Русская святость как экзистенциальный феномен
Рассмотрение православного опыта понимания чеовека показало, что этому смысловому полю присуще расширенное и динамическое видение реальности человека, а ключевое понятие этого поля — концепт святости — открывает возможности холического видения человека, что имеет необыкновенную значимость для культурологических наук, так как пространство культуры выстраивается как территория экзистенции, т. е… Читать ещё >
Содержание
Обращение к теме русской святости приобретает сегодня фундаментальную значимость для гуманитарного знания. Особенно очевидно это становиться в контексте современной культурной ситуации, которая может быть тематезирована в аспекте глобальной утраты человеком почвы духовного опыта, в котором только и возможно осуществление самого «феномена человека». Вении человеческого бытия-присутствия духовный, или мистический, опыт, выделенный своим онтологическим содержанием и характером, образует генеративный горизонт для всей сферы самоосуществления человека. Утрата этого опыта влечет за собой распадение всей системы духовно-практической деятельности, человеческой культуры в целом.
Современная ситуация усугубляется еще и тем, что само гуманитарное знание практически полностью утратило понимание человека как духовного существа, способного к самотрансценденции, свободному творению самого себя и пространства собственной жизни. Образ человека в гуманитарных науках оказывается полностью лишенным практически всех категорий человеческого, в каких его мыслила традиционная философия и культурология. Он предельно овеществлен и опредмечен. Современные философские и культурологические науки оперируют понятием человека по аналогии с предметом, с вещью, принадлежащей к сфере возможного опыта. Образ человека становиться непричастным целостности, расколотым на никак не связуемые структуры cogito, структуры телесности и повседневности. Современную ситуацию можно определить как несущую значительную опасность человеческой культуре, поскольку эти тенденции грозят утратой «человеческого» и деградацией культуры.
Поэтому знаком современной культурной ситуации можно считать радикальную необходимость новой антропологии, которая была бы способна дать новый, целостный, образ человека в качестве исходной базы для философской и культурологической мысли.
Эта тяга к новой антропологии проявляется во всех сферах гуманитарного знания. В секулярной философии заметный знак этого движения -интенсивный интерес к диалогической мысли (круг идей
Бахтина, Бубера и др.), для которой ключевым моментом является аспект самопревосхождения в процессе действительного общения личностей, аспект отречения от своей ограниченности в живом движении от Я к Ты, аспект ответственного поступания, исходящего из центра метафизической свободы.
В этом аспекте приобретает особую ценность возможность обращения к православно-аскетическому опыту понимания человека, так как православию присуще расширенное и динамическое видение реальности, в котором антропология нераздельно сопряжена с онтологией, и обе предполагают для человека и здешнего бытия открытую возможность трансцензуса, превосхождения своей наличной природы. В сравнении с другими антропологическими дискурсами, здесь тематезируется совершенно иной антропос: человек в подвиге, в расширенной онтологической перспективе.
Значимым кажется то, что в этой мыслительной традиции стержневым является мистический опыт, который представляет собой ту сферу знания, которая теснейшим образом сопрягается со сферой праксиса, что позволяет определить его как феномен целостной бытийной ориентации. А его тематизация делает возможным восхождение к холическому образу человека, взятому в перспективе самопревосхождения, что исключает редуцированный подход к человекческой личности как к совокупности психических механизмов и социальных ролей.
Тема святости является ключевым моментом православной антропологии, так как говорит о неком радикально ином антропологическом статусе, ином способе изживания конечной человеческой жизни. В этом концепте смыкаются все смысловые векторы православного понимания человека. Это не просто иной/маргинальный способ выстраивания человеческого, но именно сущностный — на этом настаивает вся православная мыслительная традиция — способ бытия человека, способ истинствования, пребывания в свойственном измерении.
Для русской же культурной ситуации возможность обращения к опыту святости приобретает особую значимость в связи с теМ значением, которое она имела на протяжении русской истории как культуробразующий и смыслогенерирующий элемент для всего русского культурного ландшафта.
Степень разработанности проблемы.
