Проекты государственного устройства России во второй половине XVIII — начале XXI вв.: исторический опыт социально-политического прогнозирования

В настоящее время остро стоит вопрос о перспективах развития российского государства, которое находится перед рядом различного рода исторических вызовов, и от того, сумеет ли оно найти ответы на них, зависит его будущность. В результате всестороннего цивилизационного кризиса конца XX в. в России сложилось государство, которое можно охарактеризовать как трудно управляемое, со слабой способностью к саморегуляции, в высокой степени подверженное внешним влияниям, социально дезинтегрированное, имеющее отчуждение власти и общества. Следует признать, что на протяжении веков в России так и не была выработана единая осмысленная стратегическая программа внутриполитического развития, внешнеполитических целей и социально-экономических преобразований, которая была бы адекватна содержанию, характеру и направленности модернизационного процесса. Происходит закрепление страны на периферийной части мирового сообщества. Существуют серьезные опасения, что если в краткосрочной перспективе Россия сохранит место стратегического партнера с западными странами и возможность влиять на мировые политические решения, то в долгосрочной экономическое и технологическое отставание страны будет прогрессировать1. Важнейшая задача современной российской элиты — всестороннее освоение исторического опыта управления для проведения политики, адекватной задачам и возможностям страны, грамотной постановки целей развития. Остро ощущается потребность в разработке современных концепций и освоении новых методик социального управления обществом и государством, которые свели бы к минимуму решения и директивы, построенные на ошибочных аналогиях, ложных параллелях или исторической некомпетентности.

1 Соловьев А. И. Российские трансформации // Россия в условиях трансформации. Историко-политологический семинар. — М., 2002. — Т. 19. — С. 64.

Все это делает актуальным обращение к опыту прогнозирования государственного устройства России, учета ошибок и достижений в реализации различных проектов.

Специфика исторического подхода к прогнозированию, по сравнению с социологическим, состоит в том, что он позволяет затронуть большие хронологические рамки, полнее выявить тенденции и закономерности, а метод исторической герменевтики дает возможность выявить связь, сходство и различие прошлых и современных предсказаний, что существенно обогатит методологию современного прогнозирования.

Методология исследования.

Изучение с позиций исторической науки проектов государственного устройства, анализ опыта прогнозирования в данной сфере и его использования в современных прогнозных разработках требует особого подхода к методологии исследования.

Будущее является таким же реальным объектом, как и любой другой. Следует согласиться с мнением Г. Г. Почепцова, что будущее «как объект не достаточно четко определено, однако такая нечеткость связана не только со свойствами самого этого объекта, сколько с недостаточно разработанным инструментарием по работе с ним"1. Для анализа будущего существует стандартная методология, которая включает в себя анализ трендов, разработку сценариев, выделение наиболее предпочтительных и разработку мер по их воплощению.

Данное методологическое положение находится в русле такой историографической традиции, как «интеллектуальная история». Как отмечает исследователь Л. П. Репина, интеллектуальная история выявляет исторические изменения фундаментальных принципов, категорий, методов и содержания наук, формирование научной картины мира, стиля научного мышления, различных средств и форм научного исследования на фоне общей духовной культуры, социально-организационных и информационно-идеологических условий.

1 Почепцов Г. Г. Стратегия: инструментарий по управлению будущим. — М., 2005. — С. 132. конкретной эпохи. Комплексное исследование целостного феномена исторической культуры и исторической традиции предполагает рассмотрение разновременных процессов трансформации обыденного исторического сознания, механизмы формирования, преобразования и передачи обращенной в будул щее исторической памяти поколений. В «интеллектуальной истории» появилось новое отношение к документам в том смысле, что они не отражают, а интерпретируют прошлую реальность, и поскольку реконструкция прошлого в таких условиях недостижимо, то задача историографии — конструируя искомое прошлое, помочь индивидам и социальным группам в обретении ими собственной идентичности. Зафиксированные коллективной памятью образы событий (в форме культурных стереотипов, символов, мифов) выступают как интерпретационные модели, позволяющие индивиду и социальной группе ориентироваться в мире и конкретных жизненных ситуациях. Проекты государственного устройства вполне допустимо рассматривать как подобные модели.

Как прогнозы и проекты будущего становятся реальностью? Какие причины этому способствуют? Можно выявить эти факторы, проанализировать прогнозы в контексте эпохи. Отсюда вытекает такой методологический принцип работы, как историзм. Принцип историзма в общественном предвидении ориентирует на изучение конкретных закономерностей, условий их развития и требует подкрепления предвидения изменений государственного устройства систематическим прогнозированием более частных общественных процессов. Для анализа проекта будущего необходима комплексная оценка социальной реальности и влияющих на его осуществление факторов, поэтому другим методологическим принципом будет системный подход. Само государственное устройство является важным элементом страны как системы, а страна, в.

1 Репина Л. П., Бобкова М. С. Историческое знание и интеллектуальная культура // Новая и новейшая история. — 2002.-№ 3. — С. 239−240.

2 Репина Л. П. Историческая память и современная историография // Новая и новейшая история. -2004.-№ 5.-С. 35. свою очередь, выступает как элемент системы человеческого универсума. В данной системе происходит непрерывный культурный, экономический, информационный взаимообмен между ее акторами. Исходя из этого, следующим методологическим принципом будет теория модернизации (точнее тот ее аспект, который утверждает, что незападные общества проводят модернизацию своей структуры, в том числе и политическую, как ответ на возникающие «вызовы»).

