Пространственно-временная организация художественного мира поэзии Д.С. Мережковского

За последние два десятилетия творчество Д. С. Мережковского стало объектом пристального внимания литературоведов, историков, философов, культурологов. К разным аспектам его художественного наследия обращались Е. Андрущенко, A. Бойчук, В. Быстров, А. Ваховская, И. Гречаник, О. Дефье, JI. Колобаева, М. Коренева, О. Кулешова, К. Кумпан, 3. Минц, А. Михин, А. Николюкин, А. Петров, В. Полонсьсий, С. Сапожков, Я. Сарычев, С. Слободнюк, JI. Флорова, А. Холиков и др.

Внутренняя «закрытость» Мережковского, неоднократно отмечаемая его современниками и литературоведами, явилась причиной скудности автобиографических документов. Сам Мережковский признавался в неумении писать письма, избегал вести дневники, не оставил после своей смерти мемуарных сочинений и развернутой автобиографии. В этом плане несомненной ценностью являются воспоминания современников писателя, легшие в основу мемуаров, статей и книг Г. Адамовича, А. Бахраха, А. Белого, А. Бенуа, Н. Берберовой, В. Брюсова, В. Злобина, Ю. Терапиано и др. Большой интерес для литературоведов представляет то скромное по объему эпистолярное наследие Д. С. Мережковского, которое стало появляться на страницах научных журналов и сопровождаться развернутыми предисловиями и комментариями.- Здесь следует отметить письма Мережковского к С. Я. Надсону (1883 — 1884) (предисл., публ. и примеч. А.В.Лаврова), примечательные тем, что отражают эстетические ориентиры начинающего поэтаписьма к П. П. Перцову (публ. и примеч. М.Ю.Кореневой) — письма к А. Белому (вступ. ст., публ. и коммент. А. Холикова) и др. Важную роль в формировании целостного представления о личности Д. С. Мережковского и его эпохе играет роман-биография «Дмитрий Мережковский» З. Н. Гиппиус — непосредственного свидетеля жизни и духовного развития писателя.

Изъятие имени Д. С. Мережковского из истории отечественной з литературы и культуры в советскую эпоху обусловил тот факт, что до сегодняшнего момента некоторые аспекты его творчества остаются малоисследованными. В результате исторических потрясений 1910 — 1920;х гг. и изгнаннической судьбы супругов Мережковских были утрачены многие артефакты, ценные свидетельства их человеческой и творческой биографии (письма, дневники, черновые записи), на многие годы стал недоступным или труднодоступным эмигрантский архив писателя. Неудивительно, что первая научная биография Д. С. Мережковского увидела свет на родине лишь в 2008 г. (Зобнин, Ю. В. Дмитрий Мережковский. Жизнь и деяния. — М., 2008). Сведения историко-биографического характера представлены в монографии.

B. Хрисанфова и диссертационном исследовании А. Холикова, в которых на основе архивных документов, дневников современников Мережковского, а также эпистолярных свидетельств воссоздается жизненный путь и творческая биография писателя, атмосфера его времени.

Религиозно-философский аспект изучения творчества Мережковского представлен в трудах историков русской философии Н. Бердяева, Б. Вышеславцева, П. Гайденко, В. Зеньковского, С. Левицкого, Н. Лосского, Г. Флоровского, С. Франка, в работах современных исследователей истории литературы П. Басинского, И. Гречаник, Ю. Каграманова, О. Матич, Я. Сарычева, Е. Севрюгиной, В. Федорова и др.

Культурологический аспект изучения, позволяющий рассматривать наследие писателя в контексте отечественной и западно-европейской культуры, реализован в трудах С. Бильчевичена, М. Ермолаева, В. Келдыша, И. Кондакова, М. Кореневой, И. Корецкой, Е. Осьмининой, С. Поварцова, О. Пчелиной, А. Разумовской, В. Стебляк и др. Интертекстуальный подход в анализе драматических и прозаических произведений отразился в исследованиях А. Петрова, Е. Роговера и др. С точки зрения мифологической школы творчество писателя рассматривается в работах М. Задражиловой,.

