Чиновничество Тобольской губернии во второй половине XIX — начале ХХ вв. как социальный слой

Актуальность. В истории каждого государства возникает такой момент, когда его дальнейшее функционирование становится невозможным без бюрократически организованного аппарата власти, а, значит, и без общности людей, монополизирующих право на управление. Российское государство в этом отношении не стало исключением. Более того, российскому культурно-историческому варианту бюрократии — чиновничеству была отведена в истории нашей страны особая роль, что, в свою очередь, во многом было обусловлено тем местом, которое играло само государство в судьбах России.

В сознание, как современников, так и потомков, в новом значении слово «чин» вошло после появления в начале XVIII века знаменитой «Табели о рангах». С этого момента вплоть до отмены в 1917 году, чины являлись неотъемлемой частью российской действительности. Став неким феноменом социокультурной действительности, они прочно вошли в сознание человека того времени. Тем более нигде в другой стране жалование чином не приобрело столь всеобъемлющего характера, как у нас в России. Говоря словами Ю. М. Лотмана: «Бюрократическое государство создало огромную лестницу человеческих отношений, нам сейчас совершенно непонятных» (1).

Огромное значение государства, значит, законных представителей государственной власти, в истории нашей страны, роль самих чинов как регулятора социальных, в частности человеческих, отношений в дореволюционной России, а также бюрократизация государства как извечная проблема России, нерешенная до настоящего времени (2), выступают в качестве серьезной мотивации выбора предложенной темы диссертационного исследования.

Актуальность возрастает, когда речь идет о Сибири, которая в том числе не без помощи чиновничьего аппарата власти была органично включена в Российскую империю, что позволило стать этому региону полноценной ее частью. При этом ряд региональных особенностей и географическое положение обусловили здесь, в свою очередь, и особую роль чиновничества:

В Сибири, при отсутствии в ней помещичьего землевладения, административной опорой самодержавия является чиновник, облеченный широкими правами и находящийся в привилегированном положении" (3). Понимание исторической сущности и характера российской государственности, тем самым, невозможно без изучения провинциальной бюрократии.

Наконец, актуальность данного исследования обусловлена необходимостью изучения исторического прошлого российской бюрократии в качестве опыта в связи с возникшими в новейшее время идеями возрождения в нашей стране института государственной службы.

Объектом данного диссертационного исследования является чиновничество Тобольской губернии как особый слой в рамках российской социальной структуры.

В качестве предмета диссертационного сочинения выступает историко-социологическая характеристика личного состава губернских и уездных учреждений Тобольской губернии, принадлежащих преимущественным образом к Министерству Внутренних Дел, Министерству Юстиции и Министерству Финансов. Из трех ветвей «Табели о рангах», тем самым, отсекаются военно-морские и придворные чины. Если учитывать такой признак как положение государственных служащих на табельной лестнице, то есть классы их чинов, то предметом нашего исследования являются представители тобольского бюрократического аппарата следующих групп (4): «средней» (VI — VIII класса), «низшей» (IX — XIV класса) и «четвертой» (канцелярские служители) (Приложение I, таблица 1 «Номенклатура гражданских чинов»). Это обусловлено тем, что государственные служащие, имеющие чины указанных классов (в том числе и канцелярские служители) составляли ядро губернской и уездной администрации в дореволюционной России.

В данной связи необходимо определить, кого мы относим к названной социальной категории. В узком смысле слова «чиновник» — это лицо, имеющее чин. Однако как свидетельствует практика назначения на так называемые классные должности в государственном аппарате царской России, указанные должности замещались зачастую лицами чинов не имеющими и наоборот. Таким образом, понятие «чиновник» определяется не только по единственному признаку — наличие чина. Другим признаком, позволяющим отнести государственного служащего к категории «чиновник», служит выполняемая им функция. Лица, не имеющие чина, но выполняющие функции, обязательные для той или иной должности, которая, в свою очередь, «требует» классного чина для своего замещения, нами определяются как чиновники. Тем более за свою службу они получают жалованье — еще один составляющий признак понятия «чиновник». Следует подчеркнуть, что канцелярских служителей мы считаем полноправными членами чиновничества, так как их статус предполагал при известных условиях дальнейшее продвижение по служебной лестнице его обладателя. Это еще одно основание на включение в круг анализируемых лиц, на момент анализа не имеющих чина, но состоящих либо в классной должности, либо в штатах того или иного учреждения.

Еще один составляющий признак указанного понятия — процедура определения к должности. Либо это назначаемые, либо это выборные должности. Последние нами заведомо отбрасываются, так как все члены сибирской бюрократии назначались на должности, в отличие от губерний Европейской России (5). Тем более, чиновник, по нашему мнению, полностью зависит только от государства и является в полном смысле слова его орудием.

Таким образом, чиновник — это не только и не просто имеющий чин государственный служащий. Это государственный служащий, который, будучи назначенным на классную должность, выполняет административно-распорядительную (управленческую) функцию, за что получает от государства жалованье.

Совокупность государственных служащих собственно и образует чиновничество, определяемое нами как особый социальный или социопрофессиональный слой. Именно так охарактеризовать чиновничество дает нам право факт публичного выполнения его представителями задач государственного характера и от имени государства, на чем, в свою очередь, основывается их особый статус в обществе. В указанном значении термин «чиновничество» синонимичен «бюрократии"1, так как последняя означает не только структуру учреждений властного механизма, но и группу людей, обслуживающих этот механизм. Другими словами, основываясь на правовых представлениях рубежа XIX — XX веков, бюрократия — это «господство профессиональных чиновников, находящихся в иерархической зависимости друг от друга» (6) или «класс лиц, резко выделенный из остального общества и состоящий из этих агентов центральной правительственной власти» (7).

