Современный осетинский роман — миф: Генезис, структура, жанровые особенности

Процесс рождения нового типа романа, как одна из важнейших сущностных закономерностей осетинского литературного процесса, свидетельствует о дальнейшей эволюции художественного сознания в кавказском регионе. В частности" ныне сформировался новый тип философского романа — роман-миф как своеобразная «энциклопедия» национального духа в осетинской литературе.

Осетинский роман-миф ~ такой жанр, в котором сосуществуют все фольклорные и этнически самобытные пласты национального бытия и сознания, где живы миф, мифомышление, конечно, в трансформированном виде.

Предметом изучения в данной работе является осетинский роман-миф в его глубинно-внутренней, природно-закономерной, сущноет-но-содерксательной соотнесенности с современным многонациональным романом-мифом, в частности грузинским (О.Чиладзе «Шел по дороге человек») и киргизским (Ч.Айтматов «Плаха», «И дольше века длится день»)".

Главная ее цель и задача — изучить жанр романа-мифа как новое оригинальное явление в осетинском литературном процессе, обусловленное логикой и объективными закономерностями его развития на современном этапе" Разработать некоторые теоретические вопросы его художественного бытия, соотнеся их со степенью и уровнем изученности осетинского романного мышления вообще, В связи с этим непосредственным объектом исследования определен круг важнейших проблем, выявляющих генетические и духовные истоки романного мифомышления, природу, характер, сущностно-содержательные и структурные особенности осетинского романа-мифа.

Теоретической и методологической основой исследования стали принципы советского, российского, северо-кавказского, осетинского литературоведения, сравнительно-исторического анализа, разработанного в трудах советских ученых: В. М. Жирмунского (91), Н. И. Конрада (102), М. П. Алексеева (29), Г. Н. Поспелова (138−140), М. Б. Храпченко (172), И. Г. Неупокоевой (127), в работах советских исследователей: И. Ф. Волкова (59), П. А. Николаева (129), румынского ученого А. Димы (82), словацкого Д. Дюришина (86), болгарского Б. Ничева (130) и др. Работы современных литературоведов (68,131), эстетиков, этикоз, социологов, психологов, философов (31,34,37) помогли нам понять и применить разные аспекты принципов историко-функционального, сравнительно-типологического, аксиологического изучения жанрово-сущностных проблем осетинского романа-мифа.

И, разумеется, мы использовали труды классиков мировой философской мысли, так или иначе изучающих различные аспекты проблем жанровой природы романа, его теории, сути, структурыэпического сознания, мифа, его сущностно-содержательной структуры и специфики. Это философы, начиная от Аристотеля (2), Платона (15), Сенеки (I), Канта (II, 12), Гегеля (5,6,7), Шеллинга (18), русских революционных демократов (3,8,9,17), Маркса, Энгельса, В. И. Ленина (13,14,19) идо Фрейда (16), Юнга (20).

Литературоведами Северного Кавказа также накоплен большой опыт в изучении теории романа, особенностей мифоэпического сознания и своеобразия их взаимодействия. Здесь необходимо отметить вклад таких исследователей, как У. Б. Далгат (76), Л.А.Беки-зова (42−45), Г. Г. Гамзатов (61,62), К. К. Султанов (158), З.М.Тха-газитов (167), К. Шаззо (175), Х. Кауфов (98), А. Х. Мусукаева (125, 126), Н. Г. Джусойты (78,79), С. Б. Сабаев (147), З. М. Салагаева (148,.

149), Ш. Ф. Джикаев (77), Т. А. Хамицаева (171), А. А. Хадарцева (170), З. Н. Суменова (159,160), Н. К. Мамиева (117), И. В. Мамиева (По), Р. С. Кантемирова (97), А. Цомартова (1.73), А. Г. Шортанов (176).

Мы в представленной диссертации используем и логически продолжаем опыт данных исследователей в осмыслении проблем романного и мифомышления. Это во-первых.

Во-вторых, очень важной отчетной точкой для нас является утвердившееся в нашем литературоведении осмысление романа как содержательной формы с четким разграничением понятий «содержания» вообще и «жанрового содержания» в частности.

И в-третьих, идущая еще от Гегеля концепция особой роли категории личности в формировании романа: как жанра.

Важнейшим теоретико-методическим принципом явялется в диссертации принцип сочетания общего и конкретного, имеющий целью обязательной проверки выдвигаемых теоретических выводов историко-литературным анализом, а также комплексный подход, выражающийся в системном понимании и трактовке изучаемых явлений, таких как жанр, роман, миф, структура, личность, среда, взятых в сложной динамике и диалектических связях, трансформировавшихся в новый жанровый тип романа-мифа, знаменовавший собой высшую веху в эволюции современного осетинского литературного процесса.

Поскольку родился роман-миф как новый жанровый тип в осетинской литературе, то естественно, появляется потребность и настоятельная необходимость в теоретическом осмыслении его особенностей, целостной его концепции, содержащей определение его ведущих, основополагающих признаков, способной объяснить его конкретно-исторический и национально-самобытный характер. При формировании такой концепции мы, конечно же, имеем в виду, что, во-первых, роман-миф постоянно развивается, т. е. будут появляться новые разновидности данного типа романа, и, во-вторых, в соответствии с этим, т. е. с практикой обогащения жанровых разновидностей романа-мифа, будет возникать необходимость корректировки, в плане уточнения и углубления, нашей концепции. Словом, потребность теоретического осмысления романа-мифа в единстве и многообразии его сущностно-содержательных форм и определяет актуальность темы представленной диссертации. А значимость ее в науке и практике определяется тем, что на основе данной работы осетинское литературоведение сможет далее развивать и уточнять в ней выраженные положения путем их конкретизации живым литературным анализом на базе сохранения ее методологического и обобщающе-типологического подхода. Ведь что касается методологии вопроса в масштабах осетинского литературоведения, то главная теоретическая задача сейчас — изучение художественной, национальной и конкретно-исторической специфики жанров, в том числе и жанра романа, что в общем составляет вклад и в теорию многонационального российского литературного процесса в целом.

