Александр Гамильтон и создание конституции США

С древнейших времен вопрос о наилучшем государственном устройстве не переставал волновать человечество. Опыт американского конституционализма, по праву считающегося классическим образцом демократии, вызывает негаснущий интерес во всем мире. Изучение периода становления Соединенных Штатов представляет особую важность в наше переломное время. Проблемы молодой республики, опыт их решения, опыт создания демократических институтов и федеративного государства весьма важны и для России.

В этой связи особую ценность имеет изучение политического наследия «отцов-основателей». Александру Гамильтону по праву принадлежит одно из центральных мест в этой блестящей плеяде мыслителей, государственных деятелей, политических теоретиков. Он сыграл одну из ключевых ролей в процессе становления США и потому его политическая концепция заслуживает особого внимания. Исследование его конституционных идей, как кажется, позволит расширить представления как об особенностях этой незаурядной личности, так и о генезисе американского конституционализма.

Хронологически работа охватывает период 1774—1788 гг., со времени выхода в свет первого политического памфлета Гамильтона и до ратификации федеральной конституции. Это было время становления Гамильтона как политика, складывания теоретической основы его конституционализма. К этому же периоду относятся его первые попытки реорганизовать центральную власть в США в соответствии со своими представлениями об идеальном правительстве.

Целью данной работы является изучение эволюции взглядов Гамильтона на природу государства и специфику американской государственности на протяжении рассматриваемого периода, характеристика предложенной им программы реформирования центральной власти, а также оценка его вклада в создание и ратификацию конституции 1787 г. и изучение раннего толкования конституции Гамильтоном в 1787—1788 гг.

Поставленная в диссертационном исследовании цель предполагает решение следующих задач: исследовать источники мировоззрения Гамильтонавыявить связь Гамильтона с философией и культурной традицией Просвещенияраскрыть специфику его представлений о естественном состоянии и происхождении государства, особенности использования им естественно-правовой теории в памфлетах 1774−1775 гг.- охарактеризовать его программу реорганизации Британской империидетально охарактеризовать изменение его взглядов в период Войны за независимость и раскрыть причины его перехода от классического республиканизма к этатизмупредставить анализ содержания теории государственного интереса у Гамильтона и ее особенностей в сравнении с европейской этатистской традицией- - рассмотреть систему мер, предложенных Гамильтоном в 1782—1783 гг. с целью укрепления центральной власти в США, и выявить причины провала его программыохарактеризовать его представления об идеальном государственном устройстве, раскрытые на Филадельфийском конвентевыявить связь между гамильтоновским толкованием конституции 1787 г. в «Федералисте» и его общей политической теорией.

Методологической основой работы являются принципы историзма и объективности. Использованы элементы дискурсивного анализа.

Источниковой базой работы являются прежде всего политические памфлеты Гамильтона 1774−1788 гг.: «Полное оправдание действий Конгресса» (1774)1, «Опровержение Фермера» (1775)2, «Замечания о Квебекском билле» (1775)3, «Публий» (1778)4, «Континенталист» (1781−1782)5, «Письма Фокиона» (1784)6, «Федералист» (1787−1788). Серии памфлетов «Континенталист» и «Федералист» непосредственно посвящены борьбе за централизацию и укрепление американской государственности и в этом смысле представляют собой особую ценность для разработки данной проблемы. По общему признанию, «Федералист», написанный Гамильтоном в соавторстве с Дж. Мэдисоном и Дж. Джеем, является самым блестящим памятником политической мысли Американской революции. Он многократно переиздавался в США, а также в ев.

8 9 ропейских странах. «Федералист» был полностью переведен на русский язык в 1994 г. В 2000 г. вышло второе издание этого произведения на русском языке, полностью воспроизводящее предыдущее10. К сожалению, этот перевод не свободен от отдельных ошибок, главным образом, связанных с передачей на русский язык реалий античной истории. Так, например, упоминаемая Гамильтоном Ликийская конфедерация называ.

11 1 у.е.тся в переводе то Люцернской, то Ликейской греческий термин «амфиктиония» (союз полисов) переводчики превращают в географическое название Амфиктионская.

13 конфедерация .

