Основные типы транспозиции временных форм глагола в современном русском языке

Актуальность настоящего исследования заключается в том, что оно посвящено одному из важных и интересных аспектов функционирования глагольных форм. С одной стороны, в настоящем исследовании представлено яркое выразительное средство, связанное с переносом форм глагола, которое нередко находит применение в языке художественной литературы и живой разговорной речи. С другой стороны, рассмотрение транспозиции форм глагола затрагивает проблему теории метафоры, которую в современных исследованиях по когнитивной лингвистике трактуют как один из ключевых механизмов развития языка [Рахилина, 1997, Ченки, 1997, Лакофф, 2004]. Кроме того, в исследовании уточняется специфика метафорического переноса при транспозиции временных форм глагола относительно других типов метафоры.

Актуальность настоящей диссертационной работы связана также с тем, что в современных исследованиях разного типа, к сожалению, нет детального и всестороннего рассмотрения явления транспозиции временных форм глагола, отсутствуют специальные работы, целиком посвященные транспозиции временных форм глагола.

Объектом исследования являются различные типы транспозиции временных форм глагола и особенности их функционирования в современном русском языке на разных уровнях языковой системы.

Предметом исследования являются переносные формы глагольного времени, представленные в разных типах транспозиции, и зависимость таких форм от взаимодействия с контекстом.

Научная новизна исследования заключается в том, что в диссертационном исследовании впервые осуществляется распределение основных типов транспозиции временных глагольных форм по группам в зависимости от особенностей семантических преобразований, возникающих при переносе формы, и выполняемых ею в том или ином контексте функций. При этом установлены критерии такого распределения, учтены и описаны некоторые особенности разных типов переносного употребления форм, которые, к сожалению, либо не были рассмотрены ранее, либо были рассмотрены недостаточно глубоко. В работе впервые рассмотрены некоторые случаи переносного употребления форм глагола praesens historicum) в диахронии, при этом представлена динамика изменений подобных форм на протяжении нескольких столетий (XVIIIXX вв.).

В настоящем исследовании впервые рассматривается связь транспозиции временных форм глагола и грамматической омонимии, что представляет собой определенный вклад в малоизученную в настоящее время область науки о языке.

Теоретическая значимость исследования заключается в определении языкового статуса транспозиции временных форм глагола в современном русском языке. Одновременно определяется содержание таких базовых для современного языкознания терминов, как метафора и омонимия, применительно к транспозиции глагольных временных форм. Вместе с тем осуществляется систематизация существующего лингвистического материала, связанного с переносом временных форм глагола, в широком контексте концепций современного языкознания.

Материалом исследования послужили контексты из многочисленных художественных, публицистических, научных произведений, из частной переписки, интернет-форумов, различных документов, содержащихся в Национальном корпусе русского языка [Национальный, 2012]. Рассмотрено не менее 5000 контекстов.

Исследование проводилось с привлечением контекстов из работ, посвященных описанию омонимии, с целью сравнения полученных результатов и иллюстрации некоторых теоретических положений [Бондарко, 1971, 2005, Виноградов, 1986, Прокопович, 1982].

Также в ходе исследования были использованы различные специальные словари.

Практическая значимость исследования заключается в том, что его результаты могут быть использованы в учебных курсах по морфологии, лексикологии, в спецкурсах по глагольному словоупотреблению, а также при создании новых спецкурсов по лингвокультурологии.

Цель исследования — рассмотрение особенностей транспозиции временных форм глагола в современном русском языке на основании сплошной выборки разностилевых текстов, а также определение тенденций в употреблении некоторых типов переносного употребления временных форм глагола.

Цель исследования обусловила постановку следующих задач:

1) рассмотреть и проверить на релевантность трактовку переносного употребления форм как омонимичных или метафорических;

2) выявить типы переносного употребления времени, где реализуется собственно метафорический перенос по признаку времени и распределить основные типы переносного употребления временных форм глагола по группам в зависимости от выполняемых функций;

3) выявить и описать функции тех типов переносного употребления глагольных форм* времени, 1 которые не реализуют метафорического переноса по признаку времени;

4) изучить транспозицию форм будущего времени совершенного вида в плане лексической составляющей: определить семантические классы глаголов, наиболее часто участвующих в транспозиции глагольных форм времени;

5) изучить различие переносного употребления форм будущего времени совершенного вида и настоящего времени несовершенного вида в контексте прошедшего времени с употреблением синонимичных им форм прошедшего времени несовершенного вида;

6) определить соотношение транспозиции форм будущего времени совершенного вида в контексте прошедшего и синонимичных им форм прошедшего времени несовершенного вида в диахронии и выяснить связь этого соотношения с режимами интерпретации текста.

