Архивное дело в Чувашии в XVIII — начале XX вв

Актуальность темы

Последнее десятилетие XX в. оставило особый след в истории отечественного архивного дела. События в архивной сфере, тесно связанные с общественно-политическими и экономическими преобразованиями на рубеже двух столетий, привели к переосмыслению и новому пониманию места и роли крупнейшего информационного ресурса страны — Архивного фонда Российской Федерации. Трансформировалось не только само понятие Единый государственный архивный фонд РСФСР — Государственный архивный фонд СССР — Архивный фонд Российской Федерации, его смысловое наполнение, но и принципы организации.

Вместе с тем, оказавшись в новых условиях функционирования, архивы регионов попали в весьма сложное положение, когда прежние представления о развитии архивного дела претерпели существенные изменения, а методы их работы в известной мере перестали отвечать требованиям времени. При этом теоретическая база современного отечественного архивоведения не всегда поспевает за реалиями сегодняшнего дня.

Следует учитывать и значительно возросшую востребованность региональных информационных ресурсов исследователями. При этом трансформация, происшедшая в общественном сознании под влиянием демократических преобразований в России, предопределила и иное чем прежде отношение к ретроспективной информации. Современный исследователь в большей степени хочет знать, насколько можно доверять тому или иному архивному источнику. Таким образом, актуальность данной работы, посвященной истории архивной деятельности на территории Чувашского края в XVIII — начале XX вв., имеет научную и практическую значимость и определяется, во-первых, поиском новых подходов в научном осмыслении потребностью современной государственной архивной службы в глубокой проработке научных проблем архивоведения с целью их трансформации в прикладные разработкиво-вторых, наличием социального заказа, связанного с поиском «национальной идеи» и обусловленного им повышенного интереса к прошлому Отечестваи, в-третьих, ростом значения информационных ресурсов в связи со значительным увеличением числа историко-краеведческих изысканий.

Объектом исследования являются архивы на территории Чувашии в XVIII — начале XX вв.

Предмет исследования — анализ общих закономерностей и региональных особенностей в развитии архивного дела в Чувашском крае.

Хронологические рамки исследования определены с начала губернской реформы 1708 г. до революционных событий 1917 г., приведших к смене государственного устройства России.

Территориальные рамки диссертации охватывают три уезда Казанской губернии: Цивильский, Чебоксарский и Ядринский, а также части территорий Алатырского, Буинского и Курмышского уездов Симбирской губернии, где, согласно Всероссийской переписи 1897 г., компактно проживало более 478 тыс. чуваш.

Целью исследования является комплексное изучение основных тенденций в архивной деятельности на территории Чувашии в XVIIIначале XX вв. в контексте развития архивного дела России.

Для реализации поставленной цели в диссертационном исследовании решаются следующие задачи:

— исследовать взаимосвязь между преобразованиями в системе государственного управления России и правовым регулированием архивного дела в Чувашском крае на протяжении исследуемого периода;

— рассмотреть совершенствование системы делопроизводства, организации хранения и использования архивных документов;

— показать в какой степени кадровое обеспечение архивов соответствовало потребностям развития архивов в регионе;

— изучить предпосылки и процесс формирования сети государственных и частновладельческих архивов;

— проанализировать деятельность общественных научных организаций, чувашской национальной интеллигенции в области архивного дела;

— обобщить опыт архивной деятельности в крае, выявить проявление общих закономерностей и особенностей развития.

Степень изученности проблемы. Изучение истории и организации архивного дела в Чувашии дореволюционного периода как самостоятельная проблема до настоящего времени не ставилась, поэтому ее историография крайне скудна. В целом в изучении истории и организации архивного дела досоветского периода можно выделить три основные тенденции, суть которых можно свести к следующему:

1. Лейтмотивом исследований дореволюционных авторов были процессы централизации архивного дела в России, истоки которых они искали в реформах Петра I и Екатерины II. Не случайно И. Л. Маяковский ценность книги Д. Я. Самоквасова «Архивное дело в России» видит в том, «что через нее красной нитью проходит требование централизации архивов, необходимость которой он пытается доказать путем анализа истории архивного дела». 1.

Основной акцент в работах дореволюционных авторов делался на исследовании правовой базы архивного дела в различные исторические периоды. В основу его изучения было положено деление на приказной, коллежский и министерский периоды в истории управления государством и делопроизводством.

2. В исследованиях советских авторов превалировал классовый подход, в котором идеологические оценки доминировали над научными. Особенно ярко это проявилось в 1930 — 1960;е гг. За небольшим исключением история отечественного архивного дела в дореволюционный период освещалась в негативном свете.

3. В работах современных исследователей с конца 1980;х гг. наметился более взвешенный подход к рассматриваемому периоду истории архивов России, что проявилось в поисках новых подходов к его периодизации.

Одним из ключевых и наиболее сложных в изучении истории архивного дела является вопрос о периодизации. Для территории края, являвшегося частью Булгарского государства, Золотой Орды, Казанского ханства и, наконец, Российского государства он также имеет весьма важное значение.

По оценке В. Е. Корнеева, в советский период среди специалистов не было единого мнения не только по самой этой проблеме, но также и в определении ее принципов, методов и критериев. При этом каждый исследователь, придерживаясь собственной схемы периодизации, никак ее не аргументировал. Опираясь на мнение H.H. Маслова о том, что «метод периодизации, требующий сопоставления состояния общества или происходящих в нем процессов и явлений в начале и в конце периода (этапа), открывает возможность установить главное направление общественного развития, присущие ему особенности и тенденции, степень и форму их проявления, обнаружить моменты возникновения новых явлений и процессов и т. д.», В. Е. Корнеев указывает на несомненную актуальность периодизации истории и организации архивного дела для дальнейшего развития этой специальной научной дисциплины.

Один из крупнейших современных отечественных архивоведов Е. В. Старостин полагает, что «историки архивов не раз возвращались и будут возвращаться к этой проблеме., поскольку систематизировать Маяковский, И. JI. Очерки по истории архивного дела в СССР. (Опыт систематического руководства)/ И. Л. Маяковский — М., 1941. — Часть первая. История архивного дела в СССР до Октябрьской социалистической революции. — С. 32. исторический материал», правильно обозначить вехи развития возможно только в рамках достаточно жесткой методологической схемы". «В противном случае, — утверждает ученый, — факты и явления рассыпаются, и историки невольно возвращаются к эпохе донаучной историографии с ее описанием исторических событий по династиям, царствованиям, социальным катастрофам, партийным съездам, датам смены президентов и т. п.». 3.

В досоветский период вопросы периодизации истории архивного дела в России как самостоятельные не ставились. Тем не менее, практически все авторы увязывали эволюцию архивного дела в России с определенными этапами ее истории. Так, исследуя развитие архивного законодательства в России и состояние современных ему архивов, Д. Я. Самоквасов выделяет три периода — «эпоху приказов», «эпоху коллегий» и «эпоху министерств"4, увязывая, таким образом, архивную сферу с делопроизводственной. Предложенное им деление на три «эпохи» оказало влияние на дальнейшее изучение данного предмета.

В определенной степени к числу первых попыток обозначить основные этапы развития отечественного архивного дела можно отнести также весьма обстоятельное введение к двухтомному изданию «Сборник статей по архивоведению» И. И. Зубарева.5 Не являясь в чистом виде попыткой установления его четкой периодизации, данный очерк, тем не менее, представляет несомненный интерес с точки зрения выявления подходов к данной проблеме.

Один из первых советских исследователей отечественного архивного дела A.B. Чернов в своем кратком очерке «История и организация.

2 Корнеев, В. Е. Опыт периодизации истории и организации архивного дела в СССР / В. Е. Корнеев // Архивы СССР. История и современность. Межвузовский сборник научных трудов. — М., 1989. — С. 20.

3 Старостин, Е. В. Архивы России: Методологические аспекты архивоведческого знания. Учебно-методическое пособие/Е. В. СтаростинМ., 2001. —С. 5.

4 Самоквасов, Д. Я. Архивное дело в России / Д. Я. Самоквасов — М., 1902. — Книга вторая. Прошедшая, настоящая и будущая постановка архивного дела в России. — С. 1 — 40.

5 Сборник статей по архивоведению. СПб., 1910. — Т. 1. — Часть 1. — С. I — Ь. архивного дела в СССР" в основу деления книги по главам положил периодизацию истории СССР и историю компартии.6 В результате, дореволюционный этап истории архивов был поделен им на следующие хронологические отрезки: 1) IX — XIV вв. — архивы до образования Русского централизованного государства- 2) XV — XVII вв. — архивы периода образования и расширения централизованного Русского государства- 3) XVIII — первая половина XIX вв. — архивы феодально-крепостнической России- 4) вторая половина XIX — начало XX вв. -архивы дворянско-буржуазной Российской империи- 5) 1914 г. — март 1917 г. — архивы в период империалистической войны и февральской революции в России. Еще один период — с апреля 1917 г. по 1918 г. — был включен автором в советский этап истории, хотя формально вполне мог быть отнесен и к предыдущему.

Аналогичным образом к вопросам периодизации архивного дела подошел и другой крупнейший отечественный историк-архивист И. Л. Маяковский — автор пока единственного фундаментального исследования по истории архивного дела России дореволюционного периода. Однако его подходы отличаются значительно большей глубиной и обстоятельностью.