Проекты будущего — важнейший смыслообразующий элемент исторической реальности. Будущее во многом предопределяет ход жизни настоящего, заставляя смотреть в сегодняшний мир с высоты завтрашнего дня и стремиться к реализации идеалов. Поэтому прогнозы и проекты будущего как таковые вполне могут быть объектом исторического исследования.

Отметим, что проблема методов исследования становится актуальной в современной историографической ситуации в силу ряда обстоятельств:

— расширения дисциплинарных границ исторической науки, выходящей за пределы традиционного исследовательского «поля», многообразия и сложности изучаемых ею историко-культурных процессов и явлений;

— смещения граней между различными дисциплинами и применяемыми ими методами;

— «многослойности» любого исторического явления, что требует синтеза методологических подходов ряда наук.1.

В работе используются также такие методы исследования, как компаративистский, типологизации и классификации. Исследуется феномен «проект государственного устройства» как социальная квазиреальность, рассматриваются его социально-исторические истоки, функции и роль как активного компонента социальной перспективы.

1 Поршнева О. С. Междисциплинарные методы в историко-антропологических исследованиях: Учеб. пособие. — Екатеринбург, 2005. — С. 36.

Хронологические рамки.

Достаточно широкие хронологические рамки — вторая пол. XVIII — начало XXI вв. взяты потому, что специфика исторического прогнозирования, в отличие от социологического и других, состоит в анализе динамики прогнозов в достаточно большой промежуток времени. Это нужно для того, чтобы полнее выяснить закономерности их развития, выявить историческую преемственность и новизну, понять взаимосвязь видения будущего и исторического контекста эпохи, провести сравнительный анализ.

Нижние хронологические рамки исследования обусловлены следующим.

Во 2-й пол XVIII в., и особенно со времен Екатерины II расширился спектр прогнозных сценариев для российского общества. Появились и впервые на государственном уровне пытались реализоваться проекты либерализации российского общества, базирующиеся на западных учениях эпохи Просвещения. Просвещение представляет собой своеобразный рубеж в историко-политической традиции Европы, когда возникли, во-первых, новые методы легитимации власти монарха, а, во-вторых, встал вопрос о контроле общества над монархической властью. В период правления Екатерины II в стране были созданы некоторые элементы гражданского общества — появилось полноправное, пользующееся определенным набором демократических свобод сословие — дворянствобыла допущена, в крайне ограниченных масштабах, критика правительстваправящей элитой начала осознаваться необходимость введения представительного органа власти. Впервые на официальном уровне прозвучало стремление к реализации демократических свобод и ориентация на либерализм. Были предприняты реальные шаги для реализации этого — например, созыв Уложенной комиссии. Всего вышеперечисленного не было в предшествующей исторической традиции.

Закончена работа обзором современных прогнозов государственного устройства России.

Территориальные рамки исследования включают в себя Российскую Империю, Советский Союз и современную Российскую Федерацию, поскольку деятельность государственных институтов, рассматриваемых в проектах, охватывала всю территорию государства.

Цель и задачи работы.

Цель диссертационнного исследования — всестороннее обобщение опыта прогнозирования государственного устройства, выявление факторов, влияющих на реализацию его проектов, изучение возможности использования исторического опыта данных проектов для оценки современных перспектив развития России.

Задачи:

— полное и всестороннее изучение современной теории прогнозирования, связи прогнозирования с исторической наукой;

— разработка методики анализа проектов государственного устройства как прогнозов;

— выявление объективных основ прогнозирования будущего государственного устройства;

— обобщение опыта государственного проектирования в истории России для создания современных прогнозов;

— выработка практических рекомендаций по оценке прогнозов развития государства;

— изучение проектов государственного устройства как вероятных исторических сценариев, их классификация.

Историография и источники.

До начала 1990;х гг. обобщающих работ по использованию исторического опыта прогнозирования, основанных на объективном анализе различных концепций будущего, в русской общественно-политической мысли практически не было. Анализ западнической и славянофильской версий устройства государства содержался у ряда дореволюционных исследователей и общественных деятелей (В. О. Ключевский, В. С. Соловьев, К. Д. Кавелин, Т. Н. Грановский, В. И. Ленин, В. Г. Плеханов, Л. А. Тихомиров, К. П. Победоносцев и др.). Одни из них придерживались западнической ориентации, другие были сторонниками русского мессианства, третьи — социалистами-радикалами, но у всех анализ проектов будущего был подчинен цели доказательства своей концепции, соответственно: либеральной, консервативной, революционно-демократической.

