Повседневная жизнь населения советского провинциального города в 1920-е годы

Актуальность исследования. В настоящее время в исторической науке отмечается небывалый интерес к проблемам, получившим название «истории повседневности». Не реконструкция событий как таковых и не изучение биографий так называемых «исторических лиц», а пристальное разглядывание «толпы» — образа жизни, интересов, потребностей, повседневной жизни человека массы — становится магистральным и наиболее перспективным направлением исторических исследований последних десятилетий.

Тема «маленького», «рядового» человека, его проблемы, поступки, жизнь прежде в исторических исследованиях разрабатывалась фрагментарно, считаясь малополезной и несерьезной, она рассматривалась только как украшение, дополнение к «большой» истории. Сегодня же многие историки признают несомненную пользу обращения к истории «снизу», к рядовому человеку, его интересам, мыслям, чувствам, заботам, вещам, которые его окружали. Изучение повседневности дает возможность понять ментальность, сохраняющуюся на длинных исторических промежутках, помогает разобраться в том, как социальные теории претворяются в практику. Все это позволяет составить более полное представление о реальных процессах, протекавших в обществе, их результатах. Обращение к повседневности — это переход от анализа абстрактных процессов и структур к анализу конкретной ситуации, который позволяет по-другому высветить политические, экономические, социальные и культурные процессы. Объектами истории повседневности становятся сюжеты, которым раньше не придавалось особого значения, но которые играли существенную роль в раскладе исторических событий (проблемы быта, семьи, образования и т. д.).

Особенно актуальны названные проблемы для исследования советской истории. Становление нового типа общества, которое происходило в 1920;е годы, повлекло за собой коренные изменения в его социальной структуре, материальной среде обитания и духовных сферах повседневного бытия. Важность исследования повседневности 1920;х годов заключалась в том, что оно позволяет наиболее полно раскрыть сложный путь формирования особого специфического типа личности — «советского человека». Именно в этот исторический период сложились устойчивые стереотипы массового сознания эпохи социализма, совокупность которых сказывалась на развитии общества и ныне: принципы отношения к труду, к собственности, тип идеальной личности.

В повседневности 1920;х годов формировались истоки, к которым восходят многие проблемы современной жизни. Большая часть граждан современной России уже в 1990;е годы пережила потерю работы, резкое снижение доходов и уровня потребления, обесценивание денежных вкладов, перенесла тяжелые психологические потрясения и связанные с ними преждевременные смерти родных и близких. Поэтому обращение к истории повседневности необходимо и для осмысления ее нынешнего состояния, анализа проблем, аналогичных современным, что позволит избежать повторения ошибок.

Более глубокое познание повседневности, рассмотренное на примере г. Курска 1920;х годов, позволит выявить общее и особенное в жизни и поведении людей центра и периферии, что поможет более полно и достоверно представить историю повседневной жизни страны в целом. Рассмотрение общероссийских процессов через призму истории повседневности конкретного региона в свою очередь позволяет отразить разнообразие социального развития, пополнить историческую науку новыми конкретными фактами и материалами.

Все вышесказанное предопределяет актуальность изучения истории повседневности населения советского провинциального города (в нашем случае — Курска) в период 1920;х годов и объясняет выбор темы настоящего исследования.

Объектом изучения является город Курск периода 1920;х годов, как типичный провинциальный город центрального региона России, социокультурная среда которого прямо и опосредованно влияла на жизнь горожан.

Предметом исследования является социально-экономические, демографические, культурно-просветительские аспекты повседневной жизни горожан, включая и асоциальные, в заявленный период.

Хронологические рамки исследования. 1920;е годы — это период, когда коренным образом меняется жизнь населения, происходит разрушение старых и создание новых ценностей и идеалов в среде городского населения. В это время начинается оформление советского варианта основных политических представлений о цели, стиле и образе жизни, поведенческом типе личности. Нижняя граница — 1921 год — совпадает с переходом к новой экономической политике. Верхняя граница — конец 1920;х годов — связана с резким поворотом советского государства к так называемой политике «форсированной индустриализации». Государственная политика тех лет оказала влияние не только на экономику, но и на мировоззрение людей, на их повседневную жизнь. Кроме того, в 1928 — 1929 годах страна перешла на областное, окружное и районное административное деление. Курская губерния вошла в состав Центрально-Чернозёмной области с центром в г. Воронеже. Эти административно-территориальные изменения не только повлияли на официальный статус Курска (наряду с городами Белгородом и Льговом он стал «лишь» окружным центром), но и привели к перестройке в работе всех учреждений, что изменило масштабы, оперативность и самостоятельность в принятии решений, влияющих на развитие социальной среды города.

Территориальные рамки исследования определены административными границами города Курска в 1920;е годы, которые включали в себя, кроме собственно городской территории, ещё и территорию четырёх пригородов-слобод: Ямской, Пушкарной, Стрелецкой и Казацкой.

Методологической основой диссертации стали принципы историзма и научной объективности, позволившие провести достоверный анализ собранной информации. При исследовании проблемы мы исходили, прежде всего, из принципа объективности, т. е. не только сопоставляли данные различных материалов между собой, тем самым проверяя их достоверность, но и постарались, насколько это возможно, избежать «штампов» и «ярлыков», свойственных как советской историографии, так и, до некоторой степени, отдельным современным работам, посвященным исследованию проблематики истории повседневности. Из специальных методов исследования в данной работе использовались: историко-сравнительный, проблемно-хронологический, аналитический, статистический.

Работа базируется на следующих специальных исторических методах: периодизации, согласно которой изучение фактов осуществляется в рамках определенного периода, что позволяет обеспечить разновременный, разномоментный анализ сущностно-временных изменений исторической реальности, выявление качественных рубежей этих изменений, начала новых тенденций (то есть хронологическая цепочка фактов делает очевидными качественные трансформации процесса, дает основу для периодизации) — синхронном, позволяющем изучать различные события в разных местах и одновременно, с их сопоставлением и сравнением, устанавливать единство ритма работы различных составных элементов, что дает возможность выделить общее и особенное в исследовании проблемыисторико-сравнительном, дающем возможность сравнивать следующие друг за другом события на основе аналогии с целью реконструкции черт прошлого, чтобы глубже уяснить сущностные моменты временной эволюции объекта и лучше понять сущность явления в его многообразии.

Также в диссертации использовались такие общенаучные методы, как анализ (разложение предмета на составные части) — синтез (соединение полученных при анализе частей в нечто целое).

Вся совокупность методов исследования позволила создать наиболее полную и достоверную картину повседневной жизни городского населения Курска в 1920;е годы.

Историография проблемы. Тема повседневности открыто, самостоятельно и четко прозвучала лишь в работах российских историков постсоветского периода. В предшествующий этап развития отечественной исторической науки вопросы обыденной жизни если и анализировались, то только в увязке с глобальными событиями эпохи, либо исследователи не обращались к ним вовсе. Также необходимо отметить, что специфичность исследований в области повседневной истории предполагает привлечение не только сугубо исторических исследователей, но и работ из области экономики, статистики и т. п.

Историографию проблемы можно разделить на два периода: советский и постсоветский. Первые работы, которые рассматривали отдельные аспекты социально-экономической истории СССР, появились в послереволюционные десятилетия (1920;е — 1930;е гг.). Работы 1920 — 1930;х гг. были призваны утвердить в сознании людей мнение о преимуществах нового строя, доказать, что после разрухи гражданской войны жизнь стала лучше и теперь только и будет неуклонно становиться все более позитивной. Так в трудах экономиста Струмилина С. Г., Кабо Е. О., Хейнмана С. 1 были рассмотрены вопросы социально-бытовых условий и уровня жизни населения, включая проблемы динамики заработной платы, питания населения, уровня обеспечения предметами первой необходимости и жильем.

