Деятельность преподавателей духовных семинарий Владимирской, Костромской и Ярославской губерний: 60-е годы XVIII — первая четверть XIX вв

Актуальность темы

исследования определяется, во-первых, произошедшими в XX веке кардинальными переменами, которые сопровождались значительными политическими, культурными достижениями и социальными потрясениями. Отказ от основ многовековой православной культуры в 1917 году и последовавшее затем — в 90-е годы XX столетия — отречение от советского идеологического фундамента развития общества привели нашу страну к снижению социально-экономического и культурного уровня жизни населения. В последние десятилетия можно наблюдать такие явления, как падение нравственности, забвение многих национальных традиций, а также отсутствие духовных ориентиров у молодого поколения.

Во-вторых, осознанием современной России на государственном и общественном уровнях необходимости возрождать нравственные устои, прибегая к опыту и традициям христианской православной культуры. В настоящее время по-новому оценивается роль религии в истории России, переосмысливается вклад христианской традиции в дело народного образования и нравственного просвещения нации. В ходе сотрудничества государства, церковных институтов и научно-исследовательских центров1 осуществляется восполнение.

1 Пример подобного взаимодействия — совместная научно-исследовательская деятельность Администрации Ивановской области, Иваново-Вознесенского и Кинешемского епархиального управления и кафедры новейшей отечественной истории ИвГУ, результатом которой стало проведение ряда международных конференций и опубликование по их итогам сборников научных материалов. (См. напр.: Церковь, государство и общество в истории России XX века. Мат.-лы V Междунар. науч. конф. Иваново, 8 -9 декабря 2005 г. Иваново, 2005). утраченных ранее позиций Русской Православной Церкви посредством восстановления храмов, активной проповеднической и благотворительной деятельности, а также развития профессионального духовного образования. И это совпадает с государственной образовательной политикой, которая в течение последних лет также направлена на развитие духовно-нравственной сферы жизни общества. Она воплотилась в принятии и реализации правительством ряда учебно-воспитательных программ, каждая из которых признает приоритет духовно-нравственного развития личности на основе общечеловеческих ценностей.

В-третьих, наличием острой проблемы духовного становления отдельного индивида в условиях современной России. Сегодня, когда русские традиции православия становятся одной из основ содержания обучения и воспитания детей и молодежи, изучение педагогического опыта средних духовных учебных заведений России представляется актуальным и научно значимым. Вклад христианской традиции в дело народного образования велик и неоспорим. Однако до сих пор деятельность церкви в этом направлении так и не получила объективной оценки в отечественной исторической науке. Более того, история среднего звена духовных учебных заведений, в частности, семинарий, не исследовалась специально в историографии. Однако исторический опыт свидетельствует, что именно они и их преподаватели сыграли выдающуюся роль в процессе воспитания и образования нескольких поколений духовного юношества.

В-четвертых, восстановлением позитивного диалога церкви и интеллигенции, в ходе которого реализуются процессы возрождения и сохранения русских традиций православной культуры, происходит упрочение национального духа, развивается религиозное образование и нравственные устои россиян.

В-пятых, развитием современного интеллигентоведения, основные тенденции которого заключаются не только в расширении хронологических границ существования интеллигенции, но и в попытках вычленить в ее составе новые социальные слои и группы применительно к каждой исторической эпохе. В этой связи большой научный интерес представляет жизнедеятельность церковной интеллигенции. Использование данного понятия в исследовательской литературе на рубеже XXXXI веков делает актуальными вопросы, связанные с генезисом, определением социальной принадлежности, выявлением функциональных, нравственных, профессиональных и иных характеристик этой группы интеллигенции.

Заслуга введения в научный оборот понятия церковная интеллигенция принадлежит выдающемуся мыслителю и религиозному философу С. Н. Булгакову, который впервые применил его в своей работе «Героизм и подвижничество» в 1909 году.1.

Рассуждая о церковной интеллигенции преимущественно с позиций духовно-нравственного подхода, С. Н. Булгаков обуславливал ее возникновение будущим временем. Поэтому вопрос о выделении церковной интеллигенции в особую социальную группу им не поднимался.

Однако церковная интеллигенция, занимая в обществе.

Булгаков С. Н. Героизм и подвижничество. М., 1909. // С. Н. Булгаков. Два града. Исследования о природе общественных идеалов. СПб., 1997. срединное (промежуточное) положение между духовенством и собственно светской интеллигенцией, имеет право на социальную идентификацию. В этом отношении она представляет собой узкую социальную прослойку, которая наряду с отдельными представителями духовенства включает также и лиц, фактически не принадлежащих духовному званию, которые обладают определенными качественными и функциональными характеристиками, общими как для светской интеллигенции, так и для духовенства в целом. Среди них: наличие высшего профессионального образования, высокий морально-нравственный уровень жизнедеятельности, активная жизненная позиция, состоящая в занятии умственным — (научным и литературным) трудом, выполнении образовательной функции в обществе, а также широкой общественной и просветительской деятельности.

Уточняя функциональный аспект данного определения, подчеркнем, что церковная интеллигенция в лице профессорско-преподавательского состава высших и средних специальных духовных учебных заведений призвана, прежде всего, профессионально заниматься воспитанием и образованием подрастающего поколения. Поэтому церковная интеллигенция представляет собой, на мой взгляд, узкую социальную прослойку преподавателей высших и средних специальных духовных учебных заведений, имеющих высшее богословское образование, обладающих сущностными и специфическими нравственными чертами1 и осуществляющих задачи.

Научное обоснование понятия «сущностные черты» принадлежит проф. B.C. Меметову. См. напр.: Меметов B.C. К дискуссии о времени появления и формирования профессионального духовного образования и воспитания личности.

В узко-профессиональном смысле среднее духовное образование представляет собой процесс подготовки юношества к продолжению обучения в высших учебных заведениях, а также, непосредственно, — к занятию священнослужительских и учительских должностей. В более широком, нравственно-этическом понимании духовное образование есть путь стяжания Духа святого, путь покаяния, смирения, нравственного очищения в процессе постоянного диалога человеческой души с Богом. Не вызывает сомнений поэтому и основная цель семинарииподготовка «пастырей» в широком смысле слова, которые должны быть наставниками вверенных им христиан. Результатом такого образования является не только приобретение воспитанниками профессиональных знаний и навыков, но и, в первую очередь, формирование у них высокого морально-нравственного облика, характерного в полной мере и для светской интеллигенции. Однако, в отличие от последней, нравственные черты церковной интеллигенции в силу профессиональной специфики возникали и развивались исключительно в определенной среде Русской Православной Церкви. Поэтому средние духовные учебные заведения, наряду с высшей духовной и светской школой, выступают, по мнению диссертанта, центрами формирования отечественной интеллигенции.

Положение семинарии как религиозного заведения, готовящего служителей церкви, подразумевает обязательную приверженность ее преподавателей православному российской интеллигенции. // Некоторые современные вопросы анализа российской интеллигенции: Межвуз. сб. науч. тр. Иваново, 1997. вероисповеданию, выполнение ими предписаний Священного Писания и соблюдение общецерковных канонов. Поэтому на первое место здесь выходит всеобъемлющее понятие «добродетели». Как «положительное нравственное качество личности», 1 она во многом обусловила формирование нравственных черт церковной интеллигенции.

Принимая за основу изучения данной социальной прослойки духовно-нравственный подход, считаю, что сущностные черты церковной интеллигенции определяются, прежде всего, ее национальными ценностными ориентациями, сложившимися под непосредственным влиянием православной религии и веры в божественную сущность Христа. Связь человека с Богом и взаимоотношения с ним в христианской традиции определяются понятием благочестия. Как справедливо отмечается в православной энциклопедии, благочестие есть «внутреннее благоустроение души», основанное на богопочитании и выполнении религиозных и нравственных предписаний.2 По мнению диссертанта, в этом значении благочестие выступает в качестве основополагающей сущностной черты церковной интеллигенции.

Кроме него, данная социальная прослойка обладает честью, как нравственной чертой собственного бытия и честностью во взаимодействии с окружающими. Перечисленные сущностные черты определяют не только духовно-нравственный облик и образ жизни «церковной» интеллигенции, но и ее деятельность, в том числе педагогическую. Специфические.

1 Словарь русского языка: в 4-х т. / Под. ред. А. П. Евгеньевой. М., 1999. Т. 1. С. 409.

2 Православная энциклопедия. / Под ред. Патриарха Московского и всея Руси Алексия II. М., 2002. Т. V. С. 346. нравственные черты церковной интеллигенции, обусловленные особенностями жизнедеятельности ее представителей, раскрыты в ходе повествования и изложены в заключении.

