Государственное регулирование миграционных процессов на юге Дальнего Востока России в 20-30-е гг. XX в.: Исторический опыт

Актуальность темы

исследованиям.

Обширность территории России, неоднородность её регионов в географическом положениисоциально-экономическом развитии, демографическом составе делают необходимым проведение научных работ по миграционным процессам, которые являются* одним из важнейших факторов в пополнении и развитии трудовых ресурсов. Обращение к опыту прошлых лет вместе с изучением как общероссийской, так и региональной нормативной и законодательной базы по вопросам миграционной политики государства, создают базу для размышлений над сегодняшним положением Дальнего Востока, оценки его места в производительных силах России, места в тихоокеанском регионе и т. д.

Количество * научных работ обобщающегокомплексного характера по данной проблеме явно недостаточно. Хотя, несомненно, Дальний Восток, в том числе и? его южная часть, является s исключительно важным объектом в серии * подобных региональных исследований, так как охватывает собой до вольно значимую по площади территорию,. имеющую выход к морю, расположенную в приграничных областях и активно контактирующую с азиатскими странами тихоокеанского региона: Китаем, ЯпониейКореей.

Еще в годы первых пятилеток Дальнему Востоку придавалось значение форпоста России на. берегах Тихого океана. Все политические и социальные планы развития экономики были подчинены цели укрепить Дальневосточный край: создать здесь мощную сельскохозяйственную и промышленную базу с тем, чтобы в дальнейшем противостоять попыткам захвата этой территории государствами Азиатско-Тихоокеанского региона. Со временем тема форпоста не утратила своего значения, а в нынешних условиях приобретает еще одно направление: не только оборонное, но и связанное с процессами глобализации экономики. Бурное развитие экономики Китая, Японии и Кореи и растущее их влияние в сфере мировой экономики ставит перед Россией непосредственно цель определить свое место на рынке АТР. «Окном» в Азию в данном случае служит российский Дальний Восток. От того, какое место он займет во внешнеполитической, внешнеэкономической политике сегодняшней России, зависит и ее завтрашний день.

Стратегической слабостью российского Дальнего Востока на протяжении многих лет являлся разительный дисбаланс между богатыми природными ресурсами и, следовательно, большим ресурсным потенциалом экономического развития региона, с одной стороны, и его малонаселенностью, с другой. Этот дисбаланс не позволяет рассчитывать на формирование емкого дальневосточного рынка и собственных накоплений, необходимых для создания современной экономической инфраструктуры и использованияприродных ресурсов в целях социально-экономического развития данного региона1.

Для развития экономики необходимы не только инвестиции, но и достаточное количество рабочих рук. Прекратившая с середины 90-х гг. XX в. свое существование государственная программа по заселению Дальнего Востока в немалой степени способствовала значительному оттоку населения с дальневосточной территории. И: хотя он в последние годы сократился, проблема роста населения на Дальнем Востоке остается по-прежнему актуальной. Изучение и использование исторического опыта в данных условиях представляется наиболее приемлемым вариантом в формировании как государственной, так и региональной стратегии развития Дальнего Востока в XXI веке.

Таким образом, вопросы изучения истории миграционных процессов на юге российского Дальнего Востока и, в частности, организованного государственными органами переселения, в 20−30-е годы XX в., а также и привлечения иностранной трудовой силы, как никогда актуальны сегодня, что и послужило определяющим в выборе темы диссертационного исследования:

Перспективы заселения края можно и нужно искать в историческом опыте освоения края, государственном регулировании миграционных процессов в 20−30-е гг. XX в., связанном со временем восстановления и развития экономики. Изучение исторического опыта позволяет выявить ряд положительных и отрицательных моментов, влияющих на миграционные процессы.

В целом анализ данной темы был проведен в неразрывной связи с социально-экономической и политической историей края.

Историография проблемы.

Исторической и экономической наукой накоплен солидный фактический и теоретический материал, касающийся отдельных вопросов, имеющих отношение к теме исследования. Условно историю изучения диссертационной проблемы можно разделить на несколько этапов.

Изучение вопросов, связанных с темой диссертационного исследования автора, берет свои истоки с 20-х годов XX в. Во многом этому способствовало I появление различных научных организаций, имеющих целью изучение, как производительных сил Дальневосточного региона, так и проживающего на территории Дальнего Востока населения, в том числе иностранного.

Одним из таких учреждений являлось Бюро изучения производительных сил ДВК (БИПС), созданное постановлением совета и президиума Дальневосточного отделения Академии наук для руководства научно-исследовательской деятельностью его институтов и кабинетов и планирования научно-исследовательской работы по изучению производительных сил, на основе народно-хозяйственного плана края, организации и осуществления научной разработки отдельных проблем края экспедиционным и лабораторным путем. Руководство его работой осуществлялось советом и президиумом отделения и Советом по изучению производительных сил Всесоюзной Академии наук (СОПС)2.

Организацией, изучавшей народности Дальневосточного края и координировавшей свою работу в отношении «человека как производительной силы» с БИПС, был кабинет по изучению народов ДВК (КИН)3, созданный в соответствии с постановлением директивных краевых органов и центра в составе ДВО.

АН (в 1939 г. деятельность его была свернута)4. В его структуре было четыре секции: 1) секция по изучению корейского населения ДВК- 2) секция по изучению китайского населения ДВК- 3) секция по изучению туземного населения ДВК- 4) секция по изучению европейских групп ДВК. Этим кабинетом, в течение января — апреля месяца 1933 г., в частности китайской секцией, были подготовлены доклады: о едином мировом алфавите (А.В. Маракуев), об истории переселения китайских трудящихся на Дальнем Востоке (З.Н. Матвеев)5.

Одной из первых работ, затрагивающих проблемы колонизации края, была вышедшая в 1923 г. книга «Советский Дальний Восток» под редакцией С. Ф. Суховия, явившаяся, по сути, с 1917 г. первой попыткой дать гражданам СССР основное представление «о самой далекой окраине Советской России» и содержащая краткую характеристику всей Дальневосточной области.

В опубликованной в 1924 г. статье П. А. Кобозева имелись общие сведения о размерах заселения казаками и крестьянами Амурской области за 18 571 900 гг. и подробные данные о числе погодных переселенцев за 1901;1923 гг.6.

В.К. Арсеньевым в 20-е гг. были опубликованы статья и брошюра (совместно с Е. И: Титовым), в которых на основе данных статистических исследований не только давалась общая характеристика отдельным народностям Дальнего Востока, в том числе корейскому и китайскому населению, но и рассматривались их возможности в хозяйственном освоении края7.

В работах Н. Б. Архипова и В. Е. Глуздовского, вышедших примерно в одно и то же время, рассматривались изменения в размещении населения и ход о хозяйственного освоения края за период 1917;1927 гг. Причем, «Дальневосточный край» В. Е. Глуздовского являлся учебным пособием и поэтому сведения для него брались в основном из изданных документов и материалов статистики. Так как в пособии сведения приводились в основном по 1925 г., вопросы организованного советским правительством переселения на Дальний Восток там не рассматривались.

Проблема национальных меньшинств, в частности корейского населения, нашла свое отражение и в историко-экономическом очерке С. Д. Аносова. Автором были использованы материалы многочисленных комиссий, создававшихся партийными и советскими организациями Дальневосточного края для выяснения положения корейцев в Уссурийском крае9. Особую ценность, по мнению автора, представляет то, что весь фактический материал был дан по состоянию на 1923 г.

Наряду с этим использовался в работах и материал переписных кампаний. Так, например, материалы проведенной краевым переселенческим управлением в марте-августе 1929 г. переписи корейского населения Владивостокского округа были обработаны Ф. И. Чупряевым, в результате чего была опубликована работа «Итоги переписи корейского населения Владивостокского округа в 1929 г."10.

Вопросы переселения в рыбной промышленности, соотношение русской и иностранной рабочей силы (в основном, японской), анализировались в работах ИДикмана, В .И. Воротникова и др.11.

В 20-е гг. также вышел ряд публикаций З. Н. Матвеева, Л. Крылова, В. М. Савич, Е. М Чепурковского и др., посвященных формированию трудовых ресурсов Дальнего Востока, в том числе и через миграционные процессы12.

Переселению в Биробиджанский район были посвящены работы Гор-финкеля Щ Диманштейна С. и др.13 Безусловный интерес вызывает работа А. Д. Данилова, использовавшего материалы экономико-географического исследования, проводимого по заданию Далькрайисполкома Ленинградским Гео-графо-экономическим НИИ и Крайпланом14.

Вопросам, связанным с пребыванием корейского населения на Дальнем Востоке в 30-е гг. были посвящены статьи и очерки В. Лебедева и Т. Скорико-ва15.

Необходимо отметить, что в большинстве работ приводятся данные по числу населения и переселенцев ДВК, в основном взятые из информации, представленной статуправлениями и опубликованной в статистических ежегодниках, а также в материалах переписей. При этом они даются без оговорок, что понимать под названием Дальневосточный край, поэтому во многих изданиях приводимые сведения по количеству и составу населения расходятся. Почти во всех изданиях 20−30-х гг. XX в. присутствует эмоциональная окраска сведений, отражающая настроение, отношение к проблеме переселения. Анализа переселенческих работ с точки зрения эффективности проводимых мероприятий практически не имеется, нет отражения основных этапов законотворческой деятельности переселенческих органов, также как и описания этих самых переселенческих органов.

