Числительные в олонхо: Структура и семантика

По мнению многих ученых, числительные восходят к словам с конкретным предметным или иным значением и являются продуктом абстрагирующего мышления.1.

Ученые считают, что человечество очень медленно овладевало счётом (Берман, 1954, с. 17). По мнению Б. А. Фролова, математические понятия начали складываться в первобытном обществе древнекаменного века (Фролов, 1974, с. 93).

1 Количество, как категория абстрактного, обобщённого мышления прошла долгий путь в своём развитии. Считается, что непосредственно &bdquo-чувственное восприятие" того или иного конкретного множества предметов явилось исторической предпосылкой возникновения категории количества (Панфилов, 1977, с. 284). На начальном этапе категории количества устанавливалась лишь равночисленность, или равномощность конкретных множеств предметов. На следующем этапе происходит выделение некоторых множеств конкретных предметов в качестве эталона, по отношению к которым устанавливалась равночисленность всех других, что приводит к возникновению понятий об определённых количествах, т. е. чисел (Там же, с. 284). Наиболее подходящим предметом для обобщающих операций, так называемым, эталоном, была пятипалая человеческая рука. Общеиндоевропейская система основывается на пятиричном цикле (Огибенин, 1968; Мяль, 1973).

Процесс подобного выделения предполагает обозначение особыми замещающими знаками, при помощи которых, они закрепляются в сознании в качестве абстракций. Например, числительное 'пять' во многих языках мира происходит от слов со значением 'пядь, ладонь, рука' (Кондратов, 1978, с.130).

В этой связи, интересно посмотреть этимологию близкого нам общетюркского числительного бир, 'один'.

Г. Рамстедт сопоставлял общетюркское бир 'один' с монгольским buri 'всё, все, каждый' (Рамстедт, 1957, с. 65). А. Н. Самойлович полагал, что числительные один, пять, десять в тюркском языке имеют общее происхождение от слова bilek: нижняя часть руки, так, одной и той же лексикой обозначалось при единстве: &bdquo-простое (простую единицу), другое единство — подразумевающее число пальцев одной руки, и, наконец, третье, относившееся к числу пальцев на двух руках" (Самойлович, 1927, с. 146).

Э. Р. Тенишев указывает на другой путь происхождения числительного 'один' -связанный с существительным 'палец': &bdquo-палец, как нечто легко выделимое и способное противопоставляться другим пальцам и организму в целом, может осознаваться и как 'единица', 'один'(Тенишев 1978 с. 110−111).

В своих статьях Эрнитс Э. К. указывает на то обстоятельство, что числительное один во многих языках восходит к местоимениям, указывающим на близкий от говорящего объект (?этот botD) и, предполагает, что bi — в тюркском числительном ШодинП можно сопоставить с киргизским указательным словом береги /береку Пвот этотП, и приходит к выводу о существовании когда-то указательного местоимения Ьс передним гласным. Элементга сопоставляет с показателем местно-направительного падежага/-га в древнетюркском (Эрнитс, 1973, Эрнитс, 1987).

Данное положение полностью согласуется с предложением Я. А. Чанышева, который сопоставляет общетюркское числительное бир 'один' с др. — тюрк, беру «сюда» и тат. бирге 'ближний', и приходит к выводу о том, что в возникновении числительного 'один' участвовало слово, указывающее на близкий к говорящему объект. Это положение косвенно подтверждается ссылкой на индоевропейские языки: русск. первый, санскр. prathama, лат. primus, гот. fruma 'первый' и лат. prius 'раньше', нем. vor 'перед, прежде' имеют общую основу per (е) 'ближний, ранний'(Чанышев, 1985; Гарипов, Чанышев, 1982). 3.

Возникнув на самых ранних стадиях человеческой истории, процесс счёта сопровождал человека и развивался вместе с ним. Человек при помощи числа осваивает время и пространство, приобретает естественнонаучные знания, математические навыки, систематизирует астрономические наблюдения.

По мнению А. Т. Хроленко, отвлеченность числа стала одной из основных причин того, что ему стали приписывать свойства, которыми оно первоначально не обладало (Хроленко, 1975, с.38). Количество случаев, когда число приобретает сверх своего основного значения, некоторые добавочные — культурно-типологические — очень велико (Лотман, 1970, с.58). В числе заключено &bdquo-некое упорядочивающее начало" с помощью, которого можно соединить в какие-то группы различные предметы и явления реального и мифологического мира, наводя между ними связующие мосты, например, три категории времени — прошлое, настоящее, будущее, четыре стороны света — север, юг, восток, запад и т. д. (Жуковская, 1987, с. 242).

