Оронимия Хакасии

Общая характеристика работы.

Хакасия расположена в центре Южной Сибири, в долине крупного левого притока Енисея — р. Абакан с его многочисленными притоками. Самый север и северо-запад республики занимают верховья Чулыма и Томи — притоков другой большой сибирской реки — Оби. На западе и юге равнинные пространства Минусинской котловины обрамляют предгорья и горы, соответственно, Кузнецкого Алатау и Западных Саян. Значительное разнообразие рельефа, а также особенности хозяйственной деятельности населенияскотоводства, охоты, рыболовства, при которых человеку необходимо различать и именовать множество макрои микро-топообъектов, — создали довольно объемную и детализированную топонимию, которая до сих пор остается малоизученной.

Настоящая диссертация посвящена лингвистическому анализу автохтонных (тюркоязычных и других нерусских по происхождению) орони-мов, то есть названий различного рода рельефов сухопутной поверхности на территории Республики Хакасия.

Актуальность диссертации обусловлена отсутствием в хакасоведении работ, содержащих фронтальное обследование макрои микрооронимии, анализ которых способен дать ценную не только лингвистическую, но также и географическую, историческую и этнографическую информацию.

Цели и задачи исследования. Общая цель работы — собрать репрезентативный материал по хакасским оронимам, систематизировать и лингвистически всесторонне его проанализировать. В ходе лингвистического анализа в диссертации были поставлены и решены следующие конкретные задачи:

1) достаточно полно выявлена, зафиксирована и описана ороними-ческая терминосистема хакасского языка;

2)составлены карты распределения оротерминов на территории Хакасии;

3) на основе лексико-семантического и историко-этимологического анализа оронимов дана классификация их основных семантических классов, групп и подгрупп;

4) собрано и представлено в виде Приложения более 1100 хакасских оронимических названий.

Научная новизна. Впервые специальному систематическому анализу подвергнут представительный массив хакасских оронимов, исследованы и установлены мотивационные принципы и языковые приемы пропри-альной номинации объектов сухопутного рельефа, выявлены и расклассифицированы семантические типы оронимов, описана оронимическая терминосистема, предложен ряд новых этимологических толкований оронимов и оротерминов.

Методика исследований. В диссертации применены сравнительно-исторический, сопоставительный, этимологический, ареальный методы. Использованы также некоторые методы исторических и географических дисциплин при анализе географических названий.

Научная и практическая значимость. Результаты исследования могут быть использованы при дальнейшей разработке вопросов хакасской ономастики, диалектологии и лексикологии. Материалы работы найдут применение при создании истории хакасского языка, в сравнительно-исторической грамматике тюркских языков и ареальной лингвистике. Данные диссертации имеют большое значение для понимания этногенеза и истории хакасского и других народов южно-сибирского региона.

Практическое применение результаты работы могут найти при составлении толкового, этимологического, исторического словарей хакасского языка и словаря топонимов Хакасии и Южной Сибири. Материалы исследования могут быть использованы лингвистами, историками, географами, картографами, а также представителями официальных учреждений, занимающихся вопросами именования и переименования топонимических объектов. Оронимический материал и результаты его анализа могут быть учтены при разработке орфоэпии и орфографии топонимов Хакасии на хакасском и — в какой-то своей части — на русском языках, также они могут быть рекомендованы преподавателям университета при чтении курсов и спецкурсов «Лексикология хакасского языка», «Ономастика Хакасии», «История Хакасии», педагогам школ в краеведческой работе, музейным работникам.

Апробация работы. Основные положения диссертации отражены в трех публикациях и пяти докладах — на конференции, посвященной 50-летию Хакасского НИИ языка, литературы и истории (1994 г.), на «Бор-гояковских чтениях» 1997 и 1998 гг., Межрегиональной конференции «Этносоциальные процессы в Сибири» (1997 г.), на научно-практической конференции «Хакасия и Россия — 290 лет совместного развития» (1997 г.).

История изучения топонимики Хакасии.

