Проблема взаимосвязи истории и политики в философии Л. П. Карсавина

Актуальность темы

исследования. В панораме отечественной философской мысли проблема взаимосвязи истории и политики занимает особое место. Возникшая в круге вопросов, связанных с определением национально-культурной специфики России и ее места в тотальности исторического процесса, в начале XX века она приобрела исключительную значимость. Глубоко сознаваемая потребность в переосмыслении культурно-исторического наследия европейской цивилизации и стремление к всесторонней оценке перспектив ее развития сквозь призму складывающихся политических реалий находили свою реализацию в рамках многочисленных историософских концепций, создаваемых на рубеже веков. Тем самым философия истории, выполнявшая функции узкоспециальной области философского знания, становилась инструментом изучения наиболее актуальных проблем общественной практики.

В теоретических построениях русских мыслителей конца XIX — начала XX вв. получили новое звучание принципиально важные для этой эпохи вопросы о цели и смысле истории, ее движущих силах, об абсолютных, общечеловеческих основаниях исторического процесса и др. При этом отечественные мыслители обосновывали свои выводы, апеллируя не только к российской интеллектуальной традиции, но и обращаясь к наследию западной философской мысли. Пристальное внимание к проблемам взаимоотношения культуры и цивилизации, государства и общества, а также рассмотрение роли политической элиты в системе властных отношений и значения идеологических факторов в функционировании социально-политических образований несомненно придавали исследованиям отечественных авторов «Серебряного века» всеевропейское звучание. Их творческая активность, нашедшая свое продолжение в трудах представителей русского зарубежья, способствовала диалогу Востока и Запада и одновременно — осознанию исторического опыта России в свете итогов мировой войны и революции.

Лев Платонович Карсавин (1882 — 1952) является создателем одной из наиболее оригинальных историософских концепций своего времени. В истории отечественной науки и общественной жизни ему, человеку незаурядного дарования, принадлежит особое место. Его личная судьба повторила все трагические изломы истории России первой половины XX века. Карсавин известен не только как видный ученый-медиевист, но и как религиозный мыслитель, поэт, методолог науки, обществовед. Он сыграл видную роль в становлении евразийства — значительного общественно-политического и интеллектуального течения межвоенного периода.

Большинство философских работ Карсавина увидело свет за границей. В них рассматривается широкий комплекс проблем, возникающих из взаимодействия культурно-исторических и социально-политических факторов. При этом почти все эти работы имеют в виду решение насущных проблем общественной жизни, правдивое и заинтересованное освещение прошлого и настоящего.

Разнообразие интересов мыслителя и форм их реализации только подчеркивают цельный и органичный характер личности Карсавина, весьма последовательного в осуществлении своих политических и научных взглядов. Его идейная эволюция никогда не приводила к кардинальному пересмотру убеждений, что позволяет взглянуть на ключевые моменты философии истории Карсавина в широкой временной и идейной перспективе, оценить ее как единую концептуальную систему.

При всем интересе последних лет к творческому наследию русского зарубежья, приходится констатировать, что имя Карсавина до сих пор мало известно читающей публике. Эмиграция его почти забыла, да и к нам его труды возвращаются в числе последних. Тем не менее сочинения мыслителя стали, наконец, переиздаваться, у специалистов же они пользуются неизменным интересом.

Степень разработанности темы. Свидетельства о жизненном пути мыслителя содержатся в работах Т. П. Карсавиной, А. В. Карташева, А. З. Штейнберга, Б. Н. Лосского, Г. В.Старова-Сорочкина, А. А. Ванеева, Э. Зоммера, В. И. Кулешова. Биографические материалы легли в основу очерков творчества Карсавина, созданных за последние годы С.С.Хо-ружим, А. А. Клементьевым, М. А. Бойцовым, И. А. Савкиным. В то же время следует признать, что работа по созданию научной биографии Карсавина еще далека от своего завершения.

Проблема взаимосвязи истории и политики в философии Л. П. Карсавина в литературе рассматривается преимущественно в связи с участием философа в евразийском движении. Вследствие этого отклики, рецензии, статьи полемического характера, вызванные деятельностью Карсавина на ниве евразийства, составляют весьма значительную группу публикаций. Среди авторов этого ряда можно назвать таких видных мыслителей эмиграции, как П. М. Бицилли, Г. П. Федотов, Г. В.Фло-ровский, Н. А. Бердяев, Ф. А. Степун. С марксистских позиций взгляды Карсавина обсуждались В. Ваганяном, А. Юрловым, П. Ф. Преображенским, В. И. Невским. После вынужденной эмиграции Карсавина из советской России его имя практически исчезает из советской историографии вплоть до 60-х гг.

