Массовая литература: проблема художественной рефлексии

Массовая литература — это не только важнейшая составляющая актуального литературного процесса нового времени. В современной культурной ситуации, в условиях, когда основным пространством производства и функционирования художественной продукции является рынок, массовая литература, изначально ориентированная на вкусы усредненного носителя культурных норм, не может не стать и становится предметом рефлексии как в различных областях гуманитарного знания, так и в самой художественной практике. Экспансия массовой словесности в современное культурное пространство не только оказывает влияние на производство и потребление различных текстов гуманитарного характера, но и порой изменяет конфигурацию самого гуманитарного знания, меняет представления о том, что такое литература, вносит коррективы в концепцию художественного языка.

Ярким примером подобного влияния является отношение литературоведения к массовой литературе. Литературоведение формируется в 19 веке как филологическая дисциплина, призванная кодифицировать национально значимые ценности через валоризацию словесных текстов прошлого. В 19 веке тексты массовой. литературы практически не вычленялись из текстов фольклорных и рассматривались как виды народного творчества и выражение народного духа1. Однако специфику массовой словесности как особого рода художественного творчества, как некой самостоятельной области ' словесцости нового.

1 См., например, Снегирев И. М. О лубочных картинках русского народа // Соколов Б. М. Художественный язык русского лубка. л времени впервые начали изучать формалисты. Именно они призывали историков литературы не ограничиваться изучением «литературных генералов» (10. Тынянов). Внимание к явлениям демократической словесности оказало влияние на изменение самого корпуса литературоведческих понятий и категорий (понятие «соседних рядов» и «смещения жанра» Ю. Тынянова", «литературного быта» Б. Эйхенбаума), потребовало новой картины истории литературы.

Сегодня изучение массовой литературы имеет междисциплинарный характер, т. е. массовая литература может быть осмыслена с разных точек зрения, с позиций разных дисциплин и областей знания о культуре и обществе. В связи с этим необходимым представляется краткая характеристика подходов к исследованию феномена «популярной литературы».

Первый подход можно назвать социологическим. Этот подход рассматривает массовую литературу в нескольких аспектах. Во-первых, речь идет о важнейшей составляющей литературы как социального института, включающего в себя агентов рынка книжной продукции, участников многообразных социальных отношений, развертывающихся вокруг процесса производства и потребления художественных текстов (издательская политика, институт критики, и пр.).3 Социологический подход рассматривает литературу и массовую литературу, в частности, и как отражение (репрезентацию) общественных представлений, трактует ее как воплощение символических конструкций, моральных фантазий, социально значимых норм поведения. Поэтика — «собственно литературная.

МЛ999. С.221−262- Пыпин А. Н. Очерк литературной истории старинных повестей и сказок русских. СПб, 1857.

2 См.: Шкловский В. Б. Матвей Комаров — житель города Москвы.

Харьков, 1929;. Шкловский В. Чулков и Левшин. Л., 1933; Шкловский В. Б. Тарзан // Русский современник. 1924. Кн.З. техника условного изображения"4 — интересует современную социологию только с точки зрения того, как она репрезентирует социальную проблематику, например, конструирует социальные идентичности. Разновидностью социологического подхода к массовой литературе является тендерный анализ художественных текстов, в центре которого находится исследование конструкций мужского и женского в различных жанрах популярной словесности (это особенно важно, поскольку тендерный подход зачастую рассматривает классику, канон как выражение «патриархатного взгляда», а массовую литературу как альтернативную практику выражения субъективности, тендерной идентичности). Следует отметить, что наиболее глубокие исследования художественного мира (в данном случае мира репрезентаций поведенческих моделей) российской массовой литературы последних лет осуществлены именно в рамках этого подхода (работы Б. В. Дубина, Е. И. Трофимовой, А.И. Рейтблата). Социологи литературы справедливо критикуют литературоведов-филологов за невнимание к массовой литературе, к литературе, составляющей подавляющее большинство художественной книжной продукции. Так в № 22 (1996) журнала «Новое литературное обозрение», почти целиком посвященного так называемым «другим литературам» (т.е. произведениям, не входящим в школьные и вузовские программы и не публикуемым в «толстых» журналах), была помещена весьма острая статья авторитетного социолога Л. Д. Гудкова с красноречивым заглавием «Массовая литература как проблема. Для кого? Раздраженные заметки человека со стороны». Другой социолог, изучающий проблемы чтения, в частности восприятия литературной классики массовым читателем, солидарен с упреками своего коллеги в j.