Методологическая база исследования. Поставленные в работе цели и задачи определили требование использовать комплексную методику исследования. В работе применен описательный метод, сравнительный метод, метод прямого подсчета грамматических форм, метод анализа данных с целью установления статистической значимости выявленных соотношений (метод Хи-квадрата и V Крамера), метод анкетирования (опрос респондентов) и др.

Теоретико-методологическая база исследования. Теоретическую базу исследования составляют направления языкознания, придерживающиеся верховенства функции и содержания над формой и взаимосвязи различных уровней языка: теория функциональной грамматики A.B. Бондарко, коммуникативная грамматика Г. А. Золотовой. В данном исследовании определенную значимость имеют теоретические принципы Е. В. Падучевой, констатирующей, что «в современной семантике фокус внимания смещается от описания отдельных значений языковых единиц к описанию семантических переходов и контекстов, обуславливающих сдвиг значения» [Падучева, 2008]. Именно в работах Е. В. Падучевой последовательно проводится тезис о различном функционировании языковых единиц в нарративе и разговорной речи (повествовательный и речевой режимы интерпретации).

Исследование осуществлялось с учетом тезиса о разграничении единиц языка и знаков языка.

Важной составляющей теоретико-методологической базы исследования явились некоторые работы по изучению русского глагола и реализуемый в них тезис о неразрывной связи грамматических категорий глагола с его лексическим значением.

Основные положения, выносимые на защиту:

1) Языковой статус переноса глагольных форм времени следует определить как транспозицию формы глагола.

2) Не все типы транспозиции временных форм глагола реализуют метафору по признаку времени. Однако сохранение связи с собственными признаками формы, сильная зависимость от контекста не позволяет отнести типы, не реализующие временной метафоры, к области омонимии.

3) Основным фактором, влияющим на актуализацию признака времени при переносе глагольной формы, является конкретность или обобщенность временного плана, в контекст которого осуществляется перенос формы.

4) В некоторых типах транспозиции собственный признак времени формы может актуализироваться в той или степени различными факторами: семантикой глаголов, участвующих в переносе, особенностями контекста (различные распространители, связь и отношение с предшествующим контекстом), тип коммуникативной ситуации (непосредственное живое общение, текст художественного произведения, где говорящего заменяет рассказчик или повествование от 3-го лица).

Апробация работы. Основные положения диссертации обсуждались:

1) На итоговых конференциях Казанского федерального университета (2008;2009 гг.).

2) на Международной конференции «Языковая семантика и образ мира» (Казань, 2008 г.);

3) на X Международной конференции «Когнитивное моделирование в лингвистике» (Бечичи, 2008 г.);

4) на III Конференции Комиссии по аспектологии Международного комитета славистов «Глагольный вид: грамматическое значение и контекст (Падуя, 2011 г.).

Структура диссертации. Диссертация состоит из введения, двух глав, заключения, списка литературы и приложения.

Выводы по главе 2.

При рассмотрении разных типов транспозиции временных форм глагола особое внимание необходимо обратить на различие в представлении самого действия применительно к тому или иному времени. 1 i v.

К числу наиболее важных в языке преобразований глагольных форм можно отнести перенос форм непрошедшего времени в контекст прошедшего (praesens historicum) при характеристике чаще всего повторяемых событий в прошлом.

Были рассмотрены контексты, в которых повторяемость событий подчеркивается словом бывало. В рассмотренных примерах бывало сочеталось с формами будущего времени совершенного вида и настоящего времени несовершенного вида. Такие предложения содержат скорее пояснение, комментарий к предшествующему контексту, нежели служат для актуализации событий прошлого, являясь метафорой по признаку времени. Актуальность собственного признака времени зависит от различных лексических распространителей, которые способствуют погружению в описываемые в том или ином контексте события. Не менее.

I и важным фактором для актуализации признака времени является конкретная процессуальность или обобщенность действия (обычно характерная при выражении его повторяемости), представленного глагольной формой и контекстом. Так, в типах переноса, где глагольная форма выражает конкретный факт или обозначает процесс (перенос формы настоящего времени несовершенного вида в контексты прошедшего и будущего, перенос формы прошедшего времени совершенного вида в контекст будущего), представлена прежде всего метафора по признаку времени, поскольку собственный временной признак формы необычайно важен и выделяется вследствие представленного контраста с временным признаком контекста. С другой стороны, транспозиция форм в контексты абстрактного настоящего или прошедшего приводит к нивелированию собственного признака времени глагольной формы, в результате чего последние выражают действие само по себе безотносительно ко времени его свершения. В этом случае глагольная форма используется для выражения пояснения, или комментирования. К такому типу переноса относятся перенос формы будущего совершенного и настоящего несовершенного в контекст абстрактного прошедшего (при наличии повторяемых событий в прошлом), перенос формы будущего времени несовершенного вида в контекст прошедшего или абстрактного настоящего, перенос формы прошедшего времени совершенного вида в контекст абстрактного настоящего.