В 1721—1722 гг. на территории нынешней Республики Хакасия работала научная экспедиция Д. Г. Мессершмидта, отправленная для изучения Сибири по указанию Петра I. В орбите внимания этой комплексной экспедиции были не только природные богатства, но и исторические древности, этнография и языки сибирских народов. Вдоль маршрута Мес-сершмидт фиксировал топонимы Хакасии. По большей части в немецкой записи передавались либо русские фонетически-адаптивные формы хакасских («татарских» в тогдашней терминологии) названий, либо русских калек с хакасских названий: Bozje — оз. Божье, русская калька с хак. Тиггр колSchira — оз. Шира, русская точная передача хакасско-качинской формы Шыра кол, замещенной в современном языке сагайской формой Сыра колNinoa — р. Ниня — хак. Нин, pp. Сиры, База, Аскиз, Тея, Есь и т. д. Экспедиции Мессершмидта принадлежит также слава первооткрывателей енисейских стел с древнетюркскими письменами, в которых позднее, после расшифровки, были обнаружены древние топонимы.

Для истории хакасской топонимии очень важны географические названия, зафиксированные Г. Ф. Миллером в «Истории Сибири». Приводятся также сведения по истории тех или иных мест, проливающие свет на мотивацию названий. Миллер подтвердил данные хорографической карты Страленберга, приложенной к его знаменитому историко-географическому сочинению «Северная и восточная часть Европы и Азии» (Strahlyniyrg 1730), о местности близ Абаканского острога, замечательной обилием курганов. Местность эта «татарами» называется Копон Карагай и некогда была очень богата по части добывания этих памятников татарской древности. Сегодня топоним Кбпбн Карагай отмечен в Боградском районе. Можно отметить некоторые неточности названий в записях Миллера из упомянутой хорографической карты Страленберга. Так, реки Кокса — рус. Кокса и Тес — рус. Тесь, впадающие с запада в Енисей, переданы как Koktzaga и Ktiysch и т. д. Следует отметить вал на р. Аргун, описанный Миллером, который тунгусы и монголы называют Керимхарактерно, что тем же словом Керим монголы называют знаменитую китайскую стену (Миллер, указ. соч., 516), Аналогичные топонимы существуют и в Хакасии, но в фонетическом варианте Кир1м, что означает «вытянутая гора или гряда».

Почти совпадающей по маршруту была экспедиция П. С, Палласа в 1771 и 1772 гг. Ученый пишет, что из с. Коков видна гора Онно (ныне эта гора имеет второе название — Б. Сундук — из-за громадной скалы в форме сундука, возвышающейся на его вершине). Далее по маршруту П. С. Палласа отмечены: оз. Фыркал, рр. Ниня, Сыр — Сир, Паза — База, АсхысАскиз. Об озере Пулланныг кол — рус. Баланкуль, у местных жителей Пал-лас узнал, что зимой, перед тем как озеро покрывается льдом, оттуда слышны звуки, будто это голос какого-то неизвестного зверя. Там же, недалеко от этого озера, он зафиксировал Ызых таг — 'Поклонную гору' (Сунчугашев 1994, 90).

М.А. Кастрен — первый по времени ученый, который составил описание фонетики, морфологии, краткий словарь (более 1 тыс. слов) и собрал образцы текстов одного из племенных языков хакасского народакойбальского, в посмертно опубликованной книге «Опыт изучения кой-бальского и карагасского языков» (Castren 1857). Публикатор материалов Кастрена, акад. А. Шифнер вместе с койбальскими поместил в одной книге материалы по языку тофаларов (карагасов), язык которых считается ныне либо обособленным, близкородственным тувинскому, либо диалектом последнего (подробнее см.: Рассадин 1994, 54). Указанный труд финнского ученого ценен в нескольких отношениях. Койбальский диалект позднее был ассимилирован качинским и сагайским диалектами (Карпов, Насилов 1995, 275), поэтому фиксация Кастрена является особенно важной. В приложенном словаре содержатся не только койбаль-ские, но и качинские слова. Обследовав огромную территорию, Кастрен собрал большое число географических названий. На основе изучения топонимии Сибири он пришел к выводу, что в горах Алтая имело место длительное соседство самодийских и тюркских народов. Самодийские языки, по его заключению, составляют промежуточное звено между финно-угорскими и тюркскими языками. Данные топонимики окончательно убедили Кастрена в том, что прародиной урало-алтайских народов был Алтай, на что указывали и некоторые его предшественники (подробнее: Агеева 1970, 73).

