Социальные стратегии структурирования телесности

Разработка концепции человеческой телесности, как философского способа осмысления специфики тела человека, актуальна потому, что предназначена, прежде всего, для характеристики социальных качеств человеческого тела. Основной вопрос социальной философии — отношение человека и общества в контексте принципов и возможностей современной биополитики1 в значительной степени трансформируется в проблему отношения телесности и структурирующих ее социальных стратегий. Телесность образует единое живое пространство человеческого существования, в то же время драматически втягиваясь в «механический», институциональный порядок социальных форм и фигур.

Современная социально-антропологическая ситуация связана с интенсивным разъятием телесности — научно-аналитическим, эстетическим, в поиске идентичности, просто «из интереса» (генетические эксперименты, феномен клонирования, тендерные эксперименты, практики трансгрессии, экстремальные психопрактики, практики актуального искусства и т. д.). В рамках трансгуманизма, одним из проявлений которого является стремление к бесконечному улучшению человеческого тела (в поисках лучших форм существования, повышения умственных и физических возможностей человека, ликвидации старения и смерти и др.), возникает целый ряд социальных проблем. Важнейшим следствием функционирования современных технических разработок (генная инженерия, молекулярная нанотехнология, создание нейропротезов, прямых интерфейсов «компьютер-мозг» и др.) является этическая проблематика, а именно проблема определения границ человеческой телесности в отношении её возможного технологического «улучшения». Действительно, в сфере телесности проявляется жажда предельного опыта и кризис идентичности. А с разрушением структур идентичности, наступает утрата человеком той.

1 Caldwell, L. К. Biopolitics scince ethics and public policy [Текст] // Yale Rev. 1964. V.54. N. 1. P. 1−16. имманентной герменевтики телесности, которая входила в эти структуры. Человек перестает знать, что значит его тело, у него исчезает ранее бывший твердый способ означивания, истолкования своего тела.

Тело становится предметом интенсивной и революционной динамики, которая, по сути, может затронуть весь диапазон уровней человеческого существа, от духовного мира до генетической (под)основы. Понимания этой динамики нельзя достичь в рамках классической европейской антропологии с ее постулатом неизменной сущности человека, ее концепциями разума, сознания, индивида и субъекта (субъекта гносеологического, этического, правового.) — ибо вполне очевидно, что мир человека в описанных практиках («предельных», по определению С. С. Хоружего) — за гранью представлений этой антропологии1. Соответственно и введение в обиход конструкта «телесность», связано с аутоэнергийной трансформацией человека, выводящей его в область, где начинают меняться фундаментальные предикаты способа человеческого существования (область «антропологической границы»).

Предлагая феноменологическую интерпретацию социальных механизмов воспроизводства телесности, автор пытается показать, что в этом подходе содержатся возможности по преодолению (снятию) предельной остроты того конфликта интерпретаций, который сегодня разрывает ткань гу совместного (социального) бытия индивида". Именно феноменологический способ артикуляции позволяет снять остроту проблематики полноты описания человеческого тела в схематике социального дискурса (в смысле конкретики и предметности наблюдаемого и измеримого факта), и структурировать описание телесности в модусах феноменальной полноты и экзистенциальной осуществимости. Феноменология позволяет понять.

1 Хоружий, С. С. Человек и его три дальних удела. Новая антропология на базе древнего опыта [Текст] // Вопросы философии. -2003. -№ 1. — С. 38−62.

2 Гуссерль, Э. Идеи к чистой феноменологии и феноменологической философии [Текст] / Э. Гуссерль. Общее введение в чистую феноменологию. — М.: Дом интеллектуальной книги, 1999. — Т. 1. -336с.