Подробнее см. об этом Гудков Л. Д. Дубин Б.В.

Литература

как социальный институт: Статьи по социологии литературы. М., 1994. адрес академического литературоведения: «Ведь отечественные литературоведы поглощены Гоголем и Достоевским, Булгаковым и Ахматовой, а то, что читается большей частью населения, презрительно именуется «чтивом», не заслуживающим траты времени и исследовательских усилий. Из-за подобного научного «снобизма» разыгрываются целые дискуссии о том, чихнул или не чихнул Пушкин в том или ином месте, ставить или не ставить запятую при публикации его стихотворения, а издающиеся миллионными тиражами книги, вызывающие споры современников, отвечающие на их интеллектуальные и эстетические запросы, остаются вне исследовательского внимания"5.

Следующий подход можно назвать культурологическим. Его интересует, как в массовой словесности реализуется универсальные культурные схемы. Современные работы в рамках этого подхода восходят к книге американского культуролога Дж. Кавелти «Приключение, тайна и любовная история: формульные повествования как искусство и популярная культура"6. Элементы культурологического подхода присутствуют и во многих собственно литературоведческих работах, исследующих так называемые формульные повествования, т. е. такие произведения, в которых используются формулы, или «способы с помощью которых конкретные культурные темы и стереотипы п воплощаются в более универсальных архетипах» (работы К. Кларк, М. А. Черняк, М.Г. Мазуриной). К этому подходу отчасти относятся труды.

4 Гудков Л., Дубин Б., Страда В.

Литература

и общество: введение в социологию литературы. М., 1998. С. 15.

5 Рейтблат А. Русский извод массовой литературы: непрочитанная страница // НЛО. № 77. 2006. С. 405.

6 Cawelti J. G. Adventure, mystery and romance: Formula stories as art and popular culture, Chicago, 1976. приверженцев так называемого «теоретического психоанализа», исследующего «бессознательное культуры» С. Жижека, С. Зимовца, И. П. Смирнова, В. Руднева. Культурологический подход призван акцентировать культурную преемственность картины мира в произведениях массовой словесности, которые лишь на первый взгляд являются порождением массового общества. Взгляд на массовую литературу с точки культурных универсалий может быть достаточно продуктивным, поскольку позволяет упорядочить нарастающее в геометрической прогрессии количество жанров и тем этого пласта художественных произведений.

На протяжении всего двадцатого века западные интеллектуалы обсуждают перспективы взаимодействия высокой культуры модернизма и набирающей силу культуры «восставших масс». Проблема массовой литературы в этой традиции рассматриваются в рамках массовой культуры в целом, которая трактуется как «идеология общества потребления» (X. Ортега-и-Гассет, К. Ливис, В. Беньямин, Г. Маркузе, Т. Адорно, М. Хоркхаймер, X. Арендт, Л. Альтюссер, Ф. Джеймисон, С. Нолл, Т. Иглтон). Взгляды мыслителей можно условно разделить на два подхода:

1) Негативно-критический подход. Он выражается в радикалистской трактовке «массового» как продукта некритической манипуляции сознанием среднего человека со стороны политической и финансовой власти, поддержанной в этом обслуживающим ее культурным истеблишментом. Этот подход характерен, например, для представителей франкфуртской школы и для леворадикальной американской интеллигенции.

7 Кавелти Дж. Г. Изучение литературных формул // НЛО. 1996. № 22. С. 35.

2) Позитивпо-апологетический подход. Он видит в массовой культуре своеобразный механизм социального взаимодействия в ряду других. Функция этого механизма — обеспечивать равнодоступность образцов, относящихся к базовым для данного общества нормативным значениям социального порядка, конфигурациям социальных позиций, символам общепринятых ценностей и в этом смысле осуществлять о символическую интеграцию социального целого. Среди сторонников этого подхода можно выделить американских культурологов Ричарда Питерсона и Джона Кавелти. Питерсон последовательно опровергал выводы Т. Адорно о массовой культуре («культуриндустрии»), высказанные последним в работе «Диалектика Просвещения».

Этот подход в целом можно было бы назвать идеологическим, потому что он дает оценку массовой культуре и массовой литературе с точки зрения гуманистических перспектив развития культуры. Для нас особенно важным является то, что интеллектуалы проблематизируют взаимоотношение между высоким и низким культуры, между ее элитарным и массовым полюсами.

