История редакций. 
Образ Тамары в "Демоне": мифологический и романтический смыслы

При жизни Лермонтова поэма не печаталась, но получила довольно широкое распространение благодаря множеству списков. Они восходили к различным редакциям поэмы и иногда искусственно комбинировались переписчиками. Автографа или авторизованных копий последней редакции «Демона» не сохранилось. Поэтому долгое время вопросы текста и датировки поэмы вызывали затруднение: ее завершение чаще всего относилось к 1841 г.

Теперь документально установлено, что Лермонтов окончил работу над «Демоном» в начале 1839 г. (не позднее 8 февраля) и что дошедшая до нас копия, сделанная родственником поэта А. И. Философовым, достаточно точно воспроизводит автограф этой редакции. Выяснено также, что 10 марта 1839 г. рукопись «Демона» получила цензурное разрешение, но по каким-то причинам поэма не была напечатана.

Впервые отрывки из «Демона» опубликованы в «Отечественных записках» по списку, собственноручно изготовленному В. Г. Белинским и представляющему соединение текстов двух редакций (8 сентября 1838 г. и последней). Однако на этот раз даже публикация отрывков проходила с большими цензурными трудностями.

Полностью «Демон» по уже названной авторитетной копии А. И. Философова был напечатан им в 1856 г. в Карлсруэ ограниченным тиражом (28 экземляров), чтобы раздать экземпляры «высоким особам» и добиться отмены цензурного запрещения. В том же году «Демон» был напечатан в Берлине, а в 1857 г. снова в Карлсруэ. Однако оба эти издания в текстологическом отношении значительно уступали первой философовской публикации.

В России «Демон» (в последней редакции) полностью напечатан в 1860 г.

Лермонтов начал писать поэму в четырнадцатилетнем возрасте и возвращался к ней на протяжении всей жизни. Несмотря на многочисленные переделки, первая строка — «Печальный Демон, дух изгнанья», возникшая в 1829 г., сохранилась и в окончательном варианте.

Первый набросок 1829 г. содержал всего 92 стиха и краткое прозаическое изложение содержания, передающее сюжет всех ранних редакций. К началу 1830 г. относится II редакция, заключающая уже законченный очерк «Демона». В последующих III (1831 г.) и V редакциях (1832−1833 гг.) Лермонтов постепенно развертывает образ Демона и монахини, несколько расширяет описательные элементы, совершенствует стих. По сути дела все эти три законченных юношеских редакции являются вариантами одной. Однако между переходами от редакции к редакции у Лермонтова возникали иные замыслы, связанные с тем же героем. Так, незадолго до создания III редакции он сделал запись: «Memor: написать длинную сатирическую поэму: приключения демона» (1831 г.).

В том же году Лермонтов набрасывает семь строф так называемой IV редакции, написанной другим размером.

К 1832 г. относится запись сюжета, не осуществленного Лермонтовым: «Демон. Сюжет. Во время пленения евреев в Вавилоне (из Библии). Еврейка; отец слепой; он в первый раз видит ее спящую. Потом она поет отцу про старину и про близость ангела; и проч. как прежде. Евреи возвращаются на родину — ее могила остается на чужбине».

Работа над ранними редакциями была в основном завершена в начале 1833 г.

В 1834 г. были сделаны некоторые сокращения в тексте V редакции (1833−1834), отраженные в авторизованной копии, выполненной рукою друга Лермонтова А. П. Шан-Гирея. Кроме того, в одном из списков (В.Р. Зотова) содержится интересное дополнение, начинающееся словами «Обломки старых поколений». В ранних редакциях Лермонтову не удавалось добиться художественной целостности и убедительности. Поэма носила отвлеченно-философский характер, действие развертывалось в условной обстановке, образы героев, в особенности монахини, не были индивидуализированы, центральный образ был сознательно соотнесен с лирическим героем («Как демон мой, я зла избранник»).

Принципиально новым этапом в работе над поэмой становятся редакции, созданные поэтом после возвращения с Кавказа.

Зрелые редакции «Демона» отличаются большей идейной глубиной, символической многоплановостью, конкретностью изображения, психологической разработкой образов главных героев, недосягаемой высотой в изображении картин природы. От редакции к редакции усиливается объективная манера повествования, превратившая «Демона» в «восточную повесть», насыщенную фольклорными мотивами, изображением грузинского феодального быта.

Происходит и существенное изменение в сюжете. В период между ранними и поздними редакциями Лермонтов создал «Маскарад», где демонический герой также пытался вырваться из мира зла через любовь. Убийство Нины было одновременно проявлением злой воли Арбенина и результатом сцепления обстоятельств, отражающих несправедливый миропорядок. В этом смысле и следует понимать слова Арбенина «Не я ее убийца». Смерть Тамары в поздних редакциях поэмы происходит не по вине главного героя, а в результате закона мироздания, установленного богом: соприкосновение с Демоном приносит гибель.