3 Подорога, В. А. Феноменология тела: введение в философскую антропологию [Текст] / В. А. Подорога. -М.: Ас! Маг§ теш, 1995. — 339 с. конститутивность нашей телесности, то, что она не только дается нам от природы как физиологический и анатомический организм, но формируется в жизненном (социальном, культурном) опыте человека как феноменальное тело, данное в живом единстве всех его частей. Таким образом, актуальность работы определяется, с одной стороны, условиями кардинальной перестройки осмысления телесности в социуме и, с другой, — необходимостью обогащения методологии феноменологического анализа социального тела.

Степень разработанности проблемы. Тематизация отношений телесности и социальной формы в современной философской литературе в целом, осуществляется по двум направлениям — феноменологическому и социо-культурному. Обе исследовательские линии мыслят телесность человека как не противостоящую его духовности и не сводящуюся к физиологическому или биологическому субстрату. Рассматривая отношения человека и социальной формы, следует отметить, что решающим рубежом в осмыслении этой проблематики, является капитальный деконструирующий анализ мысли о теле, осуществленный Э. Гуссерлем: им было обосновано принципиальное различие «тела-объекта» (korper) и «тела-субъекта» (leib). Человек — социальное существо, и потому его тело — это не просто физическое тело, но и тело, наделенное определенными навыками и умениями, то есть, социальное тело. Феноменология заложила необходимые методологические границы корректного истолкования конституирования телесности и социального мира1. Телесность всегда оказывается предваренной языком и различными объективированными формами социальной коммуникации, представляющей сложный процесс по организации и воспроизводству социального пространства-времени. Например, Ж.-П. Сартр, разводит «тело-субъект» (corps-subject) и «тело-объект» (corps-object) и в противоположность Э. Гуссерлю, ставит вопрос о.

1 Мерло-Понти, М. Феноменология восприятия [Текст] / М. Мерло-Понти. — СПб.: Ювента, 1999. — 606с. первопорядковости «другого"1. По Ж.-П. Сартру, человек существует своим телом, которое используется и познается другим, тем самым, он существует для себя как познанный другим в качестве тела.

В феноменологии М. Мерло-Понти и Б. Вальденфельса говорится о живом процессе телесной коммуникации, при котором организация знаков происходит не на уровне «я мыслю», а на уровне «я хочу» и «я могу», исходящих от тела. Глубинно-онтологическим построением, где телесность «встраивается» в самые основания бытия человека, его взаимодействия с миром, является онтология телесности Ж.-Л. Нанси. Осознание пространственности и соразмерности тела, позволяет поддерживать отношения с миром сообразно тем путям, которые открывает мне мир. Внимание к другим телам оборачивается их инвестированием в меня: так вырисовывается фигура телесности, собирающая все возможности моего тела. В отличие от Ж.-П. Сартра, М. Мерло-Понти интересует не просто человек в качестве тела конституируемого другим, он пытается указать «местоположение», образуемое «привнесением своего тела» в порядок тел мира. Но при таком подходе невозможно ответить на вопрос о том, как порождается самобытное пространство и тело, вся сложная палитра социальных «мест» взаимодействий.

Модели миропредставления С. Кьеркегора и Ф. Ницше оказали значимое воздействие на возможные интерпретации проблем отношения телесности и социальной формы в философии постмодернизма. По С. Кьеркегору проторелигиозный опыт невозможно реконструировать на фундаменте естественных типов чувственности («идеальное тело веры» — «тело марионетки»). У Ф. Ницше стремление к элиминации тела из ряда атрибутов человеческого бытия реализовалось в отказе от тела как «организма», при одновременной интенсивной эксплуатации его жизненных.

1 Сарт, Ж.-П. Бытие и Ничто: опыт феноменологической онтологии [Текст] / Ж.-П. Сартр. — М.: Республика, 2000.-639с.

2 Вальденфельс, Б. Мотив чужого [Текст] / Б. Вапьденфельс. — Минск: Пропилеи, 1999. — 176с. сил. Так рождается ницшеанская телесность: «тело-произведение», «тело дионисийское» — танцевальное, экстатическое, принципиально «живущее» за пределами органических форм человеческого тела1.