При жизни Карсавина его философско-исторические построения, сопряженные с реалиями политической практики, вызывали к себе живой интерес современников из круга русской эмиграции. Его результатом стали работы В. В. Зеньковского, Н. О. Лосского, С. И. Гессена, Г. В. Флоровского, П. М. Бицилли.

В отечественной литературе перестроечного и постперестроечного периода начало переоценке научного наследия Карсавина было положено трудами А. Я. Гуревича, А. Л. Ястребицкой, М. А. Бойцова, Б. С. Кагановича, подходивших к изучению идей философа со стороны их историко-методологического своеобразия. Вслед за этим в последние годы офор-милея интерес к религиозно-философским основаниям карсавинской концепции исторического процесса и ее выхода в сферу политики, что и нашло свое выражение в работах С. С. Хоружего, А. В. Соболева, Н. К. Гаврюшина, И. А. Савкина, Г. И. Мажейкиса, А. Игнатова, А. Мосина, Р. А. Урхановой и др.

Таким образом, в научной литературе наметились плодотворные и теоретически обоснованные подходы к изучению проблемы взаимосвязи истории и политики в философии Л. П. Карсавина. При этом наибольшую разработку получили вопросы об истоках историософии Карсавина в отечественной и зарубежной философских традициях, о характере реализации принципов метафизики всеединства в социально-политической теорий мыслителя и ряд других. В то же время очевидно, что данная проблема еще не стала предметом самостоятельного и всестороннего рассмотрения.

Цель и задачи исследования

Основной целью диссертационного исследования является анализ проблемы взаимосвязи истории и политики в философии Л. П. Карсавина. Ее осуществление предполагает постановку ряда задач. Во-первых, необходимо определить идейные корни философии истории Карсавина, содержание и основные этапы его мировоззренческой эволюции. Следует проанализировать воздействие на творчество Карсавина святоотеческого наследия, русской философской традиции, европейской классической и постклассической мысли, что позволит зафиксировать характер теоретического самоопределения мыслителя на фоне широкой панорамы идей. Во-вторых, требуется выявить общую философско-методологическую базу историософии Карсавина. Первоочередное внимание надлежит уделить пониманию им природы исторического бытия и исторического познания в свете принципов метафизики всеединства. В-третьих, одним из центральных моментов работы должно стать рассмотрение принципиальной основы философских воззрений Карсавина — учения о симфоническом субъекте. В-четвертых, необходимо проанализировать подход Карсавина к решению вопроса о взаимодействии культуры и власти. В-пятых, важным представляется трактовка Карсавиным феномена рево-люции, выступающей фактором обновления в истории и связующей прошлое с настоящим. Наконец, принципиальное значение имеет анализ решения философом проблемы обоснования политического идеала в широкой перспективе культурной истории, так как в творчестве Карсавина обращение к традиции прошлого и размышления о возможном образе будущего неразрывно взаимосвязаны.

Методологическая основа исследования. В процессе исследования нашли применение методы историко-философского анализа, позволившие деконструировать базовые положения историософии Карсавина, а также осуществить встречное реконструктивное движение к выявлению лежащей в ее основе позитивной проблематики в соотнесении с реалиями общественно-политическиой практики первой половины XX века.

Научная новизна исследования. В диссертации впервые в отечественной философской литературе проанализировано решение проблемы взаимосвязи истории и политики в философии Л. П. Карсавина. Показано, что культурно-историческая рефлексия питала его политические построения. В свою очередь размышления над проблемами современности оказывали огромное влияние на эволюцию философско-исторических воззрений Карсавина.

Раскрыты социокультурные и идейно-теоретические корни историософской концепции Карсавина. Показан характер взаимодействия отечественной и западной философских традиций в процессе формирования взглядов мыслителя на историю и политику. Подробно рассматривается синтез исторической и философской проблематики, осуществленный Карсавиным на почве христианского миросозерцания, ее осмысление на фоне панорамы актуальных проблем общественно-политической жизни.

