Стивен Крейн — поэт и новеллист

Стивен Крейн (1871−1900 гг.) — выдающийся американский прозаик и поэтоставил яркий и самобытный след в истории литературы. За короткий период творчества он успел стать автором многочисленных произведений разных жанров, успешно работая в области прозы, поэзии, публицистики. Собрание его сочинений было издано в шести томах У. Фоллетом в 1925;26 гг. в нью-йоркском издательстве «Кнопф» под общим названием «The Work of Stephen Crane». Каждый из фолиантов упомянутого издания содержал по два тома, но это издание не было полным.

Прославившись как создатель романа «Алый знак доблести», заложившего истоки военной прозы США, Стивен Крейн написал около ста пятидесяти новелл, большинство из которых выдержало испытание временем.

Своеобразие дарования Крейна проявилось особенно ярко в поэзии. В своих стихотворениях поэт выступает прежде всего как философ, обеспокоенный судьбой человека и человечества. Уникальная творческая манера писателя в сочетании с философским подтекстом придает его поэзии черты афористичности.

Блестящий стилист, Крейн оказал значительное влияние на последующие поколения поэтов, романистов и новеллистов США и других стран мира. Среди тех, кто испытал это влияние, — американские, английские, русские авторы: Э. Хемингуэй, Р. Фрост, Ф. С. Фитцджералд, Дж. Джойс, В. Вулф, С. Довлатов и др.

Поэзия и новеллистика Стивена Крейна интересны как для широкого круга читателей, так и для исследователей литературы. Дважды «возвращенное» со времени смерти писателя, сегодня его творчество, по общему пр^зйанию, входит в золотой фонд американской литературы. В современна США Крейна относят к национальным классикам. Его новеллы и стихотворная вклю^ёны во все антологии и хрестоматии, а также в обязательную образовательную программу по литературе для школ.

Жизненный и творческий путь С. Крейна совпал с переломным периодом в экономической и общественно-политической жизни Соединенных Штатов. 80е-90е годы XIX века — время, когда США, интенсивно развиваясь, «стали крупнейшей индустриально-аграрной державой мира» (297, 513). Первых монополистов и олигархов чествуют как народных героевс другой стороны, происходит массовое обнищание общества.

Перемены в экономике не могли не сказаться на духовной сфере. Помыслы рядового американца сводятся к желанию во что бы то ни стало нажить состояние. Наступает эпоха, когда обогащение считается целью и жизненным призванием. Установление периода меркантилизма и торжествующего прагматизма порождает антихудожественность как характерную черту определенной части литературы США того времени (Там же, 514). Предшествующей эпохе романтизма наследует «позолоченный век», становясь свидетелем ее вырождения в «традицию утонченности» (genteel tradition) (Об этом см. подр.: 292, 25−31.) Сложность обстановки усиливается тем, что романтики и неоромантики все еще составляют количественное большинство. С ними ведут борьбу приверженцы новых форм художественного мышления, к которым присоединяется Крейн.

Наиболее созвучным представлениям автора о способе отказа от устаревших, по его мнению, романтических норм в литературе оказывается «веритизм», создателем и теоретиком которого был Х. Гарленд (Об этом см. 298, 159- 299, 3−5- 337, 365−366). Новая роль художника видится ему в правдивом описании всех сторон действительности на основе жизненного опыта автора. Стремясь к достижению этой цели, Крейн в своих произведениях сочетает художественные приемы, свойственные романтизму, с реалистическими, импрессионистические — с натуралистическими и т. д. Уже при жизни за.

Крейном закрепляется слава экспериментатора, но в силу этого его произведения вызывают недоверие у большинства критиков и долгое время не являются предметом серьезного исследования.

Формирование научно-критической литературы о Крейне представляет собой интересный и лишенный равномерности процесс. Его сложность обусловлена поочередным возникновением внимания к произведениям Крейна и угасанием этого интереса. В связи с этим возникают разные этапы в критической оценке творчества этого американского автора, которые мы попытаемся выявить.

К первому этапу мы относим отзывы и реплики современников Крейна, датируемые 1893−1903 гг., то есть относящиеся к самому началу его творческого пути. Немногочисленные критические отзывы при жизни автора появляются лишь на те произведения, которые выходят отдельными книгами, а именно, романы 'Maggi: the Girl of the Streets' («Мэгги — дитя улиц», 1892), 'The Red Badge of Courage' («Алый знак доблести», 1895), 'George's Mother' («Мать Джорджа», 1896), 'The Third Violet' («Третья фиалка», 1896), 'Active Service' («На активной службе», 1899), законченный Р. Барром и опубликованный после смерти Крейна 'O'Ruddy' («О'Радди», 1903), два сборника стихов 'Black Riders' («Черные всадники», 1895) и 'War is Kind' («Война добрая», 1899) и четыре сборника новелл 'The Little Regiment'(«Maлeнький полк», 1896), 'In an Open Boat and Other Tales of Adventure' («Шлюпка» и другие приключения", 1898), 'The Monster and Other Stories' («Чудовище» и другие рассказы", 1899), 'Whilomville Stories' («Рассказы Уайломвилля», 1900). К сожалению, большая часть произведений Крейна, опубликованная в периодической печати, осталась за пределами внимания современной ему критики.

В целом же рецензенты той поры сходятся во мнении о несомненном новаторстве Крейна. Так, например, анонимный обозреватель лондонской «Тайме» отмечает: «.nobody is more modern than Mr. Stephen Crane» (Цит. no: 236, 74). За Крейном закрепляется слава экспериментатора, но это определение воспринимается не как признание его заслуг, а, скорее, как ярлык, предупреждающий о склонности писателя к различного рода «экстравагантностям». Фактически, отличительной чертой современной Крейну критики является противостояние упомянутой «новизне»: нападкам подвергаются его отказ описывать внешность персонажей и давать им имена, интенсивное — «манерное» — использование цвета (Op. cit, 151), а также импрессионизм Крейна, названный одним из анонимных рецензентов «дефективным» (Op.cit., 218).

