Роль греко-византийских интеллектуалов в становлении итальянской гуманистической культуры в конце XIV — XV веке

Актуальность темы

: В исторической науке, как отечественной, так и зарубежной, процесс эмиграции представителей греко-византийской культуры на Запад очень часто обозначают греческим словом «exodus» или «исход», выделяя его таким образом среди эмиграционных процессов, затронувших балканские народы в XV в. Турецкие завоевания, как главный фактор эмиграции, привели к перемещению значительных масс людей самых разных национальностей. Основной поток вынужденных переселенцев с Балканского полуострова шел в западном и северо-западном направлениях. Кроме греков в это движение были вовлечены албанцы и славяне, а также армяне и евреи. Тем не менее, именно греческая эмиграция стала одной из замечательных страниц в истории ренессансной Италии, поскольку в ней наиболее ярко проявилась её культурно-интеллектуальная составляющая. Влияние представителей греко-византийской образованности на итальянский гуманизм на данный момент является общепризнанным, хотя степень глубины и важности этого влияния оценивается исследователями далеко не однозначно1.

Изучение вклада греческих интеллектуалов в гуманистическую культуру Италии является необходимым условием для постижения феномена итальянского гуманизма во всей его многогранности. Греческое культурное наследие в значительной степени обогатило ренессансную культуру, оно служило важным источником идей и теоретическим основанием, подкреплявшим некоторые смелые эксперименты и открытия. Исследование роли греко-византийских влияний на итальянский гуманизм через его главных проводников — греческих ученых позволяет выявить и объяснить некоторые тенденции и формирующие силы в культуре Ренессанса, тем более, что из этого гигантского интеллектуаль.

1 Для характеристики механизмов культурного взаимодействия в исторической науке применительно к проблеме греко-византийского влияния на итальянский гуманизм используются такие термины как «рецепция», «ассимиляция», «трансляция» и «трансмиссия». Под «рецепцией» понимается эпизодическое, сознательное заимствование итальянскими гуманистами идей, материалов, мотивов из греко-византийского культурного наследия, берущихся за образец с целью поставить его на службу собственным эстетическим, этическим, политическим и другим интересам. Понятие «культурная ассимиляция» по отношению к взаимодействию интеллектуальных традиций понимается исследователями не как поглощение элементов одной культуры другой, а как процесс постепенного усвоения итальянским гуманизмом элементов греко-византийского культурного наследия (Д.Дж. Джанокоплос, Н. Уилсон). Термины «трансляция» и «трансмиссия» синонимичны и используются для обозначения процесса передачи западной цивилизации достижений и ценностей греко-византийской культуры (А. Вакалопулос, П. О. Кристеллер и др.). ного котла Возрождения, в котором происходил сплав различных философских, социально-политических, научных и оккультных идей, в конечном счете, вышло мировоззрение новой культурной эпохи. Опосредованное значение рассматриваемая нами проблема имеет и для настоящего времени, так как плодотворная связь европейской и греческой культур не утратила своего значения и до сегодняшнего дня.

Объектом данного исследования выступает проблема формирования гуманистической культуры в контексте греко-византийских влияний на итальянский гуманизм. Предметом исследования является изучение вклада в этот процесс представителей греческой интеллектуальной элиты. Выделяя данную группу людей среди носителей греко-византийской образованности, исследователи часто обозначают их понятием «интеллектуалы», под которыми понимают «людей пера», отличавшихся высокой ученостью, энциклопедич-ностью знаний, прекрасно владевших классическим греческим языком. Однако, рассматривая деятельность греческих интеллектуалов в Италии, следует выделить ещё одну важную составляющую их учености — высокий уровень владения латинским языком, который являлся необходимым условием для достижения успеха на Западе особенно при соискании места преподавателя или переводчика. Говоря о греческих интеллектуалах в истории итальянского Возрождения, необходимо подчеркнуть, что среди них были не только византийские ученые, но и выходцы из других областей греческого мира (например, из Эпира, Трапезунда, Крита). При этом следует отметить, что эмиграция людей науки из прежних византийских владений продолжалась в течение определенного времени после падения империи.

Несмотря на распространенный в историографии термин «беженец» или «изгнанник» (exilerefugeerefugie), который обычно применяется к греческим ученым, прибывавшим на Запад в XV в., следует учитывать и факт добровольной эмиграции, не связанной напрямую с обстоятельствами турецкого завоевания. Причины, по которым греки добровольно оставляли родину, определялись не только социально-экономическими факторами, но и необходимостью продолжения образования, и надеждой на удовлетворение своих личных амбиций. Наконец, среди фигур, оказавших влияние на итальянский гуманизм, были не только греческие эмигранты, но и люди, которые в силу различных причин предпочитали оставаться на родине. Среди последних следует назвать знаменитого византийского ученого и философа Гемиста Плифона, жизнь которого была тесно связана с Константинополем и Мистрой.

Целью настоящей работы является изучение роли греко-византийских интеллектуалов в становлении итальянской гуманистической культуры с конца XIV (то есть с начала серьезного изучения греческого языка во Флоренции под руководством Мануила Хрисолора) и на протяжении XV столетия. Поставленная цель определила следующие задачи исследования:

1) определение значения филологической, педагогической и переводческой деятельности греческих ученых для итальянской гуманистической культуры;

2) изучение деятельности греческих интеллектуалов по сохранению и передаче западной цивилизации греко-византийского литературного наследия, а именно их работы по поиску и сбору манускриптов, участия в формировании библиотечных коллекций гуманистов, издательской и редакторской деятельности;

3) изучение влияния греческих ученых на итальянскую философскую мысль и научные интересы гуманистов.

Научная новизна исследования вытекает из того факта, что в отечественной исторической науке проблема вклада греко-византийской цивилизации в итальянское Возрождение ещё не подвергалась всестороннему и детальному освещению. В отдельных специальных исследованиях уделяется внимание лишь частным аспектам этой широкой и сложной темы. В нашей работе мы стремились показать историю греко-византийских культурных влияний на итальянский гуманизм не как процесс одностороннего заимствования или воздействия одной культурной традиции на другую, но как обоюдный взаимообусловленный процесс, порожденный внутренним развитием итальянского Ренессанса и его собственными интеллектуальными и духовными запросами.

Хронологические рамки данной работы охватывают период с конца XIV столетия, то есть с введения занятий греческой словесностью во Флорентийском университете под руководством Мануила Хрисолора, и до конца XV в. времени венециано-падуанского лидерства в греческих штудиях (преподавания Николая Леонико Томео и начала издательской деятельности Альда Мануция в Венеции). XV век стал периодом наивысшего расцвета греческих занятий в Италии, которого не знали ни предшествующее, ни последующее столетия. Это время было отмечено тремя важными факторами — подъемом гуманистического движения, изобретением и распространением книгопечатания и падением Византии, повлекшим отток ученых на Запад. Успехи греческих штудий в XV столетии оказывались напрямую зависимыми от действия этих факторов.

Методологической основой диссертации являются положения об общих законах научного познания истории, которые исключают принципы инструментального подхода, когда похожие внешне явления трактуются как однотипные или упрощенно подгоняются под общий шаблон. Принципы диалектического познания, историзма с опорой на критический анализ источников, которые были использованы в этом исследовании, позволяют изучать явления в их постоянной изменчивости, развитии и взаимосвязи. В связи с этим мы использовали как основной историко-генетический метод исследования, а также методы классификации, типологизации и текстового анализа.

Характеристика источников: Количество источников, относящихся к данной проблеме, довольно велико. Первую группы составляют философские сочинения греков, связанные с полемикой о превосходствах двух столпов древней философии — Платона и Аристотеля. Начало спору положило сочинение византийского неоплатоника Гемиста Плифона, написанное им на греческом языке для итальянских гуманистов — «Пер! cov АрщтотеАх|<- лро<- n^aiiova бкхферетси» или «О расхождениях Аристотеля с Платоном». Трактат Плифона представляет собой краткое изложение лекций по платоновской философии, которые были прочитаны им во Флоренции для Козимо Медичи весной 1439 г. Нами было использовано издание плифоновского сочинения в греческой серии «Патрологии» Жака-Поля Миня. Другой трактат Плифонаего «Ответ» на сочинение Геннадия Схолария «Защита Аристотеля» (1443.

2 PG. — Т. 160. — Col. 889−934. Греческий текст трактата переиздан Минем вместе с латинским переводом по базельскому изданию Георгия Хариандра (Georgius Chariander) 1574 г. Латинский перевод Хариапдра содержит искажения, так как издатель использовал несовершенную копию греческого текста.

1444) является важным источником по истории развития полемики среди византийцев. «Ответ» был написан им между 1448 и 1449 г. Опровергая аргументы Схолария, Плифон развивает мысли, которые были изложены в его трактате «О расхождениях». Несмотря на то, что сочинение не было адресовано итальянским гуманистам и связано с его противоречием со Схоларием, оно содержит интересную информацию об истории создания трактата «О расхождениях», а также помогает определить круг интеллектуального общения Плифона в период пребывания в Италии3.

Как продолжение спора, который первоначально велся между греческими эмигрантами, для нас также важны небольшое сочинение Феодора Газы «О вольном и невольном» и трактат Андроника Каллиста против Михаила Апостолия4. О появлении примирительной позиции в отношении достоинств Платона и Аристотеля свидетельствует письмо Виссариона к Михаилу Апостолию от 19 мая 1462 г. 5 Письмо было написано в ответ, на трактат Апостолия против сочинения Газы, защищавшего Аристотеля от Плифона. Тон и содержание трактата вызвали неприятие кардинала. Начиная письмо словами: «Кардинал Виссарион Михаилу Апостолию [советует] быть умнее», автор подчеркивает нежелание вступать в полемику со своим молодым протеже. Он критикует Апостолия в нравоучительной манере за его нападки на Аристотеля и советует лучше изучать сочинения обоих философов древности. Самым важным философско-полемическим сочинением Виссариона стал его труд «Против клеветника на Платона» («In calumniatorem Piatonis»), который было издан в 1469 г. на латыни и переведен на греческий самим автором6. Этот труд был написан им против сочинения Георгия Трапезундского «Сопоставление философии Аристотеля и Платона» (1458), в котором содержался ряд.

3 «Ответ» Схоларшо опубликован Минем: PG. — Т. 160. — Col. 979−1020.

4 Опубликованы Молером: Mohler, L. Aus Bessarions Gelehrtenkreis: Abhandlungen, Reden, Briefe von Bessarion, Theodoros Gazes, Michael Apostolios, Andronikos Kallistos, Georgios Trapezuntios, Niccolo Perotti, Niccolo Capranica / L. Mohler. — Padeborn: Druck und Verlag von Ferdinand Schoningh, 1942. — Bd. 3. — S. 170−203, 239 246.

5 Издано Минем в: PG. — T. 161. — Col. 688−692.

6 Нами использовались фрагменты греческого текста этого сочинения с параллельным русским переводом, которые были опубликованы в антологии Эгиля Виллера: Виллер, Э. А. Учение о Едином в античности и средневековье. Антология текстов / Э. А. Виллер. — СПб.: Алетейя, 2002. — С. 640 — 651. Английский перевод нескольких отрывков издан в хрестоматии по истории Византии под редакцией Джанокоплоса: Geanakoplos, D.J. Byzantium: Church, Society and Civilization Seen through Contemporary Eyes / D.J. Geanakoplos. — Chicago, London: University of Chicago Press, 1984. — P. 399-^00. серьезных обвинений против всей платонической традиции. Труд Виссариона, написанный с примирительных позиций, способствовал затуханию известного противоречия между греческими эмигрантами и в значительной степени популяризовал платонические идеи среди итальянских гуманистов.

Значительный интерес для нашего исследования представляют сочинения византийских ученых, посвященные различным вопросам истории, географии и филологии. Нами использовался трактат Феодора Газы «О происхождении турок», написанный им на греческом языке для Франческо Филельфо. Трактат представляет небольшое историческое сочинение, автор которого на основании данных византийской хроники Иоанна Скилицы опровергает точку зрения Плифона на происхождение турок и выстраивает собственную оригинальную теорию появления этого народа и его самоназвания. Заслуживают внимания и две небольшие книги византийского эмигранта Константина Ласкариса «О греческих писателях», содержащие краткие сведения энциклопедического характера об авторах, происходивших из Сицилии и Калабрии. Этот труд был написан Ласкарисом в период его пребывания в Мессине. Первая книга, содержащая сведения о греческих писателях сицилийского происхождения, была составлена им для Фернандо де Акуны (наместника Сицилии с 1489 по 1494 гг.), вторая, посвященная уроженцам Калабрии, написана для короля Фернандо Арагонского8. Существенный интерес представляет небольшое сочинение Виссариона, поднимающее вопрос о точности латинского перевода Библии в Евангелии от Иоанна 21:229.

Другим ценным источником является географический трактат Плифона «Исправление некоторых неверных утверждений Страбона"10. Трактат был написан византийским ученым около 1439 г. для сопровождения его выдержек из сочинений Страбона и Птолемея, объединенных в отдельное произведение под названием «Из географических книг о Земле и форме ойкумены». Трактат.

