Альдхельм Малмсберийский в латинской интеллектуальной традиции поздней античности и раннего средневековья

Актуальность научного исследования. Проблема трансляции античного культурного наследия на переходном этапе от поздней античности к латинскому средневековью в V—VII вв. относится к числу актуальных в современном ан-тиковедении и медиевистике. В связи с пересмотром в мировой гуманитарной науке историографических характеристик социокультурных, религиозно-идеологических и институционально-образовательных аспектов перехода от светского духовного универсума к религиозному мировоззрению средневековья и выявлением широкого круга новых проблемных тенденций чрезвычайно важно обращение к исследованию конкретных форм трансляции и выявлению локальных параметров в процессе интеллектуальной трансформации.

Изучение характера и самобытной специфики, тенденций становления и вектора развития ускоренного процесса усвоения античного наследия в Англосаксонской Британии наглядно раскрывает местную эволюцию позднелатин-ской культурной традиции к новым парадигмам христианского интеллектуализма. По сохранившимся источникам историческая фигура Альдхельма Мал-мсберийского находится в центре актуальных культурных тенденций и противоречивых явлений политико-идеологического характера в древнеанглийском социуме в период формирования новой религиозно-культурной парадигмы. Труды Альдхельма заняли важное место в интеллектуальном багаже островных клириков VII—VIII вв., которые в рамках миссионерского движения на континент перенесли свое восприятие западносакского настоятеля как современного и оригинального латинского автора, чье поэтическое, прозаическое и эпистолярное творчество стало объектом культового подражания.

Объектом диссертационного исследования становится эволюция поздне-античной и христианской интеллектуальных традиций в раннесредневековую латинскую культуру, осуществленная в географических рамках южнобританского региона. Образовательный curriculum vitae и нарративная деятельность сакского ученого клирика Альдхельма Малмсберийского, являющегося исключительно репрезентативной фигурой на пути германского освоения и трансляции античного наследия, рассматриваются как уникальное религиозно-культурное явление в истории Англосаксонской Британии VII—VIII вв.

Предметом научного исследования является процесс трансформации латинской интеллектуальной традиции поздней античности и раннего средневековья на примере максимально полной реконструкции исторической биографии англосакса Альдхельма (639/40−709) с развернутым анализом авторской специфики художественного наследия западносакского клирика и определением характера образовательной и религиозно-культурной составляющей интеллектуального универсума малмсберийского настоятеля.

Целью представленной диссертационной работы является исследование характера и форм трансляции античного культурного наследия в Британии середины VII — начала VIII века на основании комплексного анализа жизни и нарративной деятельности Альдхельма Малмсберийского.

Для раскрытия предмета научного исследования и поставленной цели квалификационной работы формулируются следующие задачи:

1) исследовать формы организации христианского образования в Британии во второй половине VII — начале VIII в.;

2) изучить мультикультурное взаимодействие и определить роль интеллектуальной традиции поздней античности и раннего средневековья в формировании духовного универсума западного сакса Альдхельма;

3) реконструировать историческую биографию Альдхельма Малмсберийского с привлечением широкого круга аутентичных нарративных и эпистолярных источников и агиографического материала ранненорманнского периода.

Научно-исследовательская методология данной работы основывается на применении междисциплинарного подхода, раскрывающегося в использовании комплексного сравнительно-источниковедческого и текстологического анализов и исследовательских методик из арсенала современной биографической и интеллектуальной истории.

Положения диссертационного исследования, выносимые на защиту:

1. Альдхельм Малмсберийский является одним из ведущих представителей первой генерации германского клира Англосаксонской Британии. Жизненный путь этого знатного западного сакса репрезентирует социальную стратегию по формированию церковной элиты недавно принявших христианство германцев Британских островов.

2. Приобретенный в религиозных школах Альбиона позднеантичный и христианский интеллектуальный потенциал Альдхельм смог оригинально выразить в своем поэтическом, прозаическом и эпистолярном творчестве на высоком художественном уровне, проявляя как самобытные черты латинского раннесредневекового автора, так и демонстрируя мастерское следование и глубокое усвоение античной культурной традиции Средиземноморья. Универсальную широту античных знаний и мифологии, владение литературными формами и риторической техникой ученый малмс-бериец показал уже в своем раннем поэтическом цикле ста «Загадок».

3. Отличительная черта Альдхельма как первого англосаксонского интеллектуала заключается в уникальности полученного им на Альбионе латинского образования, которое включало в себя обучение в монастыре ирландца Майлдуба, а в зрелом возрасте было продолжено в кентербе-рийской архиепископской школе у двух прибывших из Рима византийских клириков — тарсийца Теодора и североафриканца Адриана.

4. Альдхельма можно по праву назвать знаковой фигурой в южнобританской истории второй половины VII — начала VIII в., чей религиозно-политический авторитет, личное пастырское влияние среди англосакских королей и знати, миротворческая роль в пограничных взаимоотношениях с Бриттской Церковью были высоко оценены современниками, что привело к скорому оформлению посмертного культа шерборнского епископа как местночтимого и общебританского святого.

Научная новизна исследования заключается в самом выборе темы диссертационной работы, в которой латинское творчество германского автора Альдхельма выделено в качестве значительной вехи на пути трансформации позднеантичной культурной традиции в Западной Европе V—VII вв. и в которой англосаксонскому интеллектуалу-транслятору определена функция порубежной фигуры по отношению к религиозной культуре христианского средневековья VIII—IX вв. В данном ракурсе представленная тема еще не освещалась в научной историографии.

Диссертационная работа, посвященная эволюции античной и раннехристианской интеллектуальных традиций на широком источниковом материале англосаксонского периода, позволяет по-новому осветить пути формирования англо-латинской культуры через фокусное исследование локальной южнобританской специфики (а не с северобританских позиций нортумбрийца Беды, чье творчество связано с первой третью VIII в.) и через персонифицируемую призму изучения творчества хронологически первого (по сохранившимся источникам) латинского автора-англосакса Альдхельма.

Впервые в отечественной гуманитарной науке реконструированы на основании аутентичных источников две основные исторически освоенные формы трансляции позднеантичного культурного наследия в Британии через систему школьного образования и посредством выявления непосредственного круга интеллектуального чтения Альдхельма. На примере малмсберийского клирика был раскрыт механизм культурной преемственности интеллектуальной традиции поздней античности и раннего средневековья в ее светском и религиозном ракурсах через становление и ускоренное развитие образовательных форм этнических моделей обучения (в равной степени носящих импортированный характер, но рассматривающих островное ирландское образование с элементами вестготского и галльского влияния как самобытно «почвенное» и римско-византийское как привозное «заморское»).

Впервые в отечественной историографии была осуществлена систематизация и раскрыт информативный потенциал аутентичных свидетельств латинских источников VII—VIII вв. о раннем образовательном этапе представителей первой национальной генерации англосаксонского клира и выявлены характерные для Англосаксонской Британии середины — второй половины VII в. виды и формы религиозного обучения, результаты анализа характера которых позволили утверждать об исключительной репрезентативности «двуобразного» образования Альдхельма (пятнадцатилетний школьный curriculum в ирландском монастыре Майлдуба в мерсийско-уэссекском пограничье и продолженное обучение в зрелом возрасте в Кентерберийской школе у африканца Адриана).

Новизна диссертационной работы заключается в изучении уникального проявления самобытных черт интеллектуального мира раннесредневекового клирика Альдхельма на аутентичных источниках в рамках исторического подхода. По-новому освещен вопрос о сущности двуобразного образования малмс-берийца и о роли гисперийской латыни и греческой лексики в работах сакского автора, выдвинута исследовательская гипотеза о квалификационном характере сборника «Загадок», выявлены и комплексно рассмотрены жанровые и фактографические источники энигматического цикла (североафриканские «Загадки» Симфосия, естественнонаучные сочинения Исидора Севильского «Этимологии» и «О природе вещей», христианские комментарии на Генезис). Результаты исследования свидетельствуют о яркой творческой индивидуальности Альдхельма, а также о важности роли малмсберийца в складывании многожанрового канона латинской религиозной словесности. На базе образовательно-педагогического и интеллектуально-духовного опыта античного мира вместе с актуализацией христианских представлений раннего средневековья Альдхельм смог осуществить поиск и претворение в своем творчестве новых синтетических концепций с одновременной трансляцией интеллектуально освоенных фактографического содержания и жанровых форм.

Исследовательская новизна работы проявилась и в привлечении агиографического материала ранненорманнского периода, что позволило воссоздать репрезентативный портрет шерборнского святителя как ученого раннесредневекового монаха и подчеркнуть уникальность его места и роли в древнеанглийской и западнолатинской культуре раннего средневековья. Новационное значение для современной историографии носит выявленная диссертантом социальная и политическая характеристика Альдхельма по материалам местной агиографии, а также представленная в квалификационной работе комплексная верификация исторических событий из поздней биографии малмсберийца (эпистолярные связи с англосаксонской политической элитой, исторические обстоятельства создания пасхального письма, римского путешествия и первых шагов по установлению посмертного культа святителя).

Источниковая база исследования. Для решения заявленных исследовательских цели и задач привлекается широкий круг аутентичных исторических источников VI—VIII вв., к ним — в первую очередь — относятся как принадлежащие Альдхельму (его прозаические и поэтические произведения «Загадки», «Похвала девственности», «Трактат о метре и шагах правил», «Carmina Ecclesi-astica», эпистолярный корпус и хартийный материал), так и латинские произведения англосакских клириков начала — первой половины VIII в. (Беда, Эдди Стефан, Винфрид-Бонифаций, Лулл, Феликс Кроуландский) и авторов ибер-нийского и южногалльского регионов VI—VII вв. (ирландские анонимы, Вирги-лий Грамматик, «Гисперийские речения»). Ко второй группе источников относятся памятники исторического и агиографического нарратива, созданные в конце англосаксонского и в начале норманнского периодов IX—XII вв. («Англосаксонская хроника», «Древнеанглийский мартиролог», «Жизнь Альфреда Великого» Ассера и три агиографии — Фариция, Малмсберийского Анонима и Вильгельма Малмсберийского, непосредственно посвященные Альдхельму).

В третью группу выделены раннесредневековые источники континентального происхождения: литература «вестготского возрождения» энциклопедического, естественнонаучного и религиозно-комментаторского характера (Исидор Севильский и толедские епископы), историко-политические сочинения франкских авторов (Григорий Турский, «Хроника» Фредегара) и труды римского папы Григория Великого. Анализ нарративного творчества Альдхельма дополнительно требует сравнительно-источниковедческого и текстологического обращения к значительному количеству античных художественных произведений (от Вергилия до Симфосия и Авсония) и раннехристианских религиозных трактатов (принадлежащих к кругу западной и восточной патристики) позднеан-тичного и раннесредневекового периодов, географически охватывающих весь регион восточного и западного Средиземноморья.

