Психология субъектополагающего взаимодействия

Актуальность исследования. Одной из объективных причин исследовательского интереса к теме субъектности личности является интенсивность политических, социально-экономических и социокультурных преобразований в современном мире, который пророчески был назван миром «изменившимся и меняющимся» (Флоровский Г. В.). Возрастающий динамизм общественной жизни, технологическая и техническая экспансия, интенсификация коммуникаций — все эти факторы вместе приобретают характер предельных требований к психическим и личностным ресурсам человека. В этом контексте психологическая интерпретация субъекта как источника самопричинной активности и регулирующего начала делает его гарантом продуктивного взаимодействия личности с социальной средой и конструктивного разрешения противоречий, имплицитно присущих индивидуальному бытию (Абульханова К.А., Брушлинский A.B., Дементий Л. И., Знаков В. В., Ильичева И. М., Коржова Е. Ю., Петров И. Г., Петровский A.B., Пузько В. И., Рубинштейн C. JL, Седакова O.A., Слободчиков В. И., Суркова H.A., Татенко В. А., Томалинцев В. Н., Худорошко JI.A., и др.).

Идея субъекта оказалась востребованной именно на почве отечественной психологии, оказавшейся в силу исторических обстоятельств «бессубъектной» и восстанавливающей свое право на изучение «человеческого в человеке» (Абульханова К.А.). Тезис С. Л. Рубинштейна о субъектности как высшем уровне личностного развития приобрел значение объясняющего принципа свободы субъекта (Брушлинский A.B.), или этической способности «быть и оставаться человеком» (Абульханова К.А.) вопреки действию детерминант индивидуальной жизнедеятельности (Мамардашвили М.К.), обрекающих человека на функционально адекватные, но личностно пустые паттерны поведения. Гуманизация научного знания в XX столетии проявила неизменяемость человеческой природы (Гутнер Г. Б.): даже в условиях технологически развитого общества человека волнуют те же вечные вопросы рождения и смерти, страдания, радости, любви, одиночества и, прежде всего, смысла человеческой жизни" (Шмеман А.) — вопросы, которые заставляют человека искать в «прозаическом и тягостном» настоящем способы реализации экзистенциальной полноты своего бытия (Франк C. JL), или осуществления самого себя (Мамардашвили М.К.). В условиях мультикультурного мира особое значение приобретает личностная способность к диалогическому взаимодействию с миром и другими людьми (Бахтин М.М., Бейтсон Г.) как проявление субъектной причастности личности объективному бытию (Батищев Г. С.).

Наконец, нельзя не отметить еще один аспект проблемы: расширение информационно-коммуникативных границ современного мира определяет необходимость для индивида освоения широкого репертуара социальных ролей. Возникший примат социально-ролевых коммуникаций постепенно вытесняет в индивидуальной жизнедеятельности различные формы личностного общения, что обусловливает кризис идентичности современного человека (Кузин И.В.) в виде редукции индивидуальных возможностей до средства адекватного выполнения требований социальной роли (Батищев Г. С.). Так возникают риски развития «ложного сознания» (Пузько В.И.), формирования множественных симулякров свободы и субъектности (Фуко М.), элиминации индивидуальных переживаний (Кузин И.В.) и проявления всевозможных феноменов «псевдодеятельности». Обобщением перечисленных рисков выступает феномен отчуждения человека (прежде всего, самого себя), а также утраты чувства субъективной причастности миру людей и миру объектов (Батищев Г. С., Гутнер Г. Б., Ильичева И. М., Кузин И. В., Мамардашвили М. К., Михайлов Ф. Т., Подопригора С .Я., Седакова O.A., Суркова H.A., Томалинцев В. Н., Франкл В., Шмеман А.). В этом контексте отражение субъективности одного человека другим становится реальным психологическим механизмом движения к ней личности, отождествления с ней и преодоления ее как необходимое условие проявления потенциальной субъектности личности (Бахтин М.М.).

Потребность в психологическом осмыслении дискретных проявлений феномена субъектности, в исследовании психологических условий его обнаружения и конструктивной роли в этом процессе другого человека, необходимость в изучении вклада субъектности в продуктивную деятельность личности определяют актуальность нашего исследования. Центральное понятие работы — субъектополагающее взаимодействие как целостная система направленных друг на друга активностей двух индивидов, внутри которой реализуются деятельные и аксиологические отношения хотя бы одного из них, содержанием которого становится полагание — отражение и фиксациявстречной активностью субъектного присутствия друг друга.

Разработанность темы и постановка проблемы исследования. Категория субъекта, изначально философская по своему происхождению, получила право на существование в отечественной психологии благодаря работам С. Л. Рубинштейна — автора философско-психологической концепции субъекта жизнедеятельности, которая получила свое развитие в трудах его учеников (Брушлинский A.B., Абульханова К.А.). С первых шагов в психологии категория оказалась спорной и неоднозначной в своей интерпретации. Стремительный рост научных публикаций и исследований по теме субъекта и субъектности личности, который наблюдается в отечественной психологии с конца XX столетия, оставляет нерешенными целый ряд вопросов, связанных с неопределенностью категориального аппарата, возможностью феноменологического опознания субъектности, психологических условий ее проявления и механизмов, обеспечивающих возможность реализации личностью собственной субъектности.

На сегодняшний день в научно-психологической и философской литературе обозначены общие методологические и теоретические проблемы психологии субъекта (Абульханова К.А., Ананьев Б. Г., Богданович Н. В., Брушлинский.

A.B., Знаков B.B., Кузин И. В., Мамардашвили М. К., Михайлов Ф. Т., Петров И. Г., Порус В. Н., Рубинштейн C.JI., Суркова H.A., Татенко В. А., Фельдштейн Д.И.). Последовательно осуществленное психологическое осмысление феномена субъекта позволяет определить основные концептуальные подходы к исследованию субъекта и субъектности личности — структурный, динамический, регулятивный (Ананьев Б.Г., Анцыферова Л. И., Знаков В. В., Петровский В. А, Селиванов В. В., Сергиенко Е. А., Татенко В. А., Прыгин Г. С.), определяющие основные направления в исследовании психологической структуры субъектности как свойства личности (Селиванов В.В., Серегина И. А., Слободчиков В. И., Исаев Е.И.). Устойчивый исследовательский интерес вызывают проявления субъекта в различных видах деятельности: педагогической (Волкова E.H., Каминская М.В.), творческой (Батищев Г. С., Богоявленская Д.Б.), профессиональной (Маркова А.К.), учебной и учебно-профессиональной (Акопов Г. В., Горбачева A.B., Давыдов В. В., Жаринов A.B., Крылова Н. Б., Сериков В. В., Шадриков В. Д., Якиманская И.С.). Выделены и описаны свойства субъекта жизненного пути, общения, познания, социального субъекта (Барабанщиков В.А., Брушлинский A.B., Знаков В. В., Коржова Е. Ю., Селиванов В. В., Сергиенко Е.А.). Исследованы механизмы развития субъекта в онтогенезе (Ковалева Н.В., Коржова Е. Ю., Лобастов Г. В., Подопригора С .Я., Пузько В. И., Сергиенко Е. А., Худорошко Л.А.) и субъектной саморегуляции (Конопкин O.A., Моросанова В. И., Осницкий А. К., Посохова С. Т., Яковлев Б.П.).

В диссертационных исследованиях рассматриваются проблемы психологии субъекта и субъектной активности личности: теоретико-методологические основания субъектного подхода в психологии (Богданович Н.В., Петровский.

B.А., Суркова H.A.), методологические возможности использования субъектоориентированного подхода в изучении психологических свойств личности, проявляемых в деятельности (Волкова E.H., Селиванов В.В.), жизнедеятельности в целом (Дементий Л.И., Ильичева И. М., Посохова С.Т.), вопросы эмпирической квалификации субъектных свойств личности (Жаринов A.B., Кузнецов В. В., Серегина И.А.).