Оригинальную оценку взаимодействию «профанного» и «сакрального» (высокого, валоризованного) в культуре современности дает теоретик искусства Б. Гройс в своей работе «О новом». Для него сфера «профанного», включающая и массовую художественную продукцию, является ресурсом для инноваций в сфере производства культурных смыслов и даже неким условием для возникновения Нового. Таким ресурсом для авангардного искусства московского концептуализма стала Q.

Подробнее см. об этом Дубин Б. В. Культурная репродукция и культурная динамика в России 1990;х годов // Дубин Б. В. Словописьмо — литература: Очерки по социологии современной культуры. М., 2001. С. 342−366. массовая поэтическая и романная продукция советской эпохи. Б. Гройс одним из первых поставил проблему диалога авангарда и массовой культуры в СССР и на постсоветском пространстве.

Подход Б. Гройса можно назвать системным. Как и русские формалисты, он пытается осмыслить «систему искусства». К системным относится и концепция Ю. М. Лотмана. В одной из первых после работ формалистов фундаментальных статей на тему массовой литературы Ю. М. Лотман заявляет: «Понятие массовой литературы подразумевает в качестве обязательной антитезы некоторую вершинную культуру<.>Понятие „массовой литературы“ — понятие социологическое. Оно касается не столько структуры того или иного текста, сколько его социального функционирования в общей системе текстов, составляющих данную культуру». 9 Системными можно назвать подходы таких авторитетных исследователей культурных полей, как П. Бурдье и Н. Лумана.

Наконец, назовем поэтологический подход. Он предполагает изучение самого языка, плана выражения, поэтики массовой литературы. Ярким примером такого подхода являются работы структуралистов Р. Барта, Ц. Тодорова, У. Эко, А. Жолковского, Ю. Щеглова и др. Сам метод структурного анализа повествовательных текстов отрабатывался на разборе сначала фольклорных произведений (В.Я. Пропп, А. Греймас), а затем популярных романов. В частности, в ставшей классической для структурализма работе Р. Барта «Введение в структурный анализ повествовательных текстов» исследуется роман Иэна Флеминга.

9 Лотман Ю. М. Массовая литература как историко-культурная проблема // Лотман Ю. М. О русской литературе. СПб., 1997. С. 819. и.

Голдфингер" из цикла о суперагенте Джеймсе Бонде. У. Эко помимо нескольких романов Флеминга обращается к «Парижским тайнам» Э.Сю.10.

Поэтика массовой литературы в аспекте сюжетов и жанров сегодня исследуется многими отечественными литературоведами: М. А. Черняк, Н. Б. Ивановой, О. Вайнштейн, И. Каспе и др.

К сожалению, поэтика массовых романов в большинстве работ анализируется с опорой на опыт интерпретации литературной классики. Академическое литературоведение накопило настолько мощный теоретический аппарат, что волей-неволей анализ тривиальной литературы превращается в традиционный литературоведческий анализ, цель которого — валоризация текста как некого образца или критика авторских неудач.

Практическим «ответвлением» поэтического подхода к массовой литературе являются многочисленные руководства по написанию популярных романов. Поэтика здесь понимается как некая технология производства коммерчески востребованного литературного продукта.11 По иронии судьбы, эти руководства в вульгаризированной форме воспроизводят нормативные поэтики. Само существование таких пособий является своеобразным симптомом схематичности, воспроизводимости, тиражируемости массовой литературы. С другой стороны, перед нами некое самосознание этой области художественной словесности подобно.

10 Эко У. Роль читателя. Исследования по семиотике текста. СПб., 2005. С. 207−277.

11 См. Басов Н. В. Творческое саморазвитие или как написать роман. М., 1999, Цукерман А. Как написать бестселлер: рецепт приготовления суперромана, которым будут зачитываться миллионы. М., 1997. Кинг С. Как писать книги: Мемуары о ремесле. М., 2003. тому, как академическое литературоведение претендует на роль самосознания классики.

Все перечисленные подходы будут учтены в настоящем исследовании. В современном литературоведении нарастает интерес к так называемому.