Исследование семантических классов глагола, наиболее употребительных при переносе форм простого будущего в контекст настоящего по данным Национального корпуса русского языка позволило выявить следующую частотность. В порядке уменьшения частотности можно выделить следующие наиболее употребительные классы глаголов, обозначающих: физические действия, доступные для восприятия {кашлять, касаться, положить, закипеть, сшить — 2002 случаев употребления), речь {говорить, советовать — 519), восприятие {смотреть, слышать, нюхать -318), местонахождение, в том числе положение тела в пространстве {лежать, стоять — 280), ментальную сферу {думать — 229), поссесивную сферу {иметь, дать — 192), звук {кричать, греметь — 141), бытийную сферу {жить, родиться, быть — 26), психическую сферу, в том числе проявление эмоций или воли {сочувствовать, настроиться, радоваться, обидеться, решить — 21), поведение человека {куролесить, кичиться — 16), природные явления и свет {вьюжить, светать — 7), запах (0). Данные показывают, что наиболее употребительными среди подобных классов являются глаголы физических действий, речепроизводства и восприятия.

На основании проведенного исследования выявлены особенности контекстов с переносными формами простого будущего времени на фоне синонимичных им по временному значению контекстов с формой прошедшего времени несовершенного вида (в обоих типах контекстов формы глагола сочетаются со словом бывало). Установлено, что, кроме выявленных тенденций в употреблении глаголов определенных классов (о чем было сказано выше), контексты, содержащие переносные глагольные формы, как правило, обозначают целостную ситуацию, в то время как употребление форм прошедшего времени часто представляет собой лишь перечисление действий, не объединенных хронологически в единую ситуацию.

Что касается сочетаемости слова бывало с формами разных времен и видов глагола (которые употреблены либо в прямом, либо в переносном смысле), удалось выяснить, что в языке XX века слово бывало в большей степени сочетается с глаголами прошедшего времени несовершенного вида, хотя в этот период наиболее употребительной была форма будущего времени глаголов совершенного вида.

На основании проведенного анализа выявлены интересные особенности переноса форм глагола настоящего времени несовершенного вида в контекст будущего. При сопоставлении прямого и переносного употребления подобных глаголов (с формой простого будущего) выяснилось, что факт транспозиции глагольной формы практически не влияет на соотношение частотности граммем 1-го и 3-го лиц. Данное наблюдение может означать, что перенос форм настоящего времени в контекст будущего является устойчивой моделью со «стертой» образностью. Если теоретически можно отметить наличие метафоричности по признаку времени данного типа переноса, то практическое употребление формы настоящего времени в контексте будущего, как правило, не воспринимается как образное.

Глагольные формы в настоящем несовершенном и будущем простом времени демонстрируют доминирование прежде всего форм 1-го лица.

Обращает на себя внимание обратное соотношение граммем лица (то есть превалирование, в некоторых случаях практически полное, формы 3-го лица) у глаголов движения с приставкой при-. С другой стороны, у антонимичных глаголов с приставкой у- {приехать — уехать, прийти — уйти) более частотны формы 1-го лица, что и отражает общую тенденцию в функционировании подобных форм в языке.

Можно предположить, что употребительность форм 1-го лица глаголов как в переносном, так и в прямом употреблении зависит от семантических особенностей глагола и прежде всего от способности и возможности выражать процессное значение.

Зависимость семантики глагола и частоты употребления тех или иных граммем лица свидетельствует о том, что глаголы с приставками прии ув наибольшей степени маркируют в первую очередь место нахождения говорящего, а не собеседника или какие-то дополнительные детали.

Анкетирование, проводившееся среди учащихся 11 классов средней школы, показало, что степень проявления собственного признака глагольной формы при переносном употреблении зависит не только от типа переноса, но и от семантико-синтаксических особенностей контекста.

Заключение

.

В настоящем диссертационном исследовании были рассмотрены особенности переносного употребления временных форм глагола в современном русском языке.

В ходе решения поставленных исследовательских задач были получены следующие результаты.

1. В современном русском языке трактовка переносного употребления времен как омонимии грамматических форм является не состоятельной, не соответствующей реальным фактам языка. Существующие трактовки, которые интерпретируют данное явление как «перенос» форм, «транспозицию» форм в гораздо большей степени отражают сущность данного лингвистического явления.

