Миф и метафора: опыт межпарадигмального анализа

Миф является сложным и неоднозначно трактуемым культурным феноменом. Видимо, поэтому в философии мифологии как одной из важнейших и древнейших составляющих философии обнаруживается большое количество теоретико-исследовательских подходов, зачастую состоящих в прямой оппозиции друг к другу.

В данном диссертационном исследовании феномен мифа понимается как культурный продукт исторической деятельности человечества, присутствующий на всех исторических этапах, а мифотворчество как фундаментальная когнитивная способность сознания, продуцирующая культурно-обусловленные обобщенные формы наглядно-чувственной образности, не интерпретируемые самим субъектом, но несущие в себе его волевые интенции1.

Рассматривая метафору как одну из форм когнитивной концептуализации, в качестве общего определения мы возьмем следующее классическое утверждение: метафора — это троп или механизм речи, состоящий в употреблении слова, обозначающего некоторый класс предметов, явлений и т. п., для характеризации или наименования объекта, входящего в другой класс, либо наименование другого класса объектов, аналогичного данному в каком-либо отношении"2. Т.к. к типам языковой метафоры, помимо образной и номинативной, относится еще и когнитивная метафора, для анализа нам необходимо следующее определение: «метафора — это когнитивный процесс, который выражает и формирует новые понятия и без которого невозможно получение нового знания».3 По своему источнику когнитивная метафора отвечает способности человека улавливать и создавать сходство между разными индивидами и классами объектов.4 При наиболее общем подходе метафора.

1 См. Найдыш В. М. Философия мифологии от Античности до эпохи Романтизма. — М.: Гардарики, 2002 — С 27.

— Лингвистический энциклопедический словарь. М.: Изд-во «Советская энциклопедия», 1990. — С.296.

3 Краткий словарь когнитивных терминов / Под ред. Е. С. Кубряковой. М., 1996. С. 55.

4 Арутюнова Н. Д. Метафора и дискурс. Вступительная статья // Теория метафоры М., 1990. С. 5 — 32. рассматривается как видение одного объекта через другой и в этом смысле является одним из способов репрезентации знания в языковой форме.

В данной работе предпринята попытка осмысления соотношений метафоры и мифа в русле межпарадигмальной позиции, позволяющей раскрыть особенности мифотворчества (в том числе и современного) через анализ языкового метафорического компонента, а также увидеть формы мифологического архаичного мышления, сохранившиесяв семантических структурах некоторых современных метафорических выражений. В более широком смысле разработанный в данном исследовании подход можно обозначить как междисциплинарный (лингвофилософский). Суть межпарадигмальности предложенного анализа состоит в попытке синтеза положений когнитивно-семантической парадигмы относительно метафоры и лингвистических подходов внутри философских концепций мифа.

Целесообразность межпарадигмального подхода обуславливается актуальностью исследовательских результатов в области когнитивной семантики и отсутствием их философского осмысления. Также важно, что лингвистика за последние десятилетия включила в свое проблемное поле множество парадигм из других дисциплин, в том числе и*теорию мифа, которая широко используется в семантике и сравнительно-историческом языкознании, но современная философия мифологии в силу разных причин игнорирует перспективные парадигматические установки внутри когнитивной лингвистики.

Актуальность исследования. Среди тех новейших тенденций, которые проявились на рубеже XX—XXI вв. не только в отечественной, но и мировой духовной культуре, одна из наиболее интересных и в тоже время наименее исследованных — это мощная волна мифологизации культуры, возрастание активности глубинных, архаичных, мифологических пластов сознания. Процессы современного мифотворчества пока еще мало изучены, хотя они интересны и значимы не только сами по себе, но и в широком контексте философских, социокультурных и историко-культурных проблем, которые возникают в связи с существованием неомифологии, ее ролью и значением в жизни общества и человека. Только в самое последнее время в отечественной философской литературе появляются работы, в которых разрабатывается платформа для глубокого теоретического освоения природы неомифотворчества5. На этом пути возникает целый ряд глубоких ключевых философских и социально-гуманитарных проблем: проблемы сущности мифа и мифотворчества, выявление закономерностей исторический трансляции древнейших мифологических структур и их подключения к «телу» современной культуры, проблема критериев демаркации рациональных форм познания и неомифологии и др.

Одной из наиболее значимых и ёмких проблем в поле философского знания о мифе и современных формах мифотворчества является проблема соотношения мифа и языка, где среди многих вопросов ключевую значимость имеют вопросы о тропичности мифа, о глубинных взаимосвязях мифотворчества и когнитивных функций иносказания, в частности, способности языкового сознания к созданию разноуровневых метафор. Такие вопросы связаны с недостаточной разработанностью темы соотношения метафоры (как знакообразующего единства концептов) и мифотворчества (как необходимого компонента культурной деятельности), а также отсутствием цельной лингво-философской трактовки мифа в рамках когнитивной семантики. В данном диссертационном исследовании предпринята попытка осмысления соотношений метафоры и мифа в русле межпарадигмальной лингвофилософской позиции, позволяющей раскрыть глубинные структурные взаимосвязи между способностью сознания к мифотворчеству и процессами.