1 «У принципу «насыщенного описания» культурных явлений. Этот принцип подразумевает восприятие культуры не как некой силы, к которой причинно-следственным образом могут быть отнесены явления общественной жизни, поведение индивидов, институты или процессы, но как «контекст внутри которого они могут быть адекватно, т. е. насыщенно, описаны».13 Если мы исследуем массовую литературу в ее взаимодействии с другими областями культуры, то нам нужно привлекать и методы социологии, позволяющие осмыслить проблему авторского успеха и реакции публики, и философские концепции, которые помогут нам понять, почему возникает массовая литература, ее мировоззренческие предпосылки. Культурологический подход позволит нам разобраться в культурных универсалиях, содержащихся в массовой литературе, уловить ее национально-культурную специфику. Поэтологический ракурс предоставляет исследователю ресурс для изучения самого языка данного типа художественного творчества.

Методологической основой диссертации стали те работы современных ученых, которые дают необходимый категориальный аппарат для изучения специфики социального функционирования и поэтики массовой литературы и ее взаимодействия с другими художественными системами. Это работы социологов литературы П. Бурдье, Б. В. Дубина, JT. Д. Гудкова, А. И. Рейтблата, Р. фон Хайдебранд, С. Винко,.

См. например Тодд III У.М.

Литература

и общество в эпоху.

Пушкина. Спб., 1996. С. 5−15., Зорин А. Кормя двуглавого орла. Русская литература и государственная идеология в последней трети XVIII — первой трети XIX века. М., 2004. С.9−28. искусствоведа Б. Гройса, литературоведов, концептуализировавших поэтику и функционирование массовой литературы: Дж. Кавелти, Ю. М. Лотмана, М. А. Черняк, М. Бондаренко, К. КларкД.М. Давыдова, Б. Менцель.

Ключевыми теоретическими понятиями данной работы являются: канон, поле литературы, инновация, конвенция, формула, литературная стратегия. Мы намеренно не вносим в список ключевых понятий саму «массовую литературу», ибо это — не бесспорный термин. Его содержание тоже являются предметом нашего изучения.

Целью данного исследования является изучение того, как осуществляется познание и самопознание, рефлексия и саморефлексия массовой литературы в современном художественном творчестве. Под рефлексией мы будем понимать усилие массовой словесности присвоить себе форму существования в качестве литературы, а также стремление современной инновационной литературы осмыслить язык основной среды творчества, т. е. массовой культуры, составной частью которой является и.

14 массовая литература .

В центре нашего внимания будет контакт, диалог между теми областями словесной культуры, которую принято разделять на «элитарную» и «массовую». В качестве объекта исследования мы берем такие произведения литературы, где налицо взаимодействие двух художественных потоков — «высокого» и «низового», которое и будет предметом исследования. При этом представление и о «высоком», и о.

13 Гирц К. Интерпретация культур. М., 2004. С. 21.

14 Данное понимание рефлексии основывается на подходе французского философа П. Рикера, который трактовал рефлексию текстов культуры как «присвоение нашего усилия существовать и нашего желания быть через произведения, свидетельствующее об этом усилии и об этом желании.» (Рикер П. Конфликт интерпретаций. Очерки о герменевтике. М., 1995. С. 27.) низовом" оказываются подвижными и во многом становятся функцией самого взаимодействия. Условно говоря, если писатель, издающийся в серии под мягкой обложкой с броской картинкой, цитирует классическое произведение, то этим самым он сам устанавливает и содержание «высокой» литературы и определяет свое отношение к ней. Если же автор берет тот или жанр массовой литературы и пытается осознать его как набор конвенций, условностей, то он тем самым демонстрирует понимание того, что массовая словесность это определенный дискурс, который может быть материалом инновационного творчества.

Цель работы предполагает решение следующих исследовательских задач:

1. Выявление специфики массовой литературы как особого типа словесного художественного творчества. Решение этой задачи включает в себя определение массовой литературы, установление ее места в массовой культуре, краткое описание жанров современной отечественной массовой литературы.

2. Изучение отношения современной массовой литературы к классической литературе (канону), специфики использования массовыми авторами имен, тем, мотивов классических произведений.

3. Изучение репрезентации в массовой литературе идей высокой культуры о творчестве, искусстве, художнике.

4. Исследование того, как конвенции массовой литературы используются в качестве материала инновационного творчества, изучение разнообразных стратегий работы современных авторов с массовой литературой и имажинарием массовой культуры.

