Семантика глагольного управления: На материале немецкого языка

Современная лингвистика располагает значительным количеством работ, посвященных глагольному управлению и определению его статусных признаков. Однако, несмотря на колоссальный вклад, внесенный языковедами в данную область исследования (Б.А. Абрамов, В. Г. Гак, К. Э. Зоммерфельдт, С. Д. Кацнельсон, С. М. Кибардина, М. Д. Лесник, О. И. Москальская, Б. Примус, JI. JL Цинкман, X. Шумахер, Г. Хельбиг, И. Якобе и др.), в трактовке этого явления тем не менее обнаруживаются существенные разногласия.

Наиболее широкое освещение данная проблема получила у представителей традиционного направления в русском языкознании, где управление интерпретируется в рамках подчинительной связи, синтаксически реализующей сочетаемость слова, вступающего в подчинительную связь. При этом сочетаемость слова трактуется как способность окружать себя определенным кругом распространителей (Русская грамматика, 1980, 14), зависящая от некоторых факторов, таких, как, например, частеречная принадлежность слова. Эти факторы определяют синтаксическую реализацию сочетаемости в виде подчинительной связи, которая, согласно традиционной грамматике, реализуется через согласование, примыкание и управление. Глагольное управление считается основной разновидностью подчинительной связи, реализующей сочетаемость глагола с существительным.

В последние десятилетия появилась тенденция использовать наряду с термином «сочетаемость» термин «валентность» (Краткий словарь лингвистических терминов, 1995, 119), заимствованным у JI. Теньера, который понимал под ним способность глагола требовать для раскрытия своего значения определенного количества мест в предложении. Современное языкознание использует этот термин для обозначения способности слова присоединять к себе другое категориально вполне определенное полнозначное слово (Кацнельсон С.Д., 1987, 25). Внесение ряда изменений по сравнению с традиционной сочетаемостью не изменило сути подхода к проблеме определения статуса глагольного управления. Оба направления — и традиционное, и теория валентности — трактуют глагольное управление как семантически немотивированное синтактико-морфологическое явление, представляющее собой одну из форм реализации сочетаемости (в другой терминологической подсистемевалентности).

Однако тот факт, что глагольное управление характеризуется регулярностью и предсказуемостью форм своего проявления, позволяет предположить наличие лежащего в основе этого явления некоего семантического механизма, определяющего, во-первых, потенциальность управления у глагола, а во-вторых, его реализацию на уровне языка.

Данная работа посвящена обоснованию семантической природы глагольного управления.

Актуальность исследования определяется важностью четкого разграничения таких лингвистических понятий, как сочетаемость и валентностьнеобходимостью установления природы глагольного управления как семантически обусловленного морфолого-синтаксического явлениявозможностью использования результатов новейших исследований в области когнитивной лингвистики для интерпретации семантических механизмов становления глагольного управления.

Объектом данного исследования выступают закономерности, определяющие семантическую специфику управления при одном и том же глаголе или классе глаголов.

Предметом исследования являются высказывания с глагольно-именными словосочетаниями, трактуемыми традиционно как конструкции, образующиеся на основе реализации подчинительной связи управления путем сочетания глагола и формы существительного (анализу было подвергнуто более тысячи глагольно-именных сочетаний). За единицу исследования принята пропозициональная структура с предикатом действия, процесса, состояния или свойства, в которой отдельные аргументные позиции представлены на языковом уровне различными падежными и предложно-падежными формами существительного в составе высказывания, равного предложению.

Материалом для исследования послужили высказывания, отобранные методом сплошной выборки из художественной литературы на немецком языке (5646 стр. текста художественных произведений), в основе которых лежат реляционные и признаковые предикатные структуры с управляемой предложно-падежной группой.

Цель исследования состоит в выявлении основных закономерностей становления парадигм предложно-падежных конструкций немецкого языка, реализующих глагольное управление как семантически мотивированную морфолого-синтаксическую репрезентацию глагольной валентности.

Достижению данной цели подчинено решение следующих задач:

1. Обоснование новых подходов к предлагаемым в работе трактовкам сочетаемости и валентности.

2. Определение основных статусных признаков и критериев разграничения сочетаемости и валентности как явлений, обусловленных разными когнитивными процессами освоения объективной действительности.

