Категория рода в историческом развитии

История развития категории рода в английском и русском языках

Для подавляющего большинства современных индоевропейских языков характерно наличие особой лексико-грамматической категории рода. Она проявляется в способности существительных уподоблять себе в выражении грамматических значений формы зависимых от них слов — прилагательных, местоимений и т. д.

На протяжении развития русского языка происходили различные изменения в формах выражения грамматических категорий, постепенно ведущие к установлению тех форм, какие наблюдаются в современном языке. Именам существительным древнерусского языка в его исходной системе были свойственны в целом те же категории, какие присущи им и в современном языке, т. е. категории рода, числа и падежа. Однако только категория рода, определявшая распределение существительных по трем родам — мужскому, женскому и среднему, была в древнерусском языке в принципе такой же, как и теперь [1, с.244].

Что касается английского языка, то морфология существительных в древнеанглийском языке представляла собой довольно сложную и не во всем последовательную систему, в которой сочетались различные элементы, отчасти унаследованные от более ранних состояний языка, отчасти появившиеся в силу новых тенденций его развития.

В системе существительных древнеанглийского языка выражались грамматические категории рода, числа и падежа.

Категория рода являлась лексико-грамматической: каждое существительное со всеми его формами принадлежало к какому-нибудь одному роду; категории числа и падежа являлись чисто грамматическими: существительное изменялось по числам и падежам.

Грамматический род существительного в ряде случаев определялся его лексическим значением.

Так, например, к мужскому роду относились слова mann 'человек', 'мужчина', faeder 'отец', sunu 'сын', eorl 'эрл'; к женскому роду — слова modor 'мать', dohtor 'дочь', cwen 'королева', ides 'женщина'.

В большинстве случаев, однако, грамматический род существительного не вытекал из его лексического значения. Так, например, к мужскому роду относились слова fot 'нога', ende 'конец', nama 'имя'; к женскому —burh 'крепость'; к среднему — scip 'корабль', word 'слово'. Эти случаи, очевидно, представляют собой результат какой-то более древней классификации существительных по родам, принципы которой были неясны уже в ту эпоху, к которой относятся дошедшие до нас письменные памятники.

В некоторых случаях грамматический род существительного даже противоречил его лексическому значению. Например, слово wif 'женщина' принадлежало к среднему роду, wifman, wimman 'женщина' к мужскому.

В отношении первого из этих слов причина остается неясной; второе принадлежало к мужскому роду вследствие того, что его второй компонент — мужского рода. [2, с. 82].

Однако постепенно происходило разрушение системы морфологических признаков основ существительных, которое имело следствием не только постепенное отмирание категории падежа. Оно сопровождалось также отмиранием категории грамматического рода.

Развитие гласного неполного образования, редуцированного в падежных окончаниях существительных и прилагательных, а позднее полное отмирание падежных окончаний имен прилагательных, утративших способность согласования с именами существительными, а также разрушение падежных форм согласуемых местоимений и артикля — все эти процессы способствовали отмиранию морфологических признаков, характеризовавших категорию грамматического рода. А это имело следствием полное отмирание грамматической категории рода [3, с. 127].

Такая перестройка произошла в XIII веке, т. е. после того как система склонения имен существительных и прилагательных была разрушена. А в северных и центральных диалектах различие грамматических родов было утрачено уже в XI—XII вв. [2, с. 212].

Предшествовало ли отпадение флективных форм отмиранию грамматического рода или же, напротив, это отмирание вызвало отпадение флективных форм — установить нельзя. Тот факт, что сохранение грамматического рода возможно также при далеко идущей унификации падежных форм существительных, если род выражен как-нибудь иначе (например, определенным артиклем, сильным склонением прилагательных), видно из фактов нововерхненемецкого языка. Поэтому для английского языка решающее значение имела, вероятно, утрата склонения сильных прилагательных и установление единой формы определенного артикля.

После довольно длительного колебания установилось более или менее твердое употребление рода, которое, правда, в разговорном языке не во всех частях страны соблюдается одинаково. В языке поэзии употребление рода также отличается от употребления его в разговорной речи.

При определении рода заимствованных неодушевленных существительных литературный язык часто руководствовался тем, к какому роду принадлежат эти существительные в соответствующем иностранном языке; затем, со времени раннего английского Возрождения (т. е. с середины XIV в.), стали исходить из олицетворения, принятого в античной мифологии (которая, впрочем, часто руководствуется родом соответствующего слова). Позднее это олицетворение оказывает сильное влияние на язык поэзии.

Разговорный язык часто идет другими путями. Например, в то время как в литературном языке для обозначения животных употребляется местоимение среднего рода, разговорный язык использует средний род только по отношению к низшим животным и почти никогда не употребляет в среднем роде названия домашних животных. При определении форм рода при этом руководствуются полом; однако слова dog «собака» и horse «лошадь» , если не подчеркивается пол, трактуются как слова мужского рода, cat «кошка»  — как слово женского рода (подобно тому, как с немецком языке говорят der Hurui или die Katze, если не хотят подчеркнуть, что это сука или кот). Весьма разнообразно употребление форм рода в отношении диких животных. При этом теперь в тех случаях, когда не употребляют средний род, предпочитают мужской; только для названий некоторых птиц, для насекомых (bee «пчела», wasp «oca»), по-видимому, отдастся предпочтение женскому роду.

Названия неодушевленных предметов в разговорном языке очень часто заменяются местоимением мужского или женского рода, причем женский род стал общеупотребительным для слова ship «корабль» и, по аналогии с ним, для слов boat «лодка», (steam-)engine (locomotive) паровоз", balloon «аэростат», motor-car «автомобиль» , а также для других пашни. Диалекты идут в олицетворении значительно дальше; названия сельскохозяйственных орудий почти всегда заменяются местоимением мужского или женского рода. Однако в выборе рода в различных местностях наблюдаются значительные расхождения; в то время как в Англии часто оказывается предпочтение мужскому роду, в Америке употребляется почти исключительно женский. Почему отдается предпочтение тому или другому роду, установить не удалось. Употребление женского рода для слова ship — древнее; возможно, что оно происходит от французского, подобно тому, как когда-то в корабельных списках Calendar of Patent Rolls (1276 — 1330) все названии давались на основании французской практики с артиклем женского рода lа. Об употреблении женского рода говорит уже Бен Джонсон в своей английской грамматике (1640). Из литературной традиции исходит олицетворение таких слов, как sun «солнце»  — мужского рода (латинский sol) и moon «луна»  — женского рода (латинский luna), хотя в древнеанглийском, иногда и в среднеанглийском языка название солнца было женского рода, а название луны — мужского [4, с.22].