Сознание в мире: Методолог. 
онтолог. 
соц.-филос. 
аспекты анализа

За многовековую историю философии не раз радикально ме-^ нялось понимание ее предмета, задач, смысла и целей. Возникали новые методы и средства исследования, выделялись новые.

• проблемы, поглощая или отрицая предыдущие. Но какие бы коллизии не претерпевала эта уникальная сфера культуры, всегда фундаментальное значение в ней имела тема сознания. Интерес к ней мог в разные исторические периоды либо затмевать все другие вопросы, либо, напротив, отходить на второй план, 'но не угасал никогда.

В философии вообще не так уж много «вечных» тем, но и ^ среди них указанная занимает особое положение: она составляет как бы ее ядро, из которого вырастает и с которым соотносится вся совокупность других тем и проблем. Эта «привилегия» находит обьяснение в том, что конституирование философии в самостоятельную сферу человеческой жизнедеятельности и осмысления себя в качестве таковой реализовывается именно через разработку данной темы. Однако как тема философствования сознание может быть представлено в виде проблемы, поскольку здесь оно само становится «предметом» своего собственного интереса. Таким образом философия оказывается органичной формой самоопределения и самоосмысления сознания, а также языком его самовыражения.

Многообразие философских концепций сознания, зачастую абсолютно противоположных и претендующих на выражение" истины) в последней инстанции", не может не вызывать вопроса об основании этого многообразия: что порождает, воспроизводит и обеспечивает возможность самого множества теорий, концепций, идей, образов и моделей того, что называется словом «сознание» .

Осознание самого вопроса — прерогатива философии, позволяющая придавать целостность поискам его решения. Поэтому-то философия предполагает диалогичность как способ организации своих исследований. И если философия действительно есть «эпоха, схваченная в мысли», то она должна выразить особенность европейской культуры конца 20 века, которая «сосредоточивается как некое „многоместное множество“ коренным образом отличающихся друг от друга форм разумения, или, если взять сопоставление из другой сферы, трудный контрапункт самостоятельных Разумов, различных ответов на /различным образом поставленный/ вопрос:» Что означает понимать." - себя,.

• других людей, вещи, мир?" [1]. Однако еще более глубинным вопросом оказывается вопрос о том, что является условием и возможностью понимания как такового, то есть вопрос о бытийном основании понимания /знания, чувствования и т. п./. Вся история философии, весь опыт человеческой жизни показывает, что таковым основанием может быть только сознание в качестве бытийного образования. А философия как наиболее «близкое» сознанию, как «сознание вслух» /М.К.Мамардашвили/, как наиболее адекватная форма явленности сознания самому себе в ориентации на раскрытие сознания, на его осмысление и теоретическое определение приобретает собственную самобытность. Поэтому.

1]. Библер B.C. От наукознания — к логике культуры. М., 1991. с. 4. проблема сознания представляется как раз тем камертоном, звучание которого позволяет философии оставаться на собс-^ твенном месте в пространстве культуры, не посягая на другие и не теряя своего. А многообразие подходов, формулировок и Ф и решений проблемы сознания свидетельствует о чрезвычайной сложности самого сознания как бытийного образования, для которого вряд ли возможно какое-либо исчерпывающее и однозначное теоретическое выражение.

Однако внимание к теме сознания стимулируется не только внутренними потребностями философии. Интенсивное развитие наук, изучающих как вецественно-предметную, так и знако-^ во-символическую деятельность, с необходимостью выводит их на исследование сознания. При этом возникает ситуация, уже * не раз имевшая место в истории: появляется стремление представить выработанное (или вырабатываемое) специальной наукой понимание сознания в качестве философского.

Регулярность подобных попыток не может не наводить на мысль, что дело здесь не только в методологических просчетах ^ в специальных областях знания (прежде всего в редукционизме), но и в неблагополучии в самих философских исследованиях сознания.

При решении обозначенной проблемы философия оказывается между двумя опасностями. Первая заключается в том влиянии и роли, которые присущи науке в общественной жизни. За последние три столетия сложность и неоднозначность отношения между > наукой и философией не могли не отразится на постановке и понимании вопроса о сознании. В одном случае происходила утрата философского характера изучения сознания и подчинение его образцам специально-научного исследования. Так возникали псевдонаучные и псевдофилософские представления о сознании ^ /вульгарный материализм, вульгарный социологизм, психологизм и тому подобные «измы'/. Другой вариант — стремление обосно-Ф вать несостоятельность методов и иллюзорность результатов, предполагаемых наукой в исследовании сознания /персонализм, философия жизни/. Необходимость определения возможностей, границ и специфики философского и научного изучения сознания, а также сфер их взаимодействия без ущерба друг для друга, таким образом, и в настоящее время остается актуальной.

