается, прежде всего, в том, что его появление многократно ускорило процесс обмена и сохранения информации, сыграло решающую роль в формировании современных средств коммуникации. В нынешнее время перехода к новой эпохе, связанной с электронными формами хранения и передачи информации, на наш взгляд, особенно интересно оглянуться назад и еще раз осмыслить процессы и события полутысячелетней давности, с тем, чтобы глубже понять и почувствовать изменения, происходящие сегодня. Что конкретно внесло в жизнь каждого народа появление нового информационного ресурса в первые годы, десятилетия его существования, на какие сферы жизни и в какой степени оно повлияло? Ответы на эти вопросы, быть может, помогут объяснить ряд социально-экономических.

1 Маклюэн М. Галактика Гутенберга. Становление человека печатающего. М., 2005. URL: http://lib.rus.ec/b/l 53 868/read.

2 Там же. процессов современности, станут материалом для составления футурологических прогнозов.

В настоящее время отечественная историография позволяет сказать о том, что русское книгопечатание возникло в середине XVI в. в контексте утверждения новой государственной идеологии и реформирования системы управления. В ходе непродолжительного периода определения места книгопечатания в структуре общественных институтов оно стало государственной монополией и превратилось в одно из орудий государственной политики, в средство ее реализации. Однако вслед за этой общей характеристикой становления русского книгопечатания, несмотря на огромнейшее количество публикаций, при малейших попытках детализации процесса встает череда безответных вопросов. И предпринимаемые сегодня попытки поиска ответов на них, ответов, без которых картина перехода России в эпоху Нового времени теряет важные черты, явно не достаточны. Понять, почему это происходит, можно лишь проанализировав динамику развития исследований по истории раннего русского книгопечатания.

За четыре столетия изучения истории становления отечественного книгопечатания только в 50-х — 60-х гг. XX в., на волне подъема интереса к этой теме, предпринимались серьезные попытки оценки накопленного материала. Однако, во-первых, за прошедшие с тех пор полвека, накопился новый историографический материал, требующий анализа. Во-вторых, работы середины XX в. не соответствуют современным теоретическим подходам и методологическим концепциям, принятым в историографических исследованиях последних лет. В-третьих, в этих работах не охвачена литература, посвященная всему начальному периоду русского книгопечатания (вторая половина XVIначало XVII в.), в них, как правило, рассматриваются только исследования, связанные с деятельностью анонимной типографии и Ивана Федорова. В-четвертых, застой, в котором оказалось изучение истории раннего русского книгопечатания сегодня, еще больше актуализирует необходимость анализа трудов по теме.

Оценка интерпретаторских практик и методов осмысления отечественной историографией феномена становления книгопечатания в Российском государстве позволит подвести итог имеющимся в наши дни знаниям об этом явлении, она даст возможность наметить направления дальнейших исследований начального этапа русского книгопечатания.

Прежде чем перейти к дальнейшим характеристикам своей работы, считаем необходимым объяснить хронологические рамки того периода истории русского книгопечатания, который мы определяем как начальный этап.

История отечественного кириллического книгопечатания, как любое социальное явление, имеет свои этапы развития, определяющиеся, с одной стороны, общими процессами трансформации социально-политической и экономической жизни России, с другой — логикой его внутреннего развития.

Однако заметим, что при всем многообразии литературы, посвященной различным аспектам русского книгопечатания, нет специальных работ, обосновывающих его периодизацию. Лишь в отдельных исследованиях, касающихся других проблем истории книги, встречаются весьма беглые и краткие высказывания об этапах развития отечественного книгоиздания. Предлагаемая учеными периодизация, как правило, не выходит за пределы XVII в.

Первым на эту тему еще в середине XIX в. высказался П. А. Бессонов. «. до Смутного времени типография решала лишь вопрос о своем существовании, закладывая первые основы организации по большей части еще внешней и механической, — писал он. — Потом деятельность ее была ослаблена, и Михаилу с Филаретом принадлежало возобновление, восстановление полуразрушенного». Период от Алексея Михайловича до Федора Алексеевича исследователь назвал временем зрелой поры жизни московской типографии, характеризующейся стремлением соответствовать требованиям общества и активно участвовать в его жизни. Последний период, по мнению Бессонова, относится к эпохе правления Федора Алексеевича, когда «в это безмятежное время, успела типография, так сказать, устояться. Это с ближайшими годами, самая счастливая ее эпоха в древней Руси, эпоха правильной организации, во л сколько возможно было по тому времени» .

С периодизацией П. А. Бессонова практически солидарен В. Е. Румянцев. Отличие его точки зрения заключается в том, что он не выделял, как самостоятельный этап развития книгопечатания конец XVII в., начиная с правления Федора Алексеевича. История древнерусского книгопечатания, по мнению Румянцева, разделяется на два периода: 1 — с 1553 г. (основание Московского Печатного двора) до разорения во время литовского нашествия в начале второго десятилетия XVII в.- 2 — с восстановления книгопечатания при царе Михаиле Федоровиче до введения Петром I в начале XVIII в. гражданского шрифта. «Со времени введения гражданских шрифтов наступила новейшая эпоха русских печатных типографий, учрежденных в разных местах правительством и частными лицами» — считал он4.

В начале XX в. несколько строк периодизации кириллического книгопечатания посвятил А. И. Некрасов. «В первом периоде рисуется могучая фигура Ивана Федорова, во втором — Андроника Невежив третьем мы найдем много типографий, в Москве и в других городах (имеются в виду города, вошедшие в состав российского государства после присоединения украинских земель — И. 77.), а также и много именвремя исключительного подвижничества отдельной личности в книгопечатном деле в России в эту эпоху уже было в прошлом» — писал ученый5. Третий период в схеме Некрасова начинается с восстановления московской типографии в 1614 г. и продолжается до конца XVII в.

По мнению А. А. Сидорова, первый период русского книгопечатания длится с момента его возникновения до сожжения типографии в 1611 г. Второй.

3 Бессонов П. А. Типографская библиотека в Москве: Исторический очерк. М., 1859. С. 44⁵.

4 Румянцев В. Е. Сборник памятников, относящихся до книгопечатания в России. М., 1872. Вып. 1. С. 1 нн. (предисловие).

5 Некрасов А. И. Книгопечатание в России в ХУ1-ХУН веках// Книга в России. М., 1924. Ч. 1. С. 101. период имеет границы — 1614 г. — конец 1640-х гг. Они определяются исследователем, с одной стороны, «воссозданием Печатного двора, с другойначалом печатания «первых крупных «светских» изданий, появлением гравюры на меди, западной техники». Следующий этап — конец 1640-х — 1670-е гг., связан с «концом церковной реформы книг, введением патриархом Иоакимом новых внешних признаков проверенных изданий"6.

Однако представления об этапах развития книгопечатания у А. А. Сидорова в полной мере не сформировались. Он отмечал: «Эти водоразделы, конечно, не могут быть установлены с полной категоричностью. Издания, например Бурцева, образуют в 30-х годах характерную группу, предвещающую много нового. Книги конца XVII в. — и 80-х годов с их явным усилением иноземных элементов, и 90-х, отмеченных появлением наиболее занятных гравированных книг-альбомов, -тоже вполне обособлены"7.

А. С. Зернова, одна из крупнейших специалистов советской эпохи в области изучения кириллического книгопечатания, не оставила четких формулировок в определении этапов его развития. Однако они просматриваются в ее изложении о материала по истории орнаментики московских изданий XVI—XVII вв.: первый период длится с момента возникновения книгопечатания до московского пожара 1611 г., второй — с восстановления книгопечатания в 1614 г. до 1676 г., третий — с 1677 г. до середины XVIII в.9. Важно отметить, что периодизация А. С. Зерновой базируется главным образом на изменении внешнего вида книги, ее оформления.

Во второй половине XX в. рост научного интереса к расколу русской церкви и истории старообрядчества оказал влияние на периодизацию книгопечатания. Исходя из того факта, что реформа патриарха Никона началась с внесения изменений в книжные тексты, многие исследователи стали выделять в.

6 Сидоров А. А. История оформления русской книги. М.- JL, 1946. С. 80.

7 Там же. С. 80−81. g.

См.: Зернова А. С. Орнаментика книг московской печати XVI—XVII вв.еков. М., 1952. С. 17−26.

9 См.: Ее же. Орнаментика книг московской печати кирилловского шрифта. 1677−1750 (Атлас). М., 1963. качестве рубежа в развитии книгопечатания 1652−1653 гг.10. Однако новейшие исследования все больше подтверждают весьма редкие и робкие высказывания, имевшие место в прошлом, о том, что никоновская реформа «была лишь одной из многочисленных попыток улучшить славянский перевод богослужебных книг"11.

