Возрождение политической жизни кубанского казачества (конец 1980-х — 1990-е годы)

Актуальность темы

Модернизационные процессы в России конца 1980;х — 1990;х гг., охватив практически все стороны общественной жизни, породили ряд проблем общенационального характера. Кризис легитимных политических, идеологических и социальных структур активизировал социально-политические процессы в обществе. Видимо, поэтому рефлексия общественного сознания 1990;х гг. все чаще проявлялась в создании различных этнокультурных, национально-патриотических и религиозных течений и организаций. Характерной чертой социокультурной палитры различных регионов все чаще становится такой культурно-исторический феномен, как казачество.

Заявляя о своем желании участвовать в формировании социально-экономической и оборонной стратегии государства, казачье движение вместе с тем оказывает сильное влияние на этническую, управленческую и культурную политику в отдельных регионах страны.

Зародившись во второй половине 1980;х гг. на базе военно-исторических и патриотических клубов, фольклорно-этнографических коллективов и культурно-просветительных учреждений, общественное движение за возрождение казачества на момент создания Главного Управления казачьих войск прм Президенте РФ (ГУКВ) насчитывало уже 438 казачьих объединений, причем из них только в Москве — 36 структур.

Для более активного привлечения населения к управленческой деятельности предлагаются различные формы взаимодействия государственных властных структур и казачьих обществ: от использования традиций самоуправления в местных органах власти, предоставления мест казачьим депутатам в органах законодательной и исполнительной власти всех уровней, усиления власти станичного схода как средства выражения «низовой демократии», до введения атаманского правления в казачьих регионах.

По оценкам экспертов1, на сегодняшний день в Российской Федерации.

• насчитывается около 5 млн. человек, считающих себя потомками казаков. Необходимо отметить, что расселены они не только в местах традиционного своего проживания (Дон, Кубань, Терек, Урал, некоторые регионы Сибири и Дальнего Востока), но и в крупных городах (Москва, Санкт-Петербург, Екатеринбург, Челябинск, Омск, Воронеж, Воркута, Иошкар-Ола, Калининград и т. д.). Движение заявило о себе и в странах ближнего зарубежья — Украине, Казахстане, Таджикистане, Молдавии, Приднестровье, Киргизии. Даже в Риге была образована Балтийская казачья община, объединяющая потомков казаков различных регионов, но проживающих в.

• Прибалтике2.

На протяжении столетий казачество играло активную роль в деле обустройства государства Российского. Охрана границ, освоение новых территорий, ведение хозяйства в экстремальных условиях жизни, внутренняя соФ циальная и политическая самоорганизация, высочайшая степень патриотизма и верность традициям — весь этот опыт, вне всякого сомнения, необходим для решения проблем, стоящих сегодня перед государством.

Накопленный богатый опыт самоуправления и государственной службы, решения межэтнических проблем, бесконфликтного сосуществования.

• различных религиозных конфессий, бескомпромиссного служения национальной идее, государственности, высокой степени самодисциплины, самоорганизации и адаптивности значим для выработки федеральной и региональной политики государства, призванной вывести страну из так называе.

• мого «модернизационного кризиса», и должен быть использован в формировании современной программы обустройства страны.

Объектом исследования данной диссертации автором избрано кубанское казачество.

1 Казаки России. Прошлое, настоящее, будущее.- М., 1992. — С. 105. Казачья воля. — 1991. — № 7.

Предметом исследования является политическая жизнь кубанского казачества в конце 1980;х — 1990;х гг., особенности его политической культуры.

Территориальные границы диссертационного исследования охватывают территорию Краснодарского края и обусловлены тем, что данный регион несет в себе все социальные, политические, культурные компоненты, характерные как для общероссийской традиции в целом, так и для советского и постсоветского ее периодов. В то же время сложная этноконфес-сиональная обстановка, обусловленная этнической и вероисповедальной мозаичностью, наложила свой «региональный» отпечаток на формирование основных тенденций политической жизни кубанского казачества. В начале 1990;х гг. Краснодарский край стал не только приграничным, но и прифронтовым.

Кроме того, казачество Кубани только к 1998 г. вошло в государственный реестр, сохраняя до этого времени свое политическое лицо, самобытность своей политической культуры. Особенности отношений с per иональной властью также нашли отражение в политических программах казачества.

Хронологические рамки работы охватывают период с конца 1980;х гг. по конец 1990;х гг. Выбор данных временных границ обусловлен тем, что именно в это время российская историческая система входит в переходное состояние, разрушается существовавшая экономическая, политическая, идеологическая модель общества, идет борьба за определение дальнейшего исторического пути. Не последнюю роль в модернизационных процессах в различных регионах начинает играть казачество. Являясь зачастую объектом влияния различных политических сил, борющихся за власть, казачество вместе с тем само оказывает достаточно явное влияние на происходящие в стране события.

Верхние рамки исследования определяются появлением первых казачьих обществ в России и на Кубани. Нижние — превращением казачества из политической силы в часть государственной структуры, связанным с вхождением кубанского казачества в государственный реестр.

Степень научной разработанности темы. Процесс возрождения казачества как феномена российской истории вызвал незатухающий интерес как к проблеме истории казачества вообще, так и к вопросам этнокультурного самоопределения, экономического становления, расказачивания, участия в Гражданской войне и строительстве социализма, самоорганизации и самоуправления, взаимоотношения с центральной властью, отношения к государственной службе и военному делу, в частности.

В советское время большинство исследований и публикаций о казачестве было посвящено либо истории «зарождения» казачества1, либо поведению различных групп казачества в крестьянских восстаниях, революциях и гражданской войне в контексте классовой борьбы2, либо формированию социально-экономической структуры отдельных казачьих войск3. В 1920;х гг., а затем и в конце 1970;х — начале 1980;х гг. появились исследования, затрагивающие тему казачьей эмиграции. Написанные на базе конкретного исторического материала, они не всегда полно отражали весь комплекс проблем эмиграции4.

