Формирование и развитие буржуазной концепции финансовой политики России в конце XIX — начале XX века

Актуальность темы

Задачи сегодняшнего дня побуждают нас более пристально вглядываться в своё прошлое, оценивать всю сложность стоявших перед обществом проблем, подчас перекликающихся с современными, видеть борьбу точек зрения и подходов к их решению.

Интерес историков к проводимой финансовой политике России во второй половине XIX — начале XX века вполне объясним. История реформаторства в России привлекает внимание многих исследователей и интерес к этой проблеме возрастает. Период с 1860 по 1903 гг. представляет собой серьезный этап в развитии российских финансов. В* эти года были сформированы и внедрены на практике основные принципы организации финансовой системы России, выработан новый, с учётом российских особенностей, курс в финансовой политике, сыгравший ведущую роль в процессе модернизации страны и включении России в число ведущих мировых держав.

Сегодня на рубеже тысячелетия, как и 100 лет назад, Россия вышла с большим количеством нерешенных проблем. По — прежнему актуальна задача ускоренной модернизации экономической, социальной и политической сфер жизни страны. Вновь проявляется опасная тенденция нарастающего технического и экономического отставания России от стран Запада. Многие проблемы, с которыми пришлось столкнуться реформаторам, в те далёкие годы, а также пути их решения актуальны и для наших дней. Россия сегодняшнего дня стоит перед решением сходных задач. Центральным вопросом экономической и политической жизни была и есть проблема выбора дальнейшего пути общественного развития. На очереди стояли и стоят такие проблемы, как аграрный вопрос, приоритеты индустриального развития, налоговая и денежная реформы. При этом необходимо отметить зависимость темпов развития современной экономики от финансовой политики государства, которая более столетия назад была эффективнейшим образом использована в качестве важнейшего средства модернизации страны. Опыт проведённых преобразований показал, что возможна реализация экономических реформ без крупных потрясений и кризисных явлений. Сегодня существует потребность в необходимости самого серьёзного изучения проводимой финансовой политики России во второй половине XIX — начале XX вв.

Цель и задачи исследования

Исходя из актуальности темы, свою основную цель мы видим в том, чтобы на основе широкого круга источников проанализировать процесс формирования и развития финансовой политики царского правительства России в 1860 — 1903 гг., показать её роль в процессе модернизации страны, сделать выводы, которые могут быть важны в условиях формирования основных направлений экономического развития страны. Для< достижения этой цели нам представляется необходимым сосредоточить своё внимание на следующих задачах: проанализировать основные направления реформирования финансовой системы Российской империи, во второй половине XIX века;

— раскрыть цели, которые ставили пред собой реформаторы при осуществлении программы реформ;

— изучить процесс становления и развития нового курса в финансовой политике России в 60 — 90 — х гг. XIX века;

— показать место и роль финансовой политики в процессе модернизации России во второй половине XIX — начале XX века;

— оценить реальные итоги экономической деятельности министерства финансов России в пореформенное сорокалетие;

— выявить причины, которые не позволили министрам финансов, в полном объёме достигнуть своих целей;

Объектом научного исследования является финансовая политика правительства России в 1860 — 1903 гг.

Предметом «научного исследования-являются основные направления финансовой политики России во второй половине XIX — начале XX века и их влияние на процесс модернизации экономики страны.

Методология исследования основывается на фундаментальных принципах объективности и историзма. Первый давал возможность проанализировать позиции представителей различных слоев общества и государственных деятелей, а также зарубежных исследователей о реформах финансовой системы и направлении финансовой политики Российской империи в пореформенное сорокалетие. Способствовал максимальной объективности в оценке проведённых реформ, с учётом социальноэкономической и политической ситуации, сложившейся в российском обществе в данный период. Второй, позволил свести к минимухму излишне политизированные представления о практической деятельности министерства финансов в пореформенной России, сложившихся в советские годы. Диалектическое сочетание обоих принципов позволило отразить противоречивый характер проводимых реформ, глубже проанализировать роль устойчивой финансовой системы в экономическом развитии страны, вскрыть причины незавершённости модернизации российской экономики во второй половине XIX — начале XX в.

Степень научной разработанности проблемы. Проводимая министерством финансов политика во второй половине XIX — начале XX века была предметом пристального внимания современников и уже более столетия в большей или в меньшей степени привлекает внимание отечественных и зарубежных авторов. Исходя из тематической направленности и круга освещаемых проблем, можно выделить три историографических периода.

Дореволюционная историография богата исследованиями, в которых освещались различные стороны финансовой и торгово — промышленной политики самодержавия. Анализировались вопросы бюджета, кредита, налогообложения. Этот период в истории России характеризовался" бурной дискуссией в обществе о путях дальнейшего социально — экономического развития. Всю имеющуюся литературу того периода можно разделить на четыре основных направления: а) консервативно — охранительноеб) либерально — буржуазноев) народническоег) социал — демократическое.

Представители консервативного лагеря по отношению к проводимой правительством финансовой политике являлись оппозицией справа. Консервативные критики требовали от правительства всесторонней финансовой и кредитной поддержки поместного дворянства, выступали против внедрения опыта преобразований западных соседей, ратовали за усиление вмешательства государства в экономику страны и сохранение крестьянской общины в деревне. Авторами наиболее значительных работ консервативно — охранительного характера являются: профессор П. П. Мигулин, Г. В. Бутми, товарищ обер — прокурора Святейшего Синода Н. П. Смирнов, С. Ф. Шарапов, профессор П. В. Оль. Им, со страниц своих изданий «Московские ведомости» и «Гражданин», вторили М. Н. Катков и князь В. А. Мещерский!

Профессор Харьковского университета П. П. Мигулин в своих многочисленных выступлениях в печати резко критиковал проводимую министерством финансов политику. В трёхтомном труде «Русский государственный кредит», содержащем обширный фактический материал, профессор доказывает необходимость усиления помощи государства сельскому хозяйству и дворянскому землевладению.1.

Крупный землевладелец, противник золотого монометаллизма, представитель различных дворянских обществ Г. В. Бутми отвергал идею введения золотого монометаллизма, мотивируя свою позицию необходимостью крупных финансовых затрат для проведения реформы, в условиях нехватки денежных средств для развития промышленности и земледелия. Он отмечал, что серебряная валюта, существовавшая в России до середины 90-х гг. XIX века, «превосходна», так как давала выгоды земледелию и промышленности. Поэтому уничтожать её нельзя, а следует «свято сохранить и проводить в положительном объёме». Значительные запасы серебра в России, поддерживаемые серебряным номиналом низкие цены на сельскохозяйственную и промышленную продукцию он считал наиболее приемлемым фактором для аграрной России.

Наиболее ярко и полно позиция консерваторов отражена в двух брошюрах товарища обер — прокурора Святейшего Синода Н. П. Смирнова, вышедших в 1885 и.

188бг3. На страницах своих работ Н. П. Смирнов подверг резкой критике курс финансового министерства последних десятилетий за «космополитизм». В противовес этому он требовал: усиление таможенного протекционизма, отказ от займов и уничтожение кредитных билетов, немедленный выкуп в казну частных железных дорог, ужесточения государственного контроля над банками и промышленными предприятиями, поддержку дворянского сословия и др. Главный выпад автора заключался в утверждении, что министерство финансов «поставило себе задачей пересоздать русские финансы на иностранный лад и стало видеть в конституции единственный якорь спасения"4, тем самым, обвиняя либералов в посягательстве на принцип самодержавия.

С.Ф. Шарапов в издаваемом им журнале «Русский труд» провозгласил лозунг — «защита русского народа от эксплуатации его иностранцами"5. Кроме того, сам Шарапов был автором нескольких работ по аграрным и финансовым проблемам. В частности, в книге «Бумажный рубль, его теория и практика"6, опубликованной в 1895 году, он отрицал необходимость золотого стандарта и предлагал план укрепления бумажных денег, направленных на поддержку экспорта продуктов сельского хозяйства. Автор провозглашал единственным мерилом ценности «абсолютные деньги», выпускаемые в необходимом количестве и в соответствии с нуждами обращения, ратуя, таким образом, за выпуск неразменных бумажных денег.

Он доказывал, что переход к золотой валюте может грозить только новой внешней задолженностью. Автор выделил три основных пути привлечения золота в Россию:

1) непосредственные займы;

2) привлечение иностранных капиталов в промышленность и горное дело;

3) ускоренное железнодорожное строительство7.

Однако этот процесс является не постоянным, т. к. зависит от мировой экономической коньюктуры и внешнеполитической обстановки и рано или поздно он должен прекратиться. В этом случае, Россия обречена на тяжелейший экономический кризис. Он предвидел это «в самом ближайшем будущем». По мнению С. Ф. Шарапова, европейский денежный кризис неизбежно приведёт денежную систему России в неустойчивое состояние.

Несколько позднее — в 1908 г., Шараповым, на заседании Русского собрания в Петербурге, был сделан доклад, в котором он, представляя' интересы поместного дворянства, предложил свою программу дальнейшего финансово — экономического развития страны.8 В ней предлагалось отказаться от золотого денежного обращения, перейдя к серебряному, введя полную валютную и экономическую изоляцию от Европывывести из состава министерства финансов Государственный банк, нахождением которого в финансовом ведомстве Шарапов объяснил проведение «вредной для народа денежной реформы и экономической' политики совершенно чуждой истинным интересам народного хозяйства"9- изменить финансовоэкономическую политику правительства, введя прогрессивный поземельный налог и ослабив косвенное обложение товаров первой необходимости (сахар, керосин, спички, чай), одновременно усилив обложение предметов роскоши. Основным источником государственного дохода должны были стать государственные железные дороги, государственные кредитные учреждения, капиталы казны, вложенные в промышленные предприятия, а так же монополии: табачная, нефтяная, элеваторная. Винная монополия, как вредная и безнравственная» подлежала упразднению. Программа имела ярко выраженную славянофильскую направленность, ставила своей целью вернуть Россию в эпоху, предшествующую реформам 1881 — 1902гг. и соответствовала традиционным интересам российского дворянства.

Своеобразным «штабом» консерваторов была редакция газеты.

Московские ведомости", издаваемой М. Н. Катковым (вплоть до его смерти в 1888 г.). М. Н. Катков ратовал за создание в России независимой от Запада национальной экономики", требовал установить высокие таможенные барьеры и резко усилить государственное вмешательство в экономику ввести табачную и винную монополии, приступить к широкому огосударствлению железных дорог, ужесточить контроль за биржевыми операциями и частным предпринимательством), приступить к оказанию финансовой поддержки поместному дворянству. Другим «китом» этой программы был отказ от введения металлической валюты и сохранение бумажно-денежного обращения, что рассматривалось как гарантия от развития в стране капиталистических отношений10. Кроме того, Катков не только подвергал резкой критике проводимую министерством финансов политику11, но и регулярно обливал грязью действовавшего министра 1 финансов Н. Х. Бунге. .

Каткову вторила и петербургская газета «Гражданин"13, издававшаяся другом юности Александра III кн. В. П. Мещерским, имевшим на императора значительное влияние (Мещерский регулярно посылал ему письма в форме дневника, где давал свою оценку событиям политической и общественной жизни).

К литературе либерально — буржуазной направленности, прежде всего, следует отнести труды, принадлежащие перу действовавших министров финансов Н. Х. Бунге (1881 — 1886) и С. Ю. Витте (1892 — 1903). Их работы дают представление о том, какие цели преследовали министры финансов проводимой ими финансовой политикой.

Наиболее объёмным по количеству трудов и публикаций, а также охвату различных вопросов экономической и общественно — социальной направленности является литературное наследие профессора Киевского университета, министра финансов, члена Государственного Совета Н. Х. Бунге. Научные труды — «Теория кредита», «Гармония хозяйственных отношений», «Джон Стюарт Милль как экономист», «Основания политической экономии», «Очерки политико — экономической литературы» дают представление о его теоретических взглядах, которыми он руководствовался при изучении проблем народного хозяйства России. Они позволяют установить степень влияния на Бунге различных школ западной экономической мысли14. Лекции по курсу «Полицейское право», издававшиеся в 1860 — 1870 — е гг., помимо чисто теоретической части и обзора европейских экономических учений, содержат суждения автора о недостатках финансовой ' системы, крестьянского и рабочего законодательства России, перечень конкретных мер по их преодолению15. В своих выступлениях в периодической печати Бунге также затрагивал различные стороны экономики и финансов: задачи правительства в области кредита, акционерного учредительства, таможенной политики и железнодорожного строительства16, нормализации денежного обращения17.

Для преодоления экономических трудностей он рекомендовал следующие меры: 1) сократить расходы на государственный аппарат путём преобразования местных и центральных административных учреждений, ограничить сверхсметные ассигнования- 2) прекратить выпуск не обеспеченных золотым и серебряным содержанием кредитных билетов и уменьшить их количество, разрешить заключение сделок на монету и приём в казначейство металлических вкладов- 3) организовать переселение малоземельных крестьян на неосвоенные казённые земли- 4) отменить подушную подать, соляной налог и паспортный сбор, понизить выкупные платежи с бывших помещичьих и оброчную подать с государственных крестьян, а для компенсации потерь казны увеличить государственный и поземельный налог, взимаемый с собственников неподатного сословия, и налог на городскую недвижимость, установить налоги с доходов лиц свободных профессий (врачей, архитекторов, адвокатов и др.)" торговых и промышленных предприятий, денежных капиталов, заключающихся в ценных бумагах и банковских вкладах, и тем самым обеспечить основу для введения в перспективе общего подоходного налога- 5) издать законы для содействия промышленности и торговле- 6) упорядочить «финансовую сторону» железнодорожного хозяйства, прекратить расточительство.

