Социокультурное развитие российской провинции во второй половине XIX в.: На примере Мордовии

Актуальность темы

исследования. Особенности социально-экономического развития страны на современном этапе способствуют возникновению повышенного интереса к социокультурным проблемам. В частности, этот интерес четко проявляется в государственной политике, одним из приоритетных направлений которой являются возрождение и поддержка культуры в ее исторически самобытных и регионально установленных стратах1. Сохранение и приумножение культурного наследия, изучение культурного потенциала — важная задача находящегося в процессе модернизации современного российского общества.

За годы советской власти в области культуры были сделаны большие достижения, среди которых ликвидация всеобщей неграмотности, бесплатное образование, высокие достижения в отдельных областях науки и многое другое. Но были и потери. Одна из таких утрат — богатая разносторонняя культура разных слоев российского дореволюционного общества.

О богатой дореволюционной культуре многих слоев Россиидворянства, купечества, духовенства, большинства интеллигенции — сознательно умалчивалось. Внимание чаще акцентировалось на негативных сторонах жизни этих слоев, что закономерно привело к потере большинства культурных традиций разных сословий дореволюционной России, так как каждое из них, сохраняя и развивая свои традиции, обычаи, нравы, вносило определенный вклад в развитие культуры края.

Данная тема актуальна по ряду причин. Во-первых, вследствие того, что она мало изучена. Роль отдельных социальных слоев в развитии культуры практически не освещалась, и выводы, которые делались советскими историками по этой теме, требуют переосмысления. Во-вторых, региональные исследования в области культуры приобрели особое значение в современной историографии в связи с регионализацией общественной жизни.

Важность исследования определяется также большим воспитательным потенциалом изучения социокультурного развития своего народа. Без него невозможно формирование у людей бережного отношения к культурно-историческому наследию всех народов. Традиционная культура является хранительницей достижений прошлого, так как аккумулирует в себе все лучшее и значимое, позволяет развивать духовную культуру и сохранять историческую память народа.

Степень изученности проблемы. Рассматриваемая тема достаточно обширна, ее исследованию посвящено значительное количество научной литературы. Анализ работ позволяет сделать вывод о том, что при изучении материала, накопленного по вопросам социокультурного развития российской провинции во второй половине XIX в., сложились различные подходы, обусловленные определенными исследовательскими приоритетами.

Логика структуры построения нашей диссертационной работы представляет целесообразным рассмотреть степень изученности проблемы по сословиям.

Дворянство. Предшествующими исследователями был создан значительный комплекс работ. Особо следует отметить сочинения дореволюционных авторов. Книга Н. П. Семенова посвящена дворянству и тем изменениям, которые произошли в дворянском землевладении, проблемам поддержания государственного значения дворянского сословия2.

Основной вопрос, решаемый исследователями XIX столетия при изучении положения дворянского сословия, состоял в определении степени контроля над ним государства. В этом отношении особое место в ряду дореволюционных трудов занимают работы Д. Д. Хотянинцева и В.В. Ярмонкина3.

Изучение генезиса капитализма в России длилось несколько десятков лет, вплоть до начала 80-х гг. XX столетия. Основное внимание историки старались уделить крестьянскому хозяйству, попыткам доказать его живучесть и состоятельность без опеки дворянского управления. Проблемы вотчинного помещичьего хозяйства Европейской России анализируются в работе И. Д. Ковальченко. Вопросы взаимоотношений крестьянства и помещиков, социально-экономические процессы в России в период подготовки реформ и первое двадцатипятилетие после реформы 1861 г. рассматривают П.Г. Рындзюнский5 и другие историки.

С середины 60-х гг. XX в. историческая наука особое внимание начинает уделять вопросам численности и состава населения Российского государства на протяжении всей его многовековой истории. Исследователей интересовали не только численность населения и его размещение, но также количественный и национальный состав. Изучением вопроса о национальном составе дворянского сословия занимался А.П. Корелин6. Им была предпринята попытка исчисления категорий не только потомственного, но и личного дворянства, более исследователями никогда не повторяемая.

Почему усилия самодержавия поднять дворянство после реформ не дали ощутимых результатов? На этот и другие вопросы отвечает в своей п монографии Ю. Б. Соловьев. Поместное дворянство как главная социальная о опора самодержавия рассматривается в работе А. Я. Авреха .

Изучению дворянской культуры не уделялось должного внимания в рассматриваемый нами период и, особенно, в советской историографии. В конце XX — начале XXI в. стал возрождаться интерес к культуре отдельных слоев. Появились коллективные монографии по истории культуры и, в частности, культуры дворянства. Одной из таких работ стала монография.

Ю.М. Лотмана9. Усилился интерес к дворянской усадьбе10.

В региональной историографии вопросам истории дворянского сословия посвящено незначительное количество работ. Во второй половине.

XIX в. к истории дворянских родов обратился известный краевед.

Г. П. Петерсон, в работах которого история подается через призму судеб конкретных людей. В 1883 г. он опубликовал статью «Род Скорняковых"11, которая, по сути, была одной из первых публикаций генеалогического плана.

А.Н. Норцов провел исследования по истории дворянских родов.

Мартыновых и Слепцовых .

Интересные сведения о дворянах, живших в мордовском крае во второй половине XIX в., содержатся в книге И. Д. Воронина «Достопримечательности Мордовии"13.

В наше время истории и культуре дворянского сословия посвящены работы пензенского исследователя А.В. Тюстина14. Он рассматривает историю формирования сословия, его истоки, а также историю некоторых дворянских родов. Книга С. Б. Бахмустова представляет собой исследование помещичьего быта и культуры конца XVIII — начала XX вв. на примере двух семей — Огаревых и Сатиных15.

В книге H.JI. Васильева «Жизнь и деяния Николая Струйского российского дворянина, поэта и верноподданного"16, повествуется о почти забытом поэте XVIII в., создателе уникальной частной типографии в с. Рузаевке. Несколько статей посвящает дворянскому сословию В.А. Юрченков17.

Духовенство. Вопросы, связанные с изучением истории приходского духовенства, вызывали интерес как церковных, так и светских историков. В дореволюционной историографии первым историческим исследованием, посвященным приходскому духовенству, являлась докторская диссертация профессора Казанской духовной академии П. В. Знаменского, позже.

1 Я опубликованная в виде отдельной монографии. В его работе анализировались общероссийские законодательные акты, касавшиеся духовного сословия, рассматривались практические последствия правительственных мероприятий. Эта и другие труды П. В. Знаменского могут рассматриваться как наиболее значительные достижения церковной историографии дореволюционного периода по данной теме. Вопрос о роли приходского духовенства в развитии народного образования в России в XIX в. освещался в исследованиях В. Скалона, Ф. Благовидова, И.В. Преображенского19. В конце XIX — начале XX в. появились работы П. В. Знаменского, К. П. Дьяконова, Б.В. Титлинова20, посвященные проблемам образования самого духовенства. Исследователями.

A.А. Папковым и Е. К. Стратоновым была поднята проблема взаимоотношения церковных властей и приходского духовенства с.

21 приходской общиной .

В работах советских историков Е. Ф. Грекулова, А. Дмитриева,.