Определена специфика философского подхода Карсавина к проблемам исторического бытия и исторического познания. Дана развернутая характеристика его историософии, созданной на базе теоретического осмысления принципов метафизики всеединства и «философии жизни». Особое внимание уделено карсавинскому учению о симфоническом субъекте, которое является основой философии истории русского мыслителя, его социально-политических воззрений.

В контексте работы проанализирован подход Карсавина к решению вопросов о взаимосвязи культуры и власти, о взаимодействии элиты и массы в ходе общественного развития, раскрываются особенности его полемики с традицией классического европейского либерализма. Предметом специального рассмотрения стала феноменология революции Карсавина, в рамках которой получает звучание неведомый в христианской классике мотив исторического творчества и обновления, а также осуществляется осмысление культурной традиции и исторического опыта в свете социально-политических преобразований начала XX века. Освещается эволюция представлений Карсавина о политическом идеале, их взаимосвязь с размышлениями философа о будущем России.

Научно-практическая значимость работы. Данные диссертационного исследования и опубликованных на его основе материалов могут быть использованы при подготовке лекционных курсов и семинаров по проблемам русской философской мысли конца XIX — начала XX вв.

Апробация научных результатов. Основные выводы диссертации нашли отражение в семи публикациях автора. Они доложены на международных конференциях «Цивилизация. Культура. Образование» /декабрь 1994 г., Тверь/, «Демократическая модернизация в России: новые ценности и общество в переходный период» /апрель 1995 г., Тверь/, а также на семинаре «Человек в мире культуры» (ТвГУ).

Заключение

.

Анализ трактовки проблемы взаимосвязи истории и политики в философии Л. П. Карсавина позволяет сформулировать следующие выводы.

1. Историософские воззрения Карсавина претерпели глубоко последовательную и внутренне закономерную эволюцию. В творчестве мыслителя можно выделить несколько этапов. Карсавин-историк сформировался как серьезный ученый в период занятий медиевистикой. Постепенно его научные интересы перемещаются в сферу истории культуры, при этом он стремится к историософским обобщениям, напряженно размышляет над человеческим измерением истории, ее структурой и смыслом. В конечном итоге Карсавин приходит к построению философии истории, в основу которой легли принципы метафизики всеединства. На ее складывание оказали влияние самые различные интеллектуальные стратегии. Итогом историософских исканий Карсавина стал оригинальный теоретический синтез классической и постклассической западной мысли с русской религиозно-философской традицией. Источником вдохновения для Карсавина всегда служило святоотеческое наследие.

В построении глобальных историософских конструкций Карсавин выносил на первый план принципиально важную для начала XX в. задачу философского осмысления взаимосвязи истории и политики. Для ее решения мыслитель комбинирует историческую и философскую проблематику, постоянно соотнося ее с актуальными вопросами общественной практики. Собственно научная деятельность тесно увязывается им с необходимостью участия в политической жизни, что и является, по мнению Карсавина, ответом на вызов времени, поставившего под сомнение все основополагающие нормы и ценности. Поэтому характерным моментом творческой эволюции Карсавина является то, что занятия историей, философией, богословием, политикой не рассматривались самим мыслителем в качестве изолированных сфер приложения интеллектуальных усилий, а служили средствами выражения целостной системы взглядов и убеждений.

2. Историософские воззрения Карсавина фундируются со стороны его метафизики. Мир представляется ему единым и непрерывным потоком становления, в основе которого улавливается движение «объективного духа» и «воплощенной воли». В связи с этим история трактуется как богочеловеческий процесс, а бытие — как тварная иерархия, сгруппированная вокруг своего центра — Иисуса Христа. В динамике ее становления разворачиваются два плана: эмпирический и божественно заданный, несовершенный и идеальный, совершающийся в данный момент и уже свершившийся. Рассматривая в качестве универсального принципа развития диалектическую триаду творения — завершения — у совершения, Карсавин сближает выдвинутую Вл. Соловьевым категорию всеединства с гегелевской диалектикой.