В советское время интенсивные дебаты по проектам государственного устройства и политической модернизации интенсивно велись до начала 1930;х гг., затем в 1930;1970;е гг. этот вопрос не поднимался. Система вошла в период относительной стабильности, государственное устройство определялось в высших эшелонах власти, где верхушка партийной элиты стремилась, при мнимо-конституционном устройстве, ограничить власть лидера (события 1956 и 1965 гг.) — в официальной идеологии вопрос о будущем государственном устройстве в развитом социалистическом обществе не ставился. Тем не менее, литература по социальному прогнозированию и анализу проектов будущего страны и человечества издавалась, и ее можно условно классифицировать по следующим направлениям:

1. Критика «буржуазных концепций будущего» — советскими специалистами анализировались футурологические разработки западных авторов, при этом соблюдалась идеологическая установка: подчеркивались положительные черты советского проекта, а западные концепции оценивались негативно, господствующей была методологическая модель марксизма о нарастании классовых противоречий в капиталистическом обществе. Тем не менее, изучение и анализ трудов западных футурологов способствовало ознакомлению с ними как советской научной элиты, так и массового читателя. В этом ключе написаны работы 1970;1980;х гг. В. В. Косолапова, В. А. Лисичкина, А.Н. Гонча-ренко, Г. X. Шахназарова, Э. А. Араб-Оглы1 и ряда других исследователей.

1 См.: Араб-Оглы Э. А. В лабиринте пророчеств. Социальное прогнозирование и идеологическая борьба. — М., 1973; Араб-Оглы Э. А. Обозримое будущее: Социальные последствия НТР: год 2000. — М., 1986; Косолапое В. В., Лисичкин В. А. Критика буржуазных концепций будущего. М., 1978; Косолапое В. В., Гон-чаренко А. Н. XXI век в зеркале футурологии. — М., 1987; Шахназаров Г. X. Фиаско футурологии: (Критический очерк немарксистских теорий общественного развития). — М., 1979 и др.

2. Диссидентские работы А. И. Солженицына, А. Д. Сахарова, И. Р. Ша-фаревича и ряда других авторов. В данных трудах предлагались концепции государственного устройства, альтернативные официальной, причем они были различного политического спектра: либерально-демократическая (Саха.

1 2 3 ров), неоконсервативная (Солженицын), националистическая (Шафаревич). В трудах этих мыслителей прослеживается преемственность с идеями русских эмигрантов — И. А. Ильина, Г. П. Федотова, «евразийцев"4, которым удалось, применяя метод мысленного моделирования и экстраполяции, предугадать многие проблемы России конца ХХ-начала XXI вв.

3. Работы по теории прогнозирования, в которых затрагивались следующие аспекты:

— философское обоснование прогнозирования и его методологии. Здесь прежде всего следует отметить работы А. М. Гендина «Предвидение и цель в развитии общества"5, В. Г. Виноградова «Научное предвидение (гносеологический анализ)"6 и др.

— разработка теории исторической наукиподразумевалось, что теоретическая наука должна включать в себя прогностическую функцию, в соответствии с этим делались попытки обоснования использования методов истори.

1 См.: Конституционные идеи Андрея Сахарова: Сборник. — М., 1990.

2 См.: Солженицын А. И. Как нам обустроить Россию: посильные соображения. — Л., 1990.

3 См.: Из-под глыб: Сб. ст. — М.- Париж: Ушса-РгезБ? 1974 — Шафаревич И. Р. Есть ли у России будущее?-М, 1991.

4 См.: Ильин И. А. О грядущей России. Избранные статьи. — Джорданвил, 1991 — Россия между Европой и Азией: Евразийский соблазн. Антология. — М., 1993; Федотов Г. П. Судьба и грехи России. Избранные статьи по философии русской истории и культуры: в 2 т. — СПб., 1991.

5 См: Гендин А. М. Предвидение и цель в развитии общества.: Дис. д-ра филос. наук. — Свердловск,.

1971.

6 См.: Виноградов В. Г. Научное предвидение (гносеологический анализ): автореф. дис. д-ра филос. наук.-М., 1975. ческой науки при анализе и разработке прогнозов: Б. П. Губман, А. И. Раки-тов, В. Ж. Келле, М. Я. Ковальзон и др.1.

В настоящее время литературу о прогнозировании будущего можно разделить на следующие виды:

1. Теоретические работы по прогнозированию, включающие как разработку положений теории предвидения, так и анализ отдельных систем человеческого универсума (биосферы, демографического состояния и др.): И. В. Бестужев-Лада, Т. И. Заславская, Л. В. Лесков, А. В. Маслихин, Н. Н. Моисеев, С. Б. Переслегин, В. П. Рачков, Р. Б. Рывкина и др.

2. Работы по теоретической истории, в которых обосновывается возможность построения и анализа прогнозов на основе методов исторической науки: Е. Н. Князева, С. П. Курдюмов, Г. Г. Малилнецкий, Б. Г. Могильницкий, С. А. Модестов, А. В. Полетаев, И. М. Савельева, Н. С. Розов, В. В. Согрин и др.

3. Обзор и анализ сценариев развития как мировой цивилизации в целом, так и России в частности: Е. Н. Авадяева, О. А. Арин, С. Ю. Глазьев, П. Г. Дейниченко, И. А. Исаев, Б. Н. Кузык, Ю. В. Яковец, С. Н. Некрасов, В. С. Степин, А. И. Уткин и др.

4. Обзор проектов и тенденций в отдельных сферах общества, например, образовании, науке, экономике. Здесь написано огромное количество работ, содержащих те или иные элементы прогнозирования. Отметим среди авторов уральских исследователей: В. В. Алексеев, А. В. Булатова, М. Н. Денисевич, К. И. Зубков, И. В. Побережников, С. К. Шардыко и др.