3. Уточнение статуса глагольного управления как результата взаимодействия структур репрезентации ситуативного знания в процессе категоризации и концептуализации мира, определяющих специфику языкового сознания.

4. Выявление факторов, обусловливающих сигнификативные интерпретации отдельных семантико-синтаксических отношений субъектно-объектного типа и их реализацию в специфических формах глагольного управления.

Научная новизна диссертации заключается в том, что впервые установлена природа глагольного управления как результата взаимодействия процессов категоризации и концептуализации мира на уровне языкового сознаниядоказана обусловленность его морфолого-синтаксической реализации действием целого ряда семантических факторов, что стало возможным благодаря использованию достижений когнитивной лингвистики и трудов по синтаксической семантике.

Теоретическая значимость исследования заключается в развитии основных положений и уточнении некоторых понятий, относящихся к уровню когнитологии и когнитивной лингвистики, связи этих понятий с глубинным семантическим синтаксисом и морфологией, а также в освещении вопроса о пределах участия концептуальных структур и онтологии мира в становлении языкового сознания. Полученные результаты могут способствовать развитию теории лингвистики и дальнейшей разработке проблем синтаксических связей слов.

Практическая ценность работы обусловлена возможностью применения материалов исследования в вузовских курсах по теоретической грамматике и общему языкознанию, а также спецкурсах по когнитивной лингвистике.

Методы исследования. Для решения поставленных в работе задач использовались различные методы лингвистического анализа: наряду с общими методами наблюдения и описания применялись сравнительно-сопоставительный метод и метод семантической интерпретациив работе использовались также методики моделирования и статистических подсчетов.

Методологическими основами исследования явились положение когнитивной лингвистики о доминирующей роли процессов категоризации и концептуализации в ходе освоения и формирования знаний, в том числе и языковых (М. Бирвиш, Н. Н. Болдырев, Р. Джекендофф, Е. С. Кубрякова, Р. Лангакер, М. Шварц и др.) — понятие языковой картины мира, согласно которому события реального мира сначала получают ментальную интерпретацию в сознании и только потом закрепляются в языковых категориях (Н.Ф. Алефиренко, А. В. Бондарко, Я. С. Выготский, Н.И.

Жинкин, С. Д. Кацнельсон, Г. В. Колшанский, К. П. Переверзев и др.) — теория фреймовой семантики М. Минского, Ч. Филлморатеория семантических падежей Ч. Филлмора, получившая дальнейшую разработку в трудах В. В. Богданова, И. Иклер, В. А. Кука, Дж. Нильсона, И. Розенгрена, Г. Хельбига и др.- учение младограмматиков о синкретичности падежной системы (О. Бехагель, Б. Дельбрюк, Г. Хюбшманн и др.) — рассмотрение падежа и предлога в рамках субъектно-объектных отношений как единой аналитической формы словоизменения существительного (В. Д. Богородицкий, Е. Курилович, A.M. Пешковский и др.).

На защиту выносятся следующие положения:

1. В отличие от сочетаемости, формирующейся в рамках сцены как структуры, репрезентирующей результат процесса категоризации мира, валентность предопределяется фреймовой структурой отражения сцен как результата концептуализации мира.

2. Окончательное формирование валентности глагола и управления осуществляется в рамках пропозиции как структуры репрезентации ситуативного знания на уровне языкового сознания, порождаемой взаимодействием процессов категоризации и концептуализации.

3. Наличие разных способов оформления аргументных позиций при одном семантическом классе глаголов обусловлено действием онтологических факторов и различиями в семантической перспективе представления вербализуемой ситуации.

4. Реализация глагольного управления с помощью аналитических предложно-падежных форм обусловлена закреплением специфических для конкретного языкового сознания сигнификативных интерпретаций исходного семантико-синтаксического отношения.

5. Предложно-падежные формы языкового представления репрезентируемых семантико-синтаксических отношений являются дополнительными для ядерных семантических аргументов пропозиции агенса, адресата, объектива) и основными для периферийных (делибератива, каузатива, медиатива).

6. В немецком языке наиболее характерными факторами, обусловливающими становление различных сигнификативных интерпретаций семантических аргументов, являются принадлежность отображаемой сцены к той или иной сфере жизнедеятельности человека, определяющей единый для соответствующих сцен признак, и семантика сцены, обусловливающая вариативность представления разными формами глагольного управления одного и того же семантического аргумента, вступающего во взаимодействие с одним определенным признаком.