Степень изученности темы. Традиция научного изучения и публикации сочинений Альдхельма, восходящая к изданию ученого антиквара начала XVII века Мартина Дельрио1, была продолжена в XIX веке оксфордским профессором Дж. Жилем (1844) и научной статьей немецкого филолога М. Манициуса (1886), а также исследовательскими изысканиями британских и континентальных ученых (А. Май, Ф. Моне, Л. Бенхоффа, Г. Хана, Т. Райта, А. Напье, К. Пламмера). Трудами этой плеяды знаменитых филологов-исследователей XIX в. творческое наследие англосакского автора было введено в научный оборот и в мировую гуманитарную науку, благодаря их усилиям Альдхельм впервые занял свое место в ряду латинских творцов позднеантичной и раннесредне-вековой западной культуры.

После оксфордского издания прозаических и поэтических произведений Альдхельма Дж. Жилем первую большую работу, открывшую научную «альд-хельмиану» в XIX в., опубликовал немецкий ученый-филолог Макс Манициус. Затем в первом томе «Истории латинской литературы средневековья» (1911) он развил и систематизировал результаты собственных исследований с учетом новейших результатов работ своих ученых коллег Л. Бенхоффа (1894), Л. Траубе (1900), М. Роже (1905), Р. Эвальда (1904, 1907). Главным научным достижением немецкого филолога стало не только введение исторической фигуры Альдхельма и общего литературоведческого анализа его работ в историографический оборот европейской науки, но и определение приоритетного характера.

1 Delrio AI. S. Aldhelini prisci Occidentalium Saxonum episcopi poetica nonnuli. Moguntiae, 1601.

2 GilesJ.A. Sancti Aldhelmi Opera. Oxford, 1844.

3 Afanitius AI. Zu Aldhelm und Baeda // Sitzungsberichte der osterreichischen Akademie der Wissenschaften. Phil.-hist. Kl., Bd. CXII. Vienna, 1886- Idem. Geschichte der lateinischen Literatur des Mittelalters. Bd. I. Munchen, 1911. творческого наследия англосакса для всей раннесредневековой латинской культуры. М. Манициус обогатил историографическую мысль актуальной и поныне в научной альдхельмиане проблематикой сравнительно-источниковедческого характера, связанной со сравнительным изучением трактата «О семерице» Альдхельма и (псевдо)исидорианских сочинений «Liber Numerorum» и «De numeris», «Загадок» малмсберийца и энигматического корпуса Симфосия (наряду с «Бернскими загадками» и «Физиологом»), «Tractatus de metris» сакского клирика и всей позднеантичной грамматической традицией, а также заострил внимание на средневековой «судьбе» метрических сочинений Альдхельма и значительности их влияния на христианскую западноевропейскую поэзию1.

Французский исследователь античной классической традиции в позднеантичной и раннесредневековой латинской культуре Морис Роже (1905) посвятил Альдхельму в своем фундаментальном труде отдельный раздел в главе об англосаксонской культурной парадигме VII в. В биографическом ракурсе ученый разделял основанную на агиографических данных версию британских и немецких филологов первой половины — середины XIX в. (Дж. Жиля, JI. Бенхоффа, Г. Хана, Т. Райта), акцентируя внимание на уникальном «двойном» обучении Альдхельма у ирландских и греческих наставников. Вслед за своими старшими коллегами (М. Манициусом, JI. Траубе) М. Роже отмечал особую образованность (с учетом неизвестных и «темных» источников) малмсберийца на фоне его ирландских и германских островных и континентальных современников3. Французский филолог внес и собственный вклад в раскрытие источниковых «тайн» Альдхельма, впервые связав использованную малмсберийцем греческую метрическую терминологию в «Epistula ad Acircium» с трактатом «О метрах» Дракона из Стратоники4. Manitiiis M. Geschichte der lateinischen Literatur des Mittelalters. Bd. I. Munchen, 1911. S. 134−142.

2 Roger M. L’enseignement des letters classiques d’Ausone 'a AIcuin. Paris, 1905. P. 290−291.

3 Roger M. Op. cit. P. 292−297, 301.

4 Ibid. P. 361−363.

В вопросе «неоднозначного» источникового соотношения в творчестве германского автора античного языческого и раннехристианского художественного наследия исследователь придерживался мнения, что «на практике» Альд-хельм предпочитал религиозных авторов (но необходимо отметить, что М. Роже в этом отношении до конца проработал лишь «De octo principalibus vitiis»)1. Личное отношение французского ученого к проблеме гисперийской характеристики отдельных произведений малмсберийца реконструировать не просто, так как в отдельном разделе об Альдхельме он не уделяет специального внимания этому вопросу (относя значительную часть лексических «странностей» языка Альдхельма на счет риторических континентальных влияний), но в его сравнительных обзорах гисперийских метрических и прозаических сочинений фигурирует имя сакского клирика, где тот является одним из часто упомио наемых по ходу лингвистического анализа латинских авторов VII века. Можно предположить, что на рубеже XIX—XX вв. (до появления научного издания Р. Эвальда) проблема гисперийской латыни применительно к художественному творчеству Альдхельма еще масштабно не волновала умы исследователей.

На рубеже XIX—XX вв. в европейской историографии актуализируется вопрос о неудовлетворительном соответствии имеющихся в распоряжении исследователей изданий Альдхельма (М. Дельрио, Ф. Моне, Дж. Жиля, Т. Райта) уровню развития передовой гуманитарной науки. В первые годы XX в. сразу несколько европейских ученых обратило свой пристальный взгляд на две исследовательские задачи разного рода — всестороннее научное изучение творчества малмсберийца и подготовку нового археографического издания собрания сочинений Альдхельма (JI. Траубе, Дж. Браун, Д. Маццони, Р. Эвальд, М. Роже, А.И. Малеин).

1 Ibid. Р. 297−299.

2 Возможно, такое «неясное» историографическое положение по этому вопросу позволило в дальнейшем британке Вивьен JIo заявить, что в работе М. Роже не были учтены (хотя это не соответствует действительности, так как французский ученый выделил соответствующие рубрики) ирландские авторы (см.: Law V. The Insular Latin Grammarians. Woodbridge, 1982. P. XIII).

3 Roger M. Op. eil. P. 242, 256, 295−296.

Практически параллельно свои палеографические и коди ко логические исследования по изучению рукописного наследия малмсберийца с целью научного издания трудов англосакского автора на основании новейших исследовательских данных ведут немецкий филолог Рудольф Эвальд и наш соотечественник, петербургский преподаватель Александр Иустинович Малеин.

Филолог-классик А. И. Малеин после защиты магистерской диссертации, посвященной исследованию рукописей Марциала (1900), обратился к изучению истории латинской эпиграммы, поместив в центр своего новационного для России исследования художественное наследие малоизвестного англосакского автора Альдхельма. Свою научную работу по выявлению, изучению и составлению каталога рукописей «Загадок» Альдхельма русский ученый начал с двух знаменитых петербургских кодексов и продолжил по архивным материалам европейских собраний, которые он изучал либо лично на месте (Парижская национальная библиотека), либо по выписанным в Петербург средневековым манускриптам из Брюсселя и Германии, а также по фотокопиям (присланным из Ватикана) и специально заказанным выпискам, которые для него сделали британские коллеги (в Лондоне и Оксфорде).

Цикл из семи статей 1902;1904 гг.1, посвященный исключительно проблемам кодикологии и палеографии средневековых манускриптов разных сочинений Альдхельма, получил логическое завершение в докторской диссертации петербургского филолога «Рукописное предание загадок Альдгельма» (1905). Его диссертация была высоко оценена не только официальным оппонентом М. М. Покровским, но и ведущими западными специалистами (так Л. Траубе заказал для себя немецкий перевод научного труда русского филолога, Р. Эвальд откликнулся письменным отзывом на работу, а затем в предисловии и коммен.

1 См.: Малеин, А //. Древние толкования к загадкам Альдгельма. I. Глоссы парижской рукописи № 2773. II. Глоссы парижских латинских рукописей 8440 и 16 700 // Филологическое обозрение. СПб., 1902. Т. XXIОн же. Заметки к тексту загадок Альдгельма // ЖМНП. СПб., 1902. Ч. 340. Кн. 4- Он же. Рукописное предание загадок Альдгельма // Записки историко-филологического факультета императорского С.-Петербургского университета. СПб., 1905. Ч. ЬХХУИ. тариях собственного издания сочинений Альдхельма самым хвалебным образом воздал должное научной работе русского коллеги и полученной от него консультативной помощи).

В своей диссертации А. И. Малеин сверил 18 рукописных кодексов «Загадок» Альдхельма с целью выявления текстовых разночтений и характерных палеографических особенностей, позволяющих прояснить картину происхождения родственных связей раннесредневековых рукописей. Важным пунктом работы отечественного ученого стало положение о «несимметричном» порядке загадок (впервые на это было указано Ф. Моне в 1838 г.), который был сохранен в большинстве «авторитетных» кодексов. В этом вопросе русский филолог основывался на теории мюнхенского профессора Л. Траубе (1900), различавшего первоначальную редакцию (распространение которой он связывал с аббатом Целланом и его пикардийским монастырем Перрона) и второй — более поздний «авторизированный» вариант, который получил метрические исправления по ходу его включения в большой теоретический трактат Альдхельма по метрическому искусству. Так, по мнению петербуржца, существовавшие на то время издания Дельрио и Жиля основывались на неаргументированном «предпочтении» филологами прошлых веков «испорченных» рукописей с «симметричным» строем нумерации загадок по принципу нарастания метрического объема. Русский же филолог ратовал за «несимметричный» порядок (который и ввел в научный оборот Р. Эвальд в 1913;1919 гг.).

Большое значение, по А. И. Малеину, имела бы и новая научно выверенная публикация текста загадок с привлечением материала латинских глосс, обнаруженных им в изученных кодексах. К сожалению, задуманное русским филологом собственное научное издание «Энигм» с критическим аппаратом и обширным грамматическим комментарием (равно как и заявленные им полная реконструкция биографии Альдхельма и развернутое исследование эпистолярного наследия малмсберийца) не было осуществлено из-за произошедших в России радикальных перемен государственно-политического строя.

Немецкому филологу Р. Эвальду удалось триумфально увенчать десятилетие своих интенсивных научных исследований фундаментальным (и не превзойденным поныне) изданием полного собрания сочинений Альдхельма с вводной статьей, посвященной биографии и судьбе рукописного наследия мал-мсберийца. Безусловно, научный интерес к фигуре англосакса Альдхельма со второго десятилетия XX в. в мировой историографии был стимулирован именно эпохальным изданием Р. Эвальда и созданными им (не устаревшими) справочными индексами, кодикологической легендой и научным аппаратом к текстам1. Германоязычный филолог сформулировал в кратком виде по монастырским преданиям и агиографическому материалу «непротиворечивую» версию биографии великого англосакса, но не дал развернутого обоснования своим исследовательским гипотезам2. К этому времени трудами континентальных и британских историков (К. Бутервек, Дж. Хессельс, У. Линдсей, Г. Логман, А. Напье, К. Шибель) в научный оборот был уже введен полный корпус древнеанглийских глосс к латинским произведениям Альдхельма.

Фундаментальное издание Р. Эвальда привлекло внимание широких кругов исследователей-медиевистов и филологов-классиков и «вдохновило» их на углубленное изучение альдхельмианской проблематики. Из поколения ученых, активно работавших в довоенный период 1920;1930;х гг., необходимо выделить американцев А. Кука и Дж. Питмена и немецкую исследовательницу Э. фон Эрхардт-Зибольд, чьи исторические и филологические работы по праву вошли в «золотой фонд» альдхельмианы. На Британских островах исследованием творческого наследия англосакского соотечественника в течение нескольких десятилетий специализированно занимался филолог М. Р. Джеймс .