Понимание числа как символа закрепилось в древнейшем пласте лексики — топонимах. Лев Успенский замечает, что в топонимах &bdquo-по отношению к числу в умах людей существовал целый сложный комплекс предвзятых отношений, примет, суеверий" (Успенский, 1969, с. З). Числительным, содержащимся в якутских топонимах, посвящена книга Багдарыына Сулбэ (1998).

Условность числа, какую оно приобрело в итоге десеман-тизации, 2 отразилась во многих культурах и религиях мира (см. Топоров, 1980; Кириллин, 1988; Иванов В. В., 1969; Сыркин, Топоров, 1968; Жуковская, 1987; Семека, 1968; Завадская, 1968; Аммосова, 1994 и т. д.).

2 Десемантизадия явилась результатом крушения архаичных традиций (Праведников, 1993, с. 16). 4.

Как известно, в фольклоре осуществился синтез исторических, этнических, культурных и эстетических элементов (Праведников, 1993, сЛ7). &bdquo-Второй план", так отчётливо наметившийся в первобытном искусстве, мифологии, бытовых представлениях, не мог не отразиться в устном народном творчестве, основанном на многофункциональном слове (Хроленко, 1981, с.130−131). Под &bdquo-вторым планом" автор понимает переносное значение слова, своеобразный потенциальный символизм, в котором нашли отражения древнейшие представления человека.

К употреблению числительных в произведениях устного народного творчества в своих трудах обращались многие отечественные и зарубежные исследователи. Ещё в ХЕК веке А. А. Потебней было замечено особенность функционирования числительных в украинском фольклоре (Потебня, 1968, с.423).

Известно также имя немецкого слависта Вильгельма Вольнера, который в конце XIX века защитил диссертацию на тему &bdquo-Исследования народного эпоса великороссов", где исследуется художественный строй былин, и в числе прочих, &bdquo-своеобразная магия чисел" (Хекселыннейдер, 1981, с. 120).

В начале нашего века болгарские слависты в своих научных изысканиях обращались к числительным в народных песнях (Орешкова, 1911; Иванова, 1921).

Числительные в жанрах русского фольклора были объектом исследования лингвофольклористов из Курского пединститута (рук. Хроленко А. Т.). Так, были исследованы числительные в лирических песнях, в современных советских частушках, былинах, пословицах и поговорках (Хроленко, 1972; Хроленко, 1972; Хроленко, 1975). 5.

Исследователи отмечают жанровую обусловленность использования числительных в фольклоре (Хроленко, 1975, с.42- Давыдова, 1978, с.26- Новичкова, 1984, с. 154 и т. д.). Отмечается также, что числительные в фольклоре выполняют &bdquo-не только и не столько информативную, сколько эстетическую, художественную функцию" (Хроленко, 1975, с.42). В последние годы появилась интересная работа Праведникова С. П., где подытоживается все предыдущие знания по числительным в русском фольклоре и далее углубляются рассмотрением в жанровом аспекте, также анализируется устойчивость фольклорных числительных в пространственно-временном аспекте (Праведников, 1993). Наряду с вышеназванными исследованиями на материале русского фольклора, числительные становились объектом рассмотрения и в фольклорных произведениях разных народов. Так, в диссертации Жураева М. на базе узбекских народных сказок прослеживаются исторические основы, анализируются поэтические функции магических чисел (Жураев, 1987). Анализу подвергались функции числительных в мифопоэтических текстах якутского олонхо (Габышева, 1988), хакасского героического эпоса (Субракова, 1978), калмыцкого героического эпоса &bdquo-Джангар" (Жуковская, 1980; Пюрбеев, 1993, с. 65−70). Изучалась роль числа в героическом эпосе монголов (Sagaster, 1981; Неклюдов, 1984) и шире — в монгольской культуре в целом (Жуковская, 1987; Жуковская, 1988), где автор приходит к выводу, что &bdquo-числа", числовые наборы имеют помимо своей основной счётной функции ещё и дополнительное символическое, ритуальное, выражающее определённую традицию значение" (Жуковская, 1988, с. 131).