Апробация работы. Основные положения и выводы диссертационного исследования были изложены на итоговых научных конференциях Волгоградского государственного университета в 2000;2004 годах, на региональной конференции в Волгоградском государственном педагогическом университете. Основное содержание работы отражено в шести опубликованных работах.

Структура диссертации. Диссертация состоит из введения, двух глав, заключения, библиографии.

Выводы.

Итак, взаимодействие исходного семантико-синтаксического отношения с онтологическими характеристиками отражаемых сцен подчиняется, как показал анализ фактического материала, определенным закономерностям, заключающимся в особенностях влияния, оказываемого тем или иным фактором на сигнификативную интерпретацию исходного семантико-синтаксического отношения, и в конечном итоге на способ его представления в предложении той или иной формой управления в рамках пропозиции, отражающей результат взаимодействия фрейма и сцены.

Среди всех вышеперечисленных факторов, так или иначе влияющих на глагольное управление, особое положение занимает специфика фреймовой структуры концептуализации события. Одно и то же событие, или разные события, категоризованные в одной сцене, могут быть отражены в разных фреймовых структурах, в которых один и тот же участник ситуации предстает в разных семантико-синтаксических отношениях к событию, и получает в связи с этим естественно различное морфологическое оформление, иначе говоря, управление.

Однако, каждый семантический аргумент имеет несколько способов своего морфологического оформления, наличие которых зависит уже не от избираемой фреймовой структуры, а от особых онтологических характеристик отражаемых ситуаций действительного или воображаемого мира, ценных для той или иной языковой общности. Ведущее значение среди них занимает, безусловно, сфера жизнедеятельности человека, к которой принадлежит та или иная вербализуемая сцена, потому что именно принадлежность к одной сфере жизнедеятельности определяет наличие у соответствующих сцен неких общих признаков, отражаемых в рамках единой сферы жизнедеятельности через разные предикаты. Внутри же сферы жизнедеятельности, как фактора, определяющего наличие единого признака для всех соответствующих сцен, концептуализируемых через один предикат, данный объединяющий признак вербализуется по-разному в зависимости от характера сцены.

Так, в рамках физической сферы бытия при концептуализации события через предикат действия для носителей немецкого языка важным, как показал наш фактический материал, оказывается такой признак, как резулътативностъ/нерезулътативность воздействия на объект, учитываемый в немецком языке при вербализации сцены соприкосновения с объектом, описываемой глаголами offnen, aufmachen, zumachen, verschlieBen, klopfen, trommeln, pochen, tippen, riihren, anstossen, использующими управление an Akk, а также сцены изменения местоположения объекта, вербализуемой глаголами sich riicken, riicken, zerren, и сцены изменения объекта, описываемой глаголами verzehren, zehren, andern, abandern. При этом глаголы, вербализующие две последние сцены, управляют предложно-падежной группой an D.

Еще одним фактором, определяющим специфику глагольного управления в современном немецком языке при вербализации события в рамках физической сферы жизнедеятельности через предикат действия является признак предсказуемости/непредсказуемости результата действия, учитываемый носителями немецкого языка при вербализации сцены выполнения действия, направленного на обладание объектом, вербализуемой глаголами suchen, angeln, jagen, ringen, greifen, langen, haschen, sich biicken, bohren, graben, schnappen, fahnden, tasten, abstreichen, управляющими либо чистым аккузативом, либо предложно-падежной конструкцией nach D, и сцены выполнения действия в пользу кого-либо, чего-либо, описываемой глаголами beibringen, beistehen, helfen, einstehen, eintreten, sich verburgen, sorgen, sich verantworten, einschreiten, etw. opfern, werben, sich einsetzen, kampfen, при которых АДРЕСАТ оформляется в зависимости от пресказуемости/непредсказуемости результата отражаемого действия чистым дативом или предложно-падежной структурой fur Akk.

Важным при этом оказывается тот факт, что если положительная степень присутствия вышеупомянутых признаков выражается в использовании при вербализации каждой из вышеперечисленных сцен канонических форм представления в предложении семантических аргументов пропозиции, каковой для ОБЪЕКТИВА является чистый аккузатив, а для АДРЕСАТА — чистый датив, то отсутствие результативности и запрограммированности результата вербализуется в рамках каждой сцены особой формой управления, определенной спецификой отображаемой сцены.