В период 1980 — 1990 гг. можно условно выделить три этапа в изучении казачества. Первый этап (начало 1980;х — конец 1980;х гг.) характери Часедагелева Л. Ь. Герские казаки (серелина XVI — начало XX вв.): Историко-ттнографические очерки. М. Изд-во Моек ун га, 1974.

Вабичев Д С. Донское груловое казачество в борьбе за власть Советов. — Ростов-н/Дону, 1969; История Дона. Ростов-н/Дону, 1973. — Кн. 1 (С древнейших времен ло падения крепостного права) — Кн. 2 (')поха капитализма) — Глушков А. Ф. Груловое казачество Терека в борьбе за власть Советов: Дис.. канд. ист. наук. Пальчик, 1969; Лола М. О кубанском казачестве (Казачество и сословная рознь на Кубани). — Ростов н/ДонуКраснодар, 1926; Мужев И. Ф, Казачество Дона, Кубани и Терека в революции 1905;1907 гг. — Орджоникидзе, 1963; и т. д. Козлов С. А. Пополнение вольного казачества на Северном Кавказе в XVI—XVII вв. // Совет, mior рафия. — 1990. — № 5. — С. 50−55- Никитин П И. О происхождении, структуре и социальной природе сообществ русских казаков XVI — середины XVII в. // История СССР. — 1986. — № 4. — С. 167−177- Станиславский А. Л. Русское казачество в первой четверти XVII в.: Дис.. д-ра ист. наук. — М&bdquo- 1984. — С. 18, 29−45. Комин В В. Крах российской контрреволюции за рубежом. — Калинин, 1977; Варихновский Г. В. Идейно-политический крах белой эмиграции и разгром внутренней контрреволюции (19 211 924 гг.). — Л., 1978; Шкаренков Л. К. Агония белой эмиграции. — М., 1981; Мухачев Ю. В. Идейно-политическое банкротство планов буржуазного реставраторства в СССР. — М., 1982. зуется тем, что в это время прошли две первые научные конференции, посвященные проблемам истории казачества. Одна из них была проведена на базе Карачаево-Черкесского НИИ истории, филологии и экономики 12−13 ноября 1980 г. по инициативе Научного совета АН СССР по комплексной проблеме «История Великой Октябрьской социалистической революции». Другая состоялась на базе того же института 9−11 сентября 1986 г. Обе конференции прежде всего рассматривали вопросы участия казачества в революциях и гражданской войне1.

Второй этап (начало 1990;х — середина 1990;х гг.) начинается на фоне кризиса исторической науки, связанного с попытками реформирования идеологической и политической сторон жизни общества, пересмотра методологических подходов к осмыслению истории. В 1990 г. в Нальчике проходит третья научная конференция, рассмотревшая уже более широкий круг вопросов казачьей истории. Она открыла новый этап в исследовании проблем казачества. В ходе работы ряда ведомственных, региональных и всесоюзных научных конференций постепенно сложился круг вопросов, поднимаемых в докладах и отражающих спектр интересов исследователей: происхождение казачества и его этно-социальный статус в различные исторические эпохиучастие в революциях и гражданской войне (социально-политическая ориентация казачества) — расказачиваниеучастие в военных походах русской армииразличные аспекты традиционного жизнеустройства: воинская служба, самоуправление, хозяйство, община, культураказачество в эмиграциипроблемы возрождения казачества.

Однако одним из основных вопросов в контексте современных процессов, связанных с движением за возрождение казачества, становилась дилемма: «ка<�аки — это народ или сословие?». Во многом политизирован.

I Качачество «*'мябрьской революции и гражданской войне: Материалы Всесоюзной науч. конф. Черкесск. 12−13 ноября 1980 г. / Отв. ред. И И. Минц. — Черкесск: Карачаево-Черкесский научно-исследовательский институт истории, филологии и экономики, 1984. — 277 е.- Казачество в революциях и гражданской войне: Материалы второй Всесоюзой науч. конф. — Черкесск, 9.

II сентября 1986 г. / Отв. ред. А. И. Козлов. — Черкесск: Карачаево-Черкесский научно-исследовательский институт истории, филологии и экономики, 1988. — 3 10 с. ная проблема была не раз использована различными политическими силами для достижения своих целей. У государственной власти в то время тоже не было однозначного ответа на этот вопрос. В 1992 г. вышел Указ Президента РФ «О мерах по реализации Закона Российской Федерации „О реабилитации репрессированных народов“ в отношении казачества» и Постановление Верховного Совета РФ «О реабилитации казачества», в которых казачество фактически признавалось народом.

На научной конференции «Кубанское казачество: проблемы истории и возрождения», состоявшейся в 1992 г. в Анапе, впервые был поднят вопрос о возможных тенденциях в политической жизни современного кубанского казачества. Во взаимоотношениях казачества с органами государственной власти исследователи предложили рассматривать две основные тенденции: стремление к вхождению в органы власти дл~ защиты интересов казачьего движения и реализации его программных требг занийтребование по передаче местного самоуправления в руки казаков. Кроме того, на конференции рассматривались и такие возможные альтернативы дальнейшего развития политической жизни: политизация казачьего движения и активизация его деятельности в борьбе за власть на местах, возможность политических блоков с другими организациями «почвеннического» направлениясохранение и, возможно, усиление оппозиционности с органами государственной власти по мере расширения и углубления аграрной реформыдифференьчация прежде всего по политической ориентации внутри самого казачьего движенияобострение отношений части казачьего движения и некоторых этнических групп, участие военизированных формирований в конфликтах разного рода на территории СНГвероятность постановки вопроса о создании независимых казачьих республик по мере усиления центробежных тенденций в России1.

1 Андреев А. П., Панасюк F.B. Казачье движение в России: современное состояние и некоторые тенденции развития // Кубанское казачество: проблемы истории и возрождения. — Краснодар, 1992. — С. 94.