Выделение важнейших аспектов в изучении рассматриваемых романов и теоретическое определение этих аспектов во взаимосвязи друг с другом становится методической базой построения концепции жанра осетинского романа-мифа как разновидности философского романа.

Среди данных аспектов, конечно же, генезис, природа, сущность, структура, особенности, закономерности и тенденции. Центральным звеном концепции являются, разумеется, категории генезиса, жанровой сущности и романной структуры. И это определяет во многом методику нашего подхода к формированию понимания жанра осетинского романа-мифа. Во-первых, специфика горского мифо-эпического мышления, ярко отразившегося в нартском эпосе и явившегося могучим источником философско-мировоззренческого «тока',' «питающего» фольклор, ставит проблему литературно-фольклорного взаимодействия как фактора, содействующего траеформации мифоэпи-ческого типа художественного сознания в романное мифомышление.

Во-вторых, в определении жанровой сущности огромную роль играет своеобразие организации пространственно-временных структур.

И в-третьих, романная структура в романе-мифе определяется такой категорией, как тип проблематики, предусматривающий своеобразные диалектические взаимосвязи в формуле «характеры и обстоятельства». Здесь под действием своеобразно-организованных пространственно-временных структур происходит углубление и расширение проблемы детерминации.

Предлагаемое теоретическое понимание жанра осетинского ро~ мана-мифа как разновидности философского романа с многообразным комплексом проблем сущностного и структурно-системного характера в контексте общей эволюции художественного сознания определяет новизну исследования.

Впервые в ней ставится и решается проблема жанра романа-мифа в осетинской литературе как типа философского романа. Творчески осмысляются и определяются: а.) его генетические и духовные истокиб) его жанровая содержательность, национальная и художественная специфика которой исследуется через своеобразие пространственно-временных структур. Анализируются своеобразие жанровой структуры романа-мифа, которое заключается в том, что концепция хронотипа и концепция человека в нем органически смыкаются по логике причинно-следственных связей в точке, где особенно остра борьба добра и зла как важнейшей сути бытия. И здесь же формируется доминирующий художественный конфликт, исследуются особенности диалектики формулы: «характеры и обстоятельства», суть которых в том, что в интерпретации романа-мифа понятие «личность человека» включает в себя понятие «характер» и сознание, самосознание, определяющие ее духовность, формы и способы ее самореализации в жизни, во взаимосвязях с действительностью. Понятие «обстоятельства» тоже шире обычных «обстоятельств», которыми оперирует традиционный осетинский роман. Оно включает микросреду, среду, человечество, космос. И это обусловливает своеобразие детерминации. Анализируется основной принцип осетинского романного мифомышления, суть которого в том, что если сущностная структура мифоэпического сознания формируется на базе органичной «слитности» человека и действительности, то роман-миф организуется как раз на их противопоставлении, на чем и строится конфликт .

Дается типология современного многонационального романа-мифа по принципу структуры мифа в нем.

В своей работе мы исходим из понимания мифа как универсального способа «практиче ски-духо в, но го освоения» (Маркс) действительности, синтезирующего в себе разные формы общественного сознания: науку, искусство, философию" религию и обладающего рядом особенностей:

1. Он генетически и типологически связан с ритуалом, обычаем.

2. В нем проявляются первичные формы человеческого мышления.

3. Основная структура мифа — «бинарная оппозиция» (Леви-Стросс К.).

4. Миф возникает на стыке двух форм движения материи: биологической и социальной.

5. Он — исходная клетка, зародыш органической, саморазвивающейся системы духовного производства.

6. В нем сохраняются идущие из эпохи универсальные и всеобщие ценности, выраженные в национально-конкретной форме.

7. При этом важнейшими мифологемами или «типами структур мифа» (С.С.Аверинцев) выступают Земля, Вода, Огонь, Воздух: как правило, с их помощью строится осетинский национальный космос.

Миф выполняет структурообразующие функции, определяя специфику жанра романа-мифа.

Здесь используется свойство мифа — сводить сущность мира к его генезису. То есть объяснить устройство мира, вещей, явлений, предметов и т. д. — значит показать, как они делались. А описать и объяснить окружающий мир — значит рассказать его историю, т. е. поведать историю первотворения. И тут миф реализует всю свою творческую созидательную сущность и важнейшие художественно-эстетические функции. Ведь миф, можно сказать, — единственная, важнейшая основа всечеловеческой, духовной культуры. Идеология, синтез всех форм общественного сознания на определенном этапе человеческого развития. И поэтому осетинский роман-миф, творчески «переплавивший» в себе миф и активно использовавший мифо-модели, т. е. про с тран с т в енно-вр еменные структуры, представляет собой разновидность философского романа.

Память" жанра сохраняет структуру мифа.

Очень важен также принцип художественной методологии: мифологическая модель мира ориентирована на космизацию всего сущего, а именно, все можно понять и объяснить, если соотнести его с космосом и вечностью. Его также активно воспринимает генетически и методологически роман-миф. Как справедливо пишет З. Тхагази-тов, «Структура первобытного сознания и первобытный миф, как его воплощение, оказались социально и структурно однотипными обществу бесклассовости, духовным выражением которой и стали молодые литературы. Этим литературам оказалось необходимым органически реконструировать миф, ставший для них не только опорой воссоздания национального мифа, но и своеобразным выражением национально-этического идеала.» (167,220).

