Аудивизуальная журналистика в художественной культуре XX века (эволюция коммуникационных процессов, развитие журналистских технологий, изменение языка и стилистики)

§ 1. МЕТОДОЛОГИЧЕСКИЕ АСПЕКТЫ ИЗУЧЕНИЯ СМК И ФОРМ РАСПРОСТРАНЕНИЯ КУЛЬТУРЫ.

Специальный интерес к проблемам коммуникации мог возникнуть лишь в XX веке, когда развитие этих процессов привело к новому качеству — появлению средств массовой коммуникации. Объективная сложность процессов коммуникации, в фокусе которых преломились многообразные явления человеческой культуры, породила необходимость специализированного и многоотраслевого изучения.

Задача автора состоит в том, чтобы выделить в СМК, преимущественно в телевизионном вещании, круг проблем, связанных с журналистским творчеством.

Теоретическое осмысление культурно-коммуникативных процессов вызвало к жизни множество абсолютистских вариантов коммуникативной теории, где существенный, но частный момент возводился во всеобщий принцип бытования современной культуры. Одной из главных задач настоящего труда является локальная, но и наиболее актуальная задача — анализ закономерностей функционирования художественной культуры в условиях все более доминирующего воздействия СМК на современное общество и, следовательно, все более возрастающей значимости журналистского мастерства и профессионализма.

Прослеживая генетические истоки феномена XX века — СМКпризнавая существование глубинных корней у этого сложнейшего явления современности, автор намеренно исходит из того, что исторически принципы функционирования современных СМК можноотыскать едва ли не в античности. Они были заложены первенцами журналистской профессии, как известно, одной из древнейших.

Отмечая глобальные изменения в современном мире в связи с общественно-аналитическими процессами и научно-технической революцией, победами компьютерного рынка, нельзя не отметить, что, пожалуй, ни одна другая область техники не повлияла в последнее время на условия жизни, способ мышления, систему восприятия современного человека таким существенным образом и так повсеместно, как непрерывно развивающаяся аудиовизуальная техника, возникшие на ее базе средства массовой коммуникации. Радио и телевидение, плейеры и спутниковые антенны, компакт-диски и видео, дизайн и фотография оказывали и непрерывно оказывают огромное влияние на политическую, общественную жизнь, на взросление и воспитание, или их отсутствие в обществе. Одним словом, на нашу как личную, так и общественную культуру.

СМК достаточно глубоко и интенсивно воздействуют на весь строй мышления, на стиль мировосприятия, на тип культуры сегодняшнего дня.

Каждая эпоха выбирает себе свои излюбленные метафоры на которые опирается ее реальность. Так, Маркс, отмечая обусловленность и взаимозависимость культурного, художественного и технического развития общества, писал: «Разве тот взгляд на природу и на общественные отношения, который лежит в основе греческой фантазии, а поэтому и греческого искусства, возможен при наличии сельхозфакторов, железных дорог, локомотивов и электрического телеграфа?. Возможен ли Ахиллес в эпоху пороха и свинца? Или вообще «Илиада» наряду с печатным станком и типографской машиной?"1. Указывая на то, что гомеровский эпос не мог бы появиться в эпоху пороха и печатного станка, К. Маркс темсамым поставил вопрос не только о связи художественного творчества с техническим уровнем развития общества, но и об определенной зависимости художественной культуры от средств ее распространения.

Маркс оперировал соответствующими его «механическому» веку архитектурными метафорами. Именно их образная мощь, а не тонкости политэкономии, привлекала к марксизму миллионы.

Общество у Маркса — дом: оно не состоит из нас и не растет в нас, а строится нами. Сперва фундамент — это экономика, потом надстройка — идеология, культура, искусство, мораль. Однако, если общество — дом, то его всегда можно снести и построить заново.

Дом нуждается в ремонте, иногда капитальном, иногда — косметическом. Поэтому и перестройка — последняя в ряду архитектурных" механических метафор марксизма.

Однако с 60-х годов сначала на Западе, а потом и во всем мире начали появляться другие метафоры. Тогда в обществе начался поиск обходных путей прямолинейному ходу прогресса.

Сегодня эти новые органические метафоры объединяются с еще более новой властью, которая собирается их овеществить.

Западные исследователи СМК считают, что феномен массовой коммуникации вызван чисто техническими причинами и, поскольку современная техника может привести к полному перерождению человека и окружающей среды, необходимо охранять и защищать ценности человеческой культуры от ее вторжения в духовные и социальные процессы2.