Однако анализ научно-психологической литературы и результатов конкретных эмпирических исследований позволяет констатировать несоответствие между актуальностью (методологической, теоретической и практической) и уровнем разработанности проблемы феномена субъектности, условий его проявления и критериев эмпирической дифференциациинедостаточную разработанность концептуальных основ экспликации субъектности личности в различных сферах жизнедеятельности и основополагающей роли другого человека в этом процессе.

Анализ состояния разработанности проблемы и практики субъектоориентированного подхода в организации разных видов деятельности и общения позволили выявить противоречие между востребованностью в проявлении субъектности личности как гаранта продуктивных форм деятельности и общения и недостаточной концептуальной разработанностью психологических условий этого процесса.

Данное противоречие конкретизируется в виде частных противоречий и имеет несколько аспектов:

— методологический: недостаточная разработанность теоретико-методологических подходов к исследованию проблем психологии субъекта с позиций его трансцендентальности и субъектности личности как дискретного состояния человека, в котором им осуществляются взаимообусловленные изменения в предметном мире и самом себе;

— теоретический: концептуальная необоснованность возможности проявления личностью субъектной активности, реализующей систему сопряжено-обращенных отношений личности с миром, и конструктивной роли в этом процессе другого человеканеоднозначность психологических условий специфического личностного взаимодействия, обеспечивающего проявления потенциальной субъектности и приобретающего характер субъектополагающего;

— методический: отсутствие комплекса психологических индикаторов опознания и психологической квалификации проявлений субъектности личности в разных сферах жизнедеятельности;

— эмпирический: отсутствие эмпирических индикаторов дифференциации субъектного статуса личности как самопричинного развертывания разнообразных форм психической активности в разных сферах жизнедеятельности.

Перечисленные противоречия определяют теоретическую и практическую актуальность проблемы психологических условий, содержания и механизмов взаимодействия личностей, определяющих вероятность экспликации субъектности его участников.

Цель исследования: разработать психологическую концепцию субъектополагающего взаимодействия в разных сферах жизнедеятельности.

Объект исследования: психологический феномен субъектополагающего взаимодействия в разных сферах жизнедеятельности.

Предмет исследования: целостная совокупность психологических условий взаимодействия, определяющих его субъектополагающий характер как основание для экспликации потенциальной субъектности его участников.

Общая гипотеза исследования: экспликация субъектности личности как действенное исполнение ее потенциальных возможностей осуществляется в пространстве специфического взаимодействия с другой личностью, благодаря наставнической функции которой проявляется изначальное субъект-объектное противостояние, что выступает основанием для его преодоления субъективной-полнотой личностного самоосуществления, аргументирующей содержание субъектополагающего взаимодействия.

Общая гипотеза исследования может быть конкретизирована в следующих частных гипотезах исследования:

1. Соответствующая субъектополагающая активность взрослого является необходимым психологическим условием, при котором уже в детском возрасте в сфере витальных отношений ребенка возможна экспликация его субъектности в виде феномена «вызванной» субъектности.

2. Коммуниктивно-деятельностная организация взрослым индивидуальной активности подростка обнаруживает субъектополагающий потенциал предметного взаимодействия и в качестве психологического условия обеспечивает переход подростка от индивидуально-личностной к субъектной позиции как содержанию феномена «наведенной» субъектности.

3. Субъектополагающее взаимодействие в условиях смысложизненного определения личности и формирования мотивационной направленности на профессию реализует «спровоцированную» субъектность, где провоцирующим фактором выступает рефлексивная стратегия поведения наставника и осуществленный им переход от социально-ролевого взаимодействия к предметно-профессиональной коммуникации.

4. Субъектополагающий потенциал может быть реализован и при отсутствии реального наставника, функции которого выполняет идеальная социокультурная модель, задающая ценностно-смысловую направленность личности и ее самосознания, действенное осуществление которой составляет содержание самоиндуцированной субъектности.

Сформулированные цель и гипотезы исследования были конкретизированы в виде следующих основных задач:

1. На основе анализа научно-психологической, философской и культурологической литературы, а также теоретических и эмпирических диссертационных исследований провести теоретико-методологический анализ подходов к проблеме субъекта и субъектности личности.

2. Разработать методологические основания и обосновать значимость наставнической функции другого человека для экспликации субъектности личности в общепсихологическом контексте.

3. Исследовать психологические закономерности проявления субъектности личности в деятельности и общении, осознания и интеграции субъектного опыта личностью.

4. Разработать концептуальную схему субъектополагающего взаимодействия в разных сферах жизнедеятельности личности, которое с необходимостью обеспечивает экспликацию субъектности его участников.

5. Исследовать психологические условия и механизмы, определяющие субъектополагающий потенциал организованного взаимодействия в разных сферах индивидуальной жизнедеятельности — витальной, предметно-деятельностной, коммуникативной и самосознания (на примере освоения водной среды, грамотной письменной речи, учебно-профессиональной и профессиональной деятельности, занятий боевыми единоборствами).

Теоретико-методологическая основа исследования.

Философский уровень методологии исследования опирается на принципы взаимосвязи деятельного и аксиологического начал в человеческой природе, творческого начала в познании и преобразовании действительности, взаимосвязи природосообразности и культуросообразности (Батищев Г. С., Кант И., Маркс К., Порус В. Н., Суркова H.A. и др.) — положения отечественной философии XX столетия о социально-деятельностной сущности человека, парадоксальности его природы, необходимости трансцендирования как условия проявления его сущностных сил, единстве объективной и субъективной реальностях (Бахтин М.М., Бейтсон Г., Брянчанинов И., Булгаков С. Н., Витгенштейн Л., Гинецинский В. И., Гумбольдт В., Гутнер Г. Б., Мамардашвили М. К., Михайлов Ф. Т., Лобастов Г. В., Подопригора С. Я., Седакова O.A., Тищенко П. Д., Флоровский Г. В., Франк С.Л.).

Общенаучный уровень методологии исследования опирается на положения отечественной психологии о единстве сознания и деятельности (Абульханова К.А., Брушлинский A.B., Леонтьев А. Н., Ломов Б. Ф., Рубинштейн С.Л.), социокультурном и деятельностно-коммуникативном опосредствовании личностного и индивидуального становления (Ананьев Б.Г., Анцыферова Л. И., Асмолов А. Г., Выготский Л. С., Зинченко В. П., Давыдов В. В., Кон И.С.), определяющей роли образования и образовательной деятельности в развитии личности (Гершунский Б.С., Гессен С. И., Давыдов В. В., Лотман Ю. М., Смирнов С. Д., Ушинский К. Д., Фельдштейн Д. И., Шадриков В. Д., Щедровицкий П.Г.).

