Позиции и взаимодействие России и стран Латинской Америки в ООН по ключевым международным проблемам: 1992-2002 гг

Актуальность темы

диссертационного исследования.

Десятилетие 90-х гг. ознаменовало собой начало переходного периода от двухк многополюсной системе мироустройства, продолжающегося и в первые годы XXI в. Подходы России к этому процессу и конкретное видение руководством нашей страны его основ и принципов полнее всего отражает Концепция внешней политики РФ в ее новой редакции. В этом документе, утвержденном Президентом В. В. Путиным 28 июня 2000 г., в частности, говорится: «Главным центром регулирования между народных отношений в XXI веке должна оставаться Организация Объединенных Наций. Российская Федерация будет решительно противодействовать попыткам принизить роль ООН и ее Совета Безопасности в мировых делах» .1 Данный подход, на практике ставший лейтмотивом российской внешней политики во второй половине 90-х гг., а формально являвшийся таковым в течение всего десятилетия, подвергается серьезным испытаниям в первые годы наступившего столетия. Тем не менее он находит все больше сторонников в мире, к которым, не в последнюю очередь, относятся и государства Латинской Америки. В том, что касается отношений нашей страны с представителями этого региона, то, согласно Концепции, «.Россия будет стремиться, в частности, к расширению взаимодействия с государствами Центральной и Южной Америки в международных организациях» .2.

Признание Организации Объединенных Наций ядром современного мироустройства, недопустимость принижения ее роли и.

1 Концепция внешней политики РФ//Международная жизнь. — 2000. — № 8−9. — С. 7.

2 Там же — С. 13 безусловное осуждение противоправных действий в ее обход являются в последние годы основными тезисами, в соответствии с которыми развивается внешнеполитическая активность как Российской Федерации, так и ведущих стран латиноамериканского субконтинента. Классическими примерами вышеназванных действий можно считать агрессию НАТО против Югославии (1999 г.) и военную операцию США и Великобритании против Ирака (2003 г.) — в обоих случаях Россия и ведущие страны Латинской Америки энергично осудили подобные акции, грубейшим образом нарушающие Устав ООН3.

Наряду с ведущимися в рамках Организации регулярными консультациями между представителями России и стран, входящих в Группу Рио, по вопросам международной безопасности, разоружения и взаимовыгодного сотрудничества, особую значимость приобрела сегодня совместная борьба с международным терроризмом — явлением, • непосредственно затрагивающим интересы обеих сторон. Центром координации усилий в этой сфере становится специальный Контртеррористический Комитет, появившийся в структуре Организации Объединенных Наций после событий 11 сентября 2001 г. в США. В состав этого органа, созданного с целью сбора и анализа информации о мерах и результатах антитеррористической борьбы, предоставляемой странами-членами ООН, на правах заместителей Председателя входят как Россия, так и (поочередно) латиноамериканские государства. В сентябре 2001 — январе 2003 гг. этот пост занимала Колумбиязатем, в связи с ротацией в составе СБ ООН и избранием новых непостоянных членов Совета на период 2003;2005 гг., он перешел к представителю Мексики. В то же время, в связи со вторжением войск США и Великобритании в.

3 См. например: http://wvvw.riaii.ru/rian/intro.cfm7nws id=360 186 01/04/2003.

Ирак и принципиальными разногласиями в оценке их действий среди членов мировой антитеррористической коалиции, перспективы эффективного глобального сотрудничества в данной сфере представляются все более неопределенными.

Касаясь иных направлений российско-латиноамериканского диалога в рамках Организации Объединенных Наций, выделим, в частности, борьбу с наркоугрозой. Данная тема уже не первый год фигурирует в повестке дня ежегодных встреч министров иностранных дел России и стран Группы Рио (по-прежнему наиболее влиятельного субконтинентального политического объединения) в период работы регулярных сессий ГА ООН. Более того, проблема наркоопасности обсуждается с 2000 г. и на уровне экспертов в аналогичном формате.

Нельзя также не упомянуть о такой важнейшей проблеме, как реформирование ООН на равноправной и справедливой основе. Россия и ведущие страны Латинской Америки не раз подчеркивали свою заинтересованность в совместном поиске решений по этому вопросу. Эта заинтересованность естественным образом связана с жизненными интересами как нашей страны, так и латиноамериканских региональных держав. Данное обстоятельство, с одной стороны, серьезно затрудняет принятие практических мер по реформированию ООНс другой, оно открывает новые горизонты для взаимодействия на международной арене. Несомненную важность в свете иракского кризиса может представлять, например, совместное российско-латиноамериканское противодействие планам Вашингтона по «усовершенствованию» ООН, имеющим своей промежуточной целью выведение из состава постоянных членов Совета Безопасности наиболее последовательных оппонентов США (или, как минимум, лишение их права «вето»). Конечной же целью североамериканской стратегии неминуемо станет потеря ООН определяющей роли в мире не только de facto, но и de jure.

Еще одним перспективным направлением взаимодействия в ООН является межрегиональное сотрудничество (СНГ — Группа Рио) по самому широкому спектру вопросов, вся важность которого, по нашему мнению, еще не осознана в столицах стран Содружества даже в начале XXI в. Учитывая тот факт, что с 1996 г. партнеры России по СНГ ведут самостоятельный диалог с государствами Латинской Америки в политической, экономической и иных отраслях, тезис о возврате к координации с Россией ни в коей мере не следует понимать как призыв к вмешательству во внутренние дела суверенных государств, входящих в Содружество. Речь идет лишь о тех позитивных результатах, которые могла бы принести подобная координация усилий в рамках СНГ (например, формирование ими хотя бы основ и принципов общей • латиноамериканской политики на ближайшую и среднесрочную перспективу).

Актуальность настоящего исследования, таким образом, определяется необходимостью разработки научно обоснованных подходов, способных отразить единое стремление России и абсолютного большинства латиноамериканских стран отвести Организации Объединенных Наций ведущую роль в разрешении основных международных проблем, а также теми реальными возможностями и перспективами взаимодействия, которые открываются в данной связи.

Объект и предмет исследования. Объектом диссертации выступают российско-латиноамериканские контакты и взаимодействие на международной арене (как в двустороннем, так и в многостороннем формате). Предмет работы — специфические особенности, f характеризующие весь постсоветский опыт российско-латиноамериканских взаимоотношений в рамках ООН (1992 — 2002 гг.) с опорой на советскую предысторию и в рамках очерченного ниже круга вопросов. Данные особенности исследуются посредством сопоставления и анализа участия российской (ранее советской) и латиноамериканских делегаций в работе регулярных сессий Генеральной Ассамблеи ООН, а также на основе совместных заявлений, деклараций и иных документов, сопровождающих российско-латиноамериканские встречи и визиты на высшем и высоком уровнях.