Тот же признак запрограммированности/незапрограммированности результата учитывается носителями немецкого языка и при вербализации событий физической сферы бытия, концептуализируемых через предикат процесса.

Данный признак учитывается носителями немецкого языка при вербализации сцены превращения объекта во что-либо, вербализуемой глаголами werden, sich mausern, sich entwickeln, sich verzerren, sich umgestalten, ausarten и др., при которых РЕЗУЛЬТАТИВ в зависимости от предсказуемости/непредсказуемости результат в событии оформляется либо при помощи конструкции in Akk, либо при помощи структуры an Akkсцены подключения, приобщения к какой-либо деятельности, описываемой глаголами einsteigen, sich einspannen, sich einschalten, sich einlassen, sich einmischen, sich einfugen, eindringen, sich einarbeiten, sich einschleichen, einwilligen, sich fugen и sich gewohnen, также использующими двойное управление in Akk/an Akkа также сцены приближения к объекту, описываемой глаголами sich anlehnen, sich schmiegen, sich heranwagen, sich herandrangen, herantreten, herankommen, herangehen, sich heranpirschen, sich heranmachen, sich heranpurschen, sich heranschleichen, gelangen, использующими управление an Akk, и sich nahen, nahen, sich nahern, naherkommen, управляющими чистым дативом.

Семантическая мотивированность глагольного управления характерна не только для глаголов, представляющих реляционные предикаты, но и для глаголов, в основе валентности которых лежат предикаты свойства, концептуализирующие характеристики объектов, относящиеся к физической сфере жизнедеятельности. При этом анализ фактического материала показал, что для вербализации предиката свойства важными оказываются свои особые признаки, предопределенные семантикой конкретной характеристики.

Если при вербализации событий в рамках физической сферы бытия носителями немецкого языка учитываются в основном такие характеристики, как результативность, запрограммированность и предсказуемость результата для событий, концептуализируемых через предикат действия, а также запрограммированность результата в событии, концептуализируемом через предикат процесса, то в рамках эмоционально-психической сферы жизнедеятельности при концептуализации события через предикат действия и предикат состояния, как результата определенного подразумеваемого воздействия, для носителей немецкого языка важными, как показал наш фактический материал, оказывается признак непосредственности/косвенности оказываемого на эмоции воздействия или испытываемого эмоционального состояния, учитываемый носителями немецкого языка при вербализации сцены воздействия на эмоции при помощи объекта глаголами beirren, fesseln, tauschen, demtitigen, betruben, einschuchtern, beeindrucken, uberraschen, abschrecken, besanftigen, deprimieren, ermiiden, enttauschen, erschiittern, erhellen, entziicken, erheitern, при которых МЕДИАТИВ оформляется либо структурой mit D, либо конструкцией durch Akkсцены испытывания чувств к объекту, описываемой глаголами sich freuen, sich wundern, sich beunruhigen, trauern, sich bektimmern, erstaunen, erschrecken, sich erregen, sich aufregen, sich argern, использующими управление tiber Akk, и сцены испытывания удовольствия от чего-либо, вербализуемой при помощи глаголов sich weiden, sich erbauen, sich berauschen, sich ergotzen, sich erquicken, sich satt schauen, sich satt sehen, sich freuen, оформляющими ДЕЛИБЕРАТИВ предложно-падежной группой an D.

Таким образом, для событий эмоционально-психической сферы жизнедеятельности носителя немецкого языка одной из важных характеристик является непосредственность ощущений или воздействия на ощущения. Важность для носителя немецкого языка такого признака события в целом подтверждается также и тем, что в рамках интеллектуальной сферы бытия при концептуализации события через предикат действия этот признак, как показал наш фактический материал, также оказывается релевантным и учитывается при вербализации сцены мысленного обращения к будущему, описываемой глаголами sinnen, warten, hoffen, sich freuen.

Другим важным для носителя немецкого языка фактором для событий интеллектуальной сферы бытия, концептуализируемых через предикат действия, оказывается длительность интеллектуальной деятельности и ее результат, то есть возможный вывод, учитываемые, например, при вербализации сцены размышлений, описываемой в немецком языке двумя группами глаголов, характеризующимися разным управлением в соответствии с наличием отсутствием вышеприведенной характеристики отражаемого события.