Соответственно, объектом диссертационного исследования являются представители церковной интеллигенции в лице преподавателей Владимирской, Костромской и Ярославской духовных семинарий, обладающие сущностными чертами морально-нравственного порядка и соответствующие перечисленным образовательным и функциональным характеристикам.

Предмет научных изысканий — профессиональная педагогическая деятельность преподавателей указанных семинарий (осуществление единого процесса воспитания, обучения и духовного образования) во взаимосвязи с их нравственно-этической деятельностью (передача молодому поколению духовно-нравственных ценностей, а также принципов и норм христианской этики).

Хронологические рамки исследования определены образовательной политикой государства в области духовного образования и связаны с этапами развития семинарий. Следует заметить, что на сегодняшний день в отечественной науке отсутствует периодизация истории православных учебных заведений. Одна из попыток ее составления была предпринята исследователем Русской Церкви — П. В. Знаменским.1 Верхняя граница диссертации — 60-е годы XVIII столетия — совпадает с новой Екатерининской эпохой в истории России и с началом второго этапа предложенной им схемы. Нижняя же граница.

1 Знаменский П. В. Духовные школы в России до реформы 1808 года. Казань, 1881. С. 19. диссертационного сочинения — 1825 год (завершение правления Александра I), который ознаменовал конец процесса реализации духовно-училищной реформы 1808 — 1814 гг. У П. В. Знаменского второй период ограничен 1808 годом. Работа охватывает правление Екатерины II, Павла I и Александра I — время кардинальных преобразований в области духовного образования. Вторая половина XVIII века может быть охарактеризована как период становления профессионального среднего духовного образования в России, сопровождавшегося процессами экономической и учебно-воспитательной организации семинарий. Первая четверть XIX века представляет собой время проведения духовно-училищной реформы 1808 — 1814 гг., достижения которой во многом определили развитие отечественного образования в последующие годы.

Территориальные границы исследования включают Владимирскую, Костромскую и Ярославскую губернии. Выбор продиктован географической принадлежностью данных губерний к одному экономическому региону — Верхнему Поволжью, а также общностью их духовно-культурного развития (в исследуемый период административное деление страны совпадало с членением территории православного государства на епархии). Кроме того, Владимирская, Костромская и Ярославские семинарии относились к одному и тому же Московскому учебному округу. Соответственно, развитие образовательных процессов в этих губерниях отличалось однотипностью, а положение и жизнедеятельность преподавателей семинарий имели схожие черты и особенности. Региональный подход к изучению проблемы существования церковной интеллигенции позволит, на мой взгляд, выявить общее и специфическое в жизни и деятельности данной социальной группы интеллигенции в общероссийском масштабе.

В соответствии с проблемно-хронологическим подходом, который заключается в рассмотрении различных аспектов деятельности преподавательского состава семинарий в тесной связи с особенностями различных этапов исторического развития духовного образования, в историографии заявленной темы можно выделить несколько периодов: дореволюционный (вторая половина XIX века — 1917 год), советский (1917 г. — начало 90-х годов XX века) и постсоветский (с 1990;х гг. до наших дней).

Необходимо заметить, что научные подходы, степень изученности темы и расстановка акцентов при освещении тех или иных вопросов не были одинаковы на протяжении перечисленных историографических этапов. Они менялись в зависимости от государственной идеологии, принципов образовательной политики и состояния духовно-нравственной сферы общества.

На рубеже XIX — XX веков, когда Россия переживала духовный кризис и идейный разброд в культурной и политической сферах, передовые слои общества признали необходимость изменения ценностных ориентаций интеллигенции. Для теоретико-методологического осмысления темы диссертации и выявления духовно-нравственных черт церковной интеллигенции важным представляется вопрос о религиозной природе интеллигенции. На научную основу он был поставлен участниками сборника «Вехи» в начале прошлого столетия. В контексте обсуждения данной проблемы в отечественной исторической науке начал формироваться нравственно-этический подход к изучению интеллигенции.

В дореволюционном периоде отечественной истории он проявился в распространении взгляда на интеллигенцию как на некий орден. Такое понимание интеллигенции имело место еще в трудах П. Д. Боборыкина.1 В начале XX века его разделяли C.JI. Франк, Н. С. Бердяев и Г. П. Федотов.2 Так, выдающийся мыслитель русского зарубежья Г. П. Федотов считал, что интеллигенция — это «орден., имеющий свой неписаный кодексчести, нравственности — свое призвание, свои обеты». 3 Несмотря на то, что мыслитель не раскрыл содержание используемых понятий, ясно одно — интеллигенция рубежа XIX — XX веков представляет собой замкнутую группу, объединенную на основе личностных качеств духовно-нравственного порядка.

С.Н. Булгаков, С. Н. Бердяев, П.Б. Струве4 и другие «веховцы» сходились в том, что современная им интеллигенция оторвалась от своей почвы — религии и православной культуры. Причину подобного положения в обществе С. Н. Булгаков видел в неверном понимании интеллигенцией своих просветительских задач. С точки зрения этого мыслителя, народное просвещение интеллигенция представляла лишь как «развитие ума и обогащение знаниями». В то время как, по справедливому утверждению С. Н. Булгакова, «русское просвещение и русская культура» не могут строиться в «полном пренебрежении религиозной культурой личности и с заменой всего этого простым.

1 Боборыкин П. Д. Подгнившие «Вехи». // В защиту интеллигенции. М., 1909.

2 Франк С. Л. Духовные основы общества. М., 1992; Бердяев Н. А. Духовный кризис интеллигенции. M., 1998; Он же: Русская идея. Основные проблемы русской мысли XIX начала XX века. М., 1994; Федотов Г. П. О судьбе русской интеллигенции. // Знание. 1991. № 9. Он же: Трагедия интеллигенции. // Г. П. Федотов. Лицо России. Статьи 1918.

— 1930 гг. Париж, 1988.

3 Федотов Г. П. Трагедия интеллигенции. // Г. П. Федотов. Указ. соч. С. 75.

4 Струве П. Б. Интеллигенция и революция. // Вехи: Из глубины. М., 1991. сообщением знаний". 1 Действительно, уже само понятие «просвещение» предполагает, на мой взгляд, обращение не столько к внешней образовательной стороне отдельного индивида, сколько к внутреннему миру его личности, подразумевая совершенствование его души и взращивание нравственных качеств.

Не случайно поэтому одну из функций новой — церковной интеллигенции — С. Н. Булгаков видел в соединении «подлинного христианства» с «просвещенным и ясным пониманием культурных и исторических задач». 2 Интеллигенция XX столетия, согласно представлениям философа, должна была стать церковной, то есть верующей, почвенной, приближенной к национальным традициям православия. Это, в свою очередь, подразумевало обретение интеллигенцией нравственных черт «подлинного» христианства. К ним С. Н. Булгаков относил такие, как «смирение», «послушание», «выдержка», «выносливость», «самоконтроль». 3.

Как указывалось выше, нравственно-этические характеристики были основополагающими и в «орденских» определениях интеллигенции у П. Д. Боборыкина, C.JI. Франка и Г. П. Федотова, согласно которым интеллигенция представляла собой группу, объединенную на основе личностных качеств духовно-нравственного порядка. Таким образом, «веховцы» признавали религиозную природу российской интеллигенции в духовно-нравственном отношении. Однако, по их мнению, представители современной им интеллигенции, утратили многие.

1 Булгаков С. Н. Героизм и подвижничество // Булгаков С. Н. Указ. соч. С. 296.

2 Там же. С. 298.

3 Там же. С. 288 — 292. черты православной христианской этики.

Таким образом, вопрос о существовании церковной интеллигенции был поднят в рамках дискуссии о религиозной природе интеллигенции на рубеже XIX — XX вв., в ходе которой началось раскрытие содержания нового понятия.

Изучение духовного образования, как сферы деятельности церковной интеллигенции, на дореволюционном этапе отечественной историографии происходило в контексте истории Русской Православной Церкви (Далее РПЦ) и образовательной политики государства. Общие работы, посвященные церковной проблематике, освещают вопросы, связанные с политикой правительства в отношении РПЦ, ее экономического положения и организационного устройства. История духовного образования рассматривалась здесь как часть церковной истории. К таковым можно отнести труды выдающихся исследователей русской церкви — П. В. Знаменского, Е. Е. Голубинского и С. Г. Рункевича. 1 Вопрос о значительном вкладе Церкви в дело народного образования и позитивной роли духовенства в этом процессе поднимался как в отдельных монографиях, так и статьях дореволюционных авторов.3.

Следующую группу работ составляют очерки систем народного образования с XVII по XIX век, отдельные части.

1 Знаменский П. В. История русской церкви. Учебное руководство. Москва, 1888- Голубинский Е. Е. История русской церкви. М., 1904. Рункевич С. Г. Русская церковь в XIX веке. СПб., 1901.