Впервые действие поэмы связывается с людьми и природой Кавказа в так называемой ереванской редакции, написанной Лермонтовым вскоре после возвращения из Грузии в первой половине 1838 г. Это первоначальный вариант VI, «лопухинской», редакции, единственной из поздних редакций «Демона», сохранившийся в авторизованной копии с датой 8 сентября 1838 г. Рукопись эта была подарена В. А. Лопухиной и сопровождена посвящением. Здесь появились знаменитые стихи «На воздушном океане». В остальном тексты названных редакций весьма близки.

VI редакция получила известность во множестве списков. Собираясь публиковать поэму, Лермонтов продолжал совершенствовать текст и одновременно учитывал сложность прохождения такого рода произведения через цензуру. Он сохранил без изменений образ Демона, но сочинил новый конец поэмы, в котором ангел спасает душу Тамары. Самый ее образ, описание Тамары в гробу подверглись изменениям. Однако двойное поражение Демона лишь усилило пафос отрицания и тему отчаяния, не изменив общего философского замысла поэмы. Так возникла VII редакция поэмы от 4 декабря 1838 г.

В начале 1839 г. поэма привлекла внимание высших кругов общества, близких к императорскому двору. Ею заинтересовалась императрица. Ко двору был представлен исправленный и каллиграфически переписанный текст, в который поэт внес новые поправки и исключил диалог о боге («Зачем мне знать твои печали?»).

8−9 февраля этот текст был прочитан императрице и возвращен автору. VIII редакция поэмы, после которой текст уже не переделывался, легла в основу карлсруйского издания 1856 г.

Переработка поэмы в 1838—1839 гг. представляет сложный творческий процесс; его нельзя свести к приспособлению поэмы к цензурным условиям. Устраняя некоторые строки, недопустимые с точки зрения цензуры, Лермонтов вместе с тем изменял сюжет, отдельные части текста, обогатил характеристики и описания, отшлифовал произведение в целом. При переделке поэмы возникли новые монологи Демона, ставшие выдающимися достижениями русской поэзии.

Вместе с тем VI редакция представляет значительный интерес для понимания идейного замысла поэмы. Она печатается полностью в приложении к основному тексту. Там же печатаются отрывки из первой кавказской редакции «Демона», известные по ереванскому списку Х.И. Кучук-Ованесяна и по списку Олимпиады Лермонтовой. В этих списках тексту поэмы предпослано посвящение «Тебе, Кавказ, суровый царь земли…», напечатанное впервые как отдельное стихотворение (в сборнике «Молодик», 1844 г.) и помещенное в академическом собрании сочинений Лермонтова под № 1 рядом с начинающимся одинаковым четверостишием стихотворением «Тебе, Кавказ, суровый царь земли», обозначенным № 2. Стихотворение № 2 было написано вне связи с «Демоном». Автограф этого стихотворения, находящийся в частном собрании, расположен на двойном листе с рисунком и подписью под ним рукою Лермонтова «21 мая после прогулки на мельницу Волобуева». Недавно найден еще один похожий рисунок Лермонтова, также сделанный под Ставрополем с подписью поэта «1837 г. 13 мая. Волобуева мельница». Следовательно, стихотворение «Тебе, Кавказ, суровый царь земли», обозначенное в академическом издании № 2, создано в мае 1837 г., когда кавказской редакции «Демона» еще не существовало. Эта дата позволяет уточнить вопрос о соотношении двух текстов и внести коррективы в существующие комментарии. Текстуально, тематически и по поэтическим особенностям стихотворение «Тебе, Кавказ, суровый царь земли» связано с посвящением к «Аулу Бастунджи» и в редакции 1837 г. мыслилось, по-видимому, как самостоятельное стихотворение, посвященное предстоящей встрече поэта с горами Кавказа. Редакция 1837 г. — черновая, не подвергшаяся окончательной отделке. В 1838 г. она полностью перерабатывается, и на ее основе возникает последняя редакция «Тебе, Кавказ, суровый царь земли» (№ 1); она создана уже на севере и предпослана «Демону» в виде посвящения.

Лермонтов, по-видимому, не был полностью удовлетворен сделанным. Он продолжал трудиться над 7-й и 8-й редакциями, о которых ведется острый спор. Ни одна из них не авторизована. В новых редакциях поэмы усиливаются противоречия Демона и возникает идея божественной справедливости. Герой проявляет желание «с небом примириться», оставив мир доцветать «в неведенье спокойном». Но тут же нарушает свою клятву «отреченья от злых стяжаний», пытается совратить Тамару, обещая ей открыть «пучину гордого познанья» и увести от людей «в надзвездные края».