О. С. Сапожникова убедительно показала, что принципиальные изменения в.

12 работе Печатного двора происходят в период владычества патриарха Иосифа. Они определялись трансформацией официальной идеологемы государства, выразившейся в переходе от политики изоляционизма (теория «Москва — Третий Рим») к политике православного универсализма. Новые политические задачи вызвали расширение репертуара Печатного двора, создание программы новых переводов богослужебных и богословских книг, изменение подходов к редактированию текстов, который предполагал «эволюционный переход от средневекового текстологического сопоставления к критическим изданиям нового времени», постепенную и осторожную подготовку книжной реформы. Никон попытался продолжить начатое Иосифом, но им книжная реформа, о.

10 См. например: Поздеева И. В. Московское книгопечатание первой половины XVII века // Вопросы истории. 1990. № 10. С. 14−78- Ее же. Историческое бытование изданий Московского печатного двора первой половины XVII века// Solanus, 1991. Vol. 5. P. 13−15- Поздеева И. В., Пушков В. П., Дадыкин А. В. Московский печатный двор — факт и фактор русской культуры. 1618−1652 гг.: От восстановления после гибели в Смутное время до патриарха Никона: Исследования и публикации. М., 2001; Градобойнова Е. В. Часовник как книга для обучения вере и грамоте (по материалам московских печатных изданий первой половины XVII века) // Федоровские чтения. 2005. М., 2005. С. 315−327- Грицевская И. М. Патристика в репертуаре Московского печатного двора дореформенного периода// Федоровские чтения. 2005. М., 2005. С. 268−295- Гурьянова Н. С. Об издательской политике Печатного двора в первой половине XVII в. // Гуманитарные науки в Сибири. Серия: Культура, наука, образование, 2006. № 3. С. 1318 и др.

11 Карабинов И. А. К истории исправления Постной Триоди при патриархе Никоне//.

Христианское чтение, 1911. № 5−6. С. 643.

См.: Сапожникова О. С. Русский книжник XVII века Сергий Шелонин. М.: СПб., 2010. необходимости которой говорил еще Максим Грек, была проведена не так, как этого требовала логика развития древнерусской книжности13.

Проблема всех, предлагавшихся ранее схем периодизации, заключается в отсутствии четких критериев, на которых они строились. Например, весьма показательно для всех этих схем обозначение в качестве важного рубежа в развитии книгоиздательского дела сожжение типографии в 1611 г. и перерыв в ее работе до 1614 г., с которого принято начинать новый этап. Встает вопрос, что изменил этот перерыв в деятельности типографии?

Исходя из собственного анализа истории русского кириллического книгопечатания и мнений предшественников об этапах его развития, хотелось бы предложить свое видение этого процесса. Нам представляется, что в основу периодизации должны быть положены изменения в организации книгоиздания и системе управления им, которые, указывая на место и роль, отводимые ему властью в государственной структуре, тем самым демонстрируют складывающуюся степень влияния печатной книги на общество в эти периоды. Внутри периодов могут быть выделены подпериоды, основанные, в первую очередь, на трансформации запросов общества, ведущих к изменению репертуара типографий, подхода к тексту, его подготовки к печати, оформлению книги и тому подобное.

Руководствуясь сформулированным выше принципом, предлагаем следующую периодизацию истории русского кириллического книгопечатания.

Первый период — вторая половина XVI в. — 1619 г., становление книгопечатания. Длительность этого периода определяется сложностями политической жизни государства. Верхний рубеж периода знаменуется реорганизацией системы управления книгоизданием, осуществленной патриархом Филаретом.

Второй период — 1620 г. — конец XVII в., верхний рубеж этапа определяется прекращением патриаршества в результате церковной политики Петра I, что.

13 См.: Сапожникова О. С. Русский книжник XVII века Сергий Шелонин. С. 316. повлекло за собой существенные изменения в управлении Московской типографией и в ее финансировании;

Третий период охватывает XVIII в., который характеризуется адаптацией официального кириллического книгопечатания к условиям активизации перехода общества от традиционного к современному14.

Кроме того, XVIII в. в истории русского кириллического книгопечатания отмечен началом новой линии его развития, в какой-то степени обеспечившей продолжение иосифовской программы реформирования книгоиздания. Это старообрядческое книгопечатание, имеющее собственную периодизацию15.

Объектом исследования является комплекс работ отечественных исследователей по теме возникновения и становления русского книгопечатания второй половины XVI в. — 1619 г.

Предметом является процесс накопления и развития научных знаний по проблемам, связанным со становлением русского книгопечатания, формирование и развитие концептуальных подходов, теорий, гипотез, их сравнительный анализ и верификация, поиски новых путей в исследовании темы.

Хронологические рамки диссертации определяются длительностью периода формирования и эволюции представлений об истории начального этапа отечественного книгопечатания. Нижней границей исследования являются первые упоминания об истории книгопечатания в отечественной литературе, которые относятся к началу XVII в. Поскольку разработка истории книгопечатания второй половины XVI — начала XVII в. продолжается до настоящего времени, верхней границей исследования можно условно считать начало XXI в.

14 См.: Починская И. В. Московская типография в первой половине XVIII в.: адаптивные процессы в официальном кириллическом книгопечатании // Известия Уральского госуниверситета. Серия 2. Гуманитарные науки, 2011. № 1 (87). С. 204−213.

15 О периодизации старообрядческого книгопечатания подробнее см.: Починская И. В. Предисловие // Вознесенский А. В., Починская И. В., Мангилев П. И. Книгоиздательская деятельность старообрядцев (1701−1918). Материалы к словарю. С. 3−7- Ее же. Книгопечатание старообрядцев белокриницкой иерархии во второй половине XIX — начале XX веков // Вестник Уральского отделения РАН, 2011. № 3 (10). С. 143−153.

Территориальные рамки. Диссертационная работа рассматривает отечественную историографию большого хронологического периода, в течение которого неоднократно менялись не только название государства, но и его границы. В связи с этим территориальные рамки нашего исследования тоже изменяются во времени. Мы рассматриваем труды по проблемам русского кириллического книгопечатания второй половины XVI — начала XVII в., написанные авторами, жившими на территории Русского государства, Российской империи, СССР или проживающими ныне в Российской Федерации.

Степень изученности темы. Формирование традиции анализа литературы по истории русского книгопечатания второй половины XVI — начала XVII в. относится к началу второй половины XIX в. и связано с появлением рецензий В. В. Стасова на рукопись работы Д. А. Ровинского, посвященной русской гравюре16. Возникновение отечественной гравюры было определено началом производства печатной книги, поэтому замечания Стасова имеют прямое отношение к истории книгопечатания. Однако критик использовал работу Ровинского как отправную точку для высказывания собственных взглядов по ряду проблем возникновения московского книгопечатания. В связи с этим мы подробно остановимся на анализе рецензий Стасова в основном тексте диссертации.

Еще одна важная рецензия, которую необходимо упомянуть, была написана архимандритом Леонидом (Кавелиным) на каталог кириллических книг И. П. Каратаева, который не учел работы своего современника А. Е. Викторова о московском происхождении анонимных изданий XVI в. Жанр рецензии был использован Кавелиным, как и Стасовым, для формулировки своей теории развития книгопечатания, поэтому и к данной работе мы еще не раз вернемся в основном тексте нашего исследования.

16 См.: Стасов В. В. Разбор рукописного сочинения Д. А. Ровинского «Обозрение русского гравирования на металле и на дереве до 1725 года» // Отчет о втором присуждении наград графа Уварова. СПб., 1858. С. 3−72- Его же. Разбор рукописного сочинения Д. А. Ровинского «Русские граверы и их произведения» // Отчет о седьмом присуждении наград графа Уварова. СПб., 1864. С. 13−54.

Целенаправленные попытки проанализировать накопленный материал по теме относится к советскому периоду отечественной историографии. При этом следует отметить, что первые работы по проблемам изучения книжной культуры носили общетеоретических характер, конкретные вопросы истории становления книгопечатания в них не затрагивались.

Работа, в которой автор слегка коснулся интересующей нас темы,.

1 7 принадлежит П. Н. Беркову. Она посвящена историографии истории книги, включающей и рукописную, и печатную, в западноевропейской и российской науке.

П. Н. Берков начинает русскую историографию истории книги с «Опыта российской библиографии» В. С. Сопикова18, в ходе анализа которой были рассмотрены теоретические рассуждения автора о структуре книговедения. Труд Сопикова был оценен, как программный, определивший задачи дальнейших исследований в области истории книги. Работы, написанные после Сопикова, Берков определил как не имеющие особого значения, так как они, на взгляд ученого, были слишком узки, поскольку посвящены только истории книгопечатания. В его поле зрения оказались общие работы конца XIX — начала XX в. по истории книги или истории книгопечатания, в которых вопросам темы нашего исследования уделено мало внимания, к тому же характеристики книгоиздательской деятельности в России второй половины XVI — начала XVII в. в них носят вторичный характер. Твердо стоя на позициях марксистско-ленинской методологии, Берков в качестве ориентира использовал работу М. Н. Покровского «Борьба классов в русской исторической литературе"19. Поэтому главным критерием оценки анализируемых трудов для исследователя является их соответствие марксистской точке зрения.