2 Чистович И. А. Руководящие деятели духовного просвещения в России в первой половине текущего столетия. СПб., 1894- Преображенский И. В. Духовенство и народное образование. СПб., 1900; Остроумов М. А. Современное положение Народного образования в отношении к религии. СПб., 1908.

3 Алексеев Ф. Из истории наших духовных школ. // Православное обозрение. М., 1862. Т. 7. С. 85 — 96- Чистович И. А. О положении духовенства к народному образованию. // Православное обозрение. М., 1862. Т. 7. С. 239 — 267- Полетаев Н. И. К истории духовно-училищной реформы 1808 — 1814 гг. // Странник. СПб., 1889. Т.П. С. 515 -541. Т. III. С. 54 — 77. которых характеризуют, кроме светского, все три ступени духовного образования. Развитие последних изложено у М.Ф. Владимирского-Буданова с точки зрения их правового статуса с учетом исторического фона-1 в работах С. В. Рождественского, Д. А. Толстого и коллективном труде С. А. Князькова и Н. И. Сербова — сквозь призму правительственных законодательных источников2. Такие подходы к изложению истории духовного образования оказались значимыми для освещения ряда вопросов, касающихся политики государства в отношении духовных семинарий в интересующий соискателя период. Суждения авторов об общеобразовательном характере семинарий позволили оценить роль и значение средних духовных учебных заведений в масштабе народного образования, а также в процессе формирования российской интеллигенции, в том числе и церковной.

Собственно духовному образованию в годы царствования Петра I и его преемников, Екатерины II, Павла I, Александра I и Николая I посвящены отдельные монографии А. Ростиславова, П. В. Знаменского, К. Дьяконова и Б. В. Титлинова.3 Кроме экономического устройства и организации учебно-воспитательного процесса духовных заведений Ведомства православного исповедания, в данных работах затрагиваются.

1 Владимирский-Буданов М. Ф. Государство и народное образование в России с XVII века до учреждения министерств. СПб., 1874- Он же: Государство и народное образование в России XVIII века. Ярославль, 1874.

2 Рождественский С. В. Исторический обзор деятельности Министерства народного просвещения. 1802 — 1902. СПб., 1902; Он же: Очерки по истории систем народного просвещения в России в XVIII — XIX вв. Т. I. СПб., 1912; Толстой Д. А. Взгляд на учебную часть в России в XVIII столетии до 1782 года. СПб., 1883- Князьков С. А., Сербов Н. И. Очерк истории народного образования в России до эпохи реформ Александра II. М., 1910.

3 Ростиславов А. Об устройстве духовных училищ в России. Т. 1, 2. Лейпциг, 1866- Знаменский П. В. Духовные школы в России до реформы 1808 года. Казань, 1881- Дьяконов К. Духовные школы в царствование императора Николая I. Сергиев-Посад, 1907; Титлинов Б. В. Духовная школа в России в XIX столетии. Вып. 1. Вильна, 1908. важные для диссертанта вопросы материального и правового положения их преподавателей. Однако целостная картина их жизнедеятельности отсутствует. Перечисленные выше труды преследовали цель всестороннего изложения истории духовных учебных заведений. Поэтому содержат обширный фактический материал, в силу чего отличаются некоторой описательностью.

Отдельные аспекты теоретической стороны учебно-воспитательного процесса семинарий, включая рассмотрение роли преподавателя, раскрыты в трудах русских светских педагогов XIX — начала XX вв.: М. И. Демкова, А. Б. Петрищева, П. Ф. Каптерева, К. Д. Ушинского, А. Ф. Афтонасьева, П. Д. Юркевича, А.Г. Ободовского-1 православных педагогов — С. А. Рачинского, С. Миропольского и А. Кичигина, а также в работах выдающегося л политического и общественного деятеля — К. П. Победоносцева. Данных авторов объединяет взгляд на образование как на внутренний духовный рост отдельного индивида. Поэтому значительное место в произведениях занимает духовно-нравственная сторона воспитательного дела в целом. Однако особенности его применительно к средним духовным учебным заведениям остались в тени.

Региональный уровень дореволюционного.

1 Демков М. И. История русской педагогии: В 2 ч. СПб., 1895 — 1897- Петрищев А. Б. Из истории русской школы. СПб., 1906; Каптерев П. Ф. История русской педагогики. СПб., 1909; Ушинский К. Д. Собрание сочинений в 11 томах. М.-Л., 1948 — 1952. Т. 1,2. С. 450. Избранные педагогические сочинения. М., 1953. Т. IАфтонасьев А. Ф. Мысли о воспитании. СПб., 1846- Юркевич П. Д. «Непосредственное нравственное влияние: Курс общей педагогики». М., 1869- Ободовский А. Г. Руководство к педагогике, или науке воспитания. // Антология педагогической мысли России первой половины XIX века. М., 1987.

2 Рачинский С. А. Сельская школа. Сб. ст. М., 1891- Миропольский С. Учитель, его призвание и качества, значение, цели и условия его деятельности в воспитании и обучении детей. СПб., 1909; Кичигин А. О религиозном воспитании детей в семье. М., 1899.

3 Победоносцев К. П. Воспитание характера в школе. СПб., 1900; Он же: Ученье и учитель. Педагогические заметки. Кн. 1. М., 1901. историографического периода составляют краеведческие работы по истории Владимирской, Костромской и Ярославской семинарий. Сочинения К. Ф. Надеждина1 и его последователя Н. Л.

Малицкого представляют собой воссозданную с помощью архивных материалов (утраченных в настоящее время) и устных преданий бытовую картину из жизни обитателей Владимирской семинарии. Среди сочинений такого же рода следует указать исторические записки П. Островского, Н. Андронникова и П.Т. Виноградова3 — о Костромской семинарии, а также очерки Н. Тихвинского — о Ярославской семинарии. Необходимо отметить, что деятельность преподавателей духовных семинарий не была предметом специального изучения этих авторов, почему и рассматривалась только в контексте наиболее значимых исторических событий жизни семинарий.

Сведения биографического характера об отдельных представителях педагогических составов исследуемых семинарий содержатся в ряде краеведческих работ. Среди авторов необходимо назвать К. Д. Головщикова, 4 объединившего справочную информацию о выпускниках Ярославской семинарии, протоиерея Н. Диева, 5 описавшего основные события жизни и деятельности костромского епископа и ректора семинарии.

1 Надеждин К. Ф. История Владимирской духовной семинарии. (С 1750 г. по 1840 г). Владимир, 1 875.

2 Малицкий Н. История владимирской духовной семинарии. Вып. 1. 1750 — 1814 гг. М., 1900. Вып. 2. 1814 — 1869 гг. М., 1902.

3 Островский П., прот. Исторические записки о Костроме и ея святыне. Кострома, 1864- Андронников Н. Исторические записки о Костромской духовной семинарии и Костромской губернской гимназии. Кострома, 1874. Виноградов П. Т. 150-летие Костромской духовной семинарии. (1747 — 1897 гг.). Кострома, 1897.

4 Головщиков К. Д. Архиереи из питомцев. Ярославской духовной семинарии. (Биобиблиографические очерки). Ярославль, 1893- Он же: Очерк жизни и ученых трудов бывших питомцев Ярославской духовной семинарии. Ярославль, 1893. Вып. 2.

5 Диев Н. прот. Сто пять лет Костромской епархии. // Русский педагогический вестник. 1859. Т. VII. Отд. III. С. 1 — 10.

Симона (Лагова), священника А. Богословского, 1 собравшего биографические данные о судогодском протоиерее И. Е. Савелове, который более 10 лет преподавал во Владимирской семинарии. Перечисленные труды имеют непосредственное отношение к предмету и объекту диссертационного исследования, так как раскрывают некоторые аспекты педагогической деятельности преподавателейв некоторых случаях позволяют судить об их образовательном уровне и личностных качествах.

Таким образом, в большинстве научно-исследовательских работ первого историографического периода история средних духовных учебных заведений рассматривалась в общероссийском масштабе на протяжении отдельных временных периодов. Поэтому они содержат обширный фактический материал, в силу чего отличаются некоторой описательностью. Отдельные региональные сочинения были посвящены духовным семинариям Владимира, Костромы и Ярославля, но жизнедеятельность преподавателей не составляла предмет специального изучения у дореволюционных авторов. Однако некоторые краеведческие работы содержат биографический материал об отдельных представителях педагогических составов.

Советский период развития отечественной историографии представляет научно-исследовательский интерес в плане развернувшейся теоретической дискуссии о месте, роли и социальной принадлежности интеллигенции. Процесс выработки понятия «церковная» интеллигенция, начавшийся на страницах дореволюционной литературы, продолжился в рамках решения вопроса о включении представителей Церкви в состав российской.