В работах советских авторов послевоенного периода — Мстиславского П. С., Жибарева П. Б., Кузьмина В. И., Кукина Д. М., Касьяненко В. И., Майера В. Ф. 2 и др. основное внимание уделялось изменениям в уровне жизни населения, при этомотмечался неуклонный материальный рост благосостояния советского народа в первые десятилетия советской власти.

Струмилин С. Г. Заработная плата и производительность труда в русской промышленности за 1913 — 1922 гг. — М.: Вопросы труда, 1923; Кабо Е. О. Питание русского рабочего до и после войны. По статистическим материалам 1908 — 1924 гг. / Под ред. С. Г. Струмилина. — М.: Вопросы труда, 1926; Хейнман С. Уровень жизни трудящихся СССР // Плановое хозяйство. — М., 1939. — № 8.

2 Мстиславский П. С. Народное потребление при социализме. — М.: Госпланиздат, 1961; Жибарев П. Б. Индустриализация СССР — великий подвиг советского народа. — М.: Изд-во МГУ, 1969; Кузьмин В. И. Исторический опыт советской индустриализации. — М.: Мысль, 1969; Касьяненко В. И. Завоевание экономической независимости СССР (1917 — 1940). — М.: Политиздат, 1972; Кукин Д. М. Ленинский план построения социализма в СССР и его осуществление. — М.: Наука, 1972; Майер В. Ф. Уровень жизни населения СССР. — М.: Мысль, 1977.

Значительное внимание историки уделяли формированию социалистического образа жизни, складыванию новых форм досуга и быта советских людей.

В советской историографии 1970 — 1980;х гг. накопилось значительное количество исследований по проблемам материального благосостояния рабочих и крестьян. Уровень жизни советских граждан характеризовался широким кругом показателей, поэтому наиболее полно процесс изменения их материального положения предоставлен в обобщающих монографиях. В этот период появился ряд работ по истории рабочего класса России, в которых значительное место было отведено рассмотрению материально-бытового положения рабочих, условий их труда на предприятиях. В частности Гордон Л. А. и Клопов Э.В.3 отмечали, что благодаря перенесению в сферу общественного производства ряда бытовых занятий, значительно увеличилась продолжительность свободного времени городских рабочих. Тогда же многие досуговые виды занятий (кино, чтение, театр) перестали быть элитарной формой времяпрепровождения, хотя они и не получили достаточного распространения среди населения.

Необходимо признать, что работы советского периода содержат значительный фактический материал и солидную источниковую базу. Вместе с тем их характерной чертой была излишняя идеологизированность. Лежавшая в их основе концепция коммунистического строительства предполагала непрерывность роста общественного благосостояния и безоговорочность улучшения условий жизни трудящихся. В данной связи объективно существовавший комплекс бытовых проблем связывался с «пережитком старого», «нарушением принципов социализма» и «происками капитализма». Подобный подход не мог не препятствовать реальному отображению социальной картины истории 1920;х годов.

Новый этап в изучении социальной истории СССР начался с конца 1980;х годов. Эпоха «перестройки» позволила во многом переосмыслить историю советского общества, обратив специальное внимание на повседневную жизнь людей.

Но лишь в последние десятилетия история повседневности рядового советского человека в 1920;е годы стала предметом специального рассмотрения в новейшей отечественной историографии. Первые результаты исследования советской повседневности нашли воплощение в статьях, опубликованных в сборниках и журналах.

Обращение к разным аспектам темы, а не обобщающему исследованию, является характерной особенностью всех историков, работающих сегодня над изучением советской повседневности 1920;х годов. Так в работах Осокиной Е.Ю.4 изучается товарное снабжение, потребление в годы индустриализацииЖуравлева C.B., сосредоточившего свое внимание на анализе судеб, взглядов иностранных рабочих, трудящихся в 1920;е годы в СССР, а также в работах Лебиной Н. Б., Соколова А. К., Черных И. А., Орлова И. Б., Смирновой Т. М., Киселева Т.К.5 нашли отражение история производственной и бытовой повседневности советских людей в годы нэпа и индустриализации, включая экономические аспекты повседневности (заработок, жилище, питание, одежду и т. д.), проблемы мотивации труда у советских рабочих, изменения в жизни людей, проблемы советской ментальности.

Анализируя повседневность 1920;х годов, Соколов А. К. и Журавлев C.B. отмечают постоянное столкновение примет старого и нового в ежедневном быту людей, указывают на их тесное переплетение в.

4 Осокина Е. А. Иерархия потребления: о жизни людей в условиях сталинского снабжения 1928 — 1935 гг. -М.: Изд-во МГОУ, 1993.

5 Журавлев C.B., Соколов А. К. Повседневная жизнь советских людей в 1920;е годы // Социальная история: Ежегодник, 1997 — М.: РОССПЭН, 1998; Лебина Н. Б. Коммунальный, коммунальный, коммунальный мир. // Родина. — М., 1997. -№ 1- Лебина Н. Б. Повседневная жизнь советского города: нормы и аномалии, 1920 -30 годы. — СПб.: Журнал «Нева», 1999; Орлов И. Б. Парадоксы российской психоментальности: массовое сознание эпохи нэпа // Армагеддон: актуальные проблемы истории, философии, культурологии. — М., 1999. -Кн. 1- Орлов И. Б. «Сытый голодному не разумеет»: проблема выживания в «письмах во власть» (1917 — 1927) // Армагеддон: актуальные проблемы истории, философии, культурологии. — М., 1999. — Кн. 4- Смирнова Т. М. Жилищная политика советской власти в годы нэпа. По материалам демуниципализации в Москве и Московской губернии // Ежегодник историко-антропологических исследований. 2001/2002. — М.: Экон-Информ, 2002; Черных А. И. Становление России советской. 20-е годы в зеркале социологии. — М.: Памятники исторической мысли, 1998. противоречивой жизни того времени. По мнению историков, «развернутое наступление социализма» в 1930;е годы было предопределено общественными настроениями 1920;х годов (в частности, надеждой на преодоление трудностей с помощью ускорения строительства социализма).

Современное состояние источниковой базы ставит под сомнение некоторые выводы и оценки, представленные в литературе тех лет. Важное место при изучении уровня жизни советских граждан занимает анализ материалов бюджетных обследований. Черных А. И., анализируя данную проблему, приходит к выводу, что максимальный уровень жизни рабочих СССР в рассматриваемый период был достигнут в 1926 — 1928 гг. Начало индустриализации привело к его быстрому падению в результате роста цен и снижению покупательной способности рубля.

Точку зрения Черных А. И. разделяет Осокина Е.А.6, считающая 1926 г. последним благополучным годом, после которого в стране начал развиваться товарный кризис. По мнению автора, люди становились жертвами централизованной распределительной экономики. Товарный дефицит обрекал население на низкий жизненный уровень и порождал особую социальную психологию, культуру дефицита, ставшую важнейшей составляющей советской ментальности.

Ряд авторов по-прежнему придерживается известной точки зрения. 7.

Так, например, Стеблев С. П. утверждал очевидное улучшение условий жизни населения, несмотря на сложности и противоречия общественного развития данного периода.