Конкретно-научный уровень методологии исследования представляет собой совокупность теоретико-методологических положений и концепций, составляющих основу решения проблемы исследования: тезис философско-психологической концепции С Л. Рубинштейна о личности как субъекте жизненного путипринципы субъектно-деятельностного подхода (Рубинштейн С.Л., Брушлинский В. А., Абульханова К.А.) — теории деятельности А. Н. Леонтьева и С. Л. Рубинштейнапринцип неадаптивной активности личности и отраженной субъектности В. А. Петровскогоположения С.Л.Рубинштейна о двойственной детерминации действий человекарефлексивная модель В. А. Лефевраположения Н.В.Богданович о дифференциальных критериях психологических категорий субъекта, личности и индивидуальностиконцепция диалогичности человеческого сознания (Михайлов Ф.Т., Лотман Ю.М.) — концепция авторства М. М. Бахтинаконцепция наставника М. Фуко и посреднической функции взрослого Б. Д. Эльконинаконцепция межсубъектной предметной деятельности Г. С.Батищевакультурно-историческая теория опосредствованного строения высших психических функций Л. С. Выготского и его последователей (Запорожец А.В., Эльконин Д. Б., Эльконин Б.Д.) — положение об избыточном характере психической активности В. П. Зинченко, М. М. Бахтина, М. К. Мамардашвилипринцип психотехнического опосредствования индивидуальной активности А. А. Пузыреярегулятивный принцип субъектности Е. А. Сергиенкоположение об онтологической природе субъектности В. Д. Шадриковаидеи А.В.Запорожца о различении функционального и личностного развитияпринцип ведущей деятельности в онтогенезе Д. Б. Эльконинаположения М.И.Лисиной о роли общения в развитии ребенкапринцип «обратной связи» в теории функциональных систем П. К. Анохинаконцепция уровневого строения движений Н. А. Бернштейнаположения о психомоторном развитии в детском возрасте В. С. Фарфеля и М. М. Богенапсихология подросткового возраста Л. С. Выготского и Д. Б. Эльконинапсихолингвистический подход к языковому развитию личности О. Розеншток-Хюсси, Л. Витгенштейна, В. Гумбольдта, Жинкина Н.И.- психология поэтапного формирования умственных действий П. Я. Гальперинаположение Г. С.Батищева о трех видах педагогикположения о смысловой природе сознания Д. А. Леонтьева и В. Франклаконцепция субъекта жизнедеятельности Е. Ю. Коржовойположения о мотивационной структуре личности В. Э. Мильманапринцип психотехнической ориентации китайской культуры Н. В. Абаеваконцепция двухконтурной регуляции сердечного ритма Р. М. Баевскогопринципы физического воспитания и спортивной подготовки В. К. Бальсевича, Г. Б. Горской, Л. П. Матвеева, В.Н.Платоноваконтинуально-иерархическая модель черт личности А. Г. Шмелева.

Методы исследования включали общенаучные методы теоретического, экспериментального и эмпирического исследований. Теоретические методы составили: анализ и сравнение, конкретизация и обобщение, универсализация и унификация, экстраполяция.

Экспериментальные и эмпирические методы составили: метод психолого-педагогического наблюденияметоды беседы и интервьюирования для качественно психологического анализа и интерпретации эмпирических данныхпедагогический и психологический экспериментыметод экспертных оценокпсиходиагностические стандартизированные тесты и методики в бланковой форменейропсихологические методы оценки состояния психологических функций и психофизиологические методы оценки функциональных состоянийметоды математической статистики (непараметрические, корреляционный, факторный и кластерный анализ).

Эмпирическая база исследования. Исследования проводилась с 1999 по 2011 гг. на базе образовательных учреждений г. Ижевска: МДОУ № 265, 278, 280, 290- МОУ СОШ № 27- ФГБОУ ВПО «Ижевский государственный технический университет» и «Удмуртский государственный университет». Общий объем выборки составил 2015 человек в возрасте от 4 до 55 лет. В диссертации представлены материалы четырех эмпирических исследований, в которых на разных этапах принимали участие дипломники и аспиранты соискателя:

1. Исследование субъекта витальной активности в детском возрасте на примере освоения водной среды бассейна детьми 4−6 лет: оценивалась роль таких факторов детской активности, как функциональное развитие, психомоторная спонтанность, эмоциональное состояние и личностная репрезентация ребенком собственных возможностей в контексте психологических условий субъектополагающего взаимодействия взрослого с ребенком и экспликации детской субъектности.

2. Исследование коммуникативного субъекта (письменной речи) в ситуации предметного взаимодействия педагога с учеником: изучены различные формы активности взрослого и подростка (эмоционально-деятельная, рационально-принимающая, индивидуально-личностная, субъектная), системы возникающих отношений (деятельные, аксиологические, актуальные, потенциальные) и психотехнические приемы регуляции этих отношений, которые позволяют реализовать субъектополагающий потенциал предметного взаимодействия.

3. Исследование субъекта деятельности в системе высшего профессионального образования: изучена роль таких психологических условий субъектополагающего взаимодействия между его участниками, как смысловые аспекты организации индивидуальной жизнедеятельности, взаимосвязь мотивационных приоритетов и успешности деятельности, факторы риска проявления субъектности личности, личностно-деятельностные трансформации.

4. Исследование субъекта самосознания на примере занятий боевыми единоборствами: изучены психологические условия, определяющие субъектополагающий потенциал выбранной индивидом модели физического совершенства (смысловые аспекты занятий, целевые ориентиры тренировочного процесса, ауторегуляция психологических состояний).

Личное участие соискателя состояло в определении методологических принципов исследования, анализе и интеграции теоретических подходов, разработке концепции субъектополагающего взаимодействия, планировании и организации исследований.

Этапы исследования. Исследование проводилось в три этапа:

На первом этапе (1999;2001 гг.) — изучение разработанности проблемы в психологической теории и практике, ее теоретическое осмысление, выбор методов теоретико-методологического анализа в научной литературе, формулирование гипотезы исследования, определение цели, задач, предмета и объекта исследования, разработка концептуальных основ.

На втором этапе (2001;2007 гг.) — организация и проведение серии экспериментальных и эмпирических исследований, уточнение основных теоретических положений, осмысление и формулирование основных определений и локальных выводов, систематизация и концептуальное оформление теоретико-экспериментальных результатов исследования.

На третьем этапе (2007;2011 гг.) — обобщение и психологическая интерпретация теоретических и эмпирических результатов исследования, подготовка и издание монографии и статей, обсуждение результатов исследования на конференциях, оформление диссертации, подготовка работы к защите.

Научная новизна исследования состоит в следующем:

1. Введено и теоретически обосновано представление о субъектополагающем взаимодействии, содержанием которого выступают уникальные процессы положительного оформления — в виде отражения и фиксации — субъектности личности другим участником.

2. Разработана концептуальная модель субъектополагающего взаимодействия в основных сферах жизнедеятельности личности — витальной, предметной, коммуникативной и самосознания, — основанная на методологии субъектно-деятельностного подхода и рефлексивной модели в общей психологии.

3. Получила теоретическое обоснование парадоксальность экспликации субъектной позиции личности, подтверждением которой выступают ее феноменологическая неочевидность и функциональная недоступность в аспекте актуальных возможностей личности.

4. Теоретически обосновано представление о дискретном характере субъектности личности вследствие ограниченности индивидуальных ресурсов в сопряженной реализации деятельностного и аксиологического аспектов личностного бытия, которая обеспечивает взаимное отражение их содержаний, приобретающих при этом объективность и указывающих на наличие субъекта.

5. Обнаружены феномены «вызванной», «наведенной», «спровоцированной» и «самоиндуцированной» субъектности, отражающие различия в характере посреднической активности другого человека и психологических механизмах субъектополагающего взаимодействия.

6. Определена и теоретически обоснована система условий проявления потенциальной субъектности личности при субъектополагающем взаимодействии, которая может быть описана бинарными оппозициями «субъективный-объективный» и «деятельный-аксиологический» (организованная активность, предметная активность, пристрастность, рефлексия, или непосредственное самоощущение).

7. Разработана система индикаторов эксплицированной субъектности участников субъектополагающего взаимодействия — субъективных (адекватная самопрезентация, сопряженная активность, эмоциональная увлеченность, самоиндукция) и объективных (продуктивность, психологическая спонтанность, деятельностные и личностные трансформации) — в разных сферах жизнедеятельности.

Теоретическая значимость исследования заключается в развитии теоретико-методологических положений психологии субъекта и субъектности личности, психологии активности и надситуативной активности. Теоретически обоснована необходимость другого человека как объективного условия экспликации субъектности личности, реализующего систему деятельно-аксиологических отношений «объект-личность» и «субъект-предмет», которые создают психотехнический прецедент субъектной активности в конкретной ситуации.

