Эволюция идеологии русского пореформенного консерватизма: этнокультурные и политические аспекты: по произведениям М. Н. Каткова

Актуальность исследования диктуется, прежде всего, потребностью более глубокого научного изучения русского консерватизма как многоликого и разнопланового феномена общественно-политической и культурной жизни пореформенной России.

Вместе с тем актуальность научно-исторического исследования часто определяется не только мерой изученности того или иного исторического сюжета, но и запросами настоящего времени. Радикальные политические и социально-экономические перемены рубежа 1980 — 1990;х годов и связанная с ними социально-политическая нестабильность повлекли за собой, смену ценностных ориентиров значительной части общества и политического истеблишмента. Как это уже не раз случалось в отечественной истории, вслед за всплеском либерально-радикальных политических настроений произошло «пробуждение» — и в текущей политике, и в общественном сознании — интереса к консервативным ценностям и консерватизму как политической идеологии и практике1.

Объектом исследования является комплекс политико-публицистических произведений М. Н. Каткова, создававшихся им на протяжении пореформенных десятилетий.

Предметом исследования стала эволюция идеологии русского пореформенного консерватизма с точки зрения взаимосвязи ее этнокультурных и политических составляющих в творчестве М. Н. Каткова.

Хронологические рамки исследования охватывают первые пореформенные десятилетия: от начала 1860-х годов до 1887 года, — года смерти М. Н. Каткова, до конца жизни находившегося у руля своего главного общественно-политического рупора — газеты «Московские ведомости».

Цель исследования заключается в том, чтобы выявить основные тенденции и особенности развития идеологии русского пореформенного.

1 Дронов И. Е. Разработка консервативной концепции развития России в творчестве В. П. Мещерского (вторая половина XIX — начало XX вв.) // Автореф. дис.. канд. ист. наук. М., 2007 С. 22. консерватизма на примере эволюции мировоззрения М. Н. Каткова во взаимосвязи его этнокультурных и политических составляющих, раскрыть процесс формирования и основные черты его взглядов на русский народ, а также трансформацию его этнокультурных и политических представлений относительно великих европейских наций и государств второй половины XIX столетия.

Для реализации указанной цели необходимо решить следующие задачи: выявить соотношение понятий русского и европейского, «охранительства» и «европеизма» в мировоззрении М. Н. Катковаустановить основные факторы формирования и эволюции воззрений М. Н. Каткова на русский народопределить степень и характер влияния представлений М. Н. Каткова о русском народе и русском патриотизме на присущие ему трактовки внутриполитической жизни Россииисследовать трансформацию основных внешнеполитических стереотипов консервативной идеологии, а также их место и роль в расстановке М. Н. Катковым как внутренних, так и международных (европейских) приоритетов российской политики.

Теоретико-методологические основы исследования. В общеметодологическом плане работа базируется на принципах научной достоверности, объективности, всесторонности, историзма. Исследование строится на комплексном применении историко-генетического, историко-типологического, системного подходов. Личностно-биографический подход к разработке темы сочетается с ее постановкой в проблемном ключе в плане выявления соотношения этнокультурных и политических составляющих в эволюции идеологии пореформенного консерватизма.

В связи с этим особое значение приобретает разработка дискуссионной проблемы научного определения категории «консерватизм».

В отечественной историографии XX в., долгие годы формировавшейся под сильным влиянием революционной традиции и коммунистической идеологии, консерватизм зачастую полностью отождествлялся с «реакцией», «ретроградством», выступал как идейно-политическая сила, абсолютно противостоявшая социальному прогрессу и передовым общественным движениям. Важным для адекватной формулировки самой проблемы уяснения содержательных аспектов консерватизма стало перенесение акцента с его резкого противопоставления всякому развитию и прогрессу, на его борьбу за сохранение «традиционных, сложившихся основ общественной жизни"2. В сфере исследовательского внимания в связи с этим оказалась и проблема консервативно-либерального синтеза в самых разных ее вариациях3.

Трудности, связанные с научной дефиницией понятия «консерватизм», во многом объясняются тем, что сам термин издавна (а не только в наши дни) был объектом политических манипуляций, с помощью которого те или иные участники общественно-политической жизни пытались не столько точно определить собственное мировоззрение или политическое поведение, сколько решить другие, порой конъюнктурные задачи. В ряде случаев подобная практика политической самоидентифпкации исторических персонажей некритически заимствовалась историками и привела к чрезвычайной эластичности понятия «консерватор» (как, впрочем, и ряда других политических терминов) в его современном научном употреблении.

При определении критериев консерватизма автор настоящего исследования исходит из того, что общественно-политическая жизнь России XIX — XX вв. носила разноуровневый и многоплановый характер. Вместе с тем в ней все-таки можно выделить три основных течения, охватывающие как мировоззренческие основы и доктринально-программные установки, так.

2 тт.

Приленский В. И. Консерватизм // Русская философия: Словарь. М., 1999. С. 235- Консерватизм в России и мире: прошлое и настоящее. Сб. научных трудов. Вып.1. Воронеж: Издательство Воронежского государственного университета, 2001. С. 5.

3 Либеральный консерватизм: история и современность. // Материалы.

Всероссийской научно-практической конференции. М., 2001 С. 38 и др. 5 и сферу социально-политической практики: консерватизм, либерализм и революционный радикализм (революционаризм). В основу этой классификации положены разнопорядковые критерии: с одной стороны, желанная или допустимая мера национального обновления, с другой — выдвигаемый общественный идеал.

Революционный радикализм требовал насильственного разрыва с отжившей в его понимании исторической традицией во имя идеала совершенного общественного устройства, как правило, отождествляемого с той или иной формой социализма.

Либерализм стремился к примирению исторической традиции с общественно-политическими новациями, тоже имея в виду определенный идеал (свобода личности на основе правового государственного порядка) и вообще делая акцент на необходимости эволюционного обновленияв этом ключе либерализм выступал как эквивалент системной и длительной реформации.

Консерватизм в первую очередь отстаивал национальную историческую традицию, выражая в той или иной степени готовность к изменениям во имя сохранения исторически сложившихся политических, социальных и религиозных институтов, причем даже не столько того, что существовало в реальности, сколько присущего консерваторам понимания национальной идентичности как таковой. Одобряемые консерваторами реформы в этом случае выступали как средство достижения консервативной цели, а ее содержание в большой степени зависело от менявшихся исторических обстоятельств. Консервативный идеал мог вообще находиться не столько в настоящем, сколько в прошедшем времени, что предполагало реформы, трактуемые как возвращение к истокам или на некогда покинутые пути национального исторического развития.

Мера адаптации к новым явлениям социально-политической и культурной жизни у разных консерваторов была различной. Для углубленного понимания этой проблемы представляется особенно плодотворным изучение именно пореформенного консерватизма, который зарождался и самоопределялся в России в условиях больших общественных перемен.

Историография. Русский консерватизм, еще сравнительно недавно находившийся у нас в забвении, стал в последние годы одним из наиболее активно разрабатываемых аспектов интеллектуальной и политической истории России XIX — XX вв. Свидетельством важных сдвигов в изучении этого феномена общественно-политической и социокультурной жизни было появление специальных историко-библиографических обзоров, а также исследований, посвященных анализу современной историографии русского 4 консерватизма .

Прежде всего, следует сказать, что в изучении консерватизма наметилась известная специализация. Проблема рассматривается в общетеоретическом плане5, в русле компаративных исследований русского и западного консерватизма6. Одной из дискуссионных является проблема периодизации русского консерватизма. Вместе с тем и здесь складывается определенный консенсус: «практически все исследователи выделяют именно.

4 Беленький И. Л. Консерватизм в России XVIII — начала XX в. (Библиографический обзор отечественных исследований и публикаций второй половины XX в.) // Россия и современный мир. 2001. № 4. С. 245- 2002 № 1. С. 253- 2002, № 2. С. 237- 2002 № 3. С. 217- Шелохаев В. В. Состояние современного историографического поля российского либерализма и консерватизма // Консерватизм в России и мире: в 3 ч. Воронеж, 2004. 4.1. С. 50- Репников А. В. Современная историография российского консерватизма // Консервашзм и традиционализм на Юге России / Южнороссийское обозрение Центра системных региональных исследований и прогнозирования ИППК при РГУ и ИСПИ РАН. Вып.9. Ростов-на-Дону, 2002. С. 5- Минаков А. Ю. Русский консерватизм в современной российской историографии: новые подходы и тенденции изучения // Отечественная история. 2005. № 6. С. 133.