Более ранние произведения Гамильтона в работе использованы главным образом для изучения эволюции его взглядов. Проблематика «Писем Фокиона» — защита прав лоялистов и требование скрупулезного соблюдения условий англо-американского мирного договора — не связана прямо с рассматриваемой проблемой, и этот памфлет привлекается в качестве вспомогательного источника. Использованы также конспекты его выступлений в Континентальном конгрессе, на Конституционном конвенте и нью-йоркском ратификационном конвенте, подготовленные им законопроекты. Все эти документы опубликованы в 27-томном издании «Бумаг Александра Гамильтона» под редакцией американского историка Г. Сайретта14. Это издание представляет собой собрание разнообразных документов, написанных Гамильтоном или относящихся к его деятельности. Помимо упомянутых групп источников, оно включает также эпистолярное наследие Гамильтона, которое является весьма ценным источником. Несмотря на всю масштабность этого проекта, в сборнике все же приведены не все известные документы Гамильтона. Кроме того, в отличие от более раннего сборника «Труды Александра Гамильтона"15, материал здесь расположен в соответствии с чисто хронологическим, а не проблемно-хронологическим принципом. Образующееся в результате смешение разнохарактерных документов затрудняет работу исследователя. Ставит в тупик и отсутствие оглавления, которое составители сочли возможным заменить предметным указателем.

Привлечены также материалы судебных дел, которые Гамильтон вел в 17 841 786 гг., опубликованные в сборнике «Судебная практика Александра Гамильтона"16. Для Гамильтона-адвоката было характерно обращение к общефилософской проблематике и стремление связать дела, которые он вел, с политической ситуацией в стране, что и позволяет использовать его выступления в суде в качестве источника для изучения его взглядов. Определенный интерес для изучения формирования взглядов Гамильтона представляет также его книга счетов, которую в 1776 г. он использовал в качестве записной книжки17. Хотя записи в ней представляют собой не оригинальные размышления Гамильтона, а лишь выписки из прочитанных им книг, все же этот источник ценен в том смысле, что он показывает круг чтения молодого Гамильтона и направленность его интересов.

Представление об идейной атмосфере революционной Америки дают произведения современников Гамильтона. В работе использована памфлетная литература, в частности, написанные в 1773—1776 гг. памфлеты лидеров патриотического лагеря, таких как Дж. Дикинсон, Дж. Адаме, Т. Джефферсон18, и их противников-лоялистов.

С. Сибери, Дж. Гэллоуэй, Д. Леонард19), а также памфлеты, изданные в рамках ратификационной кампании 1787−1788 гг.20, переписка политических лидеров эпохи Войны за независимость, в частности, сборник писем делегатов Континентального конгресса.

21 под редакцией Э. Бернетта. Опубликованная там переписка носит официальный характер и достаточно полно освещает проблемы, стоявшие перед центральной властью США в период революции, и деятельность Конгресса. В письмах также ярко отражены позиции противостоящих друг другу фракций локалистов и националистов. Важную группу источников составляют официальные документы Континентального конгресса22, а также конституционные документы рассматриваемого периода23.

Для более полной характеристики мировоззрения Гамильтона, разумеется, необходимы произведения европейских философов XVII—XVIII вв., оказавших на него немалое влияние, от Ш. Монтескье24, Дж. Локка25, Д. Юма26 до малоизвестных, но попу.

27 лярных в свое время мыслителей, таких как Э. де Ваттель или С. Пуффендорф. Использованы также работы античных историков (Полибия, Аппиана, Плутарха, Тита Ливия28) и политические трактаты Цицерона и Аристотеля29. До сих пор античные авторы слабо использовались в отечественной историографии при изучении проблем политического наследия «отцов-основателей», но они необходимы как неотъемлемая часть культурной традиции, в рамках которой формировалось мышление американцев XVIII в., в том числе и Гамильтона.

В рамках данной работы нет возможности подробно рассмотреть достижения американской историографии, посвященной Войне за независимость и конституции 1787 г. 30 Историографический обзор по необходимости ограничен монографиями, специально посвященными Гамильтону и его взглядам. В американской историографии Гамильтону уделяется немалое внимание, хотя общее число посвященных ему монографий неизмеримо меньше, чем трудов, чьими героями являются Т. Джефферсон или.