Результаты исследования личностного выбора в актуальной ситуации расширяют имеющиеся представления о различных стратегиях поведения (адаптивно-личностной и субъектной) и теоретически обосновывают разницу в личностной продуктивности. Результаты изучения мотивационной направленности на профессию и выявленные варианты профессионального самоосуществления личности (узко-ролевой, эгоцентрический, аксиологически ориентированный) имеют теоретическое значение в контексте общепсихологических положений о смысложизненном и профессиональном самоопределении личности. Выделенная система индикаторов личностно-деятельностной трансформации (смена мотивов, видов активности и способа работы с информацией) вносит вклад в общепсихологическую теорию деятельности, ее динамики и регуляции.

Предложенные теоретические классификации мотивов занятий спортом, регуляторных типов поведения в спортивной деятельности, типов реагирования в эмоциогенных ситуациях расширяют имеющиеся представления об индивидуальном поведении в экстремальных ситуациях, континуально-иерархической структуре личности, позволяют дифференцировать устойчивое (адаптивное) и ситуативно адекватное поведение.

Практическая значимость исследования состоит в том, что его результаты позволяют использовать знания специфики стратегий индивидуального поведения в таких областях психологической и педагогической практики, как дошкольное воспитание, работа с подростками, профессиональное консультирование, кадровый отбор, психологическое сопровождение спортивной деятельности.

Материалы диссертационного исследования могут быть использованы для обновления содержания учебных курсов по психологии личности, дифференциальной психологии, социальной психологии, психологии развития, спортивной психологии, а также в педагогической и психологической практике психологов.

Результаты теоретических и прикладных исследований дифференциации ситуативно обусловленных и субъектных форм поведения применимы в психодиагностике мотивационной сферы, самосознания и смысловых образований личности, а также в практике психологического консультирования для определения поведенческих паттернов эффективной жизнедеятельности.

На защиту выносятся положения:

1. Субъектность как онтологически заданное и трансцендентальное по своей природе свойство человека проявляется самопричинным развертыванием психической активности в противоположность его другому свойствуобусловленной реактивности. Дифференциация личностного и функционального развития создает прецедент исчезновения субъектного статуса личности, воспроизводство которого предполагает активные усилия со стороны личности. Субъектность определяется как модус личностной активности, в котором становится возможным взаимное отражение интерсубъективной и субъективной реальностей, обеспечивающее тождество индивидуального опыта личности ситуации и самому себе, а также смысловую сопряженность деятельностного (объективного) и аксиологического (субъективного) планов индивидуального бытия. Невозможность одновременного пребывания в субъектном статусе и объектного отношения к нему (в виде осознания собственной субъектности) обнаруживает психологическую незавершенность субъекта, которая разрешается обращением к другому человеку как объективное условие экспликации субъектности личности. Система направленных друг на друга активностей двух индивидов, внутри которой реализуются деятельные и аксиологические отношения хотя бы одного из них, определяет их взаимодействие. Взаимодействие, содержанием которого становится полагание — отражение и фиксация — встречной активностью субъектного присутствия или потенциальной субъектности другого определяется как субъектополагающее.

2. Субъектополагающее взаимодействие выступает необходимым психологическим условием экспликации потенциальной субъектности участников взаимодействия. Парадоксальность субъектной экспликации подтверждается ее феноменологической неочевидностью и функциональной недоступностью в аспекте актуальных личностных возможностей. Ограниченность актуальных индивидуальных ресурсов обусловливает дискретный характер проявлений субъектности, которая поэтому осуществляется всегда на пределе индивидуальных возможностей в основных сферах индивидуальной жизнедеятельности — сфере витальных отношений, предметной деятельности, коммуникативной сфере и самосознании. Экспликация личностной субъектности допускает реализацию одной из двух схем концептуальной модели субъектополагающего взаимодействия: выбор личностью поведенческой стратегии в актуальной ситуации и опосредованного проявления субъекта в обобщенной ситуации.

3. В сфере витальных отношений, предметной деятельности и коммуникативной сфере субъектополагающее взаимодействие осуществляется по схеме опосредованного проявления субъекта. Ключевая роль в этом случае принадлежит Другому, наставническая функция которого разворачивается в пространстве двух систем отношений: аксиологической (к потенциальной субъектности и объекту своей деятельности) и деятельной (к актуальной личности и предмету своей деятельности). Посредническая активность наставника реализует систему деятельных и аксиологических отношений «актуальная личность-объект» и «потенциальная субъектность-предмет», создающих психотехнический прецедент субъектной активности в конкретной ситуации. Различия в посреднической активности другого человека определяют вид субъектности личности, которая может быть «вызванной», «наведенной» или «спровоцированной». Психологическим механизмом реализации субъектополагающего потенциала состоявшегося взаимодействия выступают деятельно-аксиологические инверсии.

4. В сфере самосознания наставническую функцию может выполнять идеальная модель, имеющая социокультурное происхождение и личностно означенная. В этом случае человек оказывается перед выбором: реализовать личностно адаптивное поведение, обусловленное наличными обстоятельствами и с предрешенным результатом, или осуществить ситуативно адекватное поведение, субъектно обусловленное и с непредрешенным исходом (феномен «самоиндуцированной» субъектности). Обе стратегии поведения характеризуются как социально адекватные и результативные, однако субъектная имеет ряд преимуществ (энергогенный режим поведенияличностная трансформация, повышающая общую психологическую устойчивостьвитальное переживание причастности собственной жизни и ответственности за происходящее в ней).

5. Проблема квалификации субъектной активности разрешается использованием системы индикаторов состоявшегося субъектополагающего взаимодействия: субъективных (адекватная самопрезентация, сопряженная активность, эмоциональная увлеченность, самоиндукция) и объективных высокая результативность, психологическая спонтанность, деятельностные и личностные трансформации). Выделенные индикаторы отображают изменения параметров системы деятельно-аксиологических отношений и бинарных оппозиций «деятельность — витальность», «коммуникация — деятельность», «деятельность — самосознание», «витальность — самосознание».

Надежность, достоверность результатов и обоснованность выводов исследования обеспечены использованием современной методологии научного познанияпоследовательной реализацией исходных теоретических положений и терминологического аппарата исследования, основанного на фундаментальных отечественных и зарубежных исследованиях в области философии, культурологии, психологии и психофизиологиииспользованием методов исследования, адекватных его задачамрепрезентативностью выборкипродолжительностью психолого-педагогических исследований и положительными результатамиприменением методов математической статистикивсесторонней проверкой достоверности полученных результатов при их обсуждении на конференциях различного уровня.

Апробация и внедрение результатов исследования. Основные положения и результаты исследования докладывались и обсуждались на методологическом семинаре и совместном заседании лаборатории психологии личности, лаборатории психологии профессионального образования ФГНУ «Институт педагогики и психологии профессионального образования» РАН, кафедр психологии, педагогики и педагогической психологии ЧОУ ВПО «Академия социального образования» (г.Казань), кафедр психологии и профессиональной педагогики ФГБОУ ВПО «Ижевский государственный технический университет» (г.Ижевск), а также докладывались на международных конференциях (Братислава, 2004, 2006; Ижевск, 2006, 2008, 2010, 2012; Шуя, 2007; Санкт-Петербург, 2008; Москва, 2008, 2011; Одесса, 2009; Казань, 2009; Каёот, Польша, 2011), всероссийских научно-практических конференциях (Ижевск, 2001,2007; Москва, 2008; Екатеринбург, 2009; Новосибирск, 2009;

Казань, 2012), конференциях межрегионального и регионального уровня (Ижевск, 2003, 2005, 2006, 2007, 2009).