Конструкт «телесность» обретает имманентный категориальный статус в философии постмодернизма, где осуществляется его радикальное переосмысление в плане предельной семиотизации. В поле философской проблематики вводятся такие феномены как сексуальность (аналитика сексуальности у М. Фуко), аффект, перверсии, смерть и т. п. (Ф. Ницше, Э. Кьеркегор, Ф. Кафка и др.). Познание человеком себя понимается как-то, что базируется на схватывании своего образа, который укоренен в опыте человеческой телесности (Ж. Деррида, Ж. Бодрийяр, Ж.-Л. Нанси и др.3). В постмодернизме телесность предстает как сфера разворачивания социальных и дискурсивных кодов («социальное тело» у Ж. Делеза и Ф. Гваттари- «дисциплинарное тело» у М. Фуко и т. д.). По мнению Р. Барта, телесность («текстуальное тело») является центральным элементом процессов коммуникации в предельно широком смысле этого понятия. Текст, открывающийся человеку в пространстве чтения, выступает как другое его тело, «особая плоть», которую он желает, как желают чтения, ибо это открывает возможность быть Другим.

Постановка проблемы соотношения «социальных мест» и «социальных тел» в пространственной множественности социальности, задается позициями М. Фуко4 и Ж. Бодрийяра5. М. Фуко акцентирует внимание на конститутивной первичности «мест», а Ж. Бодрийяр — «тел».

В отечественной философии проблема отношения телесности и социальной формы зазвучала в последние два десятилетия, что связано с.

1 Ницше, Ф. Так говорил Заратустра [Текст] / Ф. Ницше. — М.: Интербук, 1990.-302 с.

2 Маркузе Г. Эрос и цивилизация [Текст] / Г. Маркузе. Одномерный человек: Исследование идеологии развитого индустриального общества. — М.: ООО Издательство АСТ, 2002. -526 с.

3 Танатография эроса: Ж. Батай и французская мысль середины 20 века. — СПб.: Мифрил, 1994. — 334 с.

4 Фуко, М. Археология знания [Текст] / М. Фуко. — К.: Ника-центр, 1996. — 208с.

5 Бодрийяр, Ж. В тени молчаливого большинства или конец социального [Текст] / Ж. Бодрийяр. — Екатеринбург: Изд-во Уральского университета, 2000. -96с. преодолением узких рамок биологизаторского и социологизаторского редукционизма. Философско-антропологический анализ и герменевтика телесности нашли свое отражение в трудах В. П. Визгина, С. А. Лохова, Ф. К. Михайлова и др.1. Определенное место занимает данная проблема в исследованиях по философской антропологии, связанных с критическим анализом зарубежных концепций (И. С. Вдовина, Б. Т. Григорян, П. С. Гуревич л и др.). В современных исследованиях проблема телесности рассматривается в связи с вопросами формирования физического образа человека в структуре его самосознания и самооценки, вопросами общения и невербальной коммуникации, теоретическими основаниями «телесно-ориентированной» терапии (С. Л. Бутина-Шабаль, И. М. Быховская, Л. П. Киященко,.

B. Л. Круткин, В. Мерлин, В. А. Подорога, О. С. Суворова, П. Д. Тищенко, о.

А. Ш. Тхостов и др.). Отечественными авторами рассматриваются следующие междисциплинарные проблемы телесности: культурные детерминанты и аксиология телесности (И. М. Быховская, В. А. Подорога, Д. В. Михель, Г. А. Арина, В. В. Николаева, Т. С. Леви, В. Ю. Баскаков и др.4) — биоэтика (П. Д. Тищенко, В. Б. Березкина-Орлова) — телесность как категория социального бытия (Л. В. Жаров, И. С. Кон, И. М. Быховская) — взаимосвязь образа тела и различных психических и соматических особенностей людей (Д. А. Бескова, И. А. Соловьева и др.5) — телесные аспекты родительства (А. Ю. Харитонова, О. Г. Мотовилина) и др. Значительный интерес представляют исследования И.С. Кона6, в которых проблема телесности затрагивается в связи с социокультурным рассмотрением вопросов сексологии. Сочетание онтологического.