Дж. Вашингтон. Кроме того, оценка личности и деятельности Гамильтона, в отличие от других «отцов-основателей», никогда не была однозначной.

Настоящий расцвет популярности Гамильтона в американской историографии приходится на период Гражданской войны и после нее. Историки, симпатизировавшие Северу, видели в нем прежде всего политика, превыше всего ставившего единство страны. Положительная оценка Гамильтона в их работах связана и с его аболиционизмом. Так относился к нему, например, видный историк, писатель и аболиционист Р. Хилдрет31.

Сходный взгляд на роль Гамильтона, в общем, господствовал и у таких историков XIX — начала XX вв., как С. Н. Шмукер, Дж. Макмастер, Дж.Т. Морз, Г. К. Лодж,.

У. Калбертсон, А. Г. Ванденберг. Этой же точки зрения придерживался и немецкий историк А. Байн в своей монографии «Идея государства у Гамильтона в ее становлении и развитии"33.

Для прогрессистов и близких к ним историков Гамильтон, напротив, был злым гением Америки. Такие авторы, как Н. Шекнер, В. Паррингтон, К. Боуэрс, С. К. Падовер, подчеркивали антидемократизм Гамильтона, считали его защитником прежде всего интересов финансовой элиты34.

Во второй половине XX в. появилось немало посвященных Гамильтону монографий. В большинстве случаев это работы чисто биографического жанра, в которых проблемы политической теории не рассматриваются систематически33. В целом, их характеризует более взвешенный подход к своему герою. Характерным примером является концепция Дж.Ч. Миллера. Уже само название его работы «Александр Гамильтон: парадоксальный портрет» говорит о неоднозначности восприятия автором своего героя. Гамильтон для Миллера — одновременно и консервативный политик, и патриот, заботящийся о процветании Соединенных Штатов36. Помимо работ биографического плана в это время появились исследования, посвященные экономическим воззрениям Гамиль.

37 38 тона, его внешней политике .

Однако трудов, специально посвященных его политической теории, конституционным вопросам в системе его взглядов, сравнительно немного. Здесь следует упомянуть, прежде всего, монографию К. Росситера «Гамильтон и конституция». Как и Дж.Ч. Миллер, К. Росситер рисует «парадоксальный портрет» Гамильтона, который, по его мнению, был одновременно консерватором и радикалом, традиционалистом и революционером, тори и вигом. Наиболее актуальной частью политического наследия Гамильтона Росситер считает его «широкую» интерпретацию конституции и его концепцию конституционного надзора Верховного суда. Поэтому основное внимание Росситер уделяет гамильтоновской трактовке конституции в 1790-х гг. Основным недостатком этой монографии представляется то, что автор совершенно отрицает эволюцию взглядов Гамильтона, что, конечно, не соответствует действительности. В связи с этим он почти совершенно не затрагивает такую важную проблему, как генезис и теоретические основы конституционализма Гамильтона в период Войны за независимость39. Более узким проблемам посвящены более ранняя работа Л. Колдуэлла «Административные теории Гамильтона и Джефферсона"40, в которой рассматриваются проблемы организации власти в наследии этих двух «отцов-основателей», и монография С.Дж. Конефского «Джон Маршалл и Александр Гамильтон: Архитекторы американской конституции», затрагивающая вопросы гамильтоновской трактовки роли Верхов.

41 ного суда и его права интерпретировать конституцию .

До 1960;х гг. трактовка Гамильтона и партии федералистов как консервативной силы, в общем, не подвергалась сомнению. С. Кэньон, например, видела в Гамильтоне противоположность либералам, так как он ставил общее благо выше интересов и прав индивида42. Но в последние десятилетия в американской историографии вырисовывается более сложный, чем прежде, образ этой партии и ее лидера. Признавая элитизм федералистов, историки в то же время сближают их с теоретиками современного либерализма, а их программу интерпретируют как программу модернизации Америки43. Именно в этом ключе оценивается Гамильтон в работах таких авторов, как П. Эйдельберг, К. Уоллинг, Р. Брукхайзер44. Дж. Рид в своей монографии, посвященной политическим теориям Гамильтона, Дж. Мэдисона, Дж. Уилсона и Т. Джефферсона, отмечает, что резко критическое отношение Гамильтона к прямой демократии было характерно для большинства «отцов-основателей». Он подчеркивает, что стремление Гамильтона ограничить суверенитет штатов не означало ограничения свободы индивидов и, следовательно, не противоречило либеральным принципам43. Г. Флауменхафт оценивает воззрения Гамильтона как либеральные (modern). Так, гамильтоновское понимание свободы как наличия гарантий против угнетения со стороны правительства соответствует принципам либерализма, в противовес классической республиканской трактовке свободы как правления народа. Гамильтон, по мнению Флауменхафта, отстаивал государство единое, но не унитарное, сильного президента, но не монархию, правительство энергичное, но не деспотическое46. На деле, однако, на протяжении почти всей жизни Гамильтона вопрос о правах индивида имел для него второстепенное значение по сравнению с проблемой обеспечения интересов государства. Его очевидная враждебность к концепции «минимального правительства» и принципу laissez-faire также мало напоминает взгляды теоретиков либерализма.