Хронологические рамки диссертации в основном охватывают период с 1992 по 2002 гг., характеризующийся выходом Российской Федерации на самостоятельную внешнеполитическую арену и развитием ею полномасштабных отношений с другими суверенными государствами. Рамками работы частично охвачен и советский период истории нашей страны, начиная с контактов между Советским Союзом и странами Латинской Америке в Лиге Наций — предшественнице ООН и заканчивая дезинтеграцией СССР с последующим вступлением в свои полномочия его правопреемницы — Российской Федерации. В диссертации также нашел отражение ряд событий досоветского периода (в частности, Вторая Гаагская конференция мира 1907 г.), непосредственно связанных с зарождением регулярных российско-латиноамериканских связей в рамках международных организмов и структур.

Целью настоящей работы является идентификация и содержательный анализ основных аспектов, характеризующих позиции и подходы РФ и ведущих стран Латинской Америки (Аргентина, Бразилия, Мексика, Перу, Чили, Колумбия, Куба) в ООН по ряду важнейших актуальных вопросов за период существования России в качестве независимого государства и формирования ею собственной внешней политики, а также существующей практики и перспектив взаимодействия сторон в данной сфере.

В соответствии с целью были поставлены следующие конкретные задачи:

— рассмотреть и проанализировать предпосылки и факторы, заложившие основы российско-латиноамериканского взаимодействия в ООН;

— охарактеризовать круг важнейших проблем, регулярно рассматриваемых в ООН, в аспекте сходства или различия подходов, практикуемых применительно к данным проблемам соответственно российской и латиноамериканской дипломатией;

— определить перспективные направления и возможности взаимодействия России и ведущих государств Латинской Америки в ООН с учетом уже наработанного опыта, а также общности базовых политических ценностей и интересов.

Уровень научной разработанности темы. До настоящего времени тема анализа и сопоставления позиций России и ведущих стран Латинской Америки в ООН по ключевым международным вопросам как предмет самостоятельного монографического исследования практически не фигурировала. Опубликованные как в нашей стране, так и за рубежом коллективные и индивидуальные работы затрагивали, в первую очередь, советско-латиноамериканские контакты в рамках ООН в контексте существовавшей в послевоенный период двухполюсной системы мироустройства, основанной на противостоянии двух сверхдержавСССР и США. Из отечественных авторов, отметим А. Н. Глинкина, С.А.

Гонионского, А. И. Сизоненко, К. А. Хачатурова, П. П. Яковлева, И.И. Янчука4. Особо стоит выделить коллективную монографию «Страны Латинской Америки в ООН» 5, дающую представление об особенностях подходов латиноамериканских государств к решению важнейших мировых проблем в рамках ООН и о роли ООН в условиях «холодной войны» вообще. В этой работе затронуты и некоторые важные моменты советско-латиноамериканского взаимодействия на арене главного международного форума вплоть до первой половины 80-х гг. Указанное десятилетие ознаменовалось также выходом в свет еще нескольких коллективных трудов, посвященных внешнеполитической активности латиноамериканских стран в более масштабном ее рассмотрении6. Существенная роль в раскрытии исходных предпосылок взаимовыгодных контактов между Россией и странами Центральной и Южной Америки на международной арене в делом и в рамках межгосударственных структур и форумов в частности принадлежит работам Н. В. Королева, а также (уже в постсоветский период) Б. Ф. Мартынова и А. И. Сизоненко. Несомненное достоинство данных См. например: Глинкин, А Н. Ковальская АС. ЮНЕСКО и Латинская Америка. М., 1975; Гонионский С. А. Латинская Америка и США 1939;1959. Очерки истории дипломатических отношений. М., 1960; Сиюненко А. И. Очерки истории советско-латиноамериканских отношений (1924;1970). М, 1971; Глинкин А. Н., Мартынов Б. Ф., Яковлев ГШ. Эволюция латиноамериканской политики США. М&bdquo- 1982; Хачатуров К. А. Латинская Америка: идеология и внешняя политика. М&bdquo- 1983; Янчук И. И. Политика США в Латинской Америке (1939;1945). М&bdquo- 1975.

5 Страны Латинской Америки в ООН. (Отв. ред. Глинкин, А Н.) М., 1984.

6 См.: Внешняя политика стран Латинской Америки/Глинкин, А Н., Дворжак Л. Сизоненко А. И. и др. — М, 1982; Латинская Америка в международных отношениях. XX век. В 2-х томах / Глинкин А. Н., Матлина А. А., Борисов А. Ю. и др. М&bdquo- 1988.

7 См. например: Королев Н. В. Страны Южной Америки и Россия (1890−1917 гг.) — Кишинев, 1972; Мартынов Б. Ф. Гаага: упущенный миром шанс// Латинская Америка. — 1999. — № 11- Мартынов Б. Ф. Барон Рио-Бранко и политическое сближение Бра зилии и России// Латинская Америка. — 2000. — № 5- Си юненко А. И. Россия: на латиноамериканском направлении. М., 2002. исследований заключается в изучении и оценке той роли, которую сыграло в реальности (или же могло сыграть при ином стечении обстоятельств) политико-дипломатическое взаимодействие между нашей страной и государствами Латинской Америки в период работы Второй Гаагской конференции мира 1907 г., а позднее — в рамках Лиги Наций (1934;1940 гг.).

Впоследствии, в условиях дезинтеграции СССР и связанной с ней радикальной смены внешнеполитических реалий, тему роли и места ООН в российско-латиноамериканских отношениях неоднократно затрагивали В. А. Бородаев, Г. Е. Клеченов, В. Н. Лунин, Б. Ф. Мартынов, А. А. Матлина, В. П. Сударев. С точки зрения близости к теме настоящего исследования особого внимания заслуживают статьи А. А. Матлиной «Россия, СНГ, Латинская Америка и ООН» 9 и В. А. Бородаева «Латиноамериканские подходы к реформе ООН» 10. Первая была опубликована накануне смены откровенно прозападного курса в российской внешней политике и содержит преимущественно пессимистичные выводы относительно результатов первой половины 90-х гг. для российской дипломатии в ООН. Это в полной мере относится и к российско-латиноамериканскому взаимодействию в Объединенных Нациях, особенно же — к возможности продуктивного диалога по линии СНГ — Латинская Америка (СНГ — Группа Рио) под эгидой ООН. Главный аргумент автора — «разительная.

8 См например: Клеченов Г. Е. Перспективы Латинской Америки в многополюсном мире// Латинская Америка. — 2000. — № 9- Мартынов Б. Ф. Безопасность: латиноамериканские подходы. М., 2000; Сударев В. П. Взаимозависимость и конфликт интересов: США и Латинская Америка (вторая половина XX века). — М, 2000; Сударев В. П. Латинская Америка в активе российской внешней политики// Международная жизнь. — 1997. — № 1.