По результатам проведенного исследования, было установлено, что существует две возможности признать употребление временной формы I глагола омонимичным.

1) Признать, что любое употребление формы является омонимичным, поскольку каждое новое значение в контексте рождает омоним. Данная позиция может явиться источником противоречий и проблем, оказывается немотивированной с точки зрения систематизации фактов речи. Если каждое употребление слова в речи — это новое слово, омоним к однозвучным словам, то как можно описать лексический материал языка? А если принять во внимание парадигматические связи слов, отношения мотивированности и производности, которые часто осознаются не только исследователями, но и рядовыми носителями языка и используются для выражения мысли (метафоры, стилистические фигуры и т. д.), то тогда сам термин омоним как бы опустошается. Отдавая должное справедливости и необходимости тезиса о разграничении знаков и единиц языка, все же считаем немотивированным привлечение его для обоснования омонимичности временных форм глагола в разных контекстах.

2) Признать, что, подобно семантическому словообразованию, существует семантическое формообразование. И тогда форма заканчивает в контексте В 1812 году он заканчивает университет может считаться новой формой прошедшего времени, образованной семантическим способом от формы настоящего времени несовершенного вида заканчивает. Но в этом случае парадигмы грамматических форм будут состоять из довольно большого количества условно выделяемых форм, что может создать препятствия не только для изучающих русский язык, но и для самих исследователей.

Таким образом, наиболее подходящим определением к предмету нашего исследования может считаться термин транспозиция, или перенос форм глагола.

Однако вопрос о том, являются ли все типы переноса форм метафорическими, не столь однозначен. Метафора предполагает актуальность какого-то признака, который помогает лучше понять ту реалию, на которую он переносится. Трактовка переносного употребления глагольных форм времени как метафорического предполагает перенос признака времени. Исследование показало, что не все типы транспозиции глагольных форм актуализируют базовый, собственный признак времени формы.

2. Метафору по признаку времени реализуют следующие типы переносного употребления форм: 1) перенос формы настоящего времени несовершенного вида в контекст конкретных событий прошлого, 2) перенос формы настоящего времени несовершенного вида в контекст будущего, 3) перенос формы прошедшего времени совершенного вида в контекст будущего.

При следующих типах переносного употребления собственный признак времени формы нивелируется в результате переноса, и они получают иную функциональную нагрузку: 1) перенос формы будущего времени совершенного вида и формы настоящего времени несовершенного вида в контекст прошедшего, где переносные формы обозначают повторяющиеся события прошлого, 2) перенос формы будущего времени несовершенного вида в контекст абстрактного настоящего или прошлого, 3) перенос формы прошедшего времени совершенного вида в контекст абстрактного настоящего.

3. В тех типах переноса, где важен собственный временной признак формы, контексты с переносным употреблением имеют функцию комментария, пояснения. События, реально повторяющиеся в прошлом,.

1 1 1 ' Ч, ', , обозначены, как правило, формой прошедшего несовершенного, в то время как формы простого будущего являются комментарием к предыдущему контексту и высказанному в нем тезису. При этом формы простого будущего не указывают на события прошлого, они поясняют некую мысль автора, представляя собой пример, не встроенный в событийную нить повествования. При этом можно констатировать отсутствие значимости собственно признака времени. Однако несовпадение формы времени в комментарии с формами времени в предшествующем контексте имеет важность. Таким образом маркируются разные функции контекстов (формы прошедшего времени используются для выстраивания линии повествования, комментарий или пояснение к какому-либо признаку, встречающемуся в ходе этого повествования выражается уже формами простого будущего или настоящего несовершенного). Транспонированнные формы теряют признак времени, приобретая качественный оттенок. Поскольку пояснение чаще всего представляет собой пример какой-либо ситуации, то важным остается только признак вида, выражающий мгновенность или предшествование (совершенный вид) или, к примеру, фоновый характер какого-то процесса (несовершенный вид). Поясняемый элемент может представлять собой положение дел, выраженное абстрактным существительным, качеством, характеристикой персонажа или предмета, положением дел, выраженное целым предложением. Таким образом, наиболее часто контекст с переносными формами представляет собой на текстовом уровне конструкцию «текст в тексте» (как правило, представляя более конкретный уровень обобщения, чем предшествующий контекст).

Такую же функцию имеют формы будущего времени несовершенного вида и прошедшего времени совершенного вида, будучи перенесенными, в контекст абстрактного настоящего или прошлого (только форма несовершенного будущего). ' ,'1 М 1. >''¦:<>'¦-¦,!¦-, —.