1 Aldhelmus. Aldhelmi Operae / Ed. R. Ehwald (MGH. AA. XV. P. I-II). Berlin, 1913;1919.

2 Ehwald R. De vita Aldhelmi et scriptis // Aldhelmus. Aldhelmi Operae / Ed. R. Ehwald (MGH. AA. XV. P. 1). Berlin, 1913.

3 James M.R. Latin writing in England to the Time of Alfred. § 5. Aldhelm and his School // Cambridge History of English and American Literature in Eighteen Volumes. Cambridge, 1907;1921. V. 1 [Internet]- James M.R. Two Ancient English Scholars. Glasgow, 1931.

Американский филолог Альберт Кук (ум. 1927), известный заокеанский популяризатор древнеанглийской и англо-латинской раннесредневековой литературы, осуществил лично или в соавторстве с другими исследователями ряд научных изданий памятников художественной словесности англосаксов в начале XX в. (его помощь коллеге-соавтору Дж. Питмену в поэтическом переводе энигм Альдхельма на английский язык в 1925 г.1). Так в 1920;х гг. А. Кук опубликовал цикл исторических и филологических статей, связанных с фигурой Альдхельма и кругом его германских современников. В это же время в американской и британской гуманитарной науке (К. Словер, JI. Грэй, М. Р. Джеймс, Дж. Уилер, Р. Пул, П. Джонс) впервые формулируется на новом уровне историографического интереса исследовательское обращение к широкому проблемному полю по изучению ранней истории англосаксонского периода и (более специализированно) к истории юго-западного региона Британии (Уэссекс), а также к основанию Гластонберийского монастыря.

В 1920;1930;х гг. немка Эрика фон Эрхардт-Зибольд продолжила специализированные альдхельмианские исследования на континенте в рамках своей более широкой темы, посвященной древнеанглийской и англо-латинской энигматическим традициям в культуре древних германцев. Она активно публиковала статьи в европейских, британских и американских научных изданиях, посвятив часть из них разбору конкретных загадок Альдхельма4.

1 Pitman J. The Riddles of Aldhelm (text and translation) // Yale Studies in English. V. LXVII. New Haven, 1925.

2 CookA.S. King Oswy and Caedmon’s Hymn // Speculum. Cambridge (Mass.), 1927. V. 2, № 1- Idem. Aldhelm at the hands of Sharon Turner // Ibid. V. 2, № 2- Idem. Bishop Cuthwini of Leicester (680−691), amateur of illustrated manuscripts // Ibid. V. 2, № 3- Idem. Who was the Ehfrid of Aldhelm’s letter? // Ibid. V. 2, № 4- Idem. Aldhelm’s «Rude Infancy» // Philological Quarterly. Jowa, 1928. V. 7, № 2.

3 Slover C. William of Malmesbury and the Irish // Speculum. Cambridge (Mass.), 1927. V. 2, № 3- Idem. Glastonbury Abbey and the fusing of English literary culture // Ibid. 1935. V. 10, № 2- Gray L. The origin of the name of Glastonbury // Ibid. V. 10, № 1- James M.R. Two Ancient English Scholars. Glasgow, 1931; Wheeler G. The Genealogy of the Early West Saxon Kings // The English Historical Review. London, 1921. V. 36, № 2- Poole R. Monasterium Niri-danum // Ibid. V. 36, № 4- Jones P. The Gregorian mission and English education // Speculum. 1928. V. 3, № 4- Idem. Aldhelm and the Comitatus-Ideal // Modern Language Notes. Baltimore, 1932. V. 47, № 6.

4 Erhardt-Siebold E. v. Die lateinischen Ratseln der Angelsachsen // Anglistische Forschungen. Bd. LXI. Heidelberg, 1925; Eadem. An archeological find in a latin riddle of the anglo-saxons // Speculum. Cambridge (Mass.), 1932.

Начало 1940;х гг. ознаменовалось выходом в свет фундаментальной работы по истории англосаксонского периода британского историка Ф. Стентона, который уделил значительное внимание историческому месту и роли Альд-хельма в формировании англосакской культуры, а в конце этого десятилетия публикуется обобщающее достижения историографической мысли XIX — начала XX в. научное исследование Э. Дакетт. Достаточно взвешенной историографической позицией представляется изложение культурной и образовательной проблематики известным ученым Фрэнком Стентоном (1943), который называет Теодора, Адриана и Альдхельма великими учителями, заложившими фундамент интеллектуальной жизни христианской Англии. Он отмечает географическую вариативность и антагонистичность различных культурных влияний на Британских островах — классической традиции континентальных школ и более самобытным школьным знанием Ирландии (V—VI вв.), но обе интеллектуальные волны равным образом (по мнению британского исследователя) базировались на античном основании1. Ф. Стентон разделяет старую историографическую оппозицию Альдхельма (с одной стороны, как медиатора ирландской «изоляционистской» специфики в англосакскую культуру и, с другой стороны, как «блестящего» ученика кентской школы) и Беды (как приверженца только одной доминирующей — континентальной — традиции)". Позиционируя малмс-берийца как «самого ученого и талантливого» западноевропейского интеллектуала конца VII в. («ученики» которого не смогли превзойти своего сакского наставника, но лишь пытались его активно имитировать), британский историк связывает именно с его влиянием расцвет академического знания школы Теодора-Адриана на юге Британии3.

V. 7, № 2- Eadcm. Aldhelm’s chrismal // Ibid. 1935. V. 10, № 3- Eadem. Aldhelm in Possession of the Secrets of Sericulture // Anglia. Bd. LX. Tiibingen, 1936; Eadem. The Hellebore [daphaes] in Anglo-Saxon Pharmacy // Englische Studien. Bd. LXXXI. Leipzig, 1936.

1 Stenton F.M. Anglo-Saxon England. Oxford, 1985. P. 178. Первое издание монографии в 1943 году.

2 Stenton F.M. Op. cit. P. 178−181.

3 Ibid. P. 183.

Элизабет Дакетт (1948) при изложении ирландского и кентского образовательных этапов в жизни Альдхельма, солидаризируясь со старой историографией (но без высказывания собственной оценки), подробно останавливается лишь на перечне функционирующих на рубеже VI—VII вв. ирландских школ Изумрудного Острова и бриттских земель Альбиона1. Косвенным подтверждением ее интереса к ирландской составляющей интеллектуального универсума Альдхельма служит и соответствующий акцент, сделанный автором монографии в общей характеристике светских и религиозных сочинений, известных на Британских островах в позднеантичный и раннесредневековый периоды2.

Послевоенный период характеризуется определенным «затуханием» интереса к узкоспециализированному изучению жизни и творчества Альдхельма, но малмсбериец становится одной из центральных фигур для проблемного поля активно развивающихся кодикологических и палеографических дисциплин, на о примере работ Пауля Леманна и Бернхарда Бишоффа. В Бельгии сложилась своя историографическая школа палеографического изучения рукописей Альдхельма и связанных с его трудами раннесредневековых глоссариев (Г. ван Лан-генхов, Л. Гуссенс), что было1 обусловлено хранением в Брюсселе одного из лучших манускриптов «полного собрания» сочинений малмсберийца. В 19 501 960;х гг. выходят обобщающие исследования в области социокультурной, религиозно-образовательной, интеллектуальной и литературной истории поздне-античного и раннесредневекового периодов (монографии видных европейских ученых Э. Курциуса, Дж. Андерсона, П. Рише, У. Болтона, М. Диас-и-Диаса, Ж. Фонтэна)4. Данный период завершает публикация британского историка.

1 Duckell E.Sh. Anglo-Saxon Saints and Scholars. N-Y., 1948. P. 4−13, 18.

2 Duckett E.Sh. Op. cit. P. 20−25.

3 Lehmann P. Ein neuentdecktes Werk eines angelsachsischen Grammatikers vorkarolingischer Zeit // Lehmann P. Erforschung des Mittelalters. Bd. IV. Stuttgart, 1961; Idem. Panorama der literarischen Kultur des Abendlandes im 7. Jahrhundert// Lehmann P. Erforschung. Bd. V. Stuttgart, 1962; Bischoff B. Latin Paleography: Antiquity and the Middle Ages. Cambridge, 1990.

A Curtius E.R. Europaische Literatur und lateinisches Mittelalter. Bern, 1984 (1948, 1954) — Anderson G. The Literature of the Anglo-Saxons. N-Y., 1962; Riehe P. Education et culture dans l’Occident barbarc 6e-8c siecle. Paris, 1962;

Г. Майр-Хартинга (1972)1, высказавшего ряд оригинальных мнений и исследовательских гипотез по некоторым аспектам творчества Альдхельма.

Немецкий филолог Эрнст Курциус в своем фундаментальном труде «Европейская литература и латинское средневековье» (1948, 1954), продолжая традиции М. Манициуса, уделил значительное внимание творческой самобытности англосакского автора. Предметом его всестороннего изучения стал сравнительный анализ нарративных произведений Альдхельма и широкого круга поздне-античных и раннесредневековых авторов (Кассиодор, Исидор Севильский, Павлин из Нолы, христианские поэты), а также тема религиозной библейской экзегезы и ее авторское преломление в творчестве малмсберийца2.

Французский историк Пьер Рише (1962), следуя континентальной историографии (Л. Траубе, М. Роже, Э. Курциус), выделяет в своей характеристике англосакского образования фигуру Альдхельма и приписывает ирландское происхождение его теории семи свободных искусств, в которой «не классически» маркировалась астрология, механика и медицина (в разрез с теоретическими построениями Марциана Капеллы и Кассиодора). Восточное влияние грека Теодора французский исследователь усматривает в церковной арифмоло-гии малмсберийца, отказывая ему в следовании позднелатинской традиции Боэция и Исидора. Характеристика гуманитарных дисциплин тривиума (и вопрос о «знании» малмсберийским учеником Адриана греческого языка и знакомства с греческими грамматиками) основывается у П. Рише на разборе данной проблематики М. Роже, в отношении Альдхельма к классической риторике и диалектике автор монографии подчеркивает сопоставимость для сакса античных.

Bolton W. A history of Anglo-Latin Literature 597−1066. V. 1. 597−740. Princeton, 1967; Diaz у Diaz M Les arts liberaux d’apres les ecrivains espagnols et insulaires aux VIIe et VIIIe siecles // Diaz y Diaz M. Vie chretienne et culture dans l’Espagne du VIIe au Xe siecles. Aldershot, 1992 (1969) — Fontaine J. Culture et spiritualite en Espagne du IV-e au Vll-e siecles. London, 1986 (статьи разных лет) — Idem. Isidore de Seville et la culture classique dans l’Espagne wisi-gothique. V. 1—2. Paris, 1959; Idem. La literature latine chretienne. Paris, 1970.