Природа романа-мифа принципиально отлична от природы эпоса, поскольку формируется на базе личностного сознания и отражает глубинные диалектически-обособленные связи личности и социального целого. Поэтому у него новый кругозор и более углубленный взгляд на мир и новые эстетические установки. Самое важное, что дает роман-миф — это личностное восприятие и осмысление героем сложнейшего характера социальной действительности, осознание им конфликтной природы бытия, строящегося по своим внутренним, объективным законам и частенько противостоящего интересам индивида. Правда, здесь не всегда предусмотрена враждебность, в сфере тонких деликатных связей героя ж действительности. То есть романная ситуация здесь не всегда строится на непреодолимом отчуждении личности: драматизм тут проявляется в том, что мир всегда требует от человека мобилизации его духовных сил, способности критически оценивать обстоятельства и решительно действовать в определенных случаях.

Словом, жанровое содержание романа-мифа проявляется вхудожественном исследовании пути личности в мире, драматическое взаимодействие индивидуума и общества, исследуемое с позиций личности, стремящейся, несмотря порой на враждебный характер этого взаимодействия, к гармонии, единомыслию с социальным целым. Данный структурный принцип романа отмечал еще В. Г. Белинский. «Итак, — писал он, — форма и условия романа удобнее для поэтического представления человека, рассматриваемого в отношении к общественной жизни, и вот, мне кажется, тайна его необыкновенного успеха, его безусловного владычества» (3, 271).

В русле такого понимания жанровой сути романа идет и современная исследовательская мысль. «Отметим и, — пишет К. К. Султанов, — усложненную систему сцеплений, взаимосвязей, организующих ¦¦.художественную целостность романа. Далее, романное мышление имеет свою смысловую доминанту: сопряжение „генерализации“ и „мелочности“ частного и общего, ориентирующее роман на „предельную“ проблематику — человек и история, личность и время и т. п. Наконец, сама природа романного мышления конфликтна, ибо роман есть живое „длящееся“ столкновение (миров, позиций, взглядов» уровней сознания и т. д.). Противоречие — имманентный признак структуры и психологической атмосферы романа" (158, 9).

Осетинский роман-миф выступает как продолжение многовековой культурно-духовной традиции горцев, ведь он содержит в себе глубинные, восходящие к первобытному мифу пласты духовной культуры. При этом он не свертывает свое содержание до мифа, а наоборот, разворачивает миф до своего содержания.

Здесь опять-таки существенна идея преемственности.

Новые связи и отношения действительности, диалектика общественного сознания властно перестраивает поэтику мифа, сказания, эпоса, делая их составной частью романного мифомышления.

Суть нашего понимания-преемственности в связи с этим заключается в том, что структура мифа удерживает в себе все самое ценное: вечные образы, т. е. «жизненно мировые символы», время и пространство как мировые ориентиры, космогонию и мировые природные стихии, культурного героя и его пародийного двойника (трикстера), вечно женское начало и другие мифологемы.

Итак, человек в современном осетинском романе-мифе предстает как величайшая из ценностей, как средоточие смысла исторического прогресса. И только философичность романного мышления как его внутреннее сущностное качество и помогает сформировать такой концептуально-целостный подход к человеку.

Ведь философия — не только учение о сущности и законах развития природного и социального мира, но и о нравственно-этических, эстетических идеях. Через решение основного вопроса ее: «что первично — дух или материя» и основного принципа — принципа познаваемости мира — философия выражает отношение человека к миру как к целому, в т. ч. и к себе как одухотворенной и самосознающей его части, В этом смысле сущность человека и составляет совокупность общественных отношений (14, 3).

Сложнейший характер современной эпохи обусловливает неразрывные связи художественного сознания с философским мышлением.

Сама эпоха, по справедливому замечанию Ч. Айтматова, требует от литературы «расширения ее философского диапозона». Накопленный опыт исторического развития человечества нуждается в углубленном художественном исследовании и обобщении. Писатели ощущают, что «возникла и все более обостряется потребность увидеть мир в единстве, как нечто цельное, где даже отдаленные сферы взаимосвязаны, взаимообусловлены» (28,243). Стремление же поставить в центр напряженных творческих исканий образ думающего человека, мысль которого захватывает коренные проблемы жизни современного общества, расширяет философский диапозон и масштабы художественного сознания. Прав философ, когда пишет, что «писатель сегодня как никогда раньше не может в определенном смысле не быть философом, социологом, историком» (169,181).

Особенно четко это проявляется в современном романном ми-фомышлении.

Современное романное мифомышление — это такой способ художественного мышления, который имеет особые цели: философско-к онц е пту, а ль ный анализ «метафизических» проблем бытия, анализ «состояния мира», ее отношения к жизненному материалуимеет сущностные особенности (примат мысли над фактом) и использует особые художественно-изобразительные средства (тяготение к символам, к притчам, к мифам, мифологическим структурам и к мифотворчеству как специфической сущно с тно-жанро в о к черте).

Современный роман-миф формирует концепцию мира как структурно организованного и упорядоченного целого. Вырабатывает обобщенную систему взглядов на мир и место в нем человека. Исследует познавательное, целостное, социально-политическое, нравственное и эстетическое отношения человека к миру. Так реализует свою жанровую сущность.

Представив всемирно-исторический процесс как движение духа к свободе, роман-миф ставит проблему человека в истории прежде всего в связи с вопросом о средствах, которыми свобода как субстанция духа осуществляется в мире.

Исследуя проблему целесообразности в истории, роман-миф формирует концепцию детерминизма, а не только фатализма или божественного провидения, которыми объясняет механизм действия исторических законов, свою концепцию государства, концепцию философии истории.

В связи с этим исследуется и духовность человека.