17 См.: Берков П. Н. Развитие истории книги, как науки: Опыт историографического обзора//.

Труды Музея книги, документа и письма. I. Статьи по книговедению. Л., 1931. С. 47−79.

См.: Сопиков В. С. Опыт российской библиографии. СПб., 1813. Ч. 1.

19 См.: Покровский М. Н. Борьба классов и русская историческая литература. Пг., 1923.

В 1935 г. в сборнике статей, подготовленном в связи с 350-летней годовщиной смерти Ивана Федорова, были опубликованы две статьи, относящиеся к рассматриваемой нами теме. В одной из них дан обзор литературы, выпущенной во второй половине XIX — первой трети XX в. по случаю юбилейных дат, связанных с именем Ивана Федорова20. Р. М. Тонкова подвергла критике практически все дореволюционные публикации, обвинив их авторов в том, что они отражают «интересы господствующего класса, извращают исторические факты и сознательно обходят молчанием такие моменты, которые вскрывают.

01 классовую подоплеку книгопечатания". Критически были оценены и публикации первых лет советской власти, особенно труды украинских исследователей, осужденных в начале 1930;х гг. за следование буржуазно-националистической идеологии.

В том же сборнике была опубликована библиография работ, посвященных.

22 жизни и деятельности Ивана Федорова, составленная А. П. Лебедянской. Не претендуя на абсолютную полноту списка, автор рассматривала его как первую попытку свести воедино информацию о литературе по заявленной теме. В список включены как отечественные, так и зарубежные издания.

Историографические разделы имели диссертационные исследования по проблемам первых лет русского книгопечатания, которые были защищены в 1950;х — 1960;х гг.23. Они составлялись по типовой схеме, сложившейся к тому.

См.: Тонкова Р. М. Иван Федоров в юбилейной литературе 1864−1924// Иван Федоров первопечатник. М., 1935. С. 199−200.

21 Там же. С. 182.

22 См.: Лебедянская А. П. Материалы для библиографии Ивана Федорова 1564−1933 гг. // Иван Федоров первопечатник. М., 1935. С. 213−277.

23 См.: Орлов Б. П. Полиграфическая промышленность Москвы: Очерк развития до 1917 г. М., 1953. Монография написана по материалам диссертации, защищенной в 1951 г.- Сапунов Б. В. Исторические предпосылки возникновения книгопечатания в России. (Опыт критического пересмотра вопроса): Автореф. дис.. канд. истор. наук. Л., 1954; Коляда Г. И. Иван Федоров первопечатник (Московский период его деятельности): Автореф. дис.. д-ра филол. наук. М., 1961. времени, и содержали общую информацию о работах того или иного автора с указанием основного аспекта исследований без подробного анализа концепций, гипотез и их аргументации.

Краткий историографический обзор содержится в монографии.

A. А. Сидорова, посвященной развитию русской гравюры24. Поскольку, как мы уже отмечали, возникновение отечественной гравюры связано с печатной книгой, то называя работы по истории гравирования, ученый указывает и те, что касаются проблем книгопечатания. Однако подробно он характеризует только публикации.

25 26.

B. В. Стасова и Д. А. Ровинского, давая высокую оценку их вкладу в изучение русской гравюры. Но значению работ этих исследователей в рассмотрении истории книгопечатания автор внимания не уделил.

1964 г. — год 400-летия выхода в свет первой точно датированной московской печатной книги, отмечался как 400-летний юбилей русского книгопечатания. Празднование этой даты, естественно, сопровождалось множеством публикаций. Среди них были, конечно, и публикации, обобщавшие опыт исследования истории книгопечатания.

К числу таких работ принадлежит статья А. А. Сидорова «Узловые проблемы и нерешенные вопросы .», в которой он определил московское.

27 книгопечатание как одно из звеньев в цепи славянского издательского дела. Ученый еще раз подчеркнул ранее обоснованный им подход к трактовке общих черт русской печатной книги с изданиями других стран. Их необходимо, по мнению Сидорова, рассматривать не как результат влияния, а как следствие культурных связей. Исходя из этого, он критически оценил позиции сторонников немецкого и итальянского влияния на становление московского книгопечатания.

24 См.: Сидоров А. А. Древнерусская книжная гравюра. М., 1951. С. 7−14.

25 См.: Стасов В. В. Разбор рукописного сочинения Д. А. Ровинского .

— у/г.

См.: Ровинский Д. А. Русские граверы и их произведения с 1564 г. до основания Академии художеств. М., 1870- Его же. Подробный словарь русских граверов ХУ1-Х1Х вв. СПб., 1895.

27 См.: Сидоров А. А. Узловые проблемы и нерешенные вопросы истории русского книгопечатания // Книга: Исследования и материалы. М., 1964. С. 13−36.

Сидоров поставил вопрос о необходимости решения, по его терминологии, «венецианской проблемы», касающейся формирования «общего идейно-художественного образа русской книги». В декоре венецианских изданий, отмечал ученый, нашли преломление восточные мотивы. Эти издания оказали влияние на немецкую гравюру, в том числе, вероятно, и на И. ван Мекенема. Интерпретация, переосмысление мотивов и первой, и второй традиции фиксируются в русской печатной книге, поэтому решение проблемы заключается в том, чтобы выяснить, «что именно и какими путями брали русские печатники из Венеции», но при этом ученый считал недопустимым «все и прямо» выводить из Венеции28.

Подводя итог своим рассуждениям на эту тему, Сидоров писал: «» венецианская проблема" - это проблема культурного общения Москвы с зарубежными странами"29.

При оценке состояния исследований по истории становления отечественного книгопечатания Сидоров отметил необходимость указывать на «знаемое» и «незнаемое». Этой установке он следует в своей работе, перечисляя первое и второе.

Ученый пишет, мы знаем, «что московские первопечатники знали мировые достижения книгопечатного дела,. <.>. что Апостол был фактически не „первою“ книгой, напечатанной в Москве». К «знаемому» Сидоров отнес представления о технике печати, присущей ранним московским книгам, об особенностях шрифтов и некоторые другие, более узкие вопросы истории книгопечатания30.

В круг «незнаемого» были включены представления о порядке выхода в свет анонимных изданий. В число не полностью решенных проблем Сидоров отнес вопрос о причинах возникновения книгопечатания. Сам он вполне доверял словам Ивана Федорова в послесловии к Апостолу 1564 г., но при этом указал на.

28 См.: Сидоров А. А. Узловые проблемы. С. 18.

29 Там же. С. 22.

30 Там же. С. 26−29. наличие и других мнений (Е. Л. Немировского), считающих вопрос о причинах гораздо более сложным и не столь однозначно решаемым.

Работа Сидорова была новой по форме подачи аналитического материала, он попытался в соответствии с названием статьи выделить основные проблемы изучения первых лет московского книгопечатания. Однако, формулируя эти проблемы, он сосредоточил внимание на аспектах, тематически близких собственным исследованиям. Поэтому мы обнаруживаем рассуждения, в основном касающиеся формирования внешнего вида печатной книги и совершенно не затрагивающие проблемы социально-политического характера.

В 1964 г. к юбилею книгопечатания был издан двухтомный сборник очерков по истории книгопечатания народов Советского Союза. В первом томе издания была помещена историографическая статья, в самом кратком виде, практически на уровне перечисления имен, информирующая о достижениях в изучении истории книгопечатания31. Поскольку в состав авторского коллектива, писавшего очерк, вошли А. А. Сидоров (о чьих взглядах на проблему мы писали выше) и Е. Л. Немировский (о котором речь пойдет далее), в тексте введения к юбилейному сборнику отразились результаты исследований названных ученых.

Самостоятельное значение исследование историографии возникновения русского книгопечатания и первых лет его существования приобрело в творчестве одного из крупнейших современных книговедов Е. Л. Немировского.

Интерес ученого к этой теме, не ослабевающий до наших дней, был определен еще в начале его научного творчества32. В ходе подготовки кандидатской диссертации исследователем было рассмотрено состояние вопроса о начале книгопечатания и деятельности Ивана Федорова не только в.

31 См.: Горбунов Т. С., Немировский Е. Л., Сидоров А. А.

Введение

// 400 лет русского книгопечатания. 1564−1964. М., 1964. Т. 1. Русское книгопечатание до 1917 года. С. 19−23.