В Указе Президента РФ от 15 марта 1993 г. № 341 «О реформировании военных структур, пограничных и внутренних войск на территории Северо-Кавказского региона Российской Федерации и о государственной поддержке казачества» были заложены основы для возрождения его сословных черт. В этой связи в научной среде актуализировалась тема этносоциального и государственно-политического статуса казачества. В 1993 г. прошло несколько научных конференций, так или иначе затронувших эту проблему.

Так в Екатеринбурге 17−19 мая 1993 г. прошла научная конференция «Казачество на государевой службе», организованная Институтом истории и археологии РАН. На конференции особое внимание было уделено теме традиционных взаимоотношений власти и казачества: отношение к монархии, осознание своей роли в государственной структуре. В прозвучавших докладах отмечалась большая роль казачества в политической истории государства. В то же время в докладах Н. Миненко, А. Топчия, И. Побережникова отмечалось сопротивление казачества посягательствам со стороны власти на их исконные обычаи1.

В этом же году Институт экономики РАН, а также Волгоградский и Кубанский государственные университеты выступили с идеей организации международной научной конференции, которая прошла 28 сентября — 1 октября 1993 г. в Анапе. В ходе работы трех секций прозвучали доклады об участии казачества в военных походах России, организации земельных отношений и хозяйствования в казачьих регионах, расказачивании и раскрестьянивании, возможности использования потенциала казачества в современной общественно-политической жизни страны. В ходе подведения итогов было отмечено, что традиционно, работая с документальными источниками, историки не всегда могут объективно оценить живую ткань современной жизни казаков. Все участники сошлись на том, что необходимо.

1 Казачество на государевой службе: Материалы к научной конференции. — Екатеринбург, 1993. дальше разрабатывать темы истории и современной жизни казачества с привлечением представителей движения за возрождение казачества1.

Если в книгах и отдельных монографиях по проблемам казачества, появлявшихся до середины 1990;х гг., больший акцент делался на историческом описании 11 традиционных казачьих войск, существовавших до 1917 г., а о современном состоянии казачества давался лишь краткий обзор, ему посвящался лишь раздел или часть заключительной главы2, то во второй половине 1990;х гг. появляются работы, непосредственно посвященные проблемам возрождения казачества. В 1995 г. была опубликована книга А. И. Козлова «Возрождение казачества: история и современность (эволюция, политика, теория)». Отмечая, что бурные события рубежа 1980 -1990;х гг. «вынесли на широкую политическую стремнину казаков», а к середине 1990;х гг. казачество уже превратилось «из объекта в активного субъекта политики», автор в то же время пишет, что «казаки, не успев как следует развернуться и показать себя с лучшей стороны, уже сорвались в крутой штопор, грозящий им большими неприятностями"1. Основной, коренной проблемой, по его мнению, стоящей перед казаками, является проблема власти, проблема государственной регламентации казачьей жизни. В этой связи Л. И. Козлов пытается ответить на традиционный для России вопрос: «Что делать?». Автор считает, что начинать нужно с «всеобъемлющего президентского указа, который станет основой разработки всестороннего закона о казачестве, а последний — определенного раздела Конституции.

См Казачество в истории России: Тезисы докладов международной научной конференции. -Краснодар. 199} 257 с — Проблемы истории казачества: Сб. научных трудов. — Волгоград, 1995 С 4.

Кашки России (Прошлое. Настоящее. Будущее) / ()тв. ред. Ю. Б. Симченко. — М.: ИЭиА РАН, 1942. 131 е.- Российское казачество // Исследования по неотложной этнологии. Серия А. -1992. — Документ № 28- Куценко И. Я. Кубанское казачество. — Краснодар: Кн. из-во, 1993. — 583 е., Пелепин Р. А. История казачества: В 2 т. — СПб: Православная Русь, 1995; История казачества Ащатской России: В 3 т. / Гл. ред. В. В. Алексеев. — Екатеринбург: УрО РАН, 1995; Глушенко В В. Казаки Отечества былого и нынешнего. 2-е изд., доп. — Ростов-н/Дону: Изд-во «ТОР», 1995. 136 с. Козлов А. И. Возрождение казачества: история и современность (эволюция, политика, теория). -Ростов-н/Дону: Изд-во Рост, ун-та, 1995. — С.З.

России. Тогда все станет на свои места, и жизнь казачества вольется в общероссийское русло"1.

Со второй половины 1990;х гг. определяется политика государственной власти по отношению к казачеству2, и с этого же времени начинается третий этап (середина 1990;х — настоящее время) в историографии казачества.

26−29 сентября 1995 г. в Ростове-н/Дону состоялась V Международная (Всероссийская) научная конференция «Возрождение казачества (история, современность, перспективы)». Доклады в основном были посвящены п< р-спективам развития казачьего движения, вопросам взаимодействия с государственной властью в прошлом и настоящем, участию в думской деятельности1.

Со второй половины 1990;х гг. проблемы казачьего возрождения начинают все чаще рассматриваться в Федеральной пограничной службе (ФПС), Министерстве внутренних дел (МВД) и в Министерстве обороны (МО) РФ. Так, в 1996 г. в ФПС РФ прошел научно-теоретический семинар «Основные этапы становления и развития пограничной службы России (к 425-легию образования пограничной службы)», на котором было уделено большое внимание исторической роли казачества в формировании и охране [ осударственных рубежей.

В разных регионах страны все активнее идет осмысление политической истории казачества, делаются попытки определить место и роль казачества в формировании нового государственно-политического устройства России. В этой связи необходимо отметить Всероссийскую научно-практическую конференцию «Губернаторское управление в России. История, современность, будущность», состоявшуюся во Владивостоке 14−16.

1 Коиов Л И. Указ. соч. — С. 186−187.

Указ Президента РФ от 9 августа 1995 г. № 835 «О государственном реестре казачьих обществ в Российской Федерации».

1 Проблемы казачьего возрождения: Сб. научных статей / Отв. ред. А. И. Козлов. — Ростовн/Дону, 1996. — 4.1. октября 1997 г. На основе анализа деятельности генерал-губернаторов Восточной Сибири и региональной политики по отношению к казачеству многие докладчики пытались предложить практические рекомендации в организации деятельности современных войсковых казачьих обществ1.