Особое неприятие вызывает у современников Крейна его поэзия. Хотя многие критики признали, что стихи из первого поэтического сборника «Черные всадники» обладают рядом достоинств, второй сборник стихов — «Война добрая» был едва замечен критиками, а общее впечатление от него выражено в рецензии А. А. Смита из нью-йоркской «Тайме»: он писал, что, по его мнению, рассматриваемые стихотворения «создают настроение, близкое глубокому разочарованию» (Op.cit, 230). А Р. Хью пишет нечто вроде эпитафии таланту Крейна, озаглавливая свою рецензию на сборник 'On Crane’s Wasted Talent' («О растраченном впустую таланте Крейна»)(Ор. cit., 232).

По свидетельству библиографов писателя Э. Вильямса и В. Старрета, он «умышленно и преднамеренно шел вопреки традициям и установлениям» (252, 9) не только в своем творчестве, но также и в обыденной жизни. Известность и статус «международной знаменитости» Крейн обретает часто не благодаря своим произведениям, а за счет раздутого прессой интереса к его личным делам, полубогемному существованию, добровольной экспатриации в Англию, знакомству и дружбе со знаменитостями — Х. Гарлендом, У. Хоуэллсом, Г. Джеймсом, Дж. Конрадом, Г. Уэллсом. Американский исследователь Р. Везерфорд справедливо указывает на то, что в продолжение своей жизни Крейн часто становился жертвой публицистов, подобных Хаббарду: «В конце концов, чем более знаменитым он становился, тем менее его творчество расценивалось как искусство, но как продукт деятельности эксцентричной личности» (236, 12). Друг Крейна Дж. Ханекер отмечает, что из-за невероятных слухов облик писателя, представленный читателю современной ему критикой, был основательно искажен: «они превратили маленького Флобера в большого Верлена» (252, 9).

Хотя Х. Гарленд и У. Д. Хоуэллс поддержали талантливого соотечественника в начале его карьеры, представив одобрительные отзывы на ранние романы писателя, поэтическое творчество и новеллы Крейна не были ими приняты при его жизни. Впервые по достоинству творчество Крейна оценили не на родине писателя, а в Великобритании. Одним из наиболее серьезных английских критиков произведений Крейна был знаменитый писатель Г. Уэллс. Он первым привлек внимание к глубинной связи, существующей между живописью и литературным творчеством Крейна, а также к влиянию на него Р. Киплинга и Л.Толстого. Уэллс выделил важнейшие темы в произведениях Крейна, указал на его тяготение к философскому обобщению изображаемого. Как наиболее замечательное свойство творчества Крейна Уэллс отметил его «оригинальность и свободу от традиций» (Цит. по: 236, 103).

Известный английский критик Э. Гарнетт — современник и друг Стивена Крейна — один из тех, кто, по мнению современного американского исследователя Т. Галлэсона, лучше других понимал Крейна, выражал в своих статьях удивление по поводу пренебрежения, которое американские рецензенты высказывают по отношению к сборнику «Шлюпка» и другие приключения". Он указывал на достоинства новелл сборника, обвиняя американскую критику в невосприимчивости и «недостаточности признания творчества писателя», в ее неспособности распознать истинную природу поэзии Крейна за необычностью формы (236, 225).

Однако, несмотря на усилия, приложенные Э. Гарнеттом и солидарным с ним Г. Фредериком, им йе удаетСя привлечь внимание исследователей к искусству Крейна и, в целом, его творчество в 1890-х гг. серьезно не изучается, а новации художника в прозе и поэзии так и не были оценены его современниками. По точному замечанию Р. Везерфорда, «подавляющее большинство статей этого периода поверхностны и посредственны» (236, 1).

После смерти Крейна интерес к его произведениям полностью угасает. О нем заговорят только в 1915 году. Американские поэты К. Сэндберг, Э. Уайетт, Х. Монроу видят в богоборческой и новаторской поэзии Крейна глубинную связь с бунтарским духом имажистских стихотворений, направленным против традиционного искусства. Они объявляют Крейна «не только основоположником имажизма, но поэтом, который лучше, чем сами имажисты, сумел осуществить на практике теоретические требования этого поэтического направления (Op.cit., 25). Имажисты считали его иконоборческие и новаторские стихи предтечей собственного бунта против традиционных поэтических установлений. Подобно Крейну, они избегали напыщенного языка, выражали мысль в сжатой форме несколькими точными словами и обращались к постановке вечных проблем.

В дальнейшем критические статьи, связанные с именем Крейна, в большинстве своем были посвящены его романам, прежде всего, «Алому знаку доблести». Наиболее точно мнение исследователей 1920;х гг. о Крейне выражено, на наш взгляд, американским литературоведом К. ван Дореном. В работе «Американский роман» (1921) он утверждает, что «все остальные произведения < Крейна, кроме „Мэгги“ и „Алого знака доблести“ > представляют собой повторение сказанного автором в этих двух ранних романах» (83). Интересно, что к моменту появления этого «вердикта» произведения Крейна, кроме упомянутых критиком, не печатаются в США в течение почти полных двух десятилетий.

Ситуация изменяется только в конце 1940;х — начале 1950;х гг., когда в поле зрения ученых и читателей попадают стихотворения, новеллы, переписка.

Крейна. Неудивительно, что 1950;е годы становятся подлинным «возрождением» в изучении творческого наследия Крейна.

В 1950;е — 70-е гг. появляется ряд монографий о Крейне. Среди них работа М. Бассана «Стивен Крейн. Собрание критических статей» (1974), Ф. Бергона «Мастерство Стивена Крейна» (1975), Э. Кейди «Свет обычного дня: реализм в американской прозе» (1972), Т. Галлэсона «Творчество Стивена Крейна: перспективы и итоги» (1972), Д. Хоффмана «Поэзия Стивена Крейна» (1957), М. Холтона «Способ видения» (1972), М. ЛаФранса «Читая Стивена Крейна» (1971), Э. Соломона «От пародии к реализму» (1967), Д. Джибсона «Художественная проза Стивена Крейна» (1969) и других.