Духовность — это и пространство конкретного «Я» и вместе с тем барьер, который отделяет «Я» от всего остального мира.

Именно потому, что при помощи своей духовности человек отличается от всего окружающего мира, он есть некоторая особая точка в этом мире. То есть не растворяется в нем и существует вполне автономно. Так, именно духовность проявляет особые качества человечности в человеке.

Самым глубоким и могучим источником духовного опыта роман-миф признает любовь. Это чувство очень глубоко исследуется им и через него — характер человека, его суть, нравственная «закваска» .

Современный роман-миф анализирует проблему совести как основной акт внутреннего самоосвобождения.

Роман-миф формирует свое понимание человеческой сути, дает трактовку связи времен как нравственно-этической проблемы, веры, патриотизма — словом, анализирует духовную сущность человека весьма углубленно и специфически.

Человек как носитель временного, преходящего существования, и мир, вселенная, космос как символ вечности и абсолютного бытия в романе-мифе не просто соотносятся, но и пребывают в различных фазах связи, находящихся под постоянным действием закона единства и борьбы противоположностей.

Человек является как бы «пленником» таких форм бытия, как время и пространствоему не выскочить из того временного отрезка истории и национально-территориально-ограниченного пространства, которое он застал, придя в этот мир, как божий дар уже в готовом виде. И хотя бы в этом смысле во многом уже предопределена его личная судьба. При том если обладает личностью незаурядной, то судьба драматическая или трагическая — в зависимости от обстоятельств реальной жизни.

По этой причине осетинский роман-миф глубинно исследует формы связи человека и времени-пространства. Моральные ценности становятся своеобразными нитями, протянувшимися из прошлого в будущее и связывающими настоящее с прошлым и будущим. И не случайно временные измерения в романе-мифе воспринимаются как категории морали. Ведь всегда поведение героя имеет этическую 4 природу и этическое объяснение: оправдание, память о своих поступках, стыд, или гордость за них выступают как мотив, и они обязательно содержат в себе понятие о прошлом и настоящем.

Итак, категория долга, чести, совести связываются с категориями времени, ведь любой идеал — это итог опыта прошлого с идеальными представлениями о будущем через настоящее (он также ориентирует на будущее) и формируется под влиянием временной структуры общества, т. е. зависит от того, какие ценности в этом обществе превалируют.

Время и пространство особенно активно проявляются в содержании личности героя, в его духовности, нравственности, моральных ценностях и идеалах, в направленности его разума. Это при том, что структура личности трехуровневая: разум, чувства, инстинкты. Во-вторых, в диалектике его связей с миром: с природой, с обществом, с самим собой.

Осетинский роман-миф отводит человеку значимое место в картине мировой истории и пытается объяснить его роль как волевого и свободного существа, способного к выбору и причастному к историческому процессу.

Решение вопроса о человеке и истории дает понимание того, что такое человек. В романе-мифе природа и сущность человека сведены к сознанию как проявлению субстанциального начала, связывающего индивида с другими индивидами и миром в целом. Но понимание человека непосредственно связано с трактовкой истории и исторического процесса.

Роман-миф по-своему ставит вопрос об общественной природе человека, доказывая, что сущность человека индивидуальна и духовна. Социальность предполагает включенность в общественные отношения, их освоение, бытие в них. В романе-мифе социальность равнозначна включенности в сферу духовности, проявлению духа в человеке и его деятельности.

Интересную мысль высказал М. Бахтин, которую мы учитываем при формировании своего понимания пространственно-временных структур в романе-мифе и их роль в формировании образа человека. «Временная логика этого вертикального времени, — писал он, -чистая одновременность всего С или сосуществование всего в вечности)» (38, 397). «Все, что на земле разделено временем, в вечности сходится в чистой одновременности существования. Эти разделения, эти „раньше“ и „позже“, выносимые временем, несущественны, их нужно убрать, чтобы понять мир, нужно сопоставить все в одном времени, то есть в разрезе одного момента, нужно видеть весь мир как одновременный. Только в чистой одновременности или что-то же самое, во вневременности может раскрыться истинный смысл того, что было, что есть и что будет, ибо то, что разделяло их, — время — лишено подлинной реальности и осмысливающей силы. Сделать разновременное одновременным, а все временно-исторические разделения и связи заменить чисто смысловыми, вне-временно-иерархическими разделениями и связями — таково. построение образа мира по чистой вертикали.» (там же).

Методологически продуктивна и мысль Я. Ф. Аскина:" Путь демистификации времени и он же путь установления его реальности, -пишет он, — выявление того, что время есть не особая субстанция, отдельная вещь или самостоятельный процесс, а реальность формы бытия мира, природы и жизни людей, каждого человека и общества в целом. Форма эта выражает процесс развития, движения, изменения. Вне данного процесса время теряет смысл, содержание, само свое существование" (142,13).

В свете такого понимания времени интересной представляется и диалектика истории. «Я знаю, история присутствует в каждом сегодняшнем дне, в каждой человеческой судьбе. Она залегает широкими невидимыми, а иногда и довольно отчетливо видимыми пластами во всем том, что формирует современность. Это не просто фраза. Прошлое присутствует как в настоящем, так и в будущем» ,-писал Ю. В. Трифонов (166,320),.

Пространство же исследуется в данной работе также через образ человека, который моделирует ощущения и мысли, идеи, понятия, не относящиеся к пространственной природе: свобода, совесть, ответственность, мораль и т. д. То есть характер человека и последовательность организации пространства ориентированы извне вовнутрь, от объективного к субъективному, т. е. от внешнего бескрайнего и безграничного мира к крошечному пространству.

— 18 человеческой души, от космического и божественного — к историческому и человеческому.