10 казенных средств частными компаниями.

Таким образом, можно отметить, что Бунге исходил из убеждения, что состояние финансов тесно связано с состоянием экономики и благосостоянием податных сословий, социальный вопрос он считал одним из главных. Экономический прогресс мыслился им как пропорциональный рост всех клеток народно-хозяйственного организма. Эта идея легла в основу политики Бунге, которую он проводил и отстаивал на протяжении всей своей государственной деятельности.

Взгляды С. Ю. Витте на будущее экономики России также сформировались под влиянием западных экономических учений, в частности, немецкого экономиста*второй половины XIX века Фридриха Листа. В 1889 г. Витте изложил свою программу в брошюре «Национальная экономия и Фридрих Лист"19. В ней он исследовал взгляды немецкого учёного и изложил свои собственные взгляды на экономическое развитие России. В качестве главной задачи он, как и Ф. Лист, выдвинул развитие собственно производительных сил. Учитывая особенности развития России, Витте, следуя Листу, считал необходимым развитие промышленности страны, при слабом развитии которой земледелие не может развиваться ни в качественном, ни в количественном отношении. Далее он приходит к заключению о необходимости достижения равновесия ввоза и вывоза продукции с помощью таможенного покровительства, при условии прочной кредитной системы и устойчивого денежного обращениясоздания независимости от заграницы в отношении покупки иностранных изделий и сбыта собственного сырья путём укрепления внутреннего рынка, а богатство и сила государства неразрывно связаны с независимой национальной экономической системой. Основу же этой системы составляет индустриальное развитие, а средство развития промышленноститаможенный протекционизм. Важное место Витте отводил внешним источникам финансирования и задача государства — привлекать их в форме, наиболее предпочтительной для национальной экономики.

Таким образом, Витте предлагал свою концепцию экономического развития страны. Суть её сводилась к форсированному развитию промышленности при усиленном вмешательстве государства в экономику, всеобъемлющем покровительственном таможенном тарифе, неограниченном привлечении иностранного капитала, переходе к устойчивому золотому монометаллизму и усиленному строительству железных дорог. Главная цель этой программы состояла в стремлении в короткий, срок создать национальную промышленность, способную удовлетворить внутренний спрос и выдержать конкуренцию иностранных предприятий как на внутреннем, так и на внешнем рынке.

Яркий след в изучении финансовой политики правительства в исследуемый период оставили учёные — экономисты И. Х. Озеров и М. М. Ковалевский. Являясь профессорами Императорского Московского Университета, членами Государственного Совета, И. Х. Озеров и М. М. Ковалевский выступали последовательными приверженцами индустриализации России. Их труды привлекают широтой взгляда, глубиной изучения проблемы. Связывая будущее России с крупными формами промышленного производства, они подчёркивали необходимость соблюдения постепенности и последовательности: «. мы говорим об органическом развитии, а не механическом насаждении промышленности"20. Ковалевский оспаривал точку зрения, что отечественная промышленность «вовсе не способна к естественному развитию из — за отсутствия внутреннего рынка: «Какого ещё желать рынка для нашей промышленности, как не тот, который представляет население, удваивающееся каждые 50 лет». 21 Малая ёмкость внутреннего рынка объяснялась «расшатанным экономическим положением деревни». Основа этого явления, по их мнению, коренилась в неверной экономической политике правительства, сделавшего основной упор на промышленное развитие страны, игнорируя преимущественно земледельческий характер его производства. Индустриальный рост 90-х гг. XIX в. в конечном счёте оплачивался обедневшим крестьянством, «налоги поглощали более ХА свободного дохода крестьянина». Таким образом, государство, пополнявшее бюджет для дальнейшего подъёма промышленности за счёт беднейших слоёв населения своей финансовой политикой сужало внутренний рынок, скудность которого компенсировалась казёнными заказами. Всеобъемлющая покровительственная политика также оказывала негативное влияние на развивающуюся промышленность страны. Она усыпляла энергию и предприимчивость, поддерживая высокие цены на товары вне зависимости от качества и потребительского спроса.

Узел нашей экономической жизни находится в деревне и все наши усилия должны быть направлены на поднятие сельского хозяйства", т. к. в условиях его упадка «трудно создавать промышленность», отмечал Озеров в труде «На новый путь! К экономическому освобождению России"23. Для решения этой проблемы Озеров предлагал организовать «учреждения мелкого кредита», всесторонне поддерживать кооперативные объединения, принять энергичные меры к развитию промышленности, чтобы вследствие обезземеливания больших масс крестьянского населения, создать свободные места в промышленности. В самой промышленности развивать такие виды производства, которые необходимы для сельского хозяйства, например сельскохозяйственное машиностроение. Озеров подчёркивал, что общественные деятели России никогда не поддерживали односторонней политики правительства, доказывая необходимость соблюдения правильных пропорций в экономической структуре страны.

М.М. Ковалевский, кроме того, для повышения благосостояния низших слоев общества, выступал за проведение финансовой реформы, основное содержание которой заключалось в развитии подоходного принципа, при действии которого произойдёт «перенесение налогового бремени с крестьянского населения на плечи других, экономически более сильных групп"24. Это повысит покупательную способность населения, укрепит внутренний рынок, принесёт выгоду производителям и государству.

Академик И. И, Янжул рассматривал привлечение иностранных капиталов в Россию как победу прогресса. В своих научных трудах он доказывал, что приход иностранного капитала в Россию * соответствует интересам подавляющего большинства народа и, прежде всего, рабочего класса, что «участие иностранцев вообще в промышленности крайне благоприятно и желательно"25.

Позицию академика И. И. Янжула разделял и профессор П. Б. Струве. Выступая в роли сторонника «великойРоссии», он «призывал признать нашу некультурность и пойти на «выучку к капитализму». В журнале «Начало» он подтвердил свою приверженность к проводимому курсу, заметив при этом, что «приток иностранных капиталов в нашу страну, безусловно, желателен"26.

М.И. Туган — Барановский, давший в своей «Русской фабрике» всесторонний анализ и характеристику процесса модернизации страны, также видел в иностранных капиталах основной источник развития Росии. Он отмечал, что «прилив иностранных капиталов и иностранной предприимчивости явился могучим стимулом нашего развития. В нашей металлургической промышленности теперь повторяется то же, что раньше имело место в других отраслях производства, освободившихся теперь от владычества иноземного капитала и ставших достоянием отечественных капиталистов"27. В качестве такого примера он приводит историю создания наиболее укоренившейся в России отрасли капиталистической индустриихлопчатобумажной промышленности, представители которой (Морозовы,.

Крестовниковы, Рябушинские, Прохоровы, Хлудовы и др.) выступали во главе «всероссийского купечества». К началу расцвета нашей хлопчатобумажной промышленности в конце прошлого века полновластным владыкой хлопчатобумажного прядильно-ткацкого производства был немецкий выходец Л. Кноп. Его контора играла исключительную роль в нашем мануфактурном мире в течение нескольких десятилетий: долгое время была почти единственным посредником по приобретению из Англии прядильно-ткацких машин, почти все хлопчато-бумажные фабрики центрального промышленного района к началу XX века были построены конторой Кнопа. Сам он сделался важнейшим акционером целого" ряда фабрик и владельцем нескольких собственных фабрик, в том числе бывшей столь долгое время первой в России по технической оснащённости и размеру производства Кренгольмской мануфактуры около Нарвы, которую называли «уголком Англии на русской почве"28.

Существенный вклад в развитие историографии проблемы финансово — экономической политики России внес Д. И. Менделеев. С 1863 по 1890 гг. Менделеев занимался преимущественно вопросами, касающимися развития отдельных отраслей промышленности, и, прежде всего нефтяной. В этот период он публикует следующие работы: монографию «О современном развитии некоторых химических производств», «Нефтяная промышленность в Пенсильвании и на Кавказе», «Бакинское нефтяное дело в 1896 г.» и т. д. В период 1890 — 1900 гг. Менделеев переходит от участия" в решении практических задач развития отдельных отраслей промышленности к анализу и обобщениям, касающимся вопроса о возможных путях экономического развития России. Свои взгляды на экономическое развитие России он формулирует в следующих работах: «Таможенный тариф», «Учение о промышленности», «К познанию России».

В работе «Таможенный тариф» он изложил свои уже обобщенные экономические взгляды. По объему и богатству идей это самая значительная экономическая работа Менделеева, в которой он анализирует вехи таможенной политики России в этот период. Следуя порядку анализа статей тарифа 1891 г., он дает экономическое обоснование принятым в тарифе ставкам таможенного обложения по отдельным видам товаров. Менделеев, прежде всего, старался показать, во-первых, те последствия, которые принятый тариф может оказать на развитие данной отрасли производства, и, во-вторых, те правительственные мероприятия, которые могут усилить положительное влияние тарифа или, наоборот, ослабить его.

Анализ русской экономики в целом Менделеев дал в другой работе, -«К познанию России». В ней обобщен колоссальный статистический материал, касающийся преимущественно вывоза, ввоза и изменения цен по разным отраслям русской и иностранной промышленности. Прогрессивное развитие России Менделеев видел только на путях индустриализации, развития в первую очередь ее тяжелой промышленности. Менделеев указывает на ведущую роль крупной промышленности в экономическом развитии страны, а за счет ее — всех остальных отраслей народного хозяйства, в росте ее могущества и богатства. Менделеев допускал, что его экономические — идеалы могут быть осуществлены в-рамках современного ему капиталистического способа производства и при содействии царского правительства в рамках самодержавия: Основываясь на анализе богатых статистических материалов, Менделеев правильно оценил общественно-экономическую обстановку современной ему России. В' решении экономических проблем Менделеев сохранял тот же строго научный подход, как и в решении проблем естественно — научного характера. «Промышленность, — писал он, — умножится* с возрастанием количества и качества потребностей, вызывая рост «изобретательности», то есть с наибольшей дешевизною. В этом направлении она имеет свои идеалы, состоящие в достижении всеми наибольшего удовлетворения всяких потребностей при наименьшей затрате механической работы, производимой людьми с наименьшими затратами"29.

Вместе с тем, в промышленном развитии России, и прежде всего, в развитии ее фабрично — заводской обрабатывающей промышленности.

Менделеев видел главное средство радикального разрешения всех стоящих перед страной задач как в области усовершенствования ее экономического строя, так и в области развития культуры, образования, поднятия благосостояния народов, населяющих Россию, даже ее государственного строя и порядка. Благосостояние России, «народное благо», как отмечал.

Менделеев, неразрывно связано с достижением экономической ниши и самостоятельности. «.Без известного предварительного наступления богатства в стране невозможны ни рост просвещения, ни даже ее прямая оборона, т. е. защита самостоятельности и возможности развивать народные исторические особенности"30. Менделеев поднимал вопрос, как сделать.

Россию богатой. Путь к достижению этого он видел в промышленном развитии России. Страна, в которой прививается только земледелие, не может быть богатой. Она неизбежно попадает в экономическую зависимость от других стран. Для того чтобы этого не случилось, Россия должна стать могущественной индустриальной державой. В качестве довода Менделеев приводит пример экономического развития Греции и Рима, потерявших свою самостоятельность из — за отсутствия надлежащего экономического развития. «.Существование государства, особенно его сила и движение вперед, при условии значительных размеров страны и ее населенности, немыслимы в обычных условиях без внутренней обеспеченности в производстве необходимейших товаров не только потому, что в первой войне это скажется с великой силою, но и потому, что недостаточное развитие внутреннего производства необходимейших товаров отнимает от жителей много усилий для возможности правильного роста богатства народного и ставит страну в тяжелую экономическую зависимость от.

11 поставщиков этих необходимых товаров" .

Экономическая программа Менделеева — это программа ускорения процесса промышленное — капиталистического развития России. Он предлагал: а) сохранение хозяйственной < и политической независимости России, «развитие ее производственных сил, экономический и культурный прогресс ее* возможны только при условии ускоренного промышленного развития России" — б) содействие правительства этому процессу путем развития добычи ископаемых, железнодорожных и водных путей сообщения, внедрения в промышленность и сельское хозяйство новой техники, а главное — путем всемерного развития в стране обрабатывающей фабрично — заводской промышленностив) протекционизм в области внешней политикиг) обеспечение экономической свободы и создание условий для всемерного развития свободной^ конкуренции — в области внутренней политики32. ,.

Одно из центральных мест в его экономических воззрениях отводится" таможенному покровительству. Россия представляет громадный рынок для иностранцев, это лакомый кусок для них, и отнять его для передачи русским предпринимателям при нашей косности возможно, лишь выработав временные экстраординарные выгоды33. Такой экстраординарной мерой, по мнению Менделеева, является установление высоких таможенных пошлин на все товары, ввозимые в Россию в значительных количествах, и могущие с успехом производиться внутри страны. Менделеев считал, что «.нет и не может быть всеобщей и не изменяющейся мерки» для* международной торгово — промышленной политики государства, потоку что они расходятся в различных природных и исторических условиях и в различной степени промышленного развития"34. Поэтому, по его мнению, ученые, проповедующие принципиальный протекционизм, столь же несостоятельны, как и ученые, проповедующие принципиальную свободу торговли. Характер экономических взглядов Менделеева и содержание его экономической программы определили в первую очередь назревшие потребности экономического развития России, выразившиеся в защите избранного Витте промышленно — капиталистического пути развития страны35. Его участие в этом развитии в обстановке конца XIX — начала XX веков имело большое практическое и теоретическое значение.