Выделяя в истории отечественных архивов периоды Древнерусского государства, феодальной раздробленности и Русского централизованного государства, И. Л. Маяковский делит интересующий нас хронологический отрезок на 7 этапов, характеризуя их следующим образом: 1) первая половина XVIII в. — архивы и архивное дело периода реорганизации Русского государства Петром I и деятельности его преемников- 2) вторая половина XVIII в. — архивы и архивное дело периода реорганизации областного и центрального управления- 3) первая четверть XIX в. -нарастание новых ведомственных архивов- 4) вторая четверть XIX в.

6 Чернов, А. В. История и организация архивного дела в СССР (Краткий очерк) / А. В. Чернов — М., 1940.-С. 4. создание новых текущих и исторических ведомственных архивов;

5) 1860 — 1870-е гг. — попытка реорганизации архивного дела;

6) 1890 — 1900;е гг. — попытки общей архивной реформы и частичной централизации и концентрации архивных документов- 7) 1905 — 1917 гг. -архивы и архивное дело между двумя буржуазными революциями.

Несколько иное видение периодизации отечественной истории архивного дела было предложено одним из известных отечественных п специалистов по дореволюционным архивам В. Н. Самошенко. Так, первый этап он относит к IX — концу XV вв., т. е. ко времени существования Древнерусского государства и периоду феодальной раздробленности. Его отличительной особенностью автор называет хранение документов вместе с материальными ценностями.

Следующий этап автор датирует концом XV — началом XVIII вв., что соответствует периоду складывания и развития Русского централизованного государства. В данный период документы стали хранить отдельно, причем, как указывает ученый, «письменные источники, потерявшие практическое значение, как правило, находились вместе с текущим делопроизводством».

Третий этап (начало XVIII в. — 1917 г.) он связывает с превращением архивов в самостоятельную структурную часть учреждений. Данные изменения, указывает автор, были вызваны реорганизацией государственного аппарата, проводившейся правительством Петра I, в том числе и созданием коллегий. Юридическое отделение архивов от канцелярий было зафиксировано в Генеральном регламенте 1720 г.

Качественным отличием от предшествующего периода и важной вехой в истории архивного дела В. Н. Самошенко называет создание исторических архивов — самостоятельных учреждений, хранивших документацию, в основном потерявшую практическое, справочное.

7 Самошенко, В. Н. История архивного дела в дореволюционной России: Учеб. пособие для вузов по специальности «Историко-архивоведение» / В. Н. Самошенко — М., 1989. — С. 8 — 9. значение и представлявшую интерес для историков. Первый из нихМосковский архив КИД — стал историческим в 1724 г. «Исторические архивы, — указывает ученый, — стали базой для исторической науки, которая возникла в России в то же время» .

Исходя из генетически присущих архиву двух основных функцийхранения и использования — Е. В. Старостин полагает, что история архивов в своем западноевропейском цикле прошла три этапа: практическое архивоведение (с зарождения до XVI — XVII вв.), методическое архивоведение (XVI — XVII вв. — рубеж XIX — XX вв.) и научное архивоведение (рубеж XIX — XX вв. — до настоящего времени).9.

При этом Россия, не выпадая из общего социокультурного процесса, прошла в развитии архивного дела те же этапы, правда, с некоторым сдвигом временных рамок. Последнее обстоятельство было обусловлено, по мнению автора, более благоприятными условиями, сложившимися в странах Западной Европы, в частности, богатое античное культурное наследие, латинский язык, римское право и пр. В целом его видение периодизации отечественной истории архивного дела выглядит следующим образом: первый этап соответствует X — XVI, XVII вв., второй охватывает XVII — начало XX вв. и третий этап — начало XX в. — до настоящего времени.

Следует отметить, что Е. В. Старостин не абсолютизирует предложенную им периодизацию, подчеркивая, что и любая другая в этом смысле является в известной степени условной.

В то же время заслуживают внимания и высказанные Е. В. Старостиным некоторые методологические положения изучения истории архивов, вытекающие из предложенного им принципа периодизации. Так, обозначив функцию «хранения» («А») и функцию «использования» («В»), автор выделяет основные признаки первой:

8 Там же. С. 9.

9 Старостин, Е. В. Указ. соч. С. 9 — 12.

1) правовые и нормативные акты, послужившие обоснованием открытия архива: законы государства, указы лица, наделенного высшей властью, постановления правительства, распоряжения министерств, ведомств, управлений, муниципальных советов и т. д., решения советов (руководителей) общественных организаций, частная инициатива- 2) источники финансирования: государственный бюджет, муниципальный бюджет, общественная организация (церковь, партии и т. п.), смешанное финансирование (государственное и частное), частное и т. д. Затем анализируется с той же степенью дробности: 3) подчиненность архива- 4) характеристика хранимого материала- 5) наличие справочного аппарата- 6) состав кадров- 7) условия использования". При анализе второй функции Е. В. Старостин предлагает провести подобную же операцию, но с преимущественным вниманием к вопросам использования. «Конечной целью, — указывает автор, — является определение степени развития архивов и архивного дела, исторической типологии архивов, соотнесение их с определенным типом цивилизации и, если необходимо, проведение сравнительных исследований». 10.

Вместе с тем, при анализе предложенного Е. В. Старостиным взгляда на проблему возникает вопрос: является ли предложенная им схема периодизацией истории архивов или же обслуживающей их науки — архивоведения? Кроме того, по мнению автора диссертации, она в целом не выпадает из контекста трактовки двух направлений периодизации истории архивов, сложившихся к настоящему времени: утвердившейся общеисторической доктрины (материалистического или идеалистического объяснения исторического процесса) и внутренней логики развития самих архивов. Если исходить из того, что функции архивов тесно связаны с функциями хранящейся в них документированной информации, необходимой для жизнедеятельности социальной среды, то и архивы не могут функционировать вне ее. Характер их функций будет.

10 Старостин, Е. В. Там же. — С. 13. трансформироваться в соответствии с развитием этой среды и ее потребностями, определяя целесообразность хранения и использования конкретной ретроспективной информации. Например, вряд ли возможно было бы объяснить служилому человеку XVI — XVII вв. и, главное, убедить его в необходимости бережного отношения к архивам в силу их научно-исторической значимости. Как отмечает, А .Я. Гуревич, «историческое сознание в той мере, в какой о нем возможно говорить применительно к средневековью, оставалось, по существу, антиисторичным». 11 Поэтому в лучшем случае служилый человек этого времени воспринимал содержащуюся в них информацию, как некое знание, имеющее сугубо практическое значение. При этом более существенной для него была угроза наказания за нерадивое отношение к работе с документами.

Суммируя подходы к вопросам периодизации досоветской истории архивов России, следует отметить, что практически все исследователи в качестве рубежного этапа выделяют начало XVIII в., т. е. петровские реформы и введение Генерального регламента, заложившего принципиально новые правовые основы дальнейшего развития отечественных делопроизводства и архивного дела. Кроме того, XVIII столетие стало этапным и с точки зрения проявления научного интереса к письменным памятникам по истории России. Именно в этот период предпринимаются первые попытки научной систематизации и описания архивов.

В отношении последующих периодов истории отечественного архивного дела мнения расходятся. Так, дореволюционные авторы вслед за коллегиальным выделяют лишь министерский этап. Для советских исследователей, опиравшихся в своих построениях на марксистско-ленинское учение о смене общественно-экономических формаций, рубежными называются буржуазные реформы второй половины XIX в. с.

11 Гуревич, А. Я. Категории средневековой культуры / А. Я. Гуревич — М., 1984. — С. 140. их попытками рационализации делопроизводства и централизации архивного дела, а также революционные события 1917 г., приведшие к смене политического строя в России.

В целом, оценивая состояние разработанности проблемы периодизации истории отечественных архивов, необходимо отметить, что в настоящее время убедительной альтернативы общеисторической доктрине развития архивов пока не выработано. Предлагаемые в последнее время схемы представляют безусловный интерес, но еще рано говорить о перспективности таких подходов. Одна из причин сложившегося положения видится, в том числе, и в слабой разработанности проблем регионального архивоведения. Так, в вопросах установления хронологических границ того или иного периода, как правило, исходят из процессов, отражавших состояние столичных архивов. Однако для такой страны как Россия этого явно недостаточно. Даже в таких принципиально важных аспектах, как соблюдение норм законодательства, следование новейшим архивным методикам в условиях огромной территории Российского государства, да еще и с учетом слабой развитости в дореволюционный период системы коммуникаций, могут рассматриваться лишь с известными оговорками.

Архивная деятельность не только на территории Чувашии, но и в любом другом регионе далеко не всегда была зеркальным отражением того, что происходило в столицах с архивами общегосударственного значения. Связь процессов становления архивного дела с развитием теоретических представлений, выработкой практических приемов и навыков архивной работы, их законодательным закреплением на общегосударственном уровне безусловна, но она не может быть односторонней и прямолинейной. Здесь имеют место не только отставания или опережения по отдельным направлениям развития архивной сферы, но и многочисленные индивидуальные региональные аспекты, воздействовавшие на все эти процессы. Поэтому этапы развития архивного дела на региональном уровне, в том числе и на территории Чувашии, не обязательно должны в точности совпадать с тем, что происходило в других регионах России. При выстраивании же общей схемы периодизации отечественной истории архивов важно иметь наиболее полное представление обо всех факторах, повлиявших на их развитие.