7 PG. — Т. 161. — Col. 1000−1004. Трактат не датирован.

8 Книги Ласкариса, написанные на латыни, опубликованы в издании Миня: PG. — Т. 161. — Col. 913 — 923.

9PG.-T. 161.-Col. 623−640.

10 Опубликован Диллером: Diller, A.A. Geographical Treatise by Georgius Gemistus Pletho / A.A. Diller // Isis. -1937. -Vol. 27. — P. 442−446. Перевод трактата на русский язык выполнен Гуковой по изданию Диллера: Гукова, С.Н. К вопросу об источниках географического трактата Плифона / С. Н. Гукова // ВВ. — 1983. — Т. 44. — С. 94−97 составляет второй раздел этого компилятивного труда, но в отличие от остальных частей произведения является результатом оригинального творчества Плифона. Трактат написан на греческом языке. Он состоит из десяти разделов, в которых Плифон критикует некоторые из положений Страбона на основании сведений, полученных из Птолемея и, что особенно примечательно, современной ему георгафической информации. Трактат Плифона является ценным источником для изучения развития географических знаний в Италии и Византии.

Для темы данного исследования также важны сочинения греческих ученых, отражающие их политические и социально-экономические воззрения в связи с проблемой турецкого завоевания и преодолением кризисных черт в поздневизантийской общественной и экономической жизни. Речь Димитрия Кидониса «О принятии латинской помощи» или «Oratio pro subsidio latinorum», написанная в Константинополе в 1366 г., является ценным источником по истории появления политики обращения византийцев к Западу за помощью в борьбе против турок. Кидонис ясно выразил свое убеждение, что Западная Европа и Рим не были врагами или соперниками Византии, но её наиболее естественными политическими и военными союзниками в борьбе против турок11. Другим важным источником являются две речи о реформах на Пелопоннесе, написанные Плифоном в 1415 г., которые представляют собой докладные записки, поданные на имя императора Мануила Палеолога (первая речь) и деспота Фомы Палеолога (вторая). В них Плифон излагает проект широких реформ, направленных на восстановление вооруженных сил,.

19 экономической и общественной жизни Пелопоннеса. Если Плифон был сторонником изоляционизма, то его ученик кардинал Виссарион указывал на необходимость освоения византийцами технических достижений их западных соседей. Эти взгляды были изложены Виссарионом в письме-совете к деспоту Константину Палеологу, написанном между 1443 и 1446 гг.13 Речь Кидониса издана Минем: PG. — Т. 154. — Col. 961−1008.

12 Речь к Манунлу Палеологу: PG. — Т. 160. — Col. 821−840. Речь к Фоме Палеологу: Ibid. — Col. 841−865. Перевод на русский выполнен по изданию Миня Б. Т. Горяновым: Георгий Гемист Плифон. Речи о реформах / Пер. и пред. Б. Т. Горянова // ВВ. — 1953. — Т. 6. — С. 397−414.

13 Geanakoplos, DJ. Byzantium. — P. 379.

Следующую группу источников составляют тексты торжественных речей (oratio), произнесенных греческими преподавателями в итальянских университетах. В них содержится интересная информация об ученых интересах и вкусах их авторов, о содержании лекционных курсов, а также о настойчивом стремлении обосновать аудитории важность изучения греческой словесности. В нашем исследовании были использованы четыре речи византийского эмигранта Феодора Газы, произнесенные в Феррарском университете. Его первая речь «О греческой литературе» была приурочена к вступлению на должность профессора греческой словесности в 1440 г., вторая — благодарственная речьпроизнесена по случаю его назначения ректором университета (1449), третья связана со сложением им ректорских полномочий в том же году и четвертая с избранием на должность ректора приемника Газы медика Михаила Панормиты14.

Другим важным источником являются тексты двух вступительных речей Димитрия Халкокондила, произнесенных в Падуанском университете. Речи были записаны его учеником, немецким студентом Хартманном Шеделом из Нюрнберга, получившим в Падуе степень доктора искусств и медицины15. Текст документа делится на несколько частей. После краткого введения самого писца, в котором он представляет своего греческого учителя, следуют четыре отдельные секции: две небольшие преамбулы Халкокондила к первой и второй речи соответственно, за которыми идут тексты самих торжественных речей. Первая была сказана Халкокондилом в 1463 г. по случаю его назначения на недавно учрежденную кафедру греческой словесности в Падуе, вторая произнесена им в начале следующего годового курса 10 ноября 1464 г. Тексты речей Халкокондила завершаются кратким заключением Шедела, из которого становится известно, что они был скопирован им с рукописи его греческого учителя. Необходимо отметить, что речи Халкокондила, так же как и Газы, написаны на правильной латыни, близкой к классическим образцам, с.

14 Mohler, L. Aus Bessarions Gelehrtenkreis. — P. 253−268. b Опубликованы в: Geanakoplos, D.J. Interaction of the «Sibling» Byzantine and Western Cultures in the Middle Ages and Italian Renaissance (330 — 1600) / D.J. Geanakoplos. — New HavenLondon: Yale Univ. Press, 1976. — P. 296−304. использованием риторических украшений, что подтверждает их славу прекрасных знатоков латинского языка среди греческих эмигрантов.

Отдельную группу источников составляют тексты вступительных лекций к началу университетских лекционных курсов. В нашем исследовании использовались вводные лекции (praefatio) Иоанна Аргиропула на латинском языке к курсам философии Аристотеля, прочитанные им во Флорентийском университете (1456 — 1462)16. В них византийский ученый излагал и комментировал аристотелевские сочинения — «Никомахову этику», «Физику», «О душе», «Метеорологику». Тексты этих лекций являются ценнейшим источником для изучения философских воззрений Аргиропула, а также изменений, произошедших в интеллектуальных интересах флорентийских гуманистов во второй половине XV в. Вводная лекция о Вергилии, прочитанная во Флорентийском университете в 1462 г. гуманистом Кристофоро Ландино, является другим важным источником в этой группе. Лекция Ландино, предваряющая его годичный курс о Вергилии, содержит интересную информацию о восприятии гуманистами античной римской и греческой поэзии17.

Следующая большая группа источников — это произведения западных ученых и гуманистов. Среди раннегуманистических сочинений в нашем исследовании использовались работы такого значительного представителя флорентийского гуманизма, как Леонардо Бруни. Его панегирик «Похвала городу Флоренции», написанный между 1403 и 1404 гг., показывает каким образом греческие политические модели применялись итальянским гуманистом к реалиям современным ему политической жизни18. Важными источниками для характеристики гуманистических взглядов Бруни являются его трактат «О научных и литературных занятиях» написанный в 20-ые годы XV в. для Баттисты Малатеста19, и сочинение «Введение в науку о морали» (1421 — 1424),.

16 Mullner, К. Reden und Briefe Italienischer Humanisten. Ein Beitrag zur Geschichte Padagogik des Humanismus / K. Mullner. — Wien: Verlag von Alfred Ilolder, 1899. — P. 3−56.

17 Опубликована в: Сочинения итальянских гуманистов. — С. 194−201.

18 Leonardo Bruni’s Laudatio Florentinae Urbis // Baron, H. From Petrarch to Leonardo Bruni: Studies in Humanistic and Political Literature /II. Baron. — ChicagoLondon: The University of Chicago Press, 1968. — P. 232−263.

19 Bruni Leonardo Aretino. Humanistisch-Philosophische Schriften. Mit einer Chronologie seiner Werke und Briefe / Ed. Hans Baron. — LeipzigBerlin: Verlag und Dmck von B.G. Teubner, 1928. — S. 5−19. посвященное флорентийскому военачальнику Галеотто Риказоли. Переводческая деятельность Бруни служила объектом не только восхищения, но и серьезной критики. Главным оппонентом Бруни выступил испанский епископ Бургоса Алонсо Гарсия, посвятивший специальный трактат критике его перевода «Никомаховой этики». Трактат Гарсии является ценным источником, отражающим борьбу сторонников схоластического (сам Гарсия) и гуманистического методов перевода21.

Важные сведения о жизни и деятельности Виссариона Никейского содержаться в панегирике или «Похвальном слове», написанном в его честь Бартоломео де Сакки Платиной ещё при жизни кардинала в 1470 г. 22 Большое значение для осмысления влияния греческой культуры и учености на гуманистическую мысль в Италии имеют произведения таких крупных представителей итальянского гуманизма, как Поджо Браччолини23, Аламмано Ринуччини24, Кристофоро Ландино25 и Лоренцо Баллы26. Для изучения итальянского гуманизма и его отдельных представителей, в том числе и греческих ученых, важен диалог Эразма Роттердамского «Цицеронианец», опубликованный в 1528 г. Данное произведения, наряду с письмами Эразма, представляет собой важный источник для изучения истоков итальянского.

27 мировоззрения и творчества великого северного гуманиста. Его педагогический трактат «О способе обучения» («Эе гайопе БШёп») содержит интересные сведения о методах овладения культурным наследием античности, в том числе оценку Эразмом греческих грамматик Константина Ласкариса и Феодора.

20 Bruni. Schriften. -S.20−41.

21 Birkenmayer, A. Der Streit des Alonso von Cartagena mit Leonardo Bruni Aretino // Birkenmayer, A. Vermischte Untersuchungen zur Geschichte der Mittelalterlichen Philosophie: Beitrage zur Geschichte der Philosophie des Mittelalters. Text und Untersuchungen / A. Birkenmayer. — Munster: Verlag der Aschendorffschen, 1922. — S. 157−210.

22 PG. — T. 161. — Col. CHI-CXVI.

23 Нами использовался известный диалог Поджо «О жадности» (1428 — 1429): Сочинения итальянских гуманистов эпохи Возрождения (XV в.) / Сост. JI.M. Брагина. — М.: МГУ, 1985. — С. 72−107.

24 Из сочинений флорентийского гуманиста Аламанно Ринуччини нами использовалась его речь, произнесенная на похоронах Маттео Пальмиери (1475), а также главное произведение — «Диалог о свободе» (1479), наиболее полно отразивший его этико-политическую позицию: Сочинения итальянских гуманистов. — С. 162−189.

25 Речь Кристофоро Ландино на похоронах Донато Аччайуоли (1478) опубликована в книге: Сочинения итальянских гуманистов. — С. 201−207.

26 Предисловия к шести книгам «Элеганций» (1440) см. в книге: Сочинения итальянских гуманистов. — С. 121 137. Фрагменты сочинения «Об истинном и ложном благе» (1431 — 1433) в русском переводе опубликованы в издании: Эстетика Ренессанса: (Антология в 2 т.) / Сост. В. П. Шестаков. — М.: Искусство, 1981. — Т. 1. — С. 80 104.

27 Erasmus Desiderius. Opera omnia Desiderii Erasmi Roterodami. Ordinis primi tomus secundus / Desiderii Erasmi Roterodami. — Amsterdam: North-Holland Publishing Company, 1971. — P. 599−710.

Газы28.

Следующую группу составляют тексты посвящений и предисловий к переводам греческих сочинений на латинский язык, написанных как византийскими, так и итальянскими переводчиками. Эти источники содержат ценные сведения о методах перевода, об особенностях и характере работы, критике прежних версий (особенно схоластических), ученых интересах гуманистов-переводчиков и их патронов. Нами были использованы тексты предисловий и посвятительных писем Иоанна Аргиропула, кардинала Виссариона, Георгия Трапезундского, Леонардо Бруни, Уберто и Пьеро Кандидо Дечембрио, Марсилио Фичино и других гуманистов29.

Предисловия к печатным изданиям, выходившим в Италии во второй половине XV — начале XVI в., составляют другую группу источников, которые отражают деятельность греческих ученых как редакторов, издателей или консультантов. В большинстве случаев эта деятельность была связана с подготовкой к публикации сочинений греческих и византийских авторов (очень редко с изданиями латинских трудов). Предисловия содержат важную информацию о работе греческих ученых с текстами рукописей, сообщают некоторые подробности об их жизни, интеллектуальных занятиях и интересах. Особенно ценными и информативными являются тексты посвящений к изданиям, подготовленным Иоанном Ласкарисом и Димитрием Халкокондилом, а также к выпускам венецианских типографий Захария Каллиерги и Альда Ма-нуция. В предисловиях к альдинам содержаться важные сведения о деятельности ученого круга Альда и возникновении его «Новой Академии"30.