Проблема человеческой экзистенции решалась в философии и культурологии в двух направлениях. Классика экзистенциальной философии распадается на две сферы, и первая из них — это круг секулярной мысли (А.Камю, Сартр и др.), тематезируюший присутствие в мире без Бога, и, как следствие, без смысла и цели. Здесь’вскрывается фундаментальный трагизм человеческого существования: тяжесть бессмысленногго и безнадежного мира ложиться на плечи существа, не имеющего укорененности в бытии. Человеческая культура приобретает характер случайного образования, лишенного телоса. Человек, вброшенный в мир, пытаясь нейтрализовать его непереносимость, творит некоторый ареал собственного обитания, но лишенный знания собственного предназначения, он может творить лишь бессмысленные сущности. Так, в этой парадигме, культура носит характер либо спонтанного цикла смен локальных культурных образований (О. Шпенглер), либо разворачивания инстинктивно-игрового элемента (И. Хейзинга), либо структур «коллективного бессознательного» (К.Г. Юнг), либо некой явленности внеличного бытия (М. Хайдеггер). Все эти культурфилософские системы отличаются выраженным характером мифологемы, дискретностью, обращенностью к архаике, к до- и бессознательному, отрицанием в культуре конструктивного и разумного начала, отрицанием личности как ценности и цели, отсутсвием личной ответственности человека за свое существование и творчество.
Второе направление экзистенциальной мысли — это религиозный экзистенциализм. Круг авторов здесь весьма обширен: начиная с Киркигора, Достоевского, Ясперса, Ортеги-и-Гассета, Марселя, Маритена, и заканчивая Бахтиным и Бибихиным. Именно в кругу этих исследований мы находим философские основания для нашей диссертации. Здесь тематезируется присутствие в мире Бога-, и человеческое существование приобретает характер осмысленного и ответственного творчества перед лицом Другого, а культура оказывается ответственным творческим актом, актом личностной ответной любви в ситуации диалога. В современной мысли (как реакция на кризис распадения искусства) эта проблематика оформляется как вопрос об ответственности художника. Этим инициированы работы Маритена («Ответственность художника»), Ортеги-и-Гассета («Дегуманизация искусства»), Вейдле («Умирание искусства»), Марселя, Честертона- но сущность этой проблемы — определение экзистенциального места человека в мире, и культуры как территории человеческого. Именно проблема личностного и ответственого поступания лежит в основе целостного понимания человека, которое в полноте разворачивается в смысловом пространстве аскетических практик.
Феномен аскетизма в последнее время привлекал большое внимание, активно изучался и серьезно переосмысливался. Причины прозрачны: необычные телесные практики, развиваемые в аскезе, самобытные социальные установки и радикальные психические стратегии естественно оказались в кругу интересов современой философии, в частности, постмодернизма и постструктурализма.
Исходный импульс был дан исследованиями Питера Брауна и Мишеля Фуко. Фуко предпринял попытку цельной концептуализации аскезы, конститутивными элементами которой служат этика самоотвержения и герменевтика желания. Пересматривались и оценки прежней науки, видевшей в аскетизме лишь одни негативные установки, деструктивные по отношению к социуму, деформирующие и сковывающие по отношению к индивиду. Пересмотр стал диаметральным: в западной культуре произошло переоткрытие аскетизма как положительного явления. Так, Фуко заметил, что аскетизм доставляет мотивации, лежащие в истоке этики- содержит в себе потенциал развития новой цельной эпистемы и даже выступает как универсальная предпосылка и предоснова культуры как таковой, самой возможности функционирования культуры.
Но в этой постмодернистской рецепции аскетизма есть своя ограниченность, так как отнюдь не все стороны этого явления видны с постмодернистских позиций. Весьма далека от этих позиций, прежде всего, сама религиозно-мистическая природа и суть аскезьг, и здесь не требуется того экзистенциального усилия, который Бахтин называет участностью.
Постмодернистские рецепции кардинально недооценивают внутренние и глубинные, т. е. именно мистические, измерения предмета. Аскеза всегда динамична и процессуальна, всегда вертикально структурирована, и пренебрежение ее мистической компонентой равносильно тому, что в поле анализа вовлекаются только ее внешние черты и низшие стадии, тогда как высшие ступени, а равно и единая специфическая динамика практически не учитываются.