1 Mayr-Harting H. The Coming of Christianity to Anglo-Saxon England. London, 1972.

2 Curtius E.R. Europaische Literatur und lateinisches Mittelalter. Bern, 1984. S. 55−57,243, 319,452−453.

3 Riehe P. Education et culture dans l’Occident barbare 6e-8e siecle. Paris, 1962. P. 434−435. философских представлений с еретическими воззрениями1. «Темный» стиль посланий и произведений малмсберийского клирика французский исследователь традиционно возводит к влиянию гисперийской латыни и кругу личных знакомых Альдхельма, обучавшихся в Ирландии. Однако П. Рише не отвергает и новых историографических мнений (середины XX столетия) о значительности влияния на малмсберийца южноиталийских и североафриканских писатео лей V—VI вв., а также раннехристианских апокрифов .

Мануэль Диас-и-Диас (1969) постулирует этапную трансформацию новой западнолатинской культуры из христианизированной Италии (V-VI вв.) на варварские окраины — в Вестготскую Иберию, Ирландию и Англосаксонскую Британию (VI1-VIII вв.), которые становятся ведущими интеллектуальными центрами в формировании западноевропейской религиозной и образовательной традиции. Испанский исследователь в своем сравнительно-источниковедческом анализе проводит четкую линию интеллектуальной преемственности от необычного для позднеантичной образовательной традиции каталога семи дисциплин Исидора Севильского (по его «Дифференциям») и псевдо-исидорианских сочинений «Liber Numerorum» и «Institutionum disciplinae» к дословному перечню тех же наук в учебном трактате «Ad Cuimnanum», созданному анонимным ирландским автором в VII веке, и в произведениях Альдхельма4.

В исследовании Генри Майр-Хартинга «Приход христианства в Англосаксонскую Британию» (1972) исторической фигуре и нарративному творчеству Альдхельма уделено значительное внимание в отдельном разделе5. На мой взгляд, главный интерес в изложенном британским историком (придерживаю.

1 Riche P. Op. cit. Р. 436—440.

2 Ibid. Р. 423−424.

3 Ibid. Р. 424−425. Французский ученый отмечает историографическую «неразработанность» проблем африканского образования и «африканской латыни» см.: Ibid. Р. 346.

4 Diaz у Dia: M. Les arts liberaux d’apres les ecrivains espagnols et insulaires aux VIIe et VIIIe siecles // Diaz y Diaz M. Vie chretienne et culture dans l’Espagne du VIIe au Xe siecles. Aldershot, 1992. P. 37−45. Данная статья впервые издана в 1969 году.

5 Mayr-Harting H. The Coming of Christianity to Anglo-Saxon England. London, 1972. щимся традиционной альдхельмианской биографической традиции) материале представляют его личные (не связанные с предыдущими историографическими «разработками») впечатления и живые замечания по самым разнообразным вопросам художественного творчества малмсберийца и его образовательному бэкграунду, который британец характеризует как равно «двуобразный», делая вывод о «похожести» ирландского куррикулюма на кентерберийское обучение у Теодора-Адриана1. В наибольшей степени импонирует выказанное британским историком внимание к восточнохристианским и вестготским «влияниям», оказанным на Альдхельма2.

Таким образом, из историографического обзора научных исследований XIX — середины XX в. следует, что хронологический и «проблемный» приоритет в пионерском изучении творчества малмсберийца (и введение его в «научный оборот») принадлежал национальным историографическим школам континента (в первую очередь — немецкой, а затем французской). Именно это, по моему убеждению, стало одной из решающих причин для столь радикального «отказа» и «игнорирования» научных достижений историко-филологических работ «старой» историографии новыми и новейшими англоязычными исследователями в области филологии и сравнительной культурологии XX—XXI вв.еков. Безусловно, ранняя историографическая традиция собственно британской национальной школы (Дж. Браун, М.Р. Джеймс) не могла на «равных» соперничать с бурным расцветом американского направления в научной альдхельмиане начала XX века, персонифицированного в фигуре Альберта Кука.

Политические и культурно-идеологические итоги Второй Мировой войны и некоторое «отторжение» научной проблематики германской школы в мировой гуманитарной мысли, весьма вероятно, сказались через некоторое время на «приглушение» историографического интереса к альдхельмианским штудиям в середине XX в. Но когда этот мировоззренческий этап был пережит и «изжит» несколькими послевоенными поколениями англоязычных университетских ис-*.

1 Mayr-Harting Н. Op. cit. Р. 195−198.

2 Ibid. Р. 198−209. следователей, то британец (канадского происхождения) Майкл Лэпидж «рискнул» представить (1979) свое научное обращение к фигуре (незаслуженно, по его мнению, «забытого» и «неизвестного» широкой научной общественности) первого национального англосакского интеллектуала Альдхельма как открытие «революционного» и «новационного» для мировой историографии характера, объясняя это во многом отсутствием современных переводов произведений малмсберийского автора на новоевропейские языки (что лишало Альдхельма, по его мнению, соответствующего места в университетских курсах по истории и литературе средневековья)1.

Новая" научная волна, выделенная в моей характеристике «альдхельми-анской» историографии, открывается в конце 1970;х гг. программной статьей британского историка англо-латинской культуры и средневекового историопи-сания Майкла Уинтерботтома. Хотя его работа «Прозаический стиль Альд-хельма и его происхождение» (1977)" не подвела итоговой черты в теоретическом споре о «континентальном» основании риторического дискурса малмсбе-рийца, но она открыла новые перспективы для подобных исследований на современном этапе после многих лет забвения научных достижений «старой» историографии. Однако, на мой взгляд, теоретические основания и «континентальное» направление сравнительно-источниковедческого анализа данной работы не получили должного развития ни в научных разработках самого автора (мне известно еще об одной его статье (1994), посвященной нарративному и эпистолярному творчеству Альдхельма), ни в последующих зарубежных исследованиях (можно говорить лишь о том, что некоторые «общие» тезисы его статьи «разделяются» рядом исследователей в теоретическом ракурсе, а на прак.

1 Aldhelm The Prose Works / Eds., trans., M. Lapidge, M. Herren. Ipswich-Cambridge, 1979.

2 Winterbottom M. Aldhelm’s prose style and its origins // Anglo-Saxon England. 6 / Ed. P. Clemoes. Cambridge, 1977.

3 Сам британский исследователь признается, что концептуальный замысел и все теоретическое основание его статьи восходят к одному лишь тезису Р. Эвальда об основополагающем влиянии на риторический стиль Альдхельма континентальных христианских авторов — Августина, Киприана и Седулия (см.: Ibid. Р. 53). тике стиль Альдхельма продолжает сопоставляться с широким и самым неожиданным кругом источников).

К одной из безусловных удач научной работы британского автора можно отнести его первоначальную характеристику прозаических сочинений малмс-берийца и обоснованное «разведение» функциональных задач дискурса каждого из произведений — от грамматического «транскрипта» Альдхельмом разнообразных позднеантичных учебников по грамматике, риторике и метрике с его собственным авторским «подбором» цитат из античных светских и христианских классиков в «Tractatus de metris et pedum regulis» до сложных нарративных техник «адаптации» многообразных религиозных дискурсов церковной (западной и восточной) агиографии в «Prosa de Virginitate"1. Но главным предметом исследования статьи становятся уникальные и характерные только для Альдхельма характеристики прозаического стиля, словом, все то, что является неотъемлемой частью его риторического авторского дискурса (на примере „Prosa de Virginitate“). Стилевые параллели „Загадкам“ (и „семеричному“ топосу их прозаического вступления) малмсберийского клирика британский историк находит (не вдаваясь в детали) в произведениях двух других „претенциозных“ авторов рубежа эпох — Авсония и Евгения Толедского» .

Автор статьи приводит и разбирает пять прозаических фрагментов из текста Альдхельма, демонстрируя всю амплитуду его художественной техники и специфические грани литературного вкуса в рамках разнообразных топосов (обращение к христианским собратьям, динамика военного описания, богатство и колористическая пышность павлиньего портрета, сложность построения «лестницы» дублетной синонимики, этическая и военная метафоричность каталога «брони» Христова воина). Так как предметом анализа статьи является «собственный» риторический стиль англосакса Альдхельма, то внимание автора не заостряется на «гисперийских» посланиях малмсберийца (что не мешает.

1 Winterbottom M. Op. cit. P. 39−40.

2 Ibid. P. 76.

3 Ibid. P. 40−46.

М. Уинтерботтому охарактеризовать подавляющую часть гисперийской лексики создателя «Бе Уи^т^е» как стилистически «ирландски зависимую», но не связанную напрямую с традицией бритта Гильды и ирландской «ГЛэрепса Батта»)1, а обращается к широкому кругу континентальных сочинений предшественников и современников малмсберийского клирика — Григория Турско-го, Ионы из Боббио, вестготского короля Сисебута, Исидора Севильского и Ильдефонса Толедского. Рассматривая лексическую и стилистическую особенности дискурса Альдхельма в рамках всей античной риторической традиции (начиная с трактата «Ас! Негеппшт») британский автор, на первый взгляд, достаточно убедительно доказывает латинское «азианийское» происхождение его художественного стиля (находя близкие стилистические параллели с яркими текстами вестгота Валерия из Биерцо и африканца Апулея)" .

Сразу после публикации статьи М. Уинтерботтома выходит англоязычный перевод прозаических сочинений Альдхельма, осуществленный М. Лэпиджем и.

М. Херреном (1979), которые дополнили его своими краткими вводными стать2 ями, «перевернувшими» предыдущую историографическую традицию. Микшируя ирландский бэкграунд малмсберийского клирика, каждый из специалистов нюансирует собственное понимание источниковой и историографической ситуации подобного «отрицания». Так для канадского исследователя Майкла Херрена, многие годы плодотворно возделывающего научную ниву компаративистских штудий по религиозно-образовательной раннесредневековой культуре VI—VII вв. с акцентом на исследование и атрибуцию памятников иберно-латинской художественной словесности (Колумбан, «Гисперийские речения», Виргилий Грамматик, «Рубиска»), ведущей причиной в замалчивании (но не в.

1 Ibid. P. 46−55.

2 Ibid. P. 62−70, 73.

3 Lapidge M. The writings of Aldhelm // Aldhelm. The Prose Works / Eds., trans., M. Lapidge, M. Herren. Ipswich-Cambridge, 1979; Lapidge M., Henen M. Aldhelm’s Life // IbidLapidge M. General Introduction // Aldhelm. The Poetic Works / Eds., trans., M. Lapidge, J. Rosier. Cambridge, 1985; Lapidge M. The Anglo-Saxon Library. Oxford, 2006. отрицании) раннего проирландского образования Альдхельма у Майлдуба1 становится, на мой взгляд, личная неприемлемость для него риторически оформленных идейных оценок западносакским клириком характера современной ему ирландской латинской культуры и выдвигаемая германцем идея о превосходстве «римского» кентского образования Теодора-Адриана над «мутной» мудростью ибернийских интеллектуалов (при этом он не отказывает данному источнику в аутентичности и ценности)2.