В архаичных традициях числа могли использоваться в ситуациях, которым придавались сакральное &bdquo-космизирующее" 6 значение. Тем самым числа становились образом мира и отсюдасредством для его периодического восстановления в циклической схеме развития, для преодоления деструктивных хаотических тенденций (Топоров, 1980, с. 5). Всё вышесказанное в полной мере отражается в якутской эпической традиции.

Начиная с XIX века, путешественниками, исследователями, теми, кто хоть раз соприкасался с якутским эпосом, единодушно отмечается уникальность языка олонхо, его лексическое богатство (Серошевский, 1993, с. 569−589- Пекарский 1959, с. 4- Виташевский, 1914, с.449−466- Короленко, 1953, с. 285- Кулаковский, 1979, с. 380- Ойунский, 1962, с. 117- Сивцев, 1970, с.93- Васильев, 1973, с.98- Эргис, 1974, с. 204- Пухов, 1975, с.416−419- Слепцов, 1989, с. 5−6). Понятие о богатстве языка складывается из совокупности его разнообразных компонентов.

В якутском языкознании изучение языка фольклора — это новое направление лингвистических исследований. В 1989 году П. А. Слепцовым впервые были выдвинуты наиболее важные актуальные проблемы лингвофольклористики, как нового направления лингвистических исследований, лежащих на стыке смежных наук. Так, в статье &bdquo-Язык олонхо: лексика, семантика", исследователь дает общую лексико — семантическую характеристику языка олонхо, а также толкование так называемых &bdquo-темных мест" фольклорной лексики (Слепцов, 1989, с. 5−23- Слепцов, 1991, с. 95−102). В монографии &bdquo-Якутский литературный язык: Формирование и развитие общенациональных норм", увидевшей свет год спустя, целая глава посвящена языку фольклора. Здесь автор приходит к выводу, что &bdquo-язык якутского фольклора, в начальный период становления современного литературного языка и его норм выступал в качестве истока. По 7 мере дальнейшего развития норм литературного языка, язык фольклора превращается в источник обогащения" (Слепцов, 1990, с. 238).

В серьезной работе Л. Л. Габышевой выявляется система семантических противопоставлений в олонхо и классификации внутри пространственно — временного цветового континуума, связанного с мифологическими представлениями древних якутов (Габышева, 1986).

А. В. Кудияровым на материале якутского эпоса &bdquo-Кулун Куллустуур", шумерско-аккадского эпоса о Гильгамеше и русских былин была рассмотрена эпическая универсалия — хронотоп, т. е. особая поэтико-стилевая категория, охватывающая способы и средства выражения пространственных и временных взаимоотношений в их единстве. Из множества видов хронотопов в эпосе, исследователь выбрал путевой хронотоп (Кудияров, 1991).

В статье Н. А. Аханяновой &bdquo-Поэтический синтаксис олонхо и характер эпической эпитетации" (1991) выясняются функции определительных сочетаний, их место в художественной ткани устных произведений. В другой статье автор рассматривает фольклорную фразеологию с солярно-лунарной символикой и предлагает другое семантическое толкование приведённых словосочетаний (Аханянова, 1994).

Семантическая структура заимствованного прилагательного куруубай рассматривается в статье Г. Е. Жондоровой. Автор приходит к выводу, что попав на почву якутского языка, прилагательное приобрело новый оттенок значения (Жондорова, 1994).

Собственные имена персонажей якутского олонхо были предметом исследования Н. И. Филипповой (1974, 1978). Г. В. 8.

Попов (1991) рассматривал этимологию некоторых имён богов и ключевых слов якутской мифологии, которая целиком отражается в олонхо.

Анализу семантики цветообозначений в якутских олонхо и их соотносительные эквиваленты в русских былинах посвящена диссертационная работа Башариной А. К. (Башарина, 2000). устного народного творчества (в т. ч. олонхо) до сих пор продолжает оставаться одной из наименее изученных сторон якутского фольклора. Глубокое и всестороннее изучение свойств слова в олонхо, его сочетаемости, художественно-изобразительных возможностей становится более актуальной.

Среди выразительных языковых средств народной поэтики особо значимыми являются имена числительные, составляющие обширный пласт фольклорной лексики. Употребление имен числительных в олонхо имеет яркую специфику.

Следует отметить, что количество специальных работ о месте и роли числительных в фольклоре разных народов незначительно.