К числу основных, комплексных, исследований по истории архивного дела в России досоветского периода относится ряд трудов дореволюционных и советских авторов. Следует подчеркнуть, что количество таких работ относительно невелико.

Из них для целей настоящей диссертации чрезвычайно важное значение имеют оценки дореволюционных авторов. Хотя, по мнению И. Л. Маяковского, в этот период «по сравнению с богатством источников по истории архивного дела, его историография дала в итоге скудные результаты"12. Тем не менее, многие рассмотренные ими проблемы они знали, что называется, изнутри.

Интерес к изучению истории отечественного архивного дела обозначился после известных выступлений Н. В. Калачова на первых археологических съездах, а также в печати, в которых он попытался привлечь внимание правительственных кругов и научной общественности к проблемам архивов и впервые сформулировал свои идеи об ее централизации. В докладе «Архивы», сделанном на Первом археологическом съезде 27 марта 1869 г., он не только представил картину тяжелого состояния российских архивов, но и, развивая свои взгляды на основные задачи в архивной сфере, исходил из накопленных к тому времени практического опыта и архивоведческих знаний.13 Выступление на Втором археологическом съезде Н. В. Калачов усиливает уже самим его.

12 Маяковский, И. Л. Указ. соч. — С. 33.

13 Калачов, Н. В. Архивы / Н. В. Калачов // Труды I Археологического съезда. — М., 1871. — Т.1. -С. 207−218. названием — «Архивы, их государственное значение, состав и устройство"14, акцентируя роль архивов в жизнедеятельности государства.

По сути уже тогда им был задан вектор дальнейшего изучения исторического прошлого отечественного архивного дела, направление которого сводилась к поиску убедительных доказательств возможности его альтернативного развития в России по пути централизации. Этой идеей фактически пронизана вся дореволюционная историография архивного дела. В дальнейшем это обусловило, в известной степени, несколько односторонний подход в авторских оценках отдельных периодов его эволюции — идеализация того, что происходило в так называемые приказной и коллежский периоды и критика, иногда жесткая, его состояния в современный им министерский.

Внимание к проблемам истории архивов России стимулировалось также открытием по инициативе Н. В. Калачова Археологического института в Санкт-Петербурге, где он читал курс лекций «Основания науки об архивах», начинавшийся с истории русских архивов и завершавшийся детальной оценкой «всех старинных и более новых актов по XVIII век включительно"15. После его смерти этот курс был продолжен его сподвижниками и последователями И. Е. Андреевским, И. И. Зубаревым и А. П. Вороновым.

Центральное место в отечественной историографии архивного дела по праву занимает двухтомное сочинение Д. Я. Самоквасова «Архивное дело в России"16. Его ценность обусловлена не только фундаментальностью проведенного автором исследования, но и наличием богатых приложений, что позволяет рассматривать одновременно и как источник. ы Калачов, Н. В. Архивы, их государственное значение, состав и устройство / Н. В. Калачов // Сборник государственных знаний. — ! 877. — Т.4. — С. 181 -219.

15 Оглоблнн, Н. Н. Из воспоминаний слушателя Археологического института первого выпуска (1878 -1880) / Н. Н. Оглоблин // Вестник археологии и истории. — СПб, 1903. — Вып. 15. — С. 27.

16 Самоквасов, Д. Я. Архивное дело в России. / Д. Я. Самоквасов. — Книга первая. Современное русское архивное нестроение. 1852- 1902. -М., 1902.

В первую очередь нас интересуют взгляды автора на развитие архивного дела в России, которые он излагает в виде краткого обзора архивного законодательства. Оценивая законы в архивной сфере Московского государства «эпохи приказов» как рациональные, Д. Я. Самоквасов полагает, что усилия Петра I и его преемников в данной области были направлены лишь на устранение недостатков предшествующего периода. К числу последних он относит: 1) разрозненность архивных материалов во множестве столичных приказных палат, дворцов и дворов и провинциальных приказных, съезжих, губных и земских изб- 2) совместное хранение в канцелярских помещениях старых и новых документов и актов- 3) совмещение в руках дьяков и подьячих канцелярских обязанностей по текущему письменному делопроизводству и по хранению и описанию архивных материалов- 4) хранение письменных документов и актов в деревянных помещениях канцелярий, не приспособленных с точки зрения пожарной безопасности и сырости.17.

В «эпоху коллегий» Д. Я. Самоквасов отмечает появление терминов «архив и архивариус, в значении хранилища и хранителя письменных актов деятельности государственных учреждений по решенным делам" — централизацию столичных и провинциальных архивовзаконодательное регулирование архивного дела, начиная с Генерального регламента и «до времени издания Свода Законов», посредством указов Сената и Высочайшими именными указамисосредоточение высшего управления и высшего контроля архивной службы государства в Сенатеразмещение архивов в каменных зданиях присутственных местхранение и описание архивов лучшими служилыми людьми того времени, обеспеченными содержанием наравне со служившими в центральных учреждениях и «умевших читать, понимать и обстоятельно описывать письменные акты.

17 Самоквасов, Д. Я. Архивное дело в России. Д. Я. Самоквасов. — Книга вторая. С. 17−18. деятельности государственных учреждений, наследованные от предыдущих поколений русского народа". 18.

Наконец, «эпоха министерств» рассматривается Д. Я. Самоквасовым как отход от идей централизации архивов, заложенных Петром I и Екатериной II. Рубежным в этом смысле, по мнению ученого, стал закон об «Учреждении губернских правлений» от 02 января 1845 г., с момента принятия которого «архивное дело в России пошло быстрыми шагами на ухудшение». Этот период также характеризуется передачей контрольных функций в архивной сфере от Сената Комитету Министров. В соответствии с высочайше утвержденными положениями и правилами последнего стали возможными расхищение и распродажа на бумажные фабрики богатейших государственных архивных фондов.19 К числу негативных последствий для судеб отечественных, в первую очередь, провинциальных архивов он также относит инициативу Н. В. Калачова об учреждении ученых архивных комиссий, приведшей к подмене государственной заботы об архивном деле общественной. Отрицательная.

20 оценка дана им и созданному Калачовым Археологическому институту. Таким образом, данный период характеризуется им как «архивное нестроение». Особую весомость оценкам автора придают приводимые им примеры деятельности провинциальных архивов, почерпнутые из разработанных им и разосланных по всей России специальных анкет.

Сходной оценки на «эпоху коллегий» придерживался и И. И. Зубарев, который связывал «новую эру» в архивном деле России с именем Петра I, чье распоряжение «о централизации в хранении архивного материала», хотя и осталось на бумаге, на целое столетие опередило Западную Европу. Особенностью этого периода он считает создание специальных архивных учреждений для хранения письменных актов, документов и дел.21 Далее,.

18 Там же. С. 18, 19−20, 24.

19 Там же. С. 31 -32,40.

20 Самоквасов, Д. Я. Архивное дело в России. — Книга первая. С. 21 -49, 16−20.

21 Сборник статей по архивоведению. СПб., 1910. Т. I. Часть 1. С. XVII. остановившись на состоянии архивного дела при Екатерине I, Анне Иоанновне и Екатерине II, И. И. Зубарев выделяет деятельность «первого в России ученого архивиста Федора Ивановича Миллера», полагая, впрочем, что в целом научной разработкой архивов никто не занимался. Все что предпринималось в этот период было лишь частной инициативой, не имевшей сколько-нибудь серьезных последствий.22.

Следующей вехой в истории архивного дела И. И. Зубарев называет период просветительской деятельности графа Румянцева. Тогда же, как он полагает, берет начало и эпоха «бумажных предписаний по устройству архивов». Характеризуя данный этап, исследователь весьма подробно анализирует многочисленные ведомственные инструкции и правила. При этом он критически оценивает сложившееся в начале XIX в. отношение к архивам со стороны «департаментского начальства». 23 Вместе с тем, И. И. Зубарев отмечает новое и чрезвычайно важное явление в общественной жизни России этого периода — проявление внимания со стороны «всех лучших русских людей XIX века» к проблемам архивов. Так, по его мнению, «люди науки в XIX веке, все более и более сознавая важное значение архивных сокровищ в государственно-административном, общественном и научном отношениях. воочию убедились в неудовлетворительном их состоянии, что, естественно, должно было вызвать с их стороны особую заботу об изменении к лучшему этого важного дела». 24 В качестве доказательства он приводит примеры деятельности различных ученых обществ, сыгравших важную роль в развитии исторической науки. Вместе с тем, «если бы не рутинные взгляды некоторых ведомств и не нищенское содержание архивариусов, -отмечает Зубарев, — то несомненно, большая часть русских архивов находилась бы в образцовом состоянии». 25.

22 Там же. С. XVIII.

23 Там же. С. XXV.

24 Там же. С. XXX.

25 Там же. С. Х1Л.

Оценивая современное ему состояние архивов, И. И. Зубарев указывает на главную причину их бедственного состояния: «Виною такого ненормального отношения являются начальники различных учреждений, не желающие знакомиться с требованиями архивной науки. Как быстро не движется архивоведение вперед, но подавляющее большинство начальников учреждений имеет еще слишком превратный взгляд на архивы. Многие из них решительно не придают им никакого научного значения, а у тех, которые высказываются за лучшую постановку архивов, большей частью слова идут вразрез с делом». 26.