Вторая опасность заключается в растворении философской ^ проблемы сознания в теологической тематике, а философского способа понимания — в религиозно^мистической практике. В дан* ном случае различение «сфер компетенции» оказывается не менее важным, но более сложным делом. Здесь так же, как и в философии имеет место обращение к опыту сознания в качестве исходного момента. Однако в отличие от философии этот опыт служит средством постижения не столько самого сознания, сколько не-^ кого абсолюта и экстатического «единения» с ним. Следовательно, в обоих вариантах — наукообразном и религиоз — но-мисти-ческом — утрата философией своей самобытности оборачивается подменой сознания другими «предметами» .

Суть подхода, реализуемого в диссертационном исследовании, заключается в обращении к опыту жизни сознания и «работы» над этим опытом и «внутри» этого опыта. При этом посто-) янно должна осуществляться процедура различения того, что относится к сознанию, а что таковым не является. Тем самым делается попытка реализовать поставленную Эдмундом Гуссерелем задачу: достижение единства жизненной /естественной/ и теоретической установки философа (в данном случае автора). Подобная задача могла бы быть расценена как чрезмерная претензия, если бы, во-первых, она не характеризовала типичную ситуацию человеческой жизни вообщево-вторых, автор не отдавал бы себе отчета в том, что его профессиональная обязанность заключается в философски грамотном описании данной ситуации, поскольку в этом, разделяя позицию Э. Гуссерля, М. Мерло-Понти, М. К. Мамардашвили, видит свою роль[21- в-третьих, автор не понимал бы, что поставленная задача, будучи ориентиром философствования, не может быть им реализо- • вана в полной мере, а предложенный вариант решения претендовать на окончательность и абсолютность.

Обращение к опыту сознания, который одновременно есть и предмет, и средство исследования, означает, что сознание /сознательная жизнедеятельность/ выступает особой реальностью, отличной от природы, социума и человеческой телесности, обладающей собственным бытийным статусом. Эта реаль.

2]. Как говорил Мерло-Понти, он следует положению Э. Гуссерля, характеризовавшего роль философа как служащего человечества, то есть такого человека, который профессионально точно описывает условия человечности и тем самым осуществляет участие всех людей в общей истине, — См.: Мег—feau-Pontym. Les sciences de l’Homme et la phenomenolo-) gle. P. 2. ность соотнесена с другими бытийными формами: направлена на них, определяема ими и одновременно определяет их в той или ^ иной мере, тем или иным способом. Именно поэтому сознание не может быть понято и описано как абсолютно автономное и независимое образование. Если же такая задача ставится, то она рассматривается как методический прием, с четко обозначенными границами применения как самого приема, так и его результатов /феноменологическая процедура «эпохе» /. Таким образом, соотнесенность бытийной формы сознания с другими, с одной стороны, и собственный его бытийный статус — с другой, задают ракурс исследования: сознание в мире.

Мир, столь привычное для человека слово, не имеет четко определенного теоретического значения и в строгом смысле не.

• является понятием. Мир — это скорее метафорически-образное выражение некой целостности, связанности и взаимообусловленности. Поэтому оно применимо для описания самых разно-родных реалий от космического до интимно-личностного порядка. Однако везде, так или иначе, мир соотнесен с человеком, с его сознательным бытием. Поэтому, например, мы говорим о миро-понимании, миро-ощущении, но не о вселено-понимании и т. п. «Мысль о мире и мысль в мире. Мысль, стремящаяся обнять мир, и мысль, ощущающая себя в мире и причастность к нему. Мир как событие /а не бытие в его готовности/» [3]. Именно в этом значении события, происшествия, состояния, соотнесенно- [3]. Бахтин М. М. К методологии гуманитарных наук // Эстетика словесного творчества. М., 1979. С. 364. го с событием, происшествием, состоянием сознания используется в диссертации «понятие» мира. Тем самым акцентируется ^ активность сознательной бытийной формы, благодаря которой активности/ другие бытийные формы образуются в мир, — -высту.

• пают в облике целокупности.

В этом контексте современное состояние философии — радикальный поворот от одного типа ориентаций к другому — есть, по сути, ситуация сознания, рождающегося в ином /другом, отличном от прежнего/ состоянии. Это новое состояние иначе преобразует (придает смысл, созерцает, соотносит и т. д.) целостность различных бытийных форм, тем самым организовывая и ^ свое местопребывание. Таким образом, сознание не только отражает /познает/ мир, что раскрывается его гносеологическим.

• исследованием, не являющимся специальной проблемой для данной работы. Напротив, ведущей задачей выступает выяснение и описание того бытийного состояния сознания, которое, совершаясь, делает возможным осуществление познавательного действа. Поэтому активность сознания отнюдь не сводится и не ограничивается теоретико-познавательным освоением его местопребывания /что характерно для позиции отождествления сознания с мышлением, и, следовательно, его гносеологизацией/. Мы так или иначе познаем мир потому, что сначала, в акте бытования.

• сознания так или иначе сознание устанавливается в своем месте, которое оказывается точкой центрирования других бытийных форм, то есть мира как их целостности и единства. Поэтому мир,) предполагающий наличие, присутствие сознания, всегда есть мир впервые": он новый и рождающийся вместе /одновременно/ с сознанием. Это также означает, что наличие его как.