B. Писарева, Б. Б. Титлинова, написанных в 20 — 30-е гг. XX в., церковь и духовенство представлены в качестве эксплуататоров, консервативной силы самодержавного государства. Первый крупный труд советского периода по истории Русской Православной Церкви принадлежит Н.М. Никольскому23. Заметным явлением в советской историографии стали исследования.

C.С. Дмитриева и Д. Е. Мануйловой, в которых изучалась политико-юридическая сфера в положении приходского духовенства и отмечалось, что духовенство не превратилось окончательно в действительных государственных чиновников.

Последнее десятилетие XX в. в изучении церковной истории, также как и в развитии отечественной и зарубежной исторической науки в целом, ознаменовалось поиском новых концепций, что отражено в трудах С. Г. Зубановой, С. В. Римского, Ю. Е. Кандакова и др.

История духовного сословия и церковной организации, вопросы духовного образования в различных епархиях и регионах страны представлены в диссертационных работах Н. А. Ершовой, В. А. Есиповой, О. Е. Наумовой, А. В. Мангилевой, Л. Ю. Зайцевой, К. С. Степанова Е.Б. Макарчевой, Н. Е. Герасимовой и др.26.

В исследование социальных факторов развития образования на территории Мордовии во второй половине XIX в. большой вклад внес священник и педагог А.И. Масловский27, его статьи посвящены изучению роли духовенства в развитии образования в Саранском уезде. Г. П. Петерсон нацисал ряд работ о возникновении и существовании монастырей на территории современной Мордовии28.

Некоторые аспекты участия духовного сословия в развитии культуры мордовского края были рассмотрены в трудах советских историков. В работах, вышедших в 60 — 80-е гг. XX в., резкая критика в отношении православной церкви ослабевает. Ситуация меняется в 90-е гг. Первой обратилась к изучению церковно-приходской школы в Мордовии как типу.

ЛЛ начального учебного заведения дореволюционной России Л. В. Кудаева. В своей статье «Начальные церковно-приходские училища Мордовского края в конце XIX — начале XX в.», она кратко характеризует состояние церковноприходских школ в мордовском крае. Более подробно автор рассматривает данную проблему в диссертационной работе «Становление и развитие начального образования в мордовском крае во второй половине XIX — начале XX века» (Нижний Новгород, 1996). Основные этапы развития церковноприходской школы на территории Мордовии в конце XIX — начале XX в. рассмотрены в диссертационном исследовании В.И. Лаптуна30. Автор приходит к выводу, что ЦПШ, особенно в конце 90-х гг XIX в. и в первые годы XX в., играла в мордовском крае заметную роль в деле просвещения народных масс. К тому же, в отличие от многих регионов России, в Мордовии она сохраняла довольно прочные позиции вплоть до Октябрьской революции. В. И. Лаптун уделяет большое внимание политическим и правовым вопросам развития образования. Вклад монастырей в духовную жизнь мордовского края отражен в работе С. Б. Бахмустова, обратившего основное внимание на культурологический аспект, а именно описание монастырской архитектуры и иконописи31.

О.М. Савин — пензенский ученый, поэт, писатель, общественный деятель — в отдельных главах книги «Судьбы и память» повествует о забытых временем представителях духовенства, которые помимо службы занимались описанием храмов и приходов мордовского края, положив начало церковному краеведению32.

Ряд статей о духовном сословии написал профессор В. А Юрченков. Так, статья «Пастыри"33 посвящена саранскому духовенству, его роли в жизни города и влиянию на развитие культуры.

Городские слои. Систематическое изучение малых городов и их культуры началось в середине XIX в. Именно в этот период реализуются широкомасштабные по тем временам археологические и этнографические проекты, касающиеся изучения городской культуры, в том числе на территории мордовского края.

В 1901 г. была собрана первичная информация о наличии архивов в уездных городах, монастырях и церквях мордовского края. В городах края был проведен ряд мероприятий. Так, в 1904 — 1905 гг. по поручению Императорской Археологической комиссии в г. Саранске был проведен осмотр колокольни Петропавловского монастыря. Г. П. Петерсон34 подготовил «Опись делам и документам саранского полицейского управления 1794 года». С этого периода начались сбор многочисленных документов, их опись и обработка. В музей Губернской Ученой Архивной Комиссии (ГУАК) стали поступать предметы из городов мордовского края.

С 1834 г. создавались губернские статистические комитеты, также внесшие значительный вклад в провинциальное краеведение. Из государственных организаций, занимающихся сбором первичного статистического материала они превратились в авторитетные учреждения, служащие которых занимались детальным анализом обширного исторического материала. В 1867 г. они полностью переключились на изучение местной истории, в частности археологических памятников и документов судебных архивов.

Членами Пензенского губернского статистического комитета являлись архимандрит Григорий, священник И. Н. Беляев из Краснослободска, который опубликовал в 1867 — 1868 гг. серию статей о городе и уезде35. Плодотворно работал в краеведении смотритель Темниковского уездного училища Н.С. Рейтаров36.

Одним из ведущих городских слоев во второй половине XIX в. стало купечество. Богатейшая история развития купеческого сословия России по вполне понятным причинам в советской историографии была обойдена вниманием. В отечественной историографии в настоящее время нет специального обобщающего труда, который бы всесторонне охватил историю купечества России. Отдельные аспекты проблемы поднимались учеными в монографических исследованиях, посвященных истории российской буржуазии (В.Я. Лаверычев, Л. Е. Шепелев, В. И. Бовыкин, М. Л. Гавлин и др.). Нельзя не отметить, что в поле зрения ученых находилась в основном крупная буржуазия промышленно развитых центральных районов страны. За пределами их внимания оставались периферийные регионы страны, ведущую роль в которых играла средняя и мелкая буржуазия, представленная в основном купечеством. В советский период были предприняты отдельные попытки обратиться к истории купечества. Однако в силу политической конъюнктуры и идеологического прессинга в отношении многих проблем, купечество по-прежнему не было предметом самостоятельного исследования, а отношение к истории купечества продолжало оставаться негативным.

Начиная с 90-х г. XX в. проблемы истории купечества и крупной буржуазии в науке стали актуальными и даже приоритетными, что было связано с принципиальным изменением социально-экономической и политической конъюнктуры. Впервые внимание ученых обратилось к истории купечества губерний, отдельных городов, известных купеческих династий и их наиболее ярких представителей, а также их благотворительной деятельности. Данным вопросам посвящены отдельные монографические издания и многочисленные статьи. В 1993 г. была основана серия «Деловая Россия: история в лицах», в которой опубликовано несколько книг, посвященных деятельности фабрикантов, в том числе купцов России.

Внимание исследователей привлекла мемуарная литература, выходящая в серии: «Россия в мемуарах». Особую ценность в плане нашей проблематики представляют книги, авторами которых являются потомки крупных купеческих династий (П.А. Бурышкин, С. Т. Морозов и др.38).

Накопление источниковой базы, разработка отдельных сюжетов истории предпринимательства привели к изданию работ обобщающего характера. «Предпринимательство и предприниматели России от истоков до начала XX в.» — двухтомная коллективная монография, посвященная история предпринимательства в России XVI — начала XX в., выполненная в Институте российской истории РАН членами группы по истории предпринимательства. В монографии впервые в отечественной историографии рассматривается история развития предпринимательства на протяжении всего его существования, начиная от истоков и кончая ликвидацией. В книге второй «История предпринимательства в России. Вторая половина XIX — начало XX.