В советский период первой наиболее крупной работой по истории отечественного архивного дела является монография A.B. Чернова «История и организация архивного дела в СССР», первая часть которой посвящена дореволюционному периоду. Непосредственно с темой настоящего исследования связаны три ее главы. Так, оценивая значение реформы архивов Петра I, автор подчеркивает ее «большое прогрессивное значение». К числу ее положительных сторон он относит отделение архивов от текущего делопроизводства, хранение их в особых помещениях под «руководством специальных лиц» и приближение организационного построения архивов в России к архивам передовых государств Европы.

Вместе с тем A.B. Чернов не считает ее попыткой централизации архивов, полагая, что последняя «имеет ввиду создание особого государственного архивного органа, который бы руководил архивами на территории государства, и организацию государственного архива». Фактически, вместо предполагавшегося законом открытия двух централизованных архивохранилищ, была создана сеть ведомственных архивов при каждой коллегии, как более удобная форма хранения документов с точки зрения повседневной практической работы учреждений.27.

26 Там же. С. XLII.

27 Чернов, А. В. Указ. соч. С. 40.

Что же касается исследования деятельности многочисленных архивов российской провинции, то в книге A.B. Чернова им уделено крайне мало внимания. То же самое можно сказать и о многочисленных церковных архивах. В качестве основных тенденций, присущих архивному делу России XVIII — начала XX вв., кроме отмеченных выше, A.B. Чернов также выделяет: пробуждение в XVIII в. интереса к научному изучению и опубликованию архивных документов, которое еще более усиливается в пореформенный периодсоздание сети ведомственных исторических архивовпоявление проектов реформирования архивного делаувеличение числа частновладельческих архивов (торговых, промышленных, финансовых и др.) за счет роста капиталистических предприятий, а также активной научной и творческой деятельности ученых писателей, книготорговцев и др.- активную куплю-продажу архивных документов и формирование из них собраний письменных памятников.

Среди негативных факторов он указывает на: отсутствие связи между архивами и по линии ведомственной подчиненности, и по территориальному признакумассовое уничтожение архивных документов, начавшееся в первой половине XIX в.- неудачу в использовании сил общественности, объединенных в ученые архивные комиссии, по сохранению архивных богатств странынежелание правительства реформировать архивную сферузахват архивов революционных организацийпрактическое и научное использование архивов для укрепления господствующего класса.

Наиболее обстоятельным и богатым в информационном отношении исследованием по истории архивного дела дореволюционной России по праву считается труд И. Л. Маяковского «Очерки по истории архивного дела в СССР»". С точки зрения историографического анализа наибольший интерес представляет издание 1941 г., в меньшей степени подвергшееся цензуре и выхолащиванию по сравнению с посмертным изданием 1960 г.

28 Маяковский, И. JI. Указ. соч. С. 343.

В оценке реформаторской деятельности Петра I в архивной сфере И. Л. Маяковский вступает в полемику с дореволюционными авторами, прежде всего с Д. Я. Самоквасовым, в отличие от которого он относит отход от идей централизации архивного дела XVIII в. к моменту учреждения министерств.

Последним по времени издания является учебное пособие.

В.Н. Самошенко «История архивного дела в дореволюционной России». Однако, как и в предыдущих случаях, деятельности многочисленных губернских и уездных архивов уделено крайне мало внимания.30.

Таким образом, все известные и ставшие уже хрестоматийными научные исследования и учебные пособия советского периода в этой области являются фактически историей столичных архивов. Собственно архивам российской провинции (без учета территорий Прибалтики, Белоруссии, Украины, Крыма, Кавказа и Средней Азии) в них посвящено.

31 не более десятой части от общего объема изданий. При этом авторы оперирует крайне малым количеством местных сведений и фактов.

Наряду с исследованиями обобщающего характера историография отечественного архивного дела представлена и работами по отдельным аспектам архивной деятельности. Их проблематика весьма разнообразна.

В дореволюционный период внимание авторов публикаций привлекали прежде всего вопросы правового обеспечения архивной деятельности. В этом ряду особо следует выделить доклад А. Н. Львова «Русское законодательство об архивах», сделанный на Одиннадцатом археологическом съезде в 1899 г. 32, и статью В. Л. Снегирева «Архивное.

29 Самошенко, В. Н. Указ. соч. С. 215.

30 Там же. С. 40−41, 72, 95, 111 — 1 12, 135 — 138, 167- 170.

31 Чернов, А. В. Указ. соч. С. 29 — 31, 42 — 43, 46 — 47, 77 — 82- Маяковский, И. JI. Указ. соч. С. 117 128, 190 — 191, 213 — 214, 217, 281 — 282, 285 — 289, 302 — 309- Самошенко, В. Н. Указ. соч. С. 24 — 26, 40−41,72, 95, 111- 112, 135 — 138, 167−170.

32 Львов, А. Н. Русское законодательство об архивах / А. Н. Львов — М., 1900. — 13 с. законодательство при Петре Великом. Очерк истории архивного дела в России"33.

Интерес к выступлению А. Н. Львова вызван тем, что оно предшествовало выходу в свет двухтомного труда Д. Я. Самоквасова: «.Никакие усилия не только отдельных лиц и частных обществ, — писал Львов, — но даже и самого правительства, неоднократно обнаруживавшего и просвещенный взгляд, и заботливость о благоустройстве архивов, не приведут к своей цели до тех пор, пока не будут созданы у нас правильные и твердые основы общей постановки архивного дела, одинаковые для всей России и для каждого ведомства». 34 Для нас важны наблюдения автора, касающиеся местных архивов. Так, он указывает на несоблюдение норм законодательства в области «внешнего устройства архивов» и в губернских, и в столичных архивах. При этом он особо подчеркивает, что эти правила игнорируются при постройке новых архивных помещений, а сами архитекторы с ними совершенно незнакомы. Существенным правовым пробелом он также считает имеющиеся противоречия в определении состава документов, передающихся в архивы, и отсутствие четких указаний по поводу приема и содержания дел «в надлежащем порядке», особенно в губернских архивах. Касаясь контроля над архивами, автор доклада полагает недопустимым «полное смешение начал и лиц, действующих и контролирующих свою собственную деятельность». 35.

В центре внимания ученого оказались также и проблемы доступа исследователей, научного описания и использования архивов. И то, и другое было обойдено вниманием законодательства, смотревшего на архивы «с самого установления министерств и разных губернских учреждений. только как на составные части тех учреждений, из старых канцелярских бумаг которых они образовались». В этом, по мнению.

33 Снегирев, В. Л. Архивное законодательство при Петре Великом. Очерк истории архивного дела в России / В. Л. Снегирев // Ученые записки императорского лицея в память цесаревича Николая / Вып. 8. -М., 1914.-C.3−32.

34 Львов, А. Н. Указ. соч. С. 4.

А.Н. Львова, кроется одна из причин нещадного уничтожения не только действительно ненужных дел, но и самых важных и интересных в историческом отношении .

Статья В. Л. Снегирева, вышедшая значительно позже сочинения Д. Я. Самоквасова, дополняет его обзор законодательства XVIII столетия. В целом она соответствует взглядам последнего на эпоху петровских преобразований. Автор полагает, что царь-реформатор, реализуя свои замыслы, вполне оценил положительные стороны сложившейся в период приказной системы архивного дела и «именно преобразовывал, вводил.

37 коррективы в эту систему, а отнюдь не ломал, не уничтожал ее". Он также настаивает на том, что Петр I «оставил своей стране, среди других даров, стройную систему рационального архивоведения и архивное.

38 законодательство, способное к дальнейшему развитию" .

Белым пятном" в отечественном архивоведении до недавнего времени были вопросы, связанные с архивами Русской православной церкви. Даже такие авторы трудов по русской историографии, как Н. Л. Рубинштейн, В. Е. Иллерицкий, Л. В. Черепнин, А. Н. Сахаров и другие, предпочитали вообще не упоминать о произведениях даже выдающихся представителей историко-церковной науки. До настоящего времени нет не только ни одной монографии, ни одного учебного пособия, но даже и обстоятельной статьи, в которых была бы предпринята попытка изложения общей истории развития церковных архивов и вклада историков в ее разработку39.

Малоизученной областью истории отечественного архивного дела по-прежнему являются и частновладельческие архивы. Во всех крупных трудах по истории отечественного архивного дела им уделялось явно.

35 Там же. С. 5 — 6.

36 Там же. С. 7−12.

37 Снегирев, В. Л. Указ. соч. С. 4.

38 Там же. С. 32.

39 Старостин, Е. В. Архивное наследие Русской православной церкви: пути изучения и развития / Е. В. Старостин // Отечественные архивы. 2005. № 4. С. 31 — 38. недостаточно внимания. Одна из главных причин, на наш взгляд, заключается в подходах к их изучению. Так, несмотря на многочисленность исследований и достаточно глубокую проработку в них проблем изучения поместно-вотчинных архивов40, центром их внимания была информационная составляющая таких документальных комплексов, степень отражения ими тех или иных вопросов социально-экономического развития страны, региона и т. д., т. е. не архивоведческий, а источниковедческий аспект. Даже подробное освещение особенностей вотчинного делопроизводства (Индова и др.) подчинено именно этой цели, а не внутренней эволюции частных документальных комплексов в контексте развития всего архивного дела в целом.