Данная работа представляет собой попытку проанализировать использование имён числительных в якутском эпосе олонхо, поскольку исследование в этом направлении позволило бы глубже понять поэтические особенности языка олонхо, постигнуть животворные традиции народной фантазии, позволило бы нагляднее представить специфику древнейших мировоззренческих представлений и своеобразие народной психологии, общее и особенное в духовной культуре разных народов.

Научная новизна исследования заключается в том, что эта первая попытка описания эпических числительных как исследования обусловлена тем, что язык 9 лингвофольклористический феномен (назначения числовых величин, их художественно-эстетические функции, предметы, объекты, явления, определяемые числительными, семантика чисел в олонхо и т. д.). Впервые проведён частотный (квантитативный) анализ функционирования числительных в олонхо. Имена числительные также исследованы в культурно-этнографическом контексте. Установлена мифологическая сакральная символика, отраженная в эпических числительных. Выявлены также определённые закономерности в семантике эпических числительных. Определяется круг сочетаемости числительных в олонхо.

Предметом нашего исследования являются имена числительные в языке олонхо. Выбор данного языкового пласта в качестве объекта анализа определен высокой степенью употребительности в текстах олонхо, особым положением числительных в якутском эпосе.

В число анализируемых вошли количественные числительные, так как именно в них понятие числа находит отражение в наиболее чистом виде, именно они образуют &bdquo-стержень, вокруг которого группируются другие виды числительных" и обозначают &bdquo-количество, число, то есть отвлеченный результат счета" (Супрун, 1990, с. 582).

В качестве иллюстративного материала привлекаются слова, не входящие в разряд числительных, но так или иначе связанные с количеством или счетом.

Целью нашей работы является выявление семантических, функциональных, структурных особенностей имен числительных в олонхо, их классификация и комплексное описание.

Общая цель диссертации обусловливает постановку и решение следующих задач:

— Определение объема числительных, задействованных в эпосе олонхо;

— Функциональная характеристика (анализ) эпических числительных;

— Изучение объектов, предметов, явлений, определяемых числительным;

— Выявление функций (назначений) числовых величин в эпосе;

— Раскрытие семантики чисел в эпосе олонхо;

— Определение общих закономерностей и тенденций употребления числительных в олонхоопределённой мере углубляет понятие эпического языка, уточняет сущность эпических числительных. Наблюдения и полученные выводы способствуют разработке теоретических вопросов языка олонхо. Её результаты могут быть использованы при дальнейшей разработке сопоставления числительных олонхо с другими жанрами национального фольклора — песней, сказкой, пословицей, загадкой, историческими преданиями и т. д. Это поможет выявить жанровую обусловленность применения числительных в фольклоре. Также результаты могут быть применены в сопоставительных анализах эпических текстов разных народов с целью выявления национально-культурной специфики применения числительных и вместе с тем особенностей картин мира у разных народов.

Практическая ценность исследования. Фактический материал и результаты исследования могут быть использованы при составлении словаря языка олонхо, а также в вузовском курсе устного народного творчества, этнолингвистики, при проведении спецкурсов и спецсеминаров по проблемам языка фольклора. работы обусловлено тем, что она в.

Методы исследования. В качестве основного метода исследования принимается описательный, основанный на непосредственном наблюдении языковых фактов и их сопоставлении. Используется метод контекстного анализа. Широко применяются приемы количественных подсчетов, идентификации, методы компонентного, дистрибутивного, диахронического анализа.

В качестве источников фактического материала были привлечены наиболее ранние тексты олонхо из Образцов народной литературы якутов (ОНЛЯ) и все опубликованные на сегодняшний день академические издания олонхо. Из них для квантитативного (количественного) анализа были использованы 8 текстов олонхо:

1. Эр CogOTOX (1848). // Уваровскай А. Я. Ахтыылар. / Сост. Ю. И. Васильев. — Дьокуускай: Кинигэ изд-та, 1992. — 56 с.

2. Тойон Ньургун Бухатыыр (1895) ./ Запись со слов Н. Попова //. Образцы народной литературы якутов, собранные Э. К. Пекарским. Ч. I. Тексты. Вып. 2. — Спб. 1908. — С. 81−112.