32 См.: Немировский Е. Л. Источниковедение и историография русского первопечатания: Автореф. дис.. канд. филол. наук. М., 1964. отечественной литературе, но и в зарубежной, особенно подробно — в польской33. Эти материалы в несколько отредактированном и дополненном виде были переизданы в начале XXI в.34.

Вопросы историографии в той или иной степени затрагивались Е. Л. Немировским и в большинстве его работ по истории раннего русского книгопечатания, но никаких принципиально новых дополнений к трудам 1960;х гг. в них не было внесено. Логическим продолжением историографических исследований ученого стали библиографические работы: указатели литературы по.

Л с начальному этапу восточнославянского книгопечатания. Ученым был дан обзор мероприятий и публикаций, посвященных 400-летию со дня смерти Ивана.

См.: Немировский Е. JI. Польские труды по истории книгоиздательского дела и книгопечатания// Книга. Исследования и материалы. 1962. Сб. 6. С. 255−266- Его же. Историографические заметки о начале книгопечатания на Руси // Там же. Сб. 7. С. 239−263- Его же. Очерки историографии русского первопечатания// Там же. 1963. Сб. 8. С. 5—42- Его otee. Труды по истории русского первопечатания во второй половине XIX—XX вв.еках // Там же. 1964. Сб. 9. С. 389¹³⁷. К этим публикациям добавим еще краткий вариант изложения материалов вышеперечисленных статей: Немировский Е. Л. 400 лет историографии русского и украинского первопечатания // Федоровские чтения. 1973. М., 1976. С. 35−41.

34 См.: Его же. Иван Федоров и возникновение книгопечатания в Москве и на Украине// КомпьюАрт, 2002. № 9, 11- 2003. № 1−5. URL: http://compuart.ru/article.aspx7id. В № 5 за 2003 г. вошли материалы, касающиеся историографии начального этапа книгопечатания после 1964 г. В том числе, Немировский дал характеристики своим трем монографиям об Иване Федорове, рассматривающим его московский, украинский и белорусский периоды жизниЕго же. К вопросу о достоверности сведений о кирилловских изданиях, сообщаемых Сопиковым // Национальная библиотека в современном социокультурном процессе. М., 2002. Вып. 1. С. 284 286- Его же. Иван Федоров и его эпоха. Энциклопедический словарь. М., 2007. С. 397−405.

35 См.: Его же. Начало книгопечатания в Москве и на Украине. Жизнь и деятельность первопечатника Ивана Федорова. Указатель литературы. 1574−1974. М., 1975; Его же. Первопечатник Иван Федоров. Описание изданий и указатель литературы о жизни и деятельности. Львов, 1983; Его же. Иван Федоров. Начало книгопечатания на Руси: описание изданий и указатель литературы: к 500-летию со дня рождения великого русского просветителя. М., 2010. л /г.

Федорова. Подведением итогов изучения первых лет русского книгоиздания, по замыслу ученого, должна была стать его масштабная работа, выполненная в виде энциклопедии, «Иван Федоров и его эпоха» (М., 2007).

Анализируя вклад Е. Л. Немировского в историографию начального этапа отечественного книгопечатания, мы будем говорить, прежде всего, о его трудах первой половины 60-х гг. XX в.

В своих публикациях Е. Л. Немировский в хронологическом порядке характеризует работы, знаменующие процесс развития знаний о первых годах московского книгопечатания, начиная с XVII в., как в России (Пискаревский летописец, послесловие к Трефологиону, изданному в Москве в 1638 г., «Сказание известно .»)37, так и за рубежом (И. Швабе, Н. Берг)38. Верхней хронологической границей анализа работ является современный написанию статей период.

В обзоре начального этапа историографии особо следует отметить анализ двух редакций «Сказания известно .», проведенный ученым. Детальное изучение текстов сочинений позволило Е. Л. Немировскому предложить свои, гораздо более узкие временные рамки создания памятников, чем предлагали его предшественники: 1645−1646 гг. — для пространной редакции и 1649−1652 — для краткой редакции. Кроме того, Немировский попытался объяснить обстоятельства, вызвавшие к жизни эти сочинения39.

Большое внимание ученый уделяет расширению представлений об истории книгопечатания, благодаря обнаружению, описанию и публикации описаний книг. В этом контексте им рассмотрены и первые опыты каталогизации в XVIII в.,.

36 Немировский Е. Л. 400-летие со дня смерти Ивана Федорова // Книга: Исследования и материалы. М., 1984. С. 216−225.

37 См.: Его же. Очерки историографии. С. 6- Его же. Источниковедение и историография. С. 7−9.

1 о.

См.: Его же. Очерки историографии. С. 6−7.

ЗП.

См.: Его же. Историографические заметки. С. 251−261. их развитие в XIX в., и появление принципиально новых подходов к решению этой проблемы в XX в.40.

Исследователем были проанализированы легендарные сведения, связанные с началом книгопечатания, выявлены причины их появления и длительного бытования в литературе41.

Много внимания Е. Л. Немировский уделяет установлению и накоплению фактов, свидетельствующих о существовании типографии до 1563 г. Утверждение точки зрения о функционировании в Москве типографии с 1553 г. поначалу он связывал с исследованиями А. Е. Викторова и Л. Кавелина, выводы которых, как подчеркивает Немировский, длительное время не принимались большинством специалистов XIX в.42. В электронной публикации начала XXI в. ученый внес уточнение, отметив, что первым московское происхождение анонимных изданий XVI в. предположил П. М. Строев43.

К числу несомненных достоинств историографических очерков Е. Л. Немировского принадлежат его обращение к биографиям ученых и, что еще важнее, к архивам некоторых из них, что дало возможность характеризовать неопубликованные работы. Такой подход позволил Немировскому воссоздать достаточно полные картины этапов развития историографии темы. «Побочным» положительным эффектом такого подхода стала публикация не изданной в свое время важнейшей работы А. Е. Викторова «Описание безвыходных печатных.

44 книг" .

40 См.: Немировский Е. Л. Очерки историографии. С. 7−16, 31−38- Его же. Труды по истории русского первопечатания. С. 395−397, 415, 431.

41 См.: Его же. Историографические заметки. С. 239−251.

42 См.: Его же. Л. Труды по истории русского первопечатания. С. 397−408.

43 См.: Его эюе. Начало изучения безвыходных первопечатных изданий// КомпьюАрт, 2003. № 3. URL: http://compuart.ru/article.aspx7id.

44 См.: Викторов А. Е. Описание безвыходных печатных книг: [Не опубл. работа]// Федоровские чтения. 1974. М., 1976. С. 78−95.

Следуя идеологическим установкам времени, Е. Л. Немировский в своих работах реализует основные принципы марксистско-ленинской методологии, такие, как партийность и классовый подход, выразившиеся в критике дворянско-буржуазной идеологи, которая, несмотря на определенные успехи, по мнению ученого, не давала возможности подняться до обобщений, заставляла заниматься частными вопросами, уходить в область вспомогательных дисциплин. «Убедившись в невозможности создания крупных обобщающих работ на основе данной им методологии и будучи не в силах преодолеть эту методологию, историки начинают заниматься частными проблемами .», ими «во всех случаях общее подменяется частным, а общественное индивидуальным. <.> В основу основ возводится изучение отдельных личностей в их неповторимом своеобразии. Благодаря этому, этико-религиозный отпечаток приобретают работы не только историков церкви. ,"45.

Понимая политическую обусловленность позиции автора и невозможность отказаться от следования принципам советской исторической науки, все же отметим некоторую чрезмерность критики достижений историографии XIXначала XX в. Причины ухода исследователей досоветской поры в частные вопросы, думается, следует объяснять не «неправильной» методологией, а недостаточностью источниковой базы, необходимостью накопления фактологической основы для обобщений. Справедливости ради нужно отметить, что весьма успешные попытки определения места и роли возникновения книгопечатания в общественно-политическом и культурном развитии государства были предприняты на заре становления советской науки теми учеными, у которых образование, а у большинства и начало творческой деятельности, приходятся на дореволюционный период (А. С. Орлов, А. А. Сидоров, А. С. Зернова, Н. П. Киселев, М. Н. Тихомиров, и др.).

Однако с учетом высказанных выше замечаний, согласимся с Е. Л. Немировским, что советскими учеными было дано «объяснение социально-экономических причин и истоков русского типографского дела». Благодаря их.

45 Немировский Е. Л. Труды по истории русского первопечатания. С. 409. исследованиям, «книгопечатание стало в один ряд с известными реформами 1550-х гг., сделавшись важным фактором политической и социально-экономической истории Московского государства. Вместе с тем, этому событию было найдено место и в истории культуры русского народа — в литературоведческом, искусствоведческом и лингвистическом планах.