5 Абелинскас Э. Консерватизм как мировоззрение и политическая идеология. (Опыт обоснования). Екатеринбург, 1999; Руткевич А. М. Что такое консерватизм? М.-СПб., 1999; Федорова М. М. Либеральный консерватизм и консервативный либерализм (сравнительный анализ английской и французской политической философии времен Великой Французской революции) // От абсолюта свободы к романтике равенства (из истории политической философии) М.: 1994; ее же. Традиционализм как антимодернизм // Политические исследования. 1996. № 2 и др.

6 Мочкин А. Н. Парадоксы неоконсерватизма (Россия и Германия в конце XIX начале XX века). М., 1999; Мусихин Г. И. «Россия в немецком зеркале (сравнительный анализ германского и российского консерватизма)». М., 2002; Консерватизм в России и Западной Европе: сб. науч. работ / Под ред. А. Ю. Мииакова. Воронеж, 2005. С. 45−51. рубеж XVIII — XIX вв. как период зарождения отечественного консерватизма."7. В сфере специального исследовательского анализа g находятся политико-правовые, социально-экономические идеи русских консерваторов9 второй половины XIX — начала XX вв. Предметом монографического исследования стало участие консерваторов в формировании российской многопартийности начала XX в.10 Заметно меньше в качестве предмета специального анализа рассматривалась, по крайней мере, до недавнего времени проблема «консерваторы и национальный вопрос»". При этом основное внимание уделялось ее.

12 трактовкам в консервативной мысли конца XIX — начала XX вв.

В то же время в современной историографии набирает силу и другая тенденция, которую можно назвать комплексной, интеграционной.

Репников А. В. Где истоки русского консерватизма? (Часть 2) // < http://www.prospekts.ru/misl/idea/gde istoki russkogo konservalizma ehasl 2 2007;7−6-57−32.htm >. См. также: Минаков А. Ю. Предисловие // Против течения: исторические портреты русских консерваторов первой трети XIX столетия. Воронеж, 2005. С. 7- Мещерякова А. О. Ф. В. Ростопчин: у основания консерватизма и национализма в России. Воронеж, 2007. о.

Карцов А. С. Правовая идеология русского консерватизма. М., 1999; Тимошина Е. В. Политико-правовая идеология русского пореформенного консерватизма: Победоносцев К. П. СПб., 2000.

9 Конягин М. Ю. Шарапов С.Ф.: критика правительственного курса и программа преобразований. Конец XIX — начало XX вв. // Авюреф. дис.. канд. ист. наук. М., 1995; Елисеев А. В. Социально-экономические воззрения русских националистов начала XX века // Автореф. дис.. канд. ист. наук. М., 1997; Твардовская В. А. Аграрный вопрос в консервативной мысли России в 80-е гг. XIX века // Экономическая история России XIXXX вв.: современный взгляд. М., 2000; Степанов В. J1. «Национальная» экономика в России: консервативная утопия или реальная цель? // Русский консерватизм: проблемы, подходы, мнения // Отечественная история 2001. № 3. С. 121- А. В. Консервативные концепции переустройства России. М., 2007. М., 2007 (глава V «Взгляды консерваторов на социально-экономические проблемы»). С. 351.

10 Степанов С. А. Черная сотня в России. 1905 — 1914 гг. М., 1992; Кирьянов Ю. И. Правые партии в России. 1911 — 1917 гг. М., 2001; его же. Русское собрание. 1900 — 1917. М., 2003. С. 296.

11 Горизонтов J1.E. Парадоксы имперской политики: Поляки в России и русские в Польше (XIX — начало XX в.). М., 1999; Миллер А. И. «Украинский вопрос» в политике властей и русском общественном мнении (вторая половина XIX в.). СПб., 2000; его же. Империя Романовых и национализм: Эссе по методологии исторического исследования. М., 2006.

Сохряков Ю. И. Национальная идея в отечественной публицистике XIX — начала XX вв. М., 2000; Круглый стол: Из истории и мифологии революции. Почему евреи? // Отечественная история. 2000. № 2 и др.

В качестве подходов к началу широкого анализа русского консерватизма, видимо, следует рассматривать уже публикации материалов «круглых.

13 столов", тематических подборок материалов, а также новые серийные издания, посвященные анализу консерватизма14. Как верно было замечено по поводу одного из таких начинаний, «многообразие затронутых в книге проблем и обозначившихся подходов к их решению достаточно рельефно отражает всю сложность этой темы. В этом смысле сборник является превосходным поводом для размышлений об основных тенденциях в изучении консерватизма"15.

Значительным событием в отечественной историографии стал выход в 2000 г. книги «Русский консерватизм XIX столетия. Идеология и практика"16, подготовленной в Институте российской истории РАН коллективом авторов (В.Я Гросул, Б. С. Итенберг, В. А. Твардовская, К. Ф. Шацилло, Р.Г. Эймонтова). Это первый обобщающий труд отечественных историков, в котором эволюция теории и практики консерватизма прослежена со времен Екатерины II до начала XX в. В книге отмечается, что после 1861 г. консерватизм существенно изменяется, наступает время поисков новых установок применительно к реалиям пореформенного времени. Особо подчеркнуто, что основными органами консервативной печати в это время становятся именно издания М. Н. Каткова: «Московские ведомости» и «Русский вестник», значение которого падает уже с 80-х гг. С точки зрения авторов коллективной работы, «новый русский консерватизм» получает, наконец, свое более или менее законченное оформление в 80-х годах (С. 219). Вместе с тем авторы справедливо пишут,.

Русский консерватизм: проблемы, подходы, мнения // Отечественная история 2001. № 3. С. 103- Россия: третье тысячелетие. Вестник актуальных прогнозов. 2001. № 2.

14 Консерватизм в России и мире: прошлое и настоящее: Сб. науч. трудов. Вып.1. / Под ред. А. Ю. Минакова. Воронеж, 2001; Консерватизм в России и мире: в 3 ч. / редкол.: А. Ю. Минаков (отв. ред.) и др. Воронеж, 2004; Консерватизм в России и Западной Европе: сб. науч. работ / Под ред. А. Ю. Минакова. Воронеж, 2005. С. 93.

15 Христофоров И. А. Рец. на кн.: Консерватизм в России и мире: прошлое и настоящее. Сб. научных трудов. Вып.1. Воронеж, 2001. // Отечественная история. 2002. № 5. С. 200.

16 Русский консерватизм XIX столетия. Идеология и практика. М., 2000. С. 35 9 что «живые люди с их характером, мироощущением далеко не всегда укладываются в жесткие рамки понятий консерватизма или либерализма» (С.255). Как видно из этой книги, даже в резко противостоявших социально-политических течениях было много общих тем и сюжетов, конечно, подсказанных самой жизнью.

Если в начале XIX в. толчком к оформлению консервативной доктрины послужили проекты либеральных преобразований, разрабатывавшиеся самим правительством, то пореформенный консерватизм, с точки зрения авторов коллективной монографии, стал ответом на появление в российской общественной жизни левого радикализма. Авторы выделяют вскоре определившиеся главные политические жупелы консервативной публицистики: «нигилистов», «поляков» (позднее, примерно с 1880-х годов — «евреев»), а также «потворствующих» им либералов, которые уже с рубежа 70-х — начала 80-х гг. XIX в. стали основной мишенью критики в изданиях, прежде всего М. Н. Каткова. Истоки «разложения» общества и государства связывались консерваторами, как показано в коллективном исследовании, и с результатами проведенных реформ. Реальные трудности модернизационного процесса обусловили новый общий разворот русской мысли к осмыслению национальной специфики в первые пореформенные десятилетия. Но именно национально-православный «акцент» становится одной из главных примет русского консерватора. Авторы коллективной работы обращают внимание и на то, что в отличие от левых радикалов и либералов консерваторы в своих социально-политических построениях в большей степени пытались учесть природу человека.