Однако с течениемвремени все эти работы, написанные современниками довоенных пятилеток, сами стали бесценными источниками для историков 50-х — начала 80-х гг., которым доступ к большей части архивных документов был ограничен ввиду их секретного хранения. Тем-не менее, с середины 50-х годов, а особенно в 60-е гг., в связи с тем, что в исторической науке наметился поворот к более объективному, критическому осмыслению отечественной истории, стали появляться работы, содержавшие в себе сведения о переселенческой политике советского государства в 20−30-е гг. XX в. Ряд авторов в 60-е гг., выбрав в качестве темы для своего научного исследования развитие различных отраслей народного хозяйства, не могли обойти вниманием вопросы переселенческой политики в эти годы. Это работы П. Х. Чаусова, подробно отразившего цели и роль красноармейских переселений в укреплении колхозного хозяйства края, О. П. Пермяковой, рассматривавшей в основном вопросы сельскохозяйственного переселения, А. В. Больбуха и М. З. Заславского, И.И. Глущен-ко, исследовавших отдельные аспекты промышленных переселений16. Одними из первых работ, содержащих краткие обзоры переселения в Амурскую область в 20−30-е гг. XX в., были брошюра Н. А. Шиндялова «Амурская область. Население» и книга И. А. Паленко «Амурская область. Краткий историко.

17 географический очерк" .

Нельзя не сказать несколько слов о книге «Дальний Восток» В.Г. Удо-венко. Несмотря на то, что автор дает в основном экономико-географическую характеристику региона, им приводятся некоторые исторические факты по численности населения в различные годы и по некоторым переселенческим меро.

18 приятиям в 20−30-е гг. XX в.

Наиболее полным исследованием организованного государством переселения на Дальний Восток, по нашему мнению, являются работы Н-А. Билима, насыщенные большим фактическим и биографическим материалом, в которых он отразил все этапы переселенческого движения, уделив внимание 20−30-м гг. XX в.19 Его совместная-статья с Э. М. Щагиным, по сути являлась источниковедческим и отчасти историографическим обзором. В > ней, анализируя методологию миграционной политики советского государства и ряд работ, легших в ее основу (например, «Учение о колонизации и переселениях» ИШ1 Ямзина и В: П1 Вощинина, вышедшее в Л926 г. и др:), авторы определили понятие колонизации как «процесс заселения и использования > производительных сил недонаселен-ных и экономически неразвитых территорий значительнымимассами людей, мигрирующих из более густонаселенных областей», а также формы и методы миграций20.

В 70-е гг. внимание в основном было обращено на исследование переселенческих мероприятий государства в контексте проблематики развития различных отраслей народного хозяйства. Причем результаты переселений давались в положительном ракурсе, а для их анализа, кроме архивных документов, использовались конкретно-исторические данные авторов предыдущих лет21. Рассматривая в своей диссертационной работе вопросы сельского переселения, Л. И. Проскурина, опираясь на большой фактический и статистический материал, одним из непосредственных результатов переселения указывала увеличение трудовых ресурсов в сельском хозяйстве. В своей работе Л. И. Проскурина ссылалась также на статью Н. А. Обетковского, рассмотревшего организацию переселенческого движения на Дальний Восток, проанализировавшего на основе архивных источников и работ 20−30-х гг. XX в. ее эффективность. Следует отметить, что исследование дальневосточной деревни, в том числе связанное и с вопросами сельскохозяйственного переселения, было продолжено Л. И. Про.

23 скуриной и в последующем. Совместно с Е. А. Лыковой, она обратилась также к вопросам пребывания корейцев в приморской деревне24.

В книге 7-й макета фундаментального труда «История Дальнего Востока», подготовленной авторским коллективом в составе А. В. Больбуха, В.А. Зи-барева, А. И. Крушанова, М. С. Кузнецова, А. Т. Мандрика, B.C. Флерова, отразившей этапы социалистического строительства на Дальнем Востоке в 19 221 937 гг., содержится комплексный анализ развития Дальнего Востока в указанные годы. Вопросам переселения внимания уделено мало: в основном факты приводятся для иллюстрации развития промышленности и сельского хозяйства края25. Более расширенный анализ переселенческих проблем в годы довоенной пятилетки имеется в 8-й книге из этой серии, подготовленной при непосредственном участии А. И. Крушанова, Л. Я. Иващенко, И. Ф. Кулаковой, А. Т. Манд.

26 рика, Л. И. Проскуриной, П. Я. Гонтмахера .

Определенный интерес представляют для исследователей монографии и публикации 80−90-х гг. Изданные в 1982 г. «Очерки истории Дальневосточной организации КПСС (1900;1937)», в состав редколлегии которых вошли Н. А. Гоголев, Л. И. Беликова, Н. И. Дубинина, А. С. Черных, Г. А. Унпелев, В. И. Сурнина, А. Т. Кузин и другие, продолжили традиционное освещение переселения в контексте развития народного хозяйства края. Так, например, они связывали начавшееся переселение в основном с развитием сельского хозяйства. Отмечая участие в промышленном строительстве Дальневосточного края приезжающих по комсомольским призывам (в том числе и по хетагуровскому), авторы сборника не уделили серьезного внимания организации промышленного и промыслового переселения27.

Начавшаяся с конца 80-х гг. работа по рассекречиванию документов, позволила сделать доступными многие документы, которых были лишены исследователи 60−70-х гг. Поворот в исторической науке, направленный на устранение «белых пятен» в отечественной истории при помощи рассекреченных документов, определил и новую тематику в изучении регионального компонента: освоение БАМа, использование труда спецпереселенцев и заключенных и т. д. С учетом новых архивных данных трактовались уже известные события, например, хетагуровское движение в работах Н. И. Дубининой. В одной из своих последних статей, не умаляя роли хетагуровок, она пишет, что это движение послужило как бы завесой для принудительного труда, который был распро.

28 странен на так называемых комсомольских стройках .

Вопросы численности населения Дальнего Востока поднимались в работах З. И Сидоркиной. В публикациях В. Б. Жиромской, посвященных вопросам народонаселения, использовались материалы до недавнего времени закрытых переписей30.

Вопросы принудительных миграций, применение труда заключенных в транспортном строительстве, промышленности подробно освещены в моногра.

-«1 фии О. П. Еланцевой, статьях В. Н. Земскова и Е. Н. Чернолуцкой .

Из исследований 1990;2000 годов достаточно интересной является монография JI.JI. Рыбаковского. Взгляд социолога на миграционные процессы по-новому осветил ранее известные факты, а привлечение новых архивных документов и образный язык автора сделали эту работу доступной широкому кругу читателей32. Однако данные им некоторые оценки, в том числе и по поводу иностранной миграции, автор диссертации считает спорными. Вместе с тем, приходится согласиться с JI.JI. Рыбаковским, что в литературе в основном имеются лишь отрывочные сведения по переселенческим вопросам и демографическому развитию Дальнего Востока в 20−30-е гг. XX в.

Отдельные направления исследований, связанные с формированием рабочей силы, в том числе и за счет промыслового и промышленного переселения в рыбной промышленности, нашли свое отражение в диссертациях Г. А. Трифоновой и А. Т Мандрика33.

В эти же годы появляется и ряд работ, раскрывающих положение китайского и корейского населения на Дальнем Востоке России. Тема иммиграции на Дальнем Востоке рассматривается в научных статьях А. Ларина, Ли Герона,.

A.И. Петрова, Г. А. Ткачевой, Е. А. Плаксена, а так же в диссертациях А. Т. Кузина и Бэ Ын Гиёнга и др. Неоднозначность подходов к оценке иностранной миграции и новые факты на основе архивных документов, введенных в научный оборот впервые, придают этим работам дискуссионный характер34. Наиболее полную библиографию работ, посвященных теме корейского населения, опубликовал Ким Герман35.

Характеристику и оценку китайского труда в золотопромышленности, как составлявшего незначительную часть и не дававшего значительного производственного эффекта, дает Е. Д. Кочегарова в своей диссертации «Золотодобывающая промышленность Дальнего Востока (1922;1940 гг.) Исторический опыт». В работе делается вывод и о применении такого метода пополнения трудовых ресурсов, как вербовка, который не оправдывал себя, так как текучесть рабочих достигала 110−115%. В этом исследовании она анализировала и применение принудительного труда36.

Безусловно, необходимо отметить статьи А. П. Деревянко, монографии.

B.М. Пескова и Л. М. Медведевой. В своих работах А. П. Деревянко, комплексно рассматривая развитие дальневосточного региона, дает свою оценку переселенческим процессам, устанавливая взаимосвязь между ними и народнохозяйственными задачами, анализирует роль спецконтингента, заключенных в про.

37 мышленном освоении края. В. М. Песков, исследуя в основном аспекты военной политики государства на Дальнем Востоке в 30-е гг., характеризует некоторые формы переселения на Дальний Восток, дает оценку хетагуровскому.

1Q движению, комсомольским призывам. В монографии Л. М. Медведевой, посвященной развитию транспорта за 20−30-е гг. XX в., содержатся оценки как плановым формам переселения, так и принудительным39. В целом в этих работах данные по переселению приводятся в контексте рассматриваемых авторами проблем.