Развитая традиция гамильтоноведения существует также в Европе. Очень ценной является уже упоминавшаяся работа А. Байна, так как в ней исследуется представление о государстве у Гамильтона в его развитии. Однако в этой работе присутствует неоправданная идеализация Гамильтона47. Одной из наиболее заметных работ 1970;х гг. стала монография австрийского историка Г. Штурца «Гамильтон и идея республиканского правления"48. Интересный ракурс изучения взглядов Гамильтона предлагается в вышедшей в 1983 г. книге В. Брайля «Республика без демагогии: Сравнение социально-политических воззрений Полибия, Цицерона и Александра Гамильтона"49.

Общий недостаток, характеризующий эти работы (за исключением книги Бай-на), состоит в том, что в них взгляды Гамильтона рассматриваются как неизменные в течение всей жизни. Кроме того, основное внимание уделяется взглядам Гамильтона в период его работы в министерстве финансов, в то время как более ранний период его деятельности остается в тени.

В России фигура Гамильтона издавна привлекала внимание. В 1792 г. российский дипломат граф С. Р. Воронцов в беседе с американским посланником в Париже Г. Моррисом выразил интерес к докладам Гамильтона Конгрессу. Он хотел познакомить с этими материалами своего брата А. Р. Воронцова, бывшего в то время президентом Российской коммерц-коллегии50. В 1807 г. на русский язык был переведен доклад Гамильтона о мануфактурах51. Есть косвенные сведения о том, что император Александр I был знаком с его статьями в «Федералисте"52.

В XX в. в отечественной американистике сложилось целое направление, занимающееся проблемами истории XVIII в., Войной за независимость, американским конституционализмом и политическими партиями (Болховитинов H.H., Фурсенко A.A., Яковлев H.H., Севостьянов Г. Н., Уткин А. И., Ушаков В. А., Плешков В. Н., Трояновская М. О., Шпотов Б. М. и другие53). Оценка Гамильтона у советских авторов была, как правило, резко негативной. Так, в статье A.A. Фурсенко «Александр Гамильтон и британская секретная служба» внешняя политика первого министра финансов США без всяких оснований объявлялась предательством интересов своей страныего проанглий-ская ориентация объяснялась его ненавистью не только к Французской, но и к Американской революции54. Деятельность Гамильтона и его сторонников в советской историографии характеризовалась неоправданно узко — как крайне антидемократическая, направленная на торможение революции и защиту крупной собственности, а сам Гамильтон рассматривался как выразитель интересов крупной буржуазии55.

Деятельность Гамильтона после Войны за независимость и на Конституционном конвенте характеризуется в монографии Б. А. Ширяева «Политическая борьба в США в 1783—1801 гг.». Оценка Гамильтона в этой работе отличается крайней тенденциозностью. Б. А. Ширяев называет Гамильтона активным монархистом, откровенно высказывавшим свои симпатии к военному правлению, представителем реакционного крыла на Филадельфийском конвенте. Его конституционный проект Б. А. Ширяев трактует как попытку установления конституционной монархии в США56. Тот же период деятельности Гамильтона затрагивается в коллективном труде «Становление американского государства». Как и в работе Б. А. Ширяева, здесь не рассматривается теоретическая основа его взглядов. Авторы подчеркивают такие бесспорные достоинства Гамильтона, как последовательность, умение видеть проблемы молодой республики во всей их совокупности. Однако его проекты характеризуются как нереальные или одиозные в глазах современников57.