5. Работы, которые можно отнести к философии истории или макросоциологии, где авторами дается теоретический анализ возможности исторического прогнозирования и дается собственный прогноз: А. С. Ахиезер, В. И. Валянский, Д. В. Калюжный, А. И. Владимиров, Л. Г. Ивашов, А. Н. Меду.

1 См.: Губман Б. Л. Смысл истории: очерки современных западных концепций. — М., 1991; Келле В. Ж., Ковальзон М. Я. Теория и история (Проблемы теории исторического процесса). — М., 1981; Ракитов А. И. Историческое познание: системно-гносеологический подход.-М., 1982. шевский, В. И. Пантин, В. В. Лапкин, А. С. Панарин, Ю. С. Пивоваров, В. Д. Соловей, А. И. Фурсов и др.

Более подробно данные работы будут рассмотрены в 1 -й главе.

Поскольку в работе речь идет о прогнозах на примере проектов государственного устройства, то примем в качестве исходного положения тезис А. И. Владимирова о том, что теоретическая и практическая основа функционирования государства как системы управления и власти должна представлять собой несколько уровней, из которых фундаментальный уровень — это концептуальная основа государства, закладывается в основных государственных законах1. Она представляет собой единую, официально сформулированную и одобренную обществом систему, в которую входят:

1) национальная (государственная) идея в виде основной цели, вектора направленности и ориентиров государства, его основной функции;

2) вытекающая из этой идеи сумма национальных интересов в виде осознанных и официально сформулированных потребностей страны, обеспечивающих ее выживание, устойчивое и прогрессивное развитие;

Ниже находятся уровни правовых основ функционирования государства (законы), стратегического управления страной (бюджет, программы и планы), оперативного управления (указы главы государства и правительства), исполнения и контроля (ежедневная, рутинная деятельность власти).

Исходя из этого, источниками в работе будут:

1. Архивные документы.

В архивных источниках содержатся документы, посвященные проектам происходящих политических реформ. В работе использованы фонды Государственного архива Российской Федерации (ГАРФ). Следует отметить Ф. 1463 «Коллекция отдельных документов личного происхождения 1607−1956 гг.». Данная коллекция является крайне разнообразной, включает документы о революционном и общественном движении 2-й пол. XIX — 1-й пол. XX вв.,.

1 Владимиров А. И. О национальной государственной идее России. Стратегические этюды. — М.- Новосибирск, 2000. — С. 54−55. о внешней и внутренней политике правительства России. Содержатся также материалы по проектам государственного реформирования России. Это отдельные записки общественных деятелей, включающие в себя рассуждения о российских реформах. Использованы также: фонды русских императоров, содержащие поданные на их имя докладные записки с проектами государственного устройства и реформирования, а также их личные указы и распоряжения по поводу различных государственных реформименные фонды государственных деятелей, например, Ф. 569 «М. Т. Лорис-Меликова», который содержит различные документы, относящиеся к проекту подготовки созыва представительных комиссий с совещательным голосом.

Представляют интерес материалы Ф. 9599 «Письма представителей земств Николаю II по поводу его манифеста от 14 ноября 1894 г.», содержащие мнения земских деятелей относительно реформ будущего государственного устройства РоссииФ. 3529 «Государственное совещание 1917 г. Москва, 1917», на котором обсуждались проекты будущего устройства государства в период между Февральской и Октябрьской революциямиФ. 543 «Коллекция рукописей Царскосельского дворца. 1863−1916.» содержащая, в числе прочего, различные записки и проекты государственного реформирования, и ряд других фондов.

Использованы также материалы Российского Государственного архива древних актов, в частности, раздел V. «Государственный архив Российской Империи» Ф. 1. Оп.1. «Секретные пакеты». Эта опись содержит документы личного характера, касающиеся членов императорской фамилии. Для исследования представляют интерес и ряд других фондов, например, Ф. 10. Оп. 1. «Кабинет Екатерины II» Д. 15. «Собственноручные бумаги императрицы Екатерины II, а также материалы, касающиеся Наказа и комиссии для составления нового Уложения. 1762−1771 гг.» и др.

Рассматриваются также материалы Центра документации общественных организаций Свердловской области (ЦЦООСО), прежде всего, Ф. 4 «Свердловский обком КПСС», которые содержат документы периода перестройки, отражающие модели развития страны, которые выдвигались в данный исторический период различными общественными объединениями.

2. Сборники документов политических партий.

Эти издания содержат программы реформирования Российского государства. Среди них можно отметить такое интересное издание, как, например, «Архив русской революции», изданный в Берлине в начале 1920;х гг. В этом 22-томном сборнике документов представляют интерес проекты конституции Временного правительства, а также планы правого переворота в 1916 г. и др.

3. Законодательные акты.

Полное собрание законов Российской Империи, Своды законов Российской Империи, Конституции 1918, 1924, 1936, 1978 и 1993 гг., Послания Президента РФ Федеральному Собранию и ряд других основополагающих документов, которые отражают проекты развития страны в виде основной цели, вектора направленности и ориентиров государства, его основной функции.

4. Произведения политических и общественных деятелей.

В данных источниках содержатся размышления о государственном устройстве России.

5. Проекты и прогнозы государственного устройства России, выдвигаемые различными учеными, общественными деятелями, публицистами.

Терминология.

Представляется целесообразным придерживаться следующего значения основных терминов:

Государственное устройство — структура органов государственной власти и административно-территориальное устройство. В данной работе рассматривается только такой аспект государственного устройства, как структура центральных органов власти.