5 См.: Заблуждающийся разум? Многообразие вненаучного знания. М., 1990; Наука и квазинаучные формы культуры. М., 1999; Наука и квазинаука. М., 2008 и др. языковой концептуализации, воплощённых в метафорических формах иносказания.

Степень научной разработанности проблемы.

Существуют серьёзные традиции изучения мифа и метафоры как отдельных феноменов, но их связь в полной мере не была описана. Корпус работ, посвященных проблемам метафоры, также как и теоретическим проблемам мифа, огромен, но лишь немногие из них затрагивают вопросы глубинных взаимосвязей, лежащих в архаичных пластах сознания. По этой причине мы остановимся на ретроспективе концепций метафоры в рамках когнитивистской парадигмы и на языковых теориях мифа, т. е. на тех исследовательских подходах, которые позволяют раскрыть проблему глубинной взаимосвязи этих двух феноменов.

Задача теории метафоры — сформулировать правила перехода от буквального значения к метафорическому и эксплицировать подлинное, т. е. переносное значение метафоры.

Термин «метафора» впервые был употреблен Изократом в «Evagorus» (383 г. до н.э.).6 Некоторые авторы утверждают, что термин «метафора» и его первое определение («несвойственное имя, перенесенное с рода на вид, или с вида на род, или с вида на вид, или по аналогии») были введены Аристотелем. Начиная с античной риторики и вплоть до начала XIX века, метафора трактовалась как стилистическая фигура переноса по сходству, как языковой поэтический троп, не имеющий ничего общего объективной действительностью. Поэтому метафора с позиций теории познания не обладала никаким когнитинвным потенциалом и трактовалась в критическом ключе как проявление естественного полисемантизма, оппозиционального рациональному.

6 Античные теории языка и стиля (антология текстов). — СПб.: Алетейя, 1996. — С. 217.

7 Алексеев К. И. Эскиз теории метафоры. Психологические исследования дискурса / Отв.ред. Н. Д. Павлова. М.: ПЕРСЭ, 2002. С. 80 Q познанию. Критику иносказания и прочих фигуральных форм выражения относительно истинного знания оттеняет главенствующая роль метафоры в поэтике, риторике, стилистике.

После того как лингвистика выделилась в отдельную научную область знания, метафора помимо трактовок в рамках упомянутых дисциплин интерпретируется с лингвистических позиций сравнительного подхода. Метафора представлялась как скрытое сравнение, основанное на аналогиях. Теория^ сравнения утверждала, что метафорическое высказывание связано с сопоставлением и переносом свойств двух или более объектов.

В XX веке теория метафоры получила колоссальное развитие и воплотилась в работах авторитетных ученых следующих направлений:

1) Аналитическое направление — Б. Рассел9, А. Айер10, JI. Витгенштейн11. Поворот аналитической философии к формам обыденного языка, обычного словоупотребления задает прагматический горизонт в понимании метафоры. С возникновением струтктурно-семантической теории языка, с появлением лингвистической прагматики и теоретических основ структурализма языковые теории обнаруживают актуальность проблем метафорыв этот период, традиционная точка зрения, трактующая метафору через сравнение, подвергается серьезной критике. р jo.

2) Прагматическое направление — Дж. Серль Д. Дэвидсон .Эти два представителя в рамках оного направления создают оппозициональные подходы. Ими разрабатывается прагматический аспект интерпретации метафорического смысла как результата соотношений конкретных значений.

8 См. Гогоненкова Е. А. Эпистемологическиий статус метафоры: экспозиция проблемы. // [Электрон, ресурс] Режим доступа: http://www.orenburg.rU/culture/credo/32 004/5.html.

9 См. Рассел Б. Философия логического атомизма. Томск, 1999. — 318 с.

10 См. AyerAJ. The Problem of Knowledge. London, 1956, pp. 45−54.

11 Витгенштейн Л. Логико-философский трактат. М.: Изд. иност. лит-ра. 1958. -133 с.

12 См. Scarle J. The logical Status of fictional Discourse // New Literary History, 6 (1974;75).

13 Cm. Davidson D. What Metaphors Mean. In: «Critical Inquiry», 1978, № 5, p. 31−47.

3) Сравнительная теория. Несмотря на свою традиционность этот подход достаточно успешно разрабатывался Э. Ортони14 и его последователями. Основной целью ставилось различение сходства, аналогии и уподобления в механизмах порождения метафорического смысла.

4) Концепция сходства была создана и развита Дж. Миллером15, который первым поставил довольно интересный и сложный вопрос о соотношении метафоры и истинности высказывания.

5) Интеракционализм как направления был создан М. Блэком, взявшим за основу романтическую трактовку метафоры (А. Ричарде16)., и некоторые постулаты неокантианства о преобразовании образно-символических форм (Э.