Результаты исследования витальной субъектности в детском возрасте и принципы построения субъектополагающего взаимодействия в диаде «взрослый-ребенок» используются при подготовке учебных материалов в рамках курсов повышения квалификации педагогов, логопедов и дефектологов ДОУ на базе МБОУ «Центр повышения квалификации и переподготовки работников системы дошкольного образования «Альтернатива» (г.Ижевск). Разработанная шкала оценки плавательных навыков и двигательной спонтанности ребенка в водной среде бассейна используется в практике обучения детей плаванию в МДОУ общеразвивающего вида № 265, 278, 280, МДОУ «Центр развития ребенка № 290». Результаты экспериментального исследования «наведенной» субъектности в подростковом возрасте и основные положения концепции субъектополагающего взаимодействия в диаде «учитель-ученик» используются в организации учебного и воспитательного процесса в МОУ СОШ № 27 (г.Ижевск), в МБОУ «Гимназия № 40» Приволжского района г. Казани (г.Казань). Прием выбора задач различного уровня сложности используется для внутрисеместровой и семестровой аттестации студентов начальных курсов (ФГБОУ ВПО ИжГТУ). Типология регулятивных типов поведенческой активности используется в системе кадрового отбора в частном охранном предприятии. Научно-теоретические положения диссертации используются в учебных курсах «Психология и педагогика», «Психология человека», «Социально-психологическое сопровождение профессионального и личностного роста» для молодых преподавателей и аспирантов, а также в курсах «Психология субъекта учебной и профессиональной деятельности», «Психологические основы профессиональной деятельности преподавателя высшей школы», «Психология профессионализма: ролевое и сущностное развитие участников высшего профессионального образования» в системе повышения квалификации ППС на базе ФГБОУ ВПО ИжГТУ.

выводы.

1. В результате анализа научно-психологической, философской и культурологической литературы, а также теоретических и эмпирических диссертационных исследований по теме исследования было показано, что в историческом развитии теоретического конструкта «субъект» было несколько этапов («Бог-субъект», «мир-субъект», «человек-субъект»). Учение И. Канта положило начало дифференциации эмпирического и трансцендентального субъектов, которая аргументировала разные уровни организации индивидуальной жизнедеятельности («быть исполнителем» и «быть источником»), определяющие проявление соответствующих психологических качеств. В XX столетии наблюдается отход философии от идей трансцендентализма, вследствие чего утвердились приоритет функционального подхода, субстанциализация субъектных свойств, «эстетизация обыденности», утверждение принципа «философского плюрализма» как основания для элиминации трансцендентальных интерпретаций феномена человека.

2. Конструктивность категории субъекта и субъектности личности в психологии определяется приоритетом таких методологических принципов научного знания как принцип активности психики и принцип коммуникативно-деятельностного опосредствования развития психики. Для отечественной психологии общепризнанным является тезис о человеке как существе, активность которого имеет избыточный, и в этом смысле — ненаправленный характер. Указанная избыточность становится основанием для институализированных социокультурных воздействий (как содержание процесса социализации личности). Исторически выработаны две основные формы опосредования индивидуальной активности — деятельность и общение, выполняющие функцию ее психотехнической организации, а результатом их действия становится формирование культурных форм психической активности, или высших психологических функций. С развитием речи происходит «расслоение» индивидуальной активности в виде несовпадения внешнего проявления ее содержанию, что нашло свое выражение в двух структурных моделях деятельности — технологическом и смысловом. Так появляется представление о суррогатах-заменителях деятельности и общения, которые мы назвали «псевдодеятельность» и «псевдообщение». Основанием различения двух режимов деятельности и общения является представление о двух формах индивидуальной активности — реактивной (обусловленной обстоятельствами) и собственно активной (самопричинной). Психологическая категория «субъект» позволяет теоретически обозначить режим самотождественной активности, при которой технологический и смысловой уровни совпадают, или соответствуют друг другу.

3. Предложена концепция субъектополагающего взаимодействия в разных сферах индивидуальной жизнедеятельности, которая представлена двумя схемами — социально-психологического опосредствования субъектности в обобщенной ситуации и личностного поведения в актуальной ситуации. Системообразующим элементом в первом случае выступает другой человек (наставник), наставническая функция которого реализуется в пространстве двух систем отношений: аксиологической (к потенциальной субъектности личности и объекту собственной деятельности) и деятельной (к актуальной личности и предмету собственной деятельности). В основу схемы личностного поведения в актуальной ситуации положено представление о продуктивных формах поведения, которые не сопровождаются снижением социального статуса личности и ее самооценки. В каждой актуальной ситуации потенциально существует возможность выбора личностной и субъектной стратегий поведения, реализация одной из которых определяет психологические результаты индивидуального поведения.

4. Обе модели присутствуют в основных сферах индивидуальной жизнедеятельности: витальных отношений, предметной деятельности, общении, самосознания, — и отражают различные механизмы проявления субъектности. В сфере витальности, коммуникации и предметной деятельности субъектополагающее взаимодействие осуществляется по схеме опосредования наставником отношений в системах «актуальная личность — объект культуры» и «потенциальная субъектность — предмет культуры», а механизмом субъектополагающего потенциала состоявшегося взаимодействия выступают деятельно-аксиологические инверсии.

5. Подтверждена возможность проявления детской субъектности в условиях особого типа взаимодействия между взрослым и ребенком, предметно оформленного по содержанию и ориентированного на актуализацию субъектности его участников:

— Предпосылки детской субъектности обусловлены самим прецедентом автономии личностного и функционального развития в детском возрасте, приводящей к расщеплению детской субъективности (телесно-чувственный компонент) и субъектности (индивидуально-деятельный компонент). Взрослому в этой ситуации принадлежит особая роль — обеспечить встречу ребенка с собственной субъектностью посредством фиксации и подтверждения личностной уникальности субъективных проявлений ребенка.

— На примере освоения ребенком водной среды показано, что необходимым условием субъектополагающего взаимодействия в диаде «взрослый-ребенок» выступает соответствующая активность взрослого, сочетающая собой его деятельно-преобразующие и ценностно-принимающие установки. Первые представлены детально-профессиональным знанием техники и биомеханики плавания, которое обеспечивает экстраполяцию необходимого двигательного элемента в детской спонтанностивторыепредвосхищающим ожиданием детской субъектности в виде способности ребенка освоить технически правильные плавательные движения. Достаточным условием субъектополагающего взаимодействия является встречная активность ребенка, сопряженная с активностью взрослого. Предметом и целью направленной активности взрослого выступает двигательная спонтанность ребенка как основание для эмпирического совпадения телесно-чувственного переживания им движения с объективной успешностью освоения водной среды.

— Совпадение необходимого и достаточного условий создают прецедент субъектополагающего взаимодействия между ребенком и взрослым, предметно-опосредствованного по содержанию и сопряженно-активного по форме, вызывающего субъектность ребенка, витальную по своей природе. Так проявляется субъект психомоторной активности в виде способности ребенка к произвольному и дифференцированному воспроизведению изначально спонтанного движения, отраженного взрослым как прототип плавательного навыка.

— Индикаторами детской субъектности (и состоявшего субъектополагающего взаимодействия) выступают: объективныйплавательный навык «от себя», субъективный — адекватная репрезентация собственных двигательных возможностей.

5. Примером предметного взаимодействия является учебная ситуация формирования навыков грамотного письма, где прецедент субъектополагания создается активностью взрослого-педагога, а основным условием является обращение к субъективному опыту подростка, который при коммуникативно-деятельностной организации предметного взаимодействия приобретает значение субъектного:

— Субъектная позиция педагога проявляется в профессиональных и личностных усилиях, направленных на сопряженное осуществление дидактически-корректных принципов организации учебно-педагогического взаимодействия и психотехнических приемов регуляции возникающих внутри него отношений, как актуализированных, так и потенциальных. Первые представлены деятельно-преобразующим отношением к актуальной личности подростка и ценностно-уважительным — к объекту культурного знания. Вторые — ценностно-предвосхищающим отношением к потенциальной субъектности подростка и деятельно-преобразующим — к предмету собственной (лингвистической) деятельности.