Влияние массовой коммуникации отрицательно сказывается на прогрессе" обедняет духовный мир индивидуума, возвращая его в лоно обыденного потребительского сознания. М. Маклюэн, например, в книге «Культура — как бизнес» пришел к выводу, что средствамассовой коммуникации формируют у человека стереотипное мировосприятие, погружают его в «царство молчания и бессознательности». В противовес будто бы отжившей гуманитарной концепции культуры западные исследователи выдвигают концепцию «мозаичной культуры», которая возникла в итоге ежедневно воздействующего, непрерывного обильного и беспорядочного потока случайных сведений. Усвоение «мозаичной культуры» происходит через средства массовой коммуникации., захлестывающие сознание людей потоком отрывочных, фрагментарных сообщений, источников, фактов, от которых в памяти остаются лишь мимолетные впечатления, осколки знаний и идей. Знания здесь формируются не системой образования, а предметом массовой коммуникации.

Автор «Социодинамики культуры» А. Моль считает в частности, что с развитием СМК «гуманитарная концепция культуры» устарела и жить сегодня подлинно гуманитарной культурой уже никто не может4.

Под влиянием СМК структура человеческого мышления претерпела глубокие изменения. В «оснащении» ума рядового человека гораздо большую роль играет сегодня то, что он прочтет на афише в метро, услышит по радио, увидит в кино или по телевидению, прочтет в газете по дороге на работу или узнает из разговоров с коллегами или даже соседями, нежели первоначальное образование.

Свои ключевые понятия — идеи, позволяющие привести к единому знаменателю свои впечатления от предметов и явлений, -современный человек вырабатывает статистическим путем, а этот путь в корне отличается от пути рационального картезианского образования. В данном случае А. Моль выдвигает весьма сомнительную концепцию образования: «рядовому человеку взамен прочной и целостной системы знаний, с позиций которых только ивозможна оценка происходящего, предлагается набор сиюминутно изменяющихся установок, распространяемых через средства массовой коммуникации.

Фактически речь идет о замене личного мировоззрения «рядового человека стандартного общества» набором готовых суждений, оценок и понятий, исходящих от коммуникаторов и размноженных через каналы массовой информации. Речь идет не о самостоятельной творческой личности, сформированной благодаря образованию и мировоззрению, то есть об управляемом человеке «без качеств». Здесь прослеживается идея о манипуляции личностью с помощью системы массовой коммуникации. Эта идея предполагает существование на одном полюсе «рядовых членов массового общества», проникнутых массовым сознанием и потребляющих масс-медиа, а на другом полюсе — элиты, потребляющей элитарную культуру и руководящей манипуляциями рядовым человеком. тл и и иКонечно, в окружающей нас действительности массовый характер коммуникации позволяет ей физически опосредовать межчеловеческие отношения, создавать иллюзию чувственно-осязаемой среды. Через эту иллюзию опосредуются и направляются желания и устремления людей, эта иллюзия несет для многих обыкновенных телезрителей уверенность в приобщении к современной цивилизации и культуре. Пространственная и временная насыщенность телевизионной коммуникации вполне может удовлетворить потребности массового индивида, дать лестное ощущение насыщенности культурной продукцией, ощущение полной и настоящей включенности в процесс информационной цивилизации.

Но отметим один из методологических аспектов проблемы изучения СМК. Автор убежден, что рассматривать коммуникативные процессы необходимо, исходя из положения, что в XX веке СМКмощно повлияли на многие аспекты социальной и культурной жизни. Однако, это не только результат грандиозного технического скачка, который обеспечил небывалое распространение всем формам действительности, в том числе и суррогатам «массового искусства». Но тем не менее, СМК являются феноменом культуры, отвечающим на определенные социально-исторические и общественно-политические запросы эпохи.

Научная новизна данного исследования заключается и в постановке вопроса о связи культуры с создающими и распространяющими ее средствами, а также тесно переплетающимися с этим вопросом проблемами журналистского мастерства в сфере информационных, аналитических, публицистических и художественных жанрах журналистики — составной части современной аудиовизуальной культуры."Современная ирреальность относится уже не к строю воображаемого, но к строю сверхреференции, сверхистины, сверхточности, — она состоит в том, что все выводится в абсолютную очевидность реального. Как на гиперреалистических картинах, где вы можете различать поры кожи на лице изображаемого персонажа, -непривычная микроскопичность, в которой нет уже даже очарования зловещей чуждости"5. Гиперреализм — это не сюрреализм, это такое видение, которое силой зримости загоняет соблазн в угол. Вам «дают больше». Это верно уже применительно к цвету на кино и телеэкране: вам дают столько всего — цвет, рельеф, высокая точность воспроизведения секса, с низкими и высокими частотами (жизнь, что вы хотите!), — что уже просто нечего от себя (т. е. дать взамен). Абсолютное подавление: давая вам «немного слишком», у вас отнимают все. Остерегайтесь того, что так легко передается.