9 Матлина А. А Россия. СНГ, Латинская Америка и ООН// Латинская Америка. — 1995 — № 10.

10 Бородаев В. А. Латиноамериканские подходы к реформе ООН// Латинская Америка. — 1999. несхожесть" политических, экономических и социальных факторов, характеризующих положение в вышеназванных региональных объединениях на момент написания данной статьи и, как следствие, отсутствие должной базы для взаимопонимания. Соглашаясь с А. А. Матлиной в обозначении основных негативных (и даже кризисных) моментов в российской внешней политике периода А. В. Козырева (19 911 996 гг.), мы в то же время указываем на присутствие уже в начале 90-х гг. ряда позитивных предпосылок, объективно сближавших позиции России и стран Латинской Америки на международной арене, а значит, и в ООН (в вопросах разоружения и т. д.) Мы ведем, таким образом, речь о явно недостаточном использовании данных предпосылок. Кроме того, временной отрезок 1996 — 2001 гг. вместил в себя столько важнейших событий (в том числе и планетарного масштаба), что не мог не вызвать качественных сдвигов в осмыслении как роли ООН в XXI веке, так и возможностей сотрудничества под ее эгидой. В вышеупомянутой статье В. А. Бородаева отметим несомненную ценность развернутой постановки вопроса о реформе ООН в контексте латиноамериканских интересов (как общерегиональных, так и узконациональных).

Некоторые из подготовленных российскими латиноамериканистами в 90-е гг. сборников также представляют для нас научно-практический интерес11. И, наконец, мы хотели бы отметить тот общеметодический вклад в разработку актуальных вопросов деятельности ООН, который внесли работы видных отечественных авторов в этой.

11 См., например: Россия и Латинская Америка: к новому партнерству. (Отв.ред. Вольский В В.) М., 1992; Мир после Косово: Россия, СНГ, Латинская Америка: Материалы научно-практической конференции в ИЛА РАН. М, 2000; Страны СНГ и Латинская Америка: Становление политического и экономического сотрудничества. (Ред. Давыдов В. М., Мартынов Б. Ф, Сизоненко А. И и др.) — М., 2001.

I 9 области Г. И. Морозова и В. Н. Федорова. Без ознакомления с ними было бы неправомерным выстраивать любые рассуждения о направлениях и перспективах сотрудничества в рамках ООН, по причине отсутствия четкого представления о тех основополагающих нормах и принципах, на базе которых функционирует данная организация.

Среди трудов латиноамериканских авторов, опубликованных до 1991 г., видное место в интересующем нас контексте занимает книга А. Гарсиа Роблеса (Мексика) «La desnuclearizacion de la America Latina» 13 («Денуклеаризация Латинской Америки»), в котором подробно, а главное — «по горячим следам» раскрывается механизм обсуждения и утверждения Организацией Объединенных Наций важнейших разоруженческих инициатив, результатом которых стал Договор Тлателолко, провозгласивший создание первой в мире безъядерной зоны. Разоруженческая проблематика во многом является краеугольным камнем латиноамериканской стратегии действий в рамках ООН. Подтверждение данного тезиса, а также прямую и тесную взаимосвязь проблемы разоружения с проблемой обеспечения национальной, региональной и, в конечном итоге, глобальной безопасности мы находим, в частности, в работах видного перуанского исследователя У. Пальмы14- особенно же интересны рассуждения и выводы по самому широкому спектру внешнеполитических проблем, принадлежащие Р. Грин (впоследствии, в период 1998;2000 гг., министра иностранных дел Мексиканских.

12 См, например: Морозов Г. И. Организация Объединенных Наций. (Основные международно-правовые структуры деятельности). — М, 1962. Морозов Г. И. Терроризм — преступление против человечества (международный терроризм и международные отношения). М., 2001;

Федоров В.Н. ООН и проблемы войны и мира. М., 1988.

Garcia Robles A. La desnuclearizacion de la America Latina. — Ed. 2-a aum. — Mexico, 1966.

M Palma Valderrama H. America Latina: Limitacion de armamentos у desarme en la region. — Lima,.

1986.

Соединенных Штатов)15. Из более поздних работ нельзя не упомянуть вышедшую в свет в 2001 году монографию известного чилийского специалиста-международника А. Сепульведы Альмарсы «El fin del sistema bipolar у sus consecuencias para America Latina» 16 («Конец двуполюсной системы и его последствия для Латинской Америки»), отразившей, наряду с историей глобального межблокового противостояния и его проекцией на функционирование ООН, и такую важнейшую проблему, как грядущее реформирование Организации в контексте латиноамериканских интересов. Ценность данной работы заключается в рассмотрении ряда интересующих нас вопросов сквозь призму субконтинентальных к ним подходов, а не посредством очередного «взгляда из Москвы» — основной же недостаток видится нам в некоторой фактографичное&tradeанализируемого исследования.

В диссертации использован также ряд трудов североамериканских и британских авторов, дающих представления о позиции, целях и методах их достижения, характерных для США и их ближайших союзников применительно к Организации Объединенных Наций17. При этом особое внимание автора было, естественно, сконцентрировано на взаимозависимости позиций и подходов в «треугольнике» США — Латинская Америка — СССР / Российская Федерация.

Научная новизна настоящей диссертации заключается в том, что она представляет собой одну из первых попыток комплексного.

15 Green R. Cuadcmos de Documentation de la Politica Exterior: La diplomacia diversificadora de Mexico у Brasil. — Mexico, 1982.

6 Sepulveda Almar/a A. El fin del sistema bipolar у sus consecuencias para America Latina. — Santiago de Chile. 2001. исследования истории, современного состояния и перспектив российско-латиноамериканских контактов и взаимодействия в ООН по важнейшим проблемам современности. Опубликованные ранее труды отечественных и зарубежных авторов, в той или иной мере отразившие заявленную тему, касались лишь отдельных ее аспектов, либо не охватывали своими рамками столь обширный период времени. К новым результатам относится также анализ первого года деятельности Контртеррористического Комитета СБ ООН, сформированного на основе резолюции 1373 (2001) от 28 сентября 2001 г. В работе впервые (в контексте заявленной темы) широко используются материалы Официальных отчетов о заседаниях регулярных сессий Генеральной Ассамблеи ООН и ее Первого Комитета. Кроме того, в диссертации предложен оригинальный метод выявления закономерностей в подходах представителей РФ, США и ведущих стран Латинской Америки к разрешению важнейших проблем, обсуждаемых в ООН, посредством аналитического сопоставления результатов их голосования по наиболее важным резолюциям с 1992 по 2001 гг., а также уделено серьезное внимание всемирной сети Интернет в качестве источника (в рамках объекта и предмета данной работы).