Американских литературоведов волнует проблема художественного направления, к которому принадлежал Крейн. Своеобразная манера писателя требует, по их мнению, четкого определения. Его причисляют к натуралистам, в то же время подчеркивая, что натурализм здесь носит описательный характер (233), или сочетается с приемами символизма (188). Появляется мнение о необходимости более гибкого подхода к обозначению творческого метода этого писателя, ибо все ярлыки, навешиваемые на Крейна — «импрессионист, декадент, .реалист, натуралист, символист, пародист и даже романтик» (149, VIII), не отражают сути проблемы (См. об этом: 116), и с этим трудно не согласиться.

Э.Соломон предлагает новый взгляд на прозу Крейна, выделяя особую роль иронии. Он полагает, что благодаря ей «Крейну часто удавалось извлечь из недр пародируемых произведений архетипический или мифологизированный сюжет, лежащий в основе стереотипа» (212, 17). При анализе прозы Крейна уделяется внимание исследованию искусства Крейна-рассказчика и стилиста (35), а также обостренной восприимчивости зрения, присущей этому автору: изучается его цветовая палитра, подчеркивается важное значение адекватного зрительного восприятия для героя Крейна (133).

Вместе с тем проведение исследований на ограниченном материале романов «Мэгги — дитя улиц», «Алый знак доблести», «Мать Джорджа» и нескольких наиболее известных новелл — 'The Open Boat'(«Шлюпка»), 'The Blue Hotel' («Голубой отель»), 'Death and the Child' («Смерть и дитя») — приводит к тому, что оценка творчества писателя не представляется адекватной.

В конце 50-х гг. Д. Хоффман, Дж. Берриман, а впоследствии М. Вестбрук и Дж. Катц приступают к изучению поэзии, которая оставалась неисследованной до этого времени. В монографиях и статьях, посвященных стихотворениям, определяется тематика стихов, исследуется протестантское влияние на поэзию Крейнаприводятся краткие сведения о семейной религиозной и литературной традиции, дается сравнение системы языковых образов в стихотворениях Крейна и литературных тропов из трактатов его предков (См. об этом: 35, 132, 146, 148). В поэзии обнаруживаются два «голоса» — «голос объективности» ('the voice of perspective') и «голос самонадеянности» ('the voice of arrogance'), выступающих в контрасте и взаимодополнении. Несомненную ценность представляют размышления об особенностях авторской интерпретации окружающей реальности посредством контраста двух противоположных и взаимодополняющих «голосов» (250, 25).

Большая часть статей, появившихся в 50е-60е годы, затрагивает проблемы, касающиеся романов «Алый знак доблести» и «Мэгги». Наряду с исследованием образов и персонажей, внимание уделяется деталям, например, трактовке символа знамени, и более существенным моментам — таким, как анализ стиля речи героев, а также разным способам интерпретации романов, в том числе, марксистскому (М.Соломон) (212), христианскому (Р.Столлмэн) (218), психоаналитическому (М.Гайсмар, Д. Вайс) (105, 240), экзистенциальному (В.Б.Стайн) (222) и др.

В целом литературоведы не особенно охотно касаются всего корпуса новеллистики Крейна, предпочитая ограничиться изучением самых знаменитых новелл — 'The Open Boat' («Шлюпка»), 'The Bride Comes to Yellow Sky' («Явлейие молодой в Желтом Небе»). Интерес к произведениям малого жанра проявлен в работах М. Шоберлина (209), Р. Столлмэна (220), Т. Галлэсона (116), Э. Хэйгманна (125), Дж. Катца (147). Некоторые из этих исследователей справедливо отмечают взаимосвязь между краткостью стихотворений и эпизодом, самостоятельным событием, лежащим в основе новеллы (См. об этом: 116). Но, как таковая, цель изучения поэзии и прозы в единстве не ставится, поэтому, думается, подобные замечания и выводы о существовании «маленького человека» в «черном мире» носят здесь общий характер (63).

Специфической интерпретацией картины мира и образа героя в творчестве Крейна можно считать постструктуралистское исследование М.Фрайда. Ученый относит Крейна к писателям, которые создают парадигматические тексты, обладающие внутренним контрастом между реальным и литературным пространством. Исследование стилистических особенностей прозы Крейна, проблемы точки зрения рассказчика (писателя), своеобразия речи персонажей приводит американского литературоведа к спорному выводу о том, что основной целью писателя было изображение не человека и окружающего мира, а акта литературного творчества (94).

За прошедшие сто лет после смерти Крейна ученые продолжают возвращаться к биографии писателя. Этот факт представляется вполне правомерным, ибо поиск истоков литературного таланта молодого автора следует вести, прежде всего, в семейном окружении. Среди биографов С. Крейна, кроме литературоведов — Т. Бира (26), Э. Соломона (212), Р. Столлмэна (219), К. Бенфи (29), поэт Дж. Берриман (35), художник К. Линеен (164). Названные исследователи, как правило, не ограничиваются описанием фактов биографии автора, а предпринимают попытки общего анализа творчества Крейна, впрочем, не открывая здесь каких-либо новых путей.

Творчество Крейна получило достаточно широкий резонанс в мировом литературоведении. Начиная с 1950;х годов, к исследованию его произведений обращались в Италии (К.Иззо), Чехословакии (Й.Шкворецки), Швеции (О.Фрикстед), Японии (Ё.Итабаши), Германии (К.Шуберт, Г. Фольк и др.). В целом эти авторы идут вслед за американскими крейноведами. Наиболее значительными среди трудов зарубежных исследований о Крейне представляются работы Ж. Казмажу (Франция). Этот автор изучает биографию и произведения Крейна, выделяя обширный аспект проблем. Делается попытка систематизировать литературные истоки творчества С. Крейнаотмечается возможное влияние на писателя французской литературы, а также воздействие, оказанное этим художником на современников и последующие поколения писателей и поэтов (56).