Заметный след в развитии историографии проблемы выбора направления финансовой> и экономической политики России во второй половине XIX — начале XX века стала полемика, развернувшаяся между представителями либерального народничества и «легального марксизма». Обсуждая вопрос о судьбах капитализма в России, они стремились выяснить задачи и перспективы экономического развития страны, высказать свое отношение к экономической и финансовой политике, проводимой правительством. Народничество^ 90-х гг., оставаясь важнейшим течением общественно-политической* мысли, по — прежнему выступало за традиционные формы в экономическом развитии: общинные начала, кустарный промысел и т. д. Все признаки индустриального роста ими воспринимались как явления чуждые, искусственно насажденные. Наиболее яркими представителями этого направления были два крупных его идеолога — В. В. Воронцов и Н. Даниельсон.

В.В. Воронцов^ свои взгляды на экономическое развитие во второй половине XIX века изложил в книге «Судьбы капитализма в России». В ней он пытался доказать невозможность, капиталистического развития России. Прибавочная стоимость, утверждал он, «не может быть реализована внутри того самого капиталистического хозяйства, где она возникла. Поэтому для развития капиталистического производства в России необходим внешний рынок. Между тем внешний рынок как раз недоступен изделиям фабрично-заводской промышленности России по той причине, что русская промышленность в техническом отношении отстала и не может успешно конкурировать с промышленностью более передовых капиталистических стран» 36. Вместо того, «. чтобы пересаживать к нам последние плоды западно — европейской промышленной истории, отмечал он, практичнее было бы способствовать развитию тех форм, какие издавна существовали в России"37. Таким образом, автор ратует за развитие отечественных, традиционных способов производства и предлагает опираться на материальные условия производства, унаследованные от исторического прошлого, направить все усилия правительства на объединение земледельческой и обрабатывающей промышленности в руках непосредственных производителей.

Другой яркий представитель народников Н. Даниэльсон, в отличие от своего единомышленника, который в своем доказательстве неприемлемости капиталистического развития России исходит из невозможности реализации прибавочной стоимости, доказывал то же самое сокращением внутреннего рынка, неизбежно совершаемое, по его мнению, в процессе самого капиталистического развития. Он утверждал, что капитализм приводит к перенаселению, ибо он сокращает рабочее время, высвобождает рабочую силу. Поэтому покупательная способность масс не только не растет по мере роста производительных сил, а наоборот, падает. Между тем именно она определяет емкость внутреннего рынка. Остается лишь только внешний рынок. Но на внешнем рынке уже господствуют страны, экономически более развитые. Поэтому для такой страны, как Россия внешний рынок уже не может дать занятия большему числу населения. Развивая мысль В. В. Воронцова о роли и важности объединения земледельческой и обрабатывающей промышленности в руках непосредственных производителей, Н. Даниельсон отмечает, что «такое объединение возможно не на почве мелких, разрозненных производственных единиц, — что было бы равносильно увековечению всеобщей посредственности, — а на почве создания крупного общинного производства, основанного на свободном то развитии общественных производительных сил» .

4 21.

Таким образом, народники считали, что прогресс возможен без введения капиталистических форм производства, видели экономическое будущее России в образовании крупного производства усилиями самоуправляющейся общины и развитии кустарного промысла. «Задача, которую предстоит решить русскому обществу, — писал Даниэльсон, — с каждым днем усложняется. С каждым днем захваты капитализма становятся обширнее и вместе с тем число занятых рабочих — и средства для их существования уменьшаются. Народное производство уступает место капиталистическому. Русскому обществу предстоит решение великой задачи крайне трудной, но не невозможной — развить производительные силы населения в такой форме, чтобы ими могло воспользоваться не значительное меньшинство, а весь народ"39. Далее он отмечает: «Община и земледелие есть одно из основных материальных условий производства, на котором может быть построено здание будущего общественного хозяйства.» 40. Из этого следует, что программа народников не предполагала коренной ломки всего экономического строя России, а предполагала лишь его реставрацию на основе общинного замледелия.

В конце 80-х и особенно в 90 — е гг. с народниками в > полемику вступили «легальные марксисты «и социал — демократы. Несмотря на то, что все они принадлежали к различным направлениям марксизма, их объединяло несогласие с народниками по коренным вопросам. Серьезной критике подверглось отрицание материальной невозможности развития русского капитализма. Определив так называемые «три кита» народнической теории, они показали их несостоятельность с точки зрения эволюционного развития общественного производства. В кустарных промыслах они видели не основу народного производства, а «преддверие капитализма"41, считая их существование необходимым условием для становления крупной промышленности. В ходе развития они эволюционизируют в капиталистическое хозяйство, но не разрушаются им. Марксисты утверждали, что Россия не может оставаться страной исключительно земледельческой, а, следовательно, превращать общину в основу всей народно — хозяйственной жизни не имеет смысла. Разложение общинного строя происходит в силу внутренних причин, в ходе саморазвития, но не внешнего воздействия промышленного капитализма. «Разрушает общину не капитализм, а неизбежность вовлечения крестьянского хозяйства в сферу товарно-денежных отношений"42.

Народники заключали: «перспектив развития у русского капитализма нет, его пределом явится объединение населения». Единственный выход из создавшегося положения они видели «в победе натурального производства над капиталистическим, в обобществлении на почве натурального крестьянского хозяйства"43. Марксисты отрицали такой вариант экономического развития. В целях выхода страны, из полунищенского состояния они требовали интенсивного развития производительных сил. По мнению П. Струве, если «.вообще Россия способна развиваться в экономическом отношении, то это развитие будет состоять в переходе к крупному капиталистическому производству"44. Рост промышленного капитализма является толчком к расширению внутреннего рынка, который в силу обширных территориальных пространств вполне возможен: Отсутствие же внешних рынков, по убеждению марксистов, также не могло явиться серьезным препятствием развитию капитализма. Свободный выход на внешний рынок, как и система государственных долгов, налогов, протекционизма, трактовались ими в качестве фактора, ускоряющего или замедляющего темпы капитализации страны. Народники, отрицая возможность существования капитализма в России, требовали изменения экономического курса правительства, марксисты, наоборот, эти идеи считали основательными. Они утверждали, что государство способно «сохранить» общинное земледелие, но сделать его фундаментом народно — хозяйственной организации не в силах. Поскольку развитие капитализма исторически неизбежно и является фактом экономической жизни страны, проводимый государством экономический курс следует признать правомерным.

Выбранная государством протекционистская политика способна ускорить процесс развития капиталистических отношений, которые являются могущественным фактором культурного процесса — фактором, не столько разрушающим, но и созидающим"45.

Таким образом, если народники категорически осуждали правительственный курс, направленный на поощрение индустриального развития, а следовательно, и ростков капитализма в*экономике, марксисты стремились дать оценку происходящему с точки зрения законов социально-экономического развития общества. Взгляды легальных марксистов имели некоторые совпадения со взглядами социал — демократов. Полемизируя с «легальными марксистами» и давая оценку книге П. Струве «Критические заметки к вопросу об экономическом развитии России», В. И: Ленин в 1894 году отмечал: «Он (П.Струве) совершенно справедливо указал, что «разумна» политика, развивающая, а не задерживающая капитализм."46. Однако если Струве и его единомышленники поддерживали протекционизм, который в некоторой степени предусматривал контроль со стороны государства за происходящими в экономике процессами, то В. И. Ленин и его сторонники выступали за свободу торговли. Протекционизм им представлялся силой реакционной, служащей интересам не столько буржуазного класса, а лишь небольшой его части и, тем самым, задерживающей экономическое развитие. В то же время, свобода торговли, по их мнению, обеспечит скорейшее и наиболее полное развитие капиталистического способа производства, что в итоге позволит приблизить момент перехода к новой общественно-экономической формации47.

В.И. Ленин рассматривал развитие капиталистического производства, как основу экономического прогресса российской экономики. Степень развития производительных сил, по его мнению, являлась критерием выяснения вопроса о том, какая организация общественного производства прогрессивнее.48 Поскольку индустриальная стадия капиталистического развития давала гигантский толчок техническому прогрессу, то историческое будущее объявлялось за ней. Особая роль отводилась им машинной индустрии. Ленин отмечал, что, возникнув из мануфактурного производства, машинная индустрия выражала собой гигантский прогресс в общественном развитии. Подчёркивалось её значение не только как фактора роста производительности и интенсивности общественного труда, но и как разрушителя патриархальных устоев, преобразователя общественных отношений в целом. Под её воздействием происходило «более быстрое развитие торговли и промышленности сравнительно с земледелием, более быстрый рост торгово — промышленного населения», а также возрастали «вес и значение промышленности в общем строе общественного хозяйства». 49.

Анализ процесса перехода страны от земледельческой к стране индустриальной, путём развития и укрепления индустриальных основ промышленного производства, был проведён В. И. Лениным в работе «Развитие капитализма в России», написанной в 1899 г. Автором была показана широкая, картина промышленного переворота, охватившего всё народное хозяйство страны после отмены крепостного права, когда «Россия сохи и цепа, водяной мельницы и ручного ткацкого станка стала быстро превращаться в Россию плуга и молотилки, паровой мельницы и парового ткацкого станка». 50 Исследователь убедительно показал, что в пореформенный период фабрика всё интенсивнее вытесняла ручной труд в изготовлении тканей, одежды, различных химикатов, инструментов и оборудования. Процесс развития капитализма признавался основным двигателем экономической эволюции России.

Немаловажным фактом стало заключение В. И. Ленина, доказанное на примере различных государств, о том, что капитализм в России развивался исключительно быстро, благодаря использованию передовых технологий более ранних капиталистических стран. Исследуя конкретные данные о важнейших отраслях русской промышленности, внедрении в неё усовершенствованной техники, роста производительности труда, повышения процесса концентрации, Ленин указывал, что в пореформенный период, капитализм в России развивался ускоренными темпами, значительно более интенсивно, нежели в странах Западной Европы.

Кроме того, проведённый исследователем анализ пореформенной экономики показал, что в" ней быстрота и успехи капиталистического развития своеобразно сочетались с феодально — крепостническими пережитками, в значительной степени обусловившими техникоэкономическое отставание страны. Вывод Ленина о характерной особенности социально — экономического развития России в конце XIX начале — XX века, заключавшийся в переплетении высокоразвитого капитализма с • экономической отсталостью стал методологической основой для будущих исследований.

Второй период, с 1917 по 1991 г., в. изучении финансовой политики России в конце XIX — начале XX века, мы условно обозначим советским. В1 это время в свет вышло множество научных трудов, авторы которых уделяли пристальное внимание изучению отдельных составляющих финансовой политики (денежная" реформа, система покровительства, формирование банковской системы, роль иностранного капитала, налоговая система). Развернувшаяся! дискуссия поставила ряд важных вопросов: проблемы дореволюционной индустриализации, роль государства в. модернизации экономики страны, степень либеральности финансовой политики царского правительства, соотношение феодального и буржуазного во внутренней политике, причины нарастания кризисных явлений и свёртывания-реформ и Др.

В советскую эпоху, с учётом конкретной исторической обстановки, отношение историков к роли финансовой системы, в модернизации России, было несколько однозначным. Они рассматривали финансовую политику того периода как политику консервативно — монархического лагеря, «стремящегося любой ценой сохранить самодержавие. Но, зачастую, классовый подход утрировался рядом историков, что приводило к нарушению принципа объективности, а порой к явному субъективизму, хотя, надо сказать, этого не были лишены и историки других периодов. Тем не менее, историография советского периода внесла существенный вклад в изучение рассматриваемой проблемы.

В период с 1917 до начала 50 — х гг. XX века финансовая политика царского правительства в 1860*— 1903 гг. освещалась исключительно со стороны её влияния на революционное состояние масс. Примером тому может послужить книга С. Вознесенского «Экономическое развитие и классовая борьба в России в XIX — XX вв.». В ней автор «.привёл лишь выдержки из работ характеризующих, главным образом идеологию борющихся общественных классов и групп», доказывая> реакционноконсервативный характер финансовой политики царского правительства. В книгу вошли выдержки из работ и статей М. Н. Покровского, П. И. Мищенко, М.И.* Туган — Барановского, В. И. Ленина, М. Боголепова и др.51.

В 50 — 60 гг. интерес к этому периоду истории значительно возрос. Наиболее объективная оценка финансово — экономической политики самодержавия! во" второй половине XIX века была данаП.И. Лященко, научная деятельность которого началась ещё вначале столетия. Он утверждал, что проведённые преобразования были основаны на «буржуазно — либеральных принципах», они «всё более расходились с реакционной националистической политикой Александра III» и «совпадали с интересами либеральной русской буржуазии"52, здесь же автор указывает на их половинчатость и незавершённость. Однако исследователь явно недооценил непосредственную роль и участие Александра III в проведённых преобразованиях.

И.Ф. Гиндин в своей монографии «Государственный банк и экономика царского правительства», приводя большой фактический материал, доказывает, что экономическая политика второй половины XIX века была глубоко противоречивой, особенно в попытках совместить развитие капиталистических отношений с сохранением феодальных пережитков, прежде всего в аграрном секторе. Кроме того, автор отмечал, что «правительство вообще не имело определённой экономической программы, а вся сумма мероприятий экономической политики диктовалась, в конечном счёте, самодавлеющими для правительства интересами государственных финансов"53. Однако с таким выводом вряд ли можно согласиться. У действовавших в рассматриваемый период министров финансов (Бунге, Вышнеградского, Витте), как показало наше исследование, был целый ряд документов, которые можно назвать программными.

Наиболее важным, на наш взгляд, является то, что в данном труде автором впервые была поставлена проблема о преемственности между финансовой политикой Бунге, Вышнеградского и Витте.54 Однако детального и подробного изучения проблема не получила.