Следует оговориться относительно принадлежности к чиновничеству учителей, преподавателей, врачей и т. п., которые, как известно, в царской России числились на государственной службе, награждались чинами, получали жалованье. Мы не включаем подобного рода государственных служащих в чиновничество на основании отсутствия в их профессиональной деятельности бюрократических функций. Короче говоря, они учат, лечат и т. п., они не участвуют в управлении, реально не входят в структуру государственной власти. Такая трактовка чиновничества не совпадает с мнением некоторых историков. Например, Н. А. Рубакин, следуя известному государствоведу А.Д.ГрадовскОму, основополагающим признаком для определения понятия «чиновник» считает процедуру назначения на должность или утверждения в ней (8). Указанные категории российских служащих, на наш взгляд, следует причислить к интеллигенции (9). На этом основании анализ личного состава ряда учреждений, например, Министерства Просвещения, остался за рамками данного исследования. Вполне правомерным, на наш взгляд, является также употребление в качестве синонимов «чиновничества» таких терминов как «правящий слой», «бюрократический аппарат», особая социальная группа. Использование в ряде случаев термина «сословие» для определения чиновничества обусловлено традициями дореволюционной публицистики.

Территориальные рамки. Чиновничество как социальный слой рассматривается нами в рамках одной из сибирских губерний — Тобольской губернии. Существующие в указанное время единицы административного деления, такие как уезд и губерния, являлись именно теми пространственными объектами, в рамках которых проходила вся жизнедеятельность провинциального чиновничьего «сословия» в силу ее функциональной специфики, в том числе привязанности к органам коронной администрации.

Хронологически исследование ограничено второй половиной XIXначалом XX столетия, точнее в роли отправной точки исследования выступают 60-е годы XIX столетия, конечной — 1917 год. Выделение указанного временного промежутка было обусловлено в первую очередь рядом факторов в истории российской бюрократии, полноправным членом которой является тобольский чиновничий аппарат. Дело в том, что с момента формирования в начале XVIII столетия и практически до середины XIX века российское правящее «сословие» находилось в процессе своего совершенствования, в процессе выработки наиболее эффективных способов, как функционирования аппарата управления, так и касающихся жизнедеятельности самих субъектов власти, в том числе немаловажной для всего института российской бюрократии — процедуры чинопроизводства.

После расцвета бюрократии, который историками соотносится со временем царствования Николая I, вполне закономерно наступление кризиса, который и выразился в многочисленных попытках отмены чинов и даже появлении в среде чиновничества недовольства и либеральных настроений (10). Таким образом, к 60-м годам XIX столетия, то есть к началу нашего исследования, российское чиновничество, в частности бюрократический аппарат Тобольской губернии миновало этап своеобразного законодательного совершенствования и представляло собой особый социальный слой, представители которого профессионально занимались управлением. С указанного момента чиновничество, на наш взгляд, вступило в новый эволюционный период. Значимым для дальнейшей эволюции бюрократии стали буржуазные реформы 60-х годов XIX века. В пореформенное время функционирование аппарата управления происходило в новых исторических условиях, когда сфера его интересов была ограничена земскими силами. Однако, как известно, Сибирский регион в этом отношении имел особенности: буржуазные реформы не получили здесь распространения в той мере, как это случилось в Европейской России. С этого момента, тем самым, чиновничество одной из сибирских губернийТобольской, развиваясь в основном по тем же направлениям, что и общероссийское, приобрело некоторые особенные черты своей социальной эволюции. Здесь как нигде в другой части империи роль коронной администрации в жизнедеятельности всех слоев общества была по-прежнему велика, на что мы уже выше указывали. Иными словами, развитие чиновничества Тобольской губернии во второй половине XIX и в первых десятилетиях XX века в большей мере, чем в центре, определялось направлениями, заданным дореформенной эпохой.

Выбор указанной конечной точки хронологии обусловлен общепринятым фактом в отечественной историографии, которая признает события 1917 года началом нового качественного периода в истории России. Это имеет прямое отношение к объекту нашего исследования, так как именно в 1917 году чины, являвшиеся на протяжении двух веков символом российской бюрократии прекратили свое существование.

В историографии проблемы, на наш взгляд, можно выделить следующие периоды: 1) досоветский (или дореволюционный) — 2) советский- 3) постсоветский (новейший, современный). В свою очередь в каждом из этапов выделяются труды: а) посвященные проблемам общероссийского чиновничества и б) касающиеся собственно сибирского (в частности, тобольского бюрократического аппарата). Каждому периоду была свойственна смена проблемных приоритетов, теоретическая и методологическая неоднородность.

Первый период. В досоветский период российское чиновничество интересовало исследователей, в первую очередь, с юридической точки зрения. Известные дореволюционные государствоведы, такие как А. Д. Градовский, Н. М. Коркунов, В. А. Евреинов анализировали реальность чиновничьего мира с точки зрения закона — права и обязанности служащих, порядок поступления на гражданскую службу, наказания и другие предметы правовой области (11). Однако ограниченность такой трактовки очевидна, так как моменты профессиональной деятельности представителей властных структур регулировались не только формальными, но и неформальными факторами.

В.А. Евреинов в своей работе «Гражданское чинопроизводство в России» (12), несмотря на название, не ограничивается описанием процедуры чинопроизводства, автор поднимает вопросы, которые были актуальны еще в конце XIX столетия. В первую очередь это роль чиновничества и самих чинов в России, которая, по словам самого историка, в сравнении с Западной Европой была велика, что определило популярность гражданской службы у подданных разного социального происхождения. Принадлежность автора к сторонникам отмены чинов в России объясняют его довольно критические взгляды на рассматриваемую проблематику.

В начале XX века, предпринимались попытки осмысления чиновничества в историко-социологическом аспекте. Так, В. В. Ивановский, рассматривая отечественную бюрократию как самостоятельный «общественный класс», указывал на внутреннюю стройность ее организации, что повлияло на единство мировоззренческих, психологических, поведенческих установок представителей чиновничества (13).

Другой специалист в области чиновничества — Н. А. Рубакин (14), труды которого также были использованы в диссертационном исследовании, относится, можно сказать, к новому направлению в историографии чиновничества, представители которого исследовали его различные характеристики (имущественное положение, образование, интересы и т. п.).

Особое внимание Н. А. Рубакин уделял проблеме численности государственных служащих, которая напрямую связана с трактовкой термина «чиновничество». Автор включал в категорию государственных служащих и весь штатный персонал того или иного учреждения (например, сторож, курьер), что неоправданно расширило численность российской бюрократии.