— И места сознания обусловливает открытость для преобразования. В этом и выражается суть онтологической значимости сознания ^ как мирообразующего факта, или специфического способа бытия мира — континуальной формы «мира-сознания» .

Следует специально подчеркнуть, что в указанном ракурсе исследования сознания как бытийного образования не возникает вопрос о том, что является первичным — сознание или мир, поскольку этот чисто гносеологический вопрос предполагает иную, чем в данном исследовании, трактовку сознания — функционально-отражательную.

Без включения сознания в картину мира /в картину разви-^ вающегося предмета/ мы не только не можем понять и описать мир культурных форм, прежде всего — техники, но не сможем понять эволюцию Вселенной. Именно об этом гласит так называемый «антропный принцип» в космологии и астрофизике, который пытается обьяснить природу существующих физических констант. Идея в том, что сознание отражает общественное бытие, завела в тупик нашу социологическую мысль. Но История практически демонстрирует, что осознанность есть факт общественного бытия, объективное свойство исторического процесса" [4].

Для отечественной философии советского периода характерной являлась разработка проблемы сознания в контексте языка гносеологического описания, когда на первый план выходят вопросы сущности, форм, механизмов и средств познавательного.

4]. Ячин С. Е. Феноменология сознательной жизни. Владивосток, 1992. С. 7. процесса и его результата — знания. Значительные успехи были достигнуты в работах Н. С. Автономовой, Б. Г. Кузнецова,.

1 П. А. Копнина, Л. А. Микешеной, А. П. Огурцова, В. С. Швырева и др.

Исследование сознания в контексте онтологии, то есть в качестве бытийного образования, имеющего свою специфику и описываемого в терминах существования, было редчайшим явлением, долгое время не имевшим серьезного влияния на состояние философского мышления. Собственно рассмотрение сознания как особого типа бытия и описание его в терминах существования в имплицитной форме было присуще прежде всего философски ориентированным психологическим исследованиям (Ф.Б.Бассин,.

А.Ф.Бегиашвили, А. В. Брушлинский, П. Я. Гальперин, С.Л.Рубинштейн). Однако эти исследования затрагивали отдельные аспекты.

• бытийной формы сознания /бессознательное, психологические механизмы творческой деятельности, отражение как свойство психического и т. п./. Наиболее систематизированное и целостное понимание сознания как бытия имело место в концепции С. Л. Рубинштейна и учении об установке сознания Д. Н. Узнадзе.

В философии рассмотрение сознания как онтологической проблемы прежде всего осуществлялось историками философии, но не как самостоятельная проблема, а в контексте критического анализа западно-европейских философских концепций.

Специфическим для отечественной философии моментом в исследовании сознания в контексте онтологии является то, что оно осуществлялось опосредованным способом: через проблему идеального /Д.И.Дубровский, Э. В. Ильенков, Э. Г. Классен, М.

А.Лифшиц, Д. В. Пивоваров и др./, через анализ объективированных форм духовной жизни общества/ В. С. Барулин, Б. М. Грут шин, А. М. Коршунов, В. М. Межуев, В. И. Толстых, А. К. Уледов и др. /.В качестве самостоятельной проблемы онтология сознания впервые была поставлена в 40-е годы К. Р. Мегрелидзе как проблема социологии сознания./ мышления /. В 60-е — 80 -е годы на базе феноменологического подхода и через его критику исследования бытия сознания осуществлялось 3.М.Какабадзе и М. К. Мамардашвили. В последнее десятилетие наблюдается переориентация исследовательского интереса с гносеологической и психологической проблематики сознания на онтологическую /С. С. Абрамов, И. В. Ватин, Т. П. Матяш, С.Е.Ячин/. Немногочисленность подобных работ свидетельствует об устойчивости сознательных /присущих самому сознанию/ установок, а также о высокой степени инерции сложившихся традиций исследования сознания в отечественной философии.

В отличие от отечественной, западно-европейская философия всегда, буквально с момента своего возникновения, уделяла самое пристальное внимание анализу сознания как особого рода бытия: -первоначально в широком контексте проблемы «души» и ее структурности /Аристотель, неоплатонизм/, а затем как отличного от психики образования /Декарт, Лейбниц, Кант, Гегель/. В двадцатом веке преимущественная разработка данной проблемы осуществляется в феноменолого-экзистенциальном нап равлении /Э.Гуссерль, М. Мерло-Понти, М. Хайдеггер, Ж.-П.Сартр и др./.

В рамках онтологической концепции сознания как в отечественной, так и в западно-европейской философии осуществлялся анализ различных моментов бытийной явленности сознания. Исследование онтологического статуса творчества проведено в работах С. С. Аверенцева, Г. С. Батшцева, А. Бергсона, П. П. Гайденко, Э. Гуссерля, Ю. Н. Давыдова, В. В. Налимова, ^ Ж.-П.Сартра, Д. Н. Узнадзе и др. Выяснению сути бытийности и места смысла в структуре сознания уделено особое внимание в работах М. М. Бахтина, А. Бергсона, X.-Г.Гадамера, Э. Гуссерля, В. П. Зинченко, М. К. Мамардашвили, В. В. Налимова, Г. Г. Шпета, В. Франкла и др.