По истории переселения евреев в Биробиджанский национальный район интерес представляют работы В. Романовой и А. Дикого. К сожалению, автору данного исследования удалось познакомиться со статьями, опубликованными в электронном варианте40. Критический взгляд на это переселение, приведшее к трате государственных средств, но так и не оправдавшее надежд сформировать автономную национальную республику, по-новому освещает некоторые проблемы освоения этой территории.

Демографическим проблемам Дальнего Востока посвящена и одна из последних работ Г. А. Ткачевой, а в работе С. С. Балдина затрагиваются проблемы подготовки квалифицированных рабочих на Дальнем Востоке41. Безусловно, рассмотрение этих проблем связано с вопросами и государственной политики переселения в Дальневосточный край.

Следует отметить, что практически во всех работах не были приведены этапы строительства переселенческих органов и структур, а их деятельность никем, кроме Н. А. Билима, подробно не анализировалась.

Одной из последних работ, безусловно, внесшей значительный вклад в изучение миграционных процессов на Дальнем Востоке, является книга «Этно-миграционные процессы в Приморье в XX в.», подготовленная коллективом авторов, среди которых А. С. Ващук, Е. Н. Чернолуцкая и другие. На основе большого фактического материала авторам удалось воссоздать процесс формирования населения на территории Приморья. Авторы, рассматривая результаты миграционной политики в отношении различных этнических групп, отразили как ее общие направления, так и специфические особенности (как, например, принудительную миграцию)42. Интересной, содержащей значительный фактический материал стала монография Ю. В. Пикалова «Переселенческая политика и изменение социально-классового состава населения Дальнего Востока РСФСР (ноябрь 1922;июнь 1941 г.)». Однако несмотря на название и посвящение целой главы именно переселенческому движению, основное внимание автора уделено социальному развитию Дальнего Востока43.

Таким образом, историографический анализ показывает, что, несмотря на отражение в научной литературе различных аспектов избранной темы, проблема государственного регулирования миграционных процессов на юге Дальнего Востока России до сих пор не стала предметом специального изучения, отсутствует ее комплексное исследование. Не нашла отражение в научных трудах и тема формирования переселенческих органов на территории Дальнего Востока, в том числе и его южной части.

Объект и предмет исследования.

Объектом исследования является государственная миграционная политика по отношению к югу Дальнего Востока. Так как «переселение трудящихся и территориальное перераспределение трудовых ресурсов является составной частью миграционных процессов"44, автор уделил основное внимание в своей работе именно политике переселения на Дальний Восток.

Предмет диссертационного исследования — основные направления миграционной политики советского государстваучреждения, осуществлявшие контроль над миграционными процессамизаконы, постановления и прочие нормативно-правовые акты центральной и местной власти, а также методы, с помощью которых происходило регулирование этих процессов, формирование населения и трудовых ресурсов на юге Дальнего Востока.

Цели и задачи исследования.

Целью исследования является анализ государственной политики в отношении как объективно регулируемых, так и стихийных миграционных процессов в 20−30-е гг. XX в., обобщение опыта деятельности учреждений, непосредственно занимавшихся вопросами миграционных процессов в эти годы.

Исходя из этого, предстояло решить несколько задач:

• выявить особенности государственной политики советского правительства в области регулирования миграционных процессов на юге Дальнего Востока;

• проанализировать этапы строительства переселенческих органов, законотворческой и управленческой деятельности государства при освоении Дальнего Востока;

• раскрыть исторические особенности, основные направления миграционной политики и проследить изменения в государственной политике по отношению к колонизации Дальневосточного края.

• показать, какие при этом преследовались цели и как ониотражались на качественном и количественном составе населения Дальнего Востока;

• выявить характерные особенности миграционных процессов на юге Дальнего Востока и как его специфику — показать развитие «желтого вопроса» в данном контексте.

В связи с тем, что автор определил для себя круг проблем, связанных именно с добровольными миграциями, вопросы, связанные с организацией спецпереселений и других форм принудительных миграций остались за рамками данной работы, поскольку они являются объектом самостоятельного исследования. Вместе с тем автор посчитал необходимым сделать некоторые выводы в главах и заключительной части, учитывая эти процессы.

Хронологические рамки;

Хронологические рамки — с 1925 г. по 1940 г. определяются временем завершения восстановления народного хозяйства после окончания гражданской войны и открытия планового переселения на советский Дальний Восток, охватывая в основном годы первых довоенных пятилеток, периодом, когда шел процесс активного формирования как основных направлений миграционной политики советского государства, так и его переселенческих органов.

Территориальные рамки.

Территориальные рамки данного исследования — материковая зона юга российского Дальнего Востока, включающая в себя Амурскую область, часть Хабаровского края и Приморский край (в современных границах), т. е. та территория, которая официально с середины 20-х гг. XX в. была открыта для переселенческого движения.

Характеристика источников.

Источниковая база диссертации состоит как из опубликованных материалов, так и из комплекса архивных документов федеральных и дальневосточных государственных архивов, многие из которых вводятся в научный оборот впервые. Все источники можно соответственно разделить на несколько групп.

1. Неопубликованные архивные материалы и документы. Эту группу источников составили архивные документы 23 фондов: Государственного архива Амурской области, Государственного архива Хабаровского края, Государственного архива Приморского края, Российского государственного исторического архива Дальнего Востока, Государственного архива Российской Федерации, Российского государственного архива экономики, Российского государственного архива социально-политической истории. В свою очередь их тоже можно условно разделить на несколько групп.

1.1. Законодательные акты и документы центральных органов власти. Эта группа источников сосредоточена в основном в федеральных государственных архивах. Документы, носящие характер законодательных актов, официальных справок, сведений по переселенческому делу содержатся в фондах Государственного архива Российской Федерации (ГАРФ): 1) ф. 3316. «Всероссийский Центральный Исполнительный Комитет СССР». Документы, сосредоточенные в этом фонде позволяют выявить стратегические направления в переселенческом деле, сделать анализ основных плановых переселенческих мероприятий и их выполнения. Например, оп.22: д. 544. «По плану переселения на фонды общесоюзного значения в пятилетке 1928/29— 1932/33 гг." — д. 538. «Дело о дополнительной ссуде переселенцам Дальнего Востока, пострадавшим от наводнения" — д. 650 «О мероприятиях по привлечению инженерно-технических сил для работы вне крупных городских поселений" — д. 651. «О льготах для специалистов, работающих в Акционерном обществе «Союззолото» и т. д.- 2) ф.

3260. «Федеральный комитет по земельному делу при Президиуме ВЦИК». В фонде есть законодательные акты, в том числе и «Постановление ЦИК и СНК СССР от 10.04.25 г. об утверждении Положения о Всесоюзном Переселенческом комитете при ЦИК СССР» (оп.5, д. 28, лл. 1−5), «Постановления ЦИК и СНК СССР об изменении положения о Всесоюзном переселенческом комитете» (оп.6, д.38).- аналитические материалы, как, например, «Доклад о деятельности Комитета, основных началах переселенческой политики и о состоянии земельного фонда» (оп.5, д. 28, л.208), «Заключение по тезисам доклада об основных положениях построения Всесоюзного плана переселенческих мероприятий» (оп.5, д. 28, л. 132), а также различные инструкции, справки, докладные записки, протоколы заседаний ВПК, и т. п. Большинство этих материаловподлинники. 3) Фонд «Народный комиссариат труда» (ф.5515) представляет интерес в большей степени для тех, кто работает над вопросами промышленной и промысловой колонизации. В частности, дело «По обследованию вербовки и завоза рабочей силы на Дальнем Востоке 1928/29 гг.» (оп.24.д. 222) содержит не только доклады, справки о промышленном переселении, но и справки о деятельности Бирж труда (например, о Хабаровской Бирже труда (лл.40−43 об.) — д. 332. «Мероприятия по расширению добычи рыбы. 1930 г.» содержат сведения о рыбопромышленной колонизации.

В ф. 478 «Народный комиссариат земледелия РСФСР» Российского государственного архива экономики (РГАЭ) можно найти документы по землеустройству корейцев на Дальнем Востоке (например, оп.7, д.3598), постановления (копии) ВЦИК и СНК о переселении на Дальний Восток, инструкции и заключения по проведению переселенческой работы (оп.7, д.2937), официальную переписку с дальневосточными земельными управлениями, протоколы заседаний сельскохозяйственных секций и промышленных секций по колонизации и т. д. В материалах по переселению содержатся и письма, просьбы, заявления переселенцев, позволяющие сделать анализ мотивов переселения на Дальний Восток.

В Российском государственном архиве социально-политической истории (РГАСПИ), по теме диссертационного исследования использовалось два фонда: ф.372 Дальбюро ЦК РКП (б) и ф.17 Политбюро СССР, в котором имеются выписки из протоколов заседаний оргбюро ЦК РКП (б) (оп.1, д.1094), материалы Наркомзема СССР и РСФСР, доклады, сводки о колонизации (оп.1, д.844), материалы самого Дальбюро ЦК РКП (б), характеризующие отношение партийных органов к вопросам промышленного и промыслового переселения, применения иностранного труда на территории Дальнего Востока.