39 века" отражены такие основные вопросы предпринимательской деятельности в пореформенной России, как проблема ее правовой базы, организационные формы, влияние международного фактора, участие в железнодорожном строительстве, сословная и профессиональная организация деловых кругов, их отношения с властью и рабочим классом, филантропическая и меценатская деятельность. Остановимся лишь на некоторых выводах, касающихся купеческого сословия.

Г. Н. Ульянова, исследуя основные черты менталитета российского делового класса, отмечает, что в пореформенный период в ряде старых купеческих династий начала осознаваться некая кастовость своего круга, происходила кристаллизация социальной идентичностиа усвоение европейского образа жизни, повышение образовательного уровня привели к выработке новой системы групповых социокультурных ценностей при значительной роли религиозного фактора40.

M.JI. Гавлин отводит большую роль купечеству в становлении русской национальной культуры и считает, что культурно-просветительские усилия купцов — меценатов и филантропов — не прошли бесследно и во многом содействовали культурному сближению верхних и нижних слоев общества, формированию новой культурной общности образованных людей. Но при этом оставался и колоссальный разрыв между необъятным морем крестьянской жизни и жизнью образованных слоев41.

Однако изучение купечества в общем контексте предпринимательства, с одной стороны, территориальная избирательность, в основном крупных центральных городов России, — с другой, не дает возможности представить целостную картину развития купеческого сословия на огромной территории России с учетом региональных особенностей, корпоративных традиций, своеобразия менталитета.

На современном этапе в силу того, что региональная историография проблемы купечества и буржуазии в целом довольно молода, рассмотрены лишь отдельные ее аспекты. Фрагментарность в изучении истории купечества характерна и для историографии Мордовии. Специальных исследований о купечестве нет, можно назвать только отдельные публикации. Статья В. А. Юрченкова «Темное» царство дает характеристику саранскому купечеству, подчеркивая, что именно купцы стояли у истоков предпринимательства и делового сотрудничества, провинциального меценатства и благотворительности. Отдельным купеческим фамилиям посвящены статьи Н. Банникова, Г. Налетовой, Г. Голиченко42.

Вследствие произошедших в обществе перемен, в результате реформ 60 — 70-х гг. XIX в. большую роль стала играть интеллигенция. Вопрос о ее роли в обществе интересовал многих исследователей. Во второй половине XIX в. появилось понятие «земская интеллигенция». В эту группу входили врачи, учителя, агрономы, ветеринары и другие служащие земств. В дореволюционных работах о земской интеллигенции особое место занимает исследование Б. Б. Веселовского «История земства за 40 лет». Автор приводит большой материал по земской медицине, народному образованию, статистике, прежде всего, руководствуясь земской сметой. Характеризуя досоветский этап в развитии российской исторической науки, следует отметить, что знание конкретного материала, непосредственная работа в той или иной земской области позволили создать до сих пор не потерявшие своего значения исследования по истории земства, медицины, народного образования, земской интеллигенции. Среди них такие основополагающие для дореволюционной историографии, ценные по фактическому материалу работы, как «Русская земская медицина» Е. А. Осипова, И. В. Попова П.И. Куркина и «Народное образование в России с 60-х гг. XIX века» Н.В. Чехова44.

Подробный анализ развития земской интеллигенции, ее роли в революционном движении дан в работе Н. М. Пирумовой «Земская интеллигенция и ее роль в общественной борьбе». В ней представлена история возникновения, становления и развития одной из групп русской интеллигенции — служащих земств. Данные о количестве земской интеллигенции, ее характеристику в 1870-х гг, т. е. в период революционного движения, приводит в своей диссертации Е.Г. Корнилов45.

В последние годы интерес к этой теме возрастает. Появился ряд исследований по изучению деятельности земств и земской интеллигенции. Среди них следует отметить работу Г. А. Герасименко, в которой анализируется финансирование земских учреждений и другие проблемы. Отмечается положительная роль земской интеллигенции в проведении социально-экономических преобразований в России, становлении гражданского общества.

Типологизируя основные подходы к изучению истории формирования интеллигенции, следует отметить ряд моментов, объясняющих позицию историков. Прежде всего, историки исходили из характерного для советской социологии типа, по которому интеллигенция определялась как межклассовая группа. В 20-е гг. XX в. интеллигенцией активно занимались науковеды и социологи, в 30-е гг. их исследования были приостановлены. Они возобновились только в середине 60-х гг. в связи с развитием научно-технической революции. Необходимо отметить характерный для исследований пропагандистский, апологетический характер, превозносящий политику КПСС по отношению к интеллигенции, что нашло отражение в трудах А. И. Лутченко, С. А Федюкина, М.Р. Зезиной47 и др. Вместе с тем были и позитивные моменты: многочисленные дискуссии в 60 — 70-е годы проводились по проблемам интеллигенции в рамках марксистско-ленинского обществоведения, сказавшиеся на выработке понятийного аппарата.

Новейший этап изучения проблемы — 80 — 90-е гг XX в. -ознаменовался стремлением к объективной или критической оценке советского общества в целом и роли в нем интеллигенции. Он начался с пересмотра догматических установок, с абсолютизации негативного воздействия социально-политических факторов.

Интеллигенция Мордовии также стала объектом исследований. В трудах «Очерки по истории Мордовской АССР» (Саранск, 1961), «История Мордовской АССР» (Саранск, 1981) приводятся сведения общего характера о развитии культуры и здравоохранения. B.C. Ивашкин48, рассматривая процесс формирования советской интеллигенции в Мордовии, касается и вопросов ее возникновения. A.JI. Киселев, Г. Я. Меркушкин, А. И. Сухарев,.

Н.Е. Адушкин и другие ученые разрабатывали доктрину «культурного строительства» автономной республики.

Отдельного исследования, в котором бы детально рассматривалась проблема формирования интеллигенции во второй половине XIX в. и ее вклад в развитие культуры мордовского края, нет. Ряд статей посвящают интеллигенции этого периода И. Д. Воронин, В. А. Юрченков, К.А. Горькина50.

Крестьянское сословие. Первое проникновение в среду крестьянской общины, «открытие института произошло в 60-е гг. XIX в. На протяжении двух десятилетий — 60 — 70-е гг. XIX в. — разрозненными научными силами собирались и публиковались этнографические материалы, в которых исследовались нормы обычного права, традиции в бытовом укладе, землепользование в общине. В периодической печати появились отдельные статьи, главным образом с описанием конкретных поземельных общин, с элементами обобщения и анализа. В 70 — 80-е гг. XIX в. крестьянская община находилась в центре исследований российских историков Одной из существенных сторон функционирования общины явились поземельные отношения, поэтому исследователи обратили свое внимание прежде всего на изучение общинного землепользования. Целенаправленный сбор информации о поземельной общине развернулся в 70-е гг. XIX в.51. Немного позже стали проводиться работы по сбору вспомогательных материаловстатистические исследования.

Дореволюционная историография богата этнографическими данными по вопросу социально-регулятивных функций общины. В рамках Российского императорского географического общества в 70−80-е гг. XIX в. по стране был проведен ряд исследований, в частности изучались нравы, быт, обычное право крестьянской общины и т. п.. Авторы анализировали механизмы управления крестьянского мира, исследовали соотношение авторитетности формальной и неформальной власти среди крестьян, принципы формирования и действия обычного права.