Однако результатом современных исследований в области онтологии сознания (X.-Г.Гадамер, М. К. Мамардашвили, П. Рикер и др.) является положение о невозможности построения такой онтологии на базе принципа «Эго-когито» и метода трансцен-^ дентальной редукции, практикуемого в классическом /гуссерлевском/ варианте феноменологии как средства его экспликации. Отсюда возникает необходимость разработки метода выявления и понимания сознания, сохраняющего достижения феноменологии, но не практикующего прием трансцендентальной редукции. Тем самым определились границы феноменологического метода и открылась возможность обращения к иным способам, в частности — к диалектике.

Оживление интереса к проблеме сознания в отечественной философии и выдвижение на первый план проблемы онтологического описания сознания во многом определены неудовлетворенностью результатами ее решения на основе традиционных мето-долого-теоретических установок. Поэтому одной из центральных задач предпринятой работы является анализ этих установок и) возникающих на их основе трактовок сознания.

Вопрос метода исследования сознания выступает в качестве важнейшей задачи еще и потому, что весь ход философских поисков определения сознания показывает непосредственную зависимость того или иного его понимания от практикуемых методи-^ ческих шагов и средств. В этой связи осмысленный выбор (и обоснование) метода становится одновременно и задаванием исследовательской области, и формированием результата анализа. Подобная установка требует критического (в том понимании критики, которое введено Кантом) рассмотрения наиболее значительных и влиятельных методологий, определяющих современное состояние философиивыявление, если таковые имеются, единых оснований для синтеза или, по крайней мере, определенных параллелей в достигнутых результатах, на основе которых возможно их сближение. И здесь вовсе не следует видеть проявления эклектизма: поскольку современность демонстрирует преодоление «черно-белого видения и устройства жизни, постольку не может сохранятся такой способ и в философии.

В силу многих причин осознание необходимости «многоцветное&trade- «в методологии и деятельность по ее реализации осуществлялось прежде всего западной философией. Она имеет ^ богатый и поучительный опыт поисков неординарных решений по преодолению уже сформировавшихся и получивших широкое признание методов и сложившихся на их основе концепций. При этом важнейшим моментом является то, что исследования по преодо -% лению методологических ограничений и разработка синтетическихприемов осуществляется в первую очередь в области онтологии сознания / Д. Лукач, Ж.-П. Сартр, М. Мерло-Понти, М. | Хайдеггер, Х.-Г. Гадамер и др. /.

Одним из важнейших направлений методологического и теоретического поиска понимания сознания в качестве бытийного образования выступает соединение диалектики и феноменологии как наиболее развитых методов, имеющих долгую и сложную историю, оказывавших и оказывающих принципиально значимое влияние на состояние философской мысли.

Результаты получаются далеко не однозначными, но постоянно воспроизводящиеся усилия не могут не означать каких-то серьезных глубинных сдвигов в структурах общественной жизни. Тем самым открывается перспектива критики диалектики в контексте современного состояния методологических разработок в мировой философской мысли. Применительно к ситуации, сложившейся в отечественной философии, зто будет означать преодоление догматизации диалектики через ее критику, то есть через выявление границ применения и раскрытие возможностей преобразования в иное состояние на основе принципа дополнительности. Исследовательский прием — дополнительность, рассматривается как выражение соотношения предельных возможностей существования и описания явления /в данном случае созна-нияГ в границах задаваемых этими методами исследовательских областей, в которых /областях/ наличествуют несоизмеримые между собой связи, по природе своей качественно различные.

В отечественной философии серьезная критическая работа и одновременно разработка позитивных аспектов диалектики как базы для соотношения с феноменологическим методом /также критически осмысленным/ осуществляются не так давно, но уже имеют заслуживающие самого пристального внимания результаты.

В. П. Зинченко, М. К. Мамардашвили, Т. П. Матяш, С. С. Абрамов,.

С.Е.Ячин). Все это свидетельствует об изменениях не только в способах и результатах чисто профессиональной философской деятельности, но и о преобразованиях самого сознания, что требует специального исследования и специальных средств его осуществления. Тематизация данной проблемы и поиск путей ее решения также является задачей диссертации. И в теоретическом, и в художественном мышлении формируется новая всеобщая ориентация разума на идею взаимопонимания, общения через эпохи, а классическая ориентация на «человека образованного и просвещенного», восходящего по лестнице познания, все более оказывается не доминантой, а только одной из составляющих нового разумения" [5]. Это означает также, что перестает доминировать принцип «абсолютной истины», лежащий в основе классического познавательного идеала. Тем самым диалектический пафос прогрессивного развития через механизм «снятия» теряет «суперценность», становится свидетельством ограниченности метода и одной из возможных установок осуществляющего познание сознания. Точно так же стремление классической феноменологии /Гуссерль/ создать единую /и единственную/ философскую концепцию, «правильно» описывающую сознание, должно трактоваться как одна из возможных установок, полагающая границы данного метода.