Кассирер). Основной тезис состоит в том, что «метафора именно создает, а не.

18 выражает сходство" .

6) Теория языковых оппозиций была разработана М. Бирдсли19, который в структурную основу метафоры закладывает конфликт, вербальную оппозицию, содержащуюся в самой семантике метафорической языковой единицы. Основным критерием метафоричности высказывания автор полагает сдвиг от десигнации к коннотации, т. е. от первичных конкретных значений к переносным смыслам.

1)Когнитивизм как теоретическое направление переживает свой расцвет в начале 80-х годов XX в. Суть когнитивной теории состоит в следующем: «Относя чувственно воспринимаемые признаки к отвлеченным и непосредственно не наблюдаемым объектам, когнитивная метафора выполняет гносеологическую (познавательную функцию). Она формирует область вторичных предикатов-прилагательных, глаголов, характеризующих.

14 См. Ортони Э. Роль сходства в уподоблении и метафоре // Теория метафоры. — М.: Прогресс, 1990. — С. 190 225.

15 См. Миллер Дж. Образы и модели, уподобления и метафоры // Теория метафоры. — М., 1990. С. 240−252.

16 См. Ричардс А. Философия риторики // Теория метафоры. — М., 1990. — С. 56−64.

17 См. Кассирер Э. Философия символических форм: введение и постановка проблемыУ/Культурология. XX век. Антология. М., 1995. С. 202 — 210.

18 Блэк М. Метафора // Теория метафоры. М&bdquo- 1990. — С. 161.

19 См. Бирдсли М. Метафорическое сплетение // Теория метафоры. — М.: Прогресс, 1990. непредметные сущности, свойства которых выделяются по аналогии с доступными восприятию признаками физических предметов и наблюдаемых явлений."20 Данной проблематикой занимались в 70-х, 80-х годах XX столетия.

21 оо 23 такие лингвисты как Д. Лакофф и М. Джонсон, Маккормак", С. Пеппер ', А. Хили, Р. Харрис, Р. Рейнолдс и мн. др.

Очевидно, что метафора как объект исследования не теряет своей актуальности. По-причине поливалентных свойств метафоры, взгляд исследователей на данное языковой явление трансформируется в соответствии с преобразованием общенаучных парадигм. Количество теоретических направлений исследования метафоры увеличивается с каждым годом, но на данном этапе теории метафоры условно можно разделить на несколько групп: логические, аналитические, когнитивные, прагматические, семантические и структурно-функциональные.

Теоретический аппарат, разработанный относительно мифа огромен и охватывает практически все аспекты этого сложного феномена. Но нас интересуют лишь те направления, которые помогут при анализе глубинных взаимосвязей мифа и метафоры. Поэтому нами анализировались труды представителей философии мифологии XIX—XX вв., в которых сформированы основные теоретико-познавательные подходы в изучении мифа в русле лингвистических и символических направлений.

Каждая эпоха интерпретировала феномен мифа в силу своего исторического опыта. В различных конкретно-исторических условиях сложился ряд философско-умозрительных трактовок природы мифа. Среди них: миф как подлинная реальностьмиф как аллегориямиф как бессмысленный полет фантазии, миф как языческое извращение христианского.

20 Abraham W. A linguistic approach to metaphor.-Lisse, 1975. — p.54.

21 См. Lakoff G., Johnson M. Metaphors We Live By. Chicago, University of Chicago Press, 1980. [Электрон, ресурс]. Режим доступа http://iTietaphor.narocl.ru/lacoffmain.htm.

2 См. Маккормак Э. Когнитивная теория метафоры // Теория метафоры. М., 1990. — С. 341−365.

23 Pepper S. Metaphor in Philosophy // The Journal of Mind and Behavior. Vol.3. Nos.3 and 4, summer/autumn, 1982. Pp. 197−206. учениямиф как недопонимание Богамиф как поэтическая «метафизика» в основании культуры и многие другие.24 Все эти концепции отражают отдельные закономерные стороны мифологии, однако, глубокого осмысления первичных установок мифотворчества, придающих ему внутреннюю целостность и единство они еще не достигли.

В теоретических исследованиях мифологии традиционно выделяется несколько фундаментальных подходов:

1) Философский подход, получивший значительное развитие в XIX—XX вв., рассматривающий проблему мифологического сознания как ключ к пониманию природы и сущности сознания, а также смысла существования человека в культуре. Философская проблематика мифа исследовалась.

25 26 97 немецкими романтиками Ф. Шлегелем, Ф. Шеллингом, а также Ф. Ницше" .

9R и А. Бергсоном. Основополагающие труды по философии мифологии в XX веке принадлежат таким авторам как Дж. Фрезер29, 3. Фрейд30, К.Г. Юнг31, Й. Хейзинга32, Э. Кассирер33, М. Элиаде34, Г. Г. Гадамер35 и мн. др.

2^{Культурологический} подход, рассматривающий миф в системе or культурогенеза. К представителям этого подхода можно отнести А. Ф. Лосева, Б.С. Ерасова37, В.П. Гуревича38, В.П. Шестакова39.