В отличие от таких событий сцены интеллектуальной сферы бытия, концептуализируемые через предикат состояния, представляют собой определенную заинтересованность, испытываемую по отношению к другому объекту. Поэтому одной из основных признаков для таких событий оказывается степень интенсивности проявления интереса, учитываемая носителями немецкого языка при вербализации сцены духовной тяги к обладанию объектом, описываемой глаголами lechzen, trachten, jammern, dtirsten, streben, schmachten, gluhen, fiebern, hungern, sich sehnen, использующими управление nach D, и сцены испытывания интереса к объекту, вербализуемой при помощи глаголов schwarmen, sich begeistern, sich interessieren, управляющих конструкцией fiir Akk, и словосочетаний interessiert sein и Interesse nehmen, оформляющих ДЕЛИБЕРАТИВ структурой anD.

Таким образом, в становлении управления глаголов, вербализующих ту или иную сферу жизнедеятельности человека, немаловажную роль играет тип семантического предиката, лежащего в основе их валентности, что, однако, не характерно для управления глаголов, описывающих речевую сферу жизнедеятельности, так как события этой сферы всегда концептуализируются только через предикат действия.

В рамках речевой сферы бытия при концептуализации события через предикат действия для носителей немецкого языка важным, как показал наш фактический материал, оказывается признак информативности речевой деятельности.

Этот фактор учитываются в немецком языке при вербализации сцены сообщения информации, описываемой глаголами berichten, referieren, verraten, schreiben, erklaren, erzahlen, sprechen, verlauten, debattieren, sich aussprechen, sich unterhalten, sich auBern, bemerken, reden, aussagen, sagen, uberzeugen, urteilen, sich auslassen, сцены вербального выражения эмоций, номинируемой глаголами klagen, sich beklagen, sich belustigen, schimpfen, jammern, spotten, sich emporen, sich entriisten, fluchen, и сцены запроса информации, для представления которой используются глаголы sich erkundigen, forschen, ausfragen, nachfragen, fragen. Характерный для каждой из этих сцен признак информативности обусловливает единое для перечисленных глаголов управление uber Akk.

Еще одним признаком, определяющим специфику глагольного управления в современном немецком языке при вербализации события в рамках речевой сферы жизнедеятельности является признак заинтересованности в результате речевой деятельности, учитываемый носителями немецкого языка при вербализации сцены запроса информации, в соответствии с чем данные глаголы используют управление nach Dи сцены просьбы, описываемой глаголами freien, flehen, sich bewerben, bitten, feilschen, ersuchen, angehen, ringen, ansuchen, buhlen, nachsuchen, werben, управляющими уже предложно-падежной группой um Akk.

Таким образом, анализ фактического материала доказал, что разные сигнификативные интерпретации семантических аргументов, передаваемые, главным образом, особыми падежными и предложно-падежными формами, реализующими валентность глагола, обусловлены определенным семантическим прочтением соответствующей роли фрейма, зависящим от того, какие из признаков участника сцены, получающего во фрейме ту или иную роль, являются наиболее важными для конкретной языковой общности. Выбор такого признака, вступающего в силу своей ценности и значимости для носителей немецкого языка во взаимодействие с ментальным значением семантической роли, обусловлен принадлежностью отображаемой сцены к той или иной сфере жизнедеятельности человека. При этом в рамках каждой сферы жизнедеятельности наблюдается обусловленность выбора такого объединяющего признака способом концептуализации вербализуемого события через определенный тип семантического предиката. Вариативность же представления разными формами глагольного управления одного и того же семантического аргумента, вступающего во взаимодействие с одним определенным признаком, обусловливается семантической спецификой конкретной отображаемой сцены.

Заключение

.

Проблема глагольного управления занимает лингвистов уже долгое время и на сегодняшний день существует, по крайней мере, две трактовки этого вопроса — традиционная, к сторонникам которой относятся Н. Д. Арутюнова, В. А. Белошапкова, В. Г. Гак, А. М. Пешковский, А. А. Потебня и др., и валентная, разрабатываемая такими лингвистами как С. Д. Кацнельсон, С. М. Кибардина, М. Д. Степанова, Г. Хельбиг, и др.

Представители традиционного направления в русском языкознании рассматривают управление в рамках подчинительной связи, синтаксически реализующей сочетаемость слова, вступающего в подчинительную связь, как его «способность окружать себя определенным кругом распространителей» (Русская грамматика, 1980, 14).