С И. Ф. Гиндиным согласился и П. А. Зайончковский. В своём труде «Российское самодержавие в конце XIX века» он придерживается мнения, что экономическая политика в пореформенный период была единой при всех трёх министрах финансов. Описывая реакционное окружение Александра III, он не включает в него Н. Х. Бунге, И. А. Вышнеградского и С. Ю. Витте. П. А. Зайончковский писал, что «объективно смысл экономической политики. был буржуазным», по ряду вопросов министры занимали «либерально умеренную, точнее, либерально — консервативную позицию», их политические воззрения носили «консервативный» характер и в целом не противоречили правительственному курсу в царствование Александра III55. Характеризуя экономическую политику, Зайончковский показывает, что экономическая программа, в целом, была направлена на развитие промышленного капитализма, что поворот правительства от ограниченных буржуазных реформ к контрреформам не имел значительного влияния на экономическую политику, и она преемственно продолжала политику предшествовавших лет. Однако автор недостаточно рассмотрел вопрос влияния политической реакции на экономическую политику правительства. Сам автор вскользь замечает: «Было бы неверным представлять себе, что общий характер правительственного курса не оказывал ни какого влияния на сферу экономической политики"56. Но эта мысль в книге не была подтверждена фактами. Между тем, в отличие от Бунге, Вышнеградский, а за тем и Витте (до середины 90-х гг. XIX в.) старались приспособить свою экономическую политику к общей доктрине Александра III. Это нашло отражение, в частности, в отстаивании ими консервативных начал в аграрной политике, а также в усилении государственного вмешательства в экономическую жизнь страны. Однако продолжаемый ими буржуазный курс в финансовой политике оставался неизменным течении всего пореформенного периода.

Большого внимания заслуживают работы Б. В. Ананьича и Р.Ш. Ганелина57, посвященные финансовой политике и истории финансовых отношений. В своих совместных исследованиях они рассматривают различные аспекты формирования банковской системы, показывая степень вмешательства государства в экономику страны, участие министерства финансов в международных отношениях, попытку самодержавия финансовыми методами утвердиться на Ближнем Востоке путём передвижения капиталов во время, проведения значительных русских кредитных операций за границей и т. д. Вместе с тем, изучая и, анализируя влияние министерства финансов на внешнеполитические проблемы, деятельность по развитию банковской системы, авторы > обошли вниманием факт ключевой роли финансовой политики и министерства финансов в процессе модернизации страны. Финансовая политика в пореформенное сорокалетие, как единый процесс не рассматривалась.

Также немалый интерес в плане изучения интересующей нас темы f о вызывают работы Бовыкина В. И. Он подробно исследовал вопросы о характере и уровне российского капитализма, развития банков и формирования финансового капитала, им были изучены проблемы развития промышленности и утверждения монополий в конце XIX — начале XX века. В выводах автор обращает внимание на непоследовательность экономической политики царского правительства в период с 90 -х гг. XIX по 1917 г. Однако непосредственно проводимой царским правительством финансовой политике исследователь не уделил достаточного внимания.

В.Я. Лаверичев, исследуя процесс формирования крупной буржуазии в пореформенное сорокалетие, считал, что правительство вообще проводило линию на максимальное удовлетворение материальных притязаний дворянпомещиков, хотя предпринимаемые общие меры способствовали развитию капиталистических отношений59. Однако, сделанный исследователем вывод, является несколько однобоким, на наш взгляд правительство Александра III, проводимой финансовой политикой значительно ограничило интересы имущих сословий, т.к. к концу царствования Александра III, был принят целый пакет законов, главным образом в налоговой сфере, явно сужавший привилегии дворян и помещиков.

Несомненный интерес представляет коллективная монография «Кризис самодержавия в России» (1895−1917)60, подготовленная группой видных историков во главе с B.C. Дякиным. Авторы, более аргументировано подчёркивают, что к началу XX века экономическая политика правительства приобрела односторонний и противоречивый характер. С одной стороны, правительство способствовало насаждению промышленности за счёт интенсивного железнодорожного строительства, роста банков и привлечения иностранных капиталов, а с другой всячески отстаивало устаревшие и отжившие устои государственного устройства и управления страной. Однако сделанный вывод, на наш взгляд, следовало бы дополнить тезисом о том, что экономическая политика как довлеющая сила в процессе модернизации России так и не сложилась. В исследуемый пореформенный период она определялась, по сути, воззрениями самодержцев, личным интересом и влиятельностью министров финансов, нахождением у власти той или иной группировки бюрократов.

Проблемы формирования таможенной политики в конце 90-х — начале XX в. освещены в монографии профессора А. Н. Маркова, который впервые попытался осмыслить с исторических и правовых позиций развитие таможенной службы в России от её истоков до наших дней61. По его мнению, история таможенных учреждений не была до сих пор предметом детального изучения современных юристов, историков, экономистов (за исключением кратких сведений в учебных пособиях и статьях), автор попытался восполнить этот пробел, обобщив собранный материал. В частности им подчёркивалось, что министерство финансов на первый план проводимой таможенной политики выдвигало протекционистские цели, для поддержания отечественной промышленности. Автор показывает, как проводилось развитие и укрепление организационно — штатной структуры таможенных учреждений.

Наиболее полно роль финансового ведомства в формировании аграрной политики раскрыта в монографии М. С. Симоновой62. Автор попыталась многопланово представить характеристику финансовой верхушки как проводника альтернативной проводимой правительством аграрной политики.

В период 1950 — начало 1990 — х гг. значительные сдвиги произошли в изучении роли иностранных капиталов в России. Исследователи отказались от тезиса колониальной или полуколониальной зависимости России и выявили недостаточность статистико — экономического метода изучения роли иностранного капитала. В. И. Бовыкин, И. Ф. Гиндин, К.Н. Тарновский63 считали целесообразным заменить количественные подсчеты удельного веса иностранных капиталовложений качественным анализом взаимоотношений между отечественными и зарубежными инвесторами, а также исследовать особенности функционирования иностранных капиталов, их воздействия на экономику страны. Однако следует отметить, что предпринятые попытки более глубокого изучения исследования роли иностранных капиталовложений не устранили общих положений и выводов, свойственных историографии советского периода. В результате недостаточно изученными остались положительные стороны привлечения иностранного капитала для развития отечественной экономики конца XIX — начала XX вв.

В связи с тем, что все отечественные работы в советский период создавались на основе марксистско-ленинской методологии, учёные настороженно относились к отражению положительных моментов, проводимой царским правительством в 1860 — 1903 гг., финансовой политики направленной на развитие промышленности, становление рыночных отношений в экономике, интеграции России в мировую экономику и, как следствие этого, возвращения России в число ведущих стран мира.

Третий, современный, период в изучении финансово — экономической политики России в конце XIX — начале XX века, начинается с 1991 г., когда завершился 74 — летний советский период. Многие учёные отошли от освещения нашего исторического прошлого с точки зрения марксистсколенинской методологии. Это позволило им более объективно оценивать финансовую политику России в конце XIX — начале XX века.

С точки зрения интересующей нас темы в современной отечественной историографии, охватывающей период с начала 90 — х гг. по наши дни, хотелось бы выделить работу O.A. Смирновой «Россия на пороге XX века"64. Автор, обобщив большой фактический материал, показала, как разрабатывалась и претворялась в жизнь программа реформ, колоритно отобразила насколько остро обсуждалась финансовая политика правительства Александра III в правительстве, различных партийных и общественных объединениях. Проанализировав экономическую политику правительства Александра III, O.A. Смирнова пришла к заключению, что «государственная власть была движима не альтруистическими стремлениями развить производительные силы, а хотела закрепить основы старых феодальных отношений в сфере политического устройства общества и области аграрных отношений». Исследователь характеризует экономическую политику царского правительства, «объективно способствовавшую становлению и укреплению основ капиталистического производства. не столько как «модернизаторкую», а как «защитительную», выступавшую средством сохранения старых традиционных устоев российского общества65.

В современной историографии так же хотелось бы выделить работы, в которых авторы пытались осмыслить финансовую политику России в конце XIX — XX века через призму личности Н. Х. Бунге и С. Ю. Витте.

Прежде всего, нам хотелось бы выделить монографию В. Л. Степанова «Н. Х. Бунге: судьба реформатора"66. В монографии Н. Х. Бунге представлен как крупный государственный деятель эпохи великих реформ, яркий представитель либеральной бюрократии 80 — х гг. XIX столетия, последовательный сторонник государственного начала и сильной верховной (монархической) власти. Автор подчёркивает близость (но не тождественность) взглядов Бунге нравственно — идеологическим позициям определённого правительственного круга, отличавшимся реалистическим подходом к событиям современности и умеренностью целей. В работе подчёркивается, что Бунге, считая народнохозяйственный организм саморегулирующейся системой, вместе с тем признавал необходимым ограниченное государственное воздействие на экономику в целях сближения государственных и частнохозяйственных интересов, главным образом в кризисные.моменты. Отсюда направление и особенности его финансовой политики. С одной стороны стремление сосредоточить в руках государства все нити управления ведущими отраслями народного хозяйства, с другойсокращение государственных расходов • и бюрократических инстанций. Анализируя проведённые Бунге податные преобразования, автор отмечает, что они положили начало модернизации всей налоговой системы. При этом меры косвенного налогообложения, подвергшиеся особо суровой критике в советской историографии, диктовались фискальными требованиями, вынуждая министра действовать «вопреки собственным убеждениям». Та же необходимость, утверждает исследователь, определила переход к протекционистскому таможенному курсу, принятому большинством западных государств к концу XIX века. Живой интерес вызывает вывод сделанный автором монографии: в 80 — е годы «. Россия стояла на пороге нового витка преобразований, которые могли бы обеспечить империи мирную эволюцию. Реализации намеченной Бунге программы благоприятствовали относительная политическая стабилизация. и длительная мирная передышка. Это были те «двадцать лет покоя», о которых о в последствии тщетно мечтал Столыпин.» На наш взгляд эта проблема необычайно сложна и требует более глубокого осмысления, но мысль интересна и заслуживает дальнейшего развития.

Ценность работы историков Л. П. Корелина и С. А. Степанова «С.Ю. Витте"69состоит в том, что авторы не только проанализировали и осветили жизненный путь этой незаурядной личности, но и собрали воедино ряд основных речей, произнесённых Витте в Государственном совете и.

7П докладных записок, представленных Николаю II. Кроме того, анализируя финансовую политику, проводимую С. Ю. Витте, исследователи показали его не только как ярого сторонника ускоренной индустриализации, но и как сторонника развитого аграрного сектора. Витте считал, что «Государство. могло содействовать сельскому хозяйству не прямыми капиталовложениями, а созданием наиболее благоприятных условий для его развития: предоставлением кредита, строительством железных дорог, упорядочением торговли сельскохозяйственной продукцией, главное — расширением внутреннего рынка через развитие отечественной промышленности"71. На страницах работы авторы ведут разговор о целой «аграрной реформе Витте», программе мирного развития, рассчитанной на длительный исторический период.72 Авторы колоритно отобразили борьбу министра финансов с реакционно — консервативными помещичьими и бюрократическими кругами, которые всеми силами старались помешать, её претворению в жизнь. Исследователи ещё раз подчёркнули, что нынешняя Россия стоит перед решением сходных задач столетней давности. Изучение прошлого опыта поможет избежать ошибок в проведении реформ сегодня. Они считают, что при всей противоречивости преобразований, обусловленных особенностями существующего режима и двойственностью позиций реформаторов, позитивные последствия большинства осуществлённых реформ несомненны.

В современной периодической печати оригинальностью суждений выделяется статья А. И. Амосова «Эволюция денежной системы России"73. Автор, анализируя развитие финансов Российского государства со времён Киевской Руси до 1917 года, резко критикует финансовую политику „молодых финансистов“ (М.Х. Рейтерн, Н. Х. Бунге, И. А. Вышнеградский, С.Ю. Витте), „придерживавшихся крайних либеральных взглядов и ориентировавшихся на фритредерскую политику — в интересах финансового капитала Запада“. В вину им ставится и пропаганда, и введение золотого монометаллизма. Автор доказывает, что именно внутренняя политика правительства Александра III, „. укрепление государственного управления и развитие внутреннего рынка. удаление от власти. покровителей коррупционеров“, позволила развить # собственную тяжёлую промышленность и продлить самодержавию своё существование на десятилетия. Однако с такими выводами нам тяжело» согласиться, как показало наше исследование именно проводимаяминистрами финансов финансовая политика в 1881 — 1902 гг. способствовала превращению страны из аграрной в аграрно — индустриальную.

Последние исследования советских и современных авторов, занимавшихся изучением экономической политики правительства конца XIX начала XX столетий, значительно расширили познавательный аспект темы. Это обусловлено тем, что современные исследователи наполнили свои труды уникальным фактическим материалом, статистическими сведениями, извлечёнными из российских и зарубежных архивов, а также из периодики и ряда изданий, увидевших свет за пределами нашей страны. Часть из них давно уже стала библиографической редкостью. В совокупности эти сведения помогли лучше понять специфику самой модернизации России, место и роль в этом процессе финансовой политики, выявить противоречия и уроки.

Зарубежная литература характеризуется устойчивым интересом к периоду российской истории второй половины XIX — начала XX века.

Западные экономисты, современники «великих реформ», в целом давали высокую оценку политике финансового ведомства, проводимой «в противоречии» с общим правительственным курсом (В. Витчевский, Э. Цвейг, Г. Фон Шульце — Гевинц, Дж. Мейвор). Главной особенностью этих материалов было то, что авторы делали попытку оценить проведённые преобразования через призму личности Бунге, Вышнеградского, Витте.74.