В Российском государственном историческом архиве Дальнего Востока (РГИА ДВ) документы центральных органов власти содержатся в основном в форме выписок (как, например, ф.2413, оп.4, д. 249. «Выписки из протоколов заседаний Президиума ВЦИК РСФСР.»).

1.2. Постановления, решения дальневосточных органов государственной власти и партийных органов, находящиеся в фондах федеральных архивов (например, в РГАСПИ, ф. 372, оп. 2, д. 95. Протокол заседания Президиума губернского комитета РКП (б) — в фондах РГИА ДВ (ф.2413 и ф.2422). Документы показывают роль местных органов власти в обеспечении государственной программы переселения, разработке на местном уровне мероприятий по землеустройству, промысловой и промышленной колонизации, красноармейскому и еврейскому переселению.

Ф. 2413 «Далькрайисполкома» (оп.4) является наиболее полным и значимым комплексом документов для изучения вопросов, связанных с миграцией на территории Дальнего Востока. Содержит материалы по вопросам сельскохозяйственного и промышленного переселения, миграции корейского и китайского населения В составе фонда имеются докладные секретарю Далькрайкома ВКП (б), копии циркуляров и постановлений центральных органов государственной власти, а также материалы и документы центральных хозяйственных организаций, связанные с плановым переселением на Дальний Восток.

Ф. 2422 «Дальревкома» в основном содержит выписки из протоколов заседаний президиума Дальревкома, переписку с наркоматами.

1.3. Решения и постановления местных органов власти: краевых, областных, Эти документы можно найти как в федеральном архиве, например, РГИА ДВ: Постановления президиума Приморского облисполкома (ф.2413, оп.4. д. 1780), Приморского окрисполкома (ф. 2413- оп.4,1678), Хабаровского горсовета (ф.2413, оп.4, д.517) и т. д., так и в областных и краевых государственных архивах: ГААО (Государственном архиве Амурской области), ГАХК (Государственном архиве Хабаровского края), Г АПК (Государственном архиве Приморского края). С 1991 г. все партийные архивы на территории Амурской области, Хабаровского и Приморского краев вошли в состав вышеуказанных государственных архивов.

2. Опубликованные документы и материалы. К ним относятся в первую очередь протоколы, стенограммы, решения партийных и комсомольских конференций, собраний. Вопросам переселения придавалось решающее значение в укреплении Дальневосточного региона. В частности, на VIII-й и Х-й Дальневосточных конференциях (соответственно 1927 и 1930 г.) как условие успешного развития экономики ставились задачи заселения края, преодоление дефицита рабочих рук45. Окружные конференции в основном рассматривали эти же вопросы в свете задач, стоявших непосредственно перед областью46.

Наиболее емким источником по изучению миграционных процессов на Дальнем Востоке, в том числе и в Амурской области, является стенограмма доклада Н. Анцеловича на общегородском комсомольском собрании г. Благовещенска в 1933 г. История освоения края комсомольцами, а также приводимые цифровые данные, характеризующие как развитие некоторых отраслей, так и в целом экономическое развитие Амурской области и ДВК, являются необходимым базисом при характеристике причин оттока населения47.

Направление государственной политики в области как организованной, так и стихийной миграции на Дальний Восток, меры по закреплению Переселенцев в крае, цифровой материал, характеризующий изменения в численности населения, в промышленности и сельском хозяйстве, перспективы дальнейшего заселения края нашли отражение в официальных изданиях Далькрайисполкома.

48 и Дальневосточного переселенческого управления, Дальплана .

Опубликованные материалы, доклады и т. д. учреждений, организаций края, относящиеся непосредственно к 1920;30-е гг. XX в., содержат не только необходимый цифровой материал, но и аналитический, позволяющий дать ретроспективу процесса колонизации49.

К работе привлекались^{статистические} сведения: сборники статистических управлений края и дальневосточных областей, а также материалы переписей.

Численность населения, выявленная на основе статистического материала, является важным наглядным показателем хозяйственного освоения края. В работе использованыматериалыпереписей (1923 г., 1926 г., 1929 г.), а также материалы, помещенные в статистических ежегодниках за 1923/25 г., 1923/26 гг., 1928/29 гг.

Материалы переписей 1937 г., 1939 г. брались из публикаций научно-практических конференций и из сборников работ коллективных авторов50.

3. Материалы региональной периодической печати составили незаменимую по своеобразию и специфике информации группу источников: это журналы «Вестник АН ДВО РАН», «Экономическая жизнь Дальнего Востока», «Дальневосточный партработник», «Вестник ДВ филиала АН СССР», газеты «Амурская правда» и «Тихоокеанская звезда», из которых были использованы материалы, помещенные в разделах «Хроника», «Новости», «Сообщения», выделенные в отдельную группу ввиду отсутствия авторской подписи.

В исследовании также использовались отдельные библиографические материалы, справочная литература, энциклопедические словари51.

Методологическая основа диссертации.

В диссертационном исследовании анализ разнообразных по происхождению и содержанию источников был осуществлен с использованием основополагающего принципа исторической науки — принципа историзма, требующего рассмотрения фактов и процессов достоверно, объективно, в их взаимодействии и взаимозависимости, обусловленной конкретной исторической ситуацией.

При проведении научного исследования использовались различные методы: сравнительно-исторический, социологический и статистический. Применение методов исторического моделирования, индукции и дедукции, обусловлено отсутствием достаточного количества источников, так как именно документы 20−30-х гг. советского периода наименее сохранились. Поэтому в определенных ситуациях на основе фактического материала по тому или иному региону автор считает возможным, в силу схожести социально-экономического развития территорий юга Дальнего Востока, делать общие выводы и соответственно, исходя из результатов колонизационных обследований всего Дальневосточного края, делать заключения по отдельным регионам.

Изучение миграционных процессов теряют свою значимость без использования методов аналитического, проблемно-хронологического, системного анализа, которые позволяют рассматривать происходящие события в контексте развития советского государства в 20−30-е гг., определяя причинно-следственные связи, выделяя территорию юга Дальнего Востока как часть единого целого, в зависимости от определенных хронологических периодов, соответствующих тому или иному направлению политики советского государства.

Сравнительно-исторический метод дает возможность сопоставления различных периодов колонизации края, определяет особенности этих периодов в зависимости от историко-социального контекста. Предпринята попытка использования системно-структурного подхода к изучению миграций на территории юга Дальнего Востока, предполагающая комплексное исследование процесса: выяснение предыстории и причин, анализ эффективности и хода миграционных процессов, а так же условий и результатов.

Социологический и статистический методы позволяют проследить динамику населения, численность той или иной категории населения в зависимости от конкретных социально-политических условий.

Представляется также необходимым определить содержание ключевых понятий, которые используются в данном исследовании. Основными среди них являются понятия «колонизация» и «миграция».

В советском энциклопедическом словаре приводится два определения колонизации: 1) колонизация, заселение и хозяйственное освоение пустующих окраинных земель страны («внутренняя колонизация») — 2) основание поселений за ее пределами («внешняя колонизация»). В диссертационной работе данный термин используется как переселение из центральных районов Европейской России на Дальний Восток, т. е. как внутренняя колонизация52.

В этом же словаре дается понятие миграции как перемещения, переселения от лат. migratio, migro — перехожу, переселяюсь53. В основе многочисленных подходов к классификации и определению миграции, существующих в научной литературе, можно выделить четыре основные категории: вид, тип, форма, характер. Исходя из этого определения, предусматривающего смену места жительства, миграция населения может быть подразделена по видам: на безвозвратную (с окончательной сменой жительства), временную (переселение на достаточно длительный срок) и сезонную (перемещение в определенные периоды года). По типам различают внешнюю (за пределы страны) и внутреннюю миграциюпо формам: организованную (при непосредственном участии государства) и неорганизованную (силами и средствами самих мигрантов) — по характеру (в зависимости от того, предпринимается ли территориальное перемещение людей по их собственному желанию или нет) — принудительную и добровольную. В 20−30-е гг. XX в. официальная государственная политика была направлена на регулирование безвозвратной, организованной и неорганизованной, добровольной внутренней миграции, а также внешней миграции с территории сопредельных стран АТР.

В задачи автора входило рассмотрение только добровольных форм миграций, так как в силу своей специфики принудительные — нуждаются в самостоятельном исследовании. Отсутствие достаточно подробного анализа принудительных миграций в данной работе определено именно этим.

Научная новизна работы.

Научная новизна диссертации определяется тем, что в ней предпринята попытка комплексного изучения эффективности проводимой в 20−30-е гг. XX в. государственной политики в отношении регулирования миграционных процессов и как её основной части — формирования населения и трудовых ресурсов.

На основании большого фактического материала (в основном, архивных данных, в том числе впервые вводимых в научный оборот) с научно обоснованных позиций был проведен анализ основных переселенческих мероприятий на юге Дальнего Востока в 20−30-е гг. XX в., дана оценка иностранной миграции в отношении её возможностей в пополнении трудовых ресурсов и ёе эффективности. Автор стремился проследить историю органов государственной власти и учреждений, определить их место в реализации государственной миграционной политики.