3. влбет Бэргэн (1886). / Запись со слов Н. Абрамова //. Образцы народной литературы якутов, собранные Э. К. Пекарским. Ч. I. Тексты. Вып.2. — Спб. 1908. — С. 113−147.

4. Нюргун Боотур Стремительный. Богатырский эпос якутов. / текст К. Г. Оросина. Редакция текста, перевод и комментарии Г. У. Эргиса. — НИИ яз. Лит. и ист. Я АССР. — Якутск: Госиздат ЯАССР, 1947. — 410 с.

5. Тимофеев-Теплоухов И. Г. Куруубай хааннаах Кулун Куллустуур. Якутское олонхо. / Запись В.Н.ВасильеваПодг. текста Э. К. Пекарского, Г. У.ЭргисаПер. А. А. Попова, И. В. Пухова: Вступ. Статья И. В. Пухова, Г. У. Эргиса. — Москва: Главная редакция восточной литературы, 1985. — 608 с.

6. Захаров Т. В. — Чээбий. Ала Булкун: Якутское олонхо. / Запись В. Н. ВасильеваПодг. текста Э. К. Пекарского, Н.В. ЕмельяноваПер. Г. В. Баишева — Алтан-СарынаРАК Сиб. отд-е Якут, ин-т яз. лит. ист. — Якутск, 1994. — 104 с. (Образцы народной литературы якутов. Вып. 2).

7. Кыыс Дэбилийэ: Якутский героический эпос./ СказительН.П.БурнашевЗапись С.К.ДьяконоваПодг. текста П. Н. Дмитриева, В. В. Илларионова, Л.Д.НестеревойПер. Н. В. Емельянова, П. Е. Ефремова, С.П. ОйунскойВступ. статья Н. В. Емельянова, В. Т. Петрова. — Новосибирск: Наука, 1993. — 328 с. (Памятники фольклора народов Сибири и Дальнего Востока).

8. Модун Эр Со§ отох: Якутский героический эпос./ Сказитель — В.О.КаратаевМагн. запись, подг. текста В. В. Илларионова. Пер. П. Е. Ефремова, С. П. Ойунской, Н.В.ЕмельяноваВступ. Статья Н. В. Емельянова, В.В.Илларионова- - Новосибирск: Наука. Сибирская издательская фирма РАН, 1996. — 440 с. (Памятники фольклора народов Сибири и Дальнего Востока).

В качестве иллюстративного материала привлекались примеры из других олонхо. Для сопоставления привлекались данные из фольклорных сборников других народов (см. Список принятых сокращений).

— Имена числительные — микросистема, которая органично входит в общую художественную систему якутского эпоса олонхо и выполняют определенные функции в структуре эпического текста.

— Высокая степень употребительности, сакральная символика и особая эпическая семантика как показатель значимости числительных в якутском эпосе.

— Контекст выступает как непременное условие выявления конкретного значения фольклорного слова.

— Сакральная символика чисел олонхо как отражение древних мифологических воззрений.

— Условность в обозначении эпических параметров как проявление своеобразной картины мира в олонхо.

— Бинарное противопоставление числительных в якутском эпосе как символическое указание на принадлежность определяемого понятия к противоположным категориям или как дополнительная смысловая нагрузка (положительная или отрицательная).

§ 3. Выводы.

В эпосе олонхо отражены сакральные числа, связанные с ранними представлениями предков якутов.

Сакральная &bdquo-тройка" - это способ описания эпического пространства, вслед за трехчастным космосом, эпитетом &bdquo-три" наделяются многие объекты микрокосма. Также, сакральное значение присутствует в выражении Ус хара (бараа) кулуктээх (три темные тени бросающий), которое связано с представлением древнего якута о трёх душах человека: ийэ кут (мать-душа), салгын. кут (воздух-душа), буор кут (земля-душа). Интересно отметить, что народное поверье о наличии у здорового человека трех теней живо и в наше время.

В эпосе олонхо числа с сакральной символикой восемь и девять являются эпитетами многих мифологических объектов. При этом наблюдается интересная закономерность: чётное число восемь выступает эпитетом указывая на те или иные особенности в горизонтальной плоскости, а нечетные числа три и девять выступают эпитетом по вертикальной оси.

Число семь имеет мистическое, сакральное значение при описании Нижнего мира, число девять присутствует при описании шаманской космологии.

Сакральные числа являются эпитетами ритуальных предметов и объектов (чорона, ритуальной ложки, сэргэ и т. д.), т. е. являются кодовыми, обозначая священный божественный признак.