1 Круткин В. Л. Телесность человека в онтологическом измерении. [Текст] // Общественные науки и современность. — 1997.-№ 4.-С. 143−151.

2 Подорога В. А. Словарь аналитической антропологии / Логос. — 1999. — № 2. — С. 26−87.

3 Эпштейн Э. Эрос цивилизации. Ирония желания и конец истории / Вопросы философии. — 2006. —№ 11.

C. 55−67.

4 Турухина, Е. А. Аксиология телесности в контексте социо-культурного развития [Электронный ресурс]: дне. канд. филос наук: 09.00.11.: защищена 2009. — Электрон, дан. — Ресурс доступа: http://www.dissercat.com /соп1еп1Ле1е5по51.

5 Тхостов, А. Ш. Психология телесности [Текст] / А. Ш. Тхостов. — М.: Смысл, 2002. — 287 с.

6 Кон, И. С. Битва за штаны: этикет, мода, политика, идеология [Текст] / И. С. Кон. Человек. — 2001. — № 5. -С. 63−78. и социокультурного оснований телесности обнаруживается в работах, связанных с исследованием проблемы роли человеческого тела в формировании информационной картины мира и осмыслении человеческой.

1 «2, телесности посредством коммуникаций —. Философские исследования природы информации (Д. И. Дубровский, В. М. Глушков, И. Б. Новик, А. Д. Урсул), информационной картины мира (Т. В. Андриянов, А. Д. Гиляровский) открывают новые возможности в осмыслении проблемы социальных форм телесности. Понимание в современной науке информации как любых возможных изменений дает способ представления телесности как пластичной, динамичной сложной информационной системы.

Представленное многообразие концептуальных подходов свидетельствует об устойчивом интересе ученых к рассмотрению данной проблемы. Но при всем, многообразии подходов к исследованию, данной проблематики суждения о телесности как интегральной характеристике человека подчас разноплановы, сам термин «телесность» не имеет достаточно чётких границ. Авторами не дается целостное представление о социальных стратегиях структурирования телесности, о формах тела в социальной реальности и конкретных фигурах тела, представляющих эти формы.

Объект исследования — телесное бытие человека в различных социальных формах.

Предмет исследования — влияние структур социального порядка на типизацию фигур телесности.

Целью данной работы является концептуализация зависимости форм телесности от социальных стратегий.

1 Замощанский, И. И. Телесность как смыслообразующий фактор культуры [Электронный ресурс]: дис. канд. филос наук: 09.00.11.: защищена 2007. — Электрон, дан. — Ресурс доступа: http://www.dissercat.com /соШеШЛе^поз!

2 Акчурин, Б. Г. Человеческая телесность и социальные аспекты ее идентификации [Электронный ресурс]: дис. канд. филос. наук: 09.00.11.: защищена 2004. — Электрон, дан. — Ресурс доступа: http://www.dissercat. сот/согЛегИЛекзпоз!

Для достижения поставленной цели необходимо решить следующие задачи:

— выявить специфику научной концептуализации тела и показать особенности осмысления телесности средствами философского дискурса;

— описать способ воспроизводства онтологических структур телесности;

— прояснить способ воспроизводства социального в теле;

— описать социальные стратегии структурирования телесности, ее социальные формы и телесные фигуры, репрезентирующие эти формы.

Научная новизна исследования:

— конструкт «телесность» предназначен для осмысления антропологической целостности многомерных телесных репрезентаций;

— обозначены предельные основания, посредством которых феноменологически проясняются условия возможности телесности как живой формы;

— для описания влияния социальных структур на телесность предложен конструкт «миметическая петля», позволяющий рассмотреть усвоение социальных ролей, функций, и перевод их в неконтролируемые структуры телесности;

— типизированы формы и фигуры телесности в зависимости от социальных стратегий структурирования.