К этому направлению принадлежит и П. Берлин, интересовавшийся также проблемами коррупции в российском бюрократическом аппарате (15). Отметим, что изучение сущности, причин, особенностей взяточничестваодна из центральных тем исторических, социологических, публицистических исследований и русской литературы дореволюционного периода. Уже тогда сложилось представление о российском чиновнике как исключительно лихоимце и взяточнике.

Важная роль в обращении внимания отечественных исследователей к проблемам местного управления принадлежит И. Блинову (16). Его работа, посвященная институту губернаторства в России, является одним из первых обращений к провинциальной бюрократии. Отметим, что тенденция отдавать предпочтение губернаторам и вице-губернаторам при изучении личного состава провинциальной бюрократии сохранилась до настоящего времени.

Специальных исследований, посвященных изучению бюрократии конкретного региона, в указанный период не было. Однако любой историк или публицист, оставляя свидетельства о Сибири, неизбежно затрагивал вопрос о чиновничестве как полноправном члене местного общества. Г. Н. Потанин, И. Завалишин, Н. М. Ядринцев оставили, наряду с описанием административного устройства, множество свидетельств о нравах, образе жизни бюрократов, данных о количественном и качественном составе провинциального чиновничества этого региона (17).

Один из идеологов областничества Николай Михайлович Ядринцев посвятил сибирскому краю свою книгу «Сибирь как колония» (18), где наряду с географическим, этнографическим и историческим описанием, автор затронул и такую актуальную для всего периода империи тему и управление сибирскими губерниями. Работая долгое время в Главном Управлении Западной Сибири, Николай Михайлович, таким образом, мог судить о вышеназванной проблеме с профессиональной точки зрения, что придает его суждениям дополнительную ценность. Автор замечает отсутствие в Сибири контроля над чиновниками, а также нехватку собственно компетентных государственных служащих: высшее чиновничество формировалось людьми, которые стремились лишь нажиться на службе в Сибири, низшие слои бюрократии заполнялись людьми невежественными, необразованными. Улучшение качественного состава местной бюрократии Н. М. Ядринцев связывал с реализацией в Сибири буржуазных реформ.

Анализ дореволюционных исторических свидетельств о сибирском чиновничестве показывает, что объективно современники интересовались дореформенной историей местной бюрократии (поэтому при анализе исторической литературы данного периода необходимо учитывать присущие ей элементы публицистики). При этом чиновничество в качестве отдельного социального слоя не стало предметом специального изучения, историки обращались к указанному аспекту лишь в связи с рассмотрением проблем управления Сибирским регионом (19).

Второй период. При всей своей значимости для судеб Российского государства и его подданных первоначально чиновничество не являлось объектом исследования советской отечественной историографии, что объяснялось отчасти идеологическими мотивами. Чиновничество рассматривалось советской исторической наукой как составная часть господствующего класса — дворянства, поэтому проблемы выделения его в отдельный социальный слой не существовало в связи с господством ограниченной понятиями о классах общественной стратификации.

Первоначально внимание к бюрократии было ограничено изучением властной структуры России имперского периода. Наиболее заметная роль в разработке указанной проблематики принадлежит Н. П. Ерошкину, создавшему обобщающий труд по истории дореволюционных государственных учреждений (20). В другой работе «Крепостническое самодержавие и его политические институты» автор обратился уже к таким проблемам как правовое положение представителей российской бюрократии, политика формирования чиновничества, процедура чинопроизводства и т. п. (21). Н. П. Ерошкин точно охарактеризовал систему управления России первой половины XIX века как бюрократический централизм.

В дальнейшем историки стали анализировать не только собственно органы царской власти, но и тот слой людей, руками которых эта власть реализовывалась. Изучение бюрократии, таким образом, в 70-е годы XX века, стало проходить в новом русле. Ведущими специалистами изучения проблем российской бюрократии этого периода стали такие признанные историки как С. М. Троицкий, Ю. Б. Соловьев, Н. П. Зайончковский.

Проблемы формирования бюрократии и превращения ее в особый общественный слой на протяжении XVIII века, и неразрывно связанные с этим проблемы социальной характеристики российского чиновничества (социальный состав, служебное положение, материальное обеспечение и.т.п.) принадлежат перу С. М. Троицкого (22).

Для настоящего научного исследования большое значение имел труд Ю. Б. Соловьева «Самодержавие и дворянство в конце XIX века» (23), так как в нем, относящемся непосредственно к хронологии диссертационной работы, автор обосновал свое понимание одного из ключевых моментов истории чиновничества как социального слоя — политики правительства в области комплектования аппарата государственных служащих в указанный период, названную им «дворянской реконкистой».

Неоценимы результаты научного исследования, проведенного Петром Андреевичем Зайончковским, изложенные им в книге «Правительственный аппарат самодержавной России в XIX веке» (24). Данный труд представляет собой историко-социологический анализ чиновничества Российской империи в указанное время, включая решение ключевых проблемных аспектов характеристики бюрократии как особого элемента дореволюционной общественной структуры. Историк обращается также к проблемам губернского чиновничества.

Именно на данном этапе развития историографии российской бюрократии происходят изменения в методике анализа, имевшие немаловажные последствия для всех направлений в изучении рассматриваемого социального слоя. П. А. Зайончковский и С. М. Троицкий стали первыми учеными, обратившимися в своих исследованиях к массовому анализу послужных списков чиновников, из зарубежных исследователей первым был американский историк В. Пинтнер (25).

С проблемами чиновничества неизбежно сталкивались в своих работах те историки, которые изучали смежные с бюрократией социальные группы и сословия. Например, В.Р.Лейкина-Свирская, исследовавшая российскую интеллигенцию (26), А. П. Корелин, занимавшийся изучением дворянства в пореформенную эпоху (27).

История сибирского чиновничества практически не разрабатывалась, исследователи рассматривали некоторые вопросы местной бюрократии лишь косвенно, в рамках других проблематик (28). Появившиеся в 80-е годы XX века изыскания относились к концу XVIII — первой половине XIX века (29).

Таким образом, именно в советский период была заложена основа нового научного подхода в изучении общероссийского чиновничества, при этом провинциальная часть этого слоя не была объектом специального изучения.