C. Исаева, С. Ильева, 3. Минц, О. Полонского.

В последние годы активно разрабатывается проблема творчества 4 писателя периода эмиграции, ставится вопрос о жанровой ориентации и художественной ценности его произведений в работах О. Кулешовой, Т. Пахмусс, В. Полонского. Не менее плодотворно ведется работа по изучению критической части наследия Д. С. Мережковского, выявляются эстетические приоритеты писателя на разных этапах его творческой эволюции в работах В. Быстрова, Л. Пильд, Л. Фризмана, в диссертационных исследованиях Т. Александровой, А. Журавлевой, В. Шабаршиной и др. Наиболее полно раскрыта проблема «Мережковский-романист» (А. Ваховская, О. Дефье, М. Задражилова, Л. Колобаева, 3. Минц, О. Михайлов, А. Михин, С. Пискунова, Е. Роговер, Е. Севрюгина, С. Слободнюк, Е. Шерман и др.). Намечаются пути исследования эпистолярного наследия Мережковского (А. Холиков), драматургии (Е. Андрущенко, А. Петров) и жанра предисловия.

На сегодняшний день, несмотря на активное изучение творчества Мережковского, до сих пор остается непроясненным вопрос о роли поэтического наследия в становлении художественной системы писателя, о степени художественной и эстетической ценности его текстов, оригинальности поэтики, что объясняется традиционными представлениями о «вторичности» и «факультативности» поэзии художника. Однако уже в юные годы Мережковский обращается к лирике, о чем свидетельствует тот факт, что до нас дошло не менее двухсот детских и отроческих стихотворений поэта, черновые наброски к отдельным текстам и зафиксированные планы будущих литературных произведений. Известно об неоднократных попыткахюного поэта издать свои детские стихотворения. Характерно признание Мережковского Надсону в письме от 11 июля 1883 г.: «.всю свою жизнь <.>, все свои силы <.> посвящу я литературе (хотел бы, но не смею сказать «поэзии») «[171- 184].

Вхождению начинающего поэта в литературные круги способствовал.

Надсон, благодаря которому в 1883 г. Д. С. Мережковский знакомится с.

А.Н.Плещеевым, с 1872 по 1884 гг. являвшимся секретарем журнала 5.

Отечественные записки", где поэт и публикует свои первые стихотворные произведения. К 1884 г. Мережковский входит в литературно-музыкальный салон A.A. Давыдовой (будущего издателя журнала «Мир Божий»), знакомится с A.M. Евреиновой (с 1885 г. издателем журнала «Северный вестник»), В. М. Гарншным, И. А. Гончаровым, В. Г. Короленко,.

A.A. Майковым, Н. К. Михайловским, Я. П. Полонским, Г. И. Успенским. К моменту выхода первого сборника в 1888 г. поэт успел обрести немалую известность в литературном мире, чему способствовали регулярный выход его произведений на страницах ведущих журналов, публичные выступления в различных литературных салонах, кружках, на вечерах.

Книга молодого литератора «Стихотворения (1883 — 1887)» вызвала множество сочувственных откликов среди читающей публики и положительных отзывов от ведущих критиков, что объясняется традиционностью развиваемых автором тем и мотивов. С выходом второго сборника «Символы (Песни и поэмы)» (1892) вокруг Мережковского начинает складываться «плотная атмосфера непонимания» [135- 54], которую автор объяснил эстетической неподготовленностью публики и «глухостью» позитивистской критики. Однако книга во многом ознаменовала поворотный момент в становлении русского символизма. Для начинающего поэта.

B. Брюсова «Символы» стали «настольной книгой», а Д. С. Мережковскийпервым, кто открыл для него литературно-эстетические течения зарубежной литературы и культуры.

С середины 1900;х гг. Д. С. Мережковский отходит от поэзии и сосредотачивает свое внимание на прозе и публицистике, что связано прежде всего со сменой приоритетов писателя. На первый план выходят религиозные и общественные задачи: создание новой религии и новой церкви, организация Религиозно-философских собраний, издание журнала «Новый.

Путь" (1903 — 1904). В 1904 г. поэт выпускает свою последнюю книгу стихотворений «Собрание стихов», которая включила в себя лучшее из опубликованного ранее. С 1906 г. Мережковский лишь эпизодически будет 6 обращаться к поэзии. Если в 1890-х гг. для начинающих поэтов-символистов поэзия Мережковского явилась образцом новаторского искусства, примером для подражания, то к 1900;м гг. «популярность стихов писателя могла расцениваться как симптом невзыскательности массового вкуса» [49- 14]. Отношение к его поэзии на фоне достижений следующего поколения символистов становилось все более скептическим, отмечает А. Г. Бойчук. После выхода «Собрания стихов» (1904) А. Волынский писал об «отсталости» Мережковского от других современных поэтов, а В. Брюсов, для которого появление «Символов» стало «событием» в жизни, в 1903 г. в письме Минскому охарактеризовал Мережковского-поэта как «мыслителя», «публициста» и «ритора». Все это определило относительно малый интерес к поэтической части наследия Мережковского со стороны литературоведов.