В 60−70-е гг. прошлого века направление исторических исследований опиралось на теорию модернизации, в развитие которой внесли крупный вклад А. Гершенкрон, С. Блэк, Т. Шанин, Т. фон Лауэ, П. Гэтрелл и др. «Модернизация, — писал С. Блэк, — может быть определена как процесс, посредством которого исторически эволюционировавшие институты адаптируются к быстро меняющимся функциям, что отражает беспрецедентное расширение человеческих знаний, позволяющее осуществлять контроль над своим окружением, которое сопровождало научную революцию. Этот процесс адаптации имел свои корни и первоначальное влияние в обществах Западной Европы, но в XIX — XX вв. данные изменения распространились на другие общества и завершились. мировой трансформацией, затронувшей все человеческие отношения"75. Несмотря на методологическую общность позиций этих авторов и признание ими неподготовленности России к коренным преобразованиям, они все же по-разному оценивали особенности российской модернизации, роль государства и иностранного капитала в процессе индустриализации, уровень социального развития страны и эволюционные возможности абсолютизма. А. Гершенкрон в своей работе «Российская империя после 1862 г.: мирная модернизация или революция?» анализируя процесс модернизации России отмечает, что «. такая отсталая страна, как Россия», имела свою, «особую модель промышленного развития», где «бюджетная политика правительства была эффективным замещением дефицита внутреннего рынка». Основной причиной проведённой модернизации автор видит, прежде всего, стратегический и военный фактор.

П. Гэтрел в своём исследовании «Царская экономика. 1850 — 1917 гг."76 ставит под сомнение тезис об общей отсталости России. В частности, он отмечает: «Примитивная организация хозяйства и технологии, которыми пользовались крестьяне и дворяне в Центрально — черноземной части России, не шли ни в какое сравнение с прогрессивными методами, взятыми на вооружение в сельском хозяйстве Балтийского региона, частично в Центрально — промышленном районе и Западной Сибири. Что касается промышленности, то здесь также опасно высказывать обобщённые суждения. Предположение, что сдвиг, рост производительности и доходности предприятий в большей степени был характерен для производства основных товаров, а производство товаров потребления запаздывало, не выдерживает никакой критики. Даже на уровне индивидуального предпринимательства, не говоря уже об индивидуальном секторе промышленности, традиционные и современные технологии существовали бок о бок». Далее автор опровергает главенствующую роль государства в процессе реформ. Он утверждает, что «правительственная политика повлияла на экономическое развитие страны лишь в числе многих других факторов. Более вероятно. говорить о влиянии автономных социальных сил, в особенности капиталистического предпринимательства в промышленности и сельском хозяйстве.» Таким образом, он предостерегает от однобокости и категоричности в суждениях об уровне развития и роли политических институтов в экономическом становлении России.

С конца 70-х гг. прошлого столетия в трудах американских и западноевропейских исследователей все заметнее проявлялось влияние французской школы «Анналов». В поле зрения представителей «социального направления» историографии оказались проблемы воздействия местной социальной структуры на проекты административной реформы, консерватизм крестьянского менталитета, общинные формы жизнедеятельности и деревенская культура, политическая логика коллективных действий на рабочих местах и, особенно, влияние местной обстановки на круг политических интересов и убеждений. Однако выводы, к которым приходили такие историки, как П. Ивенс, Дж. Скотт, А. Венер, Н. Вайсман, др., вновь указывали на несоответствие социокультурных реалий позднеимперской России задачам «современного» развития77.

Дальнейшее изучение социальной истории России конца XIX — начала XX в. привело к развитию аграрной проблематики, как ключевой в понимании особенностей российской модернизации. По-мнению представителей этого направления, крестьянство могло служить основой для проверки жизненности теорий нравственной экономики, коллективных действий, повседневных форм сопротивления и даже особенностей власти. Благодаря трудам Э. Уилбур, С. Уиткрофт, К. Воробек, С. Серени и др. именно на этом пути произошел пересмотр традиционных для зарубежной историографии оценок безнадежной отсталости и кризисности российских социально-экономических отношений. В конце 80 — начале 90-х гг. эти исследователи обратились к психологическим аспектам крестьяноведения, все больше по углубляясь в пространство «новой культурной истории» .

Оценки социальной структуры и многих проблем политической истории сохранялись почти в неизменном виде на протяжении многих десятилетий развития историографии. Об этом свидетельствует сравнение двух сборников, хорошо известных со времени своего появления в 1965 и 1991 гг. за рубежом, но не переведенных пока на русский язык — «Российская империя после 1861 г.: мирная модернизация или революция?» (М.Карпович, Дж. Фишер, И. Берлин и др.) и «Между царем и народом: гражданское общество и поиск социальной идентичности в позднеимперской России» (С.Кассов, Д. Уэст, Э. Клоус и др.). Отличительной чертой исследовательских позиций авторов этих сборников являлось довольно умозрительное разделение страны на государство, которое было всем, и на аморфное общество. «Под этим углом зрения „отсутствие“ или подавление гражданского общества» означало не что иное, как обязательный «кризис» и, стало быть, Россия немогла развиваться как западноевропейские страны"79.

Из проведённого анализа зарубежной литературы, посвящённой внутренней и финансовой^ политике царского правительства в^ конце XIX начале XX века видно, что западные исследователи давали последней, в целом, высокую оценку, отмечая при этом, что Россия имела особую модель промышленного развития и прогрессировала по собственному пути развития, отличному от западного.

Таким образом, историографический анализ исследовательской литературы по теме диссертации свидетельствует об изменении подходов исследователей к оценке финансовой политики России конца XIX — начала XX века. Однако вопрос о её роли в процессе модернизации России остаётся дискуссионным. Исследование историографии проблемы показало, что роль финансовой составляющей процесса модернизации России вк конце XIXначале XX века и отечественными, и зарубежными исследователи явно недооценена. От внимания многих исследователей ускользнул факт ключевой роли министерства финансов и финансовой политики в процессе модернизации России. На сегодняшний день в исторической литературе отсутствуют обобщающие научные работы, в которых бы финансовая политика России в период с 60 — х гг. XIX — начало XX века, рассматривалась как единый, непрерывный и прогрессирующий процесс. Недостаточно освещена проблема становления и развития финансовой политики России в. конце XIX — начале XX века.

Наше исследование базируется на широком круге источников. Мы выделяем следующие группы, имеющие специфические черты и особенности.

К первой группе источников относятся документы законодательного характера и официально — нормативные материалы. В числе других были использованы: «Полное собрание законов Российской империи» 80, «Собрание о 1 узаконений и распоряжений правительства». Эта группа источников содержит богатый разнообразный фактический материал, позволяющий проследить сложные процессы, происходившие в государстве, в его экономике в рассматриваемый период. Кроме того, документы подтверждают наше убеждение в том, что именно в это время завершилось оформление торгового, таможенного и банковского законодательства, окончательно сформировались на государственной основе правовые взаимоотношения между государством и иностранными предпринимателями.

Вторую группу источников составили ведомственные нормативные акты, материалы делопроизводительного характера. Особую ценность представляют Всеподданнейшие доклады министра финансов о государственной росписи доходов и расходов за 80-е — 90-е гг. XIX века, а также всевозможные отчеты и записки ведомственных учреждений. Часть из ол О} них была опубликована, другие извлечены из архивных фондов. Содержащиеся в них сведения дают возможность уяснить и уточнить мотивы и механизм выработки правительством курса в финансовой политике, увидеть сложность и противоречивость этого процесса. Часть этих документов возникла в силу ряда каких — либо «нестандартных» обстоятельств, вызванных разногласиями и борьбой в «верхах». В 1898—1900 гг. лишь только по этой причине вышли в свет Всеподданнейший доклад • министра финансов С. Ю. Витте Николаю I «О необходимости установить и затем непреложно следовать определенной программе торгово-промышленной политики империи» (февраль 1899 г.)84 и Всеподданнейший о с доклад «О положении нашей промышленности» (февраль 1900 г.). Эти и подобные документы в развернутом виде представляют программу финансового ведомства по экономическому развитию России, рельефно обрисовывают исторические перспективы ее реализации.

К третьей группе источников относятся материалы научных, общественных и сословных организаций: труды и материалы Имперского.

86 87.

Вольного Экономического общества, Собрания экономистов, Съезда 88 представителен промышленности и торговли, разного рода отчёты, доклады, стенограммы прений, связанные, в частности, с обсуждением направлений денежной реформы, торгово-таможенной политики, роли иностранных капиталов и других вопросов. Часть этих материалов представлены в докладах и исследованиях М.И. Туган-Барановского о.

QQ промышленном развитии России. Но в большинстве своём, в силу ряда обстоятельств, эти документы стали библиографической редкостью, что чрезвычайно затрудняло их использование.

Четвёртую группу источников составляют материалы личного происхождения, нами широко использовались опубликованные в разные годы дневники и воспоминания A.B. Богдановича90, А.Ф. Кони91, В.Н. Коковцева92, П.Н. Милюкова93, Николая II94, A.A. Половцева95, A.C. Суворина96, Ф.Г. Тернера97 и других современников реформ. Данные материалы отображают основные события внутренней политики и общественной жизни во второй половине XIX — начале XX века, они имеют важное значение для понимания духа того времени, отношения современников к проводимым реформам.

Пятую группу источников составляют материалы периодической печати, предназначенные для широкой общественности. Среди них периодические издания «Русский труд», «Гражданин», «Московские ведомости», «Новое время», издаваемые С. Ф. Шараповым, князем В. Д. Мещерским, В. А. Грингмут, A.C. Сувориным, которые находились в оппозиции курсу проводимых в то время в России финансовых реформ. Возражения с их стороны по поводу программы модернизации экономики России возникли вследствие неприятия личностей Бунге и Витте, как явных покровителей промышленности, а также потому, что основная мера, направленная на стимулирование притока иностранных капиталов — введение золотой валюты — подрывала хлебный экспорт. Совершенно очевидно, что представляя класс крупных землевладельцев они развернули широкую кампанию против проводимого курса реформ.

К изданиям, принципиально поддерживающим проводимый курс в реформ можно отнести: «Торгово-промышленную газету», «Русские ведомости», «Новости», «Торгово-промышленную Россию» и журнал «Вестник финансов, промышленности и торговли», издаваемые В. М. Соболевским, М. М. Стасюлевичем, В. М. Лавровым. Анализ материалов периодики позволил более всесторонне исследовать реакцию различных слоев российского общества на проводимые преобразования, раскрыть широкий спектр существовавших оценок, а также понять специфику деятельности различных социальных, экономических, политических институтов и государственных деятелей рассматриваемого периода и их роль в финансово — экономической жизни Российской империи.

Важнейшее значение для раскрытия темы ихмели разнообразные архивные материалы и документы, хранящиеся в государственном архиве Российской Федерации в Москве (далее — ГАРФ), Российском государственном архиве экономики в Москве (далее — РГАЭ) и, особенно, в Российском государственном историческом архиве в Санкт-Петербурге (далее — РГИА). Интересующие нас материалы ГАРФ сосредоточены в четырех фондах: фонд 677 (Александр III. 1845−1894), фонд 543 (Коллекция рукописей Царскосельского дворца 1863−1916), фонд 601 (Николай II. 18 681 918), фонд 579 (Милюков П.Н. 1859−1943).

В фонде Александра III (фонд 677) сосредоточены чрезвычайно важные для исследования темы документы. Одним из них является записка Н. Х. Бунге адресованная Николаю II «Задачи царствования. 1881 — 1894». По тематическому многообразию, глобальному охвату коренных проблем государственной жизни и экономического развития страны она превосходит немногочисленные программные документы высших государственных сановников. В записке подробно рассматриваются актуальные вопросы национальных отношений, государственного управления, налогообложения, народного образования, крестьянского и рабочего законодательства. Кроме того, из материалов фонда, использованы документы, которые дают общее представление о ходе подготовки денежной реформы 1895−1897 гг.

В фонде П. Н. Милюкова (фонд 579) интересующие нас материалы сосредоточены в описи № 1. Особую ценность представляют материалы Д. 439, в которых дается всесторонний анализ введения винной монополии и её оценка со стороны высших государственных чиновников, мнение которых не всегда попадало на страницы периодической печати и научных работ. В документе дана оценка деятельности поспешно созданных комиссий по «отрезвлению» народа, работа которых уже в то время была неудовлетворительной. Значительное внимание было уделено эволюции налоговой системы России в рассматриваемый период.

Фонд 543 (Коллекция рукописей Царскосельского дворца) содержит самый многочисленный материал по истории социально-экономических преобразований на рубеже веков. Особое внимание было уделено изучению документов описи № 1 (Д. 281−314), дающих более полное представление о влиянии неустойчивой валюты на бюджет страны. В этих документах, часть которых была введена в научный оборот впервые, показаны меры, предпринятые министерством финансов по стабилизации финансовой системы империи.

Фонд Николая II — (Ф.601) богат разнообразными неопубликованными «всеподданнейшими» докладами и записками, часть которых не выходила за пределы министерских кабинетов и была предназначена для узкого круга лиц. Изученные документы подтверждают наш вывод о том, что единства в высших эшелонах власти, как накануне реформ, так и в ходе их проведения, не было.

Документы и материалы, кроме того, содержат огромный статистический и цифровой материал, нашедший свое отражение в нашей диссертации. Часть этого материала мы поместили в раздел «Приложения» .

В РГАЭ использованные в диссертационном исследовании архивные материалы сосредоточены в фонде 3429 (ВПНХ СССР и РСФП). Они в. большей степени посвящены проблеме притока зарубежных капиталов, от их истоков до приобретения широких размахов применения в развитии отечественной экономики.