Третий период. К новейшему периоду историографии российской бюрократии, на наш взгляд, можно отнести А. В. Оболонского (30), хотя его научная деятельность началась еще в советский период. Знаток дореволюционного чиновничества А. В. Оболонский соединил в своих исследованиях исторический, социологический, политологический и моральные аспекты истории бюрократии России. Создание Петром I «Табели о рангах» обусловило, по мнению историка, глубокую бюрократизацию всех сторон жизнедеятельности российского общества, непреодолимую до наших дней.

Среди новейших исследований последнего времени особое место принадлежит труду Л. Е. Шепелева, который в 1999 году издал обобщающий труд «Чиновничий мир России: XVIII — начало XX века» (31). В основных теоретических выводах историк следует своим предшественникам, поэтому, на наш субъективный взгляд, научная значимость данного исследования заключается, прежде всего, в разработке такого аспекта как история форменной одежды государственных служащих — мундира, которую автор постиг досконально.

Проблемы, касающиеся социальной эволюции отечественной бюрократии, занимают значительное место в 2-томной работе Б. Н. Миронова «Социальная история России периода империи (XVIII — начало XX в.) Генезис личности, демократической семьи, гражданского общества и правового государства» (32). Эволюция бюрократии на протяжении указанного времени, по мнению автора, проходит по пути приближения к идеальному типу. Основные направления развития чиновничества, которые выделяет Б. Н. Миронов, это повышение образовательного уровня и профессиональной пригодности, благодаря чему чиновничество имело накануне революции 1917 года огромный потенциал для дальнейшего успешного функционирования. Историк расширяет наши представления о российском взяточничестве, которое, с его точки зрения, носило не только негативный характер, но в ряде случаев взятка способствовала ускорению делопроизводства.

Работы Б. Н. Миронова, касающиеся методов исследования, заимствованных из других научных дисциплин, предоставили ценный материал для методической базы диссертационного исследования (33). Также в методическом плане было использовано исследование Н. Е. Копосова, посвященное французской бюрократии XVII века (34).

На основе применения методологических принципов историко-генеалогического исследования построены работы М. Ф. Румянцевой, посвященные анализу российской бюрократии конца XVIII — первой половины XIX века. Она продолжает сложившуюся традицию анализа массового количества формулярных списков для определения путей складывания чиновничества в самостоятельное «сословие» (35).

Приоритетным направлением изучения чиновничества на современном этапе развития исторической науки стало повышение внимания со стороны исследователей к условиям не только службы, но и быта представителей власти. Весомый вклад в разработку указанной проблематики внесла Л. Ф. Писарькова (36). При этом круг, затронутых историком аспектов, довольно широк и включает также вопросы материального обеспечения государственных служащих, социального состава, образования и т. д. Важным в трудах Л. Ф. Писарьковой является выявление типичных черт российского государственного служащего, ставшего, по словам автора, олицетворением целой эпохи. Следует также подчеркнуть обобщающий характер исследований названного специалиста, что является в современных условиях редкостью. Настоящее развитие истории чиновничества свидетельствует о том, что исследователи обращаются зачастую к узким проблемным аспектам в узких хронологических рамках (37).

По-прежнему актуальной является проблема взяточничества и коррупции бюрократического аппарата (38), которая в том числе становится объектом интереса зарубежных историков (39). Исследование чиновничества проходит в рамках решения проблем бюрократизации вообще и российского государства в частности (40). В числе тем, популярных в современной историографии чиновничества, ведущее место принадлежит исследованию представителей бюрократической элиты как отечественными историками (41), так и зарубежными (42).

Социальной эволюцией губернаторского корпуса и. проблемами местного управления занимается в настоящее время М. М. Шумилов (43).

Перу А. В. Ремнева (44) принадлежат несколько серьезных исследований, связанных с проблемами управления Сибирью и Дальним Востоком, характеризуется политика правительства на разных этапах по отношению к Сибири, в частности.

Важно подчеркнуть, что особенностью рассматриваемого этапа является повышение значения регионов в расширении исторического знания, в том числе в области изучения прошлого российской бюрократии. Это доказывает появление в конце XX столетия множества работ, посвященных проблемам провинциального чиновничества (45). Причем историки выбирают в качестве предмета исследования не только высокопоставленных в губернской администрации должностных лиц, но и «среднего» чиновника, изучают его здоровье, привычки, взгляды (46). Тем самым, для новейшей историографии чиновничества характерно обращение к представителю царской бюрократии как к человеку со своими переживаниями, достоинствами и недостатками, интерес к его внеслужебной деятельности, семье.

Именно в этом исследовательском направлении протекает работа одного из ведущих специалистов по истории чиновничества Восточной СибириН.П.Матхановой (47). Среди множества аспектов, которые изучаются историком, можно выделить такие как роль неформальных факторов в чиновничьей судьбе, рассмотрение взяточничества как дополнительного источника доходов государственных служащих. Н. П. Матханова вводит в исследовательскую процедуру изучения чиновничества такое понятие как культурно-нормативная стратификация, применение которой позволяет глубже проникнуть в проблемы чиновничьей культуры и психологии, расширить типологию служащих. Ей принадлежит ценный вывод о том, что в личном составе чиновничества Восточной Сибири в середине XIX века происходят качественные изменения — появляется новый тип государственного служащего, образованного и либерально мыслящего. Сходные условия жизнедеятельности чиновников в Восточной и Западной частях Сибири, а также наличие некоторой однородности состава бюрократии позволили использовать основные теоретические выводы и методические приемы Н. П. Матхановой для исследования чиновничества Тобольской губернии.

В отличие от Восточной, чиновничество Западной Сибири второй половины XIX — начала XX века, не являлось объектом особого исследования. Работы В. В. Рабцевич (48), напрямую касающиеся проблем местного бюрократического аппарата, относятся к концу XVIII — первой половине XIX века. Региональная историческая школа сталкивалась с проблемами местного чиновничества в рамках изучения местного управления (49), отдельных государственных учреждений (50), истории родного края (51).