Однако уже наиболее чуткие современники сумели оценить историко-литературное значение поэтического творчества Мережковского. Высокую оценку его поэзии дает первый ее обозреватель М. Гофман, указывая на то, что значение ее в русской литературе «неизмеримо». Ретроспективно оценивая пройденный Мережковским творческий путь, Г. Адамович пишет, что без него «русский модернизм мог бы оказаться декадентством в полном смысле слова, и именно он с самого начала внес в него строгость, серьезность и чистоту» [15- 55−65].

Современные литературоведы (О.В. Дефье, К. А. Кумпан,.

C.B. Сапожков, Л. П. Щенникова и др.) высоко оценивают историколитературное значение поэзии Д. С. Мережковского, без которой представление о художнике и о его вкладе в развитие русской литературы и культуры не может являться целостным и адекватным. Специфика поэтического творчества Мережковского заключается в синтезе эстетических идей постнароднической литературы 1880-х гг. и символистской культуры.

В этом плане его поэзия отражает эволюцию русской поэтической мысли, предвосхищает эстетические и художественные искания будущих поэтовсимволистов, является предтечей символизма на русской почве. Кроме того, 7 в поэзии сконцентрировалась проблематика будущих критических, публицистических статей и прозаических произведений писателя. По мнению О. В. Дефье, в 1890-е гг. Мережковский один из первых осознал потребность литературы в новой художественной образности. Поэт синтезировал эстетические открытия зарубежной и отечественной классики, опыт поэтов-«шестидесятников» и французского символизма. В результате поэзия Мережковского «обнаружила перспективные эстетические возможности, которые были реализованы следующим поколением русских символистов, сделав первый шаг к созданию в русской литературе нового вида художественной образности» [88- 53]. В то же время исследователи оговаривают тот факт, что поэзия Мережковского «в меньшей степени значима как чисто художественное явление» [135- 91] (К.А. Кумпан) и «не принадлежит к лучшей части его творческого наследия» [223- 11] (C.B. Сапожков).

Д.С. Мережковский неоднократно подчеркивал внутреннее единство своего многогранного творчества, утверждая, что книги его — это одна книга, только для удобства изданная в отдельных томах, тема этой книги — роль христианства в современной жизни. Поэтическое творчество Мережковского можно рассматривать не только как самодостаточный историко-культурный феномен, но и как «творческую лабораторию» художественных образов, тем и мотивов, развитых им в прозе. Поэзия помогает понять художественные произведения поэта, «дать некоторые живые ощущения, которые искусно закрыты в утонченной и блестящей его прозе» [80- 86]. А. Долинин писал:

Единственная область, которая выдает Мережковского с головой, — это лирика. В ней именно, в ее мотивах, в ее формах и обнажается его мироощущение, — та самая основа, почва, на которой выросло его многообразное, чрезвычайно осложненное творчество" [91- 282].

Игнорирование значительного пласта художественного наследия писателя сужает наши представления о Мережковском-романисте, философе, религиозном деятеле, публицисте. Системное исследование поэзии 8.

Мережковского в пространственно-временном аспекте будет способствовать углублению представлений о целостности и эстетической значимости его художественного мира, о роли поэта в истории русской литературы конца XIX — начала XX вв., традициях Мережковского в творчестве поэтов-младосимволистов. В этом заключается актуальность предпринятого нами диссертационного исследования.

При широкой прижизненной известности произведений Мережковского в России и на Западе его поэтическое творчество, как уже отмечалось, остается недостаточно исследованным. Серьезную трудность для изучения поэзии Мережковского представляет скудность автобиографических документов (писем, мемуаров и т. д.), необходимых для дешифровки поэтических текстов, правильной расстановки акцентов при исследовании формирования его эстетической концепции. До 2000 г. препятствием для изучения поэзии Мережковского являлось отсутствие полного собрания стихотворных текстов. К. А. Кумпан отмечает, что к 1913 г. «сложилась парадоксальная ситуация» при пяти авторских сборниках и «Полном собрании сочинений» значительная часть его поэтических текстов так и не была собрана воедино [13- 756]. Второе «Полное собрание сочинений» (1914) также не справилось с этой задачей. «Собрание» «грешит» нарушением авторской композиции и хронологии, отсутствием обозначающих строфы интервалов и т. д.