Рассмотрение диалектики и феноменологии как дополнительных, не означает их взаимопоглощения и создания какого-то среднего пути выявления и понимания сознания. Наиболее существенным, интересным и сложным оказывается как раз удержание ситуации дополнительности и нахождение точки перехода из.

5]. Библер B.C. От наукоучения — к логике культуры. С. 278. одной области в другую при достижении предельных состояний сознания. Принципиальное качество феноменологического подхода заключается в том, что сознание становится и остается основной темой и проблемой философствования, тогда как традиционные философские исследования сознания ориентировались на то, что становится предметом /познается, желается, конструируется и т. п. /сознания, то есть некой материальной или идеальной предметности, отличной от самого сознания. Таким образом, сознание как таковое оказывается за границами исследовательской области. В этом и состоит суть гносеологизации сознания на основе преувеличения роли познавательных его возможностей. В феноменологии сознание стало таким образованием, которое само-о-себе-сообщает, то есть феноменом. Сознание самореферентно, и это отличает его от «раздвоенного» сознания классической философии: сознание /в форме субьекта/, исследующее самого себя, но уже в форме обьекта. Тем самым выявляется важнейшее положение современной философской культуры: в зависимости от того, как сознание исследует самое себя, таковым и будет понимание его и того, что им не является.

Разумеется, термин «исследование» также может иметь различную смысловую нагруженность.

Диалектика ориентирована на изучение сознания через опосредования. Поэтому она замыкается на обьективациях сознания и его содержании, которое присваивается (отражается, усматривается и т. п.) сознанием, находясь вне его. Следовательно, для познания сознания необходимо обращаться к внесознательным образованиям, «встраивая» в них сознание или их в сознание. Ограничения в понимании сознания как бытийного образования, вытекающие из особенностей диалектического метода исследовались в работах М. А. Кисселя, В. И. Молчанова,.

М. К. Мамардашвили, Т. П. Матяш.

Таким образом, диалектика и феноменология одновременно выступают в нескольких ипостасях: они являются конкретными парадигмами понимания сознания, зависящими от практикуемых ими методических средств его изучения. Выявления конкретных зависимостей между пониманием сознания и его исследованием в названных философских учениях — одна из центральных задач диссертации. Ее решение предполагает, с одной стороны, экспликацию зависимости между предметом исследования и методом, ас другой — осмысление фундаментального факта как теоретической, так и практической жизнедеятельности: понимание чего-либо должно основываться на неопределенности, на допущении возможности еще и иного в определении предмета, и в определении пути его понимания, и в определении связи между ними. В отношении образований, всегда находящихся в состоянии рождения, а именно таково состояние сознания, мы можем только /!/ сказать, что оно есть и может стать /преобразоваться/ иным. Для схватывания и выражения таких состояний недостаточными оказываются любые ограниченные методологические средства. Поэтому и возникает необходимость в поисках взаимодополнительных способов, создающих некое «поле напряжения», где сознание может быть.

Предполагаемый в диссертации подход, учитывающий результаты философско-методологических исследований сознания в контексте онтологии, состоит в реализации принципа дополнительности, применительно к методическим приемам двух наиболее значительных философских методов — диалектики и феноменологии. Таким образом, основное внимание нацелено на изучение бытия сознания в тех границах, которые определяют используемые методические процедуры.

По существу это означает, что изменяется понимание сознания, связанное с отходом от его гносеологизации. Или иначе, вырабатывается понимание сознания как образования человеческой жизнедеятельности, имеющего собственные бытийные формы, закономерности рождения, жизни и смерти в социальном пространстве. Это и выражает положение, что исследовательская область не дана, а задана: то, как исследуется, определяет то, что исследуется.

Выяснение онтологии сознания на основе широких методи.

• ческих позиций составляет главную цель работы. Ее реализация потребовала пересмотра ряда сложившихся представлений как о взаимоотношении материальных и идеальных компонентов общественной жизни, так и самого статуса идеального. В этом плане проведен анализ. Марксовой концепции практики как одновременного изменения жизнедеятельности и условий ее реализации.

Он полсужл базой для понимания идеального в качестве отношения актуально текущей деятельности и понтенциально наличного результата. По проблеме идеального в отечественной философии сложились три основных позиции, коррелирующие с решением проблемы сознания и прежде всего его сущностных характеристик. Эти позиции связываются с именами Д. И. Дубровского,.

Э.В.Ильенкова и М. А. Лифшица как наиболее ярких их представителей.

Первая позиция заключается в соотнесении идеального с субъективной реальностью, при котором идеальное выступает сущностной характеристикой последней, отождествленной с сознанием. Сознание и идеальное как его характеристика тракту-^ ется в качестве функции человеческого мозга.

Вторая позиция выражается в концепции идеального как схемы общественно-исторической деятельности людей, в чем проявляется ее антипсихологическая направленность.