Неразработанность проблем частновладельческих архивов проявилась и в вопросах понятийного характера. Так, советскими исследователями истории отечественного архивного дела не было предложено какого-либо единого определения для торговых, банковских и прочих архивов данной категории. Например, И. Л. Маяковский, рассматривая частновладельческие архивы периода становления капитализма в России, использует для их обозначения понятие «фабрично-заводской архив», которым он дополнил тип частного поместно-вотчинного архива.41 В. Н. Самошенко, расширяя круг фондообразователей частных архивов банками, синдикатами, акционерными обществами, вообще не привязывает их к какой-либо разновидности частных архивов. При этом вне поля зрения исследователей остается деятельность, связанная, например, с торговым предпринимательством.

40 Петровская, И. Ф. Об изучении поместно-вотчинных архивных фондов XVIII — первой половины XIX в. И. Ф. Петровская // Проблемы источниковедения. Вып. VI. М., 1958. С. 115- Кушева, Е. Н. Хозяйство саратовских дворян Шахматовых в XVIII веке / Е. Н. Кушева // Известия АН СССР. Сер. VII. Отделение гуманит. наук. 1929. № 7 — 8- Кашин, В. Н. Экономический быт и социальное расслоение крепостной деревни в XIX в. / В. Н. Кашин // Звезда. 1926. № 1. С. 169 — 188, № 2. С. 170 — 206, № 4. С. 166 — 190- Насонов, А. Н. Из истории крепостной вотчины XIX в. в России / А. Н. Насонов // Известия АН СССР. 1926. T.XX. № 7 — 8.

41 Маяковский, И. Л. Указ. соч. С. 321.

Несмотря на достаточно большое количество литературы, посвященной научно-историческим обществам (НИО) и аналогичным им общественным организациям, поднятая настоящей диссертационной работой проблема их влияния на развитие архивного дела на территории Чувашии пока еще не ставилась. В известной степени это обусловлено тем, что деятельность ряда из них до сих пор остается малоизученной (например, церковно-археологических обществ), оценки других прямо противоположны (губернские ученые архивные комиссии). Главная же причина, на наш взгляд, видится в том, что данная проблема в комплексе еще не ставилась. Так, например, деятельность Общества археологии, истории и этнографии при Казанском университете, созданного в 1878 г. не без участия выдающегося отечественного архивного деятеля Н. В. Калачова, с точки зрения прообраза будущих ГУАК еще не рассматривалась. Вместе с тем в последние годы исследователи все чаще обращаются к изучению истории ОАИЭ при Казанском университете42.

Все, чем сегодня располагают исследователи — это кандидатская диссертация A.A. Хабибуллина «Изучение истории народов Среднего Поволжья и Приуралья в Обществе археологии, истории и этнографии при Казанском университете (1878 — 1917 гг.)», целью которой являлось «показать историю создания ОАИЭ при Казанском университете, определить основные этапы его деятельности, обратить внимание на разработку членами общества вопросов истории народов края». 43 Особо следует отметить, что в число задач исследования входило также изучение.

42 Сидорова И. Б. Общество археологии, истории и этнографии при Казанском университете: основные этапы истории / Сидорова И. Б. // Краеведческие среды. Материалы заседаний, прошедших в Национальном музее Республики Татарстан в 2003 году. — Казань: РИЦ «Школа», 2004; Она же. Традиции Казанского общества археологии, истории и этнографии / Сидорова И. Б. // Известия общества истории, археологии и этнографии при Казанском государственном университете. 2008. № 1. С. 4−15- 125 лет Обществу археологии, истории и этнографии при Казанском университете // Проблемы историко-культурного развития Волго-Уральского региона. — Ч. 1,3. — Казань, 2004; История и историки в Казанском университете: к 125-летию Обществу археологии, истории и этнографии при Казанском университете. — Казань. 2005;

43 Хабибуллин, Л. А. Изучение истории народов Среднего Поволжья и Приуралья в Обществе археологии, истории и этнографии при Казанском университете (1878 — 1917 гг.) / Л. А. ХабибуллинАвтореф. дис.. канд. ист. наук. — Казань, 1979. — С. 4. вклада членов общества в организацию сбора письменных и вещественных памятников и определение места ОАИЭ среди других исторических обществ.44 Однако научную новизну своей работы A.A. Хабибуллин видел, прежде всего, в определении вклада общества в изучение истории и этнографии разноязычных народов Среднего Поволжья и Приуралья, выявлении глубоких исторических корней в развитии интернациональной дружбы между народами края, взаимосвязи в развитии их материальной и духовной жизни. Автор также пытался выявить группировки ученых членов общества по их политическим взглядам, показать направления их научных изысканий по истории народов края. Его интересовала и роль отдельных членов общества в просветительском движении среди нерусских народностей.45 Таким образом, проблемы участия ОАИЭ в архивной деятельности на территории края автором не ставятся, а архивная составляющая в его деятельности фактически не рассматривается.

Первые попытки оценки ГУАК предпринимались еще в период их функционирования. Наиболее полное освещение их деятельности и комплексный анализ ее результатов был предпринят Д. Я. Самоквасовым в его известном труде «Архивное дело в России». Ученый-архивист обратил внимание на несовершенство законодательной базы, призванной регулировать деятельность комиссий. Им было отмечено, что «форма годичных отчетов и ответственность за незаконную и неисправную деятельность целой комиссии и отдельных ее членов в законе не указаны"46. Д. Я. Самоквасов выступил с резкой критикой «Положения Комитета министров о губернских исторических архивах и губернских ученых архивных комиссиях», назвав его «непрактичным» и «неопределенным» законом. Его главным и принципиальным недостатком он считал «повальное разрушение наших исторически слагавшихся м Там же.

45 Там же. С. 6. архивных фондов в тех губерниях, где были открыты архивные комиссии"47.

Вторым существенным недостатком в деятельности ГУАК ученый назвал «материальную бедность комиссий"48, которые по признанию X археологического съезда, состоявшегося в октябре 1896 г., не имели «ни.

49 помещении, ни определенных денежных средств" .

Не менее остро Д. Я. Самоквасов ставит и вопрос об отсутствии руководства и реального контроля за деятельностью ГУАК. Рассматривая фактическую компетенцию архивных комиссий, Д. Я. Самоквасов акцентирует внимание на едва ли не на самом важном аспекте. «По действующему законодательству, — подчеркивает исследователь, — члены ученых архивных комиссий не имеют права разбирать архивы правительственных учреждений (здесь и далее курсив Д. Я. Самоквасова — В.Т.), не имеют права разрешать уничтожение дел правительственных архивов по архивным описямне имеют права какого бы то ни было контроля над архивами правительственных и общественных учреждений. С другой стороны, правительственные учреждения не имеют права поручать разбор архивов и выборку архивных материалов по описям каким бы то ни было ученым комиссиям и членам каких бы то ни было обществ"50. Приведенные затем примеры деятельности ряда ГУАК свидетельствуют о том, что практика выделения дел к уничтожению по описям получила весьма широкое распространение в работе комиссий. Причем один из таких фактов был почерпнут исследователем из отчета Симбирской ГУАК за 1896 г. 51.

Негативная оценка деятельности комиссий со стороны управляющего Московским архивом Министерства юстиции вызвала.

46 Самоквасов, Д. Я. Указ. соч. С. 22.

47 Там же.

48 Там же. С. 22−24.

49 Там же. С. 24.

50 Там же. С. 28 — 29.

51 Там же. С. 41. неоднозначную реакцию современников. Ряд видных членов ГУАК выступил с критикой взглядов ученого. Свое несогласие с ними выразили и представители Симбирской архивной комиссии. Тем не менее, несмотря на отдельные спорные моменты в высказываниях авторитетного специалиста в области архивного дела, следует в целом согласиться с его мнением. Тем более, что его выводы были фактически подтверждены на Первом всероссийском съезде губернских ученых архивных комиссий.

В целом сходных взглядов, но выраженных в более мягкой форме, придерживается и В. И. Снежневский в брошюре «Губернские ученые архивные комиссии и архивное дело в них». 52.

В советское время негативное отношение к деятельности ГУАК получило еще и идеологическую окраску. В 1936 г. вышла статья С. Назина, в которой автор утверждал: «Воспеть крепостничество, овеять ореолом романтики гнусные деяния крепостников, оправдать крепостное право — вот каков был социальный заказ со стороны господствующего класса. к губернским ученым архивным комиссиям. И они прилагали все усилия, чтобы выполнить этот заказ. Воспевание добродетелей царей и дворянства и его отдельных представителей занимало одно из почетных мест в трудах «ученых» архивных комиссий"53.

С подобным подходом трудно согласиться, во-первых, потому что именно ГУАК много сделали для собирания сведений о народном быте, особенно о культуре представителей различных народностей России, и тем самым сохранили важнейший пласт историко-культурного наследия Россииво-вторых, потому что других объектов кроме архивов государственных и церковных учреждений, а также частновладельческих архивных собраний, в то время практически не существовало.

52 Снежневский, В. И, Губернские ученые архивные комиссии и архивное дело в них / В. И. Снежневский — М., 1902.-22 с.

53 Назин, С. Из истории архивного дела в дореволюционной России / С. Назин // Архивное дело. — 1936. -№ 2 (39).-С. 37.

