Фольклористическая концепция Проспера Мериме в контексте диалога культур

Настоящее диссертационное исследование посвящено фольклористической концепции Проспера Мериме в контексте диалога культур.

В последние десятилетия совместными усилиями литературной науки и фольклористики проведено немало исследований в плане изучения взаимодействия фольклора и литературы. Причем, если в предыдущий период это происходило, в основном, на идейно-содержательном уровне, то в настоящее время центр тяжести переместился на анализ особенностей фольклоризма в художественном мире, в творческой индивидуальности того или иного конкретного писателя, на характере интертекстуальных фольклорно-литературных связей, влиянии семантики, семиотики, структуры и поэтики фольклорного текста на текст литературный.

Отношение к фольклору и фольклорным источникам у французских романтиков складывалось по-разному. Старшее поколение романтиков, идеологически ориентированное на аристократическое художественное сознание, воспринимало фольклор как весьма чуждое для них явление, точнее, вовсе не воспринимало его. Исходным материалом, источником аллюзий и реминисценций для них был не столько национальный либо инонациональный фольклор, сколько прямое либо опосредованное влияние таких достаточно разнородных пластов, как, например, античная культура, средневековая, в том числе рыцарская культура и так далее.

Свойственный другим национальным романтическим литературам, их развернутым теоретическим программам и концепциям серьезный и глубоко мотивированный интерес к национальной народной старине, истории и фольклору для первого этапа французского романтизма был мало характерен.

То, что сделали в этом направлении И. Гердер в Германии, В. Скотт в Англии, В. Жуковский и К. Рылеев в России, А. Мицкевич в Польше, В. Ирвинг в США, практически обошло стороной французскую литературу романтизма.

Французский романтизм кроме того не имел в своем активе такой предромантической стадии, как творчество Р. Бернса в Англии и поэзия А. Кольцова в России уже в послеромантическую эпоху, принесшие на страницы поэзии настоящую стихию народной жизни. Романтизм во Франции не имел в своей истории и опытов, подобных «Волшебному рогу мальчика», составленному И. Арнимом и К. Брентано, и «Детским и семейным сказкам» братьев Я. и В. Гримм, способствовавших возрождению народной песенной традиции в лирике, богатства сказочной фантазии и многомерности художественного мышления в повествовательной прозе гейдельбергских романтиков. То же самое можно сказать и об «озерных» романтиках в Англии, использовавших традиции народной песенной и балладной поэзии.

Блестящие представители первого этапа французского романтизма Ж. де Сталь, Б. Констан, Ф. Р. Шатобриан, и примыкавшие к ним представители второго этапа А. Ламартин, А. де Виньи, А. де Мюссе, Ш.- О. Сент-Бев противопоставили враждебной для них буржуазной цивилизации эстетство, культ индивидуального человеческого чувства. Попытки Ж. де Сталь создать в «Коринне, или Италии» образ женщины — творца, художественного импровизатора выглядели во многом схематично, искусственно, не органично, «мертворожденно».

Та мощная ветвь французского романтизма, которая была ознаменована деятельностью В. Гюго и Ж. Санд, отчасти восполняла пробел, образовавшийся в творчестве их предшественников. Эти писатели повернулись к изображению народной жизни, однако во многом это было не лишено условности и определенной ограниченности. Эсмеральда и Гуинплен, персонажи «Тружеников моря» и «Девяносто третьего года» тоже отличались некоторым схематизмом и искусственностью.

Героиня романа «Консуэло», призванная быть носительницей народного самобытного менталитета, несмотря на разделяющий их период и разницу жизненных и творческих позиций, создана во многом по тому же стереотипу и шаблону, что и героиня «Коринны, или Италии» Ж. де Сталь. Эти персонажи при всех активных попытках создательниц их «оживить» выглядят достаточно условно, искусственно и нарочито.