Актуальность исследования определяется недостаточной теоретической проработанностью проблем массовой литературы, необходимостью корректировки представлений о поэтике и функционировании литературы в современной культурной ситуации, накопившимся художественным материалом, в котором так или иначе осмысляется место массовой словесности в «системе литературы».

Материалом диссертации послужили в основном произведения русской литературы 1990;2000 гг. Среди них 30 романов различных жанров отечественной массовой литературы. При этом мы старались следовать логике рядового потребителя литературной продукции, т. е. рассматривали востребованные жанры популярных авторов. Среди текстов, подвергающих рефлексии проблематику и поэтику массовой литературы, мы выбрали такие (Б. Кенжеев, Б. Ширянов, П. Пепперштейн), в которых работа с ее жанрами и мотивами наиболее очевидна.

Научная новизна работы заключается в том, что в ней теоретически осмысливается система современной литературы как пространство взаимодействия «высокой» и «массовой» словесности.

Поэтика современной отечественной массовой литературы обстоятельно и подробно была исследована к докторской диссертации М. А. Черняк «Массовая литература XX века: проблемы генезиса и поэтики» (2005), а также в ее монографии «Феномен массовой литературы XX века». Однако теория взаимодействия высокой и массовой литературы не составляла специального предмета исследования литературоведа, хотя эта проблема затрагивалась.

Теоретическая и практическая значимость работы. Материалы диссертации могут способствовать разработке теории массовой литературы и использоваться в различных теоретических и историко-литературных вузовских курсах, а также в практике школьного преподавании литературы, поскольку способствуют обогащению контекста изучения классических и современных произведений.

Апробация. Положения диссертации изложены в 5 научных публикациях. Содержание диссертационного исследования излагалось на 7 научных конференциях, среди которых международная научная конференция «Граница как механизм смыслопорождения» (Самара, июнь 2003), вторая международная научная конференция «Литература в контексте современности» (Челябинск, февраль 2005), Всероссийская научно-методическая конференция «Движение художественных форм XX—XXI вв.еков» в рамках проекта «Самарская филологическая школа» (Самара, июнь 2005), Международная конференция «Морфология страха» (Самара, апрель 2005), Всероссийская конференция «Литература и кино: парадоксы диалога» (Самара, октябрь 2005). Концепция диссертации и ее основные положения обсуждались на специальном семинаре в Институте немецкой культуры им. Гете (Самарский государственный университет, Самарская гуманитарная академия, февраль 2006). Материалы диссертации были использованы для проведения семинарских занятий по курсу «История зарубежной литературы XX века», а также в курсе «История русской литературы 1950;2000;х годов». Идеи диссертации популяризировались в газетах «Волжский комсомолец» и «Волжская коммуна».

Структура работы. Работа состоит из введения, трех глав, заключения и списка источников и использованной литературы, насчитывающего 217 наименований. Общий объем исследования 198 страниц.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

.

Настоящее диссертационное исследование было посвящено художественной рефлексии массовой литературы. Мы поставили перед собой задачу исследовать, как массовая литература осознает себя в контексте литературы и высокой культуры в целом, как в ней формируется образ литературы. С другой стороны, массовая литература интересовала нас как материал инновационного творчества.

Рассмотрев многообразие подходов к массовой литературе, различные взгляды на массовую литературу, различающиеся исторически и методологически, мы выбрали междисциплинарный путь «насыщенного описания», сочетающий социологический, культурологический и поэтический ракурсы ее рассмотрения. Массовая литература исследуется как часть литературной системы, в соотношении с классикой и инновационным творчеством.

Учитывая постулируемую исследователями вторичность массовой литературы по отношению к так называемой высокой литературе, мы тем не менее проблематизировали ту систему идеологических атрибуций-дефиниций, которые часто лишают массовую литературу статуса словесного искусства. Массовая литература понимается нами как художественная словесная, письменно выраженная практика, которая имеет характерные признаки, включающая особенности самого высказывания и особенности условий порождения этого высказывания. Среди этих признаков: фикциональный повествовательный характер текстов массовой литературыиспользование в них готовых моделей сюжетного развертываниярепрезентация значимых для тех или иных социальных групп современного общества символов, смыслов, идентичностейпроизводство массовых произведений с учетом коммерческой выгоды и функция социально-психологической адаптации их потребителя к актуальным проблемам современности.