Весьма серьезным упреком в адрес комиссий является мнение С. Назина о том, что «ими было уничтожено огромное количество архивных документов, ценных для исторической науки"54.

Впервые в советской историографии деятельность ГУАК была подвергнута глубокому анализу в статье Н.В. Бржостовской55. Рассматривая вклад своих предшественников в дело изучения ГУАК, автор считает «большим достоинством» работ А. В. Чернова и И. Л. Маяковского оценку ими деятельности комиссий с марксистских позиций.56 Свою задачу Н. В. Бржостовская определила следующим образом: «.На основании изучения опубликованных комиссиями данных и документальных материалов, обрисовать работу губернских ученых архивных комиссий в области организации ими, так называемых, «губернских исторических архивов», показав как методы комплектования названных архивов, так и конечные результаты их деятельности"57. При этом автор остановилась на главных предпосылках появления и условиях, в которых проходила работа ГУАК. В центре внимания ее исследования находятся вопросы «технологии» работы комиссий по формированию своих архивных коллекций.

Существенным достоинством работы является попытка автора охарактеризовать деятельность комиссий не только по отношению к архивам государственных учреждений, но и к церковным и частновладельческим архивам58. В этом смысле она идет дальше исследования, проведенного Д. Я. Самоквасовым. При этом исследовательницей отмечается положительная роль комиссий по.

54 Там же. С. 26.

55 Бржостовская, Н. В. Деятельность губернских архивных комиссий по созданию исторических архивов / Н. В. Бржостовская // Труды ИЛИ. Т.5. — М&bdquo- 1954. — С. 79 — 116.

56 Там же. С. 82.

57 Там же. С. 83.

58 Там же. С. 97−98. сохранению и использованию «многих документов, которые могли бы погибнуть или распылиться по частным коллекциям"59.

Особую ценность в исследовании представляют характеристики деятельности отдельных комиссий по созданию исторических архивов. Оценивая деятельность ГУАК по созданию исторических архивов, Н. В. Бржостовская приходит к выводу о том, что «они ни по своей организации, ни по личному составу, ни по направлению деятельности не являлись учреждениями, способными выполнить задачу упорядочения архивного дела на местах и создания губернских исторических архивов, как хранилищ, содержащих хотя бы основные материалы по истории губернии"60.

Вместе с тем, исследователь отмечает и некоторые положительные результаты, достигнутые ГУАК. Это, прежде всего, создание при отдельных комиссиях весьма крупных коллекций, имевших научную ценность, как собрание источников по местной историиконцентрация документальных материалов частных и монастырских архивоввведение в научный оборот значительного числа источников местного происхождения путем издания документальных сборников и публикаций, печатания описей, использования документов в исторических исследованиях61.

Отдельные положения статьи Н. В. Бржостовской дополняет исследование Л.Ф. Писарьковой62. Свой интерес к проблемам изучения ГУАК автор обосновывает необходимостью «глубокого и полного изучения всех сторон деятельности этих учреждений, их состава, бюджета,.

•л отношения к ним правительства и общества". Л. Ф. Писарькова.

59 Там же. С. 98.

60 Там же. С. 114.

61 Там же. С. 115.

62 Писарькова, JI. Ф. Губернские ученые архивные комиссии: организация, численность и условия деятельности / Л. Ф. Писарькова // Археографический ежегодник за 1989 год. — М.: Наука, 1990. — С. 187 — 198.

63 Там же. С. 188. достаточно глубоко исследует главные аспекты деятельности комиссий. По сути это первая в советской историографии попытка встать на защиту этого уникального явления отечественной архивистики.

С подобных же позиций к оценке деятельности ГУАК подходит и В.П. Макарихин64. В основе его подхода к изучению рассматриваемого нами вопроса лежит интерес к архивным комиссиям с точки зрения развития регионального краеведения. По мнению автора, ГУАК заложили прочный фундамент для развития современного научного краеведения. «Каждая из комиссий, — подчеркивает исследователь, — несла черты неповторимости, у каждой объектом научного исследования был особый регион с его историческими, хозяйственно-бытовыми и природно-климатическими особенностями. Изучение истории региона велось на основе комплексного использования источников исторических, этнографических, фольклорных». 65.

Безусловного внимания заслуживают оценки В. П. Макарихина, связанные с причинами возникновения ГУАК, которые он видит в общественном духовном подъеме в послереформенные десятилетия, заложенных губернской прессой и статистическими комитетами традициях, накоплении в провинциальных центрах подготовленных в научном отношении кадров краеведов-энтузиастов и решении царизма пойти на частичные уступки с целью сбить волну общественного движения66. По его мнению, «.губернские ученые архивные комиссии спасли от уничтожения огромное количество исторических источников, памятников старины, они содействовали приобщению широких народных масс к освоению исторического и культурного достояния России». Представляется, что данная оценка вряд ли сегодня может быть оспорена. Достаточно вспомнить, что основу дореволюционного архивного собрания.

64 Макарихин, В. П. Губернские ученые архивные комиссии России / В. П. Макарихин — Н. Новгород, 1991.

65 Там же. С. 4−5.

66 Там же. С. 13.

Государственного архива Ульяновской области составляют документы, собранные именно Симбирской ГУАК. И подобные примеры не единичны. Ценность монографии для настоящей диссертационной работы заключается еще и в том, что В. П. Макарихин отдельно рассмотрел.

68 деятельности Симбирской ГУАК .

Положительно оценивается деятельность Симбирской ГУАК и в работах других авторов, в частности, М.М. Савич69. Особого внимания заслуживает стремление автора отразить роль ряда выдающихся деятелей симбирского края в становлении и развитии комиссии.

Не менее интересна статья старейшего ульяновского архивиста С.А. Мельниковой70. В центре ее внимания находятся основные аспекты архивной деятельности комиссии: «Успех архивного дела в Симбирской губернии за краткий период 1895—1917 гг. был достигнут прежде всего благодаря удачному составу ученой архивной комиссии, которым она резко отличалась от нынешних ЭПК. Включение в нее чиновников, финансистов, журналистов, представителей сословных органов и общественных организаций позволяло воздействовать на хранителей архивов и таким путем организовывать значительное поступление документов"71.

Впервые в отечественной историографии деятельность архивных комиссий в контексте их «внутренней эволюции» рассмотрена в статье Б. М. Пудалова. «Совершенно очевидно, — указывает автор, — что научные интересы и исследовательские подходы, равно как и определявшая их.

67 Там же. С. 100.

68 Там же. С. 92−99.

69 Савич, М. М. Симбирская архивная комиссия / М. М. Савич // Симбирский вестник: историко-краеведческий сборник. Вып. 1.-Ульяновск, 1993.-С. 133 — 149.

70 Мельникова, С. А. Деятельность Симбирской губернской ученой архивной комиссии / С. А. Мельникова // Отечественные архивы. — 1999. — № 2. — С. 32 — 36.

71 Там же. С. 35 -36. общественная ситуация, не могли не изменяться на протяжении насыщенных событиями 1880- 1910;х гг.".

Практическую работу комиссий Б. М. Пудалов предлагает рассматривать с точки зрения историко-краеведческой деятельности, теории и методики архивной работы и как своеобразной формы общественной жизни. Без такого комплексного подхода, по его мнению, «наши знания по истории комиссий рискуют остаться неполными"73.

Таким образом, анализируя полярные взгляды на деятельность ГУАК, нетрудно убедиться в том, что им присуща одна общая закономерность — как правило, и положительные и отрицательные оценки давались на основе обобщенных данных о деятельности всех комиссий с использованием отдельных примеров (положительных и отрицательных), нередко искусственно вычлененных из конкретной работы ГУАК. Такой подход не всегда давал реальную картину событий, происходивших в каждом конкретном регионе. Мы скорее получали нечто «среднеарифметическое», где успешная работа отдельно взятых ГУАК дезавуировалась неудачами всех комиссий вместе взятых, или же, наоборот, положительный опыт некоторых из них признавался за общие достижения.

Именно такой подход стал, на наш взгляд, одной из главных причин сложившегося разброса мнений о деятельности ГУАК, не позволил до сих пор достичь некоего «консенсуса».

Источниковой базой для написания диссертационной работы послужили документы, которые отложились в делопроизводстве государственных учреждений, действовавших на территории Чувашии в XVIII — начале XX вв., а также архивные собрания частных лиц и ныне хранящиеся в РГАДА, Государственном историческом архиве Чувашской.

72 Пудалов, Б. М. К 120-летию губернских ученых архивных комиссий / Б. М. Пудалов. -www.opentextnn.ru/.

73 Там же.

Республики, Национальном архиве Республики Татарстан и Государственном архиве Ульяновской области.

Основной корпус документов, привлеченных для написания диссертационного исследования, составили фонды местных государственных учреждений и частных лиц Государственного исторического архива Чувашской Республики. Такой подход к выбору источниковой базы обусловлен еще и тем, что комплексного и всестороннего анализа информационного потенциала фондов ГИА Чувашской Республики, отражающего различные аспекты развития архивного дела на территории Чувашского края, пока еще не проводилось. В этом смысле его можно рассматривать как еще одну задачу диссертационного исследования.

В процессе работы автором было выявлено 279 фондов, общим объемом 56 957 дел, сосредоточенных в различных архивах.