Следует сказать, что не все ключевые фигуры русского консерватизма оказались в сфере должного внимания авторов данной коллективной работы, а исследование консерватизма в ней порой подменяется анализом внутренней политики самодержавия соответствующего времени.

Опыт анализа взглядов ряда видных русских консерваторов (Н.Я. Данилевского, К. Н. Леонтьева, К. П. Победоносцева, Л.А. Тихомирова) по проблеме соотношения традиции, государства и модернизаци предпринял А. В. Репников в монографии «Консервативная концепция российской.

1 п государственности". Репников показал, что консерваторы отличались критическим отношением к однолинейной схеме общественного развития, обосновывали идеи множественности культур. Репников особо выделил группу «консерваторов-государственников». С его точки зрения, они противостояли не только либералам-западникам, но и славянофилам. Специфика консервативного мировоззрения, как подчеркнул Репников, заключалась в имманентно присущей ему религиозной доминанте. Поэтому понятие власти было для них сакральным, в основе всей организации общества, по их глубокому убеждению, должен был лежать иерархический принцип, а веру в прогресс и добрую природу человека они совершенно не.

разделяли. В своей следующей монографии «Консервативные концепции.

18 переустройства России" А. В. Репников существенно расширил круг рассматриваемых персонажей. Хронологические рамки работы охватывают период от 1890-х годов XIX в. до 1920;х годов XX в. Поэтому в работе нет специального анализа консерватизма 1860 — 1880-х годов, мировоззрения М. Н. Каткова в первую очередь. Общее научное значение этой монографии видится в том, что в ней систематизированы представления консервативных мыслителей и публицистов конца XIX — начала XX вв. о месте Российской империи в мире, конфессиональные и религиозные аспекты их мировоззрения, взгляды на социально-экономические вопросы и другие сюжеты. В частности, прослеживая эволюцию этнокультурных представлений русских консерваторов в конце XIX — начале XX вв., Репников исходит из того, что для большинства русских консерваторов.

17 Репников А. В. Консервативная концепция российской государственности. М&bdquo- 1999. С. 59.

18 Репников А. В. Консервагивные концепции переустройства России. М., 2007.

С. 94 критерием русскости служило православное вероисповедание, а не этническая принадлежность. Обращает на себя внимание и тот факт, что уже в самом названии этой новой фундаментальной работы Репникова -«Консервативные концепции переустройства России» — заложен некий вызов стереотипным представлениям о консерватизме как противнике всяких перемен.

Подводя итоги анализу эволюции русского консерватизма в конце XIX — начале XX вв., выявляя причины его политического поражения в борьбе с революцией, Репников в своей последней монографии пишет об идеологической и политической неоднородности русского консерватизма, об отсутствии у него единой концепции и программы.

Думается, что такого рода недостатками страдали и либерализм, и революционный радикализм в России, что, однако, не помешало последнему победить. Победил он не «целиком», восторжествовала лишь одна из леворадикальных политических партий — большевики. Следовательно, проблема, видимо, состоит в том, чтобы такие общие понятия как консерватизм, либерализм, и революционаризм, не мешали исследователям различать сложные реалии прошлого. И тогда вместо одного мы, наверное, увидим много разных русских консерватизмов, представленных именами и творчеством различных мыслителей и публицистов. Не случайно одна из особенностей сложившейся историографической ситуации состоит в том, что изучение истории русского консерватизма в значительной мере сводится к изучению отдельных исторических персонажей19.

Необходимо признать, что в условиях теоретической неопределенности относительно критериев консерватизма именно персональный подход к изучению русской общественно-политической жизни позволяет в какой-то степени уяснить всю сложность проблемы дефиниции понятия «консерватор». Специальным исследовательским вниманием не были.

19 Российские консерваторы. М., 1997; Против течения: исторические портреты русских консерваторов первой трети XIX столетия / отв. ред. А. Ю. Минаков. Воронеж, 2005. С. 85. обойдены Н.Я. Данилевский20, К.Н. Леонтьев21, К.П. Победоносцев22, П.Е.

Астафьев23, С.Ф. Шарапов24 и др. Весьма полезными при разработке сравнительно-исторических аспектов настоящего исследования оказались работы И. Е. Дронова, посвященные изучению такого близкого к М.Н.

Каткову мыслителя, публициста и политика, как В.П. Мещерский2:>.

Оригинальность подхода И. Е. Дронова к теме, привлекавшей внимание и других исследователей, состояла в последовательной реконструкции.

— 26 взглядов известного консерватора в виде моделей — политической, экономической и социальной". Это позволило представить и его воззрения.

20 Балуев Б. П. Спор о судьбах России: Н. Я. Данилевский и его книга «Россия и Европа». М., 1999; 2-е изд. Тверь, 2001; Султанов К. В. Социальная философия Н. Я. Данилевского: конфликт интерпретаций. СПб., 2001 и др.

21 К. Н. Леонтьев: pro et contra. Кн.1- Кн.2. СПб., 1995; Хатунцев С. В. Константин Леонтьев: Интеллектуальная биография. 1850 — 1874 гг. СПб., 2007. 340 с.

Полунов А. Ю. Под властью обер-прокурора. Государство и церковь в эпоху Александра III. М., 1996. С. 437.

23 Гаврюшин Н. К. Забытый русский мыслитель: К 150-летию со дня рождения П. Е. Астафьева // Вопросы философии. 1996. № 12- Астафьев П. Е. Философия нации и единство мировоззрения. М., 2000 и др. I Конягин М. Ю. Шарапов С.Ф.: критика правительственного курса и программа преобразований. Конец XIX — начало XX вв. // Автореф. дис.. канд. ист. наук. М., 1995; Чумовой С. После власти. О книге С. Ф. Шарапова «Диктатор» // Русский вестник. 1999. № 20−21.

Дронов И. Е. Князь Владимир Петрович Мещерский // Вопросы истории. 2001. № 10- его же. Путь консерватора // Князь В. П. Мещерский. Гражданин консерватор. М., 2004. С. 7 .

26 Леонов М. М. В. П. Мещерский: русский консерватизм и правительственная политика в конце XIX — начале XX вв. // Автореф. дис.. канд. ист. наук. Самара, 1999; Карцов А. С. Общественно-политическая деятельность князя В. П. Мещерского (1860−1890-е годы) // Автореф. дис.. канд. ист. наук. СПб., 2000; Черникова Н. В. Князь Владимир Петрович Мещерский в общественной жизни России. Последняя треть XIX — начало XX века // Автореф. дис.. канд. ист. наук. М., 2001; Черникова Н. В. Князь Владимир Петрович Мещерский (к портрету русского консерватора) // Отечественная история. 2001. № 4.

Леонов М.М. В. П. Мещерский: русский консерватизм и правительственная политика в конце XIX — начале XX вв. // Автореф. дис.. канд. ист. наук. Самара, 1999; Карцов А. С. Общественно-политическая деятельность князя В. П. Мещерского (1860−1890-е годы) // Автореф. дис.. ист. паук. СПб., 2000; Черникова Н. В. Князь Владимир Петрович Мещерский в общественной жизни России. Последняя треть XIX — начало XX века // Автореф. дис.. канд. ист. наук. М., 2001; Черникова Н. В. Князь Владимир Петрович Мещерский (к портрету русского консерватора) // Отечественная история. 2001. № 4. на национальный вопрос как своеобразное преломление созданной им.

28 социальной модели .

Объектом персонального анализа давно стал и сам Михаил Никифорович Катков (1817/18 — 1887). История изучения его личности и деятельности в основном соответствует предложенной и обоснованной А. В. Репниковым общей периодизации разработки темы русского консерватизма отечественной историографией29. В процессе формирования научного понимания мировоззрения и общественно-политической роли М. Н. Каткова тоже можно выделить три основных этапа: 1) дореволюционный- 2) советский 3) современный (постсоветский).

Дореволюционная литература вопроса зарождалась в русле основных направлений общественной мысли. Это обстоятельство обусловило такие особенности начального освоения темы, как тесная связь с публицистикой и подчас дилетантский характер, поскольку для обращавшихся к теме авторов занятие историей не всегда было основным.