То «открытие» яркости, глубины, многогранности, непосредственности и самобытности народа, его традиционной культуры и в частности фольклора, через которое прошли другие романтики в Европе, России и Америке, не так наглядно проявилось во Франции.

Однако сильнейшим выразителем этих тенденций в национальной литературе станет уже не романтик, а представитель другой общественно-эстетической ориентации — Проспер Мериме. В 1820-е годы он сблизился со Стендалем, П. Ж. Беранже, В. Гюго, А. де Виньи, А. де Мюссе, Ф. Листом, Э. Делакруа, с деятелями русской культуры — К. К. Лабенским, А. И. Тургеневым, С. А. Соболевским.

П. Мериме принимал участие в спорах о романтизме, выступал со статьями на литературные темы. Он использовал их темы и общий интерес к народной культуре и фольклору, проблемам национального народного характера, диалога культур и разработал собственный стиль и метод, избегая приподнятости языка, ложного пафоса, нарочитости и неестественности сюжетов и характеров, чем грешили порой романы даже В. Гюго и Ж. Санд (не говоря о Шатобриане, Ламартине, де Виньи), и что было совершенно не свойственно народному сознанию и художественному творчеству.

Актуальность темы

данного исследования заключается в утверждении того, что фольклорное начало для Проспера Мериме не было случайным. Выдающийся лингвист, этнограф, фольклорист, он в продолжение художественно-философских исканий конца ХУШ-первой трети XIX века, связанных с интересом к традиционной народной культуре, ее фактическим открытием, сопоставимым, образно говоря, с открытием своеобразного фольклорного материка, П. Мериме с самого начала своего научного и творческого пути глубоко и серьезно осваивает национальное культурное наследие разных народов не только Европы, но и сопредельных территорий Азии и Африки, рассматривая его в аспекте реального межкультурного диалога.

П. Мериме в своем творчестве исследует базовые художественные ценности человеческого бытия, испокон веков утверждавшиеся в народном миропонимании и миросозерцании в их извечном непримиримом противостоянии: жизнь — смертьдобро — зломир — войналюбовьненавистьчувство — долгборьба — покорностьсвобода — плен и т. д. Утверждение антропоцентрической парадигмы происходит в творчестве Проспера Мериме в контексте исторического и социального развития человека и общества.

Долгое время фольклором называли устное словесное искусство с его специфической системой жанров, сюжетов, героев, изобразительных средств. Однако постепенно складывалась и другая точка зрения: фольклор — это вся традиционная народная культура, ее художественные и нехудожественные формы, вербальные и паравербальные (акциональные, предметно-материальные и др.) способы выражения. Таким образом, фольклор — это особая картина мира, складывающаяся в народном сознании в течение тысячелетий и не утратившая актуальности и ценностной значимости в наши дни. «Такое понимание фольклора особенно важно исследователям, изучающим литературу через призму традиции, и не только ближайшей, какой для XX века была, к примеру, литература XIX, для XIX столетияXVIII и т. д., но и традиции как поля всей предшествующей культуры. В этом смысле временная удаленность значения не имеет — совершенно фольклорный принцип: все прошлое обитает в одном пространстве, не в виде дискретных проявлений, а как целостность, единство» [Ларионова, 2006, С. 3]. Об этом писал Н. О. Лосский: «Природная оригинальность и мощь народного характера обеспечивает ему хранение своеобразного национального лица.» [Лосский, 1990, С 44].

Типологию новеллистики П. Мериме можно построить, точнее, осмыслить по степени «участия» в ней фольклора и материала этнической культуры как системообразующего фактора. Общепринятая классификация новелл Проспера Мериме обычно условно выделяет три основных типа: «светские" — «экзотические» (этнографические) — «таинственные» (мистические). Вторая и третья типы новелл могут быть объединены и обозначены под условным наименованием «народных" — их объединяет то, что персонажи этих произведений — выходцы из тех народов, которые не принадлежат к числу активно затронутых техническим прогрессом, буржуазной цивилизацией, как и места действия, сохранившие еще во многом дикую, целостную, не испорченную природу.