В качестве действительно аутентичного дискурса можно назвать исследование С. С. Хоружего «К фенеменологии аскезы», здесь православная аскеза представлена в цельности ее пути — как динамическое явление с сильнейшим образом выраженной телеологией, которая связует и направляет ее от ее зачина в структурах повседневности до мета-антропологического телоса, закодированного в ключевом концепте обожения. В литературе имеется и еще одна попытка подобного по замыслу, но не столь целостного прочтения (дискурса подвига и обожения" «в аспекте его философского и психологического содержания),
— это работа С. М. Зарина «Аскетизм по православно-христианскому учению».
Собственно же тема святости крайне редко попадала в сферу философско-культурологического анализа. В качестве фундаментального исследования можно назвать двухтомный труд Топорова В. Н. «Святость и святые в русской духовной культуре», но здесь акцент ставится большей частью на историческом аспекте этого явления и на семантико-филологическом анализе корпуса агиографической литературы, чем на философско-антропологической расшифровке экзистенциального значения святости.
Что касается упомянутой выше традиции расширенного видения реальности человека, то основы этого специфически православного дискурса заложены уже при Максиме Исповеднике (8 В.) — св. Григорий
Палама (14 В.) его углубил и развил, а выдающиеся русские богословы века еп. Василий (Кривошеин), прт. Георгий (Флоровский), В. Н. Лосский,
В.В. Розанов, Н. А. Бердяев, о. Сергий Булгаков, А. Ф. Лосев, прот. Иоанн Мейендорф, о. Павел Флоренский, из современых авторов — прот. Александр Шмеман, митрополит Антоний Сурожский (Блум), Т. Горичева,
— начали транскрибировать его для современного сознания.
Цели и задачи.
Для понимания сущности тенденций русской культурной жизни видится важным раскрыть идеалы нравственного поведения, ценностные иерархии, мировоззренческие структуры, которые формировали духовный облик русского культурного пространства. Эти идеалы и ценности особенно проявлялись в принципах канонизации святых на Руси, поэтому вопрос, кого считали на Руси святым, полнее и интимнее всего раскрывает суть того, чем было пленено сознание и чувство русского человека и что легло краеугольным камнем в структуру его самосознания. Можно утверждать, что «именно в выработке своего понимания святости русская духовная традиция в наибольшей степени проявила свою самостоятельность и творческие возможности"1.
В аспекте этих соображений мы ставим своей задачей раскрытие специфически-русского понимания святости как выражения сущностных особенностей русского национального архетипа и анализ тех направленияй, по которым этот глубинный архетип распространялся и пронизывал ткань русской культуры. Рассмотрение же тех конкретных форм святости, в которой воплощалось национальное понимание идеальной жизненной установки позволит проследить пути духовно-творческой энергии русского национального сознания.
Исходя из сказанного, 1{елыо исследования является*тематизация феномена русской святости в аспекте его значения для современной культурно- исторической ситуации.
Для достижения этой цели необходимо решить следующие задачи:
— наметить основные смысловые узлы понимания человека в расширенной онтологической перспективе, в аспекте открытой возможности трансцензуса и творения человеком самого себя и окружающей реальности- раскрыть теоретические основания этого дискурса в культурологии и философской антропологии-
— проанализировать содержание и сущность православного аскетизма, вошедшего в основание не только русской религиозности, но и отечественной культуры в целом-
— определить сущность феномена святости в двойной перспективе: с позиции сознания философско-культурологического, и с позиции самого религиозного сознания-
— проинтерпретировать формирование специфически русского образа святости как процесса национального самоопределения и самосознания-
1 Топоров В. Н. ятость иятые в русской духовной культуре. Т1.М.1995,439.
— раскрыть культуробразующее значение идеала святости в русской культуре-
— проследить исторический путь русской святости в качестве «зеркала» духовных процессов в ткани русского, культурного пространства.
Научная новизна содержится в основных положениях диссертации, выносимых на защиту:
-целостное понимание человека требует расширенной онтологической перспективы, образа человека как существа самотрансцендирующего и именно в опыте трансцендирования полагающего себя в своем сущностном измерении. Именно события трансцендирования являются тем онтологическим опытом, который образует антропологическую реальность- тема святости очерчивается как обширное поле познания, рождающее новые перспективы для наук о человеке. В этом пространстве возможно расширенное и динамическое видение человека, а также восхождение к новому образу человека — холическому и диалогическому-
— русское культурное пространство породило особый вид святости, понимаемой как жертвенность, как радикальное упование на иной мир. Именно на этой почве формировались архетипы и ценностные структуры русской культуры, идеалы нравственного поведения, мировоззрения и мироотношения-
— на основании рассмотрения русской святости в ее статике и динамике можно утверждать, что русские культурные архетипы удерживают свою актуальность и созидательный потенциал, способны реально влиять на формирование культурного пространства сегодняшней России.