Третья позиция исходит из признания идеального как совершенных эталонов-образцов, наличествующих в самой природе и в этом качестве оно предшествует и общественной практике и сознанию.

Имеют место также попытки объединения обозначенных пози-^ ций. Так, Э. Г. Классен считает продуктивным синтез первой и второй, а Д. В. Пивоваров является сторонником обьединения всех трех.

Подробный и обстоятельный анализ существующих в современной отечественной философии трактовок идеального и их методологических оснований дан в работах Д. В. Пивоварова и С. С. Абрамова.

Особенности поставленной цели исследования — выявление и описание сознания как бытийного феномена — определили и язык исследования, предполагающий введение не только понятийного, но и образно-метафорического способа определения и экспликации исследуемого образования.

В первой главе диссертации осуществляется разработка проблемы выбора и обоснования метода исследования сознания,) что потребовало сравнительного анализа наиболее значительных методологических концепций, определяющих современное состояние методологической мысли, а именно диалектики и феноменологии. Разрешение данной проблемы осуществляется с учетом сложившихся в отечественной философии основных методоло-^ го-теоретических установок в изучении сознания. Во второй главе раскрываются основные характеристики сознания как бы* тийного образования на базе применения методологического принципа дополнительности феноменологических и диалектических процедур. Тем самым задается область исследования — бытие сознания и осуществляется его описание в языке онтологии. В третьей главе проводится исследование объективных идеальных структур и выявляются два типа таких структур, реальное содержание которых не совпадает с индивидуальными ^ психическими процессами и структурами сознания. В четвертой главе рассматривается характер связи между бытийными струк-* турами сознания и объективными идеальными формами в конкретных состояниях сознания как бытийного феномена и раскрывается их воздействие на современные экзистенциальные и социокультурные ситуации.

Основным результатом диссертации является концепция соз-^ нания, где оно выступает как особый тип бытия, онтология которого раскрывается в системе специальных методических процедур. Наиболее значимые результаты исследования состоят в следующем:

— обосновано положение об объективной зависимости между методом исследования и предметом исследования и раскрыта эта зависимость на понимании сознания в диалектике и феноменоло-) гии. Предложен такой методологический подход, в котором осуществлен синтез феноменологических и диалектических процедур на основе принципа дополнительности. Это позволило, с одной стороны, преодолеть неисторичность феноменологической трактовки бытийных структур сознания, а с другой — избежать характерной для диалектики гносеологизации сознания на основе редуцирования его к одному из проявлений — мышлению и его формам и механизмам;

— выделены в отечественной философии две позиции в исследовании сознания и показана зависимость этих позицийот практикуемых в них методических процедур. Первая позиция это современный вариант психологизма, вторая — социологизма. Вскрыты основные противоречия этих позиций и показаны механизмы их порождения;

— разработана топологическая модель пространственной интерпретации сознания, позволяющая избегать процессуальной развертки бытия феномена сознания и сведения его содержания к одной из многообразных форм;

— раскрыта особенность темпорального способа бытия сознания, суть которого заключается в многообразии временных форм, реализующихся одномоментно в осуществляющемся событии сознания. Предложены модели интерпретации этих форм, выявле^ на корреляция между топологическим и темпоральным описанием сознания;

— выделены три основные онтологические структуры созна ния — интенциональность, горизонтность, смыслообразование, в которых оно предстает в качестве многообразия актуально реализующейся бытийной формы. Введены и проанализированы языковые средства, раскрывающие данные структуры;

— проанализирована гуссерлевская позиция жизненного мира и показана ее неоднозначность. На основе предложенного методологического подхода разработана трактовка жизненного мира как местопребывания и местоосуществления бытия сознания.

Осуществлен сравнительный анализ данной трактовки и понимания Марксом «второй» природы. Выделены основные моменты со* держательной близости этих концептуальных образований и показаны возможности перехода из одной системы их описания в другую;

— реконструированы основные трактовки идеального в отечественной философии: идеальное как субьективно-психическая реальность, идеальное как. обьективная схема деятельности, идеальное как зталон-образец. Осуществлена интерпретация.

Марксового понимания идеального в контексте учения о практике. Разработана трактовка идеального как непсихологической и внесознательной реалии и выделено два вида идеального: идеальное как атрибутивное свойство предметно-практической деятельности и идеальное-норма как представление и выражение в обьектной форме идеального первого рода. Показана взаимосвязь обоих видов идеального и сознания через структуры жизненного мира;

— выявлены сознательно-онтологические предпосылки и «механизмы» современного мифотворчества, нетрадиционных форм поведения и воспроизведения консервативных норм и способов.

• гт жизнедеятельности. Показано, что противоречивость интенции сознания выступает фактором неустойчивости современного мира.

Полученные результаты диссертационного исследования позволяют более полно представить характер и содержание проблематики сознания, более четко определить специфику философекого понимания сознания и его отличие от естественно-научного и иных трактовок, вырабатываемых различными формами познания.