Особое внимание при освещении проблемы уровня жизни населения в переходный период уделяется последствиям голода 1921 — 1922 гг. Проанализировав работу Орлова И. Б., 8 а также его выводы о том, что голод резко изменил психику и поведение людей, особенно молодого поколения,.

6 Осокина Е. А. 1936 — 1941 гг.: Предпринимательство и рынок в период «свободной торговли» // Социальная история. Ежегодник. — М.: РОССПЭН, 2000. — С. 351.

7 Стеблев Э. А. Экономика российской повседневности // Российская повседневность 1921 — 1941 гг.: Новые подходы. — СПб., 1995. — С. 120.

8 Орлов И. Б. «Сытый голодному не разумеет»: проблема выживания в «письмах во власть» (1917 — 1927) //.

Армагеддон: актуальные проблемы истории, философии, культурологии. — М., 1999. — Кн. 4.

10 мы пришли к заключению, что произошла нравственная и социальная деградация, проявившаяся в росте преступности и неспособности сопротивляться режиму.

В 1999 году появилась одна из первых комплексных работ по социальной истории СССР 1920 — 1930;х гг. — монография Н. Б. Лебиной.9 В данной работе автор применяет особую методологию, которую использует для анализа исследуемого периода. Лебина Н. Б. делает акцент на своей приверженности новой методологии: она предлагает противопоставить традиционному изучению истории, осуществляемому преимущественно в экономическом и политическом контексте и неизбежно ведущему к схематизации, исследование «культурно-антропологического» характера. Повседневная жизнь советского города рассматривается с точки зрения того, что для нее было нормой и что аномалией. Изучив ее работу, мы пришли к выводу, что власти могут инициировать трансформацию ментальных установок населения, но истинно глубокие перемены связаны с общими социально-экономическими процессами. Лебина Н. Б. предлагает два весьма характерных постулата: нэп отмечен возрождением привычных бытовых практик, «великий перелом» ознаменовался переходом к аномальным практикам повседневности. В тоже время предметом изучения в монографии является социальная среда одного лишь г. Ленинграда, и советская повседневность рассматривается в ней только с позиции девиантного поведения, что является ограничением всестороннего глубокого анализа советской действительности.

Весьма интересный фактический материал содержится в работе Андреевского Г. В. «Повседневная жизнь Москвы в сталинскую эпоху"10. Достоинством этого исследования является то, что оно создано на основании воспоминаний, архивных материалов и сообщений прессы тех лет о таких редко замечаемых деталях, как, например, торговля на рынках, жизнь в.

9 Лебина Н. Б. Повседневная жизнь советского города: нормы и аномалии, 1920 — 30 годы. — СПб.: Журнал «Нева», 1999.

10 Андреевский Г. В. Повседневная жизнь Москвы в сталинскую эпоху (20 — 30-е годы). — М.: Молодая гвардия, 2003. коммуналках, о труде простых людей, о том, как они приспосабливались к условиям послереволюционного времени.

Большое значение для изучаемой проблемы имеют новейшие исследования по вопросу жилища. В своей работе Утехин И.В.11 показывает, что семиотика пространства жилища, отношения соседей и специфические формы психопатологии, представление о гигиене и о справедливости распределения обязанностей и благ — все это становится предметом исследования, область которого возможно определить как «антропологию повседневности». Исследуя очерки Утехина И. В., мы отмечаем, что коммунальность не заканчивается за дверью коммунальной квартиры. Везде, где снимается граница между приватным и публичным (в детском саду, на работе и даже в роскошном ресторане), витает дух коммунальное&trade-.

Интересный фактический материал содержится в работе Герасимова.

1 ^.

Е.Ю. объектом исследования, которого являются люди, проживавшие до 1991 года в коммунальных квартирах Петрограда — Ленинграда. Коммунальными считались квартиры, принадлежавшие государственному жилищному фонду, где проживало несколько съемщиков, не связанных друг с другом брачно-родственными отношениями. Данная работа сфокусирована на исследовании социально гетерогенных коммунальных квартир, средней и большой населенности (более 3 съемщиков), со среднестабильным составом жильцов, находившихся в центре города в старом фонде, так как именно такие коммунальные квартиры являлись наиболее распространенным типом. Интервью и материалы по другим типам коммунальной квартиры, отдельным квартирам, общежитиям привлекались в качестве дополнительной информации.

Заслуживает внимание работа Славко A.A., которая посвящена беспризорничеству в России как социальному явлению в первое десятилетие.

11 Утехин И. В. Очерки коммунального быта, — М.: ОГИ, 2004.

12 Герасимова Е. Ю. Советская коммунальная квартира как социальный институт: историко-социологический анализ (на материалах Петрограда-Ленинград), 1917;1991: Дис.. кан. ист. наук. — СПб, 2000.

13 Славко A.A. Детская беспризорность в России в первое десятилетие советской власти: Дис.. кан. ист. наук. — Чебоксары, 2005. советской власти, мерам, принимаемым государственными органами и общественными организациями по ее преодолению, а также раскрытию процесса становления и деятельности советских учреждений и общественных организаций по борьбе с детской беспризорностью, изучению социального портрета ребенка и его жизни в условиях беспризорности и после нее. Автором рассматривается проблема функционирования учреждений закрытого типа для несовершеннолетних правонарушителей.

Весьма важный, для понимания существа исследуемой проблемы материал содержится в диссертационной работе Чекед P.C.14 Её ценность в том, что она показала основные факторы эволюции системы низших сельскохозяйственных школ в начале XX века и причины начала государственного планирования. Автором показано, что в начале XX века в ходе эволюции сельхозшкол оформилась и окрепла тенденция от их «насаждения» к планомерному развитию сети профтехшкол в зависимости от хозяйственных потребностей, что позволило проследить развитие данной сети в 1920;е годы.

В последние годы отечественной историографии появились новые работы, освещающие вопросы повседневной жизни, а также региональные исследования по существу нашей проблемы. При характеристике совершенного периода историографии необходимо подчеркнуть, что сегодня все больше появляется работ/ посвященных повседневной жизни в 1920;е годы, но по разной региональной тематике. Так появились исследования Хлыниной Т. П. Гапёевой М.С., Рязанова Д. С., Потапова A.B.15.

Интересные материалы по вопросам повседневной жизни опубликованы в сборнике научных статей «Города Сибири XVII — начале XX.

14 Чекед P.C. Низшая сельскохозяйственная школа России в социально-политической повседневности начала XX века: Дис.. кан. ист. наук. — Курск, 2007.

15 Хлынина Т. П. Страницы социальной истории советской Адыгеи: повседневная жизнь населения области в 1920;е гг. — Майкоп, 2005; Гапеева М. С. Человек в меняющемся обществе: повседневная жизнь городских обывателей Терской области в 1917 — 1920 гг.: Дис.. кан. ист. наук. — Владикавказ, 2007; Рязанов Д. С. Повседневные настроения городских «обывателей» России в 1917 — 1920 гг. (по материалам центральной России): Дис.. кан. ист. наук. — Тамбов, 2006; Потапова A.B. Эволюция общественного сознания крестьян Центрапьного-Черноземья в повседневных условиях Новой экономической политики (1921 — 1928): Дис.. кан. ист. наук. — Курск, 2006. в. Выпуск 2. История повседневности", 16 содержащем работы ученых Барнаула, Бийска, Иркутска, Томска, Ханты-Мансийска, посвященные проблемам истории повседневности городов Сибири. Для нашего исследования особый интерес представляет статья Старцева A.B. «Грани повседневности». Автор пытается дать полный и обстоятельный анализ повседневности, которая, как он считает, является исключительно сложным социальным феноменом и представляет немалые трудности для проведения конкретно-исторических исследований. Мы разделяем итоговое утверждение A.B. Старцева: «Очевидно, что для изучения повседневности инструментария исторической науки недостаточно, и в ее исследовании определенную роль должны сыграть приемы и методы, используемые такими науками, как ' философия, социология, культурология, психология и социальная антропология».17.