Структура дисертации строится следующим образом: в первой главе мы определим место парадигмы аскетики и святости как его ключевого понятия в проблемном поле аналитики человеческого бытия-присутствия- во второй главе мы предпримем философско-культурологический анализ феномена русской святости в контексте русской культуры в целом. в заключении подводятся итоги исследования и намечаются дальнейшие перспективы разработки диссертационной проблемы.
Глава IIервая. Святость: знаки человеческого. 1. Опыт запредельного.
1.1.Духовный опыт в структуре Dasein.
Русская святость как экзистенциальный феномен (реферат, курсовая, диплом, контрольная)
Заключение
.
Таким образом, наше исследование строилось по следующим направлениям: анализ кризиса современного гуманитарного знания раскрыл глубинный дефицит знания человека в его сущностном измерении — в онтологическом измерении духовного опыта, заключающегося в динамике самопревосхождения.
Рассмотрение православного опыта понимания чеовека показало, что этому смысловому полю присуще расширенное и динамическое видение реальности человека, а ключевое понятие этого поля — концепт святости — открывает возможности холического видения человека, что имеет необыкновенную значимость для культурологических наук, так как пространство культуры выстраивается как территория экзистенции, т. е. присутствия в бытии человека в его уникальным способе присутствия.
Исследование феномена святости в поле русской культуры раскрыло его культуробразующий и смыслогенерирующий потенциал, что подтвердило рассмотрение ключевых феноменов русской культуры, таких как русская литература, русская икона, русское странничество, выстороенных в поле напряженности смыслов русской святости, специфику которой мы определили как жертвенность, как радикальное упование на иной мир. Эти смыслы совершенно особым образом структурировали пространство русской культуры.
В заключение же, предприняв культурологический анализ некоторых знаковых тенденций современной российской действительности, мы пришли к выводу об устойчивости культурных архетипов, выстроенных на основании святости как высшего идеала нравственного поведения и мироотношения. Доказательством этому послужили события русского культурного пространства, которые говорят о традиционно-русском миропонимании, об отношении к свой жизни сточки зрения высшей правды, жертвенности и праведности как идеалах нравственного поведения и способности осознавать свои страдания и смерть в качестве духовных ценностей высшего порядка. Перспективы данного исследования видятся, во-первых, в возможности более широкого расмотрения концепта святости в ситеме православной антропологииво-вторых, в возможности дальнейшего анализа культуробразующей функции христианской святости, и ее ментальных типов в иных культурахв-третьих, в углубленной аналитике духовных процессов культурного ландшафта современной России.
1. Августин Блаженный. Исповедь // Богословские труды. 1978. Вып. 19.
2. Азбука духовной жизни: Преп. Иоанн лествичник, Варсонофий и Иоанн пророк, авва Дорофей. М., 2001.
3. Акафист и житие преподобного Сергия, Радонежского чудотворца. М. 1998.
4. Архиеп. Иоанн Сан-Францисский (Шаховской). О тайне человеческой жизни. М., 2003.
5. Архим. Рафаил (Карелин). Умение умирать или искусство жить.М., 2004.
6. Батай Ж. Внутренний опыт. СПБ., 1997.
7. Бахтин М. М. К философии поступка // Философия и социология науки и техники. 1986. № 1.
8. Бахтин М. М. Проблемы поэтики Достоевского. М., 1979.
9. Бахтин М. М. Эстетика словесного творчества. М., 1986.
10. Бердяев Н. А. Русская идея // Бердяев Н. А. Самопознание: Сочинения. М. 1999.
11. Бердяев Н. А. Самопознание: Сочинения. М. 1999.
12. Беседа преп. Серафима с Н. А. Мотовиловым о цели христианской жизни. М. 2000.