Таким образом, можно выделить ряд характерных черт современной историографии чиновничества. Во-первых, это смещение акцентов в сторону изучения нравов, мировоззрения, психологии, быта чиновников, неформальных факторов их жизнедеятельности. Во-вторых, рост значения региональной истории, объектом изучения которой становится провинциальное чиновничество. В-третьих, процессы изучения различных объектов исторического исследования на основе применения методик других научных дисциплин укрепились в историографии российского чиновничества. Наконец, в-четвертых, качественные изменения источниковой базы, выразившиеся в том, что в современной историографии чиновничества становятся широко востребованными такие источники как мемуары, воспоминания, дневники представителей бюрократии, в частности ее низшего и среднего звеньев.

В итоге, предметом историографии (в том числе и зарубежной) российского чиновничества преимущественно являлась высшая бюрократия. Изучение, так сказать, «рядового» представителя бюрократического аппарата ограничивалось констатацией в основном ее отрицательных черт. Особенно это верно в отношении сибирских чиновников, которых среди историков и публицистов «было принято» главным образом критиковать.

Таким образом, вполне очевидно, что в осмыслении истории чиновничества Тобольской губернии второй половины XIX — начала XX века существуют пробелы, что позволяет, учитывая существующие в современной исторической науке тенденции переосмысления значения и роли чиновничьего аппарата в судьбах страны, обратиться к его изучению.

Итак, целью данного исследования является выявление закономерностей развития провинциальной бюрократии Российской империи посредством характеристики ' государственных служащих Тобольской губернии как особого социального слоя и анализа социальной эволюции местного чиновничества во второй половине XIX — начале XX века. Для реализации поставленной цели необходимо решить следующие задачи:

1. выявить и охарактеризовать источники комплектования чиновничества Тобольской губернии;

2. определить образовательный и профессиональный уровень тобольских бюрократов;

3. дать характеристику служебных качеств представителей исследуемого бюрократического аппарата;

4. изучить матримониальные связи государственных служащих Тобольской губернии и проблему наследования профессии государственного служащего;

5. выяснить характерные черты образа жизни чиновников;

6. установить степень (уровень) замкнутости местного чиновничества;

7. выявить роль процедуры чинопроизводства в процессах социальной мобильности;

8. определить основные направления социальной эволюции тобольского чиновничества;

Определение круга источников комплектования тобольской бюрократии дает широкие возможности для понимания реальной роли различных сословных групп в управлении обществом. Рассмотрение названной проблемы в динамике на протяжении второй половины XIX начала XX века — покажет степень изменения социальной активности участников комплектования чиновничества. Это, в свою очередь, прольет свет на процессы социальной мобильности в условиях пореформенной трансформации сословной структуры, важнейшим моментом которой, на наш взгляд, является процедура чинопроизводства. Выявление образовательного уровня чиновничества Тобольской губернии, анализ служебных качеств государственных служащих позволяют охарактеризовать чиновничество как профессиональную группу. Анализ таких аспектов историко-социологической характеристики чиновничества как социальное происхождение и образовательный уровень, в том числе качества прохождения службы его представителями, формального и неформального круга общения позволяют установить факторы, влияющие на успех (или неуспех) служебной карьеры. Исследование чиновничества Тобольской губернии с точки зрения проблем генеалогии (матримониальные связи и наследование профессии) дает возможность наглядно представить процессы замыкания этого социального слоя.

Наконец, стремление создать более целостное представление о провинциальной бюрократии, в частности о чиновничестве Тобольской губернии, вызвало необходимость очерка социокультурных аспектов жизнедеятельности представителей местного тобольского чиновничества, включающих в себя такие моменты как материальное положение, семья, проблемы здоровья, вопросы мировоззрения и психологии государственных служащих и т. п.

Диссертационное исследование опирается на широкую источниковую базу, полученную в результате обработки фондов центрального архиваРГИА (Российский государственный исторический архив) и двух региональных — ГАКО (Государственный архив Курганской области) и ТФ ГАТО (Тобольский филиал Государственного архива Тюменской области). Прежде всего, это материалы делопроизводственной документации, циркуляры, указы и распоряжения правительства и губернского начальства, деловая переписка по проблемам, касающимся материального обеспечения чиновников, их служебного соответствия, вопросов чинопроизводства и т. п., документы, отражающие кадровую политику.

Важно подчеркнуть, что исследование чиновничества Тобольской губернии основано на анализе массового статистического учетного документа, каковым являются послужные (формулярные) списки.

Формулярные списки государственных служащих Тобольской губернии местными учреждениями передавались сначала в Тобольское Губернское Правление, поэтому основной их массив сосредоточился, прежде всего, в ТФ ГАТО (фонд И-152). В фондах РГИА (фонд 1349) чиновничество Тобольской губернии второй половины XIX — начала XX века представлено по сравнению с другими губерниями значительно меньшим количеством послужных списков. В основном это групповые формуляры о службе, в губернском архиве, наоборот, преобладают индивидуальные.

Формулярный список — это официальный документ, призванный регистрировать как основные моменты служебной карьеры чиновника, так и сведения личного порядка. Данный источник в XIX — начале XX столетия, представлял собой анкету из 14 граф с практически исчерпывающей информацией о чиновнике, начиная с имени, возраста, происхождения, вероисповедания, чина, должности, включая сведения об образовании и имуществе, кадровых переменах, величине жалованья, знаках отличия и других сведениях о качестве службы, заканчивая фиксацией семейного положения. Тем самым, информация, хранимая в данном источнике, совмещает социальные и профессиональные аспекты жизнедеятельности членов российского бюрократического аппарата. Таким образом, послужные списки «были рассчитаны на фиксирование необходимого минимума социально значимой информации, необходимой и достаточной для управления бюрократией» (52).

Данные свойства, а также высокая степень достоверности (53), определили роль названных документов в качестве исторических источников. Именно поэтому формулярные списки чиновников в современной исторической науке стали традиционным источником при анализе различных звеньев государственного аппарата Российской империи.

В качестве опубликованных источников, на которые опиралось данное исследование, можно назвать статистические источники, справочную литературу (54), законодательные источники (55) — периодическую печать (56), а источники мемуарного и публицистического характера11.