Следует отметить, что в создаваемой Карсавиным картине исторического бытия в полной мере проявляется склонность философа к построению статически замкнутых и циклически развертывающихся конструкций. Вместе с тем эсхатологическая направленность и содержательная заданность исторического процесса, как он представляется русскому мыслителю, дополняются признанием каждого отдельного индивида в качестве потенциального центра истории, способного вместить весь пространственно-временной универсум. Тем самым спекулятивно-схематическое толкование истории вступает у Карсавина в явное противоречие с его же стремлением обосновать суверенный характер и творческую роль личности как в теоретическом освоении прошлого, так и в практическом воздействии на настоящее. В данной связи он апеллирует к положениям дильтеевского варианта «философии жизни». С этой точки зрения «актуально всеобщая история» должна рассматриваться в качестве своего рода текста, для понимания которого необходимо его цепостное «прочтение». Это, не взгляд Карсавина, возможно только в результате диалогического взаимодействия минувших эпох и современности.

В конечном итоге в размышлениях Карсавина возобладал «последовательный реализм», который и предопределил трактовку мыслителем принципов классической и постклассической мысли в духе христианского платонизма. Вера философа в смысловую наполненность, разумность и целесообразность исторического процесса позволяла ему усматривать за тканью событий их провиденциальное значение, а вместе с тем и строить самые «футуристически» смелые политические модели. В философии истории русского мыслителя присутствует имманентное противоречие между ее общим спекулятивным пафосом, попыткой поиска глобального субстанциального содержания исторического процесса, его смысла и желанием принять на вооружение радикально противоположные ей положения постклассической историософии.

3. Определяя сферу совпадения («симфонии») индивидуальных усилий личности и творческой стихии «жизни», Карсавин приходит к понятию симфонического субъекта, имеющему кардинальное значение для его историософии. Последний представляет собой динамическое единство, возникающее вследствие взаимодействия нескольких субъектов, обладающее свойствами личностного и одновременно надиндиви-дуального образования. Тем самым в концепции симфонического субъекта метафизика всеединства приобретает облик философии личности. Своими формулировками она вырастает из проблематики софиологии, утверждающей взаимопронизанность человеческого духа, природы и Абсолюта. Поэтому антропология русского мыслителя носит весьма спиритуалистический характер, а учение о симфоническом субъекте имеет в виду преимущественно личность коллективную.

Путем анализа языковых форм, данных наблюдения и опыта Карсавин стремится выявить общезначимые принципы мироустройства.

Применительно к учению о симфоническом субъекте они сводятся к тотальной включенности индивидуума в иерархическую систему на строго определенном уровне и безусловному приоритету высших личностей, чьим органом или функцией является субъект более низкого уровня иерархии. Социоцентризм и жесткий иерархизм дополняются тем, что тварный субъект оказьюается лишенным собственного личностного содержания вне причастия абсолютной личности Творца.

Смысл истории Карсавин видит в осуществлении церковно-личного бытия человечества путем актуализации разными религиозными культурами своей потенциально христианской основы и их вхождения в соборное единство Вселенской церкви. Цикличность развития исторических культур осмысляется философом в горизонте глобальной христианской эсхатологии. В разработке философии культуры Карсавин активно комбинирует спекулятивную мистику Николая Кузанского, историософию Гегеля, доктрину всеединства Вл. Соловьева, концепции Данилевского и Шпенглера. В учении о симфоническом субъекте заложен мощный потенциал практической направленности. Содержащиеся в нем подходы к решению насущных социально-политических проблем во многом определили облик такого влиятельного в среде эмиграции движения, как евразийство.

4. Социальная философия Карсавина базируется на принципе «симфонии» как согласования разных уровней общественной пирамиды в духе единой культурной традиции. Понимание мыслителем культуры в качестве органически сформировавшегося и личностно определенного коллективного субъекта совмещает в себе подходы, выработанные представителями «философии жизни», с принципом соборности, выдвинутым русской религиозно-философской мыслью.