Диссертация затрагивает отдельные малоизученные аспекты истории формирования трудовых ресурсов юга Дальнего Востока, связанные с процессами организованного советским государством переселения.

Практическая значимость.

Практическая значимость работы заключается в том, что в условиях законотворческой деятельности по формированию современной правовой базы миграционных процессов на территории России представляется возможным использовать обобщенный в исследовании опыт в деятельности современных органов власти и учреждений, так или иначе связанных с миграционными процессами.

Результаты диссертационного исследования можно использовать в разработке современных социально-экономических и демографических проблем.

Материалы и выводы диссертации могут оказать помощь в создании обобщающих трудов по истории Дальнего Востока России вообще и Амурской области, в частности, а также в составлении учебных пособий, лекционных и специальньтх курсов и семинаров.

Примечания:

Михеев В. В. Глобализация и азиатский регионализм. Вызовы для России. М.: РАН. Институт Дальнего Востока, 2001. — С. 186.

2Вестник Дальневосточного филиала Академии наук СССР. — Владивосток, 1932. — № 1−2 — С. 100. 3Там же. С. 102.

4Ларин В.Л. О развитии исторической науки на Дальнем Востоке России.//Вестник ДВО РАН. — Владивосток, 1993. — № 3 — С. 107.

5Вестник Дальневосточного филиала Академии наук СССР. — Владивосток, 1933 г. — № 1−2-3 — С. 109. 6Кобозев П. А. Колонизация Дальнего Востока. — М.: Труды государственного колонизационного научно-исследовательского института. 1924.-т. 1. С.213−268.

7Арсеньев В.К. и Титов Е. И. Быт и характер народностей Дальневосточного края. — Владивосток: Изд-во Книжное дело. — 1928. — 84 е.- Арсеньев В. К. Население Дальнего Востока как производительный фактор — М., 1926.-14 с.

8Архипов Н. Б. Дальневосточный край. — М.-Л., 1929; Глуздовский В. Е. Дальневосточный край. Владивосток: Изд-во «Книжное дело», 1927. — 268 с.

Аносов С. Д. Корейцы в Уссурийском крае. — Владивосток: Изд-во «Книжное дело», 1928. — 86 с. 10Итоги переписи корейского населения Владивостокского округа в 1929 г.: Дальневосточное краевое земельное управление. — Владивосток, 1932. — 91 с.

Воротников В. И. Капиталистическое строительство государственной рыбной промышленности на десятилетие //Эк. жизнь Дальнего Востока. — Хабаровск, 1927. — № 1−2- Дикман И. Перспективы развертывания промышленности в ДВК//Эк. жизнь Д.В. — Хабаровск, 1928. -№ 3.

12Матвеев 3.H. Приморье на 1-й конференции по изучению производительных сил Дальнего ВостокаУ/Советское Приморье. — Владивосток, 1926. — № 6. — С.84−87- Крылов Л. В. 1-я конференция по изучению производительных сил Советского Дальнего Востока //Вестник Манчжурии. — 1926. — № 7. — С.135−144- Савич В. М. Изучение производительных сил Дальнего Востока и роль университета в этой работе.//Эк. жизнь Дальнего Востока. — 1925. -№ 12 — С.28−33- Чепурковский Е. М. О роли краевого исследовательского института в изучении населения Дальнего Востока/Производительные силы Дальнего Востока. — Вып.5.Человек. — Владивосток, 1927.-С. 163−166. 13Горфинкель Н. К созданию еврейской автономии в Биробиджане //Рев. Нац. — М., 1931; № 10−11. — С. 72−76- Диманштейн С. Еврейская автономия в Биробиджане //Трибуна. — M., 1931. — № 32−33. — С.4−5- Левин В. О переселении еврейской бедноты в Крым и Биробиджан. — М.: Изд-е. Центр. Совета ОЗЕТ, 1931. — 16 с. 14Данилов А. Д. Еврейская автономная область. Районы/Труды экспедиции по изучению областей и районов ДВК-Т.З, часть 3. — Ленинград: Г. Э.Н.И.И., 1937.-61 с.

15Лебедев В. По Советской Корее/Сб. «Перекличка народов». — М.: ОГИЗ-Молодая гвардия, 1931.-С. 71−100- Скориков Т. Сыны великого народа /Сб. «Наша жизнь». — M., 1931. — С. 95−109. бЧаусов П. Х. Роль Красной армии в колхозном строительстве на Дальнем Востоке в 1927;32 гг. Дисс. на соиск. ученой степени канд.ист.наук. — Иркутск, 1965; он же. Из истории участия Красной армии в подготовке кадров для советской деревни и коллективизации на Дальнем Востоке. 1927;1931 гг. //Из истории борьбы за Советскую власть и социалистическое строительство на Дальнем Востоке. — Хабаровск, 1965. — С.89−109. Пермякова О. П. Деятельность приморской краевой партийной организации по заселению края в предвоенные годы. 1938;1941 гг./Ученые записки ДВГУ. — т.7, 4.1. — Владивосток, 1965. С.124−133. Больбух А. В Рабочий класс Дальневосточного края в период завершения социалистической реконструкции народного хозяйства СССР. 1933;1937. Автореф. дис. .канд. истор. наук.-Томск, 1966.-20 е.- Заславский M.3. Социалистическая индустриализация Дальнего Востока и её обеспечение квалифицированными кадрами рабочих. Автореф. дис. .канд. истор. наук. Томск, 1967.-20 е.- Глущенко И. И. Источники и формы пополнения рабочего класса Приморья в годы 1-й пя-тилетки//Ученые записки ДВГУ — т. 13. — Владивосток, 1969.

7Шиндялов Н. А. Население: Амурская область. — Благовещенск: Хаб.кн.изд.-во, 1967. — 15 с.- Паленко И. А. Амурская область. Краткий историко-географический очерк. — Благовещенск: Ам.кн.изд-во, 1956. — 119 с. 18Удовенко В. Г. Дальний Восток. Экономико-географическая характеристика. М.: Географиз, 1957.-247 с. 19Билим Н. А. Сто дорог на Восток: из истории переселения трудящихся на Дальний Восток. — Хабаровск: Кн. изд-во, 1978. — 128 е.- он же. Переселение крестьян на Советский Дальний Восток (1925;1941 гг.) /Из истории Дальнего Востока. — Хабаровск: ХГПИ, 1976. С.187−210- он же. Роль социальных перемещений в формировании колхозного крестьянства на Советском Дальнем Востоке в 1926;1939 гг./Сельское хозяйство и крестьянство Дальнего Востока СССР в период строительства социализма и коммунизма. Межвузов, сб. науч. трудов. — Хабаровск: ХГПИ, 1984. — С. 66−80.

20Билим Н.А., Щагин Э. М. Первая публикация сборника документов переселенческой политики Советского государства /Сельское хозяйство и крестьянство Дальнего Востока СССР в период строительства социализма и коммунизма: Межвузов, сб. науч. трудов. — Хабаровск, 1984.-С.53−65.

21 Глущенко И. И. Изменение в составе и численности рабочего класса Дальнего Востока. 1922;1928 гг.)//Ученые записки ДВГУ. — T.28. — Владивосток, 1970. С.16−63. Флеров B.C. Дальний Восток в период восстановления народного хозяйства.- Томск: Изд-во Томс. ун-та, 1973. — T.I.- 494 е.- Проскурина Л. И. Колхозная деревня Дальнего Востока СССР накануне Великой Отечественной войны (1938;июнь 1941 гг.) Автореф. дис. .канд. истор. наук. — Владивосток, 1977.

22 Обетковский Н. А. Плановое переселение на Дальний Восток в годы Советской власти. 1925;1940 гг./ Вопросы истории и социологии Дальнего Востока: Сб. — Благовещенск: БГПУ, 1972. — С.158−172.

23Проскурина Л. И. Сельскохозяйственное переселение на Дальний Восток России в 20−30-е гг. XX в.//Исторический опыт освоения Дальнего Востока. — Благовещенск: Изд-во Амур.гос.ун-та, 2000. — Вып. 3. — С. 120−126.

24Лыкова Е.А., Проскурина Л. И. Третья волна иммиграции: «Корейский вопрос» в приморской деревне в 20−30-е гг. XX в.//Россия и ATP. — Владивосток, 1996. — № 2. — С.82−87- они же. Советская власть и «корейский вопрос» в Приморье в 20−30-е гг.//Проблемы национальных отношений в России и пути их разрешения: Материалы на-уч.-практ.конф. — Владивосток, 1999. — С.23−25.

25Флеров B.C., Балицкий В. Г., Мухачев Б. И. и др. Советский Дальний Восток в периоды восстановления и реконструкции народного хозяйства, победы социализма в СССР (ноябрь 1922 -1937 гг.) /История Дальнего Востока СССР от эпохи первобытнообщинных отношений до наших дней. Под ред. А. И. Крушанова. В 4-х тт. -Владивосток, 1977. — кн. 7.-289 с.

26Дальний Восток СССР в годы 3-й пятилетки и в период Великой Отечественно войны (1938 — сентябрь 1945 г.)./ История Дальнего Востока СССР от эпохи первобытнообщинных отношений до наших дней. В 4-х тт. -Владивосток, 1978. кн. 8.-343 с.