Образ народного мастера, народного таланта — один из центральных в новеллах П. Мериме, он есть реальное объяснение того, каким образом единство традиции уживается с разнообразием пользы и красоты. Можно сказать, что подход П. Мериме к народной культуре — психологии, этике, эстетике — не чисто фольклористический, а более широкийнародоведческий. Центральная идея этого цикла новелл — утверждение непреходящей ценности традиций и идеалов народной философии и нравственности, восходящих к истокам всех национальных культур, и в целом — общечеловеческой культуры, животворности народных традиций как культурно-нравственных генетических, духовных оснований поступательного движения истории человеческого общества и индивида.

Рассказы П. Мериме о народе ориентированы на осмысление через художественно-философский анализ многообразия проявлений народной жизни сущности ее единства, целостности. «Народные» новеллы П. Мериме написаны не просто как остросюжетные повествования и не просто как очерки нравов (хотя и то и другое в них присутствуют), не ради одного желания запечатлеть быт, а по убеждению заставить читателя проникнуть в стихию народной жизни и народного характера.

По Г. Гачеву, каждая культура заключает в себе Космо-Психо-Логос, т. е. единство национальной природы, склада психики и мышления, что в художественном тексте воплощается в образах растительно-животного мира, нравах, обычаях, образе жизни людей, поведения, особенностях мышления и сознания героев, своеобразии выражения авторского сознания [Гачев, 1988, С, 40 — 41]. Именно такой подход к художественному освоению фольклора мы наблюдаем в прозе Проспера Мериме.

Мериме был тесно связан с фольклором, проблемами его изучения и эстетического использования, обогащения им литературных произведений на протяжении всей своей творческой и научной жизни в двух главных формах: художественной практике — начиная от «Гузлы» и заканчивая таким итогом, как «Локис», и в области научной теории — литературоведения, этнографии, лингвистики, культурологии, археологии и собственно фольклористики.

Помимо этого, Мериме проявляет в своем подходе к вопросам фольклора и его взаимодействия с литературой исключительный эстетический вкус и морально-этическое «чутье».

В теоретических работах и художественных произведениях П. Мериме демонстрирует глубокие и познания о диалектике социальной, этнической и культурной истории народов Европы, Азии и Африки, о том, что можно назвать художественной и творческой антропологией, а также в области фольклористики.

Степень разработанности проблемы. В диссертации использованы наработки и, по необходимости, развиты некоторые идеи российских и зарубежных авторов относительно исследуемой темы.

Обзор литературных источников по теме диссертации предполагает обращение непосредственно к проблемам межкультурной коммуникации. Среди международных и российских центров, которые занимаются этой проблемой, применительно к творчеству ГГ. Мериме и проблеме диссертации стоит назвать кафедру МГУ, кафедру зарубежной литературы и межкультурной коммуникации Нижегородского государственного лингвистического университета им. Н. А. Добролюбова и кафедру зарубежной литературы Воронежского государственного университета. Работы ученых этих кафедр — М. К. Попова, В. Г. Зинченко, В. Г. Зусман, 3.

И. Кирнозе — имеют близкое отношение к той проблеме, которая заявлена в диссертационном исследовании. Назовем в первую очередь работы «Проблемы национальной идентичности в литературе и гуманитарных науках 20 века»: лекции, материалы в Воронеже в феврале 2000 года, М. К. Попова «Мы» и «Они"// Проблемы национальной идентичности в культуре и образовании России и Запада: Материалы научной конференции- [ВоронежЗадонск, июль 2000 года] /Институт «Открытое общество» (Фонд Сороса). -РоссияВоронежский государственный университет — Воронеж, 2000. Это серия публикаций В. Г. Зинченко, В. Г. Зусман, 3. И. Кирнозе в издательстве «Флинта — Наука».