Изучение хакасского языка, его диалектов в конце XIX и начале XX вв. связано с именами выдающихся тюркологов В. В. Радлова и Н.Ф. Ка-танова.

Труды В. В. Радлова насыщены богатым фактическим материалом по топонимике, собранным им в полевых условиях (Благова 1970, 80), значительная часть которого впоследствии вошла в его двухтомный труд «Из Сибири» (Радлов 1989). Проводя свои исследования, Радлов очень внимательно относился к местной топонимике, так как хорошо понимал всю ценность ее фиксации в условиях быстрого замещения многих традиционных топонимов новыми названиями и, нередко, утраты памяти о них местными коренными жителями (Вайнштейн 1989, 682).

Н.Ф. Катанов не оставил после себя специальных исследований по географическим названиям родного края, однако в приложении к его капитальному труду «Опыт исследования урянхайского языка» мы находим множество орографических терминов, являющихся объектом нашего исследования, в частности такие, как: таскыл 'горный хребет', чал 'грива1, сын 'горный хребет' и др. (Катанов 1903, 206, 20К, 214, 269).

Впервые вопрос о специальном исследовании топонимии Хакасии был поставлен в 1944 г. на научной конференции Абаканского Учительского института, где Ц. Д. Номинхановым был представлен доклад «Хакасская топонимика как источник истории хакасского народа». Доклад был подготовлен на основе анализа около 600 топонимов, в нем автор поставил задачу рассмотреть структуру географических названий Хакасии, а также попытаться выделить топонимы иноязычного происхождения. Как отметил ученый, предварительный анализ топонимии Хакасии показал, что в ее сложении приняли участие языки тюркские (хакасский, и м о у ч w М шорскии, оиротскии, т. е. алтаискии), русскии, монгольский и, предположительно, тунгусский, т. е. эвенкийский, а кроме этого, были выявлены топонимы неизвестного происхождения. Обобщая структуру представленных в докладе географических названий, автор приходит к выводу, что они по своему составу в основном однотипны, в первом слове заключено собственно название, а второе передает характер объекта.

Указанный труд Ц. Д. Номинханова можно считать отправным пунктом в деле специального изучения топонимии Хакасии. С начала второй половины XX в. и по настоящее время, т. е. в период становления и бурного развития топонимики как раздела языковедческой науки, в научных и публицистических изданиях было опубликовано немало заметок и статей, содержащих толкования и этимологические предположения о различных гидронимах, оронимах и ойконимах Хакасииувидели свет и несколько кратких словарей по топонимии Хакасии. Н. Г. Доможаков в «Заметке о слове уус» высказал подтвердившееся впоследствии предположение о том, что древнетюркское дгуз 'река1, отмечаемое в памятнике в честь Кюль-Тегина (см. подробнее: МПДП, 30- ДТС 382), отразилось в хакасском языке в форме уус, претерпевшей обычные для хакасской фонетики изменения в виде выпадения интервокального г и оглушения конечного з. Форма уус часто встречается в составе названий рек и речушек — Ах Уус — рус. Белый Июс, Хара Уус — рус. Черный Июс (оба — истоки р. Чулым), Ирг1 Уус — рус. Старый Июс и др., а также сохранилось как нарицательное слово 'река1 в кызыльском диалекте хакасского языка (Доможаков 1957, 184).

JI.P. Кызласов на примере анализа гидронимов выделил в топонимии Хакасско-Минусинской котловины и прилегающих к ней районов различные этнолингвистические пласты. Как считает ученый, наряду с наслоившимися в более позднее время тюркскими топонимами, на данной территории господствовали, в основном, топонимы, разъясняющиеся из угорских и самодийских языков. К таковым JI.P. Кызласов относит названия рек Асхыс, Ис, Бес, Тес, Анзас, Хабзас — как угорские по происхождению, и названия рек Холба, Салба, Тебе, Ерба — как самодийские (Кызласов 1959, 72).