Большую ценность для написания работы представляют труды, посвященные политической и социально-экономической истории населения Курской области в рассматриваемый период. Первые работы на эту тему появились еще в 1920 — 1930;е гг.18 Особое значение в их ряду имеет сборник статей по вопросам советского, хозяйственного и кооперативного строительства в Курской губернии под названием «Первое десятилетие социалистического строительства». В данной работе рассматривались вопросы коммунального хозяйства, промышленности, образования, здравоохранения, труда и социального страхования. В работах тех лет нашли.

16 Города Сибири XVII — начале XX в. Выпуск 2. История повседневности: Сборник научных статей / Под ред. B.A. Скубневского, Ю. М. Гончарова. — Барнаул: Алт.гос.ун-та, 2004.

17 Старцев A.B. Грани повседневности // Города Сибири XVII — начале XX в. Выпуск 2. История повседневности: Сборник научных статей / Под ред. В. А. Скубневского, Ю. М. Гончарова. — Барнаул: Алт.гос.ун-та, 2004. — С. 18.

18 Введенский Е. К. Статистико-экономический обзор Курской губернии. — Курск: Изд-во Курского Губстатбюро и Губплан, 1926; Краткий отчет о работе Курского Городского Совета Рабочих, Крестьянских и Красноармейских депутатов. — Курск, 1930; Отчет по совету труда и обороны за период 01.10.1921 — 01. 04. 1922 годы. — Курск: Губполитпросвета, 1922; Первое десятилетие социалистического строительства. Сборник статей по вопросам Советского, хозяйственного и кооперативного строительства в Курской губернии. — Курск: Губполитпросвет, 1927; Проблемы хозяйственного развития Курского края (Контрольные цифры пятилетнего плана 1927/1928 — 1931/1932). — Курск: Изд-во Курского Губплана, 1928; Статистический сборник по Курской губернии: Выпуск 2. Население по переписи 1920 года. — Курск: Издание Курского Губстатбюро и Губплана, 1926; Татарчуков A.H. Центрально-Черноземная область (Экономический очерк). — Воронеж, 1928. отражение проблемы борьбы с неграмотностью, развития школьного, профессионального и вузовского образования.

В последние годы значительно усилился интерес к городу как объекту исторического изучения. В результате имеется значительное количество работ, в которых исследуются различные экономические, демографические, общественно-политические, социокультурные аспекты истории и формирования развития города. В тоже время можно выделить круг проблем, слабо затронутых исследователями. В частности, особенно отстает отечественная историография с исследованием повседневной жизни и среды обитания человека.

Проведенный анализ историографии изучаемой проблемы показал, что, несмотря на наличие обширной литературы по социальной истории СССР в 1920;е годы, повседневная жизнь городского населения в ее региональном аспекте (на материалах г. Курска) не являлась предметом специального рассмотрения в научной литературе. Историки, как правило, анализировали лишь отдельные вопросы социально-экономической жизни населения в 1920;е годы, что позволило в данной работе ставить задачи комплексного исследования проблемы с учетом современного состояния исторического знания на основе привлечения новых источников и литературы.

Целью исследования является комплексное изучение основных тенденций и черт повседневной жизни населения советского провинциального города 1920;х годов на материалах губернского центраКурска.

Исходя из поставленной цели, нами были сформулированы следующие задачи:

1. Исследовать общественно-политическую и экономическую среду, в которой происходило становление нового социокультурного типа горожанина.

2. Определить пути, формы и методы проведения образовательной политики советского государства как важнейшего условия дальнейшего духовного роста советского человека в плоскости их практической реализации в губернском центре.

3. Проанализировать состояние медицинского обслуживания горожан в рамках изучаемого периода и его влияние на качество жизни людей.

4. На основе анализа проблем семьи, брака, разводов, взаимоотношения поколений, жилищных условий городского населения, изучения форм и методов культурно-просветительской деятельности государственных органов и общественных организаций, способов организации досуга горожан и их влияние на общий культурный уровень городского населения рассмотреть социокультурные перемены в жизни и быте населения г. Курска.

5. Выявить и проанализировать различные проявления девиантного поведения, их причины и последствия, а также меры советской власти по борьбе с ними.

Источниковая база исследования опирается на широкий круг опубликованных и неопубликованных источников, которые условно можно разделить на следующие группы: неопубликованные архивные материалы, опубликованные документы и материалы, статистические сборники, периодические издания.

К первой группе следует отнести документы государственных архивов, позволяющие пролить свет на особенности истории городской повседневности в нашем регионе, осветить динамику качества жизни горожан г. Курска. Основные материалы по теме исследования были выявлены в фондах Государственного архива Курской области (далееГАКО). Нами изучены материалы 15 фондов архива. В них сосредоточены разнообразные данные, позволившие проследить изменения повседневной жизни, а также выявить формы деструктивного поведения, его особенности в провинциальном городе.

В частности работа с фондом Р — 323 «Курский губернский отдел управления (ГОУ)» позволила проанализировать широкий спектр данных, касающихся демографических процессов, протекающих в городе, в том числе — о количестве зарегистрированных актов гражданского состояния, которые дали возможность проследить изменения в брачно-семейных отношениях. Кроме того, в данном фонде были обнаружены материалы, позволившие I выяснить, в каких условиях находились в 1920;е годы заключенные в исправительных учреждениях. В указанном фонде содержатся доклады о деятельности подотдела принудительных работ, сведения о движении заключенных в Курском лагере, документы (протоколы заседаний, доклады, акты осмотра) о деятельности Курской объединенной комиссии по улучшению быта заключенных.

В работе проведен анализ полученных материалов фонда Р — 770 «Исполнительный комитет курского городского совета депутатов трудящихся (Исполком Горсовета)». Это документы, характеризующие состояние преступности в городе, дело организации «борьба» с проституцией в Курске.

Материалы фонда Р — 202 «Курский губернский отдел здравоохранения (Губздравотдел)» дают возможность провести анализ санитарного состоянии жилья горожан, содержат данные о политике государства в семейной сфере (охрана жизни и здоровья ребёнка, борьба с нелегальными абортами и т. п.).

Выявление социального положения городского населения, определение основных тенденций развития общества, влиявших на жизнь курян, их территориальную специфику, проводилось на базе анализа учетной документации других фондов ГАКО. Так как социальная политика в качестве самостоятельного направления в деятельности местных органов управления не рассматривалась, то, как правило, информация по этим вопросам чаще всего шла в привязке к обсуждению различных хозяйственных вопросов.

При написании диссертационной работы были также использованы материалы Государственного архива Российской Федерации (далее — ГАРФ) Фонд Р-393 «Народный комиссариат внутренних дел», ф. Р-9401 «Министерство внутренних дел СССР», ф. Р-2306 «НаркоматМинистерство просвещения РСФСР», а также фонды Государственного архива общественно-политической истории Курской области (далееГАОПИКО) (ф. П.-2878 «Курский горком КПСС», ф. П-68 «Курский губком ВЛКСМ». Эти документы в совокупности с материалами ГАКО позволили проследить логику и механизмы как подготовки важнейших решений, так и последующей их реализации местными органами.