У названных авторов рассматриваются новые подходы к изучению литературы, базирующиеся на системном анализе. Идея синтеза гуманитарных наук и теории системы получают обоснование в трактовке проблемы национальной идентичности вообще и в творчестве П. Мериме, в частности.

При обзоре литературы посвященной французскому писателю в единстве разных тем и жанров на протяжении всего творческого пути, видимо, стоит остановиться уже на первых научных публикациях, посвященных П. Мериме. Это рецензии Стендаля, а также отклики Пушкина и Соболевского на цикл «Гузла», более поздние русские оценки Тургенева и Толстого и, ставшие классическими, французские работы: А/ Billy. Merimee/ - P., 1959; Faguet E. Etudes litteraires sur le 19 siecle. P. 1887, Lanson.

Среди работ отечественных ученых — Ю. Б. Виппер. Новеллы Проспера Мериме// Merimee Р/ Nouvelles/3-ed, Проспер Мериме. — В книге: История зарубежной литературы XIX века. Это А. Д. Михайлов. Творчество Мериме 20-х годов// Мериме П. Собр. соч.: В 6 т. — М., 1963, т. 1. Его же ряд других публикаций вплоть до последних лет.

Общий анализ творчества П. Мериме дала JL П. Гедемин в книге «История французской литературы» — М., 1956, т. 2. Новый подход к жанру новеллистики Мериме мы находим у В. А. Лукова, который ввел понятие двухцентровой новеллы, позволяющее увидеть интерес к национальной самобытности как один из центров повествования [см. В. А. Луков. Проспер Мериме. — М., 1983. Его же «Мериме». Зарубежные писатели. М., «Просвещение», 1997]. О диалоге Мериме — Пушкин 3. И. Кирнозе писала «О том, что сближало П. Мериме и А. С. Пушкина» в сборнике «Pr. Merimee Пушкин». М., «Радуга», 1997. В этом же сборнике О. С. Муравьева «Гузла» и «Песни западных славян» и комментарии А. С. Фомичева, а также Б. В. Томашевского к переводу Мериме «Цыганы». Как видно, при работе над диссертационным исследованием были изучены не только коллективные труды, комментарии, но и отдельные монографии российских ученых, посвященные исследуемой проблеме.

История вопроса. В России история изучения творчества П. Мериме начинается с середины 1820-х годов, когда в русских изданиях появляются первые переводы его произведений. Живейший интерес к творчеству П. Мериме проявляют современные ему писатели самого значительного масштаба (от Пушкина до Тургенева), его сочинения переводили В. А. Жуковский, Н. И. Греч, В. М. Гаршин, Д. В. Григорович, М. А. Кузьмин, А. К. Виноградов, М. А. Лозинский, Н. М. Любимов, о нем писали A.B. Луначарский, A.A. Смирнов, Б. Г. Реизов.

В отечественном литературоведении советского периода изучение творчества П. Мериме было представлено главным образом работами в жанре критико-библиографического очерка, посвященными, прежде всего, крупным произведениям писателя («Жакерия», «Хроника времен Карла IX») или циклы его произведений («Театр Клары Газуль», «Мозаика»), его новеллистике, взаимодействию творчества П. Мериме и русских писателей-современников (Г.И. Чудаков, П. Н. Сакулин, Б. Л. Модзалевский, Д.Н. Овсянико-Куликовский, Н. О. Лернер, A.A. Чебышев, Г. И. Чулков, Н.С. Шрейдер), позже — труды Ю. Б. Виппера, В. Дынник, А. Михайлова, В. П. Горленко, Л. П. Гедымин, Б. В. Томашевского, А. Д. Михайлова, Г. С. Авессаломовой, Л. Г. Андреева, Т. Ю. Боярской, З. И. Кирнозе. Однако большинство работ названных ученых написаны в жанре статей, чаще всего обзорно-описательного характера. В них преобладали историко-литературный и социологический подход.