В РГИА, который является базой хранения большинства документов и материалов периода конца XIX — начала XX столетия, особый интерес вызывает личный фонд графа С. Ю. Витте (ф.1622). Он содержит 1029 единиц хранения, из них 120 имеют прямое отношение к исследуемой проблеме. Фонд Витте был создан на основе петербургского архива, который собирался как в годы его государственной деятельности, так и тогда когда министр финансов был уже не у дел. Ряд важных документов, характеризующий реформаторскую деятельность Минфина, хранят и другие фонды — такие, как фонд 560 (Общая канцелярия министерства финансов), фонд 583 (Особая канцелярия по кредитной части министерства., финансов), фонд 40 (Всеподданнейшие доклады по части торговли и промышленности и торговые договоры с иностранными государствами.), фонд 1152 (департамент экономики государственного совета), фонд 563 (комитет финансов).

При работе с источниковой базой, мы не отдавали предпочтение какой — либо из групп документов, считая, что только в совокупности и единстве их изучения можно достигнуть поставленных задач в исследовании финансовой политики России на рубеже XIX и XX столетий.

Научная новизна диссертации состоит в том, что проблема формирования и развития буржуазной концепции финансовой политики Российской империи в 1860 — 1903 гг. до сих пор не были предметом специального и комплексного исследования. Впервые предпринята попытка, на основе широкого круга источников, определить место и роль финансовой политики в процессе модернизации России во второй половине XIX — начале.

XX в., а финансовая политика в пореформенное сорокалетие рассматривается как альтернатива экономической политике. Получила дальнейшее развитие проблема преемственности в политике министров финансов М. Х. Рейтерна, Н. Х. Бунге, И. А. Вышнеградского, С. Ю. Витте.

Практическая значимость работы концентрируется в её выводах и рекомендациях, которые в определённой степени могут способствовать поиску путей оживления современной Российской экономики, созданию прочной базы для её эффективного развития. В новом тысячелетии, кроме того, материалы диссертации могут быть использованы при написании последующих научных работ по истории Отечества, в преподавании соответствующего периода отечественной истории в средней и высшей школе.

Примечания:

1. Мигулин П. П. Реформа денежного обращения в России и промышленный кризис (1893−1903). Харьков. 1902. Он же. Наша банковская политика (17 291 903). Харьков, 1904. Он же Возрождение России, экономические этюды и новые проекты. Харьков. 1910.

2. Бутми Г. В. «К вопросу о денежной реформе.» Одесса., 1997. С. 2.

3. Смирнов Н. П. Современное состояние наших финансов, причины упадка их и средства к улучшению нашего государственного хозяйства. СПб., 1885. Он же. Объяснения тайного советника Смирнова на замечания господина министра финансов, сделанные по поводу записки «Современное состояние наших финансов, причины упадка их и средства к улучшению нашего государственного хозяйства». СПб., 1886.

4. Смирнов Н. П. Современное состояние наших финансов, причины упадка их и средства к улучшению нашего государственного хозяйства. СПб., 1885. С. 5.

5. Русский труд. 1898. № 24. С. 2.

6. Шарапов С. Ф. Бумажный рубль, его теория и практика. СПб., 1895. С. 12.

7. Шарапов С. Ф. Золотая реформа, её экономические условия и будущность// Две записки Сергея Шарапова о русских финансах. Берлин., 1901. С.29−31.

8. Шарапов С. Ф. Финансовое возрождение России. Речь произнесённая 3 марта 1908 г. в заседании «Русского собрания в Петербурге». М., 1908. С. 6.

9. Там же. С. 25.

10. Степанов B.JI. Н. Х. Бунге: судьба реформатора. М., 1996. С. 121 — 122.

11. Московские ведомости. 1886. 25 июня- 1880. 5 сентября- 1881 14 января и 25 июля- 1886. 25 июня- 1886. 5 января.

12. Гражданин. 1886. 5 января, 22 февраляЛибрович С. Ф. На книжном посту. Воспоминания. Записки. Документы. Пг. М., 1916. С. 310.

13. Гражданин. 1882. 8 апреля- 1886. 5 января.

14. Бунге Н. Х. Теория кредита. Киев., 1852- Его же. Гармония хозяйственных отношений. Первая политико-экономическая система Кери. СПб., 1860. Его же. Основания политической экономии. Киев., 1870. Его же. Джон Стюарт Милль как экономист. Киев., 1868. Его же. Очерки политико — экономической литературы. СПб., 1895.

15. Бунге Н. Х. Полицейское право. Курс читаный в университете св. Владимира. Вып. 1 — 3. Киев., 1869. Его же. Полицейское право. Курс читаный в университете св. Владимира. Т. 1 — 2.Киев., 1873 — 1877.

16. Бунге Н. Х. Значение промышленных товариществ и условия их распространения. Ч. 1—3. СПб., 1857 — 1858. Его же. Промышленность и Её ограничения во внешней торговле./Ютечественные записки. 1857. Т.110. № 2. Отд. 1. С. 709−734- Т. 112.№ 6. Отд.1. С. 473 -508- Т.115. № 11. Отд. 1. С. 1 — 28- Его же. Банковые законы и банковая политика//Сборник государственных знаний. Т. 1. СПб., 1874. С. 67 — 96. Его же. Монополия железнодорожного царства и Её ограничение//Вестник Европы., 1876. № 3. С. 314 — 352.

17. Он же. О восстановлении металлического обращения в России. Киев., 1877. Его же. О восстановлении постоянной денежной единицы в России. Киев., 1878. Его же. Заметка о настоящем положении нашей денежной системы и средствах к её улучшению. СПб., 1880.

18. Он же. О финансовом положении России. С. 132 — 143.

19. Смирнова О. А. Россия на пороге XX века. Общественно — политическая дискуссия о путях социально — экономического развития страны. Оренбург., 1995. С. 10.

20. Озеров И. Х. Экономическая Россия и её финансовая политика на исходе XIX и в начале XX века. М., 1905. С. 70.

21. Ковалевский М. М. Экономический строй России. СПб., 1900. С. 13.

22. Озеров И. Х. Указ. Соч. С. 23.

23. Он же. На новый путь! К экономическому освобождению России. М., 1915. С. 111.

24. Там же. С. 71.

25. Янжул И. И. Ни себе, ни другим// Русь. 1898. № 169. 13 декабря. С. 1.

26. Струве П. Внутреннее обозрение// Начало. 1899. № 3. С. 232 — 233.

27. Туган — Барановский М. И. Русская фабрика в прошлом и настоящем. Изд. 7. М., 1938. Т. 1.С. 299.

28. Г. Шульце — Геверниц. Крупное производство в России. Пер. с нем. СПб., 1899. С. 38−39.

29. Менделеев Д. И. Заветные мысли. М., 1895. С. 324 — 325.

30. Он же. Указ. Соч. С. 7.

31. Там же. С. 337.

32. Он же. К познанию России. Изд. 7. СПб., 1912. С. 96.

33. Там же. С. 95.

34. Менделеев Д. И. Таможенный тариф. Изд. 2. СПб., 1906. С. 47−48.

35. Менделеев Д. И. Учение о промышленности Д. И. Менделеева. Библиотека промышленных знаний. Т. 1. Часть 1. Вып. 1. СПб. 1900. С. 1 — 10. Он же. Проблемы экономического развития России. (Сборник) М., 1960. С. 130 — 147.

36. Воронцов В. Судьбы капитализма в России. СПб., 1894. С. 121.

37. Он же. Разделение труда земледельческого и промышленного// Вестник Европы. 1884. Т. IV. С 337 — 338.

38. Даниельсон Н. Очерки нашего пореформенного общественного хозяйства. СПб., 1893. С. 345−346.

39. Там же. С. 347−348.

40. Туган — Барановский.М. И. Русская фабрика в прошлом и настоящем. Изд. 7. М., 1938. Т.1.С.488.

41. Струве П. Критические заметки к вопросу об экономическом развитии России. СПб., 1894. С. 250.

42. Струве П. Указ. Соч. С 244 — 247, 273 — 278.

43. Даниэльсон Н. Указ. Соч. С. 341.

44. Струве П. Указ. Соч. С. 279.

45. Там же. С. 287.

46. Ленин В. И. Экономическое содержание народничества и критика его в книге г. Струве П. Полн. Собр. соч. Т. 1. С. 528.

47. Там же. С. 456 — 457.

48. Там же. С. 456 — 457.

49. Ленин В. И. Указ. Соч. С. 202.

50. Ленин В. И. Полн. Собр. соч. Т. 3. 594 — 595.

51. Вознесенский С. Экономическое развитие и классовая борьба в России в XIX—XX вв. Л., 1924.

52. Лященко П. И. История народного хозяйства СССР. Т. 2. М., 1952. С. 180,181.

53. Гиндин И. Ф. Государственный банк и экономическая политика царского правительства. М., 1960. С. 5.

54. Там же. С. 53−73.

55. Зайончковский П. А. Российское самодержавие в конце XIX столетия. (Политическая реакция 80-х начала 90-х годов). М., 1970. С. 56,57,73.

56. Там же. С. 139.

57. Ананъич Б. В. Банкирские дома в России 1860 — 1914 гг. Очерки истории частного предпринимательства. Л., 1991. Он же. Россия и международный капитал 1897−1914 гг. Очерки истории фин. отношений. Л., 1970.

58. Бовыкин В. И. Россия накануне великих свершений. М. Наука. 1988. Он же индустриальное развитие России до 1917 г. М. 1970. Он же. Формирование финансового капитала в России, конец 19 в. 1908 г. М., 1984.

59. Лаверичев В. Я. Крупная буржуазия в пореформенной России: 1861−1900. М., 1975.

60. Кризис самодержавия в России (1895−1917). Под ред. В. С. Дякина. Л. 1984.

61. Марков Л. Н. Очерки по истории таможенной службы. Иркутск., 1987.

62. Симонова М. С. Кризис аграрной политики царизма накануне первой русской революции. М., 1987.

63. Бовыкин В. И., Гиндин И. Ф., Тарновский К. Н. Государственно-монополистический капитализм в России//История СССР.1957., М. С. 17−26. Он же. К вопросу о роли иностранного капитала в России // Вестник МГУ. Серия 9. История. 1964. № 1. 17 февраля.

64. Смирнова O.A. Россия на пороге XX века. Общественно — политическая дискуссия о путях социально — экономического развития страны. Оренбург. 1995.

65. Там же. С. 107.

66. Степанов B.JI. Н. Х. Бунге: судьба реформатора. М., 1998.

67. Там же. С. 152.

68. Там же. С. 297.

69. Корелин А. П., Степанов С. А. С. Ю. Витте. М., 1998.

70. Корелин А. П., Степанов С. А. С. Ю. Витте. М., 1998. С. 311 -452.

71. Там же. С. 71.

72. Там же. С. 97.

73. Вопросы истории. № 3. 2003. С. 86.

74. Шульце — Гевинц Г. Фон Очерки общественного хозяйства и экономической политики России. СПб., 1901. С 384- Витчевский В. Торговля, таможенная и промышленная политика России со времён Петра Великого до наших дней. СПб., 1909. С. 124 — 127, 132,212 — 213- Zweig Е. Die russische Handelpolitik seit 1877. Unter besonderer Berucksichtigung des Handels uber die eueropfische Grenze. Leipzig., 1906. S. 23 — 24- Mavor J. An economic histori of Russia. New — York., 1914. B. 2. P.410−412.

75. Архипова JI.M. История России конца XIX — начала XX в.: взгляд зарубежных историков. Ярославль., 2003.

77. Там же. С. 14−15.

77. Уильям Г. Розенберг. История России конца XIX — начала XX в. в зеркале американской историографии //Россия XIX — XX вв.: взгляд зарубежных историков. М., 1996. С. 12.

78. Архипова JI.M. История России конца XIX — начала XX в.: взгляд зарубежных историков. С. 4.

79. Уильям Г. Розенберг. История России конца XIX — XX в. в зеркале американской историографии. С. 21.

80. Россия. Законы и постановления. Сбор. III. 1893 — 1903. СПб. 1897 — 1905.

81. Собрание узаконений и распоряжений правительства при правительствующем Сенате. СПб., 1902.

82. Всеподданнейший доклад министра финансов С. Ю. Витте «О государственной росписи доходов и расходов на 1892 г.». ГАРФ. Ф.543. Оп.1. Д. 264. Л. 4 — 12-. на 1893 г. // Вестник финансов, промышленности и торговли. 1893. № 1. С. 2−15-. на 1894 г. // Вестник. .1894. № 1. С. 2−12-. на 1895 г. // Вестник. 1895. № 1. С. 2−11-. на 1896 г. // Вестник. 1896. № 1. С. 2−13-. на 1897 г. ГАРФ. Ф.543. Оп.1. Д. 264. Л. 4−12-. на 1898 г. ГАРФ. Ф.543. Оп.1. Д. 279. Л. 1−13-. на 1899 г. // Вестник. 1899. № 1. С. 2−12-. на 1900 г. ГАРФ. Ф.543. Оп.1. Д. 279.Л. 2−16-. на 1901 г. // Вестник. 1901. № 1. С. 2−12-. на 1902 г. ГАРФ. Ф.543. Оп.1. Д. 287. Л. 1−17-. на 1903 г. // Вестник. 1903. № 1. С.2−13- Государственная роспись доходов и расходов на. (1864 — 1916гг.). СПб., 1864 -1916; Записка по крестьянскому делу председателя Высочайше утверждённого особого совещания о нуждах сельскохозяйственной промышленности, статс-секретаря С. Ю. Витте. СПб., 1904; Министерство финансов. 1802−1902. 4.2. СПб., 1902; Представление министра финансов в государственный совет «Об изменении штатов департамента торговли и мануфактур» 30 октября 1893 .//Актуальные проблемы архивоведения и источниковедения. М.1983; Россия. Государственный контроль. Отчёт государственного контроля по использованию государственной росписи «и финансовых смет 1898−1908 гг. Т.6. СПб. 1910; Министерство финансов. Краткий исторический очерк столетней деятельности министерства финансов. СПб. 1903; Россия. Министерство финансов. 1802−1902. Исторический обзор главнейших мероприятий финансового ведомства Ч.