24 Там же. С. 21.

25 Всемирная Энциклопедия Мифология / Гл. редактор М. В. Адамчик — Мн.: Современный литератор, 2004, 1088 с.

26 Шеллинг Ф.В. Й. Философия искусства. М.: Мысль, 1966. — С.19−43.

27 Ницше: pro et contra. Антология. СПб.: РХГИ., 2001. — 433 с.

28 См. Бергсон А. Творческая эволюция. M.: Кучково поле, 1998. — 304 с.

29 Фрезер Дж. Дж. Фольклор в Ветхом завете. — М.: Политиздат, 1989. — 542 с.

30 См. Фрейд 3. Тотем и табу — М., 2004. — 304 с.

31 Юнг К. Г. Избранное. Минск, 1998. — 322.

32 Хейзинга Й. Homo ludens. В тени завтрашнего дня. — М.: «Прогресс», 1992. — 464с.

33 См. Кассирер Э. Философия символических форм: введение и постановка проблемы/ЛСультурология. XX век. Антология. М., 1995. С. 202−210.

34 См. Элиаде M. Аспекты мифа. — M., «Академический проект», 2001. — 240с.

35 См. Гадамер Г. «Миф и разум» //Актуальность прекрасного М., 1991. — 344 с.

36 См. Лосев А. Ф. Философия Мифология Культура — M., 1991. — 525 с.

37 См. Ерасов Б. С. «Мифы и тотемы» или реальное единство? M., 1969.

38 См. Гуревич В. П. О семантике неопределенности. — ФН. 1983 № 1.

39 Шестаков В. П. Очерки по истории эстетики. От Сократа до Гегеля. —М.: Мысль, 1979. —372 с.

3) Филологический подход, направляющий свою линию исследований к мифу как к ранней форме повествовательной традиции, а также как к истоку литературных жанров. К представителям этого подхода можно отнести таких исследователей как М. Мюллер40, В. фон Гумбольдт41, Ф. Боас. В отечественной мифологической традиции приверженцами филологического подхода были Ф.И. Буслаев42, A. JI. Топорков, А. Н. Афанасьев, А.А. Потебня43, А.Н. Веселовский44 и др.

4) Структурно-семиотический подход (своеобразное ответвление филологического), рассматривающий миф как древнейшую знаковую форму. Предтечами семиотического подхода к мифу и фольклору являются В.Я. Пропп45, О.М. Фрайденберг46. В отечественной науке семиотический метод развивали Вяч. Вс. Иванов, Ю.М. Лотман47, Е.М. Мелетинский48, В.Н. Топоров49, Б. А. Успенский, а за рубежом, прежде всего К. Леви-Строс50, Р. Барт51.

5) Этнографический подход, исследующий миф в архаическом состоянии на примерах его функционирования в первобытной культуре и традиционных обществах. Видными представителями этнографического (часто его называют с ^ позитивистским) подхода являются Э. Тайлор Э. Лэнг, Г. Спенсер, Дж.

40 См. Языки как образ мира. — М.: «АСТ», 2003. — С. 9−100.

41 См. Гумбольдт фон В. Избранные труды по языкознанию М., 1984. — С. 89- Гумбольдт В. фон Язык и философия культуры. М.: «Прогресс», 1985.-С.417.

42 См Буслаев Ф. И. Историческая грамматика русского языка. М., 1959. — 266 с.

43 См. Потебня А. А. Слово и миф. М., 1986. — 477 с.

44 См. Веселовский А. Н. Мерлин и Соломон: Избранные работы. — М.: ЭКСМО-Пресс, 2001. — 864 с.

45 См. Пропп В. Я. Морфология <волшебной> сказки. Исторические корни волшебной сказки. (Собрание трудов В. Я. Проппа.) М.: Издательство «Лабиринт», 1998. -512 с.

46 Фрайнденберг О. М. Миф и литература древности. М., 1998 — 800 с.

47 Лотман Ю. М. Внутри мыслящих миров. Человек — текст — семиосфера — история. — М.: «Языки русской культуры», 1996. с. 368 — 358.

4 См. Мелетинский Е. М. От мифа к литературе. М&bdquo- 2001. — 170 е.- Мелетинский Е. М. Поэтика мифа. М., 2000. -407 с.

49 См. Топоров В. Н. Из наблюдений над этимологией слов мифологического характера. Ютимология 1967. -М&bdquo- 1969.

50 См. Леви-Строс К. От меда к пеплу, в 4-х тт. М., 2000 — Леви-Строс К. Путь масок. — М.: Республика, 2000. -399 с. -Леви-Строс К. Структурная антропология. — М.: Изд-во ЭКСМО-Пресс, 2001. — 512 с.

51 См. Барт Р. «Миф сегодня"// Избранные работы. М. 1989. -344 с.

52 См. Тайлор Э. Б. Первобытная культура. — М., 1989. — 503 с.