Разработанный в диссертации способ исследования может быть применен к анализу и других бытийных форм, бытия в целом. Этот подход открывает возможности максимально широкого использования самых различных методических процедур, что гарантирует от догматизации как полученные результаты, так и способы их выработки.

При динамичности и многовариантности современного общественного развития понимание места сознания в образовании I жизненнозначимых ситуаций, определения перспектив их изменения и разрешения позволяет находить эффективные способы управления политической и экономической сферами. Результаты исследования могут быть использованы в конфликтологии и экономической теории, позволяя преодолевать рецидивы натурализма. Кроме того, возможна экстраполяция полученных результатов на изучение педагогической практики, что будет способствовать преобразованию сложившейся парадигмы образования и форм его организации — рождение нового образа школы и разработка инновационных методик, обеспечивающих воплощение этого образа в практику преподавания.

Материалы диссертации, положения и выводы могут быть использованы в преподавании курса философии, в спецкурсах по отдельным проблемам философии, прежде всего сознания, методологии, экологии, этики.

Апробация результатов диссертации. По теме диссертационного исследования опубликованы 22 научные работы, в том числе монография «Сознание в современном мире» .

Основные идеи и выводы диссертации излагались автором на всесоюзных и республиканских конференциях: «XXVI съезд КПСС и актуальные проблемы марксистско-ленинской философии» .

• /Москва, 1984/, «Проблемы улучшения гуманитарной и эстетической подготовки специалистов в техническом вузе» /Новосибирск, 1989/, «Идеологизация науки и истина» /Казань, 1989/, «Социалистическая идея: исторический опыт и современность» /Иваново, 1990/, «Инженерная деятельность: история, методология, социальные проблемы» /Минск, 1990/, «Социально-философские и идеологические проблемы развития духовного производства» /Ульяновск, 1990/, «Проблемы формирования личности инженера как профессионала-гуманиста: философско-методологи.

• ческий аспект" /Ульяновск, 1993/, «Проблема сознания в отечественной и зарубежной философии XX века» /Иваново, 1994/, а также в ежегодной внутривузовской научно-технической конференции Ульяновского политехнического института /ныне технического университета/, на докторантских семинарах в ИПК при Ростовском госуниверситете /1986 г. / и при МГУ им.

М.В.Ломоносова /1992 г./, на методологическом семинаре кафедры философии Донецкого медицинского института, на заседании кафедры социальной философии философского факультета.

•.

МГУ, в лекциях для студентов технического университета.

ЗАКЛЮЧЕНИ.

Проведенное исследование приводит к положению о необходимости концептуального выделения и описания особого типа бытия — бытия сознания. Однако такое описание не может быть построено по образу научной теории в том значении, которое сложилось в естествоили обществознании. Принципиальное отличие философского понимания сознания заключается в выработке таких методических принципов, процедур и инструментария, которые позволяли бы конструировать сколь возможно широкие исследовательские области, составляющие некий континуум, в котором только и может удерживаться сознание в бытийном состоянии. В зависимости от конституитивных и конструктивных V возможностей применяемых методических действий будут возникать различные по мощности /если использовать язык математики/ континуумы, способные продуцировать различные же состояния сознания. Это и будет находить выражение в различных теоретических представлениях. Таким образом, ситуация здесь аналогична той, которая имеет место в искусстве /и в какой-то мере в науке тоже/: нельзя заранее знать о том, что получится в результате творчества, поскольку не существует готового /данного/ предмета, он появляется в самом акте и только после этого может стать гносеологическим объектом, но и тогда /в процессе познания/ сохраняет пластичность. Сознание, само будучи «гераклитовым потоком» /Гуссерль/, преобразует в текучее состояние все, на что оно направлено и что является продуктом его интенций.

Оборотной стороной проблемы понимания сознания как постоянно изменяющейся «живой целостности «выступает проблема выявления тех структур, которые позволяют, несмотря на текучесть, рождение нового, сохранять сознательной активности целостность и определенность. Предлагаемая концепция идеального, где разведены идеальность и сознательность, идеальность и целеполагание, целесообразность, включающая временную компоненту, позволяет достаточно непротиворечиво связать текучесть и устойчивость как характеристики сознательной активности. Достижение этого результата возможно только на объединении диалектики и феноменологии на основе принципа дополнительности. Такая методическая работа не выражается в поглощении феноменологией диалектики /что имело место в «феноменологическом» марксизме/, как и наоборот — в трактовке феноменологии в качестве момента диалектики. Речь идет именно об обьединении тех установок, подходов, средств и инструментария, которые по сути близки. Отсюда возникает необходимость разработки способа выявления и понимания сознания как бытийного феномена, сохраняющего достижения феноменологии, но не практикующего процедуру трансцендентальной редукции. На ее место приходит исследование всей целостности человеческой «живой жизни», то есть единого образования континуального типа — «жизненный мир — сознание». Поэтому обращению к Марксовому учению о практике как одновременно и в одном месте осуществляющегося «совпадения изменений обстоятельств и человеческой деятельности» дает возможность связать /соотнести/ феноменологическое и диалектическое истолкование сознания в языке онтологии.