После знакомства с научными работами М. Херрена (о Виргилии Грамматике и «Hisperica Famina»)3, отмеченными крайней формой авторского энтузиазма и восторженности в оценках латинской ирландской культуры «темных веков», можно только удивляться «сдержанности» и осторожной «сухости» его тона в характеристике двух гисперийских посланий Альдхельма (о «гиспериз-ме» которых он, впрочем, не упоминает), сводящихся лишь к факту констатации «придирок» («cavils») малмсберийца4. Исследователь пытался найти дополнительные источниковые свидетельства в «Послании к Ацирцию» относительно «ирландского» происхождения использованного в трактате сакского клирика «De Metris» («О семерице») дискуссионного псевдо-исидорианского сочинения «Liber Numerorum». Отсутствие темпераментных оценок ученого филолога в предисловии к переводу этой части трактата Альдхельма позволяет предположить, что в данном отношении успехом его исследовательский замы.

1 Однако «ранняя» статья того же автора (Herren М. Hisperic Latin: 'Luxuriant Culture-Fungus of Decay' // Tra-ditio / Eds. E. Quain, alia. N-Y., 1974. Vol. XXX) не выходила из «идейных» рамок старой историографической традиции по «историческому» рассмотрению фигуры Майлдуба (и приписывания ему некоторых анонимных ирландских сочинений на латинском языке).

2 Herren М. Introduction to the Letters of Aldhelm // Aldhelm. The Prose Works. P. 139−140, 143−146- Idem. Introduction to the Epistola ad Acircium // Ibid. P. 31−33.

3 Herren M. Some new light on the life of Virgilius Maro Grammaticus // Proceedings of the Royal Irish Academy. Section C. Dublin, 1979. V. 79. № 2- The Hisperica Famina: A-text / Ed., trans. M. Herren. Toronto, 1974. Перевод основных положений исследовательских гипотез М. Херрена и текста «Hisperica Famina» см.: Геспсрийские речения / Пер. Д. Б. Шабельникова, Д. О. Торшилова. СПб., 2000.

4 Herren М. Introduction to the Letters of Aldhelm. P. 139−140, 143−146. сел не увенчался1. В статье, посвященной рецепции античной мифологии в англосаксонский период, канадец пытается связать с именем Альдхельма «малмс-берийское ученичество» анонимного автора «Liber monstrorum» и расцвет южнобританского «мини-ренессанса» последней трети VII в." .

Британский ученый Майкл Лэпидж вкладывает совсем другие идейные интенции в выдвинутые им исследовательские гипотезы по ревизии некоторых фактов из биографии Альдхельма, по пересмотру ряда источниковых датировок его произведений и по оценочному смещению в характеристике авторского стиля и образовательного пути малмсберийца3. На мой взгляд, это объясняется общей эволюцией исследовательских интересов британского филолога, многие годы пытающегося весьма «неоднозначными» способами доказать наличие культурных отношений «взаимовлияния» между малмсберийцем Альдхельмом и созданием древнеанглийского эпоса «Беовульф» в пределах пограничного региона уэссекских и мерсийский земель с хронологическим и географическим «тяготением» к малмсберийскому центру4, а также связать с образовательным и культурным влиянием Альдхельма на написание анонимной «Liber monstrorum» и со всей древнеанглийской поэзией5. Отсюда, по моему предположению, просматривается желание М. Лэпиджа всячески «преуменьшить» ирландские культурные влияния на Альдхельма (равно — в какой-то мере — и вос-точнохристианские из кентской школы), чтобы представить малмсберийского.

1 Idem. Introduction to the Epistola ad Acircium // Aldhelm. The Prose Works. P. 31−33.

2 Idem. The transmission and reception of Graeco-Roman mythology in Anglo-Saxon England, 670−800 // AngloSaxon England. 27 / Ed. M. Lapidge. Cambridge, 1998.

3 Lapidge M. Introduction to Aldhelm’s Prose de Virginitate // Aldhelm. The Prose Works / Eds., trans., M. Lapidge, M. I lerren. Ipswich-Cambridge, 1979; Idem. The writings of Aldhelm // Ibid.- Lapidge M., Herren M. Aldhelm’s Life // Ibid.- Lapidge M. General Introduction // Aldhelm. The Poetic Works / Eds., trans., M. Lapidge, J. Rosier. Cambridge, 1985; Idem. Aldhelm’s Life // Ibid.- Idem. The writings of Aldhelm // Ibid.- Idem. Aldhelm as Latin Poet// Ibid.- Idem. Aldhelm bibliography // Ibid.- Lapidge M. The Anglo-Saxon Library. Oxford, 2006.

4 Lapidge M. 'Beowulf, Aldhelm, the 'Liber Monstrorum' and Wessex // Studi Medieval! 3 serie. Anno XXIII. Spoleto, 1982.

5 Lapidge M. Aldhelm’s Latin Poetry and Old English Verse // Comparative Literature. Eugene (Oregon), 1979. V. 31, № 3. автора как «незамутненного» представителя исконной древнеанглийской культуры и первого «национального» интеллектуала (сочинявшего на латыни и на родном языке), приверженца собственного уникального авторского стиля («герметического» по характеру, но без элементов гисперийской латыни).

Два наиболее интересных и удачных ракурса в «альдхельмианских» исследованиях М. Лэпиджа представлены, на мой взгляд, в его «программных» статьях по сравнительной характеристике латинской квантативной метрики сакса Альдхельма и художественных памятников древнеанглийской аллитерационной поэзии, а также в многочисленных филологических работах ученого по сравнительно-текстологическому анализу произведений англо-латинской словесности средневекового периода, созданных в имитирующих «герменевтический стиль» малмсберийца жанровых и лексических формах1.

Британский историк латинских образовательных и интеллектуальных традиций позднеантичного и раннесредневекового периодов Вивьен Ло не посвящала анализу нарративного творчества Альдхельма какой-либо отдельной научной работы (основными «героями» ее статей и монографий стали старший и младший современники малмсберийца — Виргилий Марон Грамматик и мерси-ец Татвин)". Однако метрические сочинения и гисперийские послания Альдхельма являются тем «камертоном» и предметом сравнительно.

1 Lapidge М. Aldhelm’s Latin Poetry and Old English Verse // Comparative Literature. Eugene (Oregon), 1979. V. 31, № 3- Idem. The evidence of Latin Glosses // Latin and the vernacular languages in early medieval Britain / Ed. N. Brooks. Leicester, 1982; Idem. The hermeneutic style in tenth-century Anglo-Latin literature // Anglo-Saxon England. 4 / Ed. P. Clemoes. Cambridge, 1975; Idem. Knowledge of the poems [of Venantius Fortunatus] in the earlier [Anglo-Saxon] period // Anglo-Saxon England. 8 / Ed. P. Clemoes. Cambridge, 1979; Idem. Tenth-century Anglo-Latin verse hagiography // Mittellateinisches Jahrbuch. Bd. 24/25. 1989/1990. Stuttgart, 1991; Idem. Three Latin poems from Aetelwold’s school at Winchester// Anglo-Saxon England. 1 / Ed. P. Clemoes. Cambridge, 1972.

2 Law V. The Latin and Old English glosses in the Ars Tatuini // Anglo-Saxon England. 6 / Ed. P. Clemoes. Cambridge, 1977 — Eadem. The Insular Latin Grammarians. Woodbridge, 1982; Eadem. The study of Latin grammar in eighth-century Southumbria // Anglo-Saxon England. 12 / Ed. M. Lapidge. Cambridge, 1983 (большая часть статьи посвящена анализу источниковой базы метрических сочинений Альдхельма) — Eadem. The historiography of grammar in the early Middle Ages // History of Linguistic Thought in the early Middle Ages. Amsterdam, 1993; Eadem. Wisdom, Authority and Grammar in the Seventh Century: Decording Virgilius Maro Grammaticus. Cambridge, 1995; Eadem. Grammar and Grammarians in the Early Middle Ages. London, 1997. источниковедческого анализа, которыми она активно пользуется в своей исследовательской реконструкции интеллектуальной специфики англосакского и ирландского культурных универсумов VII века.

Исследовательница впервые обратила особое внимание на некоторые позднеантичные грамматические источники гуманитарных знаний Альдхельма, среди которых выделила уникальное для того времени (вплоть до каролингского периода) знакомство западного сакса с монументальной версией «1пзйШ^о-пеэ § гатта1:юае» Присциана (которое, как она доказывает, изучалось в сокращенном варианте в Италии, а факты трансляции сочинений Присциана на континенте являлись единичными — Виргилий Грамматик и Альдхельм)1.

Отмечая общебританскую интеллектуальную значимость фигуры Альдхельма, Вивьен Ло заостряет внимание на его образовательной «неординарности» как германского ученика кентерберийской восточнохристианской школы2, на которого было оказано прямое влияние средиземноморских учителей. Непосредственным наставником Альдхельма она называет Адриана как «более практическую натуру» (а не архиепископа Теодора), но подчеркивает кратковременность столичного обучения малмсберийца и отсутствие «темпоральной» о возможности для «глубокого» постижения учебных дисциплин у Теодора .

В своей общей оценке стиля и характера художественного творчества Альдхельма исследовательница тяготеет к историографической позиции М. Уинтерботтома, рассматривающего прозаический стиль малмсберийца в цепи особой классической риторической традиции (представленной особенно ярко в Испании и Северной Африке)4. Тем самым В. Ло недвусмысленно отрицает возможность «полного» отождествления образовательного бэкграунда Альдхельма с ирландским латинским наследием VII в., чей авторитет и господство.

1 Law V. The Insular Latin Grammarians. P. 21.

2 В. Ло всегда акцентирует внимание на кратковременности ученичества Альдхельма у Адриана (между 669−673/4) см.: Law V. The study of Latin grammar in eighth-century Southumbria. P. 45.

3 Law V. The Insular Latin Grammarians. P. 8.

4 Ibid. P. 9. сменяется" на Альбионе с приездом Теодора и Адриана’на средиземноморское влияние. Несмотря на свою последовательную «островоцентричность» в атрибуциях анонимных латинских трактатов VI—VII вв. (в чем ее активно обвиняет современная континентальная историография1), В. Ло склонна видеть в Альд-хельме, скорее, «хулителя» и критика ирландской образованности, именно по этому она разделяет «дискредитационный» пафос М. Лэпиджа и М. Херрена («развенчавших», по ее словам, предание об обучении Альдхельма в юные годы у ирландца Майлдуба) и значительно более умеренные позиции М. Уинтерботтома (характеризующего стиль малмсберийца как континентальный и близкий позднеантичному «азианизму») и Ж. Маренбона (настаивавшего на отсутствии контактов между Альдхельмом и «темным» трактатом ирландского происхождения «Шэрепса Татта»)2.

Статья исследователя Николаса Хове «'Энигматы' Альдхельма и исидори-анская этимология» (1985) посвящена анализу лишь одного сравнительно-источниковедческого вопроса. Американский ученый структурирует на основании собственных исследовательских критериев по разным группам загадок этимологические энигмы Альдхельма (содержащие сходный с «Этимологиями» Исидора Севильского лингвистический и лексический материал, а также образные и понятийные параллели), подтверждая своими выводами современную историографическую характеристику особого «герменевтического» стиля малмс-берийского автора3.

1 Ярким примером подобной научной критики является рецензия французского исследователя П. Флобера, который приводит подбор крайне пристрастных и неубедительных в своей «проирландской» позиции атрибуций В. Ло, воспринимая «навязывание» ею ирландских «корней» (в редких случаях — англосакского происхождения, но под тем же ирландским влиянием) всем рассматриваемым раннесредневековым латинским грамматикам как крайне провокационное (Floberl Р. Рец. на раб.: V. Law. The Insular Latin Grammarians. Woodbridge, 1982 // Revue des Etudes latines. T. LXII. Paris, 1985. P. 575−576).