Положения, выносимые на защиту:

— использование феноменологической и герменевтической процедур дает возможность описания телесности в размерности онтологического события, т. е. как возможности быть в каждый последующий момент иной, при сохранении своей самотождественности.

— для описания взаимодействия социальных структур и телесности используется классическое понятие мимезиса, которое в рамках решаемой проблемы интерпретируется как «социальный мимезис».

— типизация форм и фигур социального тела осуществляется на основе различения структур линейного и нелинейного социального порядка.

— диапазон изменения фигур социальной телесности задан изменением структур означивания: аналог — серия — симулятивная модель. Методологическая и теоретическая основа исследования.

Методологической основой диссертации являются феноменологические, герменевтические процедуры, а так же системный анализ, элементы структурализма и психоанализа. Феноменологический метод позволяет структурировать проблематику телесности так, что появляется возможность уловить антропологическое единство там, где оно эмпирически не дано. Такой способ тематизации позволяет структурировать описание телесности в модусах предельной полноты и практической осуществимости, то есть в горизонте всех возможных и допустимых значений. Рефлексивно различая эмпирический и трансцендентальный уровни, артикулируем само различие методологических схем исследования телесности — аналитики факта (тело) и синтетике события (телесность).

Герменевтический метод необходим для интерпретации и понимания того многомерного семантического поля значений, которое принимает человеческое тело.

Социальное измерение человеческого тела мыслится в рамках структуралистского метода. Социальное тело — это закрытая знаковая система (структурно — семиотическая закономерность в терминах Р. Барта), элементы которой взаимодействуют с другими элементами, образуя определенную систему отношений. Использование структуралистского метода позволяет показать означивание тела в массовых коммуникациях, в моде и т. п.

Системный анализ задает принципы исследования телесности как социо-культурного явления, как системно-организованной структурной целостности, в которой каждый элемент имеет определенное функциональное значение. Исследование телесности как целостного единства взаимосвязанных элементов протекает в двух аспектах: исследуются процессы воспроизводства целостности, а также принципы соотнесения и функционирования ее элементов. Система социально-культурного тела есть устойчивый комплекс повторяющихся и взаимосвязанных действий в строго установленных границах. Любое стремление к поддержанию собственной телесной структуры по определенным образцам действия и сохранение границы и постоянства по отношению к внешней среде, есть конституирование социального нормативного порядка.

Теоретическая значимость исследования состоит в том, что углубляются представления о сущностных характеристиках человеческой телесности, о месте и значимости тела в социальной реальности, а так же при разработке ряда других философских проблем, связанных с изучением природы самопознания, самоидентификации, самореализации и проблеме обретения контакта с собственным телом. Данное исследование затрагивает глубинные вопросы, связанные с природой философского знания и построения на их основе философского мировоззрения.

Заключение

.

В результате проделанной работы, целью которой являлась концептуализация зависимости социальных форм телесности от социальных стратегий, диссертантом было выявлено следующее:

1. Концептуализация человеческого тела средствами научного дискурса осуществляется через логику связывания его эмпирических проявлений, сущностным условием которойявляется редукция реального живого одушевленного тела к модели (неким формальным алгоритмам). Исходная артикуляция проблемного поля описания тела в науке задается, таким образом, самой логикой перехода от ситуации наблюдения м контексту концептуального объяснения. Это поле структурируется использованием-базовых операционалов субъект-объектной парадигмы («внутреннее-внешнее», «сущность-явление» и пр.). Исследователя интересует не содержание, а форма выражения тела (поле экспликации) и процедура его измерения (поле верификации). Проблемное поле ограничивается общностью способов их логической концептуализации, т. е. структурируется не предметом, а средствами единой аналитико-объяснительной научной, процедуры.