27Очерки истории Дальневосточной организации КПСС (1900;1937).— Хабаровск: Кн. изд-во, 1982.-352 с. 28Дубинина Н. И. Дальневосточницы в борьбе и труде Исторический очерк. 1917;1941. — Хабаровск: кн. изд-во, 1982. — 176 е.- она же. Ты позови, Дальний Восток Хетагуровское движение девушек-патриоток. 1937;1939 гг.: Исторический очерк. — Хабаровск: Кн. изд-во, 1987. — 176 е.- она же. Социально-политические аспекты проблемы кадров на Дальнем Востоке в 30-е гг. //Исторический опыт освоения восточных районов России. Тезисы докладов и сообщений международной научно-практической конференции 20−22.09.93. -. Владивосток, 1993. -Кн. 1Г-с. 98−100.

29Сидоркина З. И. Демографические процессы и демографическая политика на Российском Дальнем Востоке. -Владивосток: Дальнаука, 1997. — 126 е., схем.

30 Жиромская В. Б. Полвека под грифом «секретно». Всесоюзная перепись населения 1937 г. — М. Наука, 1996. 152 е.- она же. После революционных бурь: Население России в 1-й пол. 20-х гг. — М.: Наука, 1996. — 157 с. 31Еланцева О. П. Обреченная дорога. БАМ:1932;1941. — Владивосток: ДВГУ, 1994. -188 е.- Земсков В. Н. Судьба «кулацкой ссылки».1930;1954 гг.// Отечественная история. — М.: Наука, 1994. — № 1 — С.118−147. Ткачева Г. А. Принудительный труд в экономике Дальнего Востока в 20−40-е гг. XX в.//Краев.бюл. — Южно-Сахалинск, 1996. — № 1. — С.97−157. Чернолуцкая Е. Н. Архивные документы о политических репрессиях на Дальнем Востоке //Известия РГИА ДВ — Владивосток, 1997. — Вып.2 — С.90−95- она же. Пенитенциарная система на Дальнем Востоке в 20-е гг.//Известия РГИА ДВ — Владивосток, 1998 г. — Вып.З. — С.95−107- она же. Принудительные миграции на Советском Дальнем Востоке в сталинский период//Вестник ДВО РАН. — Владивосток, 1995. — № 6. -С.71−79- она же. Особенности формирования населения и трудовых ресурсов Дальнего Востока СССР в 30-енач.50-х гг. (о роли спецконтингентов).- Владивосток, 1993. — Препринт. — 25 е.- она же. Противоречивость миграционной политики на Дальнем Востоке СССР в 20−30-е гг. (на примере Приморья) // Исторический опыт освоения восточных районов России: тезисы докладов и сообщений международной научной конференции. -Владивосток 1993 — кн. 2. — С.89−92- она же. Принудительное переселение в дальневосточном регионе СССР в 30-е гг.//Народонаселенческие процессы в региональной структуре России. XVIII—XX вв. Материалы международной научной конференции. 19−21.03.96. Новосибирск, 1996.-С.156 -159.

Рыбаковский JI.JI. Население Дальнего Востока за 150 лет. — М.: Наука, 1990. — 168 с. «Трифонова Г. А Проблема подготовки кадров для рыбной промышленности Дальнего Востока России (19 221 941). -защищена 21.06.96. — Владивосток. 1996. 272 е.- Мандрик А. Т. История рыбной промышленности российского Дальнего Востока (50-е гг. 17 — 30-е гг. XX в.).- Владивосток: Дальнаука, 1994. он же. Автореф. дис. .д-ра ист.наук. — Владивосток, 1998. — 53 с.

34Ларин А. Желтый вопрос. Из жизни китайских иммигрантов в России в прошлом веке, настоящем времени, в том числе на Дальнем Востоке//Родина. — М., 1999. -№ 1. — с.66−70- Ли Г. Депортация и её последствия на примере колхоза «Кантонская коммуна» Спасского района Приморского края//Утро России. —(MJ1997. — № 221 — С.2- Петров А. И. Корейская диаспора на Дальнем Востоке России 60−90 е гг. XX в. — Владивосток: ДВО РАН, 2000. — 304 е.- Ткачева Г. А. Иммигранты на ДВ России в 20−30-е гг. XX в. //Вестник ДВО РАН. — Владивосток, 1997. — № 5 — С. 98−112. Плаксен Е. А. Корейцы в Приморье, Средней Азии и Казахстане: насильственное выселение и общественное мнение//Политические репрессии на Дальнем Востоке СССР в 1920;1950;е гг.: Материалы первой Дальневост. науч.-пркт.конф. — Владивосток: изд-во Дальневост. Ун-та, 1997. — С.230−237- Чер-нолуцкая Е. Н. Мотивация и попытки отселения корейцев из Приморья в дореволюционный период/Гуманитарные и социально-экономические аспекты обучения и воспитания кадров военно-морского флота. — Владивосток, 1999. — Вып.З. — С.164−171. она же. Попытки принудительного переселения корейцев из Приморья в Хабаровский край в 1930 г. //Аграрное и демографическое развитие Сибири в контексте российской и мировой истории. XVI1-XX вв. — Новосибирск, 1999. — С.106−109- Кузин А. Т. Корейская эмиграция на русском Дальнем Востоке, 1860−1937. Дис. на соиск.канд.ист.наук: 07.00.02. Южно-Сахалинск, 2001. -210 е.- Бэ Ын Гиёнг. Советские корейцы в 20−30-е гг. XX в. Дис. на соиск.канд. ист. наук: 07.00.02. -М., 1998. — 180 с. 35Ким Герман. История иммиграции корейцев. Кн.1. Вторая половина XIX в. — 1945 г. — http: www.world.lib/ru/kim oi/ghnbm44rtf.shtml 1.

36Кочегарова Е. Д. Золотодобывающая промышленность Дальнего Востока (1922;1940 гг.). Исторический опыт. Автореф. дис.канд. истор. наук. — Владивосток, 2002. — 25 с.

37Деревянко А. П. Исторический опыт освоения Дальнего Востока России (1858 -1998 гг.).//На рубеже веков. Материалы региональной научно-практической конференции. 10−11.12.98. — Благовещенск, 1999. — С.12−23- он же. Индустриальное освоение Дальнего Востока России. 1917 — конец XX в.: исторический опыт. //Исторический опыт освоения Дальнего Востока России. — Благовещенск: АмГУ, 2000. — Вып. III — С. 226−241. он же. Спецконтингент и его роль в освоении Дальнего Востока (30−50-е гг.)//Дальний Восток России в контексте мировой истории: от прошлого к будущему: Тез. докл. и сообщ. междунар. науч. конф. — Владивосток, 1996. С.48−49- он же. ГУЛАГ НКВД и его роль в производственной деятельности СССР (нач. 30-х — сер.50-х гг.).//Политические репрессии на Дальнем Востоке СССР в 1920;1950;х гг. годы: Материалы первой Дальневост. науч.-практ.конф. — Владивосток: Изд-во Дальневост. Гос. ун-та, 1997. С.256−279- он же. История освоения Дальнего Востока России (1917;1990 гг.)//Социально-экономические и политические процессы в странах АТР: Материалы и тез. Докл. к междунар.науч.-практ.конф. — Владивосток, 1997. — Кн.2. — С.3−6. 38Песков В. М. Военная политика СССР на Дальнем Востоке в 30-е гг. XX в. — Хабаровск, 2000. — 334 с. 39Медведева Л. М. Развитие транспорта и его роль в освоении Дальнего Востока СССР. 20−30-е гг. ХХ в. — Владивосток: Дальнаука, 2002. — 244 с.

40Дикий А. Евреи в России. — http: www.bibl.ru /ni/ evereivrossii-l l.htm.- В. Романова Биробиджанский проект: несостоявшаяся Еврейская автономия, http: www.prof.msu.ru/book/iamomo3/htm.

41Ткачева Г. А. Демографическая ситуация на Дальнем Востоке России в 20−30-е гг. XX в. — Владивосток: Дальн. Вост.гос.техн.рыбохз.ун-т, Ин-т ист., археолог, и этногр. нар. Дальн. Вост., 2000. — 110 е.- Балдин С. С. Подготовка квалифицированных рабочих на Дальнем Востоке России (вторая половина XIX в. — 30-е гг. XX в.) //Исторический опыт освоения Дальнего Востока. — Благовещенск: изд-во Амур. гос. ун-та, 2000. — вып.З. — С. 362−369.

42Ващук, А .С., Чернолуцкая Е. Н., Королева В. А., Дудченко Г. Б., Герасимова Л. А. Этномиграционные процессы в Приморье в XX в. — Владивосток: ДВО РАН, 2002. — 228 с.

43Пикалов Ю. В. Переселенческая политика и изменение социально-классового состава населения Дальнего Востока РСФСР (ноябрь 1922;июнь 1941 г.). — Хабаровск: Изд-во ХГПУ, 2003. — 214 с.

44Билим H.A., Щагин Э. М. Первая публикация сборника документов переселенческой политики советского государства. С. 53.

45Восьмая дальневосточная краевая партийная конференция. 17−22 марта 1927 г. Стенографический отчет. -Хабаровск: Изд-во «Тихоокеанская звезда», — 1927. — 199 е.- Резолюции X Дальневосточной партконференции (22−29.05.30). — Хабаровск, 1930. — 40 с.