Научно-практическая значимость предлагаемого I I исследования выражается: j — в разработке научного обоснования основного тезиса новой внешнеполитической доктрины России, отводящей Организации Объединенных Наций важнейшую роль в формирующемся миропорядке XXI века в части, касающейся.

17 См, например: Houston J. A Latin America in the United Nations. N.Y. 1956; Global issues in the United Nations framework. Ed. by Taylor P., Groom A.J.R. — Basingtone, London. — Macmillan. 1989. перспектив российско-латиноамериканского взаимодействия на международной арене;

— в проведении разностороннего анализа процесса советско-латиноамериканского взаимодействия в ООН в период с 1945 по 1991 гг.;

— в разработке концептуальных основ сотрудничества РФ и государств Латинской Америки в рамках Организации в современных условиях.

Практическая значимость работы, в частности, определена:

— широтой проведенного анализа позиций и подходов России и ведущих стран Латинской Америки в ООН;

— составлением научно обоснованного прогноза перспектив взаимодействия вышеуказанных стран в рамках Организации с учетом обозначившихся в 90-е гг. тенденций мирового развития;

— подробным рассмотрением основных сценариев будущей реформы ООН с позиций России, латиноамериканского сообщества в целом и каждой из ведущих стран данного региона в отдельности;

— возможностью использования материалов и выводов диссертации дипломатическими работниками, преподавателями, аспирантами и студентами, а также всеми лицами и организациями, чья область профессиональных либо иных интересов включает в себя международные отношения вообще и российско-латиноамериканские контакты в частности.

Теоретические и методологические основы исследования опираются на принципы научности, историзма и объективности. Работа построена по проблемно-хронологическому принципу. Конкретно-исторический подход к исследуемым проблемам применен с опорой на многоаспектный анализ. В соответствии с принципом историзма, четко определены хронологические рамки работыанализируемые события рассматриваются в контексте неотрывности частного от общего.

Источниковая база диссертации основывается, в первую очередь, на фондах библиотеки Информационного Центра ООН в Москве. Они включают в себя такие документы, как Официальные отчеты о заседаниях, Аннотированные первоначальные перечни и Сборники резолюций и решений регулярных сессий Генеральной Ассамблеи ООН, а также ее Первого Комитета. Хотелось бы далее отметить большую значимость, которую представили для него фонды Научно-информационного центра Института Латинской Америки РАН. В диссертации также нашли широкое отражение документальные данные официальных периодических изданий (в первую очередь, журнала «Дипломатический вестник» и «Российской газеты»), касающиеся визитов, переговоров, встреч и иных мероприятий на высшем и высоком уровне, в ходе которых так или иначе затрагивалась тема роли ООН в развитии отношений между Россией и странами Латинской Америки.

Одним из важнейших источников диссертации являются мемуарные издания 70−90-х гг.- особо упомянем в этой связи.

18 воспоминания А. А. Громыко, чья богатейшая политико-дипломатическая биография включает в себя и такой знаменательный момент, как подписание от лица СССР Устава ООН. Неоспоримую.

18 Громыко А. А. Памятное. В 2-х книгах. -М., 1990. ценность представляют собой также мемуары других видных представителей советской дипломатической школы, в частности, В. М. Бережкова, Н. В. Новикова, О. А. Трояновского, Р.А. Сергеева19. Из научных трудов, написанных отечественными дипломатами постсоветского периода, отметим две книги В. А. Ткаченко по перуанской проблематике в самом широком ее рассмотрении, в которых.

20 затрагивались и вопросы, связанные с деятельностью ООН .

Касаясь документальных, а также справочных изданий, выделим, во-первых, сборник «Советский Союз на международных конференциях периода Великой Отечественной войны 1941 — 1945 гг.» 21 В данном издании подробно запечатлен весь нелегкий процесс формирования новой, послевоенной системы международной безопасности, ядром которой впоследствии стала ООН.

Немалую ценность представили также изданные в последние годы справочники по проблемам разоружения и безопасности, разработанные при активном участии специалистов Института мировой экономики и международных отношений РАН22.

19 См., например: Бережков В. М. Страницы дипломатической истории. — М., 1982; Новиков Н. В. Воспоминания дипломата: (Записки о 1938;1947 годах). — М&bdquo- 1989; Трояновский О. А. Через годы и расстояния. — М., 1998; Сергеев Р. А. В сотрясаемой Мексике: посольские будни (1980 — 1990 гг.) М., 2002.

211 Ткаченко В. А. Россия — Перу, формирование отношений в переходный период. М., 1998; Ткаченко В. А. Феномен Фухимори. авторитаризм versus демократии. М&bdquo- 2002.

См, например. Советский Союз на международных конференциях периода Великой Отечественной войны 1941 — 1945 гг. Конференция Объединенных Наций в Сан-Франциско 25.1Y. -26. YI. 45.: Сб. документов. -М&bdquo- 1980.

Разоружение и безопасность. 1997;1998: Россия и международная система контроля над вооружениями: развитие или распад У Арбатов А. Г., Быков O.H., Калядин, А Н. и др. — М., 1997; Ежегодник СИПРИ 2001. Вооружения, разоружение и международная безопасность. — М., 2002.

В ходе исследования было сочтено необходимым в возможно большей степени использовать в качестве источника материалы всемирной сети Интернет, не выходя вместе с тем за рамки темы диссертационного исследования23.

Кроме того, при разработке диссертации использовались источники личного характера, а именно — материалы бесед диссертанта как с отечественными и зарубежными специалистами-международниками, так и с видными российскими дипломатическими работниками, имеющими практический опыт работы в области российско-латиноамериканских отношений и/или в системе ООН.

23 См, например: http://www.In.mid.ruhttp://www.un.org.- http://www.cfc.es.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

.

Организация Объединенных Наций является тем уникальным институтом, роль и место которого в послевоенной мировой истории трудно переоценить. Вновь возвращаясь к словам президента России В. В. Путина на Саммите Тысячелетия о том, что «вторая половина XX века, безусловно, прошла под знаком ООН», нельзя не признать их в высшей степени справедливыми. Судьба ООН отражает судьбу человечества, общими усилиями покончившего с фашизмом, но так и не сумевшего достичь справедливого и прочного мира на нашей планете. Заслуга Организации в том, что мировое сообщество хотя бы встало на этот путь и сумело достичь не всегда окончательных, но все же реальных и часто значительных результатов.