Значительно обогатилась в наше время и фактологическая сторона вопроса — были открыты неизвестные ранее издания, подробно учтена фигурная гравюра и орнаментика, опубликованы новые документы"46.

В электронном варианте историографических очерков Е. Л. Немировского информация о деятельности некоторых исследователей книгопечатания, трудившихся в XX в., была оформлена в виде портретных зарисовок. Видимо, эти зарисовки послужили основой для подготовки отдельного издания под названием «Жизнь для книги: документальные портреты-очерки"47. Правда, в новую книгу из предыдущих очерков автор включил только три портретных зарисовки, остальные были новыми.

Глубина анализа отдельных работ или их комплекса, принадлежащего одному исследователю, в историографических очерках Е. Л. Немировского весьма различна. В большинстве своем, особенно когда речь идет о работах XX в., эти характеристики даны в описательном ключе, называются исследуемые проблемы, причем далеко не все, но нет изложения и оценки ряда важнейших гипотез и выводов.

Историографических работ, освещающих исследование истории книгопечатания конца XVI — начала XVII в. практически нет, поскольку и самих исследований этого периода немного.

Наиболее популярным в литературе персонажем этого периода, имеющим отношение к книгопечатанию, является А. М. Радишевский. Проблему отражения в литературе жизни и деятельности мастера проанализировал в своей монографии.

46 Немировский Е. Л. Труды по истории русского первопечатания. С. 414—415.

47 См.: Его же. Жизнь для книги: документальные портреты-очерки. М., 2007.

Е. Л. Немировский. Он привел довольно подробный, хотя и не полный, список публикаций, касающийся не только его книгоиздательской деятельности, но и других сфер приложения талантов.

Близкими к историографическим можно считать статьи, посвященные мастерам печатного дела и отдельным памятникам письменности, которые касаются книгопечатания, в «Словаре книжников и книжности Древней Руси"49. В некоторых из них указано наличие разных точек зрения на вопросы, связанные с жизнью и деятельностью персонажа или атрибуцией памятника, а также в этих статьях приведены достаточно полные списки литературы.

Выше мы говорили о ряде биографических очерков, написанных Е. Л. Немировским. Список работ этого жанра можно дополнить публикациями.

См.: Немировский Е. Л. Анисим Михайлов Радишевский. Около 1560 — около 1631 г. М., 1997. С. 3−19.

49 См.: Сазонова Л. И. Андроник Тимофеев// СККДР. Л., 1988. Вып. 2 (вторая половина XIV—XVI вв.). Ч. 1. А — К. С. 40²- Немировский Е. Л. Иван Федоров (Москвитин) // Там же. С. 388 393- Лабынцев Ю. А. Иван Андроников Невежин 11 СККДР. СПб., 1993. Вып. 3. (XVII в.). Ч. 2. И — О. С. 7−8- Солодкин Я Г. Летописец Пискаревский// Там же. С. 269−274- Гусева А. А., Сазонова Л. И. Радишевский Анисим Михайлович// СККДР. СПб., 1998. Вып. 3. (XVII в.). Ч. 3. П — С. С. 290−295- БуланинД. М. «Сказание известно о воображении книг печатного дела"// Там же. С. 388−390- Сазонова Л. И, Солодкин Я. Г. Фофанов Никита Федоров// СККДР. СПб., 2004. Вып. 3. (XVII в.). Ч. 4. Т-Я. С. 179−184. других авторов50. В большинстве своем они в общих чертах характеризуют заслуги лица, которому посвящены, но такого рода публикации позволяют лучше понять интересы того или иного исследователя, причины и обстоятельства, повлиявшие на формирование его взглядов.

Необходимо также отметить ряд статей в жанре рецензии, дающих оценки отдельным работам или ряду работ одного автора, отражающих его точку зрения на определенную научную проблему51.

50 См., например: Кобленц И. Н. Андрей Иванович Богданов. М., 1958; Горячева Р. И. Алексей Алексеевич Сидоров. М., 1964 (материалы библиографии ученых СССР)// Серия искусства. Вып. 2. М., 1974 (материалы библиографии ученых СССР). 2-е изд., доп.- Каменева Т. II, Клевенский М. М. и др. Памяти Н. П. Киселева (1884−1965)// Книга: Исследования и материалы. М., 1966. Сб. 12. С. 277−280- Слуховский М. И. К биографии первого русского книговеда А.И.Богданова// Книга: Исследования и материалы. М., 1973. Сб. 26. С. 191−212- Каменева Т. Н. Антонина Сергеевна Зернова // Федоровские чтения 1974: К 50-летию преобразования Румянцевского музея в Государственную библиотеку СССР им. В. И. Ленина. М., 1976. С. 129- Маркушевич А. И. Николай Петрович Киселев// Там же. С. 110−122- Грачева О. А., Сокольская К. П. Николай Петрович Киселев: Библиографический указатель. М., 1984; Архив Антонины Сергеевны Зерновой// Записки отдела рукописей / Гос. библиотека СССР им. В. И. Ленина. М., 1988. Вып. 47. С. 118−121- Кызласова И. Л. Алексей Иванович Некрасов (1885—1950)// Советское искусствознание. М., 1990. Т. 26. С. 381−395- Ее же. Профессор Алексей Иванович Некрасов // Некрасов А. И. Теория архитектуры. М., 1994. С. 515- Кобленц И. Н. Источники и деятели рус. библиографии ХУ-ХУШ вв. М., 1991; укажем целый раздел в сборнике: К 80-летию со дня рождения Евгении Львовича Немировского // Федоровские чтения. 2005. М., 2005. С. 5−88 и др.

51 См., например: Коростин А. Ф. Рец. на работу Сидорова// Советская книга. 1947. № 8. С. 113−122- Назаров А. Рец. на работу Сидорова// Полиграфическое производство. 1947. № 10. С. 23−32- ИсаевичЯ.Д. Трилогия об Иване Федорове// Советское славяноведение, 1981. С. 114−117- Баренбаум И. Е. К биографии Ивана Федорова// Вопросы истории, 1988. № 11. С. 135−138- ПочинскаяИ. В. Размышления по поводу гипотезы существования типографии в Казани в XVIв.// Федоровские чтения. 2007. М., 2007. С. 122−131- Ее же. Казанские земликолыбель русского книгопечатания?! // Вестник Уральского отделения РАН, 2011. № 4. С. 119 125- Шаромазов М. Н. Об атрибуции и датировке безвыходного Евангелия// Вестник музея «Невьянская икона». Екатеринбург, 2006. Вып. 2. С. 184−189 и др.

Таким образом, анализ трудов по проблемам начального этапа русского книгопечатания крайне слабо отражен в научной литературе. Только исследование Е. Л. Немировского специально посвящено подробному анализу работ, затрагивающих возникновение и становление отечественного книгопечатания. Однако в этом исследовании рассмотрен не весь период, определяемый нами как начальный этап русского книгопечатания. К тому же, несмотря на то, что автор неоднократно переиздавал результаты своих исследований, внося небольшие коррективы, методологический подход оставался неизменным, соответствующим требованиям советской историографии начала 60-х гг. XX в.

На современном этапе развития исторической науки необходим детальный анализ историографии, базирующийся на новых теоретических подходах.

Цель и задачи исследования

Цель диссертации дать комплексный и системный анализ отечественной литературы по теме возникновения и становления русского книгопечатания, направленный на выявление взглядов исследователей, их концепций, теорий, гипотез для того, чтобы понять современное состояние знаний и определить направления дальнейших исследований.

История раннего книгопечатания, входящая в комплекс аспектов, исследуемых книговедением, теснейшим образом связана с целым рядом других направлений книговедческого цикла, в особенности с библиографией. В связи с этим хотелось бы отметить, что вопросы описания памятников, представляющие самостоятельную сложную проблему, нами затрагиваться не будут. К публикациям описаний старопечатных книг мы будем обращаться только как к историографическим источникам, вводящим в научный оборот издания и отражающим взгляды составителей каталогов на историю книгопечатания. Критика принципов описания не входит в круг рассматриваемых нами проблем.

Исходя из цели исследования, определен следующий круг задач:

— дать общее представление об этапах развития знаний по истории раннего русского книгопечатания;

— проанализировать работы представителей русской историографии XVIIначала XXI в. и выявить основные проблемы, находившиеся в поле зрения исследователей;

— осветить процесс становления проблематики исследований и ее эволюцию на различных этапах развития исторической науки;

— охарактеризовать особенности подходов к исследованию проблем истории раннего этапа русского книгопечатания и проанализировать построенные на их основе концепции и гипотезы по различным аспектам темы;

— изучить дискуссии по наиболее актуальным проблемам темы исследования и провести верификацию систем доказательства концепций, гипотез и мнений;

— проследить преемственность научных взглядов в отечественной историографии;

— определить неизученные или слабо изученные аспекты истории начального этапа русского книгопечатания, сформулировать направления дальнейших исследований в рамках темы.