Несколько другой акцент в рассмотрении перспектив возрождения казачества был сделан на научно-практической конференции «Проблемы развития казачьей культуры», проходившей 7 июня 1997 г. в рамках VI регионального фестиваля казачьей культуры в пос. Тульском (Республика Адыгея). В докладах кубанских исследователей в основном рассматривались различные аспекты самобытной казачьей культуры Кубани, отмечалась необходимость изучения и возрождения именно культурологических основ кубанского казачества2.

Определенный интерес представляют выпуски сборников материалов по итогам фольклорно-этнографических исследований этнических культур Кубани, выходящие каждый год в рамчах «Дикаревских чтений». Подготовленные при участии отдела фольклора и этнографии Центра народной культуры Кубани, сборники содержат статьи этнографов, фольклористов, историков и посвящены проблеме традиционных культур кубанских казаков и народов, проживающих на территории Кубани.

Широкий круг вопросов, связанных с казачеством, был поднят в ходе работы семинаров «Казачество Юга России» и «Казачество в Казахстане», проведенных 4 сентября и 4 декабря 1997 г. в Московском Центре Карнеги. В ходе работы семинаров выступили не только ученые — специалисты по вопросам казачества, но и представители движения за возрождение казачества, попытавшиеся осмыслить процесс возрождения «изнутри» и поставить новые вопросы о дальнейших перспективах казачьего движения. По Губернское управление в России. История, современность, будущность: Материалы Всероссийской научно-практической конференции 14−16 октября 1997 г. — Владивосток, 1997.

Проблемы развития казачьей культуры: Материалы научно-практической конференции, пос. Тульский, 7 июня 1997 года. — Майкоп, 1997. — С.2, 77−78. результатам обсуждений Центром выпущен сборник «Возрождение казачества: надежды и опасения"1.

Разработкой различных аспектов возрождения казачества занимаются Н. Ф. Бугай, Н. И. Бондарь, В. П. Трут, Т. В. Таболина и др. В своих работах2 они рассматривают основные этапы и характерные особенности процесса возрождения.

В 1999 г. в издательстве Института Этнологии и Антропологии РАН вышла работа Т. В. Таболиной: «Казаки: драма возрождения. 1980 — 1990;е годы». Это первое исследование такого масштаба, посвященное непростым процессам становления движения за возрождение казачества в различных регионах, поиску правовых основ его деятельности, анализу государственных актов, регламентирующих его становление, борьбе внутри властных структур за статусное оформление движения3.

С 1987 г. по настоящее время по казачьей тематике было защищено около 70 диссертационных работ. Наиболее интенсивно различными аспектами казачества занимались историки, котрые с 1987 по 1999 гг. защитили 51 диссертацию. Постепенно тема казачества заинтересовала представителей других гуманитарных наук. Пик защищенных ими исследований приходится на 1995 — 1996 гг. Особый интерес, с точки зрения поднимаемых в данной работе проблем, представляют исследования, выполненные психологами, политологами, юристами, социологами, философами.

В Ставропольском государственном университете Котиковой Е. И. в 1997 г. была защищена диссертация «Социально-философские проблемы.

1 Возрождение казачества: надежды и опасения / Ред. Г. Витковская, А. Малашенко: Научные доклады. М. Центр Карнеги, 1998. Вып.23.

ЬуIай М.Ф., Г’онов A.M. Кавказ, народы в эшелонах (20 — 60-е годы). — М.: Инсар, 1998. — 365 е.- Ьондарь Н И. Кубанское казачество (тгносоциологический аспект) // Кубанское казачество: история, тгнография, фольклор. — М., 1995. — С. 10−12- Трут В. П. Кто же они — казаки? — Ростов-н/Дону: Приазовский край, 1995. — 24 е.- Таболина Т. В. Казаки: драма возрождения. 1980 — 1990;е годы. — М&bdquo- 1999. — 252 с.

1 Габолина Т. В. Казаки: драма возрождения. 1980 — 1990;е годы. — М.: ИЭиА РАН, 1999. — 252 с. возрождения казачества"1, в которой делалась попытка рассмотреть социальный феномен возрождения казачества в логике его этнического возрождения, проблемы соотношения социального и правового статуса возрождающегося казачества.

В исследовании Шаповаловой Я. В. «Организационно-правовые основы возрождения российского казачества в постсоветский период"2 рассматриваются организационные и правовые основы возрождения казачества, проблемы формирования системы государственных органов, ведающих вопросами казачества. По мнению автора, привлечение казачества к выполнению обязательств по несению государственной и иной службы и предоставление им за это определенных льгот свидетельствует о стремлении государства интегрировать казачество в государственный механизм.

Диссертационные работы историков посвящены в основном традиционным темам дореволюционной истории казачества. Но в последнее время появляются исследования, рассматривающие различные аспекты процесса возрождения казачества на современном этапе. В 1999 г. в докторской диссертации Г. В. Таболиной «Проблемы современного казачества: 1980 -1990;е годы"1 были проанализированы основные проблемы и противоречия, характерные для движение за возрождение казачества. Диссертант предложил периодизацию современного движения за возрождение казаче-ciBa па протяжении последнего десятилетия истории и охарактеризовал каждый период, выделяя ряд особенностей, связанных с теми или иными приоритетами в различных сферах политической жизни казачества.

Таким образом, к настоящему времени в рассмотрении современного ггапа новейшей истории Кубанского казачества определился круг проблем, Котиков. i I И Социально-философские проблемы возрождения казачества: Дис.. канд. фи-лос наук (1авроиоль, 1997.

Шаповалова Я В. Организационно-правовые основы возрождения российского казачества в постсоветское время: Дис.. канд. юр. наук. — Краснодар, 2000.

Габолина Г. В. Проблемы современного казачества: 1980 — 1990;е годы: Дис.. д-ра. ист. наук.