Исторический опыт — преемственность знаний и умений поколений, концентрированное выражение социальной практики прошлого, которая представляет интерес для современного общества1.

1 Алексеев В. В. Исторический опыт как предмет изучения. — MontrealЕкатеринбург, 1995. — С. 24.

Прогноз — комплекс аргументированных предположений относительно будущих параметров какой-либо системы.

Проект — нормативный прогноз, когда вначале устанавливаются желаемые конечные параметры развития системы, а затем определяются необходимые для этого ресурсы и мероприятия.

По характеру, тесноте связи с объектом прогноз находится между гипотезой и планом. Гипотеза служит научным предвидением на уровне общей теории, закономерности. Прогнозирование можно считать и стадией планирования, т.к. оно характеризует контуры будущего, без чего нельзя разработать программу действий. Вместе с тем прогноз вероятностен и многовариан-тен, что обусловлено наличием неопределенностей в отображаемой им будущей действительности. Не определяя параметры развития с достаточной точностью, прогноз раскрывает альтернативы, положительные и отрицательные тенденции, противоречия и намечает условия, при которых обеспечивается решение поставленных задач.

Сценарий — описание будущего, составленное с учетом правдоподобных положений, разрабатывается для определенной совокупности условий будущего развития. Необходимость рассмотрения различных сценариев заложена в вероятностном, вариативном развитии общества как сложной, нелинейной системы. Прогноз обычно имеет несколько сценариев, в том числе оптимистический и пессимистический. Прогнозный сценарий — это гипотетическое пошаговое описание причинно обусловленной последовательности событийэтапов трансформации объекта прогнозирования.

Научное прогнозирование опирается на познанные объективные закономерности, логику, качественную информацию, математические методы. Оно отличается от предсказаний, базирующихся на ясновидении, интуиции, имеющих эвристический характер, или на астрологии и разных способах гадания. Современная наука не отрицает способность творческого видения будущего как природного дара, рассматривая ясновидение в качестве сверхчувственного восприятия информации человеком.

Во 2-й половине XX в. появляется футурология — наука, занимающаяся созданием прогностических методов на основе использования достижений как естественных (математическое моделирование, теория вероятностей, статистический анализ), так и гуманитарных (достижения теоретической истории, макросоциологии) наук. Сам термин «футурология» был введен в 1943 г. немецким ученым О. Флехтхеймом.

Пророчество — вид предсказания, опирающийся прежде всего на иррациональное, интуитивное знание о будущем, часто не имеющее логического или методологического основания (в этом контексте говорят о пророчествах Нострадамуса, библейских пророчествах и т. д.).

Можно выделить следующие сбывшиеся прогнозы изменения российской государственности:

— М. А. Бакунина и народников — о том, что в результате социалистической революции в России установится господство номенклатуры;

— Г. В. Плеханова — о том, что победа линии В. И. Ленина в РСДРП приведет к диктатуре;

— Л. Д. Троцкого — о реставрации в СССР капитализма и отказе правящей элиты от социализма.

Более подробно эти и другие предсказания будут рассмотрены ниже.

Согласно Закону «О государственном прогнозировании и программах социально-экономического развития Российской Федерации» от 20 июля 1995 г., № 115-ФЗ, государственное прогнозирование представляет собой систему научно обоснованных представлений о направлениях социально-экономического развития России, основанных на законах рыночного хозяйствования1. В процессе реформирования прогнозированием было заменено общегосударственное планирование, вместо плана Институтом научного прогнозирования РАН стал ежегодно разрабатываться прогноз социально-экономического развития.

1 Российская газета. — 1995. — 26 июля. — С. 4.

Достаточно сложной методологической проблемой является разграничение научного прогноза, философского предвидения, астрологического или гадательного «предсказания» и пророчества, основанного на откровении или интуиции. Существенное различие между предсказаниями и прогнозами состоит в том, что в первых говорится об одном варианте будущего, а в последних — о нескольких принципиально разных вариантов развития событий. Пророчества, как правило, основаны на иррациональном, интуитивном знании, а прогнозы — на логически обоснованном научном анализе тенденций и моделей развития какой-либо системы.

Объект исследования — концепции и прогнозы государственного устройства России, будущего российской государственности, формы политической власти. Под государственным устройством понимается такой аспект, как структура органов центральной властииз-за ограниченности объема исследования административно-территориальное устройство не рассматривается.

Предмет исследования — теоретические положения прогностики, типология прогнозов, логико-методологические положения их составления и изучения, взаимосвязь рассматриваемых моделей будущего с историческими условиями, их возникновения, роль в истории изучаемых проектов, оценка реалистичности данных сценариев.

Выносимые на защиту положения:

— методологическое уточнение возможности использования исторического опыта при разработке прогнозных сценариев;

— возможность выявления и анализа основных факторов, влияющие на реализацию социально-исторического прогноза в целом и проекта государственного устройства в частности;

— допустимость рассмотрения проектов государственного устройства как нормативных прогнозов развития России, определяющих видение будущего;

— признание тесной взаимосвязи дореволюционных проектов устройства России с современными;

— изучение проектов будущего как объектов исторического исследования.