Источниковая база исследования. Источниковую базу исследования составили более 350 историографических источников, включающих разножанровые труды ХУП-ХХ1 вв., рукописные и печатные, в которых затронуты проблемы становления и развития русского книгопечатания: нарративные сочинения периода накопления исторических знаниймонографии, статьи, рецензии, библиографические работы и др. периода развития исторической науки.

Для всесторонней оценки и верификации точек зрения авторов привлекались исторические источники, имеющие как прямое отношение к истории книгопечатания, так и косвенное, характеризуя исторический фон. Эта группа источников делится на документальные и нарративные.

К документальным источникам отнесены актовые материалы (духовная грамота Ивана IV), делопроизводственная документация (Приказа Большого дворца, Печатного книжного дела, судебные дела, связанные с жизнью Ивана.

Федорова на западнорусских землях, документация Краковского университета начала XVI в., писцовые книги Казани и Свияжска XVI в. и др.).

Диапазон нарративных источников, использованных в работе, довольно разнообразен и включает сочинения русского традиционного круга чтения: географические (Список городов русских), исторические (Повесть временных лет), публицистические («Просветитель» Иосифа Волоцкого), агиографические (Житие св. Гурия и Варсонофия), послесловия старопечатных книг. Кроме этого в диссертации использовались записки иностранных путешественников по России (Р. Барбирини, Д. Флетчера), более поздние публикации мемуарного характера (например, воспоминания Е. В. Барсова о В. Е. Румянцеве, П. А. Плетнева о Я. И. Бередникове).

Особую группу исторических источников составили старопечатные издания XVI — начала XVII в., выпущенные в рассматриваемый в диссертации исторический период, а также книги, изданные позднее и использованные нами для получения необходимого сравнительного материала.

Методологическая база исследования.

В качестве теоретико-методологической базы диссертационного исследования использованы положения неклассической и постнеклассической методологии.

В основу работы положены исследования американского физика и философа Т. Куна, разработавшего в 60-е гг. XX в. теорию развития естественных.

52 наук, которая составляет основу современной философии науки. На наш взгляд, основные положения теории Куна достаточно точно отражают и процесс развития гуманитарного знания. В соответствии с этой теорией, наука проходит через сменяющие друг друга периоды равновесия, «нормальной науки», и потрясений, «научных революций». Эти этапы определяются сменой парадигм,.

52 См.: Кун Т. Объективные, ценностные суждения и выбор теории // Современная философия науки. М., 1996. С. 40−60- Структура научных революций // Структура научных революций. М., 2003. С. 9−268- Его же. Замечания на статью И. Лакатоса // Там же. С. 577−592- Его же. Логика открытия или психология исследования? // Там же. С. 539−576 и др. господствующих научных представлений, новыми в результате кризиса первых, обусловленного вызовами времени. Куном был прослежен и зафиксирован процесс развития знаний, выражающийся в рождении, распространении и уходе с авансцены научной идеи, учения, парадигмы.

В процессе развития науки, по мнению Куна, решающую роль играют социокультурные факторы.

В своей работе мы опирались также на теоретические принципы и подходы, разрабатываемые в рамках интеллектуальной истории, направления социальной истории в современном постмодернистском (постнеклассическом) ее понимании53. Формирование направления и заявление о себе, как о самостоятельном научном течении, относится к рубежу 80−90 гг. XX в. Его становление связано с именами европейских и американских исследователей, таких как X. Уайт54, Ф. Анкерсмит55, Р. Коллинз56, Р. Смит57, Дж. Ливайн58, У. Шнайдер59 и др. В 1994 г. было создано Международное общество интеллектуальной истории, в 2001 г. — Российское, имеющее сеть отделений по всей стране. Российское общество возглавляет член-корреспондент РАН.

53 Об этом подробнее см.: Репина Л. П. «Новая историческая наука» и социальная история. М., 2009; Ее же. Историческая наука на рубеже ХХ-ХХ1вв.: социальные теории и историографическая практика. М., 2011 и др.

54 См.: УайтХ. Метоистория: историческое воображение в Европе XIX века. Екатеринбург, 2002.

55 См.: Анкерсит Ф. Возвышенный исторический опыт. М., 2007.

56 См.: Колин Р. Социология философий. Глобальная теория интеллектуального изменения. Новосибирск, 2002.

57 См.: Смит Р. История и история наук о человеке: чей голос?// Коллаж — 3. Социально-философский и философско-антропологический альманах. М., 2000. С. 6−26.

58 См.: Ливайн Дою. Интеллектуальная история как история// Диалог со временем, 2005. Вып. 14. С. 37−57.

59 См.: Шнайдер У. Словарь интеллектуальной истории: презентация проекта// Там же. С. 52−65.

Л. П. Репина, в трудах которой нашли наиболее полное отражение история становления направления и его методологическая основа60.

Интеллектуальная история занимается изучением исторических аспектов всех видов творческой деятельности людей. Главным парадигмальным подходом к анализу интеллектуальных процессов в рамках этого направления является признание «неразрывной связи между историей самих идей и идейных комплексов, с одной стороны, и историей условий и форм интеллектуальной деятельности, с другой"61. В связи с этим особое внимание уделяется анализу контекста деятельности индивида, контекста создания продукта его творческой деятельности. Контекст рассматривается, «как ситуация, задающая не только социальные условия любой деятельности, но также конкретные вызовы и.

62 проблемы, которые требуют разрешения в рамках этой деятельности". Это положение интеллектуальной истории оказалось особенно близким и привычным для нас, поскольку оно было сформулировано еще в 60−70 гг. XX в в определении полевой археографии. В нем указывалось на необходимость изучения памятников книжно-рукописной традиции, в том числе и старопечатной книги, в среде их бытования63.

60 См.: Репина Л. П. Интеллектуальные сообщества как объект и предмет сравнительно-исторического исследования: проблемы методологии// Политические и интеллектуальные сообщества в сравнительно-исторической перспективе. М., 2007. С. 89−92- Ее же. Интеллектуальная культура как маркер исторической эпохи // Диалог со временем, 2008. Вып. 22. М., 2008. С. 5−15- Ее же. Контексты интеллектуальной истории // Диалог со временем, 2008. Вып. 25 (Г). С. 5—11- Ее же. Интеллектуальные традиции и научные школы: к методологии исследования // Историк и его дело. Ижевск, 2008. Вып. 8. С. 5−12- Ее же. Историческая наука на рубеже ХХ-ХХ1 вв.: социальные теории и историографическая практика и др.

61 Ее же. «Новая историческая наука» и социальная история. С. 255.

Ее о/се. Контексты интеллектуальной истории. С. 6.

63 См.: Амосов А. А., Бударагин В. П., В. В. Морозов, Р. Г. Пихоя. О некоторых проблемах полевой археографии (в порядке обсуждения) // Общественно-политическая мысль дореволюционного Урала. Свердловск, 1983. С. 5.

Исходя из выше названного теоретического положения интеллектуальной истории, мы в своей работе пытались учесть двухуровневый характер отражения исторических реалий в историографических исследованиях с учетом внешних факторов, обусловивших формирование оценочных подходов к ним: во-первых, субъектом эпохи предмета исторического исследования, во-вторых, субъектом предмета историографического исследования на основании оценки интерпретации субъекта первого уровня.

Другое теоретическое положение интеллектуальной истории, использованное нами в своем исследовании — это проблемная его ориентированность. По мнению Дж. Ливайна, такой подход позволяет «представлять мысль в динамике — как ответ на конкретные проблемы и меняющиеся ситуации"64.

Междисциплинарый характер исследования интеллектуальной истории определяет широкий комплекс методов исследования, как общеисторических, так и используемых специальными историческими дисциплинами: эвристический метод, направленный на разыскание и фиксацию необходимых источников, как исторических, так и историографическихметоды проблемно-хронологического, ретроспективного анализа дали возможность рассмотреть изучение актуальных проблем темы в развитии, от возникновения до современного состоянияисторико-типологический метод, позволивший систематизировать точки зрения ученых в зависимости от степени их сходства или различияисторико-сравнительный метод, который позволил в изучении конкретно-научных теорий, концепций, гипотез лучше понять их своеобразие и, вследствие этого, точнее определить их роль в изучении темыисторико-литературный метод, направленный на анализ памятников рукописной традиции, старопечатных изданий, включающий исследование послесловий и предисловий, при необходимости текста книг;

64 Ливайн Дж. Интеллектуальная история как история. С. 51. комплекс методов кодикологического и книговедческого анализа, таких как палеографический, филигранологический, полиграфический и др. активно использовался в ходе работы с памятниками письменности;

В ходе использования этих методов применялись конкретные познавательные средства: анализ, синтез, индукция, дедукция и др.