Более поздний период деятельности Гамильтона рассматривается в монографии В. А. Ушакова «Америка при Вашингтоне». Автор резко критикует «гамильтоновскую систему», утверждая, что она не соответствовала интересам большинства населения США, а ее экономический эффект был очень незначителен. Политическая программа.

Гамильтона в работе практически не затрагивается .

Проблеме формирования партий федералистов и джефферсоновских республиканцев посвящена монография М. О. Трояновской «США: у истоков двухпартийной системы». В ней также содержится характеристика политической деятельности Гамильтона, но уже в период после принятия конституции. Поэтому в ней не находят отражения конституционные идеи Гамильтона и его роль в принятии конституции59.

Специально Гамильтону в отечественной историографии посвящены отдельные разделы работ В. В. Согрина и В. О. Печатнова. Эти исследования были по существу первыми в отечественной историографии попытками обрисовать основные вехи жизненного пути Гамильтона, дать общую оценку его взглядов и деятельности. Монография В. О. Печатнова посвящена Гамильтону и Джефферсону, и в его работе преобладает концепция, согласно которой именно Джефферсон является носителем демократической и прогрессивной тенденции в развитии американского конституционализма, а Гамильтон противопоставляется Джефферсону как представитель консервативного крыла. Тем не менее, весьма ценно то, что в отечественной историографии появилась специальная работа о Гамильтоне, довольно подробно характеризующая основные вехи его политической биографии.

Важный вклад в изучение личности и взглядов Гамильтона внес В. В. Согрин. Среди его работ следует выделить прежде всего монографии «Идейные течения в американской революции XVIII в."60, «Идеология в американской истории: От отцов-основателей до конца XX в."61, в которых он характеризует умеренно-консервативное крыло американского Просвещения, к которому он относит и Гамильтона. Кроме того, специально Гамильтону посвящены его статья в журнале «Новая и новейшая история» «Александр Гамильтон и образование США"62 и глава в его научно-популярной работе «Основатели США: политические портреты"63. Он трактует Гамильтона как идейного вождя умеренного крыла революции. Работы В. В. Согрина отличает знакомство с широким кругом источников. Он признает, что экономическая программа Гамильтона способствовала прогрессу, однако его политическую программу считает однозначно консервативной, отвечающей узкоклассовым интересам крупной буржуазии и плантаторов64. В несколько смягченном виде эта оценка сохраняется и в последних его работах65. Такая трактовка представляется спорной, поскольку усилия Гамильтона по реорганизации государственного устройства Америки отвечали интересам всего американского народа. Оценивая конституционный проект Гамильтона, В. В. Согрин утверждал, что Гамильтон выразил взгляды, характерные для всех делегатов Филадельфийского конвента, что не подтверждается реакцией делегатов на предложения Гамильтона. Конечно, В. В. Согрин не ставил своей задачей специальное рассмотрение вклада Гамильтона в создание конституции США, и эта проблема не нашла в его трудах полной и всесторонней разработки.

В 1999 г. появилась также кандидатская диссертация Е. В. Драгуновой на тему «Политическая деятельность Александра Гамильтона: теория и практика"66. Хотя это многообещающее название предполагало тщательный анализ политической теории Гамильтона, автор сконцентрировала основное внимание на «Федералисте», практически оставив в стороне вопросы эволюции взглядов своего героя и не давая развернутой и полной оценки его вклада в создание конституции США, который, разумеется, отнюдь не ограничивается участием Гамильтона в работе Филадельфийского конвента. Единственная глава, которая посвящена политической теории Гамильтона, носит поверхностный характер. К тому же автора отличает излишняя идеализация Гамильтона. Практической деятельности Гамильтона посвящена вторая глава, которая фактически сводится к оценке его внешней политики.

Проблема роли Гамильтона в создании конституции США представляется недостаточно разработанной как в американской, так и в отечественной историографии. Она нуждается в систематизации и обобщении накопленного в исторической науке материала, в более тщательном изучении источников и более взвешенной оценке деятельности Гамильтона.