Ценным источником для любого исторического исследования являются мемуары и воспоминания современников. Данный диссертационный анализ проводился при использовании мемуаров представителей местного бюрократического аппарата, в том числе членов руководящего звена и рядовых чиновников, и служащих других частей Российской империи. Воспоминания волостного писаря К. Власова, тобольского губернатора Н.А.Ордовского-Танаевского, представителя западносибирской бюрократии О. И. Бабкова, тобольского чиновника лесного ведомства А. И. Комарова, петербургского полицейского чиновника О.Ф.Дублес-Крачака (57) дают представление об изучаемом объекте как бы изнутри, позволяя увидеть то или иное событие с точки зрения людей, находящихся на разных ступенях служебной лестнице, а значит, сравнить их положениепонять психологию представителей бюрократииузнать о бытовой стороне их жизни. Мемуары, таким образом, «очеловечивают» государственных служащих. Однако при использовании данной группы источников необходимо учитывать субъективную трактовку тех или иных событий, персоналий их авторами, что, естественно, определенным образом затрудняет исследовательскую процедуру.

В диссертационном исследовании были использованы также воспоминания декабристов А. Е. Розена, Н. И. Лорера (58), А. И. Герцена (59) и другие, относящиеся к первой половине XIX века, которые, на наш взгляд,

11 В данном исследовании были использованы только опубликованные мемуарные источники. невозможно было обойти вниманием хотя бы для понимания изменений (если таковые имеются) в образе жизни и нравах как сибирского в целом, так и тобольского чиновничества в частности.

Использование произведений дореволюционных публицистов, касающихся проблем чиновничества Тобольской губернии, позволили увидеть те отрицательные черты функционирования местного бюрократического аппарата, которые подвергались беспощадной критике их авторов. Именно таким произведением были статьи С. Шашкова, характеризовавшего негативные стороны быта и нравов сибирского чиновничества (60). Использование в качестве источника статьи Н. Василича, описавшего жизнь уездного города N, среди жителей которого, естественно, были чиновники, позволило выявить типичные черты бытовых аспектов жизнедеятельности представителей провинциальной бюрократии (61).

Диссертационное исследование, таким образом, базируется на целом комплексе источников, подразделяющихся в общем виде на две группы: архивные источники (неопубликованные) и опубликованные источники.

В основу методологии настоящего диссертационного исследования положены следующие принципы:

— научная объективность;

— принцип историзма;

— принцип исторической локалистики.

Применение принципа научной объективности для анализа поставленных задач, позволяя учитывать широкий спектр мнений, в том числе противоположной направленности, фактов и условий, влияющих на объект исследования, обеспечивает достижение адекватных знаний о нем. Принцип объективности предохраняет историка от возможной модернизации представлений о различных аспектах жизнедеятельности чиновничества.

Принцип историзма как необходимая методологическая основа исследования позволяет рассматривать формирование и развитие чиновничества Тобольской губернии в неповторимых исторических условиях, выявляя в указанных процессах общие для всего российского бюрократического «сословия» закономерности, эволюционные тенденции.

Среди новейших концепций изучения истории следует выделить, используемый в настоящей работе, принцип исторической локалистики (62). Действие данного принципа предусматривает рассмотрение чиновничества Тобольской губернии частью локальной общности. Анализ государственных служащих в данном качестве, требуя учета региональных закономерностей, способствует, с одной стороны, выявлению особенных черт социальной эволюции местного бюрократического «сословия», определению роли этого слоя в жизнедеятельности конкретной локальной общности, с другой стороны, способствует установлению общности с историческим развитием как Сибирского региона, так и всей Российской империи.

Наряду с традиционными методами исторического анализа в данном диссертационном исследовании применяются математические, статистические методы, методы социологи, а также методика генеалогического исследования. Подробная расшифровка каждого метода, применяемого на том или ином этапе анализа, приводится непосредственно перед описанием исследовательской процедуры.

Научная новизна настоящего диссертационного исследования заключается в следующем:

— комплексный анализ чиновничества Тобольской губернии во второй половине XIX — начале XX века как социального слоя;

— определение основных путей и закономерностей социальной эволюции данного социального слоя в рамках одной губернии;

— обоснование роли процедуры чинопроизводства в процессах социальной мобильности в регионе;

— введение в научный оборот в качестве источника по истории бюрократии Тобольской губернии массового количества формулярных списков государственных служащих, являвшихся членами тобольского чиновничества.

Практическая значимость. Материалы диссертационного исследования могут быть использованы как основа для разработки нового краеведческого лекционного курса в КГУ «История провинциального чиновничества: Сибирский регион», как вспомогательный материал для расширения знаний о социальной структуре как Южного Зауралья и Тобольской губернии, так и всего Западно-Сибирского региона, для углубления представлений о процессах социальной мобильности в нашем регионе во второй половине XIX — начале XX века, а также для пополнения взглядов о быте, культуре, мировоззрении провинциального чиновника.

Диссертационное исследование прошло апробацию на региональной научно-практической конференции «Документ. Архив. История. Современность» (Екатеринбург, апрель 2000 г.) — четвертой всероссийской научно-практической конференции «Судьба России: Образование. Наука. Культура» (Екатеринбург, октябрь 2000 г.) — региональной научной конференции «Социально-экономические отношения в Сибири и на Урале во второй половине XIX — начале XX в.» (Курган, декабрь 2000 г.) — 1-ой Уральской родоведческой научно-практической конференции (Екатеринбург, ноябрь 2001 г.) — на региональной научно-практической конференции «Документ. Архивный документ. Исторический источник» (Тюмень, апрель 2002 г.).

Структура диссертации обусловлена поставленными исследовательскими задачами. Она включает введение, три главы, состоящие из шести пунктов и четырех подпунктов, заключение, примечания, список, использованных источников и литературы и приложения. Работа выполнена на основе анализа документов из 18 фондов трех архивов: РГИА, ТФ ГАТО, ГАКО.

Результаты исследования говорят о явном преобладании в личном составе тобольского чиновничества уроженцев Тобольской губернии.

Таковыми являлись 282 представителя из 448 человек анкетируемой группы (или 63%).

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

.

Таким образом, проведенное исследование позволяет сделать некоторые выводы относительно историко-социологической характеристики чиновничества Тобольской губернии во второй половине XIX — начале XX века.