Интерес к поэтическому творчеству Мережковского в последнее время возрастает, о чем свидетельствует прежде всего выход «Собраний стихотворений» Мережковского (СПб., 2000), издания, подготовленного Г. Г. Мартыновым и A.B. Успенской. В 2000 г. вышла книга стихов писателя «Ангел одиночества: Стихотворения, песни, легенды» (М., 2000; подборка текстов осуществлена C.B. Сучковым.). В книгу впервые были включены некоторые произведения эмигрантского периода жизни поэта, публиковавшиеся в зарубежной периодике.

Первым опытом научного издания поэтического наследия художника 9 стала книга «Д. С. Мережковский. Стихотворения и поэмы» (Вступительная статья, составление, подготовка текста и примечания К. А. Кумпан. СПб., 2000). Книга включает в себя все прижизненные сборники и собрания стихов писателя, объемный массив стихотворений и поэм из периодики 1880 — 1910;х гг. и доступных эмигрантских изданий. Большим достоинством книги является то, что тексты выверены по рукописям и снабжены обширным текстологическим и историко-литературным комментарием, указываются источники сюжетов произведений, переводов и цитат, дается пояснение имен и малоизвестных реалий. Составитель книги указывает, что поэтическая продукция Мережковского 1920 — 1930;х гг. не может претендовать на полноту «в силу недоступности материалов главного эмигрантского архива» [13- 755−756] писателя, хранящегося в Иллинойском университете.

Объем исследовательской литературы, посвященной поэтическому творчеству Мережковского, невелик. Из специальных работ. зарубежного литературоведения следует назвать статью Bedford, С.Н. Merezhkovsky: The Forgotten Poet // The Slavonic and Fast European Revien. — 1956. — T. 35. — P. 159−180, которая составила первую главу его книги: Bedford, С.Н. The Seeker: D.S. Merezhkovsky. Lawrence (Kansas), 1976. — P. 1−40. Статья является первым знакомством с «забытым поэтом» и сводится к обзору некоторых значимых тем в поэзии Мережковского. Работа итальянского исследователя Н. Каприольо (Capriolio, N. Sulla di Dmitrij Sergeevic Merezhkovskiy // Humanitas: Nuova serie. — 1987. — № 6. — P. 900−911) повторяет главные положения обзора Бедфорда.

В отечественном литературоведении 1990;х гг. объем исследовательской литературы в основном сводится к статьям в периодических изданиях и предисловиям к сборникам стихотворений.

Поэзии Мережковского посвящено пять страниц в статье Г. А. Бялого.

Поэты 1880 — 1890-х годов". Бялый отмечает мотивы сомнений, свободы, желания подвига, сближающие Мережковского с другими поэтамию восьмидесятниками, близкими к демократическим кругам. Поэзия художника во многом рассматривается исследователем как подражание С. Я. Надсону, указывается на близость образов, настроений, лексики. Поэтическое творчество Мережковского делится на два периода: гражданский и декадентский. Столь же обзорна статья С. Бавина «Дмитрий Мережковский», предваряющая подборку стихотворений поэта в антологии «Судьбы поэтов Серебряного века» (М., 1993). Автором, кроме биографических сведений, упоминается «единственная сквозная тема, отмеченная известной степенью динамики» [26- 310], — тема отношения человека к Богу.

Глава «Красота непознаваемого (Д.С. Мережковский)» из книги Н. И. Неженца «Русские символисты» (Новое в жизни, науке и технике. — Сер.

Литература

 — 1992. — № 2. — С. 21−31) содержит конкретный анализ некоторых программных стихотворений поэта («Ноябрь», «Пантеон», «Леонардо да Винчи»), автором прослеживается эволюция его художественного мироощущения. Статья О. В. Дефье «Путь к гармонии (Д.С. Мережковский)» (Русская словесность. — 1993. — № 5. — С. 82−85) раскрывает тему Христа и Антихриста на материале поэмы «Протопоп Аввакум». Данную поэму автор статьи считает логичным началом стихов и романов Мережковского. Статья М. А. Розадеевой «Чистое золото молчания» (Русская словесность. — 1997. — № 3. — С. 24−29) основана на сопоставительном анализе четырех стихотворений Ф. И. Тютчева, Д. С. Мережковского, О. Э. Мандельштама и Ю. Балтрушайтиса, несколько абзацев отводится рассмотрению темы молчания в одноименном произведении Мережковского.

В последнее десятилетие поэтическое творчество художника стало вызывать более пристальное внимание литературоведов. Детальному исследованию поэзия Мережковского подвергается в статье А. Г. Бойчука.