М. И')иА РАН, 1999; чаще всего интересующих исследователей. К ним относятся проблемы государственного становления казачества и формирования правового поля его развитияэтапы возрождения с точки зрения этнополитических и социальных процессов, происходящих в странеразличные аспекты проявления традиционной региональной культуры. В то же время практически не исследованными остаются вопросы, связанные с особенностями целеполага-ния, мышления и поведения, политической культуры современного казачества, влияния традиционных черт менталитета на его политическую жизнь. Слабо изучены региональные особенности возрождения политической жизни кубанского казачества, его источники и тенденции, программные политические требования и логика их конституирования государственными структурами.

Целью диссертационного сочинения является изучение эволюции политической жизни кубанского казачества в период с конца 1980;х до конца 1990;х гг.

Достижение поставленной цели предполагает решение следующих задач:

— определение особенностей политического целеполагания, мышления, понимания и поведения современного кубанского казачества;

— выявление) тапов, основных источников и тенденций возрождения политической жизни казаков Кубани;

— анализ правовых актов государственных и региональных властей, конституирующих программные политические требования казачества Краснодарского края.

Методологическую основу работы составляет комплекс общенаучных, частных и специальных методов познания, таких как логический, системно-структурный, историческо-логический, социологический, социокультурный, сравнительно-правовой, метод интервьюирования, анализа, обобщения, комментирования, опроса, включенного наблюдения. В ходе исследования автор основывался на сочетании общегосударственного и регионального подходов. С этих позиций исследован весь комплекс проблем, представленных в диссертации. Применение данных методов и подходов определяется объектом, предметом, целью, задачами исследования и спецификой используемых источников.

В работе используется ряд категорий, которые только начинают утверждаться в качестве общепризнанных научно-исторической общественностью. К ним относятся такие категории, как «историческая система», «точка бифуркационного состояния», «ментальности» и ряд других, их включение в работу диктуется спецификой поставленной цели и задачами исследования.

Источниковую базу диссертации составили документы и материалы по истории кубанского казачества, относящиеся к концу 1980;х — 1990;м гг.

Немаловажным представляется то, что одним из источников по теме исследования являются полевые материалы автора, вводимые в научный оборот впервые. В основном это данные, полученные путем наблюдения, научного интервьюирования и непосредственного участия самого автора во многих процессах, связанных с движением за возрождение казачества на Кубани.

Основу исследования составляют документы фондов Р-1843 и Р-1852 Государственного архива Краснодарского края (ГАКК), открытые для работы только с 1998 г. и содержащие приказы, распоряжения, письма как центральных структур Кубанской казачьей Рады, Всекубанского казачьего Войска, Кубанского казачьего Войска и других казачьих организаций, так и районных и местных представительств этих структурфонда 774 и 1774-А Центра документации новейшей истории Краснодарского края (ЦДНИКК), позволяющие выявить динамику развития отношений региональных властных структур и движения за возрождение казачества на первых этапах его становления. Однако часть архивов как ГАКК, так и ЦДНИКК до сих пор не обработана, на многих делах стоит пометка «только для служебного пользования». Для большинства источников по истории кубанского казачества характерны неполнота и фрагментарность, связанные с незавершенностью процессов возрождения казачества. В связи с этим интересными представляются документы текущих архивов районных, станичных и хуторских казачьих обществ: текущий архив Геленджикского районного казачьего общества Черноморского казачьего отдела (ГРКО ЧКО), текущий архив Туапсинского городского казачьего общества (ТГКО), текущий архив Те-косского хуторского казачьего общества ГРКО (ТХКО ГРКО), текущий архив Беттинского хуторского казачьего общества ГРКО (БХКО ГРКО). В работе также были использованы материалы текущего архива Управления по делам казачества Администрации Президента Российской Федерации. Диссертантом создан и пополняется личный архив, включающий документы, обращения, решения казачьих кругов некоторых казачьих организаций Кубани.

В ходе работы над темой было проанализировано более 150 нормативных актов федерального, регионального и местного уровня, в том числе использовались ведомственные акты, письма, приказы, аналитические обзоры и отчеты, уставы и договоры, открытые данные ФПС России, МВД России, Минобороны России и ФСБ России.

Большую помощь при проведении исследования оказали личные встречи и беседы автора с руководителями и сотрудниками Управления по вопросам казачества при Президенте РФ, Комитета по вопросам местного самоуправления, делам казачества, межнациональным отношениям и миграционной политике Законодательного собрания Краснодарского края, отдела общественных и межрегиональных связей мэрии г. Краснодара, с руководством Кубанского казачьего войска, отдельских, районных, станичных и хуторских казачьих обществ, с кубанскими казаками, личное участие в работе кругов, съездов, совещаний различных уровней.

Научная новизна диссертации выражается в том, что в ней была предпринята попытка рассмотрения особенностей политической культуры современного кубанского казачества. В данной исследовательской ориентации впервые выявляется влияние традиционных черт культуры казачества на формирование новых политических представлений и их отношение к модернизационным процессам в стране, влияние на политическое поведение кубанского казачества в конце 1980;х — 1990;х гг. Анализ особенностей политического целеполагания, мышления, понимания и поведения казаков Кубани позволил сделать вывод о том, что эволюция их политической культуры вписывалась в общий контекст трансформации и модификации российской исторической системы и была связана с соединением его традиционалистской компоненты с явлениями советской и постсоветской модернизации.

В диссертации впервые рассматриваются этапы, основные источники и тенденции возрождения политической жизни современного кубанского казачества, анализируются политические требования казаков, их отношения с государственной, региональной и местной властью. Отмечается, что политическая история современного казачества характеризуется событийным многообразием и противоречивостью отношений как государства к казачеству, активно вовлекавшего его в сферу своей внутренней и внешней политики, так и самих казаков к государству, пытавшихся сохранить самобытные традиции внутреннего самоуправления и самоорганизации в форме военной демократии и остаться активными творцами политической истории страны. Основными объективными источниками политической активности казачества в рассматриваемый период были: сохранявшаяся сложная социально-политическая ситуация в стране, вызванная продолжавшимися политическими и экономическими реформами, желание различных политических сил использовать казачье движение в своих интересах. Немаловажным является факт естественной политизации общественного сознания и направленность политических взглядов лидеров казачества.