Все достижения послевоенной эпохи обозначены в самой структуре ООН, фигурируя в названиях ее основных комитетов. Важнейшие из них — это разоружение, деколонизация, борьба с нищетой и бедностью, защита прав человека. Данный комплекс вопросов как был, так и остается до сих пор ядром и стержнем ежегодной повестки дня Генеральной Ассамблеи Объединенных Наций. К ним прибавились и новые вызовы и проблемы, на которые человечеству только предстоит достойно ответить. Имеются в виду международный терроризм, междоусобные войны, транснациональная преступность, наркоопасность и СПИД. Именно ООН имеет шансы стать уникальным инструментом в борьбе людей и государств за собственное будущее, оставив в прошлом эпоху противостояния и вызываемого им взаимного страха.

Как Советский Союз, так и ведущие страны Латинской Америки, были в числе основателей Организации. Все последующие после Сан.

Францисской конференции годы взаимодействия между советской и латиноамериканскими организациями годы на сессии ГА ООН носила разный характер. Оно находилось в зависимости от господствующих на тот или иной момент тенденций мировой политики. Характеризуя уровень этих контактов, мы считаем вправе классифицировать его как минимальный с середины 40-х до начала 60-х годов и постоянно расширяющийся вплоть до начала 90-х годов. Конкретное содержание советско-латиноамериканского диалога в ООН составляли, главным образом, глобальные вопросы и проблемы. Особо подчеркнем взаимный интерес сторон в таких областях как всеобщее ядерное разоружение проблема невмешательства во внутренние дела других государств, а также различные аспекты укрепления сотрудничества между Советским Союзом и странами субконтинента. Такие события, как обсуждение, принятие и последующее выполнение Договора Тлателолко, прямое вмешательство США во внутренние дела Гватемалы, Доминиканской Республики, Гренады и «тайная война» против Чили и Никарагуа, а также идея Зоны мира в Южной Атлантике, были теми основными вехами, которые демонстрируют наиболее важные моменты развития совместной советско-латиноамериканской деятельности в ООН, имевшей несомненную взаимную пользу.

Стоит обратить особое внимание на так называемый «кубинский вопрос», возникший после 1959 года. Появление у СССР стратегического союзника в Западном полушарии, у самых берегов США, вывело противостояние между Москвой и Вашингтоном на новый виток. В то же время, именно в 60-е годы резко возросло «геополитическое самосознание» большинства государств Латинской Америки, до того почти не занимавших в ООН действительно самостоятельную, независимую от.

Вашингтона позицию. Пример Кубы, на наш взгляд, можно считать переломным в истории советско-латиноамериканских отношений в рамках Организации Объединенных Наций. «Кубинский вопрос», на какое-то время ставший одним из острейших в повестке дня Генеральной Ассамблеи, остается актуальным и поныне, однако плоскость его рассмотрения существенно трансформировалась — начиная с 1991 г. речь идет не о суверенных правах стратегического союзника СССР в «холодной войне», а о соблюдении общепринятых международных норм в условиях краха двуполярной системы в отношении одного из равноправных членов мирового сообщества. Тем не менее, даже сегодня Вашингтон упорно отказывается встать на путь нормализации отношений с Гаваной. Другое дело, что неадекватность и контрподуктивная сущность данной позиции в начале XXI в. очевидны подавляющему большинству государств. Последнее голосование по «кубинской резолюции», требующей отмены финансово-экономической блокады Острова со стороны США, говорит об этом довольно красноречиво (см. прил. 1). Российская позиция в этом вопросе после распада СССР поначалу мало чем отличалась от североамериканской, в течение первых двух лет самостоятельного развития (1992;1993 гг.) делегация нашей страны в Нью-Йорке неизменно воздерживалась при голосовании по вышеупомянутой резолюции. Лишь начиная с 1994 г. и далее подход Москвы по отношению к судьбе недавнего союзника видимым образом изменился, свое неприятие практикуемой Вашингтоном дискриминации Россия начала высказывать открыто, а позже, в годы нахождения на посту министра иностранных дел РФ Е. Примакова (1996;1998 гг.), начался процесс постепенного восстановления российско-кубинских отношений на новой, деидеологизированной основе.

Безусловно, российская и кубинская позиции в ООН сегодня хотя и весьма близки, но не во всем и не всегда совпадают. Гавана как была, так и остается, наверное, самым ожесточенным критиком США на международной арене. Москва же, несмотря на принципиально новую расстановку политических приоритетов в последние годы, продолжает считать себя партнером Вашингтона в глобальном плане. Куба (как и Венесуэла) в отличие от России, осудила военную кампанию США в Афганистане в ответ на террористические атаки 11 сентября 2001 года. Пропагандистская риторика Гаваны — столь же эффектная, сколь и агрессивная, уже не в первый раз порождает проблемы в отношениях не только с Вашингтоном, но и с рядом латиноамериканских стран. Конфликтные ситуации, в частности, возникают по вопросу о голосовании в Комиссии по правам человека ООН в Женеве. В последнем случае — с Уругваем уже в 2002 году — дело дошло даже до разрыва дипотношений с Кубой по инициативе Монтевидео после ряда нелицеприятных высказываний Фиделя Кастро в адрес уругвайского президента Хорхе Батлье. «Особую позицию», весьма созвучную вашингтонской, по вопросу о правах человека на Кубе занимает и Аргентина — стратегический союзник США вне рамок НАТО. Так что фактор межрегиональных противоречий, активно и небезуспешно используемый Вашингтоном в своих интересах, продолжает играть не последнюю роль в ситуации вокруг Кубы на протяжении всех 90-х годов.

Тем не менее, динамика обсуждения кубинской проблемы в ООН на протяжении последнего десятилетия ясно показывает, что практически все латиноамериканские страны уже не считают нужным хоть как-то скрывать свою убежденность в противоправной и антигуманной сущности той политики, которую проводит их северный сосед в отношении Гаваны на протяжении более четырех десятилетий. Несмотря на все несовпадения и спорные моменты, имеющиеся в отношениях между Россией и Кубой, а также Кубой и прочими латиноамериканскими странами, все эти государства сегодня едины в главном: признавая все особенности государственного строя, находящегося в некотором противоречии с нормами представительной демократии, Кубу нельзя изолировать от остального мира. На наш взгляд есть весомые основания предполагать, что блокада Кубы продержится в силе еще недолго. Слишком многие, как вне так и внутри Соединенных Штатов заинтересованы в нормализации отношений с островом. В свете событий 11 сентября 2001 года в Нью-Йорке и Вашингтоне и последующего развития событий вокруг Афганистана особую важность представляет собой конструктивная позиция Гаваны по отношению координации усилий с Вашингтоном по части борьбы с международным терроризмом. Нам представляется не только Куба, но и Россия должна использовать трибуну ООН с целью подчеркнуть тот позитивный импульс, который может быть придан развитию ситуации вокруг Кубы регулярным и взаимовыгодным антитеррористическим сотрудничеством последней с США. Даже при отсутствии немедленных результатов подобных усилий их стоит не только продолжать, но и по возможности наращивать.