Вопросы эстетики, структуры, поэтики произведений П. Мериме практически редко попадали в поле зрения ученых, либо были представлены эпизодически, фрагментарно. Существует обширная литература французских ученых — литературоведов и лингвистов (П. Траара, А. Монго, М. Партюрье, П. Дюбе, Ф. Гарнье, А. Фони) по проблемам творчества П. Мериме.

За последние десятилетия стали появляться более значимые работы В.А.Лукова1 (1983), И.Л. Золотарева2 (1999), A.B. Пихтовой «Русские переводы в контексте творчества Проспера Мериме» (М., 2007), издания под ред. А. Д. Михайлова: «Проспер Мериме. Статьи о русской литературе» (2003), сборник «Проспер Мериме в русской литературе» (2007).

Очевидно все же, что масштаб, яркость и содержательность разносторонней научной и творческой деятельности Проспера Мериме заслуживают гораздо большего внимания в отечественной науке, причем в разных областях гуманитарного знания — истории архитектуры, этнологии, культурологии, лингвистики, не говоря уже о литературоведении и фольклористике.

Ни один литературовед или критик не мог пройти мимо констатации разных форм фольклоризма П. Мериме, но нет специальных исследований, посвященных этой теме, за исключением ряда статей Площук А. Н. и Кузьменковой Е. В., обращенных к сопоставительной характеристике баллад П. Мериме и песен A.C. Пушкина.

Объект исследования — художественное, публицистическое и научное творчество одного из самых значительных писателей Франции XIX века — П. Мериме.

1 Луков В. А. Изучение системы жанров в творчестве зарубежных писателей: Проспер Мериме. М., 1983.

2 Золотарев И. Л. Фантастические произведения И. С. Тургенева и П. Мериме. Дисс. на соиск. канд. фил. наук. Тверь, 1999.

Предметом исследования являются критические и литературоведческие работы П. Мериме, касающиеся вопросов изучения фольклора, и сборник фольклорных баллад «Гузла».

Цель исследования — дать системный и максимально полный анализ фольклористических взглядов П. Мериме, содержащихся как в его теоретических работах, так и в цикле «Гузла»,.

Для достижения этой цели необходимо решить следующие задачи: рассмотреть и выявить основные тенденции фольклоризма П. Мериме, как в его теории, так и на практике:

— рассмотреть особенности фольклористической позиции Проспера Мериме в контексте научного изучения взаимодействия фольклора и литературы в странах Европы и России первой трети XIX века;

— определить основные тенденции отражения этнического колорита и народной демонологии в русской прозе 1820−1830-х гг. в творческой практике П. Мериме;

— оценить общее и особенное в фольклоризме П. Мериме и A.C. Пушкина;

— выяснить специфику реализации фольклористических взглядов в цикле Проспера Мериме «Гузла»;

— проанализировать соотношение диалога и коллизии цивилизаций в цикле П. Мериме «Гузла» и его экзотических новеллах;

— охарактеризовать черты художественной и содержательной структуры цикла Проспера Мериме «Гузла»;

— определить черты национальных образов мира в книге П. Мериме «Гузла»;

— выявить особенности изучения проблем национальной самобытности, традиционной народной культуры и фольклора в литературно-критическом наследии П. Мериме.

Гипотеза исследования: интерес Мериме к фольклору, традиционной культуре и межкультурному взаимодействию некоторых народов Европы,.

Африки, Азии носил не случайный, а целенаправленный научно-исследовательский характер и был использован писателем в художественном творчестве и литературно-критических работах. Принципы использования фольклора Проспером Мериме в «Гузле» аналогичны принципам использования фольклора A.C. Пушкиным в «Песнях западных славян». Обращаясь к художественному опыту писателя в контексте обозначенной проблемы необходимо в одинаковой мере использовать два типа сравнений: историко-генетическое и историко-типологическое, а всю типологию его новеллистики можно осмыслить по степени участия в ней фольклора и материала этнической культуры.