— Механизмом реализации субъектополагающего потенциала предметного взаимодействия выступают деятельно-аксиологические инверсии, реализуемые эмоциональной по форме и предметной по содержанию активностью его инициатора. Взрослый своей эмоционально-деятельной и рационально-принимающей активностью эксплицирует «наведенную» таким образом субъектность подростка, который переживает ее как личностную успешность и возможность самореализации в предметной деятельности. Таким образом ситуация продуктивного предметного взаимодействия приобретает значение генерирующего фактора в становлении и развитии индивидуальногокоммуникативного по содержанию и деятельностного по форме — языкового творчества, и его автора — коммуникативного субъекта.

— Достаточным условием для реализации субъектополагающего потенциала предметного взаимодействия между взрослым и подростком является субъективная активность подростка и его рефлексивная позиция.

— Объективным индикатором эксплицированной субъектности стали творческие работы подростков, сочетающие безупречное владение ими необходимыми навыками грамотного письма (технологический уровень деятельности) со свободным, индивидуально-неповторимым обращением с речевым материалом (смысловой уровень деятельности). Субъективным индикатором выступил коммуникативный субъект письменного творчестваиндивид, реализующий субъектную активность в речевой деятельности в виде индивидуально-неповторимого обращения с речевым материалом, которое фундирует язык как внеположенную реальность, а свободное соблюдение его грамматических норм элиминирует эту внеположенность, превращая язык в психологическое средство адекватного выражения содержания субъективного опыта.

6. В системе высшего профессионального образования коммуникативная природа взаимодействия его участников реализуется в двух основных формах: социально-ролевого воздействия и учебно-профессиональной коммуникации. Взаимная открытость и особая коммуникабельность участников учебно-профессионального взаимодействия с необходимостью определяют его субъектополагающий характер:

— Инициатором учебно-профессиональной коммуникации всегда выступает преподаватель, позиция которого аргументирует выбранную им субъектную стратегию поведения. Преподаватель в позиции Другого является носителем такого личностного знания о профессиональном предмете, которое предполагает конституирование его в индивидуальных актах смыслополагания и осуществляется усилиями двух субъектов — участников субъектополагающего взаимодействия.

— Доказано, что достаточным условием субъектополагающего коммуникативного взаимодействия является личностная позиция студента, где вероятность проявления его субъектности определяется действием ряда психологических условий. К последним относятся: общая активность (стеничность, эмоциональность, результативность), общежизненная субъектная установка (сочетание объектного отношения к себе и субъектного — к актуальной ситуации), мотивация на профессию (общая и творческая активность в учебном процессе, потребность в «производстве» социально значимого продукта), устойчивость к действию обстановочных факторов (влияние группы, предметная компетентность, значимость ситуативного результата).

— Показано, что совокупность психологических условий, повышающая вероятность проявления субъектной позиции личности студента, определяет личностно-деятельностную трансформацию, которая описывается на языке мотивационных (переход от общепознавательных к узкопрофессиональным мотивам), структурно деятельностных (переход действий на уровень операций) и когнитивных (от информационного накопления к личностно осмысленному знанию) изменений.

— Доказано, что задача освоения новых паттернов поведения — социально адекватных и личностно приемлемых — способна элиминировать потенциальную субъектность личности студента. В этом контексте значение преподавателя (Другого) наполняется новым функциональным содержанием. Среди выделенных вариантов профессиональной деятельности преподавателя (узко-ролевая, эгоцентрическая и ценностная) только при ценностном варианте возможна субъектополагающая учебно-профессиональная коммуникация с другим ее участником. Субъектополагающее взаимодействие в диаде «преподаватель-студент» реализуется как «спровоцированная» субъектность, где провоцирующим фактором становится субъектная стратегия поведения преподавателя и осуществленный им переход от социально-ролевого воздействия к предметно-профессиональной коммуникации.

7. На примере занятий боевыми единоборствами в условиях прозападной культуры показана возможность осуществления субъектополагающего потенциала обращения личности к идеальной для данного общества модели физического совершенства:

— Показано, что психологическим условием возникновения интереса личности к занятиям спортом является высокий уровень общей активности (высокая эргичность). В мотивации занятий боевыми единоборствами преобладают личностно-смысловые компоненты, реализуемые внутренними мотивами-стимулами и смыслообразующими мотивами, которые имеют значение субъективного условия продуктивного взаимодействия с выбранной моделью физического совершенства. Роль тренера при этом ограничивается контролирующими функциями.

— Объективным индикатором субъектополагающего действия культурной модели выступает широкий диапазон психофизиологических, психологических и поведенческих эффектов личностной ауторегуляции как феноменологических признаков экспликации субъектности спортсмена. На психофизиологическом уровне — это изменение работы организма (напряжение системы вегетативной регуляции) в определенном направлении. На психологическом уровне — это тип реагирования в эмоциогенных ситуациях. В поведении — это преобладание индивидно-личностного и личностно-организмического типа регуляции характерно-стилевых черт.

— Выделен феномен самоиндуцированной субъектности в условиях субъектополагающего действия культурной модели спортивного поведения как «идеальной формы» для развития личности. Описаны два психологических механизма самоиндуцированной субъектности: личностная рефлексия и результативная рефлексия, — первый соответствует рефлексивному субъекту и преобладает у представителей боевых единоборств, второй — витальному субъекту спортивных единоборцев.

8. Сравнительное сопоставление изучения субъектополагающего взаимодействия в разных сферах жизнедеятельности, но в условиях организованной деятельности позволяет выделить необходимое и достаточное условия этого феномена: наличие другого человека (необходимое) и готовность к такому взаимодействию (достаточное). Индикаторы состоявшегося субъектополагающего взаимодействия должны быть рассмотрены в трех системах: деятельно-аксиологических отношений, субъективной и объективности реальностях по отношению к личности, бинарных отношений «деятельность — витальность», «коммуникация — деятельность», «деятельность — самосознание», «самосознание — витальность». Основным психологическим условием субъектности (как проявления оппозиции субъект-объектных отношений) выступает ее объектное отражение наставником, а проявление в виде самопроизводящей активности разрушает противостояние объекта и субъекта (как в предметном, так и социальном мире).

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

.

Традиционное использование категории субъекта влечет за собой шлейф устоявшихся и исторически сложившихся ассоциаций, одной из которых является бинарная оппозиция «субъект — объект». Мир объектов-вещей и социальных объектов, лежащий перед человеком, глух и нем, и традиционная оппозиция заключает в себе определенные смысловые акценты: человек как живой субъект занимает господствующее положение по отношению к миру объектов, противостоящему ему. Человек — повелитель и господин объектной природы. И само противостояние настраивает на определенный тембр возможного спектра действий с окружающим миром — он осваивается, его покоряют, его заставляют служить нуждам человека-субъекта. И в философском контексте проблема кажется неразрешимой, поскольку ее решение определяется исходной позицией, которую занимает мыслитель: если мир (космос, природа) интерпретируется как живой, тогда философа подозревают в симпатии к различным лагерям субъективизма, если мир видится неживым, объектным, вещным — это становится методологической основой всех форм объективизма и материализма.

Однако психологически проблема не выглядит столь фатально, что обусловлено «двойственной» природой человека: принадлежа материальному миру и подчиняясь его объективным законам, человек проживает жизнь, превосходящую то ситуативно-наличное и объектно-вещное окружение материального мира, которое составляет его повседневный быт. Речь не идет о каком-то метафизическом «инобытии». Обращение к «потусторонним» силам, воздействующим на человека и определяющим его жизнь, было бы чрезвычайным упрощением человеческой природы и ее возможностей. В действительности речь идет о многомерности предлежащего мира (как предметного, так и социального), существующей в «закрытом» состоянии и требующей/ожидающей своего открытия (обнаружения, проявления) и дальнейшего развития посредством этого. Таким проявляющим началом и выступает сам человек, неоднозначность которого пропорциональна многомерности окружающего мира. Два мира смотрятся друг в друга — мир природы и мир индивидуальной психической жизни — и не узнают друга. Отношение двух миров несимметричное, приоритет инициативы — на стороне носителя индивидуально-психического начала. Но изоморфизм двух миров заключается и в том, что второй, также как и первый, «не видит» себя и существует в «закрытом» состоянии до тех пор, пока не столкнется со своим объектным отражением в лице другого человека.