Фрезер53, Л. Леви-Брюль54, Б. Малиновский55. Отметим, что внутри этого подхода выявляются своего рода течения и школы, такие как функционализм, ритуализм и т. д.

Современные западные исследователи, максимально расширив понятие мифа, анализируют это многоплановое культурное образование в различных контекстах. Например, миф в рекламе56, миф в науке57, мифология комического58, мифология индивидуальности и массового сознания59, мифология истории60 и т. д. Вобрав в себя множество исследовательских парадигм, миф перестал представлять собой что-то целостное и однозначное. Обладая универсальной природой, он заполняет собой онтологические лакуны в различных отраслях человеческой деятельности.

В целом, характеризуя современный статус мифа и метафоры как исследовательских объектов, заметим, что история изучения метафоры и мифа достаточно обширна и распространяется практически на весь пласт социо-гуманитарного знания.

Объектом данного исследования являются миф и метафора. Феномен мифа здесь понимается как культурный продукт исторической деятельности человечества, присутствующий на всех исторических этапах, а мифотворчество как фундаментальная когнитивная способность сознания, продуцирующая культурно-обусловленные обобщенные формы наглядно-чувственной образности, не интерпретируемые самим субъектом, но несущие в себе его волевые интенции61.

53 См. Фрезер Дж. Дж. Золотая ветвь — М., 1998. — 784 с.

54 См. Леви-Брюль Л. Первобытный менталитет. — Спб.: «Европейский дом», 2002. — 400 с.

55 Малиновский Б. Магия, Наука и Религия. М.: «Рефл-бук», 1998. — 304 с.

56 См. Quesnel A. Les mythes modernes. Actualite de la culture generate. Paris, 2003. — 138 p.

57 См. Хгобнер К. Истина мифа. М.: Республика, 1996. С. 387.

58 См. Minois G. Histoire du rire et de la derision. Fayard, 2000. — 637 p.

59 Benasayag M. Le myth et l’individu. Paris, 2004. — P. 67.

60 Давиденко И. В., Кеслер Я. А. Мифы цивилизации. M.: Неизвестная планета, 2004. — 495 с.

61 См. Найдыш В. М. Философия мифологии от Античности до эпохи Романтизма. — М.: Гардарики, 2002. -С.27−29.

Предметом данной работы является взаимосвязь метафоры и мифа на уровне социально-культурной деятельности, семантической концептуализации и моделирования языковой картины мира.

Цель данного исследования состоит в разработке межпарадигмального подхода к проблемам взаимосвязи метафоры и мифа, а также в попытке использовать современные данные когнитивной семантики в философском анализе мифа.

Для достижения поставленной цели необходимо было решить ряд частных исследовательских задач:

1. Классифицировать по функциональному признаку большинство теоретико-исследовательских подходов к метафоре.

2. Определить когнитивные свойства метафоры.

3. Проанализировать степень влияния лингвистических концепции и языковых теорий на трактовку мифа и мифотворчества.

4. Рассмотреть функциональные особенности мифогенеза, сравнив архаичные и современные мифологические системы.

5. Рассмотреть в лингвофилософском ключе основания метафоры в мифотворчестве.

6. Выявить мифологический след в языке в парадигме когнитивной семантики.

В ходе лингвистического и философского анализа, нам предстоит выявить новые типы языковых, мыслительных, культурно-исторических взаимосвязей между метафорой и мифом и тем самым расширить интерпретативное поле этих понятий.

Теоретико-методологической базой исследования послужили важнейшие принципы, категории и понятия гносеологии, лингвистики, философии мифологии, когнитивной семантики, сравнительно-исторического языкознания, семиотики. Специфика предмета исследования определила одновременное методологическое использование философского инструментария наравне с лингвистическими методами анализа. Синтетический подход определил применение лингвистических аналитических схем к философским категориям и философское осмысление положений когнитивной семантики. В ходе подготовки диссертации использовались следующие методы исследования: метод компаративного анализа, сравнительный историко-этимологический метод, метод структурно-семантического анализа.

Научная новизна исследования заключается в том, что в нем впервые предпринята попытка разработки лингвофилософского подхода к роли и статусу когнитивной метафоры в мифотворчестве. Путем компаративного анализа исследована природа отношений теории мифа и лингвистических концепций. Проанализированы проблемы когнитивной семантики (проблемы концепта, образа, значения и смысла) в контексте философии мифологии. Исследованы основные компоненты лингвофилософского подхода: языковая теория мифа, семиотическая теория метафоры и роль метафоры в формировании мифологических систем, опыт осмысления метафоры представителями индоевропеистики и т. д. Впервые обоснованы тезисы о том, что метафоризация является ключевым принципом языкового сознания, в силу чего коннотативные системы отношений между значениями находят свое воплощение в мифотворчествечто существуют глубинные «корневые» метафоры, являющиеся универсальным языковым компонентом, воплощенные в мыслительной функции переноса и влияющие на весь лексико-синтаксический строй и языковую картину мира.