Вполне естественно, что оценка творчества Крейна зарубежными литературоведами, несомненно, была принята во внимание отечественными учеными нашей страны. Об этом свидетельствует, во-первых, тот факт, что обращение отечественных ученых-американистов к творчеству Крейна всегда было связано с вопросом о его творческом методе. Практически каждый, кто касался в своих исследованиях его произведений, затрагивает эту проблему. В первых критических статьях, появившихся в нашей стране, Крейн был назван «модернистом», «романтиком по темпераменту», «фантастом с декадентским мировоззрением» (311, 697), унанимистом и импрессионистом (360- 317), натуралистом (365- 293- 299), пацифистом (260- 269), писателем, гармонически сочетавшим импрессионизм с психологизмом (285), реалистом (345- 269- 342). Проблема движения Крейна от натурализма к реализму стала темой исследования одной из глав диссертации Т. В. Григорьян. (284).

Кроме того, влияние зарубежного литературоведения ощутимо также в отборе произведений Крейна для исследования: большинство научных работ посвящено роману «Алый знак доблести» (269- 299- 343). Среди исследователей, затрагивавших проблемы этого произведения, такие ведущие советские и российские американисты, как В. Н. Богословский, Я. Н. Засурский, А. М. Зверев,.

Р.М.Самарин, Н. И. Самохвалов (269, 293, 299, 342, 343). Российские ученые отмечают особый стиль писателя, его иронию, психологизм. Акцентируются особенности поэтики Крейна — подтекст, ритмика и интенсивное использования цвета. А в одном из последних исследований — монографии О. Анцыферовой «Русская литература и художественные искания американских писателей конца XIX века (Г.Джеймс, У. Д. Хоуэллс, С. Крейн)» (2000) целая глава отведена сравнительному изучению романа «Алый знак доблести» и «Севастопольских рассказов» Л. Толстого (261).

Самые известные новеллы Крейна рассматриваются в работах А. И. Старцева и Б. Смирнова (352, 346). Исследователи связывают творчество Крейна с процессом европеизации американской литературы, отмечают отсутствие обнаженной социальной тенденции в рассказах Крейна и общую положительную роль его творчества в «расшатывании» сложившихся идеализирующих традиций в литературе США. В выполнении этой задачи отмечаются черты, сближающие Крейна с творчеством А.Бирса. В самом процессе формирования литературы нового периода А. Старцев отводит Крейну место «между Мопассаном и Чеховым» (350, 6). Комментарий новеллистического наследия Крейна, предпринятый Н. Эйшискиной (365) и Р. Кеннел (307), представляется достаточно тонким, но он не исчерпывает всего своеобразия творчества Крейна.

Большое значение для дальнейшего изучения творчества Крейна в нашей стране имела монография О. Васильевской «Стивен Крейн» (1968). Это первый обстоятельный труд о жизни и творчестве Крейна на русском языке. В своем монографическом исследовании О. Васильевская опирается на крупнейшие современные труды англоязычных крейноведов. В книге приводятся основные факты биографии и творческой карьеры писателя.

В то же время, касаясь новелл, О. Васильевская дает лишь общее представление об их тематике, делает обзор циклов, сопровождая его комментариями историко-библиографического характера. Поэзия упоминается только как факт, имевший место «в .общей творческой эволюции Крейна» (271, 154).

Среди последних обращений отечественных ученых к Крейнудиссертационное исследование И. Юшкевич «Поэтика поздней новеллистики Стивена Крейна» (1998). Подвергая анализу отдельные новеллы, написанные в период 1897—1900 гг., основное внимание она уделяет мировоззрению писателя, проявившемуся в указанных произведениях, а также их поэтике (366).

Признавая вклад отечественных исследователей в изучение творчества Крейна, следует отметить, что его поэзия и новеллистика все еще не вошли в русское сознание. Полагаем, это вызвано тем, что новеллы Крейна фактически неизвестны российскому читателю. К сегодняшнему дню на русский язык переведено всего около двух десятков новелл, среди которых есть не самые удачные, а качество перевода зачастую оставляет желать лучшего. Стихотворения сравнительно недавно были впервые опубликованы в нашей стране маленьким тиражом и не успели найти своего читателя и исследователя1. Единственным исключением является небольшая вступительная статья А. Кудрявицкого «Плавание за горизонт» в полном собрании стихотворений Крейна (1994). В последнее время можно говорить о растущем в нашей стране интересе к поэтическому творчеству С.Крейна. Об этом свидетельствует недавнее появление сразу нескольких сайтов в Интернет, содержащих русские переводы стихов, иллюстрации, некоторые факты из биографии автора и общий комментарий его творчества, впрочем, представляющий собой эмоциональное эссе благодарного поклонника (301).

Проведенный обзор научно-критической литературы о Крейне за рубежом и в России приводит к выводу о том, что поэтическое и новеллистическое наследие писателя еще требует подробного и внимательного изучения. На наш взгляд, одной из важных и пока малоисследованных проблем является соотношение.

1 Полное собрание стихотворений Крейна было впервые опубликовано в России 1994 году поэзии и новеллистики в творчестве Крейна. Речь идет о необходимости изучения стихов и новелл в их внутреннем единстве. Многоплановость и разнообразие тематики новелл представляется немаловажным для интерпретации поэтического творчества Крейна. Это во многом обусловлено краткостью карьеры писателя, продолжавшейся всего около десяти лет. Вероятно, в силу этого его произведения характеризует спрессованность творческих усилий. Дж. Берриман и Р. Столлмэн единодушны в том, что Крейн интенсивно работал, как будто предвидя, насколько короткий срок отпущен ему судьбой. В самом деле, напряженность, с которой писатель спешил пропустить через произведения разных жанров единую идею о месте человека в мире, пронизывает все его творчество.

Следует, наконец, учитывать, что ни романы, ни новеллы, ни драматические произведения не отражают узловую составляющую системы его взглядовотношения к Богу и религии. Изучение прозы в отрыве от поэзии приводит к поспешным выводам об отказе Крейна от христианской веры.

Проникнуть в специфику художественного мира Крейна, отразившуюся как в новеллах, так и в стихотворениях, на наш взгляд, позволит обращение к центральным образам его творчества (как и всякого большого художника) -образу человека и общей картине бытия, картине мира, в котором обитает человек.