Выбор источников для настоящего исследования обусловлен необходимостью обращения, прежде всего, к первичному пласту документации. Во-первых, как показал обзор литературы, современное архивоведение испытывает определенный дефицит в фактах, отражающих реальное состояние архивного дела на региональном уровне. Во-вторых, в основе такого подхода лежит важное, на наш взгляд, методологическое обоснование, сделанное Б. Г. Литваком: «.В делопроизводственном материале дореволюционного времени мы всегда можем различать несколько пластов, отражающих не только иерархию бюрократического аппарата царизма, но и реальные жизненные обстоятельства, которые так или иначе влияли на возникновение этих пластов. Можно различать нижний, первичный пласт, затем вторичный и т. д. Причем эта градация зависит не от разновидности делопроизводственного документа, а от степени близости документа к самому факту прошлого или его детали. Первичный пласт, как правило, не только отражает деталь, фрагмент или весь факт прошлого, а является естественной частью самого этого факта.

Вторичный пласт, отдален от каждого в отдельности данного конкретного факта, но является как бы суммой отдельных его деталей, фрагментов или фактов прошлого. Третий пласт — документы, создающие систему представлений о данном или ряде имевших место фактов. Эта высшая форма бюрократического обобщения наиболее удалена от события, отраженного в первичном пласте. Такой разрез комплекса делопроизводственных документов интуитивно нащупывался в исследовательской практике, и по совершенно понятным причинам в первую очередь «шли в дело» документы третьего пласта. Но за удобство пользования документацией, обобщающей определенные жизненные явления, исследователь платил очень высокую цену: он опирался не только на препарированное отражение реальных ситуаций, но и вынужден был продираться к ним сквозь густой заслон бюрократических представлений о жизненных реальностях. Эти рейды не всегда завершались полной победой исследователя в преодолении данной ограниченности источника". Причем, как полагает автор, необходимость обращения к данному пласту документации сейчас уже не требует доказательств.74.

Предвидя возможные возражения по поводу такого подхода, и, прежде всего, с позиций высказанных И. Д. Ковальченко о безосновательности «попыток противопоставления первичных данных как якобы более ценных данным агрегированным"75, следует подчеркнуть, что никакого противопоставления здесь нет в силу специфики изучаемого делопроизводственного материала. Так, например, зная о многочисленных фактах нарушений в сфере делопроизводства и организации хранения архивных документов в Казанской губернии, отмечавшимися и сенатскими ревизиями, и ревизиями чиновников столичных ведомств, и проверками самих начальников губерний, было бы опрометчиво ограничиваться в исследовании архивной деятельности на местном уровне переходящей из.

74 Литвак, Б. Г. Очерки истории источниковедения массовой документации XIX — начала XX в. / Б. Г. ЛитвакМ., 1979. С. 5 — 6. документа в документ строкой ежегодного губернаторского отчета на высочайшее имя.

Как видим, говорить об агрегировании неких данных в данном случае не приходится. К тому же нас интересует конкретная, зависящая от множества местных специфических факторов ситуация в исследуемом регионе, информация о которой в силу различных причин не могла найти отражение в делопроизводственной документации «третьего уровня».

Методологической основой диссертационного исследования являются базовые принципы исторического познания — объективность и историзм, которые предполагают всесторонний критический анализ исторических процессов и явлений в их формировании, становлении и развитии. В работе применялись как общенаучные методы, среди которых выделяются методы анализа и синтеза, так и специально-исторические. Поскольку познание объекта исследования неотделимо от его генезиса, в работе широко использовался историко-генетический метод, что позволило проследить условия формирования и основные этапы развития архивного дела на территории Чувашии в обозначенный хронологический период. На основе сравнительно-исторического метода было проведено сопоставление основных тенденций в развитии архивного дела Российской империи с региональными особенностями местного края. С помощью историко-типологического метода предпринята попытка выявить общие закономерности в конкретных проявлениях архивной деятельности местных государственных структур, частных лиц, общественных организаций. Историко-системный метод был использован при формулировании заключений и авторских оценок.

Научная новизна исследования заключается в постановке проблемы. В диссертации представлены результаты исследования, впервые проведенного на региональном уровне. Ставшие уже хрестоматийными научные исследования и учебные пособия в области.

75 Ковалъченко, И. Д. Методы исторического исследования / И. Д. Ковальченко — М., 2003. — С. 204. истории отечественного архивного дела являются фактически историей столичных архивов. Собственно архивам российской провинции (без учета территорий Прибалтики, Белоруссии, Украины, Крыма, Кавказа и Средней Азии) в них посвящено не более десятой части от общего объема изданий. В распоряжении исследователей все еще остается крайне малое количество сведений и фактов регионального уровня. Автором предпринята попытка комплексного изучения истории и организации архивного дела в Чувашии в XVIII — начале XX вв. Новизна исследования заключается также и в том, что впервые выявлены, изучены и обобщены источники, ранее практически не рассматривавшиеся.

Учитывая, что территория Чувашской Республики включает части бывших Казанской и Симбирской губерний есть возможность сравнить постановку архивного дела в учреждениях одного типа, но различной административной подчиненности.

Научно-практическая значимость исследования отвечает проблемам современного отечественного архивоведения. Оно заполняет существующий пробел в разработке истории Чувашии, связанный с архивной деятельностью на территории края до революции. Результаты исследования могут служить основой для подготовки фундаментального издания по истории архивного дела в Чувашии, учебных пособий для вузов и других образовательных учреждений, осуществляющих обучение по специальностям «Архивоведение» и «Документоведение», а также для практической работы по организации архивного дела и сохранению архивных фондов.

Осмысление исторического опыта формирования и развития крупнейшего информационного ресурса Чувашии — ее Архивного фонда, проблем его функционирования и интеграции в глобальную систему информации дает материал для научного прогнозирования и разработки перспективных программ развития архивного дела в Чувашской Республике.

На защиту выносятся следующие положения:

1. Одной из основных функций государства независимо от конкретных исторических условий является сохранение архивных документов. Для ее реализации в России на протяжении XVIII — начала XX вв. создавалась система архивных учреждений, деятельность которых строилась на строго правовой основе.

2.

Введение

в России Петром I Генерального регламента создало необходимые условия для формирования системы архивного законодательства, которое по ряду своих положений опережало развитие архивной мысли зарубежных стран (Генеральный регламент 1720 г., Закон об учреждении губернских правлений от 2 января 1845 г. и др.).

3. Документирование деятельности и организация хранения архивных документов Русской Православной Церкви в рассматриваемый период осуществлялось в рамках общих установлений для государственных учреждений в данной сфере. При этом церковные архивы отличались еще большей закрытостью для изучения научной общественностью, чем архивы учреждений.

4. Правовая политика высших государственных органов, осуществлявших контроль и нормативное регулирование деятельности архивов в рассматриваемый период, не имела единого направления, ведущего к полной централизации архивов.

5. В российском законодательстве отсутствовали правовые акты, устанавливающие критерии отбора и квалификационные требования к работникам архивов.

6. Активно формировавшиеся многочисленные частновладельческие архивы выпали из сферы внимания государства. Отсутствие правовых основ регулирования вопросов их охраны и использования становилось причиной утраты многих частных документальных комплексов на территории Чувашии.

7. Следствием непоследовательной политики в области архивного дела в XVIII — XIX в. явилась концентрация в многочисленных учреждениях крупных комплексов документов XVIII — XIX вв., потерявших практическую ценность и рассредоточенных по многочисленным архивохранилищам местных учреждений.

8. Попытки упорядочить архивное дело на территории Чувашии и противостоять бесконтрольному уничтожению документов, организовать систематическое изучение исторического прошлого края осуществлялись в основном усилиями местных энтузиастов.

9. Отсутствие в российском законодательстве подробной регламентации деятельности научно-исторических обществ (ГУАК, церковно-археологических обществ) в архивной сфере, с одной стороны, создавало условия для относительно свободной постановки целей и задач, разработки программ деятельности, проявления инициативы и т. д., а с другой стороны, становилось причиной материальной необеспеченности, законодательной незащищенности и, как результат, нестабильности деятельности.

Апробация работы. Основные положения и выводы работы отражены в семи публикациях, в том числе три из них опубликованы в изданиях, рекомендованных ВАК, в двух брошюрах. Автор выступал с научными докладами и сообщениями на восьми всероссийских, региональных и республиканских научных конференциях.

Структура диссертации состоит из введения, трех глав, заключения, примечаний, списка источников и литературы и приложения.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

.

Появление архивов в качестве самостоятельных структурных подразделений, как известно, обязано петровским преобразованиям, в первую очередь, «Генеральному регламенту» 1720 г., в котором архивам была посвящена отдельная 44-я глава. Прежде всего, согласно регламенту, архивы отделялись от канцелярий. Устанавливался также и порядок передачи дел в архивы.

В целом законодательство об архивах России в части, касающейся вопросов организации хранения документов, отвечало потребностям архивной деятельности. Как показало проведенное исследование, в тех случаях, когда местные чиновники следовали ему, серьезных проблем не возникало. Вместе с тем, имевшиеся в правовой базе архивной деятельности лакуны, создавали коллизии, имевшие серьезные последствия для судеб местных архивов. Это, прежде всего, относится к проблемам уничтожения накопившихся дел, защиты частных архивов и регулирования оборота документов, представлявших историческую ценность, квалификационные требования к работникам архивов и др.