Практическая значимость:

Результаты исследования можно использовать в следующих сферах:

1. Создание прогностических сценариев, анализ предлагаемых сценариев развития Российской Федерации, изучение последствий принимаемых управленческих решений на всех уровнях власти;

2. В педагогике — формирование жизненных сценариев личности на основе развития навыков прогнозирования своей деятельности, научного подхода к стратегии определения своих будущих целей;

3. Чтение спецкурсов в высших и средних специальных учебных заведениях.

Научная новизна:

В диссертации впервые делается попытка показать эволюцию взглядов на будущее государственное устройство России в конкретно-историческом контексте, выявить связь, преемственность и новизну проектов на протяжении достаточно большого хронологического отрезка времени (вторая половина XVIII — начало XXI вв.), что позволит отследить тенденции эволюции прогнозных моделей. Раскрывается взаимосвязь видения будущего и исторического контекста эпохи. Рассматриваются проекты государственного устройства именно как прогнозы развития, а сами прогнозы — как предмет изучения исторической науки. Уточнение специфики прогностической функции исторического опыта.

Делая выводы по данной главе, отметим, что из рассмотренных выше сценариев наиболее вероятными для будущего России представляются госу-дарственнические. Либеральные модели с идеологической точки зрения не могут служить интеграторами общества, с социально-экономической — их слабым местом является неразработанность социальных программ. Вместе с тем, отдельные либеральные институты будут достаточно успешно прививаться в государстве. Сценарии «смутного времени» выполняют важную предостерегающую функцию, если их рассматривать как модели, показывающие потенциальные опасности для общества и мобилизующие на их преодоление.

Для современных проектов государственного устройства проблемным моментом является выбор такой модели, при которой власть в наибольшей мере может проявить свою технологическую и социальную эффективность. Теоретическая модель предполагает использование законов самоорганизации Александров О. П. Краткосрочный прогноз исторических тенденций России [Электрон, ресурс]. Режим доступа: http://www.xrh.rU/el07plugins/content/content.php7content.31 в целях наиболее эффективного управляющего воздействия. Управление включает в себя выбор целей и вариантов развития, которые ограничены спектром альтернативных возможных структур управляемой системы. От этого выбора зависит социальная эффективность государственной власти. В современной, постнеклассической научной парадигме, управление — это резонансное воздействие на систему, связанное с поиском «точек роста», который позволяет при наименьших затратах получать максимальный результат. От направления и характера такого воздействия зависит технологическая эффективность государственной власти. При этом на государственную власть ложится задача согласовать ценностные ориентации и социальные интересы различных групп населения не только по поводу целей, но и средств развития, и не допустить перерастания социокультурных противоречий в необратимый процесс социально-политической дезорганизации, как это не раз бывало в российской истории.

Заключение

.

Рассмотрев проекты государственного устройства России во 2-й пол. XVIII — начале XXI вв. и обобщив исторический опыт прогнозирования в России, можно прийти к следующим выводам.

Историческое прогнозирование должно опираться на принципы:

— системность при анализе объекта прогноза;

— учет как можно большего количества факторов, влияющих на состояние объекта прогнозирования, их иерархичность;

— цикличность при установлении закономерности развития изучаемого объектапри этом циклические модели допустимо использовать в качестве сценариев. Крайне сложным представляется сопоставление различных циклов, а также учет такого фактора, как ускорение социально-политического времен;

— комплексность при определении прогностического фона. С этим связаны такие сложности, как формализация критериев оценки исторической реальности;

— модели исторического процесса не просто описывать уже известные повороты политической модернизации, но и выявлять механизмы ее реализации в рамках государственной системы. Модель должна быть проверяемой путем сопоставления сделанных на ее основе прогнозов с реальными процессами и событиями;

— сценарий должен учитывать такую особенность прогнозного фона, как ускорение общемирового политического развития и модернизации отдельных политических систем, «сжатие» временной шкалы при сохранении общей структуры социально-политических и экономических циклов;

— анализ циклических тенденций развития политических систем должен сочетаться с анализом поступательных, регрессивных, стохастических и других тенденций. Учет взаимодействия всех этих тенденций сделает описание объекта прогнозирования — государственное устройство — более подробным и точным, а прогноз — более реалистичным. Подобный анализ должен выявить как «критические точки» в развитии данной политической системы, так и оценить ее ресурсы, а также наиболее вероятные способы реакции на возникающие трудности.

Экспертные оценки, даваемые историками, позволяют учитывать менталитет нации и строить предположения, как те или иные черты традиционализма будут взаимодействовать с тенденциями модернизации. Методами социологии и политологии выявить данные характеристики затруднительно. Пример этому — многие революционные катаклизмы XX в., когда наружу всплывали древние архетипические идеалы. Исторический опыт позволяет изучить следующие уровни общественного сознания:

— нижний — сосредоточение многовекового цивилизационного опыта, ценностей, укорененных в культурной традиции, архаические идеалы и образы мышления;

— средний — накопление опыта, который связан с длинными волнами социально-экономических и политических циклов. Это уровень преобладающей в обществе системы ценностных норм, в которой соответствующее осмысление получают такие базовые ценностные категории, как свобода, равенство, солидарность, справедливость;

— верхний — сосредоточение и переработка текущего опыта, поле формирования и реализации ситуативной логики действий.