Как правило, литературоведы касаются этой проблемы лишь постольку, поскольку того требует характеристика творчества С. Крейна в целом, основанная на материале его произведений всех жанров (163), или исследование конкретных романов и новелл (119). Для нас эти работы ценны тем, что изучение произведений здесь проводится во взаимосвязи разных жанров.

Ставя целью настоящей диссертации исследование картины мира и образа героя в его эволюции на основе системного анализа поэзии и новеллистики.

С.Крейна, мы предполагаем также решение следующих, подчиненных этой цели более конкретных задач:

1) уточнить влияние на автора современных ему религиозных и философских учений;

2) исследовать конкретные параметры внутреннего единства его поэзии и новеллистики и одновременно выявить своеобразие жанровых компонентов, определяющих особенности изображения мира и человека;

3) проанализировать эволюцию образа героя в новеллистике и поэзии;

4) провести изучение поэтико-структурных средств, служащих реализации авторской интенции.

Цели и задачи определяют принцип отбора материала. Для подробного анализа и частичного рассмотрения привлекаются стихотворения и новеллы, наименее изученные в англоязычном и отечественном литературоведении. Среди них — наиболее яркие и показательные для манеры писателя, остающиеся практически неизвестными русскому читателю: 'A Tent in Agony' («Взбесившаяся палатка»), 'The Black Dog' («Черный пес», 1892), 'The Mesmeric Mountain' («Заколдованная гора», 1892), 'The Desertion' («Уход», 1894), 'A Detail' («Пустяк», 1894), 'The Judgement of the Sage' («Суждение мудреца», 1894), 'One DashHorses!' («Коняги — вскачь!», 1896), 'The Price of the Harness' («Цена мундира», 1898), 'The Clan of No-Name' («Племя безымянных», 1899), 'Virtue in War' (Доблесть на войне", 1899), 'Twelve O’clock' («Двенадцать часов», 1899), 'An Episode of War' («Военный эпизод», 1899), 'And if He Wills, We Must Die' («А если он прикажет, мы умрем», 1900), 'The Fantasy in Red and White' («Иллюзия в красно-белых тонах», 1900), 'The Manacled' («Закованный», 1900). Исследуемые новеллы, как нам кажется, отображают разнообразие тематики и многоплановость стиля Крейна. Они представляются наиболее репрезентативными и в плане отражения национальной специфики.

Научная новизна диссертации определяется тем, что работа представляет собой первую в нашей стране попытку параллельного анализа новелл и поэзии Крейна, в фокусе которой — картина мира и эволюция образа героя (эта проблема не поднималась и в англоязычном литературоведении, несмотря на большое количество работ по творчеству писателя). Восполняется пробел в отечественном литературоведении и англоязычной трактовке, касающийся поэзии Крейна. Диссертационное исследование содержит новый взгляд на сложный процесс интеграции писателя в мировую литературу.

Теоретической основой настоящей диссертации являются работы отечественных ученых Д. С. Лихачева, М. М. Бахтина, Ю. М. Лотмана, Е. М. Мелетинского, Ю. В. Манна, Л. С. Выготского, Ю. Н. Тынянова, Л. Я. Гинзбург и др. В них глубоко исследованы основные закономерности существования художественного текста, проблемы изображения художественного пространства и времени, способы восприятия образа героя. Среди исследований теоретического характера ученых-американистов работы Т. Д. Венедиктовой, Я. Н. Засурского, А. М. Зверева, Э. Ф. Осиповой, А. И. Старцева, Н. А. Шогенцуковой и др.

Методологической основой диссертации в связи с характером поставленных в ней задач стали системный, историко-культурный, историко-литературный и сравнительно-сопоставительный методы исследования. В основе методики исследования — сочетание конкретно-текстового с элементами лингвистического и культурологического анализа.

Диссертация состоит из ведения, трех глав и заключения. Необходимо помнить, что творчество Крейна создавалось в юном возрасте, когда корни, связывающие человека с семьей, ощущаются как одна из основных составляющих его микромира. Особое значение семейной родословной для писателя и важнейшие вехи его биографии рассматриваются в первой главе. Во второй главе мы предпринимаем попытку исследовать картину мира как важнейшую составляющую художественного мира новелл и стихотворений Крейна. Третья глава диссертации посвящена особенностям эволюции образа героя в поэзии и новеллистике2.

2 В связи с тем, что полного академического собрания сочинений Крейна не существует, текст большинства новелл приводится по изданию: The Complete Short Stories and Sketches of Stephen Crane. — Garden City (NY): Doubleday, 1963. — 790 p. Что касается поэзии, то тексты всех стихотворений взяты из двуязычного издания: Стивен Крейн. Полное собрание стихотворений. — Чебоксары. Медиум, 1994. — 360 с. Составление, перевод, вступительная статья, примечания выполнены поэтом, А Кудрявицким.

§ 12. Выводы.

Анализ новелл и стихотворений С. Крейна позволяет говорить об эволюции в изображении героя. За основу изображения героя в поэзии и новеллистике Крейна взят образ «маленького человека» из «Рассказов округа Салливэн». Его ординарность и условность представляются базой, из которой в дальнейшем постепенно складывается самобытный образ человека. Натуралистически заземленный, упрощенный персонаж из ранних новелл действует в условиях необычной ситуации, которая всегда неожиданно складывается вокруг него.

Усложнение образа человека происходит за счет постепенного вытеснения внешнего действия в новеллах и перенесения главного акцента на изображение внутреннего события, тесно связанного с восприятием окружающего мира. Допуская жизнеподобное саморазвитие художественного персонажа, Крейн в то же время все внимание сосредоточивает на изображении одного или нескольких аспектов человеческой психологии.

Автор постепенно укрупняет черты «маленького человека», акцентируя в каждом произведении какое-либо отдельное качество. Начав с изображения масок — «маленького человека», «толстяка», «тихони», охваченных, как правило, страхом или подвергаемых инициации, — Крейн со временем вводит новые типы — «мудреца», «мужественного героя», «делового человека».