Теоретическая значимость данной работы состоит в теоретическом обосновании и разработке лингвофилософских основ осмысления таких сложных и неоднородных явлений как миф и метафора. Разработаны принципы анализа мифа с позиций интеракциональных и когнитивных теорий метафоры.

Данные методологические модели могут быть эффективно использованы при создании новых теоретико-исследовательских подходов к изучению современных форм мифотворчества, роли архаичных образов в метафорах идеологического дискурса и т. д. Разработанный в исследовании методологический аппарат может применяться при построении теоретических подходов в современных междисциплинарных областях социо-гуманитарного знания.

Практическая ценность исследования состоит в том, что предлагаемая исследовательская позиция может быть использована при разработке учебных материалов по теории познания, философии мифологии, теории культуры, философии наукипри подготовке учебных материалов по общему курсу философии языкознания, по общим курсам лингвистики, семиотики.

Апробация работы.

Основные идеи диссертации и полученные результаты нашли отражение в научных и методических статьях, общим объемом 2.8 п.л. Содержание работы докладывалось на международных, всероссийских, межвузовских и региональных конференциях, симпозиумах в Москве (РУДН), Пятигорске (ПГЛУ).

Структура работы.

Диссертация состоит из содержания, введения, трех глав, заключения и общего списка использованной литературы.

ВЫВОДЫ ПО ГЛАВЕ 3.

Итак, межпарадигмальный анализ соотношений метафоры и мифа в контексте ретроспективы когнитивных подходов и лингвофилософских концепций дал определенные результаты, нуждающиеся в некоторой систематизации. В наши задачи входило детальное рассмотрение семантических структур, закрепивших концепты мифологических представлений, и выражавших синкретичные характеристики безпонятийного архаического сознания через метафорический код. В результате анализа мы пришли к следующим выводам:

1. Глубинная внутренняя взаимосвязь процесса создания метафор и мифотворчества лежит в когнитивных основаниях языкового сознания человека. Актуализация языкового сознания проявляется на двух уровнях: филогенетическом, в виде врожденных языковых способностей и принципа постижения одного явления через другоеи культурно-историческом, на уровне, являющимся источником образности и структурно-семантических закономерностей того или иного языка. Из всех видов знаковых отношений метафора в наиболее полной форме соответствует синкретичности мифологического мышления. Соотношения метафорической «рамки» и «фокуса» строятся по принципам сходства и аналогий, принципам являющихся ключевым когнитивным инструментарием человеческого сознания. Миф в этом случае выступает в виде социально значимого культурного закрепления корневой метафоры.

2. Миф и метафора имеют единые механизмы означивания и взаимообуславливают другу друга в структурно-семантическом и культурном закреплении. Мифологические концепты включены в социальную и языковую деятельность, не зависимо от уровня научно-рационального знания. Метафора является неотъемлемой частью когнитивной мыслительной деятельности, поэтому миф как один из продуктов метафоротворчества присутствует на всех стадиях развития человеческого общества. В рамках психоаналитических подходов можно утверждать, что принцип аналогии или семантического переноса, выражаемый в языке посредством метафор, лежит в основе упорядочивания и взаимовлияния двух планов человеческого бытия, внутреннего и внешнего. Миф выступает в этом случае в качестве набора инвариантных образов.

3. Результаты сравнительного анализашетафорических выражений (на материале русского, французского и английского языков), означающих чувственные состояния дают возможность утверждать, что в языке в его семантических коннотативных функциях сохраняются т.н. паттерны (термин из когнитивной лингвистики от англ. pattern — выкройка) культурно-исторической памяти, которые основаны на архаичных мифологических концептах. Эти мифологические концепты имеют два уровня функционирования. С одной стороны, мифогенез есть результат культурной деятельности общества, т. е. это область внешнего функционирования с другой — мифопредставления свойственны внутренним бессознательным процессам, которые в свою очередь являются фрагментом коллективного бессознательного.

4. И мифотворчество, и создание иносказательных средств выражения являются производными тончайших границ соприкосновения языкамышления, культурно-исторической памяти индивидуального образного видения и массового сознания. Метафора выступает как одна из ключевых форм языковой мыслительной деятельности, т.к. в нейзаложены когнитивно-прагматические установки на закрепление знаковых образовв языковой культуре. Мифотворчество является: результатом синтеза языковой?: и социальной деятельностипосредством метафоризации в языке закрепляются образные соотношения, которые проявляются затем в ритуалистической социально значимой форме как целостные мифологические системы.

5. Следует различать метафору как внутреннюю форму когнитивных процессов языкового сознания и метафору-троп как внешнюю форму иносказания: Таким* же образоммифы подразделяются на архаичные: наполненные сакральным значением^ воплощенные в социальных кодексах и требующих ритуалистической. реализации и мифы современные, носящие в большей степени характер идеологических манипуляторов массового сознания, имеющие сакральный подтекст в виде ожидания сенсационного чудесного и таинственного и воспроизводимые в дискурсивном' пространстве средств массовой информации. В результате в основе когнитивных процессов лежат корневые метафоры, а образное наполнение происходит на уровне мифотворчества, которое в свою очередь аттестуется и фиксируется культурой в метафорах тропах и иных формах дискурсивного узуса.