Впервые в научный оборот вводится широкий круг документов, извлеченных из фондов архивов и текущих архивов казачьих обществ, применяются нетривиальные методы анализа политической культуры современного кубанского казачества. Вывод, к которому приходит автор, заключается в том, что на всех этапач становления движения за возрождение казачества государство законодательно оформляло те его политические требования, которые были необходимы для решения задач, стоящих перед самой властью.

Практическая значимость диссертации заключается в том, что ее выводы могут быть использованы при формировании государственной и региональной политики по отношению к казачеству, а также способны оказать помощь в самопознании казачества.

Материалы работы помогут расширить представления о политической роли возрождающегося казачества в современной истории нашего государства.

Собранный и обобщенный материал может быть использован в других диссертациях, посвященных проблемам становления современного российского общества, в учебном процессе при изучении историко-политологических дисциплин, в лекционных курсах и семинарах по отечественной истории и краеведению.

На основе исследования можно составить специальные программы обучения и повышения квалификации членов казачьих обществ. Материал имеет интерес для тех, кто занимается законотворчеством при формировании и совершенствовании законодательства о правовом статусе казачьих организаций.

Основные положения и выводы диссертационного сочинения прошли апробацию в ходе работы ряда научных конференций и были опубликованы в статьях и тезисах: «Казачий» фактор в этнополитической стратегии Южно-Российского региона"1, «Методологические основы осмысления со' «Казачий» фактор в этнополитической стратегии Южно-Российского региона // Развитие личности в образовательных системах Южно-Российского региона: Тезисы докладов VI годичного собрания Южного отделения РАО и XVIII региональных психолого-педагогических чтений Юга России. — Ростов-н/Дону: Изд-во РГПУ, 1999. — Часть II. — С. 112−113. циокультурного феномена казачества"1, «Роль этнокультурных традиций • казачества в формировании современной идеологии воспитания"2, «Модернизация России и культурно-историческое возрождение казачества"3, «Возрождение политической жизни кубанского казачества во второй половине 80-х — начале 90-х годов XX в. (основные источники и тенденции развития)"4.

Структура диссертации состоит из введения, трех разделов, заключения и списка источников и литературы.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

.

Процесс возрождения, как и само понятие «возрождение казачества», до сих пор в современной исторической науке не получили ни однозначного осмысления, ни однозначной трактовки. Скорее всего, это связано с неполнотой глубины анализа процессов, происходящих в казачьей среде и широты обобщений, что зависит во многом от отсутствия временной дистанции, необходимой для осмысления феномена возрождения, незавершенностью исторических процессов, неполнотой привлекаемых источников и узостью методологической базы. В то же время само использование категории «возрождение» имеет многослойную семантику: от критической оценки ретроспективного состояния возрождаемого явления и моделирования некоего совершенного, идеального образа прошлого, имеющего актуальность в сегодняшнем дне до выработки различных вариантов реализации этого образа и критериев «возрождаемости». В этой связи версии всего перечисленного есть предмет и историографических дискуссий, и дифференциации самого казачества.

Скорее всего, под «возрождением» следует понимать не восстановление ранее существовавшего уклада жизни, не возврат к каким-то конкретным характерным чертам социально-политических отношений, пусть даже и положительно зарекомендовавших себя в недалеком прошлом, а процесс социокультурной трансформации, т. е. адаптацию, проявление и эволюцию культурно-исторического феномена казачества в современных условиях.

Современные исследователи проблему жизнеспособности исторических систем зачастую связывают с культурой, являющейся «защитным поясом» системы, а потому вопрос о политической культуре является определяющим при осмыслении особенностей возрождения и эволюции политической жизни тех или иных социально-политических групп.

Методологическая установка и ее применение в познании политической культуры и ее основы, политического менталитета сопряжены с пониманием сущности, содержания политического, мира политики, культурно-исторических и политических традиций общества и государства и их отражении в архетипах, стилях и способах мышления и действия политических субъектов, социально-политических групп, всего общества, детерминированных содержанием конкретного политического пространства и времени.

История политической жизни казачества неотделима от истории Российского государства. Отношения государства и казачества складывались в логике постепенной интеграции казачества в социально-политическую систему страны, хотя при этом казачество продолжало оставаться самобытным организмом, саморазвивающимся явлением.

Процесс трансформации политической культуры кубанс-ого казачества можно условно разделить на несколько периодов. В течение первого периода происходит локальное становление и развитие характерчых черт культур субэтнических и социокультурных групп, позже составивших Кубанское казачье войско. Нижние границы временных рамок этого периода уходят вглубь веков и связаны с формированием русского и украинского этносов, выделению казачьего субэтноса и его самоидентификации. Верхние границы доходят до конца XVIII в.

Следующий период характеризуется становлением Кубанского казачьего войска и его интеграцией в российский социально-политический организм. Он охватывает время с конца XVIII в. до первой половины XIX в. В это время происходит разрушение «казачьих республик» в Запорожье и на Дону под воздействием реформ в социально-политической структуре России. Казачество постепенно оформляется в качестве военно-служилого сословия. Формируется само Кубанское казачье войско как войсковая организация с характерными чертами в области политического управления: подчинение военному министру по департаменту военных поселений с сохра;

нением самоуправления на низовом уровне в виде распорядительной власти в станицах и хуторах станичного и хуторского сбора.