46Материалы IV Амурской окружной партийной конференции. — Благовещенск: Кн. дело, 1929. -141 е.- Резолюции и постановления 11-й Амурской окружной партконференции ВКП (б). 5−8 марта 1927 г. — Благовещенск: Изд-е Амурского Окружкома ВКП (б). 1927.-36 с.

47Анцелович Н. Комсомол, на штурм тайги, за социалистическое освоение Дальневосточного края: Проработанная стенограмма доклада на общегородском комсомольском собрании г. Благовещенска. — Хабаровск: Даль-партиздат, 1933. — 130 с.

483аселение Дальневосточного края (материалы ко 11-му краевому съезду Советов). Издание ДВПУ. — Хабаровск: Кн. дело, 1927.-53 е.- Сборник материалов по районированию Дальнего Востока. Дальневосточная плановая комиссия при экономсовещании Дальнего ВостокаЛТод ред. М. И. Целищева. — Чита: Изд. редакции журнала «Экономическая жизнь Дальнего Востока», 1924. — 134 е.- Три года Советского строительства в Дальневосточном крае (отчет Дальревкома за 1922;25 гг.)/Под ред. М. П. Копытина, П. Е. Тарлецкого. — Хабаровск, 1926. — 251 е.- Что сделала Советская власть в ДВК за 1927 и 1928 гг.: Краткий отчет Далькрайисполкома. — Хабаровск: Кн. дело, 1928. — 47 е.- Материалы 111 краевому съезду Советов. Два года работы Далькрайисполок-ма. 1926/27−1927/28. — Хабаровск, 1928.

Государственная промышленность Дальнего Востока за 1923;1925 гг. — Хабаровск: Дапьпромбюро, 1925. -317 е.- Отчет Дальневосточной ККРКИ X-й Дальневосточной конференции. Окт.1928 — апр.1930 г. — Хабаровск, 1930. — 110 е.- Дальревком. Первый этап мирного Советского строительства на Дальнем Востоке. 1922;1926 гг.: Сб. документов. — Хабаровск: Кн. изд-во, 1957. -285 е.- Заселение Дальневосточного края (материалы ко 2-му краевому съезду Советов): Издание ДВПУ. — Хабаровск: Кн. дело, 1927. — 53 е.- Материалы IV Амурской окружной партийной конференции. — Благовещенск: Кн. дело, 1929. 141 е.- Материалы 111 краевому съезду Советов. Два года работы Далькрайисполокома. 1926/27−1927/28. — Хабаровск, 1928. Материалы Дальневосточной плановой комиссии по районированию Дальнего Востока (описание округов и районов) /Под ред. М. Целищева. — Хабаровск, 1925. — 273 е., карта ДВОРезолюции X-й Дальневосточной партконференции (22−29.05.30).-Хабаровск, 1930.-40 е.- Резолюции и постановления второй Амурской окружной партконференции ВКП (б). 5−8 марта 1927 г. — Благовещенск: Изд-е Амурского Окружкома ВКП (б), 1927. — 36 с.

50Население России в XX в. В 3-х т. /Т.1. — М.: РОСПЭН, 2000. — с. 106. Бюллетень ЦСУ (общесоюзная перепись 1926 г.). — M., 1925; Итоги переписи корейского населения Владивостокского округа в 1929 г. Владивосток: Дальневосточное краевое земельное управление, 1932 г. — 91 е.- Статистический ежегодник 1923;1925 гг. -I часть. — Хабаровск: ДВКСУ, 1926. Статистический ежегодник.1923;1926 гг. — Хабаровск: ДВКСУ, 1926. М. Громов. Население губернии (численность, национальный состав, грамотность). Материалы Амурского губернского статистического бюро. Вып.6. Благовещенск, 1925. — С.61−77- Безработные Дальневосточного края. Всесоюзная перепись безработных членов профсоюзов. 1927. Хабаровск: изд.-е ДКСПС, 1928. — 40 е.- Статистический бюллетень. Апрель-май 1925 г. Хабаровск, 1925. — № 7−8. — 78 е.- Статистический бюллетень. Февраль-март 1926 г. — Хабаровск, 1926. -№ 2−3(17−18) — Сборник статистических сведений по Союзу СССР за 19 181 923 гг.- М., 1924; Всесоюзная перепись населения 1926 г. Список населенных пунктов по Хабаровскому округу. Хабаровск, 1927; Итоги сельскохозяйственной переписи 1923 г. на Дальнем Востоке (Вся Дальневосточная область). Вып. I. /Предварительные итоги по волостям, уездам и губерниям. — Чита, 1924; Предварительные итоги сельскохозяйственной переписи в Амурской губернии в 1923 г.- Дальневосточный край. Якутская АССР./Всесоюзная перепись населения 1926 г. — т. VIIМ., 1928. Дальневосточное статистическое обозрение. № 2 (53), февраль, 1929. — Хабаровск-Благовещенск, 1929. — 74 е.- Дальневосточное статистическое обозрение. № 3 (54), март, 1929. — Хабаровск-Благовещенск, 1929. — 73 е.- Дальневосточное статистическое обозрение. № 4 (55), апрель, 1929. — Хабаровск-Благовещенск, 1929. — 52 е.- Статистический бюллетень. № 6−7(21−22), июнь-июль 1926. — Хабаровск, 1926. — 114 с.

Советский энциклопедический словарь./Гл. ред. A.M. Прохоров. 2-е изд. — М.: Сов. энциклопедия, 1982 — 1600 е., ил.- Приморский край: Краткий энциклопедический справочник./Редкол.: Э. В. Ермакова (гл. ред.), И. К. Авилова, М. А. Афиногенова и др. — Владивосток: Изд-во Дальневост. ун-та, 1997. — 596 е.- Сутурин А., Чернышева В., Чечеулина Г. Хабаровск. 1958;1983: Очерки истории. — Хабаровск, кн .изд-во, 1983.-336 с. «Советская энциклопедия. — М.: Сов. Энциклопедия, 1982. — С.603. «Советская энциклопедия. — М.: Сов. Энциклопедия, 1982. — С.798.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

.

В период социально-экономической модернизации 20−30-х гг. XX в. роль государства во всех сферах жизни советского общества возрастала. Необходимость взятия под контроль миграционных процессов на территории страны диктовалась как политическими, так и социально-экономическими причинами.

Начавшееся плановое переселение на Дальний Восток, первоначально имевшее больше сельскохозяйственный уклон, с середины 20-х гг. преследовало цель разгрузки перенаселенных аграрных районов страны с одновременным развитием аграрной базы на Дальнем Востоке и укреплением обороноспособности границ. Необходимо отметить, что ставка на зажиточных переселенцев, способных при минимальной поддержке государства, обеспечить себя всем необходимым на месте вселения, не оправдаласьс развертыванием же коллективизации — вошла в противоречие по отношению к этим самым зажиточным крестьянам — кулакам, которым всячески ограничивали право самостоятельного, добровольного переселения. Крестьяне, отправлявшиеся на Дальний Восток без достаточного денежного содержания, при отсутствии организации и контроля по отводу земельных участков и их подготовке, при отсутствии финансовой поддержки, часто были не способны справиться с непривычными климатическими условиями и возвращались обратно. Льготы, предоставляемые государством при переезде и водворении, не способствовали закреплению крестьян на Дальнем Востоке.

Землеустроительная деятельность государства в этот период решала три основных проблемы: 1) отвод земельных участков сельским обществам по определенным нормам- 2) отвод переселенческих участков- 3) урегулирование внутриселенных земельных отношений.

Отсутствие достаточных кадров землеустроителей, выделенных по смете денежных средств на проведение этих работ, сопротивление старожильческих семей к изъятию у них земель (большая часть которых сдавалась в аренду китайским и корейским гражданам, от чего старожилы имели неплохой доход) приводили к тому, что землеустройство шло медленно и отставало от плановых заданий. Вместе с тем из-за дефицита рабочих рук земли использовались в ничтожном размере.

Институт ходачества, введенный государством, себя не оправдал в связи с недостатком информации о районах вселения, его бессистемностью, при которой было невозможно регулировать процесс переселения именно в те районы, которые этого больше всего требовали и т. п. Замена его со временем переселением рабочими дружинами дала кратковременный эффект, тем более по времени совпала с активным процессом колхозного строительства в центральных районах страны, что значительно уменьшило поток желающих переселяться.

С конца 20-х гг. ставка делалась на переселение колхозами, а затем и на доприселение переселявшихся в уже существующие колхозы. С начала 30-х гг. переселение велось в основном за счет красноармейцев. В сложившейся политической обстановке 30-х гг. они не только внесли свой вклад в развитие сельского хозяйства, но и, оседая непосредственно в пограничных районах, способствовали укреплению обороноспособности границ.

Начавшееся с конца 20-х гг. индустриальное развитие региона потребовало много рабочих рук, которых край из собственных внутренних ресурсов предоставить не мог. Ставка делалась на развитие промыслового и промышленного переселения, но организацией этого переселения, ответственность за планирование которого была распыленна между различными ведомствами, никто конкретно не занимался. Перекладывание части финансирования на местный бюджет и регулярная «забывчивость» наркоматов по внесению статей на промышленное и промысловое переселение в свои промфинпланы сказывались на своевременном строительстве жилищ, подготовке земельных участков, обеспечении продовольствием и промышленными товарами.