13. Бибихин В. В. Узнай себя. СПб., 1998.
14. Библейская энциклопедия. М., 1891.
15. Библия: Ветхий и Новый Заветы.
16. Благословенно воинство: Мученичество в жизни Церкви. Свято-Введенская Оптина Пустынь. 2003.
17. Бобров Н. П. Сашенька (Записки отца) //Человек. 1992. № 5.
18. Богом прославленный царь. Сост. А. Шаргунов. М., 1997. Франк C.JI. Реальность и человек. СПб., 1997.
19. Бодрийяр Ж. Прозрачность зла. М., 2000.
20. Булгаков С. Н. Интеллигенция и религия. СПб., 2000.
21. Булгаков С. Н. Русская трагедия //" Бесы": Антология русской критики. М., 1996.
22. Булгаков С. Н. Философия хозяйства.М., 1990.
23. Вебер М. Протестантская этика и дух капитализма // Вебер М. Избранные произведения. М.
24. Волошин М. Стихи и поэмы.СПб., 1995.
25. Восточные Отцы и учители Церкви 4 века: Антология: В Зт. М., 1998.
26. Вышеславцев Б. П. Этика преображенного эроса. М., 1994.
27. Гегель Г. В. Ф. Феноменология духа.СПб., 1992.
28. Гегель Г. В. Ф. Эстетика: В 2 т. СПб., 1999.
29. Гоголь Н. В. Вабранные места из переписки с друзьями. М., 1990.
30. Горичева Т. Правослввие и постмодернизм. СПб., 1991.
31. Горичева Т. Так ли уж несерьезен постмодернизм? // Ступени. 1994. № 2.
32. Демичев А. В. ВеаШнейленд //Фигуры Танатоса: Искусство умирания: Сб. статей. СПБ., 1998.
33. Деяние Юбилейного Освяшенного Архиерейского Собора Русской Православной Церкви ио соборном прославлении новомученников и исповедников Российских 20 века // Православная Москва. 2000. № 17 (227). С.6−9.
34. Добротолюбие: Избранные поучения. М. 2002.
35. Дорофеев Д. Феномен странничества в западноевропейской и руской культурах // Мысль: Философия в преддверии 21 столетия. СПб. 1997.
36. Достоевский Ф. М. Братья Карамазовы. М., 2000.
37. Достоевский Ф. М. Об искусстве. М., 1973.
38. Достоевский Ф. М. Повести и рассказы. М., 1985.
39. Древняя русская литература. Хрестоматия. //Сост. проф. Прокофьев. М. 1988.
40. Дунаев М. М. Вера в горниле сомнений: Православие и русская литература в 17−20 вв. М. 2003.
41. Дунаев М. М. Своеобразие русской иконописи // Дунаев М. М. Очерки по русской культуре 12−17вв. М. 1995.
42. Евлампиев И. И. Божественное и человеческое в филосоофии Ивана Ильина. СПб., 1988.
43. Жизнь и Чудеса преп. Сергия Радонежского. М., 1991.
44. Жиляр П. Из воспоминвний об императоре Николае и его семье // Царские дети. М. 2003.
45. Жития святых на русском языке, изложенные по руководству ЧетьихМиней свт. Димитрия Ростовского. Свято-Введенская Оптина Пустынь. 1991.
46. Зарин С. М. Аскетизм по православно-христианскому учению. М., 1996.
47. Зеньковский В. В. История русской философии.М., 1991.
48. Зеньковский В. В. Об образе Божием в человеке // Вопросы философии. 2003. № 12.
49. Иером. Серафим (Роуз). Бог есть огнь // Беседа преподобного Серафима Саровского с Н. А. Мотовиловым о цели христианской жизни.М. 2001.
50. Иеромонах Онисим (Поль). Любовь как условие возможности Царствия Божия // Человек. 1991. № 5.
51. Ильин И. А. Путь духовного обновления. // Ильин И. А. Собр. соч.: В Ют. Т. 1.М., 1996.
52. Ильин И. А. Философия Гегеля как учение о конкретности Бога и человека. СПб., 1994.
53. Ильин И. А. Я вглядываюсь в жизнь.М. 2003.
54. Иоанн (Алексеев), схииг. На архипелаге святости // Подвижники благочестия 20 века: опыт спасения в современном мире. 4.1.Пермь. 2001.