2 Law V. The study of Latin grammar in eighth-century Southumbria. P. 45. В целом, она называет определение истинного круга чтения Альдхельма «делом будущего» (по примеру работ М. Манициуса и Р. Эвальда).

3 Howe N. Aldhelm’s Enigmata and Isidorian Etymology // Anglo-Saxon England. 14 / Ed. P. Clemoes. Cambridge, 1985. P. 37−59.

Одна из последних гипотез в области узко специализированных исследований анализа художественного наследия малмсберийского автора была высказана в научной работе М. Херрена «Передача и рецепция греко-римской мифологии в Англосаксонской Британии» (1998), где приводятся выявленные по метрическим и прозаическим произведениям Альдхельма мифологические реминисценции и логически обосновывается линия преемственности от поздне-античных мифологических компендиумов и христианской поэзии V—VI вв. (активно изучаемых в кентской и малмсберийской школах) к сочинениям Альдхельма, глоссариям Кентерберийской школы и «Liber monstrorum» (созданной, по мнению М. Херрена, под непосредственным влиянием малмсберийского настоятеля и в том же южнобританском регионе во времена латинского «мини-ренессанса» 675−710-х гг.)1.

Данная историографическая позиция М. Херрена в общих чертах согласуется с ранее высказанной (в более расширенном виде и с «далеко идущими» выводами) исследовательской гипотезой М. Лэпиджа (1982) о выявлении особого культурного ареала на границе Мерсии и Уэссекса с центром в Малмсбе-ри, с которым он связывает возникновение уникальных топографических представлений о чудовищах genius loci из области древнегерманской мифологии и непосредственное создание древнеанглийского эпоса «Беовульф» и латинской У.

Liber monstrorum" в VII—IX вв." .

Хотя новейшая англоязычная историография, «восходящая» к британской филологической школе Лэпиджа-Херрена, во многом радикально пересмотрела достижения старой историографической традиции, главным образом, в плане научного оформления биографического «канона» малмсберийского клирика и «гиперкритического» пересмотра хронологических датировок его сочинений3.

1 Herren M. The transmission and reception of Graeco-Roman mythology in Anglo-Saxon England, 670−800 // Anglo-Saxon England. 27 / Ed. M. Lapidge. Cambridge, 1998. P. 87−103.

2 Lapidge M. «Beowulf', Aldhelm, the «Liber Monstrorum» and Wessex // Studi Medievalo. 3a serie. Anno XXIII. Spoleto, 1982. P. 163−165, 188−191.

3 Lapidge M. Introduction to Aldhelm’s Prose de Virginitate II Aldhelm. The Prose Works. 1979; Idem. The writings of Aldhelm // IbidLapidge M., Herren M. Aldhelm’s Life // Ibid.- Herren M. Introduction to the Letters of Aldhelm //.

Однако, на мой взгляд, можно говорить и о значительной самостоятельности ряда английских исследователей (филологов и историков), активно публиковавшихся в 1970;1980;х гг., таких как П. Китсон (Kitson P. Lapidary tradition in Anglo-Saxon England. 1978, 1983), В. До {Law V. The Insular Latin Grammarians. Woodbridge, 1982; Eadem. The study of Latin grammar in eighth-century Southum-bria. 1983), P. Томсон (Thomson R. Identifiable books from the pre-Conquest library of Malmesbury Abbey. 1982), Дж. Виланд (Wieland G. Aldhelm’s De Octo Vitiis Principalibus and Prudentius' Psychomachia. 1986), П. Годмен (Godman P. The Anglo-Latin Opus Geminatum: from Aldhelm to Alcuin. 1981), в научных статьях и монографиях которых значительное место уделено влиянию Альдхельма на англо-латинекую культуру Британии.

К числу последних работ 1990;х гг. и начала XXI в., выполненных прямыми или «идейными» учениками М. Лэпиджа и М. Херрена можно отнести исследование Э. Оршадом поэтического языка Альдхельма на примере «Carmen de Virginitate» (1994)1, палеографические труды С. Гвары, М. Рихтера и П. Линдинары в области изучения древнеанглийской и латинской традиций средневекового глоссирования сочинений малмсберийца, а также статью С. Гвары о гисперийской эпистолярике Альдхельма3.

Другое направление связано с различными аспектами тендерной истории, когда предметом изучения становится система художественных образов «Загадок» и «De Virginitate"4, раскрывающих в частных примерах социальную и ре.

IbidIdem. Introduction to the Epistola ad Acircium // Ibid.- Lapidge M. Introduction to the Enigmata II Aldhelm. The Poetic Works. 1985.

1 Orchard A. The Poetic Art of Aldhelm. Cambridge, 1994.

2 Gwara S. The transmission of the 'Digby' corpus of bilingual glosses to Aldhelm’s Prosa de Virginitate // AngloSaxon England. 27 / Ed. M. Lapidge. Cambridge, 1998; Aldhelmi Malmesbiriensis Prosa de virginitate cum glosa Latina atque Anglosaxonica / Ed. Sc. Gwara. 2 vis. Turnhout, 2001; Richter M. Die altenglischen Glossen zu Aldhelms «De laudibus virginitatis» in der Handschrift BL, Royal 6 B.VII. Munich, 1996; Lendinara P. The Abbo glossary in London, British Library, Cotton Domitian I // Anglo-Saxon England. 19 / Ed. M. Lapidge. Cambridge, 1990.

3 Gwara S. Aldhelm’s Ps and Qs in the Epistola ad Ehfridum // Notes and Queries. Oxford, 1989. V. 36, № 3.

4 Osborn M. Anglo-Saxon Tame Bees: some Evidence for Beekeeping from Riddles and Charmes II Neuphilologische Mitteilungen. Helsinki, 2006. V. CVII, № 3. лигиозно-духовную роль англосакских монахинь, либо исследуются особенности художественно-литературного переложения малмсберийцем новейших римских литургических и календарных практик1. Интерес к фигуре Альдхельма проявляется и в ходе изучения смежных областей трансляции позднеантичного и восточнохристианского наследия в раннесредневековой Британии и особенностей художественных образов средневековой иконографии" .

В отечественной гуманитарной науке начатое еще в дореволюционный период А. И. Малеиным комплексное изучение творчества Альдхельма не было продолжено вплоть до настоящего времени, но англосакский клирик упоминается в общих работах исследователей позднего советского периода, посвященных истории, культуре и литературе Англосаксонской Британии.

Л 4 с.

В.В. Штокмар, К. Ф. Савело, М.П. Алексеев). Необходимо отметить написанный М. Л. Гаспаровым краткий вводный очерк, посвященный жизни и творчеству малмсберийца6, к выполненному Ф. А. Петровским переводу двенадцати «Загадок» Альдхельма в сборнике «Памятники средневековой латинской литературы 1У-1Х веков» (1970)7.

В новой и новейшей отечественной историографии проблемам социокультурной, нарративной и религиозной истории Британских островов (в поздне-римский, ранний и средний англосаксонский периоды) посвящены работы.

8 12 3.

А.Г. Глебова, В. В. Зверевой, Ю. А. Клейнера, Е. А. Мельниковой ,.

1 Clayton М. The Cult of the Virgin Mary in Anglo-Saxon England. Cambridge, 1990.

2 Stevenson J. Ephraim the Syrian in Anglo-Saxon England // Hugoye: Journal of Syriac Studies. 1998. V. 1, № 2- ¦Lake St. Knowledge of the writings of John Cassian in early Anglo-Saxon England // Anglo-Saxon England. 32 / Ed. M. Lapidge. Cambridge, 2003; Wright Ch. The blood of Abel and the branches of sin: Genesis A, Maxims I and Aid-helm's Carmen de virginitate//Anglo-Saxon England. 25 / Ed. M. Lapidge. Cambridge, 1996.

3 Штокмар В. В. История Англии в средние века. Л., 1973.

4 Савело К. Ф. Раннефеодальная Англия. Л., 1977.

5 Алексеев М. П.

Литература

средневековой Англии и Шотландии. М., 1984.

6 Гаспаров М. Л. Альдхельм // Памятники средневековой латинской литературы IV—VII вв.еков / Отв. ред. С. С. Аверинцев, М. Л. Гаспаров. М., 1998.

7 Альдхельм. Загадки [№ 1−5, 7, 21, 22, 79, 90, 97, 99] / Пер. Ф. А. Петровского // Там же. С. 438−440.

8 Глебов А. Г. Англия в раннее средневековье. Воронеж, 1998.

М.Р. Ненароковой4, М.П. Омельницкого5, O.A. Смирницкой6, О.С. Тихоновой7, Н.Ю. Чехонадской8, Е.А. Шервуд9, В.В. Эрлихмана10. Лингвистическая, литературоведческая и религиозно-культурная проблематика междисциплинарных исследований по истории Ирландии и Кельтской Британии того же периода рас.

11 1 ^ крывается в научных трудах В. Г. Безрогова, Г. В. Бондаренко.

13 1 ^.

В.П. Калыгина, Т. А. Михайловой, C.B. Шкунаева" .

1 Зверева В. В. Беда Достопочтенный: самосознание историка и теолога раннего средневековья. Дисс.. канд. ист. наук. М., 1998; Она же. Христианизация Британии в сочинениях Беды Достопочтенного // СВ. Вып. 63. М., 2002.

2 Клейнер Ю. Л. Латинская грамматическая традиция в Англии VII—XI вв. (Беда, Алкуин, Эльфрик) // История лингвистических учений. Средневековая Европа / Отв. ред. A.B. Десницкая, С. Д. Кацнельсон. JI., 1985.

3 Мельникова Е. А. Меч и лира. Англосаксонское общество в истории и эпосе. М., 1987.

4 Ненарокова М. Р Беда — «редактор»: «Житие св. Феликса» и его источник // Атлантика. Записки по исторической поэтике. Вып. IV. М., 1999; Она же. Достопочтимый Беда — ритор, агиограф, проповедник. М., 2003; Она же. Топика в агиографии средневековой Англии (на материале двух «Житий св. Катберта») // Атлантика. Записки по исторической поэтике. Вып. III. M., 1997.

5 Омелъницкнй М. П. Образ святого в англо-саксонской литературной и агиографической традиции (на материалах поэмы «Guthlac А» и «Vita Sancti Guthlaci» Феликса Кроуландского). M., 1997; Он же. Поэма о святом Гутлаке (на материале древнеанглийской поэмы «Гутлак А»). М., 1998.

6 Смиртщкая O.A. Два предания о первых поэтах: Кэдмон и Браги // Другие средние века. К 75-летию А. Я. Гуревича / Сост. И. В. Дубровский, C.B. Оболенская, М. Ю. Парамонова. СПб., 1993; Она же. Поэтическое искусство англосаксов // Древнеанглийская поэзия / Отв. ред. М.И. Стеблин-Каменский. М., 1982.

7 Тихонова О. С. Римские города Британии эпохи принципата — Лондиний, Дева, Эборак. Дисс.. канд. ист. наук. М&bdquo- 2005.