Рассмотренный материал позволяет сделать некоторые предположения относительно причин такого распределения типов переносного употребления форм глагола. Большое значение при интерпретации того или иного типа переноса имеет конкретность или обобщенность процесса, события или действия, представленного переносной формой. В целом можно сказать, что временной признак формы сохраняется и сталкивается с временным признаком контекста, рождая метафорический перенос по признаку времени только в тех случаях, когда событие, представленное глагольной формой, локализовано на временной оси. В то же время обобщенные планы прошедшего (события, повторяющиеся в прошлом) или настоящего (абстрактное настоящее) нивелирует, «стирает» признак времени, функционально сближая личные формы глагола с формой инфинитива, поскольку при переносе форм в контекст абстрактного времени действие выражается в чистом виде безотносительно ко времени, о чем свидетельствует возможность замены форм разного времени при таком переносе.

4. В ходе исследования были получены доказательства того, что метафоричность, образность переносного употребления зависит не только от его типа, но и от свойств самого контекста. Так, в результате проведенного анкетирования выяснилось, что степень проявления собственного временного признака формы отличается в пределах одного типа транспозиции. Однако степень проявления этого временного признака зависит от некоторых характеристик контекстов. К таковым характеристикам можно отнести контекстные показатели времени, семантические характеристики самих глаголов, характер связи между действиями или событиями, выраженными глаголами в пределах контекста. Распространенность контекста в каких-то случаях способствует актуализации собственного временного признака формы (например, при переносе форм простого будущего времени в контекст прошедшего, различные распространители способствуют актуализации признака настоящего момента, привносимого формами). В иных случаях распространенность контекста приглушает значение формы, и тогда время контекста проявляется в большей степени.

5. Наиболее употребительными при переносе форм будущего времени совершенного вида являются глаголы, указывающие на действия, доступные для наблюдения и регистрации. Однако возможно употребление глаголов более абстрактной семантики (акциональных глаголов социальных, донативных действий, глаголов поведения и деятельности), но при этом должны выполняться некоторые условия. Чаще используется глагол с наиболее конкретным вариантом значения (работать — делать что-то в актуальный момент времени, а не работать, занимая определенную должность). С другой стороны, возможно использовать глагол и в абстрактном значении, но тогда он должен указывать на пример проявления более общей ситуации или характеристики.

6. Проведенное исследование позволило установить следующие отличия переносного употребления форм будущего времени совершенного вида и настоящего времени несовершенного вида в контексте прошедшего времени от употребления синонимичных им форм прошедшего времени несовершенного вида: 1) формы прошедшего времени встраиваются в линию повествования на том же уровне обобщенности, что и глаголы в предшествующем контексте, 2) при использовании формы прошедшего времени в прямом значении отсутствуют тенденции в употреблении глаголов определенных классов, 3) при прямом употреблении формы прошедшего времени ряд глаголов может довольно свободно представлять как простое перечисление действий или процессов, не связанных в синхронном отношении, так и ситуацию, где несколько действий связаны между собой. При этом при переносном употреблении форм будущего совершенного можно констатировать тенденцию, согласно которой цепочка глаголов, как правило, представляет ситуацию. Перечисление действий в контекстах с переносным употреблением представлено достаточно редко, о чем свидетельствуют данные, извлеченные из текстов самого разнообразного стиля и характера.

7. Исследование сочетаемости слова бывало в диахронии, где само слово бывало использовалось в качестве маркера, объединяющего разные типы употребления глагольных форм, позволило установить следующие тенденции в соотношении прямого и переносного употребления форм в контексте прошедшего времени.

Слово бывало теоретически может сочетаться со следующими формами: бывало + форма прошедшего времени несовершенного видабывало + форма настоящего времени несовершенного видабывало + форма будущего времени совершенного видабывало + форма прошедшего времени совершенного вида. Из четырех возможностей на сочетаемость реализуются, как правило, только первые три.

Сравнение частотностей сочетаний бывало с вышеозначенными формами глагола показало, что к концу XX века оно в большей степени стало коррелировать с формами прошедшего времени. Следствием такой сочетаемости явилось снижение употребления глаголов совершенного вида после бывало. Диалогические контексты чаще выбирают глаголы непрошедшего времени, так как оно более дискурсивно. Поэтому глаголы совершенного вида после слова бывало чаще употребляются в диалогических контекстах.

В нарративных контекстах с бывало наблюдается сдвиг от непрошедшего времени к прошедшему, возможно, из-за характера прозы первой половины XX века, важным признаком которой является «орнаментальность», «сказовость».

Можно утверждать, что в настоящий момент у конструкции с бывало превалирует сочетаемость с глаголами прошедшего времени.