55. Исупов К. Г. Русская эстетика истории. Спб., 1992.
56. Исупов К. Г. Житие и миросозерцание Павла Флоренского // Флоренский П. Оправдание космоса. СПб., 1994.
57. Канон великомученику царю Николаю. М., 1997.
58. Канонизация святых в 20 веке. М. 1999.
59. Кант И. Критика практического разума // Кант И. Собр. соч.: В 6 т. Т.4 (1). М., 1965.
60. Киркигор С. Болезнь к смерти: Изложение христианской психологии ради наставления и пробуждения // Этическая мысль. М., 1990.
61. Киркигор С. Страх и трепет.СПБ. 1998.
62. Ключевский В. И. Значение преподобного Сергия для русского народа и государства // Преподобный Сергий Радонежский: Житие, чудотворения, молитвы. М. 2002.л.
63. Ключевский В. И. Русская история. Курс лекций. М., 1993.
64. Ключевский В. О. Исторические портреты. М. 1989.
65. Кожев А. Идея смерти в философии Гегеля. М., 1995.
66. Кожинов В. О русском национальном самосознании. М. 2002.
67. Кожинов В. Русская идея //Диалог. 1991. № 8.
68. Кожинов В. В. Судьба России: вчера, сегодня, завтра. М., 1991.
69. Концевич И. М. Стяжание Духа Святаго в путях древней Руси. М. 1993.
70. Котельников В. А. Востчнохристианская аскетика на руской почве, //Христианство и руская литература, сб. ст. СПБ. 1994.
71. Котельников В. А. Монастырь и мир // Пути и миражи русской культуры, сб ст. СПб. 1994.
72. Котельников В. А. Православие в творчестве русских писателей 19 В. СПБ. 1994.
73. Крест дверь Райская. Кавказский новомученик прот. Петр Сухоносов, убиенный в Чечне. М., 2000.
74. Кураев А., диакон. Традиция, догмат, обряд. Апологетический очерк. М., 1995.
75. Кураев Андрей, диак. Культура как жемчужина // Школьное богословие. СПБ., 2000.
76. Лакан Ж. Функция и поле речи и языка в психоанализе: Доклад на римском конгрессе. М., 1995.
77. Лествица, возводящая на небо, преподобного отца нашего Иоанна, игумена Синайской горы. М. 2000.
78. Лосев А. Ф. О молитвенном научении // Подвижники благочестия 20 века: опыт спасения в современном мире. 4.1.Пермь. 2001.
79. Лосев А. Ф. Философия. Мифология. Культура. М., 1997.
80. Лосский В. Н. Богословие света //Беседа преподобного Серафима Саровского с Н. А. Мотовиловым о цели христианской жизни.М. 2001.
81. Лосский В. Н. Дары Святаго Духа //Беседа преподобного Серафима Саровского с Н. А. Мотовиловым о цели христианской жизни.М. 2001.
82. Лосский В. Н. Очерк мистического богословия Восточной Церкви. Догматическое богословие.М. 1991.
83. Лосский В. Н. Паламистский синтез // Богословские труды. Т.8. М., 1972.
84. Лосский Н. О. Характер русского народа. М. 1990.
85. Лотман Ю. М. Культура и взрыв // Лотман Ю. М. Семиосфера. СПб. 2001.
86. Лотман Ю. М. Семиосфера. СПб. 2001.
87. Льюис К. С. Любовь. Страдание. Надежда. М., 1992.
88. Малявин М. В поисках Традиции // Восток-Запад. М., 1998.
89. Мамардашвила М. Кантианские вариации. М. 2000.
90. Мандельштам О. Э. О природе слова // Мандельштам О. Э. Сохрани мою речь. М., 1994.
91. Мандельштам О. Э. Слово и культура // Мандельштам О. Э. Сохрани мою речь. М., 1994.
92. Мансуров Сергий, свящ. Очерки из истории Церкви. М., 1994.
93. Марков Б. В. Философская антропология. СПб., 1998.
94. Мейендорф Иоанн, протопресв. История Церкви и восточно-христианская мистика. М., 2000.
95. Непомнящий B.C. Да ведают потомки православных: Пушкин. Россия. Мы. М., 2001.