Условность в изображении героя отходит на второй план, хотя полностью не исчезает, ибо Крейн не ставил перед собой цели углубляться в психологию человека, создавать сложные характеры. При этом, изображая типы героя, взятые под одним ракурсом — «верующего», «предпочитающего самообман», «человека чести» и т. д., — автор не упрощает их до однообразия портретов. Ему удается выписать тонкие нюансы переживаний человека.

Личный опыт С. Крейна, несомненно, обогащает все, что он писал. Автобиографическое пробивается отдельными чертами и эпизодами как в новеллистике, так и в поэзии. Биографическому компоненту мы обязаны появлением таких образов, как «офицер» в новеллах и «верующий/христианин», а также «поэт» в лирике.

Некоторые черты героя в новеллах и поэзии позволяют сделать вывод о том, что он наделен четко выраженными национальными признаками. В новелле — это самодостаточность, индивидуализм, эгоистичность. В лирике можно говорить о герое, который сам предписывает себе нормы поведения, так или иначе противостоит традиции.

Представляется, что в образе человека, складывающемся в исследуемом корпусе новелл и стихотворений, прослеживаются некоторые общие для героя произведений обоих жанров черты. К таковым, на наш взгляд, могут быть отнесены наивность, трусость, самонадеянность, самодовольство. Крейнзамечательный мастер иронии, которая проявляется в создании образов перечисленных персонажей. Черты идеального героя — стоицизм, смелость, высокое понимание долга и чести — характеризуют образы персонажей в новеллах и стихотворениях.

В то же время в поэзии Крейн затрагивает такие проблемы, которых не касается в новеллистике. Двойственность человеческой натуры, отношения индивида к Богу и церкви находят отражение только в его стихотворениях. Кроме того, думается, роль социального критика, усвоенная поэтом в последние годы жизни, позволяет ему создать образ человека, призывающего к справедливости и свободе в обществе для каждого из его граждан. В поэзии Крейн остается верен старой американской традиции: он по сути своейрассказчик притч. Неудивительно поэтому, что фигура лирического героя разрастается до масштабов символа. Его герой протестует против катастрофы мировых войн, которые Крейн провидел в своих стихах.

Заключение

.

Подводя итоги, следует отметить, что до сегодняшнего дня русскому читателю и критике облик Стивена Крейна-поэта и новеллиста все еще малоизвестен. Несмотря на то, что Крейн является автором ста тридцати пяти стихотворений и более ста пятидесяти новелл, с его именем связан имидж автора только одного романа — знаменитого «Алого знака доблести» — и нескольких новелл, которые по отношению к роману считаются вторичными.

Такая ситуация представляется несправедливой. Давно назревшая необходимость исследования его произведений, принадлежащих к другим жанрам, заставила нас обратиться к изучению поэзии и новеллистики.

Условием проведения исследования становится прочтение новелл и стихотворений как единого текста. Избранный подход обусловлен рядом сходных черт, объединяющих поэзию и новеллистику. Среди них — лаконизм, эпизодичность, высокая экспрессивность, импрессионистичность, тяготение к притчевости. Несмотря на некоторую разноречивость в тематике и использовании художественных средств, зачастую можно говорить о взаимопроникновении новелл и стихотворений. Всю свою жизнь Крейн оставался на позициях реформатора и, возможно, благодаря этому некоторые его стихотворения могут быть рассмотрены как примеры «лирической новеллистичности». Их характеризует неожиданный конец, напоминающий известный поворот в описании «удивительного происшествия», а также использование композиционно-организующей идеи испытания героя. С другой стороны, оказалось, что многие новеллы представляют собой образцы поэтической прозы. Им свойственна ритмическая организация текста, аллитерация, повторяющийся короткий текст-вставка, напоминающий стихотворный рефрен. Вероятно, эти особенности позволяют говорить не только о взаимопроникновении, но и о существовании единого комплекса поэтической мысли, осуществлявшегося в стихах и новеллах Крейна.

Думается, что с наибольшей очевидностью такой комплекс просматривается при обращении к важнейшим составляющим поэзии и новеллистики — картине мира и образу героя и его эволюции.

В ходе исследования картины мира становится ясно, что Крейн обнаруживает большие возможности в использовании категории художественного пространства. Благодаря интенсивному обращению поэта к символу, аллегории, притче, местом действия в поэзии становится универсум. Мифологизирование как средство создания глобальной модели мира обусловливает преобладание гротескных образов и фантастических ситуаций, зачастую организованных хронотопом дороги.

Мир в новеллах, на первый взгляд, изображен по контрасту ко «вселенной» из стихотворений. Если в поэзии Крейна интересуют проблемы судеб человека и человечества, то объектом своего наблюдения в новеллистике он, как правило, делает «необычайное происшествие» в эмоционально-психологическом состоянии конкретного героя. Естественно поэтому, что пространство в новеллах часто ограничено пределами внутреннего мира этого героя.

Однако, фрагментарное изображение картины мира в новеллах, очевидно, не удовлетворяет С. Крейна, который обращается к циклизации своих коротких произведений на протяжении всей литературной карьеры. Более того, в последние годы происходит еще большее сближение картины мира в стихотворении и новелле за счет переноса действия в воображаемые города и страны. Очевидно стремление автора обнаружить и описать законы целого мира. Тем не менее, Крейн отказывается от ухода в абстракцию, что усиливает его интерес к одномоментному психологическому событию во внутреннем мире героя в кризисные моменты его жизни. В целом, можно говорить о том, что онтологические проблемы, затрагиваемые в стихотворениях, преломляются в частной судьбе конкретного героя.

Подобно пространственным, временные параметры в картине мира поэзии и новеллистики, как правило, неопределенны и расплывчаты. Исторические события необходимы Крейну лишь в качестве фона для происходящих событий, а отдельные исторические детали не могут считаться признаками той или иной эпохи. Ни будущее, ни прошлое не имеет того важного значения, которое придано настоящему в произведениях Крейна. Более того, обнаруживается вневременное звучание большинства его стихотворений.