В понимании Карсавина культура состоит из сферы политических отношений, духовного творчества и материального производства. Высшая сфера культуры — государственная. Она олицетворяет единство и органическую целостность культуры, а форма государственности в принципе соответствует наилучшему воплощению «идеи» данной культурно-исторической общности. Религиозное и государственное начала, считает Карсавин, тесно переплетены. В то же время государство — не цель, а только средство самовыражения культуры. Философ приходит к выводу, что хороша та форма власти, которая способна обеспечивать реализацию ценностных установок культуры, т. е. — «идеократия». Существование культуры как единого целого предполагает, по мнению Карсавина, иерархическое устройство общества и связующую его идеологию. Новоевропейским идеалам свободы и равенства он противопоставляет принципы социального служения и справедливости. Каждый «момент» культуры служит специфической индивидуацией целого и существует лишь постольку, поскольку способен служить другим «моментам» и всему целому. Основание власти правящего слоя Карсавин видит не в отношениях собственности, а в реализации национально-культурных интересов. Социальная философия Карсавина утрирует момент неравенства, лежащий в основе практики господства и подчинения. Принцип идеократии приводит мыслителя к определенному нивелированию индивидуального начала, превращению личности в звено государственного механизма. Роль массы сводится к осуществлению «идеи» под руководством политической элиты, объединяющей в своих руках все ветви власти. Разделение властей, как и многопартийная система, присущие буржуазной демократии, оцениваются Карсавиным весьма невысоко. Он приходит к утверждению о необходимости тотального огосударствления всех сфер жизни в целях преодоления функциональной ограниченности социальных групп.

5. Динамика историософской концепции Карсавина находит свое выражение в разработанной им феноменологии революции. Историческое творчество и обновление в социально-политическом развитии осуществляются путем смены элит. Противостояние «правительства» и общества" является симптомом денационализации правящего слоя, отражает кризисное состояние всего общества и является испытанием его жизнеспособности. Революция, по Карсавину, — общенародный процесс, что и проявляется в ее религиозном пафосе и масштабности преобразований. Тем не менее эволюционный путь развития кажется философу более предпочтительным.

В философии Карсавина народ хотя и является носителем государственного суверенитета, но все же остается неразличимой массой, от которой исходят волевые импульсы. Подлинным творцом истории оказывается политическая элита, которая обладает монопольным правом определять национальные интересы. С точки зрения Карсавина, истинно народный правящий слой характеризуется волей к власти, чем обеспечивается жизнеспособность государственной системы. В целом Карсавиным точно угаданы такие причины революционных потрясений Нового времени, как общий кризис власти, утрата универсальных гуманистических идеалов и особенно опасная в эпоху научно-технического прогресса склонность к силовым методам политики.

6. Квинтэссенцией философии истории Карсавина стали его размышления над проблемой политического идеала. Отмечая кризисные моменты в развитии гуманистической культуры, русский мыслитель склоняется к модели национально-центрированного и идеологически сплоченного общества. При этом в разные периоды его творчества проблема политического идеала находит разные трактовки. В поисках истинно христианской политики Карсавин первоначально склонялся к идее Вселенской церкви, объединяющей Восток и Запад на основах экуменической религиозности. В дальнейшем, исходя из реалий политической жизни межвоенного периода, философ стал отстаивать евразийскую концепцию идеократического государства, которое должно возникнуть в результате трансформации большевистского режима. Подчеркивая отличия России как от Запада, так и от Востока, Карсавин усматривает в ней черты особого историко-культурного мира — Евразии.

Карсавинский идеал общественного устройства евразийского периода — «общенародное государство», т. е. гармоничная социальная система, объединенная общей национально-государственной идеологией, значимой на всем пространстве культуры. Носителями культуры, с точки зрения Карсавина, могут быть только сословия как естественно сложившиеся социальные общности. Этим они отличаются от классов буржуазного общества, определяемых только по своей производственной функции. Тонкий знаток европейской культуры, Карсавин отказался от диалога с Западом и встал на позиции его жестокой критики. При этом им негативно оцениваются не только нормы буржуазной демократии, но и возможность слияния гуманизма и христианской культуры, которая занимала умы многих западных и отечественных мыслителей.

Полемизируя с традицией классического либерализма, Карсавин видит условие единства власти и народа во всеобщем участии в осуществлении «идеи» данной культуры, определяющей ее место в панораме всемирной истории. При дальнейшей конкретизации философом своих представлений о политическом идеале вырисовывается следующая модель: культура локальных общин, связанных посредством верховной власти. Так находит свое соответствие в практике функционирования социально-культурных механизмов традиционных обществ схоластический принцип взаимодействия частей целого через его центр. Разработка Карсавиным корпоративистской модели общественного устройства созвучна исканиям многих представителей западноевропейской и русской религиозной мысли в 20-е — 30-е гг. нашего столетия. Такого рода концепции стали своеобразным ответом на кризис классического либерализма, эпоху революционных потрясений.