Научная новизна исследования заключается в том, что на основе современных методологических подходов к исследованию, на базе широкого круга историографических и исторических источников написана обобщающая работа, дающая целостное представление о ходе изучения истории русского книгопечатания второй половины XVI — начала XVII в. в трудах отечественных ученых. Хронологические рамки предмета исторического исследования определены диссертантом как первый этап периодизации истории русского кириллического книгопечатания, предложенной автором работы на основе самостоятельно выработанного критерия.

Впервые в полном объеме освещено изучение истории книгопечатания конца XVI — начала XVII в. Предпринимавшиеся прежде в литературе попытки анализа историографии темы затрагивали только период до 1566−1567 гг.

Предложена авторская периодизация историографии темы. Широкие хронологические рамки диссертации дали возможность проследить динамику процесса познания, выявить особенности каждого его периода, установить нерешенные вопросы темы.

Новаторский характер диссертации заключается в самой постановке проблемы, имеющей целью рассмотреть и проанализировать теории, концепции, гипотезы по вопросам возникновения и первых десятилетий развития отечественного книгопечатания. Благодаря новому подходу автором было прослежено развитие актуальных проблем исследования на протяжении всей истории их существования, подчеркнуты достоинства и недостатки точек зрения многих ученых, выявлен ряд незаслуженно забытых разработок.

Критика различных мнений ученых проведена на стыке историографических и исторических методов исследования: для верификации рассматриваемых гипотез были привлечены результаты анализа исторических источников, осуществленного диссертантом, в том числе, источников, введенных в научный оборот или рассмотренных в контексте истории книгопечатания впервые.

Внесен важный вклад в установление исторической справедливости в оценке вклада ряда исследователей в изучение истории раннего русского книгопечатания.

Определены перспективы изучения начального этапа отечественного книгопечатания. Указаны конкретные направления исследований, которые могут дать успешные результаты.

Теоретическая и практическая значимость исследования. Систематизированный и проанализированный в диссертации историографический материал, сделанные выводы и обобщения подводят итог 400-летнему исследованию начального этапа русского книгопечатания в отечественной историографии.

Диссертация вносит вклад в изучение общих процессов развития отечественной исторической науки через их проявление в исследовании конкретных тем.

Работа может стать отправной точкой для начала нового этапа исследований по истории русского книгопечатания, ее материалы могут быть использованы при подготовке фундаментальных трудов по истории России, а также общих и специальных курсов по историографии.

Апробация результатов исследования проводилась в рамках международных и всероссийских научных конференций («Федоровские чтения». Москва 2005, 2007; XII Международная научно-практическая конференция «Наука о книге. Традиции и инновации». Москва 2009; Международная конференция «Книжность этноконфессиональных культур прошлого и настоящего: методология, методика и практика исследования». Томск, 2012; XVI научный семинар с международным участием «Информационное обеспечение науки: новые технологии». Екатеринбург, 2012 и др.). Отдельные положения диссертации нашли отражение в 43 публикации общим объемом 108 п. л., в том числе в двух авторских монографиях, в главах коллективных монографий, в восьми публикация рецензируемых журналов общим объемом 6,64 п. л.

Структура работы определена логикой исследования и стремлением оптимально донести его результаты до читателя. Диссертационная работа состоит из введения, трех глав, заключения, списка использованных источников и литературы, списка сокращений. Первая глава дает общее представление о процессе изучения раннего русского книгопечатания и одновременно развернутую характеристику историографических источников, вторая и третьяявляются, по мысли автора, наиболее важными, поскольку в них детально проанализированы проблемы изучения истории книгопечатания. Разделение материала на два блока определено сложившейся в историографии традицией деления научных интересов исследователей, а, соответственно, и хронологических рамок их работ, на время до отъезда Ивана Федорова из Москвы и после этого события.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

.

В соответствии с целью исследования на основании анализа историографических и исторических источников, литературы в диссертации была воссоздана целостная, общая картина развития знаний по истории русского кириллического книгопечатания второй половины XVI — начала XVII в. (до 1619 г.).

Установлено, что изучение раннего периода отечественного книгопечатания прошло 400-летний путь развития от простой констатации факта существования книгопечатания и перечисления, далеко не всегда точного, отдельных изданий до анализа его как важного явления, имеющего отношение не только к культурной, но и к социально-экономической жизни общества.

История изучения раннего книгопечатания прошла шесть этапов развития.

Самый ранний период датирован началом XVII — первой третью XVIII в. Первые ретроспективные упоминания о книгопечатании с элементами оценки явления были зафиксированы в некоторых памятниках традиционной письменности. К концу этого периода наряду с анонимными сочинениями, отражающими историю книгопечатания, появились и авторские (Ф. Поликарпова-Орлова, Димитрия, митрополита Ростовского).

Второй период укладывается в рамки середины — второй половины XVIII в. Он оставил нам преимущественно труды библиографического характера, которые включают как общие сведения по истории книгопечатания, так и комментарии к отдельным изданиям. Будучи первыми попытками разобраться в отечественном книжном наследии, они содержат много ошибок и неточностей. Некоторые из них стали достоянием научной общественности спустя десятилетия, а то и столетия после написания. Однако эти труды создали необходимую платформу для развития исследований на новом этапе становления науки.

Третий период определен первой половиной — серединой XIX в. В это время сформировался новый подход к исследованию, базирующийся на особом внимании к источнику. Огромное влияние на этот процесс оказало развитие полевой археографии, потянувшей за собой камеральную и эдиционную. Третий период истории изучения русской печатной книги связан с именами таких специалистов по книжной культуре, как митрополит Евгений (Болховитинов), В. С. Сопиков, К. Ф. Калайдович, П. И. Кеппен, П. М. Строев, И. М. Снегирев, И. П. Сахаров и др.

Четвертый период датирован второй половиной XIX — первой третью XX в. В эти десятилетия в ходе продолжения полевых исследований, благодаря развитию тесно связанного с ним частного коллекционирования, в результате разбора, систематизации и описания архивных фондов была усилена источниковая база исследования. Развитие специальных исторических дисциплин дало инструментарий для более глубокого изучения печатных изданий, в результате чего был накоплен определенный опыт анализа источников и обобщения полученных материалов. Четвертый период можно определить, как время окончательного осознания не просто роли источника в исследовании, но и необходимости его критики, как время пересмотра сложившихся представлений, трудного укоренения нового в рамках устоявшихся парадигм. Особенно заметный вклад в изучение истории книгопечатания в этот период внесли В. Е. Румянцев, А. Е. Викторов, архимандрит Леонид (Кавелин), А. А. Гераклитов и др.

Пятый период изучения истории раннего русского книгопечатания берет начало с 30-х гг. XX в. и продолжается примерно до середины 70-х гг. XX в. Этот период принес кардинальное изменение методологических принципов исследований. Он характеризуется особым подъемом интереса к первым 12−15 годам существования русского книгопечатания, активизацией работы по воссозданию репертуара русских кириллических изданий. Успехи в изучении ранней истории отечественной печатной книги в 1930;1970;е гг. связаны с именами таких крупных исследователей, как А. С. Зернова, А. А. Сидоров, М. Н. Тихомиров, Н. П. Киселев, Г. И. Коляда, Е. Л. Немировский и многие др.

Последний, шестой, период истории раннего русского книгопечатания относится ко второй половине 1970;х — началу 2000;х гг. Это время перераспределения интересов ученых в рамках изучения отечественного книгопечатания. Активное, систематическое исследование возникновения книгопечатания сменилось растущим вниманием специалистов к книгоизданию после 1620 г. Конечно, нет оснований говорить о полном исчезновении интереса ученых к истории раннего книгопечатания, однако эта тематика, в основном, не носит в их творчестве самостоятельного характера, а является побочным продуктом главных тем. Только в творчестве Е. Л. Немировского история становления книгопечатания осталась центральной.

Однако шестой период истории раннего русского книгопечатания принес значительное оживление в исследование проблем послефедоровского книгоиздания, сопровождающееся в последние полтора-два десятилетия интересными дискуссиями.