Когда труд в силу его оплаты и слабого развития инфраструктуры вокруг мест промышленного производства был малопривлекательным использовались иностранные рабочие. Это, безусловно, было положительным моментом, так как восполняло в развивающейся промышленности недостаток трудовых ресурсов края. Однако то, что заработанные такими рабочими деньги рано или поздно «уходили» в Китай, отрицательно сказывалось на развитии экономики Дальнего Востока. Применение труда корейцев, в силу придания значимости в годы первых пятилеток рисосеянию, было необходимо, так как русское население края необходимых навыков не имело и требовалось время, чтобы создать свои квалифицированные кадры в этой отрасли хозяйства. Межобластное сельскохозяйственное переселение, осуществлявшееся в годы первых пятилеток, увеличило трудовые ресурсы колхозов и совхозов Дальнего Востока. Однако сельское хозяйство края по-прежнему испытывало острый недостаток рабочих рук.

За время с 1932 г. по 1935 г. г. (на 01.01.) ежегодный прирост населения Дальнего Востока достигал в среднем 15, 7%, что в абсолютных цифрах выразилось в 39, 7 тыс. человек в год. Коэффициент естественного прироста городского населения в 1935 г. составил 1,3%.

В годы 2-й пятилетки предполагалось переселить до 80−100 тыс. семейств, в том числе красноармейцев Особого колхозного корпуса и других частей ДВКА. Однако эта цифра оказалась нереальной, и переселение было осуществлено в довольно скромных размерах. В 1933;37 гг. в Дальневосточный край, включая Еврейскую автономную область, было переселено 9216 семей (44 312 человек).

В целом рост населения края в годы первых пятилеток шел за счет завоза сезонных рабочих и промыслово-промышленного переселения, в меньшей степени — за счет сельскохозяйственного, тем более что обратничество в последнем достигало больших размеров, чем при промышленном переселении. Резкое снижение удельного веса сельского населения являлось «результатом как общего процесса индустриализации ДВК, связанного с переходом сельского населения в города, так и рядом специфических причин (раскулачивание, паспортизация в приграничных районах и т. п.»).

Переселение в Биробиджанский район, которое шло по линии сельскохозяйственного, несмотря на поддержку ОЗЕТА, было провалено. По мнению В. Романовой, «биробиджанский проект» изначально был связан со стремлением увязать разрешение национального вопроса «с задачами хозяйственного освоения советского Дальнего Востока, укрепления восточных рубежей страны». Число переселившихся в довоенное время, пополнившие в основном ряды не земледельцев, а ремесленников и служащих, составило незначительную часть от общего числа еврейского населения в Союзе.

В третьей пятилетке промышленное переселение было определяющим, хотя стремились сохранить на прежнем уровне и темпы роста сельскохозяйственного переселения, которое шло в порядке доприселения в многоземельные колхозы. Во многом на это повлияло строительство новых предприятий, трассы БАМ. Перспектива роста народонаселения края на 1938;42 гг. предполагала механический прирост населения ДВК на 1,9 млн. человек, что более чем втрое должно было превысить рост населения во второй пятилетке. Причем, внимание должно было уделяться переселенцам по линии сельского переселения, селившимся в районах промышленного освоения.

В предвоенные годы плановые задания по переселению были увеличены, и количество переселявшихся резко возросло. Одним из непосредственных результатов переселения в конце 30-х годов явилось увеличение трудовых ресурсов, в том числе и за счет спецконтингентов. Однако следует отметить, что и высылка в трудодефицитные районы тех же кулаков не могла решить проблему нехватки рабочих рук.

Применение труда «спецконтингента» в конце 30-х годов приобретало большое значение из-за отсутствия на рынке труда иностранной рабочей силы, в большей мере представляемой корейским и китайским населением. Хотя с середины 20-х годов предпринимались попытки планирования и разработки методов регулирования иммиграции из стран Азиатско-Тихоокеанского региона, но в условиях отсутствия необходимой законодательной базы и налаженного учета иммигрантов, это становилось практически невыполнимой задачей.

Корейские иммигранты, являвшиеся в большей своей массе земледельцами, внесли свой вклад в развитие рисосеяния. Однако неупорядоченное землеустройство корейского населения служило основной причиной земельных конфликтов в обжитых районах, сказываясь отрицательно на общей экономико-политической обстановке края. Тем более, что именно в последние, являвшиеся к тому же приграничными, направлялись переселенческие потоки из центральных районов Союза ССР. Естественно, что в данных условиях Советское государство отдавало предпочтение своим переселенцам, стараясь переселить корейцев в северные районы, в местность отдаленную от границ, чему корейское население всячески сопротивлялось.

Военно-политическая обстановка в годы первых пятилеток (конфликт на КВЖД в 1929 г, оккупация в 1931 г. Манчжурии Японией и т. д.), послужила главной, по мнению автора, причиной депортации корейского и китайского населения. В этих условиях, вне этической стороны этого события, предпринятые действия, а именно депортация корейского и китайского населения, прежде всего, укрепили обороноспособность границ, предотвратив несанкционированные переходы через границу, рост контрабанды и шпионажа.

Большое значение в годы первых пятилеток приобретало переселение по так называемым призывам. Большая часть молодежи, ехавшая в ДВК по комсомольским путевкам к моменту переселения уже обладала какими-либо специальностями, в том числе и рабочими, что, безусловно, повышало значимость этого переселения, так как в условиях первых пятилеток край испытывал трудности с квалифицированными кадрами.

Таким образом, следует признать, что в 20−30-е гг. XX в. государством был накоплен определенный опыт планирования переселения на Дальний Воеток и в другие регионы страны, созданы основы государственного законодательства по переселению, опробованы различные формы переселения и сделан анализ их эффективности, что в дальнейшем использовалось при работе структур, занимавшихся переселением. Как отрицательный момент можно отметить то, что зачастую при проведении мероприятий, связанных с миграцией упор делался на местные бюджеты, а запланированные государственные кредиты не выделялись в достаточном объеме. Мероприятия по переселению проходили при отсутствии достаточной информационной поддержки государства. Льготы, предоставляемые переселенцам, не могли компенсировать затраты на обустройство на новом месте: недостаток жилья, неразвитая инфраструктура сводили все усилия государственных структур на нет. Незаинтересованность большей части хозяйственных организаций в приеме переселенцев была очевидной. Ставка же на местные ресурсы не оправдывалась, в результате чего привлекался труд спецпереселенцев и заключенных. Недостатки колонизации в целом, как сельскохозяйственной, так и промышленной — были сходны и выражались в большом проценте обратничества в основном из-за недостатка жилищ, плохих условий жизни и труда, неоправданных надежд на дешевую жизнь.

В довоенные годы коренным образом изменилась отраслевая структура трудовых ресурсов. Если в середине 20-х гг. среди всего самодеятельного населения (по определению тех лет, это население, имеющее собственные источники доходов) Дальнего Востока на долю лиц, занятых в сельском хозяйстве, приходилось свыше 70%, то к 1940 г. в этой отрасли была занято 12,5%. В фабрично-заводской промышленности Дальнего Востока в 1926 г. рабочих было в 1,5 раза меньше, чем в кустарных промыслах, тогда как по стране соотношение было обратным. В 1940 г. на долю промышленности приходилось уже свыше 30% всех рабочих и служащих народного хозяйства этого района, или 25% его трудовых ресурсов.

Согласно результатам переписи 1939 г. население Дальнего Востока увеличилось по сравнению с переписью 1926 г. почти в два раза (с 1.244, 4 тыс. человек до 2,5 млн.), что позволило уменьшить дефицит рабочих рук как в сельском хозяйстве, так и в динамично развивающейся промышленности.

Тем не менее, трудности, связанные с планированием переселенческих мероприятий, недостаточная проработка организационных вопросов и отсутствие централизованного управления системой переселения, как сельскохозяйственного, так и промышленного, промыслового, привели к тому, что создать постоянно восполняемые кадры для сельского хозяйства и промышленности из семей закрепившихся рабочих, крестьян и интеллигенции так и не удалось. Многие, переселяясь на Дальний Восток из-за льгот, впоследствии все-таки возвращались обратно.

Проблема восполнения численности населения в регионе за счет миграций из центральных и западных частей страны продолжала оставаться актуальной на протяжении времени конца XX — начала XXI в. Судьба Дальневосточного региона России все чаще является предметом дискуссий ученых и политиков: как и в 20−30-е годы озабоченность вызывает проникновение, зачастую нелегально, китайских мигрантов, и китайского капитала на российский Дальний Восток,. Бурное развитие российско-китайского взаимодействия в приграничной зоне и не ослабевающий миграционный напор китайцев дают повод заявлять об опасности потери Россией влияния в этом регионе, о возможности нарушения здесь геополитического равновесия, о территориальной экспансии Китая как о реальной угрозе.

В этой обстановке важно не только вырабатывать стратегию развития Дальнего Востока, анализируя современную социально-экономическую ситуацию, но и учитывать исторический опыт переселенческой политики государства, в том числе роли, удельного веса и способов его государственно-административного регулирования.