Кроме того, можно утверждать, что в рассматриваемый период в России были созданы необходимые организационные и правовые условия для осуществления контроля в сфере архивной деятельности. Он имел многоуровневый характер и был достаточно эффективен в тех случаях, когда контрольные функции всех элементов данной контрольной системы реализовывались в полной мере.

Каждое ведомство, имевшее в губернских и уездных центрах свои структуры, самостоятельно решало вопросы, связанные с архивной деятельностью на местном уровне. В результате, в первой половине XIX в. началаскладываться система ведомственных архивов. Однако, определенная централизованность в хранении архивных документов, закрепленная указами Павла! в конце XVIII столетия продолжала сохраняться и на протяжении.

XIX века. Так, городовые магистраты становились местом сосредоточения архивов городских учреждений — магистрата, городской думы, сиротского и словесного судов, а уездные суды — уездных.

Несмотря на все сложности в архивной деятельности, на местах предпринимались попытки обеспечивать сохранность документов. Ситуация в каждом конкретном городе, каждом конкретном учреждении могла существенно отличаться. Располагая скромным бюджетом, местные власти не всегда могли позволить себе строительство специальных зданий под архивохранилища в соответствии с требованиями законодательства. Камнем преткновения нередко становилась вышестоящая власть, которая, формально следуя букве закона, требовала от уездных чиновников должного порядка в организации архивного хранения документов, но при этом не всегда была способна принять действенные меры для финансового и материального обеспечения местных архивов. Даже вмешательство ее самых высокопоставленных представителей не всегда служило гарантией положительного разрешения возникавших проблем.

Вместе с тем, проведенное исследование позволяет сделать вывод о том, что местные власти в вопросах обеспечения условий хранения архивных документов в целом старались соответствовать нормам законодательства. За исключением г. Алатырь в других уездных центрах на территории современной Чувашской Республики помещения под архивы вполне отвечали требованиям безопасности. Как правило, это были каменные сооружения, имевшие кроме всего прочего, кирпичные перекрытия и другие противопожарные средства. Выявленные и впервые использованные в ходе исследования чертежные проекты строительства и реконструкции зданий свидетельствуют о внимании губернских архитекторов к данной проблеме.

В число ключевых проблем архивного законодательства входили вопросы уничтожения архивных документов, вызывавшие наиболее острую реакцию со стороны научной общественности России. Местные городские и уездные учреждения, получив в конце 40-х гг. XIX в. разрешение на уничтожение своих архивных документов, не были снабжены четкими указаниями относительно критериев отбора документов. В дальнейшем, как известно, эти вопросы решались исключительно в рамках каждого отдельного ведомства самостоятельно, т. е. каждое ведомство разрабатывало свои собственные требования к проведению отбора документов на уничтожение. Однако еще до выработки такого рода правил в соответствии с законодательством для разборки и уничтожения накопившихся в архивах дел, утративших практическую надобность, с середины XIX в. в губернских, уездных и городских архивах стали создаваться специальные комиссии. Причем на основании имеющихся документов можно сделать вывод о том, что в период отсутствия нормативно закрепленного порядка проведения этой работы местные чиновники более осторожно подходили к вопросам уничтожения документов, а сама административная процедура занимала достаточно много времени. Документы также свидетельствует о том, что губернские власти на данном этапе достаточно жестко подходили к вопросам отбора. В дальнейшем упрощение процедуры привело к злоупотреблениям среди чиновников, а вся работа изначально строилась исходя из их личного усмотрения. Об этом свидетельствует немалое количество выделявшихся к уничтожению дел, которые оказались бы полезны для историков. Отсутствие опытных в архивном деле работников и интереса к научному использованию документов, а также прямая материальная заинтересованность служащих госучреждений в продаже возможно большего количества архивных дел и прочие факторы неизбежно вели к значительным утратам ценных исторических источников.

Выявленные в ходе исследования документы доказывают, что отсутствие законодательно установленных требований к деловым качествам архивных работников, низкий уровень их социальной защищенности создавали крайне неблагоприятную среду для функционирования архивов. Местная администрация чаще всего была вынуждена мириться с непрофессионализмом своих подчиненных. В архивах часто работали случайные люди без должной подготовки и специальных знаний, что часто становилось причиной беспорядков в архивах и гибели документов.

Одновременно с архивами правительственных и религиозных учреждений на территории современной Чувашской Республики существовали частные архивы. Характер их формирования, а также состав хранимых в них документов имеет особую специфику. Накапливаясь в частных руках как продукт частной жизни и частной деятельности отдельных лиц, либо целых семейств и родов, эти архивы, как правило, не наследовались государством. После смерти того или иного обладателя архива или после прекращения той или иной фамилии или рода, их архивные материалы ожидала различная судьба, поэтому частные архивы нередко приводились к крайнему распылению и большим утратам.

Более того, государство практически никак себя не позиционировало по отношению к такого рода собраниям документов. Так, на них не распространялись правительственные меры по охране архивов. Не менее показателен и тот факт, что ни один из проектов реформы архивного дела не рассматривал частновладельческие архивы в качестве своих объектов. В стране отсутствовало как правовое регулирование, так и контроль за оборотом письменных памятников. Все это отражало общие тенденции в формировании поместно-вотчинных архивов на территории Чувашии в XVIII в.

Важную роль в развитии архивного дела в крае играл ряд общественных научных организаций (общероссийских и местных), так или иначе повлиявших на характер выявления и использования, а также на организацию хранения и описания архивных документов в регионе Среднего Поволжья. Речь, в первую очередь, идет о научно-исторических обществах (НИО), активный рост численности которых наметился в пореформенные годы.

Среди них особое место занимало Общество археологии, истории и этнографии при Казанском университете (ОАИЭ), внесшее заметный вклад в изучение Среднего Поволжья. Оно стало объединением лучших научных сил не только Казани, но и Санкт-Петербурга, Москвы, а также зарубежья. Использованию архивных документов, выявленных и собранных ОАИЭ, способствовала его активная издательская деятельность. Обществом были созданы важные предпосылки для выявления, собирания и включения в научный оборот письменных памятников, сохранившихся на территории края. В целом общественно-научную значимость деятельности ОАИЭ трудно переоценить.

Сравнительно поздно в крае начали свою деятельность губернские ученые архивные комиссии (ГУАК). Научная работа ГУАК по выделению в исторические архивы бумаг из дел, предназначаемых правительственными архивами к уничтожению и по описанию и упорядочению исторических архивов контролировалась Петербургским Археологическим Институтом по ежегодно представляемым отчетам и копиям архивных описей. Местными любителями старины и профессиональными учеными был накоплен немалый опыт в деле выявления и публикации документов. У них существовали прочные связи со многими научными центрами России и зарубежья. Они были информированы о деятельности архивных комиссий в других губерниях, уже разработавших определенные приемы работы. Сформировались и базовые теоретические представления в области архивного дела. Наконец, в состав комиссии вошли многие авторитетные ученые, внесшие значительный вклад в изучение истории края.

Значительна роль ученых архивных комиссий и ОАИЭ в деле привлечения к изучению края сил местной чувашской интеллигенции. Благодаря широкому кругу корреспондентов в городах и уездах Чувашии документальные собрания НИО пополнялись ценными архивными источниками и ныне являются составной частью Архивного фонда Чувашской Республики и других соседних регионов.

Однако объединяя пусть даже и большие силы местных краеведов, ГУАК не могли серьезно повлиять на постановку деятельности архивной части многочисленных государственных учреждений губернии, где господствовал «всесильный» циркуляр. Этим и объясняется тот факт, что опыт работы ГУАК распространялся фактически только в самой среде этих общественных научных организаций.

Заметную роль в сохранении и использовании архивных документов сыграли церковно-археологические общества, действовавшие на основании законодательно установленных правовых норм. Однако их деятельность ограничивалась рамками духовного ведомства. Даже обладая поддержкой в лице епархиального начальства и имея ясно сформулированные в уставе цели в отношении письменных документов, они могли опереться лишь на силы местных священников с разным уровнем образования и кругозором. Именно поэтому общества были бессильны наладить эту работу в больших масштабах.

В целом, с точки зрения развития архивного дела, следует признать, что на территории Чувашии ни деятельность местных государственных учреждений, ни усилия общественных научных организаций не привели к формированию широкого общественного отношения к архивам, как к ценнейшим памятникам исторического прошлого.

Проведенное исследование архивной деятельности на территории Чувашии в изучаемый период позволяет предложить следующие рекомендации:

1. Дальнейшее изучение истории архивного дела в Чувашии и других субъектов Российской Федерации целесообразно проводить в рамках самостоятельной научной дисциплины — регионального архивоведения со своей собственной предметной областью.

2. Опыт архивной деятельности, исследованный на примере территории Чувашской Республики, позволяет не только проследить тенденции, приведшие к ведомственной организации хранения архивных документов, но использовать его для предотвращения подобного развития событий в современных условиях.

3. Пробелы в дореволюционном и современном российском законодательстве в области работы с частными архивами являются серьезным препятствием для полноценного комплектования архивов данной категорией документальных комплексов. Скорейшее внесение поправок и дополнений в действующее законодательство Российской Федерации — одна из первостепенных задач архивного дела.

4. «Закрытость» для исследователей архивов Русской Православной церкви в досоветский период и складывающаяся аналогичная ситуация в современной России диктует необходимость правового урегулирования данной проблемы.