Мережковский — лирик (1880 — 1890-е гг.)" (Изв. АН Сер. литературы и языка. — 2001. — Т. 60. — № 5. — С. 14−23). От сборника к сборнику автор прослеживает эволюцию поэтической системы художника, выявляет.

11 поэтические традиции, которым следует Мережковский, указывает на его новаторство, обозначает жанрово-стилевое своеобразие его произведений. C.B. Сапожков в статье «Мережковский-поэт» (Литература в школе. — 2000. — № 8. — С. 6−11), обращаясь к динамике поэтических образов Мережковского, говорит о двойственности, характерной для его мироощущения.

Серьезному анализу поэзии художника посвящена вступительная статья к вышеупомянутому сборнику Д. С. Мережковского «Стихотворения и поэмы» (СПб., 2000) К. А. Кумпан. Исследователь анализирует поэтическое творчество в органичной связи с фактами биографии, романами и публицистикой писателя. Высокую оценку проделанной работе дал C.B. Сапожков, отметивший, что «теснейшая взаимосвязь идейно-художественных исканий Мережковского-лирика с формированием его важнейших прозаических произведений», выявленная К. А. Кумпан, дала ей возможность убедительно опровергнуть тезис о вторичности поэзии в обширном арсенале жанров творчества Мережковского [222- 380]. В то же время отмечается недостаток работы: превалирование идейного анализа над стилевым.

Поэтическое наследие писателя стало объектом исследования в диссертационных работах C.B. Сапожкова и Л. П. Щенниковой, где его поэзия рассматривается в контексте литературы «переходной поры», наряду с творчеством Апухтина, Минского, Надсона, Случевского и др. Поэзия Мережковского в работе Л. П. Щенниковой представлена как опыт, предваряющий символистскую поэтическую практику. Основным отличием поэтического мировидения художников «переходного периода», по мнению исследователя, становится «поиск религиозно-этического Центра мира», «стремление найти путь к некатастрофическому «исходу» «[282−38].

Анализу религиозно-философских мотивов в поэзии Мережковского посвящена глава в монографии И. В. Гречаник («Религиозно-философские мотивы русской лирики рубежа XIX — XX столетий». — М., 2003). Большим достоинством работы является внимание к стилевым особенностям.

12 художественных текстов. В то же время ориентация на во многом несовершенное, бессистемное собрание стихотворений поэта (Собр. соч.: в 4 т. — Т. 4. — М., 1990) приводит к тому, что из поля зрения И. В. Гречаник выпадает большой массив произведений 1880-х гг. и 1910;х гг. В результате от исследователя ускользает логика художественной эволюции Мережковского, что позволяет ей сделать вывод о «неразборчивой всеядности» поэта, равно проявляющему интерес к «взаимоисключающим вещам».

Значительный вклад в изучение творчества Мережковского внесла антология «Д. С. Мережковский: pro et contra» (Составление, вступительная статья, комментарии, библиография А. Н. Николюкина. — СПб., 2001), где сведены воедино различные точки зрения современников о личности художника, его месте в мировой культуре. В книгу включены три критические статьи, характеризующие его как поэта: А Волынского «Символы (песни и легенды)», В. Буренина «Критические очерки», В. Брюсова «Д. Мережковский как поэт».

Все вышеуказанные работы не являются исчерпывающими в силу их обзорного характера или разработки узкой проблемы.

Таким образом, несмотря на возрастающий интерес к творчеству.

Мережковского, его поэтический мир остается не изученным в полной мере.

На наш взгляд, исследование поэзии Мережковского с точки зрения пространственно-временной организации его художественного мира, определения места лирического героя в пространственно-временном континууме его поэтических произведений представляется перспективным: обращение к философско-эстетическим категориям пространства и времени, по мнению М. М. Бахтина, Д. С. Лихачева, В. Н. Топорова и др., позволяет оптимизировать интерпретацию художественного текста [221]. Опыт работы с категориями пространства и времени апробирован в работах З. Г. Минц.

Структура «художественного пространства» в лирике А. Блока"),.

Ю.М. Лотмана («Художественное пространство в прозе Гоголя»),.

В.Д. Днепрова («Идеи времени и формы времени») и др. Данный подход к исследованию философско-эстетических категорий пространства и времени определил двухчастную структуру нашей работы: в первой главе мы рассматриваем художественное пространство в поэтическом мире Мережковского, определяем его динамику и ценностную маркировку, во второй главе предметом нашего внимания оказываются особенности временной организации поэтической реальности в произведениях писателя, эволюция мироощущения автора. Заданный аспект исследования в связи с творчеством К. Бальмонта, В. Брюсова, 3. Гиппиус, Б. Пастернака реализован в диссертационных проектах Ю. Ю. Даниловой, И. Б. Кондрашиной, Е. Ю. Котуковой, И. Г. Кулешовой и др. В работах вышеперечисленных авторов образы пространства и времени рассматриваются как основополагающие категории художественного сознания.