96. Никодим Святогорец. Невидимая брань. М., 2002.
97. Нитше Ф. Рождение трагедии из духа музыки // Нитше Ф. Избранные сочинения. М., 1989.
98. Нитше Ф. Так говорил Заратустра. Минск.2000.
99. Новомученики оптинские. Страстотерпец Нестор // Руский паломник. М., 1996. № 14. С. 56−59.
100. ЮО. Новый мученик за Христа воин Евгений. М. 2002.
101. Кологривов).Брюссель. 1961. Ю5. Г1аисий Святогорец, схим. Слова. Т.2: С болью и любовью осовременом человечестве.М., 2002. Юб. Паисий Святогорец, схим. Слова. Т. З: Духовная борьба. М., 2003.
102. Паисий святогорец, схим. О болезнях и скорбях. М., 2000.
103. Палама Г. Триады в защиту священнобезмолствующих. М., 1996.
104. Полный православный энциклопедический словарь. М., 1912.
105. Польский М., прот. Новые мученики российские. М., 1994.
106. Преподобные оптинские старцы: Жития и наставления. Свято-Введенская Оптина Пустынь. 1998.
107. Празднование Собору новомучеников и исповедников Российских. Мес. яннуария, в неделю по 25дни // Минея: Январь. М. 1996. С. 738−77 751.
108. Прот. Александр Шаргунов. О значении канонизации царственных мучеников. М. 1999.
109. Прот. Александр Шмеман.
Введение
в литургическое богословие. Киев, 2003.
110. Прот. Георгий Флоровский. Подвиг и радость // Беседа преподобного Серафима Саровского с Н. А. Мотовиловым о цели христианской жизни.М. 2001.
111. Пб.Прп. Ефрем Сирин Душеспасительные беседы о покаянии. Минск. 1992.
112. Прп. Феодор Студит. Малое оглашение. Слова. М. 2000.
113. Рильке Э. М. Избранная лирика. М., 1974.
114. Розанов В. В. Темный лик христианства //Розанов В. В. Собрание сочинений: В 2 т. Т.2. М. 1998.
115. Розанов В. В. Уединенное // Розанов В. В. Собрание сочинений: В 2 т. Т.2. М. 1998.
116. Руское православие: Вехи истории. М. 1989.
117. Русские святые: Тысяча лет русской святости. СПБ. 2000.
118. Савчук В. В. Кровь и культура. СПБ., 1995.
119. СавчукВ.В. Общество обезболенных// Ступени.2002.№ 1.
120. Савчук В. В. Смерть перед лицом // Фигуры Танатоса: Искусство умирания: Сб. статей. СПБ., 1998.
121. Сартр Ж. П. Бытие и ничто. М., 2000.
122. Свт. Игнатий (Брянчанинов). Аскетические опыты. М., 1993.
123. Свт. Игнатий (Брянчанинов). Слово о смерти. М., 1991.
124. Свт. Николай (Велимирович). Стеклянные глаза Индии. Минск, 2001.
125. Свт. Феофан Затворник. Путь ко спасению: Краткий очерк аскетики. М., 2001.
126. Святоотеческие поучения о молитве и трезвении. М. 1889.
127. Симеон Новый Богослов. Божественные гимны. Сергиев Посад. 1917.
128. Служба святых царственных страстотерпец. М. 2002.
129. Собрание писем блаженной памяти оптинского старца Макария. СПб. 1993.
130. Соловьев B.C. Кризис западной философии // Соловьев B.C. Спор о справедливости: Сочинания. М. 1999.
131. Соловьев B.C. Русская идея // Соловьев B.C. Спор о справедливости: Сочинания. М. 1999.
132. Соловьев B.C. Смысл любви // Сочинения: В 2 т. Т.1. М., 1990.
133. Соловьев B.C. Чтение о Богочеловечестве // Соловьев B.C. Спор о справедливости: Сочинания. М. 1999.
134. Сухачев В. Ю. Герметизм тел и герменевтка телесной практики //Метафизические исследования. Вып. 1: Понимание. СПБ., 1997.
135. Сухачев В. Ю. Знаки человека. СПБ., 2001.
136. Тарковский А. А. Избранное: Стихотверения, поэмы, переводы. М. 1982.