28 Ibid. — Р. 79−151. Трактат был впервые издан в Париже в 1511 г.

29 Collectanea Trapezuntiana: Texts, Documents and Bibliographies of George of Trebizond / Ed. J. Monfasani. -Binghamton, N.Y.: Medieval and Renaissance Society of America, 1984. — P. 286−287- Ficino, Marsilio. Opera omnia / Marsilio FicinoEd. P.O. Kristeller. 2 VolsTorino: Bottega d’Erasmo, 1959; Mohler, L. Aus Bessarions GelehrtenkreisPG. — T. 161. — Col. 669−676. Посвятительное письмо Аргиропула к его переводам «De interpretatione» и «De generatione ratiocinationis» Аристотеля опубликовано Сигелом: Siegel, J.E. The Teaching of Argyropulos and The Rhetoric of The First Humanists / J.E. Siegel // Action and Conviction in Early Modern Europe. Essays in Memory of E.II. Harbison / Ed. Т.К. Rabb and J.E. Siegel. — Princeton, N.J.: Princeton University Press, 1969. — P. 256−260. Предисловия к переводам платоновских сочинений первой половины XV в. см. в: Garin, Е. Ricerche sulle Traduzioni di Platone nella prima meta del sec. XV / E. Garin // Medioevo e Rinascimento: Studi in onore di B. Nardi. — Firenze: L’lmpronta, 1955. — Vol. 1. — P. 339−374. Предисловие Леонардо Бруни к переводу «Никомаховой этики» Аристотеля опубликовано в: Birkenmayer, A. Der Streit. — S. 157−162- а также в: Bruni. Schriften. — S. 76−81.

0 Нами использовалось специальное издание Богфилда: Prefaces to the First Editions of the Greek and Roman Classics and of the Sacred Scriptures / Ed. B. Botfield. — London: Cambridge University Press, 1861. Предисловие.

Отдельную группу составляют источники эпистолярного характера. Это письма греческих ученых и западных гуманистов. Из наиболее ранних источников подобного жанра особую важность представляет эпистолярное наследие самого яркого представителя византийского латиномыслия второй половины XIV в. — Димитрия Кидониса. В его письмах содержится ценная информация о появлении латинофильских настроений в среде византийской интеллигенции, а также важные сведения о политической ситуации в империи и росте турецкой 11 опасности. Интерес к культурному наследию Запада с особой силой проявляется в трех так называемых «Римских письмах» Мануила Хрисолора, которые были созданы во время посещения им Рима в 1411 г. Главной темой этих небольших историко-архитектурных очерков, написанных на изящном греческом языке, стало сравнение древнего прошлого и настоящего двух столиц христианского мира — Константинополя и Рима. Адресатом первого письма, известного как «Сравнение старого и нового Рима» был Иоанн Палеолог, получателями второго и третьего — два родственника Мануила, Иоанн и Димитрий Хрисолоры соответственно32.

Письма греческих ученых-эмигрантов XV в. разнообразны по своему содержанию и характеру. В них содержится не только фактический материал, но и информация, воссоздающая мировоззрение и умонастроение автора, этические и эстетические ориентиры авторского сознания33. Среди писем, вышедших из-под пера греческих интеллектуалов, следует выделить те из них, которые были написаны на латыни: такие источники позволяют оценить уровень владения.

Григоропула к изданию писем Фалариса, Аполлония и Брута (1498) опубликовано в: Manoussacas, M. Una prefazione greca inedita di Giovanni Grigoropulos per una edizione veneziana del 1498 / M. Manoussacas // Bisanzio e l’ltalia: Raccolta di studi in memoria di Agostino Pertusi. — Milano: Vita e pensiero, 1982. — P. 220−221.

31 Demetrius Cydones. Correspondance / Ed. R.-J. Loenertz. 2 Vols. — Citta del Vaticano: Bibl. Apostolica Vatic, 1960.

32 Manuelis Chrysolorae Epistolae // PG. — T. 156. — Col. 23−60.

33 Письма Виссариона, а также греков, составлявших его ученое окружение, опубликованы в: Mohler, L. Aus Bessarions Gelehrtenkreis. Часть эпистолярного наследия Виссариона содержится в «Патрологии» Миня: PG. -Т. 161. — Col. 675−746. Там же опубликованы некоторые из писем Георгия Трапезундского, Константина Ласкариса, Феодора Газы, Димитрия Халкокондила, Николая Секундиноса: PG. — Т. 161. — Col. 913−916, 939 945, 953−964, 691−698 not. (I), 1005−1014. Кроме того, нами были использованы письма Михаила Апостолия (из его переписки с Виссарионом) в английском переводе Джанокоплоса, а также речь «Увещевание из Гортины Рима в Италии»: Geanakoplos, D.J. Greek scholars in Venice. Studies in the dissemination of Greek learning from Byzantium to Western Europe / D.J. Geanakoplos. — Cambr. Mass.: Harvard University Press, 1962. — P. 89−90, 92−94, 97−99, 101−106. Переписка Виссариона и Плифона частично опубликована в: Виллер Э. А. Учение о Едином. С. 652−659. Шесть писем Михаила Триволиса (в переводе И.А. Лившица) см. в: Клибанов А. И. К изучению биографии и литературного наследия Максима Грека (Приложение 1) / А. И. Клибанов // ВВ. — 1958. — Т. 14. — С. 164−168. латинским языком, которое было обязательным и необходимым условием для продолжения ученой деятельности эмигранта на Западе34. Особенно примечательны и важны для данного исследования письма Виссариона Никейского. Они характеризуют его как значительного религиозного и политического деятеля, активного пропагандиста крестоносной идеи, мецената, ученого и гуманиста. Письма Виссариона — ценный источник по истории создания одной из самых крупных греческих библиотек Европы второй половины XV в., которая была передана Виссарионом венецианской республике (письмо к дожу Кристофоро Моро от 31 мая 1468 г.)35. Особую группу писем составляют отклики гуманистов на выход трактата Виссариона «1п саЫтшаШгет РЫошб», который вызвал всплеск интереса к полемике греков о превосходствах Платона и Аристотеля. Письма содержат интересную информацию о восприятии платоновских сочинений в гуманистической среде. Работа Виссариона оценивается гуманистами только с лучших сторон. Письма представляют по форме небольшие панегирики, написанные в духе ренессансной риторики, внешняя и внутренняя критика сочинения Виссариона в них полностью отсутствует36.

Ценным источником для изучения различных аспектов гуманистической мысли в связи с проблемой греческой учености на Западе является эпистолярное наследие итальянских гуманистов. В нашем исследовании были использованы письма Франческо Петрарки, Колуччо Салютати, Леонардо Бруни, Гварино Веронезе, Франческо Филельфо, Джованни Пико делла Миран.

У" ] долы, Франческо и Эрмолао Барбаро. Письма голландца Эразма Роттердамско.

34 Даже сочинения кардинала Виссариона, одного из лучших знатоков латинской словесности среди греков, не были свободны от ошибок. Например, в послании к своему другу Алексею Ласкарису Филантропину он использовал выражение «pro posse» в значении «pro viribus», «quo-ad possum», т. е. «по мере сил»: PG. — Т. 161. -Col. 401 А, 402 В.

35 Опубликовано в: Mohler, L. Aus Bessarions Gelehrtenkreis. — S. 541 — 543- PG. — T. 161. — Col. 700−702.

36 Часть писем издана Молером: Mohler, L. Aus Bessarions Gelehrtenkreis. — S. 543 etc. Четыре латинских письма — Иоанна Аргиропула, Онибене Бонизоли, Антонио Панормиты и Нальдо Нальди опубликованы в: Neuhausen, К.А., Trapp, Е. Lateinische Humanistenbriefe zu Bessarions Schrift «In calumniatorem Piatonis» / K.A. Neuhausen, E. Trapp // Jahrbuch der Osterreichischen Byzantinistik. — 1979. — Bd 28. — S. 141−165.

37 Epistolario di Coluccio Salutati / A cura di Francesco Novati: «Fonti per la Storia d’Italia pubblicate dall Istituto Storico Italiano». 4 vols. — Roma: Istituto Storico Italiano, 1891 — 1911; Epistolario di Guarino Veronese: raccolto, ordinato, illustrato da Remigio Sabbadini. 3 vols. — Venezia: A Spese della Societa, 1916; Francisci Barbari et aliorum ad ipsum Epistolae / Ed. M.A. Quirini. — Brescia: Rizzardi, 1743- Legrand, E. Bibliograpnie hellenique, ou description raisonnee des ouvrages publies en grec par des grecs au XVe et XVIe siecles / E. Legrand. 4 vols. — Paris: Ernest Leroux, 1885 — 1906. -T. I. — P. ХГУП etc.- Legrand, E. Cent-dix lettres grecques de Francois Filelfe / E. Legrand. го также содержат ряд ценных сведений о его контактах с Альдом и членами его ученого круга (Музуросом, Ласкарисом, Томео), его оценку греческих грамма.

38 тик и переводов на латинскии язык, выполненных византиискими эмигрантами .

Особняком стоят источники, представленные в нашей работе в единичном варианте. Это энкомий византийского ученого Никифора Григоры, посвященный королю Кипра Гуго IV Лузиньяну. Энкомий составлен в период между 1351 и 1355 гг. во время заточения Григоры в Хорском монастыре, куда он был сослан после победы паламитов. Этот источник отражает отношение византийского гуманиста к политике короля по поддержке законности, просвящения и науки на острове39. Интересные сведения о жизни и деятельности Виссариона Никейского содержатся в траурной речи Михаила Апостолия, написанной на смерть кардинала в 1472 г. 40 Несмотря на разногласия Виссариона и Апостолия, связанные с неудачным вступлением последнего в полемику о превосходствах Платона и Аристотеля, Апостолий был искренне благодарен своему покровителю за участие в его судьбе. Нами также было использовано предисловие к грамматике Константина Ласкариса, содержащее важные сведения об источниках его грамматического сочинения, а также об успехах греческих штудий в Италии41. Из поэтических сочинений греческих эмигрантов в нашем исследовании была использована поэма Марка Музуроса «Гимн к Платону». Поэма была написана на классическом греческом языке для альдовского издания корпуса платоновских сочинений в 1513 г. и посвящалась папе Льву X. Автор призывал папу-гуманиста не только ко всемерному поощрению греческих штудий в Риме, но и к организации крестового похода для освобождения Греции от турецкого ига. Поэма Музуроса является, таким.

Paris: Ernest Leroux, 1892- Петрарка, Ф. Письма / Ф. ПетраркаПер., поел., коммеит. В. В. Бибихина. — СПб.: Наука, 2004. Письмо Джоваппи Пико к Эрмолао Барбаро от 10 июня 1485 и ответное письмо Барбаро изданы в переводе Ю. А. Шичалиной: Сочинения итальянских гуманистов. — С. 254−262- 281−289- Фрагмент латинского письма Аламмано Ринуччини к Роберто Сальвиати был заимствованы нами у Сигела: Siegel, J.E. The Teaching of Argyropulos. — P. 253. — Not. 45.

38 Erasmus Desiderius. Opus Epistolarum Des. Erasmi Roterodami / Ed. P. S. Allen, H.M. Allen et II.W. Garrod. 12 vols. -Oxonii: in Typographeo Clarendoniano, 1906 — 1958.

39 Перевод с греческого подготовлен и опубликован Г. В. Сметаниным: Сметании, Г. В. Энкомий Никифора Григоры королю Гуго IV Лузиньяну (из истории кипро-византийских идеологических связей середины XIV в.) / Г. В. Сметании // АДСВ. -1987. — С. 123−126.

40 Траурная речь Апостолия, написанная им по-гречески, была опубликована Минем: PG. — Т. 161. — Col. CXXVIII — CXL.

41 PG. — T. 161.-Col. 932−940. образом, уникальным произведением в истории круазадной литературы в Италии42.

Другими важными источниками по теме нашего исследования являются сочинения Максима Грека (Михаила Триволиса), написанные в России, в которых содержатся интересные сведения о его пребывании в Италии и о связях с некоторыми известными гуманистами. Нами использовалось его сочинение «Слово обличительно отчасти латынского злословия», написанное им в конце 1524 — начале 1525 г. В нем автор подвергает критике увлечение астрологией, намеренно сближая её приверженцев с латинянами43. Ценные сведения о его контактах с Альдом содержатся в послании Максима Грека князю Василию Михайловичу Тучкову-Морозову, известном также как «Сказание об Альде Мануччи"44. Короткое сочинение Максима Грека о Платоне свидетельствует о его знакомстве с платоновскими трудами, которое, скорее всего, произошло в период его пребывания в Италии45.

Благодаря участившимся контактам с Западом представление византийцев о пределах ойкумены претерпело к XV в. значительные изменения. Интересную информацию о странах северной Европы сообщил византийский путешественник Ласкарис Канан, оставивший краткий очерк своего плавания по Балтийскому и Северному морям, а также в Исландию. Из содержания данного сочинения следует, что оно было составлено в период между 1418 и 1448 гг.46 Некоторые интересные сведения о ситуации на Пелопоннесе, сложившейся в период правления Мануила II Палеолога, содержатся в сатирическом произведении «Пребывание Мазариса в подземном царстве», которое было написано в 1415 г. неизвестным автором и предназначалось для самого императора, как следует из текста сатиры. Это сочинение относится к числу немногочисленных памятников византийской светской прозы. Прообразом для него послужили.

42 Опубликована в издании Ботфилда: Prefaces. — Р. 290−296.

43 Сочинения преподобного Максима Грека. — Казань: Типография Губернского правления, 1859. — Ч. I. -С.457−484.