Поразительно, как это напоминает сковывающую вас по рукам ики и 1ногам непристойность японской квадрофонии: идеально кондиционированный зал, музыка, обладающая четырьмя измерениями: не только тремя измерениями окружающего пространства, но еще и четвертым, висцеральным, измерением внутреннего пространства, — техническое безумие воспроизведения такой музыки (Бах, Монтеверди, Моцарт!), которая никогда не существовала, которую никто никогда не слушал так, и которую не сочиняли для того, чтобы ее так слушать. Впрочем, ее и не слушают, это уже нечто иное: дистанция, благодаря которой музыку слушают на концерте или в других местах, упраздняется, теперь вы обложены музыкой со всех сторон, не остается больше никакого музыкального пространства. «Все это лишь тотальная симуляция окружающей среды, лишающая вас даже минимального аналитического восприятия, которое и составляет очарование музыки. Исходя из самых добрых побуждений, японцы попросту перепутали реальное с наибольшим количеством возможных измерений6.

Возникшая как обобщение бурной деятельности средств пропаганды в период первой и особенно второй мировых войн, а затем развивающаяся как научное обоснование обширной практики печати, радио, кино, телевидения — теория массовой коммуникации изучает общие закономерности коммуникативных процессов, принципы передачи информации в различных системах, а также формы, способы и средства межличностного и межсоциального общения.

На исходе XX века становится все более очевидным, что старая промышленная цивилизация себя изживает. Многие индустриальные страны Запада и США концентрируют силы для скачка в новый информационный век. Только совершив технологические, политические и психологические преобразования, можно удержатьсяна гребне Третьей волны того потока постиндустриальных перемен (концепция футуролога Алвина Тоффлера), Тоффлер описывает сегодняшнюю ситуацию драматически: «Президент кричит в трубку, но на другом конце провода никого нет». Политкки утратили способность управлять жизнью, которая стала слишком сложной, слишком бурной, а главное слишком взаимозаменяемой. Старая политическая система не справляется с планетарной цивилизацией"7.

Общество классической демократии опиралось на механический образ пирамиды, составленной из аккуратных кирпичиков-избирателей. Постиндустриальный мир нуждается в иной, органической метафоре. Тут подходит паутина, причем такая сложная, что и сам паук не разберется.

Старая реальность (Алвин Тоффлер остроумно называет ее интуст-реалъностъ) собиралась из отдельных деталей — как автомобиль на конвейерах Форда. Все ее элементы должны были быть стандартными и взаимозаменяемыми, как сталинские «винтики». Индуст-реальиость — продукт массового общества, она создавалась массами и для масс. Цивилизация третьей волны (а Тоффлер делит историю на периоды: аграрный, индустриальный и третийинформационный — Г. П.) строится на производстве не вещей, а информации. Роль информации, по Тоффлеру, определяется как инструмент интеллектуальных сдвигов, как конституитивный элемент построения индивидуальной мировоззренческой модели.

Отдавая должное интересу к формам, способам и средствам межличностного и межсоциального общения, автор берет на себя задачу рассмотрения средств массовой коммуникации через постановку вопросов творческого освоения журналистикой «высоких технологий», осмысления телевизионными выразительными средствами достижений классического искусства, рождения новыхформ телевизионной журналистики, в результате синтеза и взаимодействия трех процессов — развития техники, демократизации культуры и освоения журналистикой новых форм распространения информации.

В качестве методологической и композиционной основы исследования автор настоящего труда берет историко-теоретический принцип, предполагающий такое изложение материала, при котором логика теоретического освоения предмета исследования развивается в русле хронологического его описания.

Вышеуказанному принципу подчинена и структура работы, деление ее на главы и параграфы.

В них излагается история становления средств массовой коммуникации в художественной культуре XX века, анализируется социально-эстетическая и общественно-политическая проблематика журналистского творчества, дается сравнительный анализ объективно-исторического процесса культуронаследия и характера передачи культуры на рубеже Х1Х-ХХ и ХХ-ХХ1 веков. СМК служат каналом доставки тиражированной информации, и, одновременно, формой ее консервации, что создает предпосылки для передачи культуры от поколения к поколению.

Аудиовизуальные средства массовой коммуникации, используя новейшую технику консервации информации, на новой основе вбирают в себя художественно-выразительные возможности традиционных искусств и предшествующих коммуникативных систем, формируя специфику профессиональной работы журналиста на радио или телевидении, выражающуюся в единстве усвоения художественных методов вербальных, визуальных и аудиовизуальных форм творчества.