В 1968 г. в Отделе географических названий Центрального научно-исследовательского института геодезии, аэросъемки и картографии Е. Н. Бушуевой и М. Б. Волостновой был разработан «Словарь географических терминов и других слов, встречающихся в топонимии Хакасской автономной области» (СГТ Хак). Целью данной работы была важная практическая задача: уточнить и унифицировать русскую транскрипцию 345 геотерминов из названий на картах Хакасии разных масштабов и в литературных источниках.

Большой вклад в изучение хакасской топонимии внес М.И. Боргоя-ков. В своих статьях он предложил объяснения названий рек Асхыс (Бор-гояков 1959, 70), Сор (Боргояков 1973, 142), Сбот (Боргояков 1970, 85). В «Этюдах по топонимике Хакасии» М. И. Боргояков рассматривает существующие толкования важнейших гидронимов Хакасии, происхождение которых и до сих пор остается спорным либо малоизученным, — реки Абакан, Енисей, Too — рус. Тёя, Табат, Сыр и т. д. Следует отметить, что этимология р. Абакан, данная М. И. Боргояковым как Аба 'отец, главный' и Как из кетского 'путь, дорога', то есть 'дорога Аба или водный путь Аба' (Боргояков 1973, 32), и по сей день выглядит наиболее приемлемой из всех существующих предположений. В этой же статье были проанализированы семантические группы гидронимов, мотивированные названиями животных и растенийТдд (алт., кирг.- хак. пшбе) 'верблюд', заз бык'- диких животных — Атул от ац 'зверь' чуя 'ручей, речка', Тулгу чул 'лиеья речка'- названия, связанные с растительностью, — р. Киндырла от киндгр 'конопля', р. Камышта — от хамыс 'камыш'. Особо в «Этюдах» рассмотрены некоторые хакасско-русские топонимические кальки: Хара кол — рус. Черное озеро, Хуба Чар — с. Белый Яр, Хара Таг — Черногорск и т. д.

В семидесятые годы исследованием географических названий Хакас-ско-Минусинской котловины занимался языковед из Кемеровского пединститута М. А. Жевлов. Объектом его внимания были топонимы не только современной территории Хакасии, но и прилегающих районовправобережья Енисея и местности на север от Хакасии до Красноярска. По материалам исследований им были опубликованы статьи «Хакасские гидронимы» (Жевлов 1973), «Хакасские орографические термины» (Жевлов 1977) и защищена кандидатская диссертация «Топонимия Хакасско-Минусинской котловины» (Жевлов 1984), посвященная основным разрядам топонимии данного региона — гидронимам, оронимам, ойконимам. Остановимся на характеристике этой работы подробнее.

В первой главе диссертации дана характеристика основных трудов по топонимии Хакасско-Минусинекой котловины. Историю вопроса автор подразделяет на два периода — дореволюционный (Д.Г. Мессер-шмидт, В. В. Радлов, М. А. Кастрен, Н.Ф. Катанов) и послереволюционный (А.П. Дульзон, J1.P. Кызласов, А. К. Матвеев, Э. Г. Беккер, М.И. Бор-гояков). Во второй главе топонимы рассмотрены в хронологическом порядке и подразделены на древние, средневековые и поздние, в первую очередь русские, представленные преимущественно гибридами и кальками. Здесь же проведена классификация хакасских топонимов по 6 лекси-ко-семантическим группам, обнаруживающим их связь с обществом и природой. Проанализированы хакасские гидрографические и орографические термины и представлена их локализация. Установлено деление терминов на общетюркские, восточно-тюркские и местные. Третья глава посвящена структурно-слов о образовательном у анализу хакасских топонимов.

Несомненно, диссертация М. А. Жевлова вносит большой вклад в дело дальнейшего изучения не только хакасской (тюркской), но и региональной (сибирской) топонимии. М. А. Жевлов выделил терминосистемы каждого из основных разрядов топонимов, выделил модели топонимического словообразования, проанализировал семантику топонимов и разделил их на несколько лексико-семантических групп, рассмотрел этимологии различных топонимов. И все же несмотря на то, что диссертация М. А. Жевлова содержит большой фактический материал и затрагивает основные аспекты изучения топонимов, данная работа не решает (да и не могла, естественно, решить) всех современных и исторических проблем хакасской топонимики. Ряд положений в его работе определённо требуют поправок и уточнений. Приведем лишь некоторые, наиболее очевидные примеры.