44 Опубликовано в: Буланин, Д. М. Переводы и послания Максима Грека. Неизданные тексты / Д. М. Буланин. -Л.: Наука, 1984. — С. 198−199- Геннади, Г. О типографском знаке альдинских изданий (Из сочинений Максима Грека) / Г. Геннади // Библиографические записки. — 1858. — T. I, № 6. — Стб. 185.

45 Клибанов, Л.И. К изучению биографии. Максима Грека. (Приложение III). — С. 172−174.

46 Рукопись с сочинением Капана была впервые обнаружена Сп. Ламбросом в 1876 г. в Вене. Его русский перевод выполнен A.A. Васильевым: Васильев, A.A. Ласкарь Канан, византийский путешественник XV в. по Северной Европе и в Исландию / A.A. Васильев. — Харьков: Печатное дело, 1914. — С. 4−6. диалоги Лукиана, текст сатиры наполнен цитатами из Гомера, Гесиода и Аристофана47. Из источников, которые относятся к периоду завоевания Константинополя крестоносцами, нами использовались хроники Роббера де Клари и Жоффруа де Виллардуэна, созданные в начале XIII в. вскоре после разграбления византийской столицы и раздела территории империи48.

Большую ценность для нашего исследования представляют документы из корпуса источников по истории поздней Византии, изданные Д.Дж. Джанокоп-лосом — «Византия: церковь, общество и цивилизация глазами современников"49. Источники, собранные в этом издании, освещают проблему турецкого завоевания, взаимоотношения Византии с Западом в политической, экономической, религиозной и культурной сферах. Особого внимания заслуживают источники, посвященные духовно-интеллектуальным взаимоотношениям византийцев и латинян: фрагменты «Апологии» Димитрия Кидониса, отрывки речей Димитрия Халкокондила, извлечения из писем Виссариона и т. д.

Таким образом круг источников по данной теме достаточно широк. Источники разнообразны по характеру и жанру, происхождению и времени написания. Некоторые из них полностью или фрагментарно были переведены на русский язык, хотя круг переводной литературы на данный момент остается достаточно ограниченным. Исходя из этого, мы постарались, по возможности, восполнить данный недостаток за счет собственных переводов на русский с языка оригинала.

Историография темы: Первые попытки специального изучения вклада византийских ученых в культуру ренессансной Италии были сделаны в середине XVIII в. До этого времени данный вопрос, как правило, получал достаточно краткое освещение в рамках всемирно-исторических хроник. Известно, что стремление найти объяснение феномену итальянского Возрождения привело к появлению ошибочной, но пустившей глубокие корни теории о.

47 Нами был использован русский перевод данной сатиры: Пребывание Мазариса в подземном царстве / Пер. С. П. Кондратьевапред. и коммент. Т. М. Соколовой // ВВ. — 1958. — Т. 14. — С. 318−357.

48 Виллардуэн, Жоффруа де. Завоевание Константинополя / Жоффруа де ВиллардуэнГ1ер., ст. и коммент. М. А. Заборова. — М.: Наука, 1993; Клари, Робер де. Завоевание Константинополя / Робер де КлариПер., ст. и коммент. М. А. Заборова. — М.: Наука, 1986.

См. выше.

Ренессансе как движении привнесенном в Италию извне византийскими эмигрантами. Это заблуждение, появившееся в конце XVI в. и широко распространившееся в течение следующих двух столетий, стало вытесняться из науки только с середины XIX в.50 Так, Вильгельм Виндельбанд в своем труде «История новой философии» (1878) отмечал, что интерес к античной классике появился в Италии задолго до прихода греков: «не было никакой надобности в завоевании Константинополя турками и в находящемся в связи с этим бегстве греческих ученых в Италиюэто не было ни началом, ни причиной того возобновления интереса к классической древности, в котором, к тому же, следует видеть только первый внешний момент Возрождения"51. Тем не менее, определенные отголоски концепции происхождения Ренессанса из Византии слышатся и в современной исторической литературе.

Среди ранних трудов, посвященных деятельности византийских эмигрантов в ренессансной Италии XV в., нужно назвать работу немецкого ученого К. Фр. Бёрнера «О греках, восстановивших в Италии греческую литературу» (1750), в которой были рассмотрены карьеры нескольких крупных представителей греко-византийской эмиграции52, а также сочинение итальянца А. Бандини «О жизни и деяниях кардинала Виссариона Никейского», опубликованное в Риме в 1777 г. 53 В последней работе Виссарион рассматривается как фигура равновеликая наиболее выдающимся деятелям в период кватроченто, а его переход в латинство оценивается А. Бандини с позиции католического исследователя как бесспорно положительное и знаковое событие. Образ Виссариона как религиозного и политического деятеля в работе А. Бандини показан более выразительно, чем образ кардинала-гуманиста. Тем не менее, автор рассматривает и ученые занятия Виссариона, его вмешательство в спор о превосходстве Платона и Аристотеля, введение преподавания греческой.

50 Обзор ранней историографии см. в знаменитой книге М. С. Корелина: Корелин, М. С. Ранний итальянский гуманизм и его историография / М. С. Корелин. В 2 т. — СПб.: Типография М. Стасюлевича, 1914. Автор называет первоисточниками заблуждения хроники Кариона (1590) и иезуита Горация Турселлини (1598).

51 Виндельбанд, В. История новой философии в её связи с общей культурой и отдельными науками / В. ВиндельбандПер. с нем. Под ред. проф. А. И. Введенского. В 2 т. — СПб.: Типография В. Безобразова, 1902. -T. I.-C. 7.

52 Boernerus, C.Fr. De hominibus Graecis Graecarum Litterarum in Italia Instauratoribus / C.Fr. Boernerus // PG. — T. 158. — Col. 983−992- T. 161. — Col. 765−768, 907−914, 977−986, 1013−1016.

53 De vita et Rebus Gestis Bessarionis Cardinalis Nicaeni Aloysii Bandinii Commentarius. — PG. — T. 161. — Col. III-CII.

19 словесности в монастыре Мессины и, особенно, создание обширной кардинальской библиотеки.

В конце XVIII в. картина греческой эмиграции в Италию получила освещение в фундаментальном труде английского историка Эдварда Гиббона «История упадка и разрушения Римской империи"54. Значительную часть фактологического материала Гиббон получил из работы оксфордского профессора X. Годи (De Graecis Illustribus, Linguae Graecae Literarumque humaniorum Instauratoribus, Londini, 1742) и труда моденского ученого Дж. Тирабоски (Istoria della Letteratura Italiana. Modena, 1787 — 1794). Положительно оценивая деятельность византийских ученых-эмигрантов по возрождению греческой словесности в Италии, Э. Гиббон в то же время считал этих «беглецов» грамматиками, основная роль которых была связана со спасением сокровищ византийских библиотек и обучением греческому языку латинян, которые скоро переняли у них знания и инициативу. На страницах труда Э. Гиббона среди перечисленных им фигур наиболее важных представителей греко-византийской эмиграции не нашлось места для крупных греческих эллинистов Альдовского круга, хотя он подчеркивал значение венецианского издательства Альда для сохранения и распространения произведений древних писателей.

Георг Фойгт в своем известном труде «Воскрешение классической древности или первый век гуманизма», вышедшем в 1859 г., коснулся вопроса многообразной деятельности византийских греков в Италии55. Он отметил, что греческая культура оказала очень плодотворное влияние на итальянский гуманизм и что возрождение интереса к греческим сочинениям было ключом к возрождению ренессансной классической античности. Однако в его оценке достоинств многих греческих ученых чувствуется скепсис и даже ирония. Он указывает, что за редким исключением греки демонстрировали некомпетентность в латинской словесности и в знании народного итальянского языка. В то же время они оказали большую услугу итальянскому гуманизму, сохранив и.

54 Гиббон, Э. История упадка и разрушения Римской империи / Э. ГиббонПер. с англ. В. Н. Неведомского. В 7 т. — СПб.: Наука, 2004. — Т. VII.- С. 139−174.

55 Voigt, G. Die Wiederbelebung des klassischen Alterthums oder das erste Jahrhundert des Humanismus / G. Voigt. 2 Aufl. Bd. 1−2.-Berlin: Reimer, 1880- 1881. передав ему сокровища античной греческой культуры. В труде Як оба Буркхардта «Культура Италии в эпоху Возрождения», изданном в 1860 г., греческим ученым отводится сравнительно мало места. Он отмечает, что подъем греческих штудий в Италии и высокая степень владения языком были бы не возможны без общения с его природными носителями, учителями греческой словесности. По замечанию Я. Буркхардта, упадок греческой учености в Италии, начавшийся со времени Льва X, не случайно совпал с вымиранием колонии греческих ученых56.

Выход четырехтомного издания «Bibliograpnie hellenique» (1885 — 1906) французского филолога-эллиниста Эмиля Легранда стал важным моментом в изучении вклада греческих ученых-эмигрантов в ренессансную культуру сп.

Италии. Благодаря собранному в нем историческому материалу труд Э. Легранда не утратил своего научного значения и по сей день. Издание включает биографические очерки наиболее известных греческих ученых-эмигрантов и аналитический каталог их публикаций.

Изучению вклада отдельных византийских ученых в итальянский гуманизм были посвящены три тома крупного труда итальянского исследователя Джузеппе Каммелли «Византийские ученые и происхождение.

58 гуманизма" (1941 — 1954). Этот труд долгое время оставался передовым исследованием карьер трех византийский интеллектуалов в Италии — Мануила Хрисолора, Иоанна Аргиропула и Димитрия Халкокондила, сохранив свое научное значение и до настоящего времени. Вслед за Дж. Каммелли к изученшо роли греческих эмигрантов в итальянском Ренессансе обратился немецкий историк Г. Хартман, который также сосредоточил основное внимание на деятельности Хрисолора и Аргиропула. Ученый подчеркивал, что только с появлением в Италии византийских ученых-эмигрантов итальянские гуманисты смогли приступить к основательному изучению греческого языка и литературы.

56 Буркхардт, Я. Культура Италии в эпоху Возрождения / Я. Буркхардт. — М.: Интрада, 2001. — С. 138, 141−142, 157,415.

57 Legrand, Е. Bibliograpnie hellenique.

58 Cammelli, G. I dotti bizantini e le origini dell' umanesimo / G. Cammelli. 3 vols: 1) Manuele Crisolora. — Firenze: Vallecchi, 1941; 2) Giovanni Argiropulo. — Firenze: Vallecchi, 1941; 3) Demetrio Calcondila. — Firenze: Felice le Monnier, 1954.

По его мнению, влияние греко-византийской культуры на гуманизм, было в высшей степени плодотворным, поскольку явилось необходимым условием для становления нового европейского мировоззрения59. Следует, однако, отметить, что при подобном походе недостаточное внимание уделяется собственной инициативе итальянских гуманистов, которые стали предпринимать специальные образовательные путешествия в Грецию ещё при Димитрии Кидонисе.

В историографии второй половины XX в. произошло заметное увеличение числа исследований, посвященных проблемам филологической работы греческих эмигрантов и итальянских грецистов. Обстоятельному изучению подвергаются вопросы, связанные с переводческой деятельностью гуманистов и их средневековых предшественников, а также с проблемами ранней греческой печати. Импульс для появления исследований по вопросам гуманистического и схоластического перевода был дан работами итальянских ученых Эудженио Гарэна и Агостино Пертузи. В 1955 г. вышла статья Э. Гарэ-на, посвященная исследованию переводов Платона в первой половине XV в.60 Основное внимание ученого было сосредоточено на изучении текстов посвящений к латинским версиям платоновских сочинений. В его статье получила освещение традиция гуманистических переводов «Республики» Платона — версия Умберто Дечембрио, выполненная совместно с византийским ученым Мануилом Хрисолором, версии Пьера Паоло Дечембрио, Антонио Кассарино, Георгия Трапезундского, а также переводы платоновских диалогов Леонардо Бруни, Ринуччо Аретино, Чинчо Романо, Франческо Филельфо, Лоренцо Липпи да Колле и других предшественников Фичино. Обширная монография А. Пертузи «Леонтий Пилат между Петраркой и Боккаччо», вышедшая в 1964 г., была посвящена изучению латинских версий гомеровских поэм, выполненных калабрийским греком Леонтием Пилатом по заказу Джованни Боккаччо. Тщательный текстологический анализ перевода показал, что несмотря на почти единодушную критику со стороны последующих поколений гуманистов прозаические версии Пилата были достаточно точными.

59 Хартман, Г. М. Значение греческой культуры для развития итальянского гуманизма / Г. М. ХартманПер. с нем. М. С. Вейсман // ВВ. — 1959. — Т. 15. — С. 100−124.

60 вапп, Е. ИсегсЬе. — Р. 339−374. и отвечали требованиям, поставленным перед ним его итальянским патроном61.

Деятельность гуманистических переводчиков, достоинства и недостатки их метода, изучались Р. Уейссом на примере переводческой деятельности Якопо д’Анджело62, Л. Шуканом, осветившим некоторые особенности переводов л.