Одним из основных источников нашего исследования, относящихся к группе опубликованных документов, явились законодательные акты. Это тексты законов и постановлений, резолюции съездов и пленумов ЦК партии, правила и инструкции. Данные документы позволяют выявить основные направления государственной политики по регулированию повседневной жизни советских граждан, представляют возможность сравнить принятые законы с особенностями реального их применения в конкретно-исторических условиях. К опубликованной группе источников относятся также документы центральных и местных партийных, советских и профсоюзных организаций по хозяйственному и культурному строительству в годы Советской власти, тематические сборники документов.

Специфической информативностью обладают труды государственных и партийных деятелей, в которых формулировались основные теоретические подходы к внутриполитической деятельности. Статьи В. И. Ленина, Л. Д. Троцкого, Н. И. Бухарина и других руководителей партии и государства по важнейшим вопросам текущей политики позволяют увидеть идеологическое содержание политики советского правительства.

Важной группой источников являются статистические сборники, которые содержат довольно разнообразные материалы, дающие возможность увидеть различные аспекты жизни горожан в указанный период времени. Прежде всего, это данные переписи населения г. Курска 1920 года. Вышеуказанные сведения использовались при рассмотрении динамики половозрастного, национального состава, образовательного уровня и т. д.- большой по объему материал по нашей теме был почерпнут из региональных сборников, содержащих итоги пятилеток, а также посвященных юбилеям Октября. Статистика позволила проанализировать основные показатели социально-экономического развития городской среды Курска и качества жизни горожан. В тоже время нельзя не учитывать их политическую и идеологическую направленность, предпочтение относительным показателям. Сложность представляла несопоставимость некоторых данных: по мере ухудшения социально-экономической ситуации отдельные показатели либо вовсе исчезали, либо объединялись с другими и давались в процентном соотношении.

Большой объем информации по изучаемой проблеме можно получить при анализе материалов периодической печати того времени, отражавшие изменения уровня и качества жизни горожан, позитивные и негативные изменения в экономике и культуре города. В отличие от научных трудов, требующих для их создания и публикации определенного времени, газетная и журнальная публицистика является оперативным источником информации, отражающей те или иные события и факты «по горячим следам». Возможность увидеть эпоху «изнутри», почувствовать дух времени — вот безусловное достоинство периодики. Понятно, что печать в рассматриваемый период проходила строжайший идеологический фильтр. Материалы, в которых нашли отражение проблемы обеспечения населения продовольственными и промышленными товарами в период нэпа и индустриализации, характеристика жилищных условий, состояние детских учреждений, качества бытового обслуживания жителей, уровень организации культурных форм досуга и другие аспекты повседневности, представлены публикациями местных периодических изданий: «Курская правда» (1920 -1929 гг.), «Молодняк» (1927 — 1928 гг.), «Красная искра» (1920 — 1921 гг.), «Бюллетень Курского губернского продовольственного комитета» (1920 -1922 гг.), «Волна» (1919 год), «Курская беднота» (1918 год), «Юный коммунар» (1919;1921 гг.).

Комплекс разнородных источников позволил составить достаточно полную базу для изучения повседневной жизни горожан в г. Курске в 1920;е годы и определить основные направления исследования.

Научная новизна исследования состоит в том, что данная работа является первым специальным диссертационным исследованием по вопросам изучения повседневной жизни населения Курска в 1920;е годы.

Введение

в научный оборот широкого круга архивных документов, а также использование различных опубликованных материалов позволили изучить историко-демографические факторы повседневности городских жителей, включающие в себя вопросы рождаемости и смертности, характера заболеваемости и состояния медицинского обслуживания, охраны материнства и младенчества, социально-экономическое положение населения, а также повседневную жизнь горожан, включающую как нормативные виды поведения, так и асоциальные явления в среде городского населения. В исследовании были проанализированы основные факторы социокультурного пространства города в 1920;е годы, проблемы семьи, брака, развода, жилищная политика советского государства, исследованы жилищные условия городского населения. Через анализ структуры городского жилого фонда и состояния сферы услуг в работе показаны жизненные условия населения города. Предпринятый анализ позволил выявить общее и особенное в истории советской повседневности в переломный период нашей истории. Обширная источниковая база позволила разносторонне проанализировать рассматриваемую проблему повседневной жизни горожан в 1920;е годы.

Практическая значимость.

Фактический материал, положения и выводы диссертации могут быть использованы в обобщающих трудах по истории Отечества, комплексных исследованиях по истории Курского края, при написании учебных пособий, при разработке курса лекций по отечественной истории и специальных курсов для студентов высших учебных заведений, техникумов, профтехучилищ и общеобразовательных школ.

Апробация диссертации.

Основные положения диссертации содержатся в 7 опубликованных научных статьях, докладах и сообщениях, сделанных автором на международных конференциях, в том числе 1 из них — в журнале, определенных перечнем ВАК РФ («Научные Ведомости Белгородского государственного университета») общим объемом 2,77 п.л.19.

Структура диссертации состоит из введения, трех глав, заключения, списка источников и литературы.

Заключение

.

В 1920;е годы во всех сферах жизни СССР произошли существенные перемены. Изменился социальный состав населения, качественные изменения произошли в системе госучреждений и в сфере национально-государственного строительства. Официально было провозглашено о построении основ социализма в СССР.

Несмотря на несомненные достижения в экономике, уровень жизни населения оставался очень низким. За хлебом последовало нормированное распределение и других дефицитных продуктов: сахара, мяса, масла, чая и т. д. Место торговли занимало «отоваривание» по так называемым «заборным документам» и ордерам через закрытые распределители, рабочие кооперативы и отделы рабочего снабжения.

Многочисленные перекосы в экономике, которые не могло выправить даже ударничество, подрывавшееся формализмом, показухой и вступавшее в противоречие с плановой экономикой, явственно обозначились в конце 1920;х годов. 1920;е годы ознаменовали становление в Советской России разветвленной системы контроля за духовной жизнью интеллигенции.

В 1920;е годы промышленность города Курска сделала значительный шаг вперед. Прежние мелкие полукустарные предприятия города были расширены, реконструированы, вновь оборудованы. По мере восстановления промышленности на фабрики и заводы возвращались рабочие, покинувшие их в годы войны и разрухи.

Годы НЭПа и последующие структурные изменения советской экономики оказали ощутимое влияние на состояние семейного бюджета рабочих и служащих города. Заработная плата курян являлась основной приходной частью бюджета.

Многие рабочие сохраняли связь с сельским хозяйством. Значительная часть из них проживала в деревне, имея свое крестьянское хозяйство или дом с усадьбой, а некоторая часть рабочих вынуждена была жить в сельских пригородах на положении квартиронанимателей вследствие жилищного кризиса при фабриках и в фабрично-заводских поселках.

Восстановление промышленности и торговли в городе имело положительное влияние на половозрастную структуру населения: увеличилось количество занятых мужчин, причем наиболее трудоспособная их часть оказалась в составе рабочих и служащих. В тоже время, несмотря на несомненные достижения в экономике, уровень жизни населения оставался очень низким.

Рождение новой системы образования происходило на фоне закрытия церковно-приходских школ, которые в дореволюционное время составляли подавляющее большинство образовательных учреждений для сельских детей.