Особенностью предлагаемого исследования является его открытый характер. Это определяется рядом причин объективного порядка. К ним относится незавершенность некоторых рассматриваемых и анализируемых процессов, в частности, формирование третьей волны цивилизации — информационной — которая меняет фундаментальные параметры — время и пространство — старой индуст-реальности, с ее стандартами массового общества.

Сложные и противоречивые преобразования, происходившие в нашей стране, определили, с одной стороны, создание новых, во многом более либеральных для функционирования СМК политико-правовых условий, а с другой — введение в повседневный практический оборот более жестких правил формирующихся рыночных отношений. Это вызвало определенные структурные изменения в системе СМК.

Информация в настоящее время является одним из наиболее важных ресурсов общества, наряду с материальными, энергетическими, человеческими. Информационные ресурсы многократно увеличивают эффективность и потенциал использования всех прочих.

Разумеется, информация и раньше была ресурсом, но это было не столь очевидно, как сейчас, когда единая высокоразвитая информационная инфраструктура пронизывает все экономические, политические, финансовые, научные, социальные институты общества и существует уже не столько в пределах национальных границ, но и в международном масштабе.

Россия, вступив в информационный век, старается придерживаться присущих ему законов. Вместе с тем мировой опыт в области СМК не всегда применим к России с ее устойчивыми авторитарными традициями, массовой антирыночной психологией, исторической предрасположенностью властей к пропаганде, отсутствием демократических традиций управленческого консультирования и недостатком профессиональных знаний в этой сфере.

Конечно, журналистика способствует развитию коммуникационных процессов и ключевые проблемы прошлого, настоящего и будущего России должны быть рассмотрены в контексте ее противоречивых взаимоотношений с цивилизацией Запада.

В противовес известным, растиражированным концепциям конца истории Ф. Фукуямы и борьбы цивилизации С. Хантингтона автор разделяет идею становления постиндустриального общества как альтернативного существующему гуманистического жизнеустройства, когда делается акцент на духовных, идеологических и культурных факторах политической жизни. Это особенно актуально для Российской Федерации как полиэтнического государства, находящегося на перекрестке миров Востока и Запада8.

Необходимость развития и совершенствования методологии анализа журналистского творчества диктуется сегодня в первую очередь традициями науки о журналистике и влиянием достижений смежных наук (филологии, социологии, психологии и т. д.).

С другой стороны, на методологию исследования журналистского творчества и, прежде всего радио и телевизионной журналистики, влияет усложнение самого предмета исследования возникновение принципиально новых, нетрадиционных видов и жанров, «размывание» границ между традиционными информационными, публицистическими и художественными жанрами (репортаж, интервью, портрет, очерк, литературная композиция, игровой сюжет и др.).

Изменение и усложнение предмета исследования влечет за собой развитие методов, их совершенствование, применение системного подхода и комплексных исследований.

Особо следует отметить два подхода к анализу журналистской практики: теоретико-информативный и коммуникативный. Методология анализа становится важной и самостоятельной теоретической областью, и ее рассмотрение обретает одновременно и самоценное и прикладное значение. В качестве основного уровня методологического анализа СМК автор выделяет принцип органического сочетания исторического и теократического осмысления практики телевизионного вещания.§- 2. КУЛЬТУРА КАК ОСУЩЕСТВЛЕНИЕ ЦЕННОСТЕЙ H ОСНОВА ЦИВИЛИЗАЦИИБесчисленное множество определений «культуры», начиная с определения этого понятия в XVIII веке, располагается в диапазоне от самого широкого — культура есть все, что создано человеком, в отличие от природы — до самого узкого, сводящего ее к культуре только художественной. И все подчеркивают ее искусственное, собственно человеческое происхождение. Стоит учесть, однако, что изначально в понятие «культуры» (от лат. cultura — обработка, возделывание) заложен смысл не противопоставления природе, а облагораживания ее, начиная с возделывания земли (от лат. agricultura — земледелиегреч. agrocultura — полеводство, от agros — поле). Не случайно это понятие и сегодня используется в сельскохозяйственной терминологии от «культивации» до «посевных культур».

Второй источник понятия культуры — это внутреннее таинство и сокровенность культа (от лат. cultus — почитание), закрепленного в архетипах «коллективного бессознательного» (К. Г. Юнг) и передаваемого из поколения в поколение. Причем, передача эта осуществляется не только в образах мифов, преданий, в нравах и обычаях, но и в генетически закрепляемых через смену поколений уникальных особенностях отдельных представителей человеческого рода. Речь идет о проявлениях того, что мы называем божественным даром гениального ума, художественного вкуса, музыкального слуха, природной доброты и силы. Гении, как и великие злодеи, — это дар природы. Общество только развивает или нейтрализует его. Смена поколений — дело природы, а освоение и передача новым поколениямдостижений культуры как высших уровней облагораживания любых сфер и носителей жизни — задача человеческих сообществ.