Бруни, Э. Миони, который сделал сравнение латинских версий Гварино Веронезе и Григория Тифернаса с греческим текстом страбоновой «Географии"64. Особое место в изучении филологической деятельности греческих ученых-эмигрантов и итальянских эллинистов занимает многолетняя исследовательская работа английского ученого Н. Уилсона, итогом которой стало издание труда, посвященного проблеме рецепции греко-византийской культуры итальянским гуманизмом: «От Византии к Италии: греческие штудии в итальянском Ренессансе» (1992)65. Тема византийских влияний уже затрагивалась Н. Уил-соном в его прошлых работах, посвященных исследованию греческой учености — в книге «Писцы и ученые» (глава IV), написанной в соавторстве с Л. Д. Рей.

66 67 нольдсом, и в монографии «Ученые Византии» (глава II). Работа «От Византии к Италии» освещает первые полтора столетия в истории греческих штудий на Западе, начиная с Леонтия Пилата и заканчивая смертью Марка Музуроса. Основное внимание исследователя сосредоточено на вопросах работы ренессансных эллинистов, греков и итальянцев, с греческими текстами: он исследует маргиналии, редакторские правки, вопросы установления правильного прочтения в поврежденных текстах, а также точность перевода на латинский язык. Н. Уилсон подчеркивает значение греческой учености для появления на Западе текстовой критики: например, влияние на Лоренцо Валлу кардинала Виссариона, который указал на неправильный перевод греческого.

61 Pertusi, A. Leontio Pilato fra Petrarca e Boccaccio. Le sue versioni omeriche negli autografi di Venezia e la cultura greca del primo Umanesimo / A. Pertusi. — VeneziaRoma: Instituto per la Collaborazione Culturale, 1964.

62 Weiss, R. Jacopo Angeli da Scarperia (c. 1360 — 1410−11) / R. Weiss // Medioevo e Rinascimento. — Vol. 2. — P. 801— 827.

63 Schucan, L. Das Nachleben von Basilius Magnus «Ad adolescentes». Ein Beitrag zur Geschichte des christlichen Humanismus / L. Schucan. — Geneve: Librairie te Droz, 1973.

64 Mioni, E. I manoscritti di Strabone della Biblioteca Marciana di Venezia / E. Mioni // Bisanzio e l’lialia: Raccolta di studi in memoria di Agostino Pertusi. — Milano: Vita e pensiero, 1982. — P. 269−273.

65 Wilson, N.G. From Byzantium to Italy: Greek Studies in the Italian Renaissance / N.G. Wilson. — London: Duckworth, 1992.

66 Reynolds, L.D., Wilson, N.G. Scribes and Scholars: a Guide to the Transmission of the Greek and Latin Literature / L.D. Reynolds, L.D. Wilson. — Oxford: Clarendon Press, 1974.

67 Wilson, N.G. Scholars of Byzantium/N.G. Wilson. — London: Duckworth, 1983. союза edv (Евангелие от Иоанна 21:22) как sic вместо si в Вульгате Иеронима68. Ученый также подвергает сомнению некоторые распространенные в науке предположения, например, об использовании венецианскими редакторами рукописей обширной библиотеки Виссариона, дарованной им республике. Однако излишняя критичность Н. Уилсона в оценке филологической деятельности ренессансных эллинистов создает впечатление, что итальянские гуманисты, по выражению М. Д. Рива, были только «неловкими учениками в современной учености"69. В исследовании Н. Уилсона греческие штудии рассматриваются отдельно от классических латинских (в исторической науке это достаточно распространенное явление), поэтому за рамки работы выносятся факты, связанные с изучением латинской литературы: например, одна из задач Хрисолора во Флоренции заключалась в том, чтобы установить значение искаженных греческих отрывков в двух рукописях писем Цицерона.

В конце XV в. среди греческих ученых-эмигрантов в Италии значительно увеличилось число выходцев с Крита. Их присутствие было особенно заметно в Венеции, которая в это время превратилась в ведущий центр греческой учености. Роль критских эрудитов в истории венецианского (также как и итальянского в целом) гуманизма второй половины XV — начала XVI в. была обстоятельно изучена в пионерской работе американского исследователя.

Д.Дж. Джанокоплоса «Греческие ученые в Венеции» (1962). Автор осветил деятельность наиболее выдающихся греческих экспатриантов, распространителей (disseminators) греко-византийской учености на Западе, связанных с критским гуманистическим очагом: Михаила Апостолия, Марка Музуроса, Арсения Апостолия, Захария Каллиерги и Димитрия Дуки. Особое внимание Джанокоплос уделяет изучению вклада эмигрантов в греческую печать, которая стала главным средством распространения греческого языка на Западе. По его мнению, поддержанному другими исследователями, 71 редакторы греческих.

68 Wilson, N.G. From Byzantium to Italy. — P. 61−62, 73.

69 Reeve, M.D. Review: Wilson, N.G. From Byzantium to Italy: Greek Studies in the Italian Renaissance / M.D. Reeve // English Historical Review. — 1996. — Vol. Ill, № 440. — P. 160−162.

70 Geanakoplos, D.J. Greek scholars in Venice.

71 См.: Kenney, E.J. The Character of Humanist Philology / E.J. Kenney // Classical Influences on European Culture A.D. 500 — 1500. Proceedings of an International Conference Held at King’s College. Cambridge, April 1969 / Ed. R.R. Bolgar. — Cambridge: Cambridge University Press, 1971. — P. 124−125. изданий не должны оцениваться согласно стандартам современной филологии: их основной целью было «сохранение и распространение древних шедевров таким образом, чтобы их соотечественники и люди на Западе могли легко.

72 читать их, избегая многочисленных трудностей" .

Изучение проблемы влияния греческих ученых на ренессансную мысль привело к решительному отказу расценивать их как простых передатчиков греко-византийского наследия на Запад. В результате исследований Э. Гарэна, П. О. Кристеллера, Дж. Сигела, Д. Дж. Джанокоплоса удалось выделить несколько наиболее важных изменений в возрожденческой философии и науке, которые были связаны с деятельностью греческих интеллектуалов. Изучая роль византийских ученых в ренессансной Флоренции, Э. Гарэн нашел в деятельности константинопольского эмигранта Иоанна Аргиропула самую раннюю основу новой, более строгой философской фазы гуманистической культуры. Более обстоятельно этот вопрос изучался Дж. Сигелом74 и Д. Дж. Джанокоплосом75, которые показали, что с приездом византийского ученого во Флоренцию в 1456 г. метафизические спекуляции вошли в традицию флорентийского гуманизма. Особое место в изучении византийских влияний на философскую мысль итальянского Возрождения занимает проблема ренессансного неоплатонизма, которая получила освещение в ряде специальных исследований, особенно в работах Э. Гарэна и П.О. Кристеллера76. Яркие страницы раннего флорентийского неоплатонизма — ученые занятия самого главного византийского философа-неоплатоника XV в. Гемиста Плифона во Флоренции были рассмотрены в двух основополагающих западных исследованиях его жизни и творчества — «Плетон и платонизм в Мистре» (1956) бельгийского историка Франсуа Мазэ и монографии «Георгий Гемист Плифон: последний из эллинов» (1986) английского профессора K.M. Вудхауза, который сопроводил издание переводами нескольких.

72 Geanakoplos, D.J. Greek scholars in Venice. — P. 155.

73 Garin, E. RicercheГарэн, Э. Проблемы итальянского Возрождения / Э. Гарэн. — М.: Прогресс, 1986. — С. 114.

74 Siegel, J.E. The Teaching of Argyropulos. — P. 237−256.

75 Geanakoplos, D.J. Constantinople and the West: Essays on the Late Byzantine (Palaeologan) and Italian Renaissances and the Byzantine and Roman Churches / D.J. Geanakoplos. — Madison: University of Wisconsin Press, 1989. — P. 15−16, 91−113.

76 Гарэн, Э. Проблемы итальянского Возрождения. — P. 149−167- Kristeller, P.O. Renaissance Thought and Its Sources / P.O. Kristeller. — New York: Columbia University Press, 1979. — P. 150−163, 301−306. сочинений этого византийского ученого. Изучая влияние греческих интеллектуалов на различные области философского и научного знания в период итальянского Возрождения, Д. Дж. Джанокоплос показал, что они были ответственны за два других главных изменения в ренессансной мысли: снижение господства аверроистского аристотелизма в Венеции и Падуе в конце XV — начале XVI в. и центрацию на более точных латинских версиях классических греческих авторов и восточных отцов церкви, особенно в период римского первенства в греческих штудиях середины кватроченто. В ряде биографических очерков Д. Дж. Джанокоплос исследовал деятельность нескольких ученых-греков, оказавших плодотворное воздействие на итальянский гуманизм: Иоанна Аргиропула, Феодора Газы, Димитрия.

Халкокондила и Николая Леоника Томео. Дж. Монфазани в своей основной монографии, посвященной Георгию Трапезундскому, выявил факты глубокого влияния, оказанного критским эмигрантом, на ренессансную риторику и логику, которая до него (и Баллы) рассматривалась преимущественно как.

79 область деятельности схоластов. Личность главного героя греко-византийской эмиграции кардинала Виссариона давно стала объектом пристального внимания ученых. Со времени выхода пионерского исследования М. Васта ол.

1878) было издано более двухсот специальных работ, в которых освящаются различные аспекты жизни и деятельности Виссариона81.

Проблема греко-византийской учености на ренессансном Западе в контексте формирования современной греческой нации была поставлена с.

82 наибольшей остротой А. Вакалопулосом. Он отметил, что греческие ученые.

77 Masai, F. Plethon et le platonisme de Mistra / F. Masai. — Paris: Les belles lettres. 1956; Woodhouse, C.M. George Gemistos Plethon: The Last of the Hellenes / C.M. Woodhouse. — Oxford: Clarendon Press, 1986. В настоящее время личности и учению Плифона посвящено более ста специальных исследований. Новейшая литература по данной проблеме оценена в очерке И. П. Медведева «Апофеоз Плифона: новая историографическая волна»: 1) Византийский гуманизм XIVXV вв. / И. П. Медведева. — СПб.: Алетейя, 1997. — С. 183−204- 2) ВВ. — 1991. — Т. 51.-С. 74−84.

78 Geanakoplos, D.J. 1) Constantinople and the West. — P. 68 — 129- 2) Interaction. — P. 231−253.

79 Monfasani, J. George of Trebizond: A Biography and a Study of his Rhetoric and Logic / J. Monfasani. — Leiden: Brill, 1976.

80 Vast, M. H. Le cardinal Bessarion (1403−1472). Etude sur la Chretiente et la Renaissance vers le milieu du XVe siecle / M.H. Vast. — Paris: Hachette, 1878.

81 Библиографию посвященных Виссариону исследований см. в: Исихазм: аннотированная библиография / Под ред. С. С. Хоружего. — М.: Издательский Совет РПЦ, 2004. — С. 479⁴⁹⁰.

82 Vacalopoulos, А.Е. Origins of the Greek Nation: The Byzantine Period, 1204 — 1261 / A.E. Vacalopoulos. — New Brunswick, New Jersey: Rutgers University Press, 1970. — P. 234−263. эмигранты остро осознавали свою этническую принадлежность в то время, когда национальное самосознание в Европе ещё только начинало формироваться. Они сохранили греческое наследие и передали его Западу в самый благоприятный момент для его рецепции. Их воздействия на итальянскую аудиторию через академические занятия, так же как и пылкая литературная и политическая деятельность внесли свой вклад в постепенное возрастание филэллинского чувства на Западе особенно в начале XVI в. Уроки турецкого порабощения, пишет Вакалопулос, хотя и болезненные, были очень полезны для греческих ученых и всей нации, так как привели к осознанию свободы как высшей ценности83.

В исследованиях второй половины XX в. наблюдается увеличение интереса к психологическому облику греческих ученых-эмигрантов, живших в очень сложную переходную эпоху, когда на фоне крушения тысячелетней византийской цивилизации и потери греками национальной независимости греческая культура стала открывать путь на Запад. В работах Д. Дж Джанокоп.

84 лоса, А. Вакалопулоса, И. Ирмшера и других исследователей были сделаны попытки воссоздать некоторые характерные черты психологического портрета греческого «изгнанника», портрета, который на сегодняшний день существует только в набросках.

Акцент на роли греческих ученых в истории раннего итальянского Возрождения по мнению некоторых исследователей ведет к одностороннему освещению греко-византийской эмиграции, поскольку приводит к игнорированию подавляющего большинства греческих эмигрантов, которые не были вовлечены в ученую деятельность. Так, английский исследователь Джонатан Харрис, профессор института греческих исследований в Royal Holloway, считает необходимым существенно расширить понятие «exodus» за счет изучения всех социальных групп эмигрантов, которые часто находятся вне.