Научная новизна данной диссертации состоит в том, что она является первым в отечественной историографии исследованием раннего периода деятельности Гамильтона. Хотя Гамильтону посвящено множество монографий, в современной науке, как отечественной, так и зарубежной, все еще нет работ, где рассматривался бы такой важнейший элемент его политической доктрины, как теория государственного интереса. Вопрос о Гамильтоне и интересах государства ставился до сих пор в совершенно ином.

67 ключе — как проблема соответствия деятельности Гамильтона интересам США0', либо трактовался неоправданно узко — лишь в отношении внешнеполитического курса Га/Г о мильтона в 1790-х гг. Подробно анализируется серия памфлетов «Континенталист», которая до сих пор не получила развернутой характеристики в работах историков. Развернутый анализ деятельности Гамильтона в Континентальном конгрессе еще не был предметом специальных исследований. Анализу реформ, предложенных в это время Гамильтоном, в работе посвящен отдельный параграф. Впервые предпринимается попытка показать преемственность между более ранней политической теорией Гамильтона и его толкованием конституции 1787 г. в «Федералисте».

Практическая значимость работы состоит в том, что основные положения диссертации и содержащийся в ней фактический материал могут быть использованы в преподавании новой истории в высших учебных заведениях, при разработке спецкурсов и спецсеминаров, а также при подготовке обобщающих трудов по истории США.

Заключение

.

Александр Гамильтон по праву принадлежит к числу «отцов-основателей» США. Его вклад в создание независимого американского государства поистине огромен. Он не только был активным участником Войны за независимость, но и стал инициатором пересмотра первой конституции США — «Статей Конфедерации», — так как ясно видел все ее недостатки. Он сыграл видную роль в движении, приведшем к созданию новой конституции США. Ряд положений, выдвинутых им на Филадельфийском конвенте 1787 г., вошли в окончательный текст конституционного документа. Неоценим его вклад в пропаганду новой конституции и борьбу за ее ратификацию.

Складывание его мировоззрения шло в атмосфере предреволюционного конфликта между Англией и ее североамериканскими колониями. В этом конфликте новое звучание получили проблемы английского и собственно американского конституционализма. Гамильтон, как и каждый американец, должен был заново определить для себя, в чем суть политической свободы, где границы власти парламента, что есть английская конституция и колониальные хартии и действительно ли Англия является самой свободной страной мира. В размышлениях об этих вопросах складывались основы его конституционализма.

Невозможно также представить себе созревание его мироощущения вне распространенного в XVIII в. культа античности. Гамильтон превосходно знал греческую и римскую историю и охотно обращался к ней в поисках подтверждения той или иной мысли. Он также отождествлял себя с героями Плутарха и Тита Ливия, хотя идеализация античных республик не была ему свойственна.

Но в наибольшей степени его мышление сформировалось под влиянием великих идей Просвещения. Естественные права человека стали одним из важных элементов его политических убеждений.

Внутри рассматриваемого периода можно выделить три основных этапа формирования политических убеждений Гамильтона. Первый этап продолжается с 1774 по 1779 гг. Взгляды Гамильтона в это время характеризуются радикализмом и сильным влиянием классического республиканизма. Не случайно именно в эти годы он уделяет наибольшее внимание проблеме прав человека. Естественно-правовая теория наиболее полно изложена в его юношеских произведениях «Полное оправдание действий Конгресса» и «Опровержение Фермера». Гамильтон в полной мере принимал обычное для просветителей убеждение в том, что общество образовано путем общественного договора между правителями и управляемыми. Государство обеспечивало подданным защиту и получало в обмен право на их лояльность. Заслуживает внимания до сих пор не отмеченный в литературе факт: Гамильтон считал человека в естественном состоянии, до образования государства, существом, доброжелательным к своим сородичам и способным подчиняться определенным моральным нормам. В этом он резко полемизировал с Т. Гоббсом.

Целью создания государства, по его мнению, была охрана естественных прав индивида. Уже в это время он высказывает мысль, которая впоследствии станет одной из основ его политической теории: власть правительства ограничивается лишь той целью, с которой оно создано. Из этого Гамильтон выводил право на сопротивление угнетению. Если государство не выполняет тех задач, которые возложены на него общественным договором, то подданные имеют право изменить форму правления.