В качестве материала диссертационного исследования избраны поэтические произведения Мережковского 1880 — 1910;х гг., повесть в стихах «Вера» (1890), поэмы «Смерть» (1890 — 1891), «Семейная идиллия» (1890), «Конец века» (1891), «Старинные октавы» (1895 — 1900). Дополнительным материалом послужили критические статьи, вошедшие в книгу «Вечные спутники», литературно-критическое эссе «JI. Толстой и Достоевский», исторические романы трилогии «Христос и Антихрист».

Объектом исследования стал художественный мир поэзии Мережковского.

Предметом диссертационной работы являются особенности пространственно-временной организации художественного мира поэзии Мережковского.

Цель работы — выявить специфику художественного мира поэзии Мережковского с точки зрения пространственно-временных связей.

Обозначенная цель предполагает решение следующих задач:

1) проследить изменение пространственной организации художественной картины мира в поэзии Мережковского в соответствии с.

14 эволюцией мировоззрения автора;

2) рассмотреть особенности воплощения соборного пространства в нарративных поэмах «Смерть» и «Вера»;

3) исследовать динамику авторских представлений о времени, выявить модели времени в поэзии Мережковского, способы их художественной реализации;

4) проанализировать своеобразие философско-эстетических представлений автора о надвременных категориях «вечности» и «мгновении» и связанных с ними проблемах памяти и творчества.

Методологическую основу исследования и его теоретическую базу составляют работы историков и теоретиков литературы А. Н. Веселовского, М. Л. Гаспарова, В. М. Жирмунского, Е. М. Мелетинского и др.- исследования в области художественного пространства и времени М. М. Бахтина, -А .Я. Гуревича, Д. С. Лихачева, Ю. М. Лотмана, З. Г. Минц, В. Н. Топорова, Б. А. Успенского, Т. В. Цивьян, П. А. Флоренскогоработы исследователей литературного творчества Мережковского Е. А. Андрущенко, И. В. Гречаник, Л. А. Колобаевой, Е. А. Осьмининой, A.B. Петрова, С. Н. Поварцова, В. В. Полонского, C.B. Сапожкова, Я. В. Сарычева, С. Л. Слободнкжа, A.A. Холикова и др.- исследования отечественных лингвистов Н. Г. Брагиной, Ю. Ю. Даниловой, В. А. Масловой, Л. Г. Пановой, Е. С. Яковлевой и др. Для решения ряда задач диссертации значимым оказалось философское наследие Н. Бердяева, А. Бергсона, Ф. Ницше, Л. Шестова, А. Шопенгауэра. Принят во внимание опыт исследования творчества Мережковского зарубежной критикой (К. Бедфорд, М. Задражилова, Н. Каприольо, П. Карден, О. Матич, Б. Розенталь и др.).

Методы исследования обусловлены его целями и задачами. В работе использовались историко-литературный, сравнительно-типологический, сравнительно-исторический, герменевтический методы, а также элементы мотивного анализа поэтического текста и целостного анализа лирического стихотворения.

Новизна исследования обусловлена тем, что впервые предпринята попытка системного анализа образов пространства и времени в поэзии Мережковского как основы постижения специфики его художественного мира.

Теоретическая значимость диссертации состоит в углублении представлений о поэтике пространственно-временных категорий в поэтических произведениях Мережковского, в развитии принципов интерпретации поэтических текстов в культурно-историческом аспекте.

Практическая значимость диссертационной работы заключается в возможности использования результатов исследования в практике довузовского образования, а также при разработке лекционных курсов по истории русской литературы (разделы «Серебряный век русской поэзии», «Русская литература рубежа XIX — XX вв.»), спецкурсов и спецсеминаров по литературе и культурологии в высших учебных заведениях.

Апробация работы. Основные положения диссертационного исследования обсуждались на методологических семинарах кафедры русской литературы XX века, на заседаниях научно-теоретического семинара молодых преподавателей и аспирантов при кафедрах русской литературы XX в. и современной русской литературы Магнитогорского государственного университета (2004;2006; 2008;2011), в докладах на международной конференции «Русская эмиграция XX века» (Москва, 2005), на всероссийской научно-методической конференции «СЛОВО — ОБРАЗТЕКСТ — КОНТЕКСТ» (Одинцово, 2011), на ежегодных внутривузовских конференциях преподавателей МаГУ (2005;2006; 2008;2011). Материалы исследования отражены в 9 печатных работах, две из которых опубликованы в изданиях, рекомендованных ВАК.