В приложении к диссертации приведена таблица гидрои оротерми-нов, соответственно 34 и 90 слов. По нашему мнению, данные цифры завышены, поскольку к составу терминов ряд слов отнесен неправомерно. Так в число оротерминов М. А. Жевловым включены служебные слова пространственной семантики: алды 'перед', кисты 'задняя сторона', сари 'сторона', чогар 'верх'. Также не относятся, на наш взгляд, к оротерминам слова, участвующие в образовании сложных топонимов по схеме «определение + слово, обозначающее почву или слагающую топообъект породу», и т. п. — тобрах 'пыль', той 'глина', чир 'земля' и т. д. (Жевлов 1984, 220−228). С другой стороны, слова, обозначающие элементы рельефа, такие как хуй пещера", оймах яма, впадина', хыс^{теснина,} ущелье*, хапчал 'каньон', включены Жевловым в число гидротерминов, а не оротерминов, как мы бы ожидали (там же, 216−219). Некоторые уточнения требуются и в других разделах. В материалах лексико-семантической классификации некоторые термины не подтверждены примерами реальных оронимов: слово ктдж с апеллятивным значением 'пуп (часть тела человека)' квалифицировано как оротермин 'гора с камнем на вершине' (Жевлов 1984, 88) — туйгах с апеллятивной семантикой 'копыто' представлено с терминозначением 'гора с дугообразными нишами' (там же, 89) и т. д. Ряд вопросов возникает и в отношении хронологической стратификации топонимов по М. А. Жевлову. По-видимому, названия писаниц отнесены к древнему слою топонимов на основании возраста самих объектов, а не их названий. На наш взгляд, более правильным в подобном вопросе следует считать лингвистический, а именно фонетический подход. Однако и фонетические критерии требуют осмотрительного применения. Например, М. А. Жевлов относит к «древним» топонимы с начальным глухим п типа Кол пазы 'озерная вершина', явно следуя известной классификации С. Е. Малова, считавшего глухое начало признаком «древних языков» (МПДП, 5). Между тем, в современной сравнительно-исторической фонетике признано, что в позднепратюркском состоянии в анлауте был б-, который в период после распада праязыка и самостоятельного существования отдельных тюркских языков в языках Сибири, в частности, в хакасском и в чувашском, прошел «процесс вторичного оглушения» (под влиянием субстратов). Ср. чув. pes, хак., шор. pas, тур., тат. и др. eas 'голова'" (СИГТЯ. Фонетика, 177- см. также: Рясянен 1955, 155). Следовательно, исходя из приведенного положения хак. пазы является не «древней», а средневековой или более поздней формой. Отнесение топонимов-этнонимов Харга, Турап, Ызыр к древним или топонимам со слабо дифференцированным глухим «П» в анлауте, типа Кол пазы 'озерная вершина' и другие требуют, по нашему мнению, более осторожного и тщательного подхода.

В 1995 г. вышел из печати «Топонимический словарь Хакасско-Ми-нусинского края», подготовленный этнографом В. Я. Бутанаевым по материалам его многолетних экспедиций. Ценность данного словаря для топонимики Хакасии заключается в том, что он представляет собой первую достаточно полную сводку топонимов обширного региона. Словарь включает около 4 тысяч названий, собранных на территории современной Республики Хакасия, в 20 прилегающих к Хакасии южных районах Красноярского края, в трех соседних районах Кемеровской области и Те-гульдетском районе Томской области. В словаре много интересных сведений историко-фольклорного характера, записанных от информантовчасть этих сведений теперь уникальна, В основном, это объяснения названий различных мест, водных и сухопутных объектов, связанных либо с какими-то реальными в прошлом историческими событиями, либо с традиционным мировоззрением хакасов. Например: Илеморлар аалыа. Илеморов по р. Тея (Аскиз. р-н). Назван по имени Илемора Боргояко-ва. При совхозном строительстве переименован в «Чахсы хоных» — «Хорошая жизнь» (Бутанаев 1995, 37). Или: Сараат позии 'высота солового коня' - г. Сарат-Безик (1996, 9) по р. Уйбат (У.-Абакан. р-н). «Сохранилась легенда о злобном соловом жеребце, который убивал молодых жеребят, чтобы вечно властвовать над кобылицами своего табуна. Место проведения небесных жертвоприношений» (там же, с. 100).