Указанный промежуток времени в истории тобольской бюрократии, изначально рассматриваемой нами в качестве особого элемента социальной структуры Российской империи, явился одним из новых этапов ее социальной эволюции, закономерности которой были обусловлены как общероссийскими условиями протекания модернизационных процессов, так и рядом «традиционных» для сибирского региона особенностей. Среди последних — уже неоднократно упоминаемые нами — отсутствие потомственного дворянства и помещичьего землевладения, отдаленность от центральной власти, широкие полномочия коронной администрации, некоторые служебные преимущества.

На ускорение темпов протекания социальной эволюции местного чиновничества как составной части всей российской бюрократии повлияли события первого десятилетия XX века, в первую очередь революция 19 051 907 годов, которые привели к изменениям практически во всех сферах жизнедеятельности российского общества, важнейшим из которых явилась трансформация центральной государственной системы управления. При всем том система провинциальных органов власти, в частности в Сибирском регионе, не подверглась реформированию, за исключением появления ряда новых должностей. Также, по свидетельству А. В. Ремнева, в начале XX века практически не изменился со времени буржуазных реформ 60−70-х годов XIX века характер правительственной политики по отношению к Сибири, заключавшейся в «распространении на Сибирь общероссийского законодательства и подчинении непосредственному управлению со стороны министерств» (1). Тем самым, своеобразное преломление общероссийских исторических тенденций на сибирской почве определили характерные черты эволюции чиновничества Тобольской губернии во второй половине XIXначале XX века.

Среди основных направлений социальной эволюции чиновничества Тобольской губернии во второй половине XIX — начале XX века можно выделить эволюцию источников комплектования местного бюрократического аппарата. При широком спектре участников формирования исследуемого чиновничества их доля в указанном процессе была неодинаковой и менялась на протяжении рассматриваемого времени.

Уже в середине XIX столетия тобольское чиновничество представляло собой слой людей, профессионально занимающихся государственной службой. О довольно высоком уровне воспроизводства в чиновничестве говорит тот факт, что во второй половине XIX, а также в первые десятилетия XX века около половины личного состава бюрократического аппарата Тобольской губернии пополнялось лицами, получившими свой статус по наследству. Тем самым, потомственное чиновничество являлось в исследуемый промежуток времени одним из основных поставщиков государственных служащих.

Приоритетную роль в качестве источника пополнения рядов местной бюрократии во второй половине XIX столетия играло духовное сословие: в это время около четверти анкетируемых государственных служащих являлись выходцами из духовенства. Относительно стабильная позиция детей священнои церковнослужителей изменилась лишь в начале XX века под «напором» представителей городских сословий, число которых среди чиновников, наоборот, резко возросло. Тем не менее, именно выходцы из духовного сословия составляли наряду с потомственными чиновниками «ядро» местной бюрократии не только уездного, но и губернского уровня. Духовенство давало тобольской администрации как трудолюбивых и исполнительных мелких и средних чиновников, так и компетентных руководителей.

Особенностью социальной структуры тобольского чиновничества во второй половине XIX — начале XX века была незначительная доля представителей потомственного дворянства в его рядах. Более того, уменьшение их количества среди тобольских бюрократов на протяжении исследуемого времени являлось характерной чертой социальной эволюции местного чиновничества.

Данный процесс наряду с такими условиями функционирования бюрократического аппарата Тобольской губернии, как его провинциальный характер (отдаленность от центра) и постоянный кадровый дефицит, обусловили не только широкие возможности для поступления на государственную службу представителей непривилегированных слоев населения, но и для их успешного карьерного роста, следовательно, приобретения более привилегированного статуса. Проще говоря, в Сибири, в частности в Тобольской губернии, представителю, так называемых, нижних общественных страт продвинуться по служебной, а значит и по социальной, лестнице вверх было объективно легче, чем, где-нибудь в столице. Это доказывает множество удачных служебных карьер чиновников, являвшихся выходцами как из городских сословий — мещанства, купечества, нижних воинских чинов, разночинцев, так даже и из сельского сословия.

Именно возрастание активности представителей упомянутых сословий в комплектовании чиновничества Тобольской губернии наблюдалось на промежутке между отправной точкой исследования — 60-ми годами XIX столетия и конечной — 1910;ми годами XX века. Данную эволюционную тенденцию объясняют ускорившиеся в пореформенное время процессы преобразования социальной структуры (раскрепощение сословий традиционного общества), что вызвало, в свою очередь, увеличение социальной активности представителей всех слоев населения Российской империи. При этом в процессах социальной мобильности одно из ведущих мест принадлежало процедуре чинопроизводства.

Пути формирования тобольской бюрократии также являлись отражением процессов социальной мобильности всех сословий этой сибирской губернии — горизонтальной и, особенно, вертикальной. Условия чинопроизводства использовались представителями социальных групп тобольского общества как инструмент повышения и закрепления своего статуса. А для представителей непривилегированных слоев населения данный атрибут российской бюрократии приобретал ценность именно в качестве инструмента повышения социального статуса. Таким образом, система чинопроизводства в дореволюционной России выполняла функцию механизма преобразований социальной структуры, способствуя процессам социальной мобильности.

Итак, государственная служба в Тобольской губернии привлекала практически все слои населения. Однако реализовать свои стремления они могли в разное время в разной степени. Это обусловило тот факт, что социальная структура чиновничества Тобольской губернии на протяжении второй половины XIX — начала XX века не оставалась неизменной. Следует также подчеркнуть, что социальный облик бюрократии исследуемого региона во второй половине XIX — начале XX века определяли чиновникиуроженцы преимущественно Тобольской губернии.