Серьезным преобразованиям подверглась школьная система. По всей стране были созданы пункты ликвидации неграмотности. В г. Курске к 1926 году грамоте было обучено 2500 человек. Ситуация с проблемой ликвидации неграмотности среди представителей взрослой части населения складывалась менее удачно. Уровень грамотности среди них так и не достиг стопроцентной отметки. Существовали значительные ее колебания внутри различных возрастных и половых групп. Качество получаемых знаний большинства населения не было высоким. В свою очередь это объяснялось тем, что ликвидация неграмотности в основном носила характер чрезвычайщины, в то время как для получения стабильных знаний необходимо систематическое обучение. Между тем большая часть населения, причислявшаяся к разряду грамотных, не имела достаточного образования.

Значительный процент оставшихся за стенами школ детей и подростков непрерывно пополнял ряды неграмотных и малограмотных. В работе отмечается, что, несмотря на стремление государства ликвидировать неграмотность и предпринимаемые в этом направлении меры, темпы явно не соответствовали намеченным планам. В реальных условиях 1920;х годов ликвидация неграмотности страдала заниженными требованиями как к самому понятию «грамотность», так и к понятию «грамотный человек». Эти проблемы государство попыталось учесть на новом этапе ликвидации неграмотности в конце 1920;х — 1930;х гг.

Массовая детская беспризорность стала явлением повседневной жизни большинства городов Советской России в 1920;е годы. Она стала следствием переплетения ряда причин как социально-экономического, так и военно-политического характера.

Обобщающий социальный портрет беспризорного ребёнка кратко характеризовался следующим образом: преимущественно мальчики 12−14 лет, родители которых были рабочими или крестьянами. В раннем детстве дети воспитывались в полных семьях, поэтому многие из них были сориентированы на получение образования и профессии, которые позволили бы обеспечить им нормальную жизнь.

Первоначально государство полностью взяло на себя борьбу с беспризорностью. Затем началось привлечение общественности. Несмотря на огромные общественно-политические и социально-экономические трудности первых лет становления новой власти, происходил процесс формирования детских организаций реабилитационного характера.

Основная тяжесть по борьбе с беспризорностью легла на Губернскую детскую комиссию, которая сумела в короткие сроки наладить работу и, в дальнейшем, с возникновением других организаций, оказывать им посильную помощь.

По результатам исследования можно сделать вывод о том, что в 1920;е годы сложилась целостная система работы с беспризорными детьми. Сиротские дома и детские приюты были преобразованы в государственные учреждения.

Пик максимальной численности беспризорных пришёлся на первую половину 1920;х годов. Затем, благодаря политике государства, количество беспризорных детей существенно уменьшилось, хотя явление не исчезло полностью. Переломным в деле ликвидации беспризорности стал 1926 год. С этого времени работа приобрела плановый и управляемый характер. Вместе с тем, разработка и принятие ряда специальных постановлений, восполнявших до этого недостающую правовую базу, выделение финансовых средств не смогли к концу 1920;х годов решить проблему окончательно.

Здоровье населения является тем благом и ресурсом, от степени обладания которым зависит уровень удовлетворения практически всех остальных потребностей человека. И наоборот, само здоровье формируется под воздействием условий жизни населения. В центре внимания партии и правительства «стояла забота о здоровье людей. В 1920;х годах в городе Курске и прилегающих слободах имелось 7 больниц, 7 амбулаторий общего пользования для взрослых, 2 детские и 3 амбулатории железнодорожного ведомства. Кроме того, работали электоро-водо-светолечебница и кожно-венерологическая амбулатория, а также туберкулезный и психоневрологический диспансеры. Для охраны материнства и младенчества было организовано 5 учреждений: Дом ребенка, Дом матери и ребенка, консультация для детей грудного возраста, консультация для женщин и родильный дом. Были созданы постоянные детские ясли и молочная кухня.

Вместе с тем санитарно-эпидемиологическая обстановка в городе оставалась сложной. Тесные, сырые и темные помещения для рабочих на фабриках и заводах представляли обычное явление. Одинарные оконные рамы, частое отсутствие деревянных полов, тонкость стен, перенаселенность, при недостаточной топке, делали дома темными, сырыми и холодными. Отсутствие правильно устроенных колодцев являлось во многих случаях источником плохого качества питьевой воды. Все эти факторы жизни населения являлись источником как громадной заболеваемости, так и чрезвычайно высокой смертности (27 человек на 1000 жителей) при крайне низкой продолжительности жизни.

В начале 1920;х годов в Курске по-прежнему свирепствовали эпидемии сыпного, возвратного и брюшного тифов, оспы, холеры и др. Все вышеуказанные заболевания, 1921 — первой четверти 1922 годов наблюдались в прогрессирующей тенденции, однако не дававшей эпидемического распространения. Такому повышенному заболеванию острыми болезнями способствовали тяжелые экономические и другие условия жизни населения: недостаток питания, жилищная скученность, отсутствие белья, мыла, топлива и пр. Наибольшее количество заболевших падает на городское население, в связи с недостаточностью питания, от крайне ненормальных жилищных условий, а именно уплотнения и неправильного расселения людей в городах, способствовавших повышенному заболеванию различными формами тифов и натуральной оспы.

Для борьбы с заразными заболеваниями в Курске и уездах были созданы чрезвычайные комиссии. Они организовывали массовые противохолерные прививки, проводили «недели чистоты», «недели водоснабжения», которые мобилизовали жителей на скорейшую санитарную очистку населенных пунктов и железнодорожных станций.

Несмотря на острую необходимость активной борьбы с эпидемиями, последняя осложнялась недостатком медикаментов. Так в 1921 — 1922 годах обеспеченность населения медикаментами определялась показателем от 5% до 12%. Крайне неблагоприятно складывалось положение с питанием больных. Недостающее количество продуктов питания местные власти пытались восполнять покупкой последних по существующим рыночным ценам, но выделенные для этих целей средства были крайне недостаточны.

Решением проблемы в 1920;е годы XX в. считалось постепенно укрепление и расширение сети учреждений здравоохранения, позволяющей охватить максимальные социальные и половозрастные группы населения. 1920;е годы характеризуются не только восстановлением, но и значительным развитием новых профилактических учреждений. На предприятиях были созданы здравпункты, расширились станции скорой помощи и помощи на дому, были организованы постоянные детские консультации и молочные кухни. В результате резко снизились детские инфекции, проводилась успешная борьба с эпидемическими и другими тяжелыми заболеваниямиисчезло такое заболевание, как холера, стали единичными случаи оспы, в три раза уменьшились заболевания брюшным, в 2,5 раза — возвратным тифом. В результате принятых мер уменьшилась смертность. Если в 1909 — 1913 гг. среднегодовой прирост населения составлял в среднем по Курску 5,3%, то в 1922;1926 гг. уже 17,6%.

Во второй половине 1920;х годов получили широкое развитие такие направления медицинской помощи, как специализированные виды лечения и профилактики, охрана здоровья матери и ребенка. Все это позволяет говорить о том, что, несмотря на существование ряда проблем и недоработок в области медицинского обслуживания населения, к концу 1920;х годов уровень потребления услуг в данной сфере повседневной жизни значительно повысился, что было связано не только с улучшение работы сети медучреждений, но и с повышением санитарно-культурного уровня населения. В тоже время в повседневной жизни горожан еще сохранялась практика самолечения и обращения к разного рода знахарям.