8 Гилъда Премудрый. О погибели Британии / Пер., вступ. ст. Н. Ю. Чехонадской. СПб., 2003.

9 Шервуд Е. А. От англосаксов к англичанам (К проблеме формирования английского народа). М., 1988.

10 Беда Достопочтенный. Церковная история народа англов / Пер., вступ. ст. В. В. Эрлихмана. СПб., 2001.

11 Пенитенциалий святого Колумбана / Вступ. ст., пер. и комм. В. Г. Безрогова // СВ. Вып. 59. М., 1997.

12 Бондаренко Г. В. Мифология пространства Древней Ирландии. М., 2003; Он же. Мурьху мокку Махтени: христианизация Древней Ирландии и рождение национальной святости // Одиссей 2006. М., 2006.

13 Калыгин В. П. Древнеирландская грамматическая традиция // История лингвистических учений. Позднее средневековье / Отв. ред. A.B. Десницкая. СПб., 1991; Он же. Ирландская Бригита и галльская Бригантия // Мифологема женщины-судьбы у древних кельтов и германцев / Отв. ред. Т. А. Михайлова. М., 2005; Он же. Кельтская космология // Представления о смерти и локализация Иного мира у древних кельтов п германцев / Отв. ред. Т. А. Михайлова. M., 2002; Он же. Поэма «Mal ad-rualaid iatha marb.» в контексте древнейшей ирландской поэзии // Слово в перспективе литературной эволюции. К 100-летию М.И. Стеблин-Каменского / Отв. ред. O.A. Смирницкая. M., 2004.

В области комплексного изучения позднеантичной и раннесредневековой истории и культуры в отечественной историографии дореволюционного, советского и российского периодов можно выделить ряд этапов, проблемные акценты которых прямо или косвенно соотносятся с тематикой представленной диссертации. Латинской палеографии и раннесредневековой культуре были пол священы работы А. И. Малеина и O.A. Добиаш-Рождественской (1910—1930;е) — историки Б. Я. Рамм и A.A. Фортунатов обратились к проблемам позднеантичной и раннесредневековой педагогической литературы (1930;1940;е)4- в середине и второй половине века были опубликованы труды по истории, культуре и литературе поздней античности и средних веков (И.Н. Голенищев-Кутузов, З. В. Удальцова, Е. М. Штаерман, И.А. Дворецкая)5.

К «золотому фонду» мировой гуманитарной мысли в области изучения греко-римской, позднеантичной, раннесредневековой латинской и византийской истории и культуры относятся работы выдающихся отечественных филологов и историков С. С. Аверинцева и М. Л. Гаспарова, А. П. Каждана и.

1 Михайлова Т. А. К обозначению «водяных зверей» в гойдельском выдра / бобр / морской змей II Научные доклады филологического факультета МГУ. Вып. 2. М., 1998; Она же. «Цвета ветров» // Слово в перспективе литературной эволюции. К 100-летию М.И. Стеблин-Каменского / Отв. ред. O.A. Смирницкая. М., 2004.

2 Шкунаев C.B. Преемственность традиций в раннехристианской Ирландии // ВДИ. М., 1990. № 3- Он же. Раннеирландская традиция и языческое прошлое: проблемы и перспективы изучения // ВДИ. М., 1995. № 3.

3 Добиаш-Рождественская O.A. История письма в средние века. М—Л., 1936; Она же. Культ Св. Михаила в латинском средневековье V—XIII вв.ека. Пг., 1917; Она же. Культура западноевропейского средневековья. Научное наследие / Отв. ред. В. И. Рутенбург. М., 1987; Она же. Мастерские письма. Л., 1930.

4 Рамм Б. Я. «Каролингское Возрождение» и проблемы школьного образования в раннем средневековье // УЗ ЛГПИ им. Покровского T. V. Истфак. Вып. I. Л., 1940; Он же. Светские м церковные начала в культуре раннего средневековья (докаролингский период) // Известия Воронежского государственного педагогического института. T. IV. Воронеж, 1938; Фортунатов A.A. Возникновение средневековой школы // Западноевропейская средневековая школа и педагогическая мысль. М., 1990; Он же. К вопросу о педагогической литературе раннего средневековья // Там жеОн же. К вопросу о судьбе латинской образованности в варварских королевствах (По трактатам Виргилия Марона Грамматика) // СВ. Вып. 2. М—Л., 1946.

5 Голенищев-Кутузов H.H. Средневековая латинская литература Италии / Отв. ред. М. Л. Гаспаров. M., 1972; Удальцова З. В. Византийская культура. M., 1988; Она же. Италия и Византия в VI в. M., 1959; Штаерман Е. М. Кризис античной культуры. M., 1975; Дворецкая И. А. Италия на рубеже эпох: судьбы образования на заре средневековья // Западноевропейская средневековая школа и педагогическая мысль. M., 1989; Она же. Западная Европа V—IX вв.еков. Раннее средневековье. M., 1990.

В.И. Уколовой1. Проблемам изучения индоевропейской энигматической культуры в литературной и фольклорной традициях посвящены многолетние исследования двух знаменитых отечественных лингвистов и историков культуры Вяч.Вс. Иванова и В.Н. Топорова" .

В последние десятилетия позднеантичной и раннесредневековой истории светской и христианской культуры континентальных и окраинных регионов бывшей Римской Империи посвящены диссертации и монографии И. А. Копылова, Е. В. Ляпустиной, О. Н. Маминой, М. С. Петровой, П. П. Шкаренкова, Н.Ф. Ускова3. Научные исследования по раннехристианской.

1 Аверинцев С. С. Поэтика ранневизантийской литературы. М., 1997; Он же. Риторика и истоки европейской литературной традиции. М., 1996; Гаспаров М. Л. Избранные труды. Т. 1. О поэтах. М., 1997; Он же. Поэзия риторического века // Поздняя латинская поэзия. М., 1982; Каждан А. П. Византийская культура (X-XII вв.) СПб., 1997; Он же. История византийской литературы (650−850 гг.) СПб., 2002; Уколова В. И. Античное наследие и культура раннего средневековья (конец V— cep. VII века). М., 1989; Она же. Культура Западной Европы. Раннее средневековье (Vl-Х вв.) // История Европы. Т. 2. Средневековая Европа. М., 1992; Она же. Особенности культурной жизни Запада (IV — первая половина VII в.) // Культура Византии IV — первая половина VII вв. М., 1984; Она же. Поздний Рим: пять портретов. М., 1992; Она же. «Последний римлянин» Боэций. М., 1987; Ukolova V. The Last of the Romans and European Culture. M., 1989.

2 Иванов Вяч.Вс. Структура индоевропейских загадок-кеннингов и их роль в мифопоэтической традиции // Исследования в области балто-славянской духовной культуры: Загадка как текст. 1 / Отв. ред. T.M. Николаева. М., 1994; Топоров В. Н. «Второе» происхождение — загадка в ритуале (ведийская космологическая загадка типа brahmodya: структура, функции, происхождение) // Исследования в области балто-славянской духовной культуры: Загадка как текст. 2 / Отв. ред. T.M. Николаева. М., 1999; Он же. Из наблюдений над загадкой // Исследования в области балто-славянской духовной культуры: Загадка как текст. 1. М., 1994; Он же. К реконструкции «загадочного» прототекста (о языке загадки) // Исследования в области балто-славянской духовной культуры: Загадка как текст. 2. М., 1999; Он же. Об анаграммах в загадках // Там же.

3 Копылов И. А. Церковь в системе организации власти и общества в вандальской Африке (V-VI вв.). Дисс.. канд. ист. наук. М., 2006; Ляпустина Е. В. Город и вилла в период поздней античности (по материалам западных провинций Римской империи). Дисс.. канд. ист. наук. М., 1986; Мамина О. Н. Идеология и социальная психология галло-римского нобилитета — мировоззрение Сидония Аполлинария. Дисс.. канд. ист. наук. М., 1989; Петрова М. С. Интеллектуальная традиция на рубеже античностн и средневековья: Макробий Амвросий Феодосий. Дисс.. канд. ист. наук. М., 1998; Она же. Макробий Феодосий и рецепция греческого знания в латинской интеллектуальной традиции Поздней Античности и Раннего Средневековья. Дисс.. докт. ист. наук. М., 2007; Шкаренков П. П. Государство и общество в латинской риторической традиции от Симмаха до Кас-сиодора. Дисс.. канд. ист. наук. М., 2000; Он же. Римская традиция в варварском мире. Флавий Кассиодор и его эпоха. М., 2004; Он же. «Variae» Кассиодора в контексте позднеантичной интеллектуальной культуры // культуре и религиозной литературе представлены в трудах E.H. Мещерской, И. С. Свенцицкой, М. К. Трофимовой, A.JT. Хосроева1. Проблемы античной и позднеантичной мифографической традиции рассматриваются в работах Г. Ч. Гусейнова, A.B. Захаровой, Е. А. Захаровой, A.A. Россиуса, Д.О. Торшилова~.

Практическая значимость. Практические результаты и общие выводы диссертационного исследования могут быть использованы при разработке общих и специальных курсов по истории античности и раннего средневековья, в рамках учебного курса по раннехристианской истории и латинской агиографии, а также по позднеантичной и средневековой литературе и культуре.

Апробация диссертационного исследования. Диссертация обсуждена на заседании кафедры истории древнего мира РГГУ. Основные положения научного исследования изложены в статье и монографии автора.

Структура диссертации. Работа состоит из введения, четырех глав, заключения, списка использованных источников и научной литературы, двух приложений-переводов и списка сокращений.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

.

В диссертационной работе было представлено оригинальное исследование места и роли англосакского клирика Альдхельма Малмсберийского в процессе германского освоения и трансляции античного наследия в интеллектуальной традиции поздней античности и раннего средневековья. Исключительная репрезентативность фигуры Альдхельма в рамках культурного процесса трансформации латинского духовного универсума в Англосаксонской Британии VII века позволила рассматривать его как уникальное интеллектуальное явление для всего раннесредневекового периода.

Историко-политическая и религиозно-идеологическая специфика христианизации Уэссекса в 630−650 гг. (два королевских крещения, прибытие римских и ирландских миссионеров) и становление в западносакских землях местного церковного института оказали значительное влияние на выбор жизненного пути знатным германцем Альдхельмом. Приняв в начале 660-х гг. монашеский постриг, он стал одним из первых англосаксов, избравших церковный путь и сделавших личный выбор, который в значительной мере отличался от традиционных поведенческих стратегий знатных представителей англосаксонского социума. Эти новые ценностные ориентиры и духовные религиозные приоритеты оказались востребованы в широком кругу его старших современников и сверстников из Центральной и Северной Британии. Так Альдхельма можно по праву отнести к первой этнически германской генерации церковных служителей на Альбионе, наряду с другими известными клириками его поколения — святым Кутбертом, Бенедиктом Бископом и Кеолфридом, Вилфридом и Офтфором, Хэддой и Хельмгислом, Бертвальдом и Эгвином.