Ниже остановимся на тех выводах, которые позволяет нам сделать опыт десятилетней совместной работы представителей России и латиноамериканских стран в ООН по таким важнейшим для всего человечества проблемам как всеобщее разоружение и международная безопасность. Прежде всего, отметим главное: позиции России и ведущих стран Латинской Америки по данному комплексу проблем имеют сегодня не всегда явную, но все же склонность к сближению. Латиноамериканские государства, такие как Мексика, Бразилия, Перу и в меньшей степени Аргентина всегда придавали и придают огромное значение процессу денуклеаризации земного шара, что в 60−80 гг. выразилось в создании и подписании такого документа как Договор Тлателолко, а также в поддержке целой серии инициатив Советского Союза на уровне ООН, направленных на ядерное разоружение. После окончания «холодной войны» и в Москве, и в латиноамериканских столицах присутствует четкое понимание того, что ядерная угроза, безусловно, уменьшилась, но вовсе не исчезла окончательно. Тревожным подтверждением тому стало появление в 1998 году двух фактически ядерных держав: Индии и Пакистана. Вскоре последовал еще один шаг, сделавший вполне реальной опасность возрождения гонки в новых международных условиях: администрация Билла Клинтона объявила о планах США по созданию национальной системы противоракетной обороны (НПРО) в нарушение советско-американского Договора по ПРО от 1972 г. Эта инициатива Вашингтона сразу же вызвала не просто обеспокоенность, но и откровенное неприятие Москвы. Не столь прямо, но в том же ключе были выдержаны высказывания представителей ведущих государств Латинской Америки (за исключением, может быть, Аргентины, связанной с США и НАТО союзническими обязательствами). Кроме того, латиноамериканская дипломатия всегда проявляла особую активность в деле контроля над соблюдением важнейших международных разоруженческих договоренностей и соглашений. К «рожденному» в конце 60-х гг. Договору Тлателолко в 90-е гг. прибавились Договор о нераспространении ядерного оружия (ДНЯО) и Договор о всеобъемлющем запрещении ядерных испытаний (ДВЗЯИ). Определенный радикализм, свойственный ведущим государствам Латинской Америки в трактовке этих и подобных им документов (в частности, тезис о том, что любое действие в сфере ядерного разоружения должно напрямую способствовать уничтожению ядерного оружия как такового), конечно, не может быть разделен Россией. Обладающая до сих пор огромным ядерным потенциалом, наша страна едва ли вправе себе позволить каких-либо легковесных или же плохо продуманных действий, способных еще более ослабить свою обороноспособность, принимая во внимание тот объективный вред, который уже был нанесен ей стихийной дезинтеграцией СССР и распадом социалистического лагеря вместе с такими его «несущими конструкциями», как Совет Экономической Взаимопомощи (СЭВ) и, главным образом. Организация Варшавского Договора (ОВД). Однако даже поверхностный взгляд, не говоря уже о глубоком анализе той неконструктивной и обструкционистской позиции, которую как занимали в прошлом, так и продолжают занимать ныне Соединенные Штаты Америки, позволяет нам с очевидностью заявлять, что идеалы безъядерного будущего для всего человечества представляют для Москвы и южных соседей Вашингтона гораздо большую ценность, чем для последнего. Ход дебатов в ООН в течение 90-х гг. (как в рамках Генассамблеи, так и Первого Комитета), как нам представляется, подтверждает этот тезис. Уже не раз упоминавшийся выше пример Зоны мира в Южной Атлантике — бразильской инициативы середины 80-х гг., так и остающейся нереализованной в первую очередь из-за противодействия США — еще одно тому доказательство. Как известно, Россия в лице своего предшественника Советского Союза являлась членом ООН. Начиная с первых дней ее существования с учредительной конференции осенью 1945 года, которая происходила сразу после Второй мировой войны. Кроме СССР в целом знак признания больших заслуг в деле разгрома фашизма самостоятельное членство в ООН получили Украинская и Белорусская ССР. В ходе работы Учредительной конференции устами нашего министра иностранных дел В. М. Молотова было высказано желание СССР сотрудничать со всеми государствами в рамках ООН в решении наиболее актуальных проблем. Т. е. СССР, будучи одним из основателей ООН, изначально признавал за организацией важную роль в разрешении наиболее важных проблем, вопросов, споров и т. д. Однако, в годы существования Советского Союза, последовавшей вскоре «холодной войной», которая ведет свой отчет с 1946 года, международные отношения были в изрядной степени политизированы. Также и наши контакты в рамках ООН зависели от степени и качества наших отношений с той или иной страной. Поэтому, можно сказать, что, несмотря на обилие полезных инициатив, которые были реализованы в рамках ООН за 50- 60-е годы, во многом их содержание было выхолощено.

Естественно, Советский Союз принимал самое живое участие в обсуждении всех, по крайней мере, основных проблем, связанных с обсуждением Латинской Америки, Нужно упомянуть ситуацию с вооруженными конфликтами в Гватемале, Сальвадоре и Гондурасе, США в Доминиканской Республике. В конце 70-х, начале 80-х годов в Никарагуа произошла революция народно-освободительного характера. К власти пришли сандинисты, и Никарагуа стала одним, но, может, чуть меньшей важности союзником для СССР в Центральной Америке.

Нужно упомянуть о политике поддержки СССР народно-освободительных движений в Центральной Америке и, с другой стороны, о нашей позиции в отношении диктаторских режимов в Сальвадоре, Гондурасе, Гватемале и т. д., которые вели борьбу с повстанцами, Но, тем не менее, наша политика была глубоко заидеологизирована.

После выхода России на мировую арену в 1992 году мы начали строить отношения с другими государствами на многоплановой и разносторонней основе.

Но после распада Советского Союза и развала социалистического лагеря расстановка сил в мире качественным образом изменилась. Мир постепенно начал превращаться в многополярный, вернее, поначалу в монополярный, где единственным полюсом был полюс в лице США. Те государства, которые в недавнем прошлом были нашими союзниками, начали ускоренно искать пути для завоевания как можно большего доверия Вашингтона. Отчасти этот процесс продолжается и до сих пор, имеется в виду расширение и членство в НАТО, к которому стремятся, в частности, Болгария, Словакия и прибалтийские страны — Латвия, Литва и Эстония.

Что касается ООН, первая половина 90-х годов прошла под знаком США. Мы шли по всем, практически, глобальным, ключевым вопросам в фарватере американской политики, оставив, а иногда и предав, своих ближайших союзников, в том числе и Кубу. Дело дошло до того, что по указанию тогдашнего министра иностранных дел Козырева наша делегация в 1990 году воздержалась при голосовании так называемой кубинской резолюции. Каждый год на голосование Куба ставит противоправную экономическую блокаду Штатами Кубы, и делается призыв к ее немедленной отмене. Некоторые страны — члены НАТО, в том числе Испания, выступила в поддержку Кубы, а мы голосовали воздержательно, т. е., по существу, тогда поддерживали американцев.