1−2. СПб., 1902; Россия. Министерство финансов. Русский таможенный тариф в сравнении с тарифами иностранными. СПб., 1893- Россия. Государственный контроль. Отчёт государственного контроля по исполнению государственной росписи и финансовых смет. В 16 томах. СПб. 1868 — 1915; Государственный банк России. Отчёты за 1898 — 1916 гт. Вып. 38 — 58. СПб. Пг., 1898- 1917 гг.

83. Всеподданнейший доклад министра финансов С. Ю. Вите «Об основании Русско-корейского банка». 13 декабря 1897 года. РГИА. Ф.560. Оп.28. Д77. Л. 101 и 101 обВсеподданнейший доклад С. Ю. Витте «О причислении агентов министерства финансов к имперским посольствам и миссиям». 22 октября / 3 ноября 1898 г. РГИА. Ф.40. Оп. 1. Д 50. Л. 2- Представление С. Ю. Витте в государственный совет «Об изменении правил о банкирских заведениях» 21 февраля 1894 г. РГИА. Ф. 1152. Оп. 11. Д 228. Л. 57 — 62.

84. Всеподданнейший доклад министра финансов С. Ю. Витте «О необходимости установить и затем непреложно следовать определенной программе торгово — промышленной политики империи», февраль 1899 г. ГАРФ. Ф.601. Оп.1. Д. 1029. Л. 3−15- Материалы по истории СССР. Т.6 Вып.4. М., 1959. С. 157−222.

85. Всеподданнейший доклад министра финансов С. Ю. Витте «О положении нашей промышленности» (февраль 1900 г.).//Историк — марксист. 1935. Т.2-З.С. 130−139.

86. Труды Имперского Вольного Экономического общества. СПб., 1987. № 4, июль.

— август. С. 1 — 95,147,207,311-. 1988. № 1, январь — февраль. С. 1 — 41,461, 540- 1988. № 2, март — апрель. С. 117−147,553−554-. 1988. № 5, сентябрь — август. С. 1−107,461 -462,540;

87. Вопросы экономической жизни в обсуждении собрания экономистов. СПб.,.

1911. Т.1. С. 389.

88. Орловское губернское земство П Труды Орловского областного съезда сельских хозяев 10 — 20 мая 1898 г. Орёл., 1898. С. 80 -112.

89. Туган — Барановский М. И. Статистические итоги промышленного развития России // Труды Имперского Вольного Экономического общества. В 2-х т. ТЛ.кн. 1. СПб., 1898.

90. Богданович A.B. Три последних самодержца. М. Л., 1924.

91. Кони А. Ф. Сергей Юльевич Витте. Отрывочные воспоминания. М., 1925.

92. Коковцов В. Н. Из моего прошлого. Воспоминания. 1903 -1919 гг. В2-х т. М., 1992.

93. Милюков П. Н. Воспоминания. В 2 — х томах. М., 1990.

94. Дневник императора Николая II. Берлин., 1923.

95. Дневник государственного секретаря A.A. Половцева. В 2 — х томах. Т. II. (1887−1893 гг.). М., 1966.

96. Суворин A.C. Дневник. М., 1992.

97. Тернер Ф. Г. Воспоминания Ф.Г. Тернерав 2 — х томах. СПб., 1911.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

.

Период отечественной истории второй половины XIX — начала XX века стал переломным для Российского государства. То было время распада старого «традиционного», аграрно — патриархального общества и становление нового индустриального, что явилось проявлением общей закономерности мирового экономического развития. На сегодняшний день среди исследователей нет единой точки зрения в оценке механизма проведения реформ, что являлось движущей силой преобразований, дискуссионным остаётся вопрос о сути внутренней политики царского правительства в пореформенной России.

Изучив процесс модернизации России во второй половине XIXначале XX века мы можем заключить, согласившись с общепринятой точкой зрения, что он был обусловлен, прежде всего, необходимостью удержать за Российской Империей статус мировой державы, которая в условиях бурного развития капиталистического производства, характерного для государств Европы и США, стала уступать свои позиции.

Однако, характеризуя внутреннюю политику российского правительства во второй половине XIX — начале XX века, способствовавшую становлению и укреплению основ капиталистического производства, учитывая отечественные особенности развития, правильнее, на наш взгляд, назвать как реформаторскую. Абстрагируясь от принципа противопоставления самодержавия обществу и «эксплуатируемым массам», принимая во внимание национальные особенности России (массовая неграмотность населения, огромные, по сравнению с европейскими, расстояния, суровые климатические условия, многонациональный состав населения и др.), учитывая конкретную международную обстановку, было бы не верным представлять внутреннюю политику правительства как «охранительную» или «модернизаторскую». Подразумевая проведение жёсткой консервативной линии во внутренней политике направленной на сохранение старых традиционных устоев российского общества, на фоне развития капиталистических отношений в экономике.

Безусловно, процесс преобразования России характеризуется стремлением царского правительства сохранить самодержавную власть в неизменном виде, однако все крупные преобразования в России сопровождались усилением, ужесточением и централизацией власти. При этом в условиях традиционной бедности внутреннего рынка денежных капиталов, финансовая составляющая реформ всей своей тяжестью ложилась на плечи крестьянства. Поэтому мероприятия правительства Александра III по укреплению и централизации власти нельзя рассматривать как регрессивные. Они являются традиционным способом Российского правительства консолидировать усилия общества для выхода из политического и экономического кризиса. Бурные изменения, произошедшие в 1860 — 1903 гг. в социальной и экономической сферах российского общества, представляют собой очередной скачок в развитии Отечества на пути к выходу из кризиса и преодолению отсталости от западноевропейских государств. Однако, если во главе предыдущих рывков у руля преобразований стоял царь (Иван IV, Пётр I), то в конце XIX — начале XX века, эта роль принадлежит финансовому ведомству.

Важнейшим фактом является то, что к концу 70-х гг. XIX века и правительству, и обществу стало очевидно, что проведённые преобразования Александра II не дали ожидаемых результатов, слабое экономическое развитие государства порождало политическую и культурную отсталость страны. На выработку курса внутренней политики повлияла и конкретная международная и внутреннеполитическая обстановка, когда на фоне явного вытеснения России на периферию международной арены, ослабления её позиций на Балканах, Ближнем Востоке и Средней Азии, кризиса в народном хозяйстве происходит убийство императора — символа Российской государственности.

Однако,, несмотря на свёртывание либеральных реформ, самодержавие уже начало эволюцию в сторону буржуазной монархии, вступило в период роста и развития капиталистических отношений. К концу XIX века правительство приступило к выработке нового курса в аграрной политике, основанной на понимании экономической несостоятельности общины. Процесс прогрессивного, «мирного развития» страны оставался вопросом времени и был рассчитан на длительный исторический период. Россия имела собственную, отличную от Западной, модель экономического и политического развития.

Изучая пореформенный период отечественной истории, необходимо отметить тот факт, что экономическая политика в этот период, как движущая сила преобразований так и не сложилась. Это объяснялось в первую очередь узким пониманием правительством проблемы ускоренного экономического развития. Настороженное отношение к индустриализации, столь очевидное в 1860 — х гг. к середине 1880 — х прошло, и промышленное развитие стало общепринятой и главной целью. Однако проблема крестьянских нужд потеряла былую значимость, а её связь с индустриализацией стала рассматриваться как прямо противоположная. Сельское хозяйство страны было оставлено на произвол судьбы. Явное игнорирование правительством крестьянского вопроса не позволило, к концу рассматриваемого периода, развиться сильному классу наделённых собственностью аграриев способному существенно влиять на экономическую и общественную жизнь страны. Сохраняющееся неудовлетворительное положение крестьянства стимулировало его негативное отношение к частной собственности и давало полную свободу для проведения реформ на распределительной основе. Главным принципом аграрной политики правительства (особенно в конце 1880 — середине 1990 — х гг.) было скорее изъять побольше крестьянского продукта, чем предпринять существенные шаги для увеличения его выпуска. Наряду с этим, направление экономической политики России во второй половине XIX — XIX века, определялось, по сути, желанием самодержцев, личным интересом министров финансов, а так же зависело от влияния в правительстве той или иной группировки бюрократов (либералов или консерваторов).

Вместе с тем, наше исследование показало, что финансовая политика, проводимая Российским правительством в период с 1860 по 1903 гг. напротив, представляла собой непрерывный, целенаправленный и прогрессирующий процесс. Практически все преобразования, проведённые в финансовой сфере, носили ярко выраженный либерально — буржуазный характер. Программные документы финансовой политики министров финансов, заменили отсутствующую у правительства программу пореформенного экономического развития страны. Анализируя программные документы министров финансов1, можно выделить следующие общие цели, которые ставили перед собой реформаторы при проведении реформ: создание финансовой системы способной стать опорой для индустриализации экономикиускорение промышленной революции в странеутверждение крупного машинного производствавнедрение рыночных отношений в народное хозяйство России.

Данные ориентиры * определили основные направления финансовой политики проводимой царским правительством в 1860 — 1903 гг.

Одним из наиболее важных направлений стало преобразование налоговой системы 1881 — 1887 гг. Основанная на феодальных принципах обложения она не отвечала требованиям бурно развивающейся экономики и служила причиной роста недоимок по сборам налогов (к 1 января 1881 г. они л составили 10,7 млн руб., т. е. 18,8% годового оклада), увеличивая с каждым годом дефицит государственного бюджета. После отмены крепостного права, основным податным сословием так и оставалось обедневшее крестьянство, выплачивающее около 70% общей суммы прямых налогов, 3 при чём дворяне не платили налогов вообще. Поэтому возглавивший министерство финансов в 1881 году Н. Х. Бунге основной упор в проводимой им политике сделал на облегчение налогового бремени на беднейшие слои населения и улучшение их социального положения. Министр финансов стремился достичь этого посредством равномерного распределения налогов на все сословия российского общества и развитием частного крестьянского землевладения. Он исходил из убеждения, что состояние экономики тесно связано с уровнем благосостояния податных сословий.

В первой половине 80-х гг. последовали понижение выкупных платежей с бывших частновладельческих крестьян и их перевод на обязательный выкуп, отмена подушной подати и создание системы ипотечного кредита. Эти меры несколько облегчили положение в аграрном секторе, позволили снять с крестьян около 25% их ежегодных платежей.4 Выдача ссуд и другая помощь в приобретении земли, переселение на новые земли усилили развитие капитализма в деревне, искусственно сдерживаемое административно — правительственной опекой и прикреплением крестьян к земле. Кроме того, податные реформы дали толчок процессу, в результате которого к началу XX века произошло очевидное уравнивание различных категорий крестьян по таким показателям, как обеспечение хозяйств землёй, скотом и инвентарёмпо уплате казённых, мирских и земских сборов и, наконец, соответственно и по сумме недоимок. Это явление способствовало сплочению всего крестьянства в его борьбе за землю.5.

Для компенсации потерь казны были повышены налоги на имущие классы: государственный поземельный налог (взимаемый с собственников неподатного сословия) и налог на недвижимые имущества в городах6- преобразован и увеличен торгово — промысловый налог7 и введены новые -5% процентный налог на доходы с денежных капиталов (банковских вкладов о и процентных бумаг) и пошлина с имуществ переходящих безвозмездым способом9. Нововведения стали оптимальным средством повышения и соразмерности налогообложения как земельной собственности, так и промыслового налога, благодаря которому были слиты в один оклад разнообразные сборы, коммерческие учреждения были обложены не по роду торга, а по размеру действительного капитала, допущены льготы для мелкой торговли и ремёсел и др. Внедрение в налоговую систему элементов подоходного обложения создало условия для введения в перспективе общего налога с доходов. Податные реформы положили начало модернизации российской системы налогообложения и тем самым способствовали процессу индустриализации страны. Следует учитывать и их социально — правовое значение для разрушения юридических, сословных и экономических перегородок между различными разрядами крестьянства и его слияния в единый класс земледельцев — собственников.

В то же время преобразования налоговой системы в 1881 — 1887 гг. не привели к сколько — нибудь заметному повышению крестьянских доходов, так как все «облегчения» (отмена соляного акциза и подушной подати, понижение выкупных платежей) были фактически поглощены растущими косвенными налогами. Попытка достичь хотя бы относительного равенства сословий в уплате прямых податей окончилась неудачей. По выражению Т. фон Лауэ, «благородный эксперимент» Бунге «потерпел крах"10. В 1903 г. в 50 губерниях Европейской России по предварительной бюджетной росписи с крестьянских земель (120 млн. дес.) причиталось 188 млн руб. различных сборов, а с частновладельческих (102 млн. десятин) — 23 млн руб., т. е. в восемь раз меньше11. Образованный Крестьянский земельный банк не решил проблемы «земельного голода» крестьянства, так как после отставки Бунге, новый министр финансов И. А. Вышнеградский мало интересовался крестьянским вопросом, и дела Банка отошли для него на второй план. Банк «заработал» лишь спустя два десятилетия, когда в руках правительства П. А. Столыпина он стал эффективным орудием разрушения крестьянской общины.