Во второй половине XIX — начале XX в. были заложены основы исследования взаимосвязи уровня благосостояния населения Мордовии и степени его образованности. Статистические бюро при губернских земских управах разработали планы подворного сбора сведений по народному образованию параллельно со сбором информации об экономическом состоянии крестьянства, что давало возможность сопоставлять сведения о грамотности с экономическими параметрами развития крестьянских хозяйств. Подобные исследования были проведены в Пензенской и Симбирской губерниях в 1910;1911 гг53.

Важным достоинством исследований дореволюционных историков является то обстоятельство, что многие из них были не только современниками событий, но и деятелями образования. Будучи хорошо знакомыми с особенностями социокультурной ситуации того времени, они могли представить всесторонний анализ образовательных процессов.

Новый этап в изучении сельской общины начался с XX столетия. Особое значение для историографии имеют работы таких историков, как Л.И. Кучумова54, которая исследуя сельскую общину в пореформенный период, акцентировала внимание на положении крестьянского двора, индивидуума в общине, взаимосвязи крестьянской общины и государства. Зырянов П.Н.55, изучая местное самоуправление сквозь призму социально-дифференциальных процессов в общине, пришел к выводу, что власть постепенно сосредоточивалась в руках зажиточной верхушки крестьянства, которая решала все общественные вопросы в своих интересах. В связи с отмеченными тенденциями исследователь также изучал эволюцию обычного права.

М.М. Громыко56 исследовал крестьянский мир через многочисленные связи и отношения общинников в их повседневной жизни, рассматривал сельскую общину как целый микрокосм. Он показывает духовный и социальный опыт крестьян, их знания и высокую культуру.

Проблема социальных функций крестьянской общины на территории мордовского края получила некоторое освещение уже во второй половине XIX в. Были опубликованы статьи с описанием функционирования сельской общины. Однако в большинстве из них рассмотрены лишь быт и общинные обряды отдельных мордовских сел.

Впервые более полно этнографические материалы о духовной и материальной сторонах быта мордовского народа были проанализированы в работах В. Н. Майнова и И.Н. Смирнова57. Наиболее значительным явлением конца XIX в. в изучении духовной жизни мордвы следует признать труд И. Н. Смирнова «Мордва», изданный в 1895 г. 58. Наряду с кратким историографическим обзором известной автору важнейшей литературы, очерком истории мордвы, в работе подробному анализу были подвергнуты семейные и общественные отношения в среде этого народа, исследовались вопросы религиозных верований и культа, рассматривались бытовые стороны жизни мордвы. Внимание исследователя было обращено и к вопросам процесса русской колонизации, ассимиляции народа в русской среде.

Чрезвычайно широк был спектр интересов первого крупного мордовского ученого — М. Е. Евсевьева59. Его внимание привлекали вопросы фольклора, мордовских языков, этнографии мордвы, ее общественного сознания. Неоценимы заслуги исследователя в области собирания и изучения устно-поэтического творчества мордовского народа.

В современной историографии имеются работы по исследованию бытовых сторон крестьянства Мордовии, в которых авторы оспаривают выводы, сделанные дореволюционными исследователями. Однако при этом нельзя не учитывать того факта, что работы XIX в. писались на живом материале, авторы сами проводили экспедиции и давали своеобразные зарисовки состояния культуры того периода. Работы историков-этнографов советского периода значительно пополнили и разнообразили сведения по вопросам быта, нравов, межличностных отношений крестьянства60. Историки Мордовии (И.И. Фирстов, Н. В. Нестерова, А.С. Тувин) большое внимание уделяли исследованию социальных сторон крестьянской общины. М. П. Солдаткин и Н. Ф. Мокшин в своих работах затрагивали вопросы религиозных верований мордвы61. К 50-летию мордовской автономии была л подготовлена монография «Мордва», в которой нашли отражение отдельные стороны жизни мордвы, ее культура и быт, а также вопросы общественной жизни трудящихся края.

В 1991 г. появился сборник публицистических статей «Мордовский народ: что нас волнует», авторов которого объединила тема возрождения национального самосознания мордвы. Известные в республике и за ее пределами ученые, деятели искусств, публицисты рассуждали на страницах издания о проблемах истории, национальной культуры, фольклора, народного искусства, о взаимоотношениях представителей разных национальностей, населяющих Мордовию63.

Однако, говоря об историографической ситуации исследуемого периода, нужно отметить, что обращение к истории сословий и в частности к истории культуры края конца XIX — начала XX в. носило эпизодический характер. Основное внимание исследователей было сосредоточено на социально-экономической проблематике. Вопросы участия сословных обществ в развитии культуры исследуемого периода рассматривались лишь в контексте изучения других проблем.

Объектом исследования является культура российской провинции во второй половине XIX в. на примере мордовского края.

Предмет исследования — роль сословий в изменениях, происходивших в социокультурной сфере мордовского края.

Целью диссертационного исследования являются рассмотрение и характеристика провинциальной культуры, выявление ее особенностей в данном регионе.

Для достижения цели в рамках настоящей работы решаются следующие задачи:

1) определить степень научной разработки проблемы, охарактеризовать источниковую базу и методологические принципы исследования;

2) выявить основные параметры развития сословий: численность, национальный состав на основе данных Первой Всеобщей переписи населения Российской империи 1897 г.;

3) рассмотреть изменения правового положения сословий в пореформенный период;

4) проследить динамику развития культурных процессов на территории мордовского края в пореформенный период;

5) проанализировать развитие социокультурных процессов в мордовском крае с точки зрения участия сословных обществ в развитии культуры.

Хронологические рамки исследования. Данная работа охватывает период второй половины XIX в. Актуальность выбранного периода определяется многообразием внутренних и внешних общественно-политических событий, которые влияли на ход социокультурных процессов как в России, так и в мордовском крае. Именно в эти годы под влиянием реформ в мордовском крае произошли серьезные изменения: создана система начального образования, получили развитие библиотечное дело, любительское театральное искусство и т. п. Одним из важнейших факторов формирования культурной среды в стране в целом и в Мордовии в частности в рассматриваемый период является устойчивый рост социальной активности населения.

Территориальные рамки исследования. Трудность определения территориальных границ заключается в том, что в данном случае понятие «регион» не является адекватным понятию «административно-территориальная единица» ввиду того, что территория Мордовии не была выделена в административно-территориальном делении дореволюционной России. Ее территориальные границы окончательно оформились лишь с образованием Мордовской АССР. В диссертации под территорией Мордовии понимается сумма территорий уездов, входивших в указанное время в Симбирскую (Ардатовский уезд), Пензенскую (Инсарский, Краснослободский, Наровчатский и Саранский) и Тамбовскую (Темниковский, Спасский уезды) губернии. В связи с этим в исследовании использовались данные по вышеперечисленным уездам.

Источниковая база исследования. Данное диссертационное исследование базируется на документах и материалах, выявленных в архивах г. Пензы, Саранска, а также рукописного фонда сектора истории НИИГН при Правительстве Республики Мордовия.

В центральном государственном архиве Республики Мордовия были использованы материалы, входящие в фонды уездных земских управ. Извлечены материалы о состоянии школьной сети, статистические описания, списки купцов, землевладельцев и мещан (ф. 44, 46, 52, 56, 72). Из фондов городских управ взяты сведения о школах и учащихся (ф. 50, 51, 75). Списки дворян Саранского уезда имеются в фонде уездного предводителя дворянства (Ф- 29).