Представления о двух режимах существования, двух режимах жизни, двух способов общения и деятельности возникают как теоретическая интуиция в эпоху картезианского переворота в науке. «Погруженный/непогруженный», «включенный/невюпоченный», «причастный/непричастный» — вот основные антиномии, которыми описываются гипотетически выделенные режимы жизни, имеющие, тем не менее, точное феноменологическое содержание для индивидуального сознания. Только в XX столетии получает свою теоретическую формулировку тезис о возможном (а точнее — принципиальном) несовпадении деятеля и деятельности, коммуникатора и самого общения, человека и его жизни, наконец, человека с самим собой. Парадоксальность «человеческого в человеке», опознаваемого, скорее, как предчувствие возможного, нежели переживание достигнутого, аргументируется его эмпирической неданностью. В этом значении уникальность человека — в его функциональных возможностях, которые всегда опережают текущий момент.

Мы не обсуждаем проблему несовпадения реального и идеальногопредмет, давно известный в психологии, имеющий множественные интерпретации как в качестве позитивного опыта для личности, так и основы многочисленных отклонений в личностном развитии. Предметом нашего исследования — теоретического и эмпирического — стал парадокс несовпадения человека с самим собой или отсутствия в наличном бытии объединяющего начала, собирающего в одно целое отдельные «составляющие» человеческой личности. Подобная «разобранность» личности в актуальный момент ее жизни можно сравнить с «дырочным» состоянием, в котором действенность внешних обстоятельств и собственных ресурсов (нейродинамических, психофизиологических, психологических) исчезает в «дырке» индивидуального бытия, превращая его в сплошной поток непонятных требований других людей, ситуативно-неразрешимых задач, «чужих» дел и ненужных коммуникаций. Так возникают личностное переживание предметной отчужденности в мире вещей и одиночества в мире людей, с одной стороны, и многообразные феномены псевдодеятельности и псевдообщения, с другой.

Осознание множественных несовпадений индивида и мира ставит исследователя перед вопросом: существуют ли вообще такие совпадения, и если да, то каковы психологические условия и механизмы «попадания» личности в подобные состояния. Ответ на первый вопрос очевиден: не будь субъективно переживаемых состояний погруженности (в собственное бытие, переживания, деятельность, общение) и субъективной «поглощенности» происходящим, обратные этому состояния не переживались бы столь остро и фатально. Безусловно, к разряду таких «совпадений» следует отнести и феномены исключительно человеческой природы: деятельность как творчество, любовь как форма общения с «близким по духу» человеком, мышление как продуктивный процесс объективации идеальных образований. Первое, что бросается в глаза при анализе подобных феноменов, — их энергогенный характер и высокий «коэффициент полезного действия», который проявляется в избыточности продукта, как по отношению к потраченным личностным ресурсам, так и прогнозируемых (планируемых) результатов. Описание подобного феномена присутствует в эпосе разных народов, когда бесхитростная наивность героев (в виде бескорыстного служения, искреннего желания помочь, бережного отношения к другому человеку) служит не только надежным ориентиром в различении добра и зла, но и обеспечивает им абсолютную победу. При этом всегда есть «промежуточный персонаж», который в той или иной форме отражает определенные качества и возможности главного героя, в большинстве случаев недоступные последнему для осознания в повседневной жизни.

Времена меняются, но проблема собственно «человеческого в человеке» остается прежней. Научно-технический прогресс, интенсификация информационных процессов, развитие рынка труда и образовательных услугэти и многие другие отличительные черты современного мира отражают основные тенденции в его развитии. Мир становится информационно сложным, а отношения внутри него приобретают множественный и неоднозначный характер. Общий знаменатель указанных процессов — технологизация жизни и всего разнообразия отношений, в которые вступает человек. Прогрессивный рост объектно-вещной среды значительно упрощает быт, снимает ограничения на получение любой информации, способствует экспансивному расширению сферы услуг, в том числе и социальных предложений для развития «индивидуальных талантов». Жизнь убыстряется, а вместе с ней и мы торопимся, и в этой спешке все чаще делаем ошибки, фатально обрекающие нас на тотальную определенность индивидуального бытия. В мире беспроводной сотовой связи вновь набатом звучит тема одиночества. В школе растет число детей, не справляющихся с общеобразовательной программой. В вузахюношество, удивляющее сочетанием активной потребности «стать» и личностной вялости «быть». Что это — последствия экологической катастрофы в виде генных мутаций, снижающих потенциал обучаемости, или наши педагогические недоработки на разных этапах социализации личности, исправлять которые нам уже не хватает времени? На наш взгляд, мы все больше становимся исполнителями объективных — всегда чужих — требований, или «личностным» приложением к складывающимся обстоятельствам. Так обремененность многообразием мира и доступностью отношений становится фактором элиминации и/или утраты субъектности как онтологически заданного свойства личности «быть».

Парадоксальность субъекта как регулирующего начала — в его над-ситуативности, или свободе от тотальной обусловленности внешними обстоятельствами. В этом значении субъектность осуществляется всегда «вопреки» детерминирующим влияниям среды и эволюционному диктату времени. Но как возникает субъектное переживание собственной жизни? Откуда появляется это стремление быть «включенным» (в собственную жизнь, в отношения, в деятельность)? Как появляется способность любить другого человека, дарить ему (а не себе) радость бытия?

Исходными положениями наших исследований выступили представления о потенциальной субъектности каждой личности, стремящейся к своей экспликации, а также — об определяющем значении другого человека в этом процессе.

Экспликация как перевод из потенциального состояния в актуальное имеет значение конституирования реальности индивидуальной жизнедеятельности как эмпирической данности для себя самого. Но определяющим условием является наличие другого человека, который своим присутствием реализует аксиологическое отражение потенциальной субъектности и деятельное отношение к имеющимися личностным и функциональным ресурсам индивида. В этом случае активность другого (потенциального наставника) всегда избыточна и представляет собой психологически организованную по форме и социокультурную по своему содержанию «ловушку» для ненаправленной активности как исходного «материала» потенциальной субъектности.

Традиционным примером подобных «ловушек» в отечественной психологии, имеющих всегда социокультурное происхождение, являются деятельность и общение — две формы проявления жизненной активности, определяющие функциональное и личностное развитие индивида. Действенность этих ловушек определяется их адекватностью соответствующей активности индивида и «внутренними» условиями (мотивация, интерес, функциональная дееспособность). Исторически сложившееся противопоставление деятельности и общения друг другу редко получает свое подтверждение в реальности, а их отношения можно описать в категориях соотношения формы и содержания, отличающееся высокой подвижностью.

Эмпирическое исследование потенциальной субъектности ребенка в овладении плавательными движениями продемонстрировало деятельностно опосредованное общение взрослого с ребенком. Именно взаимодействие в ходе выполнения предметно оформленных заданий позволяло реализовать эмоционально насыщенное и личностно значимое содержание общения его участников. Исследование субъектности подростков на уроках русского языка, предполагающих в качестве ведущей учебную деятельность учащихся, обнаружило присутствие формы общения, внутри которой в качестве его предметного содержания выступали деятельностные задачи обучения. Такое взаимопроникновение деятельности и общения имеет значение взаимодополняющих звеньев индивидуального бытия: невозможно беспредметное общение, где условием проявления «предмета» выступает деятельное отношение человека к миру. «Затратный» механизм деятельности для ее субъекта предполагает необходимость и возможность ресурсного восполнения, которое и реализуется в общении и общением. Тем самым мы обнаруживаем, как деятельность и общение — две основополагающие формы человеческой активности — становятся теми самыми «ловушками» по отношению друг к другу, оформляющими и удерживающими соответствующее содержание.