83 Vacalopoulos, A.E. Op. cit. — P. 263.

84 Irmscher, J. 1) Bessarion als Griechische Patriot // Miscellaneia Marciana di Studi Bessarionei (a coronamento del V Centenario della donazione nicena) (Medioevo e Umanesimo, 24). — Padova: Editrice Antenore, 1976. — P. 175−185- 2) Georgios von Trapezunt als Griechische Patriot // Actes XIIe Congres International d’Etudes Byzantines (1961). Belgrad. -1964. — Vol. 2. — P. 353−363. поля зрения исследователя или рассматриваются достаточно поверхностно85. На основании внимательного изучения данных европейских архивов86, Дж. Хар-рис попытался определить количество греческих эмигрантов, выехавших на Запад после падения Константинополя (1453) и Трапезунда (1461), однако убедительные данные о численности греческих переселенцев им были получены лишь для отдельных мест, таких как Broad Street в Лондоне. В то же время ему не удалось установить число переселенцев в районах наиболее компактного проживания греков на Западе, особенно в венецианской коммуне87. Следует отметить, что исследования Дж. Харриса посвящены не столько крупным деятелям греко-византийской эмиграции, сколько изучению менее известных личностей — переписчиков88, священников, врачей, ремесленников. Пересматривая распространенное в историографии мнение об упадке византийского ремесла в XV в., основанное на известном письме Виссариона к императору Константину (одним из первых с подобной.

89 интерпретацией письма выступил А. Келлер), Дж. Харрис приводит убедительные данные, свидетельствующие о том, что некоторые греческие мастера высоко ценились на Западе за их профессиональные знания: он исследует роль греческих судостроителей в Венеции и Франции90, а также влияние константинопольских эмигрантов, мастеров золотой филиграни, на ювелирное дело в Лондоне91.

Венеция и её крупная греческая община, как связующее звено между византийским Востоком и латинским Западом, стала отдельной темой нескольких исследований, среди которых следует выделить работы Д.Дж. Джа.

85 Harris, J. 1) Bessarion on Shipbuilding: A Re-interpretation / J. Harris // BS. — 1994. — T.55, № 2. — P. 291−303- 2) A Worthless Prince? Andreas Palaeologus in Rome — 1464 — 1502 / J. Harris // Orientalia Christiana Periodica. — 1995. -Vol. 61, № 2.-P. 537−554.

86 Особенно тщательно им были обработаны данные Государственного архива Венеции, Лилля и PRO (=Public Record Office, London).

87 Bryer, A. Review: Harris, J. Greek Emigres in the West, 1400 — 1520. Camberley: Porphyrogenitus, 1995 / A. Bryer // English Historical Review. — 2000. — Vol. 115, № 460. — P. 192.

88 Историографический обзор работ, посвященных деятельности греческих переписчиков Ренессанса, см. в: Фонкич, Б. Л. Греческие писцы эпохи Возрождения / Б. Л. Фонкич // ВВ. — 1965. — Т. 26. — С. 266−269- ВВ. -1968.-Т. 28.-С. 283−285.

89 Keller, A.G. A Byzantine Admirer of «Western» Progress: Cardinal Bessarion / A.G. Keller // Cambridge Historical Journal. — 1955.-Vol. 11.-P. 343−348.

90 Harris, J. Bessarion on Shipbuilding. — P. 292−301, 303.

91 Harris, J. Two Byzantine Craftsmen in fifteenth-century London / J. Harris // Journal of Medieval History. — 1995. -Vol. 21, № 4.-P. 387−403. нокоплоса, Д. М. Николя, а также Дж.Г. Болла. Внимание этих ученых обращено на этапы формирования греческого сообщества Венеции, религиозную обстановку в городе, взаимоотношения коммуны с венецианскими светскими и духовными властями. Показательно, что исследователи, занимающиеся изучением проблемы греческого сообщества, склонны рассматривать его как часть византийского мира, которая давала грекам небольшую надежду на.

О? обретение собственного жизненного пространства на чужбине. Д. М. Николь и, особенно, Д.Дж. Джанокоплос при изучении греческой эмиграции в Венецию привлекали внимание к изучению таких сопутствующих вопросов, как проблема занятости эмигрантов, материальное положение, степень заинтересованности венецианских властей в притоке переселенцев из греческих областей, а также связи Венеции с населением греческого Востока93.

Подводя итог, следует отметить, что в зарубежной историографии роль византийских влияний на европейский Ренессанс оценивается по-разному. Несмотря на то, что прежняя концепция происхождения итальянского гуманизма из Византии была опровергнута уже в середине XIX в., её отголоски продолжают звучать в некоторых специальных исследованиях второй половины прошлого столетия (например, у K.M. Сеттона, Дж. Томсона, Э. Га-рэна, Г. М. Хартмана)94. Так, по мнению последнего, в конце XIV в. и особенно после крушения Византийской империи «гуманизм превращается в культурное течение, которое обычно называют Ренессансном. Едва ли можно сомневаться, что это превращение происходит под влиянием греческой культуры на пробудившуюся к новой жизни мысль итальянских гуманистов"95.

92 Ball, J.G. Poverty, Charity and the Greek Community / J.G. Ball // Studi Veneziani. — 1982. — Vol. 6. — P. 129−145.

93 Geanakoplos, D.J. 1) Byzantine East and Latin West: two Worlds of Christendom in Middle Ages and Renaissance. Studies in Ecclesiastical and Cultural History / D.J. Geanakoplos. — Oxford: Basil Blackwell, 1966. — P. 112−137- 2) Greek scholars in Venice. — P. 13−70- 3) Interaction of the «Sibling» Byzantine and Western Cultures in the Middle Ages and Italian Renaissance (330 — 1600) / D.J. Geanakoplos. — New HavenLondon: Yale Univ. Press, 1976. — P. 53−70- Nicol, D.M. Byzantium and Venice: a Study in Diplomatic and Cultural Relations / D.M. Nicol. — Cambridge, Cambridge Univ. Press, 1988.

94 Setton, K.M. The Byzantine background to the Italian Renaissance / K.M. Setton // Proceedings of the American Philosophical Society. — 1956. — Vol. 100. — P. 1−76- Thomson, J. Manuele Chrysoloras and the Early Italian Renaissance / J. Thomson // Greek, Roman and Byzantine Studies. — 1966. — Vol. 7. — P. 63−82.

95 Хартман, Г. М. Указ. соч. — С. 100. По-разному оценивается исследователями и роль отдельных греческих ученых на Западе. Например, Анри Шастель называет Мануила Хрисолора вполне посредственным: Шастель, А. Искусство и гуманизм во Флоренции времен Лоренцо Великолепного. Очерк об искусстве Ренессанса и неоплатонической гуманизме / Д. Шастель. — М.: Университетская книгаСПб: Культурная инициатива, 2001. -С. 195.

В историографии данной проблемы была и другая противоположная этой точка зрения на роль греко-византийских влияний. Её ярким представителем был итальянский ученый Дж. Паскуали, отрицавший плодотворное воздействие греческой культуры на развитие Возрождения в Италии96. Большинство современных исследователей, положительно оценивая вклад Византии в культуру итальянского Ренессанса, подчеркивает национальный характер

97 последнего. Характеризуя роль греко-византийских влияний, А. Вакалопулос замечает, что «греческие ученые XV в. сохранили греко-византийское наследие и передали его Западу в самый благоприятный момент для его рецепции. И суть не в том, произошел бы Ренессанс без этой передачи, а в том, что он не принял бы характер универсального интеллектуального движения"98.

В отечественной исторической науке проблема влияния византийских греков на итальянский Ренессанс также не была обойдена вниманием ученых. В 1883 г. было опубликовано крупное исследование А. Садова, посвященное жизни и деятельности кардинала Виссариона99. А. Садов считает вклад византийцев в историю Возрождения одной из важных причин подъема греческих штудий на Западе, особенно со второй половины XV в., но сводит их роль только к содействию итальянцам в ознакомлении их с греческой словесностью. Определяя значение XV в. в истории европейской культуры, А. Садов замечает, что не было времени, «когда бы запад так сильно нуждался в востоке, так обильно черпал там сокровища эллинского просвещения, так много заимствовал оттуда и знаний, и книг, и самих учителей"100. К оценке религиозной деятельности Виссариона А. Садов подошел с православных позиций, осуждая его за переход в католицизм, но подчеркивая, что этот акт был вызван не только личным расчетом, но обусловлен внутренним согласием.

96 Pasquali, G. Medioevo bizantino // Pasquali, G. Stravaganze quarte e supreme / G. Pasquali. — Venezia: Neri Pozza, 1951.-P. 93−129.

97 Примечательна точка зрения Джанокоплоса, который усматривает следы византийского влияния в самых разных областях западного культурного развития в течение средневековья и особенно Ренессанса — в философии, науке, литературе, искусстве, архитектуре, технике, законодательстве, администрации, навигации, музыке, в некоторых формах религиозного благочестия и т. п.: Geanakoplos, D.J. Byzantine East. — P. 11−54.

98 Vacalopoulos, A.E. Op. cit. — P. 254- 55.

99 Садов, А. Виссарион Никейский. Его деятельность на Ферраро-Флорентийском соборе, богословские сочинения и значение в истории гуманизма / А. Садов. — СПб.: Типография Ф. Елеонского и К0, 1883.

100 Садов, А. Виссарион Никейский. Речь, произнесенная 23-го октября 1883 года в зале заседания Санкт-петербургской Духовной академии приват-доцентом А. Садовым / А. Садов. — СПб.: Типография Ф. Елеонского и К0, 1883. с латинским вероучением вследствие одностороннего изучения трудов западных богословов. А. Садов также уделил внимание гуманистической и политической активности кардинала, отметил положительные черты его характера и указал, что деятельность Виссариона была очень благотворна как для итальянского гуманистического движения, так и для его родины.

Первым опытом целостного изучения роли греческих ученых в истории ренессансной Европы стало исследование проф. М. С. Куторги, опубликованное в 1891 г. 101 Автор справедливо замечает, что греки не были первооткрывателями Ренессанса, но явились только «двигателями», которые давали итальянцам средства для постижения древней эллинской образованности и тем самым открыли Западу новый духовный мир. Откликнувшись на интеллектуальный запрос европейцев, которые сами пришли к осознанию значимости греческой образованности, греки выступили в роли посредников между Византией и Западом. При этом М. С. Куторга переоценивает значение греческой литературы в формировании Возрождения, что приводит к игнорированию собственно римской классики. По его мнению, изучение «эллинских писателей сопровождалось возбуждением умственной деятельности, преобразившей науку, искусство и литературу, и создавшей блистательную эпоху Возрождения"102.

М. Корелин в своем исследовании, посвященном итальянскому гуманизму и его историографии (1892), категорически отвергает укрепившееся в науке заблуждение, что византийские ученые-эмигранты были основоположниками итальянского Возрождения, но сводит их роль к чисто формальному обучению языку и передаче технических сведений, приуменьшая таким образом влияние греческих эмигрантов на область ренессансной мысли103.

В советское время появилось несколько исследований, освещающих роль отдельных греко-византийских ученых-эмигрантов в итальянском Возрождении. Большой вклад в изучение деятельности кардинала Виссариона внесли работы.

101 Куторга, М. С. Водворение на Западе изучения эллинства с эпохи Возрождения / М. С. Куторга // ЖМНП. -1891. — Т. 275, май. — С. 81 -120- июнь. — С. 216−251.

102 Там же. С. 81. Ср. стр. 244: «Возрождение эллинской образованности на Западе произошло по требованию умственного настроения, глубоко проникло во все слои общества и сопровождалось самыми плодотворными последствиями, дав новое направление всей умственной жизни».

103 Корелин, М. С. Указ. соч.

З.В. Удальцовой104. Оценивая роль греко-византийских влияний, она отмечает, что греческая мысль сыграла выдающуюся роль в истории итальянского гуманизма, который не есть, таким образом, чисто западное явление. Рассматривая деятельность Виссариона в Италии, З. В. Удальцова указывает на его принадлежность и к византийской, и к западной культуре. По её мнению, Виссарион представляет собой очень сложную и противоречивую фигуру, сочетающую в себе черты и ренегата, и патриота. Оценивая его как самого деятельного участника гуманистического движения среди греков, она подчеркивает, что он не только содействовал росту интереса к греческой культуре, но и сам активно участвовал в распространении гуманистических знаний.

Изучением философских воззрений Иоанна Аргиропула занималась Л.М. Брагина105. Она отмечала, что византийские ученые принесли в итальянскую гуманистическую среду не только греческий язык, но и глубокие знания античной литературы и философии, основанные на изучении оригинальных текстов, не искаженных схоластической традицией. Л. М. Брагина отметила влияние оказанное Аргиропулом на некоторых представителей флорентийского гуманизма (особенно Аламанно Ринуччини). Своей преподавательской и переводческой деятельностью, замечает Л. М. Брагина, Аргиропул немало способствовал сохранению интереса к моральной философии Аристотеля, его социально-политической и этической доктрине в период активного увлечения гуманистов неоплатонизмом. В его переводах был уточнен ряд основополагающих этических понятий Аристотеля, что открыло возможность.

106 для нового гуманистического истолкования его доктрины .

Немногое было сказано по данной проблеме А. Ф. Лосевым и А. Х. Горфун.