Современное научное гуманитарное знание, в самом общем виде, предполагает рассмотрение тела человека как объекта, детерминированного системой социокультурных факторов, выполняющего социальные функции и «реализующего» себя в рамках тех норм и ценностей, которые заданы культурным контекстом его существования. Несмотря на то, что в пределах гуманитарных наук возможнопрояснение оснований антропологической фокусировки телесности, средствами научной методологии вряд ли возможна тематизация семантической целостности человеческого тела.

Диссертантом отмечено, что особенность осмысления телесности средствами философского дискурса предполагает принципиальный сдвиг в способе тематизации проблемы. Суть этого сдвига — внимание к условиям возможности телесности. Прибегнув к философскому аргументу, мы указываем на способ, каким телесность человека вообще может существовать. В философском смысле речь идет о рассмотрении проблемы телесности на двух уровнях: онтологическом (событийная возможность телесности, предполагающая модусы свободы, открытости, смысла, отношения и пр.) И' онтическом (ее фактические репрезентации, характеризуемые закрытостью, дискретностью, предметностью и пр.). Таким образом, создаются условия для, постижения смысловой целостности телесности в рамках феноменальной полноты и экзистенциальной осуществимости. В таком философском, феноменологическом по своей сути ракурсе, телесность полагается в-горизонте смысла (поля всех возможных и допустимых значений). Автор полагает, что конструкт телесность предназначен для осмысления антропологической целостности многомерных телесных репрезентаций. В этом ракурсе телесность — чистая и живая протоформа, способная длиться, т. е. быть вкаждый последующий момент иной, при сохранении своей самотождественности. Ориентации моего живого тела меняются (онтическая, онтологическая, виртуальная границы телесного формирования), а тождественность сохраняется, как «тождественное единство еще более богатых многообразий».

2. Диссертантом выявлена структура, способная феноменологически прояснить условия возможности телесности как живой формы, т. е. обеспечить самотождественность телесности вне зависимости от условий ее существования, дающая возможность сопряжения центричности и эксцентричности, «приведения к присутствию» и «приведения к отсутствию» (термины Э. Гуссерля) и пр. Такой способ воспроизводства онтологических структур телесности мыслится в терминах миметической петли (греч. mimesis — подражание). Посредством и в границах миметических конструкций телесность описывается как парадоксальное пространство несовместимого (гетеротопия) — недифференцированное онтологическое тождество, место «чистой референции» (в терминах М. Хайдеггера) и как предметно фиксированная форма, реализующая порядок совместности с Другим.

3. Прояснен способ воспроизводства социального в теле. Механизмом воспроизводства форм социального тела (как в структурах линейного, так и в структурах нелинейного порядка) является «типизация взаимодействий» (Т. Лукман), возможная благодаря процессам объективации (сигнификация). Институализация тела включает процедуры контроля и легитимации.

Наиболее общие, типизированные «каналы» взаимодействий именуются нами стратегиями взаимодействий, в рамках которых выкристаллизовываются определенные социальные формы тела. Формообразующая способность заключается в устойчивых проявлениях (а не колебаниях, вариациях, отклонения), высокой степени единообразия и неукоснительной повторяемости, иными словами, в типизации социальных фигур телесности. Фигура — продукт реализации формы в конкретных социальных условиях. Функция фигуры — символическая репрезентация институционального порядка в качестве интегрированного целого.

Диссертант приходит к выводу, что институциональный порядок реален лишь постольку, поскольку реализуется в исполняемых телесных фигурах, а с другой стороны, — фигуры телесности репрезентируют институциональный порядок.