Находясь около трех десятков лет в центре общественно-политических дискуссий, Катков породил о себе множество самых разноречивых отзывов современников. Социалист А. И. Герцен, например, имея в виду газету Каткова, писал, что «в царствование Александра II правящие круги занялись фабрикацией собственной популярности и литературы бдящей и идолопоклонствующей"30. Младший же современник Каткова В. В. Розанов,.

28 Дронов И. Е. Разработка консервативной концепции развития России в творчестве В. П. Мещерского (вторая половина XIX — начало XX вв.) // Автореф. дис.. канд. ист. наук. М., 2007. В теоретико-методологическом плане автор опирался на опыт реконструкции моделей построения общества, присущих основным направлениям русской мысли. См. коллективную монографию: Модели общественного переустройства / Под ред.

B.В. Шелохаева. М., 2004.

9Q.

Репников А. В. Современная историография российского консерватизма //Консерватизм и традиционализм на Юге России / Южнороссийское обозрение Центра системных региональных исследований и прогнозирования ИППК при РГУ и ИСПИ РАН. Вып. 9. Ростов-на-Дону, 2002. его же. Консервативные концепции переустройства России. / Фед. арх. агентство. Рос. гос. архив соц-полнт. истории, — М.: Academia, 2007.

C. 25−27.

30 Герцен А. И. Новая фаза русской литературы (1864) // Герцен А. И. Эстетика. Критика. Проблемы культуры. М., 1987. С. 497. наоборот, утверждал, что «Катков создал государственную печать в России и был руководителем газеты, которая, стоя и держась совершенно независимо от правительства, говорила от лица русского правительства в его.

31 идеале, в его умопостигаемом представлении" .

Отрицательный отзыв о Каткове дал писатель Н. С. Лесков, особо отметив опасные последствия непримиримо-жесткой позиции редактора-издателя «Московских ведомостей» в отношении Польши: «в пылу священного восторга М. Н. Катков не разглядел и не сообразил, на чью мельницу льет воду, не понимая, какого непримиримого и лютого врага готовит России и русским в каждом поляке, согнанном с отцовского будынку и лишенном права даже с сыном разговаривать на языке своих отцов». Лесков обратил внимание и на уязвимость социальной политики, которую отстаивал Катков в польском вопросе, «одной рукой, по сю сторону Вислы, поддерживая дворянство, эту миражную опору трона, а другой, по ту сторону той же самой Вислы, натравляя на всякого пана и шляхтича оравы самой разнузданной черни."32 Иную точку зрения позднее высказал известный публицист М. О. Меньшиков, сравнив «громовые статьи Каткова» периода польского восстания 1863 — 1864 гг. с «голосом патриарха Гермогена, как бы воскресшим через два с половиной века в сходственных обстоятельствах польской смуты». «Ошибку» же Каткова Меньшиков видел в том, что «он меньше верил в народ, который любил, нежели в бюрократию, которую.

33 презирал". В свое время, откликаясь на сопровождавшие смерть Каткова скорбные сожаления и преувеличения его поклонников, В. П. Мещерский, напротив, проявил заметную сдержанность: «Что это была крупная личность как публицист и что смерть его оставляет за собою пробел невосполнимый,.

Розанов В. [под псевд. В. Ветлугин] Суворин и Катков // Колокол. 1916. 11 марта. Перепечатано в: Новое время. 1997. № 7. С. 36.

32 Лесков Н. С. На смерть М. Н. Каткова / / Лесков Н. С. Собрание сочинений в 11 т. М., 1957. Т. 11. С. 161.

Меньшиков М. О. Памяти великого гражданина (1912) // http://www.russdom.ru/mom/ml/ml40.html это — несомненно. Но, — по врожденному русскому обычаю, коли молиться, так лоб расшибать, — во все было внесено преувеличение и фальшь"34.

На первом историографическом этапе, когда шел процесс формирования комплекса мемуарно-аналитической литературы, сохранения и систематизации творческого наследия самого Каткова, наибольший вклад в разработку темы внесли, конечно, его сотрудники, сторонники и л г последователи. Либеральных авторов больше привлекала деятельность Каткова во главе «Русского вестника» во второй половине 1850 — начале 1860-х гг., когда он выступал с программой либеральных реформ. Исключение составляет основательный труд А. А. Корнилова «Курс русской истории XIX в."36, в третьей части которого нашел отражение процесс становления и развития консервативных взглядов Каткова по вопросам внутренней политики 1860 — 1880-х гг. Следует также отметить книгу о' Каткове писателя и публициста Р. И. Сементковского, написавшего ее для «Биографической библиотеки» Ф. Павленкова наряду с биографиями Бисмарка, Дидро, Канкрина и Кантемира. Но книга о Каткове вследствие своей критической направленности к обращению в публике допущена не была.

Советский этап разработки вопроса ознаменовался, прежде всего, определенными достижениями в области изучения и публикации ценных оо архивных документов, как непосредственно исходивших от Каткова, так и.

3 9 зафиксировавших свидетельства о нем современников. Характерным для.

34 Мещерский В. П. Катков и его смерть [июль 1887 г.] // Князь В. П. Мещерский. Гражданин консерватор. М., 2004. С. 261.

35 Любимов Н. А. М. Н. Катков и его историческая заслуга. По документам и личным воспоминаниям. СПб., 1889- Неведенский С. [Щегловитов С.Г.] Катков и его время. СПб., 1888.

36 Корнилов А. А. Курс истории России XIX века. М., 1993. Ч. III. С. 24.

37 Семептковский Р. И. М. Н. Катков. Его жизнь и литературная деятельность. Биографический очерк. СПб., 1892. С. 39.

Вождь реакции 60 — 80-х гг. (Письма М. Н. Каткова к Александру II и Александру III) // Былое. 1917. Октябрь. № 4 (26). С. 3- М. Н. Катков и Александр III в 1886 — 1887 гг. // Красный архив. 1933. Т. 3. С. 58.

39 Никитенко А. В. Дневник. В 3-х т. Л., 1955 — 1956; Феоктистов Е. М. Воспоминания. За кулисами политики и литературы. 1848−1896 / Под ред. Ю. Г. Оксмана. советской историографии стала оценка итогов деятельности редактора-издателя «Московских ведомостей» в «Литературной энциклопедии» (1931 г.): «Катков оставил заметный след в истории русской публицистики, сумев объединить вокруг себя все темные силы дворянско-помещичьей реакции"40. Что касается политических взглядов и общественных связей Каткова второй половины 1850 — начала 1860-х годов, то они стали объектом специального анализа уже в 1970 — 1980;х годах41.

Первым в советской историографии специальным исследованием общественно-политических и экономических воззрений Каткова в 1863 -1887 гг. была монография В.А. Твардовской42. Эта книга, появившаяся тридцать лет назад, до сих пор сохраняет научную ценность. В соответствии с идеологическими и методологическими императивами того времени, но на основе скрупулезного изучения изданий Каткова, архивных фондов, мемуаров и других источников В. А. Твардовская реконструировала процесс становления и эволюции консервативного мировоззрения М. Н. Каткова в 1863 — 1887 гг. Заслугой исследовательницы стал подробный анализ его позиции в условиях польского кризиса 1863 — 1864 гг. и обоснования им своей программы в отношении последующего урегулирования этого вопроса. Твардовская показала, что Катков наряду с методами военного подавления восстания предлагал и комплекс реформ, направленных на то, чтобы оторвать польскую шляхту как главную силу «мятежа» от.

Л., 1929; Чичерин Б. Н. Воспоминания. [Т.1] Москва сороковых годов. М., 1929; Победоносцев и его корреспонденты. Т. 1. Novum regnum. Полутом 1 (1878 — 1883). М.-Пг., 1923; его же. Письма. к Александру III. Т. 1. М., 1925.

40 Тагер Е. Катков // Литературная энциклопедия: В 11 т. Т. 5. [М.]: Изд-во Ком. Акад., 1931. Стб. 162.

41 Твардовская В. А. Политическая программа «Русского вестника» на рубеже 1850 — 1860-х годов // Освободительное движение в России. Саратов, 1975; Ярославцев Я. А. О лондонской встрече Герцена и Каткова // Вопросы истории. 1983. № 5. С. 169- его же. А. И. Герцен и М. Н. Катков в годы революционной ситуации // Революционная ситуация в России в середине XIX века: деятели и историки. М., 1986. С. 102- Вып.4. С. 62- Шмигельская М. А. Оформление политической программы русского либерализма и ее эволюция в годы первой революционной ситуации (по материалам «Русского вестника») // Освободительное движение в России. Вып. 12. Саратов, 1989.