Таким образом, чтобы ни понимать под культурой, ее исходные начала неизменно определяют ее специфику. Культура в сущностном ее смысле — это высшая степень облагороженности, и очеловеченности и одухотворенности природных и социальных условий жизни и человеческих отношений, освоенная живущими и переданная последующими поколениям. Что такое, например, добро, мир, красота и справедливость как не высший уровень той облагороженности, одухотворенности передаваемый будущим поколениям и определяющий в конечном итоге отношения человека к самому себе, природе и обществу. Г. Риккерт, например, определяет культуру как «процесс реализации всеобщих социальных ценностей в течение исторического развития"9. И для С. Л. Франка культура есть «совокупность осуществляемых в общественно-исторической жизни объективных ценностей"10.

Образующие мир культуры ценности представляют собой первичные факты человеческого опыта, через которые только и можно понять внутренние закономерности развития и функицонировании общества.

В окружающей нас действительности массовый характер коммуникации позволяет ей физически опосредовать межчеловеческие отношения, создавать иллюзии чувственно-осязаемой среды. Через эту иллюзию опосредуются и направляются желания и устремления людей, эта иллюзия несет для многих телезрителей уверенность в приобщении к современной цивилизации и культуре.

Пространственная и временная насыщенность телевизионной коммуникации вполне может удовлетворить потребности массовогоиндивида, дать лестное ощущение насыщенности культурной продукцией, ощущение полной и настоящей включенности в процесс информационной цивилизации.

ТВ как мощное средство электронной журналистики располагает сегодня целой системой выразительных средств и возможностей, имеет огромное влияние на общественно-политическую ситуацию.

Понятие «информационной стабильности» введено УказомПрезидента «О гарантиях информационной стабильности итребованиях к телерадиовещанию"11, там же говорится, что в целяхподдержания информационной стабильности в условияхэкономических и информационных реформ обеспечитьответственную информационную политику. «Рассматриватьсамоконтроль журналиста, его ответственность за подготавливаемыеи распространяемые материалы и сообщения как непременное12профессиональное требование.

В российских средствах массовой информации одним из признаков свободы слова, стало наличие газет, журналов, радио и телепередач, выражающих противоположные взгляды на различные стороны жизни страны, на политику как внутреннюю, так и внешнюю, на проблемы экономики, истории и т. п.

Этот аспект свободы можно определить как свободу внешней информации. Это безусловное достижение демократии. Но еще большим достижением можно считать свободу внутренней информации. Возможность в одном номере, материале теле и радиопередаче представлять, высказывать разные точки зрения, предоставляя читателю, слушателю, зрителю самому решать, чью точку зрения принять, или составить собственное мнение опроводимой государством экономической реформе, внутренней и внешней политике.

Преддверие круглых дат, особенно рубежей веков и тысячелетий, невольно сталкивает с вечными вопросами даже тех, кто о них и не вспоминает. Конец второго тысячелетия христианской эры возродил апокалиптические настроения, как и тысячу лет назад. Почти религиозное преклонение перед могуществом науки и техники практически исчерпало себя к концу индустриальной эпохи: «Наука и техника не говорит нам о значении жизни. Мы узнаем об этом из литературы, искусства, духовной сферы. Научно-технический прогресс, подорвав духовные основы культуры, не только осчастливил людей, но и поставил под угрозу само их физическое существование. В результате тенденция движения к духовности проявляется как рост внутренней религиозности людей при упадке традиционных религий"13.

Разочарование в возможностях НТП не единственная причина религиозного возрождения 90-х годов, отразившего переход от организованной коллективной религии к вере отдельных личностей. Причиной тому стала и десятая мегатенденция, обозначенная как «триумф личности» в связи с выходом личностных начал на ведущую роль в жизни общества. Эта тенденция была замечена еще философией рубежа Х1Х-ХХ веков. Сейчас она становится реальностью, начиная с признания обществом прав отдельного человека как потребителя и гражданина до его непосредственного влияния на процессы, происходящие в обществе.

Во всяком случае «общей характерной чертой конца XX века стал триумф личности», находящейся почти все столетие под угрозой тоталитаризма, зато «90-е годы характеризуются новым отношением к личности как основе общества и главному преобразователю"14.