Методологическим принципом, позволяющим реализовать задачу применения диалектических и феноменологических процедур в рамках одного способа исследования сознания, является принцип дополнительности. Обоснование и осуществление такого способа исследования сознания составляет первую группу проблем, задач и решений диссертационной работы.

Вторая часть исследования посвящена разработке онтологического статуса сознания, здесь была поставлена задача его описания в языке существования. Разрешение этой задачи показывает, что онтологически сознание предстает в качестве самостоятельного и относительно автономного типа быт. ия, не тождественного психике. Это означает, что сознание как бытийное образование отличается от психических процессов, тем самым закрываются пути редукции сознания к психической деятельности. Таким образом определяется область философского исследования сознания, не включающая в себя проблемы изучения нейрофизиологической и психической деятельности. Поскольку сознание и психика рассматриваются как различные образования, то невозможной оказывается интерпретация сознания на модели ощущения и через механизмы отражения. Тем самым преодолевается редукция сознания к субъективному образу обьективного мира. Сознание в качестве бытийного образования само оказывается объективным моментом человеческой жизнедеятельности, образующим и презентирующим ее в собственных структурных формах.

Принципиально важным является разведение понятий и стоящих за ними реалий сознания и идеального. Традиционно идеальность трактуется как характеристика сознания, понимаемого в виде субъективного /=психического/ образа. Если связать субъективность, сознательность, «психичность», с одной стороны, и объективность и материальность — с другой, то противопоставление объективного /материального/ мира и субъективного /сознательного/ образа — естественно, принимает форму противопоставленности идеального и материального. Проделанный в работе анализ понятий материального, объективного, идеального убеждает в неправомерности подобных отожествлений. На его основе формируется положение о самостоятельном существовании идеального — особого типа социальных отношений, складывающихся в системе общественного бытия, которые презентированы в свою очередь особыми объективными формами (идеального-нормы), задающими поле предметностей сознания. Таким образом очерчиваются две реалии человеческой жизнисознание и идеальное, взаимосвязанные, но не сводимые и не исчерпывающие друг друга. Возможность выявления и представления их в теоретическом мышлении обусловливается системой методических процедур, включающей как рефлексивные, так и интуитивные средства исследования.

Онтологическое понимание сознания позволило преодолеть редукционистскую традицию, суть которой состоит в сведении сознания к понятийно-дискурсивной деятельности, а его способ бытия — к знаниевым формам. В этом, собственно, и заключается гносеологизация сознания, приводящая к описанию сознания только в языке теории познания и логико-эпистемологической терминологии. Понятийно-дискурсивная деятельность в предлагаемом исследовании рассматривается как один из «пластов» сознания, фундаментальным свойством которого является про-цессуальность, представленная в пространственно-временной форме существования. Однако, будучи только одним из «пластов» сознательного феномена, мышление не может исчерпать все богатство этого типа бытия. Поэтому в диссертационном исследовании осуществлен анализ недеятельных /непроцессуальных/ «составляющих» сознания и выявлены их топологические и темпоральные характеристики. Тем самым достигается цель описания сознания как динамичной пластичности, охватывающей как структурные «компоненты, так и «механизмы» их взаимоотношений, взаимообусловленностей и взаимопретензий.

Поворот к сознанию как особому бытийному образованию открывает новые возможности в понимании многих процессов и явлений современной жизни, таких как: новое мифотворчество и возрождение казалось бы уже навсегда ушедших идей и концепцийнетрадиционных форм поведения людей и, напротив, воспроизводство реакционных устоевнеспособность значительного числа людей к адаптации и, как следствие, консервация сложившихся отношений в общественной жизни.

Анализ проблем, поставленных в диссертации и предложенные решения показывают, что вопрос о бытийном статусе сознания коррелятивен проблеме человеческого бытия, человеческой жизнереализации и жизнеобразия. Естественно, эта проблема не могла не быть так или иначе затронута в исследовании, пос-крльку представляла его контекст. Однако как самостоятельная задача она не могла быть представлена в работе. Это перспектива дальнейшей исследовательской работы.

Заданный ракурс исследования сознания обусловил обращение автора к истории философии, логике, психологии, культурологии, чем и обьясняется выбор используемой литературы.

Предпочтение тем или иным авторам или концепциям выражает личностные ориентации и предпосылки сознания автора, ко-^ торые становятся сами предметом исследования, как и опыт сознания в целом. Тем самым практически реализуется задача * анализа естественной установки сознания, конкретным примером и эмпирическим материалом для которого выступает сознание самого автора.

Предложенная концепция сознания и его описание позволяют утверждать, что понимание сознания как особого типа бытия открывает перспективные и нетривиальные направления в изучении и понимании человека, его места в мире и социуме, воз-^ можностей образования такой среды обитания, в которой максимально полно будут представлены условия реализации собствен* но человеческих качеств. Тем самым сожно сказать, что данное диссертационное исследование вносит свой вклад в становление антропогенного типа цивилизации, в возрождение действительно гуманитарного способа человеческой жизни. I.