42 Твардовская В. А. Идеология пореформенного самодержавия (М.Н. Катков и его издания). М., 1978. С. 83. крестьянских масс в Царстве Польском и западных российских губерниях. В монографии впервые подробно проанализированы социально-экономические идеи Каткова, отстаивавшаяся им до конца 1870-х гг. программа реформ, позиция в условиях политического кризиса рубежа 1870 — 1880-х гг., обоснование правительственного курса Александра III. Основные результаты своих исследований в отношении Каткова В. А. Твардовская изложила (в обновленном виде) и в рамках коллективной монографии «Русский консерватизм XIX столетия. Идеология и практика» (М., 2000), о которой уже шла речь выше. Вместе с тем за пределами внимания Твардовской остались воззрения Каткова на международные отношения и опыт других стран и народов. Следует, однако, заметить, что внешнеполитические взгляды Каткова не были совсем обойдены советской историографией. Позиция редактора-издателя «Московских ведомостей» по отношению к франко-прусской войне 1870 — 1871 гг. специально рассмотрена в монографии С. В. Оболенской. Отношение «Московских ведомостей» к Восточному кризису второй половины 70-х гг. XIX в. и русско-турецкой войне 1877 — 1878 гг. нашло отражение в работе И.С. Рыбаченок44. Роли Каткова и связанных с ним французских журналистов в подготовке русско-французского союза уделил известное внимание в своей классической монографии А.З. Манфред4э.

С начала 1990;х годов наступает новый — постсоветский этап, отмеченный публикациями монографий, статей и сборников документов, в которых получают отражение мировоззренческие основы и деятельность значительного числа консервативных мыслителей. Жизни и деятельности М. Н. Каткова посвящены работы как публицистического46 и справочно.

43 Оболенская С. В. Франко-прусская война и общеегвенпое мнение Германии и России. М., 1977. С. 179.

44 Рыбаченок И. С. Восточный кризис 1875 — 1878 гг. и русско-турецкая воина па страницах газеты «Московские ведомости» // Россия и Восточный кризис 70-х годов XIX векаМ., 1981. С 20.

45 Манфред А. З. Образование русско-французского союза. М., 1975. С. 228−230.

46 Макарова Г. Н. Охранитель: жизнь и исторические заслуги М. Н. Каткова // Славянин. СПб. 1996. № 1- Селезнев Ф., Смолин М. Великий страж Империи // Катков.

АЛ биографического, так и научно-исследовательского характера. Главным образом изучались его общие социально-политические воззрения, концепция.

48 ^ монархизма, место среди других консервативных мыслителен и государственных деятелей пореформенного времени49. В ряде работ рассматриваются начальный этап пребывания Каткова на издательском и журналистском поприще, его взгляды во второй половине 1850-х — начале 1860-х гг.50, в частности, взаимоотношения с А.И. Герценом51. Об отношении М. Н. Каткова к Великобритании и его «англофильстве» писали Б. С. Итенберг и А.И. Минаев². Проблема зависимости идей Каткова от наследия западноевропейского консерватизма поставлена. в диссертации Н. В Поляковой53. Внешнеполитические воззрения Каткова преимущественно в конце 1870-х — 1880-е гг. проанализированы В.М. Хевролиной54. Заслуживает.

М.Н. Имперское слово. М., 2002. С. 5 .

47 Олейников Д. И., Твардовская В. А. Катков, М.Н. II Отечественная история: энциклопедия: в 5 т.: т. 2: Д — К — М., 1996. С. 522- Изместьева Г. П. Михаил Никифорович Катков // Вопросы истории. 2004. № 4. С. 71- Ширинянц А. А. Катков Михаил Никифорович // Общественная мысль России XVIII — начала XX века: Энциклопедия. М., 2005. С. 197- Репников А. В. Русский консерватизм: Михаил Никифорович Катков // http://vww.prospekis.ru и др.

48 Попов A.A. М. Н. Катков: к вопросу о его социально-политических взглядах // Вестник МГУ. 1992. Сер. 12. Социально-политические науки, № 9- Лебедева Г. Н. Социально-философская концепция русского консерватизма в творчестве М. Н. Каткова. Автореф. дис.. степ. канд. филос. наук. СПб. 1996; Брутяп A. J1. Концепция монархизма в творчестве М. Н. Каткова. М., 2000; ее же. М. Н. Катков: социально-политические взгляды. М., 2001; и др.

49 Новиков А. В. Российские консерваторы (М.Н. Катков, Д. А. Толстой, К.П. Победоносцев) и самодержавие (середина XIX — начало XX веков). М., 2002.

50 Перевалова Е. В. Журнал М.Н. Каткова «Русский вестник» в первые годы издания (литературная позиция) // Автореф. дис.. канд. филол. наук. М., 1998. С. 2. э1 Маркелов Е. В. А. И. Герцен и М. Н. Катков. Борьба демократического и охранительного направлений в русской публицистике // Автореф. дис.. канд. ист. наук. М&bdquo- 2000.

Итенберг Б. С. Англоман // Российская интеллигенция и Запад: Век XIX. Очерки. М., 1999. С. 198- Минаев А. И. К вопросу об оценке М. Н. Катковым британского парламентаризма XIX века // Научные труды МПГУ. Серия: Социально-исторические науки. Сборник статен. М., 2000.С.67.

5j Полякова Н. В. Ж. де Местр и политическая философия русского консерватизма второй половины XIX в. (М.Н. Катков, Ф.И. Тютчев) // Автореф. дис.. канд. филос. наук. СПб., 1996. С. 244.

54 Хевролина В. М. Проблемы внешней политики России в общественной мысли страны // История внешней политики России. Вторая половина XIX века (от Парижского мира 1856 г. до русско-французского союза). М., 1997. С. 311. внимания и сформулированная А. В. Репниковым проблема восприятия изданий Каткова за рубежом. Будучи издателем и редактором журнала «Русский вестник» и газеты «Московские ведомости», Катков, как пишет исследователь, «в некотором роде. формировал (хорошо или плохо он это делал — другой вопрос) определенный образ России за границей. Вольно или невольно, но именно на основе изданий Каткова Европа составляла свое мнение о России"55. В русле современных междисциплинарных направлений исследований деятельность Каткова была рассмотрена с точки зрения теории «клиентских» отношений и техники «черного пиара» в историко-политологической статье А.В. Бражкиной56.

Совсем недавно и сама литература о Каткове стала предметом и специального историографического анализа в монографии С.М. Саньковой37. На основе подобного анализа были получены результаты, стимулирующие постановку новых проблем в изучении творчества Каткова. Характеризуя общественно-политические позиции Каткова и прослеживая его историографическую судьбу, Санькова исходит из того, что изучение и обсуждение политических процессов предполагает в первую очередь четкое определение основных терминов, в которых они описываются. Называть Каткова консерватором, без каких бы то ни было оговорок, Санькова считает невозможным. В этой связи исследовательница отмечает особую трудность определения смежных и пограничных понятий, в частности, таких как «либеральный консерватизм» и «консервативный либерализм». Несмотря на то, что в литературе их часто используют как взаимозаменяемые, Санькова считает необходимым проводить черту между этими понятиями. Для.

55 Репников А. В. Русский консерватизм: Михаил Никифорович Катков // http ://www.prospekts. ru.

56 Бражкина А. В. Почти скандальная смерть «почти великого’человека» // Человек второго плана в истории. Вып.2. Ростов-на-Дону. 2005. С. 136.