В гамильтоновской трактовке естественного права не было ничего исключительного. Однако совершенно необычно для Америки то, что в своем оправдании освободительной борьбы колонистов Гамильтон опирался преимущественно именно на естественно-правовую теорию, а не на традиции английского конституционализма и колониальные хартии. По мнению Гамильтона, американцы обладали определенным комплексом прав не в силу факта своего английского подданства, но в силу своей человеческой природы.

В своей трактовке будущего Британской империи Гамильтон не отличался от своих единомышленников-патриотов. Накануне Войны за независимость он еще не являлся ни республиканцем, ни сторонником полного отделения американских колоний от империи. Его проекты предполагали преобразование Британской империи в некоторое число равноправных сообществ, каждое из которых имело бы свой собственный законодательный орган. Английский парламент в его схеме превращался в местную легислатуру, чьи полномочия ограничены пределами самой Англии. Объединяющим звеном всей империи оставался английский король. Такова была в это время программа всего радикального крыла американских вигов. Однако отнюдь не лишним будет подчеркнуть, что в это время Гамильтон является именно радикалом, в противовес утверждениям таких биографов, как Н. Шекнер, К. Боуэрс, Г. Штурц, говорящих об изначальном консерватизме Гамильтона.

С радикальных позиций Гамильтон выступал и в 1776—1779 гг. В это время он еще оставался под сильным влиянием классического республиканизма и разделял утопические ожидания многих патриотов, что в результате революции Америка превратится в республику идеальной добродетели. Однако действительность катастрофически противоречила этим высоким мечтам. Будучи адъютантом Дж. Вашингтона, Гамильтон столкнулся с полной неспособностью Континентального конгресса обеспечить нормальное ведение войны, стабилизировать финансы, выплатить государственный долг. К 1780 г. он окончательно осознает, что причина ужасающего положения страны не столько в личной некомпетентности конгрессменов, сколько в порочной структуре самой Конфедерации. Радикальное течение в Американской революции — Гамильтон это прекрасно понимает — оказывается тесно связанным с центробежными тенденциями, со стремлением губернаторов и легислатур штатов сосредоточить всю власть в самих себе и по возможности ослабить центральную власть. В связи с этим он вынужден изменить свои взгляды и примкнуть к правому крылу революционного лагеря — так называемым националистам.

Новый этап складывания политической теории Гамильтона охватывает 1780−1783 гг. Для него это — время создания собственной оригинальной политической доктрины. Этот период также тесно связан с борьбой за усиление Континентального конгресса. В 1780—1783 гг. Гамильтон приходит к окончательному выводу, что принципы классического республиканизма не могут служить основой для построения эффективного правительства. В противовес классической республиканской теории он разрабатывает теорию государственного интереса. Видимо, независимо от более ранних европейских теоретиков «государственного расчета» (reason of state) Гамильтон приходит к выводу, что государство как целое обладает особыми специфическими потребностями, на удовлетворение которых должна быть направлена деятельность его руководителей. Эти потребности заключаются, прежде всего, в сохранении территориальной целостности государства, обеспечении безопасности от внешней угрозы, достижении внутренней стабильности, в динамичном развитии экономики, в поддержке правительства народом. Носителем государственного интереса, по мнению Гамильтона, являлось центральное правительство (Континентальный конгресс, позднее — федеральная исполнительная власть), противостоящее местническим устремлениям штатов. При этом его новаторство (в чем еще никто не отдал ему должного) состояло в том, что он впервые применил эту теорию не к абсолютистскому государству, как европейские теоретики «государственного расчета», а к республике, обладающей демократическими институтами.

Интересно также проводимое им в «Письмах Фокиона» разграничение между интересами революции и интересами государства. Интересы революции требуют борьбы с ее противниками-лоялистами, но с окончанием революционного процесса в силу вступает более постоянный государственный интерес. Новая американская республика нуждается в том, чтобы сделать лоялистов своей опорой. Теория государственного интереса становится основой всей его дальнейшей деятельности.

В 1780 г. он видел два пути к созданию центральной власти, способной обеспечить государственные интересы США. Во-первых, Конгресс мог постепенно аккумулировать необходимые полномочия. Во-вторых, Гамильтон считал возможным созыв конвента для пересмотра «Статей Конфедерации». В 1782—1783 гг., став делегатом Континентального конгресса, он пытался провести ряд реформ, предполагающих реализацию его первого плана. Программа Гамильтона включала ряд мер по укреплению государственного кредита, в том числе создание национального банка и системы континентальных налогов. Он также разработал план создания постоянной профессиональной армии. Однако осуществить эту программу в рамках Конфедерации оказалось невозможным.