1 Богословский А. К биографии Судогодского Протоиерея Иоанна Евфимовича Савелова. // ВЕВ. 1875. № 22. Ч. Неоф. С. 1097 — 1 10. интеллигенции.

Некоторые советские исследователи исключали духовенство из состава интеллигенции. При этом J1.K. Ерман и B.C. Ониани причисляли к ней даже низших служащих (конторщиков, телефонистов, почтальонов, кондукторов и т. д.).1 Духовенство же не входило ни в одну из социально-профессиональных групп интеллигенции, представленных этими учеными. П. Н. Зырянов пытался объяснить подобную позицию особенностями социального положения духовенства и интеллигенции. «Личные таланты» и «багаж знаний», по его мнению, были характерной сущностной чертой интеллигенции как социальной группы. С их помощью «она сама, — писал он, -«обеспечивает себе средства к существованию». Определяющим же моментом социального положения духовенства П. Н. Зырянов считал принадлежность его представителей «к религиозной организации с ее многоступенчатым подчинением и дисциплиной». 2 Этот историк указывал на полную зависимость духовенства от института Церкви. Духовенство, как составная часть религиозной организации, выступало у него сословием несостоятельным ни в материальном, ни в нравственном отношениях.

Под воздействием идеи классовой нетерпимости к духовенству, выступавшим противником коммунистической идеологии, данная группа ученых отказывала духовенству не только в принадлежности к какой-либо социальной группе, но и в наличии образованности и личностных качеств, которые.

1 Ерман Л. К. Интеллигенция в первой русской революции. М., 1996. С. 7 — 18- Ониани B.C. Большевистская партия и интеллигенция в первой русской революции. Тбилиси, 1970. С. 18 — 19.

2 Зырянов П. Н. Православная церковь в борьбе с революцией 1905 — 1907 гг. М., 1984. признавала у интеллигенции.

Другая группа историков, напротив, допускала частичное вхождение духовенства в состав интеллигенции. Так, Е. А. Преображенская, критикуя позицию JI. K Ермана, подняла вопрос об отнесении части духовенства к дореволюционной интеллигенции в качестве «социальной группы». 1 Исследовательница определила его как «слой, состоящий из людей, профессионально образованных, занимающихся, умственным трудом». 2 Основными критериями, согласно которым она предполагала отнести духовенство к интеллигенции, были: наличие образования и занятие умственным трудом.

Несколько позже ее позиция была развита А. В. Ушаковым, который причислил духовенство к интеллигенции, работавшей в области культуры и идеологии (учителя, медицинские работники, творческая интеллигенция).3 В качестве аргумента в пользу духовенства исследователь называл «солидное богословское и некоторое общее образование», 4 которое его представители (кроме низшего — псаломщики, дьячки и др.) получали в духовных семинариях и академиях. Автор пришел к выводу, что духовенство «следует отнести к работникам умственного труда». 5 Более обстоятельно к решению вопроса о включении духовенства в состав интеллигенции подошла В.Р. Лейкина-Свирская. Применяя дифференцированный подход, она причисляла к интеллигенции некоторые «элементы» духовенства,.

Преображенская Е.А. православная церковь и первая русская революция (Историографический обзор). // Проблемы истории СССР. М., 1976. Т. IV. С. 392 — 414.

2 Там же. С. 409.

3 Ушаков А. В. Русская интеллигенция периода буржуазно-демократических революций (профессиональная и политическая структура). // Интеллигенция и революция. XX век. М., 1985. С. 49.

4 Там же. С. 50.

5 Там же. С. 50. причем только те, которые отошли от «профессиональных богословских функций». Среди них исследовательница называла «ученых-церковников», занимающихся проблемами истории церкви, церковного права, древнерусской письменности, археографии и, что очень важно, тех, кто «отдавал свои силы делу народной школы». 1 Таким образом, В.Р. Лейкина-Свирская относила к интеллигенции отдельных представителей духовенства, выполняющих не прямые профессиональные функции, а решающих научные вопросы и занимающихся просветительской деятельностью. Необходимо заметить, что исследовательница учитывала здесь не только социально-профессиональный, но и функциональный подход. На мой взгляд, автор верно выделила функциональные характеристики представителей духовенства, согласно которым причислила некоторых из них к интеллигенции. Однако, исключив профессиональных церковников из числа интеллигенции, не учла при этом, что они могут совмещать священнослужительскую деятельность с просветительской.

Таким образом, ряд советских исследователей признавал принадлежность части духовенства к интеллигенции. Они выявили черты, характерные для интеллигенции и представителей духовенства. Это — наличие профессионального образования, занятие умственным (научным) трудом, выполнение образовательно-просветительской функции в обществе. Однако следует признать, что в решении данного вопроса советские ученые использовали в основном социально-профессиональный подход. Характеристики же нравственно-этического порядка.

1 Лейкина-Свирская В. Р. Интеллигенция в России во второй половине XIX века. М., 1971. С. 105 — 106. остались не учтенными ни в отношении ко всей интеллигенции, ни в отношении к духовенству. Тем не менее, в этом историографическом периоде было положено начало обсуждению вопроса о социальной идентификации той части духовенства, которая обладала образовательными и функциональными чертами интеллигенции. К сожалению, понятие «церковной» интеллигенции на страницах научно-исследовательской литературы не употреблялось.

Хотела бы подчеркнуть, что история собственно духовного образования в советской историографии не относилась к числу актуальных тем в силу высокой степени идеологизированности исторической науки. Единственным трудом, затрагивающим социально-материальное положение духовенства и его личностные характеристики является монография Н. М. Никольского.1 В ней предпринималась попытка изложения русской церковной истории с позиций марксизма-ленинизма. Духовное сословие представлено автором более отсталым в нравственном и образовательном отношениях по сравнению с другими социальными группами советского общества.

Н.М. Лукин, Б. В. Титлинов, М. М. Персиц, М.С. Корзун2 и другие советские историки изучали отдельные аспекты деятельности Русской Православной Церкви в области духовного образования с активных пропагандистских атеистических позиций, поэтому выводы, полученные ими, нельзя считать объективными и исторически обоснованными.

1 Никольский Н. М. История русской православной церкви. М.-Л., 1931.

2 Лукин Н. М. Церковь и государство. М., 1924; Титлинов Б. В. Православие на службе самодержавия в русском государстве. Л., 1924; Персиц. М. М. Отделение церкви от государства и школы от церкви в СССР. М., 1958; Корзун М. С. Русская православная церковь на службе эксплуататорских классов: X век — 1917 год. Минск, 1984.

Субъективная оценка роли Церкви и ее представителей в деле народного просвещения дана в монографиях С.А. Каменева1 л и Е. Ф. Грекулова. Учебно-воспитательный процесс, равно как и деятельность преподавателей всех ступеней духовного образования, рассмотрены авторами достаточно подробно. Однако просвещенческая миссия Православной Церкви проигнорирована под влиянием признания приоритета советского государства в области развития народного образованияморально-нравственный облик педагогических составов получил сугубо отрицательную характеристику вследствие неприятия коммунистическим обществом принципов сословного религиозного образования.

Кроме отдельных авторских исследований3, в советском периоде выходили коллективные труды, 4 описывающие отдельные события истории Русской Православной Церкви. Некоторые вопросы развития специального духовного образования рассматривались в них в рамках взаимоотношений государства с церковными институтами, что представляет несомненную ценность для изучения вопросов государственной образовательной политики. Однако интересующие соискателя аспекты жизнедеятельности семинарий не получили освещения в данных трудах.

Краеведческие работы, отвечающие теме диссертационного исследования, в советской историографии отсутствуют, за.

1 Каменев С. А. Церковь и просвещение в России. Л., 1928.

2Грекулов Е. Ф. Православная церковь — враг просвещения. М., 1962; Он же: Православная инквизиция в России. М., 1964; Он же: Нравы русского духовенства. М., 1928.

3 Дмитриев С. С. Православная церковь и государство в дореволюционное время. // История СССР. 1964, № 4.

4 Церковь в истории России (IX — 1917 г.). Критические очерки. М., 1967; Религия и церковь в истории России. М., 1975; Православие в истории России. М., 1988; Русское православие: вехи истории. М., 1989. исключением обобщающей монографии Г. И. Чернова о Владимирской губернии.1 В ней содержатся некоторые справочные сведения по истории развития Владимирской духовной семинарии.

Таким образом, советская литература, относящаяся к развитию среднего духовного образования, незначительна в количественном отношении и субъективна — в качественном. Отсюда фрагментарное и не всегда объективное изложение вопросов, касающихся жизнедеятельности среднего духовного учебного звена. Особенности положения преподавателей семинарий и их профессиональные занятия не являлись предметом специальных исследований. В целом, тема диссертации затрагивалась в советской литературе в рамках церковной истории, тогда как в дореволюционном периоде развития отечественной историографии проводились краеведческие исследования по отдельным сюжетам заявленной темы.