В словаре дана внутренняя форма топонимов, но не раскрыты внешние мотивы номинации, кроме указанных случаев ссылок на сведения исторического и этнографического характера. В этом плане топонимия Хакасии, как показывает названный словарь, все еще предоставляет исследователю большие возможности для дальнейшей работы.

Объектом анализа в ряде публикаций и диссертационной работе В. М. Мальцевой «Топонимика юга Красноярского края» послужили топонимы (все их виды — гидронимы, оронимы, ойконимы) территории, прилегающей к административным границам современной Хакасии с северо-востока и востока. Основное внимание автором было уделено стратификации материала по генетической принадлежности: помимо основного массива тюркоязычных топонимов выделены кетские, самодийские, русские, а также топонимы неизвестного языкового происхождения. Большая часть тюркских топонимов объясняется, по мнению В. М. Мальцевой из хакасского языка, реже — алтайского, тувинского или других тюркских языков (Мальцева 1997, 60).

Основные понятия оронимики как раздела топонимики.

В настоящей диссертационной работе анализируется система хакасской оронимии, которая ранее не подвергалась фронтальному обследованию.

Ороним, оронимы — от греч. opoq «гора», dnvipta «имя», названия элементов рельефаоронимия — совокупность оронимов на какой-либо определенной территории. Оронимия является одной из составных частей топонимии как совокупности всех географических названий данного региона. Топонимика, как и ее разделы — оронимика, гидронимика и др., изучают «функционирование, значение и происхождение, структуру, ареал распространения, развитие и изменение во времени» географических названий соответствующих типов объектов (ЛЭС, 515). В науке допускается как узкое, так и расширенное применение термина ороним. В узком смысле термина, в соответствии с внутренней формой слова, оронимы — названия горных возвышений — горы, холмы и т. д. и т. п. В широком смысле термин ороним применяется для обозначения всех деталей сухопутной поверхности (Суперанская, Исаева, Исхакова 1995, 67). Диссертант, как и цитируемые ведущие топоним исты, придерживается широкого понимания термина ороним.

Таким образом, в круг вопросов оронимики входит изучение системы обозначений всех деталей сухопутной поверхности в вертикальном и горизонтальном членении. При вертикальном членении земной поверхности мы имеем дело с положительными оронимами, т. е. с названиями собственно гор, скал, камней, сопок, холмов, возвышенностей, хребтов и т. д. и отрицательными — названия понижений, логов, впадин, долин, ущелий, оврагов и т. п.- при горизонтальном членении земной поверхности разграничиваются степи, луга, урочища, леса, местности и др., обобщенно называемые хоронимами (Суперанская, Исаева, Исхакова 1995, там же).

При анализе формальной и семантической стороны оронимов и оро-терминов, в вопросах классификации различных явлений, составляющих хакасскую оронимическую систему, мы основывались на теоретических и методологических подходах, развитых и апробированных в исследованиях А. П. Дульзона, Э. М. Мурзаева, О. Т. Молчановой, В. А. Никонова, А. В. Суперанской, В. Н. Топорова, А. А. Абдрахманова, Х. Ф. Исхаковой, И. А. Воробьевой, В. М. Мальцевой, Б. К. Ондар, О. А. Султаньяева, Б. И. Татаринцева и мн. др.- ссылки на конкретные положения трудов различных ученых-то ион им и сто в приводятся во вводных частях к каждой главе и в основных разделах глав.

Выводы по главе:

По семантическому содержанию хакасские оронимы, отражающие опосредствованную и непосредственную связь географических объектов с практической деятельностью человека, подразделяются на два больших класса: 1) оронимы, характеризующие особенности неживой и живой природы оробъектов- 2) оронимы, характеризующие связь хозяйственной деятельности и мировосприятие человека с орообъектами.

В 1 классе мы выделяем девять групп оронимов, отражающих опо-средоствованную связь орообъектов с названиями, дающими различные сведения о признаках реалий: величине, форме, цвете, породе, местоположении, числе, звуке, флоре и фауне.