Новый, третий этап его деятельности продолжается с лета 1783 по 1788 гг. Отличительной особенностью этого периода является то, что Гамильтон безоговорочно выступает за полную реорганизацию центральной власти, а не просто реформы в рамках существующей Конфедерации, за создание в США государственного устройства, отвечающего принципам разделения властей.

Летом 1783 г. Гамильтон составил проект резолюции о созыве конституционного конвента, однако вынужден был оставить его из-за отсутствия поддержки. Он покинул Континентальный конгресс, но в последующие годы принял активное участие в борьбе за созыв такого конвента. Конституционный конвент в Филадельфии собрался во многом благодаря его усилиям.

В большой речи, произнесенной на Филадельфийском конвенте 18 июня 1787 г., Гамильтон изложил собственный проект новой конституции США. Для взвешенной оценки этого проекта следует учесть, что Гамильтон разделял убеждение Ш. Монтескье в невозможности создания республики на большой территории. Он выступил также как сторонник теории «смешанного правления», которая предполагала сочетание в государственном устройстве монархического, аристократического и демократического элементов. С целью максимально возможного в рамках республиканского строя приближения к монархическому и аристократическому принципу Гамильтон предложил создать пожизненное президентство и пожизненный Сенат. Тем не менее, это не дает оснований обвинять его, как это нередко делают, в желании установить в США монархию и в воинствующем антидемократизме. Конституционный проект Гамильтона, по его собственному убеждению, как и по современным представлениям, не может быть назван монархией. Что касается демократии, то Гамильтон желал бы не столько уничтожить ее, сколько ограничить действие этого принципа. Демократическая нижняя палата, по его мысли, должна была уравновешивать «аристократический» Сенат и максимально точно отражать волю народа. При этом его проект организации нижней палаты был радикальнее окончательного варианта конституции, так как Гамильтон предполагал всеобщее избирательное право для мужчин. Делегатов Конституционного конвента, впрочем, шокировали не столько моменты, связанные с пожизненным президентом и Сенатом, сколько то, что Гамильтон выступил за создание в США унитарного государства. Это ярко демонстрирует речь Дж. Лэнсинга, специально посвященная критике га-мильтоновского проекта.

Участие Гамильтона в работе Конституционного конвента было относительно небольшим, но его влияние на ратификационную кампанию невозможно переоценить. Как ни далека была новая конституция США от его собственных идеалов, он добивался ее ратификации всеми возможными способами. Он защищал ее в серии блестящих памфлетов «Федералист», написанных в соавторстве с Дж. Мэдисоном и Дж. Джеем и признанных классикой политической мысли, а также в своих выступлениях на нью-йоркском ратификационном конвенте. Вопрос о том, насколько искренней была эта защита, вызывал самые противоречивые суждения. Известны критические высказывания Гамильтона о конституции. Однако в «Федералисте» ему удается в какой-то мере примирить конституцию с собственными представлениями об идеальном правительстве. Он истолковывает ее в свете своих излюбленных теорий государственного интереса и «смешанного правления». Некоторые из приводимых им аргументов, как кажется, описывают не столько конституцию 1787 г., сколько его собственный проект. Это особенно ярко проявляется в его видении Сената, как органа, в котором общегосударственные интересы будут преобладать над интересами штатов. Это противоречит обычному пониманию американского Сената и скорее соответствует верхней палате из гамильтоновского проекта, где норма представительства была не равной для всех штатов, а пропорциональной населению. Следует отметить, что в это время основные политические теории Гамильтона претерпевают некоторые изменения. Так, в его перечень интересов государства входит такой важный элемент, как охрана прав граждан. Представление Гамильтона об идеальном государственном устройстве формируется окончательно. Он убежден в необходимости представить в разных властных структурах существующие в обществе конфликтующие интересы, как того требует доктрина «смешанного правления». В то же время он приходит к убеждению в необходимости организации системы сдержек и противовесов различных ветвей власти.