4. Дано описание социальных стратегий структурирования телесности, ее социальных форм и телесных фигур, репрезентирующих эти формы. Социальная форма является «структурой обмена». Социальной логикой обмена «руководит» знак. Таким образом, выживание естественного физического человеческого тела в социальном пространстве сталкивается с необходимостью производства себя в качестве смысла в системе социальных обменов и отношений. Социальное подразумевает логику обмена самого смысла, 'замены его другим в соответствии с различными правилами эквиваленции, различия, амбивалентности). В связи с этим, как считает Ж. Бодрийяр, возникает переживание неподлинности мира и неподлинности социального тела, зараженного вторичными идеологическими смыслами. Это позволяет нам сказать, что социальное тело есть конституирование фигуры фантазма.

Конституирование социального тела происходит в порядках «подделки», «производства», «симуляции». Каждый порядок реализует определенную стратегию структурирования тела, представляет проект всеобщего контроля и господства и социальную схему, демонстрирующую внутреннее единство системы.

Структурирование тела на этапе «подделки» проходит в рамках системно-структурной стратегии «ожесточенной заботливости»: тело вводится в систему моральных ценностей и культурного порядка. Основная форма тела буржуазного общества — «лепной ангел» как знак «ошибочности» культуры в смысле ее искусственности. Фигуративно такое тело оформляется как аналоговое тело-автомат, представляющее театральную подделку средствами часовой механики.

Промышленное производство и техника порождают серийность знаков. Логика «серийности» оформляется в рамках функциональной стратегии производства. В сферу тотального контроля попадают основные телесные функции: производительная и сексуальная, инициируемые в форме коллективного тела и тела признания (М. Фуко). Производство и труд (работа) — силы (ре)продуцирующие фигуры коллективного тела «Рабочего», «Солдата». Механизм сексуальности порождает тела признания: «истероидное», «педагогизированное» тело ребенка, тело «перверсивных удовольствий», тело «ответственное за производство потомства». В рамках линейного порядка воспроизводства власть выступает средством телесной типизации.

Усложнение структур социального пространства (нелинейность)-ведет и к изменению телесной формы существования — появляется технологический симулякр. В эпоху потребления серийное производство-уступает место порождающим моделям. Здесь меняется суть формы — ее уже" не механически воспроизводят, а изначально задумывают исходя, из ее воспроизводимости. Парадокс состоит в том, что подобия предшествуют собственным образцам, следствия возникают прежде причин.

В масштабе всего современного общества работает стратегия потребления, именуемая* стратегией обольщения-приманки. «Потребление» проходит через «метку» (надписи, макияж, одежда и т. д.) — оно тотально семиотизирует тело, в результате чего оно становится «приманкой"' и служит для „обольщения“. В связи с этим появляются такие базовые фигуры-модели тела как: тело „90−60−90″ (стремление к идеальному стандарту) — тело унисекс“ (конструирование собственной тендерной идентичности)-, тело киборг» (увеличении операциональное&tradeи улучшении функциональных характеристик за счет технического изменения их параметров).

Социальным механизмом воспроизводства тела в современности, является мода, в которой воплощается современный, дискурс нереференциальной знаковости. Именно на этом этапе социальное тело окончательно оформляется как фигура фантазма, построенная, на мнимости и недостоверности телесных знаков. Форма симулякра — это форма обратимости, «циклического обращения», «отмены», в чем проявляется катастрофичность стратегии потребления. Являясь стратегией порождения тела, она, одновременно, является стратегией доведения до предела, обращения в противоположность и его разрушения. Современная социальная ситуацияскладывающаяся, вокруг человеческого тела такова, что новые биотехнологии создают прецедент отказа от самого тела человека: оно объект трансплантации, экспериментирования, продажи «запасных частей" — В связи с этим, человечество оказалось в двойственной ситуации: с одной стороны, оно приобрело способность преодолевать недуги и технологически решать проблему здоровья, а с другой стороны, встало перед опасным и непредсказуемым вмешательством в природу человека, которое ставит его на предел существования. Возникает круг этических проблем, главной из которых является право человека на свое тело: мое живое тело (Э. Гуссерль), порожденное процессами самоконструирования и социального конструирования.