1920;е годы были переходным периодом для брачно-семейных отношений. В этот период времени сохранялось от дореволюционного времени преобладание собственнического типа и острой борьбы между старым и новым в этих отношениях, борьба, в которой новое имело еще очень слабую экономическую опору, а старое в значительной мере сохраняло свои экономические позиции и выступало одновременно в двух лицах: в форме буржуазно-крепостнических порядков в семье и в форме буржуазной теории и практики «свободной любви».

В семейных отношениях среди горожан российской провинции отметим неоднозначные процессы, происходившие в 1920;е годы. Наблюдалась дестабилизация института семьи в городах, что соответствовало и общероссийской тенденции. Был ослаблен институт брака за счет правовой полноценности незарегистрированного сожительства. Дестабилизация семейных отношений, тяжелые условия жизни и отход от традиционной потребности в многодетности приводили к широкой востребованности абортов.

Советская республика стала первой в мире страной, разрешившей производить аборт. Однако никакого отношения к процессу расширения сфер частной жизни декрет о свободе абортов не имел. Операция по прерыванию беременности в медицинских и правовых документах начала 1920;х годов квалифицировалась как «социальное зло», социальная аномалия.

Неоднозначны были итоги в области решения жилищного вопроса. Отсутствие долгосрочной государственной программы жилищного строительства, экономический кризис, первостепенность других задач и недостаточная консолидация власти привели к тому, что в 1920;е годы в сфере жилищной политики власть часто была вынуждена действовать тактически, отвечая на вызовы ситуации и действия горожан. В период НЭПа компромисс между проектами власти и жилищными практиками горожан был достигнут благодаря возвращению к институту квартиронанимателей и квартирохозяев (частной собственности и аренды жилья), возврату к дифференцированной оплате труда. Огромный спрос на жилье способствовал всплеску спекулятивных операций с ним и резкому росту цен на снимаемые помещения. На почве нехватки квартир возникали многочисленные ссоры и скандалы. Положение усугублял постоянный приток беженцев, военнопленных, раненых из других регионов страны. Подобные факты позволяют судить о масштабах жилищного кризиса, охватившего г. Курск в данный период времени. Несмотря на определенные попытки снять остроту жилищного вопроса, каких-либо значительных сдвигов не наблюдалось.

Жилищная политика с ее коммунальными жилищами, общежитиями отучала людей от индивидуальной психологии, оказывала решающее влияние на приватную жизнь советского гражданина. В архитектуре г. Курска продолжали преобладать деревянные, одноэтажные постройки. Многие дома нуждались в капитальном ремонте. Внутренняя обстановка жилищ была весьма скромной с минимальным набором мебели, а в рабочих общежитиях, даже образцовых, и вовсе ощущалась ее нехватка.

Несмотря на нацеленность жилищной политики на воспитание у населения чувства «хозяина», отличительной особенностью повседневности рассматриваемого периода оставалось нерадивое отношение жителей к месту своего обитания. Антисанитария, насекомые-паразиты, отсутствие стремления украсить, сделать жилище более уютным — таковы неприглядные черты повседневности 1920;х годов, с которыми столкнулось общество в переходную эпоху.

В заключении следует отметить, что жилищная политика Советской власти носила классовый характер и была мощным идеологическим инструментом большевиков. Создание нового быта как важнейшей составляющей культурной революции связывалось в первую очередь с отвержением буржуазного индивидуализма и сознанием себя частью коллектива.

Таким образом, оценивая уровень и условия жизни населения г. Курска 20-х годов в сравнении с дореволюционным периодом, следует признать их качественный рост: выросла рождаемость, понизилась смертность, активизировались урбанистические процессы, городская семья значительно увеличила расходную статью своего бюджета, при этом понизилась доля, приходившаяся на питание. Наиболее высокий уровень благополучия в смысле товарного потребления в повседневной жизни курского населения существовал в середине 1920;х годов.

Велась активная работа по приобщению широких слоев населения к массовой культуре урбанистического типа (через чтение, кино, театр и т. д.), что непосредственным образом влияло на структуру советской повседневности и характер ментальности людей той эпохи. Вместе с тем изменения, происходившие в социокультурной жизни городского населения Курска в 1920;е годы, не смогли охватить полностью все городское общество, слишком значительным был разрыв между пролетарской культурой, которая находилась в стадии формирования, и доминировавшей традиционалистской культурой, которую приносили в города сельские жители.

Таким образом, можно отметить, что провозглашение курса на построение коммунистического общества требовало от государства создания общества единомышленников, той части человеческой общности, объединенными усилиями которой возможно было создать прекрасное коммунистическое «завтра». С этой целью власть развернула активную кампанию по утверждению в народном сознании коммунистической идеологии. Усвоение основных азов коммунистического мировоззрения должно было происходить через такие традиционные формы идеологического воздействия как кино, чтение, работу культурно-просветительских учреждений.

Однако слабое развитие библиотечной сети в Курске затруднял доступ к книгам для большей части населения. Чрезмерная политизация содержания книг снижали интерес к ним. В то время как театр продолжал оставаться элитарным видом досуга, предназначенным для посещения ударниками производства, то относительно массовый характер начинает приобретать кино, которое создавало яркие и насыщенные образы социалистического бытия. В результате проведения масштабной образовательной и воспитательной работы государство обеспечило себе социальную поддержку в лице молодежи. Именно эта часть населения, малознакомая с прежними традициями, активно воспринимала новые идеалы социализма, противопоставляя себя старшему поколению и идентифицируясь с новым поколением людей, объединенных чувством единства собственной судьбы с судьбой всего государства.

Необходимо было поднять как общеобразовательный уровень населения, обеспечивающий выполнение задач индустриализации, так и уровень восприятия марксистско-ленинских концепций в обществе. Главная цель партийного руководства состояла в том, чтобы придать культурному прогрессу коммунистическую направленность.

Правящая партия выработала упрощенный взгляд на мир, основанный на исключении противоположной точки зрения. Все взгляды и представления, не совпадающие с партийными, объявлялись ошибочными и вредными. Государство взяло на себя «заботу» почти обо всем в личной жизни человека — от рождения до смерти.

Другим компонентом, который стал настойчивее проявляться в переходную эпоху, являлось отсутствие чётких моральных ориентиров и нравственный вакуум. В советское время тоталитарная воля правящей партии препятствовала распространению в народе таких вещей, которые вообще считаются аморальными, как, например, воровство. В конце 1920;х годов главным видом преступлений по г. Курску являлось кража, составлявшая 50% всех возбуждённых уголовных дел.

Стремительное распространение того, что всегда считалось безнравственным, произошло, вероятно, не только потому, что наступило беззаконие в обществе, не имевшем сил противостоять распространению преступности, но и в связи с недостаточностью, шаткостью внутриличностных моральных устоев. Социальные учреждения, которые традиционно поддерживали общественный порядок, сами по себе были ослаблены или разрушены. Помимо разрушения движущей силы партии, авторитет семьи также был подорван, что связано с большим количеством неполных семей. Не последнюю роль в разрушении семьи сыграл алкоголь.

В правонарушения имущественного характера вовлекались прежде всего беспризорники, в большом количестве появившиеся на улицах города в первой половине 1920;х годов. Местами их обитания становились чаще всего заброшенные дома на окраинах. Основная масса хулиганов была моложе 25 лет. Это новая специфическая советская черта. Изменились и социальные характеристики преступников. Так в тюрьмах г. Курска по состоянию на 1923 год находилось крестьян — 86, рабочих — 98, должностных лиц советских учреждений — 43, рецидивистов — 15, торговцев — 9. Криминологи отмечали, что хулиганит в основном рабоче-крестьянская молодежь в возрасте от 18 до 25 лет, и главным образом, на почве социальной распущенности, выражавшейся в грубой примитивности интересов, в отсутствии культурных запросов и социальной установки, в крайне низком образовательном уровне.