Структура работы определена последовательностью решения поставленных задач. Диссертация состоит из введения, двух глав, заключения и списка использованной литературы, составляющего 293.

Заключение

.

Поэзия Д. С. Мережковского — уникальное явление в истории русской литературы конца XIX — начала XX вв. Впитав в себя эстетические принципы гражданско-демократической поэзии 1870 — 1880-х гг., она во многом определила художественные особенности поэзии старших символистов, предвосхитила искания символистской лирики 1890-х — 1900;х гг.

Ориентация Мережковского на гражданскую литературу 1870 — 1880-х гг., а также присущая ему созерцательность характера обусловили горизонтальную организацию художественного пространства поэтического мира его ранней поэзии, где эстетически значимым образом становится образ земли. Отсюда — вещественность, осязаемость пейзажных зарисовок, конкретизируемых осмическими, акустическими и визуальными характеристиками.

Процесс личностной идентификации героя определяется его нахождением за пределами социальной структуры. Одиночество предстает как необходимое условие творческого вдохновения. Безлюдные морские, горные, степные пейзажи, открывающие перед героем широкие перспективы, становятся постоянной чертой ранней поэзии Д. С. Мережковского. Безграничность и необъятность — главные характеристики художественного пространства в поэзии 1880-х гг. Объект авторского внимания — дальний план пейзажа, линии горизонта. Образ дали, неоднократно воссоздаваемый автором, маркируется как особенность национального пейзажа, изначально ориентированного на реалистическую традицию. В то же время образ дали, инспирирующий влечение героя к одиночеству, небытию, «растворению» в природе, содержит и шопенгауэрский подтекст.

Герой Д. С. Мережковского, находящийся в поиске своего собственного «Я», в процессе инициации, в поэзии 1880-х гг. представлен и в замкнутом пространстве «одинокой кельи». Социальная изоляция аккумулирует творческую энергию поэта, способствует интуитивному постижению мира.

В ранней поэзии посредническая функция художника реализуется через пространственное положение героя, которое четко определено. Герой занимает серединную позицию в структуре художественного пространствапозицию «у окна». Окно — символ тонкой связи героя с социумом.

В соответствии с принципами поэзии XIX в. определяется и жертвенная роль лирического героя — поэта. Жизнь и творчество певца гражданских идеалов предстает как искупительная жертва, положенная в основу будущего гармоничного мироустройства. Так уже в ранней поэзии Мережковского намечаются пути создания соборного пространства, значимого в поэтической концепции младших символистов.

Базирующаяся на принципах философии позитивизма народно-демократическая лирика определила развитие линейной модели: времени В ранней поэзии Д. С. Мережковского. Время предстает в виде «череды мгновений», «ряда дней», вбесконечном потокё которых лирический герои ощущает себя «звенол*» жизненной цепи. Подобная позиция оценивается двойственно. С одной стороны, позитивно, герой — неотъемлемая, частица мировой истории, «ступень» на пути к лучшему миру, «социальному раю"-, с другой стороны, негативно. Изначально сильно развитое личностное начало лирического субъекта заставляет его чувствовать себя затерянным, «стертым» в безграничности мирового пространства и бесконечности временного потока.

Установка на гражданские идеалы и присущие герою созерцательность, стремление к одиночеству и творческому уединению нередко, приходят в столкновение и усиливают мотивы сомнения в выборе жизненного пути, безысходности и пессимизма, характерные для поэзии «переходного» периода. Частая смена приоритетов уже на заре творчества’Мережковского породила недоверие среди критиков к искренности его эстетических «признаний», а произведения уже с этого времени стали восприниматься как* продукт мысли, а не чувства.

На конец 1880-х гг. приходится постепенный отход Мережковского от увлечения гражданской поэзией, ее эстетическими принципами. Усиливаются символистские мотивы одиночества и затерянности героя в огромности мирового Пространства. Мир, не имеющий божественной основы, Предстает пустым и лишенным мистической глубины. Череда однообразных мгновений создает иллюзию вечного повтора одного и того же. Жизненное пространство сжимается до предела, воспринимается тюрьмой, гробом. Однако в отличие от раннесимволистской практики, подобная обреченность героя нередко наполняется позитивный семантикой, как необходимая жертва, предвосхищающая выход в обновленное мироздание.