Из фондов Государственного архива Пензенской области также извлечен ряд документов. В фонде канцелярии Пензенского губернатора имеются сословные списки, материалы об открытии и состоянии учебных заведений, библиотек и публичных читален, сельскохозяйственных выставок, театров, книжных магазинов (ф. 5). В фонде Пензенского дворянского депутатского собрания содержатся генеральные списки и личные дела дворян (ф. 196). Фонд Пензенского губернского статистического комитета включает статистические сведения о числе учебных заведений, поуездные статистические описания (ф. 9).

В рукописном фонде НИИГН при Правительстве РМ использовались следующие материалы: документы по истории г. Саранска (И-70) — копии отчетов Саранского, Инсарского и Краснослободского уездов за 1901 г. (И-138) — церковная летопись 1879 — 1915 (И-209) — данные по истории г. Темникова и его уездов (И-380) — по культуре Мордовии второй половины XIX в. (И-427) — по культуре Мордовии в конце XIX — начале XX в. (И-555) — о социальном и профессиональном составе населения Мордовии второй половины XIX в. (И-1282).

Периодическая печать представлена в работе материалами пензенских, симбирских, тамбовских епархиальных и губернских ведомостей, которые содержат отчеты епархиальных и уездных наблюдателей, историко-краеведческие материалы, официальные документы.

Проанализировать правовую базу позволили законодательные и нормативные акты Российской империи.

Важное место в источниковой базе занимают опубликованные источники, большая часть из которых носит массовый характер: Первая Всеобщая перепись населения 1897 г., обследования губернских статистических комитетов, земская статистика и др.

Как один из источников по теме исследования использовалась мемуарная литература. XIX — начало XX в. — время небывалого расцвета мемуарной литературы и эпистолярного жанра. Получили развитие все мемуарные формы — от обширных сводов воспоминаний до наблюдений и зарисовок из прожитого и передуманного. Они разнообразны, порой противоречивы, однако, несмотря на это, позволяют воссоздать образ эпохи и людей того времени. Мемуары представляют собой длительно бытующую культурно-историческую традицию и являются неотъемлемой частью духовной жизни российского общества. Авторами мемуаров были, как правило, дворяне и чиновники. Мемуаристы JI.M. Жемчужников. М. О. Гершензон, Н.А. Тучкова-Огарева, И. А. Салов писали о мордовском крае.

Методологическую основу исследования составили общенаучные методологические принципы и методы, применяемые в исторической науке. За основу взяты принципы историзма и научной объективности, системный подход, проблемно-хронологический и сравнительно-исторический методы исследования. Исследование проводилось на основе социокультурного подхода, который предполагает рассмотрение истории через взаимодействие социума и культуры. Применялись методы системного и комплексного анализа, сочетание которых позволило создать целостный образ культурной жизни мордовского края. Использовался интеграционный метод, основанный на взаимодействии таких наук, как история, этнография, культурология. С учетом специфики изучаемого объекта были задействованы статистический, социологический, демографический, ретроспективный методы. Кроме того, использован биографический метод, позволяющий связать судьбу отдельного человека с общественными трансформациями.

Научная новизна. В диссертационном исследовании сделана попытка осуществить системное исследование культурных процессов в Мордовии и их динамики во второй половине XIX в.- дается объективная оценка, происходивших в социокультурной жизни мордовского народа процессоввпервые анализируется роль сословных обществ в развитии культуры мордовского края в пореформенный периодпересмотрены существующие в региональной историографии взгляды на роль различных социальных групп в развитии культуры.

Положения выносимые на защиту.

1. Трансформация социокультурной среды, произошедшая в результате реформ 60 — 70-х гг. XIX в. создала благоприятные условия для вовлечения всех слоев общества в развитие культуры края.

2. Изменение правового и экономического положения оказывают влияние, в большей или меньшей степени, на активность участия сословий в развитии культуры.

3. В силу экономических причин дворянское сословие в данный период теряет ведущую роль в развитии культуры, уступая место другим социальным слоям.

4. Во второй половине XIX в. в мордовском крае активизируется процесс формирования интеллигенции. Его движущей силой являлись духовенство и купечество, оказавшие определенное влияние на формирование профессиональной культуры провинциальной России.

5. Участие сельских обществ в развитии начального образования становится определяющим на исследуемом этапе.

Практическая значимость работы заключается в том, что материалы исследования являются составной частью курса истории Мордовии, а значит, могут применяться в лекционно-теоретическом курсе и на практических занятиях по истории Мордовии, при подготовке историко-краеведческих экскурсий. Выводы и обобщения, сделанные в диссертации, помогают осмыслить культурные процессы в провинции второй половины XIX в.

Апробация результатов исследования. Основные положения диссертации докладывались на III республиканской научно-практической конференции «Роль науки и инноваций в развитие хозяйственного комплекса региона» (Саранск, 2003 г.), VII межрегиональной конференции историков-аграрников Среднего Поволжья «Крестьянство и власть Среднего Поволжья» (Саранск, 2003 г.), а также обсуждались на заседаниях отдела теории и истории культуры Научно-исследовательского института гуманитарных наук при Правительстве РМ, изложены в 3 опубликованных статьях.

Примечания.

I См.: Законодательство о культуре — М., 2001; С. 5. См.: Семенов Н. П. Наше дворянство. — Спб., 1898.

3 См.: Хотянинцев Д. Д. К дворянству. — М., 1908; Ярмонкин В. В. Задачи дворянства. — Спб., 1895. л.

См.: Ковальченко И. Д. Социально-экономический строй помещичьего хозяйства Европейской России в эпоху капитализма: Источники и методы изучения. И. Д. Ковальченко, Н. Б Селунская, Б. М. Литваков — М., 1982. 5 См.: Рындзюнский П. Г. Утверждение капитализма в России 1850−1880 гг. -М., 1987.

6 См.: Корелин А. П. Дворянство в пореформенной России. 1861−1904. — М., 1979. 7.

См.: Соловьев Ю. Б. Самодержавие и дворянство в конце XIX в. — Л., 1973.

8 См.: Аврех А. Я. Царизм накануне свержения. — М., 1989.

9 См.: Лотман Ю. М. Беседы о русской культуре. Быт и традиции русского дворянства XVIII — начала XIX в. — СПб., 2002.

10 См.: Мир дворянской усадьбы. — М., 1995; Дворянская и купеческая сельская усадьба в России XVI — XX вв. — М., 2001.

II См.: Петерсон Г. П. Род Скорняковых // Изв. Тамбовской ученой архивной комиссии. — Тамбов, 1887.-Вып. 13−14.

12 См.: Норцов А. Н. Материалы для родов Мартыновых и Слепцовых с их ветвями. — Тамбов, 1904.

13 См.: Воронин И. Д. Достопримечательности Мордовии: природные, исторические, культурные. — Саранск, 1982.-С. 76−85, 173−178, 189−198.

14 См.: Тюстнн А. В. Пензенское дворянство. — Пенза, 2001; Он же. Пензенские губернские предводители дворянства. — Пенза, 2001.

15 См.: Бахмустов С. Б. Староакшинские помещики: Из истории родового гнезда Огаревых и Сатиных. — Саранск, 2004.