Методы исследования обусловлены его целями и задачами, а также определяются опытом, накопленным литературоведением при изучении проблем взаимодействия фольклора и литературы. В работе использовались системно-типологический, сравнительно-сопоставительный методы и традиционный метод историко-литературного анализа.

Теоретической базой данной работы явились исследования по общим вопросам литературоведения и культурологии: В. Белинского, В. М. Жирмунского, B.C. Библера, М. М. Бахтина, Г. Г. Гачева, Ю. М. Лотмана, Б. Г. Реизова, В. И. Кулешова, М. К. Клемана, Ю. Б. Виппера, М. П. Алексеева, Б. М. Гаспарова, П. М. Топера, И. П. Ильинаработы в области изучения творчества П. Мериме: Е. П. Мартьяновой, А. Д. Михайлова, В. А. Колотаева, И. М. Поповой, Л. Е. Хворовой, З. И. Кирнозе, В. А. Лукова, И. Л. Золотарева, A.B. Пихтовой, А. Н. Площук, Е. В. Кузьменковойа также труды в области теории, истории фольклористики и фольклорно-литературных взаимосвязей — В. Е. Гусева, Е. М. Мелетинского, В .Я. Проппа, Б. Н. Путилова, М. А. Азадовского, Д. С. Медриша, У. Б. Далгат, Т. М. Степановой, Ф. А. Аутлевой, Л. П. Бессоновой.

Основные положения, выносимые на защиту:

1. Научно-теоретическая и художественная концепция П. Мериме связана с эпохой романтизма, периодом реализации диалога культур в.

Европе и России. Изучение, интерпретация фольклора отражали эстетику романтизма. Тогда сформировалась фольклористика как наука, в которой по-новому трактуется связь фольклора с литературой.

П. Мериме во многом сходен с романтиками, в частности, в трактовке фольклора. Тем не менее, нет полного совпадения взглядов Мериме и романтиков.

2. Историзм романтиков способствовал восприятию типологии культур, их контактов, их диалоге. Художники постигали специфические черты разных эпох. Исследование фольклора помогло романтикам в дефиниции искусства как этнического феномена.

3. Проспер Мериме трактовал фольклор в дихотомиях: основных формах — умственное — чувственное, логическое — художественно-образное, теоретическое осмысление — отражение в художественном произведении. В творческой деятельности Проспера Мериме сочетались художественный вкус и научная информация.

4. Эпические песни, собранные в цикле «Гузла» явились началом разработки элементов, связанных с этнической идентификацией личности и социума, диалогом культур.

5. Творчество обитателей сопредельных ареалов обнаруживает уникальность их истории и этногеографии. Это было выявлено многими европейскими романтиками.

6. Фольклористическим исследованием П. Мериме охвачены история и этнография отдельного народа, что выходит за рамки собственно фольклористики.

7. В статье П. Мериме «Крепостное право и русская литература, „Записки русского охотника“, сочинение Ивана Тургенева», содержится не только фольклористика, но и концептуально существенные положения народного менталитета, благодаря которым достигается адекватное восприятие его фольклористической концепции.

Научная новизна исследования заключается в рассмотрении особенностей фольклористических взглядов П. Мериме как единой системы на материале, главным образом, его литературоведческих, литературно-критических и собственно фольклористических сочинений в контексте фольклористики современной ему эпохи.

Теоретическая значимость диссертации связана, во-первых, с необходимостью осознания роли и места фольклора в общей системе культурологических и этнологических взглядов, в теоретическом наследии П. Мериме и, во-вторых, в оригинальном переосмыслении стереотипов романтического фольклоризма через ироническую имитацию, стилизацию и интерпретацию мотивов, образов, сюжетов и общих мест традиционной народной поэзии в сборнике «Гузла» в контексте диалога культур.