Эти уровни находятся в сложной и неопосредованной связи между собой, т.к. концентрируют в себе исторический опыт разной протяженности, подчинены закономерностям разных сегментов времени. «Нижние» задают «верхнему» границы возможного и допустимого в реальной деятельности. И если для изучения верхнего уровня больше применимы формализованные методы политологии и социологии, то для изучения нижних уровней требуются методы истории. Поэтому использование исторических экспертных оценок в прогнозировании представляется важной частью любых футурологических проектов.

Метод оценки проектов государственного устройства должен включать следующие положения:

1. Рассмотреть, к какому направлению относится проект: либеральное, государственническое, радикальное, охранительное, утопическое и т. д., исходя из этого — определить специфику прогноза;

2. Какую методологию применяет автор прогноза при оценке действующих тенденций: Метод прямой линейной экстраполяции представляется достаточно сомнительнымв методах анализа исторических циклов следует обратить внимание на следующие моменты:

A) Насколько данные циклы подтверждается историческими фактами. Так, например, В. В. Алексеев, выделяя вековые циклы, отмечает, что рубежи последних четырех веков в России связаны с крупными основополагающими переменами. В конце каждого из предшествующих веков развивалась фаза распада, достигающая апогея в 10-е годы последующего, а затем наступала фаза возрождения. Данное утверждение верно, но можно заметить, что подобная оценка с определенными оговорками может быть вполне применима и к середине последних четырех веков российской истории, поэтому такая аргументация недостаточна, она допустима на уровне гипотезы, а не теории;

Б) Какую хронологическую глубину имеют эти циклы, провести их ретроспективный анализ. Например, 36-летние циклы, на которые делают упор В. И. Пантин и В. В. Лапкин, достаточно сложно проследить ранее середины XIX в.;

B) Как учитывается взаимовлияние различных циклов. Поскольку проследить согласованность всех известных науке циклов невозможно (их насчитывается около 5000), то рассмотреть, какие из них автор использует в своей модели, насколько логически и методологически им обосновано использование именно этих циклов.

3. Определить вид прогноза — поисковый или нормативно-целевой;

4. Выявить, как автор прогноза анализирует прогнозный фон — историческую реальность, какие факторы и тенденции развития прогнозируемого процесса им выделяются для модели данной реальности, насколько анализ логически непротиворечив, методологически обоснован и соответствует историческим фактам и закономерностям. При этом следует определить:

А) Степень идеологизированное&tradeпрогноза, интересы каких социальных слоев и властных структур он отражает;

Б) Насколько соблюдены принципы логической и факологической непротиворечивости, системности при описании объектов прогнозирования и прогнозного фона, насколько корректно применяются методы сравнения, аналогии, моделирования. Поскольку при описании исторической реальности из-за ее сложности, многообразия и противоречивости возможно только ее отображение как упрощенной модели, то выявить, насколько грамотно использован принцип редукционизма. Например, в прогнозах мыслителей радикально-революционного направления наблюдалось серьезное искажение модели реальности, ее сознательное упрощение, описание как поля противостояния сил прогресса (причем прогрессивную миссию они приписывали себе) и реакции. Данное искажение часто проявляется и в политической риторике;

Альтернативы будущего развития бывают реальные, для реализации которых в обществе и государстве есть ресурсы, и мнимые, для воплощения которых нет ресурсов. Наличие или отсутствие необходимых ресурсов крайне сложно оценить, поскольку в социальных системах это понятие емкое и многогранное: есть экономические, социальные, политические, духовные ресурсыв сложной системе нехватка или наличие какого-либо одного, на первый взгляд, незначительного ресурсного фактора может привести к непредсказуемым последствиям. Например, большинство западных наблюдателей считали, что в Советской России 1920;х гг., разрушенной Первой мировой и гражданской войнами, совершенно нет необходимых для восстановления как влиятельной державы ресурсов. Последующие мощный индустриальный рывок и геополитическая экспансия показали ошибочность данных оценок, которые основывались, казалось бы, на объективном анализе существующей социально-экономической ситуации.

Оценка реалистичности выдвигаемого прогнозного сценария зависит от следующих факторов:

— субъективное мнение исследователя;

— политическая ангажированность прогноза;

— исторические условия составления прогноза, идейно-политический климат эпохи, господствующая научная парадигма;

— поправка на методологическое положение, что прогнозное знание следует рассматривать, скорее, не как теорию, а как гипотезу.

Проблема построения прогностических моделей как введения отдельных политических институтов, так и модернизации государственного устройства в целом всегда остро стояла в российской истории. Следует также отметить следующие особенности российских социально-политических реформ:

— Одной из целей реформирования было усиление центральной власти, являющейся важным фактором интеграции общества и государства;

— В дореволюционной России существование революционно-освободительного и либерального проектов как оппозиционных официальному, самодержавному, вело к неоднозначным последствиям. С одной стороны, данные движения содействовали введению некоторых элементов демократиис другой — их активность вела к контрреформам, заставляя правительство сомневаться в возможности совместить политическую стабильность и демократизацию;

— Большая роль сильной харизматической государственной власти, исторически выполняющей роль интегратора общества. В российском массовом сознании идея сильного лидера государства органично связана с тенденциями национальной консолидации во имя решения общегосударственных задач. Самоорганизация нации в России происходит посредством государства, поэтому кризис государства превращается в национальный и цивилизационный.