16 См.: Васильев H.JI. Жизнь и деяния Николая Струйского, российского дворянина, поэта и верноподданного. — Саранск, 2003.

1 «7.

См.: Юрченков В. А.. Сословие дворянское // Странник. — 1996. — № 3. -С. 136−144- Слово и дело // Там же. — 2002. — № 6. — С. 143 — 152.

1 о.

См.: Знаменский П. В. Приходское духовенство в России со времени реформы Петра. — Казань, 1873.

19 См.: Скалой В. Духовенство и народная школа // Русская мысль. — 1885. — С. 155 — 180- Благовидов Ф. Деятельность русского духовенства в отношении к народному образованию в царствование императора Александра I. — Казань, 1891- Преображенский И. В. Духовенство и народное образование. — Спб., 1900.

20 См.: Знаменский П. В. История Казанской духовной академии. — Казань, 1891- Дьяконов К. П. Духовная школа в царствование императора Николая I. — Сергиев Посад, 1907; Титлинов Б. В. Духовная школа в России в XIX столетии. — Вильна, 1908.

21 См.: Папков А. Упадок православного прихода XVIII—XIX вв.: Историч. справка. — М., 1899- Стратонов Е. К. К установлению соборной и приходской жизни русской церкви. — М., 1906.

22 См.: Грекулов Е. Ф. Нравы русского духовенства. — М., 1928; Он же. Русская церковь в роли помещика и капиталиста. — М., 1930; Дмитриев А. Церковь и идея самодержавия в России. — М., 1930, Писарев В. Церковь и крепостное право в России. — М., 1930; Титлинов Б. Б. Православие на службе самодержавия в Русском государстве. — JL, 1924.

23 См.: Никольский Н. М. История русской церкви. -М., 1985.

24 См.: Дмитриев С. С. Православная церковь и государство в истории России // История СССР. — 1966. — № 4. — С. 20 — 54- Дмитриев С. С. Церковь на службе самодержавия и крепостничества / С. С. Дмитриев, В. Ф. Миловидов // Церковь в истории России (IX в. — 1917 г.): Критич. очерки. — М., 1975; Мануйлова Д. Е. Церковь как социальный институт. — М.,.

1978.

9 S.

См.: Зубанова С. Г. Православная церковь в социальной, культурной и духовной жизни российского общества в XIX веке: Автореф. дис. канд. ист. наук. -М., 1995; Кандаков Ю. Е. Духовно-религиозная политика Александра I и русская православная оппозиция (1801 — 1825 гг.). — СПб., 1998;

Римский С. В. Русская православная церковь в XIX веке. — Ростов н/Д., 1997.

См.: Ершова Н. А. Приходское духовенство Петербургской епархии в XVIII веке. Автореф. дис. канд. ист. наук. — СПб., 1992; Есипова В. А. Приходское духовенство Западной Сибири в период реформ и контрреформ второй половины XIX века (на материалах Томской епархии): Автореф. дис. канд. ист. наук. — Новосибирск, 1996; Наумова О. Е. Иркутская епархия в XVIII — первой половине XIX века. — Иркутск, 1996; Мангилева А. В. Духовное сословие на Урале в первой половине XIX века (на примере Пермской епархии). — Екатеринбург, 1998; Зайцева Л. Ю. История православной церкви Зауралья (60-е годы XIX в. — 1918 г.): Автореф. дис. канд. ист. наук. — Курган, 2000; Степанов К. С. Русская православная церковь в политической жизни Казанской губернии в первые десятилетия XX века: Автореф. дис. канд. ист. наук. — Казань, 2000; Герасимова Н. Е. Среднее духовное образование в Ярославской и Костромской губерниях во второй половине XIX — начале XX вв.: Автореф. дис. канд. ист. наук. -Ярославль, 2001; Макарчева Е. Б. Сословные проблемы духовенства Сибири и церковное образование в конце XVIII — первой половине XIX века (по материалам Томской епархии): Автореф. дис. канд. ист. наук. — Новосибирск, 2001.

27 См.: Масловский А. И. Несколько слов об отношении земства к ЦПШ // ПЕВ. — 1887. — А!" 1. — С. 360−370- Он же. Участие духовенства Саранского уезда в деле народного образования // ПЕВ. — 1883 — № 5. — С. 1−8.

28 См.: Петерсон Г. П. Странички старины. — Саранск, 1993.

См.: Кудаева JI.B. Начальные церковноприходские училища Мордовского края в конце XIX — начале XX века // Современные проблемы психолого-педагогических наук. — Саранск, 1993. — Вып. 3.

30 См.: Лаптун В. И. Развитие народного образования в Мордовии в конце XIX — начале XX века: Автореф. дис. канд. ист. наук. — Самара, 1997.

31 См.: Бахмустов С. Б. Монастыри Мордовии. — Саранск, 2000. См.: Савин О. М. Судьбы и память. — Саранск, 2003.

33 См.: Юрченков В. А. Пастыри. // Саранск. — Саранск, 1997 — Кн. 1. — С. 231−265.

См.: Петерсон Г. П. Странички старины. — Саранск, 1993.

35 См.: Беляев И. Город Краснослободск и его уезд до 1700 года // ПЕВ. -1867. — № 19. — С. 560−572- № 20. — С. 594−602- - № 21- С. 626−629- № 22 -С. 669−676.

36 Рейтаров Н. С. Город Темников и его уезд // Памятная книжка Тамбовской губернии на 1876 год. — Тамбов, 1877. — С. 24−36.

37 См.: Бовыкин В. И. Формирование финансового капитала в России в конеце XIX в. — 1908 г. — М., 1984; Шепелев JI.E. Царизм и буржуазия во второй половине XIX в. — Л., 1981; Лаверычев В. Я. Крупная буржуазия в пореформенной России. 1861−1900. — М., 1974; Гавлин М. Л. Из истории российского предпринимательства: династия Мальцевых. -М., 1997.

Л Q.

См.: Бурышкин П. А. Москва купеческая. — М., 1990; Морозов С. Т. Дед умер молодым. Документальная повесть о С. Морозове. — М., 1992.

39 См.: История предпринимательства в России. Вторая половина XIX — начало XX века. — М., 2000.

40 См.: Ульянова Г. Н. Предприниматель: тип личности, духовный облик, образ жизни. См. в кн.: История предпринимательства в России. Кн. 2. — М., 2000.

См.: Гавлин M. J1. Предприниматели и становление русской национальной культуры. См. в кн.: История предпринимательства в России. Кн. 2. — М., 2000.

См.: Воронин И. Д. Очерки и статьи. — Саранск, 1957; Юрченков В. А. «Темное» царство // Саранск. — С. 265−297. — Саранск, 1997; Банников Н. Да, были купцы в былое время // Мордовия — 7 дней. — 1997. — № 45- Налетова Г. Песнь о купце Ненюкове // Республика Молодая. — 2002. — 19 июляГоличенко Г. М. Купеческие династии г. Саранска // Исторические и политические науки в контексте современной культурной традиции. -Саранск, 1999. С. 458−468.

См.: Веселовский Б. Б. История земства за 40 лет. — Спб., 1909 — 1911. — Т. 1−4.