Зачастую в новелле Крейн обращается к использованию мотива случая. «Время случая» (термин М. Бахтина) привлекает американского писателя, главным образом, потому, что представляет собой специфическое время вмешательства иррациональных сил в человеческую жизнь Однако из поздних крейновских новелл случайность в таком понимании постепенно уходит. Случай как проявление пристрастия окружающего мира несовместим с равнодушием этого мира к человеку. Представляется, что в поздних новеллах категория случайности начинает играть менее значительную роль.

Обращают на себя внимание и особенности образа человека у Крейна. Среди его персонажей выделяется идеальный герой, основным признаком которого является, на наш взгляд, стремление к познанию истины. Так, образ путешественника в поэзии подчинен решению именно этой проблемы. Его движение включает в себя идею познания истины и предполагает свободу передвижений. Лирический герой Крейна — это герой прямого пути, воплощающий открытое движение, порыв в бесконечность. Начиная движение в произвольном месте, он движется в избранном направлении, а не стремится к заранее обозначенному конечному пункту. Идея познания придает его путешествию характер паломничества. Моральная проблема поиска истины, которую решает лирический герой Крейна, думается, указывает на близость этого образа личности самого поэта.

В новеллах же к статусу идеального героя приближен образ офицера, проявляющего мужество и стоицизм, доблестно выполняющего высокую миссию служения людям. Автобиографический элемент, нашедший отражение во многих аспектах творчества Крейна, особенно значителен в чертах этого образа. В поздних новеллах возникает качественно иной тип героя. Обычно в центре внимания автора — не своеобразие его характера или конфликта и не исследование психологической глубины его индивидуальности, а последовательное описание проявлений неожиданного переживания.

Глубокое проникновение в творчество Крейна представляется невозможным без детального понимания жизненного опыта поэта. Впервые предпринята попытка рассмотреть своеобразие лирических тем и художественных образов Крейна сквозь призму фактов его семейной традиции. При этом неизбежно возникает проблема влияния религиозных убеждений Крейна на картину мира и образ героя в его произведениях. В художественном сознании Крейна удалось выявить созвучие его поэтической мысли с идеей присутствия в мире Бога. В диссертационном исследовании впервые в отечественном литературоведении при изучении творчества Крейна делается акцент на отношение автора к религии и Богу. Убежденность поэта в необходимости для каждого иметь «своего» Бога соединено с его размышлениями об истинной набожности и ее противоположности — создании видимости религиозного благочестия.

Подобные идеи воплощены в образе лирического героя Крейна, для которого важнейшим опытом духовного пути к истине становится осмысление значения людских установлений по сравнению с высшим моральным законом. Нонконформизм героя Крейна особенно ярко проявляется в разделении истинного христианства и церковного лицемерия, в чем угадываются взгляды самого поэта. Это позволяет говорить о близости, существующей между его взглядами, и философией «доверия к себе» Р.Эмерсона.

Естественно, что Крейн в своем творчестве отразил многие черты национального характера американца. Можно выделить такие свойства, как индивидуализм, самостоятельность действий, упорство и мужество первопроходца, рассчитывающего лишь на свои силы, которые просматриваются в образе идеального героя в новеллах и стихотворениях Крейна. Перечисленные черты подтверждают правомерность мнения о С. Крейне как о «духовном сыне Эмерсона» (56, 54).

Определение степени традиционности и новаторства Крейна в его новеллистике и поэзии чрезвычайно важно и является темой особого исследования. Однако здесь нам хотелось бы обратить внимание хотя бы на то, что писатель был в постоянном поиске — то опираясь на опыт предшественников, то отталкиваясь от него, стремясь обрести самостоятельный путь в искусстве. Его собственный вклад в американскую поэзию и новеллистику велик, доказательством чему служит признание в ученичестве у многих значительных художников.

Так, среди важнейших современных автору американских влияний могут быть названы Х. Гарленд и У.Хоуэллс. Восприятие Крейном наследия американских романтиков связано с именем У. Уитмена, чей свободный стих реформировал молодой поэт. Лаконизм поэзии Э. Дикинсон, ее интонации неуверенности и незавершенности были восприняты и усвоены Крейном. Ирония и ритмическая организация прозы Крейна уходят корнями в литературную традицию, созданную гением Э.По.

В основе способа отображения реальности видится принцип, напоминающий эстетическое правило Г. Джеймса: «Единственным способом воссоздания реальности может быть личный человеческий опыт, понятый как способность угадывать невидимое по видимому, постигать суть вещей, судить о целом по частям» (298, 134). Для воссоздания реальности Крейн не ограничивается простым жизнеподобием, несмотря на заявления о необходимости изображения 'a slice of life' (устойчивое выражение, которое переводится как «натуралистическое описание» (331, 86), но буквально означает «кусок жизни», «срез»). Так же как Джеймс, Крейн отказывается от описательности и передает не столько само событие, сколько чье-то впечатление от него, ибо жизнь, по его мысли, ограничена пределами человеческого сознания. Точка зрения рассказчика или героя в поэзии и новеллистике Крейна, как это часто бывало у Джеймса, предопределяет особое видение мира и не просто накладывает отпечаток на события действительности, но становится главной темой и объектом авторского внимания.

Эксперименты Крейна в прозе и поэзии демонстрируют глубокую укорененность его творчества в традиции собственно низовой американской культуры (фольклор, анекдот, грубоватый юмор), а также национальной классической литературной и философской мысли.

В то же время произведения этого американского автора, как никакого другого, свидетельствуют о его значительной ориентированности на культуру Европы и Старого Света в целом. Уместно вспомнить, что талант Крейна получил признание соотечественников только после того, как о нем заговорили в Великобритании. Известно, что эта страна и ее литература занимали особое место в жизни автора. Крейн был хорошо знаком с творчеством английских классиков и современных авторов. Его привязанности в английской литературе были, тем не менее, достаточно ограничены. В частности, своеобразный след в произведениях С. Крейна оставило раннее творчество Р.Киплинга. Это пристрастие объясняется в крейноведении влечением Крейна к особому типу героя. Вероятно, от него Крейн взял образ «человека действия» .