Практическая ценность исследования. Результаты диссертационного исследования могут быть использованы при подготовке новых учебных пособий, в спецкурсах и спецсеминарах, в процессе изучения зарубежной литературы XIX века, истории фольклористики, взаимодействия фольклора и литературы как в историко-теоретическом аспекте, так и в наследии П. Мериме.

Апробация результатов исследования. Основные положения исследования обсуждались и получили одобрение на VIII Международной научной конференции молодых ученых «Наука. Образование. Молодежь.» [Майкоп, 2011], на заседаниях кафедры литературы и методики ее преподавания Чеченского государственного педагогического института, на заседаниях кафедры литературы и журналистики Адыгейского государственного университета, нашли отражение в ряде опубликованных статей в научных сборниках (Майкоп, Москва, Грозный), и в «Вестнике Адыгейского государственного университета», «Вестнике Нижегородского государственного лингвистического университета» — в изданиях, рекомендованных ВАК.

Структура работы. Диссертация состоит из введения, двух глав, заключения и списка использованной литературы, включающего 282.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

.

Характерное для Проспера Мериме восприятие фольклора и традиционной народной культуры как духовной родины, позитивного начала жизни обусловливает повышенное внимание поэта к национальным истокам, особенностям народного характера различных этносов и цивилизаций на протяжении всего творчества. Многофункциональное применение значительного спектра фольклорных мотивов, сюжетов, образов, культурной символики свидетельствует об его особой значимости в качестве компонента поэтической системы художника.

Присущее Просперу Мериме внимание к фольклору проявлялось в двух основных формах — рациональной и эмоциональной, логической и художественно-образной, научного познания и органичного воплощения в литературном произведении.

Примыкая к «прогрессивным» романтикам, романтикам демократической ориентации, используя их темы и общий интерес к народной культуре и фольклору, проблемам национального народного характера, П. Мериме разрабатывал собственный стиль и метод, избегая приподнятости языка, ложного пафоса, нарочитости и неестественности сюжетов и характеров, чем грешили порой романы даже В. Гюго и Ж. Санд (не говоря о Шатобриане, Ламартине, де Виньи), и что было совершенно не свойственно народному сознанию и художественному творчеству.

Как в теоретических работах, так и в художественных произведениях Пр. Мериме демонстрирует глубокое и точное знание, представление и мнение о диалектике социальной, этнической и культурной истории народов Европы, о том, что можно назвать художественной и творческой антропологией, а также в области фольклористики.

Культурологическая, этнологическая и фольклористическая концепция П. Мериме формируется в контексте эпохи рубежа ХУШ-Х1Х веков — эпохи романтизма, оказавшейся самым первым по времени и продуктивным периодом для реализации явления диалога культур в странах Европы и.

России. Проблема фольклора, его изучения, толкования и освоения — одна из центральных проблем в эстетике романтизма. В эту эпоху возникает научная фольклористика и взаимодействие литературы и фольклора вступает в новую фазу.

Не являясь романтиком, видя свою задачу гораздо шире, полнее и свободнее, чем они, П. Мериме вместе с тем во многом соприкасался с тенденциями романтического движения, в том числе и в отношении к фольклору. Вместе с тем в фольклоризме Мериме и романтиков гораздо больше различий. В частности, все, связанное с романтической условностью, искусственностью и нарочитостью, вызывает у него отторжение.

Проблема историзма, поставленная романтиками, помогла развить представления о существовании разных типов культур, взаимодействующих в непрерывном диалоге (вначале — северной и южной, затем — на дихотомии Восток — Запад), основанные на наблюдениях и выводах, приближающихся к всестороннему пониманию национальных образов мира. От воспроизведения местного или временного колорита художники шли к постижению особенностей той или иной эпохи, к постановке вопроса о закономерностях в истории развития человечества. В образцах фольклора романтики находили материал, помогающий им понять и воссоздать отдаленные эпохи в жизни народов. Крупнейшее открытие романтизма — представление об искусстве как явлении национальном — также опиралось на изучение фольклора.