57 Санькова С. М. Государственный деятель без государственной должности. М. Н. Катков как идеолог государственного национализма. Историографический аспект. СПб., 2007. См. также: ее же. Либеральный консерватизм и государственный национализм (на примере политических воззрений М.Н.Каткова) // Портал «Русская цивилизация» http://www.rustrana.ru/article.php?nid:=7920 обоснования различий в позициях либеральных консерваторов и консервативных либералов автором предложены две взаимообусловленные формулы: «реформы для стабильности» как требование либеральных консерваторов и «стабильность для реформ» как лозунг консервативных либералов. Взгляды Каткова Санькова характеризует как одно из проявлений либерального консерватизма, обосновывая при этом его органическую связь с идеологией государственного национализма. При рассмотрении понятия «национализм» исследовательница, в первую очередь, разделяет национализм народов, входящих в состав государств с полиэтническим населением и стремящихся к самоопределению, и национализм как самосознание нации в рамках единого государства. Если в первом случае национализм выступает как сила, стремящаяся к разрушению государства, в котором она существует, то во втором случае национализм стремится всеми силами сохранить существующее государственное образование. Национализм во втором его значении Санькова и называет «государственным национализмом», считая Каткова одним из его активных идеологов. С точки зрения Саньковой, Катков выступал против того, чтобы борьба с негативными явлениями в той или иной сфере общественной жизни привела к уничтожению основных социальных институтов, без которых нормальное существование общества вообще невозможно. Именно такая позиция, когда и консервативные и либеральные начала ставятся в зависимость от насущных государственных потребностей, и приводит, по мнению исследовательницы, к тому, что приверженцы государственного национализма сочетают в себе консерватизм и либерализм. При этом Санькова полагает, что в мировоззрении Каткова всегда был стержень, который следует искать в отстаивании им интересов самодержавия. Другое дело, что при оперировании понятием «сторонник самодержавия» необходимо различать приверженность личности монарха, фамилии или институту как таковому. Катков, как справедливо полагает Санькова, был приверженцем монархии как института. Самодержавие воспринималось им не как часть бюрократической машины, а как стоящий над ней гарант законности, являясь не синонимом произвола, а его антитезой. Проблема заключалась в том, разделявшиеся Катковым идеи государственного национализма и истинного самодержавия, не пользовались поддержкой государственной власти, по крайней мере, до воцарения Александра III. Характеризуя Каткова как государственного националиста, Санькова подчеркивает особую актуальность рассмотрения идеологии и практики государственного национализма «как объединяющего начала для го нормального функционирования любого государства» .

Следует сказать, что принцип государственной национальности как основы единства страны, отстаивавшийся Катковым, привлекает внимание и других исследователей. В этом же русле лежит наблюдение А. В. Репникова о том, что «национальность в концепции Каткова — государственное понятие, а племенное происхождение, язык, исторически сложившиеся особенности характера, нравов и обычаев, религия не играют в данном случае никакой роли. Одно исторически выдвинувшееся племя закладывает основу государства, объединяет вокруг себя и подчиняет себе другие племена во имя государственного единства. Это племя получает значение государственной (сейчас бы сказали «государствообразующей») нации"59. При этом сам Репников утверждает, что Катков «неукоснительно придерживался определенной системы взглядов, которая явно тяготела к консерватизму"60. Более того, сравнительно недавно, исходя не из готовых схем, а как раз из того, каким консерватизм выглядел «в представлениях общества изучаемого периода», именно мировоззрение М. Н. Каткова было предложено рассматривать в качестве своеобразного эталона, а близость к нему считать критерием принадлежности к консервативному лагерю в.

58 Санькова С. М. Государственный деятель без государственной должности. М.: 2007. С. 279.

59 Репников А. В. Русский консерватизм: Михаил Никифорович Катков // http://www.prospelcts.ru.

60 Там же.

России второй половины XIX в.61 Пользоваться таким критерием, на наш взгляд, конечно же, можно. Но следует все-таки помнить и о том, что сам «образец» говорил о себе иначе, считая оппозицию «консерваторылибералы» вообще неприменимой к России, навязанной ей «со стороны"62. Получается, что иногда для выявления консерваторов важно учитывать и то, что думали о них современники.

Таким образом, анализ развития историографической ситуации показывает, что при всей интенсивности разработки истории русского консерватизма далеко не все ее важные аспекты и ключевые фигуры подверглись равномерному изучению. К числу недостаточно изученных сюжетов относится и роль этнокультурной проблематики в формировании и эволюции консервативного политического мировоззрения М. Н. Каткова.

Источники по теме исследования делятся на следующие основные группы: 1) публицистика, составлявшая основу идейно-политического творчества М.Н. Каткова- 2) подготовленные им записки программно-политического характера63- 3) официальная и частная переписка редактора «Московских ведомостей"64- 4) произведения современников М. Н. Каткова:

61 Дубина B.C. В поисках утраченного смысла: значение понятий консерватизм и либерализм в русской общественной мысли второй половины XIX века // Эволюция консерватизма: европейская традиция и русский опыт: Материалы международной научной конференции. Самара, 26−29 апреля 2002 года. Самара, 2002. С. 119 и др.

62 Московские ведомости (далее: MB). 1881. № 72. 12 марта.

63 Катков М. Н. О нынешнем устройстве наших историко-филологических факультетов. А. Записка А. И. Георгиевского Б. Записка М. Н. Каткова, представленная им весною 1885 г. СПБ., 1889- Вождь реакции 60 — 80-х гг. (Письма М. Н. Каткова к Александру II и Александру III) // Былое. 1917. Октябрь. № 4 (26). С. 32- М. Н. Катков и Александр III в 1886 — 1887 гг. // Красный архив. 1933. Т. 3. С. 58- «Зло исчезнет, как только во всем величии выступит Россия»: записка М. Н. Каткова Александру III от 11 мая 1887 г. [внешнеполитическое завещание] // Источник. 1994. № 5. С. 4.

64 Письма М. Н. Каткова к А. Н. Попову // Русский архив. 1888. Вып.8. С. 480- Из писем М. Н. Каткова к матери и брату // Русский вестник. 1897. № 8. С. 132- Переписка М. Н. Каткова с гр. М. Н. Муравьевым // Русский вестник. 1897. № 8. С. 178- Михаил Никифорович Катков и граф Петр Александрович Валуев в их переписке (1863 — 1879 гг.) // Русская старина. 1915. № 9. С. 403- № 12. С. 416. документы программно-политического характера и публицистика65, а также дневники, письма, мемуары66.

Главное и определяющее значение в формировании источниковой базы работы сыграла публицистика М. Н. Каткова, прежде всего, его передовые статьи для газеты «Московские ведомости». Следует вообще сказать, что в пореформенные годы очень существенно возрастает роль прессы, а «толстый» журнал уступает первенство массовой ежедневной газете, наиболее ярким примером которой и становятся при Каткове «Московские.

67 ведомости", выходившие под его редакцией в 1863 — 1887 гг.

Катков писал практически ежедневно, откликаясь на злобу дня. Его передовые статьи посвящались самым разнообразным вопросам текущей политики и общественной жизни, среди которых немалое место занимала и Васильчиков А. И. О самоуправлении. Сравнительный обзор русских и иностранных земских и общественных учреждений. Т. 1−3. СПб., 1869 — 1871- Любимов П. А. Крушение монархии во Франции. М., 1893- Князь В. П. Мещерский. Гражданин консерватор / Союз писателей РоссииВступ. статья, сост, коммент. И. Е. Дропов. — М., 2004; Опыг русского либерализма. Антология. М., 1997: Погодин М. П. Остзейский вопрос. Письмо к профессору К. Ширрену. М., 1869- Революционный радикализм в России: Век девятнадцатый. Документальная публикация / Под ред. E.JT. Рудницкой. М.:. 1997; Самарин Ю. Ф. Общественное устройство города Риги. Исследования ревизионной комиссии, назначенной министром внутренних дел 1845−48. СПб., 1852- Самарин Ю. Ф. Русское Балтийское Поморье в настоящую минуту // Окраины России. Вып.1. Прага, 1868- Фадеев Р. А. Письма о современном состоянии России. 4-е изд. СПб., 1882.