Ситуация изменилась с приходом в МИД Е. М. Примакова, человека принципиально нового уровня, широких политических взглядов. Наша политика приобрела много векторный характер, не сразу, но, в то же время, довольно быстро и твердо Россия взяла курс на построение нового полюсного взаимозависимого мира, где не было места диктату и грубому нажиму. Именно с приходом Примакова в МИД связан наш прорыв в российско-латиноамериканских отношениях. До этого во внешнеполитической палитре России Латинская Америка занимала крайне слабое, незначительное место, а те визиты, которые и то не всегда предпринимались, тогда не имели сколько-нибудь значимых последствий.

В 1996 году Примаков совершает турне по странам Латинской Америки и в ходе которого подписывается два десятка договоров, касающихся самых различных вопросов отношений, и после этого наше сотрудничество идет по нарастающей. Мы всегда признавали важную (особенно со второй половины 90-х годов) а потом и доминирующую роль в ООН в разрешении мировых проблем. Исходим сейчас из того, что именно система ООН является стержнем мирового порядка, каким он должен быть. Поэтому, естественно, и наше сотрудничество с латиноамериканскими государствами во второй половине 90-х годов получило новый импульс. В чем конкретно заключалось это сотрудничество?

Во-первых, мы почти всегда понимали друг друга в вопросах всеобщего ядерного разоружения. Латинская Америка по договору Тлателолко явилась полностью безъядерной зоной. К тому же традиционный курс латиноамериканской дипломатии на разоружение и невмешательство вполне отвечает и перекликается с российской концепции многополярности современного мира. По сравнению с позицией США наша страна и страны латиноамериканского региона гораздо больше привержены идее действительного, а не словесного разоружения. При этом вряд ли можно сказать, что уровень совпадения российско-латиноамериканских позиций в этом блоке вопросов достигает стопроцентного показателя. Россия не во всем разделяет латиноамериканский принцип, о том, что любое из соглашений о сокращении ядерных арсеналов должно напрямую соответствовать ликвидации оружия массового поражения как класса. Не вошла наша страна и в число государств, подписавших Оттавскую конвенцию о запрещении противопехотных мин. Здесь позиция России созвучна кубинской. Как известно, Гавана считает, что процесс запрещения противопехотных мин в нынешнем его виде и состоянии направлен против суверенитета, а не на защиту гражданского населения. В случае с Российской Федерацией сдержанная позиция по данному вопросу может объясняться той важностью, которая имеет данный вид оружия в оборонительном арсенале нашей страны.

Вторая важная проблема — это борьба с наркотиками. Как известно, латиноамериканский регион имеет такую незаживающую рану, как Колумбия, из которой в разные концы мира устремляются миллионы тонн кокаина, и большая часть доходит до потребителя. Проблема наркомании и для нас стала бичом нашего общества, поэтому не мудрено, что наши пути, подходы, возможности пересеклись именно здесь. Линии нашего сотрудничества и наш потенциал только набирает свою силу. Между тем, это очень перспективное направление. Наркобизнес, вовлекающий в свои сети все большее число молодежи как в России, так и в странах Латинской Америки представляет собой колоссальную угрозу для национальной и региональной безопасности по обе стороны Атлантики.

Нельзя, к сожалению, сказать, что история российско-латиноамериканского взаимодействия с наркоугрозой имеет богатую историю. Первые попытки такого рода, нашедшие отражение в официальных документах, имели место в ходе неоднократно упоминавшихся выше двух последовательных визитов министра иностранных дел Российской Федерации Е. М. Примакова по странам Латинской Америки (1996;1997 гг.). В частности, была достигнута российско-колумбийская договоренность о взаимном обмене соответствующей информацией и координацией антинаркотических усилий в рамках Организации Объединенных Наций. Однако, в данном вопросе, как и во многих других, декларации пока еще превалируют над реальными успехами. Нам приходится констатировать, что реальным партнером латиноамериканских стран в их попытках обуздать всепроникающий наркотрафик до сих пор является Вашингтон, а также страны Европейского Союза. Москва же по-прежнему занимает недальновидную, пассивно-выжидательную позицию, что не отвечает, в первую очередь, ее же собственным интересам. Россия, в силу непонятных причин, не торопится использовать то обстоятельство, что ее подходы к борьбе с наркобизнесом имеют большее основание быть разделенными латиноамериканскими государствами, чем подходы тех же США. Сегодня наркоопасность уже стала общемировой угрозой. В то же время универсальные возможности ООН в этой области остаются явно нераскрытыми. Наркотрафик и международный терроризм, о борьбе с которым так много говорится после событий 11 сентября 2001 года, представляют собой взаимосвязанный комплекс угроз, и противодействовать ему можно только сообща. Сближение усилий России и государств Латинской Америки по денаркотизации земного шара назрело уже давно и могло бы выражаться более зримо, чем оно выражается сегодня. В частности, такое сближение могло бы коснуться выработки как двусторонних, так и многосторонних соглашений антинаркотического плана, а также более активного взаимодействия в ходе обсуждения данной проблемы на сессиях ГА ООН.

Существенное значение в рамках ООН традиционно придается также и вопросам борьбы с незаконной торговлей обычным оружием и производству, а также использованию противопехотных мин. В первом случае ситуация намного больше благоприятствует интересам российско-латиноамериканского сотрудничества, чем во втором. Бесконтрольное циркулирование значительных запасов обычных вооружений, являвшееся бедствием для Латинской Америки и ранее, в последние десять-двенадцать лет стало значительно более масштабным, а, значит, угрожающим. В этот же период времени на фоне стремительного распада СССР резкого ослабления или исчезновения вообще контроля за сохранностью или перемещением оружия на его территории и прогрессирующей криминализации постсоветсткго пространства, незаконная торговля, практически, полным перечнем обычных вооружений стала одной из реальных угроз национальной безопасности России и стран СНГ. Исходя из этого, общность вызовов, поставленных сегодня перед Россией и подавляющим большинством латиноамериканских стран, в данном случае, налицо. Более того, как известно, сотрудничество в этом направлении уже развивается между спецслужбами России и рядом наших латиноамериканских партнеров, в частности, Колумбии. Дальнейшее продвижение такого взаимодействия является крайне важным шагом, препятствующим глобализации криминального оружейного бизнеса в условиях относительно «прозрачных» границ и преодолимости межбанковских ограничений.