Вопрос о месте, роли и социальной принадлежности церковной интеллигенции получил дальнейшее развитие на современном этапе отечественной исторической науки в свете новых тенденций современного интеллигентоведения. Основные задачи данной дисциплины заключаются в поиске новых подходов к изучению различных групп российской интеллигенции в разные исторические периодыв выяснении их социальных, образовательных, а, главное, нравственных характеристикв нахождении новых путей для взаимодействия интеллигенции с государственными и церковными институтами. В этой связи.

1 Чернов Г. И. Страницы прошлого (Из истории дореволюционной школы Владимирской губернии). Владимир, 1970. нельзя не отметить значительный научно-исследовательский вклад Ивановского Межвузовского центра РФ по изучению политической культуры интеллигенции, действующий под руководством профессора B.C. Меметова. На сегодняшний день результатом работы центра является проведение шестнадцати научно-теоретических конференций, по итогам которых изданы сборники коллективных трудов. Значимым событием стало посвящение одной из них историческому диалогу интеллигенции и Церкви.1.

Важно то, что некоторые современные исследователи, в частности, Т. Г. Леонтьева и А. А. Соловьев признают факт существования церковной интеллигенции как некоего социального общественного слоя. Так, Т. Г. Леонтьева определяет ее как «автономную общность высококвалифицированных и широко образованных работников, производящих культурные ценности, распространяющих в обществе нравственные начала, хранящих национальные традиции, материально существующих за счет специфических функций"2. Необходимо заметить, что исследовательница первой в отечественной историографии попыталась выработать определение церковной интеллигенции, учитывая нравственный, образовательный и профессиональный критерии. Однако указанные ею характеристики в полной мере применимы ко всей российской интеллигенции. Это, скорее, общие для светской и церковной интеллигенции черты, которые не позволяют выяснить особенности и специфику собственно церковной интеллигенции.

См.: Интеллигенция и Церковь: прошлое, настоящее, будущее. Мат.-лы XV Международной науч.-теорет. конф. Иваново, 23 — 25 сентября 2004.

2 Леонтьева Т. Г. Церковная интеллигенция Тверской губернии в конце XIX — начале XX века. (1895 — 1907). Дис.канд. ист. наук. Петрозаводск, 1992. С. 17.

Заслуживает внимания и попытка Т. Г. Леонтьевой выделить три «прослойки» в составе «церковной» интеллигенции: высшую (управленческую), среднюю (преподавательскую) и низшую (приходскую).1 Социальный состав каждой из них требует научного обоснования. Следует заметить, что «низшая приходская прослойка» церковной интеллигенции вряд ли соответствует заявленному исследовательницей критерию «широкого» образования и высококвалифицированного труда.

В отличие от несколько общего характера вышеуказанного определения, А. А. Соловьев относит к церковной интеллигенции «основную часть преподавателей высших и средних духовных учебных заведений, имеющих высшее богословское образование, профессионально занимающихся религиозно-культурными проблемами и формально не принадлежащих к духовному званию». 2 Конкретизировав социальный состав церковной интеллигенции, исследователь, тем не менее, исключил из него преподавателей, имеющих священнический сан. Хотя, по мнению диссертанта, «высшее богословское образование» и профессиональное занятие «религиозно-культурными проблемами» предполагает наличие у представителей церковной интеллигенции духовного звания и, что очень важноопределенных нравственных черт. Причем в число церковной интеллигенции одинаково входят преподаватели, имеющие священнический сан, и те, кто фактически не принадлежит к лицам духовного звания. Данная особенность объясняется не только пограничным положением прослойки между.

1 Леонтьева Т. Г. Церковная интеллигенция Тверской губернии в конце XIX — начале XX века. (1895 — 1907). Дис.канд. ист. наук: 07.00.02. Петрозаводск, 1992. С. 17.

2 Соловьев А. А. Интеллигенция и церковь в России в начале XX века: опыт взаимоотношений. Дис. канд. ист. наук: 07.00.02. Кострома, 1997. преподавателями светских учебных заведений и представителями церкви, но и теми функциональными задачами, которые решает «церковная» интеллигенция. К ним относятся: распространение духовно-нравственных основ православного вероучения, решение культурно-религиозных проблем, осуществление профессионального духовного образования и воспитания молодого поколения.

В постсоветский период развития отечественной исторической науки повысился интерес к изучению православного наследия и историческому пути российского образования. Изменяются методологические подходы, вносятся значительные коррективы в общенаучные концепции советских исследователей.

Один из показателей процесса либерализации наукииздание и переиздание ранее опубликованных за рубежом монографий светских и церковных историков и мыслителей. Среди них необходимо отметить труды А. В. Карташева, Н Тальберга, протоиерея Г. Флоровского, митрополита Макария (Булгакова), игумена Иоанна (Экономцева), И. К. Смолича, Д. В. Поспеловского, протоиерея В. Цыпина, 1 а также новые л исследования современного периода. Их объединяет всестороннее рассмотрение истории РПЦ и объективная позитивная оценка ее роли в развитии образовательных процессов страны. Так, Иоанн (Экономцев) и А. Шмеман приходят к выводу.

1 Карташев А. В. Очерки по истории русской церкви: В 2 т. М., 1991; Тальберг Н. История русской церкви. М., 1992; Флоровский Г., прот. Пути русского богословия. Вильнюс, 1991; Макарий (Булгаков). История русской церкви. М., 1996; Экономцев И., игумен. Православие, Византия, Россия. М., 1992; Смолич И. К. История русской церкви (1700 — 1917 гг.). М., 1997; Поспеловский Д. В. православная церковь в истории Руси, России и СССР. М., 1996.Цыпин. В. прот. История русской церкви. М., 1997.

2 Шмеман А., прот. Исторический путь православия. М., 1993. Федоров В. А. Русская православная Церковь и государство. Синодальный период. 1700 — 1917. М., 1998; Римский С. В. Русская православная церковь в XIX веке. Ростов-на-Дону., 1997.

0 достаточно высоком культурном уровне допетровской России, признав в этом заслуги «служителей» православия.

К данной группе исследователей примыкают авторы монографий по истории образования и педагогической мысли в России — Ю.В. Василькова1 и Д. И. Латышина, 2 которые проследили становление и выявили особенности развития светского и христианского обучения и воспитания с древнейших времен. На примере археологических данных, житийной литературы и памятников народной педагогики они показали величайшую роль христианской культуры и православных институтов (особенно монастырей) в деле просвещения нации.

Отдельно следует назвать работы представителей духовенства, изданные в России в 90-е годы XX столетия. В трудах митрополита Иоанна (Сычева), архимандрита Платона о.

Игумнова) и митрополита Филарета обсуждаются проблемы христианской этики, нравственного богословия и православного воспитания.

К специальным работам об учебных заведениях духовного ведомства можно отнести монографию Е. А. Вишленковой, 4 в которой кроме анализа духовно-училищной реформы 1808 — 1814 гг., поднимаются вопросы управления, материального положения семинарийраскрываются и некоторые аспекты учебно-воспитательного процесса. Несомненным достоинством труда является попытка сопоставления различных этапов развития.

1 Василькова Ю. В. Страницы отечественного образования: Из истории России, Православия, литературы с древнейших времен до конца XVIII века. Курс лекций. Кн.1. М., 1996; Латышина Д. И. История педагогики: Воспитание и образование в России (X — начало XX вв.). М., 1998.

2 — Латышина Д. И. История педагогики: Воспитание и образование в России (X — начало XX вв.). М., 1998.

3 Митрополит Иоанн (Сычёв). Пою богу моему. СПб., 1998; Архимандрит Платон (Игумнов). Православное нравственное богословие. M., 1994; Митрополит Филарет. Нравственность христианина. M., 1991.

4 Вишленкова Е. А. Духовная школа в России первой четверти XIX века. Казань, 1998. духовного образования в России на общеисторическом фоне. Сюда примыкают статьи Т. Г. Леонтьевой 1 и А. В. Сушко, 2 которые описывают экономические и административные аспекты жизнедеятельности средних духовных учебных заведений в общероссийском масштабе в разные исторические периоды. В работах даны краткие характеристики социально-материального положения преподавательских составов.

Указанный историографический период характеризуется выходом большого количества справочной и учебной литературы по религиозной проблематике, включающей общие теоретические и статистические сведения о духовном образовании.3 Актуальные вопросы взаимодействия государства и церкви, а также проблемы и тенденции современного многочисленной периодике.4.

Краеведческая литература этапа ограничивается очерком образования отражены в данного историографического Н. А. Зонтикова об истории.