66 Головин К. Ф. Мои воспоминания за 35 лет (1859 — 1894). СПб, — М., Б.г.- Леонтьев К. Н. Полное собрание сочинении и писем: В 12 т. Т. 6. Кн.1. Воспоминания, очерки, автобиографические произведения 1869 — 1891 гг. СПб., 2003; Любимов Н. А. М. Н. Катков и его историческая заслуга. По документам и личным воспоминаниям. СПб., 1889- Мещерский В. П. Мои воспоминания. М., 2003; Никитенко А. В. Дневник. В 3-х т. Л., 1955 — 1956; Суворин А. С. Дисвник. М., 1999; Тютчева А. Ф. При дворе двух императоров. Дневник. 1855 — 1882. М., 1929; Феоктистов Е. М. За кулисами политики и литературы (1848 — 1896). Воспоминания. М., 1991; Чичерин Б. Н. Воспоминания. [Т.1] Москва сороковых годов. М., 1929; его же. Воспоминания. [Т.2] Московский университет. М, 1929; его же. Воспоминания. [Т.З] Путешествие за границу. М., 1929; его же. Воспоминания. [Т.4] Земство и Московская Дума. М., 1934; Победоносцев и его корреспонденты. Т. 1. Novum regnum. Полутом 1 (1878 — 1883). М.- Пг., 1923; Победоносцев К. П. Первые недели царствования императора Александра III. Письма К. П. Победоносцева Е.Ф. Тютчевой // Русский архив. 1907. № 5. С. 102- его же. Письма. к гр. Н. П. Игнатьеву // Былое. 1924. № 27−28. С. 89- его же. Письма. к Александру III. Т. 1. М., 1925; Победоносцев: pro et contra. СПб., 1996 и др.

67 Впервые М. Н. Каткову довелось быть редактором «Московских ведомостей» еще в 1851 — 1855 гг. этнокультурная проблематика, рассматривавшаяся им в остро политическом ключе.

Как уже было отмечено в научной литературе, «в пореформенные годы публицистика становится первостепенным источником по истории национальных стереотипов."68. Но выявить и систематизировать предметную направленность множества катковских выступлений в печати современному исследователю не просто. Полезную предварительную работу в этом направлении провел уже сам Катков, в конце жизни систематизировавший содержание своих передовых статей для многотомной публикации, которую осуществила уже его вдова С.П. Каткова69. Завершением этого масштабного издания стал «Общий.

70 указатель", в котором содержание передовых статей предстает гораздо более структурированным по разделам внутренней и внешней политики (включая подразделы, связанные с отдельными государствами или важными международными событиями, кризисами, конфликтами, войнами). В области внутренней выделены такие «общие вопросы», как «государственная власть», «нигилизм и крамола», «партии России и ее единство». Отдельно сгруппированы материалы по национальным и конфессиональным вопросам: («польский вопрос» с подразделами «восстание» дипломатическая кампания", после восстания" — «еврейский вопрос», «религия и церковь» и др.), а также по этнорегиональным сюжетам («Западный край», «Балтийский край»), В области иностранной политики выделены материалы по отдельным странам и крупным международным вопросам. Указатель позволяет вычленить статьи и по сословно-социальной проблематике («сословия», «самоуправление», «рабочий вопрос» и др.), а также по.

68 Горизонтов JT.E. Парадоксы имперской политики: Поляки в России и русские в Польше (XIX — начало XX в.). М., 1999. С. 27.

69 Катков М. Н. Собрание передовых статей «Московских ведомостей» 1863 — 1887 гг. [25 т.] М.: изд. С. П. Катковой, 1897 — 1898.

Катков М. Н. Собрание передовых статей «Московских ведомостей». 1887 год. Общий указатель. 1863 — 1887. М., 1898. учебному делу". Все эти сюжеты рассматривались Катковым зачастую в тесной связи или в соприкосновении с этнокультурной проблематикой.

Важную роль в* первоначальной содержательной систематизации огромного публицистического творчества Каткова сыграла работа по отбору его статей для тематических сборников, выпуски которых начались еще при.

7 Т жизни Михаила Никифоровича .

Отличительная черта Каткова-публициста — склонность к многократным повторам, к «разжевыванию» одной и той же мысли даже рамках одной статьи. Учет этой особенности позволяет шире использовать возможности текстологического анализа его произведений, выявлять нюансы и подчас сложные повороты в ходе его рассуждений. Вместе с тем присущая Каткову склонность к многократному и подчас назойливому повторению излюбленных идей вовсе не исключала его способности к изменению своих взглядов по тому или иному вопросу. При этом на фоне предшествующей «монотонности» всякие новации даже в нюансах его мысли становятся особенно заметными для внимательного читателя и исследователя.

Таким образом, налицо достаточно широкий, представительный и далеко еще не востребованный в должной мере круг источников, который создает основу для изучения поставленной проблемы.

Новизна исследования определяется уже самой постановкой проблемы эволюции идеологии русского пореформенного консерватизма во взаимосвязи ее этнокультурных и политических составляющих. В диссертации впервые подвергаются комплексному анализу взгляды М. Н. Каткова, самого влиятельного консервативного мыслителя и публициста первых пореформенных десятилетий, по широкому кругу актуальных в то время этнокультурных и политических сюжетов. На основе проведенного.

Катков М. Н. Собрание статей по польскому вопросу, помещавшихся в «Московских ведомостях», «Русском вестнике» и «Современной летописи». 1863 [- 1864] год. Вып.1 — 3. М., 1887- его же. Наша учебная реформа [Ст. из «Московских ведомостей» 1864 — 1871 гг.]. М., 1890- его же. О современных вопросах России (1879 — 1887 гг.). М., 1898- его же. Имперское слово. (Серия: Пути русского имперского сознания). М., 2002. С. 15. исследования выявлен ряд стержневых в этом плане проблем, формулировке и решению которых были посвящены основные усилия редактора-издателя «Московских ведомостей».

В настоящем исследовании также впервые:

— анализу подвергнуто соотношение понятий «русского» и «европейского» во взглядах М. Н. Каткова;

— прослежено формирование у него на этой теоретической основе концепции русского народа как самобытного этнополитического феномена и вместе с тем одной из больших европейских наций;

— показана зависимость разрабатывавшейся Катковым концепции русского народа от тех политических вызовов, с которыми сталкивалась российская власть на западных окраинах империи (Польша, Остзейский край);

— выявлена роль этнокультурных стереотипов в системе воззрений русского консерватора на Россию и русский народ;

— исследованы основные тенденции в эволюции представлений М. Н. Каткова о великих европейских нациях и государствах второй половины XIX столетия (Великобритании, Германии, Франции);

— выявлены как взаимосвязи, так и противоречия между внутриполитическими и внешнеполитическими представлениями и стереотипами русского консерватора;

— раскрыта последовательная амбивалентность в отношениях идеолога русского консерватизма к большим европейским нациям и государствам, выразившаяся в различных, подчас противоположных, оценках, с одной стороны, уроков их внутреннего развитияс другой — их роли в международных делах;

— проведено сравнение взглядов М. Н. Каткова по этнокультурной и международной проблематике с воззрениями других русских консерваторов;

— установлены существенно-типические и индивидуально-специфические черты мировоззрения М. Н. Каткова в сфере этнокультурной и политической проблематики и рассмотрен вопрос о возможности выделения существенных признаков русского пореформенного консерватизма.

— с учетом имеющей место научной полемики о дефинициях обоснована характеристика М. Н. Каткова как консерватора, выступающего в рамках новой модели русского пореформенного консерватизма.

Практическое значение исследования заключается, в том, что, во-первых, оно создает известные методические основы для дальнейшей научной разработки взаимодействия этнокультурных и политических аспектов в эволюции идеологии русского консерватизмаво-вторых, результаты исследования могут быть использованы при разработке как общих, так и специальных курсов в рамках вузовского преподавания истории России.

Апробация работы. Основные положения и выводы диссертации отражены в научных публикациях соискателя, а также в докладах и выступлениях на научных конференциях и заседаниях кафедры истории Московского гуманитарного университета.

Структура работы соответствует целям и задачам исследования. Работа состоит из введения, двух глав, разделенных на параграфы, заключения, списка использованных источников и литературы.

Заключение

.

Как показывает анализ идейной эволюции М. Н. Каткова в пореформенные десятилетия, этнокультурный и политический аспекты в консервативном мировоззрении были тесно взаимосвязаны независимо от того, шла ли речь об оценках ситуации внутри страны, или о России и русских в международном контексте.

На основе своеобразной трактовки Катковым соотношения понятий «русское» и «европейское» у него сложилась концепция русского народа как самобытного этнополитического феномена и вместе с тем одной из больших европейских наций, подобных тем, что формировались во Франции, Германии или Италии. Развивая свои взгляды на русский народ, редактор-издатель «Московских ведомостей» опирался на два основополагающих тезиса: 1) против России ведет борьбу «организованная европейская революция" — 2) русский народ живет в согласии со своими монархами и самодержавие является естественной и органичной формой его политического бытияреволюционные идеи ему чужды.