Наследие Проспера Мериме включает в себя многокультурный и разножанровый комплекс: драматургия, романистика, новеллы, реконструкция фольклорных текстов, литературно-критические статьи, комментарии, статьи в области театра, литературы, архитектуры и поэзии. Как писатель и мыслитель, Проспер Мериме занимает особое место в французской и европейской литературы и целого ряда областей гуманитарного знания — истории, этнографии, культурологии, лингвистики, искусствоведения и фольклористики. Манера П. Мериме-писателя метаописательна, рациональна. Он изначально знал концепцию своего труда, главные его задачи и цели. Его творчество является целостным культурным опытом, в котором значительной место занимает фольклористика.

Уникальная попытка объединения народного этнокультурного наследия человечества на примере Европы, отчасти Азии и Африки реализуется в творчестве поэта посредством художественного и научного освоения национальных народных характеров, языка символов, являющимся самым древним и универсальным.

П.Мериме использует широкий диапазон элементов фольклора-жанры, темы, мотивы, приемы, которые являются основным объектом в ряде пьес и новелл, цикле «Гузла», или средством создания других образов. Их многофункциональное применение свидетельствует об особой значимости фольклорного интертекста в поэтическом универсуме автора. В основе воплощения фольклорных знаков и символов лежит, по преимуществу, принцип типизации. Исключение составляют случаи использования писателем фольклорных кодов для достижения иронического эффекта, нарочитого снижения образов персонажей, пародирования освоения фольклора рядом европейских романтиков. Пародирование для писателя является приемом иронической фиксации первоисточника, отображение контрастного мироощущения.

Цикл эпических песен «Гузла» выступает как важный в контексте всей деятельности Проспера Мериме подготовительный этап для разработки им в последующем художественном творчестве элементов, связанных с интересом к этническим особенностям личности, характера, социума («Маттео Фальконе», «Таманго», «Коломба» и т. д.).

В этой книге проявилось внимание писателя к этнопсихологии, этноэкологии, культурному и фольклорному наследию коренных и малочисленных народов, что является особенно актуальным в настоящее время, когда в русле глобализации развивается угроза языковой и этнической ассимиляции. П. Мериме выступает здесь против исторических предрассудков расистского и шовинистического толка, против ксенофобии, являясь активным поборником и проводником идеи диалога культур.

Его художественным и научным произведениям присуще внимание к мутьтикультурному и поликонфессиональному пространству, проходящим в них явлениям и процессам фольклорного характера. Народы с различными культурно историческими, конфессиональными и фольклорными традициями дают уникальные продукты своего творчества, обусловленные уникальностью их исторической и этнической географии. В южнославянском геополитическом ареале исторически сосредоточилось и нашло отражение в «Гузле» Мериме взаимовлияние и взаимоотторжение разных этнических культур, национальных характеров и национальных образов мира.

В разносторонней деятельности писателя нашел отражение его интерес к исконному фольклорному наследию разных стран и народов — русских (статья «Тургенев и рабство»), испанцев, корсиканцев, цыган, литовцев, народов Балканского полуострова и Африки. Работа П. Мериме «Баллады и народные песни Румынии», фольклористический труд, содержит этно-географическую и историко-лингвистическую характеристику конкретного народа и его современного состояния, что выходит за рамки чисто фольклористической работы, вписывая ее в широкий смысловой контекст. Собственно проблема фольклорных жанров и их содержательного, смыслового и образно-эстетического наполнения интегрируется в широкий спектр сопредельных проблем.

В целом, подводя итог сказанному, можно придти к выводу о том, что фольклористические воззрения Проспера Мериме нашли выражение как в теоретических его работах, так и в его художественной практике, и явились разнообразными проявлениями диалога культур.