143 данных предметов.

Употребление имен числительных в эпосе олонхо имеет свою специфику, в которой отражены поэтические особенности языка олонхо, своеобразие народной психологии.

Числительные в олонхо — это символ множества и громадности. Преимущественно число три условно означает &bdquo-много" &bdquo-все". Всё человечество, обитающее в Среднем мире называется ус биис уука, весь якутский народ — ус саха, а вся Вселенная — ус дойду и т. д.

Числительные икки 'два', ус 'три', сэттэ 'семь', ащс 'восемь', то^ус 'девять', являются значимыми компонентами в сложных по составу украшающих эпитетах. В частности, украшающий эпитет при описании внешности красавицы содержит в себе сравнение, где через множество сияющих солнц означалась интенсивность. Т. е. при помощи числительного усиливается выразительность образа. Числительные со^отох, биир 'один, единственный, одинокий', участвующие в образовании эпитетов богатырей — абаасы, характеризуют (усиливают) отрицательные качества. В описании внешнего вида персонажей участвует числовая характеристика, которая в сочетаниях с наименованиями народной метрологии, указывает на фантастические габариты. В эпосе числительное используется как художественный прием гиперболизации. В гиперболизации силы и мощи героя, особых качеств коня богатыря, в описании богатырского жилища и т. д. используются, в основном, традиционные числительные ус 'три', сэттэ 'семь', а^ыс 'восемь', то^ус 'девять' или их удесятеренные варианты сэттэ уон, 'семьдесят', а^ыс уон 'восемьдесят', т, ог, ус уон 'девяносто'. Определение эпического пространства осуществляется в олонхо с использованием числительных по разному — сочетанием.

144 числительного и реалий народной метрологии, при сравнении с чем-либо, где числительное один биир означает не только количество, но и несет сопутствующий оттенок усиления чрезвычайно малой величины. Числительное в сочетании с термином куннук сир в олонхо может характеризовать расстояние при движении, например расстояние, на которое отлетел, отскочил кто-либо.

Числительное является значимым компонентом при описании эпического времени. Время в олонхо дискретно. Последовательно прослеживающего все события точного хронологического времени в эпосе нет. Эпическим временем отмечаются отдельные эпические события. Причем некоторые события протекают заведомо замедленно, другие, наоборот, — фантастически быстротечны. Замедленность или быстротечность времени оправданы и достигаются при помощи своеобразного описания эпического времени, основным компонентом которого является числительное.

Несмотря на обилие эпитетов в языке олонхо, ко-личество постоянных эпитетов, с использованием чисел, весьма ограничено. В данном случае нами зафиксированы следующие: Ус саха, Ус бараа хара кулук, Ус вргвствв^унэн, Ус уостээх, Иэгэйэр икки атахтаах. Постоянные эпитеты из языка устного народного творчества могут перейти в современный литературный язык, утрачивая при этом своё эпическое значение.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

.

Класс имен числительных, это — один из активно употребляемых языковых средств устного народного творчества. &bdquo-Излюбленные" числа в эпических традициях народов, в основном, совпадают. Но при детальном анализе обнаруживается отличие внутренней смысловой нагрузки числительных в эпосах и проявление национальной специфики в употреблении имён числительных в фольклорных произведениях народов, причём большие отличия проявляются при сравнении с числительными неродственных по языковому признаку народов.

Имена числительные органично входят и активно функционируют в художественной системе эпической традиции якутов — олонхо. В числительных олонхо отчётливо отразились следы мифологических представлений, особенность способа мышления древнего якута, который в описаниях своего жизненного пространства посредством числовой символики воспроизводил модель мира. Такой принцип освоения окружающего мира наблюдается не только в олонхо, но и весьма активно воплощался в повседневной жизни, в частности, в жилищных и хозяйственных постройках наших предков.

Имена числительные в эпосе олонхо не только теряют свое конкретное значение, а являются своеобразным символом. Их употребление связано с древнейшими мировоззренческими понятиями и с определенными закономерностями эпической поэтики.

Числительные, при сочетании с существительными, отдают предпочтение лексико-тематическим группам &bdquo-Эпические объекты.

146 и мир вещей", &bdquo-Природный мир" и &bdquo-Обитатели Верхнего, Среднего, Нижнего миров" .