На рубеже 1880 — 1890-х гг. на смену линейной модели времени приходит циклическая. Мережковский, испытавший в этот период тяжелое духовное потрясение, мировоззренческий переворот, обращается к религиозной проблематике. Циклическая модель времени начинает отражать представления автора о гармонии, положенной в основание вселенной. Созданный свыше мир должен непременно оправдать свое существование и, реализовав божественный замысел, вернуться к своему началу. Исторические «изломы», пренебрежение духовным опытом предшествующих поколений приводят к потере пути, блужданию человечества в поисках новых идеалов. Так появляется спиралевидная модель времени в поэзии Мережковского, отмечающая выход времени за пределы своей божественной траектории. С представлением автора о цикличном характере времени соотносится его идея о соборном духовном пространстве. Показателен «круговой» путь героев повести в стихах «Вера» и поэмы «Смерть», который лежит от изначального существования в замкнутом духовном пространстве атеистических воззрений, позитивистской философии и готовых формул поведения, почерпнутых из «груды книг», к осознанию глубины и непознаваемости, мистической сущности окружающего мира, своего единства с ним.

Начало 1890-х гг. отмечено увлечением Д. С. Мережковского философией Ф. Ницше. Меняются акценты в восприятии мира лирическим героем. В это время в поэзии писателя актуализируется вертикальная направленность художественного пространства. Доминирующим мотивом является мотив пути, разворачивающийся в двух направлениях — по горизонтали и вертикали. Приоритетным для лирического героя является вертикальный путь — «путешествие духа», ученичество. Маркерами вертикально направленного пространства становятся морские волны, взгляд лирического героя, неизменно обращенный ввысь — к летающим птицам, облакам, солнцу.

В центре внимания художника остается посредническая функция поэта, творчество которого соединяет, синтезирует оппозиции земного и небесного, негативного и позитивного, демонического и божественного, действенного и созерцательного начал. В поэзии 1890-х гг. автор обращается к образам птицы, ангела, пчелы, традиционно воспринимающимся в качестве носителей связи, призванных акцентировать внимание на роли поэтического служения.

Усиливается индивидуальное начало лирического героя, отстраненность от социального бытия, главным становится внутреннее самосовершенствование, основополагающим заветом — всеобъемлемость. Совершенствуясь, герой способствует позитивному изменению всего земного мира. Отсюда — установка героя на слушателя, использование побудительных конструкций («дерзай», «смотри», «учись»). В творчестве Мережковского данного периода вновь актуализируется циклическая модель времени, мотивы вечного возвращения.

Поэзия 1900 — 1910;х гг. характеризуется усилением религиозной направленности поэтических текстов. Со стороны художественного пространства наблюдается соединение горизонтальных и вертикальных линий, реализующее представление автора о гармонии, положенной в основу мира, отмечается «близость» земного и небесного миров, их единство.

Приоритетной становится циклическая временная модель. В одном контексте автор соединяет лексемы, характеризующие полярные временные отрезки (дневной — ночной, осенний — весенний) и образы, маркирующие горизонталь описываемого локуса (чаша озера) и вертикаль (кольцо гор), причем данные образы своей круговой формой имплицитно поддерживают цикличный характер времени.

В поэзии 1890-х гг. принципиально размывание границ между мгновением и вечностью. Незначительные детали и факты окружающей действительности оказываются в центре внимания поэта, чье мифопоэтическое мировидение наделяет их сакральным смыслом, в крупице земного видится глубина небесного. В мгновении эстетического созерцания лирическим героем предвосхищается неизведанная мистическая основа земного мира, его изначальная и нерасторжимая связь с горним миром. Категория вечности реализует себя и через парадигму памяти, которая воспринимается как позитивная ценность, включающая в себя личный и общечеловеческий духовный опыт. В свете религиозно-философских представлений поэта о цикличности времени погружение в прошлое позволяет лирическому герою предвосхитить пути будущего и выйти на новый уровень осмысления действительности, способствовать ее пересозданию. Цикличность в поэзии Д. С. Мережковского носит искупительный характер, что сближает его творчество с поэтическими исканиями младших символистов.

Исследование пространственно-временной организации художественного мира поэзии Д. С. Мережковского позволяет отразить становление его философско-эстетических взглядов в динамике. Последовательную разработку категорий ментально-метафизического пространства лирического героя Мережковского, концептуализацию надвременных категорий, выявление поэтических традиций Мережковского в художественной практике младосимволистов мы считаем перспективным направлением дальнейшего изучения его поэтического творчества.