Костромской духовной семинарии5 и тематическими сборниками местного значения, содержащими отрывочные сведения по истории Владимирской, Костромской и Ярославской духовных.

1 Леонтьева Т. Г. Православная культура и семинарский быт (конец XIX — начало XX в.). // Отечественная история, 2001, № 3.

2 Сушко А. В. Духовные семинарии в России (до 1917 г.). // ВИ. 1996, №№ 11−12.

3 Религия в истории и культуре. Учебное пособие. / Под ред. М. Г. Писманик. Пермь, 1995; Гараджа В. И. Религиоведение. Учебное пособие. М., 1995; Полонский А. Православная церковь в истории Руси, России и СССР. Учебное пособие. М., 1996; Богородская О. Е., Будник Г. А. История русской православной церкви. Учебное пособие. Иваново, 1998; История религий в России. Учебное пособие. / Под ред. Н. А. Трофимчука. М., 1998.

4 Костюк К. Н. Русская православная церковь и общество: нравственное сотрудничество или этический конфликт. // Политические исследования. 2002, № 1- Померанц Г. Кризис священного и нравственный порядок. // Учительская газета. 2000, №№ 2,4- Он же: О духовном воспитании. // Культура. 2000, № 4- Айзерман Л. С. О духовном воспитании в школе. // Новый мир. 1998, № 1- Кудаева Л. А. Религиозно-нравственное просвещение в общеобразовательных учреждениях России. // Педагогика. 1998, № 8- о. Амвросий. О христианском воспитании. // Ивановская газета. 1995, 5 сентябряЗборовский Г. Е., Костина Н. Б. К взаимодействию религиозного и светского образования в современных условиях. // Социологические исследования. 2002, № 12 и др.

Зонтиков Н. А. Костромская духовная семинария. Вехи истории. Кострома, 1997. семинарий.1.

Значительный вклад в изучение проблем духовного образования внесли диссертационные исследования последнего десятилетия, косвенно затрагивающие тему данного сочинения. Они посвящены деятельности Церкви в области образования, процессам взаимодействия Церкви и государства, 3 положению духовного сословия на протяжении XIX — XX веков.4 К исследованиям, поднимающим проблемы собственно духовного образования, можно отнести работы А. И. Конюченко и Т. А. Красницкой.5 Средние духовные учебные заведения стали предметом отдельных диссертационных сочинений А.В. Сушко6 и Н. Е. Герасимовой. Оба исследования посвящены.

Материалы и исследования. Владимир, 2000 — 2001; Костромская земля: краеведческий альманах. Вып.2,4. Кострома, 1999, 1992; Рождественский сборник. Вып.III. Ковров, 1996; Ковровский исторический сборник. Ковров, 2000; Развитие сотрудничества между церковью и государством в сфере образования: Опыт Костромской епархии. Сб.-к мат.-ов первых Игнатьевских образовательных чтений. Кострома, 1996; Культура. Образование. Православие. Сб.-к. мат.-ов регион, практич. Конф. Ярославль, 1996; Чтения по истории и культуре Древней и Новой России. Мат.-лы науч. конф. Ярославль, 1998.

2 Веденский Е. С. Деятельность русской православной церкви в области начального народного образования во второй половине XIX — начале XX вв. (по материалам Ярославской и Костромской губерний): Дис. канд. ист. наук: 07.00.02. Ярославль, 2004; Козлов К. В. Политика русской православной церкви в области образования и ее реализация в деятельности епархий Центрального Черноземья. 1884 — 1914 гг.: Автореф. дис. канд. ист. наук: 07.00.02. Курск, 2004.

3 Майорова Н. С. Государство, церковь, школа и их взаимоотношения в 1917 — 1929 гг. (на материалах Верхнего Поволжья): Автореф. дис. канд. ист. наук: 07.00.02. Кострома, 2000; Катунин Ю. А. православная церковь и государство: проблема взаимоотношений в 1917 — 1939 гг. (на материалах Крыма): Автореф. дис. д.-ра ист. наук. М., 2004.

4 Богемская Н. И. Реформа системы образования русской православной церкви и ее влияние на последующую деятельность духовенства (1860 — 1880 гг.): Автореф. дис. канд. ист. наук: 07.00.02. Санкт-Петербург, 2004; Мангилева А. В. Духовное сословие на Урале в первой половине XIX века (на примере Пермской епархии): Дис. канд. ист. наук: 07.00.02. Екатеринбург, 1996.

5 Конюченко А. И. Духовное образование в Оренбургской епархии во второй половине XIX — начале XX вв.: Автореф. дис. канд. ист. наук: 07.00.02. Челябинск, 1996; Красницкая Т. А. Начальное духовной образование в провинциальной России. XIX начало XX вв. (на материалах Владимирской и Костромской губерний). Дис канд. ист. наук: 07.00.02. Иваново, 2003.

6 Сушко А. В. Духовные семинарии в пореформенной России (1861 — 1884 гг.). Дис. канд. ист. наук: 07.00.02. СПб., 1998.

7 Герасимова Н. Е. Среднее духовное образование в Ярославской и Костромской губерниях во второй половине XIX — начале XX вв. Дис. канд. ист. наук: 07.00.02. Ярославль, 2001. организационным принципам и особенностям жизнедеятельности семинарий в свете реформирования образовательной сферы в период второй половины XIX (у А.В. Сушко) и до начала XX века (у Н.Е. Герасимовой). Примечательно, что одна из глав диссертации А. В. Сушко посвящена различным характеристикам (материальным, социальным, образовательным) профессорско-преподавательского состава духовных семинарий России. Однако перечисленные диссертации не освещают в полной мере развитие профессионального духовного образования в заявленных диссертантом временных рамках, так как подчинены решению собственных целей и задач.

Таким образом, на современном этапе развития отечественной историографии изучение исторического пути интеллигенции и духовного образования вышло на новый уровень, для которого характерно более глубокое и последовательное рассмотрение интеллектуальных, образовательных и религиозных сюжетов жизни российского общества. В результате, начинается всестороннее изучение различных аспектов истории духовных семинарий. Однако проведенный обзор литературы свидетельствует о том, что жизнедеятельность их преподавательских составов не была предметом специальных научных изысканий в отечественной исторической науке, тем более в контексте рассмотрения их как части церковной интеллигенции. Поэтому социально-профессиональные и духовно-нравственные характеристики педагогов Владимирской, Костромской и Ярославской семинарий на сегодняшний день остаются практически не изученными.

Поэтому цель настоящего диссертационного исследования заключается в теоретико-методологическом обосновании существования церковной интеллигенции и доказательстве фактической принадлежности к данной социальной прослойке отдельных представителей преподавательского состава духовных семинарий Владимирской, Костромской и Ярославской губерний в период с 60-х годов XVIII века до 1825 года. Успешное достижение поставленной цели предполагает решение следующих задач:

— выявить сущностные (общие с интеллигенцией) и специфические (присущие лицам духовного звания) нравственные черты, согласно которым преподавателей духовных семинарий можно отнести к церковной интеллигенции;

— проанализировать уровень их образования и профессиональной подготовки;

— рассмотреть социальное и материальное положение преподавателей;

— изучить специфику учебного и воспитательного процесса в семинариях Верхнего Поволжья в указанный период времени;

— проследить проявление нравственных черт и личностных качеств преподавателей в педагогической деятельности.

Источниковую базу исследования составил комплекс исторических документов, которые, в свою очередь, можно разделить на несколько групп.

К первой группе относятся законодательные и нормативно-правовые государственные акты. Среди них необходимо перечислить законы, императорские именные указы Екатерины II, Павла I и Александра Iраспоряжения и постановления законодательных государственных органовСвятейшего Синода, Министерства Народного Просвещения и Комиссии духовных училищинструкции, проекты и доклады временно действующих законодательных органов: Комиссии о церковных имениях 1763 — 1772 гг., Особой Комиссии 1766 года, Комитета о усовершении духовных училищ. Создание данной группы документов относится к периоду 60-х гг. XVIII — первой четверти XIX веков. С целью рассмотрения эволюции в развитии духовного образования в диссертации используются и более ранние законодательные источники, относящиеся ко времени правления Петра I и его преемников, то есть к первой половине XVIII столетия. Перечисленные источники содержатся в изданиях Полного собрания законов Российской империи, 1 Своде законов Российской империи, 2 Полном собрании постановлений и распоряжений по ведомству православного исповедания Российской империи, различных сборниках документов и материалов по светскому и духовному ведомствам.4 Отдельными изданиями вышли: Духовный Регламент 1721 года5, а также Проекты Уставов и Уставы духовных учебных заведений 1808.

1 Полное собрание законов Российской империи с 1649 года. Собр. 1-ое. .1649 — 1825. СПб., 1830.

2 Свод законов Российской империи: в 16 т. СПб., 1832.