104 Удальцова, З.В. 1) Борьба партий в Византии XV в. и деятельность Виссариона Никейского (автореферат) / З. В. Удальцова // ВВ. — 1949. — Т. 2 (27). — С. 294−307- 2) Борьба Византийских партий на Флорентийском соборе и роль Виссариона Никейского в заключении унии / З. В. Удальцова // ВВ. — 1950. — Т. 3. — С. 106−132- 3) Философские труды Виссариона Никейского и его гуманистическая деятельность в Италии / З. В. Удальцова // ВВ. — 1973. — Т. 35. — С.75−87- 4) Жизнь и деятельность Виссариона Никейского / З. В. Удальцова // ВВ. — 1976. — Т. 37. — С. 75−97.

105 Брагина, Л.М. 1) Аргиропуло (из истории философии итальянского Возрождения) / Л. М. Брагина // ВВ. — Т. 1968. — Т. 31. — С. 237−255- 2) Гуманизм / Л. М. Брагина // История Италии. — М.: Наука, 1970. — Т. I. — С. 390 425- 3) Проблемы разума и знания в творчестве Джованни Аргиропуло // Брагина, Л.М. Социально-этические взгляды итальянских гуманистов (вторая половина XV в.) / Л. М. Брагина. — М.: МГУ, 1983. — С. 179−191.

106 Брагина, Л. М. Гражданский гуманизм и античная этико-политическая мысль / Л. М. Брагина // Античное наследие в культуре Возрождения. — М.: Наука, 1984. — С. 23. келем, которые ограничились упоминанием нескольких имен греческих ученых (прежде всего Гемиста Плифона в связи с флорентийским неоплатонизмом, а также Феодора Газы и Георгия Трапезундского в связи с переводами работ.

1 Гп.

Аристотеля). Важный вклад в изучение греческих писцов эпохи Возрождения был сделан Б. Л. Фонкичем, который дополнил материал, собранный западными исследователями греческой письменности, за счет изучения рукописных.

108 фондов хранилищ Москвы и Ленинграда. История ранней греческой печати получила некоторое освещение в работах И. Н. Лебедевой и В.В. Лазурского109. Определенное внимание в отечественной науке было уделено и культурному феномену Латинской Романии, которая сыграла выдающуюся роль в процессе передачи достояния греко-византийской цивилизации культуре итальянского Возрождения. Главным исследованием по данной проблеме является работа С. П. Карпова, в которой рассматривается долгий и противоречивый процесс становления культуры Латинской Романии110.

Особое место в изучении греко-византийский влияний на итальянский Ренессанс занимает исследовательская деятельность известного византиниста И. П. Медведева. Его работа, посвященная византийскому гуманизму и его главному герою Гемисту Плифону, остается важнейшим отечественным исследованием в этой области вплоть до настоящего времени111. Рассматривая причины, побудившие греческий «исход» на Запад, И. П. Медведев указал, что наряду с внешним стимулом — османским завоеванием был также стимул внутренний — исихастская реакция, внесшая дух нетерпимости в духовно-интеллектуальную атмосферу поздней Византии. Неслучайно, отмечает исследователь, что ядро византийской эмиграции за рубежом образовали именно гуманистические деятели византийской эмиграции, чуждые по духу исихазму.

107 Горфункель, A.X. Гуманизм и натурфилософия итальянского Возрождения / А. Х. Горфункель. — M.: Мысль, 1977. — С. 102 — 103- Лосев, А. Ф. Эстетика Возрождения. Исторический смысл эстетики Возрождения / А.Ф. ЛосевСост. A.A. Тахо-Годи. М.: Мысль, 1998.-С. 41.

108 Фонкич, Б. Л. Греческие писцыЕго же. О рукописной основе текста Альдовского издания трагедий Софокла / Б. Л. Фонкич // ВВ. — 1964. — Т. 24. — С. 109−120.

109 Лазурский, В. В. Альд и альдины / В. В. Лазурский. — М.: Книга, 1977; Лебедева, И. Н. Греческая рукописная и печатная книга XV — XVI вв. / И. Н. Лебедева // Рукописная и печатная книга. — М.: Наука, 1975. — С. 105−114.

110 Карпов, С. П. Латинская Романия / С. П. Карпов. — СПб., Алетейя, 2000. — С. 36−101.

111 Медведев, И. П. Византийский гуманизм XIV — XV вв. / И. П. Медведев. — 2-е изд., перераб. и доп.- СПб.: Алетейя, 1997. См. также краткий очерк: Медведев, И. П. Греческая культура конца XV — первой половины XVII в. как составная часть европейской культуры / И. П. Медведев // История Европы. — М.: Наука, 1993. — С. 586−591.

Оценивая глубину влияния греко-византийской культуры на итальянский гуманизм, И. П. Медведев отмечает, что оно было достаточно ограниченным и элитарным, поскольку не проникло в толщу купеческо-гуманистической среды.

Таким образом, несмотря на то, что в отечественной науке проблема греко-византийских культурных влияний на итальянское Возрождение была поставлено уже достаточно давно, многие важные стороны данного феномена ещё не получили должного освещения. В нашем исследовании мы постарались восполнить имеющиеся лакуны и дать объективную и, по возможности, всестороннюю оценку роли греческих интеллектуалов в истории раннего итальянского гуманизма.

Апробация исследования. Основные положения работы изложены в докладах на научно-практических конференциях (IX чтения памяти проф. Н. П. Соколова, Всероссийская конференция молодых исследователей в Яр. ГУсентябрь 2005 г., XIV чтения памяти проф. С. И. Архангельского, X Нижегородской сессии молодых ученых — октябрь 2005 г., XV чтения памяти проф. С.И. Архангельского), а также опубликованы в межвузовских сборниках научных трудов. По материалам исследований подготовлен спецкурс по истории итальянского Ренессанса, прочитанный в 2006;2007 гг. в Нижегородском государственном педагогическом университете.

Практическая значимость диссертации состоит в том, что её материалы могут быть использованы при изучении соответствующих разделов по истории итальянского гуманистического движения, при разработке спецкурсов и семинаров по истории западноевропейского Возрождения, поздневизантийской и мировой культуры.

Основные положения диссертации, выносимые на защиту.

1. Преподавательская деятельность греческих ученых в ведущих итальянских университетах отмечалась значительным увеличением интереса гуманистов к греческой словесности. Важными вехами в распространении греческих штудий на Западе стали ученые занятия гуманистов под руководством Мануила Хрисолора, Иоанна Аргиропула, Феодора Газы и Марка Музуроса. Учебники по греческой грамматике, созданные учеными-эмигрантами для западных гуманистов на основе палеологовских грамматик, стали первыми базовыми пособиями для изучающих и преподающих греческую словесность.

2. Переводы с греческого на латинский, выполненные учеными-эмигрантами, значительно расширили круг переводной литературы на Западе. Предложенный Мануилом Хрисолором новый метод перевода по смыслу стал основой для последующих гуманистических переводов, подняв их на качественно новую ступень по сравнению с буквальными латинскими трансляциями средневековых переводчиков.

3. Важным вкладом греко-византийских ученых в итальянское Возрождение было значительное увеличение греческих текстов в ренессансной Италии. Этому способствовала не только каллиграфическая деятельность греческих ученых, но и их работа по сбору манускриптов, в том числе специальные путешествия за книгами на греческий Восток. С появлением печати греческие ученые активно включились в издательскую и редакторскую деятельность, следствием которой стало широкое распространение оригинальной и переводной греческой литературы как в Италии, так и за её пределами. Становясь хранителями частных библиотек, отдельные греческие ученые также оказывали воздействие на формирование книжных коллекций гуманистов.

4. Под влиянием греко-византийских ученых на Западе стало постепенно утверждаться представление о греческой словесности как важной составляющей классической образованности, что способствовало плодотворному усвоению западной цивилизацией греческого культурного наследия.

5. Влияние греческих ученых прямо или косвенно затронуло самые разные области гуманистической мысли. Наиболее заметно оно проявилось в ренессансной философии, отмеченной двумя крупными изменениями — смещением интереса флорентийских гуманистов с морально-философских проблем в сторону спекулятивного знания под влиянием ученых занятий Иоанна Аргиро-пула и ослаблением позиций аверроистского аристотелизма в Падуанском университете за счет изучения греческих текстов Аристотеля и его античных и византийских комментаторов под руководством Николая Леоника Томео. Особенно значительным было воздействие греческих ученых на ренессансный неоплатонизм. Своими переводами и философско-полемическими дискуссиями о превосходствах Платона и Аристотеля они в значительной степени популяризовали неоплатоническую философию на Западе, привлекая внимание итальянских ученых к различиям обоих философских учений и в то же время открывая путь к легитимизации платонизма через согласование его с христианскими доктринами.

Структура работы определена задачами исследования. Диссертация состоит из введения, двух глав, заключения, списка сокращений, списка источников и литературы, а также приложений, включающих переводы источников по теме исследования.

Заключение

.

Целостная картина классических штудий в период раннего итальянского гуманизма окажется в значительной мере обедненной без осмысления роли греческих интеллектуалов. В той или иной мере их влияние проявилось в самых разных областях знания и оставило значительный след в культуре итальянского Ренессанса. При этом следует помнить, что главные импульсы, пробудившие интерес к греческой культуре в Италии, исходили прежде всего из недр самого гуманистического движения. Внешние византийские влияния первоначально играли в этом процессе вторичную роль. Уже Петрарка и Боккаччо заговорили о том, что греческая культура не должна игнорироваться их современниками. Через изучение латинской литературы итальянские гуманисты узнавали, что наиболее просвещенная часть римского общества конца республиканского периода и в эпоху ранней империи серьезно изучала греческую словесность и что латинская литература развивалась под плодотворным влиянием греческих моделей. Пример Цицерона, Квинтилиана и Марка Аврелия был особенно показателен в этом отношении. Флорентийские гуманисты, члены ученого круга Колуччо Салютати, уже были настолько заинтересованы греческой литературой, что стали сами искать учителей для её преподавания среди известных византийских интеллектуалов. Участившееся с конца XIV в. дипломатическое общение между Византией и Западной Европой открыло для этого новые возможности. Именно среди византийских дипломатов итальянцы могли встретить таких незаурядных личностей, как Николай Сигерос, Димитрий Кидонис и Мануил Хрисолор, которые сочетали греческую ученость со знанием латинского языка.

Для образования итальянских гуманистов контакты с Константинополем оказались намного более плодотворными, чем контакты с грекоязычными общинами итальянского юга и Сицилии. Эти области были в значительной мере изолированы от северо-итальянских городов и заметно уступали им по темпам экономического развития. В XV в. ученая активность калабрийских и сицилийских греков в Италии была почти незаметна. Однако в предшествующее столетие, когда интеллектуальные контакты с Византией были ещё достаточно слабы, именно калабрийские монахи Варлаам и, в большей степени, Леонтий Пилат оказали позитивное воздействие на представителей раннего итальянского гуманизма Франческо Петрарку и Джованни Боккаччо. Началом серьезных изменений в отношении к греческому языку стало создание в университете Флоренции первой на Западе кафедры греческой словесности во главе с Леонтием Пилатом. С этого времени внимание итальянских гуманистов стало распространяться на те области греческой литературы, которые находились вне поля зрения средневековых ученых и переводчиков — поэзию и историю. Прозаические версии поэм Гомера, а также переводы из Еврипида и Плутарха были выполнены ещё Пилатом по заказу его итальянских патронов, однако в целом они продолжали средневековую традицию перевода «уегЬиш аё уегЬиш».

Приезд Мануила Хрисолора во Флоренцию в 1397 г. стал поворотным моментом в истории греческих штудий на Западе. Византийский ученый заложил основы нового гуманистического метода перевода по смыслу. Отказ от буквальных трансляций и пересказов значительно продвинул его западных учеников и последователей в понимании особенностей авторского стиля и стихотворного размера. Критикуя средневековых переводчиков, итальянские эллинисты, подобно Леонардо Бруни, Гварино Веронезе и Якопо д’Анджело, сосредотачивали внимание на передаче посредством латинского языка тонкостей греческой фразеологии и смысловых нюансов. Это был существенный шаг в сторону становления современного метода перевода. Выработанные Хрисолором принципы стали основой для последующих поколений греческих и итальянских эллинистов кватроченто. Следует, однако, отметить, что первые гуманистические переводы с греческого были далеко не безупречны и также вызывали критику сторонников схоластического метода из-за неуместной (особенно в философских сочинениях) увлеченности риторическими эффектами.

Существует определенная зависимость между эмиграцией византийских ученых на Запад и ростом интереса к греческим штудиям. Если в первой половине XV в. изучение греческого языка в Италии было достаточно случайным и непостоянным явлением, то к середине столетия ситуация стала заметно изменяться. Во второй половине кватроченто кафедры греческой словесности были открыты в Болонье, Ферраре, Падуе, Мессине и Милане. При назначении на профессорские должности предпочтение часто отдавалось греческим ученым, многие из которых достигали значительных успехов в преподавательской деятельности. Лекции Иоанна Аргиропула, Феодора Газы, Димитрия Халкокондила, Константина Ласкариса, а в начале XVI в. замечательного критского эллиниста Марка Музуроса собирали студентов из самых разных областей Европы и служили своеобразным мостом для распространения греческого знания уже за пределами Италии. Широкое признание у западных гуманистов получили греческие грамматики Мануила Хрисолора, Константина Ласкариса, Димитрия Халкокондила и Феодора Газы, продолжающие традицию более ранних палеологовских учебников Максима Плануда и Мануил Мосхопула.