6. Результаты лингвистического сравнительно-исторического анализа и теоретическая типологизация метафоры и мифа позволяют снять противоречие в вопросе первичности и построить следующую пропорцию: корневые метафоры-принципы лежат в основе архаичного мифотворчества, а архаичные мифологические концепты проявляются в языковых метафорах-тропах, лежащих в основе многих современных мифов массовой культуры. Иными словами принцип переноса по аналогии и сходству в языковом мышлении порождает абстрактные образы, которые затем воплощаются в культурном поле в виде мифов. Архаичные мифологические мотивы закрепляются в культуре в форме устойчивых концептов, которые находят свое воплощение структурно-семантических характеристиках метафор-тропов идиоматики и фразеологизмов. Иносказательные средства выражения со скрытыми в них мифологическими концептами обладают значительным эмоциональным потенциалом. Идеологический политический дискурс накладывает образные формы на схожий семантический ряд индивидуального языка, тем самым как бы вплетаясь в мировоззрение и умонастроения отдельной личности. Этим объясняется широкое распространение современных политических и идеологических мифов, паранауки, неомистицизма, использование лингвистического программирования в деструктивных сектах и т. д.

7. Взаимосвязи личностно-бытийственных метафор и фактора социальной деятельности дает возможность утверждать что, образные единицы языка стереоскопически представляют всю смысловую эволюцию соответствующего концепта, «траекторию его культурного развития» в парадоксальном сочетании всеобщего и обособленно-личностного, субъективного и объективного видения мира. (Этот тезис был обоснован практикой сравнительного анализа некоторых выражений русского арго и американского кента.) Результаты этимологического анализа индоевропейской основы показывают, что с развитием языковых способностей, с усложнением речевой деятельности, с установлением и гармонизацией грамматических, синтаксических, лексико-семантических разделов уже не миф формирует языковые принципы, но на языке «сказывается» миф. На этом этапе миф предстает в своей традиционной форме в виде священной истории, а мифологический след в глубинных языковых структурах застывает в метафорических образах, идиоматике и фразеологизмах.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

.

Данная работа посвящена актуальной теме соотношения метафоры и мифа в русле межпарадигмального лингво-философского анализа. В истории формирования теоретических подходов к метафоре ключевым оказался тот, момент, когда метафора, бывшая долгое время простой стилистической фигурой, способом текстового декорирования, приобрела статус крайне значимого когнитивного инструмента сознания. В истории философских концепции относительно мифа насчитывается большое количество различных теоретических подходов. В историческом анализе были представлены языковые концепции, оказавшие значительное влияние на становление философского знания о мифе.

Подходя к проблемам теоретических положений относительно метафоры, нами был выделен круг следующих лингвофилософских вопросов: когнитивные функции метафорысвязь тропов и чувственно-образного мышленияноминация как процесс мышлениясоотношения концепта, образа, слова и понятия в аспекте структурной семантики.

Рассмотрение метафоры в контексте перечисленных теоретических проблем, позволило приблизиться к пониманию сути когнитивного иносказания вообще и роли метафоры в процессе мифогенеза в частности. Были выявлены сходства и различия между метафорой и мифом как исследовательскими объектами и разработаны аналитические области для сопоставления этих сложных культурных образований.

Анализ лингвистических концепций мифа, позволил обнаружить характерные черты языковых подходов, раскрывающих суть языкового * воплощения конкретно-чувственных данных в абстрактно-образных формах.

Были выявлены некоторые недостатки теоретического характера, как, к примеру, отведение чрезмерно важной роли языковым структурам в формировании социальных и культурных отношений как в архаичном, так и современном обществах. В ходе анализа истории развития лингвистических концепций мифа был сделан вывод о прямой зависимости философского знания о мифе от результатов исследований в области языкознания.

При сравнении архаичных и современных мифов был приведен пример мифологизации и метафоризации игрового социального явления свидетельствующий, о том, что мифологические концепты связаны с архаичной ритуализированной деятельностью параллельно в двух формах: 1) в смысловом коннотативном пространстве определенно лексико-семантической группы- 2) в историко-культурной социальной памяти в виде мифа. Таким образом, стала очевидна семантическая взаимосвязь между метафорой и мифом в их архаичном воплощении и в современных языковых и социальных явлениях.

В практической части данного исследования осуществлен межпарадигмальный анализ соотношений метафоры и мифа на лингвистических примерах архаичного и современного мифотворчества. Была проанализирована советская идеологическая текстовая традиция, в которой использовался потенциал легко узнаваемых мифологических образов. Были исследованы актуальные дискурсивные формы воплощения мифа о «конце света», обладающего мощным идеологическим потенциалом в силу распространения оккультно-мистических страхов, социальных неврозов, связанных с глобальным культурно-экономическим кризисом, чей мифологический апокалиптический образ воссоздан в пространстве масс-медиа.