Период социокультурной переориентации с военизированной одноук-ладности на культурно-хозяйственную многоукладность продолжается со второй половины XIX в. по начало XX в. В эти годы окончательно складывается Кубанское казачье войско и одновременно, вместе с процессом капитализации страны, происходит изменение казачьей субкультуры, реформируется общественное управление в казачьих войсках. С этого времени территории казачьих войск рассматриваются как области, система управления в которых соответствовала системе управления во всех российских губерниях. В то же время окончательно складываются традиционные черты политической субкультуры кубанского казачества, которые в последующие десятилетия сохранялись в народной памяти в виде культурного архетипа, служащего идеалом общественного устройства, следы которого можно было встретить в казачьих станицах вплоть до 30-х гг. XX в. и к которому порой апеллируют и в наши дни.

Период политизации и латентного существования социосубэтниче-ских особенностей казачьей культуры охватывает время от революционных событий первой четверти XX в. до 1980;х гг. и включает в себя далеко неоднозначные события, связанные с революциями, гражданской войной, строительством первого в мире социалистического государства, Второй мировой войной, попытками модернизации советской системы и ее последующим кризисом. В эти годы, с одной стороны, периодически заявляют о себе «возрожденческие» тенденции в политической жизни казачества, когда с вхождением российской исторической системы в бифуркационное со стояние архетипические, традиционалистские идеалы в сознании казачества начинают активно заявлять о себе, а с другой стороны, все ярче проявляется раскол, вызванный антогонизмом между процессами модернизации и традиционалистскими ценностями.

Процесс «возрождения» политической жизни казачества начинается со второй половины 1980;х гг. и связан с вхождением российской исторической системы в переходное состояние, характеризующееся ориентацией на модернизацию в стране.

Вместе с тем наиболее характерной чертой политической культуры кубанского казачества стала именно традиционность, опирающаяся на восстановление архетипических идеалов в казачьем сознании. Такие традиционные для общероссийской политической культуры черты, как патриотизм, этатизм, чувство долга и ответственности, коллективизм, соборность, об-щинность и т. д., в преломлении современной кубанской казачьей субкультуры приобретали больший радикализм и проявлялись в большей активности их утверждения и отстаивания. Особенностью целеполагания и поведения зачастую становилась также традиция: служение Отечеству, стремление к наведению и поддержанию порядка в нем, защита его. Вместе с тем за;

трс 'ованность в политической жизни была не самоцелью, само понимание политического строилось на доминанте государственного служения, на традиционном понимании государства как положительно-правовой формы Родины, где истинным содержанием политики является отечество. Возрождающееся казачество актуализировало те традиционные исторические черты своей политической культуры, которые в массовом сознании современных россиян оказались невостребованными модернизационными оцесса-ми.

В то же время в конце XX в. политическая жизнь казачества определялась и другими факторами: ходом государственных реформ, внутриполитической ситуацией в стране, ориентацией государственной власти на те или иные политические, идеологические, социально-экономические приоритеты, уровнем политической культуры лидеров казачьего движения. Не последнюю роль играл региональный фактор — интересы региональной элиты и ее политические притязания.

В 1980;е — 1990;е гг. можно выявить несколько этапов эволюции политической жизни кубанского казачества, характеризующиеся определенными источниками и тенденциями.

Первый этап — реставрационный, или «фольклорный» (примерно со второй половины 1980;х гг. и почти до конца 1990 г.). Такие хронологические рамки объясняются тем, что со второй половины 1980;х гг. в советском обществе и массовом общественном сознании происходит ряд изменений, приведших, с одной стороны, к демонтажу существовавшей политико-идеологической системы, а с другой стороны, к резкому росту политической активности общества, что привело к появлению новых, ранее не затребованных форм социально-политической жизни. Нижняя граница этапа связывается с появлением первых законодательных актов государства, призванных легитимировать возникшие новые социальные системы.

Данный этап характеризуется появлением первых объединений, клубов, этнографических коллективов по изучению казачьей истории и культу;

ры. В этот период формируются основные тенденции движения и происходит его первичное становление. Центральной тенденцией, видимо, является попытка восстановления элементов исконной казачьей самобытной субкультуры, которые могли бы обеспечить самоорганизацию и саморазвитие движения, а также пробуждение казачьего самосознания и привлечение общественного внимания к феномену казачества.

Основным источником активизации политической жизни казачества на первом этапе была та политическая, социально-экономическая, этнокультурная ситуация, которая сложилась во второй половине 1980;х гг. Если в первые годы возрождения казачье движение ставило перед собой лишь цели культурной и патриотической направленности, то к началу 1990;х гг. оно все мощнее начинает заявлять о себе как о политической силе. Одновременно начинают формироваться и основные тенденции его политической активности, которые наиболее ярко проявятся на последующих этапах.

Второй этап — политического и организационного самоопределения (начало 1991 г. — примерно вторая половина 1993 г.) — характеризуется стремительным ростом политической активности казачьего движения, что было вызвано происходящими в стране событиями. Роспуск СССР, пот. ки радикального реформирования экономической и политической сие ч-м государства, обострение этнополитической обстановки, в особенности н.> Юге России, во многом предопределили характер дальнейшего развития движения.

Появляются политические заявления казачества о необходимости защиты русскоязычного населения Северного Кавказа, о сохранении единства России, о желании активно влиять на государственную политику путем участия в представительных органах власти и т. д.

Если развитие движения на первом этапе шло по пути возрождения культурно-исторических ценностей, казачьего духа, то новый этап привнес и новые приоритеты. Пришедшие в ряды казачества «новые казаки» на пер;

вый план все чаще ставят более прозаические, материальные проблемы: о наследовании бывшей собственности Казачьих Войск, о новом перераспределении земель и т. д. Воспользовавшись доступностью казачьих организаций, их организационными возможностями и общественной некомпетентностью в вопросах истории и юриспруденции, в движение проникают маргинальные элементы, которые начинают борьбу за собственность, права, привилегии, земли, самоуправление, автономию и другое.

Основными источниками политической активности казачества на втором этапе его становления были: сохранявшаяся сложная социально-политическая ситуация в стране, вызванная продолжавшимися политическими и экономическими реформами, а также желание различных политических сил использовать казачье движение в своих целях. Кроме того, немаловажным фактом является естественная политизация общественного сознания, и направленность политических взглядов лидеров казачества.