Итак, концепция времени и пространства в романе-мифе — это целостное миросозерцание и взгляд на бытие, суть которых полновесно раскрывается в художественных характерах, в конкретных поступках героев, их сложнейших нравственно-этических исканиях, во взаимоотношениях персонажей друг с другом и с окружающей действительностью.

Словом, хронотоп — пространственно-временная точка, отражающая борьбу добра и зла, с которой обязательно смыкается и концепция человека, обусловленная ролью его в этой борьбе.

При изучении типов временных и пространственных структур формируются критерии подхода к ним. Мы для себя определили их три: I. Теоретический (их сущность, закономерности, проявляющиеся в конкретных явлениях: в сюжете, в художественном характере) .

2. Практический (связи героя и действительности, человека и среды, характера и обстоятельств).

3. Аксиологический, т. е. их значимость в ценностном аспекте.

Итак, современный осетинский роман-миф — это жанровая разновидность романа, в которой синтетически соединяются логические и художественные формы познания, элементы философии как формы общественного сознания и романного мышления как типа художественного сознания. Причем диалектика связи здесь такова, что философия «питает» и составляет содержательную сторону, а роман, функционирующий по своим жанровым законам," переплавивший" в себе особенности мифомышления в соответствии со своими творческими установками, определяет формальную сторону. И лучше всего они раскрываются через сложные связи пространственно-временных структур, в процессе типизации характера человека.

По логике причинно-следственной зависимости из сказанного вытекает и своеобразие жанра романа-мифа и романного мифомышле-ния как типа художественного сознания. Вкратце эти особенности сводятся к следующему:

— тенденция к философизащш художественного сознания,.

— этическая направленность, т.к. жанровая содержательность романа-мифа проявляется в изучении универсально! человеческой природы,.

— постоянные поиски меры, гармонии в мире,.

— слияние человека с миром природы как путь к возвращению человека к себе, к своей человеческой природе. Но родство человека с природой — не способ бегства от истории, от людей. Напротив: здесь детерминатор — социальный мотив,.

— восприятие отношения природы к человеку как изначально доброго,.

— анализ категории «бытие», «существование», «случайность», «свобода», «выбор» ,.

— постоянная озадаченность проблемой: «Можно ли исправить мир?» и ответа: «Да, можно, но надо его познать. Это трудно, но возможно» .

Современное романное мифомышление как тип художественного сознания свои особенности проявляет в следующем:

— отражает сознание общества в целом, в его всеобщности,.

— социально и художественно обусловлено, детерминировано,.

— как сознание об обществе, аккумулирует совокупность идей, чувств, теорий, представлений, предрассудков,.

— в стремлении к предельно выразительной форме, имеющей чувственно-эмоциональное начало, тогда как сущность его соткана из абстрактно-логических понятий.

В диссертации проанализированы наиболее значимые художественные произведения северокавказских писателей: трилогия А. Кешокова «Вершины не спят», романы И. Вазоркина «Из тьмы веков», Г. Черчесова «Заповедь» «Испытание», повести Н. Джусойты «Возвращение Урузмага», З. Толгурова «Алые травы» .

В качестве лучших, можно сказать, классических образцов осетинского романа-мифа рассмотрены произведения Н. Джусойты «Слезы Сырдона», М. Булкаты «Седьмой поход Сослана Нарты». И конечно же, в контексте современного многонационального романа-мифа, как мы уже подчеркнули. Имеются в виду «Плаха» и «Буранный полустанок» Ч. Айтматова и «Шел по дороге человек» О.Чиладзе.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

.

Итак, логика эволюции осетинского романного мышления, развивающегося в тесных контактных и типологических связях со всем многонациональным литературным процессом, в частности, северокавказского региона, закономерно привела к рождению романа-мифа, своеобразной «энциклопедии» национального духа, поскольку в нем функционируют все фольклорные и этнически самобытные пласты национального бытия ж сознания, и в нем живы миф, мифомышление. В нем выражены идущие из эпохи в эпоху универсальные и всеобщие ценности, сформулированные в национально-конкретной образной форме.

В диссертации прослежены важнейшие проблемы осетинского романа-мифа: генезис, природа, сущность, структура, особенности и тенденции развития.

Два типа художественного сознания: фольклорный и личностный, имеющий письменную традицию, т. е.

литература

как две относительно самостоятельные субстанции, взаимодействуют постоянно и на разных уровнях. Открыв «общезначимые зоны эстетического познания действительности» (У.Далгат), фольклор многообразно воздействует на литературу — такова объективная закономерность исторического развития литературного процесса.

Мифоэпическое мышление, «питающее» фольклорный тип художественного сознания горцев, выражает свою сущность в стремлении осмыслить, понять и объяснить процесс превращения мирового хаоса в организованный космос, т. е. такой важнейший акт всеобщего бытия, как миротворение.

И это как структурно-организующий принцип активно использу.

— 306 ет осетинский роман-миф, один из генетических истоков которогосложная, динамичная, внутренне напряженная, творческая, диалектически противоречивая трансформация мифоэпического мышления, эпоса, его сюжетов, мотивов, образов. При этом роман-миф остается верным природе романного мышления, предусматривающей специфический интерес к характеру и судьбе отдельной личности, ориентированной на изображение «частной жизни» и внутреннего мира человека (128,124).

Здесь особенно существенная эволюция личностного начала, от родового человека к личности, от мифоэпического, патриархального сознания к личностному, индивидуализированно-субъективно-му.

Особенность мифоэпического сознания заключается в типе связи человека и действительности. Никто не должен был противопоставлять себя роду как целому, существование которого сама возможность такого противопоставления была тяжкой угрозой.

Природа же романного мышления иная. Она требует их осознанного противопоставления.