Также в метафорических выражениях чувственных переживаний (на материале русского, французского английского языков)" были выявлены и классифицированы мифологические образные концепты, свидетельствующие о наличие в языковой знаковой системе культурно-исторической памяти, которая сохранила в глубинных семантических структурах архаичные мифологические представления о мире. Можно предположить, что полный анализ метафор чувственно-эмоциональных состояний большинства индоевропейских языков, может представить материал для реконструкции образов архаичной демонологии, а также восстановить некоторые обрядовые ритуалистические традиции.

В ходе исследования было рассмотрено поле актуальных лингвофилософских проблем: соотношение чувственного образа и действительности, влияние языковых структур на мифологическую картину мира и наоборот — влияние мифов на этнолингвистические формы репрезентации действительности, мифологическая архетипика индоевропейского метафорического кода, проблемы первичности языка и мифа процессах символотворчества, знаковая природа языка и мифа, символическая объективация личностно-бытийсвтенного опыта, структурное единообразие языка, мифа и социокультурных явлений, соотношение функциональных характеристик мифа и идеологических текстов, связь мифа и коммуникации и др.

В данном исследовании разработана дихотомичная типологизация метафоры и мифа, позволяющая выявить цикличную взаимосвязь на уровне синтагматики и парадигматики. Были обнаружены отличительные характеристики метафоры как когнитивного принципа переноса значений языковой мыследеятельности и метафоры как языкового тропа, закрепленного в определенном семантическом поле. Также посредством сравнительного анализа были выявлены отличия между архаичными и современными формами мифотворчества.

В результате исследования были обоснованы следующие положения: 1) Существует внутренняя взаимосвязь процесса создания метафор и мифотворчестваи такая взаимосвязь принадлежит когнитивным основаниям языкового сознания человека, т. е. сформированной языком концептуальной модели мира. 2) Миф и метафора имеют единые механизмы означивания' и взаимообуславливают другу друга на структурно-семантических уровнях языка культуры. Мифологические наборы ассоциативно-синонимических связей широкого диапазона включены в социальную и языковую деятельность независимо от уровня абстрагирования в системе рационального знания. Метафора является неотъемлемой частью мыслительной деятельности, обеспечивая экстраполяцию смыслообразов и воспроизводя тем самым потребность в мифотворческой активности сознания. Именно поэтому миф как форма культуротворчества не остался в далеком прошлом, а является неотъемлемой чертой всех исторических форм познания. 3) Следует различать метафору как внутреннюю форму когнитивных процессов языкового сознания, которая, прежде всего, характеризуется принципом переноса и динамикой смещения значенийи метафору-троп как внешнюю форму иносказаниякоторая застывает в стилистических фигурах декорирования речи, в идиоматике и фразеологизмах. 4) Подобная типология метафор приводит к обнаружению качественных различий в архаичном и современном типах мифотворчества. В архаичных мифах, наполненных сакральных значением, воплощенных в социальных кодексах и требующих ритуалистической актуализации, реализуется, прежде всего, механизм динамического смещения и переноса значений с одного уровня знаний на другой. А в современном мифотворчестве реализуется метафора-троп как форма иносказания, насыщенная архетипическими образами, и в силу этого обладающая мощным идеологическим потенциалом.

Результаты лингвофилософского анализа и теоретическая типологизация метафоры и мифа позволили снять противоречие в вопросе первичности и построить следующую теоретическую пропорцию: корневые метафоры-принципы лежат в основе архаичного мифотворчества, а архаичные мифологические концепты проявляются в языковых метафорах-тропах, лежащих в основе многих современных мифов массовой культуры. Архаичные мифологические мотивы закрепляются в культуре в форме устойчивых концептов, которые находят свое воплощение структурно-семантических характеристиках метафор-тропов идиоматики и фразеологизмов. Подобный подход позволяет обнаружить ряд актуальных проблем лингвофилософского характера, касательно соотношений личностно-бытийственных образных представлений и социально значимых метафор.

Ряд теоретических положений носят универсальный характер и могут быть использованы при разработке целого комплекса проблем отношений метафоры и мифа в аспекте философской рефлексии на материале когнитивной семантики.

В настоящее время для культуры в целом характерен тотальный синкретизм релятивистской направленности, в силу чего наблюдается проникновение и в сферу и рационального знания, и в область традиционной религиозной мысли различных неомифологических элементов, в виде паранаучных направлений и сект. Подобные тенденции требуют создания принципов аттестации и выявления мифем современной культуры, а также новых аналитических подходов, попытка создания одного из которых входила в основные задачи этого исследования.

Перспективность данной работы состоит в том, что в последнее время усилилась тенденция проникновения и влияния лингвистических принципов исследования во многие отрасли социо-гуманитарного и естественнонаучного знания. Тенденция распространения междисциплинарных разработок, позволяющих генерировать новое знание, обуславливает перспективность направления, в котором выполнено настоящее исследование.