В последние десятилетия, однако, появилась тенденция использовать для обозначения «способности] слова присоединить к себе другое категориально вполне определенное полнозначное слово» (Кацнельсон С.Д., 1987, 24) термин «валентность», который изначально трактовался как способность глагола требовать для раскрытия своего значения замещения определенного количества мест в предложении (Теньер, 1980). Новую трактовку валентности, впитавшую в себя, во-первых, традиционное понимание сочетаемости, а во-вторых, теорию валентности JI. Теньера, нельзя, однако, оправдать внесением ряда изменений, в частности касающихся определяющих факторов, потому что это не изменило сути подхода к проблеме определения статуса глагольного управления, так как оба направления, как традиционное, так и валентное, трактуют глагольное управление как семантически немотивированное синтактико-морфологическое явление, представляющее собой одну из форм реализации сочетаемости (в другой терминологической подсистеме — валентности).

Слишком широкое понимание валентности в результате ее растворения в.

152 сочетаемости включает в себя много такого, что не может принадлежать валентности в силу изначальной несовместимости этих двух явлений, требующих не отождествления, а четкого их разграничения.

На наш взгляд, различие сочетаемости и валентности обусловлено их мотивированностью разными структурами репрезентации когнитивной деятельности сознания. В основе сочетаемости как свойства всех полнозначных слов сочетаться с лексически совместимыми с ними другими полнозначными словами лежат такие структуры репрезентации категоризирующей деятельности сознания, как концепты и сцены. Валентность же предопределяется фреймовой структурой отражения сцен как результата концептуализации мира и представляет собой свойство глагола определять количество участников отражаемого события и характер их семантических взаимоотношений.

Окончательное формирование валентности глагола и управления как синтактико-морфологического способа ее представления в конкретном языке, в том числе и немецком, осуществляется в рамках пропозиции как структуры репрезентации ситуативного знания на уровне языкового сознания, порождаемой взаимодействием процессов категоризации и концептуализации.

Структура фрейма, составляющая основу валентности, концептуализирует событие, описываемое глаголом, и задаёт роли его участников. При концептуализации события аргументы фрейма, выдвигая на свои роли тех или иных участников события, вступают во взаимодействие с некоторыми онтологическими характеристиками отражаемого события. Суть этого взаимодействия состоит в том, что каждый семантический аргумент фреймовой структуры может получать несколько разных сигнификативных интерпретаций, которые, соответствуя пропозициональным реализациям исходного фрейма, обусловленным языковым сознанием носителей немецкого языка и характером отражаемых ими сцен, определяют реализацию фреймовой структуры в разных пропозициях, что и предполагает их различное морфологическое оформление, или выражаясь традиционно — различное управление — падежное или предложно-падежное.

Наличие разных способов оформления аргументных позиций при одном семантическом классе глаголов, представляющих общую сцену, а нередко и при одном глаголе, обусловлено такими онтологическими характеристиками отражаемых сцен, как их принадлежностью к разным сферам бытия, спецификой ситуаций в рамках общей сферы бытия, онтологическими особенностями объектов, мыслимых в тех или иных семантико-синтаксических отношениях к семантическому предикату пропозиции, а также действием избираемой семантической перспективы представления вербализуемой ситуации.

Наиболее характерными факторами, обусловливающими становление различных сигнификативных интерпретаций семантических аргументов в немецком языке, являются принадлежность отображаемой сцены к той или иной сфере жизнедеятельности человека, определяющей единый для соответствующих сцен признак, и семантика сцены, обусловливающая вариативность представления разными формами глагольного управления одного и того же семантического аргумента, вступающего во взаимодействие с одним определенным признаком.

Дело в том, что рамках каждой сферы жизнедеятельности выбор объединяющего признака обусловливается способом концептуализации вербализуемого события через определенный тип семантического предиката. Вариативность же представления разными формами глагольного управления одного и того же семантического аргумента, вступающего во взаимодействие с одним определенным признаком, обусловливается семантической спецификой конкретной отображаемой сцены.

При этом, как показал проведенный анализ, для каждой вербализуемой сферы жизнедеятельности можно определить онтологический признак, наиболее значимый либо наиболее часто применяемый языковым сознанием носителя языка для сигнификативной интерпретации семантических аргументов пропозиции: а) Так, в рамках физической сферы бытия при концептуализации события через предикат действия для носителей немецкого языка важными, как показал наш фактический материал, оказываются такие признаки, как результативность и запрограммированность результата воздействия на объект и предсказуемость результата действия.