В диссертации выявлены основные проблемы, находившиеся в поле зрения исследователей на протяжении всего времени изучения истории раннего книгопечатания: предпосылки и условия возникновения книгопечатанияосвоение навыков полиграфического производства отечественными мастерами и тесно связанный с этим вопрос происхождения книжного декора, особенности художественного оформления книгопределение даты начала московского книгопечатания и атрибутирование анонимных изданийроль тех или иных социальных групп и конкретных исторических деятелей в организации книгопечатания, количество типографий в первые годы книгоизданияхарактер собственности на первые типографиипричины прекращения книгопечатания в России Иваном Федоровым и Петром Мстиславцеморганизационная структура московского книгопечатного дела в конце XVI в.- книгопечатание периода Смуты и восстановление печатного книжного дела после ее завершениясуществование книгопечатания за пределами Москвыреконструкция биографий и судеб людей, непосредственно занимавшихся внедрением новых технологий в жизнь обществаисследование отдельных изданий.

Благодаря новому подходу автором прослежено развитие актуальных проблем исследования на протяжении всей истории их существования, от зарождения до наших дней. Затем через призму пристального внимания детально рассмотрены концепции, гипотезы, дискуссионные вопросы, мнения, предлагавшиеся учеными в ходе решения этих проблем. Результатом проделанной научной работы явились следующие выводы по наиболее важным вопросам.

Проблемы изучения условий возникновения и освоения техники книгопечатания русскими мастерами, будучи политически важными, всегда привлекали самое пристальное внимание исследователей, но особенно они были актуализированы в советские годы. Отрицание некоторыми советскими учеными иностранного влияния на возникновение московского книгопечатания на самом деле не было отрицанием его как такового, а это был отказ от признания западноевропейского влияния, но не славянского. Оба эти вопроса считаются решенными, однако, анализ исследований А. А. Сидорова и М. Н. Тихомирова вызвал серьезные сомнения в своевременности такого вывода по второму из них.

Комплекс вопросов, связанный с проблемой учредителей первых полиграфических заведений России и с объяснением причин прекращения их деятельности, относится к числу важнейших в исследовании русского книгопечатания. В ответах на эти вопросы кроются основные характеристики своеобразия становления печатного книжного дела в России. Однако за годы развития отечественная историография не нашла на них четких ответов.

Вопрос определения последовательности выхода в свет анонимных изданий и их датировки относится к числу наиболее трудно решаемых. С учетом имеющейся на сегодняшний день источниковой базы, он может давать только более или менее аргументированные, но всегда уязвимые для критики гипотезы. Для датировки изданий с точностью до одного-двух лет, к чему стремятся исследователи, необходимо обнаружение, определение, установление хотя бы одной дополнительной точки опоры в виде некого исторического факта в интервале 1553−1565 гг.

Концепция истории начального периода русского книгопечатания, предложенная Е. Л. Немировским, представляется недостаточно обоснованной. Особенно уязвимы его оценка роли нестяжателей в зарождении книгопечатания и гипотеза о происхождении и обучении в Краковском университете Ивана Федорова.

Мнение большинства исследователей о том, что Петр Тимофеев Мстиславец является выходцем из белорусского города Мстиславля, не имеет под собой оснований.

При построении гипотез о причинах отъезда из Москвы Ивана Федорова и Петра Мстиславца необходимо учитывать факт совместных действий мастеров и искать причины, общие для них обоих, а не только рассматривать ситуации, связанные с жизнью Ивана Федорова, как это традиционно принято в нашей литературе.

Выявленные нами источники опровергают мнение Е. Л. Немировского о том, что разделение труда между мастеровыми московской типографии оформилось только к концу третьего десятилетия XVII в. Есть все основания утверждать, что оно в законченном виде уже существовало в середине второго десятилетия XVII в. При этом, мастер печатного книжного дела выполнял роль бригадира, человека, несущего ответственность за выход издания в свет.

Гипотеза уральских археографов о ходе устройства типографии в Нижнем Новгороде в 1612—1613 гг. и печатании там безвыходного Евангелия, известного в литературе как издание ок. 1619 г., имеет стройную систему доказательств, не опровергнутую оппонентами. Альтернативное предположение.

А.В.Вознесенского о выпуске этой книги в Москве в 1617 г. между Служебником 1616 г. и Часовником 1618 г. не может быть принято потому, что в указанный исследователем период было недостаточно времени для печатания столь крупного издания. К тому же он не дал убедительного объяснения причин отсутствия в издании выходных данных.

Гипотеза И. В. Поздеевой и А. А. Турилова о существовании типографии в Казани построена на некорректной трактовке документа о поездке А. Невежина в Поволжье. Кроме того, она не дает объяснений, почему же издания типографии, деятельности которой, по мнению авторов гипотезы, придавалось столь важное политическое значение, не имели выходных данных, а, значит, умалчивали о роли светских и духовных властей в деле просвещения народов новых территорий?

Гипотеза Е. И. Григорьева о том, что после присоединения Казанского ханства к России Казань и Свияжск стали культурным центром государства, центром образования и книгопечатания, является дилетантской фантазий, основанной как на плохом знании исторических фактов, так и на их искажении.

Предложенная А. А. Амосовым формула расчета тиража изданий второй половины XVI — начала XVII в., действительно позволяет просчитать тираж. Однако она работает только при условии одновременного существования определенных постоянных величин (стабильность технологии производства, установленная производительность труда, издание книги на одном стане, изолированность книгопечатания от общественно-политической жизни социума и т. д.), а это условие в реальной жизни вряд ли были выполнимы.

Критика различных мнений ученых в диссертации проведена на стыке историографических и исторических методов исследования: для верификации рассматриваемых гипотез были привлечены результаты анализа исторических источников, в том числе, введенных в научный оборот или рассмотренных в контексте истории книгопечатания впервые. В ходе этой работы сделан ряд выводов, касающихся истории книгопечатания:

Предложена периодизация истории книгопечатания, в основу которой положены изменения в организации книгоиздания и системе управления им, указывающие на место и роль, отводимые властью производству печатных книг в государственной структуре. Эти изменения демонстрируют складывающуюся степень влияния печатной книги на жизнь общества в конкретные периоды.

Характер русско-сербских отношений XVI в. позволяет надеяться на обнаружение в сербских источниках упоминаний о начале книгопечатания в Москве.

Местом происхождения Петра Тимофеева с не меньшим основанием, чем признанный большинством исследователей Мстиславль на Вихре, могут быть российские города Мстиславец под Дорогобужем и Мстиславль залесский.

Вместе с группой коллег предложена новая датировка одного из самых загадочных изданий XVII в. — безвыходного Евангелия начала века. В ходе решения этой задачи правительству Второго народного ополчения была атрибутирована смета на постройку печатных санов 1612 г., а также высказана новая трактовка причин создания «Нижегородского памятника».

Установлено, что до 1620 г. книгоиздание находилось в ведении Приказа Большого дворца или Приказа Оружейной палаты и только на рубеже 16 191 620 гг. создан Приказ Печатного книжного дела. Выявлен комплекс документов об оплате труда работников типографии в 1614—1619 гг.

На основе анализа архивных материалов и стилистических особенностей орнаментики изданий установлено авторство в изготовлении клише декора ряда печатных книг 1614−1619 гг.

Путем расчетов количества времени, затрачиваемого на печатание книг в конце XVI — начале XVII в., в сопоставлении с трудозатратами на аналогичные издания в третьем десятилетии XVII в., для которых есть документальные данные о количестве станов, производивших их, установлено наличие в мастерской Андроника Невежи двух станов со времени не позднее 1599 г. Также определены книги, печатавшиеся мастером на двух санах.

Подводя итог изучению истории возникновения и становления русского книгопечатания необходимо отметить, что практически все актуальные проблемы исследования темы не имеют однозначных решений. Большая часть этих решений содержит в себе существенный элемент субъективизма, проявляющийся как в неясных, не поддающихся аргументации ощущениях авторов, так и в индивидуальном выборе критериев оценки событий и явлений, в трактовке информации источников. Причина сложившейся ситуации кроется в узости источниковой базы исследований, вынуждающей ученых в ходе работы широко использовать косвенные данные и прибегать к логическим рассуждениям, которые и создают благоприятную почву для малообоснованных допущений.

Однако очень важно указать, что среди рассмотренных концепций, гипотез, мнений по проблемам раннего этапа русского книгопечатания есть, на наш взгляд, и незаслуженно забытые или отодвинутые на второй план. Возвращение к такого рода изысканиям и продолжение их в современных условиях составляет важный ресурс изучения темы.

Необходимо отметить, что реконструкция истории раннего русского книгопечатания наполнена множеством гипотез, которые за десятилетия, а то и столетия их существования превратились в «факты». В работе на них было заострено внимание путем детального анализа аргументации авторов различных гипотетических построений в надежде таким образом стимулировать поиск новых решений проблем, породивших псевдофакты. Уже сейчас развернувшиеся на страницах научных изданий дискуссии по некоторым вопросам показывают, что информационный багаж имеющихся источников еще не исчерпан. Эти дискуссии позволяют надеяться на дальнейший рост внимания исследователей к нашей теме.