Особое место среди других литературных влияний занимает английская Библия. Ее воздействие проявилось в ритмическом и образном строе поэзии и новеллистики Крейна, а также в тематике его поэзии. С другой стороны, поэтика некоторых стихотворений обнаруживает признаки подспудного созвучия с антихристианскими идеями Ф.Ницше. Мифологический план, ставший в поэзии Крейна элементом авторской стратегии, приводит к неожиданным интерпретациям традиционных библейских сюжетов, созвучным представлению немецкого философа о христианстве и церковниках.

В то же время интересно отметить выборочность подхода в США к его творчеству, продолжающуюся до сего дня: сайт поэзии Крейна в сети Интернет содержит усеченную версию его стихотворений, имеющих сквозную нумерацию, не совпадающую с традиционной. Отсеянными оказываются те стихотворения, которые характеризует наиболее сильная интонация несоглашательства и иконоборчества.

Эмоциональность бунтарских интонаций и трагическое мировосприятие явно выпадает из традиционного национального американского мирочувствования. В общем тоне оптимистической традиции небодрый голос поэта звучит резким диссонансом. Приверженность логической многозначности, предпочтение описательному повествованию мистифицированного, усложнение идей и образов заставляет согласиться с бытующим мнением о возможном влиянии таких французских поэтов, как Ш. Бодлер, С. Малларме, Ж. Лафорг, Т.Корбьер.

Отмечая многоаспектное влияние мировой литературы на произведения Крейна, мы склоняемся к выводу о том, что воздействие прозы Э. Золя, происходит, главным образом, с позиций критического ее осмысления. Стало традицией отмечать интегрированность американским автором некоторых элементов новеллы Мопассана, например, импрессионистичности описаний и роли случая. Военная проза Л. Толстого находит своеобразное преломление в творчестве Крейна. Русский писатель оказал мощное влияние на его произведения о войне. Необходимо отметить увлечение Крейна Гомером, унаследованное им от отца. Специальные исследования (18) показывают, что американский автор сохраняет образы и интонации греческого эпоса в новеллах и романах.

Все перечисленные влияния усвоены и переработаны самобытным талантом Крейном. Они обретают новое звучание в его творчестве, не придавая ему свойства подражательности.

Творчество Крейна в разных его аспектах имело немаловажное значение для последующего развития американской литературы. Чуткость Крейна к основам национальной народной культуры, усвоение поэтики американского фольклора находит новое переосмысление в новеллах. Несомненно, в создании специфически американского жанра вестерна ему принадлежит одна из главных ролей.

Высоко ценил вклад Крейна в национальную литературу один из самых «американских» писателей — Э.Хемингуэй. Код поведения и моральный закон писателя, заимствованный Хемингуэем у Крейна, является лишь одним из ряда свидетельств созвучия творчества этих писателей. Динамика развития образа героя Крейна — от незнания к знанию и, благодаря этому, к качественно новой, более высокой духовности или жизненной мудрости, почти без изменения прослеживается в образах героев Э. Хемингуэя, Ф. Фитцджеральда, Ш. Андерсона, У.Фолкнера. Своими величайшими достижениями в жанре новеллы эти писатели во многом обязаны новеллистике Крейна, в чем они сами признавались (17, X).

В целом, влияние Крейна на американскую новеллу трудно переоценить. Современную новеллу отмечает внимание к детали, сжатость и выразительность слога, эффектное и интенсивное повествование, ослабленность сюжета, ирония как основа и главный художественный элемент. Именно эти качества характеризуют лучшие рассказы Крейна.

Углубленный психологический анализ переживаний «маленького» героя Крейна сопровождается в его новеллах обращением к технике внутреннего монолога. Крейна заслуженно считают сегодня одним из первых писателей, использовавших элементы приема потока сознания. С их помощью в новеллах высвечивается парадокс ситуации, обычной для новеллы Крейна, когда сам протагонист становится источником хаоса. Автор помещает читателя «в ироническую точку между изображением действительности и показом трактовки этой действительности» (133, 157). Такой прием поддерживает напряженную неуверенность, эффект двойственности происходящего, столь характерный для художественного мира Крейна.

Кроме этого, о чем свидетельствуют многие литературоведы, заслуга Крейна видится в том, что он одним из первых сделал попытку описать реальность в терминах известного триединства: одинокого человека, равнодушной вселенной и возникающего между ними чувства конфронтации.

Немаловажно отметить, что о своей признательности Крейну прямо или косвенно заявляют художники разных времен и культур. В начале XX столетия.

Дж.Джойс публикует стихотворение, на которое его вдохновляют строки «Черных всадников»:

I hear an army charging upon the land,.

And the thunder of horses plunging, foam about their knees.

19,337).

Следует также напомнить, что поэтическое наследие Крейна было взято за основу последователями имажизма, единственного модернистского течения в США, непосредственно предварившего начало Малого Ренессанса. Поэты-имажисты видели в Крейне великого практика этого литературного направления, который, воплощая принципы поэзии еще не наступившего столетия, сумел достичь такого совершенства, которое не удалось ни одному из его последователей. К. Сэндберг в «Письмах к ушедшим имажистам» признавал свой долг перед Крейном:

War is kind and we never knew the kindness of war till you came;

Nor the balck riders and clashes of spear and shield out of the sea,.

Nor the mumblings and shots that rise from the dreams on call.

Цит. no: 236, 26).

Сегодня становится очевидным, что помимо К. Сэндберга, среди последователей С. Крейна такие самобытные поэты, как Т. С. Элиот, Уильям Уильяме, Р. Данкен, Дж.Моррисон.

Творчество Крейна продолжает вызывать интерес читателей всего мира, о чем красноречиво свидетельствуют слова, произнесенные нашим современником и соотечественником С.Довлатовым. В конце XX столетия он признает: «Я вышел из „Голубого отеля“ Стивена Крейна» (Цит.по: 12). Представляется, что психологическое исследование внутренней сущности человека, крейновская концепция мужества, высокие моральные стандарты самого автора станут близки последующим поколениям читателей.