Эти признаки воплощены в современном массовом романе, жанровая модель которого описана в первой главе. Своеобразным горизонтом массовой литературы является система ценностей сегодняшнего дня. В этой системе ценностей — представление о литературе и о культуре как таковой, что было предметом исследования во второй главе работы. Однако массовая литература и сама формирует определенные представления о мире и о языке его изображения, которые не могут не учитываться инновационной литературой. Это явление мы рассмотрели в третьей главе.

Классика, или канон, играет в литературной культуре роль своеобразного горизонта, к которому устремлены взгляды писателей и массовой, и инновационной литературы. В ситуации тиражирования культурных символов именно канон воспринимается массовой литературой не только как ядро культуры, но и как ее основная метафора. Массовая словесность осознает себя как часть литературной системы, как наследник литературных традиций. В этом смысле она занимает в современной массовой культуре, основой которой являются визуальные образы, особое место. Массовая литература репрезентирует образы культуры, заимствуя их из актуального для нее набора символов, в котором присутствует и высокая культура. Массовая литература использует отсылки к канону в виде знаковых имен, цитат и топосов (общих мест) культуры в инструментальных целях, не слишком заботясь об их исторической и стилистической сочетаемости. Стирая границы между «высоким» и «бульварным», массовая литература пытается представить культуру как единое пространство. Чем выше символический капитал упоминаемого автора (а самый высокий он у классиков, при том, что явления массовой культуры тоже «классикализируются»), тем больше вероятность того, что он будет процитирован массовым автором. Подобное сближение, на наш взгляд, должно рассматриваться как проявление своеобразной «культурной утопии» массового сознания, которое апроприирует и адаптирует любой культурный факт.

Присутствие темы творчества призвано усложнить концептуальную и поэтическую структуру массового романа. Она ретардирует интригу, нарушает линейность повествования, удваивает романный мир путем использования приема «текст-в-тексте», усложняют систему персонажей, вводя фигуру писателя. Массовая литература, таким образом, присваивает одну из самых сакральных тем высокой культуры — тему художника и творчества. Эта тема, как и другие мотивы классики, погружается в контекст повседневности и в таком виде становится средством коммуникации с массовым читателем. В то же время тема творчества позволяет авторам массовых романов адаптировать для массового читателя высокую проблематику модернистского искусства. Здесь массовая и высокая, конвенциональная и инновационная, жанровая и авторская литературы сближаются на уровне тематики и даже некоторых аспектов ее художественной разработки.

Итак, «образ литературы» в массовой словесности базируется на том же наборе имен и представлений о норме, пусть и упрощенных, что и высокая «легенда о литературе». Важной целью этих разнообразных отсылок к литературной классике и высокой культуре является легитимация массовой художественной продукции в качестве факта культуры.

Поскольку массовая культура в современном обществе является господствующей, а в России — еще и новой, то ее мир привлекает инновационных авторов в качестве неосвоенной области художественной рефлексии. Основным источником распространения массовой культуры являются медиа, они же предстают как главный канал информации о современном мире. Работая с моделями массовой культуры, массовой литературы, инновационные авторы пытаются критически осмыслить духовный мир современного человека.

Во всех главах и разделах диссертационной работы затрагивалась проблема так называемого «стирания» границ в «поле литературы», преодоления барьеров между массовой и инновационной литературами. Сегодня медиатизация культурной жизни способна сделать массовым (по рецепции и функционированию) любого автора. Встречное этому процессу движение идет от самих инновационных художников, которые берут в качестве материала массовую культуру.

С точки зрения поэтики можно говорить не столько не о границе между массовой и инновационной литературой, сколько, а о наборе довольно жестких жанровых ограничений, исключающих не только преодоление этой границы, но и вообще ставящих под сомнение саму возможность творчества в массовой словесности, если понимать творчество как свободную смыслопорождающую деятельность. Даже видоизменение готовой схемы сюжетного развертывания, например трагический финал вместо хэппи-энда, придает произведению иной статус. Свободная игра с жанровыми стереотипами позволяет причислить обыгрываемое произведение к постмодернистскому. Если роман строится на пародировании формульных повествований, то само его отнесение к формульной литературе также ставится под сомнение. Как правило, такая практика «игры» с культурными конвенциями и символами характерна для авторов, уже зарекомендовавших себя как «не-массовые» (Б. Кенжеев, Б. Ширянов, П. Пепперштейн).