Последняя, восьмая редакция поэмы, известная по «придворному» (А.И. Философова) списку, впервые изданному в 1855 году в Карлсруэ, отражает продолжавшиеся идейные искания Лермонтова. Осознавая необходимость дальнейшей шлифовки поэмы, поэт говорил Шан-Гирею: «Демона» мы печатать погодим".

Рукопись, законченная 8 сентября 1838 года, — единственный дошедший до нас список так называемой шестой редакции поэмы, исправленный и подписанный самим Лермонтовым. Эту рукопись поэт подарил любимой женщине — Варваре Александровне Лопухиной, приписав своею рукою в конце:

Я кончил — и в груди невольное сомненье!

Займет ли вновь тебя знакомый звук, Стихов неведомых задумчивое пенье, Тебя, забывчивый, но незабвенный друг?

Третья редакция поэмы (конец 1831 года) также сопровождалась посвящением Лопухиной («Прими мой дар, моя мадонна»), где поэт сравнивал себя с Демоном, а Лопухину — с героиней поэмы.

В 1939 году число рукописей «Демона» пополнилось новой находкой. 10 сентября 1939 года «Литературная газета» опубликовала найденную в Армении неизвестную редакцию «Демона», близкую к лопухинской, но созданную явно раньше, так как здесь вместо замечательных стихов «На воздушном океане» помещены другие стихи, написанные другим размером, — явно первый вариант одного из монологов Демона:

Взгляни на свод небес широкий:

Там беззаботно, как всегда, Блуждают в синеве высокой Светил свободные стада;

О скалы хладные цепляясь, Все так же бродят облака, ;

На них роскошно колебаясь, То развиваясь, то свиваясь, Как будто перья шишака, ;

И пляской заняты воздушной, На землю смотрят равнодушно, ;

На них, красавица, взгляни, Будь равнодушна, как они.

В 1838 году Лермонтов продолжал совершенствовать поэму, и популярность она приобрела уже после того, как возникла редакция, датированная 8 сентября 1838 года, посвященная В. А. Лопухиной и получившая название «лопухинской».

Напечатан же «Демон» впервые (по-русски) в Германии, в Карлсруэ, в 1856 году.

В следующем году там же, в Карлсруэ, вышло второе издание, но оно не повторяло первое, а существенно отличалось от него. Кроме того, в 1856 году «Демон» был издан в Берлине. Берлинское издание отличалось от обоих карлсруйских. Нетрудно было установить, что в нем механически соединены различные редакции поэмы — лопухинская и последняя.

В юношеских редакциях явно преобладает мотив сознательного обольщения. «Демон… от зависти и ненависти решается погубить ее». От редакции к редакции расширяются тирады влюбленного Демона, обозначается противоречие между «умыслом жестоким» и стремлением возрождения через любовь.

Во всех редакциях, вплоть до пятой и шестой (где затем следует финал), поэма заканчивалась встречей Демона с Ангелом и двустишием:

Посла потерянного рая Улыбкой горькой упрекнул.

Не изменяя сюжетной основы, Лермонтов сумел вместо отвлеченного, отчасти схематического построения поэмы создать полнокровное художественное произведение со зримыми, вещественными кавказскими реалиями, с психологически разработанными характерами действующих лиц, с поистине животрепещущими современными проблемами.

При сравнении шестой (лопухинской) и последней (восьмой) редакций «Демона» выясняется, что Лермонтов изменил характер Тамары и внес коррективы в образ Демона.

Устраняется страстный характер пляски в шестой редакции: «Уста бледнеют и дрожат». В последней редакции: «И улыбается она, веселья детского полна».

Лермонтову хотелось показать становление характера Тамары от детской непосредственности, веселья, природной полноты жизни и гармоничности к сомнениям и размышлениям, к печали, пробуждению страсти. Если бы в самом начале поэмы героиня представала страстной, то менее ясной была бы роль Демона как пробудителя таящихся в ней внутренних сил.

Во второй части поэмы эпизод, который мы условно назовем «Тамара в монастыре ждет Демона», представляет апофеоз страстности Тамары:

Пылают грудь ее и плечи, Нет сил дышать, туман в очах, Объятья жадно ищут встречи, Лобзанья тают на устах…

Нет в лопухинской редакции и таких строк:

Тоской и трепетом полна, Тамара часто у окна Сидит в раздумье одиноком…

Лермонтов устраняет в последней редакции строки, противоречащие отношению к Тамаре как воплощению природной земной красоты и гармонии.