Многих граждан страны советов охватывало чувство страха и неуверенности. Маленький обывательский страх в конце 1920;х годов преобразился во всепоглощающее чувство ненависти к «врагам народа», но это не защитило советского человека от опасности стать жертвой преступления. Практически ни одно торжество не проходило без спиртного. Пьянство нередко сопровождалось дебошами и хулиганством, также получившим широкое распространение в Курске.

Бороться с хулиганством и пьянством помогали бригады содействия милиции (бригадмилы). В задачи бригад входило стояние на посту, участие в патрулировании, обходах, облавах, дежурство в зрелищных мероприятиях и выполнение других видов оперативной работы. В 1920;е годы характер хулиганских действий стал еще более жестоким, несмотря на работу властей по предотвращению и уменьшению противоправных деяний. Большой проблемой города были грабежи и кражи. Стало больше попадать озлобленных, ожесточенных людей, потерявших всякую почву под ногами в тюрьмы и лагеря.

В советское время сама исправительно-трудовая политика по сравнению с дореволюционной, где преобладали карательные виды наказания и постулат о том, что наказание призвано обеспечить возмездие за совершенное деяние в виде адекватной кары, поменялась. Наказанию стал придаваться ярко выраженный воспитательный акцент, а труд стал своеобразной формой искупления долга перед обществом. Разумеется, что подобная позиция относилась далеко не ко всем видам преступных деяний.

Пьянство не является причиной преступности, но между ними существует нерасторжимая связь, и рост потребления спиртного всегда сопровождается ростом преступности. Необходимо, кроме того, учитывать, что изменилось «алкогольное меню». В Российской империи наиболее распространенным спиртным напитком была высококачественная водка, в 1920;е годы — самогон. Примерно одна четвертая часть всего самогона делалась с применением примесей. Они использовались для большей «забористости» и усиления действия алкоголя, очень часто приводили к отравлению. Этих примесей в самогонке было в несколько раз больше, чем даже в сыром заводском спирте, так называемой «сивухе», изъятой из продажи еще при царском правительстве по причине ядовитости. Таким образом, по разрушительному воздействию на организм потребителя самогон в несколько раз превышал водку. Под воздействием алкоголя совершалось больше всего бытовых преступлений, в первую очередь, преступлений против личности. Среди подобных преступлений выделяются хулиганство, тяжкие телесные повреждения и умышленные убийства. В городе они совершались чаще, чем в деревне.

Конечно, требовать трезвого образа жизни от простого народа власти не собирались, понимая экономическую значимость торговли спиртным. Однако и полностью поправить общечеловеческую традицию осуждения пьянства руководство ВКП (б) тоже не решалось. Одновременно формирующиеся бытовые практики новой советской элиты, напрямую связанные с алкоголем, нуждались в идеологическом оправдании. Противоречивость позиции власти нашла отражение в нормализующих суждениях по отношению к пьянству. Вероятно, такой сугубо политизированный подход к оценке злоупотребления алкоголем мог до некоторой степени испугать любителей выпивки. Однако это не означало, что советской власти удалось практически полностью уничтожить алкоголизм, политизировав его.

Таким образом, к концу 1920;х годов в советском обществе сформировались определенные взгляды в сфере потребления спиртных напитков. Власти считали отклонением как абсолютную трезвость, так и алкоголизм. Эти диаметрально противоположные девиации были окрашены, с точки зрения идеологических структур, в политические тона и требовали насильственного искоренения. Подобный подход освобождал государство от создания эффективной системы социального контроля и социальной помощи лицам, склонным к ретритизму.

Объявив пьянство пережитком капитализма и предположив, что при социализме не будет причин, порождающих злоупотребление алкоголем, власти ошиблись. Причинами для злоупотребления спиртным были разочарование, ощущение социальной нестабильности, острая неудовлетворенность бытовыми условиями жизни, прежде всего издержками жилищной политикой советского государства. Пьянство нередко сопровождалось дебошами, хулиганством, которое в 1920;е годы было очень распространено.

Таким образом, можно предположить, что формирование социальных и политических институтов Советской России происходило на фоне алкоголизации и криминализации населения.

Отношение к проституции в первые послереволюционные годы полностью формировалось под воздействием общих идей военного коммунизма, в частности, всеобщей трудовой повинности. Переход к НЭПу, возвращение денежного обращения и нормализация повседневной жизни активизировали действия института проституции в традиционном виде. В принятом 1922 году Уголовном Кодексе РСФСР появились статьи (ст.ст. 170−171 УК РСФСР), определяющие наказания за притоносодержательство, за принуждение занятием проституцией, а также за вовлечение в сексуальную коммерцию несовершеннолетних. Статьи, преследующей за торговлю собственным телом, не было. С проститутки снималась не только уголовное, но и морально-нравственная ответственность за ее поступки, хотя ее занятия не считались профессией. Это позволяет предположить, что на властном уровне проституция считалась формой аномального поведения, навязанной объекту социальной средой. И все же стремление объявить потребление услуг проституток преступлением не получило нормативного оформления. Во многом это объяснялось тем, что к середине 1920;х годов основную массу клиентов института продажной любви составили рабочие. Привлечение их к уголовной ответственности разрушало миф о высоком моральном облике пролетариев. Рассыпался и фундамент утверждения о том, что проституция, как социальная патология, присуща лишь буржуазному строю. Обе участвующие в акте купли-продажи стороны принадлежали к так называемому победившему классу, составлявшему основу социалистического общества. Неудивительно, что наиболее распространенным способом борьбы с потребителями проституции было общественное осуждение. Эпоха 1920;х годов породила и тот нормативно-правовой хаос, который ощущается и сегодня. Советская государственность отказывалась воспринимать торговлю любовью как своеобразный вид ремесла. В советском законодательстве отсутствовали нормы и объявлявшие торгующую собой женщину уголовной преступницей. Но в арсенале правоохранительных органов было много способов привлечь эту особу к ответственности за другие проступки. При этом, как правило, действия женщины — преступницы — воровки, хулиганки, мошенницы квалифицировались и как занятия проституцией. Это позволяло создать своеобразную иллюзию, что в советском обществе сексуальной коммерцией занимаются либо криминальные элементы, либо по принуждению. Путаница проникла и в уголовную, и в гражданскую статистику. Проводимый органами внутренних дел учет женщин, торговавших собой, реального представления о размахе проституции не давал, но создавал видимость того, что сексуальная коммерция в советском обществе — явление вымирающее. На самом деле это лишало государство возможности контролировать развитие проституции и, главное, оказывать посильную помощь женщинам, желающим порвать с прошлым.

Общность политических и социально-экономических условий развития региона и в целом СССР в 1920;е годы явилась основой того, что по главным показателям ситуация, сложившаяся в г. Курске, совпадает с картиной, характеризующей повседневность и уровень жизни населения всей страны. Вместе с тем, проведенное исследование позволило дополнить ее и конкретизировать. В повседневной жизни г. Курска отразилась совокупность существовавших в советском обществе 1920;х годов общественных отношений. С этой точки зрения представленный материал в своих типических проявлениях иллюстрирует жизнь Советской страны в послереволюционное десятилетие. Изучение городской повседневности на материалах г. Курска позволяет судить о повседневности и уровне жизни жителей десятков городов подобного типа.