Конъюнктура рынка, ориентация на потребителя определяет стереотипность и предельную стандартизацию произведений массовой литературы. В поле массового искусства едва ли находится место эксперименту с художественными конвенциями. Эволюция и изменение набора формул происходит очень медленно, изменяется только житейские реалии, которыми эти формулы наполнены. В этом заключается причина скоротечной популярности произведений массовой литературы: реалии устаревают, новые реалии механически наполняют привычные сюжетные схемы.

Однако было бы неверным утверждать, что в массовой литературе совершенно нет места трансгрессии, преодолению границ семиотических полей. Напомним, что именно трансгрессия лежит в основе понимания события Ю. М. Лотманом. Но преодоление семиотических границ целиком укладывается в такое назначение массовой литературы как эскапизм, предусматривающий стандартное разрешение экзистенциальных ситуаций. Если трансгрессия в высокой литературе предполагает погружение в хаос, который эстетически преодолевается личностным усилием творца, самой своей деятельностью отрицающего «поэтику готовых решений», то формульная литература лишь эксплуатирует уже существующий в культуре репертуар гармонизации вселенной. Сам тип нарушения порядка в массовой литературе с необходимостью предполагает способ его восстановления. Это собственно и есть формула, составляющая жанровое ядро произведений массовой словесности. Так, в детективе преступник обязательно будет обнаружен, в любовном романе тоска по любви находит свое разрешение в принце, ведущим свою героиню под венец.

В современной массовой литературе стандартные модели трансгрессии реализуются не только на уровне сюжета, но и в самом акте эстетической коммуникации. Каждый жанр рассчитан на определенного читателя, которому формула помогает комфортно адаптировать вызовы реальности. Так, читатели боевиков — это, как правило, социально неуспешные читатели-мужчины. В акте коммуникации они отождествляют себя с героем, который при помощи агрессии и насилия всегда достигает поставленной цели.

Уже с середины XX века массовая литература становится материалом художественной деятельности инновационных писателей. Готовые рецепты трансгрессии подвергаются здесь художественной рефлексии, в большинстве своем иронической. Сама работа с формулой представляет здесь собой акт преодоления культурных границ. Само понятие Художника, который по выражению Новалиса «непременно.

117 трансцендентален" предполагает противостояние всему готовому, застывшему, формульному. Со временем это понятие превращается в топос творчества и кооптируется в целый ряд жанров массовой словесности. Тогда концепт «свободного художника» теряет свой смыслопорождающий потенциал. Еще Г. Маркузе в «Одномерном человеке» писал: «Новизна сегодняшней ситуации заключается в сглаживании антагонизма между культурой и социальной действительностью путем отторжения оппозиционных, чуждых и трансцендентных элементов в высокой культуре, благодаря которым она создавала иное измерение реальности. Ликвидация двухмерной культуры происходит не посредством отрицания и отбрасывания «культурных ценностей», но посредством их полного встраивания в утвердившийся.

118 порядок массового производства и демонстрации" .

Возможным способом культурной трансгрессии становится полное подчинение авторской индивидуальности формуле. На первый взгляд, это явление одного порядка с подчинением творческого Я партийным директивам и государственной идеологии. Но в «добровольном» самоотождествлении творческого субъекта с субъектом, порождаемым тем.

117 Новалис. Фрагменты // Новалис. Генрих фон Оффтердинген.Фрагменты.Ученики в Саисе. Спб., 1995. С. 149.

118 Маркузе Г. Эрос и цивилизация. Одномерный человек: Исследование идеологии развитого индустриального общества. М., 2003. С. 320. или иным массовым жанром, парадоксальным образом совершается переход границы, как формульной (конвенциональной), так и инновационной литературы. Ведь если понимать под художественным творчеством рефлексию готовых форм культуры, то в данном случае мы сталкиваемся с «нулевой степенью» рефлексии. «Растворение в формуле» в произведении, использующем формулу как свой материал, выступает как творческий акт. Автор намеренно создает произведение по схеме формульного романа, как бы вводя в заблуждение читателя, который должен задаться вопросом: что передо мной поверхностная пародия с вкраплениями художественной рефлексии или же «настоящий» формульный роман. Задача читателя и исследователя найти, где проходит граница, определить, где перед нами формульный, а где миметический элемент.

Таким образом, сама массовая литература внутри себя исключает возможность преодоления собственных границ. Но использование дискурса массовой литературы для создания новой синтетической формы в поле инновационной литературы способно породить весьма радикальный и новаторский эффект.