Очевидно, что не существует ни деятельности, ни общения самих по себевне «носителя», определяющего их материальное воплощение и формы их сосуществования в реальности. Не вызывает сомнений, что качества и свойства этого «носителя» (психофизиологические, психологические, личностные) небезразличны для реализации деятельностных и коммуникативных форм активности. Вместе с тем деятельность и общение нельзя уподобить программному обеспечению современных ИПК, — речь идет о «живых» реальностях, которые существуют, развиваются и преображают своих носителей, соприкоснувшись с такой же «живой» реальностью индивидуальной психической жизни. Поэтому пусковым моментом в системе взаимовлияний становится сама «встреча» личности в ее потенциальном субъектном статусе с потенциальным предметом деятельности или общения, и, как было эмпирически показано, эта встреча всегда опосредована присутствием другого человека. Другой как часть окружающего мира (и в этом значении всегда объект для меня) воплощает собой объектные качества окружающего мира и предполагает деятельное отношение к нему. Но в качестве субъекта (в своей системе отношений «субъект — объект») он предвосхищает мои потенциальные субъектные качества, которые составляют содержание его ценностного отношения ко мне. Перед нами — очередная инверсия формы и содержания: деятельные по форме отношения между людьми (что составляет предметность взаимодействия) реализуют аксиологическое отношение к потенциальной субъектности друг друга, а аксиологические по форме отношения с предметным миром несут в себе потенциал преобразующего (деятельного) воздействия на этот мир. Подобные смещения деятельного и аксиологического отношений к другому и окружающему миру создают прецедент проявления субъектности, одновременно выступают ее гарантом и механизмом.

Аналогичные инверсии были отмечены в двух других сферах индивидуальной жизнедеятельности — сфере витальности и самосознания. Витальные переживания составляют основу самосознания, или его «чувственную ткань», но уровень рефлексивной культуры, в свою очередь, обеспечивает полноту и богатство витальных ощущений. Неслучайно в китайской культуре традиционных видов боевых искусств такое большое внимание уделяется тренингу телесных ощущений, расширению диапазона чувственности, воспитанию утонченного вкуса в сфере органических наслаждений. Результаты проведенных психофизиологических и психодиагностических исследований подтверждают этот тезис: занятия восточными единоборствами расширяют, прежде всего, диапазон психофизиологических возможностей организма, и на основе развитых организмических механизмов саморегуляции при соответствующей направленности личности проявлялись феномены субъектности. Анализ полученных результатов единоборцев различной спортивной специализации расширяет наши представления о субъектополагающем взаимодействии: опосредующим началом может быть не материальный другой человек, а идеальный. Так в клубах восточных единоборств носителем ценностно-деятельного отношения является не тренер (инструктор), а сам занимающийся единоборствами. Цель последнего — непрерывное самосовершенствованиепредполагает наличие образца, задающего систему оценки достигнутых результатов. В восточных единоборствах образец всегда имеет индивидуально-личностный характер, само существование которого и определяет актуальную субъектность тренирующегося. Инструктор выполняет скорее контролирующую функцию, обеспечивая отслеживание уровня адекватности используемых упражнений поставленным личным задачам и целям. Иными словами, за формой физической активности в сфере витального отношения к жизни реализуется содержание активности, направленной на личностное самосовершенствование, т. е. витальность становится проявлением рефлексивной активности, в «зазоре» между которыми идеальный Другой (как социокультурная модель физического и/или личностного совершенства) опосредует субъектный статус единоборца.

Другим примером инверсивных отношений между формой и содержанием становится спровоцированная ситуация индивидуального выбора, исследование которой осуществлялось на модели учебно-профессиональной деятельности студентов. Трудности объективной оценки уровня развития учебно-профессиональной деятельности элиминируются в ситуации навязанного личностного выбора, который невозможен без соответствующей рефлексивной активности. Самооценка личностных ресурсов и функциональных (операциональных) возможностей в этом случае становится той объективной формой, которая реализует и осуществляет деятельностное содержание. Выбор определенной стратегии поведения — социально-адаптивной или личностно-рефлексивной — отражает непосредственно те мотивационно-целевые установки, которые составляют психологическое содержание соответствующей деятельности и одновременно выражают уровень развития предполагаемой ведущей деятельности в этом возрасте (учебно-профессиональной). Наставническая функция преподавателя при этом присутствует как определенная система ожиданий и/или экспертной оценки актуальных возможностей студента. Но преподаватель как опосредующее начало потенциальной субъектности студента уже не оказывает на него прямого проявляющего воздействия (а потому не выступает в роли источника субъектности студента) — определяющими условиями субъекта учебно-профессиональной деятельности становятся смысложизненная позиция и структура индивидуальной мотивации. Другой человек в такой ситуации все больше дематериализуется, приобретая черты идеального представления о себе как профессионале (в будущем), который все больше «оттягивает» на себя функции наставника в проявлении актуального субъекта.

Определяющее значение идеального другого человека как психологического условия актуализации субъектности в настоящем времени отчетливо проявляется при анализе педагогической деятельности преподавателя высшей профессиональной школы. Основным механизмом проявления субъектности преподавателя становится психологическая самоиндукция субъекта, запускаемая и поддерживаемая его системой ценностно-смысловых предпочтений и мотивационных установок. Осуществление последних на уровне деятельности всегда осуществляется в виде выбора определенной стратегии профессионального поведения — социально-ролевого подтверждающего личностную компетентность) или субъектного (подтверждающего ситуативную компетентность). Как показали результаты наших исследований, социально-адаптивное поведение не защищает преподавателя от формирования синдрома «эмоционального выгорания» и автоматизации отдельных звеньев деятельности с ее редукцией к более примитивным формам. Становится очевидным, что профессиональное развитие невозможно в ситуации деятельностного расслоения — несовпадения деятеля и деятельности. Парадокс заключается в том, что интенсивность и напряженность преподавательского труда как субъективное отражение его «погруженности» в собственную деятельность, или субъектности, являются единственными и естественными способами профилактики профессионально-личностной стагнации и девальвации.

Результаты проведенных исследований позволяют дать психологическое обоснование необходимости наставника (в его реальной и идеальной форме). Вследствие несовпадения субъекта с его рефлексивным отражением (пребывание в статусе субъекта не переживается таковым, содержанием субъектного статуса является полнота осуществления себя — в деятельности, общении, витальности, самосознания) функцию отражения и удержания субъекта выполняет наставник, для которого в реальном времени деятельного отношения субъект представлен как объект. Но предметом отражения наставника является потенциальная субъектность другого, и в этом заключается другой парадокс субъектности — неидентичность самой себе. Существуя как потенциальная в аксиологическом отношении другого человека, субъектность осуществляется в реальном пространстве и времени. Последнее и составляет содержание субъектополагающего взаимодействия, опосредующего психологическое развитие личности посредством трансформации наличных свойств и актуализации потенциала личности.

В этом контексте индивидуальная жизнедеятельность как пространство разворачивания и становления субъектности личности не может не быть творческой. Творчество, понимаемое в контексте психологии личности, есть самотрансформация налично-актуального статуса, обнаружение субъектом противостоящего объекта, всегда неизоморфного субъективности, и преодоление этой оппозиции посредством проявления активности «от себя», направленной на самого себя. Субъект обнаруживает объектность другого мира (природного, культурного, социального), что составляет содержание встречи и продуктивного взаимодействия с этим миром, которыми начинается и заканчивается субъект-объектное противостояние. Так вещно-объектный мир превращается в предметно-культурный, а мир безличных социальных отношений — в личностно-означенный и ценностно-осмысленный.