44 См.: Осипов Е. А. Русская земская медицина. Е. А. Осипов, П. И Куркин, И. В Попова. — М., 1899- Чехов Н. В. Народное образование в России с 60-х годов XIX века. — М., 1912.

45 См.: Корнилов Е. Г. Земская демократическая интеллигенция и ее участие в революционном движении 70-годов XIX века: Автореф. дис. канд. ист. наук. — М., 1973.

46 См.: Герасименко ГА. Земское самоуправление в России. — М., 1990.

47 См.: Лутчснко А. И. Советская интеллигенция 1917 — 1965. — М., 1969; Власов М. Г. Рождение советской интеллигенции. — М,. 1968; Федюкин С. А. Советская интеллигенция. История формирования и роста. 1917 — 1965. — М., 1968; Зезина М. Р. Советская интеллигенция в условиях развитого социализма. — М., 1982.

48 СхМ.: Ивашкин B.C. Формирование советской интеллигенции в Мордовии. -Саранск, 1972.

49 См.: Киселев А. Л. Социалистическая культура Мордовии. — Саранск, 1957; Меркушкин Г. Я. Развитие науки в Мордовии. — Саранск, 1957; Сухарев А. И. Социальный облик Советской Мордовии. Состояние, тенденции, перспективы развития. — Саранск, 1980; Адушкин Н. Е. Народная, национальная, социалистическая. Этапы формирования и развития ведущих отрядов интеллигенции Мордовии. — Саранск, 1988.

50 См.: Воронин И. Д. Саранск. Историко-документальные очерки. — Саранск, 1961; Юрченков В. А. Вехи // Саранск. — С. 298−330. — Саранск, 1997. Кн.1- Горькина К. А. Интеллигенция города Саранска конца XIX — начала. XX в. // Исторические и политические науки в контексте современной культурной традиции. — Саранск, 1999. — С. 179−185.

51 См.: Сборник материалов для изучения сельской поземельной общины в России.-Спб., 1880.

См.: Сборник материалов для изучения сельской поземельной общины.- Зеленин Д. К. Библиографический указатель русской этнографической литературы о внешнем быте народов России. 1700−1910 гг. — Спб., 1913; Дербенева A.M. Деятельность Русского географического общества по этнографическому изучению мордвы // Вопросы географии МАССР. — М., 1974.

53 См.: Итоги оценочно-статистического исследования Пензенской губернии.

— Пенза, 1913, — Вып. 3−5, 8- Подворная перепись Симбирской губернии 1910;11 гг. — Симбирск, 1913;1914.-Вып. 2,3,5.

54 См.: Кучумова Л. И. Из истории обследования сельской поземельной общины в 1877—1880 гг. // История СССР. — 1978. — № 2. — С. 115−127- Кучумова Л. И. Сельская поземельная община в Европейской России в 6070-е гг. // Ист. зап. — 1981. — Т. 106 — С. 323−348.

55 См.: Зырянов П. Н. Некоторые черты эволюции крестьянского мира в пореформенную эпоху // Ежегодник по аграрной истории Восточной Европы.

— Вильнюс, 1974; Он же. Обычное гражданское право в пореформенной общине. // Ежегодник по аграрной истории. — Вологда, 1976; Он же. Социальная структура местного управления капиталистической России // Ист. зап. — 1982.-Т. 107.

56 См.: Громыко М. М. Традиционные нормы поведения и формы общения русских крестьян XIX века: этика внесемейных внутриобщинных отношений. — М., 1986.

57 См.: Майнов В. Н. Очерк юридического быта мордвы. — Спб., 1885. f о.

См.: Смирнов И. Н. Мордва: Историко-этнографич. очерк. — Казань, 1995.

59 См.: Евсевьев М. Е. Избр. тр.: В 5 т. — Саранск, 1966. — Т. 5.

60 Фирстов И. И. К вопросу о доходности крестьянского земледелия Мордовии в период капитализма // Вопросы экономики и эффективности сельскохозяйственного производства МАССР: Тр. НИИЯЛИЭ. — Саранск, 1973 — Вып.44- Ту вин А. С. Крестьянское хозяйство в Мордовии в 1861 -1905гг: Автореф. дис. канд. ист. наук. — Самара, 1992; Нестерова Н. В. Крестьянские промыслы Мордовии в период капитализма (1861 — 1905): Автореф. дис. канд. ист. наук. -М., 1994.

61 См.: Солдаткин М. П. Н. И. Ильминский и насаждение православия среди мордвы во второй половине XIX века // Исследования по истории Мордовской АССР: Тр. МНИИЯЛИЭ. — Саранск, 1974. — Вып. 47. — С. 47 -72- Мокшин Н. Ф. Религиозные верования мордвы: Историко-этнографич. очерки. — Саранск, 1968.

62 См.: Мордва: Историко-этнографические очерки. — Саранск, 1981.

63 См.: Мордовский народ: что нас волнует: Сб. — Саранск, 1991.

1. Трансформация регионального социума во второй половине XIX в.

Заключение

.

Реформы 60−70 гг. XIX в. в России явились причиной кардинальных изменений в экономической, социальной, политической сферах — во всей жизни общества, и это закономерно отразилось на развитии культуры. XIX в. чрезвычайно богат и динамичен в социально — культурном отношениион оставил в качестве культурного наследия замечательные памятники, созданные представителями различных сословий.

В исследуемый период в социальной структуре населения происходили серьезные изменения. Население мордовского края не было однородным по своему социальному, профессиональному и национальному составу. Абсолютное большинство населения Мордовии состояло из крестьян, которые являлись одним из основных сословий не только всего края, но и городов. Второй крупной социальной группой были мещане, составлявшие значительную часть городского населения Мордовии. Основной частью мещанского населения городов края были ремесленники. Купеческое население было незначительным. Самый большой удельный вес купеческого сословия был в Темниковском уезде. Здесь же отмечался и самый большой процент духовенства. Представителей дворянского сословия больше всего проживало в данный период в Краснослободском уезде, менее всего их было в Инсарском уезде.

В этническом отношении население Мордовии в основном составляли русские, мордва и татары. Русские представляли абсолютное большинство населения во всех уездах, но шел более высокий естественный прирост мордовского населения по сравнению с русским и татарским. В исследуемый период существенно изменилась социальная структура населения Мордовского края. В первую очередь изменилось социально-имущественное положение дворянства, которое потеряло значительную часть своих земель и промышленных заведений. Многие мелкопоместные дворяне, не сумевшие приспособиться к новым условиям, разорялись и переходили в сословие купцов и мещан. В то же время класс помещиков пополнялся за счет купцов, чиновников, разбогатевших мещан, получивших звание личного дворянства. Оставаясь крупными землевладельцами, отдельные дворяне становились хозяевами крупных промышленных заведений. То же происходило и среди купечества. Наиболее предприимчивые становились владельцами крупных земельных латифундий и промышленных предприятий.

Полиэтничность населения региона приводила к тому, что в социокультурной среде присутствовали одновременно компоненты нескольких национальных культур. Однако в городской среде преобладали преимущественно традиции русской культуры, которую, применительно к исследуемому региону, нельзя назвать чисто городской из-за того, что большую часть городского населения Мордовии составляли крестьяне. В сельской местности взаимодействие различных культур было более тесным. Однако преобладание русского населения привело к тому, что и здесь доминировал русский крестьянский уклад.