При определении эпической природы используются преимущественно числительные с сакральной символикой. Это показывает, что в олонхо природа, не только сфера изображения, но и объект поклонения. Отсюда неподвижность, статичность ключевых природных объектов, наделение их самой разнообразной эпитетикой, в том числе числовой. В этой сфере обнаруживается наибольшее число клишированных сочетаний и постоянных эпитетов, в том числе, с использованием числительных.

При сочетании с существительными, обозначающими усадьбу, жилище, домашнюю утварь, оружие, украшения, одежду, числительные, в основном, используются в качестве художественного приема эпической гиперболизации, создают яркие зрительные образы. Это показывает, что данная сфера является основным фоном при изображении, т. е. своеобразным &bdquo-подручным материалом" при создании многообразного красочного эпического мира.

Природные явления (раскат грома, пурга, буря и т. д.) всегда предвосхищают какие-либо грозные события. Эти существительные интенсивно нанизываются эпитетами числительными, которые привносят в образ устрашающий эффект.

При обозначении божеств, мифических персонажей, употребляются традиционные числительные с сакральной значимостью. Из обитателей Среднего мира наиболее часто числительными — эпитетами наделяются простые люди, прислуга.

Сакральная символика, присущая наиболее архаическим эпо-сам, характерная черта эпических числительных олонхо. Такая черта свойственна числительным тюрко-монгольских эпосов, тогда.

147 как в былине, она почти не проявляется. В эпических числительных — ус 'три', сэттэ 'семь', аг, ыс 'восемь', то^ус 'девять' обнаруживается сакральная символика, заложенная на основе мифологических воззрений древнего якута. Это проявляется во всем, начиная от трёхчастной структуры эпической Вселенной до предметов домашней утвари.

Принято считать, что религиозный обряд и мифы тесно связаны между собой. Притом обряд составляет как бы инценировку мифа (Мифы.1982, с.233−236). Поэтому в олонхо те же сакральные числительные имеют определенную обрядовую основу. Так, числа три, девять стали необходимыми и устойчивыми компонентами магических обрядов.

Олонхо стремится к масштабности, а в описаниях гигантских астрономических понятий универсальным языковым средством является числительное. Причём, абсолютное большинство употребляемых в олонхо — это числительные первого десятка. Таким образом, посредством малых величин в олонхо обрисовывается масштабное. Числительные в поэтике олонхо несут качественно гиперболизирующую функцию.

Мысль о символическом характере эпических чисел в обозначении пространства и времени подтверждают также материалы якутского олонхо. В подтверждение типологической древности родового эпоса в олонхо, в отличие от других эпосов, наблюдается большая мифологичность эпического времени и эпического пространства.

В эпическом произведении якутов числительные бинарно противопоставляются, символически указывая на принадлежность определяемого понятия к той или иной категории. При этом несут дополнительную смысловую, или положительную, или.

148 отрицательную нагрузку. Так, при наделении персонажей олонхо определениями-числительными четко усматриваются симпатии и антипатии древнего якута. Например, в системе бинарных оппозиций определяется доброе и злое начало, где кодовыми элементами являются числительные. Мужское и женкое начало, также, могут отражаться посредством числительных.

Числительные становятся средством ритмической организации эпического стиха. Находясь в начале стихотворной строки они являются &bdquo-стихообразующим элементом" и влияют на организацию всего стиха в целом, т. е. несут композиционную функцию.

Поэтическая и мифологическая природа эпических числительных своеобразна. Исследование числительных, их художественной функции и сакральной символики, в целом, в устном народном творчестве представляются актуальной проблемой. Изучение поэтики фольклора в этом направлении позволило бы нагляднее представить специфику древнейших мировоззренческих представлений, глубже постигнуть животворные традиции народной фантазии и своеобразие народной психологии, общее и особенное в духовной культуре разных народов.

График 3. Функционирование числительных в олонхо «Тойон Ньургун Бухатыыр» .

График 4. Функционирование числительных в олонхо «Элбэт Бэргэн» .

График 5. Функционирование числительных в олонхо «Дьулуруйар Ньургун Боотур» .

График б. Функционирование числительных в олонхо «Кулун Куллустуур» .

График 7. Функционирование числительных в олонхо «Модун Эр Содотох» .

График 8. Функционирование числительных в олонхо «Кыыс Дэбилийэ» .