137. Топоров В. Н. Святость и святые в русской духовной культуре: В 2 т. М., 1995.
138. Торубарова Т. В. О сущности человеческой свободы в немецком классическом идеализме. СПб., 1999.
139. Требецкой Е. Н. «Иное царство» и его искатели в русской народной сказке //Трубецкой Е. Избранные произведения. Ростов-на-Дону. 1998.
140. Трубецкой Е. Три очерка о руской иконе. М. 1991.
141. Трубецкой Е. Н. Смысл Жизни //Трубецкой Е. Избранные произведения. Ростов-на-Дону. 1998.
142. Трубецкой Е. Н. Этюды по русской иконописи // Трубецкой Е. Избранные произведения. Ростов-на-Дону. 1998.
143. Ты испытал меня, Боже, и знаешь.-.Жизнеописание иером. Василия (Рослякова). М., 2001.
144. Уваров М. Архитектоника исповедального слова. СПБ., 1998.
145. Федотов Г. П. Судьба и грехи России. СПб., 1992.
146. Флоренский П. А. Записки о христианстве и культуре // Флоренский П. А. Сочинения: В 4 т. Т2. М., 1996.
147. Флоренский П. А. Иконостас. М. 2003.
148. Флоренский П. А. Столп и утверждение истины.М., 1990.
149. Флоренский П. А. Троице-Серигева Лавра и Россия //.Русские монастыри. М., 1995.
150. Флоровский Г. П. Византийские отцы 5−8вв. М., 1972.
151. Флоровский Г. П. Метафизические предпосылки утопизма И Вопросы философии. 1991. № 10.
152. Флоровский Георгий, прот. Догмат и история. М., 1998.
153. Франк С. Л. Духовные основы общества. М., 1992.
154. Франк С. Л. Свет во тьме: Опыт христианской этики и социальной философии // Франк С. Л. Духовные основы общества. М., 1992.
155. Фуко М. Безумие, отсутствие творения //Фигуры Танатоса: Искусство умирания: Сб. статей. СПБ., 1998.
156. Фуко М. Слова и вещи: Археология гуманитарных наук. СПБ., 1994.
157. Хайдеггер М. Бытие и время. М., 1997.
158. ХейзингаЙ. Осень средневнковья. М., 1988.
159. Хоружий С. С. Исихазм и история // Человек. 1991. № 5.
160. Хоружий С. С. К феноменологии аскезы. М., 1998.
161. Хоружий С. С. О старом и новом. СПб., 2000.
162. Хоружий С. С. Человек и его три дальние удела: новая антропология на базе древнего опыта // Вопросы философии. 2004. № 1.
163. Христианство. Большая российская энциклопедия. М. 1993.
164. Христианство: Энциклопедический словарь. М., 1995.
165. Цветаева М. Н. Русский авангард: образ бытия в мире. СПб., 2003.
166. Честертон Г. К. Вечный человек. СПб., 1997.
167. Шаргунов Александр, прот. Новые мученики Российские и чистота православия. М., 2000.
168. Шестов JI.A. Афины и Иерусалим // Шестов JI.A. Соч.: В 2 т. М., 1993.
169. Шмелев И. С. Лето Господне // Шмелев И. С. Избранное.М., 1989.
170. Шмелев Ив. Куликово поле // Шмелев И. Богомолье. М. 2001.
171. Шмеман А. За жизнь мира. Вильнюс. 1998.
172. Шпенглер О. Закат Европы. М., 1979.
173. Шубарт В. Европа и душа Востока // Общественные науки и современость. 1992. № 1.
174. Элиаде М. Священное и мирское.М., 1994.
175. Юнг К. Г. Архетипы коллективного бессознательного. М. 1998.
176. Ш. Юнгер Э. О боли.// Ступени. 2000. № 1.
177. Maritain J. La responsabilite de l’artist. Paris., 1989.
178. Marcel G. Pour une sagesse tragique tn son ou-tele. Paris., 1968.
179. Teilhard de Chardin. Sur la bonher, la place de l’homme. Naissance et l’avenir de l’homme. Paris. 1986.
180. Alexandr Shmemann. Great Lent. New York. 1990.
181. The New International Dictioneri of the Cristian Church Ed. Douglas J.D. 1974.