СМК в современном мире можно рассматривать через призму специфики, содержания и структуры тех ценностей, что ими декларируются в системе «человек и социальная общность»: семья, социальная группа, класс и его партия, народность, нация государство, общество. Отдельный человек в этих отношениях предстает как индивид, личность, гражданин, представитель профессии, исполнитель той или иной роли, член определенной социальной группы, например семьи. Наслаиваются также отношения межличностные, межвозрастные, межполовые, межнациональные. Все это множество разнообразных отношений складывается не само по себе, а, как правило, по поводу какого-либо объекта — посредника, становящегося их носителем.

Вторым исходным элементом является объект — носитель ценности. В нашем случае — это система средств массовой коммуникации. И не только как самоценный объект, но и как непосредственный объект-посредник межчеловеческих отношений. Объект-посредник отношений между субъектами становится носителем ценности, лишь получив социальную значимость на основе функционирующих в данном обществе норм и идеалов, которые наряду с ним тоже опосредуют эти отношения. Все остальные предметы, явления и факты, с которыми постоянно сталкиваются люди, в том числе и отношения между собой, ценностным статусом не обладают и к ценностям, естественно, не относятся. Суть объектов-носителей ценностей можно образно выразить словами героя романа И. А. Гончарова «Обыкновенная история» о том, что они представляют собой «вещественные знаки невещественных отношений». Кроме ценных и полезных самих по себе предметов, в качестве носителей ценности выступают и знаки-символы, например, — цветы, герб, знамя, флаг, обручальное кольцо, воинская атрибутика, деньги, собственная полезность которых неизмерима с их социальной значимостью. «Лишенное своего значимого компонента «Государство» Платона становится материальным объектом {книгой) с определенными физическими и химическими свойствами. Ника Самофракийская оказывается не более чем куском мрамора. Девятая симфония Бетховена состоит из множества звуков, то есть, различных воздушных волн разной длины и амплитуды. Национальный флаг становится просто куском материи на палке. Короче, без компонента значения все социокультурные явления становятся чисто физическими или биологическими15.

Ценностные отношения в узком смысле есть не что иное, как переживаемое людьми воплощение идеалов. «Идеал не становится лучше, когда он реализуется. Если бог понимается как идеал, то ошибочно утверждать, что его совершенство включает в себя его существование. Он нисколько не менее совершенен, будучи несуществующим"16.

Все человеческие проблемы в том и состоят, что идеалы осуществляются только самими людьми и не в идеальном мире. Это означает, что фактически в каждой жизненной ситуации соответствующие ценности воссоздаются вновь и вновь или, точнее, творятся заново каждым поколением и каждым человеком, и в этом их уникальность и неповторимость.

Жанр, композиция и мотивы — это филологические категории, но интерес к ним, их перенос, заимствование определяются «загадочными» психологическими личностными установками. Единство уникальности и всеобщности в функционирующих ценностях и делает их общечеловеческими. Исходная особенность ценностных отношений прежде всего в том, что они включают в себя не только должное (норму, императив), но и желаемое, связанное сдобровольным свободным выбором, душевным стремлением. Имеется в виду не просто конкретно желаемое явление, а то, что достойно желания.

Желание, добровольный выбор связаны с чувством удовольствия, радости, душевного подъема и являются переживанием реализации идеала как цели стремления. Наиболее ярко это свойство ценностей проявляется в экстремальных ситуациях: «Солдат хочет умереть на поле битвы, ибо в победе отечества торжествуют победу его высшие желания. Мать отдает ребенку то, что она отнимает у себя-17самой.

Ценностные отношения являются для людей не внешними и принудительными, а внутренними и ненасильственными. Не случайно, как пишет Дж. Оруэлл в своей антиутопии «1984», «заповедь старых деспотий начиналась словами: «Не смей!». Заповедь тоталитарных режимов: «Ты должен!», не принимая в расчет, что ценности нельзя навязать силой. Нельзя заставить любить, быть честным, счастливым18.

Можно имитировать внешние проявления любви, радости, можно заставить не воровать, жить с нелюбимым человеком, но принудить при этом испытывать чувства счастья, любви и радости или раскаяния просто не удастся.

Конкретизируя поле исследования и отмечая, что теоретическое осмысление культурно-коммуникативных процессов вызвало к жизни множество абсолютистских вариантов коммуникативной теории, когда существенный, но частный момент возводился во всеобщий принцип бытовая современной культуры, автор отдает отчет в том, что рассматривать коммуникативные процессы необходимо не только как результат грандиозного технического скачка, но и как целостныйфеномен культуры, отвечающий на определенные социально-исторические и общественно-политические запросы эпохи. I Маркс К., Энгельс Ф. Об искусстве. В 2-х тт. Т.1. — М., 1957. — С. 135. Les medias entre droite et pouvoir.