Поскольку реальные процессы общественно-политической жизни в пореформенной России входили в противоречие с этой схемой, постольку ее общая картина все больше начинает видеться Каткову как непрерывное противостояние «патриотического духа» и «антирусской реакции». Не случайно стимулирующую роль в разработке Катковым воззрений на русский народ сыграли этнокультурные особенности, а порой и центробежные тенденции в развитии имперских окраин. Опыт противостояния подлинному или мнимому окраинному сепаратизму влиял на формирование представлений Каткова о русском народе по принципу «от противного». Вместе с тем, к числу «народов, надломленных и ничтожных в политическом отношении», Катков относил не только поляков, но до известного времени и французов, в его представлении связанных между собой не только одной конфессией (католичество), но и политически в том смысле, что Франция Наполеона III поддержала польский «мятеж». Но и очевидные симпатии Каткова к политико-культурным традициям англичан вовсе не исключали признания им Великобритании главным врагом России на международной арене. А глубокое уважение, возникшее у Каткова с молодых лет к немецкому культурному опыту, не помешало развитию в его взглядах своеобразной «германофобии», порожденной как анализом международных событий, так и внутриполитическими соображениями.

Если английский и немецкий политический и культурный опыт активно пропагандировался на страницах изданий Каткова, то при оценке поведения этих стран на международной арене Катков — рано или поздно — начинал бить в набат. И, наоборот, его изначальное недоверие к внутриполитической жизни Франции не стало препятствием для пропаганды на страницах «Московских ведомостей» идеи союза России с Третьей Республикой.

В связи с этим говорить о тех или иных «филиях» или «фобиях» у Каткова в отношении крупных европейских наций можно только в условном смысле и конкретно-исторически, т. е. применительно к обстоятельствам места и времени, поскольку определяющим в его отношениях к европейским государствам и нациям было нечто иное, а именно выработанное им самим понимание национальных интересов России, присущая ему концепция русского патриотизма, которой он и руководствовался, в конечном счете, в своих оценках. И, как правило, за этими оценками стояли уже не этнокультурные пристрастия, а определенным образом понимаемые национально-государственные интересы, представителем которых он себя заявлял. Вместе с тем, следует все-таки учитывать, что рационально выстраиваемые и обосновываемые в публицистике Каткова национальные интересы России часто приобретали, благодаря его темпераментной, экспрессивной натуре, характер эмоционально окрашенных представлений об угрозах, исходивших от тех или иных наций или государств.

Проведенный анализ позволяет обратиться к вопросу о существенных и типичных признаках пореформенного консерватизма во взаимосвязанной области этнокультурных и политических представлений.

Взгляд на русских как на первенствующий в империи и единый народ, состоящий из великороссов, малороссов и белорусов, безусловно, роднил Каткова со всей отечественной консервативной мыслью (и не только с ней!) второй половины XIX — начала XX вв. Совпадало с ее общим настроем и отношение Каткова к «украинскому» и «белорусскому» вопросам как надуманным, искусственно возбужденным и крайне опасным с точки зрения сохранения единства страны.

Но не было в среде пореформенных консерваторов единства относительно соотношения даже таких ключевых понятий, как имперское и национальное, Российская империя и русский народ. Катков как последовательный сторонник русского национализма, модернизации и унификации империи не только всегда отождествлял русский народ с восточноевропейской ветвью славянства, что было характерно для довольно широкого спектра русской мысли вообще, но и порой представлял «русскую национальность» как всю совокупность подданных русского царя независимо от их этнической и даже конфессиональной принадлежности.

Такая предельно широкая трактовка понятия «русский народ» была среди отечественных консерваторов далеко не общепринятой. Как правило, критерием русскости для них в первую очередь служил вероисповедный принцип (православие) и уже во вторую — этническое происхождение. В том же, что касалось национальных окраин, такие видные государственные деятели консервативного склада, как П. А. Валуев и П. А. Шувалов в 1860-х — начале 1870-х годов, а позднее (начиная с 1880-х годов) и пользовавшийся влиянием князь В. П. Мещерский, обращали свои взоры к испытанным временем традициям российского управления, которые допускали больше гибкости, терпимости и разнообразия в отношении к региональным элитам. В силу собственных своеобразных воззрений к числу противников политики русификации национальных окраин принадлежали такие консервативные мыслители и публицисты, как К. Н. Леонтьев, позднее — С. Ф. Шарапов.

Редактор-издатель «Московских ведомостей» заметно отличался, в особенности, от пришедших ему на смену поколений консерваторов, и своим «снисходительным отношением» к евреям, в чем его прямо и упрекали уже младшие современники — В. П. Мещерский и JI.A. Тихомиров. Смена наиболее характерных для русских консерваторов этнофобий произошла именно в 1880-е годы.

Следует признать, что типичными и существенными признаками пореформенного консерватизма не могут быть те или иные европейские «пристрастия» или, наоборот, «антипатии» консерваторов пореформенного времени, поскольку, как было показано в ходе исследования, у Каткова они радикально менялись на протяжении его активной общественно-политической деятельности. А у разных консерваторов они могли просто не совпадать, как не совпали, например, внешнеполитические ориентации и приоритеты М. Н. Каткова и В.П.'Мещерского.

Наконец, за различными предложениями пореформенных консерваторов относительно способов удержания в составе империи национальных окраин и желательных для нее союзников на европейской арене сталкивались различные представления о силах и слабостях самой России и том месте, на которое ей следовало бы претендовать среди других народов и государств.

При наличии некоторых общих подходов единообразия в трактовках широкого спектра этнокультурной и международной проблематики у консерваторов пореформенного времени не было. Зато вполне очевидным становилось известное разделение функций. Если такие крупные мыслители, как Н. Я. Данилевский, К. Н. Леонтьев, не отказываясь и от выступлений на злобу дня, сосредоточились в основном на теоретической разработке фундаментальных историко-философских, культурологических и конфессиональных вопросов, то М. Н. Катков излагал свое видение этнокультурных проблем сквозь призму публициста, освещающего, прежде всего, вопросы текущей политики.

Наконец, результаты проведенного исследования позволяют по-своему ответить на вопрос, все еще вызывающий сомнения у некоторых исследователей (С.М. Санькова). Правомерна ли принятая в литературе безоговорочная квалификация редактора-издателя «Московских ведомостей» как консерватора? Применительно к рассмотренным в настоящей работе позициям на этот вопрос можно дать положительный ответ, если воспользоваться понятием «модель русского пореформенного консерватизма». Консерватизм не существует вне времени и пространства. Консерватизм меняется вместе со всей страной. Деятельность М. Н. Каткова разворачивалась в России, менявшейся как никогда прежде. Но степень приспособления к принесенным реформами новациям у разных консерваторов была разной. Для их типологизации и дифференциации необходимо ввести общее рамочное понятие, учитывающее обстоятельства места, времени и сущностные черты изучаемого явления. Модель русского пореформенного консерватизма (при участии Каткова, в первую очередь, и создававшаяся) предполагала его существенные отличия от консерватизма первой половины XIX столетия. Тот «патриархальный» консерватизм в целом был гораздо менее восприимчив к вызовам модернизации, но вместе с тем и более сбалансирован в своих отношениях, по крайней мере, с иными окраинами империи (привилегии балтийских провинций, автономия Великого княжества Финляндского, аналогичный статус Царства Польского до Ноябрьского восстания 1830 г. и др.). Известная и неуклонно убывающая доля либерально-реформаторских интенций в сочетании с возрастающимна волне преобразований! — стремлением к жесткой унификации национальных окраин и консолидации их под эгидой «одной государственной национальности», — такой же существенный признак нового пореформенного консерватизма, каким у консерватизма дореформенного можно признать большую терпимость к окраинному партикуляризму.

Если принять, что исходным и рамочным в случае редактора-издателя «Московских ведомостей» должно стать понятие пореформенного консерватизма, то никаких либеральных «противовесов» к характеристике М. Н. Каткова в качестве консерватора своего времени не потребуется.