Изменения в экономической и политической жизни после падения крепостного права создали новые условия для развития культуры. Она оставаясь еще, в известной степени сословной, представляла собой сложнейшее сочетание культур, порожденных деятельностью различных социальных групп. Складывание культурной среды как определенной сферы существования и взаимодействия новаций и традиций — процесс длительныйон ускорялся или замедлялся в зависимости от многих факторов: хозяйственно — экономического состояния региона, административного статуса города, связи с культурными дворянскими гнездами, усадебной культурой, близости к столичным центрам и т. д. Наиболее интенсивно этот процесс протекал в пореформенное время.

В этот процесс была активно вовлечена провинция. Более того, прежде всего там происходили наиболее значительные изменения в общественнокультурной жизни. В пореформенное время, в силу большей социальной мобильности по сравнению с предшествующими годами, общее культурное движение в провинции захватило не только города, но и сельские регионы. Конечно же, культурная жизнь провинции по сравнению со столичными центрами отличалась более медленным и спокойным течением. Но наряду с этим на протяжение XIX столетия, особенно в пореформенное время, шел процесс развития самосознания российской провинции, формировались условия для ее культурной самодостаточности.

Дворянские усадьбы претерпели значительные изменения по сравнению с предшествующим временем, вступив в пореформенный период 1860—1870-гг. В силу экономических причин они перестали играть ведущую роль в развитии культуры. Крупные поместья продолжали существовать, но их роль в развитии культуры была минимальна. Большинство дворян мордовского края было мелкопоместным. Состояние их усадеб было таково, что речь шла просто о выживании. Почти все поместья были заложены и перезаложены. Исключением являлось богатое и обширное поместье Араповых, которое оставило в истории и культуре мордовского края глубокий след. В этом имении внедрялись новейшие по тем временам технологии, современные агротехнические методы ведения землепользования, активно использовалась техника.

Несмотря на то, что к середине 50-х годов XIX столетия центр культурной жизни покидает пределы усадеб и переносится в города, можно сделать вывод, что вплоть до 1917 г. многие, в первую очередь, конечно, крупные, да и многие среднепоместные дворянские усадьбы оставались центрами социально-экономической и культурной жизни России. Культурное влияние, исходившее от дворянских усадеб, в ряде случаев ограничивалось уездом, например, когда речь шла об участии их хозяев в строительстве школ, больниц и т. д. Наблюдения показывают, что одним из признаков типологических изменений, которые происходили во второй половине XIX в., было увеличение числа формирующихся экономических, культурных, «меценатских» центров за счет сельских усадеб, принадлежавших средним слоям дворянства, формировавшим творческую интеллигенцию.

Духовенство мордовского края в пореформенный период стало важным источником формирования гуманитарной (творческой и научной) интеллигенции, *многие священнослужители превращались в определенной мере в этнографов, превосходно знавших все местные обычаи и обряды, среда приходского духовенства создала благоприятные условия для формирования исторического сознания.

Особенностью жизни церкви в пореформенный период было расширение церковной печати, «Пензенские епархиальные ведомости» в частности ставили перед собой задачи изучения культуры и быта мордовского населения Пензенского края. Публикации, статьи, очерки послужили тем фундаментом, на котором стали строить свою работу будущие поколения краеведов. Священники мордовского края являлись действительными членами пензенского церковного историко-археологического и статистического комитетов. Русской Православной Церкви принадлежала первостепенная роль в создании мордовских литературных языков. Особенно велика была роль духовного сословия в деле развития народного образования в нашем крае, в частности в деле создания церковно-приходских школ.

В пореформенное время в культуре городов происходили значительные изменения. Существовавшую долгое время точку зрения о неразвитости городской культуры уездных городов нашего края следует поставить под сомнение. Факты говорят и свидетельствуют о другом. Во всех уездных городах нашего края, в частности, в Саранске, Темникове, Краснослободске, Инсаре существовала достаточно развитая система образования. В каждом городе в разное время открывались публичные библиотеки, активно развивались любительское театральное искусство, ставилось большое количество благотворительных спектаклей. Во всех городах создавались духовые оркестры, организуются городские парки. Увеличивалось и с каждым годом росло число подписчиков на газеты и журналы. Существовали живописные мастерские. В пореформенное время образование становилось доступным для представителей практически всех сословий. Выходцы из мещан или крестьян, получив образование, службой могли достигнуть чинов, власти. Тем более, такие варианты были реальными для выходцев из духовенства, купечества и, конечно, для разночинцев. Прогрессивная интеллигенция нашего края складывалась из представителей самых различных сословий. Учителя и врачи были самым многочисленным отрядом интеллигенции. По их инициативе в городах открывались школы, публичные библиотеки, ставились любительские спектакли. Наиболее активными участниками культурной жизни наших городов в пореформенный период становится купеческое сословие. Достаточно резкое увеличение числа торгующих в Саранске привело к возрастанию роли купечества в общественной жизни.

Социальный динамизм XIX столетия проявился в культурном развитии российской деревни при том, что традиционность оставалась коренной чертой жизни крестьянства. Однако при сохранении устойчивости, традиционности в культуре крестьянства она в той или иной мере тоже была подвержена воздействию новаций. Одним из путей вхождения нового в ткань культурных традиций было влияние культуры города, прежде всего профессиональной, рожденной потребностями современной эпохи. Это влияние усилилось и стало более заметным в пореформенное время, к концу столетия. Значительную роль в этом сыграл относительный рост грамотности и образованности в среде сельских жителей по сравнению с дореформенным временем. После реформы 1861 г. крестьяне должны были приспосабливаться к новым условиям жизни. Они теперь заключали договоры, брали кредиты, чаще уходили на заработки в город. Все это требовало овладением хотя бы основами грамотности. В большинстве уездов мордовского края инициатива открытия школ исходила именно от сельских обществ. Крестьяне выступали с прошением перед уездным исправником по поводу открытия в их селении школы. Сельские общества, как и в других регионах страны до начала XX в. несли на себе основное бремя хозяйственных забот о школе. Участие крестьян в материальном обеспечении делало школу своей для сельского населения.

Важным моментом являлось то, что крестьяне после реформы начали в большинстве своем осознавать пользу грамотности. Отношение к школе менялось постепенно: если в 1884 г. большинство крестьян заявляли, что школа им не нужна, то через 15 лет картина изменилась полностью. Перед крестьянами, окончившими школу, открывались многие пути: работа фельдшером, землемером, учителем и т. д. Кроме того, крестьяне, окончившие школу, служили в армии 4 года, вместо положенных 6 лет.

Крестьянские общества выделяли деньги и на медицинское обслуживание населения. Начинания, связанные с созданием крестьянского театра, тоже нашли поддержку и понимание в крестьянской среде. Для общины важным являлось сохранение местного бытового и культурного колорита, сохранение культурных ритуалов.

Проведенные во второй половине XIX в. реформы изменили социальный и экономический статус всех сословий, повлияв на их участие в создании культуры. Дворяне и крестьяне в своей основной массе были заняты решением вопроса своего выживания, уступив ведущее место в формировании культуры этого периода, городским сословиям и духовенству. Расширение прав и возможностей сословий, произошедшее в результате либеральных реформ, привело к тому, что именно представителям этих социальных страт принадлежало ведущее место в развитии культуры мордовского края пореформенного периода.