Повышение косвенного налогообложения явилось важнейшей составляющей финансовой политики правительства России в 1881 — 1903 гг., поскольку занимало главное место в бюджетных поступлениях государства.

Об этом свидетельствует тот факт, что если поступления в доходную часть государственного бюджета от косвенных налогов в 1867 г. составили более 30%, то в 1893 г. они увеличились до 50%. (См. Прил. 2,3,4,). Рост тахМоженных пошлин, акцизов на спиртные напитки, табак и сахар диктовался как финансовыми нуждами, так и настроениями влиятельных консервативных кругов. Большая фискальная выгода делала косвенные налоги более привлекательными для министерства финансов, нежели прямое обложение. Эти налоги, охватывая предметы широкого потребления, не зависимо от экономической обстановки в стране, приносили наибольший доход в бюджет, нежели любые другие налоги. Вторая выгода их состояла в том, что косвенные налоги, включённые в цену товара, платились незаметно для потребителей, маскируя непосредственную связь между платежом налога и осознанием этого платежа. Третья сторона фискальных выгод, наиболее важная для бюджета, была связана с тем, что косвенные налоги, входя в цену товаров, покупаемых потребителями тогда, когда у них есть деньги в кармане, не могли сопровождаться недоимками, как это происходило с прямыми налогами.

Однако, повышая косвенные налоги правительство, борясь с недоимками, дефицитом бюджета, изыскивая внутренние ресурсы для индустриализации, загоняло основную болезнь русских финансовотсутствие собственного рынка капиталов, внутрь. Косвенные налоги по своей сути являлись регрессивными, так как были обратно пропорциональны платёжеспособности потребителей, несли в себе заряд инфляции. Кроме того, они неизбежно оказывали негативное валяние на промышленность, особенно мелкую, где ради удобства и удешевления стоимости взимания приходилось в различных условиях стеснять и сужать, а иногда совсем запрещать мелкое производство в тех отраслях, продукты которых подлежали обложению напрИхМер, табачное и спичечное производство). Несостоятельность такой налоговой политики выявил мировой экономический кризис 1900 г., затронувший все стороны народного хозяйства России. Наряду с этим, необходимо учесть, что косвенное обложение составляло основу бюджетов наиболее развитых стран того времени, поэтому разработка нового направления в налогообложении продвигалась долго и трудно. Русскому министерству финансов необходимо было найти такой вид обложения, который без ущерба для казны мог бы заменить поступления от косвенного обложения и обеспечить стимулы к росту производства.

Наиболее оптимальным, для финансовой системы России в конце XIX — начале XX века, стало бы введение налоговой системы сочетавшей в себе и косвенное и прямое обложение, отвечавшей фискальным интересам государства и экономическим интересам налогоплательщиков. Но для этого необходимо было улучшить систему прямого обложения, путём введения подоходного налога, с одновременным упразднением части таможенных сборов и акцизов в промышленности. Таким образом выстроить налоговую систему, в которой преобладало бы прямое обложение, основанное на фундаменте всеобщего привлечения и взимания в соответствии с величиной доходов и имущества.

Особое место в проводимой финансовой политике России конца XIX — начала XX века занимает таможенный протекционизм. С начала 80-х гг. XIX в. в торгово — таможенной политике России происходит постепенный отход от фритредерского курса и возвращение к протекционистской таможенной системе. Это определялось следующими важными экономическими задачами: значительно увеличить таможенный доход страны- ^ усилить таможенное покровительство отечественной обрабатывающей промышленности- ^ сформировать для России положительный внешнеторговый балансспособствовать притоку иностранных капиталов для развития экономики государства- ^ создать в соответствии с нуждами государства таможенные структуры способные защитить торговые интересы и безопасность России.

Основными направлениями торгово — таможенной политики стали:

S упрощение условий учредительства новых промышленных предприятий и акционерных компаний;

S развитие системы технического образования;

•S модернизация торгово — промышленного законадательства;

•S усиление таможенного покровительства.

С таким поворотом в таможенной политике правительства были полностью солидарны российские промышленники и купцы. Характерным в этом отношении является господствовавшее в то время среди купечества мнение постоянной депутации московских купеческих съездов: «Совершенно убеждены в идеальной истине начал свободной торговли, но именно это глубокое убеждение и заставляет думать, что ради этого великого начала каждый народ должен идти к свободному соперничеству в торговле и промышленности осторожно, шаг за шагом». 17.

Возвращение страны к протекционистской таможенной системе придало её экономическому развитию новый импульс и, прежде всего, способствовало росту крупного отечественного промышленного производства. По важнейшим экономическим показателя Россия заметно приблизилась к ведущим капиталистическим странам. По добыче железной руды, выплавке стали, объёму продукции машиностроения, промышленному потреблению хлопка и производству сахара она вышла на 4−5 место в мире, а по нефти стала даже лидером в мировой добыче.18 В то же время покровительственная таможенная политика позволила значительно увеличить таможенный доход России для покрытия постоянно возрастающих государственных расходов. В 1891 — 1900 гг. среднегодовой таможенный доход России составил 180,7 млн. золот. руб.19, а среднегодовая доля таможенного дохода в общей сумме государственного дохода, в этот же.

20 период составила 26,5%.

Однако всеобъемлющая покровительственная политика, усиление которой наблюдается в 90 — е годы XIX в. оказала и негативное влияние на развивающуюся промышленность страны. Она усыпляла энергию и предприимчивость промышленников, поддерживая высокие цены на товары вне зависимости от качества и потребительского спроса. Удорожание товаров и подрыв конкуренции сыграли негативную роль в отношении долгосрочного функционирования образованных в таких условиях предприятиях. Отечественная промышленность созданная на занятые иностранные капиталы, неуставные ссуды государственного банка, при помощи покровительственных пошлин и высоких ввозных тарифов, оберегавших её от конкуренции иностранных товаров, оказалась бессильной перед разразившимся в 1902 — 1903 гг. мировым экономическим кризисом.

Следующим важным направлением финансовой политики России в конце XIX века являлось стабилизация курса рубля и введение золотого монометаллизма. Для реализации этой цели министерство финансов в период с 1881 по 1996 гг. провело ряд мероприятий направленных на накопление золотого запаса и реструктуризацию государственного долга.

Выше нами отмечалось, что накопление золота Россией (в отличии, например от Японии и Германии, у которых переход на золотой стандарт связан с победоносным завершением войн 21) шло, прежде всего, по линии внешней торговли, усиления налогообложения, изменения таможенных пошлин и привлечения иностранных капиталов. Этим объяснялась политика форсированного экспорта, прежде всего хлебного, нашедшая выражение в известном лозунге И. А. Вышнеградского «Не доедим, а вывезем».

Особое значение министерство финансов придавало активизации расчётного баланса. Таможенный протекционизм и форсирование хлебного экспорта обеспечили России, в 1888 г., впервые за более чем пол века, превышение доходов над расходами по обыкновенному бюджету (См. при л. № 5) и достаточно стабильное внешнеторговое преимущество. Однако этого было недостаточно. Важная роль в изменении баланса отводилась ввозу иностранных капиталов — государственным займам, инвестициям в промышленность, торговлю, транспорт, банки и др.

6% - ная и 5% - ная золотые ренты 1883 и 1884 гг. дали бюджету в переводе на кредитные рубли 102,8 млн руб. Весной 1884 г. министерство финансов прекращает продажу золота за границу, поступавшего благодаря внешним займам, таможенных сборов и хлебного экспорта. Начинается его сосредоточение на особом счету Казначейства в Государственном банке. К началу 1887 г. стоимость накопленного металла в рублях составляла 273, 8 млн. (См. Прил. № 6).

В 1889 — 1890 гг. И. А. Вышнеградский воспользовавшись благоприятным состоянием денежного рынка в Европе, где из — за избытка капиталов произошло понижение учётного процента в банках и повышение цен на процентные бумаги, произвел конверсию 5 — ти и 6 — ти процентных займов в 4 — процентные со сроком погашения 81 год. Этой операцией министерство финансов конвертировало имеющиеся государственные долги на сумму 1,7 млрд руб. А более длительная рассрочка займов уже в первые годы дала экономию по ежегодным платежам в размере 21,5 млн руб., что.

94 имело положительное значение для сбалансирования бюджета. В 1891 -1893 гг. министерство финансов делает ещё один 3 — процентный заем на.

9J. парижской бирже в 125 млн руб., а в 1894 г. 3,5 — процентный заем на сумму в 100 млн руб. Последняя из этих операций, по мнению комитета финансов оказалась наиболее успешной. Заем 1894 г. предназначался для конверсии ряда, оставшихся не конвертированными, 5% - х железнодорожных займов и фактически завершил собой серию конверсионных операций, регулярно проводимых с 1888 г. Одним из главных результатов этих операций, был перевод русских ценных бумаг с берлинской на парижскую биржу, которая к 1894 году несколько повысила на них цену. С 1888 г. цена на один из основных видов ценных бумаг (4%- е) поднялась с 83% до 100%.26.

Создание благоприятных условий дляразмещения иностранных капиталов и дешёвая рабочая сила дали толчок нарастающему процессу образования зарубежных компаний и предприятий. Если в 1881 г. их насчитывалось 11 с уставным капиталом в 11 млн руб., то к 1900 г. их было образовано 187 с капиталом 364 млн руб. (См. табл.7,8,9).

Какую же роль сыграл приток иностранных капиталов в экономику России в конце XIX — начале XX века?

1) Приток иностранного капитала стимулировал рост промышленного производства. Производственные мощности, созданные при ъ помощи иностранного капитала, становились частью внутренней экономической структуры, России, порождая не только рост самой промышленности, внутреннего потребления и экспорта, но и давая рост и развитие сопряженных производств за счет повышения спроса на их продукцию и расширения внутреннего рынка.

2) Иностранные капиталы способствовали развитию конкуренции, что неизбежно приводило, во-первых, к техническому усовершенствованию производства и, во-вторых, к снижению цен на продукцию, что благоприятствовало интересам потребителей.

3) Заметным результатом привлечения иностранных капиталов в страну стало возникновение новых, не существовавших ранее отраслей промышленности.

4) Важным показателем влияния иностранных капиталов явилось образование новых производственных центров и освоение новых районов.

5) В результате интенсивного притока иностранных капиталов Россия была втянута в орбиту международного обмена, который укреплял связи России с передовым миром.

Нашим исследованием установлено, что для экономики России, периода второй половины XIX начала — XX вв., характерно проникновение иностранных капиталов во все более массированных и сложных формах. Это прежде всего: государственные займы, гарантированные правительством железнодорожные займы, займы городов. Кроме того, широкое распространение получили облигации торгово-промышленных предприятий и акции коммерческих банков. Иностранные капиталы имели важное значение для становления некоторых отраслей отечественной промышленности, наличие которых являлось необходимым условием индустриального развития.

Таким образом целенаправленная налоговая и покровительственная торгово — таможенная политика, активизация расчётного баланса, накопление золотого запаса, конверсия государственного долга, а также активное привлечение иностранных капиталов позволили министерству финансов в период 1881 — 1894 гг. стабилизировать курс рубля и тем самым.

27 подготовить в России введение золотого денежного обращения. Денежная реформа, проведённая в период 1895 — 1897 гг., была всецело подчинена интересам промышленного капитализма т.к. имела своей главной целью облегчение торгово — промышленных взаиморасчётов и проведения валютных операций с главными торговыми партнёрами России. Высокая конвертируемость рубля способствовала интеграции страны в мировую хозяйственную систему, сделала более доступными для русских ценных бумаг западноевропейские биржи. До 1914 г. русский рубль не просто был конвертируемым, но и входил в пятёрку самых прочных валют мира (например, 1 рубль = 0, 47 германской марки). Важным фактом явилось и то, что реформа не носила конфискационного характера и была реализована без особых социальных потрясений.

Вместе с тем, она имела и некоторые негативные стороны. Чрезмерно высокий коэффициент золотого обеспечения рубля (более 100%) стоил казне больших средств, ограничивал эластичность денежного обращения — и всё это при острой нехватке в стране капиталов. Новые займы существенно увеличили внешний долг, и к концу 90-х годов выплаты процентов по нему уже превышали сумму заимствований. Бездефицитный бюджет поддерживался повышенным податным обложением населения, что сужало внутренний рынок.

Таким образом, проведённый нами анализ финансовой политики России во второй половине XIX — начале XX века показал, что в период с 1860 по 1903 г. она имела последовательный, независимый от смены правительства и управления в министерстве финансов, прогрессивный характер. Практически все её направления, носили ярко выраженный либерально — буржуазный характер. В условиях отсутствия в правительстве программы экономических преобразований, финансовая политика стала эффективным её замещением. Благодаря осуществляемой министерством финансов рациональной и целенаправленной политике (преобразование и развитие налоговой системы, таможенный протекционизм, привлечение иностранных капиталов, упорядочение государственного долга и денежного обращения) произошло завершение промышленной революции в России и утверждение крупного промышленного производства, по основным показателям которого был достигнут среднемировой уровень развития капитализма. Достигнутые, в ходе пореформенного сорокалетия, экономические результаты стали основой для следующего рывка, совершённого страной в 30 — х гг. XX века. Выстроенная к началу XX века, усилиями министров финансов, финансовая система позволила не только эффективно справляться с бюджетными дефицитами, но и стала основой промышленного рывка конца XIX века. Из этого следует, что в пореформенное сорокалетие финансовая политика царского правительства явилась основной движущей силой эволюции России по капиталистическому пути. Финансовая политика проникла во все структуры народнохозяйственного организма страны и, по существу, поглотила всю русскую политику, которая оказалась в теснейшей зависимости от материальных условий.