3 Полное собрание постановлений и распоряжений по ведомству православного исповедания Российской империи. СПб., 1910 — 1915гг.

4 Сборник действующих и руководственных церковных и церковно-гражданских постановлений по ведомству православного исповедания. / Сост. Т. Барсов. Т.1. СПб., 1885- Сборник постановлений по Министерству народного просвещения. 1802 — 1825. Т.1.СП6., 1864- Материалы для истории учебных реформ в России в XVIII — XIX веках. / Сост. С. В. Рождественский. СПб., 1910.

5 Духовный Регламент всепресветлешаго, державнейшаго государя Петра Перваго, императора и самодержца всероссийскаго. М., 1904.

1814 гг.1.

Эти документы позволяют проследить основные направления и принципы политики государства в области среднего специального духовного образования. Сравнительный анализ источников, созданных разными правителями и государственными органами на протяжении исследуемого периода, дает возможность выделить особенности реализации законодательных инициатив на местах и выяснить степень влияния изложенных в них идей на общий курс развития среднего духовного образования. Данная группа источников раскрывает состав учебных преобразований первой половины XVIII века и излагает суть духовно-училищных реформ первой четверти XIX века в общегосударственном масштабе.

Делопроизводственные материалы представлены неопубликованной разнотипной документацией духовных семинарий и вышестоящих органов — Семинарских правлений и Духовных консисторий. Эта группа источников была извлечена из региональных архивных фондов Духовных консисторий, Духовных семинарий, фонда рукописей ГАЯО, личного фонда владимирского краеведа Н. Малицкого в соответствии с территориальными и хронологическими границами исследования.2 Условно ее можно разделить на источники, касающиеся учебно-воспитательного процесса, и дела по экономической части духовных семинарий. К первым относятся журналы педагогических собраний, ведомости об успехах и поведении Свод Уставов и проектов Уставов Духовных семинарий 1808 — 1814, 1862, 1867, 1884 и 1896 гг. СПб., 1908; Проект Устава Духовных академий. СПб., 1814.

2 Государственный архив Владимирской области. Ф. 454. On. 1, 2, 3- Ф. 556. Оп. 2, 3. Ф. Р- 1294. Оп.1- Государственный архив Костромской области. Ф. 130. On. 1, 2- Ф. 432. Оп.1- Государственный архив Ярославской области. Ф. 230. Оп.1,2- Ф. 236. On. 1, 2- Собрание рукописей ГАЯО. Описание 1. учеников, разрядные списки семинаристов и служащих семинарий, указы по педагогической части, иллюстрирующие реализацию законодательных нововведений в практике семинарской жизни. Особо нужно выделить документы, дающие представление о педагогической деятельности, социальном статусе и морально-нравственном облике преподавателей. Это: лекции, записки, конспекты учителей, служебные и должностные инструкции для преподавателей, префектов, инспекторов и «старших», формулярные списки. Они раскрывают уровень их образования, констатируют служебное положение, дают заключение о поведении и характере исполнения преподавателями своих обязанностей, иллюстрируют наличие внутренних духовных качеств.

Другую часть архивных материалов составляют приходно-расходные книги, расчетные сметы, отчеты, листы выдачи жалованья, различного рода прошения, которые дают представление об экономическом положении той или иной семинарии и освещают материально-бытовую сторону жизнедеятельности преподавателей семинарий.

В числе делопроизводственных материалов следует назвать опубликованные донесения и отчеты митрополита Филарета о результатах проведенной им в 1814 году ревизии исследуемых в диссертации духовных семинарий.1 Региональный уровень реализации государственных образовательных реформ второй половины XVIII века отражают «Правила поведения учеников Ярославской Духовой семинарии», 2 составленные, по.

1 Собрание мнений и отзывов Филарета, митрополита Московского и учебным и церковно-государственным вопросам. Т. I, II. СПб., 1885.

2 Правила поведения учеников Ярославской Духовной семинарии. Б.и.,.

Коломенского по б. г. предположению диссертанта руководством данной семинарии в конце указанного столетия.

Третья группа образована источниками личного происхождения. В диссертационном исследовании использовались, главным образом, воспоминания выпускников изучаемых региональных и других российских семинарий. К первым относятся воспоминания бывшего питомца Владимирской.

1 2 семинарии — С. Архангельского и «Дневник бурсака», авторство которого остается неизвестным. Однако место описываемых событий — та же Владимирская семинария. Предмет повествования С. Архангельского — учебно-воспитательный процесс семинарии, рассматриваемый в непосредственной связи с педагогической деятельностью преподавателей и руководителей семинарий первой половины XIX века. Другой источник отражает, преимущественно, бытовую сторону жизни воспитанников данного духовного заведения во второй половине.

XIX столетия. Для решения научно исследовательских задач диссертационного исследования наибольшую значимость имеют содержащиеся в воспоминаниях характеристики педагогической деятельности отдельных преподавателей Владимирской семинарии, а также оценочные суждения их личностных качеств.

Мемуары Н.И. Соловьева3, А. Ключарева4 (о Владимирской семинарии) и А.В. Смирнова5 (о Ярославской семинарии) посвящены описанию реформируемого в середине XIX века.

1 Из воспоминаний о владимирских духовных (приходском и уездном) училищах и семинарии 1818 — 1832 гг. Владимир, 1875.

2 Дневник бурсака. [Владимирская духовная семинария 60-х гг. XIX века]. / Под. ред. А. А. Ковзуна. Владимир, 2001.

3 Соловьев Н. И. Как нас учили. (Рассказ из духовно-семинарской жизни). // Русская старина 1899. Т. 100.№ 11.

4 Ключарев А. Владимирская бурса (по воспоминаниям бывшаго бурсака с 1849 г. по 1855 г.). // BEB. 1890, № 21. Ч. Неоф. С. 713 — 726.

5 Смирнов А. В. В семинарии. // Духовная школа. Ярославль, 1893. С. 41 — 55. среднего духовного звена. Основное внимание авторы обращают на особенности учебно-воспитательной системы и быт учащихся. Однако значительное место в воспоминаниях уделяется и описанию различных сторон характера и поведения преподавательского состава. Необходимо отметить, что большинство перечисленных воспоминаний относится к более позднему периоду развития средних духовных учебных заведений, в силу чего не отражает в полной мере действительного положения дел.

Представление о духовной школе различных периодов отечественной истории дают мемуары выпускников других российских семинарий. Среди них следует назвать сочинения М. Гурьева1 (место нахождения описываемой семинарии не установлено), С. И. Сычугова (о Вятской семинарии последних лет царствования Николая I), Н. Гилярова-Платонова (о Вифанской л семинарии первой половины XIX века). На основании сведений, изложенных в данных источниках с учетом вышеуказанных воспоминаний можно выявить типичные черты жизнедеятельности духовных семинарий в масштабах страны, а также воссоздать реальную картину социально-материального положения и педагогической деятельности церковной интеллигенции на местах с учетом государственной политики.

Четвертую группу источников составляет периодическая печать. К ней относятся центральные издания («Русский педагогический вестник», «Христианское чтение», «Православное.

1 Гурьев М. Воспоминания о моем учении. // Русская старина, 1909. Т. 139. № 8.

2 Сычугов С. И. Записки Бурсака. М.-Л., 1933.

3 Гиляров-Платонов Г. Из пережитого. Автобиографические воспоминания в 2-х частях. Ч. 1. М., 1886. 4.2. М., 1887. обозрение", «Русская старина») и местные газеты и журналы1. Они содержат статьи, некрологи, исторические очерки, библиографические записки, раскрывающие различные стороны жизнедеятельности духовных семинарий и их обитателей.

К пятой группе источников относятся справочные издания. Сведения статистического характера содержатся в трудах архивных комиссий и статистических комитетов Владимирской, Костромской и Ярославской губерний, 2 а также отдельных л справочных изданиях. Данные о численности населения губерний, уровне их социально-экономического и культурного развития помогают составить общую картину состояния духовного образования в исследуемом географическом регионе.

Методология исследования. При изучении проблем церковной интеллигенции необходим глубокий анализ жизнедеятельности ее представителей. Одновременная принадлежность церковной интеллигенции к разным социальным общностям требует обращения к нескольким научно-исследовательским подходам. Наиболее продуктивным в этом отношении является комплексный подход. Он позволяет отразить природу церковной интеллигенции с помощью единства.

1 Владимирские губернские ведомости. Владимир, 1838 — 1917; Владимирские епархиальные ведомости. Владимир, 1865 — 1918; Костромские губернские ведомости. Кострома, 1896 — 1913; Костромские епархиальные ведомости. Кострома. 1889 — 1916; Костромская жизнь. Кострома, 1913 — 1914; Костромской листок. Кострома. 1898 -1905; Старый владимирец. Владимир, 1909 — 1913. Ярославские губернские ведомости. 1865 — 1917 гг.- Ярославские епархиальные ведомости. 1890 — 1918 гг.