3 McLuhan M. Pour comprende les media. — Paris, 1968/ - P. 345.

4 Моль A. Социодинамика культуры. — M., 1974. — С. 39.

5 Бодрияр Ж. О совращении. // Ad Marginum-93. Ежегодник лаборатории постклассических исследований лаборатории РАН. — М., 1994.-С. 334.

6 Там же. С. 335уGunqua Daniel. La presse ecrite et audiovisuelle. — P., 1995. — P. 84. Сравни: A. Тоффлер. Футурошок. Гл. 2: Ускоряющий толчок. — СПб., 1997.-С. 18−29.

8 iПодробнее об этом: Панарин А. С. Реванш истории: российская стратегическая инициатива в XXI веке. — М., 2000; Панарин А. С. Политилогия. Западная и Восточная традиция. — М., 2000.

9 Риккерт Г. Философия истории. — СПб., 1908. — С. 68.

10 Франк С. J1. Этика нигилизма //Вехи. Из глубины / Сост. и подг. текста А. А. Яковлева. — М., 1991. — С. 177. II Право радио и ТВ в России. На пути к новой организации электронной прессы. — СПб., 1994. — С. 374.

12 Там же. С. 376.

13 Нэсбитт Д., Эбурдин П. Что нас ждет в 90-е годы. Мегатенденции: Год 2000. Десять новых направлений на 90-е годы. — М., 1992. — С. 314.

14 Там же. С. 317−318.

15 Сорокин П. А. Человек. Цивилизация. Общество. — М., 1992. -С. 201.

16 Perry R. В. General Theory of Value: Its Meaning and basic. Principles Construed in Terms of interest. — Cambridge, 1950. — P. 250.

17Ницше Ф. Человеческое, слишком человеческое // Ницше Ф. Соч. В 2-х тт. Т. 1.-М., 1990. -С. 276−277.

18 Оруэлл Дж., Лалош Д. 1984. 1985: Романы. -М., 1991.-С. 239.

ЗАКЛЮЧЁНИЕ.

Современные средства массовой коммуникации создают огромное поле потенциального удовлетворения самых разнообразных неудовлетворенных нереализованных в жизни потребностей. Причем, такое удовлетворение человек получает даже тогда, когда ценности его не соответствуют тому, что он воспринимает. Происходит удовлетворение самой возможностью стать другим, изменить свой способ жизнедеятельности.

Современная развлекательная телеиндустрия ставит на поток производство искусственных реальностей, вторгаясь в психологическую ткань процессов познания, адаптируя происходящее в своих интересах. Массовая культура представляет собой калейдоскоп иллюзий, предлагаемых зрителю взамен реальных явлений, побуждений, стремлений. Сфера мнимых наслаждений, гипнотических состояний постоянно расширяется и углубляется.

Механизм «воображаемого удовлетворения» активно используется в системе «прямого манипулирования», через интерпретацию на телеэкране произведений классики или массовой культуры. Давление в этом случае осуществляется не так насильственно и вместе с тем с большим эффектом, чем при непосредственно политической пропаганде. «Идеология» вплетается в художественное содержание произведений искусства, прежде всего через создание специальной системы мифов, символов, знаков. «Социальный символизм» и «прямое манипулирование» играют немаловажную роль в утверждении определенных ценностей, в создании смысловой атмосферы восприятия, понимания и оценки действительности, воспроизведения того или иного мира культурных стандартов, представлений, эмоций, установок, ценностных ориентаций, «стилей жизни».

Каждое сюжетное произведение телевизионного искусства представляет вниманию зрителя как бы «вторую реальность», которая зачастую по знаковой интерпретации, по содержанию противоположна собственно реальной действительности. Наиболее точно об этом писал М. М. Бахтин, считавший, что именно искусство вобрало в себя функцию «двумирности», осуществляющуюся в жизни, скажем, древнего или средневекового человека через празднества, различного рода зрелища, смеховые действа, обряды и карнавалы, шествия и ярмарки, площадные увеселения: «В этом отношении карнавал был не художественной, театрально-зрелищной формой, а как бы реальной, но временной формой самой жизни, которую не просто разыгрывали, а которой жили почти на самом деле (на время карнавала). Это можно выразить и так: в карнавале сама жизнь играет, разыгрывая — без сценической площадки, без рампы, без актеров, без зрителей, то есть без всякой театрально-художественной специфики — другую, свободную, вольную форму своего существования, свое возрождение и обновление на лучшмих ачалах. Реальная форма жизни появляется здесь одновременно и ее возрожденной идеальной формой"1.