На протяжении исследуемого времени такая характеристика чиновничества Тобольской губернии как его образовательный уровень претерпевал неоднозначные изменения. В начале XX века, как и раньше, во второй половине XIX, подавляющая масса представителей местного бюрократического аппарата имела «среднее» образование, чиновники с образованием, полученным в высших учебных учреждениях, были для Тобольской губернии редкостью. По степени распространения средним образовательным учреждениям уступали начальные, а также обучение в домашних условиях. При этом около трети представителей исследуемого бюрократического аппарата не заканчивали даже полного курса обучения. На наш взгляд, данный уровень образования тобольских государственных служащих, а также отсутствие предполагаемого его повышения (увеличение количества чиновников с высшим образованием) является отражением тех исторических реалий, в которых проходила жизнедеятельность бюрократии исследуемой губернии. Тем самым, указанная структура образования чиновничества Тобольской губернии второй половины XIX — начала XX века во многом определялась социальными источниками комплектования местного бюрократического аппарататакже неоднозначностью самого параметра «образование» в судьбе российских государственных служащих, в результате чего залогом успешной карьеры бюрократов Тобольской губернии выступал целый ряд служебных качеств, среди которых можно назвать такие как служебный опыт, неформальные связи, соблюдение особых поведенческих норм.

Неразвитость системы профессиональной подготовки российских служащих повлияла на тот факт, что чиновники Тобольской губернии во второй половине XIX — начале XX века оставались специалистами широкого профиля. Это можно также объяснить незначительным количеством должностей, требующих узкой специализации, а также особенностями определения понятия чиновничества, в которое вошли преимущественно должности административно-распорядительного характера. Активная политика руководства по перемещениям и переводам подчиненных, в том числе и вневедомственным, способствовала сохранению за чиновниками Тобольской губернии и в начале XX века данной характеристики.

Характер источников комплектования чиновничества Тобольской губернии позволяет говорить о том, что данный социальный слой не был закрыт для проникновения в свои ряды представителей непривилегированных общественных групп, ранее не связанных с государственной службой. При этом чиновничество Тобольской губернии во второй половине XIX — начале XX века представляло собой социальную группу, внутренняя структура которой характеризовалась высоким уровнем замкнутости. В данном случае, подчеркнем еще раз, речь идет не только о соотношении, но и о разграничении употребляемых нами понятий: если относительная открытость характеризует чиновничество Тобольской губернии, так сказать, «на входе», то термин замкнутость употребляется при выявлении направленности и особенностей внутренних связей данного социального слоя.

Право на вывод о высокой степени замкнутости тобольского чиновничества как особого слоя дает, в первую очередь, изучение взаимоотношений представителей бюрократии внутри группы, а также с другими социальными слоями общества посредством анализа матримониальных связей. Около половины анкетируемых государственных служащих Тобольской губернии выбирала себе спутниц из семей родственного им статуса — чиновничьих семей. Следует отметить, что для чиновников дворянского звания браки с чиновничьими дочерьми служат показателем социальной горизонтальной мобильности. Для всех остальных служащих тобольского бюрократического аппарата с иным происхождением, родство с семьями чиновников выступает неким завершающим этапом процессов социальной вертикальной мобильности, говорящим в некоторой степени об эволюции их системы ценностей. Тем самым, матримониальные связи тобольских чиновников демонстрируют в целом социальную однородность. При этом первенство по количеству заключенных браков с дочерьми чиновников принадлежит именно потомственным бюрократам, что, собственно, и придает элементы замкнутости внутренней структуре этой социальной группы.

Мы уже говорили о том, что чиновничество Тобольской губернии во второй половине XIX — начале XX века почти наполовину состояло из государственных служащих, получивших свою профессию по наследству. Действительно, некоторые представители местного бюрократического аппарата были чиновниками в третьем, даже четвертом поколениях. Они вели свое генеалогическое древо от служивших на государственном поприще еще на рубеже XVIII — XIX столетий. Более того, зачастую они принадлежали к чиновничьему «сословию» не только со стороны отца, но и со стороны матери, то есть являлись потомками самое меньшее двух бюрократических родов.

Данный уровень самовоспроизводства тобольской бюрократии, обусловленный широкой практикой передачи профессии государственного служащего по наследству, вкупе с характером матримониальных связей чиновников позволяет говорить не только о высоком уровне замкнутости исследуемого социального слоя, но и о превращении его уже к середине XIX века в особую социопрофессиональную группу.

Такие качества тобольского чиновничества, как высокий уровень замкнутости и относительное единство группы нашли свое проявление в образе жизни, состоянии здоровья, условиях служебной деятельности местных бюрократов. Попадая в ряды государственных служащих тот или иной подданный Российской империи, приобретал этим фактом не только все права и обязанности в качестве представителя власти, но вместе с тем и весь образ жизни члена российской бюрократии. На любом чиновнике, из какого бы социального слоя он не происходил, лежала печать особенностей его служебной деятельности. Единство чиновничьего слоя Тобольской губернии второй половины XIX — начала XX века проявлялось в выработке у его представителей особых, свойственных только им, стойких мировоззренческих стереотипов. Сам факт принадлежности к бюрократии способствовал утрате прежней сословной самоидентификации, меняя мировоззрение человека. Этим фактом мы можем объяснить, в свою очередь, распространенную в местном чиновничестве практику передачи социопрофессионального статуса по наследству и высокую степень социальной однородности матримониальных связей, что говорит также о роли чинопроизводства в социальных процессах российского общества во второй половине XIX — начале XX века.

Наконец, внутренняя структура чиновничества была обусловлена известной дифференциацией членов тобольского бюрократического аппарата, которая нашла свое отражение, прежде всего, в имущественном

206 положении чиновников Тобольской губернии второй половины XIX — начала XX века, определяемом преимущественно их служебным жалованьем. Например, менее защищенными в материальном отношении были средние и низшие звенья тобольского бюрократического аппарата, то есть большинство анкетируемого чиновничества. Образ жизни бюрократов, принадлежащих к разным ступеням служебной иерархии, зачастую также существенно отличался. Положение чиновника определялось порой не только его должностью, ведомством, качеством службы, квалификацией, то есть формальными факторами, но и такими неформальными как знакомства, родственные связи, а также количество членов в семье, обладание дополнительными источниками дохода.

Таким образом, во второй половине XIX — начале XX века чиновничество Тобольской губернии представляло особый социальный слой, внутренняя структура которого отличалась высокой степенью замкнутости и известной дифференциацией, что, однако, не противоречило таким характерным чертам как единство и открытость. Последнее нашло отражение, прежде всего, в такой эволюционной тенденции как изменение социальной структуры тобольского чиновничества.