Самодержавный проект государственного устройства, который реализо-вывался в России до 1917 г., имел ряд недостатков, которые увеличивали риск его срыва:

— недостаточная гибкость властных структур;

— слабая эффективность управления при переходе к индустриальному типу общества, власть не справлялась с задачами модернизации;

— утрата авторитета верховной власти в связи с процессом ее десакрали-зации, а также серией ошибочных стратегический решений, неспособностью обеспечивать эффективную ротацию правящей элиты (назначение на руководящие посты талантливых управленцев наподобие П. П. Столыпина было исключением, а не правилом) и адекватно отражать интересы общества.

Проявление этих и ряда других факторов, их сочетание привело в 1917 г. к слому политической надстройки и всестороннему системному кризису.

Политическая модернизация советского периода отличалась радикальностью и преследовала цель создания абсолютно нового общественного строя, который стал бы образцом для всего остального мира. Данное стремление находилось в русле аморфной идеологии «русского мессианства». Крах социалистической модели развития, однопартийной системы и власти Советов, основанных как на идеях европейского Модерна, так и архаических российских идеалах, совпал с всесторонним системным кризисом российского общества. Сейчас государство вновь стоит перед проблемой всесторонней глубокой модернизации всех сфер своей общественной жизни.

Западная модель, как считалось в XX в., была наиболее приемлемой для развития, создав политические формы парламентской демократии и гражданского общества. Но адекватность данной модели требованиям времени, возможность ее применимости в незападных обществах встали под сомнение, когда прямое заимствование элементов западной политической системы и государственных институтов привело к мнимоконституционнным формам и не разрешило ряда фундаментальных противоречий в обществах. Необходима разработка национальных моделей управления, которые сочетали бы передовой западный опыт (в частности, идею разделения властей, парламентской демократии и др.) с лучшими национальными традициями.

Как в дореволюционной, так и в современной России проекты политической модернизации имеют следующие особенности:

— за основу берутся модели развития, сформировавшиеся вне России, вне ее традиций.

— прослеживается недооценка собственного исторического опыта, вера в универсальность и продуктивность западной политической модели;

— часто обнаруживают мнимоконституционный характер, прикрывая авторитарный тип власти;

— часто не имеют социальной базы для реализации, поэтому оптимальные сценарии из-за отсутствия необходимых ресурсов не осуществляются.

— либеральная, западническая модель, ориентированная на заимствование западных общественно-политических институтов и ценностей, часто не учитывает тот факт, что сами государственные системы Запада пребывают в постоянной трансформации и малоприспособлены для решения задач, стоящих перед российским государством;

— государственнические проекты отмечают кризис национально-государственной идентичности, а сами сценарии направлены на ее восстановление и введение ряда европейских политических институтов для повышения эффективности управления при сохранении сильного государства;

— леворадикальная модель в современном обществе, в отличие от дореволюционных времен, утратила привлекательность для значительной части населения.

Оптимальным сценарием для современной России представляется сохранение сильного государства, во главе с харизматическим лидером как интегратором страны и наряду с этим — развитие гражданского общества, демократических свобод. При этом необходимо следование курсу экономической модернизации, отход от которого создаст угрозу национальной безопасности. Но реализация оптимального сценария способна поддерживать устойчивое развитие России в краткои среднесрочной перспективе. В долгосрочной весьма вероятен сценарий политической нестабильности из-за следующих факторов:

1. Наличие глобальных проблем современности, которые будут оказывать все возрастающее влияние на ход исторического процесса. Надвигается глобальный экологический кризис. Будет происходить усиление международной конкурентной борьбы за природные ресурсы. Стремление использовать природные ресурсы России соседними государствами может привести к резкому росту внешнеполитического давления на страну.

2. Ослабление демографического потенциала российского этноса;

3. Дезориентация массового сознания, связанная с постмодернистким це-ностно-смысловым хаосом, вторжением на социокультурное поле России иных смыслообразов, часто деструктивных, революция притязаний, ориентация на крайне высокие потребительские стандарты;

4. Наличие в российском обществе серьезных социокультурных противоречий и т. д.

Все это может затруднить реализацию оптимальных сценариев. Отметим, что в России леворадикальные и либеральные сценарии являются формальными, а государственнические более реалистичны. Кризисные моменты в социуме возникали, когда пытались воплотить на практике формальные сценарии, для реализации которых не было условий. Это заканчивалось или их блокировкой правящей элитой (проект М. М. Сперанского), или их эволюцией в сторону традиционной российской государственности (советский проект), или дестабилизацией социума (1991 г.).

Сценарии будущего служат источником целеполагания и жизненных ориентиров на уровне всего социума. Образ будущего государства может выступать как идеальная цель развития социума, работа над реализацией его проекта служит важным интегрирующим фактором для общества. Потребность в сопричастности к реализации большого цивилизационного проекта является одной из фундаментальных для человека. При этом необходимо, чтобы образ будущего государства соответствовал архетипическим идеалам, учитывал интересы всех слоев населения, был принят ими. Совокупность надежд, мифов, смыслов и ценностей, нравственных норм, непосредственно связанных с представлениями о будущем, представляет из себя национальный или цивилизационный проект, который может не осознаваться социумом, но в рамках которого он развивается. Стране необходимо иметь государственное устройство, оптимальное для разработки и реализации ее цивилизационного проекта.