Сегодня именно ТВ становится ведущей формой социальной деятельности, предоставляющей человеку возможность в течение короткого времени отключиться от своего реального бытия, прожить «целую жизнь» с иным набором социальных возможностей и моделей поведения. Фантазия художника выступает здесь в виде катализатора социальных фантазий. С развитием массовых коммуникаций, обладающих способностью предоставить «псевдоискомый реальный мир» каждому желающему, этот процесс получает реальное законченное воплощение.

Благодаря ТВ в XX веке появился невиданный ранее духовный союз. Прежде духовные союзы соединяли человека с человеком, теперь — человека с машиной. Этот уникальный союз несет в себе не только гигантскую пользу, но и невиданные опасности. Самым распространенным является обычай «жить под телевизор», принимать гостей, общаться в семье и с друзьями тоже «под телевизор или видео». Многие сегодня если и ходят в гости, то скорее, не к друзьям, а к телевизору друзей или посмотреть новую видеокассетужелудком они прикованы к столу, душой к экрану, а не друг к другу.

Складывается парадоксальная ситуация: чем больше на ТВ появляется интересных или просто зазывных передач, тем хуже для личного общения. ТВ начинает разъединять людей.

Для прошлых поколений эстетическое зрелище было праздником, облагораживало и приподнимало душу, расцвечивало жизнь. В начале XX века было подмечено, что, когда с помощью нового технического средства воспроизводится некий художественный оригинал, результатом может явиться не обеднение, а, напротив, усиление эстетического эффекта или возникновение некоего нового, неожиданного качества. С необыкновенной интуицией почувствовал это и описал Томас Манн в романе «Волшебная гора». Глазами героя романа Ганса Касторпа увидена новинка века — граммофон, слухом Ганса услышана музыка: «Все замерли и слушали, раскрыв рот, улыбаясь. Рулады деревянных духовых инструментов звучали так чисто и естественно, что люди ушам своим не верили. Скрипка, прелюдировавшая совсем одна, показалась чем-то прямо фантастическим. Слышны были удары смычка, тремоло грифа, сладостно скользящие переходы из одной позиции в другую. И, наконец, она нашла мелодию вальса «Ах, я ее потерял.». Самый звук в общем не был искажен, но ослаблен, дан словно в перспективе. Финал, весьма шаловливый, начинавшийся с комического галопа, постепенно перешел в откровенный канкан. Казалось, ты в театре, и на сцене размахивают цилиндрами, подкидывают колени, задирают юбки. Потом танец с нелепой торжественностью как будто кончался и все никак не мог кончиться. Вращающийся механизм автоматически щелкнул. Пластинка была доиграна. Все зааплодировали от души"2.

В механической записи музыки Томас Манн оценил то, что в дальнейшем станет ее художественной силой: «Ганс Касторп в четырех стенах этой комнаты оставался наедине с чудесами этой волшебной шкатулки, с шедеврами композиции и исполнительского мастерства.

Этих певцов и певиц он не видел, ибо их человеческая плоть находилась в Америке, в Милане, в Вене, в Санкт-Петербурге. Он получал лучшее, что в них было — их голос, и он ценил эти как бы очищенные, абстрагированные голоса, оставшиеся все же в достаточной мере чувственными, чтобы дать ему возможность по-человечески оценить их качества. Он различал выговор певцов, диалект. Он страдал от стыда и кусал себе губы, если открывал недостатки в технике исполнения, сидел точно на иголках, когда в особенно популярной песне какая-нибудь нота звучала резко или крикливо, что особенно часто случалось с неустойчивыми женскими голосами"3.

Сегодня редко встречается такое благоговейное и вместе с тем взыскательное отношение к художественному творчеству. Т. Манн дает как бы «крупный план» голоса певца, очищенный и освобожденный от случайностей, что вполне возможно технически, но возможен ли похожий эффект эстетического удовольствия? Сейчас эстетический праздник стал буднями, «перекорм» зрелищами — как правило, малохудожественными — резко обессилил эстетику зрительского восприятия.

Век технической революции, «компьютерный взрыв» принес в нашу будничную жизнь новый фундамент — практически ежедневный симбиоз человека с машиной. В XXI веке, веке компьютеров и «высоких технологий», мы надеемся, что наступающий переворот по всей ткани цивилизации хотя и изменит наши обычаи, нравы, устои, все же будет способствовать развитию в человеке личности свободной и творческой.

1 Бахтин М. Творчество Франсуа Рабле и народная смеховая культура средневековья и Ренессанса. — М., 1965. — С. 7 (переиздание — М., 1990.-С. 12).

2 Манн Т. Собр. соч.: В 10 гг. Т. 4. — М., 1959. — С. 418.

3 Там же. С. 425−426.