Специфика изучения классического греческого языка заключалась в том, что он являлся книжным, ученым языком. Его преподавание, как правило, велось с помощью латыни и через латинские переводы. Такой способ обучения был характерен и для греческих ученых-эмигрантов, и для их итальянских коллег. Тем не менее, некоторые гуманисты, например Гварино Веронезе, отмечали важность вербального общения для освоения греческого языка. Однако методика преподавания длительное время оставалась традиционной, и предложенный Михаилом Апостолием проект обучения греческому на греческом при сведении к минимуму латинских пояснений и комментариев, кажется, опередил свое время и остался невостребованным. Следует отметить, что для итальянских эллинистов греческий язык был языком старшей литературной традиции, которая обогатила и облагородила латынь. Некоторые гуманисты достигли в области греческой филологии блестящих успехов: например, Леонардо Бруни писал по-гречески прозу, а Анджело Полициано элегии.

Лекционные курсы, прочитанные греческими учеными-эмигрантами в итальянских университетах, повторяли ту последовательность древних авторов и литературных произведений, которая была характерна для византийского образования. В числе наиболее излюбленных авторов были Гомер, Аристофан, Демосфен и Платонисторики Ксенофонт и Плутарх, а также три великих трагика, изучение которых, как правило, начиналось с трагедии Еврипида «Гекуба». Благодаря влиянию греческих ученых этот выбор классических авторов и текстов был усвоен итальянскими преподавателями греческой литературы, которые были больше связаны с византийской дидактической традицией, чем традицией средневековой схоластики.

Несмотря на всплеск интереса к греческой филологии в XV в. ученые, изучившие этот древний язык, составляли лишь незначительную часть образованных людей, поэтому особое место в распространении греческого знания принадлежало переводной литературе. В средневековый период выбор греческих работ для перевода на латынь был достаточно ограничен и избирателен. Как правило, он определялся теологическими, философскими или научными (например, в медицине) интересами. Настоящее открытие греческой литературы произошло именно в течение итальянского Ренессанса, когда образованные люди на Западе получили доступ к полному наследию классической греческой литературы и науки, а также к произведениям восточных отцов церкви. В значительной степени этот процесс быстрого увеличения количества переводной литературы был связан с переводческой деятельностью греческих ученых-эмигрантов. Особая роль в организации этой деятельности принадлежала кардиналу Виссариону, который, используя свои финансовые возможности и положение в курии, смог сплотить вокруг себя сообщество единомышленников, греков и латинян, которое получило название римской «Академии». Она объединила интеллектуальные силы двух крупных греческих латинистов кватроченто Феодора Газы и Георгия Трапезундского, а также самого Виссариона, который благодаря своим знаниям и образованности заслужил от Лоренцо Валлы титул «inter Graecos latinissimus, inter Latinos graecissimus». «Академия» Виссариона создала условия для свободного интеллектуального общения и обмена идеями между греческими учеными-эмигрантами и итальянскими гуманистами, среди которых были такие видные фигуры, как Поджо Браччолини, Флавио Бьондо, Лоренцо Валла, Никколо Перотти и Джованни Тортелли. С кругом Виссариона был также связан другой известный греческий ученый и переводчик Иоанн Аргиропул, который развернул оживленную филологическую деятельность во Флоренции при поддержке Медичи и в Риме при папе Сиксте IV. К концу XV в. участие греческих эмигрантов в переводческой деятельности стало уменьшаться, как по причине большей заинтересованности последних в подготовке оригинальных текстов к печати, так и вследствие того, что к этому времени уже были сделаны латинские версии большинства греческих работ.

Огромный вклад в дело сохранения и распространения греческого знания на Западе был сделан многочисленными каллиграфами и собирателями древних кодексов. Среди первых в основном преобладали греки, часто малоизвестные личности, которые работали в Италии, Византии, на Крите или в других областях греческого мира. Спрос на рукописную книгу в гуманистической среде обеспечивал некоторые условия для их активности, однако нищета или, по крайней мере, стесненность в средствах были распространенным явлением в среде эмигрантов. Деятельность и благосостояние переписчика сильно зависели от щедрости и заинтересованности его заказчиков и патронов. При этом следует отметить, что поиск экономической выгоды часто становился тем фактором, который привлекал образованных греков на Запад, наряду с возможностью достижения своих собственных амбиций. Мы также должны учитывать и то обстоятельство, что в ренессансной Италии получил распространение институт меценатства, развитие которого было невозможно в поздней Византии. Такие фигуры, как Лоренцо Медичи, Лудовико Моро, знаменитые папы-гуманисты Николай V и Пий II оказали значительное содействие распространению греческого знания в Италии, однако на их фоне особенно выделяется фигура кардинала Виссариона, который провозгласил целью своей жизни сохранение остатков греческой культуры. Благодаря его усилиям в Италии была создана одна из самых крупных греческих библиотек, завещанная кардиналом Венеции. Виссарион был одним из немногих деятелей Ренессанса, который целенаправленно занимался организацией работы.

195 греческих каллиграфов и агентов по сбору манускриптов на Востоке. Доверенным лицом Виссариона на Крите был константинопольский эмигрант Михаил Апостолий, который разыскал для своего покровителя большое число греческих текстов, а также основал в Кандии центр по переписыванию манускриптов. Ярким показателем ренессансной библиомании стала также миссия Иоанна Ласкариса на греческий Восток со специальной целью приобретения греческих кодексов, которая была организована Лоренцо Медичи. Наконец, нужно учитывать, что некоторые образованные эмигранты становились хранителями частных библиотек, например, Иоанн Ласкарис следил за флорентийской коллекцией Медичи, а Михаил Триволис и Марк Музурос за собранием Джованни Франческо Пико в Карпи.

С появлением в Италии типографий греческие ученые стали привлекаться к участию в издательском деле. Еще на заре итальянской печати Феодор Газа консультировал Джованни Андреа Бусси, главного редактора римской типографии Свейнхейма и Паннарца, в связи с изданием переводной греческой классики и, по крайнем мере, одной работы римского автора — «Аттических ночей» Авла Геллия. Появление греческой печатной книги существенным образом расширило возможности для участия греков в издательском деле в качестве наборщиков, корректоров и редакторов. Благодаря редакторской работе Иоанна Ласкариса и Димитрия Халкокондила греческие тексты были напечатаны во Флоренции и Милане. В Венеции издательский дом Альда Мануция сплотил силы ведущих эллинистов конца кватроченто и начала чинквеченто для подготовки к публикации целой серии древних авторов, при этом главное внимание уделялось греческой литературе. Альдовские издания, редактировавшиеся критскими греками Марком Музуросом, Иоанном Григоропулом, Димитрием Дукой и Арсением Апостолием, можно считать достижением ренессансной учености с учетом того, что строгие методы текстовой критики ещё не были выработаны в западной филологии. Шедевром греческой печати конца XV в. стал выпуск венецианской типографией Захария Каллиерги «Большого этимологического словаря», который был результатом коллективного труда критских греков, задействованных во всем процессе производства. К концу кватроченто влияние критян на итальянскую культуру и интеллектуальную жизнь становится все более очевидным. Следует отметить, что увеличение активности критских эмигрантов в Италии совпало по времени с расцветом греческих штудий в Венеции, который произошел позднее, чем в других центрах итальянского гуманизма. В предшествующий период в Италию прибывали лишь отдельные критские интеллектуалы, подобно Петру Филаргусу (известному как папа Александр V) и Георгию Трапезундскому. После падения Константинополя и Морей культурный облик Крита сильно преобразился благодаря наплыву образованных греческих беженцев, а также гуманистическим веяниям, доносящимся из соседней Италии через посредство Венеции. Со второй половины XV в. остров фактически стал главным посредником между Востоком и Западом в передаче культурного наследия Греции западной цивилизации.

Греческие ученые, безусловно, внесли определенный колорит в культуру ренессансной Италии. Степень их влияния на разные области философской и научной мысли кватроченто является далеко не однозначной, но, по крайней мере, они были ответственны за несколько важных стимулов и изменений в её развитии. Особенно заметен вклад византийских интеллектуалов в ренессансный платонизм. Споры о превосходстве Платона или Аристотеля, которые были порождены известным трактатом Плифона «О расхождениях», велись первоначально между греками Геннадием Схоларием, Георгием Трапезундским, Феодором Газой, Виссарионом и членами его ученого круга. Однако известное противоречие в значительной степени популяризовало неоплатоническую философию на Западе, привлекая внимание итальянских ученых к различиям обоих философских учений и в то же время открывая путь к легитимизации платонизма через согласование его с христианскими доктринами. Платоновские государственные модели начинают активнее использоваться в итальянской политической теории и даже проникают в сферу практической политики. Пример удачного применения античных образцов к итальянским политическим реалиям продемонстрировал Георгий Трапезундский, который показал, что венецианский государственный строй является наиболее удачным воплощением платоновских «Законов».

Итальянский аристотелизм также испытал серьезные изменения благодаря влиянию греческих ученых-эмигрантов. Последние видели свою задачу в том, чтобы открыть западному миру истинное учение Аристотеля, очищенное от аверроистских наслоений и ошибочных переводов на латинский. Главное отличие греческих университетских преподавателей, таких как Иоанн Аргиропул и Николай Леоник Томео, от их западных коллег состояло в том, что первые опирались на оригинальные тексты Аристотеля и его античных греческих и византийских комментаторов. Если во время преподавания в Падуе Халкокондил, кажется, только поставил вопрос о необходимости обращения к греческому первоисточнику, то его ученику Томео удалось существенно потеснить позиции венециано-падуанского аверроизма в изучении аристотелевской философии в пользу византийской традиции. Важные изменения, произошедшие во второй половине XV в. во флорентийском гуманизме, были связаны с ученой деятельностью и преподаванием Иоанна Аргиропула. Благодаря искусному изложению и интерпретации аристотелевских и платонических доктрин византийский ученый переключил внимание флорентийских гуманистов с риторических вопросов и морально-философских проблем в сторону спекулятивного знания, о чем свидетельствуют явные отличия интеллектуальных приоритетов Леонардо Бруни в первой половине кватроченто от Аламанно Ринуччини и Фичино во второй.

Через изложение и интерпретацию древнего классического наследия греческие ученые повлияли, по крайней мере частично, на формирование особой интеллектуальной и культурной атмосферы итальянского Возрождения. Они сыграли важную роль в расширении диапазона классических исследований в Италии, оказали влияние на умонастроения некоторых видных людей эпохи, ввели в оборот ранее неизвестные на Западе источники греческой мысли. Приверженность греков античным идеям и образцам не означала, что их собственная мысль была полностью обращена в прошлое. Например, Плифон в своем географическом трактате о пределах ойкумены, составленном для итальянских гуманистов, исправлял неверные утверждения Страбона с помощью самой последней географической информации. Сведения, собранные Плифоном о Скандинавии и северной России, не упоминались до него ни в византийской, ни в итальянской литературе. По существу, Плифон сделал первый серьезный шаг по популяризации в ренессансной Италии идей Страбона, который позднее, наряду с Аристотелем, Сенекой и другими авторитетами, подкрепил намерение Колумба пересечь Атлантический океан. Заметные изменения произошли и в отношении греческих интеллектуалов к достижениям соседнего народа. Если в XIV в. выразители латинофильских настроений, подобно Димитрию Кидонису, были достаточно одинокими фигурами, то в следующем столетии многие представители интеллектуальных слоев византийского общества смотрели на Запад уже с нескрываемым интересом. После гибели империи для части византийской интеллигенции эмиграция в Италию или, по крайней мере, в подконтрольные Венеции области греческого Востока была вполне естественным путем спасения. В общем потоке греческой эмиграции именно образованные гуманистически мыслящие люди были более восприимчивы к культурным ценностям западной цивилизации. Примечательно, что в XV в. в стенах Падуанского университета прошли обучение несколько известных представителей греческой и в то же время итальянской учености — Иоанн Аргиропул, Иоанн Ласкарис и Николай Леоник Томео. Неудивительно, что греческий эмигрант кардинал Виссарион в письме к императору Константину Палеологу впервые указал на превосходство западных технологий и необходимость их скорейшего освоения для оздоровления экономики Византии.

Следует признать, что в творчестве греческих ученых-эмигрантов было мало оригинальности. С одной стороны, на их плечах тяжелым грузом лежала древняя традиция, которая удерживала их мысль в пределах античных и патристических идей. С другой, возможности для проявления творческой активности были в значительной мере ограничены недостатком досуга, отсутствием стабильности и частыми переездами, характерными почти для всех эмигрантов. Тем не менее, глубокое влияние греко-византийской учености на итальянское Возрождение было очевидно. Греческие интеллектуалы выступали.

199 не только посредниками в передаче западному миру культурного достояния византийской цивилизации, но и внесли важный вклад в процесс его постепенной ассимиляции итальянским гуманизмом, значительно расширив интеллектуальные горизонты Возрождения.