Диссонансом стали стихи:

Увлечена летучей пляской, Она забыла мир земной;

На ней был светлый отпечаток Небесной родины людей, Величья прежнего остаток, Отлив померкнувших лучей, В ней было то полуземное, Что ищет сердце молодое В пылу затейливой мечты…

С усилением художественной зоркости Лермонтова связаны новые строки, передающие национальный колорит грузинского женского танца:

То вдруг помчится легче птицы, То остановится — глядит ;

И по ковру скользит, плывет Ее божественная ножка…

Примечательны и новые черты в облике Демона:

Сиял он тихо, как звезда;

Манил и звал он… но куда?.

Привлекательность, загадочность, некая неопределенность наметились уже в лопухинской редакции, но здесь они получили развитие.

Стих «Ничто пространство мне и годы» заменен новым, ставшим знаменательной поэтической формулой: «Я царь познанья и свободы». Встреча Тамары с Демоном позволила ей избежать «судьбу печальную рабыни», освободиться от внутреннего рабства: «душа рвала свои оковы». Эти строки, возникшие в последней редакции, еще раз демонстрируют искусство Лермонтова в трех-четырех словах концентрировать содержание. Не случайно в 1838—1839 годах Лермонтов создает небольшие стихотворения, заключающие значительную идейную емкость. Поэт вносит еще одну существенную поправку в облик Демона: оказывается, злодейские деяния занимали короткий отрезок времени после его изгнания из рая.

И я людьми недолго правил, Греху недолго их учил.

Недолго… пламень чистой веры Легко навек я залил в них…

Но злобы мрачные забавы Недолго нравилися мне!

Из поэмы изымается строка о ненависти Демона ко всему живому: «И все живущее клянет».

Появляются строки о желании «духа изгнанья» уподобиться человеку:

Не жить, как ты, мне было больно, И страшно — розно жить с тобой.

В последней редакции «Демона» Лермонтов дополняет свою клятву стихами о печальной судьбе Тамары. Эти строки, которые по поэтической силе и гуманности можно сравнить со стихотворением Тютчева 1840-х годов «Русской женщине», исполнены огромного лирического и интимного смысла.

Нет! Не тебе, моей подруге, Узнай, назначено судьбой Увянуть молча в тесном круге Ревнивой грубости рабой Средь малодушных и холодных, Друзей притворных и врагов, Боязней и надежд бесплодных, Пустых и тягостных трудов!

Печально за стеной высокой Ты не угаснешь без страстей, Среди молитв, равно далёко От божества и от людей.

Значительное изменение в финале поэмы — описание Тамары в гробу, застывшей на ее лице улыбки.

В лопухинской редакции это как бы отражение ее жизненного пути:

Что в ней? Насмешка ль над судьбой, Непобедимое ль сомненье?

Иль к жизни хладное презренье?

Иль с небом гордая вражда?

Как знать? Для света навсегда Утрачено ее значенье!

Она невольно манит взор, Как древний надписи узор, Где, может быть, под буквой странной Таится повесть прежних лет…

Последняя редакция сознательно противопоставлена этой картине:

И ничего в ее лице Не намекало о конце В пылу страстей и упоенья…

Об улыбке мертвой Тамары сказано совершенно по-иному:

В ней было хладное презренье Души, готовой отцвести, Последней мысли выраженье, Земле беззвучное прости.

Напрасный отзвук жизни прежней, Она была еще мертвей, Еще для сердца безнадежней Навек угаснувших очей.

Так в час торжественный заката, Когда, растаяв в море злата, Уж скрылась колесница дня, Снега Кавказа, на мгновенье Отлив румяный сохраня, Сияют в темном отдаленье.

Стихи о мертвой Тамаре превращаются в поэтический реквием. Их можно сопоставить с другим стихотворным реквиемом — описанием смерти Ленского. Возможность этого заключалась в лопухинской редакции, где содержатся стихи, заимствованные у Пушкина:

Белей и чище покрывала Был томный цвет ее чела.

(В «Евгении Онегине»: «Был томный мир его чела»). В основе пушкинских стихов — противопоставление жизни и смерти, сравнение уходящей жизни с гаснущим огнем («Так, на солнце искрами блистая, спадает глыба снеговая», «Увял на утренней заре», «Потух огонь на алтаре»).

Логика развития образа Тамары привела Лермонтова к сосредоточенности на главном — на самой трагедии смерти — ее противоположности бытию, утрате всего, что давала жизнь. Безжизненным, застывшим оказывается и побежденный Демон:

И веяло могильным хладом От неподвижного лица.