Основными тенденциями в политической жизни казачества к середине 1993 г. можно было бы назвать: стремление казаков выступать в качестве реальной политической силы, способной консолидировать патриотически настроенные массыавтономизация казачьих регионов с образованием Казачьих республик и введением атаманского правления- «врастание» или «внедрение» казачества в органы государственной власти (Советы всех уровней, администрации) с целью влияния на принятие решений, развитие местного самоуправления, основанного на традиционных казачьих принципахпереход казачества к государственной службе, т. е. возврат к сословностиполный отказ от политизации движения, культурно-фольклорная деятельность.

Третий этап — статусно-регламентационный (примерно конец 1993 г. -начало 1996 г.) — характеризуется дальнейшим ростом политической активности казачества при ориентации большинства казачьих лидеров на «интеграцию» казачьего движения в политическую систему государства и перехода казачества на государственную службу.

Преобладающей тенденцией является укрепление правового статуса движения. В этот период издается ряд центральных и региональных законодательных актов и постановлений, в которых определяется статус казачества и регламентация структуры и деятетьности казачьих обществ, порядок их взаимоотношений с органами исполнительной власти как федерального, так регионального и местного уровней.

Для понимания особенностей эволюции политической жизни кубанского казачества в исследуемый период необходимо рассмотрение логики конституирования программных политических требований казачества государственными и региональными властями.

С 1991 г. по 1999 г. федеральными властными структурами было принято около 80 нормативных правовых актов по вопросам казачества. Если документы по казачеству с 1991 по 1993 г. в основном касались вопросов реабилитации казачества, создания структур по казачеству (комиссий, советов), то с 1993 г. начинается активный поиск путей по включению казачества в существующую социально-политическую систему страны.

В документах 1993 — 1995 гг. была сформулирована государственная политика по отношению к казачеству, намечена вертикаль управления казачьими войсковыми объединениями, конституированы требования некоторой части казачества. В эти годы процесс развития движения за возрождение казачества в основном протекал в русле законодательного оформления декларировавшихся ранее направлений, определения статуса казачества в государственной структуре и регламентации отношений органов государственной власти с казачьими организациями. Само кубанское казачество, в лице Зарегистрированной государством структуры Всекубанского казачьего войска, значительно сужает спектр своих политических требований, главным из которых остается трансформация казачьих организаций из общественных объединений в государственную структуру.

К концу 1995 г. деятельность Правительства РФ и органов исполнительной власти страны в лице президента РФ в вопросах государственного.

урегулирования развития структур казачьих организаций и конституирова-ния их политических требований приобрела черты целенаправленного возрождения казачества в качестве сословия, предназначенного нести государственную или связанную с ней службу. 1995 г. стал годом наиболее острой полемики в высших эшелонах власти по поводу будущего политико-правового лица казачества. В этом же году в комитетах Государственной Думы рассматривалось несколько вариантов проектов закона о казачестве.

На первый план с этого времени в деятельности казачьих лидеров и государства выходит проблема восстановления войсковой организации казачества, и именно в этом теперь видится дальнейшая перспектива развития казачьего движения, что отвечает интересам выделившейся верхушки казачества, ставшей у руля импровизированной власти, а также растущего исполнительного аппарата — возникающей казачьей бюрократии, нового чиновничьего контингента. Государство же было заинтересовано в использовании казаков политических целях, а потому и превращает казачье движение в компонент государственной структуры.

Региональной особенностью движения за возрождение казачества на Кубани стало то, что краевые власти долгое время пытались сохранить некий региональный статус казачества, что выразилось, в том числе, в попытке создать так называемый «краевой реестр» в противовес государственному реестру казачьих войск Российской Федерации. По всей видимости, это можно объяснить тем, что внутренней консолидации общества на основе региональных особенностей краевые власти уделяли особое внимание.

К настоящему времени, согласно Уставу Кубанского войскового казачьего общества, основной целью Кубанского казачьего войска объявляется объединение граждан Российской Федерации, взявших на себя обязательства по несению государственной и иной службы. Из Устава исключено положение, касающееся этнического происхождения казачества.

И хотя среди основных задач, ставящихся перед Кубанским казачьим войском, есть заявление о необходимости культурного и духовно;

нравственного воспитания казаков, сохранения и развития казачьих традиций и обычаев, проведения мероприятий по военно-патриотическому воспитанию молодежи, возрастной ценз и акцент на необходимость несения государственной и иной службы, чтобы стать казаком, достаточно явно свидетельствуют о том, что казачество потеряло своеобразность своего политического лица и воспринимается властью только как часть госструктуры с уникальным социальным составом, особыми правами и обязанностями.

Таким образом, практически на всех этапах становления казачества государство конституировало те политические требования казачества, которые были необходимы для решения стоящих перед властью задач — от использования потенциала политической активности казачества в роспуске СССР и создания социальной базы, поддерживающей идеи проведения демократических реформ, до превращения казачества в сословную организацию, призванную решать новые проблемы, с которыми столкнулась власть, а именно: решение демографических проблем, проблем комплектования армии и поддержания общественного порядка.

В этой связи сущность и особенность процесса «возрождения» может быть выражена следующими чертами: происходит рецепция «народности» (т.е. акцент смещается на восстановление лишь внешних признаков «казацкого», отсюда и фольклорная сторона, и претензия на этническую самодостаточность) — героизируется историческое прошлое, актуализируются архетипы сознания, идет поиск собственной идеологииначинается постепенная политизация движения (как итог — потеря (отчасти) «своего лица» (по 1-му и 2-му признакам) — «возрождается» новая «сословность» (что привело к тупиковости ситуации в политической жизни казачества).

Гак, в движении за возрождение казачества, проявившимся на первых своих этапах в период вхождения российской исторической системы в переходное состояние, как культурно-исторический феномен, наиболее яркий носитель архетипических черт культуры, постепенно, с выходом государст;

ва из модернизационного кризиса стали складываться тенденции к трансформации его в часть государственной структуры.