2 Костромская старина: Сб.-к Костромской ученой архивной комиссии. Кострома, 1890 — 1911; Справочная книжка и календарь Костромской губернии на 1909 — 1916 годы. Кострома, 1909 — 1916; Труды Владимирского губернского статистического комитета. Владимир, 1867 — 1874- Труды Владимирской ученой архивной комиссии. Владимир, 1899 — 1918; Труды Ярославского губернского ученого архивного комитета. М. -Ярославль. 1892 — 1918.

3 Справочная книжка и календарь Костромской губернии на 1909 — 1916 годы. Кострома, 1909 — 1916; Ярославская губерния. Историко-этнографический очерк. / Сост. К. Д. Головщиков. Ярославль, 1888- Троицкий И. История города Ярославля. Ярославль, 1855- Ярославль в его прошлом и настоящем. Исторический очерк-путеводитель. Ярославль, 1913. социально-профессионального и духовно-нравственного критериев, а также раскрыть и показать ее функциональные, профессиональные и нравственные характеристики.

Представляется целесообразным проводить научную работу, опираясь также на сравнительно-исторический метод исследования с использованием дифференцированного подхода. Применение их в совокупности позволит наиболее точно определить состав, признаки и структуру церковной интеллигенции, обозначив единичных ее представителей из среды собственно духовенства и светской, интеллигенции, а более конкретно — из числа преподавателей духовных семинарий.

Научная новизна исследования может быть объяснена постановкой проблемы жизнедеятельности церковной интеллигенции средних духовных учебных заведений. Впервые в отечественной исторической науке предпринимается попытка методологического изучения данной социальной прослойки на примере преподавательских составов семинарий. Рассмотрение преподавателя семинарии в качестве субъекта интеллигенции способствует выработке новых научных методов и подходов в изучении современных групп интеллигенции.

В ходе работы над диссертационным сочинением обработано и введено в научный оборот большое количество новых исторических источников по истории интеллигенции и духовного образования Верхнего Поволжья.

Практическая значимость диссертации состоит в непосредственном использовании полученных выводов в учебно-воспитательном процессе современных духовных и светских учебных заведений, при разработке лекционных курсов отечественной истории, религиоведения, краеведения, культурологии и педагогики в высшей школе. Изучение данной темы будет способствовать дальнейшему установлению тесного взаимодействия между церковными и государственным институтами.

Апробация результатов исследования. Основные аспекты диссертации изложены и опубликованы в 1 статье и 7 тезисах общим объемом 1,8 п.л. Диссертация обсуждалась на кафедре истории и культуры России ИвГУ. Главные ее положения были апробированы на ряде ивановских республиканских и межгосударственных конференций.

Структура работы. Диссертация состоит из введения, трех глав, заключения, списка источников и литературы и приложения.

Заключение

.

В результате изучения основных аспектов профессиональной деятельности преподавателей духовных семинарий Верхнего Поволжья и рассмотрения особенностей их социального статуса и жизненных условий в период с 60-х годов XVIII века до 1825 года получены следующие теоретические выводы.

По мнению диссертанта, отдельные преподаватели указанных учебных заведений по своей социальной принадлежности являлись представителями узкой прослойки церковной интеллигенции. Одновременная принадлежность их к числу светских педагогов и лицам духовного звания может быть объяснена статусом самих семинарий. С одной стороны, семинарии относились к ведомству православного исповедания и поэтому являлись, в первую очередь, религиозными учебными заведениями, готовящими служителей Церкви. Осуществление этой функции предполагало выполнение другой важной общественной задачи, которая заключалась в распространении основ православного вероучения и религиозном просвещении населения страны. Преподаватели семинарий, как и представители духовенства, выступали, таким образом, проводниками духовного образования в нравственно-этическом смысле. Однако в отличие от последних, педагоги реализовывали его задачи практически — с помощью методов, форм и приемов обучения и воспитания юношества.

В то же время, преподаватели семинарий, занимавшиеся педагогической деятельностью, выступали и как светские учителя. Данное утверждение доказывается проведенным в работе анализом учебного процесса средних духовных заведений, в ходе которого получен вывод о всестороннем характере семинарского образования. Наличие в учебных программах, наряду с профессиональными дисциплинами, широкого круга общеобразовательных предметов сближает «духовных» преподавателей со «светскими» — в плане общности педагогических целей и задач.

Указанные функциональные особенности деятельности преподавателей семинарий обусловили включение в состав церковной интеллигенции педагогов, имеющих священнический сан и тех, кто не состоял в духовном звании.

Выполнение преподавателями образовательнопросветительской функции в обществе (передачи подрастающему поколению морально-нравственного опыта, определенных теоретических научных знаний и практических навыков и умений) ставит их, по мнению автора, в один ряд с интеллигенцией. Реализация данной функции проходила посредством осуществления профессиональной педагогической деятельности в форме учебно-воспитательных мероприятий и занятия умственным трудом.

Кроме наличия перечисленных функциональных характеристик, значительная часть преподавателей исследуемых семинарий имела высшее академическое духовное (в данном случае, богословское) образование, обладала научными степенями и званиями, согласно нормативным документам рассматриваемого периода, отвечала высоким требованиям профессионального порядка, изложенным в законодательных и нормативно-правовых официальных и региональных источниках. Данный образовательный критерий позволяет отнести соответствующих ему преподавателей к интеллигенции.

Некоторые представители педагогических составов семинарий отличались выдающимися творческими способностями, получившими выражение в научно-исследовательских и литературных сочинениях преподавателей.

Специфические черты педагогов-наставников во многом обуславливались уровнем их материального положения, кругом профессиональных обязанностей и особенностями педагогической деятельности, которые находились в тесной взаимосвязи.

Выявленные в ходе научного исследования обстоятельства материально-бытового порядка и проблемы социального характера свидетельствуют о трудностях, которые сопровождали жизнь и деятельность преподавателей Владимирской, Костромской и Ярославской духовных семинарий в 60-е годы XVIII — первой четверти XIX вв.

Однако, несмотря на низкий уровень заработной платы и отсутствие достойных жилищных условий, они продолжали заниматься выполнением своего долга — воспитанием и обучением духовного юношества согласно с предписанными государством и Церковью законами.

Чтобы служить делу духовного просвещения народа вопреки всем жизненным тяготам, необходимо было обладать личностными качествами глубоко верующего человека. И, надо, признать, некоторым преподавателям семинарий были присущи такие нравственные черты, как смирение и терпимость к жизненным невзгодамлюбовь, сострадание, милосердие и бескорыстие, проявлявшиеся в оказании помощи друг другу и заботе о питомцах семинарии.

Прохождение преподавательской должности требовало от представителей церковной интеллигенции, кроме соответствия профессиональным критериям, еще и проверки на соответствие определенному набору личностных качеств. Среди них следует назвать благонадежность, которая проявлялась в строгом и тщательном исполнении Устава и должностных инструкцийдисциплинированность, выраженная в соблюдении установленных в семинарии порядков и почитании вышестоящего начальства, а также послушании последнемублагонравное, то есть примерное поведение', трудолюбие и усердие, воспитываемое христианским принципом непрерывной и неутомимой деятельности.

Необходимо отметить, что главная особенность образовательного процесса духовных семинарий изучаемого периода состояла в преобладании воспитания над обучениемв воспитании же главенствовала нравственная составляющая. Процесс непосредственного обучения наукам выступал средством для нравственного развития личности. Данное обстоятельство объяснялось традициями православной культуры и спецификой семинарского образования. Преподаватель должен был помочь ученику пройти путь, так называемого, «воцерковления», то есть приобщения к Богу. Достигалось это в ходе воспитательного процесса посредством привития христианских добродетелей. В семинарии юноши учились жить и мыслить по-христиански, то есть постоянно обращаться за руководством не только и не столько к науке, а, прежде всего, к учению церкви.

Выполнение такой цели было возможно только при наличии у преподавателей таких специфических, нравственных черт, как набожность и любовь к Богу, проявлявшаяся в следовании основным канонам и заповедям Православия в учебном процессе и повседневной жизни, самопожертвование в деле образования и воспитания молодого поколения.

В целом, педагогическая деятельность преподавателей одного из звеньев среднего образования России — духовных семинарий Владимирской, Костромской и Ярославской губерний на протяжении заявленного в исследовании периодапредставляла собой, на мой взгляд, пример христианского подвижничества во благо будущего России.

Из вышесказанного следует, что церковная интеллигенция, в силу обладания ею сущностными и специфическими социально-профессиональными и нравственно-этическими чертами, по праву может занимать место среди других социальных групп интеллигенции, в том числе и современных.