Мифоэпическое сознание явилось своеобразным формообразованием духовной жизни горцев. Это прежде всего сознание раннеклассового общества, а потому пока существуют классы, будут существовать и некоторые его элементы в общественном сознании северокавказцев. Конечно, трансформируясь и видоизменяясь и влияя на их общественное бытие и сознание, национальную психологию, национальный характер, привычки, традиции, предрассудки и верования.

Мифоэпическое сознание — не застывшая идеология, а диалектически развивающийся духовный процесс. Его формирование начи.

— 307 нается с объединения людей, в основе которых в качестве консолидирующего принципа — не кровное родство, а способ жизнедеятельности. Но современный осетинский роман-миф — тоже не эпос частной жизни, т. е. здесь проявляются глубинные истоки романного ми-фомышления, организующего вокруг проблемы диалектических связей характера и обстоятельств, и в том, и в другом случае носящих общественный характер, обусловленный логикой вышесказанного.

И поскольку мифоэпическое мышление — идеология складывающегося государства, т. е. идеология народа, который еще относительно «свободен» в выборе своих предводителей, то этим в определенной мере объясняется своеобразие бытия и мышления горцев. В частности, общественный характер в решении всех судьбоносных проблем, в том числе и частной жизни, с точки зрения общественной морали. Даже и сейчас, как отражают обычаи, традиции и обряды, нормы общественной морали — важнейший фактор, стимулирующий тот или иной тип поведения в горской действительности.

И все это сыграло определенную роль в формировании генетических и духовных истоков осетинского романного мифомышления.

Итак, горское мифоэпическое мышление — один из основных генетических и духовных истоков осетинского романа-мифа, но не единственный: он формировался, активно осваивал опыт, накопленный другими, более «зрелыми» литературами, следуя традициям философских романов Т. Манна, Ф. Достоевского и, конечно же, современных писателей: Ч. Айтматова, О. Чиладзе и др.

Осетинское романное мифомышление, как феномен духовной культуры, обусловлено социально-историческими обстоятельствами. Но имеет относительную самостоятельность от них, что проявляется во внутренней логике, тенденциях и закономерностях его разви.

— 308 тия, в специфике его художественного бытия.

Особенность структурной организации его в том, что философское, логическое начало превращается в художественную структуру, где оно функционирует по законам традиционного романного мышления, которое приобретает новую качественную содержательность.

Функционально романное мифомышление — познавательная и деятельно-творческая сущность. Ведь это не только процесс познания и отражения мира в художественных моделях социума путем оперирования художественным образом, но и активно-творческая духовная деятельность, осмысляющая общечеловеческое бытие в его глобальных вселенских масштабах. И в этом оно есть не просто часть художественного сознания, рождающая жанровую разновидность романа-мифа, а способ художественного мышления, тип художественного сознания.

В таком качестве оно выступает как принцип видения и понимания мира, синтезирующий различные области духовного производства: искусство, науку, философию. То есть представляет своеобразный синтетизм на новом витке спирали.

Роман-миф преследует единственную цель — собрать весь мир, всю вселенную всех эпох и пространств в одну точку пересечения, где сосредоточена борьба добра и зла как важнейшей сути бытия. И проблему эту решает с помощью оригинальной организации пространственно-временных структур. Данное обстоятельство, как ведущее сущностное свойство, и определяет жанровое своеобразие осетинского романа-мифа. И, разумеется, образа человека в нем.

Концепция хронотопа в осетинском романе-мифе заключается в том, что хронотоп — пространственно-временная точка, отражающая борьбу добра и зла, с которой обязательно смыкается и кон.

— 309 цепция человека, обусловленная ролью его в этой борьбе. В нем имеется несколько временных структур.

I. Объективное время. Объективированная, данная реальность в художественном мире романа-мифа, функционирующая как сюжето-содержательный каркас произведения, моделирующая все основные узловые моменты архитектоники, все линии повествования.

6 нем выделяются такие типы-структуры, как реальное время и планетарно-космическое или мифолого-эпическое время.

Суть реального времени в жанровой структуре выполняет важную функцию: организует реалистический план повествования, отражая тот или иной конкретный социально-исторический пласт действительности. Ведь реальное время показывает, сколько времени надо на то или иное событие, дело.

Поскольку жанровая установка романа-мифа — достижение конечной цели или идеала, суть которого в обретении или восстановлении общечеловеческой духовной целостности, то осмысление всеобщего, всечеловеческого времени также важнейшая функция в жанровой структуре романа-мифа.

Тип планетарно-космического или мифологического времени конструирует абстрактно-символический план повествования. Моделирует мифологический пласт действительности.

Художественные функции этого типа на этом не исчерпываются: он осуществляет также выход к’вечным ценностям, слияние имманентного (личности) с трансцендентным (надличностными объективированными сущностями).

Субъективное время. Субъективно-объективированная реальность в жанровой структуре философского романа, также составляющая сюжетно-содержательный его каркас, определяющая архитектонику) линии повествования.

Субъективное время состоит из психологического времени, экзистенциального времени и собственно субъектиного времени.

Психологическое время отражает, сколько времени в сознании и представлении героя заняло то или иное событие, как факт объективного мира. Пересечение психологического времени и пространства составляет то или иное чувство, момент самоощущения героя или его мысли.

Экзистенциальное время охватывает временную структуру жизни, жизненного пути частного, конкретного человека.

Собственно субъективное время формируется на основе личностной логики. Человек соизмеряет ритмы своего бытия, жизни своего ума и сердца со структурой объективного времени, переосмысливая свою частную жизнь, себя, свои поступки или бытие всего космоса. Вернее, свой взгляд на него. При том тип собственно субъективного времени обусловливает в душе героя гармонию или дисгармонию объективного и субъективного времени.