Приезд в Британию архиепископа Теодора и аббата Адриана ознаменовал собой новый этап в организации Англосаксонской Церкви и выдвинул Кентер-берийскую школу на одно из первых мест среди западнолатинских образовательных центров. В основу уникальности этого окраинного очага христианской культуры легла значительная часть из суммы знаний восточнохристианского духовного наследия — ориентальные и североафриканские элементы, которые были привезены двумя иноземными основателями-византийцами, в дополнении помноженные на последние гуманитарные и научно-естественные достижения христианского Константинополя и Рима. На британскую почву были перенесены философско-теологические принципы антиохийской школы, идеи сирийского богословия и теологические доктрины южноиталийского монашества, синтетический комплекс восточных и западных представлений о функционировании церковной системы администрирования и об устроении монашеского, общежития по малоазийским, ближневосточным и итальянским образцам, последние достижения из области канонического, церковного и монастырского законодательства. Наиболее ярко восточный характер знаний проявился в библейской экзегезе, получили развитие новые для римского круга знаний концепции и идеи в гуманитарных науках (греческая метрическая теория и практика нового ритмического стихосложения), а в естественнонаучной сфере — интерес к ориентальной и африканской флоре и фауне, астрологии и астрономии.

На примере раннего творчества Альдхельма в 670-х гг. образовательная трансляция подобных знаний из школы Теодора-Адриана была продемонстрирована в уникальной для латинской культуры Альбиона середины — второй половины VII в. коллекции ста поэтических «Загадок», раскрывших на содержательном уровне и в своем номинационном каталоге глубокое знание восточно-христианской патристики, жанровых моделей африканской и раннехристианской латинской словесности, натурфилософских и мифологических представлений позднеантичной культурной парадигмы.

Второй важнейшей составляющей англосакской образованности стало активное проникновение и творческая переработка в первой половине и середине VII в. наиболее оригинальных элементов ирландской религиозности и культуры — героизация миссионерской церковной деятельности и формирование особого типа житийной святости, связанные с переориентацией агиографического канона и учебно-дидактической литературы, а также проявление высокой культурной и интеллектуальной статусности среди англосаксов и кельтов Альбиона модного в VI—VII вв. нарративного стиля «гисперийской латыни» и всего комплекса ее традиционных образовательных форм. Западный сакс Альдхельм, воспитанный в монастырской школе ирландца Майлдуба и при жизни признанный ирландским интеллектуальным сообществом как выдающийся латинский автор, продемонстрировал глубокое постижение религиозного и светского круга преподаваемых миссионером с Изумрудного Острова знаний как в своей будущей «проирландской» храмостроительной программе, так и в двух эпистолярных посланиях в «гисперийском стиле».

Непосредственным следствием расцвета религиозного образования и наук в северном и южнобританском регионах второй половины VII — начала VIII в. стала мода на многие специфические элементы островной образованности и аккумуляция в монастырях южной и центральной Европы оригиналов и копий лучших англосаксонских манускриптов, что в будущем заложило самобытное основание оригинальной латинской культуры Британских островов и Европы средних веков. Художественное наследие Альдхельма, получившее высокую оценку и признание от островных и континентальных религиозных интеллектуалов, было активно транслировано в VIII в. по монастырям Галлии, Иберии и Германии. Этому процессу раннего освоения прозаических и поэтических сочинений малмсберийского автора западными клириками способствовали как миссионерские усилия на континенте англосакских и ирландских современников Альдхельма, так и жанровое своеобразие его сочинений, востребованных в школьных аудиториях и монастырских скрипториях (метрические трактаты, энигматический сборник, объемное агиографическое сочинение, эпистолярика).

Третий фактор характеризуется для хронологического периода последней трети VII — начала VIII в. значительным прорывом в становлении этногосудар-ственного и религиозно-культурного самосознания англосакских народностей Альбиона, чему способствовала продуктивная христианизация и консолидирующая роль единой римской церкви по всей Британии. Выражая собственную позицию младшего современника, Беда назвал период правления Теодора «золотым веком» в истории английской церкви. Религиозно-культурный подъем в духовной сфере происходил на фоне сравнительно благоприятной и длительной политической конъюнктуры, установившей новые исторические рубежи мест обитания германского и кельтского этносов, и окончательного определения границ самих англосакских государственно-территориальных образований. Многолетний настоятель и епископ пограничного диоцеза Альдхельм пользовался большим пастырским влиянием и играл значительную роль в установлении дипломатического мира между смежными англосакскими королевствами и бриттами Уэллса и Корнуолла (его известное письмо к бриттскому королю Ге-райнту о римском праздновании Пасхи).

Одной из центральных задач по изучению нарративного творчества Альдхельма стало представление исследовательской версии взаимодействия и соотношения двух основных образовательных практик в интеллектуальном универсуме малмсберийца — ирландской и римско-византийской (под третьим основанием понимается континентальная составляющая, представленная в культурной традиции латиноязычных вестготов и франков). Поэтому столь важна была в диссертационной работе корректная исследовательская формулировка по соотнесению и разведению в творчестве Альдхельма двух интеллектуальных традиций. Ключевыми для решения данного вопроса стали представленные в диссертационной работе определение и характеристика образовательной базы малмс-берийского клирика в первой половины 670-х гг., когда за краткий промежуток времени западносакский монах смог ознакомиться в сжатой форме с колоссальным объемом новых знаний (речь идет не только о регулярных интенсивных занятиях в Кентской школе, но и о возможности пользоваться библиотекой ранее не доступных сочинений римских и восточнохристианских авторов).

Во второй и третьей главах диссертационной работы были представлены и проанализированы две основные формы трансляции позднеантичной и христианской культуры в Англосаксонской Британии VII в. — через образовательную систему монастырского типа и путем рецепции книжного круга интеллектуального чтения светских и религиозных авторов. Региональная специфика социокультурной истории Уэссекса и Кента в середине — второй половине VII в. проявилась в том, что западному саксу Альдхельму удалось получить уникальное «двуобразное» образование у пары знаменитых наставников — ирландца Майл-дуба и североафриканца Адриана. На примере образовательного пути и разножанрового творчества малмсберийца в диссертационной работе было осуществлено исследование взаимодействия мультикультурных традиций позднеантич-ного и раннесредневекового Средиземноморья (римской, византийской, африканской, вестготской) и Британских островов (ирландской), была проанализирована динамика интеллектуального развития Альдхельма от времени окончания школьного образования до его зрелой позиции религиозно-духовного авторитета с хронологическим выделением отдельных этапов — обучение в Кентер-берийской школе (начало 670-х), замысел и написание энигматического цикла (670-е), создание основных метрических трактатов, агиографического проза-метра и гисперийских посланий (680-е), посещение Рима (начало 690-х), написание пастырских посланий (700-е).

В третьей главе диссертации исследовались интеллектуальные связи образовательной преемственности сакса Альдхельма от ирландца Майлдуба и африканца Адриана в следующих проблемных ракурсах — представление «квалификационного» характера поэтического цикла «Загадок», рассмотрение структуры и номенклатуры природного универсума по энигмам Альдхельма, определение характера интеллектуального традиционализма и масштаба авторской оригинальности малмсберийца, выявление источника знаний представленного в сочинениях сакского клирика канона семи философских дисциплин, характеристика греческой лексики, анализ восточных и ирландских следов культурного концепта тайнознания. Исследовательский анализ был направлен на уникальные аутентичные свидетельства малмсберийского клирика о «двуобразном» характере его интеллектуального универсума (по двум гисперийским и двум кен-терберийским посланиям), в которых была представлена яркая персонифицированная характеристика Теодора и Адриана и в иносказательной форме высказана свидетельская оценка Альдхельмом масштаба культурного столкновения на Альбионе двух разных образовательных направлений.

В диссертации сделан вывод, что кажущийся традиционализм Альдхельма в рёцепции позднеантичной формы энигматического цикла африканца Симфо-сия оборачивается исключительной новацией в структурном замысле сочинения (одновременно по принципу христианского шестидневного творения и астрологического зодиакального круга созвездий) и в соединении энциклопедического фактографического материала «Этимологий» Исидора Севильского с когнитивным методом «познания природы вещей» (представленного в естественнонаучном трактате Севильца «О природе вещей») через ее энигматическую характеристику (мир в зеркале загадки).

Конкретные результаты текстологического анализа загадок убедительно свидетельствуют об авторском интересе, проявленном англосаксом к позднеантичной парадоксографии и ориентальным образам флоры и фауны, мифологической и художественно-литературной традиции римского мира. На основании результатов проведенного исследования делается вывод о том, что присутствующие в «Загадках» религиозные сюжеты и христианские образы (Фортуна, Голубь, Ворон, Ларец-Крисмаль, Пальма, Аспид-Василиск, Яблоня, Урожденный слепец, Творение), являются, безусловно, значимыми в идейной плане, но количественно не превалируют над светскими позднеантичными описаниями.

В ходе сравнительно-источниковедческого исследования энигм было выявлено, что в качестве ведущего фактографического источника естественнонаучных сведений Альдхельма выступили «Этимологии» Исидора Севильского (книги «О четырех математических дисциплинах», «О животных», «О человеке и чудовищах», «О сельском хозяйстве», «О мире и [его] частях», «О камнях и металлах», «О войне и играх»), а в расширенный «круг знаний» малмсберийца входили «Естественная история» Плиния, «Собрание достопамятных сведений» Солина, позднеантичные парадоксографические сочинения, компендиумы по астрономической и литературной мифологии, восточнохристианская патристика («Шестоднев» Василия Великого). Источниками художественного вдохновения сакского монаха стали поэтические сочинения Вергилия, Овидия, Лукана, Стация, Аратора, Венанция Фортуната, папы Дамаса, Драконция, Клавдиа-на, Кориппия, Киприана Галла, Пруденция, Седулия, Ювенка.

Историографической новацией работы можно признать результаты исследования четвертой главы, посвященной изучению историко-биографической специфики житийного канона шерборнского святителя в ранненорманнской историографии рубежа XI—XII вв. и исторической верификации основных агиографических положений по сохранившимся аутентичным свидетельствам. Необходимо отметить выявленную по источникам и сформулированную в системном виде религиозно-архитектурную программу малмсберийца и установленную символическую взаимосвязь между личным выбором святого Михаила в качестве патрона-хранителя Альдхельма с последующим посвящением Архангелу мемориальной церкви-усыпальницы в Малмсбери.

Проведенный научно-сравнительный и текстологический анализ источников VII—VIII вв. и данных аутентичной эпистолярики позволил верифицировать изложенные в трех житиях Альдхельма свидетельства местной монастырской традиции, установить историческую достоверность ряда известных событий из поздней биографии малмсберийца — характер его личных взаимоотношений со светскими правителями и с выдающимися деятелями Англосаксонской Церкви, разобраться в сложных и запутанных по источникам политических ситуациях создания пасхального письма, римского путешествия (как официальной миссии для утверждения нового архиепископа), обстоятельств раздела Винчестерского диоцеза (с выделением нового епископства), предложить гипотезы по разрешению интриги со спорной грамотой о свободе аббатского выбора и агиографиче-ски «затемненного» эпизода двойных похорон шерборнского святителя (в 709 г. в Дултинге и перезахоронения епископом Эгвином около 711 г. в Малмсбери).

Результаты проведенного междисциплинарного исследования продемонстрировали плодотворность сочетания в диссертационной работе биографического и агиографического подходов в рамках историографических направлений «новая биографическая» и «новая интеллектуальная история».