При вербализации же событий физической сферы бытия, концептуализируемых через предикат процесса, носителями немецкого языка учитывается в основном признак запрограммированности результата в событии. б) В рамках эмоционально-психической сферы жизнедеятельности при концептуализации события через предикат действия и предикат состояния, как результата определенного подразумеваемого воздействия, для носителей немецкого языка важными, как показал наш фактический материал, оказывается признак непосредственности оказываемого на эмоции воздействия или испытываемого эмоционального состояния. в) Для событий интеллектуальной сферы бытия, концептуализируемых через предикат действия, важным для носителя немецкого языка фактором оказывается длительность интеллектуальной деятельности и ее результат, то есть возможный вывод.

Сцены же интеллектуальной сферы бытия, концептуализируемые через предикат состояния, представляют собой определенную заинтересованность, испытываемую по отношению к другому объекту. Поэтому одним из основных признаков для таких событий оказывается степень интенсивности проявления интереса. г) В рамках же речевой сферы бытия при концептуализации события через предикат действия для носителей немецкого языка важными, как показал наш фактический материал, оказываются признаки информативности речевой деятельности и заинтересованности в результате речевой деятельности.

Чаще всего специфические для конкретного языкового сознания сигнификативные интерпретации исходного семантико-синтаксического отношения закрепляются за аналитическими предложно-падежными формами реализации глагольного управления, входящими наряду с синтетическими в состав парадигм семантико-синтаксических отношений субъектно-объектного типа.

При этом каждый семантический аргумент обладает канонической формой своей манифестации в языке в соответствии со своим основным содержанием. Однако, парадигма языковых реализаций каждого из семантических аргументов предполагает наличие у него ряда потенциальных сигнификативных признаков, интерпретация которых требует различного представления аргумента в пропозиции. Каждая из сигнификативных интерпретаций обусловливает необходимость иной по сравнению с канонической формы манифестации этого семантического аргумента в языке. При этом, канонические способы манифестации основных семантических аргументов, наиболее часто представленных во фреймовых структурах, представляют собой чистые падежные формы, в то время как канонические способы реализации второстепенных семантических аргументов чаще всего являются предложно-падежными формами.

Так, каноническая форма представления ОБЪЕКТИВА, закрепленная в сознании носителей немецкого языка чистым аккузативом, используется в реализации фреймовой структуры R-действие (АГЕНС+ОБЪЕКТИВ) при отражении ею каждой из рассмотренной нами сцены, что подтверждает сделанный нами вывод от том, что ядерные семантические падежи используют в качестве канонических беспредложную форму экспликации, обусловленную такими характеристиками события, как кардинальность, результативная запрограммированность и конкретность результата. В то же время разнообразные предложно-падежные формы реализации данного семантического аргумента — а это an Akk, an D, auf Akk, nach D, — выражают определенные способы сигнификативной интерпретации этого семантического аргумента как отступления от основных характеристик события воздействия.

В то же время второстепенные семантические аргументы оформляются преимущественно предложно-падежными формами, которые являются для них каноническими.

Так, ДЕЛИБЕРАТИВ в качестве форм своего представления предпочитает предложно-падежные конструкции, что обусловлено второстепенностью ранга этого семантического аргумента. При этом, однако, ДЕЛИБЕРАТИВ характеризуется чрезвычайно богатой парадигмой предложно-падежных форм реализации в языке, что подтверждает вывод о том, что предложно-падежное оформление семантического аргумента сигнализирует о переосмыслении канонического содержания этого семантического аргумента, обусловливаемого влиянием онтологических характеристик отражаемых сцен.

Таким образом, предпринятый анализ позволил показать объективность положений, выносимых на защиту, и доказать гипотезу, положенную в основу исследования, согласно которой тот факт, что, с одной стороны, целые классы глаголов обладают единым управлением, а с другой стороны, один глагол имеет разные формы управления, не случаен, а мотивирован семантической спецификой валентности соответствующих глаголов, представляющей собой отражение пропозиции как структуры репрезентации ситуативного знания на уровне языкового сознания, порождаемой категоризации и концептуализации. взаимодействием процессов.