Концепция пространства в осетинском романе-мифе — это целостное миросозерцание и взгляд на бытие. Содержание ее своеобразно проявляется в форме индивидуально-конкретной характеристики пространства, несущей в себе понимание концентрированно-абстрактного целого. То есть локальный кусочек пространства, в котором в данный отрезок времени реализуется сюжетное действие, по сути своей есть часть единой необъятной вселенной. Ведь существует только единый, бесконечный во времени и пространстве мир, в котором беспрерывно происходит борьба добра и зла. Такова изначальная философская установка осетинского романного мифомышления.

— 311.

Итак, романное мифомышление нашло свое новое художественное решение проблемы пространства: вся вселенная, весь космос интерпретируется как единый, взаимозависимый и взаимообусловленный мир. Связи здесь настолько тонкие и причинно-следственно детерминированы, что это ощущается постоянно, на всех категориальных уровнях. Стоит нарушить устоявшееся веками равновесие в одном из миров, как в других нарушается общий круговорот жизни.

Передвижение в Пространстве, от одного пункта к другому, от одного мира к другому, вызвано внутренней, душевной потребностью героев творить добро и обрести идеал, т. е. движение к будущему, к гуманизму.- Так проявляется здесь свойство времени течь, изменяться, развиваться.

Своеобразие романа-мифа проявляется и в его структуре.

Классификация его по типу структуры мифа в нем представляется следующей.

1. Философемо-сюжетный тип, т. е. когда философема разворачивается в сюжет («Слезы Сырдона» Н. Джусойты).

2. Психологемо-сюжетный тип, т. е. когда психологема разворачивается в сюжет («Шел по дороге человек» О. Чиладзе).

3. Мифо-творческий, т. е. когда по принципу мифа творится новый («Седьмой поход Сослана Нарты» М, Булкаты).

4. Смешанно-синтетический тип («Плаха» Ч. Айтматова).

Особенностью романа-мифа является то, что эти структурные типы в каждом конкретном случае сложным образом переплетаются в романном целом, жанровая содержательность которого заключается в идее органического единства вселенной, космоса, человека и природы.

В структуре романа-мифа также решаются все важнейшие тво.

— 312 рческие задачи по формированию характера героя, его неоднозначных связей с реальной действительностью.

В романе-мифе характеры и обстоятельства предстают как формулы, отражающие настоящую структуру мира, имеющего внутреннее единство и целостность.

Принцип структурного подхода дает возможность представить жанр осетинского романа-мифа как целостное образование, отличающееся системой взаимосвязанных и взаимообусловленных элементов, объединенных единым, всеорганизующим, сущностным началом — типом проблематики, т. е. тех сторон изображаемой действительности, которые особо акцентируются.

Тип проблематики является жанрообразующим качеством.

Данное понятие включает в себя круг проблем, касающихся многоаспектной диалектики связей характера и обстоятельств, сути их детерминации в структуре романа-мифа.

Внутренний мир героя формируется не просто в связях с «обстоятельствами». А «среда» дифференцируется по качественным и количественным признакам. В ней выделяется микросреда, объединяющая несколько героев, близких по духу и среда как большая группа людей, «задействованных» в сюжете. То есть ситуация, формирующая романную структуру, многочленна: личность — микросреда — среда — все человечество. Ведь в романе-мифе всегда присутствует незримо все человечество своим духовным опытом, традицией, историей, чем, собственно, и оправдано наличие мифологической стихии.

Словом, в осетинском романе-мифе диалектика связи «характеры и обстоятельства» специфична, ведь в трактовке его понятие «личность» шире, чем понятие «характер» и понятие «действи.

— 313 тельность", «мир», «космос», «человечество» шире, чем «обстоятельства». В понятие «личность» входит наравне с понятием «характер» и его сознание и самосознание, духовность человека, природу которых активно и целенаправленно исследует роман-миф. И это во многом и определяет его философичность, его содержательную жанровую сущность как типа философского романа.

В трактовке романа-мифа, только духовность вбирает в себя все грани жизни человека. Что же касается содержания духовных процессов, нравственных ценностей, религиозных верований, этических категорий, то они также без исключения входят в духовность человека. При этом надо отметить, что все эти грани, аспекты форм духовной жизни, ее содержания фиксируются в духовности не просто в своем мозаичном многообразии, а в своем органическом единстве, взаимосвязи, целостности. Духовность человека целиком и полностью субъективна, она представляет собой собственное «Я» человека, выступает как бытие, как особенность этого «Я». Духовность — субъективно-индивидуальна, как интерпретирует роман-миф.

Что же касается общих черт духовности, то это человеческий дух во всем богатстве и взаимосвязи его проявлений, выступающий как внутренняя реальность человека.

В работе показано, как интерпретирует романное мифомышле-ние смысл, значение и роль духовности, имея в виду взаимосвязь человека и общества. Здесь выделяется несколько пластов анализа.

Духовность как форма человеческого самосознания. Смысл этого аспекта духовности заключается в том, что человек через свою духовность и в формах самой духовности осознает, воспринимает, ощущает самого себя как такового. Иначе говоря, духовность.

— '314 это особый, ни для кого более не свойственный способ осознания человеком самого себя.

Роль духовности как фактора самосознания отражается и в определенных внешних оценках человеческого бытия. Так, человек живет, пока в нем живет душа, пока у него есть сознание, разум. Принципиальное значение духовности отражено и в философской рефлексии. Известное Декартово «мыслю — следовательно существую» отражает этот экзистенциальный пласт сознания. В данном случае мышление является не просто показателем человеческого сознания, оно свидетельствует о самом существовании человека, выступает критерием данного существования.