Анализируя же ситуацию, сложившуюся в борьбе с распространением противопехотных мин, позволим себе утверждать, что здесь имеются существенные расхождения позиций. Москва все еще отказывается присоединиться к Оттавской конвенции, принятой в условиях повышенной дипломатической активности со стороны латиноамериканских стран. Позицию, схожую с российской, занимает также и Куба. Мы уже упоминали выше о причинах такой позиции. Основная из них — это особенность оборонительной концепции, принятой на вооружение как Москвой, так и Гаваной. Противопехотным минам в ней все еще отводится достаточно значительное место, в силу чего напрямую способствовать процессу запрета нового вида вооружений (при всей его безусловной негуманности) ни та, ни другая страна пока еще не готовы. Подчеркнем, и это видно из составленной нами таблицы (см. прил.1), что и Соединенные HlfaTbi Америки также не торопятся безусловно разделять позицию, занятую большинством латиноамериканских стран. Ясно, что мотивы, побуждающие североамериканских представителей в ООН ежегодно воздерживаться при голосовании соответствующей резолюции, схожи с теми, которые лежат в основе аналогичного подхода России и, добавим, Кубы к этой проблеме.

Таким образом, речь в данном случае не идет о проблеме, однозначно выигрышной с точки зрения российско-латиноамериканского взаимодействия. Причем, какие-либо рекомендации по «сближению» или «выравниванию» позиций здесь едва ли уместны. Притом, что Россия не раз подчеркивала свою принципиальную заинтересованность в постепенном исчезновении такого бесчеловечного оружия, каким являются противопехотные мины, однозначную поддержку общей латиноамериканской позиции Москва в ближайшие годы вряд ли окажет. И дело тут не в отсутствии политической воли или отсутствия приверженности общеразоруженческим принципам, а в несоответствии форсирования этого благого, в принципе, начинания национальным интересам нашей страны.

Особое внимание мы бы хотели уделить такому, без преувеличения, приоритетному направлению, как взаимодействие в сфере международной безопасности. Надо сказать, что и в ранее, особенно в 70-е и 80-е годы Советский Союз с успехом находил общий язык со многими странами Латинской Америки, рассматривавшими нашу страну в роли геополитического противовеса постоянно растущему воздействию США. Наиболее успешным и многовекторным (исключая кубинский «особый случай») можно по праву считать советско-мексиканское и советско-перуанское сотрудничество в политической, экономической, а, в последнем случае, и в военной сферах. Даже если просто обратиться к результатам голосований на регулярных сессиях Генеральной Ассамблеи ООН в указанный выше период (70−80-е гг.), то мы обнаружим очень высокий (от 70 до 90 процентов) процент совпадения позиций представителей нашей страны и делегатов ведущих стран Латинской Америки.

С распадом СССР геополитическая расстановка сил изменилась в корне. На месте бывшей сверхдержавы возникло 15 независимых государств, каждое из которых при выходе на международную арену старалось подчеркнуть скорее различие, чем сходство, связывавшее его с бывшими такими же, как оно советскими республиками. При этом, на первых порах, все без исключения страны СНГ и Балтии, включая Россию, спешили объявить себя «союзниками и партнерами» США и Запада. Таким образом, те латиноамериканские страны, которые ранее весьма успешно строили свою политику, играя на противоречиях между двумя сверхдержавами, в начале 90-х вынуждены были приспосабливаться к новым реалиям. Ответом Бразилии на крушение двуполярности стала мобилизация внутренних ресурсов и возвращение к идее «великой Бразилии», Аргентина вышла из Движения неприсоединения и взяла курс на всемерное сближение с США. Мексика же, внешне ничего не меняя, поспешила, тем не менее, укреплять свои отношения с бывшими республиками СССР, явно заняв выжидательную позицию.

Продолжавшийся всю первую половину 90-х годов период прозападной ориентации в российской внешней политике, не мог весьма пагубно не отразиться на состоянии нашей страны с государствами латиноамериканского региона. На фоне упадка почти по всем направлениям сотрудничества, активно задействованным ранее, уровень контактов в ООН также оставался минимальным. Однако по мере крепнущего осознания Москвой безвыходности, исключительно атлантической ориентации собственной внешней политики подходы России и стран Латинской Америки к проблемам обеспечения международной безопасности стали постепенно сближаться. Анализируя ход дебатов на сессиях ГА ООН по проблемам Кубы, Косово, а позднее Ирака, нельзя не заметить некую двойственность: с одной стороны, латиноамериканские представители без большого энтузиазма воспринимают доминирование «права сильного» в современной мировой политике, с другой — явно вынуждены считаться с этим правом. Не будем забывать, что эти страны просто не могут себе позволить недооценивать ту реакцию, которую вызывает их позиция по различным вопросам со стороны государства, произвольно возложившего на себя роль единственно мирового центра силы.

Сдержанный оптимизм вызывает то обстоятельство, что сегодня латиноамериканские страны не только делают веские заявления устами своих руководителей, но и все чаще действуют в духе таких заявлений. Региональная и межрегиональная интеграция, равноправие в мировых делах, ключевая роль ООН в разрешении конфликтов, неприятие грубого давления или угроза силы — в этом российское и латиноамериканское видение глобальной безопасности не просто схоже, но и практически полностью совпадают. Выступая весной 2000 года в ИЛА РАН, экс-президент Чили Э. Фрей прямо назвал в качестве основной движущей силы современной интеграцией по линии по линии Латинская АмерикаЕвросоюз желание народов обоих континентов сделать мир более справедливым и менее зависимым от воли Вашингтона. Нам представляется, что в российском МИД такая точка зрения находит полную поддержку. При этом взаимодействие в рамках самой ООН и других международных организаций едва ли случайно было выделено новой Концепцией внешней политики Российской Федерации в качестве одного из самостоятельных направлений сотрудничества со странами Латинской Америки на перспективу.

Данная работа отнюдь не претендует на всеохватность. Наша задача состояла в том, чтобы, по возможности, верно отразить те ключевые точки, которые являются основой позиции России и ведущих латиноамериканских стран в Организации Объединенных Наций. Именно эта основа может стать фундаментом для плодотворного движения вперед по тем направлениям, где обычное взаимодействие способно, в конечном итоге, перерасти во взаимообогащение, идущее на пользу и России, и Латинской Америке, и миру в целом. Не всегда и не во всем позиции нашей страны разделяются всеми или даже большинством латиноамериканских государств, однако было бы странно ожидать обратного. Тем не менее, в таких вопросах, как международная безопасность, невмешательство во внутренние дела, борьба с международным терроризмом и наркобизнесом, Россия всерьез сможет рассчитывать на солидарную поддержку крупнейших представителей латиноамериканского региона, если будет в состоянии убедить последних в твердости и принципиальности декларируемых ей постулатов и принципов. Наилучшим же инструментом достижения этой цели является, по нашему убеждению, именно Организация Объединенных Наций.