2 класс включает четыре группы оронимов, отражающих непосредственную связь орообъектов с практической деятельностью человека и дающих различные сведения: об историческом присутствии различных этносов, родовых групп хакасов в данной местностио первопоселенцах, владельцах участков, о различных событияхоб охотничьем промысле, собирательстве, скотоводстве и земледелиио традиционном мировосприятии хакасов, сопровождавшихся родовыми молениями с жертвоприношением горе — Таг тайыг и небу — Тиглр тайыг.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

.

Настоящая диссертация основана на экспедиционных материалах автора, обследовавшего в 1994;98 гг. различные диалектные зоны хакасского языка. Данный материал представлен в качестве приложения к диссертации в виде «Краткого словаря хакасских оронимов», насчитывающего около 1100 географических названий.

В результате проведенного в отношении указанного материала исследования мы пришли к следующим результатам и выводам.

Выявлена достаточно обширная система — 60-единиц — географических номенов, или терминов, участвующих в создании орографических названий хакасского языка в качестве определителей типов объектов при собственно именующей (проприальной) части оронима. Ряд оротерминов в хакасском языкознании в этом их качестве, т. е. соответствующий апел-лятив в оротерминологическом значении, описывается в диссертации впервые: хыйрах 'искривленная гора', кирш 'горная гряда без скал', кырбг 'горная гряда со скалами', сагыт 'предгорная сопка', сорах 'сопка', ночах 'остроконечная гора', хырац 'предгорный холм', тайга 'гора', сохпах 'выступающая («торчащая») гора', хус 'горная чащасеверный склон горы', пдзт 'высота', орсш 'овраг', хапчал 'ущелье'. Для ряда оротерминов выявлены некоторые новые значения. Все выявленные и рассмотренные орографические термины представляют собой генетически собственно тюркские апеллятивные слова.

Пять составленных нами карт наглядно обобщают приводимые в тексте диссертации сведения о локализации рассмотренных терминов по всей территории Хакасии или в определенны*, диалектных зонах. Например, узколокалъным, характерным для шорского диалекта, является оро-термин тайга', такие термины, как кирбг, сагыт, сорах, ирет 'южный склон горы', хапчал, хуцур 'солонец', имеют более широкую зону распространения, будучи свойственны сагайскому и качинскому диалектам (т.е. большей части территории хакасского языка), но отсутствуют в маргинальных диалектах — шорском и кызыльском.

Семантический анализ оротерминов показал, что в основе вовлечения лексем общенародного языка в процесс географического терминирования лежат два неодинаковых процесса. С одной стороны, в апелляти-вах вырабатываются более определенные терминологические значения, с которыми они начинают функционировать в составе оронимов. С другой стороны, в этой функции начинают выступать слова, принимающие оро-нимический характер на основе метафорического переноса, типа пас «голова» -" «вершина (горы)», ареа «спина» «хребет», хол «рука» -" «лог», пил «поясница» -> «седловина, перевал», харых «переносица» «мыс», хулах «ухо» «мыс», чал «грива» -«• «гребень горы» и др.

Семантические основания проприальной номинации оронимов многообразны. Проприальная часть оронима своим лексическим значением содержательно характеризует орообъект. Основное внимание в анализе лексико-семантических оснований проприаций уделялось выявлению конкретного предметного мотива номинации. Например, почему объект называется «медведь» — по форме, по обитанию или название связано с добычей данного зверя. Детальный лексико-семантический анализ про-приальных частей оронимов позволил выявить набор типичных способов номинации орообъектов в хакасском языке и предложить их класси-фикациккв классе 1 объединяются способы, кладущие в основу номинации особенности самого орообъкта или окружающей его среды — неживой и живой природыв классе 2 объединяются способы, отражающие признаки антропогенного характера — приметы хозяйственной и культурной деятельности человека, его исторического присутствия. В основе общего распределения оронимов на два класса «Природа» и «Человек» положен универсальный логический, то есть экстралингвистический принцип. Дальнейшее распределение на подгруппы внутри названных классов проходит по разным основаниям: в классе «Природа» — по смешанным логико — лингвистическим признакам, а в группе «Человек» — по логическим признакам.