Как полагает романное мифомышление, декартовскую формулу можно расширить. В данном случае не только мышление выступает как существование человека. Вся человеческая духовность, все грани этой духовности представляют собой формы человеческого существования, само это существование. В этом смысле можно сказать: я мыслю, радуюсь, негодую, восхищаюсь, страдаю и т. д. -следовательно, я существую.

Итак, духовность человека в понимании романа-мифа выступает как форма его существования. Здесь можно выделить духовность как экзистенцию, как существование самого духа человека. Человек живет, действует, преобразует мир, опираясь на духовность.

Роман-миф ищет корни человеческого существования в сфере духовности. Так он фиксирует некоторые глубины духовного мира человека. Выясняет фундаментальное значение' этих глубин для самого бытия человека.

Именно потому, что при помощи своей духовности он отличается от всего окружающего мира, он есть некоторая особая точка в этом мире, не растворяющаяся в нем и существующая вполне автономно. То есть духовность превращает человека в венец природы, проявляет его осбые качества.

Как выясняет романное мифомышление, палитра отношений человека с миром безбрежна. Это и отношение к космосу, природе, богу, своей семье и т. д. В работе исследуется два самых общих класса человеческих отношений.

1. .Духовность как основа отношения человека к обществу, социуму в целом. Смысл этого, отношения заключается в том, что если человек самоопределяет себя как субъекта, качеством и границей которого является его духовность, то весь вне его лежащий общественный мир, социум в целом выступает для него как мир «чуждый» .

Разумеется, отношение человека к обществу не связано только духовностью, субъективностью, ведь человек — существо деятельное, активно и творчески созидающее. И он вторгается, вклинивается всегда в общественную жизнь, стараясь «выплеснуть» себя в общественном бытии, проявить, укрепить, укорениться таким образом в реальной действительности. И в этой сфере есть своя диалектика взаимосвязи человека и общества, есть своя степень тесноты этих связей.

Глубинный момент противостояния человека и общества, который связан с духовностью человека, смягчается, но не снимается вообще, когда речь идет о практической деятельности человека по созиданию этих сложных отношений.

2. Духовность как основа отношения человека к себе самому. Осознавая себя, человек как бы раздваивается.

И тут мы имеем дело с отношением человека к самому себе, которое всецело зависит от духовности человека. Ведь человек превратил себя самого в объект рефлексии: включил в механизм собственного развития анализ самого себя, самооценку как положительную, так и отрицательную, разрабатывая программу с обствен-ной переделки. И это превращение его в объект собственного отношения, своеобразное раздвоение, дистанцирование от себя самого в сознательное преобразование себя самого явилось одним из важнейших факторов прогресса человека и общества.

Итак, духовность человека превращает его в субъекта отношения. Это отношение разворачивается в целом в двух направлениях: вовне, к обществу, к социуму и вовнутрь, к самому себе. Эти две грани человека не разобщены, они переплетаются, взаимодействуют и влияют друг на друга. Так что развитие отношения человека к самому себе неизбежно проявляется в изменении его отношения к обществу, а развитие этого последнего преломляется и в переменах отношения человека к самому себе.

Как выясняет роман-миф, поскольку духовностью обладает каждый индивид как носитель социального опыта всех, то отсюда вытекает очень важная особенность отношений «человек. — общество». Человек — не просто часть общества, ведь в нем ассимилированы огромные пласты социального опыта, благодаря тому, что этот опыт существует как духовная жизнь отдельного человека.

Только духовный опыт — путь, открывающий человеку доступ к любви, совести и чувству долга. Только он может указать человеку, что подлинно главное и ценное в жизни, дать ему те ориентиры, ради которых и стоит единственно жить, за что стоит нести жертвы, бороться и умереть.

Только этот внутренний духовный опыт делает человекообраз.

— 317 ное существо человеком, т. е. духовной личностью, с индивидуальным характером, со способностью духовно творить и наполнять духом общественную жизнь, свободу, семью, родину, государство, науку и искусство.

Итак, исследованный материал дает возможность выдвинуть положения, выносимые на защиту:

— северокавказское мифоэпическое мышление, наиболее ярко проявившееся в нартском эпосе и трансформировавшееся в процессе литературно-фольклорного взаимодействия, послужило¦базой при формировании генетических и духовных истоков осетинского романа-мифа, вобравшего в себя также опыт других, более «зрелых» литератур, романа-мифа, творчески использовавшего традиции романного мифомышления Т. Манна, Ф. Достоевского;

— своеобразие организации Времени-Пространства в романе-мифе как важнейший фактор его жанровой содержательности и структуры;

— принципиальное отличие осетинского романа-мифа от мифа в том, что если миф формируется на базе органической «слитности» человека и космоса, действительности, природы, то роман-миф строится на противопоставлении их. На этом строится конфликт. В этом заключается жанровая содержательность осетинского романа-мифа и организуется его структура;

— классификация современного многонационального романа-мифа по типу структуры мифа в нем: философемо-сюжетный тип («Слезы Сырдона» Н. Джусойты), психологемо-сюжетный тип («Шел по дороге человек» О. Чиладзе), мифо-творческий тип («Седьмой поход Сослана Нарты» М. Ьулкаты), смешанно-синтетический тип («Плаха» Ч. Айтматова) ;

— 318.

— своеобразие формулы: «характеры и обстоятельства», формирующей жанровые особенности и структуру романа-мифа. В трактовке романа-мифа личность человека больше, чем «характер»: она вмесщает в себя понятие «характер» и сознание, самосознание, которые определяют ее духовность, формы и способы ее реализации в жизни, во взаимоотношениях с миром, с собой. Понятие «обстоятельства», которыми оперирует роман-миф, также гораздо шире, чем обычные «обстоятельства». Это микросреда, среда, человечество, космос.